День 9 сентября (схема 6)

1. Оценка обстановки обоими командующими армиями

В Ла-Ферте-Милон. Командующий 1-й армией рассматривал положение утром 9 сентября с полной уверенностью в исходе сражения, длившегося уже 4 дня. Офицеры штаба армии в Ла-Ферте-Милон встречали рассвет с радостной надеждой.

Положение на Марне казалось благоприятным, так как разрыв, образовавшийся между обеими армиями, был заполнен теперь на рубеже самой реки кавкорпусом Марвица, располагавшим кроме того смешанной бригадой Кревеля и 5-й кавдивизией, а к югу от реки — 1-м кавкорпусом, который примыкал к 1-й армии.

Так по крайней мере думали в штабе 1-й армии.

Таким образом в данный момент опасность с этой стороны не угрожала.

С другой стороны главные силы 3-го и 9-го арм. корпусов вступили наконец в бой на правом фланге армии и готовились к нанесению решающего удара. Именно в этот день противник должен был быть опрокинут в районе Нантэй-ле-Ходуэн.

Уже имелась твердая уверенность в победе, которая могла повлечь за собой окончание войны.

Однако с утра изучение первых же донесений показало, что положение на участке разрыва продолжает оставаться напряженным. Это обстоятельство подействовало на энтузиазм штаба Клука подобно ушату холодной воды.

В 7 ч. 45 м. поступила радиограмма 2-й армии:

«Правый фланг армии отведен 9-го к Марни-ле-Туль. Гвард. кавдивизия вечером 8-го удерживалась еще на р. Доллуар, спешно отходит в район Конде-ан-Бри. 5-я кавдивизия отброшена в район севернее Марны».

Одновременно радиограмма 5-й кавдивизии, отправленная в ночь с 8 на 9 сентября, уточняла местонахождение дивизии, сосредоточившейся после жестоких боев на р. Пти-Морэн в Мариньи-ан-Орксуа севернее Марны. [100]

Тогда вновь ожили все мрачные предчувствия предыдущего дня. Считалось, что разрыв, разобщивший 1-го армию от 2-й, заполнен; возникала надежда, что тягостная забота, порожденная злополучным разрывом, отпала, и вдруг приходит известие о том, что вопрос о локтевой связи обеих армий вновь поставлен в порядок дня в результате действий 2-й армии.

Бюлов, отходя на восток, оставлял без боя важную дорогу из Шато-Тиерри на Суассон, на которой скопились в данный момент парки и транспорты 3-го и 9-го арм. корпусов.

Что же касается 5-й кавдивизии, то она была повидимому основательно потрепана, раз ей пришлось искать убежища далеко к северу от Марны.

Что же делали в это время центр и левый фланг Бюлова? Они должны были наступать, но Бюлов ни звуком об этом не обмолвился.

Впрочем вскоре после 8 час. Марвиц получил новые сведения. Положение 1-го кавкорпуса казалось устойчивым; извещение гласило:

«Противник продвигается повидимому южнее Юсси, частью на Мэнсо. На фронте корпуса без перемен».

Повидимому командир 1-го кавкорпуса был совершенно спокоен за свой участок и чувствовал себя хозяином положения.

Однако вставал вопрос, удастся ли в случае отхода 2-й армии к востоку удержаться на участке разрыва до тех пор, пока группа Кваста не вырвет у противника победу?

Чего командующий 1-й армией не знал еще в тот момент, когда он переехал с оперативной группой штаба из Ла-Ферте-Милон в Морэй-сюр-Урк, так это состояния мостов через Марну и точного местонахождения правого фланга 2-й армии.

Если бы он располагал фактическими данными по этим вопросам, то несомненно, что его опасения только усилились бы. Действительно в этот момент из 23 мостов через Марну между Трильпор и Ла-Ферте-Милон были разрушены только мосты у Ла-Ферте-су-Жуарр и те, которые имелись западнее этого городишка, но 12 мостов между Ла-Ферте и Шато-Тиерри были целы и никем не занимались, являясь легкой добычей для союзников Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на приведенную выше таблицу.

В замке Монмор. Со своей стороны командующий 2-й армией, расположившийся в замке Монмор, был поколеблен событиями, стремительно развивавшимися вечером и в ночь с 8-го на 9-е. Его правый фланг — одна слабая 13-я пех. дивизия — был отброшен на линию Марни-ле-Туль. Неясность обстановки на этом участке попрежнему тяжело давила на его сознание.

Таким образом оборона р. Доллуар была прекращена. Прямых донесений от 1-го кавкорпуса Бюлов не имел. Рихтгофен не спешил с извещением 2-й армии о том, что его кавкорпус: раскололся надвое. Поэтому Бюлов не послал ему распоряжений [101] вечером 8-го и не имел никаких предположений по дальнейшему использованию 1-го кавкорпуса. Он ограничился приказанием четырем арм. корпусам в центре и на левом фланге продолжать наступать 9 сентября в то время, когда правый фланг будет отходить.

Но настроение командующего 2-й армии уже упало, так как повидимому после разговора с Хенчем вечером 8-го и нового прилива опасений за последствия разрыва с 1-й армией он решил отходить 9-го в случае получения достоверных сведений о переходе англичан через реку на участке разрыва. Таковы были результаты соглашения, заключенного им накануне вечером с представителем Верховного командования.

Лишь поздно ночью, между полуночью и 3 час., он узнал точное положение 9-го кавкорпуса в результате получения двух радиограмм, из которых одна была отправлена гвард. кавдивизией из Эссиз, другая — 5-й кавдивизией из Мариньи-ан-Орксуа.

Хотя гвард. кавдивизия и казалась прочно расположенной за р. Доллуар, однако ее увлек за собой отход 13-й пех. дивизии; что же касается дивизии Ильземанна, то она находилась повидимому в печальном состоянии.

Тогда Бюлов отправил в 7 ч. 15 м. следующую радиограмму Рихтгофену:

«2-я армия — в бою на линии Марни-ле-Туль, Плэр, наступая левым флангом.

Гвард. кавдивизии прикрыть правый фланг армии, выдвинувшись как можно дальше уступом впереди правого фланга.

5-й кавдивизии оборонять переправы на Марне западнее Шато-Тиерри до Бинзон».

Указания этого приказа следует запомнить. Прежде всего он возлагал на 1-й кавкорпус задачу, непосильную при его слабых средствах, так как 5-я кавдивизия была, как уже указывалось, в печальном состоянии.

Кроме того он был передан с большим запозданием. Помеченный 7 ч. 15 м., он был передан по радио лишь после 10 ч. 15 м. и поэтому не мог быть своевременно выполнен.

Наконец командующий 2-й армией попрежнему ничего не знал о том, что делается на фронте 1-й армии и каковы намерения Клука на 9-е число.

Обостренный конфликт между обоими командующими армиями не прекращался. Они продолжали игнорировать друг друга; каждый принимал без согласования с соседом и не предупреждая его зачастую противоречивые меры к тому, чтобы заткнуть прорыв. На рубеже решающего дня операций отсутствие связи и договоренности между обоими командующими должно было лечь тяжелой гирей на чашу весов.

С одной стороны к северу от участка разрыва действовал командующий армией, опьяненный мыслью выиграть решающее сражение в районе Нантэй-ле-Ходуэн и веривший в надежность [102] обороны Марны и активность Марвица, которому он подчинил значительные силы, не озаботившись однако согласовать детали обороны со своим соседом.

С другой стороны в восточной части участка разрыва распоряжался командующий армией, уже поколебленный морально, весьма обеспокоенный отходом своего правого фланга и тем опасным положением, которое создалось в связи с разрывом между обеими армиями, даже не пытавшийся договориться со своим соседом справа, но потребовавший от своего кавкорпуса трудно выполнимых действий и уже убежденный в неизбежности отхода.

Поэтому не приходится удивляться тому, что разрыв между обеими армиями значительно увеличился в течение дня и привел в конечном счете к проигрышу сражения.

Для того чтобы упорядочить наше исследование, мы разделим изложение событий за 9 сентября на две части:

1) изложение событий с рассвета до полудня, т. е. до того момента, когда оба командующие армиями узнали о переходе англичан через Марну и

2) изложение событий, развернувшихся с полудня до 17 час. (т. е. до момента получения командиром 2-го кавкорпуса приказа об отходе), с последующим итогом важнейших событий с 18 час. до ночи.

В каждой из этих частей мы изложим сначала ход тех событий на участке разрыва севернее Марны, в которых принимали участие войска, объединенные под командой Марвица, т. о. 2-й кавкорпус, бригада Кревеля и 5-я кавдивизия; затем мы выявим результаты воздействия этих событий на командующего 1-й армией. После этого мы подведем итог действиям тех частей, которые пытались затянуть разрыв к югу от Марны: 1-й кавкорпус и 13-я пех. дивизия, а также тем последствиям, которые повлекли за собой эти действия в отношении 2-й армии.

2. Обстановка на р. Марне к 12 час.

2-й кавкорпус обороняет Марку от Мари до Ла-Ферте-су-Жуарр. В долине Марны день 9 сентября начался довольно спокойно. Здесь произошли следующие события.

Части 9-й и 2-й кавдивизий, которые занимали берег реки от Мари-сюр-Марн до района восточнее Ла-Ферте-сюр-Марн, заметили вскоре значительные передвижении неприятельских войск на южном берегу. Так 1-я конная батарея 10-го артполка открыла на рассвете огонь по частям противника, которые скапливались в районе Арментиер. Опасаясь атаки, 8-й гусарский полк усилил свой 5-й эскадрон в Шив 3-м и 4-м эскадронами.

Батальон самокатчиков, расположенный у Шанжи, донесу что в окрестностях Монсо французы намереваются повидимому вести лишь огневой бой.

Дальше к востоку 5-й уланский полк оборонял реку от Шанжи до Юсси. К 7 час. он слышал на дороге из Сэн-Жан-ле-дэ-Жюмо в Самерон сильный шум, грохот повозок и песни. [103]

3-й егерский батальон, занимавший позицию к востоку от Юсси, рассеял пулеметным огнем небольшие скопления англичан южнее Самерон; затем около 9 час. конные батареи 35-го артполка открыли огонь по английским колоннам, которые подходили к Самерон, и заставили их развернуться южнее деревни.

9-й егерский батальон, развернувшийся западнее Ла-Ферте-су-Жуарр, донес также на рассвете, что крупные силы противника передвигаются к востоку по дороге из Ла-Ферте на Монмирай и в районе к северу от нее.

Ла-Ферте-су-Жуарр подверглась ожесточенному артиллерийскому огню, и в городе занялось несколько пожаров. Однако 4-й егерский батальон надежно прикрывал своим огнем оба разрушенные моста. Командир батальона майор ф.-Маркар в сопровождении командира пулеметной роты ф.-Лютцов поверил свое охранение: у обоих сложилось четкое убеждение в том, что не посредственной опасности пехотной атаки нет.

К северо-востоку от Ла-Ферте 1-й эскадрон 7-го кирасирского полка вел ружейную перестрелку с пулеметами противника.

Совокупность всех этих сведений, сообщенных командирами 9-й и 2-й кавдивизий командиру 2-го кавкорпуса, подтверждало как-будто, что противник занимается на участке реки вниз по течению от Ла-Ферте-сюр-Марн только обыкновенной демонстрацией, тем более что все мосты на этом участке были совершенно разрушены.

Это именно впечатление и создалось у Марвица около 8 час.; он дважды послал по радио соответствующее донесение в штаб 1-й армии: одно после 8 час. (оно уже приводилось выше, стр. 100), другое в 8 ч. 22 м.; оно гласило:

«Сильные колонны противника передвигаются в данный момент от Ла-Ферте в восточном направлении. На фронте слабый артиллерийский огонь».

Ген. ф.-дер-Марвиц в Кошерель. Марвиц установил свой командный пункт в Ла-Лож-о-Бэр на высотах у Кошерель. Отсюда он пытался войти в связь с различными частями, на которые была возложена задача оборонять Марну под общим его командованием: 2-м кавкорпусом, смешанной бригадой Кревеля и 5-й кавдивизией.

На рассвете он намеревался надежно удерживать переправы силами этих частей.

Но, как мы видели, обе его дивизии очень точно его информировали. В частности он получил в 7 ч. 40 м. от 2-й кавдивизии донесение 4-го егерского батальЪна, оборонявшего Ла-Ферте-су-Жуарр. Майор Маркар очень уверенно сообщал, что опасаться в данный момент пехотной атаки не приходится.

Это донесение явилось решающим. Марвиц пришел на основании его к выводу, что противник не имеет в виду активных действий на Марне ниже Ла-Ферте-су-Жуарр; правда, силы противника здесь были значительны, но тем не менее казалось, что [104] они не в состоянии форсировать реку на участке, где все мосты были разрушены.

Опасность угрожала выше Ла-Ферте-су-Жуарр, и командир кавкорпуса донес об этом Клуку. Однако к этому времени Кревель еще не подал признаков жизни. Из 5-й кавдивизии в Кошерель поступили туманные и совсем не успокоительные сведения.

Действительно в 6 час. Марвиц послал радиограмму Ильземанну, для того чтобы предупредить его о переходе в подчинение 2-го кавкорпуса. Радиограмма гласила:

«Вы подчинены нам. Разведайте участок Марны Нантэн, Ножен. Задержите наступление противника. Свяжитесь с войсками в Монтрэк. Я — в Монсутэн».

Эта радиограмма была вручена командиру 5-й кавдивизии в Мариньи-ан-Орксуа в тот момент, когда он пытался привести в порядок свои сильно расстроенные части. Весьма удивленный Нльземанн не понял или не захотел понять указаний Марвица.

Около 8 час. он ответил запросом о том, кому подчиняется 5-я кавдивизия, 1-й или 2-й армии, и в конце добавил: «Я веду бой у Мариньи».

Эта приписка сильно удивила Марвица, и, подумав над ней, он счел ее несомненно неточной. Как? Противник уже продвинулся на 10 км к северу от Марны?

Во всяком случае ответ Ильземанна свидетельствовал о том, что последний не имеет никакого желания подчиняться командиру 2-го кавкорпуса и что на действенную помощь 5-й кавдивизии рассчитывать не приходится.

В 9 ч. 15 м. Марвиц донес 1-й армии:

«На фронте спокойно. 5-я кавдивизия ведет небольшой бой у Мариньи».

Решение ген. ф.-дер-Марвица перегруппироваться. Несмотря на все и особенно потому, что обстановка казалась ему более неясной в восточном направлении, Марвиц твердо проникся новым замыслом — перегруппировать свои силы, ослабив участок вниз по течению реки от Ла-Ферте-су-Жуарр, где непосредственной опасности не было. Он решил оставить здесь только слабые части 2-го кавкорпуса для наблюдения за переправами между Мари и Ла-Ферте и стянуть главные силы 2-й и 9-й кавдивизий и егерских батальонов к высотам у Кошерель в готовности к действиям в районе к востоку от Ла-Ферте.

Таким образом командир 2-го кавкорпуса в корне изменил свои намерения, даже не зная, находится ли Кревель в бою. Это заставляет признать, что Марвиц проявил большую чуткость и предвидение.

До этих пор он пытался выполнить свою задачу, энергично обороняя все переправы на Марне, но теперь он узнал, что Ильземанн ушел далеко за реку, а несколько позже, что Кревель, [105] также не выполнивший данного ему приказа, не охранял и не разрушил мостов. Поэтому он пытался приспособиться к новой обстановке, которая не соответствовала отданным им до этого распоряжениям; однако перегруппировка требовала некоторого времени, и Марвиц уже не был хозяином положения. Надо прямо сказать, что ему предстояло решить трудную задачу. Он сам признал это в своих заметках, где отмечено следующее:

«Мы находимся в очень напряженном положении. Если мне удастся удержать очень слабыми силами очень большой участок по р. Марне против превосходных сил противника, то я должен буду горячо благодарить бога».

Итак Марвиц послал главным силам 2-й и 9-й кавдивизий приказ немедленно стянуться к высотам у Кошерель «месте с 3-м, 9-м и 10-м егерскими батальонами.

На Марне были оставлены для обороны переправ только:

батальон самокатчиков в излучине у Шанжи;

1 рота егерского батальона севернее Самерон;

4-й егерский батальон у Ла-Ферте-су-Жуарр;

1 взвод 9-го егерского батальона (взвод лейт. Цандер) на мосту у Шаминьи.

Все эти части прикрывались и связывались между собой сетью кавалерийских разъездов, наблюдавших за рекой.

В 9 ч. 30 м. Марвиц послал новое донесение в штаб 1-й армии:

«Противник двинулся вперед. Подробностей пока еще нет».

Примерно в это же время он получил наконец сведения о Кревеле и узнал, что последний намеревается оборонять реку на высотах по северному берегу реки. Командир смешанной бригады 9-го арм. корпуса, подобно командиру 5-й кавдивизии, не исполнил приказа Марвица.

Блестящий командир 2-го кавкорпуса был, надо думать, сильно разочарован. Все же он должен был поздравить себя с тем, что уже успел стянуть к высотам у Кошерель главные силы 2-го кавкорпуса, так как продвижение противника угрожало именно в районе между Ла-Ферте-су-Жуарр и Шато-Тиерри, к именно на этом участке, где все мосты были целы, и нужно было использовать главные силы 2-й и 9-й кавдивизий и егерских батальонов.

Что же в это время происходило на фронте прочих частей группы Марвица: бригады Кревеля и 5-й кавдивизии?

Первоначальные распоряжения ген. ф.-Кревель. В Монтрэй-о-Лион Кревель решился наконец проявить активность и принять меры для обороны вверенного ему участка.

Поднявшись спозаранку с постели, он поднял по тревоге глазные силы своей бригады еще до рассвета, расположил ее в районе деревни, а затем, сев верхом, направился к сторожевому охранению. [106]

Но в 7 ч. 45 м. он вдруг увидел разрывы снарядов в районе Ла-Порт-Феррэ у перекрестка дорог из Шато-Тиерри в Ла-Ферте-су-Жуарр и на Лизи-сюр-л'Урк.

Артиллерия противника вела огонь по обозам 2-го кавкорпуса, застрявшим вблизи перекрестка и очень заметным на гребне. Внимание Кревеля все больше и больше отвлекалось в юго-восточном направлении.

Однако, немного спустя, 2-я рота 84-го пех. полка, находившаяся в сторожевом охранении у Писслу, была внезапно атакована английской пехотой, двигавшейся повидимому на Безю-ле-Гери.

К 8 ч. 30 м. рота вынуждена была отойти и присоединилась к своему батальону (1-й батальон 84-го пех. полка), окопавшемуся на высоте 189 юго-восточнее Монтрэй-о-Лион.

Эта высота была одной из самых высоких точек района. С нее открывался великолепный обзор, особенно в северном и западном направлениях, на Саблонниер, на Дюизи и леса, окружающие эту деревню с востока и юго-запада, на Ла-Порт-Феррэ, на дорогу из Монтрэй-о-Лион в Ла-Ферте-су-Жуарр до домов деревень Шаму и Давид. Однако эта высота была окаймлена, как глубоким рвом, оврагом у Монтрэй и у Майон-Писслу, и эта впадина, равно как западные и восточные склоны, с высоты 189 совершенно не наблюдались. Очень крутые склоны в сторону Майон поросли фруктовыми деревьями и не были видны с гребня высоты; только продвинувшись к западу от дороги из Монтрэй и Безю-ле-Гери, можно было видеть на рубеже Сэнт-Ольд часть косы у Люзанси и холмы у Куртассон. Поэтому надежно обеспечить, огнем подступы к высоте 189 с запада было очень трудно. С другой стороны обзор в южном и восточном направлениях ограничивался в непосредственной близости лесным поясом, образованным рощами, что в 700 м юго-восточнее высоты 189, и очень густыми лесами у Эссерти и Ла-Лож.

Таким образом вся местность от Безю-ле-Гери до фермы Вентеле совершенно не наблюдалась и являлась отличным подступом для наступающего.

В конечном счете с позиции на высоте 189 открывался отличный обзор в тыл; к западу обзор был лишь дальний, ближний отсутствовал; к югу и к востоку, т. е. в сторону лесов на Марне, обзора вообще не было.

Тем не менее Кревель, попрежнему гипнотизированный направлением на Ла-Ферте-су-Жуарр, решил создать на высоте 189 центр и опорный пункт всего своего оборонительного расположения.

К 9 час. бригада Кревеля занимала следующее положение. У отметки 189 1-й батальон 84-го пех. полка окопался фронтом на юго-запад к западу от дороги из Монтрэй-о-Лион в Безю-ле-Гери, имея впереди очень ограниченный обзор.

Непосредственно за батальоном расположился 2-й дивизион 45-го артполка, укрывшись на середине склона и также повернутый дулами орудий в сторону района Сэнт-Ольд, имея левее [107] себя лес Эссерти. Он наугад отвечал на огонь английской артиллерии, стрелявшей по обозам 2-го кавкорпуса.

Но в 8 час. 6-я батарея, занимавшая позицию на крайнем левом фланге дивизиона, попала под сильный артиллерийский огонь из района Мари-сюр-Марн. Огонь противника пришелся по левому флангу батареи и был открыт повидимому с расстояния примерно 2 400 м. Направление стрельбы было неожиданным и свидетельствовало о том, что противник уже форсировал Марну и пытается обойти высоту 189 с востока. Поэтому главные силы 84-го пех. полка (2-й и 3-й батальоны) выдвинулись по приказу командира полка к восточному выходу из Монтрэй в готовности оказать сопротивление противнику в случае появления его из района Безю-ле-Гери.

Остальная часть бригады — 89-й гренадерский полк и 2-й дивизион 60-го артполка — все еще находились в районе Саблонниер в непосредственном распоряжении Кревеля, командный пункт которого находился на ферме «Л'Опиталь. Теперь Кревель должен был понять, что его решение держать бригаду сосредоточенной на узком пятачке, ориентированной исключительно на юго-запад, было неудачным, так как опасность угрожала теперь с востока, со стороны лесов у Эссерти и Ла-Лож.

Все силы немцев, которые могли оказать сопротивление наступлению противника в этом районе, сводились к двум взводам пехоты, не имевшим связи друг с другом, а именно:

— взводу 12-й роты 35-го пех. полка под командой лейт. Гадаммер, который оборонял забаррикадированный им мост у Шарли, и

— взводу 5-й роты 84-го пех. полка под командой подпрапорщика Клаузен, который был выдвинут Кревелем с раннего утра в качестве сторожевой заставы в Вийе-сюр-Марн.

В 7 час. взвод Гадаммера, изобразив попытку сопротивления английской коннице, оставил мост у Шарли и отошел в полном порядке на север, не преследуемый противником. Все же нахождение его у Шарли не было совсем бесполезным.

Англичане заявляют на страницах труда «Большая война», что головная застава 2-й пех. дивизии, найдя мост забаррикадированным, потеряла 3/4 часа на разборку баррикады.

Таким образом головные английские части переправились через Марну только между 8 ч. 30 м. и 9 час. (по немецкому времени). Как наверное жалело впоследствии германское командование о том, что оно не организовало обороны мостов...

Что касается взвода Клаузена, то он не дошел до Вийе-сюр-Марн, так как встретился по дороге с английской конницей. Тогда он задержался на высоте между Домтен и Курю и завязал вскоре бой с английскими стрелками. Теснимый с фронта и находясь под угрозой обхода, он отошел, понеся большие потери, к юго-западу от Курю. Вскоре он был совершенно окружен и подвергся с тыла атаке английской конницы, появившейся из лесу. Остатки его попали в плен. Из строя выбыло 22 чел. из 45; только двоим раненым удалось бежать. [108]

Этот взвод был уничтожен повидимому частями 1-й английской кавбригады, переправившейся через Марну в 6 ч. 30 м. у Ножен, и головной заставой 2-й пех. дивизии.

Сопротивление взводов Гадаммера и Клаузена оказалось единственным препятствием на пути наступления англичан в направлении Шарли, Вийе-сюр-Марн, Купрю.

Однако англичанам пришлось потратить все утро на преодоление сопротивления этих слабых подразделений. Немцы утверждают теперь, что удаление, на которое были выдвинуты эти два взвода, способствовало длительной задержке противника и оказало поэтому решающее влияние на исход боя, завязавшегося некоторое время спустя у высоты 189.

Разгром 6-й батареи 45-го полевого артполка. На высоте 189 бой принял трагический оборот. Так как противник попрежнему держал 2-й дивизион 45-го полевого артполка под фланговым огнем с юга, то была сделана попытка повернуть орудия, для того чтобы ответить.

На позиции 6-й батареи, стоявшей на крайнем левом фланге почти непосредственно у леса Эссерти, были убиты кап. Колау ф.-Хоф и много номеров. Перемена фронта удалась только 4 орудиям ценой одного убитого и четырех раненых.

Ввиду непрекращавшегося обстрела командир дивизиона майор Краут, опасаясь неожиданностей со стороны леса Эссиз, затребовал роту в прикрытие и приказал ей быстро пройти лес (с запада на восток в направлении Безю-ле-Гери) и расположиться для обороны на его восточной опушке, для того чтобы прикрыть дивизион.

Командир 7-й роты 84-го пех. полка, получив эту задачу, пытался было возражать против ее исполнения на том основании, что у него нет карты этого района и сведений о глубине леса у Эссиз; лишь повторный категорический приказ командира дивизиона заставил его углубиться с ротой в лес.

Так как огонь английской артиллерии не прекращался, то майор Краут приказал дивизиону отходить по-эшелонно севернее Монтрэй-о-Лион; сам он спешно направился к 6-й батарее, расположение которой находилось под сильным огнем.

Ему представилась тяжелая картина: оба младших офицера лежали тяжело раненые среди убитых и раненых номеров; в батарее не осталось больше офицеров.

Тогда майор Краут приказал одному лейтенанту 4-й батареи из офицеров резерва вступить в командование 6-й батареей. Последняя сумела благодаря этому вновь открыть огонь несколькими орудиями, но попрежнему никто не видел противника и никто ничего о нем не знал; близость леса Эссиз делала положение 2-го дивизиона 45-го артполка очень ненадежным.

Вдруг на западной опушке леса в каких-нибудь 100 м от орудий затрещал оживленный ружейный огонь; пули посыпались градом на 6-ю батарею с тыла; вмиг насчитывалось уже 8 убитых и 31 раненый; все унтерофицеры, за исключением одного, [109] были выведены из строя, и только одно орудие могло еще вести огонь.

То были две роты полка Линкольншир (3-й пех. дивизии), которые были высланы ген. Шоу из Безю-ле-Гери с задачей пройти через лес у Эссерти и захватить немецкие орудия, действовавшие на высоте 189 и продолжавшие стрелять, несмотря на огонь английской артиллерии.

Эти две английские роты искусно уклонились от столкновения с пехотным прикрытием немцев, двигались ползком по лесу, никем незамеченные, и внезапно открыли огонь по 6-й батарее 45-го артполка, сея в ее рядах смятение и смерть.

В этот же самый момент 4-я и 5-я батареи 45-го артполка меняли позиции и переходили на высоты севернее Монтрэй-о-Лион. Взвод 5-й батареи под командой лейт. Хейнзиус, оказавшийся свидетелем атаки англичан, немедленно повернул на них орудия и засыпал шрапнелью английских пехотинцев, пытавшихся продвинуться вперед с западной опушки леса Эссерти.

Правда, Хейнзиус был ранен, но на помощь его взводу пришло орудие 4-й батареи, которое передвинулось на левый фланг дивизиона и приняло участие в бою.

В самый критический момент на высоте появились стрелковые цепи 6-й роты 84-го пех. полка, вынырнувшие из оврага у Монтрэй-о-Лион. Командир 84-го пех. полка полк. ф.-Амелунксен, узнав от возвращавшихся назад раненых об отчаянном положении 6-й батареи 45-го полевого артполка, бросил 6-ю роту во главе с кап. Хюльземан на высоту 189.

Рота во главе со своим командиром бросилась на помощь батарее, и два взвода под командой лейт. Мейсенбург и Бак пошли в штыковую атаку, чтобы высвободить ее.

Англичане, застигнутые в свою очередь врасплох, отошли в лес, но открыли с опушки убийственный огонь по головным взводам 6-й роты 84-го пех. полка. Хюльземан был убит на месте; рядом с ним было убито 10 чел.; остальные были ранены, в том числе и лейт. Бак. Однако Мейсенбургу удалось взять в руки остатки 6-й роты и достигнуть места расположения 6-й батареи. Последняя давно замолкла; кругом валялись в лужах крови убитые и раненые.

По данным английского официального издания «Великая война» обе английские роты попали затем под огонь своей 65-й гаубичной батареи, которая решила, что немецкая батарея приведена к молчанию другой английской батареей, и, видя, что к орудиям подходят люди, приняли своих за немцев. Эта злополучная ошибка спасла в данный момент орудия 6-й батареи 45-го германского артполка; англичане отступили в лес, потеряв 4 офицеров и 30 рядовых.

Когда уцелевшие бойцы 6-й роты 84-го пех. германского полка достигли как победители батареи, то они увидели на западной опушке леса Эссерти германских пехотинцев, которые делали знаки своими касками, с которых были сняты чехлы. [110]

То были люди 7-й роты 84-го пех. полка, выделенной раньше в прикрытие артиллерийского дивизиона; они хотели предупредить о том, что их рота возвращается, обыскав лес, в котором противника не оказалось; они просили по ним не стрелять.

7-я рота 84-го пех. полка, выполняя приказ майора Краут, действительно прошла через лес Эссерти с запада на восток небольшими колоннами, прикрывшись дозорами. Лес зарос густым кустарником, частично вовсе непроходимым, и путь роты был долгий и трудный. Она не нашла в лесу ни живой души и. спокойно возвращалась в исходное положение. Только тыловое охранение под командой лейтенанта сбилось с пути при отходе и наткнулось на отряд англичан, который был неожиданно для него обстрелян и потерял по данным труда «Драма на Марне» 50 чел. выбывшими из строя и 5 пленными.

Положение бригады Кревеля между 11 и 12 час. дня. Как бы ни было, но незадолго до полудня к востоку от расположения 1-го батальона 84-го пех. полка образовался на южных склонах высоты 189 новый участок германского фронта, который был продолжен до леса Эссиз для прикрытия остатков 6-й батареи 45-го артполка. Южнее и юго-восточнее часть этого участка была занята 6-й и 7-й ротами 84-го пех. полка, между которыми вклинилась 11-я рота того же полка, прибывшая на усиление первых двух.

От юго-западного выступа леса у Эссиз, где была расположена 6-я рота 84-го пех. полка, были видны колонны противника, двигавшиеся из района Женевруа в северном направлении. Это были повидимому части 3-й английской пех. дивизии, двигавшейся на Безю-ле-Гери. 6-я рота 84-го пех. полка предупредила артиллерию, но последняя уже вся передвинулась к этому времени на высоты севернее Саблонниер, была занята другими задачами и не могла открыть огонь. Шесть орудий 6-й батареи 45-го артполка были брошены на западной опушке леса Эссерти; каждый раз, как люди пытались к ним подойти, английская артиллерия возобновляла огонь и разгоняла их.

