Подготовка англичанами решительного наступления в Палестине осенью 1918 г.
Краткое описание района боевых действий
Действия британских войск в Палестине в сентябре 1918 г. происходили на ограниченном пространстве между линией Геджасской железной дороги на востоке и Средиземным морем на западе, шириной всего около 150 км, причем главные силы англичан действовали в полосе 70–75 км между долиной реки Иордан и морем, а основной удар пяти пехотных и трех кавалерийских дивизий был нанесен на фронте всего в 18–25 км от Иудейского хребта до моря. Глубина района действий британской конницы 19–24 сентября 1918 г., считая от линии англо-турецкого фронта до железной дороги Дераа — Хайфа, определялась в 110–160 км.
Это ограниченное пространство в большей своей части заполнено хребтом Иудейских гор, тянущимся с юго-востока на северо-запад и спускающимся своим отрогом в виде Самаринского хребта к Средиземному морю южнее порта Хайфа. Иудейский и Самаринский хребты, состоя из скальных отложений значительной крутизны, допускают движение войск и, в частности, полевой артиллерии, машин и колесного обоза только по немногочисленным и плохим (в 1918 г.) горным дорогам. Движение конницы и пехоты без дорог сопряжено с громадными трудностями и может совершаться очень медленно.
Между западными скатами Иудейского хребта и Средиземным морем расположена слегка всхолмленная Саронская долина, имеющая ширину у линии англо-турецкого фронта 1918 г. около 15 км и постепенно суживающаяся к северу, пока в нескольких километрах к югу от порта Хайфа она не преграждалась горой Кармел. За Самарийским хребтом к северу лежит идущая в юго-восточном направлении Эздри-элонская (или Мегиддонская) долина, имеющая длину до 100 км и ограниченная с севера Тивериадским (Галилейским) озером, горой Фавор и цепью Назорейских холмов, [25] с юга Самарийским хребтом и с востока долиной реки Иордан. Как Саронская, так и Эздриэлонская долины допускали действия всех родов войск.
Узкая долина реки Иордан лежит на 400 м ниже уровня моря и, имея крутые, обрывистые берега и небольшую ширину по дну, почти не допускает развертывания войсковых колонн по сторонам долины, делая эти колонны чрезвычайно уязвимыми с воздуха.
Наконец, местность к востоку от Иорданской долины представляет собой почти совершенно не населенное, сильно изрезанное сухими руслами рек песчаное плато, с ограниченным количеством! плохих дорог и малоемкими источниками воды, и почти не пригодна для действий более или менее крупных сил.
Пути сообщения района боевых действий в 1918 г. были очень ограничены. Палестинская группа турецких армий в Палестине и 2-й отдельный корпус в районе Маан в качестве коммуникационной линии имели одноколейную железную дорогу протяжением свыше 2 000 км. При этом от станции Хайдар-паша (на берегу Босфора против Константинополя) до узловой станции Рийек (115 км севернее Дамаска) эта линия имела нормальную, а южнее — узкую колею, что требовало перегрузки всех эшелонов и грузов на станции Рийек (карта 3).
На узловой станции Дераа дорога разделяется на две: одна (Геджасская) уходит через Амман и Маан на Медину, вторая (Палестинская) поворачивает резко на запад и, пересекая у Джиср-эль-Меджамие реку Иордан, идет через Бейся и на Эль-Афуле, где снова расходится на две ветви: западную — к средиземноморскому порту Хайфа и южную — через Дженин до Калкили в Саронской долине, причем от станции Мессудие отходит еще ветка на Наблус.
