П. М. Андрианов, подполковник Генерального штаба.
Русско-турецкая война 1828–1829 гг.
Обстановка перед войной
Аккерманская конвенция и Лондонский трактат. Война России с Турцией, длившаяся с 1806 по 1812 г., закончилась выгодным для нас Бухарестским миром. Но, подписав мирный договор, Турция не была склонна выполнить взятые на себя обязательства. Уже в период 1812–1815 гг. турки нарушили Бухарестский договор. Положение христиан в империи падишаха не улучшилось; особенно жестоко обращались турки с греками, пытавшимися силой оружия улучшить свое положение. Восстание греков в 1821 г. было подавлено ужасными мерами. Избиение греков в Константинополе, казнь патриарха в день св. Пасхи и прочие жестокости вызвали негодование во всей Европе. Торговым интересам России на Черном море наносился постоянный умышленный ущерб. Император Александр I, как творец и вдохновитель Священного союза, не решался на энергичное вмешательство во внутренние дела Турции. Усматривая в волнениях Пелопоннеса признаки революции, государь воздерживался от открытой поддержки греков.
С воцарением Николая I политический курс России резко изменился. Россия потребовала в 1826 г. точного исполнения Бухарестского договора. Турки забили тревогу. Внутреннее [374] состояние империи падишаха в эту пору было чрезвычайно тревожным. Бунты янычар вносили полную анархию в управление страной. Правительство султана теряло под собой почву. Грозный и решительный тон русского ультиматума заставил турок смириться. В сентябре 1826 г. в Аккермане собрались дипломаты обоих государств. Статьи Бухарестского трактата о свободах русской торговли на Черном море были подтверждены. Россия была признана покровительницей Молдавии, Валахии и Сербии; но по острому греческому вопросу соглашения достигнуто не было.
Это побудило Россию в следующем, 1827 г., заключить особый договор (Лондонский трактат) с Англией и Францией, регулирующий греческие дела. Договор не был признан Турцией. Между тем брожение в Греции продолжалось и вызвало снова жестокие меры со стороны турок. Греческая кровь лилась рекой. Тогда договорившиеся державы отправили в Средиземное море свои флотилии. После ряда демонстраций союзный русско-французско-английский флот 8 октября 1827 г. при Наварине уничтожил турецкую эскадру. Такой внушительный акт не разрешил все же греческого вопроса. Султан Махмуд II опасался вызвать излишней уступчивостью христианам недовольство среди своих фанатичных подданных. Неожиданным ответом на Наваринский разгром был манифест султана, в котором говорилось, что притязания России никогда не будут удовлетворены, что Аккерманская конвенция заключена только для выигрыша времени, что священная война мусульман с неверной Россией неизбежна.
Россия еще раз попыталась склонить Турцию пойти на уступки, но, видя бесплодность всех дипломатических акций, наконец решила силой оружия подтвердить свои права. 14 апреля 1828 г. Николай I объявил войну Турции. Началась новая борьба креста с полумесяцем. Снова к берегам Дуная с севера потянулись доблестные полки русской армии, и на этот раз натиск войск увлек их за Дунай, за снежные вершины Балкан, почти к самому Царьграду. Начавшаяся война в истории России явилась как бы новым этапом в вековой борьбе нашей родины с Турцией, и этот этап должен был закрепить за Россией новые земельные приращения. [375]
Силы и средства противоборствующих сторон. Война 1828 г. явилась первым крупным боевым испытанием для России после бурной эпохи Наполеоновских войн. После победоносного шествия от Москвы до Парижа русская армия мирно зажила в шумных столицах, в крупных центрах и по глухим углам на далеких окраинах обширной нашей родины. Мирная жизнь внесла новые веяния в ряды русской армии. Боевой опыт мало-помалу уступает место различным уставным ухищрениям. Опасная рутина проникает всюду; мертвая форма получает преобладающее значение. Кипучая эпоха Наполеоновских войн не позволяла развиться в рядах нашей армии тем ложным началам воспитания и обучения войск, которые должны были стараниями гатчинцев вытеснить все то, то привито было русской армии в блестящую эпоху Румянцева и Суворова. Теперь, с наступлением продолжительного мирного периода, эти заглушенные войной начала стали быстро распространяться в рядах русской армии. Сложные уставы, непригодные для войны, заменили боевой опыт. Маршировка и эволюция сомкнутого строя составляли венец обучения. Выдвинутый войнами рассыпной строй стали считать опасным для дисциплины: поле заменили плацем и манежем, обучение стрельбе находилось в полном пренебрежении. Не лучше, чем в пехоте, обстояло дело в кавалерии. Тонкости манежной езды составляли идеал обучения. Полевой езде, разведке, сторожевой службе внимания не уделялось. Конница не шла в своем обучении дальше усвоения эволюции сомкнутого строя; лошади совсем не были втянуты в работу.
