Катастрофа на станции Ржевка
После очень тяжелой, холодной и голодной зимы наступили более теплые светлые дни. Еще продолжали умирать перенесшие дистрофию пожарные, но части доукомплектовывались легче переносившими условия блокады женщинами. Учитывая героические усилия в борьбе с огнем, военный совет Ленинградского фронта принял в середине января решение о переводе ленинградских пожарных на фронтовой паек. В начале февраля были выделены кое-какие фонды на горючее, что позволило вновь ввести в строй 130 пожарных автомашин. Бюро Ленинградского комитета ВКП (б) и исполнительный комитет Ленгорсовета рассмотрели вопрос о противопожарном состоянии города и наметили мероприятия для улучшения пожарной охраны. Стали воссоздаваться формирования местной противопожарной обороны (МПВО), укрепилась противопожарная оборона на предприятиях. Было восстановлено в жилых домах 3207 и на предприятиях 3009 [6] звеньев. Правда, в их состав вошли в основном женщины и мужчины старших возрастов.
Налаживалась телефонная связь. Сократилось количество пожаров, возникающих из-за безответственности, и так называемых бытовых. Недостаток горючего компенсировался за счет монтирования на автомашинах газогенераторных установок. Казалось, для пожарных миновали самые трудные дни, но в действительности получилось все иначе.
Не сумев штурмом овладеть Ленинградом, фашисты решили уничтожить его непрерывными бомбежками с воздуха и артиллерийскими обстрелами.
Станция Ржевка являлась единственным железнодорожным узлом через который осуществлялось снабжение Ленинграда продуктами питания и горючим, происходила перевозка военных грузов, эвакуация ленинградцев и раненых.
В ночь на 29 марта 1942 года район станции Ржевка, поселок Ржевка и завод «Краснознаменец» подверглись интенсивному артиллерийскому обстрелу. Это было впервые с начала войны.
Обстрел начался в 4 часа утра. Все пожарные подразделения, обслуживающие район станции и прилегающие жилые поселки, с этого времени не смыкали глаз. Очень скоро поступило первое тревожное сообщение: от попадания артиллерийского снаряда загорелся один из стоящих на путях вагонов со снарядами. На тушение вагона немедленно выехало отделение 28-й городской пожарной команды. Силами этих подразделений с помощью стволов, поданных от маневрового паровоза, пожар очень быстро был ликвидирован, а горевший вагон отведен от состава на безопасное расстояние.
Около 6 часов прекратившийся было артобстрел возобновился. В 6 часов 13 минут от попадания артснаряда произошел взрыв и пожар в одном из зданий завода «Краснознаменец», где находилась взрывчатка большой ударной силы. Здание было разрушено. Для ликвидации очага поражения было направлено отделение 28-й ВГПК и отделение СВПК{1} завода «Краснознаменец». [7]
Начальник пожарной команды завода «Краснознаменец» воентехник первого ранга Николай Евдокимович Николаев не успел еще получить сообщение о работе на пожаре своего первого отделения, как страшной силы взрыв потряс все здание. Одним рывком открыл он дверь комнаты связи — пункта приема сообщений части.
— Что за взрыв?
Вопроса начальника связистка не расслышала: в комнате трещали безостановочно звонки — вероятно, порвало воздушные линии электрической пожарной сигнализации и сигналов обрыва. На полу валялась сорванная взрывом со стены карта — план объекта, дверь в гараж слетела с петель.
— Что за взрыв, я спрашиваю?
Только теперь Николаев увидел, что обычно живая, расторопная девушка-телефонистка смотрит на него остановившимся взглядом. Видимо, ее оглушило. Хорошо еще, что окно, около которого она сидела, основательно заложено мешками с песком. И тут же один за другим последовали еще два взрыва.
— Валя, соедини меня с Вышковым, — мягко сказал Николаев.
Девушка как-то механически нажала тумблер и протянула трубку начальнику части. Тотчас же в трубке прозвучал хриплый голос:
— Постовой на вышке Вермелеев слушает.
— На проводе начальник части. Докладывайте, что произошло!
— Вы уцелели, товарищ воентехник? Думал, что башня опрокинется. Фашист бьет снарядами по станции Ржевка. Огромный взрыв и много пожаров, потом еще два взрыва.
— Давайте сигнал тревоги! Найдите возможность сообщить в штаб пожарной службы, администрации завода и в РУПО{2}. Я выезжаю со вторым отделением!
Надевая на ходу немудреное пожарное снаряжение, Николаев бегом бросился в гараж. Боевой расчет уже занял свои места на машине. В этот день будить никого из пожарных не пришлось. Да и служба в пожарной охране завода приучила личный состав ко всем неожиданностям. [8]
Как правило, возникающие на этом объекте пожары были молниеносны и требовали от всех такой же реакции, принятия энергичных мер по локализации очага и спасению от огня работающих в цехах людей. И команда не отставала от своего начальника. Баскетбольного роста, с крупной головой и проницательными глазами, смотрящими всегда на собеседника сверху вниз, он в то же время был нетороплив, размерен в движениях и даже как-то робок. Но на пожарах преображался: несмотря на шум и треск огня, во всех уголках была слышна его громкая, точная команда. И сам шел всегда на самые опасные участки. Сейчас он сидел в кабине рядом с шофером и вглядывался в неузнаваемую дорогу. Из пожарного депо до станции Ржевка дорога была прямой, как стрела, да и длиной всего около километра, но преодолеть этот километр оказалось далеко не простым делом. В лучах фар внезапно возникали сорванные взрывом со зданий строительные конструкции, куски мерзлой земли, камни. Перед каким-то завалом шофер вынужден был остановить машину. Пока бойцы разбирали перегородившие путь предметы, Николаев огляделся. В предутренней дымке поднимались высоко в небо столбы подсвеченного пожарами дыма. Горели почти все пристанционные бараки, жилые двухэтажные дома были почти полностью разрушены. На месте вокзала зияла огромная воронка, в которой ярким пламенем разгорался костер из деревянных конструкций здания. На центральных железнодорожных путях, где стояли составы с боеприпасами, то тут, то там раздавались взрывы. С визгом и свистом над остановившейся машиной летели осколки снарядов, мин, а то и целые снаряды, мешочки с порохом, гранаты.
— Можно ехать, — доложил шофер.
Но тут из-за угла, с Рябовского шоссе, показались две пожарные машины, в которых Николаев узнал автонасосы 28-й команды. Они проезжали мимо охваченных открытым огнем транспортной конторы, деревянного склада, стоящего без крыши, и двухэтажного жилого дома. Огонь быстро перебрасывался на различные складские помещения. Конечно, можно поставить свой автонасос на ликвидацию ближайших пожаров, но на станционных путях в районе бывшего вокзала продолжают взрываться горящие вагоны с боеприпасами, очевидно, от детонации рвутся другие, значит [9] задача номер один — сбивать пламя и охлаждать горящие вагоны, эвакуировать их от составов. Работа самая опасная, но и необходимая.
— Автонасос вдоль путей! Ствол от бака первой помощи на горящие вагоны. Работать из укрытий по одному человеку на стволе, — распорядился Николаев.
Командир отделения Тюляндин с рукавом на плече тут же пополз меж рельсами к ближайшему «факелу» и очень скоро послышался его голос:
— Воду!
Треск пламени и шипение струи, ударившей по горящему вагону, заглушили шум мотора. Прибыло первое отделение.
— Товарищ воентехник, пожар на заводе потушен, прибыли в ваше распоряжение, — доложил начальник караула.
— Молодцы! Спасибо за службу! Стволы на сбитие огня транспортной конторы! Первая прибывшая машина обеспечит подпитку ствола.
— Разрешите обратиться?
Николаев удивленно обернулся. Привык, что команда исполняется немедленно, а тут какие-то вопросы.
— Обращайтесь, — холодно разрешил он. Надо бы сказать пару словечек «посильнее», но ребята только что так быстро справились с пожаром на заводе, без передышки прибыли на новый пожар.
— К транспортной конторе пошел автонасос 28-й команды. Разрешите остаться с вами. Тушить вагоны с боеприпасами.
Николаев почувствовал, как теплый комок подкатил к горлу. Тушить транспортную контору под непрекращающимся артиллерийским обстрелом опасно. Но разве эта опасность может идти в сравнение с опасностью при тушении вагонов с боеприпасами, вагонов, которые могут каждую секунду взорваться и уничтожить все живое, находящееся на расстоянии десятков метров. Что это? Смелость начальника караула? Одного взгляда на выстроившийся рядом с начальником боевой расчет было достаточно, чтобы понять, что расчет един в своем порыве, что участие в самом трудном деле уже обсуждалось по дороге к очагу пожара.
— Добро! В объезд на шестой путь! Ну а то, что самовольно выбираете теплые местечки, обсудим дома, — хотел грозно нахмурить брови Николаев, но губы [10] сами по себе растянулись в доброй улыбке. — Осторожней, ребята! Помните, что зачерненные вагоны тоже могут взрываться!
Последние слова начальника команды были вряд ли слышны расчету караула. Секунды, и автонасос, преодолевая неровности рельсового полотна, уже замигал красными сигнальными огнями. Ну а где место командира в бою? Конечно, там, где решается судьба боя, — на пятом и шестом путях.
Шум, крики, детский плач остановили Николаева. К нему бежала толпа людей. Женщины несли на руках, тащили за собой детей, мужчины ковыляли на костылях, лица многих были скрыты под марлевыми перевязками. Люди бежали вдоль путей от горящих составов пассажирских вагонов и теплушек, не понимая, какой опасности себя подвергают, приближаясь к вагонам с боеприпасами.
— Стойте! — закричал Николаев, но его никто не слушал. — Стойте!
Грохот близкого взрыва остановил бегущих людей. Многие попадали на землю, пытаясь укрыться от взметнувшихся в воздух осколков рвущихся снарядов. 1 — Медведев!
— Есть Медведев!
Из укрытия вышел заместитель начальника пожарной команды по политической части. В пожарные он попал после контузии на фронте. Белый полушубок, меховая шапка и хромовые сапоги резко выделяли его из состава одетых в спецодежду пожарных.
— Соберите людей, всех на сборный пункт, — крикнул Николаев. — Сборный пункт в универмаге, — добавил он, видя недоумевающее лицо замполита. — Сосредоточьте там сбор пострадавших, организуйте медицинскую помощь. Я на пятом и шестом путях.
Четкое, ясное указание сразу дошло до сознания перепуганных людей. Николаев видит, как теперь они сами двинулись по направлению к универмагу, увлекая за собой Медведева.
— Что здесь происходит?
Рядом с Николаевым остановилась машина 28-й районной пожарной команды. Из нее вышел начальник части Кулаков. По существующему положению при пожаре вне охраняемого объекта начальник объектовой [11] пожарной команды поступает в распоряжение начальника районной городской пожарной команды.
— Товарищ Кулаков, пожарная команда завода «Краснознаменец» приступила к тушению горящих вагонов с боеприпасами, — отрапортовал Николаев. — Эти люди — раненые и эвакуируемые, попали под артобстрел. Направляю их со своим заместителем по политчасти Медведевым в универмаг» на сборный пункт. Там же он организует штаб. Оперативник из него пока неважный, если можно, подкрепите его кем-нибудь хорошо знающим этот район.
— Николай Евдокимович, — как-то очень по-штатски сказал Кулаков, — у меня цистерна, я ее поставлю на питание твоего второго отделения. Второй автонасос переброшу через пути на Ржевское шоссе, там слева в городке хороший водоем. Начну наступать с севера, а ты оставайся здесь.
Николаев чувствовал, как старый пожарный читает его мысли и понимает, что сейчас его больше всего тревожит. Видно, недаром проведено в пожарной охране столько лет! Начал Кулаков свою пожарную «карьеру» еще в 1909 году. Сколько пожаров за его плечами — не счесть, но не было случая, чтобы когда-нибудь он спрятался за спину кого-либо из бойцов.
— Есть оставаться здесь, — откозырял Николаев. — Разрешите идти?
— Давай, давай, с такой фигурой что же еще делать, как не растаскивать горящие вагоны, — усмехнулся Кулаков и полез в кабину автонасоса. — Да, учти, — крикнул он вдогонку уже зашагавшему по пятому пути Николаеву, — связи между частями нет, все провода порвало при артобстреле, если что надо, присылай связного.
На водоеме в северной части поселка, куда прибыл Кулаков, уже стоял автонасос воинской части. Увидев его слезающим с машины, начальник команды Осетров закричал:
— Петр Григорьевич, спуститесь в кювет, видите, что делается!
— Ничего, я застрахованный, — пошутил Кулаков. — Что у вас?
— Подаю стволы на жилой дом и лесопилку. Нельзя пустить огонь в городок. Вторым насосом буду пробиваться через путь к составам. Комендант обещал прислать [12] красноармейцев на эвакуацию вагонов. Составы попробуем рассредоточить!
Звуки «кукушки» заставили всех насторожиться. Эти сигналы пожарных машин того времени не спутаешь ни с чем. Видимо, из города идет подмога. И действительно, с Большеохтинского проспекта прибыла 12-я пожарная команда. Определив ее в помощь Осетрову, дав указание пробиваться к центру горящих вагонов, Кулаков направился к универмагу, где расположился штаб.
Как руководитель тушения пожара он четко видел, что главные силы должны быть направлены на вагоны с боеприпасами. Пока их не разведут подальше один от другого, будут продолжаться взрывы, будут гибнуть люди, будет уничтожаться самое дорогое сейчас для ленинградцев — снаряды, мины, патроны. Но откуда взять силы на эту работу? Расчеты пожарных, как бы беззаветно они ни старались выполнить эту задачу, не смогут справиться с ней без маневрового паровоза или хотя бы без физически крепких людей, не таких доходяг, как пожарные.
— Где тут главный пожарный? — увидев щегольскую форму, армейский старшина подбежал к замполиту пожарной части завода «Краснознаменец» Медведеву и уверенно приложил руку к шапке-ушанке. — Красноармейцы в количестве шестидесяти бойцов прибыли в ваше распоряжение!
— Обращайтесь к РТП{3}, — смутился Медведев и указал на Кулакова.
Старшина недоверчиво оглядел пожилого, не отвечавшего его понятиям о старшинстве пожарного, но, пожав плечами, направился к нему и повторил свой рапорт.
— Вот и отлично, — обрадовался Кулаков. — Сколько бойцов могут откатить от состава груженый вагон?
— Если с ломами, думаю, десять человек сдюжат, — подумав, ответил старшина.
— Тогда двадцать красноармейцев — на заводскую ветку. Видите состав в районе горящих складов? Быстренько отцепляйте по одному вагону и откатывайте на территорию завода. Двадцать — на помощь 12-й пожарной команде и Осетрову, а двадцать... — Кулаков [13] оглядел остановившийся у штаба строй, — лучше бы добровольцев, — тихо сказал он старшине, — на самый опасный участок — на пятый и шестой путь к Николаеву.
— У нас без выбору. У нас все, как один, — отклонил старшина предложение о добровольцах. — Давайте сопровождающих. На завод сам поведу,
— Связные! — позвал Кулаков.
— Есть связной 12-й, — отозвалась ладная стройная девушка.
— А где же от пятого? Стоп, вы же замполит Николаева? — обратился Кулаков, к Медведеву. — Здесь, пожалуй, справятся звенья МПВО, а вы с красноармейцами к вагонам!
— Есть с красноармейцами к вагонам, — вытянулся Медведев.
Это было близко и понятно боевому офицеру. Не пожарные следуют строем за своим командиром, а красноармейцы. Он чувствует позади, за своей спиной, их ровный четкий шаг, а пожарные всегда идут впереди, идут в огонь, а он, политработник, не постигший их мудреной науки, вынужден оставаться в стороне.
К универмагу подкатила хорошо знакомая всем пожарным закамуфлированная белой краской «эмка». Прибыла городская оперативная группа. Из машины показался в блестящей никелированной каске прибалтийского образца оперативный дежурный по городу воентехник 1-го ранга Владимир Владимирович Дехтерев, который прибыл в сопровождении начальника штаба РТП Рыжова и начальника тыла Данилова.
Кулаков облегченно вздохнул. С прибытием оперативного дежурного по городу обязанности руководителя тушением пожара автоматически переходят к нему и можно будет заняться конкретным участком со своими людьми, что всегда его больше устраивало.
— Жарковато, Петр Григорьевич? — дружески пожимая руку Кулакову, спросил Дехтерев.
Ответа на этот вопрос не требовалось. Даже здесь, далеко от места катастрофы, слышались взрывы, дым пожарища проникал в здание универмага, где стонали раненые, плакали ребятишки, хлопотливо сновали с носилками санитарки звеньев объектовых групп МПВО, принося очередные жертвы пожара, завывали сиренами машины скорой помощи. [14]
А Дехтерев уже сам включился в руководство. К нему обратился военный со шпалой на петлицах, во фронтовой каске — начальник штаба МПВО. Он требовал стволы на горящие вагоны. Без охлаждения вагонов ко многим составам просто не подобраться. Невозможно организовать их разводку.
— Будут стволы, — заверил Дехтерев военного. — Рыжов, остаетесь в штабе, Данилов — в тыл, обеспечивайте водопитание, Кулаков подскажет вам водоисточники. Найдите Николаева, передайте, что он назначается руководителем на южном секторе. Основной его задачей остается пробиваться к составам. Я — на северный сектор. Учтите, на большую помощь города рассчитывать не приходится. С бензином туго. Цистерны направляйте Николаеву, мне на северный сектор — насосы и людей.
Южный сектор нуждался в помощи. Главное — не хватало воды. Ствольщики Николаева, укрываясь за вагонами, пробираясь между составами и маневрируя, сбивали пламя. Но то и дело прекращалась подача воды. Тогда Медведев, возглавив группу красноармейцев, не обращая внимания на опасность взрывов, сам нырял под вагон и отцеплял его. Николаев не узнавал обычно тихого голоса своего замполита. По его команде красноармейцы откатывали объятый пламенем вагон, забрасывали огненные языки снегом и катили факел на колесах подальше от состава.
Не намного лучше была обстановка и в северном секторе. Воздух там накалился до предела. Казалось, вот-вот от нагрева взорвется не охваченный еще огнем состав из 27 вагонов, которые решено было рассредоточить. Взрывы на другом пути были совсем рядом. Они оглушали работающих пожарных, заставляли каждый раз прижиматься к земле. Дехтерев решил пройти на позиции стволов. Навстречу ему из-под одного вагона вынырнул невысокий пожарный и, придерживая болтающийся на боку противогаз, побежал к руководителю тушения пожара. Вдруг перед ним взметнулось облако пыли. Очевидно, разорвалась выброшенная взрывом мина. На миг утренний полумрак ярко высветился, и стало видно, как пожарный упал на рельсы. Испугался? Укрылся? Дехтерев подошел к лежащему. Раскинув широко руки, на земле лежала девушка, связная 12-й части. Направляясь с заданием начальника части [15] к руководителю тушением пожара, она была убита осколком мины. Приказав связному доставить тело убитой в штаб, Дехтерев подлез под вагон и вышел на позицию ствола 12-й части. Здесь работал начальник караула Иванов с подствольщиком Юдиным.
— Вот молодец Люба, как быстро вас отыскала, — крикнул Иванов, не выпуская из рук работающего ствола.
— Люба?
— Да, Люба Стаценко. Курсант пожарно-технической школы, временно расформированной. Начальник части просил еще пару стволов, иначе огонь не удержать!
— Нет вашей Любы. Убита Люба, — сказал Дехтерев, — а стволы подойдут.
Он огляделся. Да, Иванов прав. Такими малыми силами с пожаром явно не справиться. Кроме горящих вагонов, огромным костром полыхало разрушенное до основания здание вокзала. За путями пылала транспортная контора и прирельсовые склады. Чудом уцелевший при взрыве, очевидно, единственный из всех железнодорожников станции Ржевка пожилой сцепщик вагонов, нещадно ругаясь, пролезал между составами, расцепляя вагоны. Их немедленно откатывали красноармейцы и свободные пожарные из расчетов.
Совсем рассвело. В свете дня зарево пожара казалось более тусклым. Забор, отделявший от путей транспортную контору, развалился и тихо догорал. Уткнувшись в огромную воронку от взрыва, лежал на боку, как доисторическое животное, разбитый маневровый паровоз. Он еще дышал, пар тоненькими струйками сочился из потухшего котла. И то, чего теперь не мог делать паровоз, делали люди. Люди, побеждающие огонь.
Комментарий
Выписка из оперативной сводки № 440094 штаба противопожарной службы МПВО г. Ленинграда за 29 марта 1942 года
Станция Ржевка Октябрьской железной дороги.
Пожар возник в 6 часов 10 минут 29 марта 1942 года в результате взрыва боеприпасов в вагонах, находящихся на станционных путях. Взрывом было совершенно разрушено до 20 зданий, расположенных [16] на станции и прилегающих к ней улицах. Около 400 зданий, находящихся в радиусе до 2 километров, получили повреждения (разбиты крыши, выбиты рамы и пр.). Взрывом совершенно разрушено около 70 вагонов с боеприпасами и около 40 вагонов повреждено. Пожары возникли в 14 зданиях, находящихся в радиусе до 1 километра от места взрыва.
В процессе ликвидации пожара создалась большая угроза железнодорожным составам с боеприпасами в количестве 47 вагонов, стоящим в восточной части станции в непосредственной близости с горевшими домами, а также частично разрушенными, но еще не сгоревшими 10 вагонами с боеприпасами в северо-западной и южной сторонах территории станции, находившимися вблизи вагонов, в которых происходили взрывы.
Эвакуация железнодорожных вагонов с боеприпасами была связана с огромными трудностями. Железнодорожные пути в ряде мест оказались разрушенными. На их месте в центре пристанционных путей образовались воронки диаметром 30–40 метров и глубиной 10–15 метров. Взрывом на большое расстояние были разбросаны металлические и деревянные конструкции зданий и, вагонов, неразорвавшиеся снаряды, мины и гранаты, большие глыбы мерзлой земли и т. д. Вследствие этого откатка вагонов в ряде случаев была невозможна.
В распоряжение руководителя пожаротушением железнодорожной администрацией не было предоставлено ни одного паровоза. Поэтому с риском для жизни людей эвакуация была произведена вручную. Три вагона с порохом и снарядами были откачены силами 28-й ВГПК. и помогавшими красноармейцами; два вагона с гранатами и снарядами удалены из района взрывов силами пожарных подразделений, работавших на северо-западной стороне станции. Два состава в 47 вагонов были удалены силами воинских частей и пожарных подразделений. Всего спасено 52 вагона с боеприпасами.
Взрывы продолжались в течение 7–8 часов с начала первого взрыва. Пожарные подразделения самоотверженно и геройски работали на боевых позициях, несмотря на непрекращающиеся взрывы. Среди личного состава пожарных подразделений имеются убитые и раненые.
Принятыми мерами все многочисленные очаги пожаров удалось ликвидировать и несколько горевших зданий частично сохранить. К. 17 часам на месте взрыва не было ни одного активно действующего очага горения за исключением вспышек взрывчатых веществ в центре территории взрыва. Отдельные пожары, вследствие разрушений зданий и разбросанных всюду горючих предметов и боеприпасов, могли слиться в один огромный очаг пожара и принять стихийную форму. Однако путем активных действий пожарных подразделений, применявших не только огнегасительные средства, но и разборку горючего материала в центре станционной территории, где происходили взрывы, эту опасность удалось предотвратить. По состоянию на 9.00 30 марта 1942 года все очаги пожаров ликвидированы. Наблюдается лишь выделение дыма в центре взрыва, где продолжают тлеть засыпаемые землей горючие предметы. Взрывов не наблюдается. На месте пожара оставлена охрана в составе одного подразделения.
В результате взрыва и вследствие возникшего пожара полностью [17] уничтожены огнем 4 двухэтажных жилых дома, 4 одноэтажных барака, лесопилка, здание столовой и ряд мелких построек. Частично пострадали 2 двухэтажных жилых дома и 2 одноэтажных складских здания. Уничтожено взрывом около 20 и пострадало около 400 зданий, около 70 единиц железнодорожного подвижного состава (по предварительным сведениям). Имеется несколько человеческих жертв из населения, войсковых частей и пожарных подразделений.
Начальник Управления пожарной охраны УНКВД ЛО, начальник противопожарной службы МПВО г. Ленинграда полковник М. К. Сериков [18]