Глава XVI.

Положение в Атлантике и Арктике стабилизировано.
1 июня — 31 декабря 1943

Мы оставили Битву за Атлантику в тот момент, когда наши эскортные силы одержали несколько крупных побед в мае 1943. Поэтому Дениц временно отозвал свои субмарины, чтобы зализать раны и дождаться появления новой техники, которая, как он твердо верил, позволит ему снова захватить инициативу. Первым среди этих нововведений был улучшенный приемник излучения радара, который мог обнаружить приближение оснащенных радаром кораблей и самолетов. Дениц также устанавливал на свои лодки гораздо более мощное зенитное вооружение. Он создал большие запасы новых акустических торпед, которые планировалось применять против эскортных [381] кораблей, а не против торговых судов. Германские верфи начали строить до 40 подводных лодок в месяц, но это должно было сказаться не сразу. Гитлер также утвердил программу создания новых типов подводных лодок (серии XXI и XXIII), которая получила самый высокий приоритет. Они имели гораздо более высокую подводную скорость (до 17 узлов на короткий период). Однако новые лодки могли поступить на вооружение флота не ранее весны 1944. На имеющихся лодках немцы начали устанавливать шноркели, которые позволяли лодке перезаряжать батареи в подводном положении. Теперь их было гораздо труднее обнаружить радаром. Однако эскортные силы союзников постоянно росли и тоже получали более совершенное оборудование. Новый сантиметровый радар обеспечивал обнаружение целей с гораздо более высокой точностью, чем ранние модели с метровой длиной волны. Однако самым важным достижением союзников было резкое повышение скорости и эффективности работы разведывательного отдела Адмиралтейства. В мае 1943 была сменена вся система наших шифров. Кроме того, наши криптографы наконец раскололи германский шифр. Таким образом, мы могли обеспечивать наши силы информацией о дислокации вражеских сил и их намерениях. Зато немцы потеряли свой самый надежный источник информации.

В июне 1943 не был атакован ни один североатлантический конвой. Группа из 16 подводных лодок, посланная в район севернее Азорских островов, понесла тяжелые потери от действий американских эскортных авианосцев, которые недавно начали патрулировать маршрут Нью-Йорк — Гибралтар. Тем временем, германские лодки начали покидать базы в Бискайском заливе группами, чтобы совместно отбивать атаки самолетов союзников. Дениц приказал им днем оставаться на поверхности и отбивать воздушные атаки огнем зениток. Наше командование заметило это изменение тактики. Береговое [382] Командование еще раз усилило воздушные патрули в Бискайском заливе. Однако успешные атаки подводных лодок стали довольно редкими. Низколетящие самолеты обнаружили, что атаки подводных лодок с усиленным зенитным вооружением стали делом опасным. Стало ясно, что самолетам необходима помощь кораблей. Так как в Северной Атлантике наступило относительное затишье, Адмиралтейство приказало доблестной 2-й эскортной группе капитана 1 ранга Ф.Дж. Уокера выдвинуться в Бискайский залив. К концу июня его шлюпы потопили 2 подводные лодки. Однако общие итоги наступления в заливе в этом месяце были далеко не удовлетворительными. Были уничтожены всего 4 подводные лодки{24}. Поэтому Адмиралтейство и Береговое Командование приняли спешные меры, чтобы улучшить соотношение между числом обнаружений подводных лодок и числом успешных атак. До сих пор это соотношение было удручающе низким. В систему патрулей были включены базовые самолеты из Гибралтара. Было решено наладить взаимодействие с американскими базовыми самолетами из Марокко. Вице-маршал авиации Слессор предложил самолетам Берегового Командования новую тактику. Теперь самолет, обнаруживший лодку, должен был любой ценой поддерживать контакт и вызвать на помощь ближайшие самолеты и патрульные корабли. После этого самолет должен был выполнить серию атак с бреющего полета. Если лодка погружалась, в дело вступали эскортные корабли, которые должны были уничтожить ее. Такие меры вскоре принесли богатые плоды. Самый большой успех пришел в конце июля, когда была полностью уничтожена группа из 3 лодок, в том числе 2 драгоценные «дойные коровы» Деница (подводные танкеры, которых было построено всего 10 единиц) [383] . Это было сделано кораблями 2-й эскортной группы при содействии патрульных самолетов. Такой катастрофический провал заставил Деница признать, что тактика пересечения Бискайского залива в надводном положении была ошибочной. Он приказал, чтобы возвращающиеся лодки следовали вдоль испанского побережья в подводном положении, а выходящие в море прекратили попытки отбивать атаки наших бомбардировщиков зенитным огнем. За 94 дня, пока действовал предыдущий приказ, самолеты Берегового Командования уничтожили 28 субмарин и еще 22 повредили{25}. Однако потеря 57 самолетов была ощутимым ударом, хотя плата за достигнутый успех была приемлемой.

