В то время как американские войска продвигались на западе, Монтгомери продвигал свои английские и канадские части на восточном фланге. Утром 25 июля, перед тем как был нанесен мощный удар авиации западнее Сен-Ло, канадские войска начали продвижение к Фалезу. Части 2-го канадского корпуса генерал-лейтенанта Симондса нанесли удар по району, упорно оборонявшемуся танковыми частями противника, и в течение дня вели там отчаянные бои. Они потеряли более 1000 человек в ходе атаки, которая не привела к захвату значительной территории, но помогла скрыть направление главного наступления и задержала переброску противником резервов на американский участок фронта. Тогда Монтгомери дал указание 2-й английской армии нанести удар в районе Комон и приказал всем английским и канадским войскам вести атаки, используя все имеющиеся ресурсы. [217] Он заявил, что

«противника надо изматывать, подавлять огнем, атаковать, наводить панику, когда и где только возможно; цель таких действий заключается в том, чтобы улучшать наше собственное положение, выигрывать пространство, не давать противнику возможности перебрасывать войска на западный фланг для противодействия американскому наступлению и вообще «списывать» живую силу и технику немцев».

Незадолго перед отдачей этих указаний на континенте начала действовать 1-я канадская армия. Ее командующий, генерал Крерар, находился в Нормандии с середины июня, но ввиду недостатка маневренного пространства еще для одной армии его штаб не функционировал до 23 июля. В этот день он принял 1-й английский корпус и крайний восточный участок фронта союзников. 31 июля под его командование был отдан 2-й канадский корпус. Теперь канадская армия располагалась на фронте к югу от Кана.

Когда темп наступления американских войск увеличился, Эйзенхауэр потребовал от Монтгомери ускорить свое продвижение в районе Комон.

«Никогда время не было более важно для нас, и мы не должны ждать погоды и завершения подготовки в деталях».

В таком же безотлагательном духе Монтгомери приказал генералу Демпси выбросить за борт всякую осторожность, идти на риск,

«быть готовым на любые потери и нажать на все педали, чтобы быстрее продвинуться на Вир».

28 июля Монтгомери, Брэдли и Демпси обсуждали план «полного расстройства» противника, и Монтгомери информировал верховного командующего о перспективах большой победы. Крайне польщенный, Эйзенхауэр ответил:

«Все сообщения говорят о том, что Ваш план продолжает прекрасно осуществляться. Я знаю, что одна Ваша колонна вышла к Авраншу. Это важное известие, и Брэдли должен сделать наше положение там непоколебимым... В условиях, когда канадская армия ведет интенсивные бои, чтобы не допустить ухода противника из района Кана, удары Демпси в сочетании с ударами Брэдли приведут раз и навсегда к очищению района к западу от Орн. Желаю удачи».

Гитлер излагает свой план

Страшно потрясенный бомбардировкой 25 июля и наступлением наземных войск, фельдмаршал Клюге получил 27 июля разрешение германского верховного главнокомандования перебросить танковый корпус с английского участка фронта на западный фланг. В этот же день он просил также перебросить в район сражения две дивизии с побережья Па-де-Кале, третью с Атлантического побережья Франции и четвертую из Южной Франции. Мотивируя этот запрос на переброску войск из района Па-де-Кале, главнокомандование «Запад» докладывало о возможности сосредоточения в ближайшее время в Нормандии недавно организованной 12-й группы армий, имеющей в своем составе управление 3-й американской армии и три корпуса, и что кажется вероятным, что второй высадки не будет. [219] Гитлер одобрил отправку частей с побережья Па-де-Кале и с Атлантического побережья, но запретил ослаблять оборону в Южной Франции. В конце месяца главнокомандование «Запад» опять настаивало перед верховным главнокомандованием перебросить войска со спокойных участков на угрожаемые с тем, чтобы не допустить прорыва союзников с плацдарма.

31 июля Гитлер провел в своем восточно-прусском штабе особо важное совещание с Йодлем и другими военными советниками. В ходе этого совещания он высказал глубокое недоверие к высшим начальникам армии и разъяснил причины, почему он стремится дать сражение на западе, а также изложил план операции, который он имеет на будущий месяц. Сильная реакция Гитлера на покушение на его жизнь 20 июля раскрыла пропасть, создавшуюся между ним и кадровыми офицерами армии. Он характеризовал это как симптом отравления, проникшего в кровь высшего командования. Обвиняя многих фельдмаршалов и генералов как «разрушителей» и предателей, он спрашивал, как может он поддержать моральное состояние простых солдат, когда руководители, которые некогда пользовались доверием, вступили в сношения с противником. Он заявил, что системы служб связи и снабжения кишат предателями, и подчеркнул, что не может информировать своих командующих на Западном театре об общих стратегических планах Германии, так как они станут известны союзным державам почти сразу же после получения подробностей в Париже. Он поэтому решил сообщать Клюге в достаточной мере лишь то из будущих планов, выработанных для главнокомандующего на Западе, что необходимо для проведения ближайших операций. Гитлер пришел к заключению, что ближайшие события на Западе решат судьбу Германии и что Клюге не может нести такую огромную ответственность. Поэтому он приказал создать небольшой оперативный штаб на то время, когда он направится в Эльзас-Лотарингию или Западную Германию, чтобы принять на себя руководство операциями на Западе.