Артиллерия в увлечении показными, внешними формами не отставала от прочих родов войск. Не ограничиваясь требованиями стройности при движении и маневрировании, артиллерийские начальники стремились достигнуть, чтобы во время боевой стрельбы прислуга при орудиях работала с ловкостью жонглера, с соблюдением такта. Мелочность уставных требований отражалась на личном составе. Инициативе не было места в рядах армии. Все было строго регламентировано до мельчайших подробностей, и проявление собственного почина вызывало суровое возмездие. Стремление [376] подогнать все под некую норму привело к тому, что придуманы были так называемые нормальные боевые порядки. Предполагалось, что при встрече с противником отряд всегда может быть построен по одному из усвоенных шаблонов, независимо от бесконечно видоизменяющейся обстановки. Нормальных боевых порядков было пять для пехоты с артиллерией и четыре для конницы с конной артиллерией.
Не стало и той близости между офицером и солдатом, какая установлена была в русской армии великим творцом ее и упрочена его талантливыми последователями, Румянцевым и Суворовым. Лишь годы войны, совместная боевая страда вновь сблизили солдата с его начальником, офицером.
Ложная система воспитания и обучения, принося огромный вред русской армии, не могла к началу войны 1828 г. предать забвению тот боевой опыт, каким обладала армия в предыдущую эпоху. И среди командного состава, и среди солдат еще много было ветеранов, исходивших Европу, участвовавших в великой борьбе с Наполеоном. Эти лица, как бы составляя ядро армии, поддерживали в ней бодрый дух и ревниво оберегали былую славу своих частей.
Русский солдат не мог быть окончательно исковеркан муштровкой Аракчеева. Его блестящие боевые качества остались незыблемыми. Исследователь войны 1828–1829 гг., знаменитый Мольтке, характеризуя нашего воина в эту эпоху, говорит: «Что касается русского солдата, то он является столь же стойким в перенесении трудов, усилий, лишений и страданий, как и неустрашимым среди опасности».
Численность вооруженных сил России в первую четверть XIX в. значительно увеличилась. Полная мобилизация могла дать для обороны страны свыше миллиона обученных бойцов. Но для предстоящей войны на южном фронте с Турцией решено было мобилизовать лишь одну 2-ю армию, в составе трех корпусов, численностью до 95 тысяч. Такая экономия в силах явилась результатом общего напряженного политического настроения Европы. Россия опасалась вмешательства Австрии. Нужно признать, что силы, предназначенные нами для войны с Турцией, были недостаточны. Это [377] вредно отразилось на ведении войны, когда очень часто наблюдалось несоответствие сил поставленным целям.