Грунтовые дороги шли по Саронской долине и частично по Эздриэлонской, причем осенью 1918 г. сообщение между этими двумя основными долинами для полевой артиллерии, колесного обоза и машин было возможно только через перевал Мусмус между селениями Керкура и Леджум (Мегиддо). Шедшая параллельно этой дороге вьючная тропа из Синдиане в Абу-Шушех была недоступна для орудий и колесного обоза. Единственной рокадной дорогой для турок, проходившей в непосредственной близости фронта, была шоссированная дорога из Джильджум через Туль-Керам до Наблус. Дальнейшее сообщение с Эс-Сольт было возможно только по ряду вьючных троп. [26] Район Туль-Керам, Наблус был связан с Эздриэлонской долиной двумя дорогами — через перевал Дотан на Дженин и через Наблус на Бейсан.
Все эти дороги были совершенно открыты для воздушного наблюдения, а часть их пролегала в узких горных щелях, не допускавших движения и тем более маневрирования по сторонам.
Наиболее важными селениями в расположении турок были: Назарет — ставка главнокомандующего, узловые станции Дераа и Эль-Афуле, узел дорог Бейсан и порт Хайфа.
За исключением Дераа, все эти пункты лежали в удалении не более 140 км от линии фронта осени 1918 г. Имели также значение: Туль-Керам и Наблус — места расположения штабов 7 и 8-й турецких армий; Дженин — главный аэродром германо-турецкой авиации, а восточнее реки Иордан. Эс-Сольт — штаб 4-й армии и железнодорожная станция Амман.
Местные средства района были крайне ограничены, и рассчитывать на них почти не приходилось, хотя в районе Дераа и Дамаска в октябре 1918 г. конница генерала Шовэлла при посредничестве арабов в значительной степени снабжалась продовольствием и фуражом за счет местных средств.
Эздриэлонская и Саронская долины водой были обеспечены, к востоку же от долины реки Иордан на громадном пространстве источники воды почти отсутствовали.
Британские войска, занимавшие к осени 1918 г. южную часть Палестины, находились в несравненно лучшем положении. Ширококолейная железная дорога из Египта была англичанами доведена до станции Лудд, а старая узкоколейка Яффа — Иерусалим была на участке от Иерусалима до Лудда перешита на широкую колею. От Лудда к Яффе и к линии фронта отходила густая сеть полевых узкоколеек. С захватом порта Яффа англичане получили возможность производить снабжение своей палестинской армии и морским транспортом.
В отношении водоснабжения британские войска благодаря водопроводу также не зависели от местных источников воды, несмотря на это, они все же были расширены и подача воды из них была в значительной степени механизирована.
Непосредственно к линии фронта подходило из тыла несколько мощных водопроводных линий; в войсках была организована четко работавшая служба водоснабжения.[27]
В общем, в силу своей технической бедности, турки, отозванные осенью 1918 г. на 2 000 км от центра своей страны, если большие лишения в отношении снабжения продовольствием, фуражом, боеприпасами и даже водой, тогда как положение англичан было вполне благоприятным.
Группировка и состояние турецких армий
В сентябре 1918 г. командующий турецкими армиями Палестинской группы генерал Лиман-фон-Сандерс объединял под своим начальством 8, 7 и 4-ю армии, общей численностью в десять пехотных и одну кавалерийскую дивизий.
В отношении боевого состава турецких армий в иностранных источниках имеется ряд серьезных расхождений. Подполковник Прэстон в своем труде «Конный корпус пустыни» определяет силы турок к началу английского наступления в 90 000 бойцов (в том числе 5 000 конницы) и 400 орудий, включая сюда и этапные и тыловые войска. Ллойд-Джордж в VI томе своих «Военных мемуаров» считает силы турок всего в 26 000 штыков, 3 000 сабель и 370 орудий. Лиддль-Гарт в «Правде о войне», ссылаясь на данные генерала Алленби, исчисляет турецкие армии в 32 000 штыков, 2 000 сабель и 402 орудия.
Лиман-фон-Сандерс, в телеграмме германскому послу в Константинополе от 20 июня 1918 г., писал, что боевой остав турецких пехотных дивизий не превышает 1 300 штыков в каждой, что на 10 пехотных дивизий дает уже только 13 000 штыков. Разница, как видно, не малая!