В ходе совещания, которое свелось по существу к монологу Гитлера, он подчеркивал проблему руководства, требуя, чтобы в дальнейшем командиры подбирались на основе преданности и готовности драться, а не в соответствии со старшинством. Он требовал, чтобы для обороны побережья Ла-Манша и Атлантических портов подбирались смелые люди, независимо от чина, а не «напыщенные болтуны», как командующий шербурским гарнизоном, который делал самоуверенные заявления, а затем после первого удара союзников сдался. Он едко критиковал командиров, особенно тех, которые были знатного происхождения и считали, что правильно поступят, если сдадутся союзникам. [220]

Гитлеровская стратегия упорного удержания портов и пространства на Западе, подвергшаяся после войны многочисленным нападкам со стороны немецких командующих, может быть лучше понята в свете тех доводов, какие Гитлер высказал Йодлю. Он был убежден в том, что проблема Германии является проблемой моральной, а не материальной. В той мере, в какой это касается Восточного фронта, он полагал, что Германия будет в состоянии при некотором напряжении сил стабилизировать теперешнее положение. Он обрушивался на тех, кто считал, что с противниками Германии есть возможность достигнуть какого-либо урегулирования, и заявлял, что это не та борьба, которая может быть завершена посредством переговоров или какого-то умного тактического маневра, а скорее война гуннов, в которой либо одна, либо другая сторона должна погибнуть. Говоря о своей озабоченности по поводу Балкан, Гитлер дал понять, что непрерывные потери могут привести к выходу из войны Венгрии и Болгарии или к изменению позиции стран, которые тогда были нейтральными. Для того чтобы укрепить положение Германии, необходимы решительные действия или успешное сражение крупного масштаба.

Гитлер разъяснил, что он не желает держать свои армии связанными в Италии, но считает, что уход из Италии освободил бы союзные войска для боевых действий в другом месте. Он прибавил к этому, что лучше вести войну в другой стране, чем перенести боевые действия на территорию Германии.

В своих высказываниях о Франции Гитлер был совершенно конкретен. Он знал, что придется разработать перспективный план на отход, но настаивал на том, чтобы держать его в секрете. Он повторил, что намерен воздержаться от того, чтобы главнокомандующий на Западе знал его общие планы, но согласился, чтобы ему сообщили некоторые конкретные вопросы. Его приказы фельдмаршалу Клюге включали следующее: 1) если германским войскам пришлось бы уйти с французского побережья, все важнейшие порты должны удерживаться гарнизонами под командованием тщательно отобранных командиров, которые обороняли бы свои позиции до конца; 2) вся железнодорожная техника и сооружения и все мосты на оставляемой территории должны быть уничтожены; 3) главнокомандующий на Западе должен создать себе некоторые специальные части со штатными средствами транспорта и высокоподвижным оружием; 4) никакой отход с занимаемых позиций не может быть допустим — территория должна удерживаться с фанатической решимостью. [221] Гитлер подчеркивал, что лучше стоять на месте, чем отходить, поскольку при любом отходе немцы столкнутся с невыгодностью маневренных боевых действий в районе, где союзники имеют превосходство в воздухе. Далее, у немцев нет подготовленных позиций, на которые они могли бы отойти. Всякая сдача портов увеличивает возможности союзных войск в накоплении решающего превосходства в людях и материальных средствах.

Несмотря на то, что Гитлер боялся отхода, который мог бы предоставить союзникам большее пространство для маневра, он все же издал приказ о создании новых оборонительных позиций вдоль Соммы и Марны. Он высказал недовольство прежней работой, заявив, что наблюдалась тенденция создавать «показные места» на фортификационных сооружениях и демонстрировать их перед инспекторами, скрывая слабость оборонительных позиций. Задержка в оборудовании позиций, утверждал он, происходила потому, что группы армий требовали сохранить за ними руководство их тыловыми районами. Теперь он настаивал, чтобы оборонительные работы проводились организацией Тодта с использованием местной рабочей силы.

В конце совещания состоялась дальнейшая беседа между Гитлером, Йодлем и заместителем Йодля генералом Варли-монтом, которому предстояла поездка во Францию с целью ознакомить Клюге с той частью новых планов, которую, как полагали, ему следовало знать. Тщетно пытался Варлимонт получить от Гитлера или Йодля ясные указания о том, что следовало ему сказать Клюге. На его настоятельные вопросы ему наконец удалось получить от совершенно раздраженного Гитлера резкий ответ:

«Скажите генерал-фельдмаршалу фон Клюге, что ему следует держать свои глаза прикованными к фронту и противнику, не оглядываясь назад. Если же и понадобится когда-либо принять меры предосторожности в тылу театра операций на Западе, то все необходимое, будет сделано верховным главнокомандованием и только верховным главнокомандованием».

Вскоре после отъезда Варлимонта была создана специальная группа для осуществления мер, которые обсуждались на совещании. На военного губернатора Франции была возложена ответственность за создание позиций на рубеже Сомма, Марна, а командующий армией резерва получил приказ восстановить линию Зигфрида.

Эйзенхауэр готовится действовать

В это время проводилась реорганизация командования американскими войсками для подготовки к следующему этапу их наступления. 19 июля Брэдли заявил, что ко времени окончания операции «Кобра» американские войска на континенте будут насчитывать восемнадцать дивизий и вскоре после этого увеличатся еще на три дивизии. [222] В соответствии с меморандумом верховного штаба от 1 июня 1944 г. он рекомендовал осуществить реорганизацию войск, создав две армии, объединенные в особую американскую группу армий. Монтгомери, которому было известно, что подобное изменение намечено провести, когда накопление американских сил на континенте потребует создания двух американских армий, и что вслед за этим Эйзенхауэр должен принять на себя непосредственное руководство операциями, согласился с этим предложением.