Западнее названного участка 1-й батальон 84-го пех. полка попрежнему занимал окопы на высоте 189 фронтом к оврагу у Майон-Писслу. С 9 час. батальон завязал упорный огневой бой. но английская пехота наступала довольно осторожно, будучи сильно затруднена в своем продвижении огнем 5-й батареи 45-го полевого артполка.

Незадолго до 11 час. противник после сильной артподготовки двинулся по оврагу на Монтрэй. 1-я рота 84-го пех. полка, испытывая сильнейший натиск со стороны противника, оказалась под угрозой, штыковой атаки. Критическое положение 1-го батальона заставило командира полка полк. ф.-Амелунксен усилить батальон еще двумя новыми ротами — 10-й и 12-й.

Введение их в дело остановило продвижение англичан, после чего бой у высоты 189 затих. [111]

Западнее на линии большака Монтрэй, Шато-Тиерри, обстановка вызвала у немцев живейшие опасения, так как командир 84-го пех. полка в Монтрэй-о-Лион был предупрежден, что англичане обходят лес Эссиз через Безю-ле-Гери и двигаются на ферму Вентеле.

Он немедленно выдвинул 5-ю и пулеметную роты 84-го пех.. полка, чтобы перехватить большак на Шато-Тиерри и задержать продвижение англичан.

Однако, после того как эти части выдвинулись к Халу, что восточнее Монтрэй-о-Лион, им удалось только обменяться несколькими ружейными выстрелами с английскими разъездами. В этом районе вскоре наступило затишье и не чувствовалось никаких отзвуков того горячего боя, который шел до 12 час. дня к югу от Халу.

Большинство людей 5-й и пулеметной рот спали. Лейт. резерва Поль записал в своем дневнике:

«День 9 сентября был самым лучшим боевым днем, который я когда-либо пережил».

Это же положение продолжалось и после полудня, когда бой к югу от Халу вновь разгорелся со всей силой.

На высотах севернее Монтрэй-о-Лион стали на позицию и те обе батареи 2-го дивизиона 45-го полевого артполка (4-я и 5-я), которые смогли отойти с высоты 189. 4-я батарея потеряла убитыми при перемене позиции часть расчета и много лошадей. Обе батареи вновь открыли огонь с огневой позиции, занятой к западу от Саблонниер. Из состава 6-й батареи вернулись только трое нераненных номеров. Поведение этого дивизиона вызвало восхищение пехоты.

Рядом со 2-м дивизионом 45-го артполка 2-й дивизион 60-го артполка (105-мм гаубицы) простоял все утро около Саблонниер на колесах. К 11 ч. 45 м. все же стал на позицию по приказу Кревеля, имея 5-ю и 6-ю батареи вблизи фронта Л'Опиталь, а 4-ю батарею — западнее Саблонниер.

В то время как разыгрывались эти события. Кревель находился на своем командном пункте у Л'Опиталь. Здесь он получил сведения о приближении англичан. Вскоре после этого он узнал, что противник угрожает обойти его с востока, так как английская пехота продвигалась уже севернее Безю-ле-Гери на ферму Вентеле.

Тогда он ввел в дело свой второй полк — 89-й гренадерский — для обеспечения своего левого фланга. Полк уже находился в движении из Саблонниер на Халу, когда он получил в 11 ч. 30 м. приказ направиться к северу от большака на Шато-Тиерри и занять боевое расположение фронтом на восток у фермы Л'Опиталь.

1-й и 2-й батальоны расположились в первой линии, откинув левый фланг назад, 3-й батальон и пулеметная рота остались в резерве за левым флангом. [112]

Однако противник не пытался двинуться в крупных силах через большак на Шато-Тиерри к северу, и 89-му гренадерскому тюлку не пришлось принять участия в бою. К тому же около полудня 1-й лейб-гусарский полк прибыл в район к северо-западу от фермы Л'Опиталь и расположился в рощах, что юго-западнее высоты 206, удлинив фронт 89-го гренадерского полка. Полк был прислан Марвицем, как будет изложено дальше, для того чтобы усилить и прикрыть левый фланг Кревеля, так как последний бил тревогу и доносил Марвицу, что его положение ухудшается в результате сильного давления на высоту 189 с юга и юго-востока, а кроме того — и угрозы обхода, намечающегося в районе фермы Вентеле.

Однако в конце-концов к 12 час. перед фронтом бригады Кревеля, а также на левом фланге наступило явное затишье; противник как-будто приходил в себя. В этот момент Кревель был довольно оптимистически настроен; он знал, что огонь 3-го дивизиона 45-го артполка сильно задержал продвижение противника. Он знал также, что главные силы 2-го кавкорпуса стягиваются по приказу Марвица к высотам у Кошерель. Оставаясь верным первоначальному решению, он надеялся, что ему удастся вскоре перейти в контратаку и сбросить в Марну те английские части, которым удалось с утра выбраться на высоты на северном берегу реки.

5-я кавдивизия ищет спасение в бегстве. Кревель пытался также связаться на рассвете с 5-й кавдивизией; он узнал, что Ильземанн имел еще две бригады на берегу реки. Речь шла повидимому о частях, ночевавших в Домтэн: 12-я кавбригада, 10-й уланский полк, две конных батареи.

Впрочем Кревель вскоре убедился в том, что эти сведения неверны или по меньшей мере устарели. На берегу реки уже не оставалось крупных сил конницы.

Действительно с утра части 5-й кавдивизии, ночевавшие на биваке у Домтэн, двинулись на поиски своего командира дивизии; повидимому никаких сведений о судьбе его после разгрома накануне не имелось. Однако Ильземанн еще ранее назначил в качестве сборного пункта для дивизии Ле-Тиоле. Поэтому 12-я кавбригада, 10-й уланский полк, коннопулеметная команда и конноартиллерийский дивизион направились в этот пункт, где уже находились с 7 час. остатки гвард. стрелкового батальона, прибывшие из Крожи. Затем марш продолжался на Во.

По пути были встречены транспорты 9-го арм. корпуса. Это было большой удачей, так как всадники уже вторые сутки не получали продовольствия и совершенно не имели хлеба.

Начальник транспорта спокойно согласился исполнить просьбу о выдаче бисквитов, сала и кофе. Заслуга его была впрочем невелика, так как по общему мнению транспорт должен был с минуты на минуту попасть в руки противника.

Вскоре разъезды донесли, что пехота противника движется на Купрю. Тогда командир 12-й кавбригады выслал свои разъезды на Домтэн и Шато-Тиерри, а затем двинулся на север и [113] подошел к Клиньон, стремясь выйти на соединение с другой половиной дивизии через Люси-ле-Бокаж и Торси. По пути к гвард. стрелковому батальону присоединились радостно встреченные остатки его 1-й и 3-й рот под командой лейт. ф.-Фрейберга.

Другая половина дивизии в составе трех кавполков и одной конной батареи во главе с командиром дивизии оставалась бездеятельной в Мариньи-ан-Орксуа в течение первых утренних часов. Все же батарея кап. Лемана стала на огневую позицию к югу от Мариньи, для того чтобы прикрыть отход парков и транспортов 1-й армии, которые загромоздили все дороги в этом районе.

Затем батарея вошла в связь с Кревелем у фермы Л'Опиталь и предоставила себя в его распоряжение. Однако Кревель, узнав, что у нее почти нет снарядов, приказал ей вернуться к своей дивизии.

Тем временем командир 5-й кавдивизии получил в Мариньи радиограмму Марвица{20}. Вскоре после этого он узнал, что англичане переходят Марну, и отправил тенденциозную радиограмму, Извещавшую о том, что он ведет бой{21}. Несомненно, что Ильземанн отнюдь не желал ввязаться в новую историю, так как последствия предыдущего дня еще давили тяжелым бременем на его наполовину расстроенные части. Поэтому он весьма поспешно отошел на высоты у Бюссиер, а затем к полудню — даже в. район к северу от Хотвесн. С частями, возвращавшимися из Домтэн, он вошел в связь по пути или возможно в момент оставления Мариньи-ан-Орксуа; соединение всех частей дивизии произошло утром.

Таким образом почти до полудня отдельные части 5-й кавдивизии пытались найти друг друга и беспорядочно бродили для этого наугад.

Повидимому Ильземанн не очень спешил связаться вновь с 1-м кавкорпусом, которому он был подчинен; повидимому он также не был в восторге от перехода в подчинение Марвицу и не оказал никакой помощи бригаде Кревеля. Правда, он послал в Монтрэй-о-Лион лейтенанта 8-го драгунского полка с разъездом для связи. Этот разъезд, достигнув высот севернее деревни, увидел несколько мелких английских частей, продвигавшихся в направлении большака на Шато-Тиерри и присоединился затем к дивизии после полудня.

В конечном счете в тот момент, когда английская кавдивизия Алленти вместе с 1-м арм. корпусом и 3-ей пех. дивизией широко охватила с востока бригаду Кревеля, сгруппированную вокруг Монтрэй, и когда главные силы английской армии всякую минуту могли достигнуть большака Монтрэй-о-Лион, Шато-Тиерри, единственная немецкая часть, имевшая возможность задержать этот крайне опасный маневр — 5-я кавдивизия — была одержима только одной мыслью: ускользнуть на север и избегнуть [114] всякого соприкосновения с противником, предоставляя парки и транспорты 3-го и 9-го арм. корпусов их печальной судьбе, оголяя тыл 1-й армии и окончательно отказываясь от того, чтобы образовать новый участок фронта в глубине прорыва.

Это странное поведение можно объяснить только тем, что 5-я кавдивизия дошла до предела утомления; ее командир, не зная ничего о намерениях командира 1-го кавкорпуса и об указаниях командующего 2-й армией, отказался драться бок-о-бок со 2-м кавкорпусом и бригадой Кревеля, как ему было приказано, и видел спасение лишь в поспешном бегстве к северу.

Какие богатейшие возможности открывались в то время перед конницей союзников, если бы она смело продолжала свое движение на север. Едва ли будет преувеличением сказать, что армия Клука рисковала быть совершенно отрезанной от остальных германских армий и стояла бы перед перспективой полной катастрофы.

Но, как будет показано дальше, на стороне союзников не оказалось Мюрата, который, затопил бы конницей высоты на северном берегу р. Марны. Еще раз подтвердилось, что война — это лишь множество упущенных возможностей.

Марвиц узнает о переходе англичан через Марну. В то время как эти важные события разыгрываются на левом фланге, Марвиц, попрежнему находившийся в Ла-Лож-о-Беф, получил от своего разъезда и от Кревеля сведения о переходе англичан на северный берег Марны.

Около 10 час. к нему прискакал карьером командир 4-го эскадрона 12-го гусарского полка ротмистр Клефель. Его эскадрон и 2-й эскадрон 2-го драгунского полка с утра патрулировали в районе к востоку от Сэнт-Ольд и наблюдали за рекой. Они-то и донесли первыми о переправе крупных сил англичан через мост у Сааси. Ротмистр Клефель был очень возбужден; эти сведения показались ему настолько важными, что он не задумался над тем, чтобы лично доложить их командиру 2-го кавкорпуса. Он горячо доказывал Марвицу, что было бы преступным бездействовать перед лицом противника, который находится давно уже в движении и спокойно переходил реку.

Марвиц был уже в курсе дела и, надо полагать, успокоил ротмистра, заявив ему, что он намерен атаковать главными силами корпуса переправляющегося противника.

Действительно главные силы 2-й и 9-й кавдивизий уже стягивались в это время к высотам у Кошерель согласно приказаниям, отданным еще рано утром.

Узнав, что Кревель ведет неравный бой, Марвиц решил кроме того усилить смешанную бригаду частями 2-й кавдивизии и сбросить затем противника в Марну, атакуя его всеми своими силами, включая и 5-ю кавдивизию, которую он полагал попрежнему в Мариньи-ан-Орксуа.

В 10 ч. 15 м. радиограмма 5-й кавдивизии, адресованная 2-му кавкорпусу, подтвердила переход англичан через реку: [115]

«Крупные силы пехоты с артиллерией переправляются через Марну по мосту у Шарли».

Повидимому к тому же времени было получено подобное донесение и от гвард. кавдивизии.

Эти взаимно подтверждавшиеся сведения не могли поколебать решения командира 2-го кавкорпуса. В 10 ч. 30 м. он известил 1-ю армию о происшедших изменениях обстановки следующей радиограммой:

«Крупные пехотные части противника в движении через Шарли и Нантэй 5-й кавдивизии и Крану (2-й кавдивизии) приказано атаковать».

В этот момент Марвиц должен был находиться в состоянии большого возбуждения и искал объектов для приложения своей энергии.

На его глазах всадники 19-й кавбригады готовили обед. Эта бригада 9-й кавдивизии составляла резерв 2-го кавкорпуса. Маркиц немедленно поднял свои эскадроны по тревоге. Затем он лично вмешался в ход событий и отдавал распоряжения непосредственно частям, прибывавшим со всех сторон.

Прежде всего он выслал 1-й лейб-гусарский полк через Дюизи в распоряжение Кревеля, для того чтобы поддержать его и развить его действия в северном направлении.

Тем временем по очереди подходили: 4-й кирасирский полк, конноартиллерийский дивизион 2-й кавдивизии, 7-я коннопулеметная команда 9-й кавдивизии, 3-й уланский полк, 11-й гусарский полк и другие; все эти части стягивались с берегов Марны. Командир 2-го кавкорпуса объяснил командирам частей, что настал момент атаковать южнее Монтрэй-о-Лион левый фланг англичан, Переправившихся через Марну у Сааси и Нантэй и угрожавших бригаде Кревеля с фронта и на ее левом фланге.

Несколько позднее к Кошерель подошли егерские батальоны. Однако 4-й егерский батальон еще оставался в Ла-Ферте-су-Жуарр, батальон самокатчиков — в районе Шанжи и 1-я рота 3-го егерского батальона — севернее Самерон.

У Монтрэй непрерывно гремели орудия; с высот у Монсутэн были видны многочисленные разрывы и временами слышался напряженный ружейный огонь.

Кризис сражения на Марне начался.

Ген. ф.-Линзинген и ген. ф.-Клук узнают о переходе англичан через р. Марну. Почти в это же время Линзинген, командовавший группой на левом фланге 1-й армии, получил от своей авиации точные данные о переплаве англичан через Марну.

Лейтенант № 30 авиационной эскадрильи Ниемоллер, пробыв в воздухе с 8 час. до 10 ч. 15 м., донес:

1) Английские колонны в движении из Сааси на Мери (голова у Мери) и из Бюссиер на Нантэй (голова у северного выхода [116] из Нантэй). Другие части находились юго-западнее Сааси. Охраняющие отряды в Безю-ле-Гери и Ле-Лимон. Всего в среднем около арм. корпуса.

2) Наводится мост восточнее Шаминьи.

3) Колонна с повозками в движении на Жуарр, имея охраняющий отряд у Сет-Сор.

Первая и третья данные были совершенно точны. Колонны у Сааси и Нантэй составляли 2-й арм. корпус, колонна у Жуарр — 3-й арм. корпус. Что же касается наводки моста у Шаминьи, то англичане таковой не предпринимали. То, что наблюдал летчик, было попыткой англичан переправиться по плотине, расположенной юго-восточнее Шаминьи.

Получив эти сведения, Линзинген сохранил величайшее хладнокровие; он располагал еще 5-й пех. дивизией в составе примерно 6 батальонов и двух артдивизионов и дивизионом 15-см гаубиц 3-го арм. корпуса.

Между 10 и 11 час. он предупредил командира 5-й пех. дивизии ген. Вишура, что он намерен задержать контратакой продвижение англичан, и ориентировал своего подчиненного о том, как он хотел бы видеть исполненным этот маневр, как только командующий 1-й армией его одобрит.

В то время как кризис боя на Марне обострялся, Клук со своей стороны находился в Морэй-сюр-Урк. За время с 8 ч. 22 м. до 9 ч. 15 м. он получил сперва три радиограммы Марвица, характеризовавшие благоприятную обстановку перед фронтом, собственно 2-го кавкорпуса.

Затем непосредственно поступили: в 10 ч. 28 м. — радиограмма гвард. кавдивизии о переправе крупных сил неприятельской пехоты с артиллерией у Шарли, а в 10 ч. 30 м. — новая радиограмма Марвица:

«Крупные части пехоты противника в движении через Шарли и I Нантэй. 5-й кавдивизии и Крану приказано атаковать».

Еще одна радиограмма аналогичного содержания была передана в 11 ч. 11 м., но с лаконической припиской: «Я вынужден спешно отбыть»{22}.

Последние три донесения поступили в Морэй в тот момент, когда штаб 1-й армии уже имел сведения о блестящем развитии решающего наступления Кваста.

Таким образом эти донесения были весьма некстати: они не оставляли никаких сомнений в том, что противник прорвал рубеж Марны и выдвигается в крупных силах в тыл 1-й армии. Как это случилось? Никто этого не знал. Во всяком случае на Марне разыгрывались весьма серьезные события. Нужно было возможно скорее принимать меры, — время не ждало.

Ген. ф.-Куль, полк. ф.-Бергман и их сотрудники быстро ознакомились с обстановкой. Возможно ли было разбить англичан в районе Нантэй-ле-Ходуэн еще до того, как они окончательно расшатают левый фланг армии и участка фронта по р. Урк? Не явится ли положение 1-й армии нетерпимым с момента выхода [117] англичан ей в тыл? Не вызывало ли положение на Марне необходимости немедленного отхода?

Мнения офицеров штаба 1-й армии по вопросу о глубине отхода разделились; одни, пессимистически настроенные, считали, что левый фланг 1-й армии надо отвести далеко к северу; другие — оптимисты — считали достаточным отход группы Линзингена накоротке.

Куль быстро прекратил эти споры. По его мнению не могло быть и речи о прекращении наступления в районе Нантэй-ле-Ходуэн. Однако нужно было для того, чтобы победить на р. Урк, совладать с англичанами на Марне. Поэтому следовало отвести группу Линзингена, которая рисковала в данный момент быть окруженной, до р. Клиньон по линии Монтиньи-л'Аллие, Ганделу, Брюмец и бросить против англичан свободные резервы, подчинив их Марвицу. В части резервов оставались налицо только главные силы 5-й пех. дивизии. Это позволило выждать победы на правом фланге.

Куль отправился к командующему армией для того, чтобы доложить ему свое предположение, поручив перед этим одному из офицеров генерального штаба составить соответствующий проект приказа.

Доклад Куля был коротким, командующий армией без возражений согласился с предложениями своего начальника штаба.

В 11 ч. 30 м. по возвращении Куля Марвицу было послано следующее приказание:

«Левый фланг армии отходит через Круи, Кулом до Монтиньи, Ганделу. 2-й кавкорпус прикроет этот маневр со стороны противника, переправляющегося у Шарли, если возможно — атакой».

Однако незадолго до этого, во время отсутствия Куля, офицер генерального штаба, которому было приказано составить проект приказа по армии, передал по телефону в группу Линзингена следующее:

«2-я армия сильно откинула свой правый фланг к востоку за Монмирай. В результате этого установлена в 11 час. сегодня переправа англичан через Марну у Шарли и Нантэй. Ген.-от-инфактерки ф.-Линзинген отведет немедленно свои части, включая и группу ген. ф.-Лохова, через Кулом в направлении на Круи, обеспечивая свой фланг в направлении Ла-Ферте-о-Лион, Нейи-Сэн-Фрон.

Командиру 2-го кавкорпуса с бригадой Кревеля будет дан приказ прикрыть фланг. Группе ген. Сикст-ф.-Арним будет дан приказ прикрыть отход и отойти затем за рубеле Морэй, Антийи. Группа ген. ф.-Кваст прикроет маневр, атакуя в направлении на Нантэй».

Таким образом офицер генерального штаба превзошел свои полномочия; он принадлежал очевидно к группе пессимистов, считавших дело проигранным. [118]

Ген. ф.-Линзинген немедленно заявил протест против этого приказа, считая возможным парировать удар, угрожающий ему в спину, путем выдвижения 5-й пех, дивизии в направлении Дюизи навстречу англичанам. Это давало возможность отвести группу лишь до линии Круи, Кулом; Линзинген просил только командующего армией дать согласие на то использование 5-й пех. дивизии, которое им намечалось.

После переговоров по телефону сначала между полк. ф.-Бергманом и начальником штаба Линзингена подполк. Гаммершгейном, а затем последнего — с ген. Кулем, ошибка, допущенная офицером генерального штаба, была выявлена. Около 12 час. всем соединениям армии был послан общий приказ:

«Левый фланг армии (ген. ф.-Линзинген), включая подчиненную ему группу ген. ф.-Лохова, атакует 5-й пех. дивизией в направлении Дюизи и отходит остальной частью сил сперва в район Круи, Кулом, 2-му кавкорпусу с бригадой ф.-Кревеля приказано обеспечить фланг. Группе Сикст-ф.-Арнима приказано прикрыть этот маневр, атакуя в направлении Вийе-Сэн-Женэ, Мэ-ан-Мюльтиэн.

Группа ф.-Кваста окажет содействие, атакуя в направлении Нантэй-ле-Ходуэн».

Отмечаем, что согласно этому новому приказу группа Линзингена должна была отойти до р. Клиньон. 2-я армия узнала об этом из радиограммы, посланной ген. Марвицу, и решила, что отходит вся 1-я армия.

С другой стороны задачи, возложенные Клуком на центральную и правофланговую группы, были очень скромны.

Причину этого надо искать в том обоснованном волнении, которое вызвало в штабе 1-й армии известие о кризисе на Марне.

Все же после отдачи упомянутого приказа казалось, что этот кризис парализован. В 12 ч. 30 м. в Марэй была получена радиограмма Марвица от 10 ч. 40 м., в которой он доносил о своем намерении сбросить в Марну противника путем атаки. В то же время Кваст доносил, что в 11 ч. 45 м. он атакует на участке Бэз, Левиньен и что противник перед правым флангом слаб.

По получении этих двух донесений в Марэй вновь воскресло оптимистическое настроение. Ген. ф.-Клук заявил окружающим: «Сегодня вечером правый фланг подойдет вплотную к Даммартэн, и тогда все дело будет выиграно».

Таким образом после полудня обстановка порождала радужные надежды.

Почему союзники перед фронтом Марвица еще не вклинились к 12 час. в разрыв? Дойди до этого места нашего очерка, нам кажется необходимым подвести итог тому, что сделали союзники, действовавшие против импровизированной группы Марвица. Это позволит нам зафиксировать положение к полудню 9-го числа частей английской армии, кавкорпуса Конно и левого фланга 5-й армии. [119]

Указываемое нами время везде дано на час вперед, с тем, чтобы достигнуть в целях удобства совпадения французского исчисления времени с немецким.

1. Английская армия. 9 сентября в 6 час. английская армия двинулась на север, считая, что немцы отходят на северный берег Марны.

На правом фланге шли четырьмя дивизионными колоннами 1-й и 2-й арм. корпуса, прикрытые с фронта и справа кавдивизией Алленби. 3-й арм. корпус с 5-й и 3-й кавбригадами был нацелен на Ла-Ферте-су-Жуарр и район западнее.

В 6 ч. 30 м. 1-я кавбригада заняла мосты у Шарли и у Ножен-л'Арто, 4-я кавбригада — мост у Ази; затем обе бригады достигли Мон-де-Боннэй.

В 1-м арм. корпусе авангарды следовали за конницей; авангарды 1-й пех. дивизии перешли Марну в 8 ч. 30 м. у Ножен, авангарды 2-й пех. дивизии, задержанные баррикадой у Шарли, перешли мост только в 9 ч. 15 м.

В 11 ч. 15 м. авангарды 1-й и 2-й пех. дивизий достигли фермы Борепэр и района к югу от Домтэн, не встретив противника, если не считать взвода Клаузена, который был уничтожен.

Кавдивизия Алленби достигла к полудню Тиоле и там остановилась; ее разъезды вошли в соприкосновение с 5-й германской кавдивизией.

В то время когда авангард 1-й пех. дивизии продолжал движение на Ольнуа-Бонтэм (северо-восточнее Домтэн), командир 1-го арм. корпуса приказал корпусу остановиться и перейти к обороне, так как авиация сообщала о присутствии значительных сил немцев севернее Шато-Тиерри и о том, что другие части противника двигаются на Домтэн с запада. Поэтому все движение было остановлено; артиллерия 2-й кавдивизии и 5-й пех. бригады была задержана на южном берегу Марны. Марш был возобновлен головными частями 1-го арм. корпуса только четыре часа спустя, в 16 час.

Немецкие части, замеченные авиацией севернее Шато-Тиерри, были: 5-я кавдивизия и парки и транспорты 3-го и 9-го арм. корпусов, а северо-западнее Домтэн — 89-й гренадерский полк, который Кревель выдвигал восточнее Халу.

Во 2-м английском арм. корпусе 3-я и 5-я пех. дивизии также переправились через Марну у Нантэй и Сааси между 9 час. и 9 ч. 30 м. без всяких затруднений.

В 11 ч. 30 м. авангард 3-й пех. дивизии достиг Безю-ле-Гери; батальон, брошенный вперед на ферму Вентеле, не встретил противника: «Все идет как-будто отлично».

5-я пех. дивизия выдвинулась на Монтрэй-о-Лион, но ее головная бригада (14-я) попала под жестокий артогонь немцев с высоты 189, как только она показалась у Лимон. Бригада укрылась в леса, что восточнее Лимон, но не могла высунуться из них вперед. [120]

Для того чтобы помочь ей, командир 3-й пех. дивизии, ген. Шоу попытался двинуть из Безю-ле-Гери через лес Эссерти две роты полка Линкольншир. Эти две роты потрепали 6-ю батарею 45-го артполка, но не смогли захватить орудия. Этот боевой эпизод был описан выше.

Таким образом 14-я бригада попрежнему не могла выдвинуться из лесов, что южнее района Женевруа, а 15-я бригада еще не была введена в бой.

К полудню бой здесь также затих.

Что же касается 3-го английского арм. корпуса, то он был задержан на южном берегу Марны перед Шато-Тиерри, который оборонял 4-й германский егерский батальон; были предприняты поиски переправы вверх и вниз по течению от города.

Таким образом к полудню против центра участка разрыва кавдивизия Алленби и 1-й и 2-й английские арм. корпуса в большей части своей перешли Марну без боя. На дорогу Шато-Тиерри на Монтрэй выдвинулась одна только кавдивизия, выславшая разведку на север. Но уже все движение стало.

Введенный в заблуждение отходом 5-й германской кавдивизии и фланговыми перемещениями 89-го гренадерского полка, 1-й английский арм. корпус ожидал повидимому атаки противника и приготовился к обороне. 2-й арм. корпус организовал операцию по ликвидации сопротивления бригады Кревеля. В восточной части участка разрыва 3-й арм. корпус готовился форсировать Марну, что являлось затяжной операцией. Против наиболее слабого участка, у Шато-Тиерри, кавкорпус Конно еще не вышел на Марну своими головными силами, а левый фланг 5-й армии был еще далеко от переправ.

2. Кавкорпус Конно теряет утро 9 сентября. Дивизии кавкорпуса Конно ночевали с 8 на 9 сентября: 10-я — севернее р. Пти-Морэн в районе Вией-Мэзон, Вердело, 8-я и 4-я — южнее реки, имея на линии последней свои головные части.

9 сентября корпус должен был прикрывать левый фланг 5-й французской армии, действуя в связи с 18-й арм. корпусом и английской армией, в то время как 5-я армия и англичане должны были продолжать свой марш к Марне.

Полоса движения корпуса была очень узкой; она была ограничена с запада дорогой Саблонниер, Ножен-л'Арто, отведенной англичанам, и с востока — дорогой Мон-Сель-Анже, Шези-сюр-Марн, по которой должны были двигаться левофланговые части 18-го арм. корпуса; поэтому ген. Конно решил использовать только 4-ю и 10-ю кавдивизии, двигая их справа и слева от оси преследования Виэй-Мэзон, Шези, и дать дневку 8-й кавдивизии, которая весьма в ней нуждалась.

Но уже накануне вечером 4-я и 10-я кавдивизии, как мы видели, потеряли соприкосновение с противником. 9 сентября они выступили только между 7 час. и 7 ч. 30 м. и потратили все утро на преодоление зоны, которую противник оставил еще с вечера 8-го числа. [121]

Дивизии должны были выйти первым скачком на плато у Шапелль-сюр-Шези, выдвинув к этому времени разведку на северный берег Марны.

К 10 ч. 45 м. кавдивизия ген. Абонно сосредоточилась на плато у Шапелль-сю-Шези; командир дивизии знал, что мост у Ази свободен; кроме того он получил несколько позже, к 12 час., донесение от лейт. Желли, высланного в разведку на Тиоле, Буреш; донесение это, отправленное в 10 ч. 30 м. с фермы Тафурнэ (юго-восточнее Тиоле), гласило:

«Ази, Боннэй, мельница Боннэй, ферма Маласси. ферма Ла-Муэтт свободны от противника; также район лес Бсннэй, Домтэн, Буа-дю-Лу.

В 10 ч. 15 м. наблюдал в 1 500 м восточнее Тиоле транспорт, двигавшийся шагом по дороге Шато-Тиерри, Монтрэй.

По показаниям жителей немцы отошли 8 сентября между 19 и 20 час. из Боннэй на Купрю и Бау-дю-Лу».

К тому же времени 4-я кавдивизия знала, что английская пехота занимает мост у Шарли и склоны к югу от наблюдательного пункта, расположенного в 1 500 м севернее Шарли.

Таким образом впереди дивизии в радиусе 10 км противника не было. Почему же она немедленно не двинулась вперед? Почему она покинула плато у Шапелль-сюр-Шези только к 13 час.? Это будет видно из дальнейшего изложения.

10-я кавдивизия со своей стороны достигла к 8 ч. 30 м. района южнее Мон-Сель-Анже; ген. Грелле выдвинул свой авангард в составе 18-го конноегерского полка и команды самокатчиков севернее Гран-Форэ. Несколько позже, вероятно около 10 час., он узнал, что мост у Ази, по которому предполагалось первоначально переправить дивизию, уже использован кавдивизией Алленби и что рассчитывать на него нельзя.

Таким образом 10-я кавдивизия оказалась зажатой между английской конницей и 36-й французской пех. дивизией, которая двигалась из Ла-Хот-Эпинн через Розуа-Беллеваль, но тем не менее она продолжала ждать, оставаясь на месте.

Наконец в 11 ч. 30 м. командир 10-й кавдивизии получил от командира 2-го кавкорпуса приказ двинуться на Шато-Тиерри и захватить там переправы.

Дивизия выступила после 11 ч. 30 м., имея в авангарде 20-й драгунский полк, на Монфокон, Ла-Дультр и дальше по большой дороге на Шато-Тиерри.

Тем временем 4-я кавдивизия попрежнему топталась на плато у Шапелль-сюр-Шези.

В 11 ч. 45 м. она получила от 2-го кавкорпуса приказ остановиться и пропустить 10-ю кавдивизию по мосту у Шези, а затем переправиться за ней. Причина ее позднего выступления видна из следующей служебной записки, отправленной командиром 4-й кавдивизии ген. Абонно командиру 10-й кавдивизии: [122]

Штаб 4-й кавдивизии 2 км южнее Ла-Шапелль-сюр-Шези. 9 сентября, 12 час.