В начале августа количество обнаружений подводных лодок резко сократилось. Это было признаком того, что противник изменил тактику. Вскоре мы обнаружили, что Дениц нашел способ обезопасить свои наиболее важные транзитные маршруты. Хотя самолеты из Великобритании, Гибралтара и Марокко продолжали интенсивное патрулирование, а эскортные группы были усилены крейсерами для противодействия мощным германским эсминцам, базирующимся в портах западной Франции, успехи предыдущих месяцев повторить не удалось. Более того, мы можем сказать, что это был период самых малых успехов Берегового Командования. Как только Дениц отменил свой роковой приказ, кривая успехов Берегового Командования поползла вниз. Более того, рассматривая всю войну в целом, следует признать, что воздушные патрули как оружие ПЛО оказались гораздо менее эффективны, чем воздушное прикрытие конвоев. Тем не менее, следует помнить, что постоянные атаки, которым подвергались субмарины на переходе, изматывали экипаж, увеличивали время перехода и таким образом сокращали период боевого патрулирования. [384]

Мы уже видели, что стратегия Деница тяготела к постоянным рейдам в отдаленные воды. Он пытался найти слабые места в нашей обороне и надеялся отвлечь часть сил от жизненно важного района Северной Атлантики. Мы также отмечали, что союзники просто не могли быть одинаково сильными повсюду. В результате неожиданное прибытие небольшой группы подводных лодок в отдаленный район позволяло им добиться быстрых успехов. Дениц в мае 1943 после ряда тяжелых поражений отозвал свои лодки из Атлантики и приступил к прощупыванию наших сил. Но в июне лодки, которые он послал к западному побережью Америки, Западной Африке и мысу Доброй Надежды, ничего серьезного не сделали. По мнению противника, в Индийском океане все еще имелось большое количество легких целей. Этот театр был слишком обширным, а Восточный флот сэра Джемса Сомервилла был слишком слабым, чтобы проводить все суда в составе конвоев. В июне 7 германских подводных лодок потопили там 10 судов, в основном у юго-восточного побережья Африки, и успешно заправились с танкера «Шарлотта Шлиманн». В следующем месяце лодки сработали еще лучше, потопив 17 судов. Некоторые из них везли важные грузы в Индию и на Средний Восток. Также в июле подводные лодки двинулись к берегам Бразилии и в Ост-Индию. Они появились на судоходных маршрутах у западных берегов Африки. В течение короткого времени для них все шло хорошо. Но уже после первых атак мы увеличили силы воздушных патрулей и прикрытие конвоев в угрожаемых районах, после чего потери торговых судов начали сокращаться, а подводных лодок — расти. Следует также помнить, что действия лодок в отдаленных районах полностью зависели от «дойных коров», которые снабжали их топливом и торпедами. Так как на сей раз полем боля стал Индийский океан, то некоторый шанс на безопасность получили и суда снабжения. Однако противник не питал никаких иллюзий относительно того, как долго его «дойным коровам» позволят выполнять [385] свои функции. В конце июля — начале августа британские корабли и самолеты потопили 4 подводных танкера. Американские эскортные авианосцы, прочесывая излюбленный район заправки противника в 400 милях северо-запад нее Азорских островов, также добились значительных успехов. С начала июня и до конца августа 1943 группы, организованные вокруг эскортных авианосцев «Боуг», «Кор», «Сэнти» и «Кард», уничтожили 1 «дойную корову», 2 запасных танкера (обычная лодка, используемая в качестве судна снабжения) и 11 подводных лодок. К концу августа стало ясно, что все диверсии Деница завершились провалом. Успеха его лодки добились только в Индийском океане.

Чтобы завершить рассказ о событиях июня — августа 1943, которые принесли второе крупное поражение подводных лодок, упомянем, что на всех театрах, кроме Средиземного моря, они потопили 58 торговых судов. За этот достаточно скромный результат немцы заплатили гибелью 74 лодок. Из этого количества большая часть (58 1/2 лодок) была потоплена базовой и авианосной авиацией. Успех обеспечили многие факторы, в том числе улучшение подготовки летчиков, более тесное взаимодействие с кораблями, использование ракет. Но самым важным было появление 10-см радара, создание которого немцы считали невозможным, хотя один образец был найден на сбитом британском бомбардировщике{26}. С точки зрения союзников, единственным театром, вызывающим опасения, оставался Индийский океан. 5 лодок, уцелевших [386] из группы, посланной Деницем в июне, в конце августа прибыли к мысу Доброй Надежды. Возле Мадагаскара они заправились с танкера «Браке» и присоединились к 8 японским лодкам, действующим в этом районе. Мы продолжали нести ощутимые потери в сентябре и октябре, когда некоторые из германских лодок достигли Персидского залива и подходов к Красному морю. В этих районах наше судоходство имело особое значение. Однако еще до конца 1943 ситуация улучшилась. Восточный флот получил дополнительные эскортные корабли, которые ранее у него отобрали для высадки десантов в Сицилии и южной Италии. Было налажено воздушное патрулирование. Мы ввели новые маршруты следования конвоев. Наконец германские лодки были вынуждены уйти в Пенанг для дозаправки и ремонта. Тем не менее, небольшая группа подводных лодок (не более 7 германских и 8 японских) с июня по декабрь нанесла нам ощутимые потери, потопив 57 судов водоизмещением 337000 тонн. Это показало, что Британия испытывает проблемы с защитой судоходства на отдаленных театрах.

