Н. П. Михневич, заслуженный профессор и почетный член Императорской Николаевской Военной академии, генерал от инфантерии.
Отечественная война 1812 г.
Перед вторжением Наполеона в Россию
Политическая обстановка. С 1799 г. Россия участвовала во всех европейских коалициях и больших войнах против Французской Республики, а потом и империи Наполеона. Только при борьбе против русских войск великий полководец переживал иногда тяжелые минуты сомнения в успехе. Хотя он и с особенным удовольствием часто вспоминал про «солнце Аустерлица», но, наверное, никогда не забывал и «метели Прёйсиш-Эйлауской». Россия была страшным противником на пути великого завоевателя к мировому владычеству. Его неудержимо увлекал неумолимый рок, в чем он и признавался, говоря: «Я чувствую, что стремлюсь достигнуть неведомой цели; но по достижении ее, когда я уже буду не нужен, достаточно будет одного атома, чтобы погубить меня; до тех же пор никакие человеческие силы не одолеют меня!» Проникнутый этими чувствами, Наполеон решил очертя голову броситься в борьбу с Россией.
Гроза накапливалась с обеих сторон, и Россия была не удовлетворена Тильзитским миром 1807 г., заключенным после неудачного сражения под Фридландом. Русские люди считали подобный мир унизительным, хотя Россия и получила приращение — Белостокскую область. К этому присоединились [579] и причины экономического характера: мы обязались примкнуть к континентальной системе и порвать торговые связи с Англией, что вызвало сильное падение денежного курса и разорение купцов; наконец, русский таможенный тариф 1810 г., крайне невыгодный для Франции, вызвал новые осложнения. Война 1809 г., где русские должны были бороться против Австрии в союзе с Наполеоном, не сгладила отношений союзников: Наполеон был недоволен нерешительностью действий русских, а император Александр — присоединением Галиции к герцогству Варшавскому, намекавшим на возможность восстановления Наполеоном Польского королевства. Отказ выдать за Наполеона великую княжну Анну Павловну тоже способствовал обоюдному охлаждению.
Вскоре Наполеон нанес большое оскорбление императору Александру: носясь с идеей восстановления империи Карла Великого, говоря, что «еще три года — и я буду владыкой вселенной», в 1810 г. он начал уже приводить в исполнение свою мысль, уничтожив самостоятельность Голландского королевства, присоединив к Франции ганзейские города, Лауэнбург и все побережье Северного моря между реками Эмсом и Эльбой. В числе пострадавших оказалось герцогство Ольденбургское, по поводу чего император Александр I выразил энергичный протест. Наполеон протеста не принял; государь решил искать содействия у всей европейских правительств. Разрыв уже состоялся. Император Александр почел своей задачей спасти Европу от ненасытного честолюбия Наполеона.
Что касается Европы, то иностранные дипломаты предвкушали возможность использовать последствия этой борьбы, и Меттерних не скрывал своих опасений насчет пока еще возможного соглашения между Россией и Францией в ущерб Австрии и Пруссии. Последствием этого соглашения был бы раздел Европы между договорившимися сторонами. Поэтому они все держали сторону Наполеона, чтобы в случае победы Франции поживиться за счет России, а в случае победы последней объединиться против нее{62}. [582]
Справедливо сказал Данилевский, что «двенадцатый год был, собственно, великой политической ошибкой, обращенной духом русского народа в великое народное торжество»{63}.
На почве нарушений континентальной системы и порвались отношения между Наполеоном и Александром I. Наполеон начал в 1811 г. приготовления к войне, отозвал своего посланника Коленкура, заменив его генералом Лористоном.
Отпуская Коленкура, государь высказал ему с полной откровенностью свой взгляд на положение дел: «У меня нет таких генералов, как ваши; я сам не такой полководец и администратор, как Наполеон, но у меня хорошие солдаты, преданный мне народ, и мы скорее умрем с оружием в руках, нежели позволим поступить с нами, как с голландцами и гамбургцами. Но уверяю вас честью, что я не сделаю первого выстрела, я допущу вас перейти Неман и сам его не перейду; будьте уверены, что я не объявлю вам войны, я не хочу войны; мой народ хотя и оскорблен отношениями ко мне вашего императора, но так же, как и я, не желает войны, потому что он знаком с ее опасностями. Но если на него нападут, то он сумеет постоять за себя».
