Победа на Западе.
1 января — 8 мая 1945
Когда британские вооруженные силы встретили свой шестой военный Новый Год, главной задачей Средиземноморского флота стало снабжение армий союзников в Италии через порты Ливорно на западном побережье и Анкону в Адриатике. Однако крейсерско-миноносная эскадра, известная как Фланговое Соединение, постоянно использовалась для поддержки частей, которые с боями продвигались вдоль южного побережья Франции к итальянской границе. Наши малые корабли и эсминцы очень активно действовали в северной Адриатике и Лигурийском море, где противник все еще пытался сохранить свое прибрежное судоходство. Значительное количество кораблей [501] оставалось в греческих портах. Их присутствие там помогало сохранять зыбкое политическое перемирие, которое было установлено. Наконец, множество тральщиков было постоянно занято тралением мин — как своих, так и чужих.
В феврале 1945 Турция, Египет и некоторые страны Леванта объявили войну Германии. Этот поступок, хотя и сильно запоздавший, позволил нам установить полный контроль над Восточным Средиземноморьем. Теперь тральщики могли очистить все воды вплоть до Дарданелл, что позволило нам посылать конвои прямо в Одессу. Это был гораздо более короткий и легкий путь доставки снабжения в Россию. Но, как мы вскоре увидим, это не избавило нас от необходимости снабжать северные армии нашего союзника через Арктику. В этом же месяце Средиземноморскому флоту пришлось перевезти большое число солдат союзников из Италии в южную Францию в согласии с решением Объединенного Комитета Начальников Штабов, который потребовал усилить наши армии в Западной Европе за счет Италии. Эти перевозки были осуществлены спокойно и без потерь. Солдат перевозили войсковые транспорты в составе охраняемых конвоев, а технику доставляли выполнявшие челночные рейсы LCT, LCI и грузовые суда.
17 марта 1 эсминец и 2 миноносца с германскими экипажами вышли из Генуи, чтобы поставить мины возле наших баз на Корсике. Однако береговые радарные установки предупредили нас об их приближении, и рано утром германский отряд был перехвачен 2 британскими эсминцами. В ходе погони они потопили оба миноносца. Это был последний из великого множества боев эсминцев на Средиземном море.
9 апреля 8 Армия начала новое наступление в Италии, чтобы прорваться на Ломбардскую равнину. Успех во многом зависел от захвата сильной оборонительной позиции, прикрывавшей подходы к долине реки По на Адриатическом фланге. Поэтому флот погрузил солдат [502] на амфибии LVT и другие десантные суда и высадил их в тылу противника. Более крупные корабли поддерживали наступление огнем своих орудий. В результате немцы начали отступать по всему фронту. Наши войска начали преследование и 27 апреля форсировали реку Адиже. Тем временем, на западе 5 Армия тоже начала наступление. 24 апреля американцы вошли в Специю, а через 3 дня захватили большой порт Генуи. В ходе этого наступления уже упомянутое Фланговое Соединение очень интенсивно обстреливало прибрежные коммуникации противника. Аварийные партии занимались расчисткой и приведением в рабочее состояние захваченных портов. Эти успехи на суше положили конец набегам германских катеров и «малых боевых единиц» (Kleinkampfverbande), которые ранее были характерной чертой боев в Адриатике и Лигурийском море. Хотя немцы приложили немало усилий для строительства этих кораблей и использовали их почти до конца войны, они так и не добились серьезных результатов на Средиземном море, хотя сами несли тяжелые потери во время почти каждого выхода. Можно только восхищаться отвагой их экипажей, которые снова и снова пытались выполнять безнадежные задания. Однако нужно сказать, что попытка заменить ими обычные инструменты морской мощи оказалась совершенно бесполезной. Одновременно следует помнить, что специальные штурмовые средства с хорошо подготовленными решительными экипажами, поддерживающие действие мощных, хорошо сбалансированных морских сил, способны иногда добиваться важных результатов. Это показала атака итальянских боевых пловцов нашей эскадры в Александрии в декабре 1941, наши собственные успехи в борьбе с «Тирпицем» и другими важными целями{36}. [503]
К концу апреля наши легкие силы командовали в северной Адриатике и полностью господствовали вдоль последнего отрезка побережья Лигурийского моря, еще оставшегося в руках противника. Германские перевозки морем практически прекратились, у противника почти не осталось военных кораблей и транспортов. В целом за войну наши вооруженные силы на Средиземном море потопили 3082 торговых судна Оси общим водоизмещением более 4 миллионов тонн. Постепенное сокращение вражеского грузового тоннажа внесло огромный вклад в успех наступления в Африке. Этот же фактор помог нанести поражение армиям противника в Италии, на Балканах, в южной Франции. 29 апреля 1945 была подписана капитуляция всех войск Оси в Италии. Она вступила в силу 2 мая.
