Ленин о борьбе с Врангелем

Победа над Врангелем — наша главная и основная задача

Теперь мы откатились на востоке очень и очень далеко. На севере мы потеряли даже г. Лиду, на юге мы уже почти у той линии, у которой стояли в апреле 1919 г., у линии Пилсудского, на севере мы откатываемся назад чрезвычайно сильно, а Врангель делает в это время новые и новые попытки наступать. Врангель угрожал недавно Екатеринославу, подходил к Синельникову, и оно было у него в руках. Теперь он взял Славгород. На востоке он взял Мариуполь, подходит к Таганрогу, угрожает Донецкому бассейну. Перед нами снова трудное положение и снова еще раз попытка международных империалистов задушить Советскую республику двумя руками: польским наступлением и наступлением Врангеля. В сущности и Польша и Врангель — это две руки французских империалистов: и польские и врангелевские войска они снабжают своим оружием, своими припасами. Но эти три силы тоже между собой не могут поладить, Франция говорит полякам: «Вы не должны брать слишком много сил, слишком много земли, потому что царская Россия вам этого никогда не даст». Франция говорит Врангелю: «Вы должны действовать так, чтобы не возвращать власть старых помещиков, ибо пример Деникина, Колчака, Юденича показывает, что старые помещики, когда руководят белогвардейскими армиями или когда их офицеры командуют армиями, ведут к гибели тем скорее, чем больше территории они захватывают, потому-что крестьянство в конце-концов восстает против них».

Пока Врангель шел с отборными офицерскими войсками, он мог на эти войска полагаться, и в этом сила Врангеля; у него превосходное вооружение, по последнему слову техники, отборные войска из офицеров. Когда он высадил свой десант на Кубани, высаженные у него там войска были так подобраны, что каждая рота и полк могли развернуться в целую дивизию, потому что они состоят сплошь из офицеров. Но как только он будет делать попытку, которую в свое время делали Колчак, Деникин и Юденич, захватывая более широкие территории, мобилизовать более широкое крестьянское население, создать народную армию, — на этом его успех сейчас же превращается в его поражение, [10] потому-что крестьянское войско, как оно было против Колчака, Деникина и Юденича, так оно никогда не может итти с врангелевскими офицерскими войсками. Тот варшавский рабочий, который делал доклад на партийной конференции, формулировал это так: «Польская армия, состоявшая раньше из молодежи (туда брались первопризывники-мальчики), теперь выбита. Теперь мобилизовали до 35 лет; теперь там взрослые люди, которые проделали империалистическую войну, и эта армия далеко не так надежна для польских помещиков и капиталистов, как армия, состоящая из молодежи.

Вот как обстоит дело в международном положении. В войне против Антанты, в силу того поражения, которое было нанесено нам под Варшавой, в силу того наступления, которое продолжается на Западном и на Врангелевском фронтах, наше положение оказалось опять чрезвычайно плохим, и я должен поэтому закончить свой краткий доклад обращением к товарищам-кожевникам с указанием на то, что теперь нужно опять напрячь все силы, что теперь победа над Врангелем — наше главная и основная задача. Она требует гигантской энергии, самостоятельности именно рабочих, именно профсоюзов, именно пролетарской массы, и в первую голову тех рабочих, которые близко стоят к отраслям промышленности, связанным с обороной. Главная наша трудность в настоящей войне не в отношении человеческого материала, — его у нас достаточно, — а в снабжении. Главная трудность на всех фронтах — недостаток снабжения, недостаток, теплой одежды и обуви. Шинели и сапоги — вот самое главное, что недостает нашим солдатам, вот из-за чего так часто срывались наступления, вполне победоносные. Вот в чем трудность, которая мешает быстрому использованию для победного наступления новых частей, которые мы имеем в достаточном числе, но которые без достаточного снабжения не могут быть сформированы, не представляют собой сколько-нибудь боеспособных войск.