От командира 4-й кавдивизии командиру 10-й кавдивизии.

По приказу командира 2-го кавкорпуса в 11 ч. 45 м. 4-я кавдивизия станет за 10-й кавдивизией вследствие сближения с англичанами и 18-м арм. корпусом.

Батальон 45-го пех. полка, приданный 4-й кавдивизии, переводит в подчинение 10-й кавдивизии.

Я приказал батальону задержаться в боевой готовности у высоты 288 (2 км северо-западнее Ла-Шапелль-сюр-Шези) впредь до получения дальнейших распоряжений от 10-й кавдивизии.

4-я кавдивизия, находящаяся в данное время у Ла-Шапелль-сюр-Шези и на северной опушке Гран-Форрэ, сосредоточится к югу от Ла-Шапелль для дальнейших действий в направлении Шези по мере того, как ее будут обгонять головные части 10-й кавдивизии. Само собой разумеется, что она будет готова поддержать в случае надобности 10-ю кавдивизию, в частности своей артиллерией.

Абонно.

Примечание. Разведка 4-й кавдивизии донесла, что местность к югу от Марны свободна и мост у Ази в исправности. Из Ла-Шапелль видны крупные силы противника на высотах восточнее Шези.

4-я кавдивизия только в 13 час. (по немецкому времени) узнала, что 10-я кавдивизия идет на Шато-Тиерри, и немедленно двинулась на Ази. Таким образом все утро было потеряно. Бесспорное и весьма значительное утомление конского состава 2-го кавкорпуса отнюдь не являлось единственной причиной злополучной задержки 4-й и 10-й кавдивизий на плато у Шаппель-сюр-Шези!

Все утро прошло, прежде чем освоились с мыслью, что немцы отходят, и четко ощутили чувство победы!

Авангарды 36-й и 38-й пех. дивизий 18-го арм. корпуса уже нагнали 10-ю кавдивизию и стесняли ее движения. По донесению командира команды самокатчиков 10-й кавдивизии капитана Лелон, адресованному ген. Греле и помеченному 13 ч. 30 м., команда самокатчиков продвинулась из Монсель (юго-западнее Монфокон) среди колонн пехоты до перекрестка дорог у замка Ла-Дультр (западнее Виффор), где она поджидает дивизию. Речь шла о головных частях 36-й пех. дивизии.

Нерешительность, проявленная кавкорпусом Конно, и робкое продвижение английских войск утром 9 сентября 1914 г. несомненно спасли от разгрома 1-ю германскую армию.

3. События к югу от р. Марны до 12 час.

К югу от Марны события до полудня 9 сентября развивались гораздо более спокойными темпами, чем на высотах северного берега. [123]

Правда серьезное поражение 13-й пех. дивизии накануне вечером у Марше-ан-Бри вызвало стремительный отход правого фланга 2-й армии, что заставило части, оборонявшие восточную часть участка разрыва, оставить позицию по р. Пти-Морэн и отойти по приказу ген. ф.-Бюлова на линию Марны, Ле-Туль; правда гвард. кавдивизия была вовлечена в этот отход, но французы еще не осознали свою победу. Поэтому сильно потрепанная 13-я пех. дивизия и 10-й рез. корпус без труда оторвались от противника под прикрытием темноты и расположились к утру 9-го на рубеже, указанном Бюловым.

Рассмотрим важнейшие события, имевшие место утром 9 сентября сначала на участке гвард. кавдивизии, а затем на участке 13-и пех. дивизии, которая попрежнему являлась фланговой в восточной части участка разрыва.

Гвард. кавдивизия на рассвете 9 сентября. На позиции, занятой гвард. кавдивизией на правом берегу р. Доллуар, ночь с 8-е на 9-е прошла спокойно.

На крайнем правом фланге великолепный гвард. кирасирский полк провел ночь в скверных ямах, которые были нарыты на гребне севернее Какерэ. Какой странной и унизительной должна была казаться блестящим гвардейским кирасирам необходимость снизойти до ковыряния в земле при помощи скверного инструмента для того, чтобы укрыться! Разве это не было уже неудачей — заниматься делом, к которому никогда не готовились в мирное время?

В этих ямах, гордо именовавшихся «индивидуальными стрелковыми окопами», гвардейские кирасиры приготовились к бою. Появление противника надо было ожидать с минуты на минуту. Обстрел вперед был крайне недостаточным, фланги были обеспечены весьма ненадежно.

«Поэтому, — читаем мы в исторической монографии полка, — нам оставалась только надежда на то, что наш ангел-хранитель, который так часто помогал нам, поможет и на этот раз».

Так и было! Кирасиры благословляли непрерывный проливной дождь, который промочил за ночь их самих и землю, на которой они лежали, но несомненно задержал преследование противника.

Разъезды, высланные в течение ночи гвард. кирасирским полком на левый берег р. Доллуар, установили, что фермы и отдельные сараи, расположенные не далее 2 км от позиции гвард. кавдивизии, заняты противником; однако последний не. проявлял никаких признаков наступательных тенденций.

В таком же положении находились и конноармейцы, окопавшиеся на гребне юго-восточнее Какерэ, и 1-й гвард. драгунский полк, спешенные части которого развернулись на гребне южнее Монфокон.

В качестве поддержки спешенных 1-й и 3-й гвард. кавбригад, наспех развернутых за р. Доллуар, оставалась только 3-я гвард. [124] конная батарея, которая провела ночь на позиции севернее Эссиз. 1-я и 2-я конные батареи находились при гвард. уланской бригаде, которой командовал ген. ф.-Роткирш, севернее Фонтенелль.

Напоминаем, что отряд Роткирша прикрывал с вечера предыдущего дня правый фланг 13-й пех. дивизии.

Однако штаб гвард. кавдивизии, расположившимися в Эссиз, не имел за ночь с 8 на 9 сентября никаких сведений об отряде Роткирша. Командир гвард. конноартиллерийского дивизиона, обеспокоенный судьбой своих 1-й и 2-й батарей, вызвал в 22 часа в Виффор, где он заночевал, лейт. ф.-Каприви и приказал ему отправиться на поиски этих батарей.

Каприви выехал под дождем в абсолютной темноте. Он не знал, где находилась гвард. уланская бригада, и наугад направился на юг. Лошадь его была окончательно обессилена.

Встретив на дороге несколько заблудившихся гвардейцев, он пристроил их к себе и сделал под их прикрытием привал, для того чтобы напоить и накормить своего коня. Затем в 1 час ночи он двинулся дальше на поиски отряда Роткирша, ведя лошадь в поводу. Пробродив без всякого результата, он вернулся в Виффор, где не застал уже штаб конноартиллерийского дивизиона, после чего доложил о своих безрезультатных розысках штабу гвард. кавдивизии и отправился затем просить приюта у гвардейских егерей.

Он тщетно пытался перехватить хотя бы немного мяса и хлеба за столом штаба дивизии, был голоден и совершенно вымотался. Везде он натыкался на отказ, так как все дома были переполнены, и он не мог нигде укрыться от дождя.

Наконец он проник в дом, где высшие офицеры, развалившись на стульях, спали вперемежку с местными жителями. Открыв дверь, он увидел в пустой комнате хорошую кровать и матрац. Какое счастье! «Для такой маленькой персоны, как я, кровать была слишком большой роскошью, но я растянулся на матраце, скинул каску и бинокль и заснул, как убитый. Проснулся я неожиданно от того, что кто-то светил мне в лицо. Это был рассвирепевший майор Крозигк, командир гвард. егерского батальона! Было уже 5 час., бравый майор только-что кончил поверять свое охранение; он провел ночь в седле и хотел вступить во владение своей комнатой». Все быстро устроилось, и лейт. 1-й гвард. конной батареи ф.-Каприви был приглашен позавтракать вместе с гвардейскими егерями.

Вскоре гвард. кавдивизия собралась. Командир дивизии попрежнему ничего не знал об отряде Роткирша, который выступил без предупреждения; со своей стороны командир 1-го кавкорпуса также ничего не знал об отходе 13-й пех. дивизии.

Неосведомленность командира 1-го кавкорпуса и тот факт, что главные силы гвард. кавдивизии были предоставлены сами себе, весьма образно характеризуют то смятение, и тот беспорядок, которые царили среди частей на правом фланге 2-й армии в ночь с 8 на 9 сентября. [125]

Тем временем незадолго до рассвета, су-лейт. ф.-Витерсхейм с унтерофицером и 6 гвардейскими кирасирами выехал по дороге на Шези-сюр-Марн, для того чтобы наблюдать за переправой и дорогами, сходящимися в местечке. Командир гвард. кавбригады полк. ф.-Береншпрунг вызвал этого офицера к себе еще 8-го вечером и хотел выслать его в полной темноте.

По докладу Витерсхейма, ссылавшегося на невозможность наблюдать дороги ночью, командир бригады перенес выступление за 1/2 часа до рассвета; разъезд двинулся на Шези по маршруту фермы Гран — и Пти-Кэ, Брошо.

Когда разъезд достиг Брошо, было уже светло. Витерсхейм заметил сначала французский офицерский разъезд на дороге из Ла-Шапелль-сюр-Шези в Шези, затем французский кавполк, двигавшийся от фермы Тронсэ на Шези.

Несколько позже в этом же направлении проследовал английский кавполк. Все эти сведения были сообщены в Эсснз.

Затем Витерсхейм решил присоединиться к дивизии, которая согласно полученному ей заданию должна была оставаться в районе Доллуар. Он вынужден был с боем прорваться через густую сеть французских разъездов и даже атаковал небольшую группу противника, занявшую ферму Брошо и преградившую ему путь; ему удалось прорваться и вернуться в Эссиз; там, не найдя и следов дивизии, он убедился к своему великому удивлению в том, что она спешно отскочила в восточном направлении.

Рихтгофен решает отвести назад гвард. кавдивизию и подтянуть 5-ю кавдивизию в Курбуэн. На рассвете 9 сентября спешенные части гвард. кавдивизии заметили неприятельские разъезды на левом берегу р. Доллуар.

В 6 ч. 25 м. гвардейские кирасиры открыли огонь по французской кавалерии. Однако вскоре поступил приказ гвард. кавдивизии, отзывавший все спешенные части к коноводам, так как дивизия должна была отойти через Виффор и Курбуэн на Кондэ-ан-Бри.

Действительно Рихтгофен узнал наконец с запозданием, что правый фланг 2-й армии отошел за ночь на линию Марни, Ле-Туль. Считая, что гвард. кавдивизия не может оставаться выдвинутой так далеко впереди правого фланга 2-й армии, он решил отойти за р. Сюрмелэн, пытаясь по пути присоединить к себе 5-ю кавдивизию. Поэтому он приказал гвард. кавдивизии отойти назад в район Кондэ-ан-Бри, Монтиньи и удлинить расположение правого фланга армии Бюлова.

Одновременно он послал офицера на северный берег Марны с задачей найти ген. ф.-Ильземанна и направить его возможно скорее с 5-й кавдивизией сначала на Шато-Тиерри, затем на Курбуэн, с тем чтобы восстановить связь с гвард. кавдивизией.

Рихтгофен считал, что 1-й кавкорпус будет находиться по сосредоточении своих сил в удобном положении, для того чтобы прикрыть правый фланг 2-й армии, опираясь на район севернее Марны. [126]

Офицер штаба поспешил на автомобиле к 5-й кавдивизии и искал ее все утро. Он нагнал Ильземанна лишь около 12 час, на плато у Хотвесси в тот момент, когда он двигался на север. Мы еще вернемся к этому дальше.

Но уже к этому времени задержка в исполнении приказа Рихтгофена 5-й кавдивизией и отход к востоку гвард. кавдивизии привели к тому, что крайне важное направление на Шато-Тиерри оказалось совершенно оголенным, а высоты к югу от города — оставленными союзниками без боя.

Гвард. кавдивизия собралась у Эссиз между 7 и 8 час., не досчитываясь только отряда Роткирша, о котором попрежнему не было никаких сведений, и выступила на Кондэ-ан-Бри, прикрывшись сзади гвард. кирасирским полком.

3-й эскадрон этого полка, выделенный в арьергард, имел небольшую стычку с французской кавалерией. Лейт. ф.-Шулембург, командовавший тыльной заставой арьергарда, столкнулся у Эссиз, немного спустя после того, как его полк оставил эту деревню, с французским разъездом. После короткого конного боя взводу Шулембурга удалось прорваться без потерь.

В тот момент, когда гвард. кавдивизия спускалась по довольно крутой дороге в долину Дюи, 1-й гвард драгунский полк заметил на высотах к югу от Кондэ-ан-Бри крупные силы французской конницы; по свидетельству очевидцев были видны пики и красные штаны на хорошей дистанции для артогня. Но, как было указано, гвард. кавдивизия располагала только одной 3-й гвард. конной батареей, которая выдвинулась вперед и стояла на позиции у Монтиньи-ле-Кондэ. Поэтому она предупредила эту батарею; открывать огонь было уже поздно, неприятельская конница не проявляла активности и быстро исчезла на глазах гвардейских драгун, которые уже считали неизбежным конное столкновение.

К 11 час. главные силы гвард. кавдивизии сосредоточились на гребне у Монтиньи-ле-Кондэ; 3-я рота гвард. егерского батальона и 5-й эскадрон гвард. кирасирского полка заняли мост на р. Сюрмелэн.

Гвард. кирасирский полк выслал для соприкосновения с противником три разъезда:

су-лейт. Шулембурга — на Шато-Тиерри,

су-лейт. Лендорфа — на Виффор и

унтерофицера Старгара — на Монлевон.

Главные силы гвард. егерского батальона продолжали движение на Селль-ле-Кондэ и занялись подготовкой на случай отхода оборонительного рубежа на высотах севернее деревни.

Рихтгофен остановился в районе Кондэ-ан-Бри. Здесь он получил радиограмму 2-й армии, отправленную из Монмор в 7 ч. 15 м., но доставленную только в 10 ч. 30 м. В этой радиограмме 1-му кавкорпусу предписывалось, как было уже указано, «удерживать силами 5-й кавдивизии переправы через Марну вверх по течению от Шато-Тиерри до Бинзон», т. е. на фронте в 30 км, в то время как «гвард. кавдивизия, возможно больше [127] эшелонированная вперед и вправо, прикроет правый фланг 2-й армии до Марны», т. е. на фронте примерно в 20 км.

В общем Бюлов требовал от одной гвард. кавдивизии выполнения той задачи, которую Рихтгофен намеревался выполнить накануне, когда он хотел расположить 1-й кавкорпус за р. Доллуар, всеми своими силами.

Задача, возлагавшаяся на 5-ю кавдивизию, была очень тяжелой; с другой стороны важнейшая переправа у Шато-Тиерри как будто не была включена в число подлежавших удержанию, если исходить из формального текста радиограммы, указывавшего на переправы «вверх по течению от Шато-Тиерри». Неразбериха царила повидимому и в штабе 2-й армии.

Что сделал Рихтгофен, получив этот приказ?

Командир 1-го кавкорпуса довольно ясно представлял себе обстановку в тот момент: противник медленно и осторожно продвигался в направлении Артонж, для того чтобы установить вновь соприкосновение помощью конницы. Его главные силы продолжали движение к северу в направлении Шато-Тиерри; дорога туда была свободна, поскольку 5-я кавдивизия упорно не подавала признаков жизни.

Пытался ли Рихтгофен около 11 час. еще раз установить связь с 5-й кавдивизией? Мы этого не знаем. Штабной офицер, посланный с утра к Ильземанну, еще не вернулся и ничего не донес. Во всяком случае командир 1-го кавкорпуса не пытался повидимому изменить что-либо в ранее отданном распоряжении. В частности он совершенно отказался от того, чтобы преградить дорогу на Шато-Тиерри, рассчитывая быть может на то, что 5-я кавдивизия с минуты на минуту появится из города на южном берегу реки, как ей было приказано. Но ее попрежнему не было видно.

Сведения, подтверждавшие факт движения противника в северном направлении, непрерывно накапливались.

Впоследствии, по возвращении лейт. Витерсхейма, в этом уже нельзя было сомневаться.

Что же касается гвард. кавдивизии, то Рихтгофен задержал ее на месте у Монтильи-ле-Кондэ. К тому же казалось, что в этот момент ей ничто не угрожает.

Всадники спали около лошадей, держа их в поводу; 3-я гвард. конная батарея стояла на позиции, но не имела целей и не открывала огня. Лишь по временам в отдалении мелькали отдельные силуэты французских всадников.

Лейт. ф.-Каприви, не найдя 1-й и 2-й конных батарей, явился в 3-ю конную батарею, где он был использован в качестве командира взвода. Настроение людей было явно приниженное.

«Я держал маленькую речь, — пишет Каприви, — и заявлял своим артиллеристам: выше головы, мы не разбиты, а отошли по приказу верховного командования.

Я говорил это, но сам этому не верил», добавляет он. [128]

Гвард. кавдивизия установила наконец связь, хотя и довольно ненадежную, с отрядом Роткирша, который был в конце-концов обнаружен в районе Вердон.

Отход отряда Роткирша. Отряд Роткирша в составе, как было уже указано, гвард. уланской бригады и роты самокатчиков гвард. егерского батальона, прикрывал вечером 8 сентября крайний правый фланг 13-й пех. дивизии севернее Фонтенелль и у Судан; затем, будучи вовлечен в отход 13-й пех. дивизии, отряд отошел ночью в довольно большом беспорядке на Парни-ла-Дюи. Всадники и самокатчики, умиравшие с голода, обессиленные упорным дневным боем и ночным отходом целиной по местности, промокшие до костей под дождем, отдыхали в Парни-ла-Дюи около двух часов. Но им нечего было есть, и их настроение совершенно упало.

Обе гвард. конные батареи продолжали движение до Монлевон, чем и объясняется то, что лейт. ф.-Каприви не смог их найти.

Около 2 час. 9 сентября Роткирш получил приказ 13-й пех. дивизии, из которого было видно, что дивизия отходит на Марни; отряду было приказано прикрыть правый фланг дивизии, перейдя в Вердон на правом берегу р. Сюрмелэн.

Бригада выступила и еще до рассвета достигла Вердона. Однако гвардейские уланы, рассчитывавшие отдохнуть и подкрепиться в этом районе, были быстро разочарованы. Деревня и окрестности носили следы тех упорных боев, которые происходили здесь во время наступления немцев; Все было разграблено. В довершение всего груды конских трупов отравляли воздух запахом гниения.

Все же 3-му гвард. уланскому полку удалось сварить обед; впервые за 40 с лишним часов всадники поели горячей пищи.

На рассвете бригада сосредоточилась северо-восточнее Вердона; уже были высланы офицеры для рекогносцировки позиции в тылу на случай отхода, когда поступил новый приказ 13-й пех. дивизии.

Отход 13-й пех. дивизии. 13-я пех. дивизия отошла в первой половине ночи с 8 на 9 сентября на Артонж. Наступление местного масштаба на перекресток дорог у отметки 25 (севернее Марше-ан-Бри), предпринятое в конце дня 8-го частями 49-го французского пех. полка и 18-м французским пех. полком, привело к прорыву слабого расположения 158-го пех. полка 13-й пех. дивизии и вызвало в результате отход всей дивизии.

Этот отход повлек за собой отход всего правого крыла (13-й пех. дивизии и 10-го рез. корпуса) до линии Марни, Ле-Туль.

Командующий 2-й армией, приказав отходить, считал положение на своем правом фланге очень серьезным и бросил туда все еще свободные резервы — две 15-см гаубичные батареи 7-го арм. корпуса, 78-й пех. полк и 17-й гусарский полк 10-го рез. корпуса. [129]

Нужно подчеркнуть, что в то же время Бюлов как-будто забыл о 1-м кавкорпусе и не отдал ему никаких распоряжений ни в ночь с 8-го на 9-е, ни даже утром 9-го до 11 час. Если в конечном счете дорога на Шато-Тиерри была оставлена французам без боя, то ответственность за это падает в первую очередь на Бюлова, который повидимому не поинтересовался этим вопросом.

Отход 13-й пех. дивизии был выполнен без помех со стороны французов, а в некоторых местах даже скрытно от них. Немецкие части отрывались от противника одна за другой без всяких затруднений.

К 4 час. 9 сентября большая часть сил 13-й пех. дивизии была перегруппирована вокруг Артонж.

В 4 ч. 30 м. ген. ф.-Унру приказал своей дивизии занять и упорно оборонять рубеж ручья от Марни до Фонтэн-Шакэн (6 км северо-восточнее Вошам). Левее 13-й пех. дивизии расположился 10-й рез. корпус на фронте Фонтэн-Шакэн, лес Фроментиер, Ле-Туль. Правый фланг обеспечивался у Вердона отрядом Роткирша. 13-я пех. дивизия должна была выйти на свои места через Парни-ла-Дюи и Вердон, т. е. с севера.

Между 6 и 7 час. последние части 13-й пех. дивизии прибыли в Марни. Офицеры рекогносцировали позицию. в то время как войска обедали и отдыхали.

Отход дивизии прикрывался дивизионной конницей — 16-м уланским полком; разъезды этого полка у Вилльмуаэн и Монмирай, находившиеся в связи с разъездами отряда Роткирша, пытались выяснить, как продвигаются вперед французы. Но последние повидимому даже не подозревали об отходе немцев. До 8 ч. 30 м. 9 сентября весь район Вилльмуаэн был совершенно свободен; разъезды не наблюдали никакого движения к юго-западу от деревни.

Разъезд гвардейских улан установил только, что на рассвете французская артиллерия вновь открыла огонь по району Байи, который был оставлен несколько часов тому назад.

Другой разъезд 16-го уланского полка дошел на рассвете до Монмирай, не будучи нигде встречен огнем, и был изгнан оттуда несколько позднее.

В общем противник на всем фронте был повидимому удивлен отходом немцев и не преследовал.

Командир 13-й пех. дивизии еще до получения этих весьма благоприятных сведений принял ряд новых мер по занятию позиции у Марни и обеспечению своего правого фланга. Он подчинил отряду Роткирша 2-ю батарею 58-го полевого артполка и две роты 158-го пех. полка, которое выступили на Вердон.

Эти две роты должны были явиться поддержкой бригады и оказать содействие возведению ложной позиции, которая продолжила бы позицию 13-й пех. дивизии от Марны до Ле-Брэй.

Что же касается 2-й батареи 58-го полевого артполка, то она должна была повидимому заменить собой для отряда Роткирша [130] обе гвард. конные батареи. Последние, простояв в Монлевон, ушли в 6 час. на север через Кондэ, Сэнт-Эжен, Крезанси.

Они повидимому не принимали участия в бою в течение всего дня, расположившись на отдых в долине Марны, и не оказали содействия ни главным силам гвард. кавдивизии, ни отряду Роткирша. Странный образ действий этих двух батарей еще раз доказывает, что в штабах и частях царила неразбериха и что каждый делал, что хотел, и заставляет еще больше сожалеть сегодня о той медлительности, с которой победители продвигались вперед.

13-я пех. дивизия занимает позицию у Марни. Тем временем полки 13-й пех. дивизии заняли позицию от Марни до Фонтэн-Шакэн и начали окапываться. Несмотря на обилие лесов на левом берегу ручья Марни, позиция давала в целом достаточные обзор и обстрел, грунт был в общем гораздо мягче, чем в районе Маршэ-ан-Бри, и к 11 час. окопавшиеся войска были готовы встретить противника.

В северной части участка обороны дивизии главные силы 158-го пех. полка занимали окраину Марни и окопы до района восточнее Хот-Фуа. В южной части 13-й пех. полк развернулся по большой дороге из Вошан в Орбэ.

Два батальона 57-го пех. полка находились в резерве северо-восточнее Мариньи.

58-й полевой артполк поддерживал оба пех. полка; он был весьма своевременно усилен прибывшими 1-ю и 4-ю (15-см) батареями 7-го пешего артполка 7-го арткорпуса, которые заняли утром позицию восточнее фермы Мондибо (1500 м юго-западнее Орбэ).

Наконец 78-й полк в составе двух батальонов, взятый командующим 2-й армией от 19-й пех. дивизии, был двинут в 3 ч. 30 м. на Орбэ в качестве армейского резерва.

По тылам 2-й армии уже ползли панические слухи о том, что 13-я пех. дивизия была прорвана накануне у Марше-ан-Бри и находится в полном отступлении, а правый фланг армии совершенно открыт и является легкой добычей союзников.

Под впечатлением этих слухов и прибыл на рассвете 9-го в Орбэ 78-й пех. полк, совершивший свой марш с большими предосторожностями.

Однако в этом маленьком городке царило полное спокойствие; частей 13-й пех. дивизий нигде не было видно. Тогда 78-й пех. полк получил приказ двигаться дальше на Марни и поступить в распоряжение ген. ф.-дер-Борн. К 8 час. полк расположился за правым флангом 13-й пех. дивизии в ее резерве по обе стороны дороги из Орбэ на Марни.

Ложная позиция. Для того чтобы продлить к северу от Марни расположение 13-й пех. дивизии, ген. Борн приказал бригаде Роткирша возвести ложную позицию до Ле-Брэй и усилил для этой цели гвард. уланскую бригаду 5-й и 6-й ротами 158-го пех. полка и 2-й батареей 58-го полевого артполка. [131]

Официальное немецкое издание «Мировая война» придает весьма большое значение той роли, которую сыграла эта ложная позиция.

Если верить этому труду, то французы поддались обману. Позиция имела около 5 км по фронту, причем каждому из пехотинцев 158-го пех. полка предстояло оборудовать участок ложной позиции в 20 м по фронту. В действительности она была обозначена снопами, которые подбирались людьми на поле и засыпались затем землей.

Таким образом к 12 час. была создана видимость укреплений позиции на участке к северу от Вердока. Участок занимался двумя ротами 158-го пех. полка, на флангах которых располагались: с юга — половина 16-го уланского полка, с севера — бригада Роткирша, за которой была расположена половина 17-го гусарского полка.

«Во время работы, — пишет фельдфебель 6-й роты 158-го пех. полка Хюльс, — мы наблюдали на высотах впереди нас неприятельских всадников — вероятно артиллеристов. Позднее, когда мы отошли за линию высот, расположенных в тылу ложной позиции, противник открыл по последней артиллерийский огонь».

Перед фронтом 13-й пех. дивизии и бригады Роткирша противник оставался в течение всего утра попрежнему бездеятельным.

Вскоре после 10 час. французская артиллерия обнаружила свое присутствие, выпустив несколько снарядов по району Корробер-Жаньвийэ перед фронтом 13-й пех. дивизии и 10-го рез. корпуса.

Две батареи 13-й пех. дивизии немедленно отвечала, и спокойствие было восстановлено.

Затем около 11 час. слабые стрелковые цепи французов пытались продвинуться на участке Корробер и Марни и были обстреляны артиллерией 13-й пех. дивизии.

У защитников ложной позиции и у бригады Роткирша создались аналогичные впечатления.

Гвардейские уланы отдыхали в овсяных полях севернее Вердон и кормили там лошадей. Несколько позже два орудия 2-й батареи 58-го полевого артполка обстреляли несколько отдельных групп противника, замеченных на левом берегу ручья Марни.

5-й эскадрон 3-го гвард. уланского полка развернулся в пешем строю для прикрытия артиллерии и открыл на очень большом прицеле огонь по одиночным всадникам противника.

Несколько позже лес южнее Вердон был занят неприятельской пехотой и пулеметчиками.

Однако в целом все эти мелкие стычки ничем не напоминали серьезного боя, и за все утро французы выпустили по расположению немцев лишь несколько снарядов. То тут, то там французские [132] кавалерийские разъезды и пехотные дозоры нащупывали с чрезвычайной осторожностью расположение противника, не пытаясь по-настоящему установить с ним соприкосновение. Везде противник колебался и топтался на. месте.

Незадолго до полудня Роткирш получил от одного из своих разъездов донесение, правильно раскрывавшее общую обстановку. Су-лейт. 5-го эскадрона 3-го гвард. уланского полка Шукман, остававшийся в соприкосновении с противником в ночь с 8 на 9 сентября, донес, что утром французы выступили в значительных силах из Монмирай и двинулись на север. Таким образом противник шел мимо правого фланга 2-й армии на значительном удалении западнее его, не подозревая повидимому о его присутствии и прикрываясь с востока лишь охраняющими отрядами.

Таким образом к 12 час. казалось, что правый фланг 2-й армии, искусно отведенный назад и расположенный фронтом на юго-запад за р. Верденелль и на высотах у Фроментиэр, может еще в течение долгого времени задерживать противника. Его прикрывала справа бригада Роткирша, поддержанная в свою очередь главными силами гвард. кавдивизии, расположение которой непосредственно удлиняло расположение бригады. Между бригадой Роткирша и гвард. кавдивизией, попрежнему находившейся наготове у Монтиньи и Кондэ-ан-Бри, была, хотя и с запозданием, установлена связь.

Повидимому никакой непосредственной угрозы всей этой группировке со стороны противника не было.

Правда отход к востоку правого фланга 2-й армии был выполнен за счет оставления французами дороги на Шато-Тиерри; кроме того главные силы гвард. кавдивизии не смогли опереться правым флангом на Марну, так как 5-я кавдивизия еще не появилась; действия Ильземанна имели своим следствием образование зияющей, никем не занятой дыры от Курбуэн до Монтрэй-о-Лион.

Здесь именно и проникли в это время 18-й французский арм. корпус, кавкорпус Конно и правофланговые части английской армии.

В этой-то обстановке командующий 2-й германской армией и решил отдать приказ об общем отходе.

2-я армия отходит. Ген.-полк. ф.-Клук попрежнему находился на своем командном пункте в Монмор. Здесь в замке — массивном кирпичном сооружении времен XVI столетия, бывшем владении Сюлли, — он напряженно ждал сведений о ходе начатой с утра операции, уделяя особенное снимание сведениям, поступавшим с правого фланга и с участка разрыва.

Несколько позже 8 час. летчик донес, что он не видел никаких признаков боя в районе северо-западнее Монмирай и что дороги из Монтрэй на Ла-Ферте-су-Жуарр и на Шато-Тиерри свободны.

Часом позже Бюлову было доложено радио Марвица, в котором он доносил 1-й армии о движении крупных колонн противника из района Ла-Ферте-су-Жуарр в восточном направлении. [133]

Наконец действия союзников стали окончательно ясны после 10 час., когда в Монмор поступило второе донесение от авиации. Оно исходило от лейтенанта 23-й авиационной эскадрильи Бертольда и вызывало серьезные опасения; оно гласило:

«Пять неприятельских колонн, выступившие с линии Ла-Ферте-су-Жуарр, Монмирай, двигаются на север по дорогам:

из Сэн-Сир в Сааси (голова 9 ч. 15 м. Сааси);

из Орли в Нантэй (голова 9 ч. 15 м. Нантэй);

из Буатрон в (Лаван (голова 9 ч. 10 м. Паван);

из Саблонниер в Ножен-л'Арто (голова 9 ч. 10 м. Ножен);

из Вией-Мэзон в Шези (голова 9 ч. Шези).

Кроме того наблюдалась сильная конница у Эссиз».