Так наше постоянное давление в рамках Средиземноморской стратегии принесло великую победу на этом театре. Именно наша морская мощь сделала возможной эту победу. Кампания с самого начала была общей для всех трех видов вооруженных сил, все они находились в одной упряжке. Армия зависела от морских перевозок подкреплений, техники и припасов. Судьба флота полностью зависела от исхода боев на суше. При этом и флот, и армия полностью зависели от взаимодействия с авиацией. Так как стратегия союзников имела британскую направленность, то совершенно естественно, что мы обеспечивали большую часть сил. Но, начиная с осени 1942, помощь нашего американского союзника стала очень большой, особенно на суше и в воздухе. На море Королевский Флот нес на себе всю тяжесть борьбы с июня 1940 до операции «Торч», начавшейся в ноябре 1942. Это положение сохранилось и позднее, исключая операцию «Драгун» — высадку в южной Франции в августе 1944. Победа на Средиземном море показала, что все технические нововведения не снизили значение традиционных уроков морской стратегии, например, внезапной высадки на избранном нами театре. Эта кампания [504] снова доказала неизменность принципов морской войны. Но в то же время, приложив новые технологии к древнему искусству морской войны, мы пожали богатые плоды, вознаградившие нас за долгие страдания. Наши потомки должны будут признать, что Средиземноморская кампания 1940 — 45, особенно первый период, когда командующим был адмирал сэр Эндрю Каннингхэм, стала в долгой истории Королевского Флота такой же славной страницей, как и написанные ранее.
В отечественных водах в начале 1945 главной задачей флота было обеспечение проводки арктических конвоев в Мурманск и Архангельск, а также удары по немецкому судоходству у берегов Норвегии. Командование Западных Подходов и все остальные береговые службы в Британии были озабочены проблемами, возникшими после появления большого числа германских подводных лодок в наших прибрежных водах. Немало хлопот доставляли постоянные попытки противника помешать интенсивным перевозкам между устьем Темзы и Антверпеном.
2 января союзники понесли тяжелую утрату. Во Франции в авиакатастрофе погиб адмирал сэр Бертрам Рамсей. Мы уже видели, что он планировал, организовал и руководил всей морской частью кампании в Западной Европе. При этом нужно помнить, что триумфальный успех операции «Нептун» полностью затмил его колоссальный вклад в успех эвакуации Дюнкерка в 1940, в организацию высадок в Северной Африке и Сицилии, его непревзойденный опыт десантных операций. В этом плане все высшее командование как Британии, так и Соединенных Штатов признавало его несомненное превосходство. Его заместитель американский вице-адмирал А.Г. Кирк взял на себя временное исполнение обязанностей Рамсея. 19 января вице-адмирал сэр Гарольд Барроу, бывший командующий Гибралтарской военно-морской базой, стал командующим морскими силами союзников во Франции.
В конце года западная Голландия еще оставалась в руках немцев. Там находилось около 40 торпедных катеров [505] и большое число «малых боевых единиц». Они продолжали наносить удары по нашим конвоям. В бой вступили германские сверхмалые подводные лодки «Зеехунд». Это было гораздо более удачное оружие, чем различные человеко-торпеды и взрывающиеся катера, которые противник использовал в Нормандии и на Средиземном море. В мелководных районах у нашего восточного побережья и вблизи устья Шельды, где судоходство было очень интенсивным, самую большую опасность представляли мины. В первые 2 месяца года на поставленных торпедными катерами и самолетами минах погибли 15 наших судов водоизмещением около 36000 тонн. К счастью для нас, в конце января Люфтваффе прекратили минные постановки. Возможно, немцы потеряли самую лучшую возможность нарушить наши коммуникации. Однако набеги торпедных катеров и сверхмалых лодок продолжались. Иногда они доходили до Ярмута на восточном побережье и Дандженесса в Ла Манше. Но именно мины, а не торпеды, нанесли нам самые тяжелые потери. Мы держали сильное соединение из фрегатов и малых кораблей для патрулирования у бельгийского побережья и походов к Шельде. Для этой же цели использовалось много самолетов. Одновременно мы продолжали прочесывать вражеские прибрежные воды. Но катера и миджеты оставались слишком трудными целями, а мы пока еще не добились тесного взаимодействия флота с авиацией. Для перехвата торпедных катеров мы начали использовать ту же тактику, которая была применена против подводных лодок, пересекающих Бискайский залив. Самолет, обнаруживший противника, немедленно вызывал по радио корабли, а сам продолжал слежение. В результате мы в очередной раз узнали, что только совместные действия' хорошо подготовленных команд кораблей и самолетов делают эффективным патрулирование.