25 июля Эйзенхауэр отдал директиву об объединении американских сухопутных сил на континенте в 1-ю и 3-ю армии, образующие 12-ю группу армий под командованием генерала Брэдли. Дату реорганизации должен был определить Брэдли, которому надлежало предварительно, не позднее чем за три дня, сообщить об этом верховному штабу и командованию 21-й группы армий. Новая группа армий должна была оставаться под руководством командующего 21-й группой армий до тех пор, пока верховный командующий не выделит особый «район ответственности» для командующего 12-й группой армий. Было решено, что помощник командующего 1-й армией генерал-лейтенант Ходжес заменит Брэдли на посту командующего этой армией, а командующий 3-й армией генерал Паттон примет часть дивизий, находившихся тогда на континенте. Чтобы подготовить этих лиц к исполнению своих обязанностей, Брэдли 28 июля дал указание Ходжесу поддерживать контакт с тремя корпусами слева, а Паттону — свести шесть дивизий правого крыла 1-й армии в два корпуса, не приостанавливая их продвижения. Командующему 3-й армией: было дано указание следить за действиями этих корпусов так, чтобы к моменту создания армии он был в курсе боевой обстановки. Брэдли назначил дату вступления в силу новой структуры командования на 1 августа. В течение последующего месяца Монтгомери сохранял общее руководство сухопутными силами на континенте, но все приказы американским войскам направлял через 12-ю группу армий.

Эйзенхауэр, у которого в свете донесений в конце июля появилась надежда на полный прорыв, опять напомнил Монтгомери о необходимости энергичных действий союзных танковых и подвижных частей на флангах противника. Он указывал, что в критических случаях для снабжения этих войск будет привлечена авиация и что вообще не следует пренебрегать огромными возможностями транспортной авиации.

Будучи оптимистически настроен, Эйзенхауэр считал возможным достижение союзниками тактической победы и образование фактически открытого фланга. На случай такого хода событий он предложил направить в Бретань только небольшую часть сил, а основную массу союзных войск использовать для того, чтобы разгромить противника западнее Рейна и развивать успех по возможности дальше на восток. [223] Если же противник оттянет войска из района южнее Кана и попытается организовать оборону на рубеже Кан, Авранш, южнее Вира, Монтгомери должен был тогда организовать продвижение войск в долину нижнего течения Сены. Предполагалось также провести операцию «Свордхилт» — комбинированную высадку десанта с моря и воздуха для захвата района восточнее Бреста. Верховный командующий считал, что противник не сможет воспрепятствовать проведению такого плана, и предсказывал, что, если у союзников окажется в распоряжении десять дней или две недели действительно хорошей погоды, они смогут обеспечить «самый важный успех».

Напомним, что командующий 21-й группой армий уже приказал английским войскам продолжать наступление на юг, стремясь оттянуть танковые силы противника с запада, пока 1-я армия поворачивает на юго-восток на Вир, а 3-я армия приступает к выполнению задачи по очищению Бретани от противника. Теперь, когда 1-я армия создала коридор у основания полуострова Котантен, основную задачу следовало возложить на 3-ю армию. Войскам Паттона было приказано наступать на юг из района Авранш на Ренн, затем повернуть на запад, захватить полуостров Бретань и открыть порты Бретани.

Противник в Бретани был слабо подготовлен к отражению наступления танковых соединений 3-й армии. В результате переброски на фронт частей из Бретани в течение июня и июля положение немцев здесь оказалось серьезно ослабленным. Французские силы Сопротивления беспокоили противника и мешали его передвижениям. На 1 августа силы противника в Бретани составляли десять батальонов немецкой пехоты, четыре «восточных» батальона и около 50 тыс. человек морских и обслуживающих частей. Эти войска были разбросаны по различным портам и расположены так, что на протяжении многих миль фронт в полосе продвижения 3-й армии оставался совершенно открытым. Паттон разъяснил эту обстановку своему штабу и шутя предупредил, что представителям прессы не следует сообщать, насколько противник слаб.

Несмотря на слабость немцев в Бретани, было ясно, что они могут создать для 3-й армии некоторые трудности. Начальник разведки Паттона полковник Кох 2 августа предупреждал, что движение танков противника на запад, о чем получены сообщения, создает опасность крупного контрудара с целью вбить клин между соединениями 3-й армии, находящимися к северу от Авранша и к югу от него и обречь южные колонны на оперативное бездействие из-за нарушения работы тыла. Паттон в характерной для него — манере реагировал, заявив, что, хотя его войска могут оказаться отрезанными на короткое время, ему не трудно будет восстановить положение. [224]

30 июля Монтгомери двинул два корпуса из района Комон на Вир и высоту Пенсон, сковав 2-й танковый корпус СС так, что он не мог быть использован для контрудара у Аврагнша. 1 августа 3-я армия направила один корпус прямо на запад в Бретань, два других корпуса — на юг и юго-восток, а четвертый корпус оставила в резерве. К 4 августа был взят Ренн, и передовые танковые части, миновав Сен-Мало и Динан, направились к Бресту. В это время части 1-й армии продвигались к Виру. Это быстрое продвижение облегчалось не только слабостью противодействия противника, особенно в Бретани, но и воздушным прикрытием, которое обеспечивали танковым колоннам самолеты тактических авиационных командований, чье искусство в поддержке наземных войск росло с каждым днем.

На требование верховного командующего непрестанно использовать ослабление противника Монтгомери 4 августа ответил приказом генералу Крерару, чьи войска действовали на восточном участке английского фронта, не позднее 8 августа наступать к Фалезу и отрезать пути отхода немецким войскам, противостоящим генералу Демпси западнее Тюри-Аркур. Демпси должен был продолжать движение на юг и восток к Аржантану. Тем временем, как отмечал Монтгомери, генерал Ходжес должен был повернуть на восток, имея свой левый фланг на оси Домфрон, Алансон. Армия Паттона, кроме одного корпуса, необходимого для очищения Бретани, должна была нанести удар прямо на восток от Ренна на Лаваль и Анжер. Монтгомери, заявив, что союзные войска «сбросили оковы, которые сдерживали нас...», повернул правый фланг союзников на Париж, имея намерение вынудить противника отойти за Сену, мосты через которую на всем протяжении от Парижа до моря были разрушены. Небольшие контрудары, которые генерал-фельдмаршал Клюге предпринимал у основания Котантена, не вызвали особого беспокойства. Более того, эти его действия предоставляли союзникам возможность осуществить быстрый обход немцев и отрезать им пути отхода.

