К цели без отдыха
Капитан-лейтенант Эрман был первым пилотом, совершившим посадку на борт «Арк Ройала». Следом за ним летели остальные «Суордфиши» 820-й эскадрильи Королевского Флота. Это была элитная часть, специальностью которой являлись ночные полеты с авианосца. Это была спаянная, уверенная в себе команда.
Они прибыли с «Корейджеса», который одолжил свою авиагруппу новому кораблю. Летать с «Корейджеса» было совсем не просто. Пилот должен был заходить на посадку исключительно аккуратно по крутой глиссаде, иначе воздушный поток за кормой мог швырнуть самолет в сторону. Если же он попадал в горячие газы из трубы, то самолет уходил вверх в тот самый момент, когда пилот собирался посадить его на палубу. «Гермес», спроектированный как авианосец, был гораздо удобнее в этом отношении, как, впрочем, и «Фьюриес». Он не имел острова, а газы от котлов выбрасывались через трубки ниже уровня полетной палубы. Они не мешали пилоту, если тот садился в центре полетной палубы.
12 января 1939 года самолеты ВСФ в первый раз сели на борт нового авианосца.
Это было легко. Здесь им не мешали газы из трубы — она была поднята на 8 футов после испытаний. Не был обязателен аккуратный заход, так как «Арк» имел очень [446] длинную палубу. Однако от пилотов все равно требовалась точная работа. Командир авиационной боевой части желал, чтобы посадки совершались с интервалом 30 секунд. Как только самолет садился на палубу, его сразу уносили вниз новые электрические элеваторы, намного более скоростные, чем на старом «Корейджесе». И он попадал в огромный, ярко освещенный ангар. А каюты! Нормальные койки, повсюду хромированные поручни вместо привычной медяшки. Они явно появились в ответ на молитвы матросов, измученных драением этой самой медяшки. Повсюду красное дерево. Стальные ванны! На «Арк Ройале» лейтенантская каюта была лучше, чем имели многие старшие офицеры на старых кораблях. Адмиральский салон вообще напоминал декорацию из голливудских фильмов.
Но все это означало появление массы сложных механизмов, управлять которыми было крайне сложно. Сначала казалось, что требуется огромное количество офицеров, чтобы присматривать за всем, по крайней мере 3 вахтенных офицера сразу. Командир корабля был великим моряком и потрясающей личностью. Он не упускал ни одной мелочи и был буквально повсюду. Он держал корабль, что называется, в кулаке.
Старший помощник был моряком такого же закала. «Большой Билл» Экклс имел рост 6 футов 2 дюйма и в свое время получил черный пояс по джиу-джитсу. Казалось, он всегда ищет повод, чтобы сбросить форменную тужурку, засучить рукава и сделать чье-нибудь дело вдобавок к собственному. Они очень походили друг на друга, Большой Билл и капитан.
Адмиралтейство знало, что делало, когда назначило командиром «Арк Ройала» капитана 1 ранга Пауэра. Он был специалистом в области артиллерии и одно время командовал артиллерийской школой Королевского Флота «Экселлент». Именно там зеленые новички превращались в прославленных артиллеристов Королевского Флота. Он был сторонником жесткой дисциплины и добивался от [447] своих подчиненных максимальной эффективности, но в то же время относился к ним очень хорошо. У некоторых пилотов создалось ощущение, что капитан видит в них просто стайку неловких, задиристых, безответственных школьников, за которыми требуется постоянный присмотр.
Он был жестким человеком, но таким ему приходилось быть. Капитан 1 ранга Пауэр был тем краеугольным камнем, на котором должна была стоять мощь и эффективность нового корабля. Многие корабли вольно или невольно перенимают характер своего капитана. «Арк Ройал» был не только новейшим кораблем, но и уникальным. Как боевой корабль он был большим, неуклюжим и совершенно неповторимым, поэтому требовался прекрасный моряк, чтобы управлять им. Более того, в его ангарах стояло множество самолетов. А это исключительно хрупкие и вонючие предметы, когда они не находятся в воздухе. Они являются источником постоянной опасности для корабля. Огромные цистерны с маслом и авиационным бензином, упрятанные в глубине трюма, грозят страшными пожарами. Вокруг самолетов, разумеется, ошибается множество всяческих людей, как моряков, так и летчиков. Все они, как на подбор, отчаянные сорвиголовы, откровенно презирающие «водоплавающих», которые не имеют заветных крылышек на мундире. Они с усмешкой смотрели на просоленных морских волков с линкоров, упрямо не желавших видеть, что авианосец постепенно превращается в главный корабль флота.