Обе стороны начали искать союзников. К началу войны 1812 г. обстановка прояснилась: 24 февраля (7 марта) прусский король Фридрих Вильгельм III известил о союзе с Францией, 2 (14) марта то же сделала и Австрия.
24 марта Россия заключила союз со Швецией и 16 (28) мая окончила войну с Турцией. Когда французские войска пододвинулись к нашей границе, был подписан мирный договор с Англией.
Подготовка сторон к войне. Силы и средства обеих сторон были далеко не одинаковы. Французская империя, располагавшая средствами 60-миллионного населения (собственно Франции, Рейнского союза, Италии, Далмации{64}, Иллирии и герцогства Варшавского), считала в числе своих союзников [583] Австрию, Пруссию, Данию и Швейцарию. На стороне России были Швеция и нейтральная Турция, и только Англия помогала деньгами. Россия была истощена расходами на войны с Турцией, Швецией и Францией. Наполеон и в этом отношении имел громадное превосходство: бюджет империи в 1 млрд, военные контрибуции от прежних лет и военный резервный фонд в 100 млн франков. Только война на Пиренейском полуострове, поглощавшая значительные силы Франции, косвенно помогла России в тяжелый 1812 г.
Подготовка к войне началась обеими сторонами с 1809 г. Испытав большие затруднения в войне 1806/07 г. по части продовольствия, Наполеон заготовил запасы на 11 месяцев на всю армию, разместив их в крепостях по берегам Вислы и в Варшавском герцогстве. Передовым опорным пунктом избрана крепость Данциг; также были усилены крепости Модлин и Замосцье в Варшавском герцогстве и Штеттин{65}, Кюстрин и Глогау на Одере. Барону Биньону, резиденту в герцогстве Варшавском, приказано было в декабре 1811 г. организовать тайную разведку, перевод писем и бумаг, донесений дезертиров, пленных и т. п. Разведка действовала на всех дорогах от Петербурга, а также Бухареста, откуда можно было ожидать прибытия русской армии из Турции. Особые агенты действовали в Риге, Динабурге{66}, Гродно, в районе Пинских болот. Собирались сведения о продовольственных и перевозочных средствах Польского театра войны.
В декабре 1811 г. сделан призыв конскриптов по сроку 1812 г. — 120 тысяч, из которых 112 249 человек влиты немедленно в действующие войска.
Армия Наполеона, заключавшая в себе войска почти всех европейских наций, в 1812 г. достигала 1 187 000; из этого числа свыше 600 тысяч составляли так называемую большую армию, предназначенную для вторжения в Россию. Иностранные контингенты были следующие: итальянцев — 42 тысячи, баварцев — 30 тысяч, саксонцев — 30 тысяч, поляков [584] — 60 тысяч, вестфальцев — 30 тысяч, вюртембержцев — 15 тысяч, баденцев — 10 тысяч, германский контингент — 23 тысячи, пруссаков — 20 тысяч, австрийцев — 30 тысяч; всего 290 тысяч. Часть их вошла в большую армию, часть действовала на Пиренейском полуострове.
Большая армия состояла из гвардии, 12 пехотных корпусов и 4 резервных кавалерийских корпусов.
