Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Глава 2.

Кампания 1919 года

Зимой 1918/19 г. суда Северодвинской флотилии были разбросаны по нескольким затонам в Великом Устюге. Ремонт производился средствами мастерских Обвода, а вот установка орудий и подготовка креплений под них могла производиться только в Котласе средствами небольшой мастерской Обвода в затоне Лименда и средствами железнодорожного депо станции Котлас. К началу кампании были отремонтированы и вооружены следующие суда:

канонерские лодки: «Павлин Виноградов» (до 22 сентября 1918 г. «Мурман») получил две 102/60-мм пушки, один 40-мм автомат Виккерса и два пулемета;

«Коммунист» (до 18 апреля 1919 г. «Какстон») — две 75/50-мм пушки, одна 47-мм пушка Гочкиса, два пулемета;

«Урицкий» (до 18 апреля 1919 г. «Феникс») — две 75/50-мм пушки, два пулемета; [275]

«Володарский» (до 18 апреля 1919 г. «Крепыш») — бывший колесный буксирный пароход, построенный в 1905 г. в Нижнем Новгороде. Длина 44,5 м; ширина 6/12,65 м; осадка 1 м. Машина мощностью 320 л.с. Скорость 7 узлов. Был вооружен двумя 75/50-мм пушками, одна из которых зенитная{151}, и одним пулеметом;

«Карл Либкнехт» (до 18 апреля 1919 г. «Сильный») — бывший колесный буксирный пароход, построенный в 1903 г. в Коломне. Длина 59,13 м; ширина 8,23/17,1 м; осадка 1,24 м. Машина мощностью 560 л.с. Скорость 10 узлов. Вооружен двумя 102/60-мм пушками и двумя пулеметами;

«Свердлов» (до 18 апреля 1919 г. «Котлас») — бывший колесный буксирный пароход, построенный в 1898 г. в Кузино. Водоизмещение 268 т. Длина 55,5 м; ширина с колесами 12,8 м; осадка 1 м. Машина мощностью 360 л.с. Скорость 7 узлов. Вооружен одной 75/50-мм пушкой и одним пулеметом. В ряде документов того времени фигурирует как минный заградитель;

плавбатареи № 1 «Москва», № 2 «Кронштадт», № 3 «Петроград», № 4 «Туркестан», № 5 «Канск» имели на вооружении по две 152/45-мм пушки Кане каждая.

Суда, буксирующие батареи: «Халтурин», «Арнгольд», «Чернак», «Лизогуб», «Ростовский».

Сторожевые суда, бывшие колесные буксиры: «Вера»{152} (до 18 апреля 1919 г. «Буксир»), «Робеспьер» (до 18 апреля 1919 г. «Ка-лязин»), «Лассаль» (до 18 апреля 1919 г. «Незабудка»), «Скорпион» (до 18 апреля 1919 г. «Андрей»), «Борец», «Алмаз» (до 18 апреля 1919 г. «Частник»). Все сторожевые суда были вооружены одной 75/50-мм или одной 76-мм полевой пушкой обр. 1902 г. и одним пулеметом.

Посыльные суда: «Желябов» (три 37-мм пушки и один пулемет), «Стенька Разин» (1 пулемет), «Усть-Сысольск» (2 пулемета).

Состояние судов флотилии и особенно их артиллерии оставляли желать лучшего. «Судовая артиллерия находилась в хаотическом состоянии. Надлежащего наблюдения за орудиями в течение зимы не было; запасные части и самые необходимые принадлежности отсутствовали. Орудия были расстреляны до пределов, а запасных не имелось. Механизмы орудий, всю зиму простоявшие на открытом воздухе без наблюдения, были попорчены и требовали капитального ремонта. Из-за отсутствия опытных данных о возможности [276] установки крупной артиллерии на буксирах, вся артиллерия свыше четырех дюймов была установлена на баржах...

...Аппарат снабжения флотилии находился в зачаточном состоянии, и положение было таково, что в любую минуту могло прекратиться всякое питание флотилии как предметами специального оборудования, так и предметами продовольствия. База флотилии в Котласе была совершенно не в силах справиться с возложенной на нее задачей и требовала полного переустройства.