Это донесение было подтверждено несколько минут спустя радиограммой, адресованной в 10 ч. 40 м. Марвицем Клуку:

«Крупные колонны пехоты в движении через Шарли и Нантэй на север. Кавкорпусу приказано атаковать».

Получив эти две основных данных, Бюлов не мог дольше колебаться. Противник переправлялся в крупных силах через Марну между 1-й и 2-й армиями. Таким образом настал тот момент, который согласно договоренности, состоявшейся накануне вечером между Бюловым и Хенчем, должен был считаться решающим.

Во 2-й армии никому не приходило в голову сомневаться в неизбежности отхода армии Клука.

Кроме того в Монмор попрежнему не было сведений о Хенче и о 1-й армии, и настоящее положение, последней было неизвестно.

О кавкорпусе Рихтгофена также ничего не знали. Гвардия и группа Киршбаха только еще приступили к наступательной операции на левом фланге армии.

Поэтому решение отойти явилось теперь окончательным.

В 11 ч. 02 м. из Монмор была послана следующая радиограмма 1-й армии:

«По донесению авиации четыре больших колонны противника продвигаются за Марну. Головы в 9 час. у Нантэй-сюр-Марн, Ситри, Паван, Ножен-л'Арто. 2-я армия начинает отход, правый фланг Дамерк».

В 11 ч. 15 м. та же самая радиограмма была передана в 1-й кавкорпус.

Наконец с 11 ч. 45 м. всем остальным арм. корпусам 2-й армии был передан по телефону следующий приказ по армии об отходе: [134]

«В интересах общей операции армия после одержанного ею успеха обращается к исполнению новой задачи на северном берегу Марны и отходит поэтому сперва на линию Дамери, Тур, севернее Марны».

Отход должен был начаться сначала на левом фланге, после чего должны были отойти правофланговые части согласно следующему:

начинают отход в 14 час.:

гвардия — на Бержер, Вертю;

14-я пех. дивизия — на Оже;

10-й арм. корпус — на Эпернэ (восточнее);

начинают отход в 15 час.:

10-й рез. корпус — на Эпернэ (западнее);

13-я пех. дивизия — через Ле-Брэй и Орбэ на Иньи-ле-Жар, Порта-Бинсон.

Решение Рихтгофена. Рихтгофен получил радиограмму 2-й армии от 11 ч. 15 м. в 12 час. в замке Кондэ-ан-Бри.

Следует отметить, что этот документ не содержал никаких указаний для 1-го кавкорпуса; это упущение доказывает, что в штабе Бюлова не все было ладно. В действительности кавкорпусу нужно было четко поставить задачу прикрыть правый фланг армии во время его отрыва от противника и отхода, которые выполнялись средь бела дня.

Не получив никаких приказаний, Рихтгофен решил, что оставаться на месте ему нельзя. С одной стороны гвард. кавдивизия, расположенная на р. Дюи, была слишком далеко выдвинута впереди правого фланга 2-й армии; с другой стороны он попрежнему ничего не знал о 5-й кавдивизии и не было осведомлен о том, что Ильземанн не смог продвинуться в Курбуэн. Возможно впрочем, что он допускал вероятность непосредственного перехвата 5-й кавдивизией радиограммы от 10 ч. 15 м., в которой Бюлов ставил дивизии задачу преградить Марну на фронте в 30 км.

Согласно исторической монографии 30-го драгунского полка 5-я кавдивизия действительно перехватила эту радиограмму, но не предала ей никакого значения, считая такую задачу совершенно для себя невыполнимой{23}.

Поэтому Рихтгофен решил отвести единственную свою дивизию — гвард. кавалерийскую — через Дорман на Венселль, рассчитывая найти 5-ю кавдивизию на Марне и возложить на гвард. кавдивизию задачу оборонять реку от Трелу до Вандьер; этим путем он рассчитывал прикрыть фланг 2-й армии.

В 12 ч. 30 м. кавдивизия ф.-Шторха без отряда Роткирша выступила на Дорман.

Таким образом разрыв между обеими армиями все увеличивался. В глубине разрыва, к востоку от Монтрэй-о-Лион, местность была теперь совершенно свободна, от войск до района Дорман. Только разрозненные мелкие части 5-й кавдивизии защищали еще у Шато-Тиерри мост и те несколько сот раненых, [135] которые скопились в городе. Отход правого фланга 2-й армии в северо-восточном направлении еще более благоприятствовал союзникам, если бы они решились на энергичное движение к северу.

Но, как это стало известно командиру 1-го кавкорпуса днем из словесного доклада су-лейт. гвард. кирасирского полка ф.-Витерсхейма, союзники продвигались к северу лишь крайне осторожно.

Как было уже упомянуто выше, Витерсхейм чудом ускользнул из фермы Брошо. Он достиг Эссиз, где не нашел гвард. кавдивизии, но натолкнулся зато на длинную колонну французской пехоты, находившуюся на марше из Розуа-Белльваль на Эссиз и Шези-сюр-Марн. Незадолго до 12 час. голова этой колонны достигла Эссиз; то была 36-я пех. дивизия, составлявшая левую колонну 18-го арм. корпуса. Однако немецкому разъезду все же удалось скрыться за высотой, что восточнее Эссиз, и направиться через лес на дорогу из Фонтенелль в Шато-Тиерри. Су-лейт. ф.-Витерсхейм выдвинулся один на опушку этого очень густого леса, окаймлявшего дорогу на Шато-Тиерри, осторожно огляделся кругом и увидел в 500 м южнее новую колонну французов, двигавшуюся к северу.

Решив рискнуть, он окликнул своих кирасир, укрытых в лесу, перескочил канаву, перебрался через дорогу и после короткого реприза галопа исчез за складкой местности. Весь разъезд последовал за ним; однако одна лошадь отказалась перепрыгнуть вторую придорожную канаву. Тогда ее всадник поскакал по шоссе, пока не наткнулся через сотню метров на мостик и ускользнул в восточном направлении. Его встретил град ружейных пуль, но ни одна его не тронула.

Разъезд присоединился после полудня к гвард. кавдивизии, доставив оба эти ценные сведения.

Су-лейт. ф.-Витерсхейм по очереди перерезал маршевый порядок 36-й и 38-й пех. дивизий 18-го арм. корпуса, которые составляли левый фланг 5-й армии и двигались на Шези-сюр-Марн и на Шато-Тиерри.

Утром 9 сентября на левом фланге 5-й французской армии. В главной французской ставке знали после полудня 7 сентября о том, что против английской армии образовался разрыв между группой германских войск, находившейся в бою фронтом на запад против нашей 6-й армии, и 2-й и 3-й германскими армиями. В составе первой группы предполагались 4-й рез., 2-й и 4-й арм. корпуса плюс другая группа, расположенная фронтом на юг против наших 5-й и 9-й армий в составе остальных частей 1-й германской армии — 3-го и 9-го арм. корпусов. Разрыв был заполнен крупными силами — повидимому конницей (2-й, 9-й, 5-й и гвард. кавдивизиями).

Таким образом главная французская ставка представляла себе картину довольно точно; от нее ускользнул лишь отход 3-го и 9-го арм. корпусов на северный берег Марны. [136]

Поэтому к англичанам была обращена просьба — выдвинуться в этот же вечер на северный берег Марны.

5-я французская армия должна была прикрыть правый фланг англичан, выдвинув сильный отряд на Ази и Шато-Тиерри; кавкорпус Конно должен был переправиться через Марну либо за этим отрядом, либо за англичанами и обеспечить связь между ними и 5-й армией, тогда как главные силы 5-й армии должны были двигаться прямо на север, отбрасывая за Марну встреченные силы противника и продолжая одновременно поддерживать правый фланг 9-й армии, имея в виду помочь ей перейти в наступление.

Надо признать, что задача, возложенная на 5-ю армию, была очень сложна и мало посильна ей; она создавала опасность растягивания армии по двум противоположным направлениям, так как ее главным силам и левому флангу предписывалось энергично двигаться в северном направлении, тогда как ее правый фланг должен был приложить все усилия к тому, чтобы высвободить отставшую от нее и сильно атакованную противником 9-ю армию.

Как разрешил эту задачу ген. Франше-д'Есперэ?

Вечером 8 сентября Франше-д'Есперэ, находясь в свом штабе в Вийэ-Сэн-Жорж, приказал 5-й армии, эшелонировавшись слева вперед, продолжать свой наступательный марш к Марне. Ей ставилась задача:

«Быстро продвинувшись до рубежа р. Сюрмелэн, выдвинуть авангарды на правый берег этой реки для обеспечения за собой выходов в северо-восточном направлении. Заняв это расположение, армия сможет вести бой в северном и северо-восточном направлениях, поддерживая по мере надобности 10-й арм. корпус и левый фланг 9-й армии».

Кроме того в 22 часа д'Есперэ предоставил на 9-е число свой правофланговый 10-й арм. корпус в распоряжение ген. Фоша. Этим он дал великолепный пример товарищеской выручки, проявив вместе с тем исключительно прозорливое понимание обстановки.

На левом фланге 5-й армии, непосредственно нас интересующем, кавкорпус Конно должен был прикрывать западный фланг армии, действуя в связи с одной стороны с 18-м арм. корпусом, с другой — с правым флангом английской армии, и должен был выдвинуть разведку на правый берег Марны к востоку от Ножен-л'Арто.

Первым броском левофланговые части должны были выйти: — 18-й арм. корпус — к Виффор, в готовности к бою у Шато-Тиерри или у Шези; авангарды — у Курбуэн;

— группа резервных дивизий — Артонж с авангардом у Монлевон и главными силами у Парни;

— 3-й арм. корпус — в Монтиньи-ан-Кондэ в готовности продолжать движение на Дорман или вести бой восточнее 18-го арм. корпуса, фронтом на Шато-Тиерри. [137]

Тем временем 1-й арм. корпус должен был выдвинуться из р. Брэй в готовности продолжать движение на Марэй-ле-Пор.

К концу этого скачка «кавполки корпусной конницы должны иметь свои части на р. Марне».

Ген. Франше-д'Есперэ, правильно предвидя общий отход немцев, послал в 21 час всем корпусам армии следующий приказ:

«Противник поспешно отходит. Недопустимо задерживаться из-за сопротивления его арьергардов, которые жертвуют собой для замедления нашего марша. Арьергарды должны быть раздавлены сильным артиллерийским огнем, обойдены пехотой и преследуемы конницей.

Только решительное преследование позволит использовать все выгоды создавшегося положения».

Можно ли было выразить мысль более ясно?

Почему исполнители не прониклись этими четкими, настоятельными и вполне своевременными указаниями?

Почему они не сумели разделить со своим командующим его веру и порыв тогда, когда он заявлял, что сражение выиграно, но что нельзя терять ни минуты для того, чтобы преследовать врага и в него вцепиться?

И действительно Франше-д'Есперэ провел часть дня 9 сентября так же, как он это делал и в предшествовавшие дни, т. е. на самом поле боя, часто почти на самой линии огня, подталкивая колеблющихся и усталых и заражая всех своим присутствием, своим огнем и энергией.

Но исполнители находились еще под гипнозом последствий тех неосторожностей, которые были допущены в начале войны: удар, полученный ими на р. Самбре, крепко запечатлелся в их памяти. Поэтому, пока их не подстегивал командующий 5-й армией, они продвигались к северу, преследуя противника, которого они еще не считали разбитым, лишь считанными черепашьими шагами.

Утром 9 сентября на крайнем левом фланге 5-й армии, после упорного боя накануне вечером, 36-я пех. дивизия вновь собиралась в походные колонны на линии большака на Париж, для того чтобы идти на Виффор.

8-го вечером 18-й пех. полк совместно с частями 49-го пех. полка заняли перекресток большаков на Париж и на Шато-Тиерри у отметки 207, вызвав этим падение Марше-ан-Бри и последующий отход всего правого фланга немцев.

Командир 18-го арм. корпуса ген. Модюи прибыл в этот момент из Мейэрэ на поле боя на автомобиле. Бой накануне был очень жарким. В тот момент, когда автомобиль генерала приближался к перекрестку у отметки 207, огибая Марше с севера, за ним раздались совсем близко ружейные выстрелы; то была группа отставших немцев, которая стреляла по разъезду африканских конных егерей и убила одного унтерофицера; противник был быстро изрублен. [138]

Затем Модюи направился по Парижской дороге и нашел там части 36-й пех. дивизии, которые были сильно возбуждены одержанной ими накануне победой; люди пели песни и демонстрировали трофеи: винтовки, каски, несколько пулеметов. Увидев командира 18-го пех. полка полк. Глоксэн, старого своего соратника, Модюи поздравил его с успехом. Воодушевление басков и беарнцев приняло бурные формы. Модюи, обратившись к окружавшим его людям, указал им на окопы в рост с траверсами и козырьками, которые были нарыты вдоль дороги на Шато-Тиерри, и сказал:

«Немцы собирались здесь обороняться, эти окопы это подтверждают. Тем большая хвала вам за то, что мы их отсюда выгнали».

Вскоре 36-я пех. дивизия продолжала свое движение и достигла к 12 час. своим авангардом Эссиз и большого леса, в то время как 38-я пех. дивизия, выдвинувшаяся около 10 час. от перекрестка 207 на Фонтенелль, достигла два часа спустя Виффор и там расположилась.

Далее к западу группа резервных дивизий и 3-й арм. корпус медленно выдвигались с р. Пти-Морэн к своим объектам действий. Везде были видны следы недавнего отхода немцев, но соприкосновение было потеряно.

Модюи, продолжая двигаться на автомобиле по дороге на Шато-Тиерри, добрался до головных частей 38-й пех. дивизии; в Виффор он узнал, что его временная кавбригада (10-й гусарский полк и 5-й полк африканских конных егерей) под командой полк. Раска выдвинулась впереди 18-го арм. корпуса к Марне; по донесению бригады Шато-Тиерри было занято лишь очень слабыми силами немцев.

Немедленно вскочив в автомобиль, Модюи в сопровождении своего ординарца кап. Варю понесся в Монмирай, где должен был находиться с 11 час. командный пункт командующего 5-й армией. Он хотел получить у ген. Франше-д'Есперэ согласие на атаку Шато-Тиерри.

Но командующий 5-й армией уже выбыл из Монмирай. Войдя туда вместе с передовыми частями 3-го арм. корпуса и приказав полкам, проходившим через город, спешить в северном направлении, Франше-д'Есперэ выехал сам в 1-й арм. корпус. Действительно кризисный пункт боя находился на правом фланге 5-й армии, так как армия Фоша попрежнему выдерживала жестокий натиск противника. Франше-д'Есперэ со своей обычной прозорливостью угадал этот пункт.

Начальник штаба 5-й армии ген. Хели-д'Уассель принял ген.

Модюи.

Командир 18-го арм. корпуса не ручался за то, что он захватит Шато-Тиерри целиком, особенно если мост занят, но он был уверен в том, что, если ему дадут свободу действий, он безусловно займет южный пригород. Хели-д'Уассель отвечал: «Я уверен в том, что будь командующий здесь, он согласился бы [139] с вами. Действуйте!». Приказ по армии, отданный несколько позже, в 13 ч. 30 м., подтвердил этот разговор. Мы вернемся к нему ниже.

Модюи немедленно выехал обратно в Виффор, целиком увлеченный своей идеей захвата Шато-Тиерри. Однако дорога была забита, многочисленные повозки преграждали путь, и генерал, высовываясь из машины, для того чтобы отдавать распоряжении об освобождении дороги, ударился головой о железный выступ и поранил себе лоб. В Монмирай он прибыл весь в крови. Наспех перевязав рану полотняными полосами, он продолжал движение, часто высовываясь для того, чтобы заставить повозки съезжать в сторону. Люди, видевшие его очень заметную повозку, думали, что он ранен в голову; зуавы кричали: «Мы за вас отомстим!».

В общем после полудня 9 сентября на левом фланге 5-й французской армии 18-й арм. корпус без труда достиг ближайших объектов, указанных ему в приказе командующего армией, и расположился там в готовности к дальнейшим действиям. Группа резервных дивизий и 3-й арм. корпус несколько отстали.

О противнике не было никаких сведений.

Необычайная медлительность, с которой кавкорпус Конно продвигался утром, о чем мы уже говорили, была причиной того, что ни одна крупная часть французской конницы еще не выдвинулась на северный берег Марны. В результате французское командование не имело точных сведений о действительной обстановке на участке разрыва.

Однако глазомер Модюи, его неустанная активность и инициатива заменили собой бездеятельность кавкорпуса и подсказали ему выезд в Монмирай.

Счастливое решение штаба 5-й армии — как можно скорее занять Шато-Тиерри — еще могло иметь крупные последствии и отвечало в остальном намерениям высшего командования, изложенным вечером 8 сентября в специальной директиве № 19.

Войдет ли левый фланг 5-й армии в составе кавкорпуса Конно и 18-го арм. корпуса в разрыв, разделявший обе германские армии? Будет ли наконец кавкорпус, вдохновившись примером 1806 г., «действовать по отступающим немецким колоннам», как этого требовал специальный приказ 5-й армии, отданный в Монмирай в 13 ч. 30 м.? Прежде чем перейти к изложению событий, в результате которых кавкорпус Конно и англичане упустили добычу, ждавшую их в тылу 1-й германской армии, необходимо вернуться к событиям на фронте обоих германских кавкорпусов после полудня 9 сентября.

4. События с полудня до ночи с 9 на 10 сентября

А. На северном берегу р. Марны

Марвиц намеревается сбросить англичан в Марну. В 12 ч. 15 м. Марвиц, попрежнему находившийся в Ла-Лож-о-Беф, получил радиограмму 1-й армии, отправленную в 11 ч. 30 м. из Марэй-сюр-л'Урк. [140] Как мы помним, ф.-Клук извещал его о том, что левый фланг армии отходит через Круи, Кулом на линию Монтиньи, Ганделу, и приказывал ему прикрыть этот маневр, перейдя, если будет возможно, в наступление против неприятеля, переправлявшегося в то время через Марну у Шарли.

Бросив взгляд на карту, командир 2-го кавкорпуса убедился в том, что группа войск на левом фланге 1-й армии перегруппировывалась со значительным отходом назад, поскольку Линзинген должен был остановиться только за р. Клиньон на линии Монтиньи, Ганделу. Эта перегруппировка среди белого дня представлялась довольно сложной операцией. Ни при каких условиях нельзя было допустить, чтобы англичане помешали ее выполнению. Таким образом задача сводилась к тому, чтобы обеспечить Линзингену время, необходимое для беспрепятственного отрыва от противника.

Командир 2-го кавкорпуса не мог лучше выполнить эту задачу, как атакуя противника. Такое решение отвечало существу полученного приказа и было целиком в духе самого Марвица.

Возможно ли было это сделать? Безусловно!

Главные силы 2-й и 9-й кавдивизий заканчивали свое сосредоточение у Монсутэн; вслед за ними на высоты у Кошерель стягивались 3-й, 9-й и 10-й егерские батальоны, кроме 4-го, который находился еще в бою у Ла-Ферте-су-Жуарр.

Немедленно Марвиц приказал своим трем егерским батальонам и двум кавдивизиям атаковать в общем направлении южнее Монтрэй-о-Лион с целью опрокинуть англичан, переправившихся через Марну. Задача заключалась в том, чтобы внезапно ударить по левому флангу наступавших в то время, когда они будут выдвигаться от переправ к северу, сдерживаемые с фронта бригадой Кревеля.

Однако Марвиц не делал себе никаких иллюзий в отношении значимости тех результатов, которые следовало ожидать от намеченной операции, так как англичане — он уже знал это — переправлялись через Марну в нескольких местах и в значительных силах; таков был смысл радиограммы, посланной им в 12 ч. 35 м. 1-й и 2-й армиям:

«Крупные пехотные колонны в движении к северу через Шарли, Сааси и Нактэй. Попытаюсь их отбросить».

Почти тотчас же, около 13 час., Марвиц получил радиограмму 1-й армии, отправленную из Морэй в 12 час. Это был окончательный приказ, ограничивавший глубину отхода Линзингена районом Круи, Кулом и подчинявший командиру 2-го кавкорпуса 5-ю пех. дивизию, уже выступившую на Дюизи, имея в виду атаковать.

Почти одновременно поступило донесение о приближении 5-й пех. дивизии через Вендрэ на Дюизи.

Таким образом группа Марвица оказалась усиленной еще одной пех. дивизией. Очень быстро со своим обычным глазомером [141] Марвиц наметил тот маневр, который он хотел выполнить, и приказал составить следующий приказ:

9.9 13 ч. 15 м.

«1. Англичане переправились в крупных силах через Марну на участке Сааси, Шарли и двигаются к северу.

2. Правый фланг армии успешно атакует в юго-западном направлении; ее левый фланг отведен назад на линию Мэан-Мюльтиен, Кулом.

3. Армейская конница с подчиненными ей 5-й пех. дивизией и бригадой Кревеля атакует противника.

4. 9-й кавдивизии с подчиненными ей егерскими батальонами атаковать противника с высот, что южнее Кошерель, левым флангом вдоль дороги Кошерель, Монбертуэн. Бригаде Кревеля обороняться на высотах у Монтрэй.

5-й пех. дивизии наступать через Вендрэ, Дюизи на высоту 220 южнее (Мариньи.

5-й кавдивизии задержать выдвижение противника из Шато-Тиерри и вести разведку до Марны на участке Шарли, Шато-Тиерри.

2-й кавдивизии прикрыть на правом фланге атаку 9-й кавдивизии со стороны противника, переправившегося через Марну, и поддержать атаку правого фланга.

5. Я перехожу через Вендрэ в Дюизи».

В целом, судя по этому приказу, согласовывавшему действия пяти различных соединений, отныне входивших в состав группы, Марвиц рассчитывал на смешанную бригаду Кревеля как на узел сопротивления на высотах у Монтруэй-о-Лион для того, чтобы сдержать англичан с фронта.

Тем временем 9-я кавдивизия и егерские батальоны должны были атаковать с запада на восток левый фланг англичан и удлинить таким образом фронт бригады Кревеля; Эти действия должны были прикрываться с юга 2-й кавдивизией.

С другой стороны 5-я пех. дивизия должна была продолжать свое движение к высоте 220 (южнее Мариньи) с целью действовать восточнее бригады Кревеля, — либо для того, чтобы развить в восточном направлении фронтальные действия этой бригады, либо скорее всего для того, чтобы ударить во фланг англичанам, которые угрожали продвинуться к северу от дороги из Монтрэй в Шато-Тиерри.

На крайнем левом фланге 5-я кавдивизия должна была задержать выдвижение противника из Шато-Тиерри.

Обороняться в центре, пытаясь атакой на обоих флангах отбросить противника, уже угрожавшего обойти с обоих флангов Кревеля, — таков был план Марвица. Этот замысел был интересен и делает честь его автору, — особенно учитывая чрезвычайную быстроту, с которой этот план был принят и доведен до исполнителей.

Однако практическое осуществление этого замысла представлялось чрезвычайно трудным, так как различные части, входившие в состав группы Марвица, не имели друг с другом ни тактической [142] связи, ни связи вообще. Кроме того в процессе развития маневра ни одна из намеченных задач не была выполнена до конца ввиду быстрых изменений обстановки. Верный своим методам управления Марвиц приостановил развитие всех атак в тот момент, когда они могли дать крупный успех. Он использовал предоставленные в его распоряжение пехотные части так, как он обычно использовал свои кавдивизии, избегая прежде всего поставить их в тяжелое положение и отказываясь тем самым от получения от них возможного максимума эффективной работы.

Наконец 5-я кавдивизия, на которую Марвиц рассчитывал повидимому для того, чтобы задержать выдвижение противника из Шато-Тиерри, т. е. на важнейшем направлении, так и не появилась. Невзирая на полное отсутствие у противника порыва вперед, угроза, которая обозначилась в этом районе, свела в конце-концов на-нет все блестящие наступательные замыслы командира 2-го кавкорпуса.

Следует отметить при этом, что Марвиц получил повидимому около 13 час. тревожные сведения из района Шато-Тиерри, так как он считал, судя по всему, что противник уже выдвигается из города. Эти сведения были во всяком случае преждевременны, так как передовые части 10-й французской кавдивизии захватили мосты у Шато-Тиерри, как будет изложено дальше, только в 16 час.

Как бы то ни было, но Марвиц правильно расценивал опасность, которой подвергался весь задуманный маневр в случае появления противника севернее Шато-Тиерри; однако, невзирая на недоверие к действиям 5-й кавдивизии, он вынужден был все же на нее рассчитывать, так как не имел возможности своевременно перебросить в этот район какие-либо другие силы.

2-й кавкорпус медленно готовится к исполнению приказа Марвица от 13 ч. 15 м. Отдав свой приказ, Марвиц быстро покинул высоты у Кошерель и направился навстречу 5-й пех. дивизии, высланной ему на помощь и двигавшейся на Дюизи.

(Прежде чем последовать за ним, необходимо ознакомиться с тем, как расположились на высотах у Монсутэн 9-я и 2-я кавдивизии, на которые была возложена задача атаковать левый фланг англичан и прикрыть эту атаку с юга.

Быстрота этой атаки приобретала особенное значение, так как надо было высвободить как можно скорее попрежнему сильно угрожаемый правый фланг бригады Кревеля; 5-я пех. дивизия была еще далеко и непосредственно помочь не могла.

Около 13 ч. 30 м. ген. ф.-Шметтов поднял по тревоге полки 9-й кавдивизии, собранные на высотах у Кошерель. «Мы готовили обед, — читаем мы в исторической монографии 4-го кирасирского полка, — он был почти готов и сулил много приятного». Однако надо было спешить на помощь пехотинцам Кревеля.

Вяло и неохотно потушили всадники разведенные костры и с отвращением, на пустой желудок, приготовились к пешему бою. [143]

То ли вследствие утомления, то ли вследствие недостаточной подготовленности к такого рода действиям, но приготовления эти затянулись, и развертывание 9-й кавдивизии закончилось лишь в середине дня.

На левом (северном) фланге спешенные полки 13-й кавбригады (4-й кирасирский и 8-й гусарский), поддержанные 7-й коннопулеметной командой, должны были наступать в направлении Ла-Порт-Ферре, 181, Монбертуэн.

В центре 19-й драгунский и 13-й уланский полки (19-я кавбригада) должны были наступать на Шаму, в то время как южнее 11-й гусарский и 5-й уланский полки уже выдвигались к лесам, окружавшим Торшам, с задачей наступать на Давид.

Находившемуся ранее в резерве Марвица 10-му егерскому батальону — единственной еще свободной части — было приказано по присоединении к нему его 4-й роты наступать севернее 14-й кавбригады на Ла-Порт-Ферре.

9-й егерский батальон только еще подходил к Монсутэн, и ему было приказано сосредоточиться в лесу восточнее Кошерель.

В то время как спешенные части 9-й кавдивизии очень медленно переходили в наступление, конная артиллерия 2-й и 9-й кавдивизий изготовилась для их поддержки.

Командир конноартиллерийского. дивизиона 10-го артполка (9-я кавдивизия) майор ф.-Вогенхейм объединил управление всей артиллерией. Все шесть конных батарей заняли огневую позицию на гребне северо-западнее Руже и в 16 ч. 05 м. открыли огонь сначала по английской пехоте, двигавшейся из Писслу на Монтрэй-о-Лион частью мелкими группами, частью в сомкнутых порядках, затем по артиллерии в направлении Сэнт-Ольд.

9-я кавдивизия в общем медлила с завязкой боя, и только ее артиллерия приняла в нем активное участие. Что же касается егерских батальонов, то, как будет изложено дальше, случайный инцидент еще больше задержал их наступление.

Со своей стороны 2-я кавдивизия, усиленная 7-й и 8-й ротами 27-го пех. полка, прибывшими с переправ у Ла-Ферте-су-Жуарр и Самерон, но без конноартиллерийского дивизиона, расположилась для обороны фронтом на юг в районе Монсутэн, длят того чтобы прикрыть наступление дивизии Шметтова.

Ожидалась атака англичан с юга, так как с 11 час. распространились панические слухи о том, что противник форсировал переправу у Ла-Ферте-су-Жуарр.

2-я кавдивизия занимала двумя спешенными кавбригадами командующие высоты у Кошерель так:

в первой линии — 8-я кавбригада к востоку от дороги Кошерель, Аверн; 5-я кавбригада — к западу от этой дороги;

в резерве за правым флангом — 2-й лейб-гусарский полк, выдвинутый из Торшам;

1-й лейб-гусарский полк получил, как мы помним, особую задачу; будучи подчинен бригаде Кревеля, он прикрывал ее левый фланг севернее фермы Л'Опиталь. [144]

Впереди этого расположения был оставлен 2-й эскадрон 3-го уланского полка для того, чтобы принять на себя оба егерские батальона, еще остававшиеся на берегу Марны.

4-й егерский батальон эвакуировал горевшую Ла-Ферте-су-Жуарр только в 13 ч. 30 м. после героического сопротивления. Он понес сравнительно небольшие потери, несмотря на сильнейший артиллерийский огонь англичан, — всего 27 егерей за 8 и 9 сентября. Однако тяжело раненый командир батальона майор ф.-Маккар попал на следующий день в руки англичан.

Егеря 4-го батальона направились затем в Монсутэн, где стали в резерв. Полувзвод 1-й роты, оставленный в арьергарде, покинул наполовину сожженную группу домов на берегу Марны только в конце дня.

3-й егерский батальон, отходивший к северу от Юсси и Самерон, направился в район южнее Руже.

Так как все мосты через Марну на этом участке были полностью разрушены, то противник преследовал оба егерские батальона только одним артиллерийским огнем. Ни один неприятельский пехотинец не появился на северном берегу Марны.

Поэтому кавалеристы ген. ф.-Кран, развернувшиеся на высотах у Кошерель, были довольно спокойны. С командующей высоты, на которой они располагались, они имели отличный обзор всей долины Марны до района Мо. В этом направлении был слышен сильный артиллерийский огонь, который доказывал, что ожесточенный бой продолжается. Офицеры, стоя во весь рост, направляли свои бинокли на запад, осматривая горизонт в направлении Лизи-сюр-Урк и стараясь разгадать ход боя.

Вдали они видели силуэт Эйфелевой башни и вскоре могли наблюдать движение немецких колонн в восточном направлении. Может быть то покидали поле боя опорожненные транспорты огнеприпасов?

Вскоре пришлось оставить эту мысль: то отходил к северу левый фланг 1-й армии. Всадники 2-й кавдивизии были глубоко разочарованы.

Вдруг между 15 и 16 час., — т. е. тогда, когда дивизия уже давно заняла свое оборонительное расположение, — они увидели нескольких неприятельских стрелков, появившихся на дороге из Ла-Ферте-су-Жуарр в Монтрэй-о-Лион на довольно значительном удалении от Ла-Ферте. В чем дело? Был момент замешательства. Сначала подумали, что противник переправился через Марну у Ла-Ферте.

Во всяком случае нужно было действовать возможно скорее.

Навстречу этому противнику, появившемуся неизвестно откуда, 2-я кавдивизия бросила в 16 час. 3-й егерский батальон, занимавший позицию у Ла-Руж, и 4-й егерский батальон, развернутый в роще юго-восточнее Монсутэн.

