На Западном фронте

Наступление во Франции и Бельгии

Вторжение союзных войск в Нормандию с огромным удовлетворением было встречено народными массами стран антигитлеровской коалиции. Однако медлительность развертывания операций вскоре стала вызывать растущее недовольство общественного мнения в США и Англии, а также тревогу их правящих кругов. Для всех очевидна была разница в темпах и масштабах наступления Красной Армии на советско-германском фронте и армий союзников в Северо-Западной Франции. Американские и английские газеты откровенно писали, что наступающие войска проявляют сверхосторожность и в результате увязли на всем фронте во Франции.

Политические и военные руководители США и Англии были обеспокоены также размахом и характером движения Сопротивления. Представители французских буржуазных партий и правые социалисты, участники Сопротивления, придерживались тактики выжидания. В то же время коммунисты были против тактики выжидания. ЦК ФКП призвал французский народ к национальному восстанию за освобождение страны от оккупантов и установление в ней демократических порядков. Широко развернувшиеся в мае 1944 г. забастовки в начале июня переросли в массовые вооруженные выступления патриотов против немецко-фашистских захватчиков и их пособников в лице вишистов.

Привлекали внимание правящих кругов США, Англии и те события, которые происходили в стане врага. Покушение на жизнь Гитлера, предпринятое 20 июля группой Герделера — Бека, оказалось неудачным. В Италии вновь объявился Муссолини, похищенный по приказу Гитлера из заточения. Все это означало, что борьбу за Западную Европу можно было выиграть лишь на полях сражений.

В штабе союзных войск также проявлялось недовольство руководством операциями со стороны Монтгомери. При этих обстоятельствах верховный командующий союзными экспедиционными силами Эйзенхауэр посетил штаб Монтгомери и 22 июля провел совещание, где обсуждалась сложившаяся обстановка. Был решен вопрос об использовании бронетанковых дивизий для развития прорыва, внесены некоторые уточнения в общий план действий, но каких-либо значительных изменений в нем не было сделано.

После возникшей паузы союзные войска готовились вновь [523] перейти в наступление. Одной из главных его целей ставился быстрейший захват портов на полуострове Бретань, чтобы обеспечить снабжение экспедиционных армий всем необходимым.

В это время соотношение сил в Нормандии было следующим: союзники имели на плацдарме 32 дивизии, в составе которых находилось около 2500 танков. Противостоящие им в Нормандии немцы располагали 24 дивизиями, 900 танками. Союзники обладали также подавляющим превосходством в авиации: 11 тыс. самолетов против 500 самолетов у противника.

25 июля началось наступление союзников с нормандского плацдарма. В соответствии с общим замыслом операции наступающие войска должны были отрезать пути отхода основным силам противника, находившимся между Сеной и Луарой, а затем уничтожить их после выхода к Парижу 1-й американской армии. Однако план операции имел существенные недочеты: войска должны были наступать по расходящимся направлениям, армии неизбежно растягивались на большом фронте.

Наступление развивалось медленно. Мощная бомбардировка с воздуха оказалась недостаточно точной (часть сброшенных с самолетов бомб упала на американские войска), немецкая оборона не была полностью разрушена. Все же в итоге четырехдневных боев 1-я американская армия прорвала оборону гитлеровцев на фронте около 30 км и на глубину 15 — 20 км. Наступление американцев дальше стало успешнее и 1 августа они заняли Гранвиль, Авранш и продвигались к Брессею, Перси, Ториньи. Перед ними открывался путь в Бретань. Кроме того, их продвижение ставило под угрозу левый фланг 7-й немецкой армии. В развернувшееся сражение была введена и 3-я американская армия под командованием генерала Паттона. Обе армии (1-я и 3-я) образовали 12-ю американскую группу армий под командованием генерала О. Брэдли.

21-я группа армий в составе 2-й английской и 1-й канадской армий должна была наступать в юго-восточном направлении, сковывая танковые дивизии противника, чтобы содействовать продвижению 1-й американской армии. В дальнейшем английской и канадской армиям предстояло развернуть наступление на Фалез. Действия 1-й канадской армии из района Кана оказались безуспешными. 30 июля после сильной авиационной подготовки перешли в наступление два английских корпуса из района Комона на юг.

Под ударами союзных войск 7-я немецкая армия генерала Хауссера несла значительные потери и вынуждена была отходить. Гитлеровское командование направило танковый корпус, противостоящий англичанам, на участок фронта, где более успешно наступали американцы. Фельдмаршал Клюге получил также разрешение Гитлера на переброску в Нормандию части сил с побережья [524] Па-де-Кале и Бискайского залива. Но этих войск было недостаточно для противодействия наступлению союзников.

Германскому верховному командованию становилось очевидным, что удержать Францию оно не сможет. В своей ставке в Восточной Пруссии Гитлер 31 июля провел совещание с участием Йодля и других генералов, на котором предложил в строжайшей тайне приступить к разработке плана отхода немецких войск из Франции. Содержание этого решения не было полностью известно даже фельдмаршалу Клюге{1}.

В то же время Гитлер приказал главнокомандующему на Западе не допускать никакого отхода с занимаемых позиций — «территория должна удерживаться с фанатической решимостью», а в случае, если немецким войскам придется все же уйти с западного побережья, всю железнодорожную технику, сооружения и мосты на оставляемой территории уничтожать. Вместе с тем принимались меры к созданию позиций на рубеже рек Сомма, Марна и восстановлению позиции «Зигфрида». Таким образом, признавая неизбежность оставления Франции, гитлеровское верховное главнокомандование стремилось как можно дальше оттянуть наступление этого времени.

Подтянув к плацдарму резервы и совершив некоторую перегруппировку сил и средств, гитлеровцы готовились нанести контрудар с целью ликвидации прорыва на левом крыле своего фронта. Танковая группа «Запад» (вскоре переименованная в 5-ю танковую армию) и 7-я армия были отведены 3 августа на главный рубеж обороны, между Тюри — Аркуда до Вира, чтобы нанести отсюда удар по американским войскам в районе Авранша и восстановить котантенский фронт.

В это время генерал Брэдли как командующий 12-й группой армий обсудил с Монтгомери план дальнейших действий. После этого он приказал 1-й американской армии, которой теперь командовал генерал Ходжес, развернуть наступление на Вир, Мортев и далее в восточном и юго-восточном направлениях, 3-й армии главными силами занять район севернее Луары, а одним ее корпусом овладеть полуостровом Бретань. Существенное изменение первоначального плана исходило из более точной оценки обстановки, прежде всего учета размаха национальной борьбы. К 6 августа 8-й корпус 3-й американской армии и отряды французских сил Сопротивления почти полностью очистили от немецких войск Бретань. Однако противник продолжал удерживать в своих руках порты Брест, Лориан, Сен-Назер. Оставленные гитлеровцами порт Сен-Мало и город Нант предварительно полностью были ими разрушены.

Другие соединения 3-й армии Паттона также достигли успеха. 12-й корпус вышел на Луару от Анжера до ее устья; 15-й корпус подходил к городам Лаваль, Майенн. Их продвижению [525] также содействовали отряды Сопротивления. Армия Ходжера, которой противостояли главные силы 7-й немецкой армии, продвигалась значительно медленнее. В результате упорных боев она заняла Мортен и Вир, а один ее корпус охватил левый фланг 7-й армии врага.

21-я группа армий с 25 июля по 6 августа на фронте 2-й английской армии, используя успехи американцев, продвинулась на отдельных участках на 20 — 25 км, а на других — на 5 — 8 км. 1-я канадская армия вела бои местного значения в районе Кана.

Таким образом, более успешно действовали американцы. Прорвав оборону противника в районе Сен-Ло, они охватили левое крыло 7-й немецкой армии, а их 3-я армия развернула наступление в оперативной глубине вражеской обороны.

Важным фактором, определявшим перспективы дальнейшей борьбы, являлось то обстоятельство, что соотношение сил все больше складывалось в пользу союзников. Начав наступление с плацдарма, они обладали теперь всем необходимым для движения на Париж и дальше к западным границам Германии.

Обе стороны готовились к активным действиям. Фельдмаршал Клюге пытался осуществить замысел о внезапном наступлении в направлении Мортен, Авранш, намереваясь отрезать 3-ю американскую армию и восстановить сплошной фронт в Нормандии. Сосредоточив в исходном районе около 12 дивизий, в составе которых находилось 400 танков, противник в ночь на 7 августа нанес контрудар по войскам 1-й американской армии. Окружив Мортен, гитлеровцы отбросили американцев на некоторых участках на 5 — 15 км. Однако немцы не имели достаточных сил и средств для успешного осуществления начатой операции. Американцы подтянули к району боев новые дивизии. В то же время авиация союзников — 9-я американская воздушная армия и 2-е английские тактические ВВС — обрушила массированные удары по немецким войскам.

В ночь на 8 августа перешла в наступление 1-я канадская армия, наносившая удар из района Кана в общем направлении на Фалез. Прорыв вражеской обороны совершался при мощной поддержке авиации. Однако на второй полосе обороны гитлеровцы задержали канадские войска.

Немалую роль в этом сыграла ошибка, допущенная 8-й американской воздушной армией, самолеты которой во время бомбежки вражеских позиций значительную часть бомб сбросили на канадские войска.