Если сопоставить все эти цифры, учесть притом, что британскими войсками только до Дамаска включительно было зято более 75 000 пленных турок и еще около 17 000 турок сумели уйти на север, если добавить к этому, что в начале сентября турецкие армии в Палестине получили до 10 000 человек укомплектований и 8 свежих батальонов из центра, что за три месяца генерал Лиман-фок-Сандерс безусловно смог пополнить боевой состав своих батальонов за счет 100 000 едоков, числившихся в армиях, то можно считать, что к началу английского наступления силы турок в Палестине насчитывали до 30 000 штыков и 2 500 сабель при 370 орудиях, не считая примерно 8 000 штыков и сабель и 42 орудий 2-го арм. корпуса в районе Маан. Всего же в турецких армиях было от 100 000 до 110 000 человек.[28]
Линия турецкого фронта в Саронской долине начиналась на берегу Средиземного моря вблизи древней крепости крестоносцев Арсуф и шла, пересекая долину, до Джильджум — недалеко от тогдашней конечной железнодорожной станции турок Калкили. Здесь линия фронта вступала в горы Иудейского хребта и шла в общем направлении на юго-восток, через Мема, Фурка и Эль-Луббон к броду Ум-эль-Шерт на реке Иордан.
На правом фланге турецкого фронта оборонялась 8-я армия со штабом в Туль-Керам. Ее правофланговый 22-й арм. корпус (7 и 20-я пех. дивизии) занимал оборонительную позицию от моря до железной дороги включительно. Дальше — к юго-востоку — по предгорьям шли оборонительные позиции: 19-й турецкой пех. дивизии, германского «Азиатского корпуса» и 16-й турецкой пех. дивизии.
Командовал 8-й армией генерал Джевад-паша. Общее протяжение фронта 8-й армии — около 35 км. Наиболее сильными были позиции турок в Саронской долине. Первая оборонительная позиция 22-го арм. корпуса, проходившая по песчаным) грядам от моря до Калкили, имела протяжение до 12–13 км и глубину до 3 км и состояла из ряда сильно укрепленных оборонительных сооружений соединенных стрелковыми окопами полного профиля, оплетенных проволокой в несколько рядов. Вторая оборонительная позиция турок была оборудована в 2 1/2–3 км в тылу первой и простиралась от моря до Эль-Тир, проходя по обрывистым берегам реки Нахр-эль-Фалик, причем правый фланг ее упирался непосредственно в море. Занималась она частями 46-й пех. дивизии.
В тылу, в 30 км за линией фронта, была обрекогносцирована тыловая позиция по реке Нахр-эль-Мефджир, но она была совершенно не оборудована и занималась только полевыми караулами.
Позиции в горах Иудейского хребта были укреплены значительно слабее, но сама местность здесь по направлению к востоку становилась труднодоступнее, и в силу этого горы представляли достаточно серьезную преграду.
Направление Наблус, Иерусалим на 35-км фронте прикрывала 7-я турецкая армия генерала Мустафа Кемаля-паши со штабом в Наблус. Из ее состава 3-й арм. корпус обеспечивал направление на Иерусалим, а 20-й арм. корпус оборонялся на крутых восточных скатах Иудейского хребта до долины реки Иордан. На восточном берегу последней оборонялась 4-я турецкая армия генерала [29] Джемаль-паши в составе 8-го арм. корпуса и конницы, занижавшая фронт до 40 км со штабом в Эс-Сольт.
В турецких трехполковых пехотных дивизиях, как правило, в передовой линии находилось по два полка, а третий — во втором эшелоне. Почти таков же был боевой порядок и батальонов в полку.[30]
В Саронской долине 22-й арм. корпус имел в среднем на 1 км фронта до 210–270 винтовок, 6–8 пулеметов в 3,6–4 полевых и горных орудия. Оборонительные участки батальонов первого эшелона простирались до 1 1/2 км.
