Борьба в Азии, Африке и на морских коммуникациях
Стратегия распыления сил
В то время, когда в гигантских битвах Красная Армия вела единоборство с вермахтом — главной ударной силой фашистских государств, военные действия развертывались и на других фронтах и театрах второй мировой войны. При всей их отдаленности один от другого между ними существовала определенная взаимосвязь. Но особенно сильное воздействие на положение каждого театра, как и в целом всей войны, оказывали события, происходившие на Восточном фронте.
Перелом в мировой борьбе, наметившийся после разгрома немецко-фашистских войск под Москвой, не носил завершенного характера, но он сорвал замыслы ставленников германского фашизма и империализма на проведение молниеносной войны против СССР с последующим разгромом других стран антигитлеровской коалиции.
На втором году войны против Советского Союза Гитлер и другие лидеры третьего рейха настойчиво и фанатично продолжали добиваться мирового господства. Готовясь к летней кампании 1942 г., они собирались нанести сокрушительный удар на Восточном фронте и разгромить на его южном крыле советские войска. После этого они рассчитывали полностью разгромить Красную Армию и победоносно завершить войну против СССР. Не имея сил для наступления на всем протяжении Восточного фронта и избирая для удара лишь одно направление, Гитлер думал о захвате южных районов СССР, богатых продовольствием и нефтью. Несомненно, однако, что он отдал предпочтение этому направлению, руководствуясь и замыслами мировой стратегии. Захват советских районов Нижнего Поволжья и Кавказа обеспечивал гитлеровцам выход к границам Турции и Ирана. Это создавало условия для вовлечения первой из них в войну на стороне держав фашистского блока и к изгнанию из второй советских и английских войск.
Для гитлеровцев открывался при этом путь через Ирак и Трансиорданию в Египет, а через Иран — в Афганистан и Индию. В Индию должны были вступить и японские войска. Здесь намечалось установление непосредственного контакта германских и японских вооруженных сил.
Победы на Восточном фронте должны были послужить также сигналом к объявлению Японией войны СССР. Какое движение [366] к мировому господству! Советский Союз, Африка, страны Восточной и Юго-Восточной Азии, как полагали агрессоры, неумолимо оказывались под пятой завоевателей. Вооруженные силы Германии и Японии соединялись на Дальнем Востоке. Победа над США и Англией также казалась неизбежной. О стратегических концепциях германских и японских агрессоров можно судить, в частности, по следующему примеру. Гитлер, беседуя 3 января 1942 г. с японским послом Осимой, рисовал блестящие перспективы, которые откроются перед Германией после захвата Кавказа, Ирана, Ирака и всего Арабского Востока. Он заявил: нужно выйти к нефти, к Ирану и Ираку. И дальше:
«Если Англия потеряет Индию, то обрушится целый мир. Индия — это ядро английской империи. Необходимо, чтобы Германия и Япония посоветовались о совместных планах на 1942 и 1943 гг. Оба союзника не должны ни при каких обстоятельствах остановиться на полпути»{1}.
Ход войны, к счастью для человечества, определялся не столько замыслами завоевателей, сколько реально складывающимся соотношением сил.
Летом 1942 г. вермахт вновь был брошен в наступление на Восточном фронте, но в битвах под Сталинградом и на Кавказе его главные силы потерпели поражение. Немецкие войска не только не дошли до Индии, но им пришлось уйти и с захваченных земель Кавказа, понеся огромные потери. В свете главных явлений мировой борьбы особенно большое значение имели боевые действия Красной Армии в междуречье Волги и Дона.
«В январе 1943 г., когда исход Сталинградской битвы почти не вызывал сомнений, главнокомандующий войсками союзных держав в юго-западной части Тихого океана Макартур откровенно признал, что союзные державы были спасены в результате победы Советской Армии»{2}.