В итоге пятидневных боев 1-я канадская армия продвинулась на 10 — 15 км в глубь вражеской обороны, но полностью ее не преодолела. 2-я английская армия с 5 по 12 августа заметных результатов не добилась. 3-я американская армия, продвижение [526] которой не встречало противодействия, 8 августа заняла важный узел дорог город Ле-Ман.

Контрудар немцев у Мортена потерпел провал, свидетельствуя о тщетности попытки гитлеровского командования создать новый рубеж обороны и удержать за собой Францию. Более того, он поставил в трудное положение 5-ю танковую и 7-ю армии, главные силы которых обходились с юга и севера союзными войсками. В результате образовался так называемый «фалезский мешок», в который попадали главные силы противника. Брэдли, оценив обстановку, 10 августа повернул часть сил 3-й американской армии на Алансон, Аржантан. Монтгомери в свою очередь приказал 1-й канадской армии ударом с севера захватить Фалез и продвигаться на Аржантан. Соответствующие задачи получили и другие армии.

Верховное командование экспедиционными войсками в Европе решило закрыть «фалезский мешок» с целью окружения, а затем и полного уничтожения основных сил 5-й танковой и 7-й армий врага.

Для осуществления этого замысла требовались быстрые и решительные действия 12-й и 21-й групп армий, но как раз этого и не произошло. 12 августа 15-й корпус из армии генерала Паттона подошел к Аржантану, но был остановлен приказом генерала Брэдли. Находившийся в штабе 12-й группы армий Эйзенхауэр санкционировал его приказ, хотя до Фалеза оставалось всего 40 км. Одной из причин этого была боязнь, что наступавшие с севера англичане и канадцы могли принять американцев за немцев. 1-я канадская армия 14 августа вышла в район Фалеза, и горловина мешка сузилась до 14 км. Впоследствии Брэдли писал, что хотя 3-я американская армия могла закрыть эту узкую горловину, но он

«сомневался, что она сможет удержать ее. Девятнадцать немецких дивизий панически стремились вырваться из ловушки, а Джордж (Паттон. — А. С.) с четырьмя дивизиями и без того блокировал три главных пути отхода через Алансон, Сэ и Аржантан. Если бы он придвинул войска до Фалеза, ему пришлось бы охватить дополнительный участок в 65 км. Стремительно отходящий противник мог не только прорваться, но и смять Паттона. Я, конечно, предпочитал прочно удерживаться на рубеже у Аржантана вместо того, чтобы идти на Фалез, рискуя сломать шею. Кроме того, я не хотел рисковать столкновением двух армий, что могло случиться, если бы Паттон двинулся на Фалез»{2}.

Такое объяснение неубедительно.

Действительные причины неудачи полного окружения и уничтожения крупной группировки противника заключались в самом плане операции, который предусматривал выделение слишком малых сил для создания внутреннего и внешнего фронта окружения. В ходе же операции союзное командование не решилось перегруппировать [527] свои силы. Все это говорило не в пользу уровня военного руководства союзного командования. Следует добавить, что Брэдли вместо усиления своих войск в районе Аржантана пошел на их ослабление. Оставив там всего лишь две дивизии и 7 артиллерийских дивизионов, из которых был создан временный корпус, Брэдли приказал главные силы 3-й армии двинуть на восток: к Орлеану, на Шартр, к Дре (65 км западнее Парижа).

«В целом 3-я армия, оставив «фалезский мешок» открытым, двинулась к Парижу. Брэдли, — замечает В. М. Кулиш, — пренебрег обычной целью любой воюющей стороны — уничтожением армии противника. По-видимому, слава освободителя Парижа ему импонировала больше, чем лавры участника, причем не главного, разгрома немецких войск под Фалезом. А то, что американские войска в районе Аржантана подошли к разграничительной линии между 12-й и 21-й группами армий и что от Монтгомери или Эйзенхауэра не последовало указаний наступать дальше на север, служило формальным оправданием его бездеятельности»{3}.

Войска 1-й канадской и 2-й английской армий медленно продвигались в направлении на Фалез, который 17 августа был занят англичанами. Но «фалезский мешок» все еще оставался открытым. Гитлеровское командование, начиная с 12 августа, выводило из него свои войска. Только 19 августа горловина была, наконец, закрыта. Внутри мешка оказались те войска 5-й танковой и 7-й армий (около 125 тыс. солдат и офицеров), которые но смогли за истекшую неделю из него выйти. Однако в последующие три дня тяжелых боев немцы пробили бреши в кольце окружения, через которые вырвалось 40 или 50% войск. Таким образом, из «фалезского мешка» вышла большая часть войск группы армий «Б», которая к 28 августа отошла за Сену.

Какие же потери понес противник? Нельзя согласиться с утверждениями, широко распространенными в английской и американской военно-исторической литературе, что противник был полностью уничтожен авиацией. Брэдли в своих воспоминаниях отмечает, что более 70 тыс. деморализованных немецких солдат были убиты или захвачены в плен в этом «котле». Но и он признает, что

«за пять дней, которые Паттон ожидал Монти в Аржантане, тысячи немцев вырвались из окружения»{4}.

По другим данным, американцы и англичане захватили в плен около 40 тыс. немецких солдат и офицеров.

Войска противника, особенно немецкой 7-й армии, понесли тяжелые потери в «фалезском мешке» и при выходе из него. Все же группа армий «Б» не утратила полностью своей боеспособности, и ее командование переправило через Сену все уцелевшие дивизии, несмотря на господство в воздухе англо-американской авиации{5}. [530]

Рассматривая в целом стратегическую операцию между Луарой и Сеной, следует отметить, что, несмотря на значительное превосходство союзников в силах и средствах (в авиации оно было абсолютным), наступательные действия развертывались медленно. 3-я американская армия имела средний темп продвижения 10 км в сутки (за 20 дней примерно на 200 км), а у 2-й английской и 1-й канадской армий средний темп составлял 4,5 — 6 км в сутки (общее продвижение за период операции 90 — 120 км). Столь низкие темпы наступления объясняются не только упорным сопротивлением немецких войск и трудными географическими условиями, как об этом пишут американские и английские историки и мемуаристы. Весьма отрицательную роль сыграло и то обстоятельство, что союзное верховное командование не имело четкого плана проведения этого важного этапа военных действий. Оно не приняло должных мер к тому, чтобы ликвидировать главные силы вражеских войск западнее Сены, после чего можно было быстро выйти к Руру. Когда же такая возможность в ходе операции возникла (образование «фалезского мешка»), союзное командование . оказалось не в состоянии ее реализовать.

Наряду с другими недостатками операции серьезным ее минусом являлось то, что штабами союзников не был разработан и организован мощный первоначальный удар для прорыва фронта противника и наращивания сил из глубины сильными ударными группировками. Взаимодействие родов войск часто не имело необходимой четкости.

Отрицательно сказывалось на ходе операции и соперничество между английскими и американскими генералами в стремлении играть руководящую роль в наступлении в Западной Европе, борьба за престиж, затруднявшие согласованность действий.

Отмеченное не заслоняло главного содержания рассматриваемых событий: союзные войска в ходе наступления вытеснили немцев из Нормандии и вышли на Сену. При этом они нанесли серьезное поражение двум немецким армиям. Таким образом, после открытия второго фронта в Европе положение Германии, терпевшей тяжелые поражения под ударами Красной Армии, ухудшилось и на Западе. Превосходящие силы союзников продвигались в глубь Франции.

В середине августа произошла высадка американо-французских войск на южное побережье Франции. Оборону здесь протяжением около 500 км держали 10 немецких дивизий 19-й армии, боеспособность которых была пониженной. Враг располагал весьма ограниченными силами авиации — всего 200 самолетов. Немецкий военно-морской флот в западной части Средиземного моря также имел очень слабые силы: 6 итальянских миноносцев, 10 торпедных катеров, 5 минных заградителей и 10 подводных лодок. [531]

Развертывание боевых действий на юге Франции было возложено союзным командованием на дислоцированную в Италии 7-ю американскую армию. Для десантной операции выделялись 6-й американский корпус (3 пехотные дивизии), 1-й и 2-й французские корпуса (7 дивизий, из них 2 бронетанковые), 2-я английская парашютная бригада и ряд специальных частей. Высадка десанта обеспечивалась Западной оперативной группой 8-го флота. Для участия в операции привлекалось около 4700 самолетов с аэродромов Италии и острова Корсики.

В ночь на 15 августа корабли с войсками и боевой техникой направились из портов Италии, Сицилии и Алжира к Корсике, а затем к местам высадки морского десанта на французском побережье восточнее Тулона.

На рассвете 15 августа на побережье была сброшена воздушно-десантная боевая группа. Вслед за тем началась высадка морского десанта на фронте 70 км в семи пунктах. Авиация подвергла ожесточенной бомбардировке узлы дорог, мосты и переправы через реки на путях подхода к району высадки. Немецкие самолеты в воздухе не появлялись.

В районе высадки оборону несли совершенно незначительные силы противника, которые никакого сопротивления оказать не могли. Ближайшие немецкие резервы находились на расстоянии 120 — 170 км от района вторжения.

