Война на реках
Волжская военная флотилия
Волжская речная флотилия была создана в 1918 году для борьбы с чехо-словаками. Вслед затем противником флотилии явились армия и речные силы Колчака, в поражении которых флотилия приняла участие. Начало флотилии было положено в мае месяце 1918 года отправкой в Нижний Новгород первого эшелона моряков под командой тов. Маркина, которому было поручено организовать флотилию.
Стратегическая обстановка определенно подсказывала необходимость создания флотилии, так как Волга являлась естественным рубежом, на котором представлялась возможность задержать противника и не дать ему возможности распространиться до момента достаточного накопления сил на правом берегу реки. Вместе с тем владение Волгой имело для Республики актуальное значение и в экономическом отношении.
Создание флотилии с самого начала встретило большие затруднения. Прежде всего пришлось считаться с тем, что все лучшие волжские суда, которые можно было оборудовать для военных целей, оказались захваченными «белыми». [238]
Следующим препятствием явился недостаток на месте технических средств. После приведения в ясность наличных ресурсов и материальной части, с большим трудом удалось вооружить только три буксирных парохода, поставив на них, за неимением ничего другого, три полевые пушки на импровизированных установках.
Эти суда оказались совершенно несостоятельными для борьбы с неприятельской флотилией, канонерки которой оказались вооруженными шестью морскими орудиями.
К этому моменту противник, стремясь к обеспечению Казанского плацдарма, сильно укрепил оба берега реки батареями в местах перекатов, затруднявших и без того движение судов. Кроме того, «белые» располагали на левом берегу Волги бронепоездом, весьма усиливавшим подвижную оборону реки.
Для уменьшения явного неравенства в силах на Волгу к концу августа были переведены по Мариинской системе из Балтийского моря три миноносца типа «Прочный»{77}, которые и составили ядро флотилии.
Боевыми задачами флотилии являлась поддержка и обеспечение флангов обеих групп армий, действовавших на обоих берегах Волги, и борьба с неприятельской флотилией.
Моральная база для действий молодой флотилии была налицо. Морское командование проявило не только правильное понимание обстановки, но и энергию в деле создания флотилии: исполнитель предначертаний центра — Раскольников, назначенный ее начальником, оказался на высоте стоящих перед ним задач, личный состав был полон революционной сознательности и порыва, и, наконец, местные органы советской власти делали все от них зависящее, чтобы облегчить работу моряков.
Благодаря такому положению вещей флотилия, как только прибыли миноносцы, решительно перешла в наступление.
В ночь на 31 августа 1918 г. флотилия во главе с «Прочным»{78}, на котором находились командующий флотилией [240] Ф. Ф. Раскольников и народный комиссар по военным и морским делам тов. Троцкий, прорвалась незаметно мимо батарей за Верхний Услон и неожиданно обстреляла неприятельскую базу, произведя пожар на стоявших там пароходах и баржах и вызвав панику среди его частей.
В этой операции, безусловно своевременной и целесообразной, потому что психологическая сторона обстановки требовала от Красной Армии перехода к активности, флотилия понесла большие потери: 1 канонерская лодка затонула, 2 других и 1 миноносец выбыли в долговременный ремонт, а другой миноносец, оставшийся в строю, был серьезно поврежден.
Тем не менее не далее как через 5 дней миноносцы «Ретивый» и «Прочный», канлодки и плавучая батарея вели полуторачасовой бой с батареями в районе расположения противника, после чего войска перешли в наступление. Во время этой операции были потеряны два судна — «Дельфин» и «Ташкент».
6 и 7 сентября флотилия продолжала бой с батареями противника, продвигаясь вместе с войсками в направлении на Казань. 7 сентября, когда Верхний Услон был взят войсками, флотилия спустилась к самой Казани, обстреливая ее батареи, пристани и самый город. На огонь судов отвечала тяжелая артиллерия противника.
9 сентября 4 канлодки совершили лихой налет на казанские пристани, причем, подойдя к ним вплотную и сметя пулеметным огнем прислугу батарей, высадили непосредственно на пристань десант и отогнали противника в город. Ввиду открытия противником из городского Кремля сильного артиллерийского огня по судам и десанту последний вернулся на суда, захватив с собою замки от шести неприятельских орудий (из восьми). Потери десанта были незначительны.
На другой день, 10 сентября, Казань была взята красными войсками. В последующие дни флотилия преследовала отходившую к устью Камы флотилию «белых», оказывая одновременно с этим поддержку наступлению своих войск.
