В штабе 1-й армии в Шарли. Задачи 1-го и 2-го конных корпусов

«Задача 1-го и 2-го конных корпусов — закрыть разрыв между армиями».

Так гласила последняя строка приказа, который ген. ф.-Куль, начальник штаба 1-й армии, заканчивал диктовать около 18 час. 6 сентября 1914 г. офицеру-делегату 2-го кавкорпуса, явившемуся за получением указаний на следующий день.

Дело происходило в штабе армии Клука в Шарли на Марне перед картой района Л'Обетэн и рек Гран — и Пти-Морэн и Марна.

Подтверждая жестом свои слова, ген. ф.-Куль указывал офицеру-делегату кавкорпуса ф.-дер-Марвица на зловещий разрыв, протяжением по фронту около 50 км от Варред до Санси, угрожавший разделить надвое 1-ю армию; этот разрыв, внезапно образовавшийся в течение дня 6 сентября в центре 1-й армии как бы в отместку за отозвание 2-го, а затем и 4-го арм. корпусов обратно на р. Урк, законно озабочивал командующего 1-й армией и должен был очень быстро стать предметом самых серьезных его опасений.

Действительно, идея маневра, намеченного ген. ф.-Клук, хотя и с запозданием, в соответствии с директивами ставки заключалась в рокировке между Марной и Уазой четырех арм. корпусов, нацеленных на юг, и в повороте их фронтом на Париж.

Эти передвижения должны были прикрываться 2-м кавкорпусом, которому в ночь с 5 на 6 сентября было приказано выйти с этой целью в район Люминьи, Розуа.

Однако возникал вопрос, удастся ли осуществить этот сложный маневр, так как противник неожиданно перешел в наступление по двум направлениям, сходившимся под прямым углом. Накануне, 5 сентября, он выдвинулся со стороны Парижа, стремясь раздавить 4-й рез. корпус, который оставался один к северу от р. Марны фронтом к гигантской крепости. 6-го же после полудня французы в довершение всех неприятностей повернули кругом на северном берегу р. Сены и стремительно атаковали 3-й и 9-й арм. корпуса в районе Монсо-ле-Провэн, Эстернэ. [10]

Поэтому понятно, что командующий 1-й армии начинал уяснять себе серьезность тех новых данных обстановки, которые ему предстояло преодолеть. Возникала реальная опасность, что противник устремится также и в широчайшую брешь, зиявшую между 2-м и 3-м арм. корпусами. Кроме того приходилось считаться с тем, что он уже угрожает правому флангу 3-го арм. корпуса, открытому со стороны Санси.

Правда, противником, действовавшим в направлении разрыва, являлась английская армия, непрерывно откатывавшаяся с момента боев у Монсо и Като; она исчезла за лесами у Кресси и Люминьи. Она уже не казалась чрезмерно агрессивно настроенной.

Действительно, совокупность всех донесений, поступивших в штаб 1-й армии до 15 час. от кавкорпуса ф.-дер-Марвица, прикрывавшего перегруппировку, подтверждала отход неприятельских колонн на Париж.

Поэтому у командующего 1-й армией возникла надежда, что конница сумеет не только прикрыть перегруппировку частей 1-й армии, но и сможет затянуть прорыв.

«1-я армия, — заявил ген. ф.-Куль офицеру-делегату 2-го кавкорпуса, — дерется на два фронта. 2-й арм. и 4-й рез. корпуса атакованы противником со стороны Парижа, 3-й и 9-й арм. корпуса — в бою фронтом на юг у Монмирай, 4-й арм. корпус — в движении на парижский участок фронта. Задача кавкорпуса — не допустить продвижения противника между Мо и Ла-Ферте-Гоше».

От Мо до Ла-Ферте-Гоше — около 40 км по прямой. Задача очень тяжела для кавкорпуса, — особенно если учесть его утомление, а равно и уменьшение его состава до двух дивизий с того момента, как 4-я кавдивизия была оставлена на северном берегу р. Марны в распоряжении 4-го рез. корпуса.

Действительно, теперь нужно не только прикрывать перегруппировку 1-й армии и марш ее корпусов, двигавшихся в район между Марной и Уазой, но также закрыть прорыв и помешать противнику внести беспорядок в жизненную для армии зону. Это являлось новой задачей, возлагавшейся на 2-й кавкорпус; поэтому командование 1-й армии обратилось за помощью и к 1-му кавкорпусу.