Главная квартира генерала Лимана-фон-Сандерса находи лась в Назарете, в 110 км за линией фронта, и была свя зана со штабами армий телеграфом и радио. Аэродромы германо-турецкой авиации находились в Дженин и Эль-Афуле.
Боевая устойчивость турецких дивизий к осени 1918 г. была значительно поколеблена. Еще в марте — мае турки весьма успешно и энергично отразили три наступления англичан в Наблусском направлении и в Трансиордании, нанеся им значительные потери, но собственные потери в этих боях также были тяжелыми, и, самое главное, они не были пополнены и подорвали силы турок.
В телеграмме графу Бернсторфу от 20 июня генерал Лиман-фон-Сандерс пишет, что из десяти его пехотных дивизий восемь находятся на передовых позициях без смены в течение шести месяцев, что в армиях больше дезертиров, чем людей в строю, что снабжение турецких армий находится в катастрофическом состоянии. О бедственном положении турок свидетельствуют также и некоторые английские источники.
Турецкие части были расположены более или менее равномерно по всему фронту, но наступательные попытки англичан на Наблусском направлении и в Трансиордании в марте — мае 1918 г. приковали внимание турецкого командования к его левому флангу, где активные действия британской конницы и арабов Лоуренса на Дераа могли создать угрозу глубокому тылу турецких армий.
Оперативные резервы турок были израсходованы при отражении английских весенних атак, и к сентябрю 1918 г. генерал Лиман-фон-Сандерс располагал в Эздриэлонской долине не более 6 000 штыков при 30 орудиях.
Катастрофическое состояние снабжения, отсутствие по полнений и отдыха для войск и, наконец, общая усталость турецкого крестьянства, из которого составлялась армия от почти не прекращавшейся с 1911 г. войны, — все это в значительной степени ослабляло боевую устойчивость турецких частей, хотя в первых боях с англичанами в сентябре 1918 г. турецкий солдат и рядовой офицер, брошенные своим генералитетом при первых же выстрелах английской артиллерии, оказывали в ряде случаев весьма упорное сопротивление. [31]
Группировка и план действий англичан
Британские вооруженные силы на Палестинском фронте осенью 1918 г. состояли из 20 и 21-го арм. корпусов и «Конного корпуса пустыни», имея в своем составе 7 пехотных дивизий (53, 54, 60 и 75-я английские дивизии территориальной армии, 3, 7 и 10-я индийские пех. дивизии) и 4 кавалерийские дивизии (4 и 5-я кав. дивизии, Австралийская конная и конная дивизия «Анзак»).
Боевой состав армии, по английским данным, исчислялся в 58 000 штыков, 13 000, сабель, 540 орудий (из них 170 тяжелых) и 2 100 пулеметов.
В результате наступательных попыток англичан на Наблусском направлении и в Трансиордании там и были сосредоточены их главные силы: вся конница, 10-я индийская, 53, 60 и 75-я английские пех. дивизии, тогда как в Саронской долине оставались только 54-я английская и 7-я индийская пех. дивизии и в мае прибыла еще из Месопотамии 3-я индийская пех. дивизия.
Три неудачные наступательные попытки в центре и на правом фланге подсказали генералу Алленби необходимость принятия нового плана действий. Он решает нанести удар по основным жизненным центрам, тылам и сообщениям турецких армий, с потерей которых турки, не имевшие связи с центрами страны, лишались возможности продолжать сопротивление.
В своем докладе правительству от 31 октября 1918 года Алленби писал:
«...Афуле, Бейсан и Дераа были жизненными узлами тыловых сообщений противника. Если бы удалось захватить их, его отступление было бы отрезано. Дераа был для меня за пределами досягаемости, но вполне достижим для подвижных отрядов арабской армии (отряды Лоуренса. — С. С). Нельзя было ожидать, что эти отряды смогут удержать этот железнодорожный узел, но во всяком случае в их силах было совершенно расстроить железнодорожное сообщение...».
