Значение для русской армии Заграничных походов

Велико было значение для русской армии Заграничных походов. Война — лучший учитель, а русская армия с 1805 г., в течение десятка лет, непрерывно воевала с турками, персами, шведами и многонациональной французской армией. Особенно важны походы 1813 и 1814 г., когда русские воевали не только против искусного неприятеля, но и бок о бок с европейскими союзниками, у которых могли кое-что позаимствовать. Постепенно русская армия приобрела огромный опыт. В первых походах против Наполеона первенство в искусстве и опытности принадлежало французам, но с 1812 г. оно решительно перешло на сторону русских.

Пехота усовершенствовалась в стрельбе, в действиях рассыпным строем и в пользовании особенностями рельефа местности. Русские стрелки всегда превосходили меткостью иностранных.

Новобранцы, поступавшие из резервов в полки действующих армий, находили там опытных, заслуженных офицеров и нижних чинов, под руководством которых чрезвычайно быстро и со свойственной русским сметливостью приобретали навык к войне.

Кавалерия имела обширную практику, что и продемонстрировала при Фер-Шампенуазе. Русская кавалерия и особенно казаки всегда следовали в голове союзных армий; в большинстве случаев разведывательные и партизанские действия были превосходны. Всеми было понято огромное значение конницы, и в начале царствования Николая I, когда общая численность армии в мирное время не превышала 500–600 тысяч, в ее составе было не менее 30 кавалерийских дивизий, не считая казаков. [196]

Артиллерия русская овладела искусством и стрельбы, и маневрирования; в 1814 г. она считалась лучшей из всех европейских артиллерий.

Инженерным войскам после заграничных походов отведено было видное место, потому что наглядно выяснилась великая ценность их во многих случаях. При осадах крепостей, в полевых сражениях, при переправах русские саперы и понтонеры действовали отлично. Приносимая ими польза натолкнула на мысль о сформировании коннопионеров, дабы они содействовали коннице во всех необходимых случаях.

Генерал-квартирмейстерская часть (Генеральный штаб) должна была не только состязаться с мастерами своего дела наполеоновской армии, но и у себя постоянно сноситься со штабами иностранных союзных армий. Практика двойная. Необходимость иметь хорошо подготовленных офицеров Генерального штаба, доказанная в Заграничных походах, вынудила отказаться от прежнего случайного укомплектования генерал-квартирмейстерской части и привела к созданию Военной Академии по проекту Жомини, этого замечательного ученого, которого в ряды русской армии привел тоже заграничный поход.

Создались многочисленные ценные кадры генералов, офицеров и унтер-офицеров, получивших военный опыт на войне, а не на плац-параде.

Ознакомившись с искусством французов (отчасти и союзников) в создании вооруженных сил в минуту надобности и вынужденные сами прибегать к быстрым и многочисленным формированиям, русские усвоили себе правильный, чисто военный взгляд на устройство войск: ничего лишнего, только то, что требуется для войны.

Однако порочные нововведения в системе войскового образования и боевого воспитания, установленные после окончания Наполеоновских войн, имели вредное влияние на развитие предприимчивости и способности к самостоятельным действиям у начальников, унизительное же обращение с нижними чинами и тяжесть службы, вытекавшая из педантичных требований начальников, вроде Шварца, поселили неудовольствие в войсках (бунт Семеновского полка). [197]

Между тем возвратившиеся из походов солдаты принесли с собой новые понятия о человеческом достоинстве, явилось представление о долге гражданина и его правах. Участник походов в Германию и Францию пишет так: «Сколько новых мыслей заимствовано нами в походе! Более 300 тысяч русских проходило Германию во всех направлениях, и они были в соприкосновении со всеми сословиями... Многие изучали со вниманием то, что немецкая земля представляет любопытного по части земледелия, промышленности, гражданского устройства, частной и общественной жизни, и вникали в причины векового ее благосостояния». Короче, стала ясной неудовлетворительность в России многих учреждений и гражданских отношений. Отсюда явились, под влиянием виденного за границей, мечты о лучшем устройстве; возникли тайные общества, именно в военной среде, притом революционного направления. Все это разразилось событием 14 декабря 1825 г. Однако это вовсе не означало, что армия расшатана и потеряла свои военные достоинства. Никакие западные идеи, никакие тайные общества не помешали русским войскам проявить свои доблести в турецкую и персидскую войны и при усмирении польского мятежа в 1831 г. [198]