Вторая армия, предназначенная для борьбы с Турцией на Балканском театре, состояла первоначально из корпусов 6-го (16-й и 17-й пехотных дивизий с артиллерией) и 7-го (18, 19 и 20-й пехотных дивизий с артиллерией). При 7-м корпусе — 3-я драгунская дивизия с артиллерией. В состав армии входили также девять казачьих полков. Армия была расположена на обширном пространстве в губерниях Киевской, Подольской и в Новороссийском крае. Штаб армии находился в Тульчине. Полки, очень часто раздробленные побатальонно и поротно, стояли в глухих городах и местечках Юго-Западного края. Разброс армии вредно отражался как на боевой подготовке, так и на благосостоянии войсковых частей. И здесь, в глуши, далеко от столицы, вблизи вражеской границы, внимание руководства армией поглощено было исключительно фронтовой частью. Старых солдат, отбывших многие походы, исходивших своими победными стопами всю Европу, наравне с рекрутами обучали учебному шагу. Даже накануне войны с Турцией 2-я армия не могла избавиться от плац-парадной показухи. Так, например, в 1828 г. штаб 2-й армии получил из Петербурга записку генерала Желтухина об изобретенном им новом учебном шаге с приказанием к исполнению.
Однако накануне войны, в 1827 г., все же ведется в некоторой степени настоящая боевая подготовка во 2-й армии. Энергичный начальник штаба армии, генерал-адъютант Киселев, обратил внимание на необходимость заняться маневрами, построениями линейных боевых порядков против многочисленной неприятельской кавалерии, сторожевой и разведывательной службой. Обращено было внимание на стрельбу в цель. Перед войной генерал Киселев составил записку «О боевом порядке против турок». Вспоминая прежние наши войны с турками, Киселев указывал, что построение пехоты в каре из нескольких полков делало боевой порядок очень неуклюжим. Киселев раздробил каре на батальоны. Предложенный им боевой порядок для корпуса представлялся в следующем виде: (см. рисунок). [378]
Этот новый боевой порядок отличался большей гибкостью, чем каре Миниха и даже Румянцева, но он все же был менее целесообразен, чем боевой порядок Суворова в период турецких войн при Екатерине.
Главнокомандующий 2-й армии, генерал от кавалерии генерал-адъютант граф Петр Христианович Витгенштейн, герой войн эпохи Наполеона, пользовался большой популярностью в России, особенно в Петербурге. Витгенштейн был очень доверчив и недостаточно самостоятелен в своих решениях. Он нуждался в энергичном помощнике и разумных советниках. Таким помощником явился даровитый и энергичный начальник штаба генерал-адъютант Павел Дмитриевич Киселев. Этот работоспособный генерал обладал выдающимися дарованиями, самостоятельностью и твердостью воли. В армии пользовался большой популярностью. Его отличительной чертой была заботливость о людях, о быте солдата. На военное дело у Киселева, ввиду его молодости, не было достаточно практического взгляда, что между прочим и выразилось в изобретении «боевых порядков против турок».
В предвидении войны штаб 2-й армии приступил к сбору сведений о противнике; появились особая топографическая записка и кроки исследованных путей. Сбор сведений как о будущем театре военных действий, так и вообще о неприятельской стране и ее вооруженных силах был произведен не вполне обстоятельно. Добытые данные, будучи обработаны [379] штабом 2-й армии, послужили материалом во время войны для решения стратегических и военно-административных вопросов.
Подготовка 2-й армии к походу началась еще с апреля 1826 г., когда последовало высочайшее повеление о готовности к походу всех войск 2-й армии и Бугской уланской дивизии. Приняты были меры по снабжению армии оружием, боевыми припасами, шанцевым инструментом, перевозочными средствами и предметами интендантского снабжения. Вооружение пехоты и артиллерии оставалось в прежнем виде, как в эпоху Наполеоновских войн. Сложный вопрос организации обозов разрешен был неудовлетворительно, но все же по проекту генерала Киселева успели заготовить повозки специального типа, очень легкой конструкции.
Особую заботливость штаб армии проявил к обустройству медицинской части. Настояли на присылке медицинского персонала сверх штата, заготовили медикаменты и госпитальную утварь. Но все же армия с первых дней кампании оказалась в весьма плачевных санитарных условиях. Для локализации вспыхнувших эпидемий необходимы были такие санитарные средства, о которых в ту эпоху нельзя было помышлять. Удалось также обеспечить армию картами и кроки театра военных действий.