| Тыс. человек | |
| Гвардия, под начальством маршалов Лефевра, Мортье и Бессиера | 37,5 |
| Пехотный корпус: | |
| 1-й маршала Даву (пять пехотных дивизий и две легкие кавалерийские бригады) | 69,5 |
| 2-й Удино (три пехотные дивизии и две легкие кавалерийские бригады) | 40 |
| 3-й Нея (три пехотные дивизии и две легкие кавалерийские бригады) | 34 |
| 4-й вице-короля итальянского принца Евгения Богарне (три пехотные дивизии, итальянская гвардия и две легкие кавалерийские бригады) | 45 |
| 5-й князя Понятовского (три пехотные дивизии и одна кавалерийская бригада) | 34,5 |
| 6-й Гувион Сен-Сира (две пехотные дивизии и две легкие кавалерийские бригады) | 23,5 |
| 7-й Ренье (две пехотные дивизии, одна кавалерийская дивизия и одна легкая кавалерийская бригада) | 18,5 |
| 8-й Вандамма, а потом Жюно (две пехотные дивизии и одна легкая кавалерийская бригада) | 17 |
| 9-й маршала Виктóра (три пехотные дивизии и две легкие кавалерийские бригады) | 25 |
| 10-й маршала Макдональда (одна пехотная дивизия и Прусский корпус) | 29 |
| 11-й Ожро (пять пехотных дивизий и сводный Драгунский полк) | 46 |
| Австрийский князя Шварценберга (четыре пехотные дивизии и одна кавалерийская дивизия) | 36 [585] |
| Кавалерийский корпус: | |
| 1-й Нансути (две кирасирские дивизии и одна легкая кавалерийская дивизия) | 12 |
| 2-й Монбреня (две кирасирские дивизии и одна легкая кавалерийская дивизия) | 9 |
| 3-й Груши (одна драгунская дивизия и одна легкая кавалерийская дивизия) | 7 |
| 4-й Латур-Мобура (одна дивизия тяжелой кавалерии и одна легкой кавалерии) | 7 |
| Обоз главной квартиры (13 обозных батальонов, лазареты) | 7 |
| Артиллерийские, инженерные и понтонные парки | 13 |
| 1-я резервная дивизия | 14 |
| Датская дивизия | 10 |
2. Всего в большой армии Наполеона (к 1 августа 1812 г.) было 540 654 человека и 155 929 строевых и обозных лошадей, до 100 тысяч разного рода нестроевых чинов и 1372 орудия
Во главе этой армии стояли талантливые соратники Наполеона, прошедшие серьезную боевую школу. Армия боготворила Наполеона и была уверена в его непобедимости. Солдаты были опытны в бою и воодушевлены духом презрения к смерти, а свойственная французам беспредельная веселость не оставляла их в минуты самых грозных опасностей. Упоенные мечтой о славе и победах, они прошли через все столицы Европы, но были остановлены на равнинах России и под стенами Москвы. Армия Наполеона имела и свою слабую сторону, которая заключалась в большом количестве иноземных солдат, чуждых интересам Франции. В глубине души все они ненавидели великого деспота и только ждали благоприятной минуты, чтобы сбросить с себя пресловутое игр.
В начале 1812 г. войска большой армии двинулись с разных концов Европы в Пруссию и в герцогство Варшавское и в мае заняли левый берег Вислы, от Данцига до Радома. Огромные [586] материальные запасы, сосредоточенные на Висле, решили двинуть за армией водным путем по Дейме, Преголи, Неману и р. Вилии до Вильна, а 20 обозных батальонов (6 тысяч конных повозок и 300 на быках) должны были перевезти двухмесячное продовольствие на всю армию.
Никогда еще подготовка Наполеона к войне не была доведена до такой высокой степени совершенства, но для борьбы с Россией и этого оказалось недостаточно.
В апреле выехал Наполеон из Парижа и, прибыв в Кенигсберг, приказал армии переправиться через Вислу и двинуться к Неману и Бугу. Но война еще не была объявлена России, и переговоры с императором Александром не прекращались.
Подготовка к войне с Наполеоном и в России началась с 1809 г. рекогносцировками пограничной полосы квартирмейстерскими офицерами, а в 1810 г. была укреплена западная граница. Приступили также и к разработке плана войны.
В 1812 г. было произведено три набора рекрутов, а также сформировано ополчение численностью 280 951 человек только из помещичьих крестьян. По окончании войны они были распущены по домам. Из части рекрутских депо в 1811 г. сформированы 1-й и 2-й резервные корпуса, а в марте 1812 г. из остальных депо сформировано еще 10 пехотных и четыре кавалерийские дивизии, 17 пеших и семь конноартиллерийских рот.
