Вообще, механистичность решений советского командования, стоившая жизни многим бойцам, не может не бросаться в глаза и по прошествии шестидесяти пяти лет. Так, 23 октября начальник разведотдела армии майор Зенькович утвердил указания по ночному поиску, рекомендовав, в частности, обращать внимание на опушки леса. В условиях местности, в которой воевала армия, это было просто странно.

Проблем добавили трудности со снабжением. В журнале боевых действий 28-й армии от 26 ноября имеется запись: «Лед на реке Волга в районе Астрахани слабый. Паромные и автомобильные переправы парализованы, железнодорожная переправа крайне затруднена, что создает напряденное положение с подвозом».{322} Ввиду переменной погоды часть ледяного покрова треснула и образовались торосы, запрудившие Волгу. За сутки ее уровень поднялся у Астрахани на 19 см. Через реку рисковали переходить только смелые пешеходы.{323}

В результате 28-я армия временно перешла к обороне на рубежах 10-12 километров севернее поселка Яшкуль и почти весь декабрь вела бои на линии Яшкуль-Олинг-Чилгир. В глубине обороны 34-й гвсд расположились танкисты Кримчана, наподобие пожарной бригады спешно выдвигавшиеся на угрожаемые участки фронта. Их столкновения с танкистами Теббеса шли с переменным успехом.

Общие потери немцев за декаду 20-30 ноября оперотдел армии оценил в 12 человек пленными и до 2000 убитыми. Если бы это было так, 16-я мд уже перестала бы существовать, поэтому оценки майора Берлина следует признать весьма завышенными. Кроме того, в степи было собрано 10 танков, 18 орудий, 39 минометов, 14 станковых и зенитных пулеметов, 118 ручных пулеметов и более 1000 винтовок разных систем, включая советские.{324}

Пришедшие в себя после боев под Хулхутой немцы перешли к активным действиям.

27 ноября при поддержке 16 танков мотопехота фон Шверина попробовала на прочность оборону 3-го батальона 107-го гвсп. Гвардейцы подтвердили свою репутацию и атаку отбили.

29 ноября аналогичная атака состоялась на стыке 34-й гвсд и 6-й тбр. Она была неудачна для немцев. Экипаж гвардии лейтенанта А.Петрова на КВ-1 подбил два танка, и, выйдя из укрытия, разметал боевую цепь немецких пехотинцев, заодно раздавив два орудия. Артиллеристы Губаревича довершили дело, уничтожив один танк и шесть автомашин.{325}

Бригада Кричмана отошла северо-западнее кургана Ацха Хартолга, развернувшись в ожидании неожиданностей фронтом на север. Ей по-прежнему был придан мотобатальон 152-й осбр, окопавшийся на высоте 5.0. Передовой отряд танкистов (1 Т-34, 1 Т-60) вместе со стрелковым взводом ушел далеко на север и занял позицию в 6 км юго-восточнее урочища Чапчачи.

152-я осбр, избежавшая катастрофы у Дед-Хулсун, и успевшая отдохнуть после штурма Хулхуты, прибегла к активным действиям. В бригаде насчитывался 4591 боец, включая 521 офицера. Из них примерно 200 стояли в заградотряде.{326} В ночь на 2 декабря она почти всеми наличными силами (1-й, 3-й и 4-й батальоны) провела разведку боем в 6 км северо-восточнее Яшкуля. При этом было уничтожено боевое охранение 60-го мп и захвачена занимаемая немцами кошара.

Фон Шверин с офицерами оперативного штаба 16-й мд пришел к выводу, что, раз ударные силы 28-й армии, понеся серьезные потери, отошли северо-восточнее Яшкуля, следует нанести удар вдоль дороги, поставив Герасименко перед угрозой потери коммуникаций и вынудив его отвести армию к Хулхуте.

2 декабря дважды, с фланга и тыла, были атакованы части 152-й осбр в районе Шалда. В 12.00 немецкая мехколонна в составе пяти танков, четырех буксируемых тягачами орудий и нескольких машин с пехотой вышла в советский тыл, к сборному пункту вышедших из строя машин Кричмана. К несчастью для немцев, оснащенных одним Т-IV и четырьмя Т-III, здесь стояли три тридцатьчетверки. Ходовая у них не работала, но с орудиями и поворотным механизмом башен все было в порядке. Экипаж лейтенанта Мамася, ремонтировавший свою машину, срочно занял места. Мамась воевал на астраханском направлении еще в составе 565-го отбат и обладал приличным опытом, что и не преминул продемонстрировать. Первым же выстрелом он сумел подбить передовой Т-IV, а затем и шедшую за ним «тройку». Два угодивших в Т-34 немецких снаряда никакого вреда советской машине не причинили. Однако броня внутри башни покололась и смертельно изрешетила механика-водителя Дмитрия Куницына. Тем временем на шум боя подоспело еще два советских танка, с хода подбившие один немецкий. Этим бой и закончился — в 13.30 немцы погрузились в машины и уехали в юго-восточном направлении, то есть… в тыл советских войск!{327}

Перекусив, в 14.30, они атаковали 152-ю осбр. Здесь пехоту прикрывал одинокий КВ, к которому было срочно переброшено еще два танка, скорее всего, тридцатьчетверки. К 15.00 немцы были вынуждены отказаться от своих намерений и повернули назад в Яшкуль.{328} Впрочем, их передовая часть осталась в 4 км юго-восточнее Бор Худук, где и окопалась. В результате боя 152-я осбр потеряла 19 человек убитыми и 42 раненными, а также подбитый противником танк, у немцев было подбито 5 танков и повреждено 15 автомашин.{329}

3 декабря моторизованные части немцев появились у зимовья колхоза им. Ширяева, в оперативном тылу 28-й армии. Полковник Захаров в Журнале боевых действий 28-й армии фиксировал, что разведгруппы немцев силой от роты до батальона при поддержке 3-20 танков появляются в разных местах восточнее Яшкуля, разведуя местность.

В этот же день в 14.50 три наших самолета отбомбились и отстрелялись по позициям 899-го сп. Из пяти бомб разорвались только две. Жертв, благо, не было.{330}

Вообще, события отнюдь не напоминали триумфальное шествие. Несмотря на окружение 22-х дивизий у Сталинграда, вермахт держался достаточно уверенно. На юге 30 ноября 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус нанес удар в тыл моздокской группировки врага и к исходу дня 1 декабря вышел на дорогу Ачикулак — Моздок, 10-я гвардейская кавалерийская дивизия овладела Новкус-Артезианом, Яманчой и завязала бои с противником южнее Ачикулака. 9-я гвардейская кавалерийская дивизия вела бой за Иргаклы. 30-я кавалерийская дивизия овладела Найко, Морозовским и вступила в бои за Сунженский. Но большего корпусу достигнуть не удалось. До 4 декабря казаки вели ожесточенные бои с моторизованными подразделениями немецкого корпуса особого назначения «Ф» (Фельми) и к концу дня 4 декабря отступили. Неудача постигла и 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус. Опасаясь удара по своему правому флангу, корпус вынужден был также отступить.

Под Яшкулем положение также не упрощалось.

Силы 28-й армии расположились следующим образом.

В Чапчачи рота 34-й гвсд обороняла передовой опорный пункт. Сама дивизия Губаревича стояла напротив Дед-Хулсуна и Олинга, занимая т.н. Синие горы — группу возвышенностей, вытянувшихся с севера на юг в 5-7 км восточнее линии немецкой обороны. Западный рубеж оборонял 107-й гвсп, юго-западный 105-й гвсп. 103-й гвсп был выведен в дивизионный резерв. Чуть восточнее, оперируя против немецких позиций на Арце-Хартолга, расположился 899-й сп, а на астраханской дороге — 152-я осбр. В тылу 34-й гвсд находилась бригада Кричмана. У Хулхуты и Сянцика стояли основные силы 248-й сд — 902-й и 905-й сп.

Большую проблему доставляло водоснабжение — если в немецком тылу находилось несколько ильменей, то в расположении советских войск имелось лишь несколько мелких колодцев, поэтому высокое значение имела стабильная работа системы снабжения из Астрахани. А с этим возникли проблемы. Мелкий, но непрекращающийся дождь размыл дороги. Из Астрахани было просто невозможно выехать. В результате начштаба армейской артиллерии полковник Бадковский записал в оперсводке: «фуража осталось на 1 сутки, продовольствия на 1 сутки, горючего — на 2 заправки».{331} Правда, потеплело — температура днем держалась на уровне 2-3 градусов выше нуля, что не могло не радовать бойцов.

Отсутствие сплошной линии фронта вело к различным казусом. Заместитель командира 6-й гвтбр по тылу капитан Ф.Василенко едва не накормил немецких пехотинцев, с полевой кухней подъехав к боевому охранению 60-го мп. Примерно за сто метров от окопов Василенко сообразил, что что-то выглядит неправильно, и развернулся назад. Разочарованные пехотинцы повели огонь, продырявив кухню и оставив танкистов Кричмана без чая.{332} Во избежание ошибок Герасименко распорядился установить в степи указатели — «хозяйство Кричмана», «хозяйство Губаревича» и др.

«Танки с полной заправкой и полным боекомплектом стояли в окопах, над земляным бруствером возвышалась только башня. Экипаж был в готовности к ведению огня. Рядом с окопом находилось укрытие — землянка, накрытая брезентом, в ней жил экипаж. В землянке стояла самодельная печка, сделанная из бочки или канистры, ее топили соляркой, и поэтому печка страшно дымила. Когда не хватало воды, на печке в котелках растапливали снег, чтобы получить воду для умывания и питья».{333}

3 декабря в 16.00 примерно 50 немецких пехотинцев при поддержке пяти танков совершили налет на Сянцик. В опорном пункте было всего 11 бойцов, старшим из которых оказался ветврач. Трое бойцов погибло, восемь автомашин было сожжено, после чего немцы отошли в степь.{334}

4 декабря 10 немецких танков из 116-го тбат вышли восточнее Олинга. Они попробовали вклиниться между 103-м гвсп и 3-м батальоном 152-й осбр, атаковав высоту 2.9 и 2.6. Отличился расчет 45-мм орудия сержанта Васина, повредивший два танка.

Утром наша разведгруппа обнаружила в зимовьях колхоза им.Ширяева в 16 км к югу от дороги летучую группу 16-й мд в составе двух танков, пяти бронемашин и грузовика. В 12.00 по дороге на Хулхуту прошла уже боевая группа в составе 10 танков и 50 грузовиков. Спустя пять часов она вернулась назад, заправилась водой в колодцах и ушла на Яшкуль.{335}

Постепенно стороны смещали свои действия в сторону от Элистинской дороги.

6 декабря в 14.00 передовой отряд 34-й гвсд обнаружил немецкий разведотряд — 6 танков и рота пехоты — продвигавшийся от Нюкюна к Чапчачам и заградительным огнем вынудил немцев повернуть назад. В направлении Чапчичи, Нюкюн был выдвинут летучий отряд 6-й гвтбр — три Т-34, три Т-60 и десантная группа, разместившаяся на борту машин. После того, как местность была разведана, 6 декабря в Дорт Чапчачи был размещен небольшой гарнизон: стрелковый взвод, танк КВ и два Т-34. Под Олингом гвардейские артиллеристы уничтожили полевую кухню 3-го батальона 60-го мп, оставив немцев без обеда.

7 декабря в 12.00 из Чапчачи (6 км северо-западнее Дорт-Чапчачи) появилась немецкая мехколонна, скорее всего, выдвинувшаяся из Чилгира. В ней насчитывалось семь танков и до батальона пехоты. Мехколонна провела разведку боем против правого фланга 34-й гвсд, но, встретив огневое сопротивление, спустя час отошла назад.{336}

Южнее дороги 248-я сд выдвинула оперативную группу в Харгату, юго-западнее Утты. Здесь разместился взвод автоматчиков, оснащенный пятью ПТР и несколькими станковыми пулеметами. Ему был придан Т-34. Из Астрахани медленно продвигалась 159-я осбр полковника Цыганкова. К 6 декабря она достигла Давсны. Почему нельзя было перебросить ее на грузовиках 34-й гвсд — неизвестно. От пешего перехода бригада испытывала большие трудности. У нее отстала артиллерия и обозы, а продовольствия оставалось всего на два дня.{337} За время марша из 5023 бойцов бригады вышло из строя по причине заболевания 48 человек, еще пять дезертировали.{338}

В воздухе после длительного перерыва вновь появилась советская авиация. 7 декабря в 12.50 три Ил-2 289-й ШАД в девять заходов штурмовали немецкие позиции северо-восточнее Яшкуля. В результате удалось поджечь автоцистерну.

В холодное утро 6 декабря северо-восточнее Яшкуля появились немецкие танкисты. По советским оценкам, было замечено 23 машины. Они вышли на позиции батарей 416-го зенитно-артиллерийского дивизиона и были остановлены огнем расчетов старшего сержанта П. Колодязного и старшины М. Волковой. В ходе длившегося полчаса боя немцы потеряли три танка и были вынуждены отойти.

8 декабря в 10.20 рота немецкой мотопехоты при поддержке шести танков и двух бронемашин вышла к пескам Бузги в 20 км восточнее Яшкуля. Здесь находился передовой моторизованный отряд 152-й осбр. Одна немецкая машина подорвалась на выложенном советскими саперами минном поле, после чего мехколонна развернулась на Яшкуль. Советский отряд также решил не испытывать судьбу, и, не вступая в бой, ушел к урочищу Шалда.

Вообще, работа наших саперов причиняла немцам немало неудобств, и существенно сдерживала активность 16-й мд. Через пару дней южнее Харгаты подорвались еще две немецкие бронемашины. Одну из них немцы бросили, и разведчики 248-й сд приволокли ее на тягаче в расположение части.{339}

8 декабря севернее Элистинской дороги появился отряд из 5-го эскадрона корпуса Долла — примерно 20 человек. Кавалеристам Огдонова не повезло. В 6 км северо-восточнее Нюкюна они натолкнулись на летучую группу бригады Кричмана. Танкисты без хлопот рассеяли кавалерийский взвод. Один калмыцкий доброволец попал в плен.{340} Потерь советские части не понесли, но увлеклись преследованием корпусников по степи. В итоге два Т-34 и один Т-70 по техническим причинам вышли из строя: у тридцатьчетверки командира группы старшего лейтенанта Новикова лопнула тяга главного фрикциона, у Т-70 из-за плохой сварки отошли пальцы ведущего колеса, у еще одного Т-34 рассыпался подшипник. Один Т-60 вышел к Чилгиру, гарнизон которого по боевой тревоге помчался занимать окопы. Пальнув для порядка по траншеям, командир Т-60 приказал дать задний ход.

Пленный, бывший красноармеец, сообщил, что служит рядовым в 5-м мусульмано-калмыцком эскадроне им. Князя Тундутова, командиром которого является немец, «доктор Толли». Он также рассказал про гарнизон Чилгира. В Чилгире стоял 811-й туркестанский батальон, сформированный под немецким командованием из числа военнопленных русских, калмыков, татар и узбеков.

У Олинга гвардейцы вступили в бой с 782-м туркестанским батальоном. Три советских бойца были ранены. Туркестанцы потеряли четырех человек пленными и неизвестное количество убитыми и раненными. Стоявшая чуть восточнее 152-я осбр артиллерийским огнем подбила две немецкие машины. Один офицер бригады пропал без вести.