Войска 7-й американской армии, не встречая серьезного сопротивления, в первые же два дня создали плацдарм размером 80 км по фронту и 30 — 35 км в глубину. Американские и французские войска развертывали наступление в направлении портов Тулон и Марсель.

В это время гитлеровское верховное командование уже приняло решение об оставлении Франции и отводе своих войск к границам Германии. Группа армий «Г» получила приказ отойти на рубеж обороны от реки Сона до швейцарской границы.

В Марселе, Тулоне, Ла Рошели и в устье Гароны оставлялись гарнизоны для удержания любой ценой этих пунктов. Однако настоящего противодействия они оказать не могли. 28 августа войска 2-го французского корпуса при поддержке вооруженных отрядов Сопротивления заняли Тулон. В тот же день был освобожден Марсель, где еще до подхода французских войск произошло массовое восстание патриотов. Так же успешно, встречая лишь незначительное сопротивление, продвигались части 6-го американского корпуса. 22 августа они заняли Гренобль. В конце августа французские патриоты освободили Лион.

Обстановка, в которой проходило развертывание наступления, позволяла совместно с силами Сопротивления преградить путь отступавшей на север 19-й армии немцев, но командование союзников не использовало этой возможности.

По этому поводу бывший [532] гитлеровский генерал Циммерман высказывал удивление, и спустя много лет после событий он писал:

«Даже до сегодняшнего дня кажется чудом, что, несмотря на мощные атаки противника, 19-я армия сумела совершить марш вдоль всей р. Рона»{6}.

Никакого чуда, конечно, не было.

«Не кто иной, как сами американцы, своим способом ведения операции создали условия для успешного отступления немецко-фашистских войск из Южной Франции. Сосредоточив все внимание на захвате Тулона и Марселя, командующий 7-й американской армией дал немцам возможность спокойно отвести свои войска с побережья на новый рубеж»{7}.

Между тем вся Франция была охвачена массовыми вооруженными выступлениями против оккупантов. К восстанию готовился Париж, который Гитлер приказал безоговорочно удерживать. Назначенный комендантом «Большого Парижа» генерал Холтиц имел в своем распоряжении около 20 тыс. солдат и офицеров. Часть этих сил (примерно 15 тыс. человек) занимала оборону на внешнем обводе, а остальные войска (5 тыс. человек, 50 артиллерийских орудий и 60 самолетов) находились непосредственно в городе. Наиболее важные здания и все мосты через Сену готовились к взрыву.

В это время соединения 3-й американской армии находились в 20 — 50 км от Парижа. Перед ними не было таких сил немецко-фашистских войск, которые могли бы оказать сколько-нибудь устойчивое сопротивление. Но Эйзенхауэр не отдавал приказа о вступлении в столицу Франции союзных войск.

В самом Париже еще 10 августа забастовали железнодорожники. К ним присоединились связисты, а затем и другие категории трудящихся. В готовности к выступлению находились вооруженные отряды Сопротивления Парижского района, насчитывавшие 35 тыс. бойцов, и патриотически настроенная полиция, объединявшая около 50 тыс. человек. Все они были приведены в состояние боевой готовности. Главной, организующей и руководящей силой подготовки восстания являлся ЦК Французской коммунистической партии. Начальником штаба Внутренних вооруженных сил Парижского района являлся коммунист полковник А. Роль-Танги.

18 августа Всеобщая конфедерация труда и Парижский комитет освобождения призвали парижан к оружию. На следующий день население Парижа восстало. Патриоты нападали на подразделения немецких войск, захватывали мэрии, общественные здания, вокзалы, электростанции. В числе первых были заняты здания полицейской префектуры и городской ратуши. На улицах возникли баррикады.

К вечеру 22 августа восставшие овладели большинством кварталов столицы (70 из 80), Генерал Холтиц не в силах был удержать [533] Париж, хотя Гитлер требовал сделать это любой ценой. Мощная волна народной борьбы усиливала тревогу не только у союзного командования, но и у де Голля.

Правящие круги США и Англии, так же как и французская реакция, не хотели победы восстания в Париже. Но все попытки избежать этого не имели успеха. Тогда де Голль в своем письме Эйзенхауэру предложил

«как можно скорее занять Париж французскими и союзными войсками, даже если это будет связано с боями и некоторыми разрушениями в самом городе»{8}.

В это же время генерал Холтиц направил Брэдли телеграмму, в которой содержалось предложение о капитуляции немецкого гарнизона в Париже, если в него вступят регулярные войска союзников.

Эйзенхауэр, обсудив с Брэдли создавшееся положение, отдал приказ направить в Париж французскую 2-ю бронетанковую и 4-ю американскую дивизии. 23 августа эти соединения подошли к Парижу. Прорвав немецкую оборону на внешнем обводе, передовые части 2-й французской бронетанковой дивизии генерала Леклерка вечером 24 августа вступили в столицу. Победа в это время была уже в руках восставшего населения. В штурме последних опорных пунктов врага участвовали и танки небольшого отряда дивизии Леклерка 25 августа к исходу дня гитлеровцы сложили оружие. Капитуляцию принимали генерал Леклерк и начальник штаба восставших полковник А. Роль-Танги. Париж был освобожден самими французами.

В день, когда восстание окончательно победило, в столицу Франции прибыл генерал де Голль. Вместе с союзным командованием он принимал меры к тому, чтобы власть перешла к Комитету национального освобождения. По его просьбе Брэдли оставил 2-ю бронетанковую дивизию в Париже до подхода туда других французских войск с юга. На фронт она вернулась в сентябре, когда в городе установились «порядок и спокойствие»9.

28 августа де Голль подписал декрет о роспуске Внутренних вооруженных сил, а также национального штаба вооруженных сил движения Сопротивления. Таким образом, созданные в ходе народной борьбы против оккупантов вооруженные силы, к тому времени охватывавшие свыше 500 тыс. патриотов, подлежали роспуску.

Однако этот декрет вызвал возмущение участников движения Сопротивления и не был претворен в жизнь до полного освобождения Франции от немецко-фашистских захватчиков.

Борьба за Францию в основном была выиграна армиями союзников и силами движения Сопротивления. Потери гитлеровского вермахта на Западном фронте к концу августа составляли около 300 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, а численность текущего пополнения не превышала 40 тыс. человек. В течение трех месяцев германское верховное командование перебросило [534] из Италии во Францию пять дивизий, из них две танковые. Более ощутимо усилить свои войска на Западе противник был не в состоянии при том крайне тяжелом положении, которое сложилось для него на Восточном фронте.

28 августа немецко-фашистская группа армий «Б» стала отходить из Северной Франции к западным границам Германии на линию Зигфрида. Подходя к Сене, гитлеровцы переправлялись через реку. Преследуя врага по всему фронту, союзные армии почти не встречали сопротивления. Из Южной Франции отходила группа армий «Г».

На Западном фронте возникло положение, когда американские армии могли обойти с юга главные силы группы армий «Б» при продвижении с рубежа реки Марны на Брюссель, Антверпен и завершить их разгром. Такой маневр создал бы также выгодные условия для вторжения союзных армий в Рур. Существовала и другая возможность: находившаяся восточнее Парижа группировка американских войск энергичным преследованием могла ликвидировать отступавшие части 1-й немецкой армии из группы армий «Г».

«Достаточно было бы американцам, — пишет Б. Циммерман, — направить мощные бронетанковые силы в южном направлении через плато Лангр, как войска группы армии «Г», отступавшие вверх по долине реки Рона, были бы наверняка уничтожены. Странно, что противник этого не сделал»{10}.

Ни одна из отмеченных возможностей союзным командованием использована не была.

«Победа в Северо-Западной Франции, — пишет В. М. Кулиш, — серьезно помутила разум английских и американских стратегов. Обратив свои взоры на Германию, они не посчитали нужным завершить разгром группы армий «Б» за Сеной или уничтожить группу армий «Г». В конце августа — начале сентября 1944 г. у них стало преобладать мнение, что войну в Европе удастся закончить очень скоро, во всяком случае в текущем году. Разгром немецких армий на советско-германском фронте, а затем и во Франции, выход из войны Румынии, Финляндии и неудачная попытка Венгрии сделать то же самое вызвали у союзников иллюзии, что Германия в ближайшее время капитулирует»{11}.

Исходя из такой оценки обстановки, верховное командование экспедиционных сил в Западной Европе полагало, что ближайшей главной целью наступления следует считать быстрое приближение к границам Германии и захват Рура.

К 1 сентября Эйзенхауэр принял непосредственно на себя командование сухопутными силами союзников в Западной Европе. Его штаб из Англии переместился на Котантенский полуостров. Монтгомери, получивший звание фельдмаршала, командовал теперь только 21-й группой армий.

Союзные войска наступали широким фронтом, нанося главный удар 21-й группой армий при поддержке 1-й американской армии [535] вдоль побережья Па-де-Кале в общем направлении на Антверпен и Аахен. 12-я группа армий продвигалась на рурском и саарском направлениях.