Далее 10-й егерский батальон, наступавший в восточном направлении, был оставлен для того, чтобы иметь возможность парировать эту непредвиденную случайность. [145]

В то же время батальону самокатчиков было приказано выступить из Шанжи и подойти ближе к Кошерель в качестве резерва.

В действительности никаких крупных сил англичан на северном берегу Марны против 2-й кавдивизии не было. Ни один англичанин не перешел через реку у Ла-Ферте-су-Жуарр раньше ночи с 9 на 10 сентября. Несколько стрелков, вызвавшие всю эту шумиху, переправились гуськом через реку по запруде юго-восточнее Шаминьи. К 16 час. они конечно остановились, так как были совершенно изолированы.

Но 2-я кавдивизия получила подтверждение этих сведений значительно позже, уже к ночи, из донесения, отправленного в 18 час. 2-му кавкорпусу су-лейт. запаса 9-го егерского батальона Цандером, который занимал железнодорожный мост у Шаминьи.

Тем не менее верно то, что этот инцидент был повидимому причиной, заставившей приостановить наступление, предпринятое 9-й кавдивизией и егерскими батальонами в восточном направлении с целью высвободить бригаду Креселя.

Одного лишь появления нескольких английских стрелков на северном берегу Марны оказалось для этого достаточным; это вынудило командование приостановить наступление 3-го, 4-го и 10-го егерских батальонов, т. е. главной ударной массы 2-го кавкорпуса, и задержать их в оборонительном положении фронтом на юг в тот момент, когда их действия уже могли оказать быть может решающее влияние, если бы они продолжали наступать на восток. Решение это было очень некстати. Оно доказывало, что командир 2-й кавдивизии и его войска изнервничались, болезненно восприняли угрозу неожиданной атаки и были уже морально поколеблены паническими слухами{24}.

Во всяком случае этот инцидент еще раз подчеркивает все те трудности и ограничивающие моменты, с которыми приходится иметь дело обороняющемуся.

К исходу дня тревога улеглась, так как никакая атака не угрожала полкам ф.-Крана. Но всадники 2-й кавдивизии не понимали того, что происходило: накануне командование требовало от них оборонять до последнего реку на самом ее берегу, почему же последний оставили?

Даже Рейхсархив вынужден признать, что в связи с этим отходом сомнения закрались в души большинства и что с досады «многие качали головами», совершенно обескураженные.

Во всяком случае вся 2-я кавдивизия (кроме артиллерии) и три егерских батальона бездействовали, повернувшись лицом к воображаемой опасности, в течение решающих часов после полудня; со своей стороны 9-я кавдивизия отказалась от наступления на левый фланг англичан, переправившихся через Марну в то время, когда положение немцев у Монтрэ-о-Лион было совершенно критическим.

Противник угрожает смять бригаду Кревеля. Действительно бригада Кревеля, предоставленная самой себе, тщетно звала на [146] помощь. На высоте 189 южнее Монтрэй 84-й пех. полк подвергся ожесточенному артиллерийскому огню, который нанес ему тяжелые потери. Защитники высоты 189 насчитывали теперь уже три английских батальона, которые продвигались в направлении их западного фланга для новой атаки. Нехватало ружейных патронов, и за ними были спешно посланы люди в Монтрэй.

Командир 84-го пех. полка полк. ф.-Амелунксен, удовлетворяя настойчивым требованиям о помощи своего 1-го батальона, последовательно бросил на высоту 189 свои последние две роты — 9-ю и 8-ю. Больше у него ничего не оставалось. Кревель, получив паническое донесение от 84-го пех. полка, приказал держаться во что бы то ни стало. Последний его резерв — 3-й батальон 89-го пех. полка — находился на левом фланге фронтом к ферме Ла-Лож; угроза на этом направлении нарастала, и он не решался снять его оттуда. Действительно в 14 ч. 35 м. он получил сведения о том, что английский отряд, переправившийся через Марну у Шарли, продвигается уже севернее Вийэ-сюр-Марн и начинает обходить левый фланг бригады. Положение казалось безнадежным.

К счастью Кревель узнал почти одновременно о том, что 5-я пех. дивизия, идущая из Лизи-сюр-Урк, подходит через Вендрэ к Дюизи. Он передал всем приказ держаться до тех пор. пока Бранденбургские полки не вступят в бой.

К тому же артиллерия Кревеля, стоявшая на позиции севернее Монтрэй и у Саблонниер, поддерживала свою пехоту. 2-й дивизион 60-го полевого артполка засыпал снарядами длинную колонну противника у Безю-ле-Гери, а также английскую пехоту, которая просочилась севернее большака до фермы Ла-Лож.

Под огнем 150-мм гаубиц стрелки противника вскоре очистили ферму. Тогда гаубичные батареи перенесли огонь по пехоте, появившейся у Писслу. 4-я батарея остановила атаковавших, уже подходивших к Давид, и взяла во фланг других, вышедших из рощ южнее Майон. Английская пехота остановилась; было отчетливо видно, как она залегла перед расположением 84-го пех. полка на дистанции атаки. Этим путем удалось выиграть время, необходимое для вступления в бой 5-й пех, дивизии.

5-я пех. дивизия спасает положение вводом в бой одного батальона. Как было уже изложено выше, Линзинген, узнав перед полуднем о переправе англичан через Марну, решил бросить им навстречу 5-ю пех. дивизию и отдал соответствующие распоряжения командиру этой дивизии ген. ф.-Вишура.

Немедленно же, около 11 час., последний стянул все части, которые смог, и рассредоточил их вблизи переправ через р. Урк у Оккерэ и Марну.

В этот момент 5-я пех. дивизия была раздергана на 5 частей. Главные силы дивизии — 6 батальонов и 6 батарей, находившиеся в распоряжении Линзингена, — были расположены [147] в тылу 4-го рез. корпуса — восточнее Боваль и Ле Плесси-Пласи — в готовности поддержать фронт, трещавший по всем швам.

Шесть полевых батарей, усиленных батальоном 15-см гаубиц 3-го арм. корпуса (1-й батальон 2-го пешего гвард. артполка), стояли на позиции и поддерживали своим огнем 4-й рез. корпус.

Прочие части 5-й пех. дивизии были разбросаны по всему фронту 1-й армии; на правом фланге — два дивизиона артиллерии и дивизион гусар; остальные — в отряде у Мари, у Тросн, в районе Розуа-ан-Мюльтиен. Одни — уже находившиеся в бою, другие — слишком удаленные — не могли быть своевременно подтянуты.

Таким образом в результате выделения многочисленных отрядов 5-я пех. дивизия являлась по сути дела усиленной бригадой в составе:

23 рот пехоты — 8-го лейб-гренадерского полка, 3-го батальона 48-го пех. полка, 52-й пех. полк (7 рот);

2 пулеметных рот — 8-го лейб-гренадерского и 52-го пех. полков;

1 эскадрона 3-го гусарского полка;

2 полевых артдивизионов (1-го дивизиона 18-го и 2-го дивизиона 54-го артполков);

1 дивизиона 15-см гаубиц (1-го дивизиона 2-го пешего гвард. артполка);

2 рот сапер.

Как только командующий 1-й армией дал свое согласие на представления Линзингена, касавшиеся использования 5-й пех. дивизии, последняя выступила на Вендрэ; пехоту сопровождали два полевых артдивизиона и дивизион 15-см гаубиц, заблаговременно снятые с позиций.

Общее настроение было весьма приподнятое. Англичане были якобы окружены с трех сторон, и 5-я пех. дивизия должна была перехватить последний путь, по которому они могли еще ускользнуть. Правда кое-кто интересовался, каким образом противник уже оказался в тылу 5-й пех. дивизии. Объяснить этого никто не мог, но все утешались тем, что предстояло захватить много пленных англичан.

Перед выступлением дивизии начальник штаба 3-го арм. корпуса подполк. ф.-Сеект прибыл в ее расположение, для того чтобы ознакомить ген. ф.-Вишура с общей обстановкой. Обратившись затем к гренадерам 8-го полка, он развернул перед ними феерическую картину успешной атаки на правом фланге армии; его речь вызвала в рядах взрыв энтузиазма.

После того в 5-й пех. дивизии распространился слух о том, что при наступлении группы ф.-Кваста у Нантэй-ле-Ходуэн было захвачено 50 французских орудий.

Подбодренная этими совершенно фантастическими новостями 5-я пех. дивизия выступила на восток, прикрытая 1-м дивизионом 3-го гусарского полка, который выслал разъезды по всем направлениям. [148]

К 14 час. голова дивизии подошла к Вендрэ, когда Вишура получил приказ Марвица от 13 ч. 15 м. Командир дивизии немедленно выехал вперед и поспешил в Дюизи, где находился уже к этому времени командный пункт командира 2-го кавкорпуса.

Марвиц быстро объяснил Вишура, что нужно вытянуть дивизию за бригадой Кревеля, для того чтобы атаковать левый фланг длинной английской колонны, которая двигалась из Шарли-сюр-Марн на Мариньи-ан-Орксуа; эта задача полностью совпадала с той, которая была поставлена дивизии в приказе от 13 ч. 15 м.

Почти в то же время 2-й эскадрон 3-го гусарского полка прислал следующее донесение, отправленное в 14 ч. 30 м. из района восточнее Дюизи:

«Английская дивизия с тяжелой артиллерией на высоте Монтрэй, наши войска у Саблокниер»{25}.

В 15 ч. 30 м. после утомительного марша под палящим солнцем 5-я пех. дивизия достигла Дюизи; но к этому времени Марвиц знал уже об отчаянном положении бригады Кревеля и о непосредственной угрозе новой атаки англичан из долины Писслу. Бригаде, составлявшей центр его расположения, угрожала опасность быть смятой противником.

Несколько раньше он послал 1-й армии следующую радиограмму:

«Держусь согласно полученным указаниям. Противник энергично атакует».

Таким образом положение у Монтрэй-о-Лион было очень серьезным, тогда как дальше к востоку англичане еще не продвинулись повидимому за линию большака Шато-Тиерри, Ла-Ферте-су-Жуарр.

Все это заставило командира 2-го кавкорпуса еще раз изменить свое первоначальное решение. Его приказ от 13 ч. 15 м. оказался несоответствующим обстановке еще до того, как было начато его исполнение. Поэтому командиру 5-й пех. дивизии было предложено заняться в первую очередь наиболее неотложным делом и высвободить правый фланг бригады Кревеля.

Вишура не был особенно обрадован видоизменением первоначального плана; однако он немедленно отдал соответствующие распоряжения.

9-й пех. бригаде (3-й батальон 48-го пех. полка, 8-й гренадерский полк), шедшей в голове, было приказано развернуться на линии Ла-Бордетт, южный выступ леса, что северо-западнее Монтрэй. Обоим артдивизионам было приказано выдвинуться в Шамбарди. [149]

3-й батальон 48-го пех. полка без промедления повернулся фронтом на юг и развернулся в направлении Монтрэй. Деревня находилась под жестоким артиллерийским огнем, и англичане вот-вот уже готовы были в нее ворваться. Невзирая на пулеметный огонь, довольно сильный, но открытый противником на слишком высоком прицеле, 3-й батальон 48-го пех. полка, примкнув штыки, обрушился бегом, как вихрь, на левый фланг полка Корнваллис, уже приблизившегося вплотную к деревне. Англичане, застигнутые врасплох этой неожиданной атакой, отошли в беспорядке, потеряв человек 60.

Не останавливаясь, 3-й батальон 48-го пех. полка довел свою атаку до Писслу. Со стороны немцев уже наблюдался отход отдельных английских частей к Марне.

Командир 48-го пех. полка полк. Кауперт, бывший очевидцем этого успеха, донес о нем Кревелю и предложил ему предпринять общую атаку на левый фланг англичан.

Тем временем 8-й гренадерский полк также развернулся западнее 3-го батальона 48-го пех. полка, но повидимому не про двинулся дальше Ле-Понсе.

Таким образом чрезвычайно напряженное положение было восстановлено. Местный успех 3-го батальона 48-го пех. полка быстро дал себя почувствовать на соседних участках. Перед фронтом 84-го пех. полка англичане, отбитые вновь, начали отходить.

Кревель со своей стороны видел приближение головы 5-й пех. дивизии к Монтрэй и выдвинул к правому флангу 84-го пех. полка части 3-го батальона 89-го пех. полка, которые находились до этого фронтом к ферме Ла-Лож. Однако вмешательство этого подкрепления уже не потребовалось.

Заслуживает внимания тот факт, что срыв наступления англичан на Монтрэй и отход англичан к Марне были делом рук одного только 3-го батальона 48-го пех. полка, к тому же не поддержанного артиллерией. Действительно обстановка изменилась настолько быстро, что во время атаки 3-м батальоном 48-го пех. полка 1-й дивизион 18-го полевого артполка и 2-й дивизион 54-го полевого артполка еще были заняты выбором позиций для поддержки пехоты. Никто не знал, откуда надо было ждать появления англичан; никто не знал, на каком удалении находились те германские войска, которые должны были окружить англичан с трех сторон. Поэтому батареи, незнакомые с обстановкой, продвинулись в южном направлении повидимому только до Шамбарди. Их командир полк. ф.-Хорн занялся рекогносцировкой; драгоценное время было потеряно на движение вперед и назад; короче говоря, батареи не дали ни одного выстрела.

Немцы были обязаны своим бесспорным успехом действиям 3-го батальона 48-го пех. полка, неожиданно развернувшегося на открытом левом фланге англичан. Одним махом последние были отброшены до Писслу. Это показывает, какую роль может [150] сыграть небольшая свежая часть, внезапно атакующая во фланг даже победоносного противника.

Однако эти действия не были ни развиты, ни использованы главными силами 5-й пех. дивизии.

Во время блестящей атаки 3-го батальона 48-го пех. полка ген. Вишура оставался в Дюизи, которое подверглось ожесточенному артиллерийскому огню противника. Между 16 и 17 час. он был ранен там осколком камня, но сохранил командование.

Почти одновременно с этим он получил донесение от унтер-офицерского разъезда 3-го гусарского полка:

«Мариньи от противника свободно, но зато правофланговые его части в районе Ла-Гранд-Буллуа, Иссонж (южнее Мариньи) фронтом на запад».

Вскоре это донесение было подтверждено рядом других.

Эти сведения явились лишним доводом в пользу приостановки атаки в направлении Монтрэй и наступлении на Мариньи, что впрочем совпадало с первоначальным замыслом, изложенным в приказе Марвица от 13 ч. 15 м., который полностью разделялся ген. Вишура; последний стремился выйти в свободный от своих войск район Мариньи, где он был в состоянии развернуть все свои силы и средства, чего он не мог сделать в узкой горловине у Монтрэй, где он был зажат между 9-й кавдивизией и бригадой Кревеля.

Как бы то ни было, но Вишура решил атаковать англичан у Мариньи и пожелал немедленно передать это решение своей 10-й бригаде, шедшей в хвосте. Так как все офицеры его штаба уже были в разгоне, то он лично поспешил навстречу 10-й бригаде, вступавшей в Дюизи в сопровождении батальона гвард. пешей артиллерии, и двинул ее в восточном направлении.

Что касается 9-й бригады и обоих артиллеркиских дивизионов, то им уже был послан приказ при первой же возможности выйти из боя у Монтрэй и отойти на Дюизи, Жермини.

Повидимому он стремился сосредоточить все, что у него оставалось от 5-й пех. дивизии, и целиком бросить эти части в восточном направлении.

Сделав это, Вишура донес Марвицу о принятом новом решении, что было легко сделать, так как командные пункты обоих начальников располагались вблизи один от другого.

Марвиц дал свое согласие. Он знал уже во-первых о том, что обстановка на участке бригады Кревеля значительно улучшилась, и кроме того, как будет видно дальше, ему стало известно, что 9-я кавдивизия готова наконец начать атаку. Наступление спешенной конницы могло таким образом заменить наступление 9-й пех. бригады, отозванной к северу.

Тогда он послал следующую радиограмму 1-й армии:

«Перед бригадой Кревеля повидимому слабые части противника, отступающие к Марне. Атакую противника, правый фланг которого в 3 км южнее Мариньи. Обстановка еще неясна». [151]

Эта радиограмма была получена 1-й армией в 17 ч. 10 м.

5-я пех. дивизия наступает на восток. На глазах Марвица и Вишура гвардейские гаубичные батареи рысью прошли через Дюизи под артиллерийским огнем противника. «Можно было подумать, что присутствуешь на инспекторском смотру в мирное время», пишет один из очевидцев. Тяжелые гаубицы стали на позиции на поляне северо-западнее Дюизи. Впоследствии они были прикрыты семью ротами 52-го пех. полка, развернувшимися на восточной опушке леса, что восточнее деревни. Таким образом образовался новый участок фронтом на восток, удлинявший расположение 89-го гренадерского полка.

Тем временем 9-я пех. бригада вышла из боя у Монтрэй. В тот момент, когда командир этой бригады ген. ф.-Домминг получил приказ Вишура оторваться от противника и отойти на север, 8-й гренадерский полк начал уже развертывание рядом с 3-м батальоном 48-го пех. полка. Поэтому ф.-Домминг вынужден был оставить на месте две роты 8-го гренадерского полка для того, чтобы они приняли на себя батальон 48-го пех. полка, а с остальными десятью ротами и обоими артдивизионами отошел на Жермини.

Отход этих частей был начат как раз в то самое время, когда они приступали к использованию первоначального успеха, достигнутого 3-м батальоном 48-го пех. полка. В остальном они прибыли с опозданием, исключившим возможность своевременного ввода их в бой на крайнем левом фланге бригады Кревеля.

Не считая удачных и эффективных по своим последствиям действий 3-го батальона 48-го пех. полка, действия 5-й пех. дивизии за день свелись в сущности к бесцельным передвижениям то вперед, то назад. Артиллерия ее не открывала огня. Усилия бранденбуржцев разменялись на многочисленные передвижения, необходимость которых не была достаточно продумана командованием, которое нервничало, спешило и не довело до конца ни одного из предпринятых действий. Встает вопрос, не упустило ли в этот день местное германское командование выгодный для себя случай и не могло ли оно, развив свой первоначальный успех, отбросить по крайней мере до Марны своего весьма нерешительного противника?

Если перенестись на сторону последнего, то надо удивляться тому, как союзники цеплялись за всевозможные, доступные предлоги, чтобы как-нибудь не поставить себя в рискованное положение, и как они старались, как и в предыдущие дни, выиграть время и избежать всяких решительных действий.

Со своей стороны германское командование в масштабе дивизия — бригада казалось уже дезориентированным, судя по его странным действиям, которые сводились к тому, чтобы парировать непосредственно угрожавшую опасность и затем неожиданно прерывать действия войск в тот самый момент, когда они начинали давать успех. Следовало ожидать, что командование и войска, переутомленные к тому же четырехдневными боями, морально и физически созреют для отхода. [152]

Наступление 9-й кавдивизии. В 17 час. приготовления 9-й кавдивизии к наступлению были наконец закончены. Кроме того выяснилось, что 2-й кавдивизии, выдвинутой для обеспечения наступления с юга, нечего опасаться — по крайней мере, в данное время, в момент появления англичан севернее Ла-Ферте-су-Жуарр.

Поэтому ген. ф.-Шметтов перешел в наступление. На крайнем левом фланге 10-й егерский батальон продвинулся в лес западнее Писслу; спешенные части 13-й кавбригады продвигались к перекрестку дорог Монтрэй, Ла-Ферте-су-Жуарр и Монтрэй, Лизи-сюр-Урк; спешенные части 19-й к 14-й кавбригад без труда выдвинулись на линию Ле-Давид, высоты восточнее Шаму. Однако при попытке продвинуться дальше спешенные всадники 14-й кавбригады попали под сильный артиллерийский огонь из района Муатиебар и были прикованы к земле. Пришлось ждать, пока конноартиллерийский дивизион 9-й кавдивизии не был предупрежден о том, что ему нужно обстрелять западную часть Муатиебар.

Конноартиллерийский дивизион 10-го артполка занял с этой целью позицию севернее Порт-Феррэ.

Кроме того 9-й егерский батальон был выдвинут для поддержки 10-го егерского батальона из Кошерель, где он находился в резерве, в самом восточном из лесов.

Наступление, нацеленное в общем направлении с северо-запада на юго-восток, развивалось поэтому очень медленно. Наступавшие вышли на линию частей 9-й кавбригады, которые несколько продвинулись в южном направлении. В результате наступление задержалось на левом фланге, в то время как на правом 14-я кавбригада столкнулась с английской пехотой. Спешенный 14-й гусарский полк без малого захватил было английскую батарею, но вынужден был отойти, не дойдя до нее всего каких-нибудь 200 м, так как столкнулся с сильной пехотой противника.

Находясь в этом положении, дивизия получила в 18 час. приказ Марвица об отходе.

В целом это наступление, хотя и нацеленное очень удачно во фланг англичанам, перешедшим Марну, все же дало ничтожные результаты: 2-я и 9-я кавдивизии и все четыре егерских батальона потеряли, как мы видели, большую часть дня на перегруппировку, на передвижение с берега Марны к высотам у Кошерель, затем на подготовку наступления. В тот момент, когда в 15 час. 9-я кавдивизия казалась уже готовой к действиям, она была еще задержана появлением нескольких английских стрелков севернее Ла-Ферте.

В конечном счете содействие, оказанное 9 сентября 2-й и 9-й кавдивизиям в деле обороны Марны, свелось к нулю. На восточном фланге группы Марвица 5-я кавдивизия имела еще меньше успеха.

5-я кавдивизия, неспособная принять энергичное решение, почти без боя уступает французам мосты у Шато-Тиерри. Мы покинули [153] 5-ю кавдивизию в тот момент, когда она отошла утром 9 сентября на высоты у Бюссиер при одном только известии о переправе англичан через Марну.

К 12 час. она достигла, уже отходя, высот у Хотвеси, когда ее наконец нагнал офицер штаба 1-го кавкорпуса, разыскивавший ее с утра на автомобиле, и вручил ей приказ Рихтгофена. Как мы помним, этот приказ предписывал Ильземанну быстро выдвинуться в Шато-Тиерри, затем — в Курбуэн на южном берегу Марны, для того чтобы восстановить связь с 1-м кавкорпусом и гвард. кавдивизией.

По сути дела этот приказ являлся подтверждением той радиограммы, которую командир 1-го кавкорпуса отправил утром! и которая по свидетельству исторических монографий 4-го драгунского и 10-го уланского полков и полк. Бирхер была получена 5-й кавдивизией в 8 ч. 30 м. Она гласила:

«Правый фланг 2-й армии в Кони-ле-Туль. Гвард. кавдивизия переходит в Кондэ и на высоты южнее; отсюда, смотря по обстоятельствам, она расположится на р. Дюи фронтом на запад, имея в виду обеспечивать фланг правого крыла или атаковать левый фланг противника в южном направлении.

Желательно, чтобы 5-я кавдивизия как можно скорее выдвинулась в Курбуэн для оказания содействия с юга обеспечению фланга или для участия во фланговой атаке на Артонж.

Я перехожу к перекрестку дорог в Кондэ-ан-Бри».

В ответ на эту первую радиограмму 5-я кавдивизия, спешно двинувшись на север, повернулась спиной к направлению Шато-Тиерри, Курбуэн, так как считала поставленную ей задачу невыполнимой.

Теперь, получив категорический приказ Рихтгофена, дивизия волей-неволей вынуждена была повернуть обратно и двинуться на Шато-Тиерри.

Выслав в авангард 4-й драгунский полк, она переправилась вновь через р. Клиньон и проследовала через Монтиэ, направляясь на Этрепийи. Дивизия двигалась очень медленно; никто не стремился вновь войти в соприкосновение с противником после напряжении предыдущего дня и моральной депрессии, явившейся результатом боев на р. Пти-Морэн. Кроме того всадники, вынуждены были ежеминутно задерживаться из-за парков и транспортов, загромождавших дороги и являвших собою безусловно успокаивающее зрелище, хотя и свидетельствовавшее о полном незнакомстве с обстановкой.

В тот момент, когда голова 5-й кавдивизии проходил через Этрепийи, ее разъезды донесли о появлении нескольких неприятельских эскадронов со стороны Буреш, т. е. на ее правом фланге; это был вероятно авангард 10-й французской кавдивизии и части кавдивизии Алленби.

8-й драгунский полк из состава главных сил немедленно развернулся для боя к югу от дороги Этрепийи, Шато-Тиерри в готовности к конной атаке. [154]

Почти в это же время 5-я кавдивизия узнала, что противник появился из Безю, двигаясь на ее левый фланг. Обе конные батареи артдивизиона (1-я батарея еще не присоединилась) стали на позицию у Безю-Безюа, чтобы обстрелять этого противника. Кто же был этот новый враг, довольно надолго задержавший движение 5-й германской кавдивизии? Самое большое — разъезд 4-й французской кавдивизии, так как в это время никаких сколько-либо значительных сил союзников в этом районе еще не было.

Наконец 4-й драгунский полк, находившийся в авангарде, получил по достижении плато в районе Гранд-Пикарди, Шан-д'Азил (юго-восточнее Этрепийи) следующий приказ:

«Конница противника выдвигается из Шато-Тиерри; полку обойти лесок, что перед ним, и атаковать противника».

Однако никакого боя не произошло ни с тем противником, который приближался к правому флангу 5-й кавдивизии и задержался на почтительном от него расстоянии, ни с тем, который был замечен на ее левом фланге (очевидно в результате галюцинации какого-либо разъезда), ни даже с тем, которого должен был атаковать и отбросить на Шато-Тиерри 4-й драгунский полк.

Все сведения о продвижении противника были несомненно сильно преувеличены; во всяком случае они вызвали длительную задержку 5-й кавдивизии у Этрепийи и переход ее в боевой порядок.

К тому же хвост дивизии находился еще в долине р. Клиньон; 6-й гусарский полк остановился в Люси-Клиньои и поил лошадей, когда вдруг раздались крики: «Конница противника!». Произошла паника. Полк поспешил выбраться из долины и подняться на плато у Монтиер, где 5-я кавдивизия расчленялась, готовясь к бою.

Тем временем 1-я батарея конноартиллерийского дивизиона, отпущенная ген. ф.-Кревель, так как у нее уже не было снарядов, пыталась присоединиться к дивизии. Командир батареи наблюдал дивизию в бинокль на плато у Этрепийи в тот момент, когда она вновь продолжала свое движение на юг.

Действительно, успокоенный бездействием противника, командир 5-й кавдивизии решил продолжать движение на Шато-Тиерри согласно полученной задаче.

Однако в 15 ч. 30 м., когда его авангард был уже совсем близко от Шато-Тиерри, он узнал, что крупные силы пехоты противника подходят к городу с юга, и вскоре затем что неприятельская конница атакует мост через Марну.

Тем не менее эти важные сведения не заставили командира 5-й кавдивизии выйти из состояния оцепенения, не положили конец его бездействию и не заставили его поспешить со всеми своими силами на помощь тем одиночным людям, которые удерживали некоторое время мосты у Шато-Тиерри, хотя он уже [155] получил к этому времени приказ Марвица от 13 ч. 15 м. и должен был быть в курсе маневра, намеченного командиром 2-го кавкорпуса.

В то же самое время, между 15 и 16 час., командир 10-й французской кавдивизии также остановился, со своей стороны на холмах южнее Шато-Тиерри; он не решался двинуться вперед и форсировать переправы, которыми он мог овладеть почти без сопротивления.

Какие силы обороняли в действительности Шато-Тиерри? Исторические материалы германского происхождения дают по этому вопросу лишь очень скудные материалы. Ядром обороны явились повидимому отставшие люди гвард. стрелкового батальона, ускользнувшие накануне от разгрома и укрывшиеся в городе. Они забаррикадировали мост и были поддержаны несколькими подразделениями головных частей 5-й кавдивизии — 4-го драгунского и 10-го уланского полков.

По собственной инициативе эта горсточка, выставившая несколько десятков винтовок и карабинов, без артиллерии, пыталась спасти по крайней мере несколько сот раненых, размещенных в городе в госпиталях, и дать время бежать транспортам 9-го арм. корпуса, застрявшим в северной части города.

Кроме того остатки гвард. стрелкового батальона занимали до 14 ч. 30 м. высоты севернее Шато-Тиерри и отошли затем под давлением превосходных сил.

Во всяком случае командир 5-й кавдивизии, подойдя на 4–5 км к Шато-Тиерри, узнал, что сильный противник овладел в 15 ч. 30 м. мостами через Марну; речь шла, как будет видно дальше, об авангарде 10-й французской кавдивизии.

Видя, что Шато-Тиерри занят, Ильземанн заявил, что теперь уже невозможно переправиться через Марну. Кроме того обстановка по его мнению становилась все более туманной, и 5-я кавдивизия была отныне окружена противником. В довершение всех бед несколько снарядов с южного берега встретили голову колонны дивизии, когда она рысью подходила к северной окраине Шато-Тиерри. Это было уже слишком: Ильземапн решил отойти на северо-восток, к Безю-Сэн-Жермэн. Там он присоединил к себе после 16 час. остатки гвард. стрелкового батальона, задерживавшие в течение нескольких часов 10-ю французскую кавдивизию у мостов в Шато-Тиерри, и двинул их на Эпиэ.

Полки 5-й кавдивизии двинулись на северо-восток через долину р. Клиньон, прошли через Эпо-Безю и встретили в этой деревне остановившиеся транспорты 9-го арм. корпуса, ожидавшие приказаний. В числе прочих учреждений здесь была полевая хлебопекарня, вызвавшая зависть гусаров 6-го полка видом своих толстых, жирных, упитанных людей. «Правда. — говорит историческая монография 6-го гусарского полка, — они ничего не подозревали и были вероятно все до одного захвачены французами». Дальше будет видно, почему транспортам удалось избегнуть плена, хотя они и являлись легкой добычей для 10-й французской кавдивизии. [156]

Между 17 и 18 час. командир 5-й кавдивизии перегруппировал свои полки у Безю-Сэн-Жермэн и вероятно в это же время получил от Рихтгофена следующий приказ, помеченный 14 ч. 25 м.:

«1. Четыре большие колонны противника, двигающиеся на север, прошли в 9 час. линию Шези, Ситри.

2. 2-я армия отходит назад и достигнет сегодня своим правым флангом Дамери близ Эпернэ. Затем она расположится фронтом на северо-запад.

3. Гвард. кавдивизия достигнет сегодня района севернее Дорман.

4. 5-я кавдивизия останется, в зависимости от обстановки, в районе Шато-Тиерри или у Крезанси. Если будет возможно, она перейдет на ночлег на южный берег Марны, во всех случаях обеспечивая за собой переправы на следующий день.

Район Ле-Шармель, Жельгонн может быть использован для расположения обозов дивизии.

5. Я ночую сегодня в Вэнселль».

Этот менее всего категорический приказ не мог конечно дать Ильземанну необходимую психологическую зарядку.

Командир 1-го кавкорпуса спешил укрыться с гвард. кавдивизией на северный берег Марны и ставил одновременно 5-й кавдивизии задачу расположиться на ночлег на южном берегу реки, удерживая переправы. Но 5-я кавдивизия была далеко от этого района.