Мортенский контрудар

Тем временем немцы готовили контрудар силами 7-й армии с целью прорвать фронт американских войск между Мортеном и Авраншем в южной части полуострова Котантен, отрезать и разгромить американские войска в Бретани. Приказ Гитлера на этот контрудар пришел в штаб главнокомандования «Запад» 2 августа и был передан Клюге в штабе группы армий «Б». Главнокомандующий войсками на Западе впоследствии заявил, что он считал этот план грандиозным и невыполнимым, но в тот момент он, по-видимому, выразил согласие с этой директивой. [225]

Гитлер поручил Клюге несколько сократить фронт восточнее и западнее Вира и высвобожденные таким образом части совместно с войсками из района Кана двинуть в район Сурдеваль для нанесения контрудара. Часть сил была также снята с побережья Па-де-Кале, поскольку немцы теперь считали высадку там маловероятной. Разрыв, образовавшийся между танковой группой «Запад»{54} и 7-й армией, был закрыт немецкими войсками 3 августа. Им удалось укрепить свой фронт на северо-западе и западе и создать фронт прикрытия на юг. Игнорируя угрозу Бретани, Клюге форсировал подготовку контрудара в районе Мортен, решив нанести его в конце первой недели августа, даже если сосредоточение войск и не будет закончено. Гитлер, проявляя на этот раз осторожность, считал, что удар может иметь успех лишь в том случае, если он будет отложен до тех пор, пока не будут сосредоточены все войска, которые можно использовать. Более того, он приказал генералу Эбербаху командовать войсками в этом контрударе, но главнокомандующий войсками на Западе, решив, что отсрочка далее невозможна и что менять командующих поздно, оставил генерал-полковника Хаусера в качестве основного руководителя войск в операции.

После того как Гитлер в последний момент дал разрешение на проведение удара в том виде, как он планировался, при условии, если оба командующих армиями обменяются занимаемыми постами по окончании операции, он решил послать представителя своего личного штаба генерал-майора Буле с задачей проследить, насколько точно выполняются его указания.

Мортенский контрудар начался поздно вечером 6 августа. Гитлер оценил его как «уникум, как беспрецедентную возможность полного изменения обстановки». Части шести танковых дивизий, многие из которых имели большой некомплект, должны были прорваться через Мортен и выйти в район между реками Се и Селюн. Части первых эшелонов дивизий нанесли мощный удар по 30-й дивизии 1-й армии. Некоторые подразделения этой дивизии были окружены, но продолжали сражаться. К утру 7 августа немцы добились некоторого успеха. Однако около полудня на них обрушилась авиация союзников. В результате этого удара, особенно английских самолетов типа «Тайфун», противник вынужден был прекратить атаки. У немцев воздушная поддержка почти отсутствовала.

Для того чтобы не допустить прорыва немецких войск, Брэдли быстро перегруппировал на угрожаемый участок дополнительно две дивизии. В это время соединения 3-й армии заняли район между Лавалем и Ле-Маном, создав угрозу южному флангу противника. На северо-востоке армия генерала Крерара 7 августа, используя танки, артиллерию и авиацию, нанесла удар восточнее реки Орн по дороге Кан, Фалез, в результате чего создала угрозу тылу немецкой группировки, наносившей контрудар. [226] Чтобы ликвидировать эту угрозу, немцы были вынуждены ввести в бой на данном участке вновь прибывшие танковые и пехотные части, предназначавшиеся для удара в направлении на Авранш. К полуночи 8 августа Клюге признал необходимым прекратить дальнейшие атаки. Тем не менее он приказал войскам быть в готовности к возобновлению наступления.

Гитлер не сразу согласился с тем, что удар на Авранш не удался. Все еще надеясь отрезать войска союзников в Бретани и затем нанести удар на север с тем, чтобы вернуть важные порты и участки морского побережья, необходимые для снабжения союзников, он настаивал на возобновлении контрудара. 9 августа он сделал выговор Клюге за то, что тот нанес первоначальный удар слишком рано и в момент, весьма благоприятный для действий союзной авиации. Гитлер приказал возобновить контрудар на этот раз из района Домфрон юго-восточнее Мортена. Чтобы высвободить дополнительные части для этой операции, 7-й армии было разрешено отойти на новые позиции. Гитлер заявил, что он сам установит время для начала нового удара. В то же время было установлено, чтобы 1-я армия создала группировку в районе Парижа для нанесения удара из этого района.

Закрытие «фалезского мешка»

Пока Гитлер в Восточной Пруссии тешил себя иллюзией, что ему удастся отбросить американские войска на полуостров Котантен, союзники смело двинулись на окружение немецких войск. Перебросив основную массу своих танковых сил в район юго-западнее Фалеза, противник дал английским и американским силам возможность поймать его в ловушку между Фа-лезом и Аржантаном. Вместе с тем принятие такого плана действий было чревато опасностью для союзников. Двенадцать американских дивизий, прошедших через коридор Авранша, все еще могли оказаться отрезанными от своих коммуникаций в случае, если бы противник прорвался к морю. Вопрос заключался в том, следует ли Брэдли использовать оставшиеся четыре дивизии для удержания фронта у Мортена или целесообразно направить их в обход левого фланга противника. После обсуждения этого вопроса союзные командующие решили выбрать более смелый вариант. Эйзенхауэр, отметив стремление противника одновременно удерживать фронт и у Авранша и у Кана, 8 августа пришел к заключению, что соединения правого крыла американских войск, продвигавшиеся тогда прямо на восток, должны повернуть на север и ударить в тыл немецких войск. Он писал: [227]

«Посетив сегодня Брэдли, я обнаружил, что он уже обдумывал этот вариант и заручился согласием Монтгомери на резкое изменение направления на северо-восток вместо того, чтобы продолжать движение на восток, как предусматривалось в М-517 (директива Монтгомери от 6 августа)».