Советские войска также прибегали к тактике налетов на отдаленные немецкие подразделения. Внимание Кричмана привлекли опорные пункты 16-й мд севернее Чапчачей. В ходе проведенной разведки стало понятно, что здесь располагаются не только немцы, но и туркестанцы — в плен попал одетый в фельдграу казах из 782-го батальона. Во время разведки три бойца 6-й гвтбр получили ранения, но дело того стоило.

Менее удачно прошла вылазка в том же направлении группы 105-го гвсп. Ничего, кроме огневой точки противника, выявить не удалось. При этом три человека были ранены, а восемь, включая двух офицеров, пропали без вести.

На юге вышел в пески Бузги конный разъезд 152-й осбр. Температура держалась около нуля. В отдельные дни были заморозки до минус 2, в другие — повышение до 5 градусов Цельсия. Господствовали туманы.

Неприятности причинял дождь. 9 декабря так развезло дороги, что направлявшиеся в расположение 248-й сд грузовики с продовольствием завязли в грязи, что с огорчением отметил в журнале боевых действий дивизии начальник ее оперотдела.{341}

Неунывающий Кричман к этому времени уже сформировал план налета на немецкий опорный пункт в Чилгире, оборонявшийся 811-м туркестанским батальоном. 11 декабря в 16.00 танковая рота гвардии старшего лейтенанта Новикова совершила марш к колодцу Юпсур. В отряд входили три Т-34, два Т-60, два взвода мотопехоты (один автоматчиков и один стрелковый), отделение разведчиков, отделение саперов, два минометных расчета и один расчет станкового пулемета. Неподалеку от Юпсура танкисты уничтожили группу пехоты противника. На ночь Новиков выставил боевое охранение. Переночевав, и позавтракав, рота развернулась на запад. В 6-7 км севернее Чилгира танкисты встретили обоз туркестанцев, который с лету уничтожили, после чего на полной скорости устремились к позициям противника. Достигнув Чилгира, они буквально разметали опорный пункт туркестанского батальона, причинявший столь большие неудобства. Танки прошлись гусеницами по батарее, раздавив четыре орудия и два миномета вместе с прислугой. Было уничтожено или захвачено 19 автомашин, 17 повозок и 50 лошадей. Оборонявшие Чилгир туркестанцы вместе с немецкими офицерами разбежались по степи. В плен было взято восемь человек: шесть туркестанцев и два калмыка. Начштаба армии Рогачевский оценил потери туркестанцев в 100 человек убитыми и раненными.{342} Отряд Новикова потерял всего одного бойца погибшим и четверых раненными, один из которых позже скончался. 13 декабря в 00.30 торжествующие танкисты и десантники с триумфом вернулись в расположение части.{343}

В результате налетов Кричмана и Губаревича, у фон Шверина возникли проблемы с дисциплиной в туркестанских батальонах. 5 декабря сбежал один боец, 6 декабря — еще девять, 8 декабря — четверо. Помимо этого, в течение первых десяти дней декабря 16-я мд потеряла три танка, 6 орудий, 14 станковых пулеметов и 11 автомашин. В степях советские интенданты собрали 50 ручных пулеметов и 746 немецких винтовок.{344}

К 12 декабря 28-я армия насчитывала 44.000 солдат и офицеров, 40 танков, 700 орудий и минометов. 18 декабря армии был придан 51-й отдельный тп.

Пребывание у Яшкуля начало утомлять советское командование. Положение дел на фронте в это время было не очевидно, Манштейн вел сражения по деблокаде Сталинграда, немецкий фронт в целом держался, и в штабе армии возникло ощущение, что может повториться история с трехмесячной осадой Хулхуты. Заместитель Герасименко генерал-майор Тихомиров написал докладную записку своему начальнику: «стояние на одном месте у Яшкуля бесцельно. Надо что-то предпринимать: или переходить к обороне и отвести войска к Утте, или переходить в наступление, предварительно введя 248-ю сд в боевые порядки наступающих войск».{345}

Предложения Тихомирова заключались в следующем: в течение двух-трех дней ввести 248-ю сд в боевые порядки севернее Яшкуля. Тылы в Хулхуте, Сянцике и Утте должны были охранять 52-я и 159-я осбр. Авиацию следовало перебросить из Астрахани на обустроенный немцами полевой аэродром в Утте. 34-я гвсд должна была штурмом овладеть Олингом, а 248-я сд зимовьями и курганами севернее и северо-восточнее Яшкуля. Южнее Астраханской дороги 152-й осбр следовало занять развалины хурула и помочь 899-му сп овладеть Ацха-Хартолга, а затем атаковать Яшкуль с востока. После этого 248-я сд и 152-я осбр совместными усилиями должны были взять Яшкуль, а 34-я гвсд пройти от Олинга на дорогу Яшкуль-Элиста.{346}

Эпизод у Сянцика

В 13.10 12 декабря 902-й сп, расположившийся у Сянцика, обнаружил у себя над головой FW-189. «Рама» сделала круг и ушла на запад. Офицеры не обратили на нее особого внимания. Полк вышел из Хулхуты. Там его сменила 159-я осбр Цыганкова. На ночь полк остановился у колодца Сянцик, в совершенно незащищенной плоской местности западнее Хулхуты. Учебный батальон расположился севернее дороги, а 1-й, 2-й и 3-й батальоны южнее дороги, с запада на восток. Как отметил спустя несколько дней в своем приказе В.Герасименко, «902-й сп не организовал круговой обороны, построив ее исключительно фронтом на запад, стыки между батальонами не были обеспечены пулеметами и артогнем. Противотанковая оборона также была организована только в одном направлении с учетом появления танков с запада».{347} Немцы пришли, естественно, откуда их не ждали.

Вот как описывает этот день политрук роты 902-го сп 248-й сд Петр Илюшкин:

«…А мы все идем и идем, с трудом вытягивая ноги из чавкающей осенней жижи, поливаемые нудным ледяным дождем. И вот уже кто-то упал в эту мерзкую холодную грязь, заснув на ходу. Уставшие от бесконечного ночного перехода солдаты, эти безусые мальчишки, молча подымают товарища, и продолжают движение.

На этом огромном пространстве нет ни лесов, ни гор, ни каких-то других естественных укрытий. А есть лишь унылая калмыцкая степь, ровная, как стол, с небольшими песчаными бурунами да руслами полувысохших речушек.

Идем мы только ночами, с рассветом останавливаясь на дневной привал. В глухой, холодной, насквозь промокшей степи нас никто не ждет: нет здесь ни крыши над головой, ни даже пучка сухой соломы под боком.

После того, как протопаешь почти без отдыха — под дождем и пронизывающем ветром — часов пятнадцать, то в буквальном смысле валишься с ног от усталости. А тут — жесткий приказ: «Вырыть окопы полного профиля!»

И вместо вожделенного отдыха солдаты, вчерашние школьники, берут лопаты и долбят сырую промерзшую глину. Это так изнурительно, что у многих лопаты валятся из рук. Они падают в вырытую по колено яму и тут же засыпают. И никакой силой их невозможно растолкать и привести в чувство!

Вот и получилась эдакая слабинка: жалея солдата, офицеры как бы не замечали, что окопы вырыты не в рост, как положено. Залег солдат, не видно его снаружи — и хорош! Ведь это ж не постоянный огневой рубеж, как на фронте, и вечером полк двинется дальше, оставив только что вырытые траншеи. Тем более, что полк находится во втором эшелоне и двигается следом за наступающими частями — на расстоянии одного ночного перехода.

Однако именно эта жалость и обернулась для нас страшной трагедией.

В то серое холодное утро мы, как обычно, остановились на днёвку. Солдаты вырыли мелкие окопчики и попадали в них спать — до подъёма на обед.

А нас, политруков подразделений, вызвал к себе в укрытие (накрытую брезентом яму) начальник политотдела полка Шаренко.

Мы плотно набились в эту мокрую холодную яму, стараясь занять «спальные» места — поближе к задней стенке — в надежде незаметно «прикимарить» во время комиссарской агитбеседы.

Шаренко восседал перед нами на ящике из-под макарон, придвинув поближе нещадно коптящую керосиновую лампу. Осипшим, простуженным, монотонным голосом он начал свою обыденную «волынку», наводящую на всех страшную дремоту:

— Здесь, в походно-боевой обстановке, мы должны не только не снизить, но наоборот, еще более усилить политическую и пропагандистскую работу в массах. И в этом плане я решил прочитать вам ряд лекций. Сегодня я расскажу о срыве союзными державами открытия второго фронта, что не позволило нам завершить разгром врага уже в этом, сорок втором году.

С этими многообещающими словами Иван Данилович надел свои старенькие очки и раскрыл толстенную потрепанную папку с конспектами политбесед. Заставив всех внутренне содрогнуться: «Ну, все, капут! Не видать нам отдыха, как своих ушей! Наши-то все спят уже…».

Нежданное спасение пришло от политрука роты противотанковых ружей Карчевского, высокого красавца, умевшего «заговаривать зубы» не только полковым красоткам, но и, ежели придется, любому начальству.

— Товарищ майор! Ваши лекции настолько важны и актуальны, что их необходимо изучать буквально построчно, очень вдумчиво и внимательно! — «запел» наш борец с танками, «пожирая» своими магнетическими глазами начальство. — Но для этого Ваши тезисы надо срочно размножить на машинке и раздать в каждую роту! Мы все досконально изучим, а потом и прослушаем Вашу беседу.

При этих благозвучных словах Шаренко глубокомысленно задумался, снял очки, и хрипло произнес:

— Пожалуй, ты прав. Ну-ка, парторг! Сегодня же чтоб машинистка размножила тезисы лекций! И немедленно раздать в подразделения…

Радуясь находчивости Карчевского, никто не ведал, что тот, отговорив комиссара от двухчасовой лекции, спас от неминуемой гибели весь политсостав полка.

Отложив в сторону свой «гроссбух», Шаренко сообщил свежие новости о положении на фронте. А затем долго и нудно внушал, чтобы мы не позволяли солдатам подбирать и читать немецкие листовки. Слова его не имели «политического» смысла. В них скрывалась суровая проза фронтовой жизни.

— Если увижу у кого в роте обосранную немецкую листовку, голову оторву! — свирепо возвысив голос, завершил он свой инструктаж. А я вспомнил «агитку» немцев, посвященную известному приказу Сталина №227 ( «НИ ШАГУ НАЗАД!»).

На переднем плане, на фоне руин, были изображены (с реальной фотографии) убитые советские солдаты. Позади, как бы из-за гор, виднелась голова Сталина — с большими усами и испуганным взглядом из-под мохнатых бровей. Под ним — стишок:

Различие в потерях между полковыми и армейскими данными следует отнести к тому, что приведенная таблица впоследствии была уточнена. К 15 декабря были обнаружены тела еще девяти бойцов, а также пять погибших немцев.

Скорее всего, запись про учбат, положившая начала последующим заблуждениям, была внесена либо по ошибке, либо специально, так как за необученное пополнение и спрос меньше. Отсутствие потерь в 1-м и 2-м батальонах свидетельствует о том, что майор Кроха их просто не ввел в бой. На протяжении двух часов они стояли и смотрели, как танки утюжат их товарищей. Видимо, Кроха считал, что следует ожидать нападения немцев с запада и юга. Немцы на самом деле располагали в степи небольшим резервом, но у него была другая задача — в районе Утты стояло боевое охранение немцев в составе семи танков, шести автомашин с пехотой и трех мотоциклов. Оно было должно блокировать возможную советскую подмогу. Подмоги, впрочем, не было. Зато появилась советская колонна с продовольствием. Южнее Хулхуты среди бела дня, в 12.30 немцы захватили машину с хлебом, пополнив свои запасы продовольствия. Еще три хлебовозки вовремя повернули назад, вернувшись в Басы. В любом случае, несколько советских подразделений вечером легли спать голодными и злыми.

Командир 2-го батальона 156-го мп капитан Александр Беме получил за операцию у Сянцика Железный Крест. Что до упомянутых в рассказе Петра Илюшкина советских самолетов, то это была эскадрилья «Илов» из 806-го ШАП. Во время захода на немецкую колонну огнем зенитки был сбит самолет командира третьего звена В.Пальмова. Пальмов смог посадить машину и вскоре встретил группу советских пехотинцев, которые помогли сесть ему на автомобиль до Астрахани.

Операции у Яшкуля

Уставший от этой ежедневной нервотрепки Герасименко решил в соответствии с рекомендациями генерал-майора Тихомирова прибегнуть к контрдействиям. В бой были введены 899-й сп 248-й сд и 152-я осбр, атаковавшие немецкие позиции севернее и восточнее Яшкуля.

В ночь на 13 декабря в атаку поднялись бойцы 1-го батальона 899-го сп. Это был лучший батальон полка, стоявший на передовой у совхоза № 10 Сарпа и избежавший избиения под Шалдой. Ему предстояло овладеть курганом Ацха-Хартолга (высота 3.2). Курган занимает господствующее положение на местности, закрывая путь на Яшкуль с северо-востока. С него отлично просматривается пространство в радиусе 15 километров. На кургане и сегодня замечательно видны следы немецких блиндажей, траншей и окопов — результат работы солдат 2-го батальона майора Линдера из 60-го мп.

На южных скатах кургана расположилась немецкая артиллерия, навесным огнем пристрелявшая всю местность. После того, как за полночь полковая артиллерия совершила огневой налет на немецкие позиции, в 03.30 батальон поднялся в атаку. Немцы подождали, пока бойцы выйдут на северные скаты Ацха-Хартолга, после чего в 06.00 открыли кинжальный огонь. Активно работала немецкая артиллерия, поскольку огневые точки оборонявшейся здесь части 60-го мп не были подавлены. 1-й батальон залег под огнем в 25-150 метрах от кургана. Батальон лежал под огнем весь день. Следует отметить, что дело было в декабре. В 10.00 появилось 4 танка, которые с расстояния в 1000 метров на протяжении 17 минут постреляли по Ацха-Хартолга, после чего ушли. Авиация не появилась вовсе. Лишь вечером по-пластунски бойцы начали отходить к своим траншеям. Потери были просто колоссальны. Было убито 8 офицеров, 43 сержанта и 123 рядовых, еще 19 офицеров, 48 сержантов и 130 солдат получили ранения. Среди погибших был и командир батальона старший лейтенант Щербак. В строю осталось всего 172 человека (11 офицеров, 33 сержанта и 128 рядовых), то есть в ночной атаке было выбито две третьих батальона. По мнению командования удалось уничтожить три ДЗОТа, 3 орудия и 3 немецкие автомашины, однако вряд ли возможно было проверить, какие реально понес находящийся на кургане противник.{352} В качестве одной из причин трагедии даже армейское начальство указало самопожертвование командиров 1-го батальона 899-го сп, которые не руководили боем, а пошли впереди боевых порядков и погибли.{353} Напомним, что двумя месяцами ранее именно за руководство батальоном с КП привлекли к ответственности капитана Слежевского из 4-го батальона 152-й осбр.

Вдобавок полк расстрелял практически весь боезапас: 480 76-мм снарядов, 90 120-мм мин, 225 45-мм снарядов, 915 50-мм мин, что составило 90% имевшихся запасов.