В остальном этот расплывчатый, условный приказ являлся скорее пожеланием, чем категорическим требованием. Поэтому он был неспособен вдохновить смелую инициативу Ильземанна, а наоборот только стимулировал всяческие его колебания.

Ильземанн уцепился за этот приказ как за лишний довод в пользу решения отвести назад свои измотанные полки, за пределы досягаемости противника. Поэтому он приказал 5-й кавдивизии продвинуться еще дальше в северо-восточном направлении, в район Курпуаль, Бэвард. Прикрываясь дальними разъездами 9-й кавбригады, оставленными в соприкосновении с противником, и гвард. стрелками, он пытался дать небольшой отдых своим частям, деморализованным и совершенно выбившимся из сил.

9 сентября 1914 г. 5-я кавдивизия сыграла роковую роль. Оторвавшись в результате боя на р. Пти-Морэн от главных сил 1-го кавкорпуса, она находилась с предшествующего дня на северном берегу Марны в чрезвычайно важном и ответственном районе, совершенно свободном от германских войск, в самом центре участка разрыва между 1-й и 2-й армиями.

Немцам было чрезвычайно на-руку присутствие таких свободных сил на высотах северо-западнее Шато-Тиерри.

Разве 5-я кавдивизия не могла, несмотря на свое утомление, развить к востоку действия бригады Кревеля? Разве она была действительно неспособна удержать переправы у Шато-Тиерри? [157]

Правда она получила в течение всего дня от двух разных инстанций приказы, отменявшие один другой. В 6 час. Марвиц подчинил ее себе и приказал ей оборонять Марну от Шези до Шато-Тиерри. В 8 ч. 30 м. Рихтгофен потребовал движения ее на Шато-Тиерри и Курбуэн и подтвердил эту задачу в приказе, полученном дивизией в 12 час. на плато у Хотвесн.

Позже 5-я кавдивизия получила приказ Марвица от 13 ч. 15 м., требовавший задержать противника севернее Шато-Тиерри и вести разведку по линии р. Марны между Шато-Тиерри и Шарни.

Наконец между 17 и 18 час. новый приказ Рихтгофена требовал присутствия дивизии либо в Шато-Тиерри, либо в Крезанси и ставил ей задачу во всяком случае удерживать за собой переправы.

В действительности 5-я кавдивизия весь день кружилась около Шато-Тиерри, так и не вступив нигде в бой с противником. Она опоздала поддержать гвардейских стрелков и занять мосты у Шато-Тиерри. Несомненно она отнюдь не стремилась к бою после тяжелых испытаний предшествовавшего дня. При первых же сведениях о противнике она отошла, бросив на произвол судьбы транспорты 9-го арм. корпуса, забившие дорогу на Суассон, и несколько сот раненых, размещенных в госпиталях Шато-Тиерри. И тем не менее одного появления всадников — призраков Ильземанна — на высотах у Этрепийи оказалось достаточным для того, чтобы вызвать сильнейшее беспокойство английской конницы и 4-й французской кавдивизии, перешедших Марну, а несуразные передвижения вперед и назад полков 5-й кавдивизии, поддержанные несколькими очередями ее конной артиллерии, заставили союзников остановиться на высоте дороги из Шато-Тиерри в Монтрэй в тот момент, когда им удалось наконец вновь установить на миг соприкосновение с противником.

Одно лишь присутствие блуждающих всадников 5-й кавдивизии вызвало у французов и англичан преувеличенную осторожность, тогда как общая обстановка, которая оправдывала самые смелые решения, должна была наоборот подсказать им необходимость действий, даже дерзких, но зато суливших решительный успех.

Приказ об общем отходе. К 17 час., когда кризис на Марне был преодолен, Марвиц получил в Дюизи приказ 1-й армии об общем отходе. Это произошло в тот момент, когда положение бригады Кревеля уже не внушало больше беспокойства и когда наступление 9-й кавдивизии начинало развиваться, а главные силы 5-й кавдивизии двигались из Мариньи-ан-Орксуа к восточному флангу боевого расположения Марвица.

Поэтому упомянутый приказ был очень плохо встречен в его штабе. Что все это значило? Радиограмма была отправлена после 14 час. из Марэй-сюр-Урк в результате рокового вмешательства подполк. ф.-Хенч и гласила: [158]

«2-я армия отходит в направлении Эпернэ, 1-я армия также отходит левым флангом за Суассон.

Кавкорпусу Марвица ставится задача прикрыть маневр армии, отходящей за линию Антийи, Брюмец. 5-я кавдивизия остается в подчинении 2-го кавкорпуса».

Марвиц сперва отказался поверить этой радиограмме. Это было невозможно, в передаче была допущена ошибка. «Необычайно волнуясь», он заявил, что нужно выяснить эту загадку.

Его начальник штаба майор Гофманн ф.-Вальдау немедленно вызвал начальника радиостанции лейт. Крюгера и приказал ему проверить, правильно ли была передана и расшифрована радиограмма. Получив от Крюгера подтверждение этого, Вальдау приказал ему послать в 1-ю армию радиограмму с извещением об успехе, одержанном 2-м кавкорпусом на Марне, в надежде, что это заставить Клука отменить свой злополучный приказ.

Пока все это происходило, Марвиц, попрежнему крайне возбужденный, ничего и слышать не хотел об отходе. Убедившись несколько позже в подлинности приказа, он решил выполнить свою задачу по обеспечению отхода, бросив в наступление в восточном направлении все те наличные силы, которые можно было направить в эту сторону.

Поэтому в 18 ч. 10 м. были отданы распоряжения, отвечавшие этому решению. 5-й пех. дивизии было приказано атаковать противника южнее Мариньи-ан-Орксуа. 9-й кавдивизии было приказано отойти на том участке, на котором она завязывала бой. рокироваться за бригадой Кревеля и присоединиться к наступлению 5-й пех. дивизии, развернувшись севернее ее{26}.

Но едва эти распоряжения были отправлены, как в 18 ч. 30 м. поступили новые сведения из района Мариньи.

Английские колонны двигались из Шато-Тиерри на Торси и угрожали таким образом левому флангу немцев, собиравшихся наступать южнее Мариньи.

Эти сведения были вдвойне неверны. Как будет изложена дальше, англичане не перешели через Марну у Шато-Тиерри; части английской конницы, наиболее продвинувшиеся за день к северу, достигли только Люси-ле-Бокаж вблизи большака на Монтрэй. Они с середины дня никуда не двигались из этого района, исключая разъездов, которые вероятно подходили к Торси.

Эти важные сведения прозвучали как отходная всех наступательных планов Марвица. Еще один раз командир 2-го кавкорпуса отказался от наступления и вынужден был, скрепя сердце, как накануне, отдать приказ о немедленном отходе.

2-й и 9-й кавдивизиям и егерским батальонам было приказано отойти на Кулом.

Бригаде Кревеля было приказано выйти из боя и полагать себя в подчинении 5-й пех. дивизии; обоим соединениям было приказано отойти в Ганделу. [159]

Приказ бригаде Кревеля был помечен 18 ч. 50 м.; 5-й пех. дивизии повидимому не было послано прямого приказа; возможна рассчитывали на то, что Кревель, как перешедший в подчинение ген. Вишура, уведомит последнего. Во всяком случае, как будет видно дальше, 5-я пех. дивизия никаких распоряжений не получила, что привело к большим трениям при отходе.

Отход 2-й и 9-й кавдивизий. Пробка в Кулом. Получив первый приказ Марвица от 18 ч. 10 м., 9-я кавдивизия прекратила наступление. Прикрывшись 3-м и 10-м егерскими батальонами, спешенные части отошли к коноводам на Кошерель, имея в виду в дальнейшем, сев на коней, двинуться на Мариньи.

9-я кавдивизия быстро сосредоточилась под прикрытием спешенных частей 2-й кавдивизии, занимавших высоты юго-западнее Кошерель. Командир 2-й кавдивизии ф.-Кран прогуливался вдоль, своей стрелковой цепи. Его просили укрыться. «Я, как турок, верю в свою судьбу!» — будто бы ответил он. Впрочем ни один снаряд противника не потревожил сбор полков.

В этот момент был получен второй приказ Марвица об окончательном отходе. Он вызвал в обеих кавдивизиях большое волнение. Почему отходили?

2-я кавдивизия за день так почти и не видела противника. Перед 9-й кавдивизией англичане отошли. Предусмотрительные командиры частей, например 4-го кирасирского полка, приказали поить и кормить лошадей.

Затем между 20 и 21 час. 9-я кавдивизия выступила из Кошерель на Вендрэ и Кулом; за ней вскоре двинулись 2-я кавдивизия, егерские батальоны и батальон самокатчиков, оставленный в арьергарде.

Отход произошел скрытно от противника, который ничем ему не препятствовал. Однако вскоре начались нескончаемые заминки движения. Начиная от Вендрэ, всадники натолкнулись на. хвост 3-й пех. дивизии и на обозы и транспорты 2-го арм. корпуса, которые также двигались на Кулом. Дорога была забита повозками, отрядами различных полков, одиночными людьми» отставшими от своих частей.

«Все отходили совершенна деморализованные, — пишет лейтенант 4-го кирасирского полка граф ф.-унд-цу-Хэмбрэк, — никто не знал, почему».

Ползли самые панические слухи, предвестники поражения.

У окраины Кулом образовалась пробка, и движение окончательно стало. Согласно тому 26 сборника «Сражения мировой войны» голова 9-й кавдивизии достигла окраины деревни после 22 час.; исторические монографии полков указывают значительно более поздние сроки.

Марвиц, следовавший в голове 2-го кавкорпуса, остановился у въезда в Кулом и лично занялся водворением некоторого порядка в том потоке повозок, людей и лошадей, который пытался двигаться вперед. К своему великому удивлению он увидел в скором времени, как к Кулом подошли еще новые части; то была [160] 5-я пех. дивизия, не получившая приказа итти на Ганделу. Вскоре общий беспорядок и нагромождение войск приняли невообразимые размеры.

Марвиц приказал в 23 ч. 45 м. 5-й пех. дивизии прикрыть отход 2-го кавкорпуса, 9-й кавдивизии выдвинуться в район Соммелан, чтобы прикрыть восточный фланг армии, а 2-й кавдивизии продолжать движение на Приец; однако 5-я пех. дивизия получила от Линзингена другие распоряжения и ускользнула из подчинения Марвица; последний, несмотря на свои похвальные усилия, не мог совладать с давкой у въезда в Кулом.

Наконец нескольким полкам Шметтова удалось ценой невероятных усилий проложить себе дорогу на север. Между 3 и 5 час. утра 10 сентября главные силы 9-й кавдивизии (4-й кирасирский, 5-й уланский, 11-й гусарский и 19-й драгунский полки) расположились на биваке на северном берегу р. Клиньон от Ганделу до Шевийон, проследовав через Хотвесн и Сэн-Женгульф.

Движение 2-й кавдивизии, шедшей в хвосте, было еще больше замедлено. Некоторые полки потратили 6 1/2 час. на прохождение тех 8 км, которые отделяли Кулом от Кошерель.

2-й лейб-гусарский полк подошел к Кулом после полуночи, конноартиллерийский дивизион — после часа ночи, 12-й гусарский полк — в 2 ч. 30 м. 10 сентября. Перед деревней пришлось остановиться. После жаркого дня 9 сентября погода испортилась: стало холодно, дождь лил безостановочно, как из ведра. Лошади и всадники спали на дороге. Деревня была уже набита доотказа. м 2-й кавдивизии ничего больше не оставалось, как стать биваком под дождем на окраине Кулом.

Продовольствия не было; всадники заснули на часок-другой на голой мокрой земле, наиболее удачливые — на снопах скошенного хлеба. Более сноровистые артиллеристы умудрились сварить обед и раздобыли фуража для своих лошадей. Егерские батальоны также бивакировали поблизости.

Однако после короткого отдыха в 4 ч. 30 м. 10 сентября ген. ф.-Кран приказал продолжать движение на Приец.

Дух войск был окончательно подавлен; остро чувствовалась усталость, накопившаяся за предшествующие недели. Никто не понимал причин внезапного отхода. Все думали, что противник форсировал Марну у Юсси и у Ла-Ферте-су-Жуарр.

Однако к моменту выступления из Кошерель это было не так, о чем свидетельствует 3-й уланский полк, который прикрывал отход. Его 2-й эскадрон был оставлен в арьергарде у Аверн (северо-западнее Ла-Ферте) с задачей осветить разъездами Юсси и Ла-Ферте. В 22 ч. 40 м. 9 сентября командир эскадрона ротмистр Редер отправил следующее донесение:

«Эскадрон — в Аверн; Ла-Ферте от крупных сил свободно, но занято заставами противника; Юсси свободно. Мосты взорваны».

Несколько позже эскадрон установил, что англичане занижают Шаминьи; другие разъезды 3-го уланского полка установили попытки противника переправиться у Ла-Ферте и Юсси. [161]

Вечером унтерофицер 1-го эскадрона 3-го уланского полка, возвращаясь с разъездом с берега Марны, пытался присоединиться к 2-му эскадрону. Внезапно он столкнулся носом к носу с английскими пехотинцами, которые преградили ему дорогу и пытались вырвать у него из рук поводья. Один улан ударил англичанина по голове, унтерофицер свалил другого, и разъезд ускользнул под градом пуль без потерь.

По данным Рейхсархива это был «единственный ближний бой, который всадники Марвица имели 9 сентября с англичанами».

По мысли немецкого автора это обстоятельство должно подчеркнуть ту крайнюю медлительность и осторожность, с которой англичане переправлялись через Марну; оно доказывает также, что обе кавдивизии Марвица почти не были использованы в этот день и что деятельность конницы, если не считать боевой работы ее артиллерии, свелась почти к нулю.

Отход 5-й пех. дивизии и бригады Кревеля. Марвиц решил в 18 ч. 30 м. отвести 5-ю пех. дивизию и бригаду Кревеля на Ганделу. Был ли составлен в штабе 2-го кавкорпуса соответствующий приказ для 5-й пех. дивизии? Или, что кажется более вероятным по данным немецких архивов, командир 5-й пех. дивизии должен был быть извещен об отходе Кревелем? Мы не знаем этого в точности. Во всяком случае верно то, что ген. Вишура не получил никаких распоряжений об отходе от командира 2-го кавкорпуса. Возможно, что спешка и возбуждение, предшествовавшие принятию решения Марвицем в Дюизи, объясняют небрежность или ошибку при передаче распоряжений.

Вишура со своей стороны продвинулся повидимому вместе с головным полком 5-й пех. дивизии (52-м) к ферме Хэртебиз (северо-восточнее Дюизи), с тем чтобы двигаться дальше на Мариньи; 9-я пех. бригада и артиллерия были еще далеко сзади. Выдвинувшись на плато, 52-й пех. полк задержался к 19 час. у Хэртебиз ввиду многочисленных признаков отхода германских войск к северу. Желая узнать, что происходит, Вишура решил осведомиться об обстановке у Кревеля и направился к ферме Л'Опиталь, где находился командный пункт смешанной бригады; в это время, в 19 ч. 15 м., он получил приказ Линзингена от 17 ч. 20 м., который предписывал ему согласовать свое движение с общим отходом, отойдя на Кулом, затем на Брюмец.

В этот момент подошла из Монтрэй 9-я пех. бригада, которую Вишура направил на Жермини, Брюмец; за ней должен был следовать 52-й пех. полк, который так и не вошел до этого в соприкосновение с англичанами.

Командир 5-й пех. дивизии известил наконец Кревеля, что ему надлежит полагать себя в его подчинении и двигаться на Кулом. К счастью для немцев этот приказ так и не дошел по назначению, иначе пробка у Кулом была бы еще больше.

Приказ об отходе крайне удивил также и части 5-й пех. дивизии.

Куда же делся решающий маневр, при помощи которого должны были быть окружены англичане? [162]

«Упадок духа, — пишет офицер штаба 5-й пех. дивизии майор ф.-Вестховен, — был ужасный; всюду были видны вытянутые лица. Уже. в 12 час., когда победа была близка, мы оставили поле боя для того, чтобы броситься навстречу опасности, угрожавшей нам с тыла. Теперь эта опасность устранена, и все же приходится продолжать отходить. Нас волнуют тяжелые мысли. За общим подъемом последовала глубокая моральная депрессия; значительные усилия, которые мы отдали без оглядки за последние недели, свинцовой тяжестью сковали теперь наши члены. В глубоком молчании обессиленная колонна тащилась дальше».

Начиная с этого момента, перед частями войск развернулись такие картины, которые они еще ни разу не наблюдали. Несколько колонн втягивались на одну дорогу, торопясь обогнать одна другую. Все части перемешались. Зарядные ящики и обозные повозки пытались протиснуться вперед в общем хаосе.

При подходе к Кулом давка стала невообразимой. Никто не отдавал никаких распоряжений; все пытались обогнать впереди идущего, нимало не заботясь о тех задержках, которые этим вызывались.

Таким образом к Кулом стягивались 3-я пех. дивизия, 2-й кавкорпус, 5-я пех. дивизия, транспорты 2-го арм. корпуса. Как мы видели, Марвиц пытался остановить 5-ю пех. дивизию, но в этот момент к Вишуре прибыл штабной офицер от Линзингена и передал ему приказ последнего о переходе 5-й пех. дивизии в подчинение командиру 3-й пех. дивизии; это новое распоряжение еще более увеличило общий беспорядок.

Тем временем части, дравшиеся у Монтрэй-о-Лион, продолжали поддерживать соприкосновение с противником.

Кревель ждал, пока 5-я пех. дивизия обогнет его левый фланг и развернется фронтом на восток. Он знал, что вновь подошедшие силы англичан накапливаются южнее большака Монтрэй, Шато-Тиерри в готовности двинуться на север.

Поэтому положение его было попрежнему напряженным, когда он узнал к наступлению темноты об отходе частей, которые должны были примкнуть к нему с востока и с запада.

Несмотря на это, он решил оставаться на ферме Л'Опиталь и пытался информироваться об обстановке, но в это время — в 19 ч. 30 м. — ему был вручен приказ Марвица, предписывавший ему войти в подчинение 5-й пех. дивизии и отойти с ней на Ганделу.

Было уже совершенно темно, когда полки Кревеля получили без какой-либо предшествующей информации об общей обстановке приказ об отходе через Премон на Ганделу.

«Неожиданно был получен приказ оставить нашу позицию, — пишет унтерофицер 1-го батальона 84-го пех. полка, — он вызвал всеобщую досаду, так как мы охотно еще раз ударили бы по англичанам»

На высоте 189 атаки англичан совершенно прекратились; немцы чувствовали себя вполне уверенно, и приказ об отходе произвел [163] очень неблагоприятное впечатление. На правом фланге 84-го пех. полка опасались, как бы 48-й пех. полк и части 5-й пех. дивизии, продвинувшиеся вперед (3-й батальон 48-го полка и две роты 8-го гренадерского полка), не перестреляли бы друг друга. Поэтому был подан сигнал «Все стой».

Пехотинцы было очень озабочены тем, чтобы вынести своих раненых; действительно одна только 6-я рота 84-го пех. полка потеряла из 120 чел. 16 убитыми и 30 ранеными. Однако вынос раненых привел к конфликту с артиллеристами.

На этом участке стояло шесть орудий 6-й батареи 45-го полевого артполка, частично подбитые артиллерийским огнем англичан. Артиллеристы настаивали на том, чтобы пехотинцы вывезли орудия назад на руках. Командир же 6-й роты 84-го пех. полка считал, что запряжки могут подойти под прикрытием темноты и вывезти материальную часть. Днем один из офицеров батареи тщетно пытался это проделать; каждый раз мешал огонь англичан.

В конце-концов удалось снять замки с орудий, но последние были оставлены на месте; в деревне Монтрэй было оставлено также довольно большое количество раненых. 84-го пех. полка.

Постепенно колонна сформировалась под прикрытием 1-го лейб-гусарского полка. Последним оставил Монтрэй скрытно от англичан 84-й пех. полк. Кревель лично руководил выступлением своих частей. В 21 час он с грустью покинул последним ферму Л'Опиталь. Колонна спокойно проследовала через Ле-Гландон, Премон; голова ее достигла Ганделу в 0 час.

К западу от расположения смешанной бригады 3-й батальон 48-го пех. полка и обе роты 84-го пех. полка, своевременно предупрежденные Кревелем, отошли на Кулом. Движение началось в 20 час. В момент отхода англичане открыли пулеметный огонь и пытались продвинуться вперед. Момент был критический. Однако обе роты 8-го гренадерского полка приняли на себя 3-й батальон 48-го пех. полка, которому удалось оторваться от противника, бросив своих раненых, но захватив зато несколько пленных. Вскоре спокойствие было восстановлено, и отряд отошел на Кулом.

Общий обзор обороны Марны. Таким образом 9 сентября к наступлению темноты части группы Марвица, оборонявшие Марну, вышли из боя, причем противник нигде их не преследовал. Правда в отдельных местах отход происходил в большом беспорядке, однако нигде вмешательство противника не превратило этот отход в бегство.

В целом Марвиц очень удачно выполнил возложенную на него задачу прикрытия левого фланга 1-й армии, невзирая на неудобства маневра, навязанного ему обстановкой, и на численное превосходство союзников.

В конечном счете восторжествовал по ходу событий тот принцип обороны Марны, который положил в основу своих действий Кревель. Этот принцип заключался в основном в отказе от обороны переправ и в группировке главных сил на высотах северного [164] берега, с тем чтобы атаковать наступающих, как только они вступят на северный берег, и сбросить их обратно в долину реки. Эта концепция была подвергнута в Германии после войны чрезвычайно резкой и справедливой критике, но ее не следует приписывать Марвицу.

Марна течет в глубокой долине, над которой командуют высоты северного берега; склоны их к реке очень круты, зачастую поросли лесом и кустарником, превышение высот над уровнем реки — в среднем 60 м.

Таким образом Марна является весьма серьезным препятствием, и оборонять переправы на ней было очень легко. Поэтому было бы совершенно логичным — в отличие от того, что было сделано накануне на р. Пти-Морэн, — поместить передний край обороны на самой реке и заставить этим наступающего предпринять крупную операцию для форсирования переправ, что само по себе обеспечивало выигрыш времени, необходимого 1-й армии для того, чтобы одержать победу на своем правом фланге.

Именно так понимал свою задачу Марвиц, хотя командующий 1-й армией и упустил указать ему, как долго нужно удерживать Марну. Концепция командира 2-го кавкорпуса была совершенно логичной. Если бы немцы располагали временем и средствами для того, чтобы действовать на фронте бригады Кревеля так же, как они действовали на участках 2-й и 9-й кавдивизии, то союзники перешли бы Марну лишь со значительным запозданием. Это легко себе представить, если вспомнить, что один 4-й егерский батальон сопротивлялся у Ла-Ферте-су-Жуарр всему 3-му английскому арм. корпусу и что англичане начали переправу лишь в ночь с 9 на 10 сентября, т. е. несколько часов спустя после того, как германские егеря оставили город.

Но к востоку от Ла-Ферте-су-Жуарр все мосты были оставлены в целости ввиду отсутствия взрывчатых веществ и были сданы без боя или после незначительной перестрелки с передовыми частями авангардов союзников, как это было в Шато-Тиерри.

Связанный той поспешностью, в обстановке которой формировалась группа для обороны Марны, Марвиц вынужден был отказаться от своих первоначальных намерений и приспособиться к действиям Кревеля, считаясь в то же время с отсутствием 5-й кавдивизии. Он был бессилен изменить здесь что-либо, невзирая на свой темперамент и на свое желание всегда отвечать на действие действием.

Ответственность за это ложится на высшие инстанции. Ввиду бессилия верховного командования командующий 1-й армией с большим запозданием решил объединить командование на участке разрыва, — и то он сделал это лишь тогда, когда у него возникли реальные опасения за свой левый фланг и тыл. При этом он не мог конечно сомневаться в том, что командующий 2-й армией не проявит со своей стороны инициативы по затягиванию дыры, образовавшейся в результате отхода 1-й армии за Марну. [165]

Кроме того Марвиц, будучи назначен вечером 8 сентября единым командующим на участке разрыва, не имел в своем распоряжении средств связи, необходимых для выполнения возложенных на него тяжелых обязанностей; у него не было также необходимых взрывчатых веществ для разрушения мостов. Бесспорно, что в конечном счете для ликвидации разрыва и для обороны реки были брошены значительные силы, как это видно из следующей таблицы.

СОЕДИНЕНИЯ	Конница	Батальоны пехоты	Батареи	Пулеметные части
2-й кавкорпус	6 кавбригад	5	6	4 коннопулем. команды.
Бригада Кревеля	—	6	6	2 роты
5-я пех. девизия	—	6	10	2 роты
5-я кавдивизия	3 бригады	1	3	1 коннопулем. команда.
Отряд у Марны	—	1	3	1 рота
ВСЕГО	9 кавбригад	19	28	8 пулем. рот или команд.

Однако импровизированное наспех командование группы не могло за отсутствием соответствующих средств связи подчинить своей воле разношерстные части, брошенные на авось в разрыв, и не могло ознакомить со своими намерениями своих подчиненных. Последние делали, что и как хотели; 5-я кавдивизия с одной стороны, а бригада Кревеля — с другой часто действовали вопреки намерениям Марвица.

В остальном в бою участвовала лишь ничтожная часть сил, подчиненных командиру 2-го кавкорпуса.

Не считая бригады Кревеля, 3-го батальона 48-го пех. полка и 4-го егерского батальона, все прочие части почти не повлияли на исход боя. Об этом свидетельствует сводка потерь за день 9 сентября.

СОЕДИНЕНИЯ		Потери.
		офицеров	бойцов
Бригада Кревеля	184-й пех. полк	3	200
	2-я батарея 45-го полев. артполка	3	52
	89-й гренадерский полк	—	2
5-й пех. дивизия	3-й батальон 48-го пех. полка	3	30
2-й кав. корпус	4-й егерский батальон	1	27
	3-й егерский батальон	—	16
	9-й егерский батальон	—	18

Эти весьма незначительные потери доказывают, что командующий импровизированной группой мог использовать части, предоставленные в его распоряжение с запозданием и наспех, лишь в весьма незначительной степени.

В маневренной войне, где обстановка меняется чрезвычайно быстро, одной из самых трудных задач высшего командования является выбрать в случае необходимости начальника, наиболее способного восстановить угрожаемое положение, и четко поставить ему задачу, своевременно обеспечив его всеми необходимыми [166] средствами управления. Надо прямо сказать, что ни одно из этих двух условий не было выполнено в полной мере командующим 1-й армией тогда, когда он поручил Марвицу воспрепятствовать переправе англичан через Марну.

Наконец прежде чем перейти к описанию событий на стороне союзников, следует отметить, что отход группы войск, оборонявших Марну, вообще никак не был организован до 12 час. 10 сентября, и будь противник чуть предприимчивее, немцам угрожала бы полная катастрофа.

Ответственность за это также ложится повидимому на командующего 1-й армией. Действительно в ночь с 9 на 10 сентября части группы непрерывно получали распоряжения от двух разных инстанций.

Командующий 1-й армией возложил общее командование этими силами на Марвица, которому была поставлена вечером 9 сентября задача прикрыть при их помощи отход левого фланга армии. Он пытался это сделать, возложив на 5-ю пех. дивизию прикрытие отхода с юга, в то время как 9-я кавдивизия должна была обеспечить открытый восточный фланг.

Эти мероприятия были сорваны новыми распоряжениями, посланными вечером 9 сентября Линзингеном. Начиная с этого момента, каждое соединение отходило само по себе, нимало ни заботясь о действиях остальных.

Если левый фланг 1-й германской армии ускользнул от полного разгрома и если он оставил в руках союзников лишь весьма незначительное число пленных и трофей, то он обязан этим исключительно героическому сопротивлению некоторых частей 2-го кавкорпуса (4-й и 9-й егерские батальоны, 4-я рота 10-го егерского батальона, 7-я и 8-я роты 27-го пех. полка, 6-я рота 24-го пех. полка), которые пожертвовали собой 10 сентября на высотах севернее Ганделу, для того чтобы задержать вялое преследование противника, а еще в большей степени — бездеятельности союзников, которые были застигнуты врасплох отходом немцев и не сумели своевременно ему помешать{27}.

5. Почему кавкорпус Конно не вклинился в разрыв между 1-й и 2-й германскими армиями

Кавкорпус Конно у Вией-Мэзон. Выше было изложено, как утром 9 сентября кавдивизии корпуса Конно, частично стесненные в своих действиях английской конницей, все еще стояли на южном берегу Марны, довольно далеко от мостов, хотя 4-я кавдивизия и знала по донесению из Тиолэ о том, что переправа у Ази не занята противником.

Тем временем командир 2-го кавкорпуса прибыл в Вией-Мэзон; он попрежнему располагал лишь довольно неопределенными сведениями об обстановке.

Записка, набросанная карандашом вероятно офицером связи 10-й кавдивизии, образно показывает, каковы были в этот момент настроения штаба 2-го кавкорпуса. [167]

Вот несколько выдержек из этой записки:

«Необходимо, продолжая поддерживать связь с 18-м арм. корпусом, двигаться на Шези, установить, занят ли мост, и занять его в случае отсутствия серьезного сопротивления, с тем чтобы продолжать движение на Буреш; при всех обстоятельствах надо удерживать Ла-Гранд-Форе-Ферме до подхода авангарда 18-го арм. корпуса.

Какие данные разведки на Шато-Тиерри? Удерживать мест, если он не занят, и вести разведку на участке Безю-Буреш».

«Связь с 18-м арм. корпусом должна быть установлена путем эшелонирования вперед, а не назад!».

«Наконец важно обеспечить разведке переход на правый берег Марны, с тем чтобы узнать, что там делается».

«Я повторяю, что идет преследование не бегущего, а отходящего противника. Оно может дать результаты только в том случае, если будет вестись живым темпом, короткими, но частыми скачками».

Таким образом командир 2-го кавкорпуса не был еще осведомлен в этот момент о том, что разведка 4-й кавдивизии переправилась через Марну у Ази-Шези; он ничего не знал о группировке противника. Немного позже он узнал, что узкая полоса, в которой он продвигал свои дивизии, загромождена английской конницей и подходящими частями 18-го арм. корпуса, которые еще до 12 час. нашли на хвост французским кавдивизиям.

Тогда Конно приказал 4-й кавдивизии переправляться через Марну за 10-й кавдивизией.

Как было уже изложено ранее, 10-я кавдивизия выступила из района Монсель-Энже только после 11 ч. 30 м., выслав новый авангард на Шато-Тиерри, так как мост у Шези попрежнему был загроможден англичанами.

4-я кавдивизия покинула плато у Ла-Шапелль-сюр-Шези лишь около 13 час. и двинулась на Ази-Шези.

Что касается 8-й кавдивизии, то она была крайне утомлена и оставалась в своем расположении.

В целом если после полудня и выяснилось благодаря энергичной деятельности разведки 4-й кавдивизии, что переправа у Ази свободна, то попрежному не было известно, что делается в Шато-Тиерри.

Занимает ли противник мосты? В целости ли они? Можно ли будет переправиться?

Все это являлось загадкой.

