Раздел V.
Русско-шведская война 1741-1743 гг.
Причины возникновения войны
Основной причиной войны явилось стремление правящих кругов Швеции к реваншу за Северную войну 1700-1721 годов. Боюсь, читатель поморщится от казенного советского стиля этой фразы. Но, увы, это на сто процентов соответствует действительности. До 1700 года доходы шведского королевского дома и аристократии от Финляндии, Прибалтики и шведских территорий в Германии были гораздо больше, чем непосредственно в Швеции. Кроме того, собственное сельское хозяйство не могло прокормить население Швеции, волей неволей приходилось закупать зерно и другие сельхозпродукты в утерянных землях.
Однако шведское правительство понимало, что новая война один на один с Россией может закончиться для Швеции катастрофой. Войну следовало начать лишь в коалиции с могущественными союзниками, либо дождаться внутренних потрясений в России, которые подорвут ее военную мощь.
В 1731 году между Австрией, Голландией и Англией был заключен Венский договор, направленный против Франции. В свою очередь правительство Людовика XV срочно начало искать союзников. В результате этого Швеция и Турция оказались в сфере французского влияния. Склонялась к союзу с Францией и Пруссия.
Русско-турецкая война 1735-1739 годов давала шансы на реализацию шведского реванша. Однако в самой Швеции не было единства в вопросе о войне. Не прекращались [348] споры в шведском сейме. Это собрание разделилось на две партии. Одна называлась "шляпами" и состояла почти полностью из дворянства, офицеров армии и ряда сенаторов — эта партия требовала войны. Другая партия во главе с королем Фредериком I (1676-1751) желала мира, ее назвали "партией колпаков".
Шведский посол в России Эрик Нолькен энергично поддерживал "партию шляп" и систематически посылал сообщения о полном упадке русской армии после турецких походов. Якобы полки составлены из одних молодых солдат, которые едва умеют обращаться со своим оружием, во многих полках не достает одной трети до комплекта и т.д. Заметим, что на 90% сведения Нолькена были дезинформацией, которую он сам и фабриковал. Однако его донесения производили большой эффект в правящих кругах Швеции.
Швеция начала переговоры с Турцией о заключении военного союза против России. В ответ императрица Анна Иоанновна запретила вывоз хлеба в Швецию из русских портов.
В 1738 году в Турцию из Швеции отправился дипкурьер майор Синклер (Цинклер) с секретными документами, касающимися планов войны с Россией. Однако русская разведка не дремала. Правда, в то время в России не было специального разведывательного ведомства, эти функции выполняли отдельные чиновники, о которых мы сейчас знаем очень мало. Одним из самых блестящих разведчиков России XVIII века был Иван Иванович Неплюев (1693-1773). Он окончил Новгородскую математическую школу и Санкт-Петербургскую морскую академию. С 1721 по 1734 годы являлся русским резидентом в Стамбуле, в 1739 году участвовал в переговорах о заключении Белградского мира. Затем был назначен губернатором Киева и главным комиссаром всей Малороссии (то есть "государевым оком" при гетмане). Агентура Неплюева успешно функционировала в Турции, Персии и многих странах Европы.
Шведская агентура донесла Неплюеву о поездке Синклера. Наплюев сообщил о ней генерал-фельдмаршалу Бухарду Кристофу Миниху (1683-1767). Миних вызвал к себе поручика Тверского драгунского полка Левицкого [349] и дал ему секретное поручение. Причем по простоте душевной Миних вручил ему собственноручно написанную инструкцию. В ней Левицкому предписывалось взять с собой трех унтер-офицеров или капралов и ехать в Польшу на перехват Синклера, а "ежели его найдете, то стараться его умертвить или в воду утопить" (немец Миних не в ладах был с русским языком). Самое забавное, что генерал-фельдмаршал под этой инструкцией поставил свою подпись.
Левицкий четко выполнил приказ — Синклера убили, все его документы доставили Миниху. Однако об убийстве скоро узнали в Польше, а затем и в Швеции. Стокгольмская чернь даже попыталась разгромить дом русского посла. Поэтому императрица Анна Иоанновна на всякий случай отправила Левицкого и всех причастных к сей государственной тайне в Сибирь, в Тобольскую губернию. Для утешения Левицкому присвоили очередной воинский чин. Через несколько лет его вернули в центральную Россию, где он продолжал делать карьеру.
Позиция короля Фредерика и "партии колпаков", а также деятельность русской разведки сорвали вмешательство Швеции в русско-турецкую войну 1735-1739 годов. Но через два года Швеция все-таки объявила войну России. Причем главной причиной тому стал бардак на российском престоле. По-другому ситуацию не назовешь. Поэт Максимилиан Волошин в 20-х годах XIX века написал про эту пору:
"Россия задыхалась под грудой распаренных грудей и животов".
Подробное описание династического кризиса в России во второй половине XVIII века выходит за рамки нашей работы, поэтому мы упомянем о нем вскользь, уделив внимание лишь тем деталям, которые имели отношение к русско-шведской войне.
Петр I убил в 1715 году своего единственного законного сына Алексея не столько из-за того, что тот был противником реформ, сколько из боязни за судьбу своей полузаконной жены Екатерины (Марты Скавронской) и ее потомства. Но вскоре умер ребенком их сын Петр Петрович, "шишечка", как его любовно называл Петр I. Тогда Петр изменил; закон о престолонаследии, по новому закону [350] царствующий монарх сам назначал себе наследника. Однако Петр не сумел (или не успел) этого сделать.