На следующий день верховный командующий докладывал генералу Маршаллу:

«По моим настойчивым указаниям все имеющиеся в распоряжении войска брошены на разгром противостоящих нам сил».

Усматривая возможность изгнать противника из Франции, Эйзенхауэр теперь был против выделения сил только для того, чтобы ускорить захват портов Бретани. Он писал Маршаллу:

«Паттон, Брэдли и Монтгомери проникнуты сознанием необходимости действовать и ясно понимают представившуюся возможность. Продвигающееся крыло войск Паттона повернет резко на северо-восток из района Ле-Ман и непосредственно западнее его и двинется на Алансои и Фалез. Ожесточенное сопротивление противника и контратаки в районе между Мортеном и южнее Кана свидетельствуют о том, что нам представляется благоприятная возможность окружить и разгромить большое количество его сил. Вы легко можете себе представить, как сильно я стремлюсь получить дополнительные порты, и тотчас, как только мы завершим это сражение, я поверну в Бретань достаточное количество войск, чтобы обеспечить быстрый захват портов».

Монтгомери подтвердил новый план действий в своей директиве от 11 августа. Готовясь теперь к наступательным действиям против немцев между Луарой и Сеной, командующий 21-й группой армий призывал американские войска повернуть их левый фланг из района Ле-Мана почти прямо на север на Алансон. 1-й канадской армии надлежало захватить Фалез и двигаться на Аржантан, а 2-й английской армии, действовавшей правее, двигаться на запад и юг. Брэдли приказал 3-й армии наступать левым флангом на северо-восток, захватить плацдарм на реке Сарт у Ле-Мана и быть готовой нанести удар во фланг и тыл противника в направлении на Аржантан. Левее 3-й армии 1-я армия должна была разгромить противника в районе Вир, Мортен, Домфрон. Продвижение войск генерала Ходжеса было менее стремительным, нежели войск Паттона, но было и более затруднено. Все союзные войска должны были быть готовы осуществить широкое окружение войск противника западнее Сены, если им удалось бы уйти из ловушки у Фалеза.

Планирующие органы верховного штаба предложили провести воздушнодесантную операцию, чтобы преградить пути отхода противника через Парижско-Орлеаиский проход и Сену в нижнем ее течении. Они выработали план захвата и удержания важных узлов дорог в период 16–27 августа (операция «Трансфиджер»). Варианты этого плана требовали применения воздушнодесантных войск с тем, чтобы воспрепятствовать попыткам противника отойти через Сену в верхнем или нижнем ее течении. [228] Брэдли 13 августа обсуждал даже возможность перехвата путей отхода немцев посредством выброски воздушного десанта на дороги, ведущие на северо-восток из Фалеза и Аржантана, хотя он и соглашался с Бреретоном в том, что воздушнодесантные войска не следует применять «в небольших беспокоящих операциях, как это требовал Монтгомери». Он понимал, что имеется возможность использовать их через две недели при создании глубокого обхода на Сене, и не усматривал пользы в том, чтобы крепко завязать «мешок» у Фалеза, если выброску нельзя будет осуществить в ближайшие пять дней.

15 августа Эйзенхауэр решил отменить операцию «Трансфиджер» и в виде опыта использовать самолеты, предназначенные для этой операции, для подвоза бензина для наземных войск в районе Ле-Мана. Его решение фактически покончило с подготовкой к воздушнодесантной операции. Когда вскоре после этого войска Паттона прошли район, предназначенный для выброски, заместитель начальника оперативного управления верховного штаба генерал Уайтли предложил использовать имеющиеся воздушнодесантные войска для захвата Булони или Кале. Главный маршал авиации Теддер и Эйзенхауэр, хотя и не были уверены в том, что может понадобиться выброска десанта у самой реки, одобрили необходимые планы. 19 августа Брэдли информировал штаб 18-го воздушнодесантного корпуса о том что в полосе действий американских войск для форсирования реки не понадобится никакой помощи, а представитель 21-й группы армий указал, что если к 21 августа наземные войска будут в состоянии без задержки форсировать Сену, то действия воздушнодесантных войск в этом районе будут не нужны.

В условиях проводимого союзниками охватывающего маневра единственным шансом противника на спасение был немедленный отход на восток. Вместо этого Гитлер перегруппировывал свои силы для второго удара на Авранш. 10 и 11 августа Клюге многократно докладывал германскому верховному главнокомандованию об опасности положения, в котором находятся его войска. В конце дня 10-го он заявил, что союзники наступают из Ле-Мана на Алансон и что ясно выявилось стремление американских войск соединиться с англичанами на севере с целью отрезать 7-ю армию и 5-ю танковую армию. Подчеркнув, что крупный немецкий контрудар не может быть проведен в течение по меньшей мере десяти дней, он испрашивал разрешения нанести короткий сильный танковый удар по передовым американским частям, продвигавшимся на север. Прежде чем дать свое согласие, Гитлер потребовал более определенных обоснований неизбежности десятидневной задержки, Клюге, посоветовавшись со своими главными подчиненными, в полночь 11 августа заявил, что новый удар на Авранш более не осуществим. [229] Вместо этого должны быть предприняты энергичные меры против угрожающего окружения со стороны войск 3-й американской армии. Он предложил перегруппировать танковые войска для удара у Алансона и отвести войска 7-й армии с западного выступа фронта. Клюге просил дать дополнительные силы для прикрытия флангов своих войск. Не ожидая разрешения Гитлера, он под свою ответственность дал предварительные указания на проведение в жизнь этого плана.

