Дальневосточный театр войны
Стратегическая обстановка
Решающие победы СССР в войне против фашистской Германии толкали правящие круги США и Англии к активизации военных усилий не только в Европе, но и на Дальнем Востоке. При этом они опирались на подавляющее превосходство своих сил и средств. В начале 1944 г. союзные вооруженные силы на Тихом океане превосходили японские: по общей численности — в 1,5 раза, по авиации — в 3, по кораблям разных классов — в 1,5 — 3 раза.
Рассчитывая превратить бассейн Тихого океана в зону своего исключительного господства, правительство США по существу монопольно проводило там наступательные операции. Это делалось с дальним прицелом: осуществить захват важнейших стратегических позиций на Тихом океане, а после войны закрепить их за собой. При этом преследовалась и такая империалистическая цель, как борьба против национально-освободительного движения народов Восточной и Юго-Восточной Азии.
Правительство У. Черчилля со своей стороны стремилось восстановить положение Англии как ведущей колониальной державы мира. Однако английский флот на Дальнем Востоке пока действовал только в Индийском океане. И лишь к концу 1944 г., увеличив свой флот в Индийском океане, англичане выделили одну эскадру для действий на Тихом океане. Ее базой была определена Австралия.
В январе — марте 1944 г. американцы полностью овладели в юго-западной части Тихого океана островом Новая Британия и островами Адмиралтейства. В апреле они высадились на северном побережье Новой Гвинеи.
Японское командование оказалось не в состоянии удержать в своих руках завоеванные территории и в центральной части Тихого океана. США сосредоточили крупные силы вторжения на Гавайских островах, и 22 января три ударные группы американского флота (217 кораблей, на которых было около 64 тыс. солдат) отплыли оттуда, взяв курс на Маршалловы острова.
За два дня до высадки, 29 января, около 700 американских самолетов, базирующихся на 12 авианосцах, внезапно атаковали японские аэродромы на Маршалловых островах, где противник располагал примерно 130 самолетами. Не смогли оказать какого-либо противодействия и японские подводные лодки. К 4 февраля [556] американцы полностью овладели островами Рей-Намюр, Кваджелейн и атоллом Маджуро.
Японское командование вынуждено было перевести основные силы своего флота из его главной базы на острове Трук в порты метрополии и в район Сингапура, а штаб Объединенного флота — на остров Палау. Авиация была перебазирована на Марианские острова. После этого японские гарнизоны на Каролинских островах остались без прикрытия с моря и воздуха. Оккупировав вначале острова Гилберта, а затем и Маршалловы, вооруженные силы США получили полную свободу действий в центральной части Тихого океана.
Стратегическая обстановка на Тихоокеанском театре коренным образом менялась. Захват центральной группы Маршалловых островов позволил американцам переместить свои силы на 2200 миль западнее Гавайских островов и получить там удобные стоянки для флота, надежные базы для авиации. Отсюда стали наноситься повторные удары с воздуха по Каролинским и Марианским островам. Вместе с тем получили поддержку американские силы, находящиеся на Новой Гвинее, в юго-западной части Тихого океана.
Вскоре ожесточенная борьба развернулась за Марианские острова.
«Стратегическое значение Марианских островов определялось тем, что они лежали непосредственно на пути американцев на север к японской империи и на запад к Филиппинам, Формозе и побережью Китая. Это единственный островной барьер, который позволял японцам перебрасывать базовую авиацию из метрополии и с Филиппинских островов на любой остров в западной части Тихого океана. Благодаря этому противник имел возможность сосредоточивать наступательные или оборонительные воздушные силы на избранных им островах в группе Марианских и обеспечить прикрытие и поддержку базовой авиацией надводных кораблей, оперирующих в радиусе его действия.Потеря же этих островов означала бы для противника крупный прорыв во внутреннем кольце его обороны со всеми преимуществами для сил вторжения»{1}.
Для проведения операции по захвату Марианских островов американское командование выделило 5 дивизий и бригаду морской пехоты, свыше 600 кораблей, в том числе 14 линкоров и 29 авианосцев, на которых базировалось более 1 тыс. самолетов. Помимо этого почти 900 самолетов должны были действовать с наземных баз. Японцы имели на Марианских островах 2 дивизии, 2 отдельные бригады и поддерживающие наземные войска 1200 самолетов, а в прибрежных водах — эскадру боевых кораблей.