Ночью 8-9 марта немцы напомнили нам, что на островах в Ла Манше все еще находятся сильные гарнизоны противника. Сильная диверсионная партия внезапно [506] атаковала находящийся на материке порт Гранвиль, серьезно разрушив его и захватив в качестве приза маленький британский угольщик. Хотя этот рейд не имел стратегического значения, он стал серьезным ударом по гордости англо-американцев, особенно потому, что в Гранвиле недавно находились штабы генерала Эйзенхауэра и адмирала Рамсея. Через 3 ночи германские морские силы из портов западной Голландии попытались прорваться в устье Шельды, используя все имеющиеся типы кораблей. Однако наши патрули были настороже. Мы уничтожили не меньше 22 человеко-торпед («Мольх» и «Бибер») и 16 взрывающихся катеров «Линзе». У союзников ни один корабль не получил даже повреждений. Несмотря на очень тяжелые потери, которые понесли специальные штурмовые средства флота, и крайне плохую погоду, обычно стоявшую в этом районе, немцы до самого конца войны упорно посылали подкрепления в Голландию. В марте мы потеряли в прибрежных водах 16 торговых судов водоизмещением около 42000 тонн. Большинство из них опять погибло на минах, поставленных торпедными катерами.
Тем временем, дальние бомбардировщики Бомбардировочного Командования продолжали засеивать Балтику минами. «Бофайтеры» Берегового Командования постоянно прочесывали Северное море до самого Каттегата в поисках германских судов. В январе наши минные постановки вынудили противника перенести тренировку подводных лодок из любимых вод в районе Данцига в Осло-фиорд. К марту интенсивность наших минных постановок и постоянных воздушных атак поставила под угрозу краха всю германскую минно-тральную службу, которая до этого справлялась со своими задачами. Теперь гавани и фарватеры постоянно закрывались, потери на минах росли. В марте от этого оружия погибли 26 судов водоизмещением около 70000 тонн. К концу марта подготовка новых экипажей для подводных лодок серьезно пострадала. Вражеское прибрежное судоходство [507] на Балтике, в южной части Северного моря и у берегов Норвегии почти прекратилось. Но прежде, чем мы рассмотрим события последних 5 недель войны, нам следует вернуться к началу года, чтобы вспомнить события подводной войны.