В области внутренней организации флотилии положение обстояло еще хуже. Штабов фактически не существовало, во главе отдельных частей флотилии находились часто случайные люди, малокомпетентные в порученном им деле и нередко едва грамотные. Лиц, способных нести ответственность, почти не было, а те немногие специалисты, которые находились в Штабах, являлись недавними пришельцами и были поставлены в такие условия работы, что при всем желании принести пользу делу достигнуть этого не могли...

...Командный состав на судах был мало подготовлен для серьезных оперативных задач. В большинстве случаев это были артиллерийские унтер-офицеры, смелые и решительные, готовые в любую минуту выполнить самые рискованные задания, но с обязанностями командиров военных судов справлявшиеся с трудом.

Принятая система управления кораблем командирами из речников и комендантами из военных моряков давала в результате гибельное двоевластие и разделение судовой команды на аристократов — военных моряков и низшее сословие — речников. Благодаря отсутствию командного состава, способного занять должности командиров канонерских лодок, этот вопрос не был изжит и в продолжение кампании.

Наиболее важный для всякого флота вопрос связи кораблей между собой и кораблей с берегом был не разработан; сигналопро-изводства не было и в помине, и связь между кораблями осуществлялась при помощи мегафона»{153}.

К началу кампании 1919 г. самолеты Северодвинской флотилии базировались на деревню Пучуга, а затем на деревню Нижняя Тойма. Специально оборудованных аэродромов и ангаров не имелось. Колесные аэропланы хранились в палатках на берегу, а гидропланы — на баржах, снабженных помостом для спуска на воду. Мастерской и базой служил пароход «Пугачев». [277]

Самолеты были нескольких типов: М-20, «Спад VII», «Ньюпор» X, XVII, XXIV и XXV. В состав каждого отряда входило 10–12 самолетов, из которых исправных 4–5. Из-за неисправности поплавков гидропланов их нельзя было держать при канонерских лодках, что обычно практиковали союзники.

Морской Генеральный штаб в Москве и командование Северодвинской флотилии до начала кампании 1919 г. не имели никакого понятия о составе флотилии противника на Северной Двине. «Предполагалось, что у противника будет действовать... флотилия из вооруженных пароходов, оборудованных на аналогичных с нашей флотилией основаниях»{154}.

На самом же деле англичане сформировали сравнительно мощную флотилию из судов специальной постройки. Первоначально в состав союзной флотилии входили четыре речные канонерские лодки: «Кокчафер», «Сайкала», «Крикет» и «Глоуорм», а также два монитора: М-23 и М-25. Все перечисленные суда перешли в Архангельск еще осенью 1918 г. и в начале 1919 г. появились на фронте, участвуя в боевых операциях под начальством командора Грина. В начале июня 1919 г. к союзной флотилии присоединились пришедшие из Англии броненосная канонерская лодка «Хамбер» и мониторы М-26, М-27, М-31 и М-33.

Мониторы М-23, М-25, М-26{155} и М-27 были построены в 1915 г. Брони не имели, за исключением орудийных щитов. Их водоизмещение составляло 540 т. Длина 54 м; ширина 9,4 м; осадка 2 м. Два двигателя типа болиндер общей мощностью 640 л.с. позволяли развивать скорость 12 узлов. Вооружение состояло из одной 83-мм, одной 76-мм и двух 57-мм пушек. Исключение представлял монитор [278] М-27, вооруженный одной 120-мм, тремя 102-мм и двумя 57-мм пушками.

Мониторы М-31 и М-33 имели машины тройного расширения мощностью 400 л.с. и развивали скорость до 10 узлов. Вооружение их состояло из двух 152-мм и одной 76-мм пушек.

Броненосная канонерская лодка «Хамбер» была построена в 1913 г. Водоизмещение ее 1260 т. Длина 81,3 м; ширина 14,9 м; осадка 1,7 м. Машина тройного расширения мощностью 1450 л.с. Толщина бронированного пояса 50–76 мм, брони барбета и рубки — 90 мм, башни — 100 мм. Канонерка была вооружена двумя 152/50-мм пушками, двумя 120/18-мм гаубицами и четырьмя 40-мм автоматами Виккерса.