Наши крепости по Дунаю — Килия, Измаил, а также Севастополь и Хотин — приведены были в оборонительное состояние: верки исправлены, склады пополнены боевыми припасами, но в малом количестве.
Состояние Турции накануне войны с Россией было очень тяжелым: страна только что пережила внутренний кризис. Усилиями султана Махмуда был уничтожен летом 1826 г. корпус янычар, составлявший в течение 400 лет главное ядро вооруженной силы Турции. Уничтожение этого войска сопровождалось страшными, кровопролитными событиями. Янычары сошли с исторической арены при зареве пожаров, обагренные потоками крови. Вместо янычар султан решил завести регулярную армию по западноевропейскому образцу. Сперва численность ее определялась в 48 тысяч. Султан лично руководил формированием и обучением нового войска. [380] Комплектование новых частей производилось с большим трудом. Идея обязательной воинской повинности в мирное время чужда была населению. Приходилось силой гнать людей из деревень в полки, причем иногда рекрутов заковывали в кандалы. Инструкторами новой армии были исключительно иностранцы. К началу войны с Россией удалось сформировать 80-тысячную постоянную армию — низам. Пехотный полк состоял из трех батальонов по 500 человек; каждому полку придавалось 10 полковых орудий, составлявших особую артиллерийскую роту. Вооружение пехоты состояло из ружей со штыком и кривой сабли. Новые уставы, вводившие сомкнутый строй, не были усвоены к началу войны, и пехота вела атаку густыми толпами, как ополченцы в предыдущих войнах.
Регулярная кавалерия состояла из 6-эскадронных полков, по 150 всадников в эскадроне. Вооружение — широкие палаши, ружья и пистолеты. Лошади малорослы, но выносливы. Комплектуемая из людей, привыкших с детства сидеть на коне, регулярная конница сохранила свойства, отличавшие прежнюю, нерегулярную: исключительную выносливость, стремительность при атаке и способность к одиночному бою на коне.
Полевая артиллерия состояла из 84 пеших и восьми конных рот. Перед войной артиллерия сделала значительные успехи в области подготовки, но все же обладала крупными недостатками. Орудия были разнообразных калибров (3–, 6–, 12– и 24-фунтовые), запряжка неуклюжая, часто вместо лошадей запрягали волов. К маневрированию эта артиллерия совершенно не была подготовлена. Был при армии небольшое число инженерных войск. Кроме регулярной армии в войне приняли участие и регулярные ополчения, преимущественно конница, силой до 100 тысяч, а также до 100 тысяч сипаев или вассальных всадников.
Войсковым частям придавался обоз весьма многочисленный и совершенно неорганизованный. Обыкновенно за отрядами следовали тысячи с запасами, слуги начальствующих лиц, маркитанты, ремесленники, артисты, скоморохи; гнались стада убойного скота. Шествие замыкали тысячи бродячих [381] собак, предназначенных для охраны лагеря. В крайнем случае султан прибегал еще к созыву правоверных под священное знамя Магомета. Тогда приходили полудикие племена из Азии и Египта, чтобы вести религиозную войну, которая должна была продолжаться до Страшного суда.
Турецкая армия к началу войны не была сосредоточена в каких-либо определенных, стратегически важных районах. Первый отпор русским могли дать только гарнизоны придунайских крепостей. Остальные войска подходили к театру военных действий в течение последующих периодов войны. Главнокомандующим всех турецких сил на придунайском театре назначен был Гуссейн-Ага-паша — истребитель корпуса янычар.
Финансы Турции перед войной были в весьма плачевном состоянии, и это, конечно, чрезвычайно затрудняло подготовку к войне с грозным северным противником.
Перед войной турки озаботились сбором сведений о нашей армии. В район расположения 2-й армии посылались турецкие агенты. Так как на Дунае жило много выходцев и беглецов из России, то туркам легко было подобрать подходящую личность для шпионства. Добывали также сведения турки и от австрийских властей.