Летчики могли быть правы. Однако время тяжелых орудий еще не полностью прошло, поэтому фанатизм рьяной молодежи следовало пока обуздывать. Всего 2 года назад, летом 1937 года премьер-министр Чемберлен заявил в палате общин:
«Предложения, которые правительство рассматривает в данный момент, предусматривают самолеты 2 классов. [448]
К первому классу относятся все самолеты, которые базируются на кораблях Королевского Флота. Они известны как Воздушные Силы Флота. Они действуют под оперативным контролем Адмиралтейства, но являются частью Королевских ВВС, так как административно подчиняются министерству авиации.
В отношении самолетов ВСФ правительство полагает необходимым передать корабельные самолеты под административный контроль Адмиралтейства».
Это стало потрясающей новостью для пилотов, наблюдателей и стрелков-радистов Королевского Флота. А теперь появился «Арк Ройал», первый авианосец новых ВСФ. Он стал испытательным полигоном для морской авиации, кузницей, в которой выковывались командиры нового поколения.
Не удивительно, что Адмиралтейство выбрало такого человека, как капитан 1 ранга Пауэр, чтобы командовать им. Никто не удивился тому, что был выбран лучший офицер. В его послужном списке числились «Худ», «Ройал Соверен», «Эффингем», «Айрон Дьюк», «Корей-джес», «Уорспайт» и «Куин Элизабет». Вся команда понимала, что они служат на лучшем корабле флота и от них ожидают великих дел. Матросы были счастливы оказаться под командованием умных и квалифицированных офицеров, которые внимательно следили за тем, чтобы команде жилось хорошо. Они быстро стали сплоченной командой и единой семьей. Если человек проявлял усердие и отлично исполнял свою работу, он тоже становился членом семьи. Если же нет — помогай ему бог! Тогда ни капитан, ни старпом, никто на свете не спас бы его.
Хорошие условия жизни означают высокий моральный дух. Казначей капитан 2 ранга Хоксуорт своей главной задачей полагал обеспечение нормального питания команды. Еду готовили по его приказу в самый последний момент, чтобы она всегда была свежей и вкусной, когда попадала на обеденный стол. Он имел привычку [449] внезапно появляться на камбузах, чтобы коки всегда находились в форме. Меню на день составлялось так, чтобы еда была разнообразной и полезной. Этим занимались старший повар Ватчер и Сэм Лейф, которые проявляли дотошную бдительность.
Однако изрядное количество этих великолепных продуктов тратилось попусту, когда корабль выходил в открытое море. Ведь пришлось действовать вместе с флотом в открытой Атлантике к юго-западу от маяка Фастнет, корабль встретил самый жестокий шторм за всю свою жизнь. Огромные зеленые волны проносились по полетной палубе. В ангаре самолеты пришлось крепить двойными расчалками, и в отсеках стоял ужасный грохот. Двери кают были сделаны скользящими, что было прекрасной идеей. Однако представьте, что происходило, когда все двери дружно откатывались при крене, а потом так же дружно захлопывались! Это напоминало артиллерийскую канонаду.
Высокие волны серьезно повредили палубу. Были разбиты даже штурманские рундуки, и плотнику Сиду Тан-неру пришлось заново сколачивать их. Сид был официально придан ВСФ, но как старшему плотнику ему приходилось исполнять и другие обязанности. Именно ему пришлось кое-что переделывать в корабельной часовне, а заодно он играл на установленном там органе. Таннер также присматривал за роскошной обстановкой капитанской и адмиральской кают. Он обнаружил, что капитан 1 ранга Пауэр тщательно убирает свою каюту. Это могло только порадовать такого искусника, как Сид. Он также заметил, что капитан каждый день читает библию.
Видя эти маленькие слабости, Сид, как и многие другие члены команды «Арка», понял, что им достался великий капитан. «Он самый прекрасный офицер и самый великий джентльмен, с которым я когда-либо служил», — говорил Сид. При этом он вспоминал время, проведенное на тяжелом крейсере «Лондон» и других кораблях 1-й эскадры крейсеров. [450]
Капитан 1 ранга Пауэр любил своих матросов и часто повторял им, что это их корабль. «Арк Ройал» был самым прекрасным кораблем Королевского Флота и должен был стать первым во всем. Были ли это палубный хоккей, футбол или полеты — «Арк Ройал» был обязан опередить всех.