В первых числах сентября началось вооруженное восстание бельгийских патриотов. Повстанцы во многих случаях занимали города и целые провинции еще до подхода наступавших армий. 3 сентября 2-я английская армия вступила в Брюссель, а на следующий день — в освобожденный патриотами Антверпен. Дальнейшее продвижение английских войск к устью р. Шельды должно было привести к образованию «дюнкеркского мешка» с находящейся в нем 15-й немецкой армией. Однако Монтгомери отказался от возможности взять реванш за Дюнкерк 1940 г. С согласия Эйзенхауэра он направил 2-ю английскую армию к Руру для охвата его с севера после форсирования Рейна. Части 1-й канадской армии осаждали порты Булонь, Кале, Дюнкерк и преследовали отходившую к устью Шельды 15-ю немецкую армию. Перед фронтом наступления 12-й группы армий отходили 7-я и 1-я немецкие армии. Дальше всех продвинулась 1-я американская армия, которая за восемь дней прошла 75 — 100 км. Но к западной границе Германии она не прорвалась. 3-я американская армия за это же время вышла к реке Мозель. Преследуемая американскими войсками 7-я немецкая армия отошла на рубеж восточнее Шарльвиль, Намюр, Эрсхот, а 1-я немецкая армия — на рубеж Нанси, Мец, Седан.

Темпы продвижения 12-й и 21-й групп армий в первых числах сентября стали заметно снижаться. Многие танки и автомашины выходили из строя после длительных переходов с боями без профилактики и ремонта. Снабжение войск, особенно горючим, ухудшилось — расстояние между войсками и армейскими складами на побережье составляло 400 — 500 км. К тому же среди американских военнослужащих процветало хищение предметов снабжения, особенно бензина и сигарет. В своих мемуарах Эйзенхауэр отмечает это явление.

«Мы получили достоверные сведения, что в Париже процветает спекуляция этими предметами и что на черном рынке подвизаются люди из состава службы снабжения... В данном случае оказалось, что практически целая часть превратилась в организованную банду грабителей и продавала эти предметы целыми грузовиками и вагонами»{12}.

Отрицательное влияние на ход боевых действий оказывало резкое снижение активности тактической авиации, которая продолжала базироваться на аэродромах Бретани, Нормандии и Южной Англии. Однако, вступив в Антверпен, союзное командование не приняло мер, чтобы очистить от противника подходы к нему с моря.

Главная причина снижения темпов наступления союзных армий в сентябре 1944 г. заключалась, однако, не в отмеченных обстоятельствах, [536] хотя они имели определенное значение. Положение со снабжением, как показывает анализ этого вопроса, все же позволяло осуществить операции по ликвидации отходящих из Франции войск противника. Но, как уже отмечалось, союзное командование сознательно не собиралось этого делать, что в конечном счете привело к крупному просчету в осуществлении его замыслов.

Используя предоставленную ему возможность, гитлеровское командование преодолело критическое положение на Западном фронте. Немецко-фашистские войска отошли к линии Зигфрида. 12 сентября войска группы армий «Г», отступавшие из Южной Франции, вступили в контакт с войсками группы армий «Б», благополучно вышедшими из «дюнкеркского мешка», примкнув в районе Нанси к ее левому флангу. Обе группы армий организовали общий фронт, который проходил теперь вдоль южной границы Голландии, у западной границы Германии до Люксембурга и южнее, от города Мец и Жюссе и далее до Монбельяра. Предпринятая американцами попытка с ходу прорвать линию Зигфрида потерпела неудачу.

Главным итогом вооруженных действий на Западе с 6 июня по 12 сентября 1944 г. являлось то, что союзные войска изгнали немецко-фашистских захватчиков из Франции и большей части Бельгии. В ходе этой борьбы гитлеровцы потеряли во Франции свыше 460 тыс. человек (в том числе примерно 200 тыс. из гарнизонов «городов-крепостей» на побережье) и 1300 танков.

Потери союзных армий за рассматриваемое время исчислялись в 40 тыс. убитыми, 164 тыс. ранеными, 20 тыс. пропавшими без вести, а всего 225 тыс. из общего числа 2,1 млн. человек.

Отошедшие к западной границе Германии немецко-фашистские войска сохранили боеспособность и были готовы продолжать борьбу.

У германской границы

Противник стремился к быстрейшему восстановлению фронта на Западе. Чтобы не допустить вторжения союзных войск в Германию, им принимались срочные меры по укреплению обороны на западных границах. Особое внимание при этом уделялось обороне Рура и Саара, а также устья Шельды. Войска пополнялись новыми частями и соединениями.

«Гитлеровская ставка уведомила главнокомандование «Запад», что между 13 и 25 сентября оно получит четыре пехотные дивизии и что с 15 по 30 сентября его войска будут усилены двумя танковыми бригадами, несколькими противотанковыми батареями, крепостными батальонами и другими переформированными частями. Была исправлена ошибка в системе командования вооруженными силами на Западе: ставка Гитлера [537] предоставила главнокомандованию «Запад» право распоряжаться всеми вооруженными силами, а не только сухопутными, руководить всеми оборонительными работами на «Западном вале». Рундштедт снова возвратился на пост главнокомандующего. 5 сентября он вместе с новым начальником штаба генералом Зигфридом Вестфалем прибыл в штаб главнокомандующего войсками «Запад», располагавшийся в Аренберге на Рейне против Кобленца. Модель стал командовать группой армий «Б».

В стране была объявлена новая тотальная мобилизация, и Гиммлер со своим аппаратом приступил к формированию 22 фольксгренадерских дивизий, предназначенных для Западного фронта»{13}.

Возникновение нового фронта обороны немцев и вынужденная остановка наступления явились полной неожиданностью для союзного командования. В это время между американскими и английскими военными руководителями усилились разногласия по вопросу о стратегии войны в Европе. Генералы Брэдли и Паттон согласовали план наступления американских войск, предусматривавший форсирование Рейна в районе Висбаден, Мангейм и южнее с задачей прямого выхода к Руру и Саару. Монтгомери разработал свой план нанесения главного удара севернее Арденн и обхода Рура с севера. Это были предложения сторонников «стратегии концентрированного удара». Однако Эйзенхауэр имел свой план, который основывался на концепции «стратегии широкого фронта». Включая в себя в качестве составных компонентов замыслы Монтгомери и Брэдли — Паттона, этот план предусматривал наступление союзных армий на всем Западном фронте.

Стратегия союзников на Европейском театре рассматривалась на второй Квебекской конференции (Канада), проходившей с 11 по 16 сентября 1944 г. Руководители США и Англии при участии их начальников штабов обсудили перспективы дальнейших действий своих вооруженных сил на ближайшие месяцы. Достигнуто было соглашение по важнейшим стратегическим проблемам.

Участники конференции пришли к заключению, что 5-я американская армия должна оставаться в Италии до ухода оттуда немцев или их отступления к Альпам. Предусматривалась операция по захвату полуострова Истрии и превращения его в базу для вторжения в Австрию.

«Конференция, — телеграфировал Черчилль из Квебека своему заместителю и военному кабинету, — открылась в обстановке пламенной дружбы. Начальники штабов уже почти во всем согласны. Армия Александера не будет ослаблена до тех пор, пока Кессельринг не уйдет за Альпы или не будет уничтожен. В нашем распоряжении останутся все десантные суда в Средиземном море для проведения в Северной Адриатике любых десантных операций, которые могут быть предприняты с целью захвата Истрии, Триеста и т. д. Мысль о нашем продвижении к Вене в случае, если война протянется достаточно долго и [538] если другие не вступят туда раньше, здесь полностью принята»{14}.

В отношении дальнейшего ведения военных действий в Европе было признано необходимым

«как можно скорее уничтожить германские вооруженные силы и занять центральную часть Германии»{15}.

Союзники считали, что лучшая возможность разгромить противника на Западе заключается в нанесении удара по Руру и Саару. Были одобрены предложения генерала Эйзенхауэра о том, чтобы укрепить завоеванные позиции во Франции, преодолеть линию Зигфрида на западной границе Германии (сосредоточивая основные усилия на левом фланге), захватить плацдарм на Рейне.

В Италии намечалось развитие дальнейших наступательных операций с последующим продвижением союзных армий на Балканы.

Таким образом, вторая Квебекская конференция одобрила основные положения плана Эйзенхауэра: проведение наступательных операций на широком фронте с главным ударом на его левом крыле. Вместе с тем участники конференции уделили внимание тому, чтобы занять важнейшие районы Европы до появления там советских войск.

Вскоре после конференции ставка Эйзенхауэра утвердила окончательный план проведения дальнейших операций в Европе. В соответствии с его основным замыслом 21-й группе армий предстояло обойти Рур с севера, а южнее должна была продвигаться в центре 12-я группа армий. Перед 6-й группой армий, объединявшей подошедшие из Южной Франции 7-ю американскую и 1-ю французскую армии, ставилась задача достичь юго-западного участка франко-германской границы.

21-й группе армий по замыслу операции следовало захватить плацдарм на Нижнем Рейне с последующим обходом Рура с севера и очистить от противника устье Шельды, без чего невозможно было использовать Антверпен как морской порт. По существу это были две самостоятельные задачи. Решение первой из них Монтгомери возложил на 2-ю английскую и 1-ю воздушно-десантную армии. 1-я канадская армия должна была овладеть портами Булонь и Кале, которые все еще находились в руках немцев. После этого ей следовало развивать наступление и захватить порт Роттердам.