Гитлер воспринял предложения Клюге как личное оскорбление, особенно его настойчивую просьбу принять окончательное решение. Он понял так, что главнокомандующий войсками на Западе ожидает приказа на отступление, о котором Гитлер не хотел допускать даже мысли. Телефонный разговор, между Йодлем и Клюге, возможно, убедил Гитлера в необходимости временно изменить направление удара. Днем 11-го Гитлер временно отменил свой приказ от 9 августа на возобновление удара на Авранш и заявил, что главной целью является устранение угрозы южному флангу германской группы армий нанесением концентрического танкового удара под руководством генерала Эбербаха по флангу 15-го американского корпуса. Кроме того, он дал указание 1-й армии сосредоточить имеющиеся в ее распоряжении войска в районе Шартра для противодействия угрозе, создающейся в этом районе. Он приказал войскам, сконцентрированным на обоих флангах северного фронта, перейти к оборонительным действиям в районах Фалеза и Мортена и дал согласие, чтобы Клюге укоротил линию фронта у Сурдеваля и Мортена с целью высвободить войска.

Это изменение планов было сделано слишком поздно, чтобы облегчить положение немецких войск. На севере английские и канадские войска, нанесшие удар 7 августа по обе стороны от реки Орн, 8 и 9 августа вынудили немецкие части отойти на юг. Южнее соединения 3-й армии находились у Шартра. 7-я армия потеряла к этому времени свои тыловые органы, и задачу по ее снабжению вынуждена была принять на себя 5-я танковая армия. Вскоре после этого в результате удара союзников на север все пути снабжения противника, кроме одного, оказались отрезанными.

Когда в середине августа немецкие танковые части отошли на новый рубеж, 1-я американская армия продвигалась на северо-восток. Тем временем 3-я армия, имея в первый раз все свои корпуса в первом эшелоне, бросила все силы в сраже-жение. Один корпус продолжал действовать против береговых крепостей в Бретани, а остальные продвигались на север и восток. К 14 августа передовые части Паттона находились севернее Аржантана; Дре, Шартр и Орлеан были назначены также в качестве объектов для его войск. Продвижение войск 3-й армии на север резко сжало полосу 1-й армии и 15 и 16 августа высвободило два ее корпуса. [230]

Уже 14 августа наблюдалось много признаков поражения немецких войск западнее Сены. Дело не ограничивалось эффектными успехами в Северной Франции; ожидалось, что высадка в Южной Франции, намеченная на 15 августа, потрясет моральное состояние противника. Эйзенхауэр, видя благоприятные возможности обстановки, призывал союзные войска не упустить быстро ускользающий, но все еще реальный шанс одержать крупную победу во Франции.

Ухудшение положения немцев в этот момент знаменовалось кризисом командования на Западе. 14 августа Гитлер, все еще сердившийся за просьбу Клюге принять окончательное решение относительно Нормандии, порицал его за создавшуюся обстановку, заявив, что трудности возникли в результате неправильного проведения удара на Авранш. На следующее утро Клюге отправился из штаба 5-й танковой армии с намерением встретиться с командующим 7-й армией и генералом Эбербахом с тем, чтобы обсудить обстановку на передовом командном пункте последнего. Налет авиации союзников, при котором были ранены сотрудники штаба Клюге и разбита его рация, помешал ему попасть в штаб Эбербаха. До следующего утра ни в штабе главнокомандования «Запад», ни у германского верховного главнокомандования не имелось сведений о том, где находится Клюге. Это исчезновение главнокомандующего войсками на Западе в крайне критический период, когда подчиненные командующие настойчиво требовали указаний, толкнуло Гитлера отдать приказ, во-первых, о том, чтобы генерал Хаусоер временно принял командование группой армий «Б», а во-вторых, чтобы генерал-фельдмаршал Кессельринг и генерал-фельдмаршал Модель прибыли в штаб верховного главнокомандования. Кто-то из них двоих должен был быть назначен преемником Клюге, в случае если он не найдется. Исчезновение Клюге имело и другой, более зловещий результат: Гитлер поверил переданным ему слухам о том, будто бы Клюге направился на встречу с представителями союзников, чтобы договориться о капитуляции его войск. От участников покушения 20 июля{55} были силой получены показания о причастности Клюге к заговору, о чем Гитлеру сообщил начальник полиции и службы безопасности Кальтенбруннер. Результат был таков, что 16 августа Гитлер решил убрать Клюге и назначить главнокомандующим войсками на Западе генерал-фельдмаршала Моделя. 16 августа Гитлер отдал приказ вести Фалезское сражение до конца. Войска, находившиеся в «фалезском мешке», вдоль дороги Фалез, Аржантан и к западу от нее, должны были быть передвинуты сначала в район к востоку от реки Орн, затем в район восточнее реки Див. [231] Группа армий «Б» должна была удерживать район Фалеза и подвижными соединениями расширить коридор для отхода войск в районе Аржантан. В тот же день, 16 августа, Йодль дал Моделю некоторые устные указания относительно дальнейшего ведения операций на Западе, добавив к ним указание Гитлера на создание нового оборонительного рубежа по возможности далее на запад от рек Сена и Ионна. На новом рубеже следовало сосредоточить войска, отступавшие из Юго-Западной и Западной Франции. Важнейшей задачей в данный момент было не допустить, чтобы союзники форсировали Сену и вышли в тыл Парижа. Незадолго перед снятием Клюге с занимаемого поста он обсуждал этот вопрос с командующим вооруженными силами Большого Парижа генерал-лейтенантом Хольтицом и дал ему указание оборонять город как можно дольше.

17 августа Клюге был официально освобожден от командования. Спустя два дня на пути в Германию он принял яд и скончался. В своем последнем письме к Гитлеру он сообщал, что самоубийство оказалось единственным почетным выходом из положения, который ему остался доступным. Хотя он и не чувствует за собой вины за поражение войск на Западе, однако видит мало шансов на благосклонный для него разбор дела в Германии. Он призывал Гитлера признать безнадежность положения Германии и заключить мир.