Южнее атаковал 3-й батальон 152-й осбр. Замысел командования был следующим: занять две кошары южнее Ацха-Хартолга, а атаковать эту высоту с юга. Часть сил предполагалось занять развалины хурула, чтобы обезопасить основные ударные группы. В 03.00 батальон занял восточную кошару. В предрассветных сумерках бойцы атаковали западную кошару. К 05.00 они заняли ее. Одна рота была выдвинута в направлении развалин хурула. Юго-восточнее 4-й батальон занял высоту 4.3. Немцы, озабоченные атакой 1-го батальона 899-го сп, ограничивались стрельбой из пулеметов и минометов. К 06.00 советские саперы сделали проходы сквозь минные поля южнее Ацха-Хартолга, и к 08.30 пехота вышла к южным скатам кургана. Однако в условиях гибели северных соседей смысла в этом уже не было. Бойцы начали отходить на юг к кошарам.{354}

Весь день 3-й осбат отражал попытки 2-го батальона 60-го мп эти кошары вернуть. В 15.00 разгорелся серьезный бой — немцы подтянули роту автоматчиков и танки, выдвинувшиеся от развалин хурула. С одного из Т-34 в результате попадания снаряда слетела башня. Наши смогли подбить САУ. Оборонявшаяся здесь 2-я рота 3-го осбат была вынуждена отойти на 2 км северо-восточнее хурула, где и удержалась.

В бою из состава 152-й осбр погибло 49 бойцов, 164 были ранены, 13 попали в плен, 2 пропали без вести. Кроме того, были потеряны 45-мм и 76-мм орудия, а также два станковых пулемета. Однако бригада смогла отбиться. По итогам дня бригада овладела двумя кошарами, уничтожила два блиндажа, пять станковых пулеметов и рассеяла 1,5 роты противника.{355} Еще один станковый пулемет удалось взять в качестве трофея.{356} На следующий день бригада вернулась на прежние позиции. Смысла занимать кошары, находившиеся на открытом месте и прекрасно простреливаемые с господствовавшего над местностью кургана Ацха-Хартолга, не было.{357}

На фронте 34-й гвсд было не до наступления. В 10.00 рота мотопехоты 60-го мп при поддержке 12-15 танков провела разведку боем позиций 34-й гвсд. После короткой перестрелки немцы отошли на Нюкюн. Отбив немецкую атаку, дивизионная артиллерия 34-й гвсд в ходе дуэли уничтожила 75-мм орудие 146-го артполка 16-й мд. Двое наших артиллеристов получили ранения от разорвавшегося неподалеку снаряда. В расположении части показался очередной перебежчик из 450-го Туркестанского батальона. Бригада Кричмана патрулировала по всему диапазону, от Нюкюна на севере до песков Бузги на юге. В песках танкисты повстречали разъезд конников Огдонова. Для конников это закончилось печально. Разъезд был уничтожен, один кавалерист взят в плен. Еще одна танковая группа, выйдя в предрассветной мгле мимо зазевавшегося немецкого боевого охранения, прямой наводкой уничтожила три блиндажа на высоте 3.2 и две автомашины, а заодно раздавила пару орудий.

Кроме того, в этот день на немецких минах подорвалась машина с разведчиками 248-й сд.

Севернее Губаревич и Кричман, демонстрируя завидное упорство, предприняли ряд действий по разведке местности между Чилгиром и Чапчачами. Кричман в это время располагал 30 танками, включая 7 КВ, 9 Т-34, 12 Т-60 и 2 Т-70.{358}

14 декабря отражавший накануне немецкую атаку передовой отряд 34-й гвсд решил совершить налет на Нюкюн. Губаревич и его начштаба майор Лехман проводили операцию на свой страх и риск. Командование армии к ней отнеслось скептически. 13 декабря в 20.00 в степь ушли гвардейская стрелковая рота, усиленная минротой, пульротой, двумя взводами ПТР, взводом 45-мм орудий и конным взводом. К 03.50 отряд достиг Нюкюна.

Как выяснилось позже, в Нюкюне солдаты фон Шверина успели оборудовать опорный пункт, прикрытый системой инженерных сооружений. В поселке расположились рота 60-го мп, батарея противотанковых орудий и несколько пулеметных гнезд. В довесок там же стояли три Т-III.

Может, все сложилось бы для гвардейцев благоприятно, но отставшая группа охранения налетела на минное поле. Раздался взрыв, разбудивший гарнизон. Через минуту открытая степь была освещена ракетами. Поднятый по тревоге гарнизон открыл огонь по бегущим по открытой местности гвардейцам. Гвардейцы понесли серьезные потери. Погибло 25 человек, 52 получили ранения, 26 пропали без вести.{359}

На следующий день туда же направился танковый взвод, но, налетев на выставленное немецкими саперами минное поле, отошел назад.

В воздухе работали Ил-2. Они рассеяли до 40 солдат противника и повредили шесть машин, а также истребили большое количество лошадей. Поскольку на лошадях по степи разъезжали только степные эскадроны, штурмовики, скорее всего, рассеяли одно из подразделений доктора Долла.{360}

Последующие дни у Яшкуля прошли в спорадических артперестрелках. В Олинге артиллеристам 34-й гвсд удалось накрыть немецкий миномет. От ответного огня погиб один боец, семеро получили ранения.

Южнее 3-й осбат 152-й осбр отразил атаку немецкой роты, поддержанной тремя танками.{361}

Теперь инициативу на северном крыле попытался перехватить фон Шверин. 20 декабря у колодца Чапчачи передовой отряд 34-й гвсд был неожиданно атакован немецкой мехколонной, продвигавшейся из Нюкюна через урочище Улан-Толга на Чапчачи. Соотношение сил было не в пользу немцев. Аванпост располагал стрелковой ротой, взводом ПТР и тремя танками. В стороне от него находился подвижный отряд — взвод автоматчиков, взвод ПТР и батарея ПТО на конной тяге. Немцы шли двумя колоннами. Основная состояла из 12 танков с прицепленными сзади орудиями, сопровождаемых ротой мотопехоты на грузовиках. Севернее шло еще четыре танка с орудийной батареей. Их сопровождала еще одна рота. Летучая группа смогла отогнать боевое охранение гвардейцев, но опорный пункт оказался ей не по силам. Бой продолжался два часа. Первый удар на себя принял КВ-1 гвардии лейтенанта Пегреба, который подбил три немецких танка. Снаряды немецких танков мощно бронированной машине вреда не причиняли, а подобраться с флангов или тыла германские танкисты не могли. Гвардейцы сумели подбить одно орудие. Вдобавок с юга подтянулись танкисты Кричмана. Немецкой мехколонне пришлось развернуться и уйти назад. Гвардейцы потерь не понесли.

Появление у Чапчачи противника не могло устроить советское командование. К Нюкюну была направлена разведгруппа 6-й гвтбр. Вскоре советские танкисты встретились с немецкими, и после короткой перестрелки отошли к Чапчачи.{362}

Потери были ощутимыми. Всего в боях 11-20 декабря, согласно записей в Боевом журнале 28-й армии, погибло 348 красноармейцев, 532 получили ранения, еще 223 пропали без вести. В это число входят и потери при Сянцике. Был потерян танк, 120-мм миномет, 24 ручных и 12 станковых пулеметов, 14 ПТР, два 45-мм орудия и семь 50-мм минометов. Немецкие потери полковник Захаров оценил в 1060 человек, 7 танков, 13 орудий и 2 миномета. В плен попал офицер и семь солдат противника.{363}

Герасименко потихоньку наращивал силы. Из Средней Азии к нему прибывало пополнение — четыре стрелковые бригады, набранные из узбеков и туркмен: 79-я, 98-я, 99-я и 156-я. Однако советское командование остерегалось с ходу бросать их в бой, понимая, что отсутствие образования и знания русского языка являются сильным препятствием для задействования этих соединений.

16 декабря прибыли две стрелковые роты, батальон автоматчиков, истребительный противотанковый дивизион, саперная и разведроты из состава 98-й осбр, 1-й батальон, пульбат, противотанковый дивизион, рота связи и сапрота 99-й осбр и 113 автомашин из 37-го автобата. Однако машины не выдержали дороги по степи. На ходу из них осталось всего 55, остальными пришлось заняться механикам.{364} 17 декабря к Яшкулю подтянулись остальные части 98-й осбр, два стрелковых батальона, пульбат и саперная рота из 99-й осбр, и 196 бойцов 156-й осбр. Последние прибыли верхом. Каждый боец вел с собой еще одну лошадь.

18 декабря под немецким артобстрелом было ранено 7 бойцов 152-й осбр. Еще семь дезертировали, один умер по причине болезни.{365} С дисциплиной в бригаде были нелады. В последующую неделю из части сбежали еще шесть человек.{366}

22 декабря из Сянцика перешел в Утту 902-й сп 248-й сд. В этот же день дивизии был назначен новый командир. Им стал подполковник Н.З.Галай. Алексеев был снят с должности в результате неудач под Сянциком и Арца-Хартолга.

24 декабря к 23.00 в поддержку измотанным бойцам Кричмана из Басы прибыл 51-й танковый полк — 21 Т-34, 15 Т-70, 52 автомашины и 10 единиц спецтехники. С востока продолжали подтягиваться пехотные части: 99-я осбр (1-й батальон с миндивизионом), 156-я осбр (три стрелковых батальона, пульбат, рота саперов, рота связи) и вся 98-я осбр. В этот день в песках Аким пропали командир взвода 905-го сп Чернов и три красноармейца. В ходе поиска был найден труп одного красноармейца. Командование пришло к выводу, что исчезнувшие бойцы были убиты или похищены либо немецкими разведчиками, либо калмыками Долла.{367}

24 декабря 1942 года севернее началось наступление 2-й гвардейской и 51-й армий на немецкие войска, оборонявшиеся на рубежах рек Мышкова и Аксай, что резко изменило общую стратегическую ситуацию на южном участке Сталинградского фронта. Противник был разгромлен и стал спешно отходить на юг. В калмыцкой степи снова широким фронте развернулись большие сражения.

Еще накануне, 20 декабря, по многочисленным требованиям командующего группой армий «Дон» фельдмаршала фон Манштейна, стремившегося деблокировать армию Паулюса, ОКХ было принято решение перебросить 16-ю мд севернее, к реке Чир. Здесь передовые части фон Манштейна, пробивавшиеся к Сталинграду, понесли большие потери и фельдмаршал предполагал возможность советского контрудара. На смену 16-й мд должна была придти дивизия СС «Викинг», набранная из скандинавских добровольцев и до этого сражавшаяся на Кавказе.{368} В Рождество 156-й мп отбыл за Маныч.

21 декабря через Волгу была открыта ледяная дорога для гужевого транспорта для полковой артиллерии. Однако, как отметил в армейской оперсводке майор Берлин, «проезд автотранспорта не позволяет состояние льда».{369} 25 декабря на Волге окончательно встал лед, что облегчило снабжение армии. В этот же день разведгруппа 152-й осбр взяла в плен казаха из 450-го туркестанского батальона. На обратном пути разведчики попали на минное поле. Двое из них погибли, еще двое получили ранения.{370}

26 декабря Кричман вновь предпринял попытку овладеть немецкими опорными пунктами, нависшими с севера над 28-й армией. Однако ему по-прежнему не везло. Вышедшая к Чилгиру танковая группа 6-й гвтбр потеряла ориентировку в степи и вернулась на базу. Другая группа в составе 1 КВ, 2 Т-34, 2 Т-70, 1 Т-60 с десантом автоматчиков на броне направилась к колодцу Нюкюн. Здесь в 06.00 ее встретил прицельным огнем гарнизон — пехотная рота при шести противотанковых орудиях и нескольких крупнокалиберных пулеметов. Ворвавшись в село, два танка Т-34 с десантниками на борту повели бой с пехотой и артиллерией противника, в результате которого уничтожили орудие, разгромили один ДЗОТ с крупнокалиберным пулеметом и расстреляли до взвода пехоты. Одновременно огнем танков, действовавших с восточной окраины, были уничтожены еще одна пушка и взорван склад с боеприпасами. Однако уцелевшие немецкие расчеты смогли выстоять. В результате артогня были сожжены Т-34 гвардии лейтенантов Болковского и Матвиенко, оставшиеся догорать среди хижин Нюкюна, а поддерживавший их Т-70 был пробит снарядом. Его экипаж также погиб.

В довершение в 09.00 появилось девять немецких танков. В 11.30 Кричман направил на выручку десанту два Т-34, но это не изменило ситуацию, хотя удалось подбить один немецкий танк. В 12.15 отряд вышел из боя и к 18.00 вернулся на базу. Подбитый Т-70 удалось вытянуть до ремгруппы. Погибло 11 танкистов и много десантников.{371}

27 декабря штабисты 152-й осбр занесли в журнал боевых действий бригады запись: «противник обороняет район Яшкуля и высоты, прилегающие к нему. Редкий пулеметно-артиллерийский огонь по боевым порядкам 3-го и 4-го батальонов».{372} Температура упала до 10-12 градусов мороза. Над Калмыкией нависла облачность.

От Яшкуля до Элисты

27 декабря Герасименко отдал приказ № 10 о втором штурме Яшкуля.

34-я гвсд заняла исходную позицию южнее урочища Гелинг-Долга. Ей одним полком предстояло опять брать Олинг, а основными силами обойти Дед-Хулсун с севера с задачей истребить 782-й мусульманский батальон и выйти к Эрмели и Улан-Эрге. 6-я гвтбр вместе с мобильным батальоном 152-й осбр находилась чуть восточнее, в урочище Дорт Чапчачи. Они прикрывала основную группировку от возможного контрудара из Нюкюна и Чилгира. 152-й осбр была поставлена задача взять Нюкюн, обойдя его с севера и юга. В случае, если гарнизон пункта оказал бы серьезное сопротивление, поселок было нужно блокировать одним батальоном с 3-5 танками, остальными силами направившись вслед за гвардейцами к Улан-Эрге. 2-й батальон 152-й осбр передавался в качестве моторизованной поддержки бригаде Кричмана. Кричман был должен помочь пехоте у Нюкюна, а потом совершить бросок на запад к Улан-Эрге, и еще дальше.

Южнее шел 899-й сп, а за ним, у развалин Хурула — 152-я осбр. В 03.30 она достигла высот восточнее Улан Худука.

902-й и 905-й сп 248-й сд стоявшие в тылу, в урочище Шалда, теперь выдвинулись к траншеям 152-й осбр, чтобы сменить поднимающуюся в степь пехоту майора С.Алексеенко. В резерве Герасименко оставил 51-й тп.{373}

Еще дальше, в Утте, находилась 159-я осбр, в Хулхуте 98-я осбр, а совсем на востоке — 156-я осбр (Басы) и 79-я осбр (Старокучергановка). В чем был смысл их пребывания в таком отдалении от фронта, неизвестно. Впрочем, такое положение дел во многом было обусловлено отсутствием как транспорта, так и самих дорог. 159-я осбр, например, только в ходе пешего перехода от Астрахани до Басов потеряла 46 человек заболевшими, а еще 19 натерли ноги и их пришлось посадить на телеги. Артиллерия бригады вообще отстала и находилась в Началово. Даже офицерский состав не обладал достаточной выучкой. Под Новый год из-за неосторожного обращения с гранатой погиб лейтенант Фищук.{374}

28 декабря к 09.00 бой разгорелся по всему периметру линии Тобрук. С базы в Элисте прибыли три FW-189, кружившие над полем боя и подававшие ориентировки артиллеристам 146-го артполка 16-й мд. Заодно они сбрасывали бомбы. С нашей стороны действовали штурмовики 289-й ШАД. Было пасмурно, похолодало. Ночью пробило до 16 градусов мороза, а днем держалось на уровне 5-7 градусов ниже ноля.

На севере бригада Кричмана и мотобат 152-й осбр завязали бой в 4-5 км западнее Нюкюн, сковывая маневренную группу 16-й мд. В 15.00 танкисты появились в урочище Джоха Толга в 8 км юго-западнее Нюкюна.