17 сентября английская авиация начала высадку воздушно-десантных дивизий, которые в первый же день захватили мосты через Зейд-Виллемский канал — у Вегеля, через Маас — у Граве и через канал Маас-Вааль. Сброшенные западнее Арнема английские парашютисты захватили северную часть моста на Нижнем Рейне. Американцы также сбрасывали воздушные десанты на территорию, занятую противником, содействуя наступлению англичан. [539]

Используя действия 1-й воздушно-десантной армии, под прикрытием артиллерийской и авиационной подготовки в первый же день операции перешел в наступление 30-й корпус 2-й английской армии. На следующий день его передовые части подошли к Эйндховену и соединились с воздушно-десантными войсками.

Начало операции было успешным: за первые два дня боев наступающие войска проникли в глубь вражеской обороны до 66 км. Однако образовавшийся прорыв медленно расширялся на флангах. 8-й и 12-й корпуса 2-й английской армии, решавшие эту задачу, действовали пассивно, и их продвижение было незначительным. К тому же ухудшившаяся 19 сентября погода привела к сокращению боевых действий авиации.

Гитлеровское главнокомандование «Запад» еще до начала развернувшегося сражения укрепляло свою оборону в Голландии и на подступах к Руру с запада. Сформирована была 1-я парашютно-десантная армия: перед ней стояла задача оборонять Кампинский канал от Антверпена до Маастрихта. Усилена была оборона и на других участках фронта. Соотношение сил в полосе действий 2-й английской армии было в пользу наступающих войск — 2 : 1, а на направлении главного удара — даже 4 : 1. В авиации и танках превосходство было абсолютным.

И все же англо-американское командование недооценило силы и возможности своего противника. Когда английский 30-й корпус при взаимодействии с парашютно-десантными войсками вклинился в немецкую оборону, то гитлеровцы сразу же стали перебрасывать в район прорыва войска из 15-й и 7-й армий. Дело для них осложнилось тем, что 17 сентября забастовало 30 тыс. голландских железнодорожников, но переброска подкреплений все же произошла.

Принятие контрмер облегчалось тем, что к немецкому командованию попал английский приказ, содержащий план всей операции. Рундштедт решил вначале не допустить расширения союзниками прорыва в сторону флангов, а затем подтянуть силы к основанию клина и отсечь его. Немецко-фашистские войска уже 22 сентября перерезали дорогу у Эйндховена. В результате этого боевого маневра главные силы 30-го корпуса и 1-й воздушно-десантной армии были отрезаны от своих тылов. Усилия 2-й английской армии после этого были направлены на освобождение захваченной гитлеровцами дороги. Это удалось сделать лишь в результате напряженных четырехдневных боев. Израсходовав в них значительные силы, англичане уже не в состоянии были продвигаться дальше. 28 сентября они прекратили наступление.

Проводившееся в это же время наступление 12-й и 6-й групп армий на рурском и саарском направлениях не носило решительного характера и каких-либо ощутимых результатов не принесло. 1-я канадская армия к концу сентября заняла порты Булонь и [540] Кале, блокировала Дюнкерк. В Голландии ее действия не имели успеха, и только один корпус продвинулся к устью Шельды северо-западнее Антверпена.

Среди американского командования постепенно созрело понимание особой важности очищения от немцев устья Шельды. 9 октября Эйзенхауэр заявил Монтгомери, что если к середине ноября Антверпенский порт не будет открыт, то все операции союзников заглохнут.

«Из всех наших операций, — сказал он, — на всем фронте от Швейцарии до Ла-Манша я придаю Антверпену первостепенное значение и считаю, что действия, направленные к очистке порта, требуют Вашего личного внимания»{16}.

Однако Монтгомери продолжал считать, что для решения этой задачи достаточно усилий 1-й канадской армии. 2-й английской армии он приказал ликвидировать плацдарм немцев на левом берегу Мааса у Венло.

Такое решение Монтгомери и его штаба вновь исходило из недооценки противника. Между тем к началу октября гитлеровское командование отвело основные силы своей 15-й армии с побережья Па-де-Кале и частью их усилило оборону Антверпена. На острове Валхерен немцы расположили тяжелые батареи. Солдат и офицеров командование обязывало сражаться до последнего. Для обороны была умело использована местность — система каналов и рек. В устье Шельды немецкий военно-морской флот поставил минные заграждения.

Вновь предпринятое наступление 1-й канадской армии поставленной задачи не решило. Безрезультатным было и наступление 2-й английской армии в районе Венло.

Эйзенхауэр 10 и 13 октября потребовал от Монтгомери более решительных действий для открытия Антверпенского порта. На этот раз тот вынужден был согласиться.

«Из всех действий 21-й группы армий, — писал он Эйзенхауэру, — Антверпен мною поставлен во главу угла, и вся наша энергия и усилия будут теперь обращены на его открытие»{17}.

18 октября состоялась встреча Эйзенхауэра и Брэдли с Монтгомери в Брюсселе, где обсуждались предстоящие военные действия. Участники встречи пришли к единому мнению, что прежде всего следует освободить от немцев устье Шельды и открыть порт Антверпен. И только после этого, сократив растянутые коммуникации и обладая необходимыми условиями для снабжения своих армий в Западной Европе, развернуть наступление к Руру.

Операция по очищению от противника устья Шельды готовилась теперь более тщательно, а главное с выделением реально необходимых сил и средств. К решению поставленной задачи привлекалась и 2-я английская армия, которая произвела необходимую перегруппировку. В развернувшихся затем боевых действиях участвовало 11 дивизий. [541]

К началу ноября был захвачен Брескенс, а затем и весь южный берег устья Шельды. Упорные бон развернулись за остров Валхерен, который обороняла 70-я немецкая пехотная дивизия, укомплектованная солдатами и офицерами, страдавшими желудочно-кишечными заболеваниями. Английские бомбардировщики разрушили плотины вокруг острова, и он частично покрылся водой, после чего атакующие войска высадились на него и подавили вражеское сопротивление.

Войска 15-й немецкой армии отходили на северный берег Мааса, взрывая за собой мосты. Поставленная задача по очищению устья Шельды была, наконец, решена. Антверпен стал открыт для судов союзников. 4 ноября в него вошел первый минный тральщик, а 28 ноября порт принял первый караван судов.

Продвижение на рурском направлении 12-й и 6-й армий, как уже отмечалось, развивалось неудачно. Несмотря на применение крупных сил авиации, наступающие войска не могли разрушить вражескую оборону. 1-я и вновь введенная в сражение 9-я американские армии 20 октября заняли Аахен, вклинившись в позицию Зигфрида, но не преодолев ее. 3-я американская армия остановилась восточнее Нанси. Войска 6-й группы армий медленно продвигались на Бельфор. Таким образом, на правом крыле Западного фронта союзные армии к концу октября подошли к Саару и западным скатам Вогез, но прорваться к Рейну не смогли.

Сражение на Западном фронте принимало все более заметный позиционный характер. Немецкая группа армий «Б» (15-я, 1-я парашютная, 5-я танковая и 7-я армии), имевшая в своем составе 35 дивизий и боевых групп, правым крылом удерживала рубеж по Маасу, левым — от Клеве до Трира — занимала позицию Зигфрида. Общая протяженность ее фронта составляла 440 км. В тылу группы армий «Б» находился резерв ОКБ — 6 дивизий. Группа армий «Г» (1-я и 19-я армии), располагавшая 20 дивизиями и боевыми группами, удерживала подступы к Саару и западные склоны Вогез. Она держала фронт примерно в 350 км (от Мозеля до швейцарской границы).

Немецкие войска Западного фронта в сентябре — октябре потеряли в боях свыше 270 тыс. солдат и офицеров, а в качестве пополнения получили 47 тыс. человек. Поэтому все дивизии немцев имели значительный некомплект. Несмотря на это, немецкая оборона была непрерывной и достаточно устойчивой. Что касается англо-американских войск, то они в значительной мере истратили свои наступательные возможности. Союзному командованию приходилось расплачиваться за просчеты в стратегии, за неоправданное стремление прийти в Германию раньше, чем то позволяли реальные факторы борьбы. Государственные и военные деятели США и Англии, так долго тянувшие с открытием второго фронта в Европе, теперь торопились не опоздать к финишу. [542]

Союзные войска имели в своем составе на 1 октября 54 дивизии, и 6 дивизий находились в Англии. В дивизиях был значительный некомплект пехоты. ВВС насчитывали 4700 истребителей, 6 тыс. бомбардировщиков и около 4 тыс. разведывательных, транспортных и других самолетов.

Организация снабжения армий базировалась и в конце октября на порты Шербур, Гавр и Руан, что растягивало сухопутные коммуникации на 500 — 600 км. Последнее, как и раньше, порождало трудности в обеспечении войск всем необходимым.

В ноябре — начале декабря войска союзников продолжали наступать, но очень низкими темпами, не достигая поставленных целей. Так, 3-я американская армия в течение этого времени максимально продвинулась до 72 км, захватила Лотарингию и подошла к позиции Зигфрида на участке Мерциг, Сааргемюнд. Но выйти на Рейн и захватить на нем переправы американские войска не смогли.