Однако не всегда капитан говорил веселые вещи. Он был совершенно убежден, что война неизбежна, и говорил об этом матросам. Поэтому Пауэр прилагал все усилия, чтобы как можно быстрее превратить «Арк Ройал» в первоклассную боевую единицу.
Сид Таннер внимательно слушал его и видел, как матросы сразу становятся серьезными и сосредоточенными. Он решил, что если кто и способен добиться этого, — так именно их капитан. Глядя на остальных матросов, Сид понимал, что они полностью разделяют его убежденность. Они были готовы поддержать капитана и помочь ему во всех его начинаниях.
Те, кто читал газеты, видел, что ситуация в Европе ухудшается. К концу года заголовки стали огромными и черными. Фашистская Германия, подобно исполинскому осьминогу, начала глотать своих соседей одного за другим. Все обещания, данные в Мюнхене, сейчас выглядели чистейшей глупостью.
В такое время Королевский Флот был самым надежным щитом британской свободы. Моряки «Арк Ройала» понимали, что для этого каждый из них должен прилагать все силы на своем участке. И зная, как много от них зависит, они удваивали свои усилия.
Освоение корабли и шлифовка умения проходили гладко, хотя каждый сталкивался со своими специфическими проблемами.
Джон Бэнкс имел проблемы с водяными магистралями, за работу которых он отвечал.
«Это напоминало детективное расследование, когда ты пытался проследить, куда ведут различные системы», — грустно говорил он. Они были окрашены в разные цвета: [451] голубой — для пресной воды, красный — для соленой (пожарная магистраль), желтый — для воздуха, и так далее. Но даже при цветовой маркировке проследить за каким-то конкретным трубопроводом было очень сложно. Обычно Джон просил кого-либо из кочегаров постучать по трубе, а сам, уйдя на пару отсеков вперед, старался определить, какая именно загудит.
Через две или три недели он сумел разобраться в этих хитросплетениях, что было очень и очень нелегко. Заодно он полностью оценил, насколько велик «Арк Ройал». Однако новый корабль начал проявлять свой характер. Автоматический переключатель водяных цистерн постоянно ломался. Он был совершенно новым и еще неотлаженным, что приводило в отчаяние кочегара Бэнкса. Ведь его то и дело вызывали для наладки клапана. То один из офицеров не мог принять ванну, то дежурный кок не мог готовить ужин, то кочегары не могли отмыться после вахты. Вода требовалась везде и всем...
Аналогичные мелкие неполадки случались по всему кораблю. Но это были просто детские болезни. Артиллеристы корабля упражнялись в стрельбе по радиоуправляемым мишеням. Система подачи снарядов была совершенно незнакома матросам, работающим в артпогребах. Снаряды подавались к орудиям по бесконечной цепи, управляемой фотоэлементами. Начались полеты, и в первые дни произошли одна или две аварии. Экипажи шлюпок часто тренировались в спуске их на воду, хотя при авианосце постоянно дежурил эсминец, который должен был подбирать пилотов, совершивших аварийную посадку на воду. Все свободные от вахты собирались на переходных мостиках вокруг полетной палубы или на острове, чтобы полюбоваться полетами и сделать пару фотографий.
Новые «Скуа» были сильными птичками. Когда лейтенант МакЮан, командир звена 803-й эскадрильи, получал свой самолет L-2873 на заводе Блэкберна, он невольно воскликнул: «Боже мой, это похоже на старый [452] танк!» Он привык к старым полотняным бипланам вроде «Оспрея» или «Нимрода», поэтому новый цельнометаллический моноплан-пикировщик был ему в диковинку. К тому же он был нашпигован всяческими новинками вроде воздушных тормозов, винта с двумя значениями шага, убирающимся шасси. Этот самолет был крупнее и мощнее. Вскоре пилоты начали говорить, что этот самолет не имеет никаких недостатков.