Осенью 1943 немцы попытались возобновить переходы блокадопрорывателей между Японией и французскими портами, что принесло им значительный успех в первый период войны. Но на сей раз наши контрмеры оказались гораздо более сильными. Только один из 5 кораблей (итальянский «Озорно») прорвался домой. Когда, по нашим сведениям, один из блокадопрорывателей приближался к Европе, мы отправили из Плимута крейсера «Глазго» и «Энтерпрайз» на перехват. Однако немцы отправили ему навстречу 10 эсминцев из портов западной Франции. 28 декабря донесение самолета-разведчика позволило крейсерам найти и атаковать противника. Пока в небе шел ожесточенный бой — обе стороны использовали самолеты для прикрытия своих эскадр, — в штормовых водах Бискайского залива разыгрался артиллерийский бой. Он длился с 13.30 до 16.00 и завершился потоплением германского эсминца Z-27 и больших миноносцев [387] Т-25 и Т-26. Вечером 29 декабря оба британских крейсера невредимыми вернулись в Плимут, хотя подверглись атакам множества вражеских самолетов, использовавших даже управляемые бомбы. Они еще раз убедительно показали, что противник не может больше надеяться даже на временный контроль над Бискайским заливом.

Тяжелые потери возвращающихся блокадопрорывателей убедили немцев в том, что не следует посылать в Японию 8 уже подготовленных к отправке в портах западной Франции судов. В начале 1944 Гитлер согласился отменить эту операцию. Так завершились действия германских блокадопрорывателей. Всего в Европу пришли 16 судов, несущих 111500 тонн груза. В Японию прорвались 15 судов, несущих 57000 тонн груза. Но за этот относительно небольшой успех противник заплатил потерей 20 судов, которые мы уничтожили или захватили.

Однако вернемся в Атлантику. В середине лета Дениц планировал снова начать атаки наших конвоев, как только его лодки получат акустические торпеды. Он намеревался использовать излюбленную тактику волчьих стай. Он надеялся, что лодки сначала уничтожат или повредят значительное количество кораблей сопровождения, а потом примутся за торговые суда, как это происходило в 1941 — 42, когда наши эскортные силы были относительно слабыми. Но, к несчастью для немцев, появление акустической торпеды не застигло нас врасплох, как это было в случае с магнитными минами в начале войны. Мы не только создали подобное оружие сами, но и сумели разработать противоядие. Эскортные корабли буксировали за кормой специальный генератор шума, обычно называемый «Фоксер». Поэтому немецкие торпеды «Гнат» устремлялись к нему, а не к винтам корабля.

В середине сентября трехмесячное затишье кончилось. 28 подводных лодок с баз в Германии, Норвегии и Франции развернулись в линию посреди океана, чтобы перехватывать идущие в Англию конвои. Так как теперь они пересекали зоны нашего патрулирования в подводном [388] положении, сосредоточить силы немцы сумели без больших проблем. Улучшенные приемники излучения радара, усиленное зенитное вооружение, акустические торпеды давали Деницу возможность надеяться на новый захват инициативы. Однако бдительный Центр слежения за подводными лодками учуял нечто подозрительное. Эскортные группы, которые взаимодействовали с воздушными патрулями в Бискайском заливе, были отозваны, а Береговое Командование перебросило часть своих самолетов в Северную Ирландию и Исландию, чтобы встретить новое подводное наступление противника во всеоружии.

Тихоходный конвой ONS-18 из 28 судов покинул Милфорд Хэйвен 12 сентября, а конвой ON-202 из 40 судов вышел через 3 дня из Ливерпуля. Так как ливерпульский конвой был быстроходнее, он должен был посреди океана обогнать тихоходный конвой, — они шли одинаковым маршрутом. Командование Западных Подходов с радостью ухватилось за возможность бросить против волчьей стаи сводное прикрытие двух конвоев. Группам поддержки были приказано находиться в готовности к выходу, на случай, если возникнет опасность. Оба конвоя получили сильное воздушное прикрытие во время критического периода. 20 сентября быстроходный конвой находился в 30 милях позади тихоходного. И тут Дениц спустил своих волков. Рано утром они потопили 2 судна и повредили эскортный корабль акустической торпедой. Однако вскоре после этого «Либерейтор» потопил U-338. К полудню того же дня конвои встретились. Капитан 2 ранга М.Дж.Эванс, чья эскортная группа В3 сопровождала тихоходный конвой, принял командование сводной эскортной группой. Теперь она состояла из 18 эсминцев, фрегатов и корветов. На следующую ночь подводные лодки совершили несколько попыток прорвать плотное кольцо охранения, но все они были отбиты. За кормой конвоя шла ожесточенная битва. Акустические торпеды принесли противнику некоторый успех: были [390] потоплены канадский эсминец и британский корвет. 21 сентября конвой попал в полосу густого тумана, и последовала передышка до ночи. Как только спустилась темнота, бой разгорелся с новой силой. Не было потоплено ни одного торгового судна, зато флагманский эсминец Эванса «Кеппел» протаранил и потопил U-229. На рассвете конвой снова был укрыт туманом. А когда он рассеялся, экипажи кораблей увидели «заполненное «Либерейторами» небо». Еще раз атаки подводных лодок были отбиты, торговые суда медленно, но верно шли на запад. Ночью 22 сентября битва возобновилась, и теперь подводные лодки добились успеха. Сначала они потопили фрегат «Итчен», который, по несчастному стечению обстоятельств, имел на борту экипажи 2 кораблей, потопленных ранее. В результате из 3 экипажей были спасены только 3 человека. Затем, рано утром 23 сентября, подводные лодки наконец прорвали охранение и потопили 4 торговых судна. После рассвета появились еще более сильные воздушные патрули. Но теперь Дениц отозвал атакующих, так как конвой уже вошел в радиус действия самолетов с баз Канады и Ньюфаундленда. В ходе 5-дневного боя были потоплены 3 подводные лодки из 19, но мы потеряли 3 эскортных корабля и 6 торговых судов. Хотя Дениц имел основания быть удовлетворенным, ошибочные заявления командиров лодок привели его к заключению, что успех был полным. Но в действительности новое оружие ни в коей мере не поколебало чаши весов. В ближайшее время наши морские и воздушные силы это убедительно доказали.