6-я группа армий генерала Д. Деверса (1-я французская и 7-я американская армии) перешла в наступление 13 ноября. Французские войска в итоге семидневных боев прорвались через Бельфорский проход в Вогезах и вышли в долину Рейна южнее Мюлуза. Соединения 7-й американской армии также продвинулись в долину Рейна и 21 ноября заняли Саарбург. С выходом двух союзных армий в долину Рейна фланги 19-й немецкой армии были охвачены с севера и юга. Однако в районе Кольмара находилась большая группа войск противника. Генерал Эйзенхауэр, посетивший штаб войск Деверса, предложил силами 1-й французской армии ликвидировать «кольмарский мешок». Попытки решить эту задачу оказались неудачными.

Гитлеровская ставка, стремясь удержать в своих руках Верхний Рейн, образовала главнокомандование «Рейн», возглавляемое Гиммлером, обязав его не допустить дальнейшего продвижения американских и французских войск.

В декабре 7-я американская армия, наступая в северном направлении, продвинулась на 20 — 40 км и вышла на позицию Зигфрида от Рейна до Сааргемюнда.

21-я группа армий, совершив перегруппировку, развернула наступление на рурском направлении. Ее действия поддерживали части 8-й и 9-й американских воздушных армий и английская авиация.

2-я английская армия перешла в наступление 14 ноября. Несмотря на значительное превосходство над противником в силах и средствах, англичане продвигались медленно и только 3 декабря вышли на Маас.

1-я и 9-я американские армии 16 ноября также перешли в наступление и в начале декабря с трудом вышли на рубеж Дюрен, Юлих. [543]

Таким образом, в результате наступления, проведенного осенью 1944 г., союзные войска в главном не выполнили задачи, намеченной верховным командованием. Противостоящие немецко-фашистские войска не были разгромлены, а западная германская граница оставалась перед ними закрытой. Рур и Саар находились в руках противника, о наступлении на Берлин не приходилось и думать на ближайшее время. Союзные войска вышли на рубеж Мааса и к позиции Зигфрида, а в районе Аахена частично вклинились в нее. На южном участке фронта, в полосе наступления 6-й группы армии, они прорвались к Рейну в районе Страсбурга.

Понеся значительные потери и встречая упорное противодействие немцев, союзные войска вынуждены были прекратить наступление. К началу зимы линия Западного фронта стабилизировалась на франко-германской границе.

«Потеря времени не позволила союзному командованию использовать сложившуюся в ходе летнего наступления благоприятную обстановку, чтобы нанести противнику решительное поражение или по крайней мере добиться новых стратегических и оперативных преимуществ над ним, которые позволили бы нанести такое поражение в ближайшем будущем»{18}.

Плоды нерешительности, а во многом и неоправданных действий союзников в руководстве вооруженной борьбой обернулись в дальнейшем для них серьезным осложнением обстановки.

К началу зимы 1944/45 г. союзные армии имели на Западном фронте 63 дивизии, в том числе 40 американских, 15 английских и канадских, 8 французских. Протяженность удерживаемого ими фронта от устья Мааса до швейцарской границы составляла примерно 800 км.

21 группа армий занимала 220-километровый фронт по левому берегу Мааса, сосредоточив основные силы южнее Арнема. В ее составе было 15 дивизий, в том числе канадские, польские, голландские, бельгийские и другие формирования.

12-я группа армий (1, 3 и 9-я армии) в составе 31 дивизии обороняла фронт от Гайленкирхена до Саара протяженностью до 370 км. Наиболее сильная группировка войск находилась здесь севернее Арденн (17 дивизий), а самая слабая — в центре занимаемого фронта, на арденнском участке, где находился лишь 8-й корпус 1-й армии. Полагая, что труднопроходимая местность исключает возможность наступательных действий со стороны противника, американское командование легкомысленно относилось к отсутствию здесь оборонительных позиций. Арденнский участок использовался как место для отдыха и подготовки войск.

6-я группа армий (17 американских и французских дивизий) продолжала вести безрезультатные бои по уничтожению «кольмарского плацдарма».

7 декабря на совещании в Маастрихте Эйзенхауэр, Теддер, Монтгомери и Брэдли договорились, что 21-я и 12-я группы армий на северном участке фронта возобновят наступление к Рейну, затем обойдут Рур с северо-востока и одновременно армии Брэдли нанесут удар севернее Арденн на Кельн и Бонн. Эйзенхауэр намеревался также нанести второй мощный удар американскими войсками южнее Арденн на Франкфурт и далее на Кассель. В соответствии с этим он приказал 3-й армии при поддержке 7-й продолжать наступление на Саар, чтобы в дальнейшем осуществить второй удар. Монтгомери в этой части не был согласен с верховным командующим, и снова завязался спор о стратегии войны в Европе. К дискуссии подключился английский комитет начальников штабов, активно поддержавший Монтгомери.

8 это время гитлеровское командование лихорадочно готовилось к переходу на Западном фронте в контрнаступление.

Под угрозой надвигавшейся катастрофы Гитлер все больше внушал себе и окружающим, что разрыв США и Англии с СССР неминуем. В декабре 1944 г. он говорил своим генералам:

«История показывает, что все коалиции рано или поздно непременно распадались»{19}.

Мощным ударом на Западном фронте он думал заставить союзные западные державы искать выход из войны путем заключения мира с Германией.

«Оценивая обстановку на Западном фронте с этой точки зрения, Гитлер остановил свой выбор на Арденнах. Здесь союзники были наиболее слабы, а местность — он знал это по опыту 1940 г. — могла с успехом быть использована на первых этапах наступления. За Арденнами же расстилалась широкая равнина, дававшая немцам исключительные возможности для дальнейшего быстрого и решительного преследования противника. В худшем случае танковые дивизии немцев могли отбросить силы союзников от Рура к Маасу, оттеснив их таким образом дальше от границ Германии за полосу пересеченной местности... Но это — в худшем случае. За Маасом лежат Брюссель и Антверпен, овладение которыми лишало союзников кратчайших коммуникаций и — что было еще важнее — позволяло прижать их армии, действовавшие севернее Арденн, к морю. У них не осталось бы тогда ни одного крупного порта, что давало Гитлеру надежду на новый и на этот раз роковой для союзников Дюнкерк. Добившись такого успеха, он мог бы начать переговоры с позиции силы»{20}.

Наступление на Западе готовилось гитлеровцами в условиях, когда необходимыми стратегическими резервами для достижения поставленных целей они не располагали. Наличные 276 боеспособных дивизий и бригад распределялись тогда следующим образом: 150 из них находились на советско-германском фронте, 71 дивизия и 3 бригады — на Западном фронте, 22 дивизии — в [545] Италии, остальные несли оккупационную службу в Норвегии, Дании и других странах.

Проект плана операции рассматривался в ставке Гитлера еще в начале октября, затем он подвергся некоторым изменениям. Все это делалось при соблюдении строжайшей тайны. К обсуждению плана Гитлер привлек фельдмаршалов Рундштедта и Моделя, начальника штаба главнокомандования «Запад» генерала Вестфаля, генералов Кребса, Мантейфеля и Дитриха.

«Сущность окончательного плана операции сводилась к следующему. Пользуясь плохой погодой, перейти в наступление против слабых американских сил в Арденнах, прорвать их оборону на участке Монжуа, Эхтернах, ввести в прорыв танковые дивизии и, развивая наступление на северо-запад, на второй день выйти к реке Маас в районе Льеж, Динан и захватить плацдарм между Льежем и Живе, в дальнейшем танковые дивизии должны наступать на Брюссель и Антверпен»{21}.

Начало контрнаступления в конечном итоге было назначено на 16 декабря. В нем должны были участвовать три армии группы армий «Б» (6-я и 5-я танковые и 7-я полевая). Ударная группировка состояла из 21 дивизии, в том числе 7 танковых, 11 пехотных, 1 моторизованной, 2 парашютных и 2 пехотных бригад. Для наступления в Арденнах противник сосредоточил сотни танков и самоходных орудий. Выделены были значительные силы авиации.

Рано утром 16 декабря три немецко-фашистские армии перешли в наступление. Для союзного командования оно явилось полной неожиданностью. Не сразу были поняты и намерения немцев.

«Я считал, — пишет Брэдли, — что Рундштедт начал отвлекающее наступление с тактическими целями в надежде остановить продвижение Паттона в Саарской области. Однако немецкое контрнаступление явилось решительным ударом, рассчитанным на то, чтобы вернуть инициативу на Западном фронте»{22}.

Пройдя через слабую линию опорных пунктов 8-го американского корпуса, немецкие танковые дивизии устремились в глубину обороны американских войск. В авангарде действовали соединения 6-й танковой армии СС. Левее наступала 5-я танковая армия в направлении на Бастонь. Немецкая 7-я армия медленно продвигалась через горный массив Эйфель к реке Сюр.

«К 18 декабря противник подошел к Ставло, где у союзников были расположены большие склады горючего, а к югу от него прорвал фронт между Сен-Витом и Бастонью. Сила и размеры этих ударов убедили изумленных союзников, что они имеют дело с наступлением крупного масштаба. В связи с этим в ночь на 18 декабря Брэдли отменил предполагавшееся наступление 3-й армии на Саар и приказал ей в полном составе начать действия против [546] южного фланга наступающих немецких сил»{23}.

Войска 1-й американской армии получили приказ задержать немцев на севере от участка прорыва.

