1. Новая передышка к началу 1920 г.

К началу 1920 г. Красная армия одержала победу почти на всех фронтах гражданской войны. На юге, востоке, севере и северо-западе были ликвидированы основные силы белых. Победы Красной армии и давление рабочего класса в странах капитала на свои правительства вынудили капиталистические государства изменить частично свою политику по отношению к Стране советов. Часть буржуазии капиталистических стран, заинтересованная в сбыте своих товаров, начала высказываться за возобновление торговых отношений с Советской Россией. В результате Англия, Франция и Италия постановили 16 января снять блокаду и приступить к переговорам с советскими представителями. Эстония первой из числа капиталистических государств, воевавших с Советской Россией, подписала с нами 2 февраля 1920 г. мир. Это было большой политической победой пролетарского государства, победой его мирной политики, которую рабочий класс неуклонно вел, после Октябрьской революции, "Мир с Эстляндией, — говорил Ленин, — это окно, пробитое русскими рабочими в Западную Европу, это неслыханная победа над всемирным империализмом" (Ленин, т. XXV, стр. 23). Советские республики под руководством партии вновь получили некоторую передышку.

Эту передышку необходимо было использовать для развертывания хозяйственного строительства, для укрепления Советского государства, для дальнейшего укрепления Красной армии, так как было совершенно очевидно, что империалисты наверняка еще не раз попытаются напасть на Страну советов.

Несмотря на то, что Красная армия очистила от врагов все основные хлебные, промышленные и топливные районы, хозяйственное положение страны продолжало оставаться тяжелым.

Транспорт, особенно в районах, побывавших под господством белых, был разбит и не справлялся с возложенными на него перевозками. Нефтяные промыслы, угольные шахты были настолько разрушены, что не могли дать минимального количества топлива, необходимого стране и в особенности транспорту. Поэтому скопившиеся в хлебородных районах значительные запасы хлеба не могли быть доставлены в потребляющие промышленные районы, в частности в Москву и Петроград. Недоедание и голод в городах способствовали распространению заразных болезней. Сыпной тиф вырывал ежедневно из рядов рабочего класса и Красной армии тысячи людей.

В таких условиях партия и советская власть обязаны были использовать все возможности для восстановления разрушенного хозяйства, мобилизовав на хозяйственный фронт всю имевшуюся в стране рабочую силу.

Уже к началу 1920г. Красная армия насчитывала в своем составе свыше 3 млн. человек. Задание Ленина о создании трехмиллионной армии было выполнено. В течение 1920 г. численность Красной армии возросла еще больше. Наличие военной опасности, о которой партия все время предупреждала страну и Красную армию, не давало возможности приступить хотя бы к частичной демобилизации армии. Но силы и организованность Красной армии нужно и можно было использовать на трудовом фронте.

"Мы не можем распустить своей армии, — говорил Ильич, — ибо враг еще жив, но мы не можем не использовать той силы, которая у нас имеется, для борьбы с разрухой" (Ленин, т. XXV, стр. 21).

На Урале, на Северном Кавказе, на Украине и в некоторых других районах из расположенных здесь частей создаются трудовые армии. Организованность, дисциплинированность и классовая сознательность Красной армии помогли ей одержать немало славных побед и на трудовом фронте. Благодаря работе трудовых армий на отдельных участках социалистического строительства (железнодорожный и водный транспорт, лесе- и торфоразработки, Донбасс, нефтяная промышленность, уральская промышленность и др.) удалось не только приостановить развал народного хозяйства, но и добиться, некоторого подъема его.

2. Империалисты Франции и Англии срывают нашу мирную политику

Дальнейший разворот социалистического строительства требовал установления мирных отношений с капиталистическими странами, во всяком случае с крупнейшими из них. Настойчиво проводя политику мира, советская власть неоднократно обращалась к государствам Антанты с предложениями заключить мир. Только за период с 5 августа 1918 г. до конца 1919 г. таких предложений было сделано свыше десяти. В декабре 1919 г., а затем в феврале 1920 г. советское правительство снова обратилось к Антанте с предложением об установлении мирных отношений. С целью получить мир и обеспечить возможность строительства социализма советская власть шла на очень большие уступки империалистам. В частности советское правительство соглашалось на известных условиях уплатить царские долги государствам Антанты, лишь бы, как подчеркивал Владимир Ильич, добиться мира на деле, а не только на словах.

Но государства Антанты упорно сопротивлялись заключению мира с пролетарским государством, не желая дать нам возможности использовать передышку для развертывания социалистического строительства. Выполняя волю своих хозяев — магнатов промышленности и биржи: нефтяника Детердинга, королей военной индустрии Шнейдер-Крезо и Захарова, короля парфюмерии Коти и других смертельных врагов нашей родины, — английский министр Черчилль и французский — Мильеран занялись осуществлением очередного антисоветского похода, избрав орудиями его осуществления панскую Польшу и засевшие в Крыму остатки деникинских войск под командой барона Врангеля. Особенно усердно помогали Врангелю французские империалисты, добившиеся от него за свою помощь и признание подписания договора, по которому Россия должна была превратиться во французскую колонию.

3. Враждебное отношение польской буржуазии к Советской стране

Самостоятельным буржуазным государством панская Польша стала лишь после поражения Германии на основе Версальского "мирного" договора. Но главным образом своей самостоятельностью Польша обязана Октябрьской революции, предоставившей всем народам бывшей царской России возможность самоопределения вплоть до отделения от России.

В течение всех лет гражданской войны Польша не прекращала борьбы с Советской Россией. Она участвовала и в первом и во втором походах Антанты, приковывая советские войска к западной границе. Время от времени польские войска переходили в наступление, захватывали куски советской земли. Ожесточенная борьба с наступавшими на Советскую республику крупными силами белых генералов не позволяла красному командованию снимать силы Красной армии с основных фронтов для противодействия белополякам. Благодаря этому белополяки сумели еще 8 августа 1919 г. захватить столицу советской Белоруссии — Минск и ряд других городов и местностей как в Белоруссии, так и в западной части Украины.

На многочисленные предложения советского правительства заключить мир Польша отвечала отказом. Это было не случайно. С момента своего образования польская республика сразу стала на путь политики захватов и насилий. Она стремилась захватить Украину, Белоруссию, Литву, Галицию, стремилась превратить их в свои колонии. Своей активной империалистической политикой Польша резко выделялась из остальных граничащих на западе с Советской страной государств.

Буржуазия и помещики Польши, владевшие в России до революции крупными предприятиями и поместьями (особенно много польских помещиков было на Украине и в Белорусии), ненавидели Советскую Россию и желали разгрома страны пролетарской диктатуры, непосредственной соседство с которой революционизирующим образом действовало на польских пролетариев. Уже в конце 1918 г. Польша покрылась сетью советов рабочих и батрацких депутатов во главе с Варшавским советом. Но молодая польская компартия не имела достаточной большевистской закалки и не смогла превратить советы в органы восстания. При самой активной поддержке пепеэсовцев (польских социал-соглашателей) буржуазия сумела, после нескольких месяцев борьбы, ликвидировать советы. Несмотря на это, революционное движение в Польше разгоралось. Войну с Советской Россией польская буржуазия хотела использовать еще и для того, чтобы переключить стихийные революционные настроения части малосознательных рабочих на шовинистические рельсы и тем развязать себе руки в борьбе с коммунистическим движением.

На борьбу с Советской Россией Польшу толкала и Антанта. Это имело решающее значение, так как Польша находилась в полной зависимости от Антанты. Последняя использовала ее армию в борьбе со Страной советов так же, как она использовала чехословаков, Колчака и Деникина. Знакомый нам уже Черчилль откровенно признает в своих записках, что "намерения тех, кто составлял Версальский договор, заключались в том, чтобы создать из Польши здоровый, жизнеспособный, мощный организм, который мог бы стать необходимой преградой между русским большевизмом и всей остальной Европой".

Идя на поводу у Антанты, господствующие классы Польши и сами хотели нажиться за счет нашей родины. В середине 1919 г., когда польские войска во многих местах перешли на советскую землю, Польша просила Антанту помочь ей создать армию в 500 тыс. человек для наступления на Россию и захвата Москвы, заявив, что иначе она, мол, заключит мир с большевиками. Конечно ни о каком мире польские империалисты и не помышляли. Это было сказано лишь для того, чтобы сорвать пожирнее куш с Антанты. На деле же Польша добивалась того, чтобы ей было позволено нанести главный удар по Советскому государству, конечно за соответствующее вознаграждение. Между тем Антанта, которая к этому времени уже истратила огромные средства на Колчака и Деникина, стремилась тогда в борьбе против нас возможно шире использовать белые армии.