34-я гвсд шла проверенным путем восточнее ильменя Дед-Хулсун, и к 15.00 завязала бой на вершинах холмов, расположенных вдоль озера. 248-я сд, продвигаясь вдоль дороги, к 14.00 прорвала передовую линию обороны немцев и начала штурм высоты 3.3. Появились первые пленные — три туркестанца и два немца.

К 19.30 бойцы 152-й осбр заняли, наконец, Нюкюн. При этом был захвачен танк, два орудия и пленный.{375} 34-я гвсд овладела курганами у Дед-Хулсуна, расчистив дорогу севернее Олинга. Впереди них к дороге Элиста-Яшкуль на полной скорости устремились танкисты Кричмана. Уже в 18.00 тридцатьчетверки вышли на местность в 3 км севернее урочища Шапты. Хуже обстояло дело у 248-й сд, застрявшей в 3-4 км восточнее Яшкуля.{376}

В ночь на 29 декабря дивизия фон Шверина упорно держала оборону по линии высота 3.2, Яшкуль, Дорт-Хулсун, Олинг. Севернее передовой отряд 16-й мд, ранее оборонявший Нюкюн, отошел к Чилгиру, бросив вышедший из строя танк. Один немец попал в плен.

Гвардейцы закончили бои севернее Яшкуля: 105-й гвсп у фермы № 4, 103-й гвсп в 1.5 км западнее Ермели, 107-й гвсп на восточных берегах ильменя Дед-Хулсун. Выбив немцев из опорных пунктов, дивизия приостановила действия и стала приводить себя в порядок. За один день боев она потеряла 690 человек убитыми и раненными. Потерь в матчасти не было, не считая одной 76-мм пушки. Было убито и ранено до 250 немцев и туркестанцев, взято в плен семь человек, подбито три танка.

248-я сд никак не могла продвинуться к Яшкулю, но, не выходя из боя, сковывала свободу маневра 16-й мд. 899-й сп сражался за высоту 3.2, южнее 902-й сп залег под огнем ДЗОТов в 3.5-4.0 км восточнее Яшкуля, Среднего Села, то есть прямо на астраханской дороге. Еще южнее 905-й сп вел бой у отметок 9.5, 5.3. Сказать, что бои здесь носили ожесточенный характер, нельзя. В бою за Ацха-Хартолга, где двумя неделями раньше полностью полег 1-й батальон 899-го сп, в этот день полк потерял всего 4 человек убитыми и 20 раненными.{377}

Однако судьба линии Тобрук была решена. Танкисты Кричмана оседлали элистинскую дорогу, выйдя на грейдер в 5 км северо-восточнее Улан-Эрге, в 2 км северо-восточнее Харьколи. В течение дня 6-я гвтбр прошла 20-25 км. Коммуникации 16-й мд были перерезаны, ресурсами повторить ноябрьский маневр у Дед-Хулсуна фон Шверин не располагал.

В Журнале боевых действий группы армий «А» есть следующая запись:

«29.12.42: 16 пд (мот.) докладывает о мощных атаках противника в районе Улан-Эрге. Есть попытки обхода. В них скрыта большая опасность. С 4-й танковой армией связи нет. Существует опасность, что на следующий день крупные силы противника атакуют Троицкое, а затем повернут на юг в направлении Элисты. Таким образом, пути отхода 16-й моторизованной дивизии будут отрезаны».{378}

В результате многочасового непрерывного боя 29 декабря к 05.00 ударом с юга, юго-запада 248-я сд овладела Яшкулем, Средним Селом и Городком. Здесь майор Алексеенко оставил стрелковый батальон, а остальными силами ушел на юго-запад, к Хар Толга, преследуя отступающих немцев. К 12.00 дивизия была уже в 8 км юго-западнее Городка. Связной 9-й роты 2-го батальона 899-го сп А.Стабредов отмечал, что после боев под Яшкулем 28-29 декабря из 128 бойцов роты осталось всего 27. За одну ночь рота потеряла четыре пятых состава. Батальон Стабредова считался в полку ударным. Именно он держал два месяца оборону на Сарпинских озерах.{379}

152-я осбр, продвигаясь вдоль элистинской дороги, к 16.00 достигла местности в 4 км северо-восточнее Улан-Эрге. Здесь, ожидая подхода стрелковых частей, бригада Кричмана на протяжении шести часов вела бой с немецкими танкистами. В 07.00 бригада была атакована 15-ю танками противника, поддержанными примерно батальоном пехоты. В ходе боя были потеряны 3 КВ и 2 Т-70, две автомашины, орудие и трактор, погибло 25 человек, еще 24 получили ранения. Немцы лишились трех танков, двух орудий и семи автомашин. Серьезные потери понесла немецкая пехота, шесть человек попали в плен. В 13.00 немцы вышли из боя. Предприимчивый Кричман превратил пять своих подбитых машин в неподвижные огневые точки, а сам направился вперед на запад. Танкисты Кричмана вышли к Ленинскому (к полуночи они были уже в 7 км от поселка) и Элисте.

34-я гвсд завершила подавление опорных пунктов у Дед-Хулсуна, после чего также вышла на грейдер и к вечеру была уже в 25 км восточнее Элисты. Маневренная группа гвардейцев выдвинулась к 4-5 км восточнее колодцев Ермели.

34-я гвсд вышла на элистинскую дорогу в 25 км западнее Яшкуля, 105-й гвсп начал движение на запад в район Вознесеновки, 107-й гвсп — к Улан-Эрге, а 103-й гвсп сражался с остатками немецких войск у ильменя Дед-Хулсун.

На место ударных войск, уходивших все дальше на запад, заступали тыловые подразделения. В 15.00 Нюкюн был занят 159-й осбр.

В ночь на 30 декабря части 28-й армии полукольцом охватили Улан-Эрге. 152-я осбр в 04.00 провела разведку боем севернее пункта, а южнее села в это же время завязала перестрелку 34-я гвсд. С северо-востока, из Нюкюна, к Улан-Эрге стремилась 159-я осбр. В 08.00 Улан-Эрге был взят. Потери советских войск были относительно невелики. Так, в 152-й осбр погиб один боец, еще 10 были ранены. Бригада захватила две автомашины и ценные 50 бочек с бензином.{380}

Таким образом, гвардейцы из 107-го гвсп вернулись в село, с которого началась их пятимесячная борьба за Астрахань. В 10 км южнее дороги, вдоль реки Улан-Зуух, шла 248-я сд.

Бригада Кричман, в которой оставалось еще 3 КВ, 13 Т-34 и 20 легких танков, шла двумя колоннами. Южная, пройдя Ленинское, в 08.00 вышел к Троицкому, где по ней колонне отбомбились четыре Ju-88. Северная колонна к 15.30 была уже в 5 км севернее Элисты. По астраханской дороге к столице Калмыкии шли 34-я гвсд и 152-я осбр. В воздухе работали Ил-2 из 289-й ШАД, бомбившие Элисту и Воскресеновку.

Фон Шверин получил приказ развернуться на север, к Котельниково, чтобы прикрыть разрыв между 1-й и 4-й танковыми армиями, участвовавшими под руководством Манштейна в операции по деблокаде Сталинграда и 6-й армии Паулюса. В Калмыкии 16-ю мд должна была сменить дивизия СС «Нордланд», сформированная добровольцами из скандинавских стран.

Боевые действия войск 28-й и 51-й армий по разгрому Элистинской группировки противника координировал заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал-лейтенант Г.Ф.Захаров. Он поставил задачу, овладев Элистой, выдвинуть ударные силы на северо-запад, чтобы соединиться с 51-й армией и не дать 16-й мд отойти к Сальску. При этом 34-я гвсд была должна выступить в направлении Джеджикины, Вознесеновка, Аршаны, Элиста, и, далее, на юго-запад, к Бислюрте. 152-я осбр шла правее — ей предстояло обойти Элисту с севера и выйти в район Богородского Ростовской области, в 30 км западнее Элисты. 248-я сд шла по левому флангу армии. К исходу 31 декабря она должна была выйти южнее Элисты в район кургана Три Брата, а затем овладеть Приютным, тем самым, полностью очистив восточный берег Маныча. Танкистам из 6-й гвтбр в ночь на 31 декабря предстояло перейти реку Яшкуль у Улан-Эрге и, продвигаясь чуть южнее элистинской дороги, выйти в район кургана Хамур, перерезав шоссе Элиста-Приютное.

За 10 дней боев с 21 по 30 декабря:

152-я осбр взяла одного пленного, уничтожила до 30 солдат противника, захватила танк, 10 пулеметов, два орудия, 3 миномета, 30 велосипедов и 2 мотоцикла. Бригада потеряла 13 человек убитыми, 55 раненными, автомашину и кухню. 34-я гвсд ценой 106 погибших и 601 раненного, вывела из строя 290 солдат и офицеров противника, взяла в плен семь человек, уничтожила и повредила 3 танка, 4 орудия и пулемет. 248-я сд, потеряв 8 бойцов убитыми и 20 раненными, взяла в плен 5 немцев, вывела из строя еще 45 человек и захватила 4 орудия. 6-я гвтбр взяла в плен 6 человек, вывела из строя еще 60, уничтожила и повредила 7 танков, 2 орудия, станковый пулемет и захватила 2 склада. При этом бригада потеряла 63 бойца погибшими, 29 раненными, 11 танков (три разрушены полностью), орудие и трактор.{381}

По этой сводке потерь, приведенной в Журнале боевых действий 28-й армии, бросаются в глаза ряд моментов. Для начала: относительно низкие потери, не сравнимые с боями под Хулхутой и первым штурмом Яшкуля. Это может объясняться только стремительным отходом 16-й мд на запад, в соответствии с приказом командования Группы армий. Далее, львиная доля потерь приходится на 34-ю гвсд, которая вынесла на себе основную нагрузку прорыва немецкой линии обороны. Цифры по 248-й сд свидетельствуют, что эта дивизия вела отвлекающий бой, оттягивая на себя часть сил 16-й мд на южном крыле линии Тобрук. Потери 152-й осбр, скорее всего, относятся к бою под Нюкюном, который был взят ценой относительно малых жертв, если вспомнить неудачную и кровопролитную операцию Кричмана 26 декабря. Еще одной частью, наряду с 34-й гвсд, вынесшей на себе основную тяжесть прорыва немецкой обороны, стала бригада Кричмана, особенно пострадавшая в упомянутом бое у Нюкюна и в ходе столкновения с немецкими танками под Улан-Эрге.

Настал день освобождения Элисты. Погодные условия были неблагоприятны. Похолодало, что в условиях степных ветров создавало субъективное ощущение сильного мороза. Шел мокрый снег. В степи развезло дороги. Замполит 107-го гвсп А.А.Скрипчук вспоминал: «Погода стояла прескверная. Происходило словно по расписанию: оттепель, мокрый снег, а затем морозный ветер, от которого мокрая одежда превращалась в панцирь. И вот вдобавок ко всему этому все три дня{382} с большими перебоями в части доставляли питьевую воду. Из-за ее отсутствия не дымились кухни. Всех нас — и здоровых, и раненных — одолевала жажда. Бойцам приходилось питаться всухомятку — ломоть хлеба или сухарь да селедка».

152-я осбр выдвинулась по астраханской дороге и стояла всего в 6 км от города. 107-й гвсп с боем взял Вознесеновку. Остатки гарнизона отступили из горящего села на юго-запад. Вслед за гвардейцами сюда последовали другие части 28-й армии. В 12.00 через село проследовала правая колонна бригады Кричмана, сопровождаемая мотобатальоном 152-й осбр, а в 14.30-248-я сд. Они направились на юго-запад. Тем временем 103-й гвсп и 105-й гвсп завязали бой на восточной окраине Элисты, действуя в 8 км юго-западнее Дженжина, сюда же к 15.00 подоспела 159-я осбр. Далеко на востоке, через Хулхуту и Утту, маршировали 98-я осбр и 99-я осбр.

Элисту оборонял сборный отряд: часть сил 16-й мд, румынский батальон и туркестанцы, которых поддерживали примерно 15-20 танков и САУ из сильно потрепанного 116-го тбат. В 15.10 фон Шверин запросил у командования группы армий «А» разрешения уйти на Приютное. Он получил его уже через час.{383}

В 23.00 в Элисту ворвались автоматчики стрелковой роты гвардии младшего сержанта Дегтяренко из 34-й гвсд, а за ними — кавалеристы Отдельного калмыцкого разведэскадрона (бывшие воины 110-й ОККД). 1 января к 09.00 в городе стихли последние перестрелки.

1 января 1943 года Приказом Ставки Верховного Главнокомандования Сталинградский фронт был переименован в Южный фронт. Военный Совет Южного фронта поставил перед 28-й армией новую задачу: войскам правого фланга (34-я гвардейская стрелковая дивизия, 152-я отдельная стрелковая бригада и 6-я гвардейская танковая бригада) вести наступление вдоль северного берега Маныча на Пролетарскую и Сальск.

Немецкое командование, для которого блокировка группы армий «А» на Кавказе была еще страшнее, чем потеря армии Паулюса, перебросили к Манычу 113-ю гренадерскую дивизию и 446-й охранный полк. 16-я мд частью сил все еще сражалась здесь, но быстро сменялась дивизией СС «Нордланд», отходившей из кавказского высокогорья. Система обороны была выстроена в два эшелона: первая позиция прикрывала Правый и Левый острова в пойме реки Маныч, вторая — собственно правый берег.

За Элистой

За Элистой советские войска разделились. 248-я сд и 159-я осбр выдвинулись на юго-запад с целью овладеть Приютным и Дивным, перерезая пути отхода корпуса Фельми. 34-я гв. сд преследовала части 16-й мд, продвигаясь вдоль восточного берега Маныч-Гудило.

Впереди пехоты действовали танкисты из 6-й гвтбр, совершавшие броски протяженностью в десятки километров. В районе Ла-Ла они разогнали остатки одного из мусульманских батальонов, взяв в плен 40 человек, а 2 января вышли к Левому Острову.{384} На следующий день Кричман передал этот район в ведение подоспевших гвардейцев Губаревич, а сам выдвинулся к Николаевке. Здесь, у совхоза Красный Скотовод, 7 января 6-я гвтбр вступила в бой с новым противником — 23-й тд вермахта, располагавшей примерно 20 танками. Потеряв в бою 4 Т-34 и один Т-70, Кричман отступил к Николаевке, а затем еще дальше на восток. У него оставалось всего девять танков (4 Т-34, 3 Т-70, 2 Т-60). В мотострелковом батальоне, приданном танковой бригаде, была выбита половина личного состава. Передохнув и приведя в порядок технику, 11 января Кричман возобновил бой за Красный Скотовод и в тот же день овладел этим пунктом.{385} Бои за этот пункт шли еще несколько дней, причем в них приняли активное участие гвардейцы Губаревича.

34-я гв сд шла без особых осложнений, в районе Уютного перейдя по дамбе через реку. Затем она совершила маневр севернее Сальска и вышла к расположенному в пяти километрах западнее него совхозу Гигант. Взяв с боем совхоз, дивизия создала угрозу окружения немецкого гарнизона, и последний был вынужден оставить Сальск.

На Приютное была выслана разведывательная группа 6-й гвтбр во главе с командиром мотострелкового взвода младшим лейтенантом Аркадием Фуремсом. Ночь на новый год она встретила в этом селе, установив, что 16-я мд отходит за Маныч. К исходу 1 января в Приютном сосредоточилась вся бригада Кричмана. Переправившись на лодках, мотострелковые подразделения бригады заняли острова Левый и Правый, но попытка перейти за реку была отбита сильным огнем.