Вечером 19 декабря Эйзенхауэр дал указание Монтгомери и Брэдли подготовить к обороне на Маасе все силы союзных армий, находившихся на флангах арденнского фронта. 1-я и 9-я американские армии перешли под командование Монтгомери. Общее положение оставалось критическим.

«Верховный командующий ежедневно направлял спешные депеши в Вашингтон, требуя дополнительной отправки людей и предметов снабжения на фронт. Напряженная обстановка с фронта постепенно передавалась в Вашингтон... Огромное расстояние не позволяло быстро перебрасывать новые дивизии для отражения удара. Напряжение все больше усиливалось. 22 декабря Рузвельт в Вашингтоне на очередной пресс-конференции отказался комментировать немецкое наступление в Арденнах, заявив, что его «исход еще не ясен» и что все находившиеся в тылу в этот критический момент «должны приложить максимум усилий, чтобы поддержать сражавшихся». Рождество не только в Западной Европе, но и в США было невеселым»{24}.

В Лондоне создавшаяся обстановка также вызвала усиливающееся с каждым днем беспокойство.

Между тем немецко-фашистские войска продолжали развивать наступление. В центре они продвигались к Динану, а на севере все глубже охватывали группировку американских войск в районе Сен-Вита, Однако темп наступления к Маасу снизился с 20 — 25 до 5 — 7 км в сутки. Недостаток горючего, труднопроходимая местность и усиливающееся сопротивление американских войск мешали успешному продвижению. В этих условиях Рундштедт и Модель решили перегруппировать танковые дивизии из центра и с правого фланга 6-й танковой армии на ее левый фланг и в полосу 5-й танковой армии Мантейфеля. 23 декабря эта перегруппировка началась. Однако продвижению немцев к Маасу все больше препятствовала и союзная авиация. Прояснившаяся погода позволила повысить ее активность.

В итоге напряженных боев гитлеровцы к концу декабря прорвали оборону американских войск в Арденнах до 80 км по фронту и до 100 км в глубину. К этому времени в сражение были введены все силы ударной группировки. Но, понеся потери в людях и танках, испытывая усталость от непрерывных боев, немцы не могли уже продолжать наступление, не получив серьезного подкрепления. В то же время союзные войска не в состоянии были провести контрнаступление. Верховное командование союзных войск в Европе в этой обстановке проявляло повышенный интерес к развитию событий на советско-германском фронте. Эйзенхауэр еще 21 декабря писал в Объединенный совет начальников [547] штабов:

«Если... русские намереваются предпринять решительное наступление в текущем или следующем месяце, знание такого факта имеет для меня исключительно важное значение, я бы перестроил все мои планы в соответствии с этим. Можно ли что-либо сделать, чтобы добиться такой координации»{25}.

Дальнейшее продвижение фашистских войск к Маасу, его форсирование и наступление на Антверпен оказались невозможными. Но Гитлер продолжал упорствовать в стремлении нанести поражение англо-американским войскам на Западе. Он решил добиться этого путем уничтожения противника по частям. Были намечены удары по 3-й американской армии в районе Бастони и операция против 7-й американской армии в Северном Эльзасе. Одновременно в конце декабря — начале января гитлеровская авиация усилила налеты на Британские острова. Лондон, Эссекс, Кент и другие английские города подвергались ударам крылатых и баллистических ракет ФАУ-1 и ФАУ-2.

Наступление 5-й танковой армии Мантейфеля в районе Бастони началось 30 декабря и продолжалось до середины января. Американцы понесли в этих боях большие потери, но город удержали в своих руках. 31 декабря немецко-фашистские войска перешли в наступление в Эльзасе и к 5 января продвинулись до 30 км в южном направлении, а севернее Страсбурга форсировали Рейн.

Тяжелые бои на Западе продолжались, не принося заметного успеха ни одной из противостоящих сторон.

Борьба в Италии

В середине января 1944 г. войска союзников все еще находились на южных подступах к Риму, безуспешно пытаясь, продвинувшись в горах, выйти к долине Лири, по которой проходила основная дорога к итальянской столице. Для облегчения выполнения поставленной задачи было решено произвести высадку крупного десанта на западном побережье (план «Шингл») Тирренского моря, в районе порта Анцио.

Направленные из Неаполя корабли и суда в ночь на 22 января подошли к рейду у Анцио и стали производить высадку десантных сил в составе 50 тыс. человек и 5 тыс. транспортных и боевых машин. Застигнутый врасплох противник почти не оказал никакого сопротивления. Порт Анцио был быстро занят, и его тут же использовали для приема кораблей и судов десанта. К ночи 23 января 90% людей, техники и предметов снабжения были выгружены. Однако командующий десантными войсками проявил нерешительность и не рискнул сразу же развернуть наступление, [548] которое поставило бы под угрозу всю оборону 10-й немецкой армии, а Рим мог быть тогда же освобожден.

«Конечно, такая попытка не была бы лишена риска. Однако она не была предпринята. Вместо того высадившиеся войска в течение первых двух дней закреплялись на занятых позициях»{26}.

Нерешительность английского командования противник умело использовал.

«Кессельринг действовал стремительно. Им были вызваны резервы из района Рима, из Северной Италии, Франции и из района Адриатического моря. К концу января более чем трем дивизиям союзников противостояли пять немецких дивизий. Союзные войска имели преимущество в танках и транспортных средствах»{27}.

После этого длительное время шли затяжные и в целом безрезультатные бои. Высадившиеся на плацдарме английские войска пытались наступать, но успеха не добились. Неудачными были и действия 5-й армии, которая наступала на Рим с юга. Борьба здесь развернулась вокруг горы Кассино, которую немцы прочно удерживали. Обе стороны продолжали наращивать силы. В середине февраля немцы предприняли сильные контратаки на плацдарм союзников в Анцио. Ожесточенные бои здесь велись до начала марта, а затем обе стороны перешли к обороне. Последовала продолжительная пауза в ходе военных действий на итальянском фронте.

В ночь на 12 мая после длительной подготовки союзные войска (5-я и 8-я армии) перешли в наступление. На седьмой день боев немцы вынуждены были отойти с удерживаемых ими позиций к линии Адольфа Гитлера (к северу от Кассино), а затем и к линии Цезаря (между Анцио и Римом, далее к западу от Пескары). После взятия горы Кассино союзные войска стали развивать успех. 25 мая 5-я армия соединилась с 6-м американским корпусом, наступавшим с плацдарма из района Анцио. После этого продвижение к Риму ускорилось. Восточнее наступала 8-я армия. 4 июня американские войска вступили в Рим. Союзные войска преследовали немцев, отступавших по долине Тибра к северу от итальянской столицы. 7 июня 6-й американский корпус занял на западном побережье крупный порт Чивито-Веккиа. Немецко-фашистская группа армий «Ц» продолжала с боями отходить. Достигнув еще некоторых успехов, союзные войска вновь приостановили наступление. В ходе этих боев они несли большие потери. Войска Александера пополнялись греками, итальянцами и бразильцами, так что в его двух армиях (5-й и 8-й) собрались представители 11 наций.

26 августа 15-я группа армий возобновила наступление в Северной Италии, с кровопролитными боями пробивая оборону Готской линии. По мнению Фуллера, это была «бессмысленная [549] бойня»{28}, так как войну в Италии уже можно было считать законченной. Едва ли можно согласиться с такой оценкой. С большим основанием можно утверждать, что операции союзников развертывались мало успешно. Только к концу 1944 г. им удалось преодолеть немецкую оборону на Готской линии и достичь рубежа Равенна — Бергамо. Однако выйти в долину По и развернуть наступление к Вене и Будапешту союзникам не удалось. Боевые действия в Италии на этом приостановились до весны 1945 г. Развитие событий в Италии нельзя представить без учета антифашистской национально-освободительной борьбы внутри страны. В рассматриваемое время движение Сопротивления, преодолевая «тактику выжидания», наиболее активно проявлялось в городах, где действовали группы патриотического действия (ГАП). Вооруженную борьбу с фашистами вели также партизаны в горных районах.

Важнейшим эпизодом антифашистской борьбы патриотов была операция гапистов на улице Разелла в Риме, которая «завершила собой целую серию операций, проведенных римскими гапистами»{29}. 23 марта по тщательно разработанному плану партизаны напали на колонну гитлеровцев. В результате 32 эсэсовца были убиты и 38 ранены. Фашисты ответили чудовищной расправой. «Десять за одного», — решили они, имея в виду политических заключенных. В спешке палачи сбились со счета и вместо 320 жертв привезли на место казни 335. Расправа началась 24 марта. Обреченных на уничтожение привозили на машинах к Ардеатинским пещерам.

«Жертвы во время этой массовой казни загонялись в пещеру и умерщвлялись выстрелом в затылок. Казнь продолжалась до 9 час. 25 марта, а затем вход в пещеры был завален после взрывов мин»{30}. В итоге погибли наиболее видные деятели римского движения Сопротивления: рабочие, интеллигенты, военные — люди различных политических убеждений. В опубликованном 25 марта сообщении немецкого военного командования говорилось, что в связи с покушением оно «отдало приказ, чтобы за каждого убитого немца было расстреляно по десять коммунистов... Этот приказ уже приведен в исполнение»{31}. Но среди жертв расправы были не только коммунисты.