15 июня под прикрытием значительных сил авиации американцы высадили десант на остров Сайпан, где развернулись [557] упорные бои. На помощь гарнизону командование противника направило крупные силы военных кораблей и авиации. 9 июня в воздушном сражении близ острова Гуам японцы потерпели крупное поражение. На следующий день в Филиппинском море, западнее Марианских островов, американцы успешно атаковали японский флот. За эти два дня, 19 и 20 июня, японцы потеряли 640 самолетов и ряд кораблей.
«Сражение в Филиппинском море не закончилось предполагавшимся уничтожением японского надводного флота: однако потеря японцами трех авианосцев и двух танкеров, в которых они ощущали острый недостаток, и серьезные повреждения ряда кораблей делали невозможными активные действия японского флота в ближайшем будущем»{2}.
К 10 августа все Марианские острова были заняты американскими войсками. Генерал Тодзио, глава японского правительства, сообщая стране о падении острова Сайпан, заявил:
«Япония очутилась перед лицом небывало большого национального кризиса»{3}.
Продолжая удерживать инициативу боевых действий, вооруженные силы США перенесли усилия в юго-западную часть Тихого океана. В октябре американские ВМС высадили крупный десант на остров Лейте (Филиппинские острова). Получив об этом известие, командующий японским объединенным флотом немедленно приступил к выполнению плана «Се» (оборона Филиппин). К заливу Лейте двинулись крупные силы японского военно-морского флота. 1-е ударное соединение флота, оставив район Сингапура, направилось к Филиппинским островам с юга. В то же время из Японского моря вышли на юг «главные силы» флота, взяв курс к Пескадорским островам и дальше к Филиппинам. В этом же направлении из района Формозы (Тайваня) отправились подводные лодки, а 2-й воздушный флот (450 самолетов) получил приказ перебазироваться с Формозы на остров Лусон.
Однако японцам не удалось восстановить положение. В развернувшемся в районе Филиппинских островов 24 — 25 октября морском сражении японцы потеряли 4 авианосца, 3 линейных корабля, 10 крейсеров, 9 эсминцев и подводную лодку. Японский флот перестал существовать как военно-морская сила.
Потери США в этом сражении составили в кораблях 2 авианосца и 2 эсминца. Все острова Филиппинского архипелага, кроме острова Лусон, были заняты американцами.
Вооруженная борьба развертывалась и на сухопутных фронтах Юго-Восточной Азии. С территории Бирмы японцы, преодолев высокие горы, прорвались в Индию и в начале апреля 1944 г. окружили Импхал. Однако лишенные снабжения, испытывая острый недостаток в продовольствии и боеприпасах, они потерпели поражение.
«Три дивизии японских войск почти полностью погибли [558] от голода, в ходе проигранных сражений их потери составили свыше 50 тыс. человек»{4}.
Провалом закончилось японское наступление и на морском побережье в районе Акьяба. В августе союзные войска освободили от японских оккупантов Северную Бирму.
Перед угрозой потери морских коммуникаций, связывающих метрополию со странами южных морей, японское верховное командование решило провести крупнейшее наступление с целью установления единой сухопутной коммуникации от Маньчжурии до Сингапура.
Успешное решение этой задачи позволяло обеспечить вывоз из Юго-Восточной Азии стратегических материалов. Немаловажное значение имел также захват американских военно-воздушных баз в Центральном и Южном Китае.
Начатое весной 1944 г. наступление японцев на Пекин-Ханькоуском направлении развертывалось для них успешно. Преследуя отступавшие гоминьдановские войска, японцы заняли древнюю столицу Китая город Лоян. Не встречая почти никакого сопротивления, японские агрессоры расширили захваченную ими территорию в Центральном Китае. Ими были заняты Чанша, Ханьян.
«С конца июня до первой декады августа в результате трех наступательных кампаний японские войска нанесли гоминьдановской армии огромный урон, а вследствие капитуляции начальника обороны Чунцина генерала Фан Сянцзяо угроза захвата нависла и над этим городом»{5}.
В октябре японцы из района Кантона вступили в провинцию Гуанси, а в ноябре захватили Гуйлинь и Лочжоу. Целый ряд американских аэродромов с находящимся там оборудованием и военными материалами попал к японцам.
«От севера и до юга Китая японцы создали одну непрерывную линию коммуникаций, связанную через Корею с Японскими островами. Это давало японскому командованию возможность использовать железнодорожные магистрали, ведущие с севера на юг Китая, для транспортировки грузов и войск в Юго-Восточную Азию»{6}.