Вооруженные силы США и Англии продолжали действовать за тысячи километров от европейского театра войны. Это было результатом стратегии, которая во многом определялась не требованиями военной целесообразности, а интересами англо-американских правящих кругов. Когда политические и военные руководители США и Англии решили готовить операцию «Торч». т. е. высадку войск в Северо-Западной Африке, то этим они отменили вторжение во Францию как в 1942 г., так и подготовку его на 1943 г. В связи с этим возникает вопрос: располагали ли эти великие державы достаточными силами, чтобы открыть тогда второй фронт в Европе, на решающем театре войны?
Факты говорят о том, что условия для этого были. Вооруженные силы Великобритании в 1942 г. насчитывали 4092 тыс. человек, из них в сухопутной армии — почти 2600 тыс., в авиации — 961 тыс., в военно-морском флоте — около 525 тыс.{3} Армия США в 1942 г. имела в своем составе около 5400 тыс. человек, [367] а спустя 12 месяцев выросла до 7450 тыс. человек{4}. Таким образом, США и Англия располагали крупными вооруженными силами. Что касается Германии, то ее вооруженные силы к апрелю 1942 г. имели 8672 тыс. человек. И, что особенно важно, главные ее силы находились на Восточном фронте. В Западной Европе имелось лишь 15% войск вермахта.
Но, может быть, организовать вторжение нельзя было из-за отсутствия достаточного количества транспортных и десантных судов? Эта версия выдвигалась руководителями США и Англии в годы войны, она перекочевала затем в англо-американскую литературу послевоенного времени. Но и здесь факты говорят о другом. США, которые и до войны располагали огромным морским тоннажем, в 1942 г. построили 6900 десантных кораблей, судов и барж{5}. Следует сказать, что в апреле 1942 г. была принята программа строительства в течение года 12 тыс. таких судов{6}. Однако
«отсутствие с самого начала интереса к ней (т. е. к программе строительства. — А. С.) со стороны объединенных органов планирования и Морского министерства США не позволило не только выполнить ее, но даже и приблизиться к плановым заданиям»{7}.
В связи с отказом от вторжения во Францию программа строительства десантных судов была поставлена на 12-е место «в списке первоочередных потребностей»{8}. Нелишне при этом отметить, что флот США и Англии в конце 1942 г. доставил в Африку свыше 400 тыс. солдат и офицеров, 42,4 тыс. машин и 1,3 млн. тонн военного снаряжения{9}. Перевозить, следовательно, было на чем.
Огромные вооруженные силы и боевая техника союзников пребывали в большей своей части в бездействии, когда на Восточном фронте происходила гигантская по своим масштабам и напряженности борьба. Второй фронт в Европе в 1942 г. открыт не был. А то, что происходило на других театрах войны, никак не могло его заменить.
Проводимая США и Англией стратегия распыляла силы и средства стран, борющихся против фашистских агрессоров.
Вдали от главного театра войны
В рассматриваемое время политические и военные главари стран «оси» не сомневались в осуществимости своих замыслов и планов завоевания господства над миром. 18 января 1942 г. в Берлине было подписано военное соглашение между Германией, Италией и Японией, предусматривавшее разделение между ними зон операции. В зону действий Японии включались пространства восточнее 70° восточной долготы, в том числе Китай, вся Юго-Восточная Азия, Австралия, Новая Зеландия, Индонезия, острова и [368] воды Тихого и Индийского океанов, Советский Дальний Восток, Сибирь.
В зону действий Германии и Италии входили пространства западнее 70° восточной долготы — Ближний и Средний Восток, Африка, Европа от Урала до Британских островов и вся Атлантика вплоть до восточного побережья Америки.
При этом предусматривалось, что в Индийском океане, пока не будет заключено специальное соглашение, операции могут производиться и за линиями границ указанных зон. В июне 1942 г. достигнута была договоренность и о разделе сфер боевых действий в Индийском океане.