Ген. ф.-Куль знал к тому же, что обе дивизии 1-го кавкорпуса должны были выйти утром этого дня, — после того как они долго путались под ногами у 3-го и 9-го арм. корпусов, — в район Бетон-Базош, Шартронж, откуда они должны были двинуться в южном направлении. Но он не знал, где они находились в данное время; точно так же ген. ф.-Куль лишь очень смутно представлял себе положение 3-го и 9-го арм. корпусов, считая, что они где-то у Монмирай. Поэтому он приказал офицеру-делегату указать ген. ф.-дер-Марвицу на необходимость договориться с командиром 1-го кавкорпуса ген. ф.-Рихтго-феном о содействии последним задаче прикрытия разрыва. [11]

Это — единственное, что мог сделать ген. ф.-Куль; он не имел возможности послать прямой приказ ф.-Рихтгофену, так как, 1-й кавкорпус был попрежнему подчинен командующему 1-й армией, ген. ф.-Бюлову.

Однако по свидетельству исторических материалов ф.-Куль запросил у 2-й армии ее согласие на постановку обоим кавкорпусам одной общей задачи.

В какой форме и каким способом была передана эта просьба в Дорман в штаб Бюлова? Ни телефонной, ни телеграфной связи между штабами обеих правофланговых армий не имелось. Было ли использовано радио? Была ли эта просьба передана через кап. Бюрман, офицера генштаба 1-й армии, посланного к ген. ф.-Бюлову около 19 час. для передачи последнему предложения о временном подчинении 3-го и 9-го арм. корпусов 2-й армии? Была ли она передана через какого-нибудь другого офицера связи? В немецких архивах нет никаких материалов по этому вопросу, и он остался полностью невыясненным.

Так или иначе, но к исходу дня ф.-Куль еще не знал о том, дала или нет 2-я армия свое согласие на его предложение. Тем не менее, допуская, что со стороны ф.-Бюлова не встретится возражений к совместным действиям 1-го кавкорпуса со 2-м, он настоятельно указывал офицеру-делегату корпуса Марвица на необходимость добиться договоренности между обоими корпусами в целях закрытия разрыва.

Читатель получит представление о тех затруднениях, которые возникли при попытке осуществить эту договоренность, ознакомившись в дальнейшем с описанием положения обоих корпусов вечером 6 августа.

Таким образом те указания, которые офицер-делегат 2-го кавкорпуса доложил своему командиру корпуса по возвращении вечером в Куломмие, были недостаточны и практически трудно выполнимы.

Но за это время около 19 час. в штабе 1-й армии в Шарли были получены новые и очень тревожные сведения: летчик обнаружил на рубеже леса Кресси, Розуа движение на восток колонн противника, которые оказывались таким образом нацеленными прямо в центр разрыва между 1-й и 2-й армиями и возможно непосредственно на открытый фланг 3-го арм. корпуса.

Но у 1-й армии не было больше свободных войск для того, чтобы при их помощи принять немедленно меры против угрожавшей опасности, если не считать кавкорпуса ф.-дер-Марвица. Тщетно Клук добивался по радио около 20 час. от Бюлова вмешательства 7-го арм. и 10-го рез. корпусов 2-й армии для прикрытия угрожаемого фланга 3-го арм. корпуса.

В 22 часа ответа от 2-й армии все еще не было, и 1-я армия отдала свой приказ на 7 сентября: 3-му и 9-му арм. корпусам было приказано отойти за ночь за р. Пти-Морэн; 1-му и 2-му кавкорпусам ставилась задача прикрыть правый фланг 3-го арм. корпуса со стороны противника, замеченного в движении от Розуа на восток. [12]

Однако Клук все еще не получил от 2-й армии согласия Бюлова на постановку общей задачи обоим кавкорпусам; таким образом он предвосхищал решение командующего 2-й армией.

Ответ последнего был получен в штабе 1-й армии повидимому между 22 и 23 час.; возможно, что его доставил кап. Бринкман, офицер генштаба 2-й армии, прибывший для связи в Шарли; более вероятно, что он был передан по радио из штаба 2-й армии.

Во всяком случае верно то, что 2-я армия выразила свое согласие на постановку 1-й армией одной общей задачи обоим кавкорпусам; однако, дальше этого дело не пошло, и прямой договоренности между обоими штабами армий по вопросу организации и обеспечения единства действий обоих кавкорпусов так и не было.