Может показаться неожиданным, но первые месяцы 1945 стали тревожным временем для британского морского командования. Мы знали, что немцы строят новые лодки быстрее, чем мы топим их. Еще больше тревоги вызывала перспектива вступления в строй значительного числа лодок новых проектов XXI и XXIII. Мы уже знали, что появление шноркеля во многом снизило эффективность действий наших воздушных патрулей. Таким образом, появлялись основания думать, что немцы снова могут перехватить инициативу, если нам не удастся переломить неблагоприятные тенденции. Замаячила перспектива возобновления в прежнем масштабе действий в Северной Атлантике. Адмиралтейство считало, что тяжелые потери на этом театре помешают сухопутной кампании в Западной Европе. Теперь мы знаем, что в марте 1945 численность германских подводных лодок достигла 463 единиц. В этом месяце мы перебазировали в Англию большое количество эскортных кораблей и морских самолетов, чтобы справиться с пятью десятками лодок, которые действовали в наших прибрежных водах. Поэтому становится понятно, что страхи Адмиралтейства имели некоторое основание{37}. Были приняты энергичные меры, чтобы выправить ситуацию. Комитет Начальников Штабов распорядился задержать отправку на Дальний Восток примерно 300 эскортных кораблей. Бомбардировочное Командование получило приказ больше внимания уделять верфям и базам подводных лодок. Адмиралтейство снова начало постановку глубоководных минных [508] заграждений в Ла Манше и Ирландском море. Наши морские и воздушные силы начали применять новую тактику. Самая главная сложность заключалась в том, что подводную лодку было исключительно трудно обнаружить до того, как она совершала нападение. Поэтому группы поддержки получили приказ следовать за кормой конвоев в постоянной готовности нанести удар, если покажется перископ. На маршруте следования лодок из Норвегии вокруг северной Шотландии были усилены корабельные и воздушные патрули. В январе в наших прибрежных водах действовали 39 лодок, из них 6 проникли в Ирландское море, которое было одним из ключевых пунктов. Хотя за месяц они потопили только 7 судов, наши силы сумели уничтожить всего 6 лодок. В феврале количество германских субмарин у наших берегов возросло до 51. Однако они потопили меньше судов, чем в прошлом месяце, зато их собственные потери возросли до 12 единиц. Три четверти из них были потоплены кораблями. В этом месяце 4 фрегата 10-й эскортной группы капитана 2 ранга Ф.У. Барнетта провели очень удачный рейд к северу от Шотландии. С 3 по 17 февраля они потопили 3 подводные лодки с помощью новых реактивных бомбометов.
В марте наши противолодочные силы действовали еще удачнее. Хотя в этом месяце вокруг наших островов действовали 53 вражеские лодки, и они потопили 10 торговых судов водоизмещением 45000 тонн, а также 3 эскортных корабля, мы сумели уничтожить 15 лодок. 11 из них были потоплены кораблями, а 4 — самолетами. 3 лодки приходятся на долю фрегатов 21-й эскортной группы, которая в последних числах месяца патрулировала в узком проходе между Шотландией и Гебридскими островами. Дениц по-прежнему продолжал посылать небольшое количество лодок на отдаленные театры, пытаясь отвлечь часть наших сил туда. Эти лодки потопили несколько судов в заливе Св. Лаврентия у восточного побережья Америки, но это были мелочи. Более того, немцы [509] снова попытались использовать старую тактику волчьих стай. В марте 6 больших лодок патрулировали в районе Азорских островов, но были быстро обнаружены американской авианосной группой, все еще слоняющейся в тех водах. В течение нескольких дней 4 германские лодки были потоплены.
Теперь мы знаем, что именно в марте 1945 в ходе долгой и тяжелой подводной войны произошел окончательный перелом в пользу союзников. Наши бомбардировки вызвали серьезные трудности в строительстве лодок. Было уничтожено несколько строящихся субмарин. Наши действия в прибрежных водах и на отдаленных театрах становились все успешнее. Хотя именно в этом месяце в состав флота вошла первая лодка XXI серии U-2511, а также 2 более маленькие лодки XXIII серии, их строительство велось гораздо медленнее, чем надеялись немцы.
Командование Западных Подходов и штабы баз в Плимуте, Портсмуте, Чатаме, Розайте были целиком поглощены борьбой с подводными лодками в прибрежных водах. Флот Метрополии адмирала сэра Генри Мура занимался проводкой арктических конвоев и действиями у побережья Норвегии. Почти все крупные корабли флота были отправлены в Индийский океан. Так как адмирал Мур теперь не имел эскадренных авианосцев, Адмиралтейство выделило ему в качестве замены полдюжины эскортных. Хотя эти корабли отлично подходили для защиты арктических конвоев, их скорость была слишком мала. Малы были и их авиагруппы, поэтому серьезных ударов по целям в Норвегии флот наносить не мог. Это было особенно печально потому, что немцы отступили из северной Финляндии в Нарвик и оттуда отправили на кораблях большое количество солдат и техники на юг.