Все это оказалось возможным благодаря предательской политике Чан Кашли и гнилости режима его правительства. Гоминьдановские войска потеряли около 1 млн. человек и показали свою полную неспособность к сопротивлению.
Подъем национально-освободительного движения
Тяжелые поражения гитлеровской Германии на главном театре второй мировой войны — советско-германском фронте — и неблагоприятное для Японии развитие вооруженной борьбы на Дальнем Востоке заставили японские руководящие круги отказаться [559] от готовящейся ими войны против СССР. Вместе с тем они вынуждены были искать пути для удержания захваченных ими обширных колониальных владений. Решение этой задачи японские милитаристы видели не только в тотальной мобилизации сил на продолжение вооруженной борьбы в бассейне Тихого океана, в Китае и Юго-Восточной Азии, но и в укреплении своей социальной базы в оккупированных странах, где развертывалось все более мощное национально-освободительное движение.
Продолжая в огромных масштабах осуществлять грабеж материальных ресурсов порабощенных стран, жестоко подавляя освободительную борьбу, японские оккупанты вынуждены были пойти и на известные уступки с целью упрочения своих позиций. В поисках сотрудничества с буржуазно-помещичьими слоями населения завоеванных стран (по принципу «союза всадника и коня») правительство Японии еще в январе 1943 г. приняло решение о необходимости провозгласить независимость Филиппин и Бирмы «по типу Маньчжоу-Го». 1 августа того же года Бирма была объявлена «независимым и суверенным государством».
«Провозглашение независимости имело на первых порах значительный психологический эффект. Предоставив Бирме все внешние атрибуты государственности, японцы пошли гораздо дальше, чем когда-либо обещали англичане (и с этим в будущем пришлось посчитаться правительству Англии). Бирманские эксплуататорские классы получили больше административных должностей и относительно больший простор для экономической деятельности, чем они имели под властью англичан»{7}.
Однако фактическая власть в Бирме оставалась в руках оккупантов.
«Японские гражданские «советники», сменившие военных, контролировали до мелочей деятельность всех ступеней администрации. Разграбление страны и разрушение ее хозяйства продолжались с прежней силой. Заставив правительство Ба Мо подписать договор о военном союзе с Японией и объявить войну Англии и США, оккупанты привязали Бирму к своей колеснице и юридически закрепили оккупацию страны своими войсками. Суверенитет Бирмы в таких условиях по сути дела оставался фикцией»{8}.
В октябре 1943 г. Филиппины также были провозглашены «независимой республикой», которая заключила военный союз с Японией. Позже (в сентябре 1944 г.) по настоянию японцев Филиппины объявили состояние войны с США.
Стремясь упрочить свои позиции в оккупированной части Китая, японское правительство в январе 1943 г. объявило об отказе от прав экстерриториальности и формально передало свои концессии под контроль правительства Ван Цзинвэя.
«Нанкинскому правительству в торжественной обстановке были переданы здания и земли всех сеттльментов — как японских, так и принадлежавших [562] «вражеским» странам. Наконец, китайским владельцам были возвращены предприятия (около 1300), ранее конфискованные японскими властями. 30 октября 1943 г. нанкинское правительство подписало договор о союзе с Японией, объявило войну Англии и США»{9}.
Японцы усиленно пытались также склонить чунцинское правительство к заключению сепаратного мира с ними, ориентируясь при этом на капитулянтские элементы среди гоминьдановцев. Чан Кайши по своей натуре был готов к любой коварной измене, если она сулила выгоды. Однако общая обстановка на фронтах второй мировой войны и участившиеся поражения Японии заставили его остаться верным союзу с США и Англией.
В ноябре 1943 г. в Токио была проведена конференция стран «Великой Восточной Азии», вокруг которой японская печать подняла большой шум. На ней были представлены делегаты Маньчжоу-Го, нанкинского правительства, Таиланда, Бирмы, Филиппин и «свободной Индии». Конференция приняла «Декларацию о Великой Восточной Азии», которая не имела реального значения.
В Индокитае, Малайе, Корее японские оккупанты также пытались использовать в своих целях националистические, буржуазно-помещичьи слои населения, идя на некоторые малозначащие уступки. Однако прочных результатов такая политика не давала.
«Сколь ни гибкими показали себя японские политики, они не смогли остановить развитие катастрофического кризиса в «сфере совместного процветания». Народам Восточной Азии уже мало было частичных уступок, они не желали больше терпеть на своей шее японских «освободителей», они требовали подлинной независимости; все большее число людей (даже многие из тех, кто еще недавно ждал от фашистских оккупантов освобождения из-под ига колонизаторов) приходило к мысли о необходимости стать на путь борьбы с оккупантами, с каждым днем все тверже верили они в свою конечную победу»{10}.