248-я сд и 159-я осбр, подтянувшись в Приютное, 9 января также вышли к Манычу. Ширина реки в этом месте составляла порядка 50 метров, но возникли проблемы с ее переходом. Командование заранее не озаботилось средствами переправы, хотя из Астрахани можно было без проблем заранее перебросить необходимые плавсредства. Торопясь выполнить приказ, 13 января командование распорядилось переходить Маныч по льду. Лед был тонкий и временами проваливался. Вода доходила до плеч. Часть бойцов раздевалась на шестиградусном морозе и перешла реку вброд. Проблем добавил прилипающий к ногам ил. Причем переправиться сумела только пехота. Артиллерия осталась на левом берегу.

«Перед форсированием наши солдаты сняли валенки и брюки, и сложили их в плащ-палатки — вспоминал боец дивизии В.Любимов. — Обнаженные до пояса, спускались они в ледяную воду. Держа над головой оружие и одежду, люди своим телом крошили тонкий лед, вязли в илистом дне. Вода застывала на гимнастерках стеклянной коркой».{386}

Результат оказался катастрофическим. Немецкий гарнизон в Дивном, а это был 60-й мп с 20 танками, поддержанный 146-м ап и отрядами Долла, выдвинув бронетехнику, неожиданно атаковал советские части. Не имея поддержки артиллерии, оставшейся на другом берегу, наши войска были вынуждены отойти, еще раз перейдя вброд через Маныч. Потери составили 107 человек убитыми и 187 раненными.{387}

Вот как описывает эти события упомянутый нами связной 899-го сп А.Стабредов:

«В начале января 1943 года началось наступление по освобождению населенного пункта и железнодорожной станции Дивное Ставропольского края. Село Дивное расположено за водной преградой Маныч. После форсирования Маныча наш батальон вышел на небольшую высотку, но окопаться не успел. Немцы, при поддержке танков, перешли в контратаку, и нам пришлось отойти обратно за Маныч. В этом бою мне вместе с другими солдатами пришлось выносить на плащ-палатке раненного командира пулеметной роты. Как только мы вышли из Маныча, нас обстреляли из немецкого танка, и я был тяжело ранен в ногу. Сержант Киселев и еще один солдат, фамилию которого, к сожалению, я не помню, помогли мне выйти с поля боя. Было это 13 января 1943 года».

После этого боя А.Стабредов попал в госпиталь, из которого затем был комиссован.

13 января части 248-й сд и 159-й осбр вторично форсировали Маныч. Дивное удалось взять только 17 января. Всего в боях за Дивное только дивизия потеряла 355 человек убитыми, 700 раненными. Потери противника были оценены командованием в 300 человек, 7 танков, 2 САУ, 2 БТР и 3 орудия.{388}

Восточнее на фронт шагали 52-я, 98-я осбр и иные части резерва. Они шли в условиях безводья — отступающие немцы последовательно взорвали все колодцы. Проблем доставляли минные поля. Так, 2 января у зимовья колхоза им. Ширяева на мине подорвалась автомашина 52-й осбр, а 4 января у песков Бузги — еще одна. Два бойца бригады погибли, двое получили ранения. Еще трое умерли по причине болезней. 15 января 52-я осбр вышла к Манычу у колхоза Красный Октябрь.{389}

16-я мд понесла в ходе боев на астраханском направлении существенные потери. Точных данных, к сожалению, пока найти не удалось, но известно, что оказался практически выбит 116-й тбат, было потеряно до половины состава моторизованных частей. 450-й туркестанский батальон потерял убитыми, раненными и пленными 188 человек из 961 человека личного состава, то есть 20% своей численности. Принимавшие менее активное участие в боях 782-й и 811-й туркестанские батальоны потеряли, соответственно, 12% и 9% личного состава.{390}

Глава 5. ПОСЛЕ.

Война отступила от Астрахани. Изредка разве что появлялись немецкие бомбардировщики.

8 января «юнкерсы» из эскадры KG51 «Эдельвейс» нанесли удар по станции Баскунчак. Немцев не сопровождал успех: был сбит командир эскадры полковник Хайнрих Конрад. В ночь на 1 мая бомбардировщики KG100 «Викинг» заминировали Волгу в районе Джакуевки. 4 мая одиночный самолет сбросил бомбу на Нижний Баскунчак. Наша речная флотилия активно вела работу по тралению русла реки. В мае на минах погибли канонерки «Красный Дагестан» и «Красногвардеец». Эпизодически приходилось вести бои с немецкими бомбардировщиками. Так, 1 июня в районе села Черный Яр бронекатер № 33 отразил шесть ночных атак Не-111. Последние сбросили около 60 бомб.{391} В ночь на 20 июня одиночный Не-111 3-й эскадрильи 100-й бомбардировочной эскадры «Викинг» разбомбил на Каспии рыбоводный завод. Вот как описал этот рейд радист Клаус Фритцше{392}:

«Приближаемся к дельте Волги, где, по данным разведчиков, на рейде стоит добрая сотня плавающих объектов, которые необходимо уничтожить. Мы с командиром первыми на высоте 1000 метров влетаем в зону поражения. Тут же начинается частая стрельба зенитных орудий, и командир дает приказ прекратить налет, чтобы избежать ненужного риска.

Луна освещает море, и на его блестящей поверхности хорошо видно любое судно. Уходим из опасной зоны. Внизу видим крупнотоннажное судно. Совершаем круг, пытаемся определить палубное вооружение. Не стреляют. «Вниз, на бреющий полет — приказывает командир. — Долго ему плавать не суждено!».

Все остальное проходит перед глазами как кинофильм, который я смотрю с места зрителя. Переходим в пике, и слышу крик командира: «Не переключил предохранитель, бомба не взорвалась!» И в тот же момент снова начинается зенитная стрельба. Ощущаем сильный удар, чувствую боль в ноге, отказывает правый двигатель, принимаются разные меры для стабилизации одномоторного полета, но без успеха.

«Внимание! Посадка на воду», — информирует пилот. Шум соприкосновения с водой и… тишина. Самолет плавает. Есть время выбросить и надуть резиновую лодку. Все четыре члена экипажа занимают в ней места, каждый с сумкой неприкосновенного запаса, кроме того, 4 автомата, сигнальный пистолет с ракетами, аварийный радиопередатчик, мачта, парус и медкомплект. Полезная площадь лодки небольшая, и с таким грузом людям места нет. Значит, сидим на борту, одной ногой на куче спасательных материалов, другой — в воде. Ищем весла, оказывается, одного нет. Значит, грести двум гребцам впереди слева и справа, а третьему, держать курс. Посадка и размещение закончены благополучно за считанные минуты. Все еще плавающий самолет начинает тонуть. Хвост поднимается из воды, и медленно, под булькающие звуки, наш гордый орел исчезает под водой».

А вот рассказ пассажира советского парохода, оказавшегося под градом бомб экипажа Фритцше:

«Плыл я пассажиром на грузовом пароходе из персидского порта в Астрахань. Ночью на 20 июня около полуночи подняли тревогу. Немцы налетают! На пароходе имелось порядочное число стволов зениток разных калибров. Орудийные расчеты готовились открыть огонь по приближающемуся бомбардировщику. Расчеты подчинялись какому-то молодому неопытному лейтенанту, который собрался дать на это приказ.

Но тут появился майор, тоже пассажир, но, очевидно, опытный фронтовик. Закричал, чтобы все слушали только его команды, а лейтенанта дулом нагана убедил в том, что должность командира он берет на себя. Расчетам зениток он приказал повернуть орудия в сторону луны, так фрицы видят пароход только против луны, а после сброса бомб на ее фоне должен быть виден силуэт улетающей машины. Этим он сильно рисковал, но это был и единственный шанс попасть в бомбардировщик.

Так и вышло. Бомба не разорвалась, и зенитки открыли огонь по хорошо видимому силуэту самолета. Как будто не попали, но и самолет не вернулся тоже. Только двое суток спустя мы узнали о том, что бомбардировщик типа «Хейнкель-111» был подбит в ту ночь, а экипаж взят в плен».

Не-111 был подбит канлодкой «Ленин». Кроме рыбозавода, в эту ночь немцами была потоплена нефтебаржа.

Утром лодку с немцами выловил рыбацкий мотобот. У многих членов экипажа близкие — жены и дети — погибли на борту потопленного «Хейнкелем» рыбозавода. Моряки линчевали командира бомбардировщика майора Клааса, и сильно потрепали Фритцше и двух его коллег.

Волжская военная флотилия была расформирована только 30 июня 1944. В августе этого же года отменили светомаскировку.

Другим направлением немецкой активности стала диверсионная деятельность. В июне 1943 года под Астраханью было задержано пять немецких парашютистов, а вскоре у Баскунчака добровольно сдалась еще одна группа такой же численностью. В октябре был обезврежен немецкий разведотряд в составе пяти человек, высадившийся в Калмыкии для помощи эскадронам Огдонова. События имели продолжение даже в 1944 году. 23 мая под Уттой приземлился четырехмоторный Ju-290 из 1-й группы KG200. Находившийся на его борту диверсионный отряд капитана фон Шеллера должен был установить связь с отрядами Огдонова. Однако самолет был своевременно замечен постами ВНОС и вскоре в степи завязалась перестрелка между немцами и оперативниками НКГБ. Транспортник был подожжен, семь немцев погибли, еще 12 попали в плен, а 14 человек смогли уйти в степь.

По личному распоряжению Л.П.Берия была начата радиоигра с ведомством В.Шелленберга. В результате немцы, уверенные в том, что их группа закрепилось в степях, вскоре обогатили Красную Армию сброшенным с воздуха контейнером с 20 тюками грузов, а потом 50-тонным транспортным «юнкерсом». Экипаж последнего также сумел в значительной части избежать плена — погибло лишь три немца, остальные ушли за барханы. Вскоре радиоигра закончилась, благо от отрядов Огдонова оставалось немногое.{393}

28-я армия и ее подразделения

28-я армия в дальнейшем оперировала вдоль берега Черного моря до Николаева. Южный фронт, в состав которого она входила, был переименован в 4-й Украинский. В ноябре 1943 года Герасименко сдал пост генерал-лейтенанту А.Гречкину. Армия освобождала Мелитополь, захватила плацдарм на южном берегу Сиваша. В Крымской операции она не участвовала. Наступая вдоль берега Черного моря, в марте 1944 года армия освободила Херсон и Николаев. 30 марта 1944 года армия была выведена в резерв Ставки ВГК.

Затем штаб армии (с мая 1944 года ее возглавил генерал-лейтенант А.Лучинский) был переведен в Белоруссию в состав 1-го Белорусского фронта, участвуя в сражениях в районе Бреста по разгрому группы армий «Центр». Армия вошла на территорию Польши, а 15 сентября была выведена в резерв. После отдыха, она была передана 3-му Белорусскому фронту, в составе которого участвовала в боях в Восточной Пруссии, отличившись в прорыве обороны вермахта у г. Штуллупенен (Нестеров), и к марту выйдя на балтийское побережье юго-западнее Кенигсберга. 20 апреля армия уже в составе 1-го Украинского фронта участвовала в Берлинской операции, а затем освобождала Чехословакию, закончив бои на Эльбе.

Мобилизованных в это время астраханцев направляли в 28-ю армию, но соединения, сражавшиеся в калмыцких степях и защитившие Нижнюю Волгу, к 28-й армии отношения уже не имели. К концу войны в армию входили 48-я, 50-я, 54-я, 55-я, 96-я гвсд, 20-я, 61-я, 130-я и 152-я сд и иные соединения.

Василий Герасименко вошел в конфликт с маршалом Тимошенко и был вынужден уйти из действующей армии. Благодаря дружественным контактам с Хрущевым он стал министром обороны Украинской ССР. Фактически, никакого министерства не было. В 1953 году он был отправлен в отставку и в 1961 году скончался. Его заместитель генерал-майор П.Тихомиров, автор идеи штурма Яшкуля, погиб под Ростовым-на-Дону в январе 1943 года.

Начштаба 28-й армии полковник Яков Еременко последовательно командовал 169-й сд, 255-й сд, 24-й гвсд, 67-й гвсд, дослужился до звания генерал-майора, и умер от болезни в феврале 1945 года в г.Паневежис. Сменивший его на посту начштаба армии Самуил Рогачевский занимал эту должность до весны 1945 года, участвуя в Берлинской операции.

34-я гвардейская сд в начале января 1943 г. дивизия достигла реки Маныч и с ходу освободила населенный пункт Красный Скотовод. Немцы предприняли отчаянные попытки вернуть потерянные рубежи. Но гвардейцы оборонялись стойко. 31 января дивизия отразила 15 танковых атак, поддержанных огнем артиллерии и ударами авиации противника. В ожесточенном бою 4 февраля дивизия освободила станцию Казачья и открыла путь на Батайск. В бою за станицу Злодейская, западнее Зернового (Зернограда) был смертельно ранен командир дивизии генерал-майор Иосиф Губаревич. Он умер 21 февраля 1943 г. в госпитале в Сальске. Похоронен в городе Ростове-на-Дону. Командиром 34-й дивизии был назначен гвардии полковник Ф. В. Брайлян. На второй день дерзкой атакой противник был выбит из Батайска. Здесь отличился 103-й гвардейский стрелковый полк майора Г. Н. Лехмана. Он первым ворвался в город, овладел железнодорожной станцией и обеспечил успех боя всей дивизии. В боях за Батайск был смертельно ранен командир 105-го гвардейского стрелкового полка майор И. И. Проша. Был ранен и Лехман, но начштаба дивизии выжил и вернулся позже в строй. Правда, он очень переживал, что сам не может принятьучастие в освобождении Ростова-на-Дону. 5 февраля части дивизии освободили станицу Нижне-Гниловская. На этом рубеже дивизия перешла к обороне, продолжавшейся до 12 февраля.

За мужество и отвагу, проявленные личным составом дивизии в прошедших боях, 1185 воинов-гвардейцев были награждены орденами и медалями. В последующем 34-я гвардейская дивизия участвовала в прорыве оборонительных рубежей противника на реках Миус и Молочная, форсировала эти водные рубежи, вела ожесточенные бои по ликвидации никопольского плацдарма противника на левом берегу Днепра. С начала августа 1943 г. дивизия участвовала в Донбасской операции. За образцовое выполнение заданий командования и проявленные личным составом мужество и героизм в боях по освобождению донбасского города Енакиево дивизия была удостоена почетного наименования Енакиевской.

После перехода Днепра дивизия вела оборонительные бой по удержанию плацдарма восточнее Днепродзержинска. В последующих боях на Правобережной Украине части 34-й гвардейской дивизии совместно с другими соединениями 31-го гвардейского стрелкового корпуса, преодолевая упорное сопротивление врага, форсируя разлившиеся реки, по разбухшим от грязи дорогам и полям, упорно продвигаясь вперед, прошли более 400 км и последовательно участвовали в Никольско-Криворожской, Березнеговато-Снигиревской и Одесской наступательных операциях. За участие в Никопольско-Криворожской операции дивизия была награждена Орденом Красного Знамени. В начале апреля 1944 г. дивизия вышла к реке Прут, а в августе — сентябре участвовала в Ясско-Кишиневской операции, освобождала Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию.

22 ноября 1944 г. 31-й гвардейский стрелковый корпус, в составе которого находилась и 34-я гвардейская дивизия, был передан из 46-й армии в 4-ю гвардейскую армию. Она действовала в Венгрии, ведя тяжелые бои с немецкими и венгерскими войсками. Особенно неприятное ощущение, по воспоминаниям ветеранов, оставляли кавалерийские атаки гонведа.