Армия наша в начале 1812 г. была доведена до 480 тысяч при 1600 орудиях, кроме учебных и гарнизонных войск. Но не все эти войска могли вступить в борьбу с силами Наполеона. Более 80 тысяч находились в Молдавии (Кутузов); в Крыму и Новороссийском крае — 20 тысяч (герцог Ришелье), на Кавказской линии — 10 тысяч (Ртищев), в Грузии — 24 тысячи (маркиз Паулучи); в Финляндии — 30 тысяч (Штейнгель); в Москве формировалась дивизия Неверовского (8 тысяч); кроме этого, 12 тысяч еще не вошли в состав дивизий и 80 тысяч были в запасных батальонах и эскадронах; всего 264 тысячи человек.
Таким образом, в марте 1812 г. Россия могла выставить к западным границам всего 200 тысяч войск против 600-тысячной [587] армии Наполеона. В марте 1812 г. состав русских войск был следующим:
| Пехота | Число полков | Тыс. человек |
| Полки: | ||
| гвардейские | 6 | 13 |
| гренадерские | 14 | 37 |
| пехотные | 96 | 226 |
| егерские | 50 | 75 |
| морские | 4 | 10 |
| пионеры | 4 | |
| Всего | 365 |
| Кавалерия | Число полков | Тыс человек |
| Полки: | ||
| гвардейские | 6 | 5,5 |
| кирасирские | 8 | 7,5 |
| драгунские | 36 | 34,5 |
| уланские | 5 | 8,5 |
| гусарские | 11 | 20 |
| Всего | 76 |
| Артиллерия: | Число орудий |
| гвардейская (пять рот) | 60 |
| полевая батарейная | 648 |
| полевая легкая | 648 |
| конная (22 роты) | 264 |
| Всего | 1620 |
Пехотные полки состояли из трех батальонов, по четыре роты; вторые батальоны считались запасными и оставались дома; только их гренадерские роты вышли в поход; из них составлены были сводные гренадерские батальоны. Кавалерийские полки состояли: кирасирские и драгунские из пяти эскадронов, в том числе один запасной; уланские и гусарские [588] — из 10 эскадронов, в том числе два запасных. Артиллерийские роты (или батареи) состояли из 12 орудий.
Два пехотные полка составляли бригаду, три бригады (две линейные и одна егерская) — дивизию (с 1806 г.). В 1810 г. введены были пехотные корпуса, состоявшие из двух или трех пехотных дивизий с придачей кавалерии, а также резервные кавалерийские корпуса.
После опыта кампаний 1805–1807 гг. проявились многие неудобства реформ императора Павла I и стало заметно стремление к новым веяниям в деле как воспитания, так и обучения войск, а также и военного искусства вообще. При этом старались опираться не на Петровский Воинский устав, не на национальные начала екатерининской эпохи, уже оправданные блестящими успехами нашего оружия, а на иностранные источники: сочинение французского военного теоретика Гибера и некоторые немецкие (прусские) книги.
Идеи Гибера были хотя и односторонни — он был поклонником линейной тактики, — но все-таки полезны, так как он требовал обучения прицельной стрельбе, систематических лагерных занятий и маневров в мирное время, простоты и малого числа видов строя.
Вновь изданные александровские уставы не могли отрешиться от чрезмерного развития видов строев, а рутинеры Павловской школы выдвинули на первый план занятия эволюциями настолько, что даже любитель муштры и плац-парадной стороны обучения войск великий князь Константин Павлович жаловался на вырождение у нас занятий войск в «танцевальную науку». Впрочем, были и такие генералы, серьезно смотревшие на военное дело и подготовку войск, как князь Барклай-де-Толли, под влиянием которого было введено много хорошего и особенно действие пехоты в рассыпном строю. Великий князь Константин Павлович был представителем противоположного течения, а посему восстановил отвергаемую официальными уставами наступную и отступную пальбу из сомкнутого строя.
Кавалерия наша, по образцам Фридриха Великого, подготовлялась хорошо. Особенно высоко было поставлено боевое [589] действие артиллерии. Замечательны в этом отношении «Правила для артиллерии в полевом сражении», составленные графом Кутайсовым в 1812 г., в которых он проводит идею резерва в артиллерии и необходимости связи с другими родами войск.
Были попытки поднять и общую тактическую подготовку офицеров. С этой целью издали сочинение «Общий опыт тактики», первая часть которого, «Опыт начальной тактики», появилась в 1807 г., а вторая, «Опыт высшей тактики», — в 1810 г.