Театр военных действий на Балканском полуострове. При каждом новом столкновении России с Турцией расширялся район театра войны. Русская армия все глубже и глубже проникала в империю падишаха, стремясь достигнуть заветного Царьграда, как конечного объекта своих действий. На этот раз театром войны послужили: княжество Валахия, Добруджа, северо-восточная часть придунайской Болгарии и Румелия. Ближайшим районом операций для русской армии являлась Валахия. Эта страна, омываемая с юга Дунаем, представляет равнину, пересеченную многочисленными притоками Дуная, протекающими в крутых балках. На севере Валахия всхолмлена. Лесов мало. Почва очень плодородна. Климат здоровый, только на Нижнем Дунае свирепствовала лихорадка. Территория довольно густонаселенная. Единоверные нам валахи были дружелюбно к нам настроены и видели в русских защитников от свирепых турок, часто разорявших [382] страну и угнетавших жителей. Населенные пункты часты, но незначительны. Санитарное состояние их было неудовлетворительным. Войска могли рассчитывать на обильные запасы продовольствия и фуража. Пути сообщения — исключительно грунтовые дороги, труднопроходимые в дождливое время года.
Между Нижним Дунаем, Черным морем и Трояновым валом раскинулась Добруджа. Песчаная унылая равнина, лишенная растительности. Климат очень нездоровый. Населенные пункты редки и бедны. Условия расквартирования и снабжения продовольствием войска самые неблагоприятные. Татарское население Добруджи недружелюбно встречало русские войска. Маловодность этой провинции очень затрудняла ведение в ней военных операций.
Придунайская Болгария, примыкающая к Добрудже, сохраняет все невыгодные свойства последней. Район, ограниченный Туртукаем — Гирсовом — Базарджиком — Праводами — Шумлой — Разградом, носит название Дели-Орманского леса. Эта всхолмленная равнина представляет предгорье Балкан: она покрыта густыми лесами, бездорожна. Несмотря на плодородие почвы, вследствие малонаселенности, войска не могли рассчитывать здесь на местные средства пропитания. Население этого участка, мусульмане, были враждебно настроены против русских. С севера Болгария омывается Дунаем, игравшим, как и в предшествующие войны, роль весьма серьезной преграды, которую в первую же очередь должна была форсировать русская армия. Дунай многоводен; его быстрое течение затрудняет устройство переправ. Средняя ширина Нижнего Дуная около версты; глубина 70 футов. Низкий левый берег затопляем; правый — горист, почти всюду представляет удобные позиции для пассивной обороны.
Владея издавна Дунаем и прекрасно оценивая его стратегическое значение, турки создали здесь множество крепостей, усиливавших значение реки, как важной преграды. Из таких крепостей во время войны 1828–1829 гг. играли важную роль: на правом берегу — Видин, Рахово, Никополь, Систово, Туртукай, Рущук, Силистрия, Гирсово, Мачин, Исакча и Тулча; на левом берегу — Калафат, Журжа и Браилов. [383] Перед войной крепости, особенно в восточном районе, отремонтировали, снабдили запасами и гарнизонами. Во главе гарнизонов поставлены ответственные коменданты, с весьма широкими полномочиями, почти независимые от начальников полевых войск.
В 100 верстах к югу от Дуная тянется Балканский хребет. Восточная часть его, ближняя к морю, называется Малыми Балканами. Средний, самый высокий хребет, достигает 2500 футов высотой. Малые Балканы густо поросли лесом. Переход через горы возможен лишь по существовавшим перевальным путям; из них имели значение следующие: 1) Осман — Базар — Сливно, 2) Шумла — Доброль, 3) Праводы — Айдос, 4) Варна — Бургас. Все эти пути являлись типичными горными дефиле. Естественные оборонительные свойства Малых Балкан усиливались еще двумя крепостями: крепость-лагерь Шумла являлась центральным пунктом, ключом малых Балкан; Варна была оплотом Турции на западном побережье Черного моря и прикрывала береговые пути через горы. За Балканами к морю примыкала богатая и плодородная Восточная Румелия. Здесь можно было рассчитывать на большие запасы продовольствия. Преобладающее население: на севере — болгары, на юге — турки. Важнейший пункт — Адрианополь. На побережье порты Бургас и Сизополь. Пути — грунтовые.