МакЮан, как и другие пилоты, обнаружил, что после «Корейджеса» жизнь на «Арк Ройале» несется галопом. Учебные полеты проводились по гораздо более сложной программе. Авианосец имел больше аэрофинишеров, а также аварийный барьер, который мог остановить самолет, проскочивший мимо финишеров. При этом в носовой части полетной палубы еще оставалось достаточно места, чтобы откатить туда только что севший самолет и спустить его в ангар. Самолеты могли взлетать с «Арк Ройала» с помощью катапульт в то время, как другие совершали посадку на корме. Это было значительным шагом вперед по сравнению со сложными посадками на старые авианосцы. Однако «Арк Ройал» еще не достиг в проведении полетов полного автоматизма, как американские авианосцы, и пока на нем не было офицера управления посадкой.
Первым портом назначения «Арк Ройала» во время весеннего плавания стал Гибралтар. «Арк» сразу отличился, став в гавани не к тому бую, но в остальном плавание по Средиземному морю оказалось неожиданно приятным. К тому же стояла теплая солнечная погода. Тем временем экипаж постепенно осваивал корабль, на котором ему предстояло воевать, не упуская случая для дополнительных тренировок. Например, сигнальщики, кроме обычных обязанностей во время несения вахты, старались поупражняться, связываясь с каждым проходящим мимо «торгашом».
На Мальте новый авианосец обменялся визитами с «Глориесом». Пилоты «Арк Ройала» пожалели своих коллег, [453] вынужденных жить в относительно скромных условиях. Зато отборные пилоты капитана 1 ранга Ламли Листера пришли в ужас, увидев рубленые очертания нового монстра. Два корабля провели несколько учебных атак друг против друга, и счет оказался почти равным. Ведь обе авиагруппы были укомплектованы опытными пилотами, хорошо знакомыми с ночными торпедными атаками.
Во время обратного путешествия солнечным воскресеньем у берегов Португалии в одном из ангаров «Арка» был замечен пожар. К счастью, пламя было обнаружено раньше, чем оно успело охватить весь корабль. Капитан-лейтенант Бакл быстро справился с ним, используя противопожарные шторы и спринклерную систему. Однако при этом все-таки погибли все самолеты 812-й эскадрильи.
Период боевой подготовки был счастливым временем для «Арка», и он быстро показал свою эффективность. На весенней конференции в Институте военного кораблестроения капитан 1 ранга Пауэр смог сообщить, что на корабле все в порядке. Это могло порадовать горячего сторонника современных авианосцев сэра Артура Джонса, который выдвинул основные идеи, и его преемника сэра Стэнли Гудолла, который идеи воплотил в чертежи.
Они отлично сделали свое дело. Для таких огромных размеров «Арк Ройал» имел отличную управляемость. «Эти авианосцы обладают слишком большой парусностью. Если ветер дует с траверза, а корабль не имеет хода, он начинает дрейфовать, как стог сена», — заявил на этой конференции вице-адмирал Кеннеди Пэрвис. Но капитана 1 ранга Пауэра это не убедило. Силуэт «Арк Ройала» был относительно небольшим, а очертания корпуса настолько обтекаемыми, насколько это вообще было возможно для корабля длиной 800 футов.
Подводная часть корпуса тоже оказалась вполне удовлетворительной. При проектировании авианосца перед конструкторами возникла сложная проблема, которая казалась неразрешимой. [454]
Начнем с того, что важнейшую роль имели очертания надводной части корпуса. Если не удастся получить максимальную длину полетной палубы, вообще не стоит затевать дело. Но длинная полетная палуба означает длинный корпус, а длинный корпус не отвечал всем требованиям высокой стабильности и надежной подводной защиты. К тому же над конструкторами постоянно витала опасность нарушения договорного тоннажа. Все это требовало увеличения ширины и осадки, что нарушало оптимальные обводы. Однако они сумели найти лучший компромисс, какой только был возможен в данной ситуации. Подводная часть корпуса оказалась относительно короткой, что было достигнуто путем установки большого кормового свеса полетной палубы.
Они сделали короткий корабль с длинной полетной палубой, быстроходный и легкий, но достаточно остойчивый. Это обеспечило хорошую маневренность и относительно небольшой крен во время поворотов, поэтому для самолетов, стоящих на полетной палубе, не возникала опасность скатиться за борт. Однако хорошая остойчивость не означает сильной качки. Когда «Арк Ройал» пересекал Бискайский залив в 9-балльный шторм, угол крена едва превышал 5 градусов.