Союзу кожевников и собранию, представляющему собой весь пролетариат кожевников, надо на это обратить самое большое внимание. Товарищи, от вас зависит сделать так, чтобы предстоящее наступление на Врангеля, для которого мы готовим все силы, было бы произведено возможно более успешно и быстро. От вас это зависит потому, что тех мер, которые принимают советская власть и коммунистическая партия, недостаточно. Для того чтобы красноармейцам была оказана помощь, для того чтобы наступил более решительный перелом, для того чтобы дело снабжения улучшилось, недостаточно помощи советских учреждений, декретов Совнаркома и Совета обороны, решений партии: нужна еще помощь профсоюзов. Нужно, чтобы профсоюзы поняли, что вопреки всем нашим многократным предложениям мира дело идет опять и опять о существовании рабоче-крестьянской власти. Вы знаете, как она усилилась после провала Деникина, Колчака и Юденича. Вы знаете, как усилились хлебные заготовки благодаря возвращению Сибири, Кубани, вы знаете, как завоевание Баку дало возможность сейчас привезти свыше 100 млн. пудов нефти, как наконец наша промышленность стала приобретать тот фундамент, на котором является возможным создать хлебные запасы и привлечь рабочих снова на фабрики, собрать сырье и дать топливо, чтобы пустить фабрики, чтобы восстановить наконец хозяйственную жизнь. Но чтобы осуществить все эти возможности, нужно окончить войну во что бы то ни стало, ускорить наступление на Врангеля. Надо, чтобы еще до зимы Крым был [11] возщен, а это зависит от энергии, от почина самих рабочих, и может быть, в первую голову, от каждого русского кожевника и от союза кожевников.

Я обращаюсь к вам с призывом: подражать примеру наших петроградских рабочих, которые недавно, после доклада от имени Коммунистического Интернационала о положении на фронтах, развили снова и снова гигантскую энергию, чтобы помочь делу, опять начиная со снабжения и обеспечения красноармейцев, с подъема сил нашей Красной армии. Вы знаете, что всякий шаг помощи, которая оказывается Красной армии в тылу, сейчас же сказывается на настроении красноармейцев. Вы знаете, что осенние холода влияют на настроение красноармейца, понижая его, создают новые трудности, увеличивают болезни и приводят к большим бедствиям. Здесь всякая помощь, оказанная в тылу красноармейцам, немедленно превращается в усиление Красной армии, в уменьшение числа болезней и в увеличение наступательной способности. Нужно, чтобы каждый рабочий в каждом собрании, в каждой мастерской сделал теперь главным предметом своих бесед, докладов и собраний лозунг: «Все на помощь Красной армии».

Спросим себя, все ли мы сделали, что зависело от нас, чтобы помочь Красной армии. Ибо от этой помощи зависит, как быстро мы сладим окончательно с Врангелем и обеспечим себе полный мир и возможность хозяйственного строительства.

(В. Ленин, Собрание сочинений, т. XXV, Гиз, изд. 3-е.)

Антанта, Польша и Врангель

Теперь, когда нам пришлось при заключении мира в Риге узнать, что разделяло Польшу, Англию, Францию и Врангеля, почему они не могли соединиться, мы узнали, что их интересы были разные. Англия хочет иметь под своим влиянием новые маленькие государства — Финляндию, Эстляндию, Латвию и Литву, Англии нет никакого дела и ей даже невыгодно восстановление царской или белогвардейской или даже буржуазной России. Поэтому Англия действует наперекор Франции; поэтому Англия не может соединиться с Польшей и Врангелем; поэтому все они не могут действовать рука об руку, ибо интересы у них совершенно различны. Франция заботится о том, чтобы перебить польских солдат до последнего из-за своих интересов, из-за своих долгов. Она надеется, что мы ей заплатим те 20 млрд. долга, которые взял бывший царь и которые подтвердило правительство Керенского.

Теперь всякому человеку ясно, что французским капиталистам не видать этих денег, как своих ушей. Французские капиталисты понимают, что французских рабочих и крестьян на войну за них не пошлешь, а польских — сколько угодно; так пусть гибнут польские солдаты, чтобы французские капиталисты получили свои миллиарды. Но и польские рабочие видят, что в Польше французские, английские и другие офицеры держат себя, как в завоеванной стране. Поэтому мы на переговорах в Риге видели, что партия польских рабочих и крестьян, безусловно патриотическая, безусловно враждебная большевизму, похожая на нашу партию правых эсеров и (меньшевиков, что эта партия стояла за мир, что она боролась против правительства польских помещиков и капиталистов, которые до последнего момента стремились [12] сорвать мир, стремятся к этому еще и теперь и долго еще будут к этому стремиться. Третий из союзников, Врангель, который борется за то, чтобы вернуть всю Россию помещикам и капиталистам, причисляет к России и Польшу. Ведь все русские цари, русские помещики и капиталисты привыкли считать Польщу своей добычей. Они не забыли, что Польшу душили еще русские крепостные мужики, когда их посылали на войну, с царем во главе. Значит, если бы Врангель победил, он победил бы для того, чтобы вернуть помещикам всю власть и в России и в Польше. Вышло то, что когда против нас собрались три союзника, они начали с того, что разодрались между собой. То, чего хочет Врангель, того не хочет ни польский мужик, ни польский рабочий, а чего хочет Врангель, того не хочет даже ни один помещик Польши. Теперь, когда к нам попадают радио Врангеля или же радио из Парижа с французскими правительственными сообщениями, мы видим, что Врангель и Франция скрежещут зубами, потому что они понимают, что это за мир, который сейчас заключен нами с Польшей, хотя и уверяют, что это не мир, что Польша не может его подписать. Посмотрим. Пока что мир подписан.

Как Врангель, так и Франция не понимают, в чем тут дело. Они не могут переварить того чуда, что разоренная Советская Россия побеждает цивилизованные государства, которые сильнее ее. Они не понимают того, что вся сила побед есть основное учение коммунистов, которое говорит, что собственность разъединяет, а труд соединяет. Частная собственность — это грабеж. Государства, основанные на частной собственности, есть государства хищников, которые воюют для дележа добычи, которые, еще не кончив войны, уже начинают бороться внутри между собою. Год тому назад нам грозили 14 государств и это союз 14-ти развалился сразу. Почему же он развалился? Потому, что договор этих государств между собою был только договором на бумаге и никто не пошел на войну. Когда теперь Франция, Польша и Врангель соединились между собою, то их союз развалился, потому, что они ставят друг другу подножку. Они стали делить шкуру медведя, которого еще не убили, да и не убьют, а между тем из-за этого медведя у них уже идут раздоры.

(В. Ленин, Собрание сочинений, т. XXV, Гиз, изд. 3-е.)

Врангель — главное препятствие к миру и труду

Переходя к тому, что происходит сейчас у нас, я должен сказать, что главная сила, которая осталась против нас, это — Врангель. Франция, Польша, и Врангель шли против нас вместе. Когда наши войска были заняты всецело войной на Западном фронте, Врангель собирал свои силы, а французский и английский флоты помогали ему. Когда Врангель подошел к Кубани, он надеялся там на зажиточного казака-кулака. Кто помогал тогда Врангелю, кто давал ему топливо, военный флот, чтобы держать его в Донецком бассейне? Английский и американский флоты. Но мы знаем, что этот десант провалился, потому что кубанский казак хотя и богат хлебом, но он прекрасно видал, что значит эти обещания учредительного собрания, народовластия и [13] прочих прекрасных вещей, которыми мажут дураков по губам эсеры, меньшевики и пр. Может быть кубанские крестьяне верили им, когда они так красно говорили, но в результате они поверили не словам, а делу, они увидели, что большевики хотя народ и строгий, но все-таки с ними лучше. В результате этого Врангель полетел с Кубани, а многие сотни и тысячи из его войск оказались расстрелянными. Тем не менее в Крыму Врангель собирал все больше и больше своих сил (у него войска состояли почти сплошь из офицеров); это делалось в надежде на то, что при первом же благоприятном моменте удастся развернуть эти силы, лишь бы только за ним пошли крестьяне. Врангелевские войска снабжены пушками, танками, аэропланами лучше, чем все остальные армии, боровшиеся в России. Когда мы боролись с поляками, Врангель собирал свои силы; поэтому я и говорю, что мир с Польшей является миром непрочным. По предварительному миру, который подписан 12 числа, перемирие наступит только 18-го, от этого перемирия поляки еще могут отказаться за 2 дня. Вся французская пресса и капиталисты стараются втравить Польшу в новую войну с советской Россией, все связи, которые имеет Врангель, он торопится привести в действие, чтобы сорвать этот мир, потому что Врангель видит, что, когда война с Польшей будет кончена, большевики обратятся против него. Поэтому для нас теперь вытекает [14] единственный практический вывод: все силы против Врангеля. Мы в апреле текущего года предлагали мир на условиях, для нас невыгодных, лишь бы спасти десятки тысяч рабочих и крестьян от новой бойни на войне. Нам не так важны границы, пускай мы потеряем на границах в смысле меньшего количества земли, для нас важнее сохранить жизнь десятка тысяч рабочих и крестьян, сохранить возможность мирного строительства, чем небольшую территорию земли. Вот почему мы предлагали этот мир и теперь повторяем, что Врангель является главной угрозой, что его войска, чрезвычайно окрепшие за этот период времени, ведут теперь отчаянные бои, переходя в некоторых случаях через Днепр и переходя в наступление против нас. Врангелевский фронт — это есть тот же Польский фронт, и вопрос о войне с Врангелем есть вопрос о войне с Польшей, и для того, чтобы предварительный мир с Польшей превратить в мир окончательный, нам нужно раздавить в кратчайший срок Врангеля. Если это не будет сделано, то мы не можем быть уверены, что польские помещики и капиталисты, под давлением французских помещиков и капиталистов и с их помощью, еще раз не постараются навязать нам войну. Вот почему, пользуясь настоящим широким собранием, я должен обратить ваше внимание на этот основной вопрос и попросить вас воспользоваться вашим положением и влиянием, чтобы воздействовать на широкие рабочие массы, пустить в ход наибольшие усилия для основного разрешения нашей очередной задачи: во что бы то ни стало в кратчайший срок раздавить Врангеля, так как только от этого зависит наша возможность взяться за работу мирного строительства.

Мы знаем, что в разоренной стране в корне разбито крестьянское хозяйство, крестьянину нужны продукты, а не те бумажные деньги, которые на него сыплются в таком изобилии; но чтобы дать крестьянину продукты: керосин, соль, одежду, и пр., — для этого нужно восстановить промышленность. Мы начинаем приходить к положению, когда мы можем это делать. Мы знаем, что у нас теперь больше хлеба, чем было в прошлом году, у нас есть топливо для промышленности, у нас свыше 100 млн. пудов нефти из Баку, у нас восстановлен Донецкий бассейн, который дает огромное количество топлива, и, несмотря на то что во время подхода Врангеля к югу Донецкого бассейна некоторые предприятия пришлась оттуда эвакуировать, тем не менее донецкая промышленность может считаться целиком восстановленной. Заготовка дров идет у нас лучше: если в прошлом году мы вывезли 7 млн. кубов, то теперь у нас гораздо больше. Промышленность наша начинает оживать, в Иваново-вознесенской губ., где несколько лет стояли фабрики, наводя уныние на всех рабочих, теперь фабрики снабжены топливом и начинают действовать. Благодаря победам в Туркестане, они получили туркестанский хлопок и начинают действовать. Перед нами стоит теперь громадное поприще производительной работы, и мы должны направить все наши силы к тому, чтобы восстановить промышленностъ, дать одежду, обувь и продукты крестьянину, начав тем самым правильный обмен деревенского хлеба на городские продукты. Мы должны начать оказывать помощь сельскому хозяйству. Вчера в Совнаркоме мы провели решение о том, чтобы поддержать пайком рабочих того завода, который изготовит первый плуг, который был бы лучше всего приспособлен к нашим русским условиям, чтобы поднять сельское хозяйство и поставить его на более высокий уровень, несмотря на недостаток скота. Рабочие [15] и крестьяне без помещиков и капиталистов совместно трудятся и в этом отношении достигают успехов; но, чтобы этим заняться вплотную, нам нужно одно: нам нужно твердо помнить, что десятки тысяч рабочих и крестьян умирают теперь на Врангелевском фронте, что враг вооружен лучше, чем мы, что там, на Врангелевском фронте, разыгрывается последняя отчаянная борьба, что там решается вопрос о том, получит ли возможность Советская Россия окрепнуть для мирного труда так, чтобы не только польские белогвардейцы, но никакой империалистический всемирный союз не был для нее страшен. Это зависит от вас, товарищи. Вы должны употребить все усилия и помнить, что всякие вопросы борьбы решались Советской Россией не тем, что шли приказы из центра, а тем, что эти приказы встречали самое восторженное и горячее сочувствие рабочих и крестьянских масс на местах. Только тогда, когда рабочие и крестьяне видели, что они борются против Колчака, Деникина и Врангеля, за свои земли, фабрики и заводы, за свои интересы, против помещиков и капиталистов, — каждый оказывал всяческую поддержку, шел на помощь Красной армии. Когда красноармейцы видели, что в тылу о них заботятся, тогда Красная армия была одушевлена тем духом, который давал ей победу. Все дело в том, чтобы одержать победу над Врангелем, и я призываю вас пустить в ход все возможности в своих организациях, на своих фабриках и заводах, в своих деревнях, по добровольному желанию и в согласии интересов рабочих и крестьян всей России прийти на помощь Врангелевскому фронту, и тогда мы и на этом Врангелевском фронте и на фронте международном действительно победим.

(В. Ленин, Собрание сочинений, т. XXV, Гиз, изд. 3-е.) [16]