В этом смысле разведка 10-й кавдивизии работала неудовлетворительно, а крайне осторожное и замедленное движение этой дивизии на Шато-Тиерри не отвечало директиве командира 2-го кавкорпуса, который указывал, что «преследование может дать результаты только в том случае, если оно ведется быстрыми темпами...».

10-я кавдивизия задержана у Шато-Тиерри. Таким образом между 11 ч. 30 м. и 12 ч. 30 м., 10-я кавдивизия оставила направление [168] на Шези и двинулась по направлению на Шато-Тиерри. Был выделен новый авангард в составе 20-го драгунского полка и взвода артиллерии. Затем следовали: 15-й драгунский полк (второй полк бригады Шэна), 15-я драгунская бригада (19-й и 10-й драгунские полки) с остальной частью конноартиллерийского дивизиона, наконец в хвосте двигалась 2-я легкая бригада, шедшая до этого в авангарде на Шези.

Команде самокатчиков, находившейся уже некоторое время на ферме Ла-Босс (2,5 км юго-западнее Эссиз), был послан приказ присоединиться к дивизии на дороге в Шато-Тиерри западнее Виффор.

При выступлении полк. Пракс, командир 17-го конноегерского полка, находившегося до этого в авангарде, тотчас же выслал на Шато-Тиерри два офицерских разъезда от 20-го драгунского полка — лейт. Монмарэн и су-лейт. Арсенэ, которым было приказано на широких аллюрах опередить дивизию.

Головной отряд авангарда в составе эскадронов Риондель и де-Жермини 20-го драгунского полка под командой командира; эскадрона Тюро двинулся через Монфокон, Ла-Дультр к большаку на Шато-Тиерри; за ним следовал остаток 20-го драгунского полка с ген. Шэн и командиром полка полк. Бурназель.

Что касается взвода артиллерии, то лошади его были совершенно вымотаны; он не мог следовать за всадниками и сразу же отстал. Его отсутствие дало себя жестоко почувствовать при подходе к мосту у Шато-Тиерри.

Главные силы 10-й кавдивизии двигались скачками. После 13 час. они стянулись сперва у Морлево, Ле-Ну-Бланш, западнее большака на Шато-Тиерри, на плато в 1 500 м северо-восточнее Эссиз. Затем движение остановилось почти на 2 часа, за время которых присоединились части 2-й легкой бригады. К 14 ч. 45 м, главные силы дивизии все еще стояли на месте, так как командир дивизии попрежнему не знал, свободны мосты у Шато-Тиерри или нет.

Вторым скачком 10-я кавдивизия вышла на гребень хребта у Несль, выдвинувшись на высоты, командовавшие над Шато-Тиерри, в 3–4 км южнее города.

Здесь на ее главные силы, остановившиеся на обочине большака, натолкнулся после 16 час. командир 18-го арм. корпуса ген. Модюи, ехавший на автомобиле из Виффор со своего командного пункта.

Он только-что узнал от своей корпусной конницы, что Шато-Тиерри свободно и что на него движется кавдивизия. Он направил 1-й полк зуавов 38-й пех. дивизии по пути ее движения с задачей выдвинуться на северный берег Марны и приказал всей наличной артиллерии поддержать это движение; одновременно он выехал сам в Шато-Тиерри, чтобы наблюдать за переправой войск.

Он был крайне удивлен, увидев на обочине большака крупные силы конницы, которые по его расчету уже должны были быть на северном берегу Марны. [169]

Последующая сцена описана в его неизданных воспоминаниях так:

«Я представился командиру кавалерийской дивизии и назвал себя...

Я спросил его, имеются ли у него части в Шато-Тиерри и знает ли он, где противник. Он ответил мне, что ему это неизвестно. Тогда я вышел из себя и, хотя он и не был мне подчинен, а я был только в чине бригадного генерала, очень резко заявил ему: «Это позор для французской кавалерии! Мне дивизионная конница донесла, что в Шато-Тиерри почти нет противника, а вы — вы ничего не знаете и никуда не годитесь! Я займу сейчас Шато-Тиерри полком зуавов, и вы сможете пройти за ним, но по крайней мере не мешайте мне!».

После этого на большаке появился 5-й батальон 1-го маршевого полка зуавов, составлявший головной отряд авангарда 38-й пех. дивизии. Майор Ришо описывает следующим образом свою встречу с командиром 18-го арм. корпуса:

«Немного не доходя высоты 229 (южнее Несль), я встретил ген. Модюи, стоявшего на обочине дороги и диктовавшего приказ.

Генерал подозвал меня и осведомился о моей задаче, которую он подтвердил мне на словах в следующих выражениях, которые я очень хорошо запомнил:

«Вы захватите Шато-Тиерри. Затем выдвиньтесь на высоты севернее к ферме Фарсуа, где основательно устройтесь для обороны. Шато-Тиерри будет записано на знамени 1-го полка зуавов. Исполнять немедленно!»

Генерал пожал мне руку и раздал людям несколько пачек табаку, говоря им: «Вперед, зуавы!». Порыв последних вперед еще усилился».

Пока все это происходило, авангард 10-й кавдивизии занял наконец мост у Шато-Тиерри.

В 14 ч. 45 м. 1-й дивизион 20-го драгунского полка под командой командира эскадрона Тюро достиг южной окраины деревни и встретил здесь оба разъезда Монморэн и Ансенэ, которые не смогли переправиться через реку. Разъезды были задержаны ружейным огнем с окраины южного пригорода и с террасы замка.

Въезжая в Шато-Тиерри по большаку из Монмирай, нужно предварительно проехать один за другим три моста. Первый из них — железнодорожный — расположен на высоте вокзала; второй — в 500 м дальше — перекинут через приток Марны; наконец третий — большой каменный мост в 300–400 м севернее — является переправой через самую реку.

Кроме того на непосредственных подступах к городу имеется еще две переправы через Марну: железнодорожный мост на линии к Суассон, расположенный в 1 1/2 км от Шато-Тиерри вниз по течению, и дорожный мост, по которому проложен трамвай, в 800 м восточнее города; однако последний не был еще нанесен в 1914 г. на все карты. [170]

1-й эскадрон 20-го драгунского полка быстро прошел железнодорожный мост; так как дорога была немедленно засыпана пулями, то лошади были укрыты за домами севернее железной дороги, а спешенные драгуны расположились южнее моста через рукав Марны.

Форсирование переправы представлялось трудным; поэтому майор Тюро тотчас же выслал два взвода — лейт. Аргейроль от 2-го эскадрона и су-лейт. Верни от 1-го эскадрона — к железнодорожному мосту на Суассон, для того чтобы ликвидировать встречное сопротивление угрозой обхода. Одновременно командир 2-го эскадрона расположился со взводом сначала южнее железнодорожного моста вдоль линии железной дороги, затем продвинулся к мосту, расположенному от города вверх по течению.

В это время — в 15 ч. 30 м. — подошла команда самокатчиков; кап. Лелон нагнал командира дивизии севернее Виффор и получил приказ занять Шато-Тиерри. Считая возложенную на него задачу трудноватой, он осведомился, будут ли его егеря поддержаны артиллерией. В 10-й кавдивизии все чрезвычайно верили в конноартиллерийский дивизион майора Лимузин; его видели в работе — в частности в Лотарингии в критические августовские дни, и все — и всадники, и самокатчики — всегда требовали его помощи. Но в этот день командир 10-й кавдивизии решил очевидно, что Шато-Тиерри падет сам, как спелый плод, без сопротивления.

Однако большак и оба моста попрежнему обстреливались, причем создавалось впечатление, что обороняющиеся занимают ярусное расположение.

Продвижение самокатчиков и спешенных драгун было окончательно задержано. Нужна была артиллерия, но взвод артиллерии авангарда был еще далеко сзади.

Первый взвод самокатчиков укрылся за домами южнее железнодорожного моста, а егеря открыли огонь на большом прицеле по террасе замка и даже по высоте севернее города. Огонь противника как-будто несколько ослабел, но все же продвигаться вперед было попрежнему трудно.

Пока кап. Лелон организовывал захват главного моста, ему донесли, что мост к востоку от города свободен; он немедленно бросил туда 2-й и 3-й взводы.

Тем временем 2-й дивизион 20-го драгунского полка, при котором находились ген. Шэн и полк. Бурназель, остановился у поворота большака в 1 км к югу от вокзала Шато-Тиерри. Командир полка послал своего адъютанта ротмистра Анри-Куанние к командиру эскадрона Тюро, чтобы узнать, что происходит.

Ротмистр Анри-Куанние разыскал командира эскадрона за железнодорожным мостом. Вокруг него свистели пули, и дорога попрежнему находилась под обстрелом. Кто занимал Шато-Тиерри? Это было неизвестно. Как только кто-нибудь появлялся на дороге, пули сыпались градом. На гребне севернее города отчетливо вырисовывались на горизонте спокойно разъезжавшие отдельные всадники. [171]

Командир эскадрона Тюро настаивал на скорейшем открытии артиллерийского огня по террасе замка и по высотам севернее города. Но артиллерии попрежнему не было.

Ротмистр Анри-Куанние возвратился к своему командиру полка и доложил о необходимости ускорить вмешательство артиллерии и выслать для усиления еще один эскадрон.

Наконец к 16 час. артиллерия была готова к открытию огня; с высоты 227 на холмах южнее Несль дивизион выпустил несколько снарядов по долине на берегу Марны около большого моста и по террасе замка. Одновременно полк. Бурназель перешел со своим 3-м эскадроном к железнодорожному мосту у вокзала.

Что касается 4-го эскадрона (ротмистра Туссан), то он занял по приказу Шэна позицию в 1 200 м юго-восточнее города с целью вести огонь по обнаруживающемуся противнику.

Наконец по приказу командира 10-й кавдивизии головной полк главных сил (15-й драгунский) развернулся так: 4-й и 2-й эскадроны переправились через Марну по железнодорожному мосту на Суассон с задачей попытаться проникнуть в город с запада; 3-й эскадрон должен был переправиться по мосту, что выше города по течению. Кроме того два головных эскадрона 19-го драгунского полка были направлены для атаки Шато-Тиерри со стороны железнодорожного моста на Суассон.

Согласно журналу военных действий 15-го французского полка все эти распоряжения были отданы около 17 час. Однако часть принятых мер не была выполнена, так как после первых же разрывов снарядов сопротивление немцев прекратилось.

Неожиданное появление самокатчиков кап. Лелон в северной части города также ускорило отступление противника.

Действительно к 16 час. спешенные драгуны 1-го эскадрона 20-го полка и 1-й взвод самокатчиков одновременно проникли в город по главному мосту; при этом ротмистр Риондель был ранен пулей в плечо; в командование 1-м эскадроном вступил лейт. Шарретон.

Теперь части устремились со всех сторон к городу. 2-й и 3-й эскадроны 20-го драгунского полка и 1-й, 3-й и 4-й эскадроны 15-го драгунского полка, переправившись через Марну западнее и восточнее Шато-Тиерри, бросились в центр города; полк. Монсенергю со 2-м эскадроном 15-го драгунского полка ворвался, на главный мост.

Одновременно подоспели через луг на берег реки подполк. Шанвайэ и ротмистр Делафон с 1-м и 2-м эскадронами 19-го драгунского полка. Они должны были переправиться по железнодорожному мосту на Суассон, но, узнав, что главный мост свободен, бросились туда.

Главные силы самокатчиков во главе с кап. Лелон уже вошли в Шато-Тиерри с севера. Обогнув замок, они обратили в бегство нескольких улан, спустились по главной улице и соединились на площади у ратуши с группой командира эскадрона Тюро, подошедшей со стороны главного моста. [172]

На всех улицах наши части захватывали одиночных и отсталых людей противника, сдававшихся без сопротивления; 20-й драгунский полк набрал их больше ста. Эскадрон Дюпюи 19-го драгунского полка один забрал 40 немцев и 30 лошадей. Не зевали и самокатчики: очевидцы вспоминают, как маленький егерь гнал перед собой настоящего великана с квадратной головой и широченными плечами и с гордостью доставил его в театр, где самокатчики стали на отдых.

Жители, опьянев от радости при виде всадников и егерей, бурно выражали свой восторг и раздавали им продовольствие и особенно напитки, которые им удалось укрыть от немцев.

Почему 10-я кавдивизия не преследовала. К 17 ч. 30 м. Шато-Тиерри было целиком в наших руках.

Едва город был занят, как подполк. Шанвайэ со 2-м эскадроном 19-го драгунского полка продолжал движение на север по дороге на Суассон до станции Безюэ. У выхода из Шато-Тиерри командир эскадрона ротмистр Видаль столкнулся во главе головной заставы со взводом неприятельских гусаров, атаковал его и обратил в бегство. При этом ротмистр Видаль был ранен в бедро ударом пики, а один драгун был выведен из строя огневым ранением.

Как будет видно дальше, к этому свелось к сожалению все преследование 10-й кавдивизии.

Действительно главные силы 20-го драгунского полка и несколько самокатчиков достигли плато у кирпичного завода у фермы Фарсуа, непосредственно севернее Шато-Тиерри.

Полк. Монсенергю выслал два взвода к рощам, расположенным еще севернее и еще занятым несколькими отсталыми людьми противника, которые быстро исчезли.

Вскоре главные силы 10-й кавдивизии стянулись на плато, в то время как 2-я легкая бригада заканчивала обыскивать Шато-Тиерри. Командир 10-й кавдивизии также выехал на плато.

Часы показывали 19 ч. 30 м.; было еще совсем светло. Что было делать дальше? Продолжать ли движение к северу в направлении Ульши-ле-Шато, в неизвестность?

Перед 10-й кавдивизией зияла пустота. Соприкосновение с противником было потеряно, так как сведения о небольшой стычке эскадрона Видаля еще не поступили. 4-й эскадрон 20-го драгунского полка, который продвинулся вверх по долине западнее Вердийи до кожевенного завода, что южнее Безюкэ, присоединился в это время к полку, нигде не встретив противника. С другой стороны не было никаких сведений от соседа слева — 4-й кавдивизии. Таким образом обстановка была очень туманной. В штабе 10-й кавдивизии состоялся небольшой военный совет. Одним из главных факторов, повлиявших на принятое решение, явилось общее утомление. 20-й драгунский полк доносил утром о том, что у него 135 лошадей неспособны двигаться дальше, и просил организовать депо для приставших лошадей. Короче говоря, командир 10-й кавдивизии решил остановиться и отдыхать. [173]

Штаб 10-й кавдивизии расположился в Шато-Тиерри с командой самокатчиков, артиллерией дивизии, 2-й легкой бригадой ген. Контад, бригадой Созэ (10-й и 19-й драгунские полки) и 15-м драгунским полком. 20-й драгунский полк продвинул свои главные силы, штаб полка и три эскадрона до Брасль и выставил сторожевое охранение восточнее большака на Суассон, в то время как 10-й драгунский полк выслал эскадрон ротмистра Галуа к западу от того же большака для занятия Бланшар, Вэнселль, Ла-Тур-дю-Фражеолэ.

К вечеру к Шато-Тиерри подошел 1-й полк зуавов, высланный ген. Модюи; между 19 ч. 30 м. и 23 час. он сменил сторожевое охранение 10-й кавдивизии на большаке на Суассон и стал по квартирам в северной части города.

В то время как командир 10-й кавдивизии отдавал свои распоряжения на плато у кирпичного завода, части, поддерживавшие соприкосновение с противником, собрали ряд интересных сведений.

Подполк. Шанвайэ, продолжая свое движение, продвинулся на 7 км к северу от Шато-Тиерри и послал следующее донесение:

«Отправлено 9 сентября в 19 час. 7 км севернее Шато-Тиерри на большаке к Суассон.

Подполковнику, командующему 19-м драгунским полком 10-й кавдивизии.

Войдя в Шато-Тиерри, очень слабо занятый пехотинцами и уланами, я выдвинулся по дороге на Суассон. Встретил два взвода спешенных улан, которые открыли по мне огонь.

Один взвод бежал, другой, успевший сесть на коней, был атакован и уничтожен.

На станции Безиэ встречен сильным оружейным огнем. Завязав пеший бой на фронте, я обошел противника с флангов в конном строю; оборонявшиеся бежали, преследуемые нашими разъездами.

Передо мной больше никого нет.

Остаюсь здесь до 19 ч. 30 м. Ротмистр Видаль ранен ударом пики.

Л. де-Шанвайэ».

Действительно в тот момент большак на Суассон был совершенно свободен; если бы 10-й кавдивизия последовала за подполк. Шанвайэ, то она натолкнулась бы только на транспорты 9-го арм. корпуса, заклинившиеся в транспорты 3-го арм. корпуса. Какая богатая добыча была упущена!

Это подтверждается двумя другими донесениями.

Лейтенант 15-го драгунского полка Басси, высланный в разведку на Этрепийи, отправил в 20 час. следующее донесение:

«Этрепийи, 20 час. Белло и Монтиэ были вечером совершенно свободны. Замечен обоз, двигавшийся в 19 час. из Белло на Монтиэ». [174]

Наконец унтерофицер Альбер, также высланный на Этрепийи, донес 9-го в 20 ч. 40 м.:

«Эпо свободно. В 500 м западнее фермы Монпа стоит большой обоз, разведено несколько костров. Последние кавалерийские части, двигавшиеся на Суассон, прошли параллель фермы Монпа в 19 ч. 40 м.».

Ферма Монпа находится в 1 км южнее Эпо-Безю; именно здесь находился в эту ночь хвост колонны обозов 9-го германского арм. корпуса.

На следующий день, 10 сентября, когда 10-я кавдивизия выступила по дороге на Ульми-ле-Шато под командой своего вновь назначенного командира ген. де-Контад, жители Безю-Сэн-Жермэн сообщили ей о том, что совсем недавно через деревню прошел большой обоз. Но нагнать его уже не удалось.

4-я кавдивизия медлит с выполнением своей задачи. 4-я кавдивизия, потеряв все утро на плато у Ла-Шапелль-сюр-Шези, выступила в 13 час. на Шези. Переправившись через Марну за кавдивизией Алленби, она достигла полчаса спустя высот у Мулэн-де-Бонэй и сосредоточилась у окраины фермы Малассиз, прикрывшись авангардом, выдвинутым к ферме Ла-Нуэтт.

Заняв это положение, командир дивизии ген. Абонно, беспокоясь за свои фланги, приказал обшарить к западу от себя лес Дю-Лу и выдвинул свой конноартиллерийский дивизион на выжидательную позицию фронтом на восток в том же направлении, откуда был слышен артиллерийский огонь.

К этому времени командир 4-й кавдивизии располагал сведениями, поступившими от разъезда лейт. Желли, отправленными им из Буреш в 13 час.

Донесение гласило:

«По дороге Шато-Тиерри, Монтрэй до 11 ч. 30 м. наблюдалось движение разъездов противника на Монтрэй. Разъезд достиг Буреш в 13 час. Противник только-что оставил деревню. Наблюдал два немецких обоза, остановившиеся один у фермы Ла-Гонетри на дороге в Белло, другой — в 1 км западнее фермы Вэн-Муэн».

Таким образом два больших неприятельских обоза двигались на Белло и остановились к 13 час. в 1–2 км севернее Буреш, т. е. в 7–8 км от главных сил 4-й кавдивизии, без всякого прикрытия. Это были обозы 5-й германской кавдивизии и транспорты 9-го арм. корпуса. Разве не имело смысла даже в 14 ч. 30 м. быстро двинуться на север и попытаться разгромить эти повозки? Общая обстановка подсказывала именно такой образ действий, так как на всем фронте противник, судя по всему, отходил.

Однако командир 4-й кавдивизии считал, что с запада нависала угроза.

Что это были за разъезды, замеченные севернее леса Дю-Лу? Почему там слышался временами орудийный огонь? [175]

В это время наши разъезды заметили на большом удалении движение конницы.

Были ли это немцы? Командир 4-й кавдивизии утверждал, что то были походные кухни англичан.

В действительности, как мы знаем теперь, это была кавдивизия Ильземанна, выдвинувшаяся на плато у Этрепийи, — мы видели уже, с какими колебаниями, — и выпустившая для собственного ободрения несколько снарядов.

И ген. Абонно решил ждать{28}.

В 15 ч. 30 м. он получил приказ 2-го кавкорпуса, помеченный 14 ч. 30 м. в Ла-Шапелль-сюр-Шези.

2-й кавкорпус № 97.

2-й кавкорпус. 4-й кавдивизии 9.9.14. 14.30.

1. Авиация наблюдала значительное скопление у Безю-Сэн-Жермэн.

2. 2-му кавкорпусу поставлена задача переправиться через Марну у Ази для действий на северном берегу Марны по отходящим колоннам противника, прикрывая одновременно правый фланг англичан и обеспечивая выход 18-го арм. корпуса на северный берег Марны.

Смешанная бригада 18-го арм. корпуса переправится у Азк-сюр-Марн с той же задачей.

4-й кавдивизии продолжать выполнение прежней задачи: выдвинуться на плато Тиолэ, Этрепийи, имея в виду ударить с севера по Шато-Тиерри в случае затруднений для 10-й кавдивизии; с другой стороны — обеспечить связь с английской армией».

В общем нужно было выдвинуться на плато Тиолэ, т. е. по меньшей мере продвинуться за линию большака Шато-Тиерри-Монтрэй и дальше к северу. Тем не менее командир 4-й кавдивизии, — попрежнему не зная в точности, что делается у него на флангах, — считал преждевременным двигаться в этом направлении. Хотя он и имел приказ «действовать по колоннам противника, отходящим севернее Марны», однако он находился под гипнозом «крупного скопления», замеченного у Безю-Сэн-Жермэн.

То были в действительности транспорты 9-го арм. корпуса.

Все же надо было помочь 10-й кавдивизии, — а так как в 16 час. был слышен орудийный огонь в направлении Шато-Тиерри, то ген. Абонно решил выслать туда боевой разъезд, чтобы попытаться выяснить обстановку; впредь до этого он решил ждать.

Между тем в это самое время, т. е. около 16 час., поступило донесение от разведывательного отряда Ленэ, действовавшего в западном направлении. Донесение гласило:

«Домтэн и Купрю свободны. В Купрю входят три эскадрона английской конницы. Северо-западнее Купрю есть еще отдельные пехотинцы противника». [176]

Это донесение должно было бы, казалось, успокоить командира 4-й кавдивизии в отношении его левого фланга, однако он продолжал ждать.

Несколько минут спустя он получил извещение от английской кавдивизии следующего содержания:

«По донесению летчика в районе Этрепийи наблюдались крупные силы немецкой пехоты и германская кавбригада, которую английская кавдивизия намерена атаковать. Английская пех. дивизия продолжает движение на Тиолэ».

Эти сведения должны были рассеять последние сомнения. Однако это привело как раз к обратному результату. Как? Немецкая пехота у Этрепийи! А в придачу еще и кавбригада! Кроме того, если англичане продолжают двигаться на Тиолэ, то они уже второй раз загромоздят сегодня дорогу 4-й кавдивизии. Как же выйти тогда на плато Ле-Тиолэ, Этрепийи? А с другой стороны все-таки, что же делается в Шато-Тиерри?

Поэтому было решено ждать! Лишь в 17 ч. 30 м., после трехчасовой остановки, командир 4-й кавдивизии решился наконец продвинуться немного к северу. Дивизия перешла к ферме Ла-Нуэтт, т. е. на 1 км дальше, медленно двигаясь прямо по местности.

К 18 час. выяснилось, что ферма Ла-Нуэтт битком набита англичанами, которые располагались биваком на овсяных посевах. Здесь были всадники кавдивизии Алленби и пехотинцы 1-й пех. дивизии ген. Ломанс. Англичане считали свою работу на сегодня законченной; их передовые пехотные части не дошли до большака Монтрэй, Шато-Тиерри, главные силы кавдивизии Алленби заняли Люси-ле-Бокаж и Тиолэ. Теперь надо было думать о ночлеге. К тому же германская кавбригада, замеченная у Этрепийи, исчезла. Нагнать ее было невозможно. Было решено продолжать преследование на следующий день.

Ознакомившись с обстановкой, 4-я кавдивизия опять остановилась. У всех была только одна мысль — расположиться на от дых, К тому же в 19 час. поступил приказ 2-го кавкорпуса № 98, определявший порядок ночлега на 9 сентября. Он гласил:

«1. Противник продолжает отходить к северу. 18-й арм. корпус выдвигается на Марну у Шато-Тиерри.

Английская армия достигла большака Париж, Шато-Тиерри.

2. Штаб 2-го кавкорпуса: Шези-сюр-Марн;

8-я кавдивизия: Шези, Ле-Монсель, Ле-Рош, Ножентель;

4-я кавдивизия: севернее ручья Крожи, Монкур;

10-я кавдивизия: район Шато-Тиерри между ручьем у Вэнселль-Сэн-Мортэн и ручьем у Брасль;

45-й пех. полк: два батальона с 10-й кавдивизией занимают тэт-де-пон севернее Шато-Тиерри; один батальон в Во (к 19 час.) несет сторожевое охранение (4-й и 10-й кавдивизии)». [177]

4-я кавдивизия, стремясь выйти из района расположения англичан, направилась теперь на юго-восток и расположилась к 20 час. в Эссон, Монкур, Крожи, Ла-Нуэтт, — при этом не без затруднений, так как англичане занимали уже ряд ферм в окрестностях, а некоторые населенные пункты были разграблены и до того загажены немцами, что расположиться в них оказалось невозможным.

Роль, сыгранная 4-й кавдивизией, была совершенно ничтожной. Вместо того чтобы выполнить свою задачу — возможно скорее выдвинувшись на плато Тиолэ, Этрепийи; вместо того чтобы уяснить себе общую обстановку и соответственно настроиться, она топталась на месте в течение почти всего дня, не решаясь смело выдвинуться в северном направлении, и так и не оказала никакого воздействия на противника.

Кавкорпус Конно после полудня 9 сентября. Оценивая общие результаты, достигнутые 2-м французским кавкорпусом в решающий день 9 сентября 1914 г., нельзя не признать, что они были весьма скромными.

Командир 2-го кавкорпуса, как мы видели выше, продвинув вперед из Виэй-Мэзон 4-ю и 10-ю кавдивизии, переехал после полудня в Ле-Шапелль-сюр-Шези. Здесь он получил частный приказ 5-й армии № 490/3, помеченный 13 ч. 30 м. 9 сентября и адресованный также в результате поездки Модюи в Монмирай, и 18-му арм. корпусу.

Приказ гласил:

Штаб 5-й армии № 490/3

Командный пункт Монмирай

13.30, 9 сентября.

Частный приказ 18-му арм. корпусу и кавкорпусу.

1. Английская армия переправилась утром через Марну у Нантэй и Шарли и продолжает двигаться на север.

2. 2-й кавкорпус и смешанная бригада 18-го арм. корпуса переправятся сегодня через Марну у Ази, для того, чтобы прикрыть правый фланг английской армии и обеспечить выход 18-го арм. корпуса на правый берег Марны.

3. Смешанная бригада 18-го арм. корпуса остается в подчинении командира 18-го арм. корпуса.

4. Последнему расположить корпус в соответствии с указаниями приказа № 472/3.

5. Группа дивизий резерва остается в районе Парни, Вильмуаэнн.

6. Армейский командный пункт Монмирай до 20 час.

Генерал д'Есперэ.

Получив этот приказ около 14 час., командир 2-го кавкорпуса, как мы уже видели, направил 10-ю кавдивизию на Шато-Тиерри, 4-ю кавдивизию на Шези и указал ген. Абонно в качестве объекта действий плато Тиолэ, Этрепийи.

Наконец в 14 ч. 15 м, он поднял по тревоге 8-ю кавдивизию и направил ее через Шези-сюр-Марн по маршруту 4-й кавдивизии с задачей развить влево действия ген. Абонно. [178]

Конно намеревался «использовать открывшееся перед ним свободное маневренное пространство для того, чтобы увеличить размах преследования».

Таким образом командир 2-го кавкорпуса правильно оценил обстановку, упомянув «открывшееся перед ним свободное маневренное пространство» на северном берегу Марны. Но ни 4-я, ни 10-я кавдивизии не уловили повидимому смысла этого приказа, так как они застряли на месте: одна — на плато у Ла-Нуэтт, другая — у северного выхода из Шато-Тиерри.

Правда командир 2-го кавкорпуса не указал дивизиям направлений разведки. Видя пустоту перед собой, он обязан был, казалось, указать обоим командирам дивизий точные направления. по которым им следовало выдвинуться возможно дальше к северу, имея в виду окончательно отрезать 1-ю германскую армию от остальной группировки противника.

Как было уже указано выше и будет уточнено дальше, обе кавдивизии имели все шансы на то, чтобы достигнуть р. Эн, нигде не встретив по пути организованного сопротивления.

Однако командир 2-го кавкорпуса ограничился известными уже читателю расплывчатыми указаниями и кроме того направил 8-ю кавдивизию ген. Баратиэ по маршруту 4-й кавдивизии. Сам, он, проведя часть дня в Ла-Шапелль-сюр-Шези, переехал затем в долину Марны, расположил свой штаб в Шези и приказал остановиться на ночлег.

Представим себе на минуту во главе кавкорпуса Мюрата или Лассаля: разве он не поскакал бы возможно скорее на северный берег Марны к своим двум кавдивизиям для того, чтобы направить их на Ульши-ле-Шато, Суассон? Он безусловно воодушевил бы их сверим появлением, неустанно подгонял бы их вперед, и его эскадроны захватили бы ту добычу, которая сама давалась им в руки.

Движение 8-й кавдивизии к Марне ничего не изменило в общем ходе действий.

Эта дивизия, крайне утомленная, была оставлена утром на р. Пти-Морэн с целью дать ей небольшой отдых. Впрочем некоторые ее части этого отдыха так и не получили: утро было использовано для перемены стоянок, так как накануне в виду позднего прибытия на ночлег дивизия расположилась где и как пришлось.

В середине дня командир 8-й кавдивизии получил в Лануа-Рено приказ 2-го кавкорпуса перейти в Шези. Дивизия выступила по тревоге между 16 и 17 час., вместо того чтобы наконец хоть сколько-нибудь отдохнуть. Выступление было настолько поспешным, что некоторые части, как например 10-я конная батарея, даже не успели напоить лошадей. Дивизия двигалась очень медленно и достигла Марны лишь поздно ночью; между 21 ч. 30 м. и 23 час. она расположилась на ночлег следующим образом:

штаб дивизии, самокатчики, артиллерия — Шези; [179]

8-я легкая бригада — Ножентель;

8-я драгунская бригада;

14-я драгунская бригада, Монсэ, Ле-Рош.

Переход 8-й кавдивизии способствовал только ее еще большему утомлению, так как позднее прибытие ее главных сил на Марну не оказало никакого влияния на ход событий за день.

За 2-м кавкорпусом продвигался 18-й арм. корпус, авангарды которого сели на хвост конницы.

В 16 час. Модюи получил на своем командном пункте в Виффор приказ 5-й армии о выдвижении смешанной бригады на Шези для обеспечения выхода корпуса на северный берег Марны и обеспечения правого фланга англичан. Для выполнения этой задачи была назначена 72-я пех. бригада 36-й пех. дивизии, шедшая головной в левой колонне. В 17 ч. 15 м. она выступила из Вилль-Шамблон и к ночи достигла Ази.