Эту грубую ошибку можно объяснить себе тем, что в основном самый факт разрыва фронта особенно интересовал 1-ю армию, так как он произошел как раз в центре ее расположения.

Как бы там ни было, но в 23 часа командующий 1-й армией послал командирам обоих кавкорпусов следующую радиограмму, дополнявшую указания, уже переданные ранее офицеру-делегату 2-го кавкорпуса.

6 сентября 1914 г. 23.00.

9-му арм. корпусу отойти ночью в район к западу от Монмирай. 3-му арм. корпусу отойти на одну линию с 9-м арм. корпусом и расположиться западнее его до Буатрон. 2-й армии продолжать наступление через Монмирай.

1-му и 2-му кавкорпусам прикрыть правый фланг 3-го арм. корпуса со стороны противника, появившегося от Турнан. Согласовано со 2-й армией.

Эта радиограмма, адресованная одновременно 1-му и 2-му кавкорпусам, была получена ген. ф.-дер-Марвиц в Куломмие около полуночи.

Таков исторический документ, вызвавший к жизни то случайное объединение, которое должно было попытаться закрыть пресловутый разрыв фронта. Документ неопределенный и совершенно недостаточный. Уже выявлялась та часть ответственности, которая приходилась на долю командующего 1-й армией. Клук проявил достойную похвалы инициативу, возложив на двух кавалерийских начальников, действовавших на правом фланге, задачу закрыть разрыв. Идея эта была логична. Но обеспечил ли он единство командования обоими кавкорпусами? Кто должен был возглавлять это случайное объединение? Будет ли это ф.-дер-Марвиц? Или же каждый из командиров корпусов должен был попрежнему находиться в подчинении своего командующего армией? Но в этом случае были неизбежны разрозненные их действия, так как известно, что Клук и Бюлов плохо ладили друг с другом. [13]

Да и самое определение «конная группа» не подходило в данном случае, так как Клук уже давал непосредственные приказания Рихтгофену.

Почему не был уточнен этот важнейший вопрос об организации командования и о порядке подчиненности? Разве Клук не рискнул полностью подменить собой Бюлова, обращаясь непосредственно к 1-му кавкорпусу? Возможно, что эта ошибка — результат небрежности ген. ф.-Куля, который в вихре событий упустил из виду уточнить этот важнейший вопрос.

Наконец если задача, возложенная на командиров обоих кавкорпусов, была четко изложена в указаниях, врученных ген. ф.-Кулем в 18 час. офицеру-делегату 2-го кавкорпуса, то она оказалась сильно измененной в радиограмме от 23 час. О разрыве уже не упоминается: надо «прикрыть правый фланг 3-го арм. корпуса со стороны противника, появившегося от Турнан». Каким образом командир 1-го кавкорпуса должен был узнать о том, чего именно хочет от него командующий 1-й армией? Очевидно, через посредство ген. ф.-Марвица.

Однако следовало предвидеть для последнего значительную трудность выполнения этой задачи при тех обстоятельствах, которые сопровождали образование случайной группировки 1-го и 2-го кавкорпусов, тем более, что оба командира корпуса были недостаточно осведомлены о дальнейших предположениях Клука и Бюлова. Как думается, верховному командованию отнюдь не следует передоверять командующему армией определение задачи крупного кавсоединения в том случае, когда намеченная для него роль имеет общее значение в плане совместного действия армий. Но в данном случае верховное командование, как известно, находилось очень далеко и принципиально отказывалось вмешиваться в вопросы, которым оно придавало лишь значение технических подробностей.

Нетрудно было предсказать, что усилия обоих кавкорпусов являлись заранее обреченными на то, чтобы оказаться несогласованными. Тем не менее интересно установить, какова была деятельность обоих названных кавначальников во время критических дней сражения на Марне 7, 8 и 9 сентября. Невзирая на отсутствие единого командования, располагая недостаточными средствами, оба кавкорпуса все же сумели задержать на 3 дня английскую армию и кавкорпус Конно, действовавший на левом фланге 5-й французской армии.

Мы будем исследовать этот вопрос в свете следующих немецких документов: 4-й том «Мировой войны», монография «Сражения мировой войны», выпуски 22, 23, 24 и 26, труд ген. ф.-Позек «Германская кавалерия в Бельгии и во Франции в 1914 г.» и военноисторические очерки кавполков, которые были опубликованы. [14]