После смерти Петра Великого единственным законным наследником остался его внук Петр Алексеевич, сын несчастного царевича Алексея и Софии Шарлотты Христины Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Но ему было, увы, только 10 лет. С помощью "птенцов гнезда Петрова" А.Д. Меншикова, начальника Тайной канцелярии П.А. Толстого, генерал-адмирала Ф.М. Апраксина и канцлера Г.Н. Головкина (а также двух гвардейских полков) на престол взошла Екатерина I.
Через 2 месяца после смерти Петра (21 мая 1725 года) в Петербурге состоялась свадьба старшей дочери Петра и Екатерины, царевны Анны Петровны с двадцатипятилетним голштинским герцогом Карлом Фридрихом (1700-1739). Формально и Анна, и Елизавета являлись незаконными дочерьми Петра, поскольку обе родились до его официального брака с Екатериной, но тогда об этом все предпочитали помалкивать.
Жених для дочери Петра Великого был не ахти. Герцогство Голштинское имело размеры примерно 150 х 50 км, и разглядеть его на карте Европы можно было только через увеличительное стекло. Отец Карла, герцог Фридрих был приятелем и участником игр юного Карла XII. Он женился на старшей сестре шведского короля Гедвиге-Софии. В Северной войне Фридрих Голштинский сражался на стороне шведов и погиб в 1702 году в битве при Клиссово. Карл Фридрих был его единственным сыном. В ходе Северной войны датчане отняли Голштинское герцогство у малолетнего Карла Фридриха. Но Петр I после смерти Карла XII призвал Карла Фридриха в 1721 году в Петербург и 22 ноября 1724 года помолвил его с дочерью Анной. От этого брака в 1728 году родился Карл-Петр-Ульрих, герцог Голштинский. Младенец оказался наследником по женской линии сразу двух престолов — Российской империи и Шведского королевства.
Тем временем в России после смерти Екатерины I в 1727 году на престол был возведен двенадцатилетний Петр II (сын царевича Алексея). По сути дела он был единственным легитимным русским царем после Петра I в течение всего XVIII века. Происхождение всех остальных [351] было достаточно спорным. Но увы, через три года юный император умер от оспы, не оставив потомства. Посему российские вельможи и гвардейские офицеры выбрали на российский престол Анну Иоанновну, дочь слабоумного царя Ивана. Петр I выдал Анну Иоанновну за Фридриха Вильгельма, герцога Курляндского. Тот в 1711 году умер, однако Анна продолжала жить в Митаве. Вскоре молодая вдовушка нашла себе утешение в лице конюха Бирона. Позже она попыталась заставить курляндский сейм признать ее фаворита дворянином, но сейм отказал ей.
Поначалу петербургские олигархи{83} попытались ограничить власть императрицы Анны, но вскоре она стала неограниченной правительницей. Фактически же в ее царствование правил Бирон. Императрице Анне требовался наследник. И она вспомнила о своей племяннице — дочери Екатерины Ивановны и Карла Леопольда, герцога Мекленбург-Шверинского. Других потомков у слабоумного Ивана V не было (другое дело, что злые языки утверждали, будто больной Иван был бесплоден, а дочек ему "настругал" спальник{84} Василий Юшков).
В 1718 году у Карла Леопольда и Екатерины Ивановны родилась дочь, которую крестили по протестантскому обряду и нарекли Елизаветой-Христиной. После ее рождения семейная жизнь супругов совсем разладилась, и через три года мучений Екатерина Ивановна забрала свою трехлетнюю дочь и уехала в Россию. Императрица Анна Иоанновна перекрестила Елизавету-Христину по православному обряду, после чего она стала Анной Леопольдовной.
28 января 1733 года в Петербурге состоялась свадьба Анны Леопольдовны с Антоном Ульрихом герцогом (принцем) Брауншвейг-Люнебургским. 12 августа 1740 года у Антона Уяьриха и Анны Леопольдовны родился сын, названный Иваном. Вскоре больная императрица Анна Иоанновна выпустила манифест, в котором объявила [354]
Пропуск страниц
ков, а исключительно у офицеров и солдат гвардейских полков.
После смерти Анны Иоановны в Петербурге стали зреть сразу два заговора в пользу Елизаветы. Один спонтанный среди солдат и младших офицеров гвардейских полков. Другой же заговор готовили посол Франции Иаахим-Жаком де ля Шетарди и посол Швеции, Эрик Нолькен. Причем, если Шетарди вступил в контакт с Елизаветой по прямому указанию своего правительства, то Нолькен действовал в основном в инициативном порядке. В инструкции Шетарди, данной ему кардиналом де Флёри, Елизавета была указана как единственное лицо, в пользу которого нужно действовать для свержения немецкого правительства и для оттеснения России обратно на восток. Посредником между дипломатами и Елизаветой стал ее личный врач Иоганн Лесток, француз по происхождению.
Франция предложила Швеции полностью оплатить все издержки в войне с Россией. Шетарди потребовал от Елизаветы Петровны подписать обращение к русским войскам в Финляндии не сопротивляться шведам, а также дать письменные гарантии территориальных уступок шведскому королю. У Елизаветы хватило ума отвертеться от письменных обязательств, а уж на словах она была на все согласна, взамен же просила 100 тысяч рублей.
Посол Нолькен выдал требуемую сумму. Сколько ей выдал Шетарди — точно не установлено. Известно, к примеру, что в сентябре 1741 года он выдал ей 2 тысячи золотых. Деньги Швеции и Франции были использованы как на подкуп гвардейцев, так и на оплату долгов Елизаветы, выражавшихся в десятках тысяч рублей. Посол Нолькен сообщил в Стокгольм, что Россия на грани государственного переворота и что войска не будут сражаться за Анну Леопольдовну. В Стокгольме сделали вывод, что достаточно одного только вида шведских войск, чтобы власть Анны Леопольдовны и немцев рухнула, а новая императрица в благодарность за помощь щедро наделит шведского короля русскими землями. [355]