В 1949 г., когда Кессельринг выступал на судебном процессе в Венеции в качестве военного преступника, он заявил, что приказ «десять за одного» в связи с нападением на улице Разелла поступил непосредственно от Гитлера. Кессельрингу, как и многим другим фашистским преступникам, удалось избежать заслуженной им кары. Однако для честных людей всего мира и будущих поколений военные преступники всегда будут вызывать к себе ненависть и омерзение.

После трагедии в Ардеатинских пещерах, несмотря на нацистский [550] террор, патриоты продолжали вести активную борьбу против немецких и итальянских фашистов. Велась она и в городах группами патриотического действия, пользовавшимися поддержкой населения.

Один из руководителей ГАП в Турине, Пеше, впоследствии писал:

«Гаписты не были ... изолированными героями, которые занимались героическими и отчаянными операциями, один против ста, борьба которых не связана с массами и которые подменяют своей борьбой борьбу масс»{32}.

Важной формой антифашистской борьбы были забастовки трудящихся на оккупированной немецкими войсками территории Италии. С конца 1943 г. под руководством коммунистов развертывалась огромная работа по подготовке всеобщей политической забастовки.

Орган КПИ газета «Ностра лотта» в январе 1944 г. писала:

«Всеобщая политическая забастовка, национальное восстание — вот цели, к которым должны быть устремлены все наши организационные усилия, вся наша политическая деятельность»{33}.

Эту идею поддержали все антифашистские партии.

Всеобщая забастовка началась 1 марта. Она охватила все основные центры Северной и Центральной Италии. В ней приняло участие около 1200 тыс. рабочих. Особенно сплоченно выступили рабочие Турина и Милана. Работа на предприятиях возобновилась 8 марта по решению подпольного комитета действия.

«Это была первая в Европе всеобщая национальная забастовка при нацистско-фашистском оккупационном режиме. Она ярко выявила волю народа покончить с гитлеровской войной»{34}.

Несмотря на ее вынужденное прекращение, забастовка сыграла важную политическую роль, показав сплоченность и возросшую силу участников антифашистского движения.

В Южной Италии усиливалась борьба за демократизацию политического режима. Несмотря на поддержку со стороны США и Англии правительства Бадольо и короля, участники антифашистского движения все настойчивее требовали отставки этого правительства, ликвидации монархического строя и создания демократического правления с представительством всех антифашистских партий. Все эти вопросы вызывали разногласия не только внутри итальянского национального фронта, но и среди участников антигитлеровской коалиции. В этих условиях Советское правительство предложило немедленно, не дожидаясь освобождения Рима, реорганизовать состав правительства Бадольо с целью его демократизации, а решение вопроса о монархии временно отложить. Это предложение было принято на очередном заседании Консультативного совета по вопросам Италии (в нем были представлены СССР, Англия, США, КНО Франции, Югославия и Греция) . При активном участии ИКП и лично П. Тольятти было достигнуто единство в этом вопросе и внутри итальянских антифашистских сил. [551]

21 апреля в Солерно было создано новое коалиционное правительство Бадольо, в которое вошли представители антифашистских партий. В нем были представлены и правые силы. Несмотря на компромиссный характер этого правительства, его создание свидетельствовало о демократизации политического режима в Южной Италии. По инициативе коммунистов правительством были приняты декреты о наказании фашистских преступников, , о проведении чистки государственного аппарата от фашистских элементов, о продлении сроков сельскохозяйственных договоров (последнее отвечало интересам мелких арендаторов и испольщиков). К числу важных мер, принятых правительством национального единства, относятся роспуск королевских вооруженных сил и начало формирования новой армии. Показателем дальнейшего сплочения антифашистских сил в масштабах всей страны было заявление Комитета национального освобождения Северной Италии (КНОСИ) о его готовности к сотрудничеству с коалиционным правительством. Король Виктор Эммануил согласился после освобождения Рима передать престол принцу Умберто в качестве королевского наместника.

Сразу же после изгнания гитлеровцев из итальянской столицы создается новое коалиционное правительство во главе с Бономи, опиравшееся на Комитет национального освобождения (КНО). Принц Умберто был провозглашен наместником короля, а решение вопроса о монархии в соответствии с ранее достигнутой договоренностью откладывалось до окончания войны.

Хотя правительство Бономи носило более демократический характер, чем правительство Бадольо, но имевшиеся и в его составе правые силы сопротивлялись проведению прогрессивных социальных и политических мероприятий (по земельному вопросу, чистке от фашистов государственного аппарата и др.). В противовес этому по инициативе антифашистских партий происходила консолидация демократических сил. Важное значение имело создание в июне 1944 г. Всеобщей итальянской конфедерации труда (ВИКТ), которая объединила основные профсоюзы, руководимые тремя массовыми партиями: коммунистов, социалистов и христианских демократов.

Коммунисты и социалисты договорились, что после окончания войны они совместно выступят за установление в стране демократической республики путем созыва Учредительного собрания. Предпринимались попытки к единству действий рабочих партий с христианско-демократической партией, за которой стояли массы трудящихся деревни. Однако консервативные и антикоммунистические силы в ХДП сопротивлялись такому сближению.

Летом 1944 г. в городах Северной Италии развертывалась стачечная борьба, а в сельской местности создавались отряды патриотического действия. [552]

Национально-освободительное движение в Италии вступило в новую фазу. Партизанская борьба приобрела характер массовой народной войны. Это позволило в июне создать единую партизанскую армию — Корпус добровольцев свободы. В его ряды вступили партизанские отряды, созданные различными политическими партиями. Боевая деятельность партизанской армии осуществлялась под руководством КНО Северной Италии и в контакте с союзническими властями и итальянским правительством.

Отношение союзников к партизанской армии носило двойственный характер. С одной стороны, они были заинтересованы в использовании ее для борьбы с немецко-фашистскими войсками, но с другой — они стремились полностью поставить партизан под свой контроль и подчинить их борьбу своим политическим целям.

«Противоречия между партизанами и союзниками отчетливо проявились во время борьбы за освобождение Флоренции в августе 1944 г. Более 30 тыс. партизан заняли кольцо гор вокруг Флоренции и вели здесь упорные и длительные бои с немцами, продолжавшиеся до 2 сентября. Действия партизан были поддержаны забастовками городских рабочих, которые 11 августа переросли в восстание под руководством штаба командования во Флоренции. Англо-американские войска оказывали повстанцам весьма незначительную помощь. Более того, по свидетельству Л. Лонго, генерал Александер призывал итальянских партизан не вступать в город, а вести бои на его подступах и направить главный удар в спину отступающему из города противнику.

Политические цели этих рекомендаций вполне очевидны. И все же Флоренция была освобождена за шесть дней до прихода союзной армии. Власть в освобожденном городе взял в свои руки Комитет национального освобождения, и союзники не могли не посчитаться с этим»{35}.

В освобожденных районах союзники старались распустить партизанские отряды, долго не соглашаясь даже на то, чтобы они вливались в ряды итальянской армии (Итальянского корпуса освобождения) .

Возникшие в тылу противника освобожденные зоны, так называемые партизанские республики, управлялись джунтами, которые создавались из представителей различных политических течений. Они судили нацистских преступников, распределяли продовольствие среди трудящихся, взимали прогрессивный налог на имущество, помогали партизанам.

Движение Сопротивления в Италии все в большей мере приобретало характер демократической революции.

«Левое крыло Сопротивления — коммунисты, социалисты и партия действия — хотели, чтобы свержение фашизма в Италии привело к созданию на его развалинах нового социального строя. Наиболее последовательным [553] сторонником единства антифашистских сил была Компартия. Она считала, что речь шла не о том, чтобы осуществить социалистические преобразования в ходе самого движения Сопротивления, а о его социалистической перспективе. Коммунистическая партия не выдвигала поэтому, как в 20-е годы, лозунга «Сделать как в России!». Главной задачей Сопротивления, помимо национального освобождения, являлась ликвидация фашизма и его социальных корней. Поэтому коммунисты боролись за сохранение единства антифашистских сил и рассматривали Сопротивление как великую демократическую революцию, которая должна привести после освобождения страны к установлению режима новой или, как чаще говорили коммунисты, прогрессивной демократии»{36}.

В осенние и зимние месяцы 1944 г. итальянское движение Сопротивления переживало самое трагическое время. Партизаны почти совсем перестали получать от союзников оружие и продовольствие. Кроме того, приостановка наступления англо-американских войск вопреки предшествовавшей этому информации КНОСИ союзным командованием способствовала тому, что гитлеровцы вновь оккупировали большинство партизанских районов. По приказу Кессельринга карательные отряды действовали не только против партизан, но и обрушивали репрессии на мирное население. Так, в провинции Болонья свирепой расправе подверглись жители Марцаботто. Фашисты уничтожили здесь свыше 2 тыс. человек.

Проводя политику ослабления партизанского движения, союзники всячески добивались того, чтобы после окончания войны, а по возможности и раньше, партизанская армия была распущена. В этих условиях большим успехом прогрессивных сил явилось официальное признание правительством Бономи Корпуса добровольцев свободы. Это произошло 18 января 1945 г. Несколько раньше, в конце декабря, правительство Бономи, а затем и союзники официально признали Комитет национального освобождения Северной Италии. Однако это признание носило чисто формальный характер и сопровождалось существенными оговорками.