В октябре эскортная группа В7 капитана 2 ранга П.У. Греттона, с которой мы в последний раз встречались во время ожесточенного боя вокруг конвоя ONS-5 в мае, вместе с группой В6 капитана 2 ранга Р.Э. Карри провела двойной конвой (ON-206 и ONS-20) сквозь волчью стаю. В ходе 5-дневной битвы было потоплено всего 1 судно, в то же время силы эскорта уничтожили не менее 6 вражеских лодок. Затем последовала целая серия битв [391] конвоев, которые ясно показали, что инициатива по-прежнему остается на стороне малых кораблей и дальних самолетов. Мы потеряли совсем немного судов, зато подводные лодки пострадали тяжело. К концу октября Дениц перебросил одну из своих стай на гибралтарский маршрут, где он надеялся добиться взаимодействия с самолетами Люфтваффе. Однако во время атаки сдвоенного конвоя SL-138 и MKS-28{27} лодки обнаружили, что здесь действовать не легче, чем в Северной Атлантике. Более того, в этом месяце, после долгих переговоров, мы наконец получили от португальского правительства разрешение использовать базы на Азорских островах. Это значительно укрепило наш контроль над центральной частью океана и на маршруте между Гибралтаром и Англией. Таким образом выяснилось, что возвращение лодок в Атлантику и применение тактики волчьих стай противнику ничего, кроме хлопот, не принесло. За эти 2 месяца океан пересекли 2468 торговых судов в составе 64 конвоев. Из них было потоплено всего 9 судов. В то же время противник понес тяжелые потери от действий наших эскортных кораблей и самолетов. Действующие возле Азорских островов американские эскортные авианосцы тоже взяли свою долю. В октябре «Кард», «Кор» и «Блок Айленд» потопили 6 подводных лодок, включая «дойную корову» и импровизированный танкер. Это полностью сорвало планы противника по заправке лодок в море. Всего в сентябре и октябре 1943 Дениц в центральной Атлантике потерял 25 подводных лодок, в ответ не получив практически ничего. Более того, подкрепления, которые он посылал в Средиземное море и в Индийский океан, тяжело пострадали во время перехода. Теперь не только Гибралтарский пролив был перекрыт сильными патрулями. Наши самолеты начали полеты с аэродромов в Бразилии, [392] в Западной Африке, с острова Вознесения. Таким образом, у германских лодок почти не осталось шансов пробраться в отдаленные районы незамеченными.

Осенние месяцы 1943 оказались очень плохим временем для вражеских подводных сил. Штаб Деница с грустью отмечал, что «противник имеет на руках все козыри его самолеты парируют мобильность подводных лодок неприятель знает все наши секреты, а мы не знаем ничего». Тем не менее, немцы не отказались от борьбы. В ноябре несколько групп из 2 — 3 лодок были широко разбросаны по всей Атлантике. Однако мы тоже были полны решимости полностью использовать наши преимущества. В море постоянно находились несколько эскортных авианосцев и групп поддержки, готовые броситься туда, где враг рискнет появиться. Приведем один пример нашей стратегии и тактики в этот период. Ко 2-й эскортной группе капитана 1 ранга Уокера присоединился эскортный авианосец «Трампетир». Его самолеты оказали бесценную помощь разрывающимся на части шлюпам, наводя их прямо на противника. Уокер создал простую, но смертоносную тактику действий против подводных лодок, пытающихся уйти в глубину. Он постоянно держал «корабль наведения» за кормой противника. Он поддерживал контакт с помощью Асдика, а 2 других корабля проводили атаки с обоих траверзов. Они сбрасывали серии глубинных бомб по курсу противника, руководствуясь командами корабля наведения. Таким образом, лодка никак не могла определить момент сброса глубинных бомб, а потому не могла выполнить маневр уклонения. С помощью этой тактики в ноябре группа Уокера — шлюпы «Стерлинг», «Кайт», «Вудкок» и «Уайлд Гус» («Рен» временно отсутствовал) — потопила 2 лодки, которые Дениц направил к Ньюфаундленду.