Поэтому, как рассказывает тот же Черчилль, Антанта предложила белополякам не вести никаких разговоров о мире, а "продолжать в течение еще нескольких месяцев то, что они делали до сих пор, т. е. сражаться и бить большевиков на границах своих владений, не думая о решительном наступлении на сердце России". Такая линия поведения отвечала и интересам польской буржуазии, вовсе не желавшей укреплять русских белогвардейцев, стремившихся восстановить "единую и неделимую Россию", которая бы включала в себя и Польшу. На активную поддержку белых армий белополяки соглашались пойти только в том случае, если бы белые генералы гарантировали самостоятельность Польши. В сентябре 1919 г. один из членов польской военной миссии при Деникине откровенно говорил ему: "Большевиков мы не боимся. Мы можем двигаться вперед самостоятельно. Мы можем помочь вам, но мы желаем знать заранее, что нам заплатят за нашу кровь, которую нам придется пролить за вас". (См. Егоров, Разгром Деникина, стр. 114).

Но ни Колчак, ни Деникин не шли навстречу требованиям Польши безоговорочно признать ее самостоятельность и удовлетворить ее притязания на часть Украины и Белоруссии. Это и было одной из причин того, почему белая Польша, воюя с Советской Россией, все же не оказывала белым генералам поддержки в таких размерах, в каких они хотели бы.

4. Ленин, предвидя наступление Польши, требует предварительно разгромить крымских белогвардейцев

То, что Антанта, готовя новое наступление на Страну советов, в качестве основной вооруженной силы использует Польшу, — это для партии было совершенно ясно. "Уже теперь, сняв блокаду, она (Антанта) натравливает на нас польских белогвардейцев", — говорил Ленин 26 января 1920г., призывая партию и рабочий класс "быть начеку, готовиться к новым нападениям".

"На нас пытаются натравить Польшу", "она (Антанта) может натравить на нас Польшу", — об этом Ленин предупреждал страну, партию, Красную армию в каждом своем выступлении.

Были, правда, отдельные работники, считавшие маловероятным выступление Польши против Советской республики, и первые из них был Троцкий. В начале 1920 г. он говорил, что "поворот в правящих классах Антанты в пользу признания Советской республики так велик, что становится маловероятным нападение на нас Польши". Партия под руководством Ленина давала беспощадный отпор таким демобилизационным настроениям. Ленин не только предупреждал о грозящей нам опасности с запада, но и непрерывно напоминал о необходимости укреплять оборону советского государства и боеспособность Красной армии. Предвидя реальную опасность выступления Польши против Советской республики, Владимир Ильич еще 11 марта 1920 г. телеграфировал Реввоенсовету западного фронта (т. Уншлихту): "Поляки, видимо, воевать будут, мы все возможное делаем для усиления обороны..."

В это же время стала обнаруживаться опасность образования нового фронта белых на юге. Из остатков деникинских войск генерал Врангель создал в Крыму армию, которая насчитывала около 20 тыс. бойцов, хорошо обученных и дисциплинированных. Эта армия представляла теперь значительную угрозу. Возникновение нового белого фронта произошло в значительной степени по вине главного командования Красной армии, своевременно не принявшего решительных мер к ликвидации "крымской занозы".

Третий поход Антанты

Но военное ведомство, возглавлявшееся Троцким, этого твердого и ясного приказа Ленина по-настоящему не выполнило. Несмотря на то, что опыт борьбы в течение февраля — марта показал, что одной-двумя дивизиями противника не ликвидировать и что для этого надо сколотить достаточно мощный боевой кулак, — и после директивы Ленина на крымский фронт не было послано крупных пополнений. Прибывавшие сюда поочередно дивизии — 46-я стрелковая, эстонская, латышская, 8-я червоноказачья, 3-я стрелковая — теряли силы в неравной борьбе с белыми. В то время как для прорыва укрепленной полосы противника необходимо было иметь по крайней мере двойное преимущество, особенно в артиллерии, наши части во всех боях и в марте и в апреле были численно слабее белых, а главное, были слабее в технике (у белых помимо артиллерии были еще и танки).

Красноармейцы и командиры героически сражались с белогвардейцами. Известен факт, когда казак 1-го полка Червоной казачьей дивизии Калиниченко с ручной гранатой бросился на белый танк. Взрывом гранаты он сам был ранен, но подвиг его в огромной степени поднял боевой дух красноармейцев, убедившихся, что не так уж страшны английские танки. И когда затем в этот же день (14 апреля) белая бронемашина налетела на червонцев, несколько удальцов по команде "Даешь в шашки броневик!" бросились на него в атаку, увлекая за собой остальных бойцов. И закованная в броню машина должна была поспешно отступить. Но все эти подвиги не могли возместить нехватки в бойцах и в боевой технике.

Главное командование и в апреле не исправило своей ошибки и тем самым дало возможность врангелевской армии еще прочнее укрепиться на занятых позициях и еще больше усилиться.

5. Начало третьего похода Антанты

25 апреля 1920 г. глава польского государства Пилсудский двинул армию в наступление на Советское государство, нанося основной удар на юге по Советской Украине. Выбор этого направления был не случаен. Польским империалистам особенно хотелось захватить Украину с ее хлебом, углем и железной рудой, с ее выходами через проливы Черного моря в Средиземное море. На Украине польские паны стремились восстановить свои права на огромные поместья и имения, захваченные после Октября крестьянами. На Украине Польша надеялась получить и помощь Петлюры, возглавлявшего банды украинского кулачества и городской буржуазии, стремившихся к созданию украинского буржуазного государства.

Петлюра, этот белогвардеец и погромщик, называвший себя социалистом, все время вел борьбу против Советской республики. Но вооруженных сил у него было мало. Поэтому он охотно пошел на предложение Польши заключить соглашение о совместной борьбе с большевиками. По этому соглашению Польша признавала самостоятельность "Украинской народной республики" (УНР) во главе с Петлюрой. А Петлюра приглашал Польшу помочь ему в деле "освобождения" Украины от советской власти. На деле это соглашение превращало Украину в польскую колонию.

Первые же действия белополяков на украинской советской земле показали, что никакой серьезной поддержки петлюровцы им однако дать не в состоянии. Основная масса украинского крестьянства видела за спиной петлюровцев польскую армию, польских помещиков, еще не так давно беспощадно эксплуатировавших украинских селян. Вот почему украинские крестьяне — бедняки и середняки пошли за рабочим классом, против белополяков и петлюровцев.

Враги и предатели, в большинстве кулаки, которые в тылу красных армий пытались им вредить, беспощадно подавлялись. Огромную роль в очистке тыла на Украине сыграл т. Дзержинский, специально назначенный начальником тыла юго-западного фронта.

Начав наступление против Красной армии с большим перевесом в силах (50 тыс. польских солдат против 15 тыс. красноармейцев), Пилсудский в течение двух недель продвинулся до Киева, занял его 6 мая и стал закрепляться на левом берегу Днепра.

Решительное продвижение польских войск еще раз подчеркивало, что это выступление Польши — начало нового большого похода Антанты против диктатуры пролетариата.

"Не подлежит сомнению, — писал т. Сталин вскоре после начала войны, — что поход панской Польши против рабоче-крестьянской России есть по существу поход Антанты. Дело не только в том, что Лига наций, руководителем которой является Антанта и членом которой состоит Польша, одобрила очевидно поход Польши на Россию. Дело прежде всего в том, что без поддержки Антанты Польша не могла бы организовать своего нападения на Россию, что Франция прежде всего, а потом и Англия с Америкой всячески поддерживали наступление Польши оружием, обмундированием, деньгами и инструкторами" (Сталин, Новый поход Антанты на Россию, "Правда" № 111 за 1920 г.).

Наступление Польши было уже третьим походом Антанты на Советскую Россию. Правда, этот поход с точки зрения и внешнего и внутреннего положения Советской страны представлял для нее значительно меньшую опасность, чем первые два похода Антанты в 1919 г. Рост революционного движения во всем мире, революционная обстановка в ряде государств Европы, несмотря на поражение советской власти в Венгрии и Баварии, разгром русских ставленников Антанты — Колчака, Деникина и Юденича, освобождение от белых основных хозяйственных районов страны, упрочение союза рабочего класса со средним крестьянством, начало восстановления советского народного хозяйства — все это позволяло партии утверждать, что "если Антанта, организуя третий поход на Россию, рассчитывала победить последнюю, то она просчиталась, ибо шансов на поражение России в 1920 г. меньше, гораздо меньше, чем в 1919г." (Сталин).

Ленин, сопоставляя сложившуюся политическую обстановку (внешнюю) с обстановкой периода первых двух походов Антанты в 1919 г., прямо говорил, что теперь, в 1920 г., налицо обломки старого плана. В самом деле: в течение 1919 г. намечался поход четырнадцати держав плюс российские белогвардейцы — Деникин, Колчак и др. А сейчас противниками (основными) были Польша и Врангель; косвенно влияли на положение на основных фронтах действия контрреволюционных сил в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Именно учитывая создавшееся положение, Владимир Ильич и говорил о безнадежности очередной попытки империалистов разбить, ликвидировать советскую власть.