Ведя войну за господство в «Великой Восточной Азии», захватывая огромные территории в бассейне Тихого океана и южных морей, японские агрессоры беспощадно подавляли сопротивление населения оккупированных ими стран. Однако для достижения поставленных целей им надо было одержать победу и над такими сильными соперниками, как США и Англия. Правительство Японии по договоренности с европейскими фашистскими союзниками обязалось ликвидировать американские и английские вооруженные силы и военные базы США, Англии и Голландии в Тихом и Индийском океанах. В случае необходимости японское командование должно было также перебросить часть своих военно-морских сил в Атлантику для боевых действий совместно с германским и итальянским флотами.
Что касается Германии и Италии, то перед ними стояла задача уничтожить английские и американские вооруженные силы, а также их базы на Ближнем и Среднем Востоке, в Средиземном море и Атлантическом океане. Кроме того, они обязались взаимодействовать с Японией в борьбе на Тихом океане, если там будут находиться главные силы США и Англии.
Стратегические планы агрессоров не соответствовали реальному соотношению сил сражающихся сторон. На Восточном фронте Германия несла огромные потери в борьбе против Советского Союза, а ее наступательные операции не достигали конечных целей. США и Англия наращивали военную мощь, их боевые действия принимали активный характер. Японии не хватало ресурсов и сил для успешной борьбы. К тому же ее военные руководители совершали крупные стратегические ошибки. Они не сумели полностью использовать преимущества, полученные в результате победы в Пирл-Харборе. Впоследствии генерал Маршалл, начальник генерального штаба армии США, отмечал:
«Стратегический замысел японского главного командования уже с самого начала был нарушен, потому что японцы упустили возможность сразу же высадить войска на Гавайские острова, занять остров Оаху и другие важные военные базы. Если бы они осуществили это, то США лишились бы важнейшего центра обороны. Более того, [369] отсюда японцы могли бы руководить операциями в западной половине Тихого океана. Таким образом, большие стратегические ошибки, а главное героическая борьба советского и английского народов спасли Соединенные Штаты Америки от продолжения войны на собственной территории»{10}.
Наступательные действия противника встречали возрастающий отпор американского и английского морских флотов и авиации. Весной 1942 г. в Коралловом море произошло сражение между американскими и японскими военно-морскими силами. Японская эскадра была направлена для захвата Порт-Морсби — стратегически важного пункта на южном побережье Новой Гвинеи и острова Гуадалканал с целью нарушения коммуникаций между США и Австралией, а затем и капитуляции последней. 7 и 8 мая в ожесточенном бою на море обе стороны понесли значительные потери. Японцы потеряли легкий авианосец «Сёхо», эскадренный миноносец «Кикуцуки», 4 десантные баржи и 80 самолетов. У американцев были потоплены авианосец «Лексингтон», эскадренный миноносец «Симе» и танкер «Неошо». В этом бою они потеряли 66 самолетов. С обеих сторон ряд кораблей был поврежден. Потери в личном составе у американцев составили 543, у японцев — 900 человек{11}. В этом морском столкновении флоты сражались, не видя друг друга, действуя силами одной авиации. Надводные корабли не обменялись ни одним выстрелом.
«Хотя мощь японской эскадры не была подорвана, японцы ввиду неясности обстановки больше не предприняли попыток дальнейшего продвижения. Соединенные Штаты могли считать, что угроза их коммуникациям с Австралией устранена. Как в Соединенных Штатах, так и в Японии объявили о победе своего флота»{12}.
Дальше события развивались еще более неблагоприятно для Японии. В ходе борьбы на Тихоокеанском театре военных действий начинался перелом. По приказу главной ставки основные силы японского флота 27 мая направились в район Гавайских островов. Предварительно они напали на Алеутские острова, где успешно высадились 3 июня, отвлекая внимание противника от своего главного удара. Однако американское командование путем радиоперехвата и расшифровки кода заранее узнало о планах японцев и своевременно приняло необходимые меры: стянуло к району предполагаемого столкновения 3 авианосца, 8 тяжелых и легких крейсеров, 28 эсминцев, 25 подводных лодок. На аэродромах острова Мидуэй была сосредоточена авиация.