Небронированные канонерские лодки «Кокчафер», «Сайкала», «Крикет», «Глоуорм» были построены в 1915–1916 гг. Их водоизмещение 645 т. Длина 72,4 м; ширина 11 м; осадка 1,2 м. Паровая машина тройного расширения мощностью 2000 л.с. Скорость 14 узлов. Вооружение: две 152/45-мм и две 76-мм пушки.

Кроме судов специальной постройки в состав союзной флотилии входили моторные катера, тральщики «Фанданго», «Сорд данc», «Степ данc», посыльное судно «Бородино», на котором держал свой брейд-вымпел командующий флотилией, шесть быстроходных моторных катеров, вспомогательное судно «Хайдерабад», госпитальное судно, баржи и другие плавсредства.

Кроме того, в распоряжении английского морского командования находились следующие суда со смешанными командами:

речная флотилия на реке Северной Двине — две канонерские лодки с английской командой (бывшие пароходы «Разлив» и «Адвокат»); санитарные пароходы «Курьер» и «Вологжанин»; пароход «Вятка», вооруженный 152-мм орудием; пароход «Петр Великий» (два 37-мм автомата, 12 автоматических ружей, команда 50 человек); [279] пароход «Олечка» (бывший тральщик, невооруженный); пароход «Опыт», вооруженный шестью легкими орудиями; пароход «Ретвизан» (штабной, с радиостанцией), четыре плота, на каждом по одному 152-мм орудию.

Кроме того, союзники создали небольшую речную флотилию на реке Печоре. В нее входили: пассажирские пароходы «Александр» и «Михаил»; буксиры «Москва» и «Урал» (30 ном.{156} л.с.), «Заря» (45 ном. л.с.) и один буксир (15 ном. л.с.); буксиры «Михаил» (60 ном. л.с.); пароход «Мезень» (30 ном. л.с.); пароход «Ванька», винтовой катер и еще два катера с моторами по 15 номинальных л.с.; пароход «Красноборск» (15 ном. л.с.) и 10 барж. Увы, никаких данных о боевых действиях этой флотилии на Печоре автору найти не удалось.

Легко заметить, что на Северной Двине, как, впрочем, во всем Северном крае, интервенты (англичане и др.) превалировали над белогвардейцами. Как писал историк британского флота Генри Ньюболт: «...русский народ не высказывал желания помогать самому себе. Большинство относилось к собственной участи фаталистически, с готовностью примириться с тем, что случится, не желая сделать ничего, чтобы повлиять на ход текущих событий. Мурманский край, населенный не очень густо, дал всего 360 добровольцев, но даже в Архангельском районе с гораздо более плотным населением изъявило желание поступить в армию лишь 1900 человек. Карелы не отказывались защищать свою территорию против вторжения финнов и немцев, но не хотели воевать нигде за ее пределами. Что же касается русских, то представлялось сомнительным, чтобы они без поддержки союзных войск стали бы драться где бы то ни было»{157}.

К началу навигации 1919 г. союзные войска на Северной Двине закрепились на правом берегу в деревне Кургомень, а на левом берегу — в деревне Тулгас. Укрепления союзников состояли из ряда пулеметных блокгаузов, приспособленных к обороне домов, обнесенных сплошным рядом проволочных заграждений. В деревне Кургомень была установлена тяжелая батарея из двух морских [280] 152-мм орудий. Тыловые позиции союзников находились у села Конецгорского и Пантелеевской (Шужега), у устья реки Ваги и у Березника.

Утром 25 апреля основная часть судов красной Северодвинской флотилии вышла из Великого Устюга и к вечеру была в Котласе, где уже находилось несколько судов. Однако спускаться вниз по Двине было еще невозможно, так как в 3 верстах ниже Котласа шел сплошной лед из реки Вычегды.

Вычегодский лед весной 1919 г. стоял дольше, чем лед в устье Двины, благодаря чему союзная флотилия вовремя сумела выйти навстречу красным.

С 26 по 28 апреля корабли Северодвинской флотилии несколько раз пытались пробиться через льды, но неудачно. Поэтому флотилия покинула Котлас лишь в 17 часов 29 апреля. Лед хотя и не прошел окончательно, но уже не шел сплошной массой. Оберегая машины и плицы колес, суда шли малым ходом.