Но, давая благоприятную оценку нашим перспективам в революционной войне с Польшей, партия в то же время подчеркивала, что успеха, победы мы добьемся, только активно борясь за победу, только подчинив всю жизнь страны интересам войны. "То наше правило, — говорил Ленин, — которого мы держались во все предыдущие войны, должно неизменно возродиться и теперь... Это правило заключается в том, что раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо" (Ленин, т. XXV, стр. 261).

На польский фронт направляются крупные подкрепления. Мобилизуются коммунисты. В течение мая — июня на фронт посылается около 12 тыс. коммунистов. Значительное количество коммунистов перебрасывается на запад и из тыловых красноармейских частей. Развертывается громадная работа по снабжению частей Красной армии, действующих против Польши, обмундированием, снаряжением и продовольствием. Ведется разъяснение красноармейцам особенностей польско-советской войны, наших целей и задач в ней.

6. Основная политическая цель войны с нашей стороны — отстоять Страну советов — базу мировой революции

Основной политической целью войны с нашей стороны было: отстоять от врага советское государство как оплот и базу мировой пролетарской революции, добиться мира, чтобы целиком и полностью отдаться делу построения социалистического общества. Борясь за достижение этой цели, партия делала максимум того, что осуществимо в одной стране для пробуждения, поддержки и развития революции в остальных.

Организуя оборону пролетарского государства, руководя отпором наступлению польского империализма, партия одновременно прощупывала, в какой мере назрела революция в Западной Европе, с тем чтобы в ходе борьбы, в случае если западноевропейский пролетариат обратится за поддержкой к пролетариату Страны советов, оказать ему эту поддержку.

В противовес этой линии партии некоторые военные работники во главе с Троцким считали, что основной политической целью войны с нашей стороны является подталкивание, ускорение революции в Польше, привнесение в Европу революции извне, на штыках Красной армии. На западном фронте под влиянием этих троцкистских взглядов сложилась даже, как указывал старый большевик, покойный Степанов-Скворцов, лично побывавший в 1920 г. на западном фронте, своеобразная "новая военная школа", "для которой война просто средство быстрейшего продвижения, распространения революции". Без осуществления этой цели самое существование Советской республики и тем более победа социализма в нашей стране, остающейся в окружении капиталистических стран, казались Троцкому и его сторонникам невозможными. Вот почему Троцкий, в противовес утверждениям Ленина и Сталина, заявлял, что "польский фронт есть фронт жизни и смерти для Советской республики". В основе этих взглядов лежало все то же троцкистское неверие в возможность построения социализма в нашей стране, которому партия давала беспощадный отпор и в 1918 г. (в вопросе о Брестском мире) и в 1919 г. (весной — в вопросе о наступлении в сторону Венгрии в ущерб интересам южного и восточного фронтов; летом — предложение Троцкого о перенесении основного удара с восточного фронта на южный).

Партия беспощадно боролась с этими троцкистскими настроениями, последовательно проводя свою линию в вопросе об основной политической цели войны против Польши с нашей стороны.

19 июля, в разгар польско-советской войны, открылся в Петрограде II конгресс Коминтерна. На этом конгрессе Ленин делал доклад о международном положении и основных задачах Коминтерна. В тезисах к своему докладу — они были единогласно утверждены конгрессом в качестве резолюции — Владимир Ильич, отметив наличие в большинстве капиталистических стран революционной обстановки, подчеркивал, что "задача момента для коммунистических партий состоит теперь не в том, чтобы ускорять революцию, а в том, чтобы усиливать подготовку пролетариата" (Ленин, т. XXV, стр. 316). Этими словами Ленин как бы давал отпор тем, кто именно ускорение революции, и притом силами Красной армии, считал главной задачей момента.

Польско-советская война, особенно если бы польские рабочие сумели превратить ее в войну гражданскую против своей буржуазии и помещиков, могла бы оказать большое влияние на весь ход революции на Западе. "Если бы Польша стала советской, — говорил в связи с этим Владимир Ильич, — если бы варшавские рабочие получили помощь от Советской России, которую они ждали и которую приветствовали, Версальский мир был бы разрушен и вся международная система, которая завоевана победами над Германией, рушилась бы" (Ленин, т. XXV, стр. 402).

Но партия, руководимая Владимиром Ильичом, не строила своей политики в зависимости от того, что могло бы быть, а исходила из интересов уже начавшейся в октябре 1917 г. мировой пролетарской революции. Поскольку интересы мировой пролетарской революции требовали сохранения и укрепления Страны советов как базы мировой революции, партия принимала все меры, чтобы избежать войны. "Мы, — указывал Ленин 2 октября 1920 г., т. е. уже по окончании войны с Польшей, — зная, что польская война близко связана со всем положением международного империализма, шли на самые большие уступки, лишь бы избавить от ее тяжести рабочих и крестьян" (Ленин, т. XXV, стр. 405). Но раз война была советскому государству навязана, раз на нас напали империалисты, важнейшей задачей партии, всего рабочего класса стало отстоять свою родину, организовать, обеспечить победу Красной армии — армии мирового пролетариата.

7. Польша и Врангель — две руки французского империализма

Во время первого и второго походов Антанты наступление на Советскую Россию велось с разных сторон. Третий поход Антанты начался выступлением одной Польши. Отмечая это, т. Сталин однако еще в самом начале войны, в мае, писал: "Польша воюет с Россией пока что одна, но было бы наивно думать, что она остается одинокой. Мы имеем здесь в виду не только всестороннюю поддержку, которую несомненно оказывает Польше Антанта, но и тех боевых союзников Польши, которые отчасти уже найдены Антантой (например остатки деникинских войск)... При этом вполне возможно, что польское наступление, кажущееся на первый взгляд авантюрой, предполагает на самом деле широко задуманный план комбинированного похода, осуществляемого исподволь" (Сталин, Новый поход Антанты на Россию, "Правда" № 112 за 1920 г.).

Тов. Сталин был прав. По заданию Антанты Врангель, еще при Деникине разработавший план совместной с Польшей борьбы против Советской России, в начале июня 1920 г. перешел в наступление на крымском фронте. Наглядно обнаружилось, что врангелевский фронт является продолжением польского фронта, что Польша и Врангель, как указывал Ленин, — это две руки французского империализма.

Таким образом Красной армии вскоре после нападения Польши пришлось вести борьбу сразу на двух фронтах: на западе и юго-западе — против Польши и на юге — против Врангеля. При этом особенностью врангелевского фронта было то, что армия Врангеля, наступая, выходила на глубокие тылы красных армий, действовавших против белополяков.

8. Борьба на Дальнем Востоке и в Средней Азии приковывает силы Краской армии

Мы выше упомянули о наличии в 1920 г. помимо основных — польского и врангелевского — еще двух фронтов: дальневосточного и туркестанского (среднеазиатского). Чтобы полностью уяснить себе картину военного положения Советской республики в период третьего похода Антанты, остановимся коротко и на этих двух фронтах.

Хотя они имели серьезное значение для Советской страны, но уже из их местонахождения ясно, что это не были фронты, положение на которых непосредственно грозило бы существованию советской власти. Все же наличие их мешало переходу к мирному строительству. А в 1920 г. они косвенно влияли и на положение основных фронтов, ибо отвлекали на себя значительное количество сил Красной армии. Фактически эти два удаленных фронта играли в третьем походе Антанты ту же вспомогательную роль, какую в период первого и второго походов Антанты играли западный (польский) или северный фронты.

Дальневосточный фронт явился продолжением колчаковского. Основными силами его после разгрома Колчака и ухода большинства войск интервентов явились оставшиеся в Приморье японские войска и банды японских ставленников — известных грабителей и убийц — Семенова, Калмыкова и др.

После того как Красная армия в марте 1920 г. перевалила за Байкал и в качестве главного противника перед ней встали многочисленные (свыше 100 тыс. человек) вооруженные силы японского империализма, наше правительство временно изменило формы и методы борьбы с ними.

Предвидя неизбежность борьбы на западном фронте и стремясь в связи с этим избежать обострения взаимоотношений с Японией, что повлекло бы за собой новую вспышку вооруженной борьбы на Дальнем Востоке, советское правительство встало на путь временных тактических уступок с целью обеспечить в конечном счете полную победу советской власти. Из Амурской, Забайкальской, Приморской областей, Камчатки и Сахалина была образована Дальневосточная республика (ДВР). Являясь по существу советской республикой под руководством большевиков, она формально была республикой буржуазно-демократической с учредилкой, со всеми политическими партиями и прочими "демократическими" атрибутами.

Это была республика-буфер. Основным ее назначением было маневрировать и накапливать силы к моменту решительного удара по интервентам, широко используя в частности противоречия между японским и американским империализмом.