«Как оказалось, все, что подготовлялось японским командованием в строжайшей тайне, было заранее известно офицерам американской морской разведки. Они, как сообщил позднее австралийский министр обороны А. Басли, «разобрались в японских кодах еще перед сражением в Коралловом море». [370] Это позволило американскому командованию наблюдать за всеми деталями подготовки обеих японских операций и заблаговременно сосредоточить силы сначала в Коралловом море, а затем у острова Мидуэй. В результате замыслы японцев были сорваны в самом начале как той, так и другой операции»{13}.
Японский флот следовал в составе 11 линкоров, 6 авианосцев и многих кораблей других классов. 4 — 6 июня у острова Мидуэй развернулось ожесточенное сражение, в котором решающую роль сыграла авиация. Американские пикирующие бомбардировщики обрушились на вражеские корабли в тот момент, когда японские самолеты лишь собирались подняться со взлетных площадок авианосцев.
«Одна за другой стали взрываться бомбы и торпеды на японских судах. Так были потоплены жемчужины японской эскадры — авианосцы «Акаги», «Кага» и «Сорю», а также «Хирю», который вел бой отдельно от эскадры»{14}.
Японский флот потерял 4 авианосца, 1 крейсер, много других кораблей, 253 самолета. Потери американцев были значительно меньше: 1 авианосец, 1 эсминец, 150 самолетов. После этого поражения японский флот уже не отваживался на проведение крупных наступательных операций в отдалении от своих баз. Япония вынуждена была переходить от наступления к обороне.
«Правительственные и военные круги Японии на некоторое время были как бы поражены шоком. Потеря значительной части авианосного флота, большей части морской авиации и ее личного состава являлась далеко не самым главным последствием поражения у острова Мидуэй. Эта битва нанесла удар по самоуверенности японской правящей верхушки. Дело дошло до того, что лорд-хранитель печати Кидо и бывший посол в Англии Иосида Сигеру уже 11 июня обсуждали вопрос о том, не следует ли послать принца Коноэ в Швейцарию для установления связи с влиятельными лицами из различных стран на случай заключения мира. Не менее симптоматично и то, что месяц спустя японская императорская ставка отдала приказ об отсрочке боевых действий против Новой Каледонии, Фиджи и Самоа»{15}.
В вооруженной борьбе на Тихом океане установилось относительное равновесие сил. Однако в дальнейшем произошли события, которые подтвердили несомненное и прочное преобладание военной мощи США и Англии над силами и возможностями Японии.
Военный и экономический потенциал Японии явно не соответствовал тем агрессивным замыслам, которые пытались реализовать милитаристские круги этой страны. Несмотря на это, воспользовавшись осложнением обстановки на советско-германском фронте, сторонники агрессия против СССР вновь активизировались. Главное командование продолжало держать в Маньчжурии миллионную Квантунскую армию. В то же время 800-тысячная [371] японская армия находилась в Китае, где продолжала упорную борьбу главным образом против революционных народных войск. 450 тыс. японских солдат находились на островах Тихого океана и в Бирме, там же были сосредоточены почти весь японский флот и значительные силы авиации.
Развитие событий на других театрах войны соответствовало общей тенденции мировой борьбы.
В Атлантике возросло количество германских подводных лодок, направляемых к американскому континенту, Действия их были эффективны ввиду недостаточности противолодочной обороны США. Так, в феврале и марте в Карибском море было торпедировано 23 танкера с нефтью и нефтепродуктами. Немецкие подводные лодки проникали в зону Панамского канала, уничтожая находящиеся там суда. Значительная часть немецкого подводного флота действовала в Средиземном и Баренцевом морях, а также в Северной Атлантике на путях движения американских транспортов к Англии.
1942 год был самым результативным для действий германского подводного флота, который потопил в Атлантике 1038 судов тоннажем 5,5 млн. тонн.
«Общие же потери союзного и нейтрального тоннажа от различных родов сил на всех морских и океанских театрах в отдельные месяцы этого года достигали рекордной цифры — 800 тыс. тонн и более»{16}.
Однако к концу года положение существенно изменилось. В связи с мерами, которые принимали США и Англия, возрастала противолодочная оборона (ПЛО), и уже во второй половине 1942 г. немцы потеряли 64 лодки, тогда как в первой половине года их потери составляли 21 лодку.
В Средиземном море особенно упорная борьба разгорелась в связи с блокадой германо-итальянскими морскими и воздушными силами острова Мальта, который Англия стремилась сохранить в своих руках. В боях за остров обе стороны понесли значительные потери. Боевые действия в Средиземном море проходили и на морских путях, ведущих в Африку.
В борьбе на коммуникациях действовали и надводные корабли. Германские линкоры «Шарнгорст», «Тирпиц», «Адмирал Шеер», «Лютцев», тяжелый крейсер «Хиппер» и крейсер «Кельн» в первой половине 1942 г. перебазировались из Бреста и баз Северного моря в базы Северной Норвегии. Они должны были сорвать посылку конвоев в порты Советского Союза, следующих с англо-американскими поставками. Выполнить эту задачу германский флот не смог, хотя его действия и наносили ущерб на северных коммуникациях. К тому же правительство Англии в самое трудное для СССР время полностью прекратило посылку конвоев в советские северные порты под предлогом больших потерь от ударов германских военных кораблей и авиации. [372]
В бассейне Средиземного моря итало-германский флот и авиация в начале 1942 г. установили контроль над средиземноморскими коммуникациями.
В Северной Африке инициатива снова перешла к итало-немецким войскам, которые 21 января 1942 г. возобновили наступление и через несколько дней заняли Бенгази. Летом они развили наступление дальше: овладели 21 июня Тобруком, вытеснили англичан с территории Киренаики и вторглись в Египет. Дальнейшее продвижение немецких и итальянских войск застопорилось. Предпринятое фельдмаршалом Роммелем наступление в августе успеха не имело. Захватить Суэцкий канал ему не удалось. Фронт в Северной Африке стабилизировался к западу от Эль-Аламейна, в 100 км от Александрии.
Положение фашистов в Северной Африке продолжало ухудшаться. Потери в личном составе и вооружении плохо возмещались, так как главные нацистские ресурсы поглощала борьба против СССР. То немногое, что из Германии направлялось в Северную Африку, в значительной части уничтожалось в пути английскими подводными лодками и английской же авиацией, базировавшейся на острове Мальта.
«В сентябре 1942 г. было потоплено 30%, а в октябре — до 40% всех судов, везших припасы войскам Роммеля. Затруднения на этом не кончались: от ближайшего крупного порта Бенгази до фронта, если не считать Тобрука, имевшего ограниченную пропускную способность, было около 1000 км»{17}.
США и Англия, накопившие крупные резервы, готовились к решающим операциям в Северной Африке. В соответствии с разработанным планом намечалось осенью 1942 г. наступлением из Египта на запад и из Северо-Западной Африки на восток полностью разгромить противника на Африканском континенте.
К середине октября 1942 г. в Северной Африке находились 4 немецкие дивизии («Африканский корпус») и 8 итальянских. Дивизии были не полного состава и имели на вооружении всего 500 танков и 300 самолетов.
Английская 8-я армия под командованием генерала Монтгомери имела 11 дивизий и 4 отдельные бригады. Все они были полностью укомплектованы, на их вооружении находилось 1100 танков и 1200 самолетов. Войска этой армии в итоге нескольких дней упорных боев к утру 4 ноября прорвали фронт обороны итало-немецких войск и развернули наступление из Египта в западном направлении. 13 ноября войска Монтгомери заняли Тобрук и к концу месяца достигли границы Киренаики с Триполитанией. В то же время англо-американские войска под командованием генерала Эйзенхауэра (6 американских и 1 английская дивизии — 110 тыс. человек) 8 ноября высадились в Алжире, Оране и Касабланке — французских портах, почти не встретив [373] сопротивления со стороны вооруженных сил правительства Виши. Вспоминая минувшее, бывший гитлеровский адмирал флота В. Маршалль пишет:
«Несмотря на то, что высадка англо-американских войск в Африке ожидалась уже давно, она все же была внезапной... Оборона французских войск, находившихся в Северной Африке, была скорее символической, чем действительной. Более серьезное сопротивление, особенно в Оране и Касабланке, оказал французский флот, потерявший в ходе боев несколько кораблей и около 500 человек убитыми»{18}.
Войска Эйзенхауэра быстро продвинулись по территории Марокко и Алжира и в конце ноября, перейдя алжиро-тунисскую границу, вышли на подступы к городам Бизерта и Тунис. На территории Туниса фронт временно стабилизировался.
Глава Советского правительства высоко оценил значение наступательной кампании союзников в Африке. Отвечая на вопросы американского корреспондента, Сталин, в частности, сказал:
«Пока еще рано говорить о степени эффективности этой кампании в смысле уменьшения непосредственного давления на Советский Союз. Но можно сказать с уверенностью, что эффект будет не малый и известное уменьшение давления на Советский Союз наступит уже в ближайшее время»{19}.
Такая оценка прозвучала и в его письмах Черчиллю{20}. Она исходила не только из побуждений солидарности и дипломатического такта. Военные действия англо-американских войск в Северной Африке оказывали определенное воздействие на развитие мировой борьбы.
«Была полностью ликвидирована фашистская угроза странам Ближнего Востока. Новое поражение в Северной Африке нанесло серьезный удар итальянскому фашизму, вызвало известное замешательство в Берлине. В то же время победа в пустыне подняла боевой дух английского народа: это был первый крупный успех английских вооруженных сил за все время войны»{2l}.
Какие общие выводы правомерно сделать из рассмотренных событий? Прежде всего, как уже отмечалось, поражения Германии и Италии в Африке и бассейне Средиземного моря непосредственно были связаны с развитием борьбы на Восточном фронте. Первоначальные успехи в Северной Африке немецких войск, брошенных на помощь итальянским войскам, не были доведены до завершающего конца. Германия не могла выделить достаточных сил этому далекому фронту на Африканском континенте. Так было летом 1942 г., когда «Африканский корпус» Роммеля был остановлен к западу от Эль-Аламейна и испытывал острую нехватку вооружения, боеприпасов и горючего. Так произошло и осенью того же года, когда под натиском превосходящих сил англичан и американцев немецко-итальянские войска вынуждены были начать отход из Египта и Южного Туниса.
Военные события в странах Восточной и Юго-Восточной Азии, [374] на океанских коммуникациях Атлантики и Тихого океана, на сухопутных фронтах Северной и Северо-Западной Африки, в бассейне Средиземного моря имели серьезное значение. Происходившая здесь борьба сыграла немаловажную роль, она выражала глобальный характер мирового конфликта. Армии, флоты и авиация союзников провели немало важных боевых операций на отдаленных театрах и фронтах второй мировой войны. Ратный труд, мужество и кровь участников этих сражений внесли определенный вклад в общую борьбу народов против фашистской агрессии. Однако в стратегическом отношении судьбы войны решались не на этих театрах и фронтах. Ни один из них не решал главных задач, стоящих перед народами и государствами, ведущими войну против фашистских агрессоров. Эти задачи решались на советско-германском фронте, где продолжалось трудное единоборство Красной Армии и советского народа против гитлеровской Германии. Об этом хорошо знали уже в то время миллионы людей, ненавидевшие фашизм и стремившиеся быстрее с ним покончить. Они готовы были во имя этой цели отдать свои жизни. Очень многие из них видели ошибочность стратегии США и Англии. Но причины этого были ясны лишь тем, кто понимал подчиненность стратегии политике. Последняя определялась волей тех, кто выражал интересы правящих классов этих стран.