Июль 1919 года оказался несчастливым для русских белых армий Сибири. В этом месяце белыми войсками адмирала Колчака были оставлены по линии Урала города Пермь, Екатеринбург и Челябинск.

Красные полчища перешли рубеж, отделявший Европу от Азии, и вступили в пределы Сибири, тесня белых, среди которых началось разложение, вскоре принявшее весьма опасные размеры.

Завязался новый узел в мировой истории: обозначалась победа красных сил над белыми, русские коммунисты стали укрепляться на севере Азии, в Сибири, откуда они могли уже влиять на судьбу соседних стран обширного азиатского материка. Но в то время, когда происходили эти события в Сибири, едва ли еще кто-нибудь уяснял себе их мировое значение.

На то были свои причины: еще продолжалась мировая война, поглощавшая внимание всего человечества. На фоне общей военной напряженности мира русская революция казалась первое время крайне неприятным, очень досадным, но все же только инцидентом. Мировое значение ее начало выясняться позднее, но решать одновременно две задачи мировой важности — задачи, вытекающие из великой войны и русской революции — было не по плечу ни одному государственному деятелю того времени...

Под натиском красных белые армии адмирала Колчака начали отступать в глубь Сибири к границам Китая и Персии. Это отступление, по глубине трагизма и драматизма событий, его сопровождавших, может быть признано одним [50] из потрясающих моментов новейшей истории мира. Здесь произошло много невозможного, невообразимого, случилось много легендарного...

Художественное изображение этого великого отступления и событий, последовавших за ним, может быть по силам лишь гениям литературы, равным Гомеру или Льву Толстому. Историческое исследование этого момента русской истории может заполнить десятки томов.

Наша скромная задача — дать лишь некоторый материал для будущих историков русской революции, поставить некоторые вехи для их работы, а главное, опубликовать в печати сведения, относящиеся к трагическому скитанию остатков белых армий по бесконечным пространствам Центральной Азии — сведения, еще мало известные широкой публике.

Мы с любовью и охотой выполнили этот труд, чтобы еще лишний раз воскресить в памяти наше, белое, героическое прошлое, выдвигая его блестящие стороны, не скрывая и теневых.

Мы надеемся, что читатель не примет нашу работу как серьезное историческое исследование — пусть будет она для него лишь «белой хрестоматией», не лишенной интереса, а местами, быть может, и поучительной. [51]