6 апреля 1920 г. в Верхнеудинске оформилось правительство ДВР. Двумя днями раньше, во вторую годовщину начала японской интервенции в 1918 г., японские войска и белогвардейские части организовали контрреволюционные выступления во Владивостоке, Хабаровске и других городах. Целью этих выступлении было установление белогвардейской диктатуры и возобновление большой войны на Дальнем Востоке. Сотни коммунистов, рабочих были захвачены белыми, подверглись страшным пыткам, большинство было убито. Крупнейших советских работников, например Сергея Лазо (председатель Владивостокского военного совета) и др. японцы и белые палачи сожгли в паровозной топке. До настоящего времени паровоз этот ЕЛ-629 имени т. Лазо работает на Уссурийской железной дороге.

И все же основной своей цели японцы не добились. Правительство ДВР не дало себя спровоцировать на ответное нападение и продолжало переговоры с японским командованием. Одновременно Народно-революционная армия (НРА) ДВР, образовавшаяся из частей V армии и забайкальских и приморских партизан укрепляла свои ряды и укреплялась на занимаемых ею позициях. Не переходя до поры до времени в решительное наступление, части НРА и отдельные партизанские отряды (армии) давали сокрушительный отпор белогвардейским бандам, нападавшим на мирное население. Уже в это время выдвинулись как руководители партизан и революционных частей тт. Постышев, Серышев, Бойко-Павлов, Шевченко, Шевчук и др., сыгравшие большую роль в окончательной ликвидации белогвардейщины на Дальнем Востоке в 1922 г.

Японскому командованию, генералу Оой и др., не удалось развернуть на Дальнем Востоке крупных операций и помочь осуществлению третьего похода Антанты. Все же всей своей политикой они вынуждали нас держать оружие наготове, срывали возможность переброски частей с востока на запад.

Такую же роль по оттягиванию сил Красной армии с решающих фронтов сыграли контрреволюционеры в Средней Азии. На территории Узбекской и Таджикской ССР (тогда Бухары и Ферганы) активно выступали против советов эмир бухарский, поддерживаемый англичанами, и шайки бандитов-басмачей Мадамин-бека, Курширмата и др., опиравшиеся на местную буржуазию и кулачество. В Фергане против советской власти в тесном союзе действовали и национальная буржуазия и русское кулачество (так называемая "крестьянская армия" Монстрова).

Против всех этих вооруженных сил боролись местное революционное крестьянство и рабочие, преимущественно железнодорожные (промышленность здесь была слабо развита). Против эмира бухарского вспыхнуло широкое революционное движение. На помощь бухарским революционерам и местным вооруженным силам пришли части Красной армии туркестанского фронта (командующий т. М. В. Фрунзе, члены Реввоенсовета — В. В. Куйбышев и Ю. Ибрагимов).

Тов. Фрунзе отчетливо понимал, что активизация всех сил контрреволюции в Средней Азии преследует цель усложнить наше положение на польском и врангелевском фронтах, помешать переброске частей из Средней Азии на эти фронты. Поэтому он требовал от частей туркфронта (бухарским участком фронта непосредственно командовал виднейший участник гражданской войны в Средней Азии т. И. П. Белов) быстрых и решительных действий. И действительно, в течение августа 1920 г. армии эмира, его феодалов (крупных помещиков-скотоводов) были разбиты. В Бухаре образовалась народная республика. Но басмачи еще долго продолжали угнетать и грабить местных крестьян-дехкан. Активизация контрреволюционных сил на Дальнем Востоке и в Средней Азии происходила, вне всякого сомнения, в связи с третьим походом Антанты.

Чисто местного значения контрреволюционные восстания также отвлекали значительное количество наших войск. Например восстание в Дагестане (сентябрь 1920 г. — март 1921 г.) отвлекло сюда 32-ю, 14-ю дивизии, бригаду курсантов и ряд других частей (под общим командованием начдива 32 — А. И. Тодорского).

Обратимся теперь к основным фронтам 1920 г., и прежде всего к польскому фронту.

9. Подготовка ответного удара Красной армии, прорыв I Конной армии

Командование Красной армии, по указаниям Ленина, еще с начала весны 1920 г. стало укреплять наши силы на польском фронте. По условиям местности все советские войска на этом фронте были разбиты на две части. Вверх от Полесья расположились мозырская группа, XVI, III, XV и IV армии западного фронта. Этим фронтом командовал т. Тухачевский, членом Реввоенсовета фронта был т. Уншлихт. А к югу от Полесья были расположены XII и XIV армии юго-западного фронта. Фронтом командовал т. Егоров, членом Реввоенсовета фронта партией был послан т. Сталин. На укрепление юго-западного фронта были направлены сильная 25-я чапаевская дивизия под командованием т. Кутякова с восточного фронта (вошла в XII армию) и I Конная армия с Северного Кавказа (переход I Конной от Майкопа до Умани показан на схеме, стр. 167).

Контрреволюционеры принимали все меры, чтобы ослабить и разложить I Конную, которая передвигалась походным порядком и должна была пройти более тысячи километров, имея задачей по пути ликвидировать многочисленные кулацкие банды. "Буржуазия пускает в ход все средства, чтобы обесчестить, обессилить и, если можно, совсем уничтожить нашу Конную армию, гордость революции. Это она, буржуазия, подсылает в наши ряды шептунов и провокаторов, которые пытаются заразить нашу армию гнусной болезнью недоверия к командному и комиссаровскому составу. Эти провокаторы, агенты наших врагов, подбивают честных бойцов на освобождение из тюрем хулиганов и уголовных преступников... Но это не удастся", — так писал вождь I Конной т. Ворошилов в армейской газете "Красный кавалерист" (? 128 за 1920 г.), призывая всех бойцов беречь доблестную Конную армию. И в итоге огромной политической работы, проведенной в пути, I Конная армия (насчитывавшая около 17 тыс. бойцов) крепкой и сплоченной вокруг партии и своего командования к концу мая вошла в подчинение юго-западного фронта и приготовилась к решающему удару по польским армиям.

Первые успехи польских войск на Украине объяснялись значительным преобладанием польских сил. С прибытием I Конной соотношение сил на этом участке несколько изменилось в нашу пользу, но все же численно белополяки преобладали и теперь.

Несмотря на это, после небольшой подготовки на рассвете 5 июня I Конная под личным руководством тт. Буденного и Ворошилова прорвала польский фронт в районе Попельня — Казатин, захватила Бердичев, заняла 7 июня Житомир и двинулась в тыл польских войск. Житомирский прорыв I Конной сыграл решающую роль в переломе на польском фронте. Вот как характеризовал т. Сталин результаты прорыва: "До житомирского прорыва поляки, в отличие от Деникина, покрыв важнейшие пункты фронта рядами окопов и проволочных заграждений, с успехом комбинировали маневренную войну с войной траншейной. Тем самым они значительно затрудняли наше продвижение вперед. Житомирский прорыв опрокинул расчеты поляков, доведя ценность комбинированной войны до минимума. В этом первый положительный результат прорыва.

Далее прорыв поставил под непосредственную угрозу тылы, коммуникацию, связь противника. В результате этого: а) третья польская армия (район Киева), боясь окружения, начала стремительный отход, перешедший потом в повальное бегство; б) вторая польская армия (район Бердичева), испытавшая основной удар Конной армии, перешла в поспешное отступление; в) шестая польская армия (район Жмеринки), потерявшая опору на левом фланге, начала правильный отход на запад; г) наши армии открыли стремительное наступление по всему фронту. Таков второй положительный результат житомирского прорыва.

Наконец прорыв сбил у поляков спесь, подорвал у них веру в свои силы, расшатал стойкость духа. До прорыва польские части относились к нашим войскам, особенно же к нашей коннице, с полным пренебрежением, дрались отчаянно, не сдавались в плен. Только после прорыва начались среди поляков сдача в плен целыми группами и массовое дезертирство — первый признак разрушения стойкости польских частей. Тов. Буденный так и пишет Ревсовету фронта:

"Паны научились уважать нашу конницу" (Беседа с т. Сталиным о положении на фронте, "Правда" № 151 за 1920 г.).

По плану главного командования Красной армии основной удар белополякам должны были нанести армии нашего западного фронта.

К началу июля западный фронт насчитывал около 100 тыс. бойцов против примерно 75 тыс. польских солдат. Превосходство для наступления на обороняющегося противника было незначительным, но командование западного фронта умело использовало это превосходство, образовав на правом своем фланге мощный кулак из трех армий [IV, XV (командарм т. Корк) и III] и конкорпуса под командованием т. Гая. План красного командования сводился к удару правым флангом наших армий по основным силам врага, с тем чтобы, обходя и тесня белополяков на юг, прижать их к пинским болотам.

На рассвете 4 июля армии западного фронта перешли в наступление. Безостановочно тесня белополяков, они в течение недели освободили захваченную польскими империалистами часть советской Белоруссии.