В 15 часов 30 апреля флотилия пришла в распоряжение штаба фронта на левом берегу Двины и отшвартовалась у деревни Пучуга. В тот же день был получен оперативный приказ № 5 о начале боевых действий флотилии. Согласно этому приказу, диспозиция судов намечалась следующая: канонерские лодки «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт» с плавбатареей № 3 («Петроград») на буксире «Лизогуб» должны были стать у деревни Сельцо; канонерские лодки «Коммунист» и «Урицкий» с плавбатареей № 1 («Москва») — в устье реки Нюмы; сторожевые катера «Ковалев» и «Чударев» спустились вниз по течению в дозор.

Перед флотилией была поставлена задача — своим артиллерийским огнем разрушить укрепления противника на правом берегу, поскольку снаряды сухопутной артиллерии оказались бессильны.

Важнейшей целью операции было овладение укрепленными позициям союзников в деревне Кургомень, а затем занятие устья Ваги.

Канонеркам ставилась задача выйти на линию устья реки Том-сы и огнем артиллерии заставить замолчать тяжелую береговую батарею у деревни Кургомень. Плавбатареи должны были занять позицию у деревни Троицкой и огнем артиллерии разрушить блиндажи и сделать проход в проволочных заграждениях для атаки пехоты. По окончании артиллерийской подготовки должно было начаться наступление на обоих берегах. Деревня Туглас к началу операции была занята красными, что давало возможность высадить десант в тылу у союзников. Однако сухопутное командование не воспользовалось этой возможностью, и флотилия должна была ограничиться только артподготовкой. [281]

1 мая с рассветом суда флотилии открыли огонь. В 6 ч. 15 мин. канонерки «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт», отойдя от берега и спускаясь задним ходом, открыли огонь из кормовых орудий по колокольне в деревне Кургомень, где, по сведениям разведки, у союзников находился наблюдательный пункт. В это время открыла огонь союзная 152-мм батарея, скрытая в блиндажах. К 7 часам утра стволы кормовых орудий на красных канонерках настолько накалились, что пришлось развернуться и продолжать бой из носовых пушек. За время боя канонерки под прикрытием плавбатареи № 1 («Москва») разворачивались еще несколько раз. К 8 ч. 30 мин. батарея союзников пристрелялась по канонеркам, но они, маневрируя, избегали попаданий. В колокольню же попало несколько снарядов с красных судов.

В это время части Красной Армии при поддержке полевой артиллерии начали наступление на правом берегу Двины от деревни Топса на деревню Деревенька. Союзники открыли по наступавшим артиллерийский огонь.

В 10 часов утра удачными попаданиями с канонерок колокольня церкви в деревне Кургомень была разрушена, а в доме за церковью вспыхнул пожар. По показаниям перебежчиков, именно в этом доме находился штаб союзников и центральная телефонная станция связи.

К 11 часам утра части Красной Армии заняли ничейные деревни Слудка, Исаков двор и Березники подошли к деревне Деревенька. Огонь плавбатареи № 1 был перенесен на Деревеньку.

В 14 часов союзники, подпустив части Красной Армии к деревне Деревенька, открыли сильный ружейный, пулеметный, минометный и орудийный огонь, заставив их отступить.

В 17 часов на канонерке «Павлин Виноградов» от интенсивного огня лопнула муфта у головы руля и погнулась палуба, расшатав кормовые крепления. «Виноградов» вышел из боя и направился к деревне Сельцо для исправления повреждений. «Карл Либкнехт» продолжал обстрел деревни Кургомень. В 17 ч. 30 мин. суда прекратили обстрел деревень Кургомень и Деревенька. Союзники перенесли огонь 152-мм батареи на канонерки «Коммунист» и «Урицкий», стоявшие в устье реки Нюмы, заставили их отойти и стать у деревни Троица. В 18 часов части Красной Армии отошли в исходное положение.

В дозор были высланы канонерки «Коммунист» и «Урицкий», а в разведку — сторожевое судно «Ковалев». Союзники продолжали обстрел берега у деревни Троица и фарватер реки. Красные увели свои суда выше Троицы. [283]

В результате бой закончился отходом всех красных частей на прежние позиции.