Промежуток между отправкой арктических конвоев сократился с 5 недель до 30 дней. Это означало, что некоторым кораблям приходится принимать участие в двух операциях подряд. Ими руководили по очереди командир 1-й эскадры крейсеров контр-адмирал P.P. МакГригор или [510] командир 10-й эскадры крейсеров вице-адмирал сэр Ф. Далримпл-Гамильтон. Именно он в январе провел 35 судов конвоя JW-63 без потерь. Однако обратный конвой попал в исключительно сильный шторм. Хотя все торговые суда добрались до цели, погода, а не действия противника, создала нам исключительно сложные проблемы. Во время этой операции торпедные катера Флота Метрополии проникли в норвежские шхеры и с 6 по 8 января потопили 3 больших грузовых судна с железной рудой. Через несколько дней крейсерско-миноносная эскадра адмирала МакГригора встретила возле Эгерсунда конвой с сильным охранением. 2 германских торговых судна и 1 эскортный корабль были потоплены. Но попытка перехватить 3 больших эсминца, вышедшие 26 января из Нарвика на Балтику, провалилась. Не имея свободных эсминцев, адмирал Мур отправил на перехват 2 крейсера, которые встретили эсминцы рано утром 28 января возле Бергена. Германские корабли были гораздо быстроходнее и успели укрыться под защиту береговых батарей, хотя 2 из них получили повреждения. Несмотря на наши воздушные атаки, все они благополучно прибыли на Балтику. Тот же самый путь немного позднее проделал и последний эсминец, остававшийся в Нарвике. Перехватить вражеские корабли у побережья в плохих погодных условиях всегда трудно, особенно когда они могут укрыться в бесчисленных фиордах. Однако это бегство 4 эсминцев стало для нас большим разочарованием. Впрочем, их возвращение в Германию означало, что противник отказался от попыток держать мощную корабельную группировку на севере Норвегии, откуда она могла угрожать арктическим конвоям или судоходству в Северной Атлантике.
Конвой JW-64 из 25 судов покинул Клайд 3 февраля в сопровождении 2 эскортных авианосцев, крейсера и 17 эскортных кораблей. Он встретил большее противодействие, чем многие предыдущие конвои. Немцы не только развернули крупную группировку подводных лодок. В бой [511] также вступили торпедоносцы Люфтваффе. Во время первого вылета они не обнаружили конвой, но 10 февраля около 30 самолетов предприняли решительную попытку прорваться к судам конвоя. Авианосные истребители и зенитчики устроили им теплую встречу и сбили несколько самолетов. Хотя немцы заявили, что добились большого успеха, в действительности ни одно судно конвоя не пострадало. Единственной нашей потерей стал фрегат, торпедированный подводной лодкой на подходах к Кольскому заливу. Обратный конвой RA-64 из 34 судов тоже столкнулся с трудностями. Так как патрульные линии подводных лодок в Баренцевом море несколько раз не сумели перехватить наши конвои, противник сосредоточил большое число лодок в мелководных районах вблизи побережья Мурмана, где условия для работы Ас-дика были далеко не наилучшими. Более того, нам приходилось полагаться на действия русской авиации и флота, которые должны были отогнать врага от собственного порога. По крайней мере, русским следовало загнать субмарины под воды на время прохождения конвоя. Хотя русские делали все возможное в пределах своих примитивных представлений о подводной войне и крайне ограниченных возможностей, этого было явно недостаточно. Когда 2 больших торговых судна, вышедших из Белого моря на соединение с конвоем RA-64, были потоплены практически у входа в Мурманск, адмирал МакГригор взял дело в свои руки. Он отправил эскортные корабли прочесать море перед выходом конвоя. Они потопили одну лодку, стоявшую в засаде, и не дали остальным шанса поднять голову. Фрегат и торговое судно были торпедированы и тяжело повреждены вблизи от берега. В конце этого тревожного дня был торпедирован и взорвался корвет «Блюбелл». Из всего экипажа спасся только 1 человек. После этого конвой был рассеян жестоким штормом. 20 февраля, прежде чем строй был восстановлен, торговые суда были атакованы германскими торпедоносцами из северной Норвегии. Каким-то чудом эскортный авианосец [512] «Найрана» сумел поднять свои самолеты в воздух. Они, вместе с зенитчиками, сумели отбить атаку. На следующий день шторм забушевал с новой силой и не прекращался еще двое суток, разбросав транспорты еще больше. Эскортные корабли не могли дозаправиться в море, поэтому адмирал Мур выслал им на смену свежие корабли. В конце концов потрепанный конвой дополз до западного берега Шотландии. Одно судно вошло в гавань после того, как о нем не было слышно целую неделю. Как ни странно, ни один из транспортов не погиб.
Через пару недель после окончания страданий RA- 64 из Клайда в Россию вышел очередной конвой JW-65, состоящий из 24 судов. Все шло хорошо, пока не показались долгожданные русские берега. Снежный шторм вынудил прекратить полеты в самый критический момент. Лежавшие в засаде подводные лодки не могли упустить такую возможность. Они потопили шлюп «Лэпуинг» и 2 торговых судна. Адмиралтейство решило, что больше нельзя терпеть постоянные потери на входе в Кольский залив. Было приказано поставить индикаторные сети для обнаружения подводных лодок. Быстроходный заградитель «Аполло» должен был поставить глубоководное заграждение, чтобы прикрыть маршрут следования конвоев. Мы убедили русских протралить новый фарватер через немецкие минные заграждения и послали следующий конвой (RA-65) этим маршрутом. Одновременно военные корабли устроили пиротехническое представление на старом маршруте, и конвой проскользнул незамеченным. Все суда прибыли в британские порты.
В марте и апреле авианосцы, эсминцы и торпедные катера Флота Метрополии продолжали рейды к берегам Норвегии. Однако они не добились серьезных успехов, отчасти потому, что немецкое судоходство практически скончалось. 16 апреля 22 судна последнего арктического конвоя JW-66 покинули Британию. Эскортом командовал контр-адмирал А.Э.М.Б. Каннингхэм-Грэхэм, который сменил адмирала Далримпл-Гамильтона на посту [513] командира 10-й крейсерской эскадры. Группа поддержки пошла вперед, чтобы пробить дыру в патрульной линии подводных лодок в Баренцевом море и отогнать десяток пиратов, шастающих у входа в Кольский залив. Эти меры оказались успешными, и ни одно судно не погибло. Перед выходом обратного конвоя RA-65 эскортные корабли еще раз прочесали подходы к Кольскому заливу. Они поймали и потопили 2 подводные лодки. Хотя один из фрегатов был торпедирован и затонул вскоре после выхода конвоя в море, все торговые суда благополучно пришли домой.
Вскоре после капитуляции Германии мы провели еще по одному арктическому конвою в каждом направлении, уже с уменьшенным эскортом. Знаменитые походы завершились 31 мая 1945, когда конвой RA-67 спокойно вошел в Клайд с зажженными ходовыми огнями. Всего в северную Россию в составе 40 конвоев было отправлено 811 транспортов, из которых к цели добрались 720. 33 судна из состава этих конвоев вернулись назад из-за поломок механизмов и повреждений в ледовых полях. Они доставили русским более 4 миллионов тон грузов, 5000 танков и 7000 самолетов. В целом проводка всех арктических конвоев обошлась нам в 92 торговых судна и 18 военных кораблей. Но в ответ мы потопили «Шарнхорст», 3 эсминца и 38 подводных лодок, поэтому баланс потерь был явно в пользу союзников. Адмиралтейство организовывало и направляло арктические конвои. Флот Метрополии обеспечивал почти все эскортные корабли. Поэтому Королевский Флот и торговые флоты Великобритании и Соединенных Штатов могут в равной степени гордиться этим выдающимся достижением, которое потомки еще оценят по заслугам.
В марте 1945 ситуация в Западной Европе изменилась коренным образом. Солдаты фельдмаршала Монтгомери форсировали Рейн южнее голландской границы. Наступая на север, они отрезали немецкую группировку в Голландии. Теперь немецкие торпедные катера и специальные [514] штурмовые средства в голландских портах оказались в сложном положении. Начала ощущаться нехватка топлива и запасных частей. Однако они наносили удары по нашим конвоям и ставили мины в устье Шельды до середины апреля, несмотря на растущие потери и падающие результаты. Ночью 13 апреля мы потопили один за другим 5 германских торпедных катеров во время последнего ночного боя между противником и нашими фрегатами и катерами, патрулирующими в устье Шельды. В 1945 вражеские торпедные катера потопили 31 торговое судно водоизмещением 89000 тонн, хотя большая часть этих транспортов подорвалась на минах, и лишь немногие были потоплены торпедами. Сверхмалые подводные лодки «Зеехунд» потопили еще 9 судов водоизмещением 18000 тонн. Зато остальные специальные штурмовые средства германского флота результатов не имели, хотя сами понесли серьезные потери. В этот же период мы провели последнюю морскую операцию в Бискайском заливе. Французские и британские военные корабли под командованием французского адмирала провели серию обстрелов и высадили несколько диверсионных групп, поддерживая наступление на Ла Рошель, Ла Паллис, Лориан и Нант. 20 апреля река Жиронда была открыта для судоходства союзников, и в начале мая капитулировали последние германские гарнизоны в этом районе.
Действия против германского торгового судоходства достигли апогея. Ударные самолеты Берегового Командования, авианосные самолеты, легкие силы Флота Метрополии и самолеты-заградители Бомбардировочного Командования объединили свои усилия. Все вместе они нанесли противнику тяжелые потери в апреле и начале мая, особенно в Каттегате, Скагерраке и западной Балтике. К 7 мая, когда Адмиралтейство приказало прекратить атаки, германское судоходство полностью прекратилось. За все время войны в отечественных водах именно мины, поставленные нашими кораблями и самолетами, нанесли противнику самые тяжелые потери — 604 [515] судна водоизмещением более 660000 тонн. На втором месте стоят воздушные атаки, в ходе которых были потоплены 289 судов водоизмещением 574000 тонн. Корабли Королевского Флота потопили 86 судов водоизмещением 303000 тонн. В ходе войны они очистили от германских судов весь мировой океан. Наши подводные лодки потопили 104 судна водоизмещением 318000 тонн. Эта цифра была бы еще выше, если бы до 1940 наш подводный флот не пытался соблюдать ограничения международных договоров. Изучая ход военных действий, следует сказать, что уничтожение германского торгового флота стало результатом совместных действий всех служб Королевского Флота и Королевских ВВС.
Теперь обратимся к действиям против подводных лодок в апреле 1944. В этом месяце из норвежских портов в море вышло 44 германских лодки, в основном, чтобы патрулировать в наших прибрежных водах. Теперь они покидали свои базы в подводном положении и весь переход совершали под водой, выставляя на поверхность только шноркель. Они почти не поднимались на поверхность. U-1199, например, оставалась под водой в течение 50 суток. Хотя мы до сих пор испытывали трудности с обнаружением лодок до того, как они атакуют торговое судно, в случае обнаружения лодки ей редко удавалось уйти. В апреле самые интенсивные действия развернулись у северо-восточного побережья, где патрулировало несколько лодок XXIII серии. Нам не удалось потопить ни одной из них. Зато в других районах, в Ла Манше и Ирландском море, мы преуспели больше. В последние 5 недель войны подводные лодки потопили 10 торговых судов водоизмещением 52000 тонн и 2 малых боевых корабля. За это время их собственные потери составили 23 единицы, из которых 10 были потоплены нашими кораблями, а 6 самолетами. Остальные лодки погибли от самых различных причин. Всего с 1 января по 8 мая 1945 в прибрежных водах германские лодки потопили 38 торговых судов водоизмещением 156000 [516] тонн, а мы уничтожили 32 субмарины. Хотя мы не сумели нанести им решительное поражение и вынудить покинуть эти воды, а также не нашли способа борьбы с лодками новых типов, все-таки успехи врага были сведены почти к нулю.
В конце апреля и начале мая русские армии подошли вплотную к балтийским базам Германии, поэтому немцы начали спешно переводить уцелевшие подводные лодки, включая недостроенные, в Норвегию. «Бофайтеры» и «Москито», вооруженные ракетами «Тайфуны» и противолодочные «Либерейторы» развернули в Каттегате настоящую охоту на них. В последние 5 недель наши воздушные патрули уничтожили 27 подводных лодок, еще 18 бомбардировщики уничтожили прямо в базах. Но следует прямо сказать, что тяжелые бомбардировщики сумели уничтожить некоторое количество вражеских лодок в базах только в эти последние недели, когда рухнула германская система ПВО, а истребительная авиация перестала существовать. Однако постоянные налеты на кораблестроительные заводы и верфи, атаки важнейших коммуникаций, таких, как канал Дортмунд — Эмс, внесли свой вклад в замедление строительства новых лодок.
После полудня 4 мая Дениц открыто передал по радио приказ подводным лодкам прекратить боевые действия и возвращаться в базы. В это время в море находились 33 лодки на переходе и еще около дюжины патрулировали в наших прибрежных водах. Следует отметить, что 12 новых лодок XXI серии завершили испытания и тренировки. Еще 91 лодка этого типа готовилась войти в состав флота. Таким образом, буквально считанные дни отделяли нас от появления на морских коммуникациях этих опасных врагов. Тогда подводная война могла вспыхнуть с новой силой.
В полдень 8 мая Адмиралтейство сообщило на все корабли и во все штабы, что германским подводным лодкам, находящимся в море, приказано подняться на [517] поверхность. После этого они должны были следовать в британские порты, подняв большой черный флаг. Часть командиров игнорировала приказ Деница от 4 мая и продолжала поход в подводном положении. Медленно и неохотно германские подводники начали выполнять распоряжение Адмиралтейства. Несколько лодок вообще отказались подчиниться ему. 9 мая мы послали специальное соединение эскортных кораблей в Лох Эриболл на южной стороне Пентланд Ферта, чтобы принять капитуляцию подводных лодок. В течение 6 дней туда прибыли 18 германских субмарин. Тем временем, британские корабли прибыли в Норвегию, чтобы принять капитуляцию лодок, находящихся там. Всего к 6 июня сдалось 97 подводных лодок, в том числе 17 единиц серии XXIII и 1 лодка серии XXI. Они прибыли в пункты сбора, были приняты английскими командами и проследовали далее уже под флагом Св. Георгия, который был поднят над нацистским флагом. Всего капитулировали 156 подводных лодок, но 221 лодка была затоплена своими командами, большей частью в норвежских и немецких портах. Эти лодки избегли позора капитуляции. Последние 2 лодки прибыли в аргентинские порты в конце июля и начале августа, но были там интернированы.
Так завершилась вторая попытка немцев поставить Британию на колени, нанеся удар по нашему торговому судоходству. Всего с 1939 по 1945 они построили 1162 подводные лодки, из которых 785 погибли. В море были потоплены 632 лодки, из них не менее 500 приходится на долю британских кораблей и самолетов. Эти цифры ясно показывают, что Битва за Атлантику была сражением между германскими субмаринами и британскими флотом и авиацией. Они в равной мере вынесли на себе тяжесть долгой борьбы и в равной мере делят честь победы. Вражеские подводные лодки (в том числе итальянские и японские) потопили 2828 торговых судов союзных и нейтральных держав общим водоизмещением 14687231 тонна [518] и повредили еще многие сотни. Большая часть потопленного тоннажа (11,5 миллионов тон) приходится на долю британского торгового флота{38}. Кроме того, германские лодки потопили 175 военных кораблей союзников, из которых большая часть тоже была британскими. Наш торговый флот потерял в боях 30248 человек, потери Королевского Флота составили 51578 человек. Большая часть этих людей погибла в результате действий подводных лодок. Нас, британцев, нелегко привести в ярость. Но безжалостные атаки германских лодок вызвали именно это чувство в сердцах наших моряков. Для них германская субмарина всегда была главным врагом, и они знали, что пока океан не будет очищен от этой скверны, никто не сможет спокойно плыть «по своим законным делам».
Пока подводные лодки неохотно поднимали черный флаг капитуляции или пытались найти пристойный выход из сложившейся ситуации, крейсера и эсминцы Королевского Флота прибыли в Копенгаген, чтобы принять сдачу германских надводных кораблей. Другие корабли доставили в Норвегию короля и его правительство. Британские корабли всех типов везли продовольствие и предметы первой необходимости измученным войной жителям континента, освобожденным от ига нацизма. Единственными германскими кораблями, способными выйти в море, были крейсера «Принц Ойген» и «Нюрнберг». 24 мая в сопровождении британских эсминцев они перешли из Копенгагена в Вильгельмсхафен. «Шеер», «Лютцов», «Кёльн» и «Эмден» были уничтожены нашими бомбардировщиками. «Зейдлиц» и «Хиппер» были затоплены собственными командами. Поврежденный [519] при столкновении «Лейпциг» тоже попал в руки англичан. Обломки «Гнейзенау» и недостроенный «Граф Цеппелин» были захвачены русскими в Штеттине и Гдыне соответственно. Таков был конец германского флота, который строился, чтобы вырвать у Британии господство на море. [520]