В ноябре произошла затяжная битва на гибралтарском маршруте между прикрытием конвоев SL-140 и MKS-30 и более чем 30 подводными лодками. Как уже не раз бывало, как только конвои оказались в опасности, им на [393] помощь были отправлены группы поддержки. Появилось большое количество базовых самолетов, сначала из Гибралтара, а потом с Азорских островов и, наконец, с английских баз. Дальние истребители КВВС прилетали к берегам Испании, чтобы отогнать германские самолеты. Защита этих конвоев стала прекрасным примером совместных действий Королевского Флота с КВВС. Результаты с точки зрения союзников получились вполне удовлетворительные. Было потоплено только 1 отставшее от конвоя судно, на которое немцы потратили около 2 дюжин управляемых бомб. При этом нашими кораблями и самолетами были потоплены 3 подводные лодки. Следующие попытки Деница атаковать крупные конвои на этом маршруте оказались ничуть не более удачными. К концу года он был вынужден признать, что его любимая тактика волчьих стай отказала, его новое оружие и техника не оправдали ожиданий, и теперь исход Битвы за Атлантику выглядел сомнительным. Хотя он возлагал большие надежды на новые лодки с улучшенными характеристиками, их строительство оказалось связано с потерей времени и большими трудностями. Выяснилось, что он получит новые лодки гораздо позднее, чем рассчитывал. Тем временем, немцы сосредоточили усилия на оснащении всех имеющихся лодок шноркелями и приемниками излучения наших 10-см радаров. Наконец-то немцы поняли, что поисковая аппаратура наших кораблей и самолетов работает на очень малой длине волны.

Теперь мы оставим на время подводную войну и обратимся к событиям конца 1943 на севере. В начале этого периода Флот Метрополии, которым теперь командовал адмирал сэр Брюс Фрэзер, был настолько ослаблен отправкой подкреплений на Средиземное море, что просто не мог гарантировать безопасность северных проходов в Атлантику. «Тирпиц», «Шарнхорст» и «Лютцов» все еще занимали выгодную стратегическую позицию в северной Норвегии, поэтому еще одна попытка вырваться [394] на наши главные конвойные маршруты выглядела вполне вероятной. Однако обращение к Вашингтону сразу нашло понимание. Баланс был восстановлен, когда 2 американских линкора временно присоединились в Скапа Флоу к кораблям Фрэзера. В августе их сменили 2 тяжелых крейсера, а приход авианосца «Рэйнджер» до некоторой степени смягчил нехватку авианосцев во Флоте Метрополии, так как «Викториес» еще не вернулся с Тихого океана, а «Илластриес» готовился к отправке на Средиземное море, чтобы участвовать в высадке десанта у Салерно. Чтобы прикрывать атлантические конвои, блокировать Датский пролив и проход между Исландией и Фарерскими островами от прорыва германских тяжелых кораблей, адмирал Фрэзер держал либо американскую эскадру, либо свою примерно такой же силы, в Хвальфиорде, Исландия. Однако летом его флот был очень слаб, особенно в авианосцах, чтобы предпринимать какие-то активные действия. Успешная переброска в июне подкреплений на Шпицберген, который нависал с севера над арктическим конвойным маршрутом и диверсионные вылазки к южной Норвегии в июле должны были ввести немцев в заблуждение относительно наших намерений. Командование хотело создать впечатление, что готовится высадка в Норвегии, и отвлечь внимание противника от Сицилии. Но это был предел возможностей Флота Метрополии в то время. Переход к наступательной стратегии и подготовка крупных десантных операций сделали необходимой жесткую экономию людских ресурсов. Поэтому Адмиралтейство решило пересмотреть деятельность кораблей, занятых целиком оборонительными задачами. 1-я эскадра минных заградителей, которая с 1940 занималась постановкой минного заграждения меду Исландией и Шетландскими островами, была расформирована. Прекратились все минные постановки у восточного побережья. Почти все реквизированные лайнеры, которые в первые дни войны были превращены во вспомогательные крейсера, стали теперь войсковыми [395] транспортами. Спустя года можно сказать, что все эти меры следовало принять гораздо раньше. Например, северный барраж, на который мы потратили 110500 мин, можно назвать пустой растратой сил и средств. Он представлял больше опасности нашим собственным кораблям, чем вражеским. На этом заграждении погибла только 1 подводная лодка. Вспомогательные крейсера, которые еще в 1940 — 41 продемонстрировали слабость своего вооружения даже в сравнении с германскими кораблями этого же класса, оказались исключительно уязвимы для подводных лодок. После вступления в войну Соединенных Штатов они стали почти бесполезны.

Проблемы, с которыми столкнулся штаб ВМФ, стали еще более сложными после возникновения вопроса о Первом Морском Лорде. Адмирал флота сэр Дадли Паунд во время второй конференции в Квебеке в августе получил удар. Он оказался более не в состоянии нести груз, который рухнул на него с первого дня войны. Выбор преемника оказался делом сложным. Черчилль помнил свой конфликт с адмиралом Фишером в 1915, который привел к отставке с поста Первого Лорда Адмиралтейства, поэтому он не хотел назначать на вакантный пост человека, чья кандидатура казалась естественной всему флоту — сэра Эндрю Каннингхэма{28}. Сначала Черчилль предложил адмирала Фрэзера, который тактично заявил, что хочет остаться в стороне. В конечном счете, с большой неохотой, премьер-министр согласился на назначение Каннингхэма. Но 15 октября, еще до того, как новый Первый Морской Лорд приступил к своим обязанностям, адмирал Паунд умер. Возможно, он сослужил [396] флоту хорошую службу, добившись полного доверия Черчилля. В трудное время он сумел твердой рукой удержать флот на верном курсе. Несколько раз Паунд успешно парировал попытки премьер-министра затеять очередную стратегическую авантюру{29}.