В результате этих выводов британский главнокомандующий решил скрытно сосредоточить на приморском участке фронта подавляющие силы пехоты и артиллерии, демонстрируя конницей в Трансиордании. По сосредоточении — нанести при поддержке флота сокрушающий удар по частям 22-го турецкого корпуса, сломать всю систему обороны турок в Саронской долине, пользуясь ее небольшой [32] глубиной, и бросить в прорыв крупную конную массу с задачей прорваться через Самарийский хребет в Эздриэлонскую долину, захватить Назарет, Эль-Афуле, Дженин и Бейсан и отрезать пути отхода 8 и 7-й турецких армий. Английская пехота и авиация должны были решительно атаковать турок и, совместно с конницей, окружить их и уничтожить. В дальнейшем предусматривался захват конным корпусом Дераа, уничтожение 2-го турецкого корпуса в районе Амман, Маан и движение на Дамаск.
План генерала Алленби основывался на стремительности действий британской конницы, которая должна была в крайне короткий срок сделать 110–140 км через горный хребет в Эздриэлонскую долину и создать там непреодолимую для отступающих турок преграду. 4-я турецкая армия должна была при этом быть скована особым отрядом в долине реки Иордан, причем у турок должно было остаться убеждение, что именно здесь действуют главные силы британской конницы.
Основное оперативное соединение, предназначенное для данной операции, — «Конный корпус пустыни», под командой генерал-лейтенанта Шовэлла, имел к середине сентября 1918 г. следующий боевой состав:
4-я кав. дивизия — генерал-майор Барроу
10-я кав. бригада — генерал-майор Грин: Дорсетский конный полк иоменов, 2-й Индийский уланский полк, 38-й Центрально-индийский конный полк.
11-я кав. бригада — генерал-бригадир Грегори: 1-й конный полк иоменов Лондонского графства, 29-й Индийский уланский полк, 36-й Индийский конный полк;
12-я кав. бригада — генерал-бригадир Уайган: Стэффордский конный полк иоменов, 6-й Индийский уланский полк, 19-й Индийский уланский полк;
20-я бригада королевской конной артиллерии (3 батареи).
5-я кав, дивизия — генерал-майор Мак-Эндру
13-я кав. бригада — генерал-майор Уэр: Глостерский конный полк иоменов, 9-й Индийский конный полк, 18-й Индийский уланский полк;
14-я кав. бригада — генерал-бригадир Кларк: Шервудский конный полк иоменов, 2-й Индийский конный полк, 34-й Индийский конный полк;
15-я кав. бригада — генерал-бригадир Харборд: Джодпурский уланский полк, Мисорский уланский полк, [33] Хайдерабадский уланский полк; 2-я конная батарея Почетной артиллерийской роты; Эссекская батарея конной артиллерии.
Австралийская конная дивизия
3-я бригада Австралийской легкой кавалерии — генерал-бригадир Вильсон: 8-й полк, 9-й полк, 10-й полк;
4-я бригада Австралийской легкой кавалерии: 11-й полк, 12-й полк, 13-й полк;
5-я бригада Австралийской легкой кавалерии — генерал-бригадир Онслоу: 14-й полк, 15-й полк;
Сводный французский кавалерийский полк;
1-я конная батарея Почетной артиллерийской роты; Нотихэмпширская батарея конной артиллерии.
В организации «Конного корпуса пустыни» мы видим характерную особенность колониальной политики, крепко усвоенную в британской армии. Не доверяя в полной мере индийским частям, несмотря на принцип комплектования каждого полка двумя-тремя национальностями, британское командование в состав каждой бригады конного корпуса включило по одному английскому кавалерийскому полку, причем в состав 4 и 5-й кав. дивизий вошли конные полки иоменов, т. е. конницы британской территориальной армии. 15-я кав. бригада состояла из так называемых «войск имперской службы», т. е. из вооруженных сил, выставляемых туземными индийскими князьями, и не имела в своем составе английского полка.