К 18 сентября весь район оказался очищенным от противника, суда которого, дойдя по Каме до Чистополя, создали там сильную оборонительную позицию. [241]
После отхода белых в реку Каму Волжская флотилия была разделена на две части: одна с миноносцами предназначалась для дальнейшей борьбы на реке Каме с неприятельской флотилией, а остальные суда были отправлены к Симбирску для содействия 5-й армии, оперировавшей на левом берегу Волги.
19 сентября суда Камской флотилии двинулись вверх по реке к Чистополю, а 21-го имели бой с неприятельской флотилией, опиравшейся на укрепленную позицию. Этот бой, ничем особенным не отмеченный, закончился, однако, дальнейшим отступлением белых, преследуя которых, флотилия 22 сентября подошла к деревне Соколки, при впадении реки Вятки в Каму. На следующий день противник пытался перейти в наступление, но был отбит огнем и вновь отступил.
Так, проводя все последующие дни в ежедневных схватках с неприятелем, флотилия оттесняла его шаг за шагом все дальше вверх по реке и к 1 октября подошла к Пьяному Бору, где противник решил задержаться и стал укреплять позицию. К этому моменту флотилии удалось войти в связь с наступающими частями армии, от которой она оторвалась на 35 км вперед. Подойдя к Пьяному Бору, Раскольников решил дать бой и вышел в полдень 1 октября с миноносцем «Прыткий» и канонерской лодкой «Ваня-Коммунист» на рекогносцировку Пьяноборского плеса. На высоте Малиновского полуострова суда попали под действительный огонь хорошо укрытой батареи противника, которая с дистанции всего лишь 10 кабельтовых (2 км) произвела двумя попаданиями сильный пожар на канлодке. При подходе на помощь к терпящему бедствие кораблю миноносца «Прыткий» и другой канлодки из-за поворота, образуемого рекой, появилось шесть неприятельских судов, которые открыли по скучившейся группе сильный огонь. Увидя тяжелое положение горевшей канлодки, к месту боя стали подходить остальные суда флотилии.
Сильный огонь противника не дал возможности оказать помощь гибнущему судну. Вскоре после его гибели была выведена из строя еще одна канлодка и две других повреждены. Потерпев столь серьезный урон, флотилия начала отход с боем, который длился еще три часа. [242]
Противник, одержавший в данном случае несомненный успех, хотя им тоже было потеряно одно судно, не смог или не сумел его использовать, и флотилия, отойдя к Ижевскому устью, имела возможность там задержаться, успев найти и срочно укрепить позицию.
Бой у Пьяноборского плеса, показавший превосходство сил противника и подчеркнувший всю опасность для флотилии двигаться вперед без связи с войсками, заставил флотилию перейти временно к обороне. Решившись подождать подхода своих войск, отставших к тому времени километров на 60, флотилия поставила прежде всего минное заграждение, а на берегу установила батарею, что и представило собою «позицию».
Через четыре дня после боя противник атаковал флотилию на позиции, но был отбит огнем судов и батареи. Через два дня атака повторилась, но также без успеха.
Вскоре Пьяный Бор был взят с суши, и флотилия противника ушла в реку Белую, устье которой было немедленно заминировано.
По закупорке неприятельских судов Камская флотилия получила полную свободу действий и совершила несколько глубоких набегов вверх по реке в тыл неприятельского расположения, в частности к с. Гальяны. 20 октября ввиду полного бессилия противника три миноносца были посланы в Астрахань на усиление Каспийской флотилии, а остальные суда вновь до конца навигации выполняли разного рода мелкие операции — обстрел батарей и расположения неприятельских войск, разведки и «набеги в тыл для расстройства снабжения белых.
Краткая боевая деятельность Волжской флотилии имеет тем не менее значительный интерес во всех отношениях и дает ряд выводов.
Организация
Организация Волжской речной флотилии была централизована к Морскому командованию: его мыслью она создавалась, им снабжалась, вооружалась и комплектовалась. Энергия компетентного ведомства, хороший, преисполненный [243] жажды боя личный состав из моряков, соответствующее снабжение и пр. в сумме дали вполне положительные результаты. Главное, что приходится отметить, — это быстроту создания флотилии, несмотря на неблагоприятные условия на месте. Учитывая огромное значение революционного подъема, свойственного, несомненно, не только Волжской, но и другим флотилиям, нельзя не подчеркнуть, что в данном случае успех организационной работы коренился в правильном разрешении ряда вопросов, относившихся именно к организации, т.е. порядку подчинения; схеме командования, снабжению, ремонту и комплектованию.