Читатель должен помнить, что с февраля 1943 посылка конвоев в Северную Россию прекратилась. Главной причиной такого решения было то, что риск считался неприемлемо высоким в условиях базирования крупных сил германского флота и авиации в Норвегии, особенно во время полярного дня. Потом мартовский кризис в Атлантике вынудил Адмиралтейство перебросить большую часть эсминцев Флота Метрополии на Западные Подходы для усиления эскортных групп. После майской победы над подводными лодками многие корабли Флота Метрополии были отправлены на Средиземное море, чтобы участвовать в высадке десанта на Сицилию. Однако летом появилась возможность возобновить проводку арктических конвоев. Приближался долгий период темного времени года, и усиливалось политическое давление за оказание помощи России, особенно со стороны Рузвельта. Адмиралтейство и адмирал Фрэзер считали просто обязательным вывести из строя «Тирпиц», а если повезет, то и «Шарнхорст». Альтен-фиорд, их обычная передовая база, находился слишком далеко от Англии, чтобы тяжелые бомбардировщики КВВС смогли долететь до него. Аэродромы в Северной России были настолько примитивны, что организовать атаку тяжелых бомбардировщиков с этого направления тоже было невозможно. Флот Метрополии располагал всего 1 устаревшим «Фьюриесом» в качестве «авианосных сил» и не мог нанести удар со стороны моря. Оставалось надеяться только на атаку диверсионных сил. Лишь они имели хороший шанс [397] проникнуть на защищенную якорную стоянку. Такую тактику Королевский Флот использовал не один раз. Рейд на Сен-Назер в марте 1942 показал, что тщательное планирование и решительное исполнение могут принести успех. Даже самую защищенную цель можно уничтожить. Поэтому Адмиралтейство построило несколько сверхмалых подводных лодок водоизмещением около 35 тонн с экипажем из 4 человек. Их следовало доставить к вражескому берегу. Там они пробирались сквозь заграждения и сбрасывали мощные подрывные заряды с часовыми механизмами под днищем цели. Это были в каком-то смысле наследники брандеров эпохи парусных флотов, которые Дрейк с таким успехом использовал у Гравелина в 1588. Планирование операции и подготовка экипажей велись в обстановке строжайшей секретности. В конце августа 6 специально приспособленных для буксировки подводных лодок прибыли на базу в Шотландии, где находились миджеты. Пока шли последние приготовления к операции, германская эскадра проявила неожиданную активность. 6 сентября «Тирпиц», «Шарнхорст» и 10 эсминцев вышли из Альтен-фиорда. Через 2 дня мы узнали, что они обстреляли Шпицберген. Флот Метрополии немедленно вышел в море, однако шансов перехватить противника, прежде чем тот скроется в Альтен-форде, у нас было немного. Интересно отметить, что это был единственный случай, когда орудия «Тирпица» стреляли по тому, что с некоторой натяжкой можно назвать противником. Однако его влияние на нашу морскую стратегию и расположение сил было огромным. И до конца карьеры этого линкора было еще очень далеко.

11 — 12 сентября 6 подводных лодок, выделенных для операции «Сорс» — атаки Альтен-фиорда, — вышли с базы на северо-востоке Шотландии. Каждая вела на буксире миджет. Одна сверхмалая лодка на переходе пропала со всем экипажем, вторая имела столько поломок, что ее пришлось затопить. 20 сентября 4 миджета и 16 человек их экипажей пустились в отдельное плавание, [398] чтобы проникнуть в одну из самых защищенных гаваней Европы. 3 из них (Х-5, Х-6 и Х-7) должны были атаковать главную цель — «Тирпиц», четвертая (Х-10) должна была подорвать «Шарнхорст». Лодки-буксировщики ожидали у норвежского берега их возвращения, чтобы забрать экипажи после завершения атаки. Миджетам предстояло форсировать германское минное заграждение, а затем пройти 50 миль вверх по фиорду до якорных стоянок. Ночью Х-5 оторвалась от группы и пропала без вести. Однако рано утром 22 сентября Х-6 лейтенанта Д. Камерона и Х-7 лейтенанта Б.Г.К. Плейса вышли к стоянке «Тирпица». Хотя миджет Камерона получил серьезную поломку перископа в критический момент, а Плейс запутался в сетевом заграждении, после 7.00 обе лодки вышли к цели. Но противник поднял тревогу, так как Х-6 случайно выскочила на поверхность. Капитан «Тирпица» попытался передвинуть корабль на якорях подальше от того места, где миджет погрузился снова. Однако Камерон сумел подобраться к линкору и сбросил 2-тонные заряды под его днищем. После этого он поднялся на поверхность и затопил свою лодку. Он и его экипаж были подняты на борт «Тирпица» в качестве пленных. Тем временем миджет Плейса тоже случайно выскочил на поверхность прямо под бортом линкора, но сумел снова погрузиться и сбросить заряды. Плейс попытался выбраться обратно из сетевого заграждения, но снова запутался в нем. Взрыв зарядов в 8.12 тяжело повредил его лодку, которая стала неуправляемой. Плейс и еще один человек спаслись, но 2 человека погибли, когда миджет затонул. Взрыв нескольких зарядов «буквально поднял линкор на несколько футов из воды». Самые серьезные повреждения вызвал заряд, сброшенный Х-7 в идеальном месте — прямо под турбинами. Все три машины вышли из строя. Х-10 столкнулась с цепью неудач и в итоге осталась без компаса и перископа. В таких обстоятельствах командир лодки неохотно отказался от атаки «Шарнхорста» и пошел обратно в море. Теперь мы знаем, [399] что он все равно не нашел бы цели, так как линейный крейсер 21 сентября вышел в море на артиллерийские учения. Х-10 сумела встретиться со своей лодкой-буксировщиком, но в шторм на обратном пути миджет затонул. Хотя результаты операции оказались не совсем успешными, ее главная цель — вывод «Тирпица» из строя — была достигнута. Стратегические последствия оказались очень обширными. Снова возродились планы проводки арктических конвоев, а в ноябре американская эскадра, присланная на усиление Флота Метрополии, смогла вернуться домой.