2 мая в районе боевых действий появились первые суда союзников.

Союзная авиация ежедневно производила разведывательные полеты, попутно сбрасывая бомбы на суда Северодвинской флотилии. В ночь с 6 на 7 мая минный заградитель «Свердлов» поставил минное заграждение поперек Двины от устья реки Нюмы к мысу Троица.

До 18 мая боевые действия ограничивались обоюдным обстрелом позиций обеими сторонами и налетами гидропланов. 11 мая от разорвавшегося в канале орудия снаряда на плавбатарее № 2 («Кронштадт») оторвалось тело 152-мм пушки Кане по казенную часть. Возник пожар, и пламя подбиралось к трюму, где хранилось триста 152-мм снарядов. При разрыве орудия вся команда плавбатареи прыгнула за борт. По официальной версии, «вся команда батареи была сброшена газами за борт». Однако к борту плавбатареи подошел катер «Ковалев», а затем и другие суда, команды которых и потушили пожар на «Кронштадте».

Суда Северодвинской флотилии периодически привлекались к операциям по подавлению крестьянских восстаний. Так, 16 мая 1919 г. сторожевое судно «Робеспьер» (одна 75-мм пушка и один пулемет), приняв на борт дополнительно 500 снарядов и 4 пулемета, а также 500 моряков десанта, получило приказ «сняться с якоря и следовать к месту восстания в деревне Черевково, где, не останавливаясь ни перед какими мерами, подавить восстание и восстановить надлежащий порядок»{158}. Обратим внимание, в 1919 —

1920 гг. в официальной документации говорилось о восстаниях, зато в 1930-х годах и позже говорилось о «кулацких мятежах».

18 мая союзная флотилия, в составе которой были мониторы М-23 и М-25, канонерки «Кокчафер», «Сайкала», «Крикет», «Гло-уорм», а также береговая батарея Кургоменьской позиции открыли интенсивный огонь по укреплениям красных у Тулгаса. Вскоре в наступление перешли и сухопутные части союзников.

Суда Северодвинской флотилии открыли огонь по союзной флотилии и наступавшей пехоте. От огня английской артиллерии запылали деревни Тулгас, Бор и Труфановская. Пехота союзников выбила красных из деревень Карповка, Больцая и Труфановская.

К 22 часам 18 мая красные войска совершенно очистили Тулгасскую укрепленную позицию союзников. [284]

19 мая, в 5 ч. 30 мин., суда союзной флотилии, поднимаясь в строе пеленга от мыса Кургомень, открыли огонь по судам красной флотилии, сосредоточив огонь на плавбатарее «Москва» и ее буксире «Арнгольд». Канонерки «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт» спустились до деревни Троица и своим огнем отогнали две головные канонерки союзников, нанеся им повреждения и вызвав на одной из них пожар. Флотилия союзников, отойдя за пределы досягаемости огня артиллерии канонерок Северодвинской флотилии, поддерживала интенсивный огонь по плавбатареям «Москва» и «Туркестан» и по красным канонеркам.

В 6 ч. 15 мин. союзники стали засыпать снарядами плавбатерею «Москва» и буксир «Арнгольд», пробив несколькими снарядами борт последнего и разбив его правое гребное колесо.

Плавбатареям был отдан приказ отступать вверх по Двине к селу Яковлевскому, что и было выполнено под прикрытием канонерок «Павлин Виноградов» и «Карл Либкнехт».

Увидев отход судов Северодвинской флотилии, красноармейцы бросили свои позиции и отошли к деревням Зарядье и Яковлевское.

Дальнейшие боевые действия обеих флотилий вплоть до 19 июля носили характер позиционной войны с почти ежедневными выходами судов на позиции и артиллерийскими дуэлями на дистанциях, близких к предельным (с учетом особенностей местности). Особых успехов такие дуэли не принесли ни той, ни другой стороне.

В начале июня 1919 г. в обеих флотилиях сменилось командование. У союзников умер командор Грин и в командование вступил капитан 1-го ранга Альтхэм. В Северодвинскую флотилию 4 июня прибыли и на следующий день вступили в исполнение обязанностей вновь назначенный командующий флотилией уже знакомый нам военмор В. Н. Варваци и начальник штаба флотилии военмор Е. Престин.