Несмотря на трудности, которые испытывали немецкие войска, задача соединения войск союзников для окончательного разгрома противника в Нормандии была не легкой. Дело заключалось не только в том, что 5-я танковая и 7-я армии немцев ожесточенно сражались, чтобы держать открытым устье «фалезского мешка», которое медленно затягивалось, но и в том, что трудность установления разграничительных линий между группами армий на поле сражения мешала максимальному использованию союзных войск, введенных в сражение в Фалезском районе. Еще 6 августа командующий 21-й группой армий установил границу между английскими и американскими войсками примерно в 16 милях к югу от Фалеза и в нескольких милях южнее Аржантана. Вопреки этому, Паттон 11 августа приказал командиру 15-го корпуса генерал-майору Хейслипу:

«Медленно продвигайтесь в направлении Фалез с тем, чтобы дать возможность подтянуться последующим эшелонам. Ваша граница — дорога Аржантан, Фалез включительно. С подходом к Фалезу продолжайте медленно продвигаться, пока не войдете в контакт с нашими союзниками».

К 13 августа 15-й корпус достиг окрестностей Аржантана, а другие войска 3-й армии продвигались на восток и северо-восток от этого города. Брэдли, чтобы избежать столкновения с английскими войсками, наступавшими с севера, категорически приказал Паттону остановиться у Аржантана и подтянуть свои войска на этом фланге. [232]

В последующие два или три дня, от задержки передовых частей Паттона у Аржантана и до момента изменения разграничительной линии, противник отвел некоторые из своих дивизий и предпринял контратаку у выхода из «фалезского мешка». Паттон считал, что приказ о прекращении продвижения лишил его возможности захватить Фалез и закрыть выход из «мешка» и, следовательно, позволил значительным силам противника спастись. Трудно твердо установить, сколько войск противника из тех тысяч, которые впоследствии выбрались из «мешка», могли бы 13 и 14 августа быть задержаны в нем, если бы передовые части 3-й армии перешли границу группы армий. Некоторые из командующих противника, находившихся в то время в Нормандии, были склонны считать после войны, что именно жесткая разграничительная линия между войсками союзников помешала окружению 7-й и 5-й танковой армий.

Впоследствии Эйзенхауэр разъяснил, что быстрый темп продвижения американских войск в августе не давал Монтгомери возможности «обеспечивать ежечасную координацию, которая могла бы способствовать полному выигрышу решающего сражения». На фронте происходило перемешивание частей, которого можно было избежать только посредством приостановки продвижения, пусть даже ценою того, что некоторому количеству немцев была дана возможность спастись. Когда американские командующие выразили протест по поводу приказа Брэдли не переходить разграничительной линии между армиями, верховный командующий поддержал решение Брэдли.

15 августа Монтгомери решил изменить границу, чтобы американские войска могли продвинуться дальше на север. В этот же день войска 1-й армии достигли разгранлинии западнее Аржантана, и генерал Ходжес попросил разрешения продолжать свое наступление к северу от нее. Командующий 21-й группой армий, советники которого ранее высказались в пользу изменения разгранлинии, охотно согласился с этим„ и американские войска продвинулись через границу группы армий, севернее дороги Флер, Аржантан. Позднее он одобрил наступление американцев севернее этой линии на Шамбуа и Трен.

Начиная с 15 августа противник пытался вывести свои войска из «фалезского мешка». Были предприняты отчаянные попытки отрезать от основных сил передовые танковые части союзников и таким образом удержать открытым путь отхода на восток. Трудности противника со снабжением непрестанно возрастали. Были приняты специальные меры для обеспечения горючим немецких танковых частей, прикрывавших отход. Тем временем 2-й канадский корпус начал наступление на юг с тем, чтобы закрыть выход из «мешка». Эту задачу выполняли две бронедивизии генерала Симондса — одна канадская и одна польская. [233] 18 августа канадские войска взяли Трен, а польские и канадские войска быстро продвигались к Шамбуа.. Здесь вечером 19 августа части 5-го корпуса генерала Ходжеса встретились с польскими танкистами и завершили окружение 7-й армии и соединений 5-й танковой армии, всего ориентировочно 125 тыс. человек.

Отход к Сене

Непосредственно перед тем как «фалезский мешок» бьш закрыт, Гитлер поставил перед Моделем сразу несколько трудных задач. Новый главнокомандующий войсками на Западе получил приказ отвести 7-ю армию за Сену, не допустив ее окружения, использовать танковые войска для укрепления сил, оборонявшихся вокруг Парижа, оборонять район юго-восточнее Парижа так, чтобы 19-я армия могла отойти из Южной Франции, не допустить форсирования Сены союзниками южнее Парижа и преградить путь наступления противника в северном направлении вдоль нижнего течения Сены. Этот приказ пришел слишком поздно, чтобы оказать влияние на положение войск в «фалезском мешке». В течение трех дней, истребители-бомбардировщики и массированный артиллерийский огонь обрушивались на немцев в то время, когда они предпринимали отчаянные попытки спастись из «мешка». 7-я армия, положение которой теперь было фактически безнадежным, решила вывести свой штаб из угрожаемого района. Большинство офицеров штаба спаслись, но командующий армией генерал Хауссер был ранен. Когда «мешок» был полностью закрыт, 5-я танковая армия, которой опять командовал Эбербах, перегруппировалась с целью нанести контрудар и вывести из окружения войска 7-й армии. В то время как войска, оставшиеся в «мешке», удерживали небольшой коридор, другие немецкие танковые части нанесли удар с востока на внешнем фронте окружения у Трена и Сен Ламбер сюр Див и помогли окруженным выйти из «мешка». В ходе тяжелых боев в течение последующих трех дней около 30–35 тыс. солдат, бросив большую часть танков, автомашин и артиллерии, вышли из окружения. 5-я танковая армия, которой было приказано оборонять весь район от Ла-Манша до пункта непосредственно западнее Парижа, должна была задержать к западу от реки Сена части вышедших из «мешка» дивизий. Лишь немногие из этих частей были в состоянии продолжать боевые действия.