10. Активизация Врангеля

В это же самое время, когда войска западного фронта переходили в наступление на белополяков, Врангель, широко использовав полученную от союзников авиацию, нанес сильный удар действовавшим против него конному корпусу Жлобы и ХIII армии. Активность Врангеля в момент, когда армии западного фронта перешли в наступление на белополяков, подтверждала согласованность его действий с белополяками. А успех наступления Врангеля говорил о том, что перед Красной армией на юге стоит очень серьезный противник, грозящий сорвать результаты нашего наступления на польском фронте.

В течение июля значительные силы Врангеля заняли район северной Таврии, приблизившись на севере к Запорожью (район теперешней Днепровской гидроэлектростанции). На борьбу с врангелевскими войсками была спешно направлена в помощь нашим частям сводная бригада курсантов петроградских и московских военных школ. В боях с врангелевцами курсанты покрыли себя неувядаемой славой. Героизмом курсантов особенно замечателен бой под Ореховом (юго-восточнее Запорожья). Противник защищал Орехов двумя отборными дроздовскими полками, насчитывавшими по 1 200 штыков в полку, причем один батальон в каждом полку состоял сплошь из офицеров. В распоряжении дроздовцев были бронемашины и до 4 тыс. конницы в резерве.

28 июля сводная бригада курсантов штурмовала Орехов. С наступлением темноты курсанты с пением "Интернационала" ворвались в город. Бой шел за каждый дом. Противник защищался ручными гранатами. У курсантов гранат не было. До двенадцати раз шли курсанты в атаку на отдельные укрепленные пункты противника. К ночи город был взят. Дорогой ценой досталась эта победа курсантам. Велики были их потери. Пулеметный дивизион например, сформированный из курсантов школы им. ВЦИК, из 179 бойцов потерял 43 убитыми и 18 ранеными. На рассвете бой возобновился, и только неустойчивость соседних частей заставила командование бригады отвести курсантов назад.

Во время боя 16 курсантов (б из них — тт. Лившиц, Туленков, Орлович-Волк, Тененен, Болотов и Кильч — из Петроградской военно-инженерной школы) попали в плен к дроздовцам. Издеваясь над пленными, дроздовцы заставили их самим себе рыть могилы. Бесстрашно смотря в глаза смерти, с пением "Интернационала", поражая своим геройством белых палачей, шли курсанты на расстрел. Имена этих героев занесены в историю Красной армии.

Политика Врангеля выражала интересы буржуазно-помещичьей контрреволюции. Но, помня о провале земельной политики Колчака и Деникина, восстановивших против себя даже часть кулачества, Врангель издал свой собственный земельный закон, рассчитанный на привлечение кулачества. Подчеркивая незыблемость права частной собственности на землю, закон этот предоставлял кулакам возможность приобрести за деньги некоторое количество помещичьей земли. Но даже и кулаки не поддались на приманку Врангеля, — так очевидна была неизбежная его гибель. Провалились и все предпринятые Врангелем летом 1920 г. десантные операции на побережье Азовского моря и на Кубани с целью поднять на восстание местное казачье население.

В связи с наступлением Врангеля т. Сталин в начале июля отмечал: "Наши успехи на антипольских фронтах несомненны, несомненно и то, что успехи эти будут развиваться. Но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать "марш на Варшаву"... Врангелевский фронт является продолжением польского фронта с той однако разницей, что Врангель действует в тылу наших войск, ведущих борьбу с поляками, т. е. в самом опасном для нас пункте; смешно поэтому говорить о "марше на Варшаву" и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована... Пока Врангель цел, пока Врангель имеет возможность угрожать нашим тылам, наши фронты будут хромать на обе ноги, наши успехи не могут быть прочными. Только с ликвидацией Врангеля можно будет считать нашу победу над польскими панами обеспеченной" (Беседа с т. Сталиным о положении на фронте, "Правда" № 151 за 1920 г.).

ЦК партии в своем обращении ко всем партийным организациям, опубликованном 10 июля 1920 г., провозглашал: "В ближайшие дни внимание партии должно быть сосредоточено на крымском фронте. Каждому рабочему, красноармейцу должно быть разъяснено, что победа над Польшей невозможна без победы над Врангелем".

Но, не считаясь с этими указаниями партии, Троцкий выступил с заявлением, в котором говорил: "У нас есть фронт Врангеля на юге и польский фронт на западе... Какой фронт важнее, спрашиваем мы себя и решаем: польский фронт есть фронт жизни и смерти для Советской республики. Врангелевский фронт может стать важным и значительным только при условии побед на польском фронте... Врангель есть только наемный партизан польских панов, тыловой отряд, брошенный в тыл. Стало быть первая задача — разгромить польскую армию".

Таким образом вопреки линии партии, считавшей фронт Врангеля продолжением польского фронта, Троцкий доказывал, что армия Врангеля — это только партизанский отряд, брошенный в наш тыл. Партия указывала, что для обеспечения победы над Польшей необходимо разгромить Врангеля, а Троцкий считал, что врангелевский фронт приобретет важное значение лишь в случае побед Польши.

Ясно, что Троцкий пытался оспорить указания партии, не сделал из них всех необходимых выводов. И только по прямому настоянию Владимира Ильича на крымский фронт были направлены значительные подкрепления. Тысячи добровольцев — коммунистов, комсомольцев, рабочих в ответ на призыв ЦК партии двинулись на фронт против Врангеля.

11. Особенности польского тыла и их влияние на ход борьбы

Красные армии западного фронта между тем в интересах обороны Страны советов вынуждены были пойти на Варшаву. Пока Красная армия проходила через Белоруссию, отношение к ней трудящихся масс было самым радушным. Угнетавшиеся белополяками белорусские и еврейские трудящиеся массы горячо встречали части Красной армии. Многие из них добровольно вступали в ее ряды. Но когда Красная армия вступила в пределы собственно Польши, ей пришлось столкнуться с иным к себе отношением со стороны значительной части населения.

Хотя война с панской Польшей была по существу войной с Антантой, как и предыдущие войны с Колчаком и Деникиным, она имела очень важные особенности, оказавшие влияние на весь ее ход. Как подчеркивал Владимир Ильич, эта война с Польшей оказалась более непосредственной войной против Антанты, нежели все предыдущие войны. До сих пор, защищая диктатуру пролетариата от белогвардейских войск, Красная армия вела войну на советской территории. Громя белых генералов, прогоняя собственные войска Антанты, Красная армия все время действовала на территории советских республик. Воюя же с белой Польшей, Красная армия вынуждена была в интересах обороны диктатуры пролетариата перешагнуть за советские границы и пойти на Варшаву, чтобы принудить польское правительство заключить мир.

В исходе каждой войны, а тем более войны пролетарского государства с буржуазией, очень большое значение имеет состояние тыла. Тов. Сталин, говоря о походах Антанты на Советскую Россию, всегда подчеркивал крепость советского тыла и слабость тыла противника как одну из основных причин побед Красной армии.

Тыл Польши в 1920 г. был иным, нежели тыл Колчака и Деникина в 1919 г.

В начале польско-советской войны т. Сталин заострил внимание партии и Красной армии на особенностях польского тыла. "Тыл польских войск, — писал он, — значительно отличается от тыла Колчака и Деникина с большой выгодой для Польши. В отличие от тыла Колчака и Деникина тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение — "чувство отчизны" — передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск. Конечно тыл Польши неоднороден (и не может быть однородным) в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними без сомнения трудно было бы бороться" (Сталин, Новый поход Антанты на Россию).

Эти указания т. Сталина были учтены далеко не всеми военными работниками, что привело к ряду ошибок. Между тем польские социал-предатели (пепеэсовцы) развернули бешеную агитацию против большевиков в связи с продвижением Красной армии. Они широко использовали то обстоятельство, что Красной армии приходилось действовать в крестьянских районах, в которых влияние коммунистов было очень незначительно. Благоприятствовало полякам и то, что наши части, как указывал на Всероссийской партконференции в сентябре 1920 г. Ленин, не сумели добраться до важнейших промышленных районов Польши — Домбровского, Лодзинского и других, где Красная армия могла рассчитывать на активную поддержку пролетариата.

Используя исторически сложившуюся вражду к русским помещикам, чиновникам и военным, которую породила среди поляков колонизаторская великодержавническая политика царизма, пепеэсовцы сумели внушить польским трудящимся массам, что Красная армия якобы является орудием такой же великодержавнической политики. Они сумели добиться значительного национального подъема в стране. В наиболее серьезный период в польскую армию влилось около 100 тыс. добровольцев, большинство которых было использовано для борьбы с революционным движением в тылу.

