Заключение

Война 1828–1829 гг. явилась новым этапом в вековой борьбе между Россией и Турцией. Эта война показала, что Турция не так слаба, как казалось нам и Европе. Понадобилось два года упорной борьбы на Балканах и Кавказе, чтобы сломить сопротивление государства, терзаемого внутренними смутами, да притом еще в эпоху коренной реорганизации вооруженных сил.

Война обнаружила многие дефекты нашей армии, на которые, однако, не было обращено должного внимания, так как окончательный результат войны был для нас благоприятен. Эффективный поход за Балканы, быстрый захват Адрианополя, непосредственная угроза столице Турции, растерянность турок — все это заставило нас позабыть о злоключениях под Браиловом и Шумлой, о тяжелых, тревожных днях, пережитых армией в кампанию 1828 года. После войны лишь немногие, одиночные участники боев старались подвергнуть обсуждению наши ошибки, разоблачить наши заблуждения, но их голоса не были услышаны. Только впоследствии ряд горьких испытаний в тяжкие годы Крымской кампании заставили нашу армию отказаться от роковых заблуждений и стать на правильный путь.

Разбираясь в обстоятельствах войны 1828–1829 гг., можно отметить нижеследующее. Силы, предназначенные нами для ведения войны на Европейском театре, не соответствовали поставленной важной цели. Армия наша долго готовилась к походу. Между началом явных приготовлений к войне и открытием военных действий проходит два года. Турки отлично воспользовались этим большим промежутком времени, чтобы организовать оборону страны. Несмотря на продолжительный срок подготовки, мы не собрали достаточных сведений о противнике.

Во время войны сказалась неудовлетворительность тактической подготовки армии. Конница не умела вести разведывательные операции; сведения о противнике добывались не кавалерийской разведкой, а от лазутчиков и пленных. Артиллерия, несмотря на увлечение строем в мирное время, [441] проявила большую подвижность и умение как стрелять, так и маневрировать. Командный состав армии оказался не на должной высоте. У начальников всех степеней отсутствовали инициатива и умение разобраться в обстановке.

В течение первой половине войны (1828 г.) главнокомандующий не был обеспечен полнотой власти и должен был приводить в исполнение чужие предначертания. Но в 1829 г. этот крупный недочет устранили, и новый главнокомандующий получил полномочия, которые позволили ему действовать не по предписаниям свыше, а по обстоятельствам.

Неблагоустройство армии в продовольственном и санитарном отношениях привели к тому, что убыль от болезней намного превысила число жертв от вражеского оружия.

Энергичная работа черноморских моряков много облегчила тяжесть похода для нашей армии, особенно при операциях под Варной и после перехода через горы.

Нельзя не отметить, в заключение, что успешный исход кампании 1829 г. во многом зависел от решительности главнокомандующего, который, очутившись с горстью русских войск во вражеской стране, в 10 переходах от столицы падишаха, сохранил твердое и непоколебимое намерение довести до конца начатое дело.

Изучая же подробности операций во время похода 1828–1829 гг., нельзя не прийти к заключению, что при всей неудовлетворительности подготовки и при всех ошибках в стратегических комбинациях наша армия сделала гораздо больше того, чего от нее можно было требовать. В этом, как всегда, сказались исключительные природные боевые качества наших войск; их беззаветная храбрость, их исключительная выносливость, их самоотверженная преданность Родине. Такие войска и при ложной системе воспитания и обучения сделают свое дело честно и самоотверженно, история похода 1828–1829 гг. это красноречиво подтверждает. [442]