Движение Сопротивления в странах Юго-Восточной Азии приобретало все больший размах, хотя его развитие совершалось неравномерно.
В Индокитае народную борьбу против японских оккупантов организовывала Лига независимости Вьетнама (Вьет-Мин), руководящей силой которой являлась Коммунистическая партия Вьетнама с ее лидером Хо Ши Мином. В состав Лиги входили также другие демократические организации рабочих, крестьян и интеллигенции. В 1944 г. часть национальной буржуазии и даже помещиков начала устанавливать сотрудничество с Вьет-Мином. Постепенно участники освободительного движения переходили от пропагандистской деятельности к партизанской борьбе против японцев и вишистов (французских колонизаторов). Национально-освободительное движение развертывалось и в других частях Индокитая — в Лаосе (Патет-Лао) и Камбодже (Кхмере). [563]
В 1944 г. Демократический фронт независимости Вьетнама обнародовал свою политическую программу, в которой указывалось, что после победы над Японией будет создано Временное правительство, которое провозгласит независимость республики и проведет демократические реформы. Эта программа отвечала чаяниям и надеждам широких народных масс и сплачивала их силы в борьбе.
В Малайе в 1943 г. действовала народная антияпонская армия, которая объединила разрозненные партизанские отряды. Части и подразделения армии вели вооруженную борьбу против японских оккупантов, освобождая от них целые районы. Коммунистическая партия через политических руководителей осуществляла идеологическое воздействие на бойцов армии и местное население.
В Бирме в ходе освободительной борьбы проходила успешная консолидация патриотических сил. Это привело к тому, что в августе 1944 г. все центры движения Сопротивления на тайном совещании руководящих деятелей объединились в Антифашистскую лигу народного освобождения (АЛНО). Возникшая на широкой социальной основе, она олицетворяла единый фронт рабочих, крестьян, городской мелкой и национальной буржуазии. В лигу входили Коммунистическая партия, Народная революционная партия и патриотическое офицерство Национальной армии. Она объединяла также профсоюзы, крестьянские союзы и другие демократические организации.
Лига провозгласила, что в независимой Бирме народу будут гарантированы демократические свободы, социальная справедливость, «прогрессивная система земледелия», обеспечение прав национальных меньшинств. Выступая против японской оккупации, участники движения Сопротивления не хотели, конечно, и возврата британского колониального владычества. Поэтому их борьба проходила под лозунгом: «Бирма должна быть бирманской, а не британской».
К декабрю 1944 г. был подготовлен план всеобщего вооруженного восстания.
«Национальная армия — основная ударная сила будущего восстания — была готова выступить по первому приказу лиги. Руководители выжидали наиболее выгодного момента, сообразуя свои действия с ходом наступательных операций английских войск на индо-бирманской границе»{11}.
На Филиппинах после оккупации их японцами развернулось освободительное движение против захватчиков. Под руководством коммунистов партизаны объединились в крупную армию «Хакба-лахац», которая в 1944 г. насчитывала 10 тыс. вооруженных бойцов и около 30 тыс. обученных резервистов. Существовали и другие партизанские объединения и подпольные группы. Вооружались партизаны за счет захваченного японского оружия. Партизанские [564] подразделения и части нападали на японские гарнизоны и склады, на жандармов, на владения помещиков.
Играя на внутренних классовых противоречиях, японцы использовали в своих целях марионеточное правительство Филиппин и находившуюся в его распоряжении жандармерию.
«Это стало возможным, так как большинство помещиков искали у японской армии защиты от собственных крестьян, взявшихся за оружие. Поэтому вооруженная борьба против оккупантов и коллаборационистов приобрела на Филиппинах характер не только антиимпериалистической, но и антифеодальной классовой борьбы, характер крестьянской войны. В таких условиях ввиду существования политических связей между некоторыми помещиками и буржуазией антияпонские организации, возглавлявшиеся буржуазными националистами, неохотно шли на единство действий с партизанами, руководимыми компартией. Более того, между отдельными партизанскими отрядами происходили столкновения на политической почве, доходившие до перестрелок»{12}.