Антанта оказывала Польше огромную материальную помощь. Вместе с тем она послала в Польшу своих лучших военных специалистов, руководивших разработкой плана польского контрудара против Красной армии. О величине помощи, оказанной Польше странами Антанты, преимущественно Францией, можно судить по следующим данным. По отчету английского военного министерства Польша с 11 ноября 1918 г. до начала войны 1920 г. получила от одной только Франции: 185000 винтовок, 4820 станковых и ручных пулеметов, 120 танков, 288 орудий, 135 самолетов и т. п. За время самой войны Польша получила согласно данным из французского источника: 327000 винтовок, 2800 пулеметов, 1494 орудия, 518 млн. патронов и т. п. Эти данные подтверждают, что без помощи Антанты Польша не в состоянии была бы воевать.

12. Под Львовом и Варшавой

В начале августа I Конная армия по указаниям главного командования приблизилась к крупнейшему городу Западной Украины — к Львову. Армии западного фронта подошли к столице Польши — Варшаве. Развернулась борьба за эти два крупнейших города Польши. В этой борьбе красные войска, как во все годы гражданской войны, проявили исключительную храбрость. Командиры и комиссары наших частей дали незабываемые образцы личного героизма и умелого руководства боем.

Вот один из многих примеров, рассказанный т. Путна, командиром 27-й дивизии, дравшейся под самой Варшавой: "По шоссе на Радзимин для прокладывания путей своей пехоте поляки двинули шесть бронемашин на кегрессном ходу. Командир нашего батальона не был уверен, что батальон удержится, и, чтобы подчеркнуть массе бойцов, что он отсюда никуда не пойдет, что он здесь устраивается надолго, он на виду у вражеских броневиков стал раздувать и развешивать на колышках портянки для сушки. Этот пример дал великолепный эффект. Батальон не дрогнул, видя бессилие вражеской техники помешать кропотливому делу комбата — сушке портянок. Батальон отразил польскую пехоту, а броневики, поторчав некоторое время без поддержки своей пехоты, ушли".

Ушедшая далеко вперед от своих тылов Красная армия не могла регулярно получать боеприпасы. Сплошь и рядом красноармейцы, не имея патронов и снарядов, одними штыками отражали удары противника и сбивали его с занимавшихся им позиций.

В середине августа Конная армия, преодолев огромнейшие трудности (конноармейцам, привыкшим действовать в открытом поле, в конном строю, в польско-советскую войну пришлось воевать в совершенно непривычной для них обстановке: проходить через многочисленные болота, леса, переправляться через реки, выбивать противника из окопов, прорываться через несколько рядов проволочных заграждений, сплошь и рядом беря укрепления, построенные еще в мировую войну), подошла вплотную ко Львову. За два с половиной месяца непрерывных боев Конная армия понесла огромные потери. Среди погибших были тт. Перельсон — начпоарм, Федор Михайлович Литунов — начдив 4-й, т. Дундич — красный Дундич, — этот лев с сердцем милого ребенка, как назвал его т. Ворошилов, и многие другие. Несмотря на эти потери, боевой дух конноармейцев не понижался. Конноармейцы рвались в бой.

И в то самое время, когда I Конная начала атаку Львова, взятие которого (а оно, судя по всем данным, было обеспечено) безусловно сыграло бы огромное значение для исхода советско-польской войны, армии западного фронта на своем левом фланге получили удар от белополяков и должны были отступить. I Конная армия, ввязавшаяся в бои за Львов, не могла непосредственно помочь западному фронту, но, взяв Львов, она оказала бы западному фронту гораздо большую помощь, ибо это повлекло бы за собой переброску под Львов крупных польских сил. Несмотря на это, Троцкий категорически потребовал отхода I Конной от Львова и сосредоточения ее в районе Люблина для удара по тылам польских армий, наступавших во фланг войскам западного фронта.

РВС I Конной отчетливо видел, что и по времени, и по расстоянию, и по состоянию конского состава Конная армия, связанная к тому же боями с очень сильным противником, не сможет осуществить директивы центра. По всем этим соображениям РВС I Конной был против ее переброски.

Тов. Ворошилов в своей телеграмме (от 21 августа 1920 г.) главному командованию подчеркивал, что "снятие Конармии с львовского фронта в момент, когда армия подошла вплотную к городу, приковав к себе до семи дивизий противника, является крупнейшей ошибкой". Он указывал, что, "продолжая бой за овладение Львовом, мы не только служили бы магнитом для противника, но в то же время самой серьезной угрозой тылу его ударной группы, которой мы всегда могли бы через Люблин нанести сокрушительный удар. Кроме того, оперируя на Львов, мы совершенно освобождали XIV армию, которая могла бы в значительной своей части стать резервом республики".

Как показали последующие события, т. Ворошилов был целиком и полностью прав. Но поскольку приказ был дан, командование I Конной должно было его выполнять.

Подчиняясь приказу, I Конная, с трудом оторвавшись от Львова, двинулась на северо-запад, но уже на полпути — у Замостья — она столкнулась с многочисленными польскими войсками, которые окружили ее. Вырваться из этого окружения она могла только на восток, что и сделала. Таким образом вследствие глубоко ошибочной директивы Троцкого I Конная вынуждена была отказаться от захвата Львова, не имея в то же время возможности оказать помощь армиям западного фронта.

А здесь во второй половине августа обессиленные, лишенные связи, не имевшие патронов и снарядов красные дивизии самоотверженно прорывались из вражеского окружения назад, на восток, навстречу подходившим пополнениям. Получив пополнения и перегруппировавшись, красные армии закрепились на новых позициях и с новыми силами встретили врага.

Несмотря на успех белополяков в боях второй половины августа и в сентябре, положение Польши оставалось очень тяжелым. Вот почему, несмотря на противодействие Антанты, Польша вынуждена была согласиться на предложение советского правительства заключить мир, причем на условиях гораздо менее выгодных для нее, чем те, которые мы предлагали ей до начала войны.

13. Международное значение продвижения Красной армии на запад

Наступление Красной армии на запад имело огромное международное значение. Взятие Варшавы было бы ударом по буржуазии всего мира. Это отлично понимали и сама буржуазия и рабочие Европы. Буржуазия всячески помогала панской Польше, рабочий класс — Советской России. У буржуазии не хватило сил, для того чтобы помочь Польше раздавить республику труда. В этом ей помешал рабочий класс. Но буржуазия оказалась все же настолько сильной, чтобы при поддержке социал-предателей не допустить пролетарской революции в Польше. Она сумела все же спасти империалистическую Польшу от разгрома и капиталистические страны Европы — от революции.

Рабочий класс Италии, Германии и других стран не сумел захватить власть в свои руки потому, что революционное движение в этих странах не было еще достаточно организовано и не имело во главе сплоченной коммунистической партии. Но, несмотря на это, рабочий класс Европы сумел помочь советским республикам выйти победоносно из войны с панской Польшей.

Штаб мировой революции — Коммунистический интернационал — руководил движением международного пролетариата в помощь советскому государству. II конгресс Коминтерна в специальном воззвании к рабочим и крестьянам всего мира призвал их препятствовать своим империалистическим правительствам — в первую очередь правительствам Франции, Англии, Соединенных штатов Америки и Италии — помогать в какой бы то ни было форме панской Польше. Конгресс в частности призывал следить за тем, чтобы ни морским путем, ни по суше не отправлялись боевые припасы для Польши. Призыв Коминтерна нашел мощный отклик среди пролетариев Европы.

Когда Красная армия подходила к Варшаве, английские империалисты собирались выступить против Советской России. Они готовились двинуть к советским берегам свой флот. Английские рабочие единодушно выступили против своей буржуазии с требованием: "Руки прочь от Советской России!" и создали советы действия для руководства движением в защиту нашей родины. И английской буржуазии пришлось отказаться от своего плана. Когда французские империалисты стали в огромном количестве отправлять военные припасы для польской армии, рабочий класс стал срывать эти перевозки. Грузчики, матросы и железнодорожники отказывались грузить и перевозить снаряды и оружие, предназначенные для уничтожения их подлинного отечества — первого в мире пролетарского государства. В конце июля 1920 г. в Италии была объявлена всеобщая забастовка железнодорожников с целью помешать отправке военных материалов в Польшу. 13 августа международный конгресс моряков постановил всячески препятствовать перевозке военного снаряжения в Польшу. Такое же постановление принял 17 августа международный союз транспортных рабочих.

Портовые рабочие в Данциге отказались разгружать голландский пароход "Тритон", пришедший с военным грузом для Польши. Польские власти пытались соблазнить портовых рабочих всякими материальными благами, обещая выдать 10 тыс. марок в пользу бедных и десятки вагонов американской пшеничной муки, обещая небывало высокую плату (150 марок и 6 кило муки в день). Но героические данцигские грузчики не захотели предать классовых интересов международного пролетариата за чечевичную похлебку. Тогда у польских властей возник план привезти польских рабочих, но данцигские портовые рабочие заявили, что в таком случае они приостановят всю работу в порту. Точно так же сорвался план привлечения к выгрузке снаряжения находившихся в Польше белогвардейцев. Английское командование решилось на крайнюю меру и откомандировало на выгрузку английских солдат, но часть последних отказалась от этой предательской работы. Английское командование распорядилось арестовать ослушавшихся приказа солдат, но рабочие бросились на выручку арестованных. Возмущенные данцигские пролетарии останавливали на улицах польских офицеров (но не солдат), ворвались в канцелярию польского представительства, арестовали на вокзале польского коменданта, вытащили из вагонов польских офицеров, направлявшихся в Варшаву. Англичане стреляли в рабочих, но рабочие все же победили: пароход "Тритон" так и ушел неразгруженным.