К исходу дня 18-й арм. корпус стал на ночлег, имея авангарды обеих своих пех. дивизий на Марне на линии расположения 2-го кавкорпуса.

Части заняли:

штаб 36-й пех. дивизии — Эссиз;

72-я бригада — Боннэй, Ази, Шези;

71-я бригада — Эссиз, Ле-Какерэ, Монфокон, Вилль-Шамблон;

штаб 38-й пех. дивизии — Несль;

75-я бригада — Шато-Тиерри, Ножентель, Этамп, Несль;

76-я бригада — Курбуэн, Гранд-Хюртбиз, Ле-Ну, Ла-Мотт-Белэр, Ле-Бюло;

в хвосте — 35-я пех. дивизия: Фонтеыелль, Розуа, Бельваль.

Штаб 18-го арм. корпуса расположился в замке Ла-Дультр, где провел ночь с 7 на 8 сентября штаб 9-го германского корпуса, чины которого опустошили все погреба и обшарили все шкафы. На дверях комнат замка были еще надписаны мелом фамилии ночевавших в них генштабистов.

В итоге к вечеру 9 сентября 2-й кавкорпус ночевал в самой гуще расположения нагнавшей его пехоты. Если он и прикрыл правый фланг английской армии, — которому кстати никто и не угрожал, — если он и обеспечил выход 13-го арм. корпуса на северный берег Марны, чему противник и не пытался серьезно помешать, зато он совсем не действовал против германских колонн на северном берегу Марны, как это было ему приказано.

Он потерял соприкосновение с противником и позволил ускользнуть 5-й германской кавдивизии.

Действительно последняя была единственной частью немцев, которая могла задержать 2-й французский кавкорпус. Однако эта дивизия, не решившись в течение всего дня двинуться к мостам у Шато-Тиерри, отошла затем, как мы видели, в район Эпо, Безю-Сэн-Жермэн, где она еще прикрывала дорогу на Суассон и транспорты 9-го арм. корпуса. [180]

В дальнейшем с 18 час. Ильземанн думал уже только о том, как бы стать на ночлег вне досягаемости противника. Под прикрытием 9-й кавбригады и остатков гвард. стрелкового батальона главные силы 5-й кавдивизии укрылись на поляне у Бэвард между лесом Фер и лесом Ла-Турнелль, бросив совершенно дорогу на Суассон и думая только о том, как бы получше укрыться в лесах.

9-й кавбригаде пришлось прикрывать дефиле; она расположилась в Курпуаль, прикрывшись в свою очередь 5-м эскадроном 4-го драгунского полка у Эпиэ и выслав разъезды в направлении Шато-Тиерри.

Движение было выполнено без помех. К 20 час. главные силы 5-й кавдивизии стали биваком вокруг Бэвард; обозы присоединились к своим полкам, и все с радостью предавались долгожданному отдыху, как вдруг поступили тревожные сведения от 5-го эскадрона 4-го драгунского полка, занимавшего Эпиэ. По донесению эскадрона приближались крупные силы французской конницы, появившиеся из Шато-Тиерри. Поднялась тревога, 5-й эскадрон 4-драгунского полка оставил Эпиэ и отошел на Курпуаль на главные силы 9-й кавбригады, которые приготовились к обороне. Однако тревога оказалась ложной, и ночь прошла спокойно.

Отдых 5-й германской кавдивизии был временно нарушен смелым броском 2-го эскадрона 19-го французского драгунского полка на Безюэ; эскадроны Ильземанна, стремившиеся уклониться от какого бы то ни было столкновения, уже начали было передвигаться к северу, чтобы укрыться{29}.

Вновь представим себе во главе 2-го кавкорпуса Мюрата или Лассаля. Разве он не бросил бы вперед, вместо того чтобы задерживать их, эти эскадроны, бесспорно утомленные, но готовые все же, если бы от них этого потребовали, развивать успех, до полного истощения своих сил? Разве он не стремился бы прежде всего восстановить потерянное соприкосновение с противником?

В остальном надо заметить, что директивы высшего французского командования не уточнили тех направлений, по которым 2-й кавкорпус должен был действовать на северном берегу Марны. Четко указав своей коннице основные направления, например Шато-Тиерри, Суассон или Шато-Тиерри, Фисм, высшее командование утончило бы непосредственный объект ее действий и быть может избавило бы исполнителей от многих колебаний.

Будучи хорошо ориентированной высшим командованием об общей обстановке и имея четкие указания о направлении своих дальнейших действий, французская конница могла бы смело двинуться вдоль восточного фланга армии Клука, быстро достигнуть мостов через р. Эн в районе Суассон и окончательно отрезать 1-ю германскую армию от остальных войск немцев.

При содействии английской конницы она обеспечила бы тем самым изоляцию, а возможно и окружение 1-й германской армии. [181]

Какой огромный стратегический успех увенчал бы тогда Марнский маневр! Едва ли будет преувеличением сказать, что решение всей кампании могло оказаться в зависимости от успеха этой операции.

По меньшей же мере можно считать, что французская конница упустила 9 сентября 1914 г. великолепный случай превратить в полное бегство отход германских войск, оборонявших участок разрыва между 1-й и 2-й армиями{30}.

Английская армия. На левом фланге 5-й армии и кавкорпуса Конно английская армия, начав утром 9 сентября переправу через Марну, продвигалась после полудня крайне осторожно, как бы ощупью.

К 12 час., как было изложено выше, авиация наблюдала крупные силы противника, остановившиеся севернее Шато-Тиерри, а также более слабые части, двигавшиеся на запад на Домтэн, т. е. к западу от расположения 3-й английской пех. бригады. По получении этих сведений всему 1-му арм. корпусу было приказано остановиться; артиллерия 2-й пех. дивизии, еще не переправившаяся через Марну, была задержана на южном берегу реки. Это крайне осторожное решение было вызвано вероятно блужданиями 5-й германской кавдивизии. Одни лишь странные и несуразные передвижения дивизии — призрака ген. ф.-Ильземанна — парализовали почти на весь остаток дня 1-й английский арм. корпус.

После полудня авангард 1-й английской пех. дивизии занял ферму Борепэр, 3-я бригада захватила несколько одиночных людей 84-го германского пех. полка, 5-й бригаде было приказано рыть окопы.

Тем временем восточнее главные силы кавдивизии Алленби присоединились к 1-й кавбригаде и также остановились у Тиолэ. Хвостовые части 1-й и 2-й пехдивизий перенравились через Марну у Ножен-л'Арто и у Шарли; затем все части остановились до 16 час.

Возобновив движение в этот поздний час, весь 1-й арм. корпус вновь остановился, как только его головные пехотные части вышли на дорогу из Шато-Тиерри в Монтрэй-о-Лион и стали на ночлег, заняв Тиолэ, Мулэн, Ле-Боннэй, Домтэн, Купрю.

Кавдивизия также заночевала между Люси-ле-Бокаж и Домтэн, а 5-я кавбригада — у Бодиэр.

Повидимому 1-й арм. корпус и кавдивизия были совершенно сбиты с толку загадочными действиями кавдивизии Ильземанна.

Во 2-м арм. корпусе 5-я пех. дивизия вела серьезный бой. Эта дивизия, двигавшаяся на левом фланге корпуса, потеряла много времени на то, чтобы пройти леса на северном берегу Марны; наконец между 12 и 13 час. батальон полка Корнуэй, шедший в голове 14-й бригады, вышел из леса, но тотчас же попал под огонь германской артиллерии у Монтрэй.

Тогда бригаде был дан приказ атаковать в северном направлении, имея на фронте два батальона и двигая свой левый фланг вдоль дороги Мери, Монтрэй. [182]

С другой стороны 15-я бригада должна была попытаться вызвать падение пресловутой высоты 189 обходом ее через Безю-ле-Гери и лес Эссерти и последующей атакой с востока.

Однако развертывание 14-й бригады сильно задержалось. В результате движения по лесу части расползлись. На крайнем левом фланге бригады головные роты батальона полка Корнуэй потеряли связь со своими поддержками и оказались вскоре в тяжелом положении. Попав под сильный огонь 84-го германского пех. полка, окопавшегося на высоте 189, а также под перекрестный огонь батарей Кревеля, расположенных у Саблонниер, и батарей 2-го кавкорпуса у Шаму, корнуэйцы отошли в полном порядке назад под градом снарядов. Затем через некоторое время левый фланг 15-й бригады попал под удар контратаки 3-го батальона 48-го германского пех. полка. Хотя в конце-концов эта контратака и была остановлена шрапнельным огнем англичан, все же продвижение 14-й пех. бригады было окончательно задержано.

На участке 15-й бригады также шел упорный бой. Норфальки и дорсетцы, достигнув между 16 и 17 час. западной опушки леса Эссерти, не смогли выдвинуться оттуда и завязали горячий огневой бой с 84-м германским пех. полком, занимавшим окопы на высоте 189.

Артиллерия не смогла открыть огонь для поддержки 15-й бригады, так как не нашла для этого позиций. В этом районе день кончился без определенного успеха одной из сторон; оба противника стояли лицом к лицу в тесном соприкосновении.

Батареи 2-го германского кавкорпуса, стоявшие на позиции у Шаму, продолжали сильно стеснять фланг 5-й пех. дивизии; в 16 час. двум хвостовым батальонам 15-й бригады было приказано продвинуться через Муатиебар с целью попытаться обнаружить и захватить эти батареи. Место расположения их было установлено лишь к 19 час. одним английским офицером в результате лично произведенной им разведки. По английским данным орудия Марвица были затем в 10-минутный срок приведены к молчанию 37-й гаубичной батареей. Немцы ничего не пишут об этом. Возможно впрочем, что огонь английских гаубиц, открытый лишь к наступлению темноты, пришелся по уже пустому месту, так как кавкорпус Марвица в это время оставлял Шаму.

В конечном счете значительные, но разрозненные усилия 5-й английской пех. дивизии разбились перед высотой 189, бывшей узлом сопротивления немцев, и не привели к ее захвату.

Отдельные атаки производились без всякой связи одной с другой на сравнительно узком фронте и неизменно направлялись в лоб на единственный опорный пункт, притом без поддержки артиллерии.

К тому же 5-я пех. дивизия не ввела повидимому все свои силы в бой; помимо части артиллерии в бою не приняла участия также и 13-я пех. бригада.

Все же бой у Монтрэй был наиболее тяжелым из всех тех боев, которые части немцев, оборонявшие участок разрыва, вели [183] днем 9 сентября. Если бы остальные крупные соединения 1-го и 2-го английских корпусов развили с востока наступление 5-й пех. дивизии, то с сопротивлением немцев было бы быстро покончено.

Однако другая дивизия 2-го арм. корпуса, 3-я пехотная, узнав, что правее ее 1-й арм. корпус все еще отстает, а левее 5-я пех. дивизия ведет сильный бой, остановилась с утра, достигнув головой фермы Вентелэ. К ночи ее передовые части, наиболее выдвинутые вперед, так и не дошли до большака Шато-Тиерри, Монтрэй.

К ночи главные силы 2-го арм. корпуса расположились в Безю-ле-Гери, Комон, Крутт.

Вспоминая силу английской армии в 1914 г., нельзя не сожалеть о том, что кавдивизия Алленби, 1-й арм. корпус и 3-я пех. дивизия не двинулись смело на север, после того как перешли Марну. Эти соединения имели перед собой только 5-ю германскую кавдивизию и некоторые части Кревеля; но введенные в заблуждение донесениями авиации, они ждали установления локтевой связи, для того чтобы двигаться дальше, и упустили великолепный случай вторгнуться в зиявший перед ними разрыв.

Задача 3-го арм. корпуса была гораздо более трудной, чем 1-го и 2-го арм. корпусов, так как ему пришлось открыто форсировать Марну.

С утра попытка 10-й и 11-й пех. бригад переправиться у Ла-Ферте-су-Жуарр не имела успеха. В дальнейшем 4-я пех. дивизия ограничилась артиллерийским обстрелом города.

12-я пех. бригада занялась отысканием переправы северо-восточнее Ла-Ферте. Два батальона этой бригады захватили дамбу шлюза у Шаминьи северо-восточнее Рэй и достигли правого берега. Однако ввиду узости самой переправы переход на тот берег совершался очень медленно. Именно стрелки этой бригады и были замечены 2-й германской кавдивизией в тот момент, когда они карабкались к дороге из Ла-Ферте в Монтрэй. Появление ихпроизвело на немцев ошеломляющее впечатление. Однако они прибыли слишком поздно.

Перед вечером третий батальон 12-й пех. бригады переправился за первыми двумя, затем 2-й батальон фузильерного полка Инискиллинг перешел Марну по железнодорожному мосту у Куртассон под огнем, но без потерь.

Все эти части смогли быть полезными на северном берегу Марны лишь к наступлению темноты.

Наконец в 22 часа 1-й батальон полка Эст-Ланкашир и 1-й батальон полка Хэмпшир переправились в полном составе на лодках ниже по течению Ла-Ферте. Английские саперы начали наводку понтонного моста у Ла-Ферте.

Вечером 9 сентября из 16 батальонов 3-го арм. корпуса 10 оставались еще на левом (южном) берегу Марны. Главные силы 3-го арм. корпуса заночевали в районе Люзанси, Гран-Сэн-Менар, Жуарр, Шаминьи.3-я кавбригада ночевала восточнее Гран-Мон-Менар. [184]

3-й арм. корпус принял днем лишь весьма незначительное участие в событиях и не оказал почти никакого воздействия на германские части, оборонявшие участок разрыва. Впрочем этот корпус был в неполном составе и лишь недавно сформирован, так как в его состав входили только 4-я пех. дивизия, присоединившаяся 31 августа во время отхода, и 19-я пех. бригада.

9 сентября английская армия была нацелена в центр разрыва, т. е. находилась против самого уязвимого места оборонительного расположения немцев.

Удачно захватив утром в полной исправности и без боя большинство переправ через Марну, она задержалась затем, ожидая быть может результата боя у Монтрэй, где в дело ввязалась в лоб только одна из ее дивизий, тогда как смелое продвижение на север трех пехотных дивизий и одной кавалерийской несомненно привело бы к крушению всего жидкого расположения немцев, как картонного домика.

Таким образом союзники потеряли великолепный случай, представившийся им, к тому, чтобы отрезать армию Клука от прочих сил немцев.

6. События с полудня до наступления ночи с 9 на 10 сентября

Б. К югу от Марны

Гвард. кавдивизия укрывается на северный берег Марны. Как было уже упомянуто выше, Рихтгофен двинул гвард. кавдивизию без 2-й гвард. кавбригады из Кондэ-ан-Бри на Дорман, намереваясь воспрепятствовать противнику переправиться через Марну между Шато-Тиерри и Бинзон и считая, что 5-я кавдивизия уже заняла к этому времени все переправы к западу от Шато-Тиерри. Но, как мы видели, кавдивизия Ильземанна была неспособна выполнить эту задачу.

Все же командир 1-го кавкорпуса совершенно не представлял себе причин общего отхода и не был в курсе намерений командующего 2-й армией. Он направился лично в Вэнселль, на северный берег Марны, и расположил там свой командный пункт. Хотя он и не предпринял никаких попыток к тому, чтобы выяснить, что делает 5-я кавдивизия, но все же не мог не почувствовать в скором времени ее отсутствия, что и нашло свое отражение в неопределенном и расплывчатом приказе, который он послал ей в 14 ч. 25 м.{31}, пытаясь притянуть ее на южный берег реки. В остальном он не проявил никакой настойчивости и вошел в фактическую связь с 5-й кавдивизией лишь на следующий день, 10 сентября на плато у Курман.

Гвард. кавдивизия со своей стороны выполнила после полудня без всяких помех свой отход назад; ее главные силы проследовали через Ла-Шапелль-Монтодон и вышли через мост у [185] Дорман в район Трелу, Вэнселль, Пасси-Гриньи, Вендиэр на северном берегу Марны. Противник нигде не препятствовал.

Спускаясь с высот у Ла-Шапелль к Марне, конногвардейцы, кирасиры, драгуны и егеря увидели длинные ряды тяжелых снарядов, окаймлявших дорогу и разбросанные в придорожных канавах и на опушках лесов. Это были 155-мм снаряды, брошенные французами несколько дней тому назад во время отхода с целью облегчить свои повозки. Конносаперы 1-го гвард. драгунского полка и гвардейские кирасиры пытались наспех сбросить эти снаряды в Марну. Большая часть их была подобрана на следующий день в полной сохранности частями 5-й французской армии.

Приближаясь к Дорману, гвард. кавдивизия встретила группу пленных французов, которая спокойно направлялась к станции, уже занятой к этому времени французами. В самом Дормане все было абсолютно спокойно. В местечке расположилась со всеми удобствами полевая почтовая контора. Этапные части были заняты своей текущей работой, как-будто в условиях мирного времени. В момент прибытия дивизии из местечка выступали на юг на присоединение ко 2-й армии продовольственные транспорты и хлебопекарни.

Ни одна из этапных частей, расположенных в долине Марны, не получила еще сведений об общем отходе.

После того как гвардейские кавалеристы заверили, что они — последние, еще остававшиеся в соприкосновении с противником, и что нужно ожидать в скором времени появления французов из лесов, эта новость вызвала сначала недоверие, затем общее удивление, а в дальнейшем — невероятный беспорядок. В течение всего вечера и части ночи этапные части и учреждения грузили свое имущество. Вскоре парки и транспорты торопливо запрягли свои повозки и двинулись на север, бросив на месте большое количество тяжело раненых.

Между 16 ч. 30 м. и 17 ч. 30 м. главные силы гвард. кавдивизии достигли намеченного района расположения; драгуны стали биваком у окраины Вернэй со штабом, 2-м и 3-м эскадронами гвард. кирасирского полка; конногвардейцы и артиллерия расположились в Вэнселль вместе со штабом гвард. кавдивизии и штабом 1-го кавкорпуса; гвард. егерский батальон занял Трелу. Позже уланская бригада присоединилась в Пасси-Гриньи.

Биваки были заняты под прикрытием смешанного сторожевого охранения. С юга расположение дивизии прикрывали 1-я рота гвард. егерского батальона и 3-й эскадрон 1-го гвард. драгунского полка, занявшие южный пригород Дорман и мост; с запада расположение дивизии было прикрыто в Трелу 5-м эскадроном гвард. кирасирского полка с ядром гвард. егерского батальона и 4-м эскадроном конногвардейского полка в Л'Эрелль.

Одновременно в 17 час. 4-й эскадрон гвард. кирасирского полка был выслан в разведку на Шато-Тиерри, где обстановка была совершенно невыяснена. Командир эскадрона ротмистр [186] Рауш получил в Дорман в 16 ч. 30 м. следующую задачу от ген. ф.-Шторх:

«Выдвиньтесь вперед в качестве разведывательного эскадрона и установите, переправились ли уже через Марну колонны противника, двигавшиеся с юга на север, и продолжают ли они свое движение в северном или западном направлении. Головы этих колонн находились сегодня в 13 ч. 30 м. еще южнее Ножен-л'Арто и Шези. Возможно также ожидать движение одной колонны противника через Шато-Тиерри. Донесения присылать мне сегодня в Вэнселль. Завтра гвард. кавдивизия двинется на Фер-ан-Тарденуа».

Формулировка задания с очевидностью доказывает, что к концу дня командир 1-го кавкорпуса не знал, что делается в районе Шато-Тиерри, и что он не имел связи с 5-й кавдивизией. Ротмистр Рауш немедленно выслал три офицерских разъезда, которые выступили в 17 ч. 20 м.:

1) лейт. Ведель — на Шато-Тиерри и дороги, выходящие из Шато-Тиерри на Безюэ и Этрепийи, с задачей выяснить, занят ли Шато-Тиерри конницей противника или отрядом из всех родов войск и продолжает ли этот противник двигаться к северу или на запад;

2) лейт. Шверин и лейт. Шуленбург — соответственно на Шези и на Ножен-л'Арто с задачей установить, не переправляется ли там противник через Марну и в каком направлении он движется дальше.

Донесения должны были быть присланы до 6 час. утра 10 сентября в Жельгонн, затем в Мон-Сэн-Пер.

В 17 ч. 35 м. ядро эскадрона беспрепятственно продвинулось по северному берегу Марны до Жельгонн, где забаррикадировалось на западной окраине деревни и стало ждать донесений от своих трех разъездов.

Лишь около полуночи стало известно из донесения лейт. Веделя, что Шато-Тиерри занято крупными силами пехоты противника с артиллерией и что колонны продвинулись за город к северу. В 0 ч. 26 м. 10 сентября ротмистр Рауш передал это донесение в Вэнселль с конным посыльным. Гвард. кавдивизия получила это донесение лишь в середине ночи.

Изложенное показывает, что командир 1-го кавкорпуса получил точные сведения о занятии Шато-Тиерри французами лишь с большим запозданием.

В остальном все три офицерских разъезда не смогли проникнуть дальше окраины Шато-Тиерри и через два дня присоединились к своему полку.

Что касается ядра 4-го эскадрона, то оно было атаковано 10 сентября у Мон-Сэн-Пер, отрезано от гвард. кавдивизии и захвачено в плен южнее Фер-ан-Тарденуя, после того как оно путалось некоторое время по лесам, полумертвое от голода и утомления. После полудня 13 сентября ротмистр Рауш с одним офицером и 34 кирасирами сдался у Вилльмуаэнн отряду англичан, [187] специально выделенному для того, чтобы его окружить. Одновременно были освобождены четверо пленных английских солдат, которых эскадрон таскал за собой.

Ввиду невыясненности обстановки в районе Шато-Тиерри вечером 9 сентября туда был выслан с наступлением темноты взвод 3-го эскадрона 1-го гвард. драгунского полка по южному берегу Марны. В то время как разъезды эскадрона искали соприкосновения с противником к югу от Дорман в лесах у Шапелль-Монтодон, лейт. ф.-Бюлов с 15 драгунами двинулся на Шато-Тиерри.

В Монтиньи они были остановлены французской пехотой; ему не удалось продвинуться также ни на Парни, ни на Виффор. Когда разъезд возвращался в Дорман, он нашел дорогу уже перехваченной противником. Селль-ле-Кондэ и Ла-Шапелль-Монтодон были заняты французами; пришлось обходить эти селения. Все же лейт. ф.-Бюлову удалось достигнуть к полуночи лесов к югу от Дорман; здесь он наткнулся на раненую лошадь ефрейтора, которого он выслал из Монтиньи с донесением в Дорман. В конце-концов весь разъезд был захвачен французами.

Кроме этих двух происшествий в гвард. кирасирском и гвард. драгунском полках ночь с 9-го на 10-е прошла на участке гвард. кавдивизии спокойно. На биваках все лежали пластом от усталости; продовольствия почти не было; наконец никто не понимал, почему отходят, не видав противника. В ночь накануне всадники бодрствовали под дождем, ожидая атаки, которая так и не произошла; 9-го днем некоторым частям пришлось покрыть до 40 км. Поэтому гвард. кавдивизия спала глубоким сном до рассвета 10 сентября.

Со стороны французов соприкосновение было потеряно, и ими не было сделано никаких попыток нарушить отдых гвард. кавдивизии.

Гвард. уланская бригада и 13-я пех. дивизия отрываются днем от противника. Южнее гвард. кавдивизии гвард. уланская бригада и 13-я пех. дивизия, составлявшие крайний правый фланг 2-й армии и точку опоры восточной части участка разрыва, также оторвались от противника, никем не тревожимые, и без труда ускользнули.

К 15 час. бригада Роткирша получила приказ ген. ф.-Шторх. присоединиться к главным силам гвард. кавдивизии в Дорман. Оставив в Вердон в качество арьергарда 2-й эскадрон 3-го гвард. уланского полка с ротой 13-й пех. дивизии, главные силы бригады выступили через Иньи-ле-Жар, переправились через Марну у Дорман и достигли к 19 ч. 30 м. своих биваков у Пасси-Граньи. Марш был выполнен, как на учении мирного времени. 2-й эскадрон 3-го гвард. уланского полка присоединился вечером. Что же касается 1-го эскадрона 3-го гвард. уланского полка, которому после боя у Буатрон была дана 9-го дневка, то он присоединился к полку лишь на следующий день, 10 сентября. Люди и лошади дошли до предела своих сил. [188]

13-я пех. дивизия также отошла днем без всяких затруднений под носом у противника.

Немедленно по получении приказа 2-й армии от 11 ч. 45 м. ген. Борн отвел свои резервы (57-й и 78-й пех. полки) за р. Сюрмелэн, для того чтобы принять на них части первого эшелона. Оба батальона 57-го пех. полка и 2-я батарея 58-го полевого артполка расположились для обороны рубежа ручья на высотах северо-восточнее Ле-Брэй и прикрывали затем марш дивизии на Иньи-ле-Жар, в то время как 1-й и 2-й батальоны 78-го пех. полка прикрывали важный узел дорог у Орбэ, где должна была формироваться колонна дивизии.

К 15 час. главные силы 13-й пех. дивизии (13-й пех. полк, 1-й батальон 7-го саперного полка, 1-й дивизион 58-го полевого артполка без 2-й батареи и половина 1-го дивизиона 7-го пешего артполка) оставили свои позиции и отошли на Орбэ, преследуемые лишь отдельными выстрелами французской артиллерии, к тому же безрезультатными.

В самом Орбэ имели место неизбежные трения и потеря времени; однако ни один снаряд противника не помешал формированию походной колонны дивизии. Пройдя этот опасный пункт, дивизия в полном порядке двинулась на Иньи-ле-Жар; к полуночи ее главные силы беспрепятственно вышли в район Марэй, Порт-а-Бинзон.

В 16 час. тронулся в свою очередь арьергард 13-й пех. дивизии в составе 158-го пех. полка, 1-го дивизиона 16-го уланского полка и 22-го полевого артполка. 16-й уланский полк оставался до 17 ч. 30 м. на высотах западнее Орбэ, не тревожимый противником. Арьергард достиг в полной темноте района Лэривньи, Фестиньи; 78-й пех. полк остановился в Иньи-ле-Жар. Разъезды 16-го уланского полка, оставленные в соприкосновении с противником, установили, что французы заночевали у Вердон и Марни. Лейт. резерва ф.-Вондхейм 3-го эскадрона 16-го уланского полка, находившийся в разведке у Орбэ, наблюдал уже на рассвете 10 сентября подход французской конницы к этому населенному пункту.

Что касается отряда у Ле-Брэй (57-й пех. полк, 2-й дивизион 58-го полевого артполка), то он отошел со своих позиций лишь в 22 часа. Его артиллерия обстреляла после полудня колонну противника, которая выдвинулась из Вердон и затем остановилась.

Кроме того он был усилен двумя с половиной эскадронами 19 и пех. дивизии, которые были направлены 10-м арм. корпусом по приказу 2-й армии на Кондэ-ан-Бри, для того чтобы отогнать английскую конницу, которая будто бы прорвалась в этот район. После полудня в Ле-Брэй прибыли 2-й, 6-й и половина 4-го эскадрона 17-го гусарского полка под командой ротмистра Бакхаузен. Так как разъезды, высланные 17-м гусарским полком, не встретили противника, то отряд Бакхаузена простоял на окраине Ле-Брэй до рассвета 10 сентября, не тревожимый [189] противником. Со своей стороны отряд, выделенный в Ле-Брэй, прибыл в Вернэй в 3 ч. 30 м.

Таким образом на всем фронте участка разрыва союзники совершенно потеряли соприкосновение с противником и позволили немцам безнаказанно отойти среди бела дня. Тем не менее части 1-го кавкорпуса были нестолько утомлены предшествовавшими усилиями, что были уже неспособны к выполнению задач, возложенных на них в дальнейшем.

Рихтгофен бездействует в Вэнселль. Тем временем ген. Рихтгофен бездействовал в своем штабе в Вэнселль.

Он ограничился донесением 2-й армии о том, что наиболее выдвинутая к северу колонна противника находилась в 14 ч. 45 м. на марше из Артонж через Вердон в направлении Ле-Брэй. Таким образом противник повидимому не очень спешил.

В то же время командир 1-го кавкорпуса, попрежнему ничего не зная о намерениях командующего 2-й армией, командировал в штаб армии за указаниями одного из офицеров своего штаба. Последний лишь с большим трудом разыскал в общем хаосе отхода командный пункт Бюлова, который переместился между 16 и 17 час. сначала в Пиерри, затем в 18 час. в Эпернэ. Все же он вернулся к вечеру в Вэнселль и доложил общую обстановку и указания командующего о дальнейших действиях 1-го кавкорпуса. Последнему ставилась на 10 сентября задача: продолжая прикрывать правый фланг 2-й армии, активно действовать по своему усмотрению силами 5-й и гвард. кавдивизий в направлении Шато-Тиерри и западнее, имея в виду нанести удар по флангу английских колонн, переправившихся через Марну.

Действительно момент был для этого самым подходящим! Эта задача вызвала наверное взрыв веселья в Вэнселль: с 5-й кавдивизией не было даже связи, и никто не знал, где она была расположена.

Впрочем приказ, посланный Ильземанну, был получен им только утром 10 сентября на биваке у Курпуаль и Бэвард и уже не мог быть им выполнен. Ему предписывалось «удерживать 10 сентября мосты через Марну на участке Мон-Сэн-Пер, Жельгонн до смены его пехотой». Это было уже невозможно.

Со своей стороны гвард. кавдивизия должна была сосредоточиться между Вернэй и Пасси-Гриньи и удерживать переправы до тех лор, пока 2-я армия не переправится через Марну. О том, чтобы атаковать англичан, больше не было и речи. Что же касается того, чтобы затянуть дыру, зиявшую между обеими армиями, то об этом никто не думал; о связи с 1-й армией командующий армией даже не заикнулся; командир 1-го кавкорпуса со своей стороны не настаивал.

Если 1-й кавкорпус не сделал ничего полезного днем 9 сентября, то вина за это ложится прежде всего на командующего 2-й армией, который в горячке отхода забыл поставить задачу Рихтгофену. Командир 1-го кавкорпуса был извещен об общем отходе лишь радиограммой от 11 ч. 15 м., в которой сообщалось [190] об отходе 2-й армии правым флангом на Дамери. Эта радиограмма являлась только информирующей и не содержала никакого приказа или директивы. Ошибка эта имела существенное значение, и ею объясняются в значительной степени все последующие действия 1-го кавкорпуса. Плохо ориентированный 2-й армией, не зная намерений ее командующего, Рихтгофен вдобавок видимо не приложил особой энергии к тому, чтобы выяснить общую обстановку, восстановить связь с 5-й кавдивизией и решительно двинуть на Шато-Тиерри деморализованного Ильземанна. Возможно он рассчитывал на то, что 5-ю кавдивизию подтолкнут 2-й кавкорпус и 1-я армия. Успокоившись на этом, он бездействовал в Винэй, благо сказывалась усталость.

Этот случай говорит о полном непонимании высшим командованием основ правильного использования крупных сил конницы. Непосредственным результатом этого упущения была потеря связи с 1-й армией и дальнейшее увеличение разрыва между армиями Клука и Бюлова. [191]