Филиппинская компартия стремилась преодолеть раскол в движении Сопротивления. Поэтому она стала вести переговоры с различными антияпонскими группами о создании на общей основе временного правительства Сопротивления. Однако достигнутые в этом направлении положительные результаты не удалось реализовать в связи с начавшейся в октябре 1944 г. высадкой американских войск на Лейте и других островах архипелага. Вместе с тем антияпонская борьба на Филиппинах активизировалась, что нашло свое выражение в подъеме партизанской борьбы филиппинского народа.
Следует особо отметить, что правительство США сразу же взяло курс на восстановление своего колониального господства на Филиппинах. При этом главную опору среди местного населения американские руководители видели в реакционных буржуазно-помещичьих кругах. Главнокомандующий войсками союзников в юго-западной части Тихого океана генерал Макартур, некогда бежавший от японцев с Филиппин в Австралию, теперь охотно прощал филиппинских квислингов за сотрудничество с японскими оккупантами. Зато участники освободительного демократического движения сразу же стали подвергаться преследованиям.
«Первым шагом штаба Макартура после высадки американских войск на остров Лусон был арест лидеров движения Сопротивления»{13}.
В Индонезии, демонстрируя видимость политической самостоятельности страны, японцы в октябре 1943 г. создали из местных жителей «Добровольную армию защитников родины» (ПЕТА). Здесь движение Сопротивления не получило широкого размаха, однако вооруженные выступления против японских оккупантов, хотя они и не стали повсеместными, происходили в ряде районов Явы и других островов. [565]
В Китае в 1944 г. освобожденные районы охватывали ряд территорий от Северо-Восточного Китая до острова Хайнань с населением около 100 млн. человек. Но японские войска обладали еще достаточными силами, чтобы удерживать за собой крупные города и железнодорожные коммуникации. Успешные наступательные операции, проведенные японцами против войск Чан Кайши в 1944 г., позволяли им рассчитывать на затяжку войны на Азиатском материке. Компартия Китая, являвшаяся единственной массовой партией страны, возглавляла борьбу народных масс против японских захватчиков. Она отстаивала интересы антиимпериалистических и антифеодальных сил. ЦК КПК предложил созвать совещание всех партий, выступавших под знаменем освобождения страны от японских захватчиков. Это совещание должно было создать общенациональное коалиционное правительство, а последнее — в качестве первоочередных задач — реорганизовать армию на основе объединенного командования и провести всеобщие выборы в Национальное собрание.
Предложение ЦК КПК о создании коалиционного правительства и переходе к конституционному правлению отвечало интересам народных масс. Это предложение поддержали члены Демократической лиги. Однако реакционные лидеры гоминьдана не пошли навстречу этому предложению, по-прежнему оставаясь на позициях антикоммунизма.
Коммунистическая партия Китая вела борьбу за изгнание из страны японских захватчиков. Для достижения этой цели она стремилась объединить все силы народа на основе единого фронта. Китайские коммунисты выступали против засилья империалистической и феодальной реакции, они являлись борцами за социальный и экономический прогресс своей родины. Однако на коммунистическое движение в Китае уже в те годы оказывала вредное воздействие мелкобуржуазная стихия.
Проводимая в КПК кампания за «исправление стиля» работы членов партии сводилась к их ориентации на «китаизацию марксизма». Коммунистам предписывалось усваивать «идеи Мао Цзе-дуна», подменяя научный марксизм-ленинизм и пролетарский интернационализм национализмом и вульгарным марксизмом. Тенденция к созданию культа личности Мао Цзе-дуна в дальнейшем разрасталась как раковая опухоль. В конечном итоге это привело Коммунистическую партию Китая и китайский народ к трагедии. Но в годы второй мировой войны эта тенденция не успела еще сказаться в полной мере.
«Политическая практика КПК находилась в соответствии с ближайшими устремлениями, идеологией и социальной психологией крестьянства — главного действующего лица китайской революции в то время. В огне антияпонской борьбы на историческую авансцену вырвалась огромная революционная энергия крестьянских масс... Мощный накал национально-освободительной [566] борьбы до поры до времени заслонял опасные для дела революции мелкобуржуазные и традиционно патриархальные черты, в их числе и пережитки наивного монархизма, своеобразно преломившиеся в культе личности Мао. В сложившейся тогда обстановке КПК была единственной в Китае массовой партией, горячо отстаивавшей общенациональные интересы, интересы всех антиимпериалистических и антифеодальных сил — трудящихся деревни и города, мелкобуржуазных слоев, национальной буржуазии — перед лицом нарастающего политического кризиса»{14}.
Национально-освободительное движение народов Азии являлось важнейшим фактором борьбы против японских агрессоров.