В начале января и в первой половине февраля 1945 г. дивизия совместно с другими соединениями 31-го гвардейского корпуса отражала контрудары немецких танкистов у Замоля и между озерами Веленце и Балатон. Дивизия, в общем, удержалась, хотя ее соседи справа отошли и могла возникнуть угроза окружения.

В марте 1945 года 34-я гвардейская дивизия находилась во втором эшелоне 4-й гвардейской армии в готовности развить успех первого эшелона в направлении Балатонфекаяр. Здесь бои завершились 22 марта взятием нашими войсками главного узла сопротивления немецко-фашистской обороны города Секешфехервар. В дальнейшем 34-я гвардейская дивизия, продолжая действовать в составе 31-го гвардейского корпуса, вела боевые действия в Венской наступательной операции. 7 апреля дивизия совместно с другими соединениями корпуса начала штурм Вены. К 24 апреля она вышла на рубеж реки Трайзен и перешла к обороне западнее Дуная. Боевой путь 34-я гвардейская стрелковая дивизия завершила в Австрии в ночь на 9 мая 1945 г. За годы войны 13866 воинов дивизии были награждены орденами и медалями, а 16 из них удостоены звания Героя Советского Союза.

Командиры полков, оборонявших Астрахань, отличились и в последующих сражениях, и пошли на повышение. В апреле 1943 года Никита Цыганков стал командиром 52-й осбр, а в январе стал командиром 375-й сд. В 1943 году в качестве командира 1544 сап подполковник Мамчур Никита Ефимович освобождал Запорожье. В 1944 году в звании полковника он командовал 377 гвап в составе 43-й армии. Иван Проша погиб в феврале 1943 года. Алексей Вельможин некоторое время командовал самой 34-й гвсд. Михаил Ворон, тот самый, что с батареей ПТО подбил два немецких танка в августовском бою под Яшкулем, в конце войны стал командиром своего родного 84-го гвап, с которым прошел от Астрахани до Вены.

248-я стрелковая дивизия понесла очень серьезные потери на подступах к Ростову, близ Зернограда. 28 января 1943-го оснащенная танками дивизия СС «Викинг» окружила 52-ю и 78-ю бригады, в том числе штаб дивизии. Потери достигли 3000 человек, в том числе погибла большая часть штабных офицеров. В этом же году были официально расформированы Астраханские пехотные училища, на базе которых возникла дивизия: 5 августа 1-е АВПУ, 8 сентября 2-е АВПУ.

В 1944 году дивизия, продвигаясь вдоль берега Черного моря, вышла к Одессе. Перейдя через лиман, дивизия вышла к станции Одесса-Сортировочная, вынудив немцев очистить город. В этой связи дивизия получила наименование Одесской.

1945 год дивизия встретила в составе 5-й ударной армии, действуя в Бранденбурге. 1 февраля 1945 года два полка 248-й стрелковой дивизии, а именно 899-й полк полковника Бушина и 902-й-полк подполковника Ленева, не замеченные противником, вышли к замерзшему Одеру и перешли его. 1 мая 1945 года 248-я сд во взаимодействии с 230-й сд овладела государственным почтамтом и зданием министерства финансов, расположенным напротив рейхсканцелярии. На следующий день совместно с 301-й сд она захватила здания гестапо и министерства авиации, и завязала бой за рейхсканцелярию. В этой связи 902-сп был награжден орденом Кутузова, а все полки 248-й сд получили наименование «Берлинских».

Дивизия надолго запомнилась берлинцам. Ее мехчасть перевозили верблюды. На одного из них бойцы повесили табличку «Астрахань-Берлин» и ожерелье из орденов и медалей немецкой армии. Это незлобное хулиганство вскоре пресекло командование, а верблюды вместе с дивизией вернулись в Советский Союз.{394}

С декабря 1942 года 248-й сд командовал полковник Николай Захарович Галай. 30 января 1943 года Галай получил тяжелое ранение, но выздоровел и вернулся в штаб дивизии, которой командовал до конца войны. Он стал почетным гражданином Элисты и Одессы и скончался в 1981 году, не дожив до ужасов перестройки.

Первый командир 899-го СП Даниил Щербак, как мы помним, погиб 15 ноября. Сменивший его комбат-2 капитан Александр Постилый, оборонявший передовую линию на Сарпинских озерах, был убит под Ростовом-на-Дону. Майор Иван Кроха, командовавший 902-м сп, погиб 29 января в бою под хутором Каменный.

Командир 1-го курсантского полка Иван Шапкин, впоследствии возглавивший 52-ю осбр, дослужился до звания генерал-майора и благополучно пережил войну. После победы он переехал в Киев, где умер в 1967 году.{395}

С выходом на Миусс бригады были преобразованы в три дивизии: 152-я и 98-я осбр стали 118-й стрелковой дивизией. Это случилось 25 мая 1943 года. 52-я и 98-я осбр объединились в 127-ю сд. Две эти дивизии закончили войну в Берлине. Наконец, на базе 156-й и 159-й осбр была создана 130-я сд, прошедшая путь от Таганрога до Кенигсберга. Таджикская 99-я осбр была преобразована в 99-ю сд второго формирования.

6-я гвтбр дошла вместе с 28-й армией до Ростова-на-Дону, затем сражалась на северном берегу Азовского моря и принимала участие в штурме Севастополя. Здесь на ее базе было сформировано Сивашское танковое училище. Командир 6-й гвтбр Михаил Кричман в апреле 1943 года отбыл на академические курсы при академии БТ и МВ. В 1944 году он был назначен начальником штаба 8-го мехкорпуса и участвовал в боях в Германии в 1945 году. После войны Михаил Наумович стал начштаба механизированной дивизии, и был сокращен из армии в 1956 году. Кричман был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Суворова 2-й степени, орденом Богдана Хмельницкого, орденом Александра Невского и четырьмя орденами Красной Звезды. Боевой командир ушел из жизни в 1969 году.

148-й иап в марте 1943 года был переведен в 287-ю иад, работая у Ростова-на-Дону и Таманского полуострова. В мае 1943 г. он выведен в Резерв Ставки ГК и переоснащен Як-9. Войну полк закончил в Прибалтике в составе 185-й иад.

806-й шап 03.02.43 г. был выведен в тыл для пополнения личным составом и техникой. Пополнившись тремя эскадрильями Ил-2, полк с конца мая 1943 г. начал боевые вылеты на Кубани, а затем Миуссе и на Дону. С этого времени действовал в составе 206-й шад. После боев за Крым, в мае 1944 г. полк был выведен в тыл для пополнения, а в августе 1944 года переброшен в Прибалтику, где и закончил войну.

Командовавший 289-й шад Леонид Рейно встретил Победу в звании генерала.

16-я мд и ее командиры

16-я дивизия фон Шверина, понеся серьезные потери в боях в Калмыкии и на Дону, отошла к направлении Изюм, Степановск, Кривой Рог. В мае 1943 года за боях на реке Миус фон Шверину был присвоен Рыцарский Крест с дубовыми листьями. Понеся весной-летом 1943 года большие потери на Миусе, почти уничтоженная 16-я мд была отведена в Германию. Выведенный из ее состава 782-й туркестанский батальон в сентябре 1943 года перебил весь немецкий комсостав и с оружием в руках перешел на сторону Красной армии. В марте 1944 года 16-я мд была преобразована в 116-ю тд и в последующем воевала на Западном фронте.

В июне 1944 года 116-я тд действовала в Нормандии. Фон Шверин откровенно отрицательно относился к берлинскому руководству и вступил в контакт с группой штабных офицеров, готовивших покушение на жизнь Гитлера. Командование германских сил во Франции также участвовало в этом заговоре и предполагало использовать 116-ю тд для подавления сторонников фюрера в случае успешного покушения на жизнь Гитлера. Как известно, покушение не удалось.

19 июля 1944 года дивизия начала отход на северо-запад. Фон Шверин к этому времени окончательно разочаровался в возможности военной победы и направил в Берлин меморандум с требованием завершения войны. В августе 1944 года, сражаясь против 3-й американской армии, дивизия понесла большие потери. К концу лета в ней оставалось всего 600 человек и 12 танков.

Вопреки категорическому запрету Гитлера на отступление, осенью 1944 года фон Шверин сдал американцам Аахен, проведя с союзным командованием секретные переговоры. После этого генерал попал под суд по обвинению в измене. Сама дивизия была отведена в Дюссельдорф, где пополнена до 11.500 личного состава и 41 танка. В ноябре 1944 года дивизия задала трепку американцам, отбив город Шмидт. В декабре 1944 года она участвовала в операции «Вахта на Рейне», отвоевывая Арденны. Понеся серьезные потери, дивизия была отведена в Голландию, где до конца войны сражалась с канадцами. В конце марта 1945 года дивизия в последний раз разбила американцев, причинив большие неприятности американской 30-й пд. Попав в Рурский котел, 18 апреля дивизия сдалась.

Несколько слов о судьбе немецких командиров.

Зигфрид Хенрици, оставив 13 ноября 1942 года 16-ю мд, до 30 сентября 1943 года командовал XL танковым корпусом, а затем непродолжительное время 4-й танковой армией. В декабре 1943 года он получил Дубовые ветви к Рыцарскому кресту. В марте 1944 года Хенрици был назначен командующим штаба обороны Крыма. В мае 1944 года Крым был освобожден советскими войсками, причем немецкие войска понесли большие потери. Хенрици был снят с занимаемой должности, хотя главным виновником крымской катастрофы вермахта надо считать Гитлера, оттягивавшего до последней минуты эвакуацию полуострова. 3 сентября 1944 года Хенрици был возвращен из опалы и получил в командование свой старый XL танковый корпус, которым и командовал до конца войны, действуя на восточном фронте. 9 мая 1945 года в Чехословакии Хенрици был взят в плен. После этого он содержался в лагерях Астрахани, Сибири и Воркуте. 9 сентября 1945 года Хенрици был приговорен военным трибуналом войск МВД Сталинградской области к 25 годам лишения свободы. 6 октября 1955 года он был репатриировал в ФРГ и освобожден. В это время Хенрици было 66 лет, и он вышел на пенсию. 8 ноября 1964 года Хенрици умер в местечке Бад-Наугейм.

Больше повезло фон Шверину. Сдавший Аахен американцам генерал отделался выговором. На суде фон Шверину помогло заступничество фельдмаршалов фон Рундштедта и Моделя. В декабре 1944 года он возглавил 90-ю легкую дивизию, а 1 января стал командующим танкового корпуса в Северной Италии. Здесь фон Шверин и закончил войну, оказавшись 26 апреля в плену у англичан. В 1947 году он обрел свободу, а в мае 1950 года получил должность военного консультанта в правительстве Адэнауера. Тогда же благодарная мэрия избежавшего разрушений Аахена присвоила фон Шверину звание почетного гражданина города. Фактически, фон Шверин стал одним из организаторов новых вооруженных сил ФРГ. Затем он длительное время работал консультантом по вопросам обороны в Бундестаге. Умер фон Шверин 29 октября 1980 года в одном из городков Баварии.

Командир 60-го мп Александр Вяль закончил войну в должности командира 10-й танковой дивизии, воевавшей в Силезии. Он умер 8 октября 1953 года. Его коллега Йоханесс Эйзерманн, командовавший 156-м мп, скончался 30 мая 1976 года.

Командир 1-го батальона 60-го мп Карл Торлей в феврале 1943 года получил звание майора, а в июле был представлен к званию подполковника. Он был убит 19 июля 1943 года на Миусе.

Судьба Калмыцкого кавкорпуса вермахта

В марте-апреле 1943 года отряды Отто Верба сосредоточились в станице Буденновской (бывшей Платовской) Ростовской области, на берегу Азовского моря. По воспоминаниям начштаба группы Долла полковника Абракова, через Дивное с ними ушло до 10.000 гражданского населения. Абраков, по его словам, ходил по обозам, уговаривая людей вернуться домой. Его беспокоило, что нет ни фуража, ни продовольствия и огромное сопровождение из гражданских лиц становится большой обузой для маневренных боевых частей. По ходу движения, часть гражданских отсеялась. Среди ушедших на запад оказалось 125 быв. членов ВКП(б).

Весной 1943 г. эскадроны Долла вместе с казаками они несли охрану побережья Азовского моря, а в мае 1943 г. были собраны в районе Херсона, где штабом 4-й танковой армии генерала В. Неринга было сформировано несколько новых отрядов из беженцев, военнопленных и перебежчиков. В августе все эти части были объединены в Калмыцкий кавалерийский корпус доктора Долла.

На 31 августа 1943 г. корпус состоял из следующих частей: I дивизион (1-й, 4-й, 7-й, 8-й и 18-й эскадроны), II дивизион (5-й, 6-й,12-й, 20-й и 23 эскадроны), III дивизион (3-й, 14-й, 17-й, 21-й и 25-й эскадроны), IV дивизион Горяева (2-й, 13-й, 19-й, 22-й и 24 эскадроны). 9-й, 10-й, 11-й, 15-й и 16-й эскадроны действовали за линией фронта, то есть примерно 400 человек остались действовать на территории Калмыкии.

На вооружении корпуса находилось 6 миномётов, 15 станковых и 15 ручных пулемётов, 33 немецких и 135 советских автоматов, советские, немецкие и голландские винтовки, 3 легковых и 5 грузовых автомобилей.

К осени 1943 г. кавалерийский корпус использовался для охраны коммуникаций на правом берегу Днепра, будучи в подчинении 444-й и 213-й охранных дивизий и командования тылового района 6-й армии.

После дополнительной мобилизации, проведенной в лагерях для военнопленных, в том числе путем вербовки казахов, киргиз и бурят Корпус несколько расширился. Теперь он состоял из 4-х дивизионов шестиэскадронного состава и штабных эскадронов (по одному при штабе дивизиона и, вероятно, один — при штабе «корпуса». Итого — 29 эскадронов). Кроме того, при каждом дивизионе имелся якал — эскадрон (охотничий, истребительный), основной задачей коих было истребление партизан и лиц, заподозренных в связях с ними. А всего в 4-х дивизионах «корпуса» было 33 эскадрона общей численностью до 3.500 человек строевого состава.

Кроме строевых подразделений, при «корпусе» была и так называемая цивильная группа, имевшая в разное время от 500 до 800 человек. Это были гражданские лица, родители, жены и дети служащих корпуса, а также сами военнослужащие, выбывшие по болезни или ранению из строевых подразделений, но привлекавшиеся к хозяйственным работам. Вместе с гражданским персоналом численность ККК составляла 4000-4300 человек.

27 декабря 1943 года для калмыцкого народа настал черный день. Указом Президиума Верховного Совета СССР Калмыцкая автономная республики была ликвидирована, причем удар был нанесен по тем семьям, которые не стали бежать на запад, и чьи родные в массе своей сражались в рядах Советской армии. 28 декабря 1943 года силы НКВД-НКГБ одновременно по всей территории Калмыкии начали операцию по выселению жителей. Операции было присвоено название «Улусы». Каждой оперативной группой, состоящей из одного оперработника и 2-х бойцов НКВД, проводилось выселение 3-х семей. Жители были выселены в Сибирь: Красноярский и Алтайский края, Омскую и Новосибирскую области. По инструкции выселяемым разрешалось взять с собой имущества и продовольствия по 500 кг на каждого члена семьи.

В каждом железнодорожном эшелоне должно было быть не менее 2-х тысяч человек, из расчета 40 человек на каждый двухосный вагон. Поезда должны были иметь каждый не менее 6 двухосных вагонов для погрузки имущества выселяемых и укомплектованы таким образом, чтобы в каждом эшелоне имелся вагон для караульного конвоя из войск НКВД численностью не менее 40 человек и санитарный вагон, который предназначался для перевозки умерших в дороге спецпереселенцев. На каждый поезд-эшелон направлялся один оперативник НКВД — НКГБ, при котором находилось несколько сотрудников для связи.