27 июля магдебургские рабочие (в Германии) задержали поезд с солдатами и военным снаряжением, направлявшийся в Польшу. На железнодорожной станции в Карлсруэ (Германия) рабочие задержали отправление нескольких составов поездов с обмундированием и самолетами для Польши. Чехо-словацкие железнодорожники, руководимые коммунистами, загоняли в тупики и пускали под откос вагоны с военным снаряжением.

Помощь международного пролетариата имела огромное значение для побед Красной армии. В то же время победы Красной армии способствовали развитию революционного движения в Европе. Широкое революционное движение в Италии в сентябре 1920 г., когда рабочий класс стал захватывать фабрики, заводы, имения и провозгласил советскую власть в ряде городов, всеобщие забастовки в Румынии, в Испании были отзвуком победоносного продвижения Красной армии на запад.

14. Основные законы наступления и причины неудачи под Варшавой

Под Варшавой наши войска потерпели неудачу. Причинами этого были прежде всего ошибки чисто военного порядка. Как не раз указывали и Ленин (см. например замечательную его статью "Очередные задачи советской власти", написанную еще в 1918г., — т. XXII, стр. 444) и Сталин, наступление имеет свои определенные законы, без соблюдения которых оно не может быть успешным.

Вот как характеризует т. Сталин основные законы наступления и причины нашей неудачи под Варшавой: "Наступление без закрепления завоеванных позиций есть наступление, обреченное на провал. Когда может быть наступление успешным, скажем, в области военного дела? Когда люди не ограничиваются огульным продвижением вперед, а стараются вместе с тем закрепить захваченные позиции, перегруппировать свои силы сообразно с изменившейся обстановкой, подтянуть тылы, подвести резервы. Для чего все это нужно? Для того, чтобы гарантировать себя от неожиданностей, ликвидировать отдельные прорывы, от которых не гарантировано ни одно наступление, и подготовить, таким образом, полную ликвидацию врага". И далее он подчеркивает: "Ошибка польских войск в 1920 г., если взять только военную сторону дела, состоит в том, что они пренебрегли этим правилом. Этим между прочим и объясняется, что, докатившись огулом до Киева, они вынуждены были потом также огулом откатиться до Варшавы. Ошибка советских войск в 1920г., если взять опять-таки только военную сторону дела, состояла в том, что они повторили ошибку поляков при своем наступлении на Варшаву" (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 479).

Войска западного фронта имели полную возможность закрепиться на каком-нибудь естественном рубеже, например на реке Западный Буг, подвести резервы (тогда в пути насчитывалось около 60 тыс. бойцов), подтянуть тылы, перегруппировать силы, в частности IV армию и 3-й конный корпус, оторвавшиеся от остальных армии в своем движении вперед, но они не сделали этого. "Огульное продвижение" — вот в чем заключалась военная ошибка советских войск при их наступлении на Варшаву.

Помимо этого во время польско-советской войны польскими коммунистами и временным революционным правительством (комитетом) Польши — польским ревкомом — были допущены и некоторые политические ошибки.

Польские помещики и капиталисты и их "социалистические" прислужники внушали польским трудящимся, что Красная армия воюет за присоединение Польши к России. Трудящиеся Польши не знали о том, что еще до начала войны советское правительство во всеуслышание объявило, что оно признает самостоятельность польского государства.

Так как в польской компартии имела место недооценка значения национального вопроса для пролетарской революции, то и пропаганда ленинского лозунга о самоопределении народов и разъяснение неоднократных заявлений советского правительства о сохранении за Польшей полной самостоятельности, несмотря на требования Ленина, не были как следует организованы. В то же время польская буржуазия и социал-предатели на всех перекрестках кричали, что польская армия воюет за независимость Польши. Польское буржуазное правительство, чтобы привлечь на свою сторону трудящихся крестьян, учитывая опыт господства Колчака и Деникина, издало закон, обещавший крестьянам землю. Конечно никакой земли крестьяне — кроме кулаков — не получили. Польский ревком, вместо того чтобы разоблачить этот закон, вместо того чтобы противопоставить ему немедленный раздел помещичьей земли между беднейшим и средним крестьянством, взял линию на создание совхозов. В результате крестьяне реальной помощи от красных не получили.

Поэтому на занятой нашими войсками территории Польши одни только батраки, перешедшие в совхозы, сочувственно встречали Красную армию. Вся же остальная масса крестьянства относилась к Красной армии в лучшем случае выжидательно.

Вследствие этих ошибок коммунистическая партия Польши не смогла отвоевать у буржуазии и социал-предателей не только крестьянство, но даже большинство рабочих. Только меньшая часть рабочих шла за коммунистами.

Покойный Дзержинский — один из крупнейших деятелей пашей партии и польской компартии, член польского ревкома, по окончании войны указывал, что в 1920г. "наши польские товарищи коммунисты не усвоили, что одним из главных элементов, двигающих революцию, является понимание и удовлетворение интересов крестьянства. Перед нашими польскими товарищами не вставал вопрос о необходимости передачи крестьянству имеющихся в Польше хорошо оборудованных поместий. Они думали, что этими поместьями должны овладеть живущие в них батраки и рабочие".

"Нашей ошибкой было отрицать независимость Польши, в чем всегда упрекал нас Ленин. Мы полагали, что между капитализмом и социализмом не будет переходного периода. Мы не понимали, что при диктатуре пролетариата все еще будут классы и рабочее государство будет существовать, опираясь на союз с крестьянством. Отрицая независимость вообще, мы не понимали этого и проиграли борьбу за советскую Польшу".

Все эти ошибки были результатом недостаточной еще большевизации польской компартии, которая вообще только организовалась как самостоятельная партия к концу 1918 г.

И все же, несмотря на поражение наших войск под Варшавой, наша родина из войны с панской Польшей вышла победительницей, полностью добившись осуществления всех тех задач, за которые она боролась.

Красная армия под рукородством партии Ленина отстояла Страну советов — отечество трудящихся всех стран, этот становой хребет развивающейся всемирной социалистической революции — от покушения мирового империализма; трудящиеся советского государства добились мира, получили возможность развернуть строительство социалистического хозяйства. Самый мирный договор с Польшей был подписан на условиях, в конечном счете менее выгодных для Польши, чем те условия, какие предлагались ей до начала войны. Польские империалисты были вынуждены освободить значительную часть Белоруссии со столицей ее — Минском и рядом других городов. Вот почему Владимир Ильич всегда подчеркивал, что война окончилась в нашу пользу, что Советская республика оказалась победительницей.

15. Разгром Врангеля, провал похода Антанты

После заключения перемирия на западном фронте Красная армия получила возможность сосредоточить свои силы на разгроме белогвардейского последыша — барона Врангеля.

После первых июльских успехов своей армии Врангель наметил план дальнейшего наступления. Когда со второй половины августа польские армии стали теснить Красную армию по всему западному фронту, в том числе и на украинском его участке, Врангель стал готовить наступление в западном направлении, чтобы соединиться с правым флангом польской армии. Одновременно при поддержке Франции, официально признавшей 12 августа врангелевское правительство, и с согласия Польши Врангель начал на польской территории формирование своей третьей армии.

С середины сентября Врангель начал подготовку операции по овладению Правобережьем Украины. К этому времени армия его выросла до 23 тыс. штыков, 11 тыс. сабель и 300 орудий. К 21 сентября из красных армий на врангелевском фронте был создан самостоятельный- южный фронт под командованием переброшенного сюда с туркестанского фронта т. Фрунзе (член РВС фронта С. И. Гусев). Первый же приказ т. Фрунзе по войскам фронта гласил: "...Врангель должен быть разгромлен, и это сделают армии южного фронта".

Армия и страна напрягают все усилия, чтобы ликвидировать белогвардейцев до наступления зимы. Красные армии южного фронта насчитывали такое же примерно количество сабель и орудий, как и Врангель, но пехоты у нас было вдвое больше. Поэтому, когда 7 октября белые войска ударили на Синельниково, а затем на Каховку, то после недолгих успехов Врангеля одна из его основных частей — конный корпус — была разбита и потеряла все свои орудия и бронемашины. Остальные войска Врангеля вынуждены были также поспешно отступить. О дальнейшем продвижении на Украину для соединения с формировавшимися в Польше белогвардейскими частями Врангелю не приходилось уже и думать. Он принужден был перейти к обороне на подступах к Крыму.