В 1812 г. появилось замечательное по тому времени, приписываемое князю Барклаю-де-Толли, «Наставление господам пехотным офицерам в день сражения». В нем воскрешаются военные принципы Екатерининской эпохи: меткая стрельба, решающее значение удара в штыки, целесообразность обучения и пр. Стрелковая цепь с резервами рекомендуются как основа боевого порядка.
Все это изучалось с охотой, так как отвечало духу времени, потребности данной минуты. Поражение Аустерлицкое, поражение Фриддандское, Тильзитский мир, надменность французских послов, пассивность императора Александра перед политикой Наполеона I — все это оставило глубокие раны в душах русских патриотов. Мщение было единым чувством, пылающим в груди каждого.
Привыкшая к блеску побед в период екатерининского царствования, гордая своим предыдущим величием, Россия не могла снести тильзитского позора. И если Аустерлицкое и Фридландское поражения возбуждали жажду мести, то Пултуск, Эйлау и Гейльсберг, доказавшие, что русская армия может бороться с французами, питали надежду на успех в сердцах русских.
Вышедшие в отставку вновь вступали на военную службу. Молодежь стремилась приобретать познания в военном деле, зачитывалась только что появившимся знаменитым сочинением Жомини «О великих военных действиях», чтобы познать тайну побед великого полководца. Отголосок всеобщего увлечения идеями Жомини звучит в шутливых строках поэта-партизана Д. В. Давыдова: [590]
Говорят: умней они...{67}Работа кипела и в верхах армии: в 1812 г. появились два высочайше одобренных положения: 1) «Учреждение для управления большой действующей армии», чего не было даже у Наполеона и чем можно объяснить многие его неудачи начиная с 1812 года, и 2) «Положение для крепостей, на базисе военных действий расположенных».
К этому времени относится серьезная работа генерал-квартирмейстера фон Сухтелена «Начертание на случай военных ополчений». Им было разработано пять предложений по мобилизации, с подробным расчетом времени «собирания армий», но «все принадлежащее к сей материи» хранилось «под секретом» в особом конверте в канцелярии Военной комиссии. Конверт этот вскрыт был лишь через пятьдесят лет, во время Восточной войны 1853–1856 гг., а именно 15 декабря 1854 года.
Таким образом, и в армии, и в обществе ждали войны и готовились к ней. Вспомним, что в рядах армии было много генералов, офицеров и солдат славной екатерининской эпохи, привыкших побеждать и гордившихся своим славным боевым прошлым. На полях сражений Отечественной войны и особенно в сражении под Бородином они показали свою доблесть всему миру.
План войны Наполеона. В первых числах мая 1812 г. армия Наполеона развернулась на Висле, от Данцига до Радома, в 400 верстах от русской армии, стоявшей на границе, за Неманом. При дальнейшем движении на восток французский полководец имел в виду следующее:
1) если русская армия перейдет в наступление в направлении на Варшаву, обрушиться на ее правое крыло, разбить его и всю армию оттеснить на юг, в болота Полесья; [591]
2) если русские останутся на месте в оборонительном положении, то атаковать их, стараясь прежде всего покончить с правым крылом русской армии.
В конце апреля Наполеон имел весьма точные сведения о расположении русских армий вдоль границы — от Россией до Луцка — и употреблял все старания, чтобы удержать их в этом положении, для чего приказал Даву распространять слухи о движении его на Варшаву и оттуда на Волынь и о том, что будто бы в Варшаву прибудет и Наполеон со штабом армии.
26 мая из Дрездена император дал приказание для движения армии к русской границе в трех группах:
левая группа (1, 2 и 3-й пехотные, два кавалерийских корпуса и гвардия — 220 тысяч человек) под непосредственным его командованием;
центр (4-й и 6-й пехотные и 3-й кавалерийский корпуса — 85 тысяч человек) под начальством принца Евгения;
правая группа (5,7 и 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса — 75 тысяч человек) под начальством короля Иеронима.
Наполеон сделал ошибку — будучи главнокомандующим, он взял на себя командование левой группой, что должно было вызвать большие затруднения при действиях на таком огромном театре войны, как Россия.