Кавалерийские полки (за исключением уланских полков 15-й бригады, содержавшихся в четырехэскадронном составе) имели по три сабельных эскадрона, по 100–110 сабель каждый. В каждом кавалерийском полку было по нескольку автоматических винтовок Гочкиса, а в состав каждой кавалерийской бригады входило по одному пулеметному эскадрону, Состоявшему из 12 вьючных станковых пулеметов Виккерса.
По штатам в состав каждой кавалерийской дивизии должно было входить по бригаде конной артиллерии (три конные батареи шестиорудийного состава), но такое количество артиллерии имела только 4-я кав. дивизия. 5-я кав. дивизия потеряла во время второй операции в Трансиордании две трети своей артиллерии, и в августе ей была передана из Австралийской конной дивизии 2-я конная батарея Почетной арт. роты, и обе эти дивизии имели только по две конные батареи.
Сводный французский кавалерийский полк состоял из двух эскадронов африканских конных егерей и двух эскадронов [34] алжирских спаги (туземная конница, комплектуемая из местной знати).
Всего в «Конном корпусе пустыни» было 27 кавалерийских полков (85 сабельных эскадронов), 9 бригадных пулеметных эскадронов, 7 конных батарей и несколько батарей (рот) бронемашин, а боевой состав его исчислялся в 10 500 сабель, 108 станковых пулеметов и 42 легких орудия.
Вооружение всадников составляли 7,7-мм винтовки Ли Энфильда, сабли, пики (только в индийских полках) и револьверы. Все кавалерийские дивизии корпуса имели превосходный конский состав, хорошо втянутый в походные условия, высококровный, сильный, выносливый и находившийся в хорошем состоянии.
Подготовительные мероприятия британского командования
Важнейшим условием успешного выполнения плана генерала Алленби было скрытие от германо-турецкой разведки готовящегося удара в Саронской долине и оставление противника в убеждении, что наступление англичан последует по восточному берегу Иордана на Амман и далее на Дераа. Все мероприятия британского командования и были направлены на поддержание этого убеждения.
В течение всего периода летней жары и затишья на фронте Алленби держал свою конницу в нездоровой Иорданской долине и только к концу августа перебросил две кавалерийские дивизии ночными маршами в Саронскую долину, укрыв их от германо-турецкой авиационной разведки: 5-ю кав. дивизию в лагерях Хурбет-Дейран и Австралийскую конную дивизию в густых апельсиновых рощах оазиса Рамшэ. В то же время остававшиеся в Иорданской долине кавалерийские дивизии (4-я и «Анзак») усиленными поисками и действиями разведывательных эскадронов демонстрировали свое присутствие и активность.
Лагери ушедших кавалерийских дивизий в Иорданской долине поддерживались в полном порядке. На коновязях было расположено 15 000 конских чучел; ежедневно в часы водопоя десятки мулов тащили к реке за собой сани, поднимая громадные облака пыли, хорошо наблюдавшиеся турками с высот у Шунет-Шимрин. Через реку Иордан было построено несколько мостов, лроведены линии полевых узкоколеек, созданы ложные лагери. Все это, конечно, наблюдалось германо-турецкой авиацией.[35]
Ежедневно один из пехотных батальонов маршировал из Талаат-эль-Дум к одному из таких ложных лагерей, а ночью на пустых грузовиках возвращался обратно, чтобы назавтра снова повторить ту же операцию. Одна из лучших гостиниц в Иерусалиме была освобождена от жильцов для размещения якобы перебрасываемой сюда из оазиса Рамлэ ставки генерала Алленби, и специально выделенные офицеры разыгрывали роль офицеров штаба главнокомандующего. В войсках поддерживались слухи о готовящемся наступлении в Трансиорданию в общем направлении на Дераа. Наконец, никаких письменных приказов и директив о подготовке к наступлению не отдавалось, и о нем знали лишь командиры дивизий и бригад и офицеры штаба корпуса. Все эти многочисленные мероприятия по сохранению военной тайны обеспечили переброску двух пехотных и трех кавалерийских дивизий с правого фланга на левый совершенно незаметно для турецкого командования.