Авианосец оказался гораздо более прочным кораблем, чем все ожидали. Если говорить грубо, он был большой балкой, запаянной с обоих концов. Большая высота этой балки означала, что продольные нагрузки в корпусе «Арка» были относительно небольшими. С поперечными справились, установив больше шпангоутов, чем обычно. Теоретически двухуровневый ангар был слабым местом. Однако по всей ширине корабля были установлены мощные бимсы, которые поддерживали палубу верхнего ангара и полетную. Они должны были принимать на себя все нагрузки и передавать их набору корабля вниз. За пределами продольных переборок ангара набор корабля был дополнительно усилен. [455]
Полетная палуба, венчавшая эту 800-футовую балку, была прочной палубой и обеспечивала общую прочность корпуса. Здесь же находился эпицентр всей активности экипажа. Именно на полетной палубе начиналась и завершалась любая боевая операция корабля.
Во время весеннего похода полеты приводили к постоянной суматохе по всему авианосцу, дело находилось решительно всем. Были заняты даже стюарды, особенно когда пилоты летали по ночам. Ведь им требовались горячая пища и горячие напитки перед вылетом. Когда же на корабле начались учебные боевые тревоги, стюарды сами позабыли про еду и питье и торчали на своих боевых постах. Например, Джек Барнетт должен был находиться на подаче к 114-мм орудиям. А чтобы попасть туда из офицерского буфета, требовалось проделать немалый путь.
Артиллеристы стали мастерами своего дела, и капитан сообщил кораблестроителям, что его новое оружие «выглядит очень внушительно».
Сам мостик имел исключительную важность, и его конструировали особенно тщательно. Некоторые авианосцы вообще не имели мостиков, их полетная палуба оставалась совершенно гладкой, как на «Фьюриесе». На нем имелся лишь крошечный телескопический ходовой мостик по правому борту, а выхлопные отверстия дымовых труб располагались в бортах ниже уровня полетной палубы. Однако тенденция устанавливать островную надстройку возродилась, и «Арк» стал ее олицетворением. Так как труба и штабные помещения располагались над полетной палубой, температура в ангаре снижалась, и там появлялось больше места для самолетов. Маленькая, узкая, обтекаемая надстройка «Арк Ройала» была смещена к правому борту. Она практически не влияла на воздушные потоки над кормовой частью полетной палубы.
Новый тип мостика и закругление кормового свеса ослабляли вихри и уменьшали воздушные карманы. Высокая скорость авианосца создавала устойчивый воздушный поток над палубой. «Ветер», который создавал сам [456] корабль, был более устойчивым и надежным, чем природный, и пилоты это оценили. С появлением монопланов с низким расположением крыла, которые были относительно неустойчивы на малых скоростях, этот фактор приобрел особенную важность. Пилотам нравился высокий мостик, который позволял им точно оценивать свою высоту над полетной палубой. Один из них говорил: «Я направляю нос самолета прямо на мостик, и обычно все в порядке». Впрочем, пилоты чисто инстинктивно целились в мостик. Он служил им своеобразным маяком, крошечная мачта, которая создавала впечатление относительной безопасности на предательской мокрой стальной глади полетной палубы и бескрайней серой глади моря. Без острова на вершине этого заливаемого волнами стального утеса посадка на авианосец напоминала бы попытку приземлиться на одинокую скалу во время землетрясения.
Остров также стал местом пребывания капитана, его домом в море и его рабочим местом. Это была «голова» корабля, в которой размещались мозг и глаза, тогда как глубоко внизу билось стальное сердце мощностью в сотни тысяч лошадиных сил. Оно слепо двигало корабль с той безграничной верой, какую слепой возлагает на своего поводыря. «Я считаю вполне нормальным то, что провел на мостике 60 дней из последних 80. В этом нет ничего необычного», — заявил капитан 1 ранга Пауэр.
Огромные размеры и сложность корабля стали постоянным источником шуток его экипажа. Не нашлось бы ни одного человека, который хоть раз не заблудился бы в этом стальном лабиринте. Позднее, когда был создан театр «Арк Ройал Продакшн», пилоты Боб Эверетт и Нед Финч-Нойес после весеннего плавания сочинили маленькую сценку, пользовавшуюся неизменным успехом».