Общая численность направляемого руководством НКВД воинского контингента для осуществления операции по выселению калмыцкого населения только первоначально составила 4421 человек (в последующем он пополнялся за счет прибывших оперработников), из них только оперсостав насчитывал около 3 тысяч человек.

К 31 декабря были выселены все калмыки — 93 тысячи человек. Напомним, что до войны здесь проживало 134 тысячи калмыков. Разницу в 40.000 человек стоит отнести на военные потери, беженцев в рейх, боевые части ККК и тех калмыков, что оставались служить в рядах Советской армии. Всего 750 человек было арестовано по обвинению в пособничестве оккупационным властям. Незначительное число вместе с Огдоновым ушло в степь.

1446 человек погибли в товарняках от холода и голода. Очень многие не смогли выжить в спецпоселении. К началу 1951 года на спецпоселении проживало 77943 калмыка, не считая осужденных, находившихся в лагерях, то есть погибли тысячи невинных людей. Калмыкия была восстановлена в январе 1957 года, вначале в качестве автономной области, а затем и АССР. Преступление, совершенное против целого народа, лучшие сыны которого положили жизни за Советский Союз, не может иметь никакого оправдания.

Пока разворачивалась трагедия калмыцкого народа, ККК активно участвовал в боевых действиях на стороне вермахта. В 1943 году ККК применялся в операциях против советских партизан в Запорожье, выделив до 300 бойцов, и навеяв на местное население дикий ужас, который надолго запомнился даже после немецкой оккупации.

По состоянию на 6-е июля 1944 г. Корпус насчитывал 3600 бойцов (в том числе и 92 человека немецкого кадрового персонала) и 4600 лошадей. На вооружении корпуса находилось 6 миномётов, 15 станковых и 15 ручных пулемётов, 33 немецких и 135 советских автоматов, советские, немецкие и голландские винтовки, 3 легковых и 5 грузовых автомобилей. В течение лета, осени и зимы 1944/45 гг., корпус понёс большие потери на территории Западной Украины и Польши. Вёл бои под Радомом.

В июле 1944 года в районе Люблина не менее дивизиона ККК было привлечено к боям против Советской армии. В одном из столкновений пропал без вести доктор Долл. Его сменил подполковник Пипгорра, а с января 1945 года ККК возглавил полковник Раймонд Херст.

Неприятности преследовали корпус и в тылу. 2 августа 1944 года действовавшие в районе Радковицы партизаны из Армии Людовой атаковали колонну, в которой следовали корпусники. Корпусников партизаны приняли за власовцев, что, впрочем, практически не было ошибкой. Из-за ошибки неопытного взрывника подрыв был совершен слишком рано, и солдаты смогли выскочить из повозок вне зоны обстрела партизанской группы. Однако они не стали оказывать сопротивления, а в панике бросились назад. В длившейся на протяжении трех километров погоне поляки убили 13 коллаборационистов, после чего с удовольствием подсчитали трофеи: два станковых пулемета, один ручной пулемет, два автомата, шесть винтовок, 32 гранаты, пять повозок с боеприпасами. Удалось захватить даже 45-мм противотанковую пушку, но поскольку она была неисправна, ее пришлось взорвать. Потерь партизаны не понесли.

16 сентября 1944 года подразделения ККК вместе с Ваффен-СС и силами вермахта участвовали в антипартизанской операции у Лази Сушедневски, где действовало до 1000 бойцов Армии Людовой. Четыре атаки бойцов ККК были отбиты с серьезными потерями. Бои длились до 19 сентября, пока партизаны, понеся минимальные потери — 9 убитых и 20 раненных — не вышли из окружения. Потери вермахта и ККК они оценили в 200 убитых и раненных. Особенную гордость доставило уничтожение бронеавтомобиля. Партизанам помогала советская авиация, дважды доставлявшая необходимые грузы.{396}

На учебном полигоне в Нойхаммере остатки корпуса были пополнены калмыками, прибывшими с Западного фронта и из Италии, в результате чего общую численность соединения удалось вновь довести до 5000 человек. Одновременно офицеры Корпуса проходили курсы переподготовки при формировавшейся в Мюнзингене 1-й дивизии РОА. Сформированный в последние недели войны Калмыцкий кавалерийский полк (правда, уже без лошадей) был отправлен в Хорватию, где вошел в состав 3-й Пластунской дивизии 15-го Казачьего кавалерийского корпуса.

В бою за железнодорожный мост в районе Спаржиско Каменна корпус потерял 19 человек. После капитуляции Германии, ККК оказался на территории, оккупированной США. Часть его служащих была выдана СМЕРШ, а часть смогла покинуть лагеря для пленных и впоследствии осела в странах Европы и Америки. Среди укрывшихся в США был и начштаба корпуса Д.Арбаков.

Постепенно были уничтожены отряды, оставшиеся в Калмыкии. Последним был убит Басанг Огдонов. 16 октября 1945 года он в одиночку приехал на кошару совхоза Улан Малч (Арзгирский район Ставропольского края), где потребовал у чабанов лошадь и оружие. В итоге чабаны подстрелили Огдонова. Избегая плена, тот покончил жизнь самоубийством.

Отголоски действий ККК звучали еще долго. Калмыцкий народ смог вернуться в ставшую родной степь юго-восточной Европы только в 1957 году, и до сих пор избегает всяких воспоминаний о ККК.

В 1966-1974 годах прошло семь судебных процессов над бывшими командирами Корпуса, которые к этому времени уже успели отсидеть первые срока. В 1968 году на скамье подсудимых оказались Санчир Коноков, бывший кадровый офицер Красной Армии, Шиндя. Мукубенов, бывший народный судья Яшкульского р-на, Бадма Хаджигоров, бывший замминистра здравоохранения республики, Сергей Немгуров, до войны работавший в органах милиции, то есть костяк корпуса составили представители советской бюрократии, быстро перестроившиеся после прихода немецких войск. Как показало следствие, Коноков летом 1942 г. дезертировал из 110-й ОККД и поступил в Корпус в декабре того же года. Остальные трое попали в плен и оказались в Корпусе, уже имея опыт службы в других частях вермахта: Мукубенов — в отряде Огдонова, Хаджигоров — в Туркестанском легионе, Немгуров — в 1-й Донском казачьем полку.

Их окружала атмосфера морального осуждения. От Хаджигорова, например, публично отреклась его дочь. Выездная сессия Верховного Суда Калмыцкой АССР состоялась в Кривом Роге, где ККК оставил жуткие воспоминания, садистские подробности которых сегодня нет смысла воспроизводить. Последний процесс состоялся в 1983 г., когда судили корпусника Лукьянова, к тому времени гражданина Бельгии, приехавшего с туристической целью в СССР. Спустя сорок лет на суде в Элисте его опознал свидетель военных преступлений на Украине. Военный трибунал Северо-Кавказского военного округа приговорил 79-летнего подсудимого к смертной казни — расстрелу.{397}

Некоторые ветераны ККК, возможно, живы до сих пор. Э-Б.Гучинова, работающая в Элистинском университете, в конце 90-х годов проводила Военная история в калмыцкой диаспоре в США. Она отмечает: «переехав в США и получив гражданский статус, они предпочитали свою военную биографию не вспоминать. «Новые» эмигранты неохотно вспоминали военное время. После подробного описания довоенной жизни респонденты сразу перескакивали к описанию жизни в лагерях для перемещенных лиц. Даже те, кто был готов к разговору о военных событиях 1942-1945 гг., все-таки предпочитали монологу ответы на поставленные мною вопросы, чтобы не наговорить лишнего».

Только сейчас история разделенного войной на две части народа становится предметом объективного исторического Военная история. Это исследование должно быть предельно объективным и честным. Люди вправе понимать собственную историю, которая может быть только предметом их гордости — несмотря на непродуманную политику советских органов власти и блага, обещанные властью немецкой, большинство народа осталось верно своему государству и принесло огромные жертвы на благо страны.

Астраханский лагерь № 204

Многие оказавшиеся в плену под Сталинградом немцы и румыны были переведены в Астраханский округ. Поведение советского лагерного начальства было достаточно добродушным. Клаус Фритцше, упомянутый нами радист сбитого немецкого бомбардировщика, попросил об экскурсии по городу, и она была проведена!

«Три немецких летчика в военной форме и матрос Каспийского флота с автоматом на плече отправились в город смотреть достопримечательности Астрахани. А для жителей города самым удивительным были мы. Вскоре нас окружила любопытная толпа людей. На лицах не было гнева или ненависти, были заинтересованность и любопытство, так что у нас не возникло даже мысли, что толпа может представлять для нас угрозу. Правда, один инвалид на костылях что-то кричал и грозил кулаком. Странный опыт. Именно с этого момента и началось своего рода перевоспитание, поднялись новые моменты в адрес правдивости нашей нацистской пропаганды.

Конвоир занервничал, повел нас к остановке трамвая, очистил от пассажиров второй вагон, мы сели и поехали по городу, к пустому песчаному месту, где возвышалось большое здание типа школы. Так впервые познакомились с конструкцией спецсооружений советских лагерей для военнопленных, увидели проходные и вышки».

Незлобивость астраханцев подтверждается и из местных источников. Юрий Яровой увидел, как по ул. А.Барбюса народ куда-то спешит. Оказывается, по этой улице было видно, как со стороны железнодорожного вокзала движется какая-то колонна людей. Это были они, пленные немцы.

«По бокам колонны шли наши солдаты с винтовками. У некоторых на паводке были овчарки. Колонна в длину была примерно метров сто, а по ширине — 10-15 человек.

День был пасмурный, крапал дождь, и на дороге образовались лужи. Впереди колонны, судя по форме, шли пленные офицеры немецкой армии, а дальше все как-то вперемешку. Форма офицеров и солдат была до пределов потрепанная, грязная. На ногах у некоторых были надеты наши лапти. Многие из военнопленных были перевязаны — у кого голова, у кого руки. Кто-то передвигался на костылях, многих вели под руки. У всех был жалкий встревоженный взгляд. Со стороны пленных периодически раздавались крики «Гитлер капут». Колонна остановилась в районе Александровско-Мариинской больницы, и многие из немцев в спешке стали черпать с дорог дождевую воду из луж и с жаром ее пить.

Вся эта увиденная картина была невыносима. Это же пленные, без оружия. Возможно, многие из них оказались на фронте не по своей воле и, как видно, получили по заслугам. Так, видимо, думало большинство присутствовавших астраханцев, которые, к моему глубокому изумлению, стали со всех сторон бросать кусочки хлеба, сушеную воблу и что-то еще съестное пленным немцам. Пленные подбирали эти дары милосердия с земли и тут же стремились быстрее съесть».{398}

Не стоит забывать, что горожане тоже жили не припеваючи, и, как вся страна, были посажены на паек. Поскольку вряд ли люди ходили с едой в карманах, получается, что многие специально сбегали домой, чтобы захватить продукты и поделиться с несчастной немецкой колонной.

В Капустином Яре лагерь № 98 был обустроен в двухэтажном помещении бывшей мельницы и двух одноэтажных зданиях школ. Здания были маленькие — в мельнице, к примеру, имелось всего восемь комнат, в которых пришлось обустраивать нары в три яруса. Основная часть военнопленных — примерно 1500 человек — разместилась в землянках. Довольно быстро удалось обустроить баню, но медчанчасть хронически недополучала лекарств. В июне лагерь был ликвидирован.

Многие пленные, особенно из Сталинграда, ослабленные блокадой и зимой, умерли. Только в двух лагерях в Капустином Яре №№ 4937 и 2634 умерло 1766 человек, в госпитале № 98 в КапЯре еще 654, в лагере №№ 60 в Астрахани — еще 2033 человека. В Астрахани госпиталь для немцев располагался в 4-этажном здании в пос. им. Ленина. К 14 июля в больнице лежало 239 человек, в том числе 113 немцев и 111 румын. Их охраняло восемь человек в несколько смен.{399}

Практически вся смертность пришлась на весну 1943 года. Вот, например, данные по Астраханскому лагерю № 60, начальником которого стал полковник госбезопасности П.И.Мазурин: февраль — 400 чел, март — 1039 чел., апрель — 527 чел., май — 66 чел, июнь — 1 чел, июль — декабрь — ни одного.{400}

Особняком стоял сельскохозяйственный лагерь в Таболе, Камызяк. Он открылся в августе 1943 года и содержал чуть больше ста военнопленных. Непривычный к астраханскому климату Фритцше описывает его чуть ли не как курорт, правда, не вполне благоустроенный.

«Лагерь Табалла располагался непосредственно на берегу главного русла Волги в ее дельте. Зона лагеря ограждена колючей проволокой только по суше. Доступ к воде свободен. В зоне четыре здания: большой рубленый дом с большим и единственным помещением, где живет сотня румын, две будки из досок, каждая с нарами на 8 человек; в них живут немцы, к которым теперь присоединяемся и мы. Кроме того, есть рубленый дом поменьше, в котором находится кухня, столовая и медпункт.

Будки сбиты из голых досок, так что сквозь щели и оконные проемы постоянно дует. Стекол в окнах нет, а только марля, которая призвана мешать комарам проникать внутрь. Но их численность в будках является доказательством того, что эффективность применения марли равна нулю. Единственный способ защиты от этих нежеланных гостей — вечернее задымление будки тлеющим сушеным навозом коров и верблюдов. От резкого дыма можно задохнуться скорее самому, а не комарам. Наступление их полчищ затихает только с приходом утренней прохлады. На нарах — тонкие рогожи из камыша и простыни. Последние предназначены для защиты тела от комаров и сохранения тепла. Одеял нет. Климат в этом районе Волги очень неуравновешенный. На западе от нас болота, на востоке — сухая степь. Направление ветра изменяется пять раз в сутки. Влажность воздуха то экстремально высокая, то необыкновенно низкая. Температура в середине дня поднимается до 40 градусов, а рано утром она до восхода солнца падает до 10 градусов. Получается, что днем мы страдаем от жары и комаров вечером, а ночью мерзнем.

Большинство пленных работает на колхозных полях, где выращивают помидоры, дыни, арбузы, огурцы и капусту. Самые сильные и здоровые из румын выполняют тяжелую работу береговых рыбаков. Они забрасывают длинные неводы в море, а затем вытягивают их на берег. Иногда в сети попадает белуга и красная рыба. Те, кто работает на поле, выходят на работу в 6 часов утра, обеденный перерыв с 11 до 16 часов, второй выход в 16 часов, ужин в 20.00. Продолжительный обеденный перерыв необходим, так как в середине дня работать на полях под открытым солнцем невозможно.

Нас, летчиков, прикрепляют к аграрной бригаде, и на второй день после прибытия стоим в строю. Списочный состав небольшой — 115 человек, и так называемая проверка при выводе на работу не слишком обременяет дежурного офицера. Со счетной доской в руках (счеты) он быстро справляется с этим за считанные минуты. Какие страдания может принести проверка, мы узнали уже позже.

Питание, что получали пленные, было очень близко к положенному пайку. Утром полкило каши разных видов круп с подсолнечным маслом и 200 г. хлеба; в обед 3 блюда: 1 литр супа с бараниной или рыбой, полкило каши, 200 г. хлеба и компот из сухофруктов, на ужин — опять 1 литр супа и хлеб. Привозившие продукты обогащались, очевидно, рыбой нашего улова.