Наступать французская армия против русских, остававшихся в выжидательном положении на границе, должна была уступами слева: главная масса (гвардия, Даву, Удино, Ней и кавалерийские корпуса Нансути и Монбреня), предводимая Наполеоном, должна через Ковно двинуться на Вильно, «которое будет первым предметом действий{68}»; в центре — Евгений со своим корпусом, Сен-Сира и кавалерией Груши от Растенбурга, на Сувалки и Сейны, уступом вправо-назад от императора; он должен был брать во фланг русские войска, если бы они перешли в наступление от Олиты или Гродна; в случае же движения вперед стараться отрезать армию Барклая от Багратиона; правая масса — Иеронима (Понятовский, Ренье, Вандамм и кавалерия Латур-Мобура) — образует, второй эшелон у Варшавы и на Нареве. [592]
Иерониму предписано употребить все средства, чтобы заставить русских думать, что он должен идти через Люблин на соединение с Шварценбергом и потом на Волынь и, таким образом, притянувши внимание на себя, облегчить действительное наступление на севере. Если же русские перейдут против него в наступление, то обороняться на Нареве и в Варшаве, опираясь на Модлин; тогда Евгений атакует русских во фланг, Иероним обеспечит сообщения на Торн, а император двинется из Вильна и отрежет окончательно путь отступления русских.
Крайние фланги армии прикрывались отдельными корпусами: слева — Макдональда, двигающегося на Россиены, а справа — Шварценберга, наступавшего на Люблин.
Таким образом, сущность операции, задуманной Наполеоном, состояла в следующем: удерживая правое крыло армии, нанести своим левым крылом сильный удар правому крылу русской армии и, отбросив его, двинуться в тыл центра и левого крыла русских.
Как мы скоро увидим, Наполеон сразу потерпел неудачу: русские не сделали того, о чем он думал; они не перешли в наступление к Варшаве и не остались на границе, так что его удар был нанесен впустую.
Тогда он делает новую ошибку — старается воспрепятствовать соединению армий Барклая и Багратиона; если бы это соединение произошло до Смоленска, то, под давлением общественного мнения, русские дали бы сражение при крайне невыгодных условиях; сражение же под Смоленском значительно облегчило положение русских.
План русских. Императору Александру прежде всего предстояло решить вопрос: где встретить неприятеля — на чужой земле или в своих пределах?
Действуя наступательно, мы избавляли свою страну от тягот войны, могли усилиться войсками и средствами Пруссии и поднять всю Германию, изнемогавшую под игом Наполеона и покрытую сетью тайных обществ. Но для этого нужно было довериться полякам, что было невозможно, так как поляки поспешили провозгласить в Варшаве восстановление польского королевства. «Судьба России скоро свершится, [593] татары будут отброшены обратно за Москву», — хвалились они наперед. При подобном настроении в Польше и слабости Пруссии целесообразнее было отказаться от наступления и принять оборонительный способ действий.
Очень многие высказывали мысль, что в борьбе с Наполеоном лучше всего применять затяжной характер войны; против его решительных действий противопоставить такие факторы, как время, расстояние, суровость климата, плохие дороги и отступление шаг за шагом; избегая решительных сражений и постоянно нападая на сообщения, тыл армии, лишать ее необходимых запасов и тем самым постепенно обессиливать. Подобный способ действий с особенной выгодой может быть применен на обширном русском театре военных действий, на этом «океане земли», как выразился историк Соловьев.
Идея обороны действиями на сообщения наступающей армии была прекрасно разработана Бюловым и использована генералом Фулем при составлении нашего оборонительного плана в 1812 г. По его плану, утвержденному государем, на главном театре, к северу от Полесья, для прикрытия Петербурга и Москвы выставлялись две армии, каждая из которых должна отступать перед превосходящим в числе противником, не вступая в генеральное сражение, а в это время другая, свободная от напора противника армия должна ударить в тыл наступающего. На случай вторжения противника из Галиции выставлена еще третья армия к югу от Полесья, у Луцка.