19 августа Эйзенхауэр обсуждал с командующим группами армий планы преследования бегущего противника. Они установили ближайшей задачей разгром войск противника к западу от Сены. С целью осуществления этого Монтгомери на следующий день дал указание соединениям 1-й канадской армии и 12-й группы армий прочно удерживать северную и южную стороны «бутылки», в которую попал противник, закрепив «пробку» в ее восточной части. [234] Другие соединения 12-й группы армий должны были наступать на север к нижней Сене, чтобы преградить путь отхода немцев. 21-я группа армий должна была сначала сосредоточить свои усилия на очищении «фалезского мешка», прежде чем пробиваться на Сену. В момент ее готовности для наступления к Сене американские войска, наступавшие на север, должны были отойти из полосы англичан.

Такие широкие переброски союзных войск вызвали большую неразбериху на коммуникациях союзников. Уже 19 августа Эйзенхауэр докладывал, что американские и английские, части перемешались в результате «быстрого наступления, вызывавшего нарушение разграничительных линий и непрерывное изменение линии фронта». Эти трудности усугубились, когда американские войска совершали широкое обходное движение на север вдоль левого берега Сены прямо наперерез полосы наступления 2-й английской армии. Монтгомери и Демпси, занятые очищением «фалезского мешка» от войск противника, согласились на обходный маневр американских войск как на средство разгрома противника к западу от Сены и недопущения отхода немцев за Сену.

После 20 августа соединения 1-й и 3-й армий буквально катились на северо-восток вдоль левого берега Сены. 3-я армия, далеко оторвавшиеся друг от друга соединения которой 17 августа захватили Сен-Мало и 20-го создали плацдарм на восточном берегу Сены у Манта, теперь продвигалась своим левым крылом на Верной. Левее 1-я армия 20 августа выдвинула один из своих корпусов непосредственно к северу от Дре. 23-го части этого корпуса находились в Эвре, а к 25-му устремились через полосу 2-й английской армии на Эльбеф, около 11 миль юго-западнее Руана.

2-я английская армия начала свое наступление к Сене 20 августа. Передав автотранспорт от одного корпуса двум другим, генерал Демпси двинул войска последних вперед. Один корпус 20 августа прошел через расположение американских войск северо-восточнее Аржантана и продвинулся до Верней и Бретей, где 23 августа остановился, поскольку соединения 1-й американской армии продвигались перед его фронтом в северном направлении. Другой корпус, быстро продвигаясь вперед из района Шамбуа, 26-го выслал части наперерез направлению движения войск 1-й американской армии с тем, чтобы форсировать Сену у Лувье. 1-я канадская армия, имея в своем составе один канадский и один английский корпуса, оставив две дивизии для действий по очищению «фалезского мешка», остальными силами 23 августа начала быстро продвигаться на восток. 2-й канадский корпус 26-го вышел на Сену и вошел в соприкосновение с американскими войсками у Эльбеф. Тем временем генерал Крерар направил бывший в его подчинении английский корпус вдоль побережья пролива Ла-Манш к Сене. [235]

Несмотря на сильное сопротивление противника в районах Понт-л'эвек и Лизье, части этого корпуса 27 августа достигли Сены.

К 26 августа союзники загнали отступающих немцев в новые ловушки у излучин нижнего течения Сены между Эльбефом и Гавром. На Сене ниже Парижа не сохранилось ни одного моста, а паромные переправы не справлялись с обслуживанием войск, спешивших переправиться через реку. Союзная авиация разрушала немногочисленные понтонные переправы почти сразу же после их наведения. Паника увеличивалась, когда истребители-бомбардировщики наносили удары по скоплениям войск и автомашин и по колоннам противника, ожидавшим переправы. После того как танки союзников вышли к реке и начали обстреливать паромы, замешательство еще больше усилилось. Имея в виду эти трудности, некоторые немецкие генералы впоследствии высказывали удивление, что им вообще удалось что-то переправить на ту сторону реки.

Некоторая путаница произошла из-за того, что американские войска наносили удар на север через полосу наступления английских войск. Соглашаясь на проведение этого удара, Монтгомери учитывал такую возможность и поэтому разрешил устанавливать прямой контакт между командованиями армий, корпусов и дивизий с целью самостоятельного разрешения этих трудностей. Тем не менее возникло недоразумение, когда стало известно о заявлении генерала Демпси в начале сентября о том, что его войска опоздали на сорок восемь часов из-за задержки в связи с отводом американских частей. Генерал Брэдли, считая, что это заявление бросает тень на его руководство, указал на одобрение выдвижения американцев на север со стороны Монтгомери, поскольку командующий 21-й группой армий считал английские войска неспособными в тот момент осуществить этот маневр. Брэдли доказывал, что наступление 1-й американской армии на Эльбеф ускорило продвижение 2-й английской армии, убрав противника с ее пути. Монтгомери, узнав о недовольстве Брэдли, немедленно послал свои «глубокие извинения» командующему 12-й группой армий. Впоследствии генерал Демпси заявил, что, хотя он все еще считает, что, если бы не задержка, вызванная продвижением американских войск через его полосу, его войска могли бы раньше выйти к Сене, он был бы рад быть снова задержанным, если бы ему представилась возможность получить такую поддержку, какую он имел тогда от войск генерала Брэдли.

Хотя союзники и не разгромили все войска противника в Нормандии, они одержали крупную победу. Немецкие войска, переправившиеся на правый берег Сены, прибыли туда, имея фактически только одни винтовки. Пять разгромленных дивизий пришлось отправить в Германию. [236] Разбитые остатки остальных одиннадцати пехотных дивизий имели личный состав, из которого можно было сформировать всего четыре дивизии лишь с небольшим количеством артиллерии и других средств. Все, что осталось от пяти обычных танковых дивизий и шести; танковых дивизий СС вместе с вновь прибывшим пополнением в личном составе и материальных средствах, составило одиннадцать полковых боевых групп, по пять — десять пригодных к действию танков и по нескольку артиллерийских батарей в каждой. [237]

Дальше