Тактика
Тактика Волжской флотилии в первую кампанию была прежде всего тактикой смелых решительных людей, ищущих победы и не размышляющих о возможности неудач{79}. Речные операции при современном состоянии военной техники сплошь и рядом могут казаться предприятиями, совершенно невыполнимыми и будут в то же время выполняться успешно, если при наличии основных требований (подготовка, разведка) в само выполнение будет вложен необходимый импульс, находящий живой отклик в сердцах правильно подобранного личного состава, который непременно должен быть стойким, решительным и расторопным.
Эти черты по всем данным были свойственны комсоставу и командам Волжской флотилии, восполнявшим недостаток судов и слабость их вооружения личной отвагой и упорством, и отсутствовали у их противника, лучше вооруженного, но не имеющего под собой определенной моральной базы.
Налет на казанские пристани, выдающийся по смелости выполнения, удался благодаря не только внезапности, но и [244] вообще правильному учету морального элемента противной стороны: это была дерзость, но вполне обоснованная. Бой у Пьяного Бора, повлекший для «красных» существенные потери, прошел бы, вероятно, иначе, если бы в распоряжении начальника флотилии имелся хотя бы один самолетов. Отсутствие предварительной ориентировки превратило рекогносцировку сразу в жаркую схватку, причем силы Волжской флотилии входили в бой по частям. Судя по неполным результатам артиллерийского огня «белых» в такой обстановке, можно вывести заключение, что стрельба была поставлена у них невысоко. Артиллерия «красных», быть может, и не могла дать большего, так как она вообще была слаба.
Результаты боевых столкновений противников показывают, что ввиду относительной слабости импровизованных речных канонерок нужно быть готовыми к большим потерям в судовом составе в будущем. Совершенно ясно, что в бою на реке между слабо защищенными кораблями{80} успех той или другой стороны будет зависеть почти исключительно от меткости огня и быстроты пристрелки. Отсюда полное внимание к артиллерии, к стрельбе, к отличной подготовке личного состава именно в области артиллерии. Попутно следует очень считаться с моральным эффектом от попаданий в такие суда, который в данном случае будет всегда больше, чем в морском бою, где сражающиеся люди находятся в значительно лучших условиях в смысле их защиты от артиллерийского огня противника, вследствие чего и психика их подвержена менее сильным испытаниям. Эта серьезная отрицательная сторона может быть компенсирована исключительно качеством личного состава, и забывать об этом никак нельзя.
Соответствие наличных средств с поставленными задачами
Как мы могли видеть из изложения борьбы флотилии, эта сторона, конечно, хромала, но в обстановке гражданской [245] войны такое явление понятно и извинительно: прежде всего созревший вопрос требовал сплошь и рядом немедленного разрешения какой угодно ценой, во что бы то ни стало, почему часто отпадала возможность подготовки; во-вторых, при общем застое нечего было и думать о возможности, оттянув время, создать потребные для данной операции средства, а приходилось воевать с тем, что было; в-третьих, особенно в первый период войны, были неизбежны чисто индивидуальные ошибки выдвинутых революцией начальников, не всегда обладавших наряду с высокими моральными качествами должными познаниями.
Контакт с войсками не всегда был на должной высоте и происходил от недостаточного взаимного знакомства армии и флотилии, т.е. по недостатку, являющемуся, к сожалению, уделом почти всех армий и флотов. Кроме того, сами моряки на первых порах шли ощупью, решая боевые задачи в специфической обстановке речной войны, которая как в области тактики, так и в отношении методов управления судами имеет много особенностей, требующих особой подготовки. Последней личный состав флотилии, взятый с моря, обладать не мог, а потому, естественно, мог делать и делал ошибки. Этот несомненный факт указывает на необходимость подготовки в мирное время некоторых специально обученных кадров для флотилий, которые могут быть созданы в военное время. Нам думается, что в условиях нашей действительности соответствующей для этого базой может явиться наша постоянная речная флотилия на Амуре, опыт и навыки которой могли быть применены и использованы в известный момент на других реках.
Вопросы снабжения и ремонта разрешались в данном случае у обоих противников относительно благополучно, потому что то и другое было в руках специалистов. Совсем иную картину нам придется видеть на других примерах, когда и то и другое вопреки каким-либо логическим основаниям было отторгнуто от флота и передано в ведение армии. [246]