«Алло, это коммутатор? Соедините меня с заграницей. Я говорю о баке «Арка»... Что такое? Вам понадобятся сутки, чтобы установить связь? Не надо, я слетаю туда на истребителе!» [457]
Некоторым офицерам совсем не нравилась газетная шумиха, поднятая вокруг «Арк Роняла». Они желали видеть авианосец боевой единицей, а не героем скандальных публикаций. После трескотни, вызванной спуском на воду и вступлением в состав флота новейшего военного корабля, «Арк» стал перманентным источником сплетней и слухов. В конце концов, это был самый потрясающий из кораблей Королевского Флота, а война явно приближалась. После пожара в ангаре началась болтовня о том, что он стал результатом диверсии. Когда корабль посетил Первый Лорд Адмиралтейства лорд Стэнхоуп, он сам вдруг ляпнул, что в это время зенитчики дежурили при орудиях из опасения воздушной атаки. Этот слух почти сразу же вылетел наружу, и позднее Стэнхоупу пришлось признать ошибку. Капитан 1 ранга Пауэр был огорчен такой скандальной репутацией корабля. В это легкомысленное время меры обеспечения безопасности были совершенно недостаточными. Один из газетных репортеров во время очередного визита прессы на корабль был пойман в тот момент, когда фотографировал секретные детали «Скуа». Визит был приостановлен, а нарушителя сразу выставили на берег. Пауэр проклял всех газетчиков и в крайне грубой форме изложил все, что думает относительно такого поведения в то время, когда страна находится в серьезной опасности.
После пасхальных каникул корабль отправился в летнее плавание в Веймут и Торкей, принял участие во флотской регате в Портленде. В гавани Торкея 14 юнг с авианосца ухитрились посадить шлюпку на песчаную отмель. Вокруг сразу собралась толпа зрителей, но погода начала ухудшаться. В конце концов их забрали, и они вернулись на корабль мокрыми до нитки.
Когда они подошли к борту, была уже полночь. Они были мокрыми, жалкими и промерзшими. На сходнях их ожидал всего один человек. Но это был капитан. Он стоял и спокойно покуривал сигару. Пауэр проследил, как мальчики поднялись на борт, и распорядился выдать каждому [458] по чашке горячего супа и отправить в душ греться. После этого они начали совсем иначе относиться к капитану.
Корабль вернулся в Портсмут гораздо быстрее, чем предполагалось, и экипаж неожиданно получил небольшой летней отпуск. Из Европы приходили все более тревожные известия, в воздухе откровенно запахло порохом. Однако моряки «Арк Ройала» предпочитали об этом не думать, хотя капитан произнес 1 апреля (в день рождения Гитлера) пламенную речь.
Этим летом на корабль прибыли несколько важных фигур. Некоторые появились уже после возвращения со Средиземного моря.
Джон Кауард начал службу в Королевском Флоте еще в 1925 году. Он бросил хорошую работу на берегу в судоходной компании.
«Где вы были?» — спросил управляющий в тот памятный день.
«Завербовался в Королевский Флот, сэр!» — бодро ответил Джон и был уволен в ту же минуту.
После этого он служил на линкорах «Малайя», «Уорспайт», «Вэлиант», «Куин Элизабет», тяжелых крейсерах «Корнуолл» и «Лондон». Пришлось ему побывать и на малых кораблях вроде шлюпа «Блэк Суон». Затем в апреле 1939 года новый «управляющий» снова вызвал его. На этот раз это был начальник отдела личного состава, который совсем не собирался увольнять Джона.
«Я отправляю вас на 12 месяцев на авианосец «Арк Ройал». Там ощущается нехватка опытных унтер-офицеров коков. Я отзову вас через год, так как вы проведете более чем достаточно времени в море».
Он даже не мог предположить, что у Гитлера на сей счет имеются свои планы.
Первый вопрос, который задал Кауард, попав на «Арк», был довольно естественным: «И как мне добраться до места?» Он подумал, что примерно так же чувствует себя сельский житель, пытающийся проехать по Лондону. Сам Кауард был уроженцем западных графств. [459]
Перси Хэнкок, унтер-офицер телеграфист, начал службу примерно в одно время с Кауардом. Он тоже провел много времени в море и получил нашивки унтер-офицера на «Худе». После «Худа» его направили инструктором в школу радистов в Портсмуте. Как-то в июле 1939 года он привел свой класс на «Арк Ройал», который только что прибыл из Торкея, чтобы показать курсантам новейшие рации. А через месяц он сам был направлен служить на этот корабль, чтобы заменить старшего унтер-офицера телеграфиста, который должен был выйти в отставку.