Самолеты Северодвинской флотилии начали боевые вылеты 2 мая, в течение мая они регулярно совершали разведывательные полеты над позициями союзников.

Налеты красных стали досаждать летчикам славяно-британского корпуса, и те решили уничтожить аэродром красных у деревни Пучуга. В налете должны были участвовать шесть истребителей «Сопвич», пилотируемых русскими летчиками, и шесть бомбардировщиков DH.9 «Хевиленд», пилотируемых британцами. Каждый «Сопвич» нес по шесть 250-фунтовых (102-кг) бомб. Помимо бомбежки была запланирована высадка десанта. Три самолета «Сопвич» после сброса бомб должны были сесть на аэродром красных, и их летчики должны были с помощью канистр с бензином и факелов сжечь палатки со стоявшими там красными аэропланами. [285]

Самолеты вылетели на задание 17 июня в 5 часов вечера (по времени союзников). У одного из DH.9 отказал мотор, и к цели полетели 11 машин. Над Пучугой они оказались в 6 ч. 25 мин. (по времени красных). По ряду обстоятельств десант не состоялся, однако в целом налет был успешным. Было уничтожено 11 аэропланов Северодвинской флотилии и сожжено множество оборудования и припасов. Канонерские лодки и сторожевые суда флотилии открыли огонь по самолетам союзников, но успеха не достигли — все машины союзников благополучно вернулись на базу. После этого налета вылеты самолетов Северодвинской флотилии стали редкими, до 17 июня летали только истребители и только над своими позициями.

В начале июня была усилена огневая мощь плавбатарей Северодвинской флотилии. На плавбатарее «Москва» заменили две 120/45-мм пушки на две 152/45-мм пушки. Кроме того, на фронт прибыла плавбатарея № 6 «Венгрия», оснащенная двумя новейшими 130/55-мм пушками. Забегая вперед, скажу, что вскоре из-за выгорания каналов стволов «Венгрия» убыла на ремонт.

19 июня в 20 часов береговая и корабельная артиллерия союзников начала массированный артобстрел позиций красных. На следующий день в 14 часов суда союзников стали подниматься вверх по реке. Первыми шли канонерки «Кокчафер» и «Глоуорм», за ними шли мониторы М-27 и М-33 и канонерка «Хамбер». Однако вскоре они попали под сосредоточенный огонь орудий советских плавбатарей, корректируемый с берегового наблюдательного пункта. Английские корабли были вынуждены отойти.

В 21 ч. 40 мин. флотилия союзников вернулась в базу. Одновременно четыре английских аэроплана DH.9 атаковали суда и батареи красных. Несмотря на сильный огонь зенитных пушек и пулеметов с судов, английские летчики снизились до высоты 3000 м и сбросили серию 250-фунтовых бомб. При попадании в твердый глинистый грунт такая бомба делала воронку диаметром в 2 сажени (4,3 м) и глубиной в 1 сажень (2,13 м), что производило сильный моральный эффект на красноармейцев.

Одна из 250-фунтовых бомб попала в корму плавбатарей № 5 «Канск», вызвав пожар, в результате которого произошла детонация снарядов. Команда сразу же попрыгала за борт и благополучно добралась до берега. «Канск» отбуксировали к берегу, а позже, при отходе флотилии, плавбатарея была взорвана у острова Селец.

Попав под огонь британских кораблей, канонерские лодки красных начали отход. При этом у острова Селец они поставили минное заграждение. Всего в ходе боя 20 июня на судах Северодвинской флотилии было убито 10 человек и ранено 23. На канонерке [287] «Карл Либкнехт» насчитали 12 надводных пробоин, и осколками снарядов была повреждена машина. «Роза Люксембург» (до 16 апреля 1919 г. «Богатырь») от осколков снаряда, разорвавшегося в канале орудия, получила несколько мелких пробоин и повреждение 100-мм орудия. На «Урицком» было четыре небольших надводных пробоины, на «Коммунисте» — шесть небольших надводных пробоин от бомб.