Как мы увидим дальше, под напором превосходящих сил Наполеона обе наши армии, дислоцированные к северу от Полесья, вынуждены были отступать, и, по-видимому, план Фуля оказался несостоятельным. Но этот приговор был бы несправедлив: основная идея плана — действия на сообщения армии Наполеона — и погубила ее; только эта работа выпала, по отступлении армий Барклая и Багратиона, войскам Витгенштейна и Штейнгеля, действовавшим с севера, и армиям Тормасова и Чичагова, действовавшим с юга, а также партизанским отрядам, имевшим опору в этих регулярных войсках. [594]
Идея Бюлова, а следовательно, и Фуля в конце концов восторжествовала.
Стратегическое развертывание русских армий. Для встречи противника 220-тысячные русские войска были выдвинуты на самую западную границу в составе трех армий. [595]
1-я Западная армия, под начальством военного министра генерала Барклая-де-Толли, состоящая из шести пехотных и трех резервных кавалерийских корпусов и 7 тысяч казаков (всего 127 тысяч солдат с 550 орудиями), стала по правому берегу Немана, от Россией до Лиды, на фронте в 200 верст. Главная квартира ее находилась в Вильно. Император Александр прибыл туда в апреле, чтобы наблюдать за общим ходом политических и военных событий.
Состав 1-й Западной армии
| Пехотный корпус: | Тыс. человек |
| 1-й графа Витгенштейна (две пехотные, одна кавалерийская дивизии, три казачьих полка) | 73 |
| 2-й генерал-лейтенанта Багговута (две пехотные, одна кавалерийская дивизии) | 16,5 |
| 3-й генерал-лейтенанта Тучкова 1-го (две пехотные дивизии и два кавалерийских полка) | 18,5 |
| 4-й графа Шувалова, а потом графа Остермана-Толстого (две пехотные дивизии и один кавалерийский полк) | 13,5 |
| 5-й цесаревича Константина Павловича (гвардейская, гренадерская и 1-я кирасирская дивизии) | 20 |
| 6-й генерала Дохтурова (две пехотные дивизии и один кавалерийский полк) | 20,5 |
| Резервный кавалерийский корпус: | |
| 1-й Уварова | 3,6 |
| 2-й барона Корфа | 4 |
| 3-й графа Палена | 3 |
| Казаки (14 полков) в Гродне атамана Платова | 7 |
2-я Западная армия генерала князя Багратиона, состоящая из двух пехотных и одного резервного кавалерийского корпусов и 4 тысячи казаков (всего 40 тысяч человек и 216 орудий), заняла открытый промежуток между Неманом и Бугом. Главная квартира — в Волковиске, в 90 верстах от Лиды. [596]
Состав 2-й Западной армии
| Пехотный корпус: | Тыс. человек |
| 7-й Раевского (две пехотные дивизии и один кавалерийский полк) | 6,5 |
| 8-й Бороздина (две пехотные дивизии и один кавалерийский полк) | 15 |
| 4-й резервный кавалерийский корпус графа Сиверса | 3,5 |
| Летучий отряд (девять казачьих полков) Иловайского 5-го (у Белостока) | 4,5 |
3-я Западная армия генерала Тормасова в составе трех пехотных и одного резервного кавалерийского корпусов (всего 43 тысячи человек и 168 орудий) стояла по квартирам в Волыни и Подолии. Главная квартира в Луцке.
Состав 3-й Западной армии
Пехотный корпус:
генерала графа Каменского (одна пехотная дивизия, одна пехотная бригада, один кавалерийский полк)
Маркова (две пехотные дивизии и кавалерийский полк)
барона Сакена (одна пехотная дивизия, одна кавалерийская дивизия и один конный полк)
Кавалерийский корпус графа Ламберта (две кавалерийские дивизии)
Летучий отряд (девять казацких полков)
За этими войсками во второй линии находились:
1-й резервный корпус Меллера-Закомельского (две пехотные дивизии и одна кавалерийская дивизия) в Торопце;
2-й резервный корпус Эртеля (две пехотные дивизии и одна кавалерийская дивизия) в Мозыре.
Таким образом, наши армии, втрое слабее неприятеля, были растянуты кордоном от Ковна до Луцка на 500 верст; [597] кавалерия стояла за пехотными корпусами, и только казаки Платова и Иловайского 5-го у Гродна и Белостока могли производить разведки. При таких условиях сосредоточение наших армий было возможно далеко в тылу.