Во второй половине октября южный фронт в связи с перемирием на польско-советском фронте получил крупные пополнения и по количеству бойцов увеличился почти вдвое. С польского фронта на врангелевский была переброшена и I Конная армия. Тов. Фрунзе решил использовать имеющееся преимущество в силах, чтобы окончательно разгромить врангелевскую армию, не дав ей укрыться в Крыму. План т. Фрунзе предполагал одновременное наступление всех красных армий южного фронта, с тем чтобы, окружив армию Врангеля, отрезать ее от перешейков и уничтожить. Удар по тылам белых и преграждение им отступления в Крым были возложены на I Конную армию.

I Конная армия успешно выполнила свою задачу и вышла в тыл белых, но остальные армии южного фронта не сумели сковать белые войска, чтобы затем совместно с I Конной окружить и окончательно уничтожить их. Врангель воспользовался недостаточной активностью красных войск и, оторвавшись от них, устремился к крымским перешейкам и в свою очередь обрушился всеми своими силами на тылы I Конной. Бойцам I Конной пришлось принять на себя ожесточенные удары врангелевцев.

В боях с белыми едва не погиб т. Ворошилов. На ст. Отрада, где расположился Реввоенсовет армии, налетела на рассвете конница белых. Тов. Буденный чистил в это время свой револьвер, а т. Ворошилов пришивал пуговицы к своей тужурке. "Вдруг, — рассказывает один из ближайших сподвижников Климента Ефремовича, — на улице раздались беспорядочные выстрелы обозников. Выскочившие ординарцы сообщили, что деревня находится в руках белых. Тт. Ворошилов и Буденный быстро вскочили на поданных лошадей и пытались унять поднявшуюся в обозах панику. Тов. Буденный с ординарцем поехали по задворкам деревни к эскадрону РВС, чтобы ударить с ним на противника. На улицах уже распоряжались белогвардейцы, хватая за шиворот обозников. Тов. Ворошилов проскакал несколько вперед по улице и, увидев вдали конницу, решил, что это эскадрон РВС. Разгорячившаяся лошадь несла его на эскадрон противника, с визгом гонявшийся за рассыпавшимися но улице красноармейцами. Руки Климента Ефремовича были одеты в толстые перчатки. Прямо на него понесся какой-то текинец. Климент Ефремович выстрелил в пего, но промахнулся. Пущенная текинцем пика запуталась в бурке. Это и спасло Климента Ефремовича. Текинец проскакал мимо и был убит ординарцем Климента Ефремовича. В это время но вражескому эскадрону ударил наш эскадрон. Через полчаса от противника в Отраде не осталось и следа".

В итоге боев, длившихся с 28 октября по 2 ноября, от врангелевской армии не осталось и следа во всей северной Таврии. В несколько дней Врангель лишился всего того, что он сумел захватить в продолжение полугода. Около 20 тыс. солдат, около 100 орудий, значительное количество бронемашин, бронепоездов, пулеметов, боеприпасов, вагонов, паровозов, продовольствия — все это было забрано Красной армией. Только лучшие части армии Врангеля смогли прорваться в Крым и укрыться там за воздвигнутыми на Перекопском и Чонгарском перешейках укреплениями. Укрепления эти были защищены несколькими рядами окопов и проволочных заграждений, рвами, валами, железобетоном, пулеметами и артиллерией. Они считались неприступными, и за ними белогвардейцы надеялись отсидеться так же, как зимой 1919/20 г.

Важнейшей задачей Красной армии было полностью уничтожить Врангеля и освободить Крым до наступления сильных морозов. Для прорыва в Крым перед Красной армией было три пути — Перекопский перешеек (шириной до 8 км), Чонгарский перешеек и Арабатская стрелка, окаймляющая западную часть Азовского моря. Наибольшую возможность для маневрирования представлял Перекоп. Именно сюда был нацелен главный удар командования южным фронтом. Но так как подступы и к Перекопу и к Чонгару были белыми сильно укреплены, т. Фрунзе для обеспечения удара наметил переброску части войск по Арабатской стрелке на юг с последующим ударом на Крымский полуостров во фланг и тыл белым. Как раз в этом районе у противника были малочисленные части. При содействии нашей довольно мощной азовской флотилии, стоявшей в Таганроге, намеченный командованием на 7 — 8 ноября маневр этот был бы сравнительно легко осуществлен. Но ударившие в эти дни сильные морозы сковали наш флот в Таганрогской бухте. В то же время действовавшая в южной части Азовского моря флотилия белых сохранила полную возможность маневрировать, что позволяло ей подходить к Арабатской стрелке и расстреливать все двигавшиеся по ней красные части. Поэтому от обходного движения пришлось отказаться. Осталась одна возможность — прямой атаки на Перекоп и Чонгар. Такое решение и принял М. В. Фрунзе.

Подготовка к решительным боям за Крым проходила в исключительно тяжелой обстановке. Неожиданно ударившие морозы (до 10°) застали бойцов в летнем и к тому же основательно изодранном обмундировании. Крымский район, как известно, исключительно беден топливом. Между тем большинство частей вынуждено было сплошь и рядом располагаться в открытом поле, не имея возможности обогреться. К этому нужно еще добавить огромнейший недостаток в районе боев питьевой воды (все водоемы района Сиваша — соленые) и отставание тылов. Но в результате огромной самоотверженной работы командиров и комиссаров, влившихся в части коммунистов и комсомольцев настроение бойцов во все дни боев было исключительно крепким, бодрым. "Только небывалый подъем настроения и величайший героизм всего состава армий фронта, — свидетельствует т. Фрунзе, лично побывавший в дни штурма во всех частях, — позволяли не только совершать невозможное, но и делать то, что почти не было слышно жалоб на вопиющие условия боевой работы. Каждый красноармеец, командир и политработник держались лишь крепко засевшей в сознании всех мыслью: во что бы то ни стало ворваться в Крым, ибо там конец всем лишениям".

В третью годовщину Октябрьской революции, в ночь с 7 на 8 ноября начался исторический штурм Перекопского перешейка. 15-я, ныне сивашская, и 52-я дивизии форсировали Сиваш, вышли на Литовский полуостров и, ведя упорные бои в течение всего дня 8 ноября, несмотря на огромные потери, закрепились на полуострове, угрожая с тыла Турецкому валу, являвшемуся хребтом перекопских укреплений. В этот же день 51-я дивизия (начдив — т. Блюхер), ныне перекопская, штурмовала перекопские твердыни и на следующий день овладела ими. Но в тылу перекопских позиций находились еще юшуньские укрепления, куда отступили белые и которые оборонялись гораздо большим количеством артиллерии и пулеметов, нежели перекопские укрепления. Весь день 9 ноября 51-я, 15-я и 52-я дивизии, подкрепленные в дальнейшем латышской дивизией и двумя кавдивизиями, продвигались к юшуньским укреплениям, занимая исходное положение для последующих атак. Части, расположенные в районе Чонгарского перешейка, также готовились к решительному его штурму, одновременно отвлекая внимание и силы противника с перекопского направления.

На рассвете 10 ноября красные дивизии начали атаку юшуньских позиций. Два дня шли упорные, кровопролитные бои. Белые знали, что со взятием юшуньских укреплений ничто уж не удержит красные войска на путях в Крым и что со взятием Крыма погибнет последний оплот контрреволюции. Как бешеные звери, дрались офицеры, юнкера, белые казаки за каждый кусок земли, не раз переходя в контратаки, не раз выходя на тылы наших войск, угрожая сбросить в море наши части. Но ничто не могло остановить героического натиска наших бойцов. К вечеру 11 ноября последние укрепления белых были прорваны. На перекопском направлении Красная армия ворвалась в Крым.

В ночь с 10 на 11 ноября и 30-я дивизия (начдив — т. Грязнев) по жиденькому мостику в два бревна перебросила свои части через Сиваш и начала решительный штурм чонгарских укреплений. Неся неслыханные потери от ураганного огня белых (один из полков — 266-й — за день боя потерял убитыми и ранеными около 90% своего состава), дивизия с честью выполнила свою задачу. На рассвете 12 ноября и на чонгарском направлении части Красной армии твердой ногой вступили в Крым. Вслед панически бежавшим белогвардейцам двинулась красная конница.

Невозможное было осуществлено. Наступление на твердыни Перекопа и Чонгара по совершенно открытой местности, простреливаемой белыми мощным артиллерийским и пулеметным огнем; переход по дну Сиваша, когда на наступавших бойцов сзади надвигалась вода, угрожая затопить все и всех и в лучшем случае отрезать бойцов от тылов и резервов, — незабываемая героическая Страница истории Красной армии. Поистине герои красноармейцы, как говорит поэт Николай Тихонов: