Характер Верховного штаба союзных экспедиционных сил.
Верховный штаб союзных экспедиционных сил (СХАЕФ){41} был официально создан в Лондоне в середине 1944 г., но фактически процесс его становления длился более двух лет. Основные принципы организации и многие руководящие работники его личного состава перешли к нему из двух штабов, которые были созданы на много месяцев раньше. Один из них — штаб союзных сил на Средиземноморском театре — являлся лабораторией для проверки принципов и методов командования и подготовки американских и английских штабных работников к комбинированным операциям. Другой — управление начальника штаба верховного союзного командующего (КОССАК) — был создан весной 1943 г. для планирования операции по форсированию Ла-Манша в .качестве ядра будущего верховного штаба.
Важность вклада штаба союзных сил Средиземноморского театра в организацию СХАЕФ выражена в высказывании генерала Эйзенхауэра после войны о том, что некоторые из его основных советников в Северо-Западной Европе изучили
«в ходе африканских кампаний искусство применения крупных союзных сил, действующих под единым командованием».
В штабе союзных сил Средиземноморского театра генерал Эйзенхауэр сколотил объединенное командование, в котором английские и американские офицеры управлений штаба могли принимать решения, касающиеся войск обеих национальностей. Тщательно — отбирались офицеры, обладающие данными, необходимыми для работы в таком штабе. Многие из них, хотя вообще и способные, отчислялись из штаба, если обнаруживалось, что они не подходят для такой работы. [69] Американские офицеры, которые не вполне соглашались с проводимой генералом Эйзенхауэром чисткой, мрачно шутили, что, если хочешь, чтобы тебя отослали обратно в Соединенные Штаты «на тихоходном судне», скажи что-нибудь неуважительное про работающего в штабе иностранного офицера. Другие ставили в вину англичанам то, что они, стремясь избавиться от американских офицеров, активно отстаивающих позиции США, жалуются на их нежелание сотрудничать. Для генерала Эйзенхауэра было важно создать вполне союзнический штаб. Когда он отправился возглавлять СХАЕФ, он мог взять основных советников из средиземноморского штаба и быть уверенным, что будет иметь людей, опытных в делах союзного сотрудничества. Как союзный верховный командующий на Средиземноморском театре, генерал Эйзенхауэр освоился с подобной ролью и получил опыт в решении большинства вопросов, с которыми он позже имел дело в СХАЕФ. Такие вопросы, как признание французских политических властей, выработка программы действий органов руководства гражданскими властями и органов военной администрации на территории противника, надлежащие взаимоотношения с прессой, расширение программы мероприятий в области ведения психологической войны и установление сотрудничества между воздушными и наземными силами — все эти вопросы вновь встали перед ним на Европейском театре военных действий. Верховный командующий не только сам научился разрешать эти вопросы, но и подготовил к этому штабных работников. Штаб Средиземноморского театра, наконец, выделил для СХАЕФ верховного командующего, его заместителя, начальника штаба, начальника службы тыла, начальника разведки, заместителя начальника оперативного управления, заместителя начальника отдела руководства гражданскими органами, начальника отдела прессы, начальника отдела психологической войны и генерального адъютанта. Английские начальники штабов, заполняя вакансии на важнейшие командные и штабные должности для операции вторжения в Северную Францию, также взяли со Средиземноморского театра ряд лиц, знакомых с Эйзенхауэром и его штабом. Сюда относятся начальники штабов союзных экспедиционных воздушных и морских сил, командующий английскими сухопутными силами и командующий его воздушными силами, а также командующий английской полевой армией, участвовавшей в операции вторжения. Командующий канадской армией также служил раньше на Средиземноморском театре (в Италии). Среди офицеров, которые перед прибытием в Соединенное Королевство служили на Средиземноморском театре под командованием генерала Эйзенхауэра, были начальник американских армейских ВВС в Европе, а также командующие двумя американскими полевыми армиями, предназначенными для участия в первом этапе наступления. [70]
Штаб верховного командующего во многих отношениях являлся преемником управления начальника штаба верховного командующего (КОССАК), который был организован в апреле 1943 г. в соответствии с принципами, установленными объединенным штабом в январе 1943 г. в Касабланке и пересмотренными в марте и апреле этого года. Генерал Морган как начальник КООСАК получил указание разработать план отвлекающей операции с целью сковать противника на западе и поддерживать угрозу наступления через Ла-Манш в 1943 г. (операция «Кокейд»); планировать возвращение на континент в случае распада Германии (операция «Ранкин»); планировать крупное наступление на континенте по возможности раньше в 1944 г. (операция «Оверлорд»).
KOCСAK совершенствовался на протяжении всего 1943 г. с учетом того, что он впоследствии будет использован как штаб верховного командующего. Начальник КОССАК и многие его работники вошли в состав СХАЕФ. Таким образом оказалось возможным не только сохранить группы планирования, которые существовали еще до создания КОССАК, но и воспользоваться их установками.
Назначение генерала Эйзенхауэра верховным командующим потребовало внесения изменений в планы КОССАК. Естественно, что новый командующий, создавая штаб союзных сил, который удовлетворял бы его, хотел привести с собой многих его советников. Еще перед тем как вступить на свой новый пост, генерал Эйзенхауэр дал указание генералу Смиту изучить вопрос о кадрах для СХАЕФ. Ознакомившись с организацией КОССАК, Смит предложил изменить ее с учетом опыта союзников на Средиземноморском театре. Первоначально он просил создать штаб более крупного масштаба ввиду того, что существующая организация недостаточно велика для командующего, который намерен руководить боевыми действиями на театре. Под влиянием полученного опыта на Средиземноморском театре генерал Смит полагал, что такие проблемы, как связь с гражданскими властями, взаимоотношения с прессой, психологическая война и другие подобные дела союзного штаба, потребуют большого количества личного состава. Для замещения этих и других должностей в формируемом верховном штабе Смит начал забирать из средиземноморского штаба руководящих работников, которые уже были намечены генералом Эйзенхауэром.
В январе 1944 г. перемещение личного состава на север уже шло сплошным потоком и продолжало увеличиваться до тех пор, пока начальник английского имперского генерального штаба не высказал опасение, что новый командующий на Средиземноморском театре останется без достаточного количества опытных кадров для работы его штаба. [71] Вновь прибывшие внесли изменения в состав нескольких отделов КОССАК, хотя имели место попытки сохранить на своих местах большинство работников КОССАК и успокоить их относительно намерений нового руководства. Генерал Эйзенхауэр в самом начале дал понять, что не стремится к коренным изменениям в организации, существующей в Лондоне. Он скорее стремится «составить одно целое с существующим штабом» и обеспечить такое же единство действий, какое преобладало на Средиземноморском театре.
Генерал Морган получил пост заместителя начальника штаба СХАЕФ, генерал Беркер был поставлен во главе одного из управлений общей части штаба, а за другими руководящими работниками КОССАК были сохранены их прежние посты. Путем отбора из обоих штабов людей, преданных идее «единого» целого», верховный командующий получил возможность совершить переход к новой организации без серьезных осложнений, хотя было заменено несколько начальников отде-лов и управлений, переведено некоторое число других работников. Определенное время старые работники КООСАК, которые в течение ряда месяцев планировали операцию вторжения через Ла-Манш, высказывали недовольство тем, что вновь прибывшие гордятся «песком в ботинках», почерпнутым в Северной Африке. В свою очередь офицеры, прибывшие из средиземноморского штаба, жаловались на то, что работникам КОССАК не хватало знания реальной боевой обстановки и что в подходе к планированию операций они были склонны к академизму. Однако со временем обе группы легко сблизились под влиянием английских и американских солдат-фронтовиков со Средиземноморского театра, которые слегка посмеивались, когда слышали, что якобы высшие штабы тоже кое-что знают об условиях боевой обстановки. К началу вторжения соединенный воедино личный состав верховного штаба уже функционировал как работоспособный орган.