Если все упростить и представлять сытость как рай, то да, лагерь в деревне Табалла был раем для пленных, они не были обессилены и поэтому не подвергались таким болезням — как дизентерия, воспаление легких, сыпной тиф, сильные отеки, то есть болезням, гибельно действующим на человека, не имеющего физических и психических запасов».

К октябрю 1944 года в Астраханской области находилось 587 военнопленных (лагерь № 204).

Вторая волна пленных начала поступать осенью 1944 года, из Румынии.{401} Двумя эшелонами прибыло 5900 человек. Они работали на рыбозаводах им. Трусова, им. Кирова, им. Крупской, строили электростанцию на Болде, заготавливали лед для рыбной промышленности, возводили СЛИП, ремонтировали суда на судоверфи им. Кирова. Часть пленных была направлена за пределы города — добывать соль на озере Баскунчак, ремонтировать суда на заводе во Владимировке (совр. Ахтубинск). К такому наплыву начальство оказалось не готово. К 1 января 1945 года умерли 834 человека (более половины — от дистрофии), несколько человек были арестованы и около 100 направлены в госпиталь. Большого труда стоило справиться с эпидемией тифа и дизентерией. Ввиду отсутствия верхней одежды у 40% пленных зимой пришлось ограничить выход их на работу. При расходах на контингент в 1.3 млн. руб. объем выработки составил 0,46 млн. руб., то есть труд пленных оказался совершенно непроизводителен, что и неудивительно при дистрофии и желудочных заболеваниях. Было совершено три неудачных побега.

Кормили пленных пшенной кашей, изредка макаронами. Сахар стабильно получали только заболевшие. Постельного и нижнего белья не было у половины пленных. Поскольку швейные машинки отсутствовали напрочь, ремонт одежды проводился вручную. В качестве топлива использовался камыш, с перебоями — уголь.

К новому 1945 году в лагере состояло 5604 пленных, почти исключительно немцев (вместе с австрийцами — 2930 чел.) и румын (вместе с молдаванами — 2588 чел). В 1945 году в Астраханский лагерь № 204 поступило порядка 8000 человек, из них немало венгров. Умерло 2934 человека, в том числе 1734 от дистрофии, 115 от авитаминоза, 102 от сыпного тифа, 158 от пневмонии, 21 от брюшного тифа и т.д. Примерно 1500 румын, 1000 венгров и 1700 немцев отпустили домой. До 2000 человек пришлось разместить в госпитали. Многие причиняли вред своему здоровью, чтобы перейти в категорию нетрудоспособных и быстрее отбыть на родину. В докладе лагерного начальства написано: «Военнопленные, несмотря на контроль, пили мыльный раствор, концентрированный раствор соли, умышленно голодали и пр., стремились довести себя до дистрофии, надеясь на отправку на родину». Рентабельность труда пленных, по оценкам лагерного начальства, была неэффективна, то есть при расходах на содержание в 11,6 млн. руб. общая валовая выработка составила 8,1 млн. руб. Сбежали, но были пойманы, 23 человека.

Появились, хотя в недостаточном количестве, овощи и картофель, хотя в рационе по-прежнему преобладали крупы и мука. Мяса не было, зато стали поступать яичный порошок, мясные консервы и сыр. Летом дали продукцию подсобные хозяйства и пленные получили зелень и рыбу. Калорийность составляла 2400-2500 кал, для дистрофиков до 3000 кал. В первом квартале появилось достаточное количество теплой одежды и нательного белья. Удалось обустроить и утеплить бараки. Была отлажена поставка угля.

На 1 января 1946 года контингент лагеря насчитывал 4128 человек, в том числе 2643 немца (с австрийцами), 1286 венгров (с русинами), 126 румын и 16 словаков. Смертность упала до 29 человек, но в госпиталь отбыло 1084 пленных — сказывалось нервное напряжение и ожидание отбытие на родину. Однако назад отпустили только словаков и русин. Впервые лагерь стал окупаемым — при расходах на содержание контингента в 10,1 млн. руб. было произведено продукции и услуг на сумму 10,4 млн. Побегов не было.

Перебои с продовольствием случились в первом квартале. Из овощей поступала лишь капуста, исчез картофель, из крупы осталось только пшено. Возникли трудности даже с солью. К весне проблемы были решены, а летом лагерь обзавелся даже животноводческим хозяйством в 126 голов — КРС, лошади, бараны и свиньи.

Далее численность контингента лагеря менялась так: на 1 января 1947 года 3326 человек, на 1 января 1948 года — 3090 человек, на момент расформирования лагеря № 204, то есть на 1 августа 1948 года, — 1340 человек. За два года лагерь произвел продукции на 16.8 млн. руб. при расходах на содержание в 23.0 млн. руб. За два года сбежали 19 человек, из которых было разыскано 13. Все беглецы были интернированными поляками, которые причисляли себя к победившей нации и были очень возмущены, что их задерживают. С обеспечением лагеря продовольствием, одеждой и топливом перебоев не было.

За пять лет пленные построили электропаросиловую станцию мощностью 3000 квт-час, 53 четырехквартирных дома, 30 стапельных мест СЛИПа, десятиквартирный дом, клуб речников на 300 мест, отремонтировали 140 судов, построили 18-квартирный дом на заводе им. Ленина, два здания у нефтебаз, Астраханскую ГРЭС, 50-квартирный дом для энергетиков, проложили 2 км железнодорожных путей, построили три зерносклада и ряд иных объектов.

В общей сложности, по докладу ГУПВИ, подготовленному в 1953 году, на территории Астраханской области было захоронено 5035 пленных, в том числе 3088 немцев, 560 венгров, 1171 румын, 137 австрийцев, 2 русских, 5 французов, 31 словак, 4 хорвата, 4 итальянца, 3 молдаванина, 25 поляков, цыган, русин, бельгиец, болгарин и еврей.{402}

Сегодня

Захоронения пленных проводились на 10 кладбищах. Наиболее известное находится в низине на старом кладбище Астрахани. Здесь высится огромный черный крест. Несмотря на то, что местность всегда представляло собой жуткое болото, сегодня оно обустроено. Хотя бетонные ступени за годы несколько рассыпались, а между плит пророс бурьян, кладбище выглядит весьма аккуратно. На нем расположены мемориальные плиты на немецком, венгерском, итальянском и русском языках. Румыны о своих не позаботились.

Другое немецкое кладбище находится в стороне от русского напротив предприятия «Бассоль» в Баскунчаке. В Хулхуте, севернее элистинской дороги, в трехстах метрах от памятника Ширяеву, рядом с могилами наших воинов высится несколько узких черных крестов. У них лежат плиты из белого камня с именами солдат и офицеров 16-й моторизованной дивизии.

Война в степи дорога обошлась и нам. В степи погибло более 7.000 советских воинов, павших у Хулхуты, Утты, Олинга, Яшкуля, Улан-Эрге, Элисты, Дивного и множества иных городков и сел Калмыкии.

Стелы, мемориалы и памятники расположены в каждом городе и селе Астраханской области и Калмыкии. Часть из них содержится и благоустраивается государством, за другими ухаживают родственники, третьи возведены энтузиастами, особенно из числа поисковиков и учащихся.

Астраханцы понесли огромные потери во время войны. В это время области проживало, по переписи 17.12.1939, всего 683 тысячи человек, в том числе в окружном центре 234 тыс. чел. Из них ушло на фронт свыше 154 тысяч человек. 75.161 человек погиб или пропал без вести. Большие потери, особенно вследствие депортации, понес и калмыцкий народ.

Но в калмыцких степях сражались не только астраханцы. Элитная 34-я гвардейская стрелковая дивизия была сформирована из жителей Среднерусской возвышенности. Большую роль сыграла 152-я осбр, чей костяк составили казахи, жители Гурьева и Мангышлака, ценой сотен жизней остановившие продвижение 16-й мд у Красного Худука. Позже, в ноябре, сюда подоспели части, сформированные в Центральной Азии из таджиков и узбеков. Особенную роль в обороне Астрахани сыграли евреи, которые дали целую плеяду блестящих командиров — имена Иосифа Губаревича, Михаила Кричмана, Леонида Рейно должны быть вписаны в историю страны золотыми буквами.

В Хулхуте в форме штыка построен большой мемориал. На нем высечены номера всех подразделений, защитивших Понизовье, и фамилии их командиров. Каждый год накануне 9 мая здесь проходят торжественные мероприятия с участием ветеранов славной 28-й армии. В центре Яшкуля находится еще один мемориал. Оба сооружения в настоящее время пришли в очень плохое состояние.

Останки большинства воинов, погибших под Хулхутой, были перезахоронены у Яшкуля. Среди них — и Наташа Качуевская. Но ей и многим другим установлены памятные знаки у самой Хулхуты. Они разбросаны в степи и только местный житель, ветеран дивизии Губаревича или поисковик знает об их существовании.

В списках ветеранов 28-й армии еще числится около 70 человек. Александр Суров, последний боец 34-й гвсд, взял на себя перед уже ушедшими товарищами обязательство написать книгу о боевом пути дивизии. Книгу он написал, но издать не может. Автоматчик из 52-й осбр Александр Кузнецов теперь председатель Совета ветеранов 28-й армии. Он добивается присвоения ветеранам звания Почетных граждан Астрахани. Идет переписка — мэрия сообщила, что ее регламент не предусматривает такой заслуги: «Защитник города». Разведчика из 899-го сп Николая Мордасова я последний раз видел на собрании бойцов поисковых отрядов. Каждую весну добровольцы 18-20 лет выходят в степь, чтобы поднять из песков и урочищ останки своих сверстников, отдавших свою жизнь осенью 1942 года, чтобы уберечь Астрахань от войны и защитить родную страну.

Командиры. Награждения

34-я гвардейская стрелковая Енакиевская (08.09.43 г.) Краснознаменная (13.08.44 г.) ордена Кутузова (17.05.45 г.) дивизия была организована 6.08.42 в МВО на базе 7-го Воздушно-десантного корпуса. После сформирования в составе 28-й Армии, с весны 43-го до начала 44-го в составе 5-й ударной Армии, далее в 46-й Армии до ноября 44-го, после и до конца войны — в 4-й гвардейской Армии.

34-я гвардейская стрелковая дивизия

состав:

103-й гвардейский стрелковый полк

105-й гвардейский стрелковый полк

107-й гвардейский стрелковый полк

84-й гвардейский артиллерийский полк

38-й гвардейский оиптд

35-я гвардейская разведрота

37-й гвардейский саперный батальон

37-я гвардейская орхз

дивизией командовали:

Губаревич Иосиф Иванович (06.08.1942-07.02.1943), генерал-майор, умер от ран 28.02.1943,похоронен в г. Ростов-на-Дону

Дряхлов Иван Дмитриевич (10.02.1943-20.02.1943), полковник

Брайлян Филипп Васильевич (21.02.1943-06.04.1943), полковник

Вельможин Алексей Сергеевич (07.04.1943-12.06.1943), подполковник

Брайлян Филипп Васильевич (13.06.1943-08.11.1943), полковник, с 15.09.1943 генерал-майор

Панченко Григорий Филиппович (09.11.1943-04.12.1943), генерал-майор

Парфенов Кузьма Дмитриевич (05.12.1943-05.01.1944), полковник

Брайлян Филипп Васильевич (06.01.1944-28.05.1944), генерал-майор

Максимович Иосиф Антонович (29.05.1944-13.10.1944), полковник, с 13.09.1944 генерал-майор

Кукс Герасим Степанович (14.10.1944-09.05.1945), полковник

103 ГВ. СП:

Вельможин Алексей Сергеевич (06.08.1942-31.01.1943)

Лехман Георгий Николаевич (31.01.1943-17.04.1943), ранен 17.04.1943

Слижевский Иван Сергеевич (17.04.1943-21.03.1943)

Кудрявцев Георгий Николаевич (03.05.1943-16.06.1943)

Зуевич Антон Викторович (10.07.1943-17.07.1943), погиб 17.07.1943

Тиунов Александр Борисович (31.07.1943-08.09.1943), погиб 08.09.1943

Гладков Николай Никифорович (00.09.1943-02.06.1944)

Федун Матвей Федорович (02.06.1944-24.11.1944)

Козлов Асенкрит Иосифович (30.11.1944-05.10.1945)

Якушенко Федор Акимович (с 05.10.1945)

105 ГВ. СП:

Мамчур Никифор Иванович (06.08.1942-09.10.1942)

Проша Иван Иванович (09.10.1942-15.02.1943), погиб 15.02.1943

Артамошин Иван Иванович (13.12.1943-10.08.1944), ранен

Черный Иван Данилович (по 18.09.1943), умер от ран

Ким Николай Андреевич (04.11.1943-28.02.1944)

Ткаченко Александр Иванович (20.04.1943-27.10.1943), погиб 27.10.1943

Климов Михаил Ильич (12.08.1944-02.07.1946)

107 ГВ. СП:

Цыганков Никита Ефимович (06.08.1942-04.09.1942)

Лехман (04.09.1942-27.09.1942)

Проша Иван Иванович (27.09.1942-09.10.1942)

Мамчур Никифор Иванович (09.10.1942-25.02.1943)

Кудрявцев Георгий Николаевич (16.03.1943-16.06.1943)

Овчинников Александр Иванович (20.04.1943-01.12.1943), ранен

Щербак Николай Петрович (13.11.1943-26.08.1944), ранен

Осадчий Николай Павлович (11.09.1944-12.11.1944), ранен

Мусаелян Борис Артемьевич (12.11.1944-31.03.1945), ранен

Неволин Михаил Константинович (07.04.1945-02.07.1945)

Степовой Аврам Степанович (с 02.07.1945)

248-я стрелковая дивизия, ноябрь 1942 год

Командир — полковник Н.Л.Алексеев (с 22.12.1942 г. — подполковник Н.З.Галай)

Начальник штаба — капитан Соломин

899-й сп — майор Щербак Даниил Андреевич

902-й сп — майор Кроха Иван Данилович

905-й сп — подполковник Егоров Иван Александрович

771-й ап — майор Рогоза Евгений Григорьевич

* * *

ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Ширяев Всеволод Александрович, летчик-истребитель, 806-й шап 289-й сад, 8 февраля 1943 года

НАГРАЖДЕНИЯ РЫЦАРСКИМ КРЕСТОМ В 16-й МД,

Йоханесс Эйзерманн, 25 августа 1942 года, полковник, командир 156-го мп. Дубовые листья.

Йозеф Кулот, 24 сентября 1942 года, 24 сентября 1942 г., оберефрейтор, командир боевой группы 3-й роты 60-го мп.

Карл Торлей, 23 ноября 1942 года, оберлейтенант (старший лейтенант), командир 2-й роты 60-го мп, а затем 1-го батальона 60-го мп. Дубовые листы.

Вернер Клейншмидт, 14 декабря 1942 года, капитан, командир 341-го разведывательного батальона

Александр Вяль, 18 декабря 1942 года, полковник, командир 60-го мп

ТЕРМИНЫ:

Гвсд — гвардейская стрелковая дивизия

Сд — стрелковая дивизия

Мп — мотопехотная дивизия

Шад — штурмовая авиационная дивизия

Гвсп — гвардейский стрелковый полк

Сп — стрелковый полк

Иап — истребительный авиационный полк

Шап — штурмовой авиационный полк

гвтбр — гвардейская танковая бригада

Тбат — танковый батальон

Осбр — отдельная стрелковая бригада

Осбат — отдельный стрелковый батальон

УР — Укрепленный район

Ерик — протока

Ильмень — озеро

Хотун — селение

Худук — колодец