Наша следующая попытка поймать германский линкор в северной Норвегии имела менее счастливый исход. В конце сентября Адмиралтейство начало подозревать, что планируется какая-то важная операция. Мы заметили необычную активность на море и в воздухе. 23 сентября «Лютцов» вышел из Альтен-фиорда в Нарвик, оттуда 26 сентября он ушел на Балтику. Наш агент сообщил о выходе корабля в море, но мы поняли, что он не попадет в пределы досягаемости самолетов Берегового Командования ранее следующего дня. Американский авианосец «Рэйнджер», имеющий на борту эскадрилью пикировщиков, никак не успевал перехватить карманный линкор. Случайно на Оркнейских островах находилась эскадрилья торпедоносцев «Тарпон», принадлежавшая «Викториесу». Но тут началась суматоха и путаница, так характерная для британской системы разделенного подчинения морской авиации. Ворох приказов, контр-приказов, планов, предложений, дополнений и изменений похоронил под собой все. Руководство операцией по перехвату «Лютцова» было возложено на командира 18-й группы Берегового Командования, хотя эскадрильи «Рэйнджера» и «Викториеса» принадлежали Флоту Метрополии, а его собственная группа имела очень мало готовых к вылету самолетов. Береговое Командование не желало отправлять их в атаку без истребительного прикрытия, для чего начало спешно собирать «Бофайтеры». Рано утром 27 сентября [400] разведывательный самолет обнаружил «Лютцов», и адмирал Фрэзер потребовал от Берегового Командования выслать в атаку все, что имеется в наличии, если потребуется — без истребительного сопровождения. Но небо над германским кораблем было безоблачным, и глава Берегового Командования вместе с командиром группы дружно заявили, что риск слишком велик. Чуть позднее торпедоносцы ВСФ взлетели под прикрытием 3 «Бофайтеров» и направились на север. Но теперь цель находилась уже в 40 милях южнее, и самолеты ее не нашли. Вечером «Лютцов» встретили истребители прикрытия, а на следующий день он благополучно вошел в Балтику. Бегство этого важного корабля привело к серии расследований Адмиралтейства и министерства авиации. Но объединенный комитет не сделал никаких рекомендаций по объединенному командованию силами. Именно этот разнобой привел к бегству германской эскадры из Бреста в феврале 1942. Хотя вину следует возложить на Береговое Командование, которое взяло на себя ведение операции, можно только пожалеть, что адмирал Фрэзер не отправил своей властью в атаку эскадрилью «Тарпонов» под прикрытием истребителей «Уайлдкэт» с «Рэйнджера».

Осенью завершились приготовления к посылке 40 торговых судов в месяц в Россию. По рекомендации адмирала Фрэзера конвои было решено делить на 2 части. Основное противодействие конвоям могли оказать 2 флотилии подводных лодок в северной Норвегии. Мы знали, что силы Люфтваффе на этом театре значительно сократились. Однако в любой момент мог выйти в море «Шарнхорст», что вынуждало нас давать каждому конвою сильное крейсерское ближнее прикрытие и дальнее прикрытие из линкоров. В ноябре и декабре благополучно прошли первые пары конвоев в Россию и обратно (JW-54A и В и RA-54A и В). Но Адмиралтейство ждало, что противник вмешается, возможно, использовав «Шарнхорст». В середине декабря во время похода следующего конвоя [401] JW-55A адмирал Фрэзер пришел прямо в Кольский залив на линкоре «Дьюк оф Йорк». Это было первое появление британского линкора в тех водах. Теперь мы знаем, что Дениц получил разрешение Гитлера на использование «Шарнхорста», хотя штаб флота возражал. В ноябре адмирал Кумметц, который командовал германской эскадрой в северных водах, отбыл в продолжительный отпуск. Его сменил контр-адмирал Бей, который командовал флотилией эсминцев. Он тоже стоял за использование линейного крейсера при первой же возможности. 19 декабря Дениц сообщил Гитлеру, что атакует следующий конвой, идущий на восток. Предположения Адмиралтейства оказались исключительно точными, и потому адмиралу Фрэзеру не пришлось готовиться к операции на скорую руку.

20 декабря конвой JW-55B, состоящий из 19 судов, вышел на восток. Через 2 дня обратный конвой из 22 судов покинул Кольский залив. Каждый конвой имел сопровождение примерно из дюжины эсминцев и более мелких кораблей. Их переход должен был прикрывать вице-адмирал Р.Л. Барнетт с крейсерами «Белфаст», «Шеффилд» и «Норфолк». Сам адмирал Фрэзер покинул Исландию на «Дьюк оф Йорке» вместе с крейсером «Ямайка» в тот же день, когда крейсера Барнетта вышли из Кольского залива. Вражеские самолеты следили за идущим в Россию конвоем. Эта продолжительная слежка накануне Рождества убедила Фрэзера, что выход «Шарнхорста» неизбежен. Поэтому он ускорил свой поход к месту действия в Баренцевом море. К Рождеству обратный конвой прошел опасную точку южнее острова Медвежий, и командующий отправил 4 своих эсминца прикрывать конвой, идущий в Россию, который получил приказ отклониться к северу. Теперь JW-55B сопровождали 14 эсминцев, а крейсера Барнетта приближались к нему с юго-востока.