На захваченной 20 сентября в штабе генерала Лимана-фон-Сандерса карте германской разведывательной службы в Иорданской долине были показаны три кавалерийские дивизии вместо одной, а на приморском участке — всего две пехотные дивизии вместо пяти пехотных и трех кавалерийских, сосредоточенных там в действительности. Захваченная там же германская авиационная сводка от 17 сентября говорила, что количество британской конницы в Иорданской долине не только не уменьшилось, но, наоборот, увеличилось на 23 эскадрона. Очевидно, англичане, что называется, перестарались с выставлением конских чучел!
Вторым мероприятием британского командования по обеспечению скрытности сосредоточения ударной группировки была борьба с германо-турецкой авиацией.
Британские самолеты своими непрерывными налетами на аэродромы в Эль-Афуле и Дженин постепенно парализовали деятельность авиации противника. Если в июле через линию фронта перелетало в среднем до 100 германо-турецких самолетов еженедельно, то в августе эта средняя недельная цифра снизилась до 18 самолетов, а за первую половину сентября, когда производилось сосредоточение ударной группировки англичан, это удалось всего четырем разведчикам противника.
18 сентября, накануне атаки, сильная эскадрилья британских бомбовозов произвела налеты на аэродромы в Эль-Афуле и Дженин и на штабы 7 и 8-й турецких армий в Наблус и Туль-Керам, в результате чего были разрушены телеграфные и радиостанции и нарушена вся связь штаба [36] фронта со штабами армий и войсками, причем к началу британского наступления она восстановлена не была.
Особое место в мероприятиях Алленби пр маскировке своих планов занимали действия арабских отрядов, возглавлявшихся Лоуренсом. Агенты последнего заблаговременно начали скупать за наличный расчет все запасы зернофуража в районе к северу от Аммана для якобы ожидавшейся в этот район британской конницы. Имея связь с офицерами-арабами из 4-й турецкой армии, Лоуренс внушил им, что готовится мощное наступление англичан на Амман и Дераа. Наконец, отряды Лоуренса предпринимают для привлечения внимания турок операцию на железной дороге в районе Дераа.
14 сентября арабы в количестве свыше 1 500 всадников на верблюдах с 20 пулеметами Гочкиса, горной батареей и двумя бронемашинами (выступили из Каср-эль-Азрака на север.
16 сентября на линии Амман — Дераа арабами был взорван пятипролетный каменный мост у станции Джабир, а на следующий день они взяли с боем и уничтожили большой мост у станции Тель-Арар, выбросив отряд в 350 всадников для разрушения станции Музейриб на Палестинской железной дороге, что также было осуществлено. Наконец, 18 сентября был взорван еще один железнодорожный мост у станции Насибин.
Помимо большого морального эффекта, произведенного этим набегом на турецкое командование, и разрушения железнодорожных мостов вокруг важнейшего узла Дераа, набег отрядов Лоуренса привлек к району Дераа все немногочисленные резервы Лимана-фон-Сандерса (3 000 бойцов), в том числе один германский батальон и 9 самолетов.
После всех этих мероприятий британского командования генерал Лиман-фон-Сандерс не поверил показаниям перебежавшего 17 сентября к туркам индусского унтер-офицера о готовящемся ударе англичан в Саронской долине и счел эти показания приемом обмана британской разведки.
Таким образом, маскировка своего сосредоточения и своих планов британским командованием была осуществлена полностью, и ему удалось системой ложных мероприятий ввести в заблуждение своего противника и полностью использовать элемент внезапности.