Планы враждующих сторон. Война 1828 г. началась при благоприятных для России стратегических условиях. Уничтожение союзным русско-французско-английским флотом турецкого флота при Наварине создавало полное господство России на Черном море. Удобство морских сообщений обусловливало выбор операционной линии по западному побережью Черного моря. План войны с Турцией был разработан начальником главного штаба Дибичем. Конечным объектом действий для русской армии намечен был Константинополь. Чтобы избежать политических осложнений в Европе, предполагалось по возможности избегать занятия территорий Придунайских княжеств, а также Сербии и Болгарии, так как появление в этих землях русской армии послужило бы сигналом к восстанию против турок, а это могло угрожать целостности Турции, ревниво оберегаемой европейскими державами, главным образом, [384] Австрией и Англией. Поэтому, базируясь на Бессарабию, наша 2-я армия должна была переправиться через Дунай и, форсируя Малые Балканы, направиться к Варне, заслонившись против Шумлы. После овладения Варной — двинуться к Константинополю. В подробностях план этот, предложенный к исполнению главнокомандующему графу Витгенштейну, состоял в следующем: 2-я армия, перейдя через Прут, направляет 7-й корпус для овладения Браиловом, 6-м корпусом занимает Валахию и наблюдает за Дунаем от Видина до Рущука. 3-й корпус, переправившись через Дунай у Исакчи, овладевает Добруджой и ее крепостями, после чего 3-й и 7-й корпуса с прибывшими подкреплениями наступают через Малые Балканы к Шумле и Варне. Снабжение армии рассчитано было на подвоз морем. С этой целью зафрахтовано было до 180 коммерческих судов. Предполагалось выгружать запасы сначала в портах Нижнего Дуная, а впоследствии в Варне, Сизополе и Бургасе. Для прикрытия этих морских сообщений Россия располагала на Черном море военным флотом из 16 линейных кораблей, шести фрегатов и семи корветов с 1680 орудиями, кроме того, в Архипелаге мы имели эскадру адмирала Гейдена.
Одновременно с операциями на главном театре имелось в виду развить наступательные действия на Кавказе, для чего должна была вторгнуться в пределы турецких владений кавказская армия графа Паскевича. Особый десантный отряд (около 8 тысяч) под начальством адмирала князя Меншикова предназначался для высадки на восточном берегу Черного моря и овладения сильной турецкой крепостью Анапой.
План России в общем можно признать вполне целесообразным и соотнесенным с условиями стратегическими и политическими. Крупным его недостатком является несоответствие сил с поставленной целью: 95-тысячная армия должна была преодолеть множество естественных преград, овладеть рядом крепостей, удержать в своих руках обширный край с неспокойным населением, обеспечить свои коммуникации от возможного удара в тыл и правый фланг нового врага (Австрия) и при всем этом решить мировую историческую задачу — овладеть столицей Турции. [385]
Турки при тяжком внутреннем состоянии их страны, при недостаточной армии, при крайних финансовых затруднениях не могли мечтать о наступательных действиях. Опасаясь возможного десанта под стенами Константинополя, они главную массу вооруженных сил держали первоначально к югу от Балкан. План турок заключался в последовательной обороне двух линий: 1-й — Дуная с многочисленными крепостями, 2-й — Балкан, с крепостями Шумлой и Варной. Предположено было, что армия, отступая под натиском русских с юга, будет обращать за собой всю страну в пустыню.
Группировка турецких сил накануне войны была такова: в Константинополе — 37 тысяч, в Адрианополе — 30 тысяч. В Шумле и Варне — по 10 тысяч, в крепостях Добруджи — 30 тысяч и в остальных областях Европейской Турции — до 35 тысяч.