Однако старик так и не ушел на пенсию. Вместо этого после летнего отпуска он вместе с кораблем отправился в шотландские воды.
Сначала «Арк Ройал» направился в Инвергордон. Оттуда авианосец пошел на север в Скапа Флоу. Там, в обширной бухте, в свое время стояли на якорях дредноуты Гранд Флита, а теперь эту стоянку начал использовать Флот Метрополии. Здесь находились корабли 2-й эскадры линкоров: «Нельсон», «Родней», «Ройал Оук», «Ройал Соверен» и «Рэмиллис», а также линейные крейсера «Худ» и «Рипалс». 18-я эскадра крейсеров имела в своем составе «Аурору», «Шеффилд», «Эдинбург» и «Белфаст», 12-я эскадра крейсеров — «Эффингем», «Эмералд», «Кардифф» и «Дьюнедин». 7-я эскадра состояла из более старых крейсеров «Диомед», «Дрэгон», «Калипсо» и «Каледон». В Скапа Флоу базировались 17 эсминцев 6-й и 8-й флотилий, а также тральщики 1-й тральной флотилии. 31 августа к этой армаде присоединился и «Арк Ройал». Остальные корабли Флота Метрополии находились в других портах. «Фьюриес» стоял в Розайте. Одна флотилия подводных лодок базировалась в Данди, а другая — в Блайте. В Хамбере стояли «Саутгемптон» и «Глазго» из состава 2-й эскадры крейсеров. В Портленде находились линкоры «Резолюшн» и «Ривендж», авианосцы «Корейджес» и «Гермес», легкие крейсера «Сериз», «Карадос», «Кейро» и 18-я флотилия эсминцев. Еще несколько [460] групп эсминцев и малых кораблей были размещены в остальных важных портах по всему побережью Британии.
Флотом Метрополии командовал адмирал сэр Чарльз Форбс. Хотя этот флот был не столь силен, как Гранд Флит в 1914 году, все-таки Флот Метрополии в 1939 году был самым сильным из английских флотов, ведь в начале войны защита отечественных вод была самой главной задачей Королевского Флота. В стратегическом плане, который 30 января утвердил Совет Адмиралтейства, главнокомандующему Флотом Метрополии было приказано «закрыть Северное море для любых передвижений вражеских кораблей и установить контроль за провозом контрабанды на торговых судах нейтральных стран».
Вечером 31 августа адмирал Форбс собрал все свои корабли и вышел в море, чтобы патрулировать между Шетландскими островами и Норвегией. Самолеты «Арк Ройала» вели разведку, пытаясь обнаружить подводные лодки и любые другие германские военные корабли.
На следующий день Адмиралтейство сообщило, что несколько немецких кораблей выскочили из Северного моря и сейчас находятся в исландских водах. В действительности эта информация опоздала на целых 10 дней. 21 августа карманный линкор «Граф Шпее» вышел на исходную позицию в Атлантике, а через 3 дня за ним последовал «Дойчланд». Одновременно в море вышли суда снабжения «Альтмарк» и «Вестервальд», которые должны были обеспечивать их действия. В этот период мы не вели воздушной разведки в Северном море, поэтому выход немецких кораблей остался незамеченным. Несколько подводных лодок были развернуты вокруг Британских островов.
В тот же самый день 1 сентября один из «Суордфишей» «Арк Ройала», патрулируя возле норвежского побережья, попал в густой туман и потерялся. Пилот спикировал к воде, чтобы выйти из тумана. Когда вокруг прояснилось, летчики обнаружили, что летят над фиордом. Приземлиться на берегу не было никакой возможности, [461] поэтому пилот совершил вынужденную посадку на воду.
Когда самолет шлепнулся в воду, летчики, не теряя времени, перебрались на резиновую лодку и начали грести к берегу. Тем временем «Суордфиш» погрузился в ледяную воду. Дрожащие и промокшие, они выбрались на землю, уверенные, что война будет объявлена в ближайшие часы. Или вообще уже объявлена. В этом случае им грозило интернирование в нейтральной стране.
Летчики рассказали свою печальную историю офицерам норвежских ВВС, которые накормили их и переодели в сухое. Разумеется, они симпатизировали товарищам по профессии, попавшим в неприятность. Один из молодых офицеров сказал:
«Не волнуйтесь, войны еще нет. Мы доставим вас на самолете в Берген, откуда вы сможете на корабле добраться до Англии».