На берегу союзные силы обходным движением вечером 20 июня заняли деревню Текутиху, захватили легкую полевую батарею и окружили красные части, занимавшие позиции на левом берегу реки Топса. Одновременно другая обходная колонна союзников атаковала деревню Плес. Союзники, разбив красные части и заняв укрепленный район реки Топсы, не встретив сопротивления, заняли деревню Троица, получив тем самым в свои руки прекрасный наблюдательный пункт.

Одновременно с занятием Троицы три колонны союзников и пять самолетов атаковали Северодвинскую флотилию. Открыв заградительный огонь у деревни Нижнее Сельцо, союзники начали быстро подниматься вверх, развив интенсивный огонь по советским плавбатареям и заставив их отойти к деревне Нижнее Сельцо.

По категорическому приказанию командира пехотной бригады суда Северодвинской флотилии выставили минное заграждение на 4 версты ниже Нижнего Сельца. У деревни Плес корабли союзников воспрепятствовали своим артиллерийским огнем постановке минного заграждения, хотя его и было приказано выставить при отходе красных судов на позиции к реке Сельменге. Командующий флотилией Варваци был против столь поспешной и необоснованной постановки минных заграждений, но сухопутное командование его не желало слушать.

Как сказано в монографии «Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах»: «Командующий бригадой своим приказанием о постановке заграждения всецело принял на себя всю ответственность за исход речной операции, и с этого момента фактически сделался комфлотом. То, что сухопутное командование совершенно не учитывало последствий своих распоряжений по флоту, очевидно из дальнейшего хода операций: потеряв возможность продвинуться вперед, флотилия с занимаемой позиции не могла обстреливать неприятельских судов и его береговых батарей и тем не менее от Командующего бригадой поступали непрерывные приказания, начинавшиеся стереотипной фразой: «Комбриг приказал открыть огонь» по деревне Кургомень, Топса, Плес, Троица, канонеркам противника, по разведке, по обозу и т.д. [289]

Конечно, о планомерном и правильном развитии операции не могло быть и речи. В результате полученных приказаний в самый критический момент наши суда стреляли по Топсе и Плесу, а противник, сосредоточив огонь своей флотилии по нашим судам, сбил нас с занимаемой позиции. Минное заграждение у деревни Сельцо, выставленное по категорическому приказанию сухопутного командования в момент боя, привело к потере позиции не только у деревни Яковлевское, но и у реки Сельменга, где наши суда не могли удержаться вследствие отсутствия свободного маневренного пространства. В довершение всего в 21 ч. 30 мин. отдан был приказ об открытии ураганного огня по деревне Топса, так как предполагалась контратака нашей пехоты. Неоднократные указания командования флотилии на крайний износ пушек, на недостаток снарядов и бесцельность стрельбы вызывали лишь распоряжения об усилении огня. Стрельба не прекращалась в течение ночи, а в 10 часов утра 21 июня отдан был приказ частям об отходе на новые позиции у деревень Сельцо — Сельменьга. Без всякого предварительного совещания с комфлотом, отдан был приказ о постановке минного заграждения до реки Сельменга включительно.

Этим заканчивается Троицкая операция. Вследствие неправильного использования флотилии как оружия борьбы мы потерпели поражение. Почти все суда флотилии получили повреждения. На всем протяжении от деревни Сельцо до деревни Слуда не было удобной для флота позиции. Узкий извилистый фарватер, малая видимость, благодаря поворотам реки, отсутствие свободного пространства для маневрирования не давали возможности использовать канонерки как оружие борьбы. Плавучие батареи, на которые переносился весь центр тяжести обороны реки, требовал крутых обрывистых берегов для стоянки и извилистого берега для возможности стрельбы одновременно из обоих орудий. Ни одному из этих условий позиция у деревни Сельцо не удовлетворяла. В результате упорных боев с канлодками противника, прикрывавшими работу тральщиков, флотилия шаг за шагом уступала позиции и 28-го июня отошла к деревне Слудка.

27-го июня канлодка «Крикет», имея на борту начальника флотилии и командующего бригадою, прорвалась к Троице. На следующий день за нею последовали остальные суда неприятельской флотилии и транспорты. Во время боя (по английским данным) монитор М-33 получил попадание в корму»{159}. [290]

Дальше