1-й Западной армии Барклая-де-Толли было намечено сосредоточиться у Свенцян, а потом отступить в Дрисский укрепленный лагерь, устроенный на Западной Двине. Платов и 2-я Западная армия должны были действовать на сообщения противника, когда он пойдет на 1-ю армию; а 3-я Западная армия должна была наблюдать границы Волыни и Подолии и, усилив себя корпусом Эртеля, действовать во фланг тем войскам, которые пойдут против Багратиона; в случае же превосходства в силах противника отступить к Киеву.
Армиям приказано во всех возможных случаях поддерживать друг друга; корпусам быть в непрерывной связи и разведывать направление движения неприятеля. При переправе через Неман слабого неприятеля бить и уничтожать, а от сильнейшего отступать, портя дороги и переправы и устраивая засеки. При отступлении приказано уводить с собой всех земских чиновников, вывозить казну, военные запасы и архивы. Линии размещения запасов с одной стороны — от Немана к Двине и Великим Лукам, с другой — к Волынской и Минской губерниям (на случай маневров 1-й и 2-й Западных армий). В течение апреля и мая заканчивали работы по укреплению Киева и Риги. Укрепляли также Борисов для прикрытия Смоленской дороги и сообщения между Бобруйском и Динабургом. Строили укрепленные лагеря близ Киева и на левом берегу Западной Двины, у Дриссы. Для обеспечения соединения 1-й и 2-й армий укрепляли местечко Мосты на Немане и строили предмостное укрепление при Сельцах. Об отступлении внутрь России первое время не помышляли, но оно было вынуждено силой обстоятельств.
Без страха, но с волнением ожидала Россия войны. Все сознавали, что предстоит нечто ужасное. Частые пожары, появление кометы — все толковалось в народе как тяжелые предзнаменования. Император Александр выказал в эту трудную минуту необыкновенную твердость. Присланному к нему Наполеоном для переговоров графу Нарбонну, указав [598] на лежавшую перед ним карту России, государь сказал: «Я не ослепляюсь мечтами; я знаю, в какой мере император Наполеон великий полководец, но на моей стороне, как видите, пространство и время. Во всей этой враждебной для вас земле нет такого отдаленного угла, куда бы я не отступил, нет такого пункта, который я не стал бы защищать, прежде чем согласиться заключить постыдный мир. Я не начну войны, но не положу оружия, пока хоть один неприятельский солдат будет оставаться в России».
Движение армии Наполеона к русской границе. После доклада в Дрездене графа Нарбонна, попутно отметившего, что он «не заметил в русских ни уныния, ни надменности», Наполеон 17 мая решил не откладывать далее нашествия на Россию и в три часа утра выехал из Дрездена в Торн, где дал окончательное повеление войскам идти к границам России. Одни направились через Эльбинг и Кенигсберг к Ковно (левая группа), другие — к Белостоку (центр) и Гродно (правое крыло). Осмотрев в четыре дня крепость Данциг и собранные в ней запасы, Наполеон отправился в Кенигсберг, где занялся складированием продовольствия. Все дороги были забиты бесконечными обозами со всякими видами запасов. При войсках гнали целые стада скота, и шли большие обозы с припасами, которые было запрещено расходовать, так как на походе войска должны были получать продовольствие от жителей. Корпусным командирам приказано собирать как можно больше повозок и запасов на случай сосредоточения к полю сражения 400 тысяч человек, когда на средства страны рассчитывать будет нельзя.
Во исполнение этих повелений, лошади, рогатый скот, повозки, хлеб в Пруссии и Варшавском герцогстве беспощадно отнимались у населения, и его же заставляли все это везти за войсками, предававшимися грабежу. Дисциплина в войсках начала падать; подводчики разбегались, а на место их ставили строевых солдат, не умевших обращаться с лошадьми, отчего обозы начали понемногу отставать, что грозило суровыми лишениями в будущем. Участники похода в большой армии Наполеона отмечают, [599] что голодовка в войсках началась уже в Германии, даже в богатой Саксонии. Мрачные предчувствия уже зарождались в душе многих опытных воинов. 10 (22) июня Наполеон прибыл в Вильковишки и решил немедленно открыть военные действия.