Боевой приказ генерала Алленби ставил следующие задачи своим соединениям:
21-й арм. корпус (54, 60 и 75-я английские, 3 и 7-я индийские пех. дивизии и 342 орудия), под командой генерала [37] Бальфина, должен был атаковать турецкие укрепленные позиции в приморской равнине, нанося главный удар тремя дивизиями своего левого фланга, прорвать обе оборонительные позиции турок и, имея осью захождения линию Джильджум, Туль-Керам, развить наступление в северовосточном направлении на Самарию и Аттару, отбрасывая турок в горы Иудейского хребта и открывая дорогу своей коннице. На первый период операции корпусу придавалась 5-я бригада Австралийской легкой кавалерии с задачей обеспечения левого заходящего фланга корпуса и разрушения железной дороги в районе станции Аттара.
«Конный корпус пустыни», без 5-й кав. бригады, немедленно по прорыве турецкого фронта пехотой должен был войти в прорыв, двигаясь двумя кавалерийскими дивизиями на Табсор, Керкура и одной по приморскому шоссе на Мухалис и далее на Синдиане. Если бы турки оказали сопротивление на рубеже реки Нахр-эль-Мефджир, кавалерийские дивизии должны были бы решительно атаковать их на фронте от Ликтера до Джеламе. По овладении этим рубежом конница должна была свернуть на северо-восток, направив две дивизии на перевал Мусмус и одну по тропе Синдиане, Абу-Шушех. По выходе в Эздриэлонскую долину одна кавалерийская дивизия должна была атаковать и захватить ставку турецкого главнокомандующего в Назарете, а в дальнейшем овладеть портом Хайфа. Остальная конница имела задачей захват Эль-Афуле, Дженин, Бейсан и моста через Иордан в Джиср-эль-Меджамие и преградить путь отхода на север остаткам турецких армий. От конницы требовался, таким образом, бросок от 110 до 140 и даже до 160 км в течение полутора суток.
20-й арм. корпус (53-я английская и 10-я индийская пех. дивизии и 130 орудий), под командой генерала Чэтвуда, должен был в ночь на 18 сентября произвести своей правофланговой 53-й дивизией демонстративное наступление на холми западного берега реки Иордан, а с рассветом 20 сентября перейти в решительное наступление на Наблус, отбрасывая части 7-й турецкой армии под удары конницы генерала Шовэлла.
Отряд генерала Чэйтора, в составе конной дивизии «Анзак», двух английских и шести индийских пехотных батальонов и 32 орудий, должен был захватить мост через Иордан в Джиср-эль-Дамие, штурмовать позиции турок у Шунет-Шимрин и захватить Амман, а в дальнейшем — уничтожить части 2-го турецкого корпуса на Геджасской железной дороге.[38]
Наконец, вся британская авиация получила задачу непрерывно атаковать отходящие колонны турок и вести разведку до Дераа, поддерживая также связь с арабскими отрядами Лоуренса.
Таким образом, генерал Алленби, искусно скрыв сосредоточение своей ударной группировки и введя турецкое командование в заблуждение относительно своих намерений, принял план, рассчитанный на сокрушительный удар превосходных сил, прорыв турецких укрепленных позиций на приморском участке фронта, окружение и уничтожение всех турецких вооруженных сил, действующих южнее линии Дераа, Эль-Афуле.
Основная роль в (развитии прорыва, в разгроме оперативных резервов турок, в окружении и окончательном уничтожении турецких армий возлагалась на мощное высокоподвижное соединение — «Конный корпус пустыни», в зависимость от быстроты и решительности действий которого был поставлен весь план уничтожения вооруженных сил противника.
Осуществление операции прорыва турецких укрепленных позиций на приморском участке было обеспечено, помимо внезапности удара, сосредоточением превосходных сил (пять пехотных дивизий сильного состава против трех слабых турецких пехотных дивизий и 385 орудий против 157 турецких) на направлении атаки.
Наконец, большая роль отводится планом генерала Алленби верблюжьим арабским отрядам Лоуренса, которые должны были деморализовать весь турецкий тыл, используя свою высокую оперативную подвижность в условиях безводных пустынь ТрансИордании и, совместно с конницей генерала Шовэлла, окончательно уничтожить турецкую армию. [39]