Нарастание в Японии внутреннего кризиса
Неблагоприятный для Японии ход вооруженной борьбы сопровождался обострением обстановки внутри метрополии. Экономика страны испытывала возраставшие трудности. Промышленное производство, в том числе важнейшей стратегической продукции, резке падало, что видно из следующих данных{15}:
| 1943 г. | 1944 г. | 1945 г. | |
| Добыча угля, млн. т | 55,5 | 49,3 | 23,3 |
| Выплавка стали, млн. т. | 7,8 | 5,9 | 2 |
Особенно плохо обстояло дело с производством алюминия, которое снизилось за отмеченные годы почти в 20 раз. Полностью прекратился импорт нефти.
Военное производство Японии все более заметно отставало от производства противостоящих ей в войне стран. Например, в 1944 г. США построили 96 тыс. самолетов, а Япония — 28 тыс. Особенно падало производство гражданской продукции. Так, в 1943 г. японцы вырабатывали 900 млн. м хлопчатобумажной ткани, а в 1944 г. — всего лишь 149 млн. м. В области сельского хозяйства, где резко не хватало рабочих рук, сокращался сбор риса и другой продукции.
Японские историки так оценивают сложившееся тогда положение:
«На первый взгляд казалось, что в результате того, что все деньги, материалы, люди были брошены в военную и прежде всего в авиационную и судостроительную промышленность, военное производство достигло кульминационного пункта своего развития»{16}.
Однако в действительности производство основных материалов — угля, чугуна, стали, алюминия, достигнув высшей точки в 1943 г., уже в 1944 г. резко пошло на убыль. Но особенно плохо обстояло дело с производством товаров народного потребления, которое с каждым годом сокращалось, а в 1943 — 1944 гг. полностью [567] развалилось. В то время как японские монополии баснословно наживались на войне, получая огромные прибыли, жизненный уровень народа катастрофически снижался. Население в тылу голодало. Плохо было с одеждой, жильем, топливом.
«Толпы исхудавших, изможденных людей одевались в лохмотья, ходили в обмотках, в рваных ботинках или дырявых тапочках... Они жили, подобно рабам или заключенным, в голоде, холоде, в грязи, встречая каждый день тревогой»{17}.
Конечно, имущие слои населения находились в другом положении. Капиталисты увеличивали свои богатства. Помещики продолжали нещадно эксплуатировать крестьян. Чиновники занимались вымогательством взяток и расхищали государственную казну. В привилегированном положении находились офицеры.
В стране свирепствовала реакция. Рабочие, крестьяне и интеллигенция находились под неослабным контролем жандармерии и полиции.
«Этот надзор осуществлялся везде — дома и на работе, на полях и в учебных заведениях и даже на улицах и дорогах. Население было опутано системой «соседских групп», иными словами, системой круговой поруки и взаимной слежки; ему затыкали уши и закрывали рот, гнали на принудительные работы, связывали по рукам и ногам крепостнической системой земледелия. Из него выжимали соки тяжелыми налогами, инфляцией, принудительными сбережениями и займами; население с трудом влачило существование, получая по карточкам тюремное питание и одежду.Короче говоря, японский народ стонал в огромной военной тюрьме, именуемой «Великой Японской империей»{18}.
Вскоре эти невзгоды были усугублены бомбардировками американской авиации.
В общественной жизни свирепствовала цензура в печати, строгий запрет существовал на любое проявление свободной мысли не только в публичных выступлениях, но и в частных разговорах. Литература, театр и кино находились под властью чиновников, требовавших от творческих работников возвеличения императора, армии и флота, восхваления агрессии.
Военные поражения и обострение внутренней обстановки в стране порождали рост недовольства народных масс политикой правительства. Внутри правящих классов и части военного командования в сложившейся ситуации зрело намерение возложить ответственность за поражения на главу правительства генерала Тодзио. Однако они не сразу решились выступить против него, да и не очень этого хотели.
18 июля 1944 г. Тодзио, наконец, вынужден был подать в отставку вместе со всем кабинетом. Правление Тодзио рухнуло. Пришедшее ему на смену правительство возглавил генерал Койсо — генерал-губернатор Кореи. Правительство Койсо пыталось [568] создать впечатление, что оно проводит курс некоторой либерализации внутренней жизни, но в действительности продолжало оставаться на позициях крайней реакции и милитаризма. Не видя путей к победоносному завершению агрессивной войны на Тихом океане и в Азии, правительство Койсо поставило своей целью добиться компромиссного мира.