Действительно, они на гидросамолете прилетели в Берген и в то роковое солнечное утро 3 сентября уже находились в открытом море на полпути из Бергена в Тайн, мечтая поскорее вернуться на «Арк»...
В то утро авианосец, как обычно, поднял патрульные «Суордфиши». В своей открытой кабине Боб Эверетт лязгал зубами и гадал, когда же хоть кто-то додумается обеспечить экипажи «Суордфишей» теплыми шерстяными куртками. Экипажи «Скуа», сидящие в теплых закрытых кабинах, их, разумеется, имели. Все как на флоте!
Завершив патрулирование он сел на палубу и быстро выскочил из кокпита, предвкушая горячий джин в теплом баре эскадрильи.
К нему подошел один из офицеров и спокойно сказал:
«Хэлло. Война объявлена. Ты знаешь?»
«Откуда?» — возразил Эверетт, так же не проявляя никакого интереса. Он слишком замерз и устал, чтобы оценить эту новость.
Информация была получена на корабле сразу после 11.00. В это время в радиорубке дежурил Дик Кристофер. [462]
На него обрушился целый поток радиограмм, в основном из Адмиралтейства, среди которых одна была очень важной. Она адресовалась командующему авианосными силами вице-адмиралу Уэллсу, который держал флаг на «Арк Ройале».
Гильза, звякнув, выпала из приемника пневмопочты, и флаг-лейтенант сразу отнес радиограмму адмиралу.
Затем «Суордфиши» утреннего патруля начали возвращаться на корабль, и все оказались слишком заняты, чтобы думать еще о чем-либо.
Через несколько минут после того как последний «Суордфиш» был опущен в ангар, по громкой связи раздались звуки боцманской дудки, и хриплый голос боцмана рявкнул:
«Слушайте все! Слушайте все!»
Последовала небольшая пауза, после которой заговорил капитан.
«Говорит капитан. Я только что получил приказ «Начать военные действия против Германии».
Флот Метрополии немедленно установил блокаду Германии. Самолеты Берегового Командования приступили к поискам вражеских кораблей, находящихся в море, хотя поискам мешало совершенно недостаточное количество выделенных для этого машин. Подводные лодки вышли на позиции у вражеских берегов, расположившись за пределами радиуса действия ископаемых «Энсонов», которые в это время использовало Береговое Командование. Крейсера «Саутгемптон» и «Глазго» вместе с 8 эсминцами вышли из Хамбера и направились к норвежским берегам.
Адмирал Форбс с главными силами Флота Метрополии патрулировал в Северной Атлантике. Они разыскивали вражеские суда, но особенно охотились за одним кораблем. Было известно, что знаменитый лайнер «Бремен» возвращается домой из Нью-Йорка. Однако «Бремен» в свое время получил Голубую ленту Атлантики (приз за быстроходность) не просто так. Когда Флот [463] Метрополии пытался найти его в районе Гебрид, он уже находился в Мурманске.
Вечером после бесплодных поисков Флот Метрополии получил новую радиограмму сигнал Адмиралтейства, в которой говорилось, что германский флот выходит в море. Англичане повернули назад и бросились в Северное море через пролив у острова Фэр.
Они крейсировали в полной боевой готовности возле Оркнейских островов до утра 6 сентября, когда флот направился в Скапа Флоу.
На следующий день адмирал Форбс снова вышел в море с «Нельсоном», «Роднеем», «Арк Ройалом», «Ауро-рой», «Шеффилдом» и 10 эсминцами. Он намеревался патрулировать у норвежского побережья, разыскивая вражеские суда. 8 сентября «Худ», «Ринаун», 2 легких крейсера и 4 эсминца вышли, чтобы патрулировать между Исландией и Фарерскими островами. Погода была ужасной, и ни одна эскадра ничего не заметила. 10 сентября главные силы вернулись в Скапа, а через 2 дня пришла эскадра «Худа».
Наши военные корабли не заметили ни одной подводной лодки, и ни один из кораблей Флота Метрополии не был ими атакован. Надежда, что фашистская Германия будет использовать свои субмарины не столь варварским способом, как это делал кайзер, оказалась напрасной. Немцы доказали это очень быстро. Так же в ближайшие дни выяснилось, что немецкие тяжелые корабли уже находятся в океане, чтобы нанести удар по нашему торговому судоходству, хотя мы были совершенно не готовы к такому повороту событий. [464]