Адмирал Бей на «Шарнхорсте» вместе с 5 эсминцами покинул Альтен-фиорд вечером в день Рождества. На следующий [402] день Адмиралтейство радировало Фрэзеру, что по его предположениям «Шарнхорст» находится в море. Погода была штормовой, и разведывательные самолеты остались на земле. Но одна из 8 подводных лодок, развернутых в линию западнее острова Медвежий, в 9.00 сообщила точные координаты и состав прикрытия конвоя. Хотя Фрэзер несколько раз нарушал радиомолчание, чтобы скоординировать перемещения нескольких эскадр, немцы совершенно не знали о том, что поблизости находится флагман Флота Метрополии. 26 декабря полярная ночь начала сокращаться, предвещая наступление такого же долгого полярного дня. Конвой находился в 50 милях южнее острова Медвежий. Адмирал Фрэзер шел в 200 милях юго-западнее него, а адмирал Барнетт был готов перехватить германскую эскадру, идущую на север. Сильная волна мешала действиям эсминцев обеих сторон. В 19.30 адмирал Бей отделил эсминцы для поиска конвоя в юго-западном секторе. Они проскочили мимо цели всего в нескольких милях, но не увидели ничего. Более того, германские эсминцы потеряли контакт с собственным флагманом. В 14.00 Бей приказал им возвращаться в порт, и они вернулись в Альтен-фиорд, ничего не сделав.

Незадолго до 9.00 «Белфаст» установил радиолокационный контакт с «Шарнхорстом», который находился всего в 30 милях от конвоя, хотя не подозревал об этом. Дистанция быстро сокращалась, и «Норфолк» открыл огонь. Возможно, вскоре после этого он добился попадания в линейный крейсер. Бей не отвечал и повернул на юг. Более высокая скорость позволила ему оторваться от противника. Вскоре после первого боя 4 эсминца, отозванные из состава прикрытия конвоя командующим, присоединились к Барнетту. Он принял смелое решение. Вместо попыток преследования противника, имеющего более высокую скорость, что было традиционной задачей крейсеров, он повернул на северо-восток, чтобы прикрыть конвой. При этом Барнетт потерял контакт с [404] противником, что вызвало серьезную тревогу командующего. Но предположение Барнетта, что Бей снова повернет к конвою, оказалось совершенно правильным. Завязалась вторая артиллерийская дуэль, в которой участвовали все 3 британских крейсера. Она длилась 20 минут, и снова крейсера добились нескольких попаданий. Но на этот раз «Норфолк» получил 2 попадания 11" снарядами, которые причинили серьезные повреждения. 4 эсминца, находившиеся вместе с крейсерами, не сумели выйти в торпедную атаку. Адмирал держал их у себя на левом крамболе, а противник отвернул в прямо противоположном направлении.

Теперь «Шарнхорст» снова шел на юг, крейсера Барнетта следили за ним с помощью радара. Их сообщения о курсе противника вызвали облегчение у Фрэзера. Он не только хорошо знал место своего противника, но и понимал, что находится в очень благоприятной позиции для перехвата. Более того, предполагаемые курсы всех участников боя показывали, что 2 британских соединения зажмут ничего не подозревающего Бея в клещи. Так и случилось. В 16.17 радар «Дьюк оф Йорка» засек линейный крейсер на расстоянии 22 мили. Адмирал Фрэзер приказал своим 4 эсминцам приготовиться атаковать противника торпедами. Однако несколько неожиданно он распорядился не начинать атаку до особого приказа. В результате благоприятный момент едва не был упущен.

В 16.50 осветительный снаряд «Белфаста» осветил «Шарнхорст», который был застигнут врасплох. Его башни стояли на нуле. Немецкий корабль повернул на север, «Дьюк оф Йорк» и «Ямайка» обстреливали его с одного борта, а крейсера Барнетта — с другого. Тем временем, оба дивизиона британских эсминцев с трудом пробивались через штормовые волны, чтобы выйти на позицию для торпедной атаки. Вскоре «Шарнхорст» получил тяжелые повреждения от 14" снарядов «Дьюк оф Йорка», и в 17.54 Бей передал по радио, что «окружен кораблями противника». Хотя он сражался очень отважно, через час [405] более тяжелая артиллерия противника сделала свое дело. Орудия «Шарнхорста» замолчали, и он снизил скорость. Теперь на сцене появились британские эсминцы, чтобы покончить с противником. В ходе серии атак они вместе с крейсерами выпустили 55 торпед, из которых 11 вероятно попали в цель. В 19.30 только багровое свечение отмечало место «Шарнхорста». Через четверть часа он затонул. Британские корабли пытались найти спасшихся, но сумели подобрать из ледяной воды Баренцева моря только 36 человек из почти 2000. Так встретил свой конец корабль, который с начала войны причинил нам много неприятностей. Стратегическая ситуация на севере изменилась еще больше в пользу союзников. [406]