Главный маршал авиации Теддер был назначен заместителем верховного командующего в январе 1944 г. Генерал Эйзенхауэр не принимал участия в этом назначении, но ему было весьма приятно, что англичане сделали такой выбор. Эти два человека были тесно связаны на Средиземноморском театре и имели одинаковые взгляды на единство действий работников союзных штабов. Еще до того как генерал Эйзенхауэр узнал о назначении Теддера его заместителем, он предложил назначить его на пост командующего авиацией. Теддер в 1942 г. служил в качестве командующего английской авиацией на Среднем Востоке, где помог остановить наступление Роммеля на Египет. [72] Авиация под руководством Теддера внесла также важный вклад в успех наступления Монтгомери у Эль-Аламейна и в последующее продвижение к Тунису. От 17 февраля 1943 г. до его назначения заместителем верховного командующего Теддер был командующим союзными ВВС на Средиземноморском театре, которые включали ВВС Англии на Среднем Востоке и на Мальте и воздушные силы Северо-Западной Африки. Последние состояли из английских и американских ВВС, поддерживавших генерала Эйзенхауэра. В период службы на Средиземноморском театре Теддер высоко оценивался многими американскими и английскими авиаторами, которые были позже отправлены в Соединенное Королевство командовать различными авиационными соединениями, поддерживавшими наступление через Ла-Манш. Высоко оценивали нового заместителя верховного командующего также немецкие разведывательные органы, один из которых доносил:
«Теддер в хороших отношениях с Эйзенхауэром, которого он превосходит умом и энергией. Предстоящие операции будут проводиться в значительной степени под его руководством. Авиацию он считает «сверхдальнобойной артиллерией», способной ослабить обороноспособность противника. На основе этого взгляда его тактика в Северной Африке, Сицилии и Италии обеспечивала поддержку в наступлении даже мелким войсковым частям. Благодаря усилиям Теддера взаимодействие между авиацией и наземными войсками стало отличным.Теддер не прибегает к излишнему риску. Если не повлияют другие обстоятельства, он предпримет вторжение только после достижения полного господства в воздухе и после мощных ударов с воздуха по Германии. Говорят, что Теддер молчалив, особенно после того, как он потерял своего старшего сына в воздушном сражении над Лондоном. Он очень популярен в войсках благодаря своей обходительности и скромной внешности.
По-видимому, мы здесь имеем дело с одним из наиболее выдающихся личностей среди руководителей вторжения».
Главный маршал авиации Теддер стал душой координации усилий союзной авиации, поддерживавшей наступление через Ла-Манш. Он не создал себе особого управления для руководства действиями авиации, а ограничивался во многих случаях положением председателя или посредника в ежедневных совещаниях, на которых было представлено главное командование стратегической и тактической авиации. Он имел контакт также с авиационным отделом верховного штаба, находившимся в подчинении специального заместителя начальника штаба по авиации. [73]
Теддер принимал участие в утренних совещаниях у генерала Эйзенхауэра, давая советы и как заместитель верховного командующего, и как старший авиационный начальник. Загруженность делами по использованию авиации, а также тот факт что Теддер не принадлежал к сухопутным силам, приводили к тому, что многие работники верховного штаба консультировались с ним только по авиационным вопросам. Генерал Эйзенхауэр часто привлекал своего заместителя к тому чтобы разъяснять английским начальникам штабов точку зрения верховного командования, и в отдельных случаях давал ему исключительно важные поручения, как, например, поездка в Москву в январе 1945 г. В первые месяцы после высадки в Нормандии верховный командующий возлагал на своего заместителя задачи обеспечения действий наземных войск авиационной поддержкой. Теддер также вмешивался непосредственно, когда он считал это необходимым, чтобы воспрепятствовать предприятиям, связанным с расточительным использованием авиации или противоречащим существующим установкам в области использования воздушных сил в сражении. Все эти задания он выполнял спокойно и эффективно, освобождая верховного командующего от многих забот, особенно тех, которые связаны с воздушными силами.
Начальником своего штаба генерал Эйзенхауэр выбрал человека, который занимал аналогичный пост на Средиземноморском театре. Премьер-министр Черчилль предложил назначить генерала Смита заместителем верховного командующего на Средиземноморском театре, но по настоянию генерала Эйзенхауэра уступил. Перед войной Смит служил в качестве секретаря общей части штаба военного министерства, а позже — секретарем объединенного штаба в Вашингтоне. Он был вполне знаком с работой высших штабов и с лицами, составлявшими союзное верховное командование. Он обладал склонностью быть суровым и резким в обращении, но понимал также ценность мягкого подхода. Таким образом, он мог быть дубинкой в руках верховного командующего и в то же время был достаточно подготовлен, чтобы представлять его при выполнении миссий, требовавших дипломатического искусства. Генерал Эйзенхауэр считал Смита отличным начальником штаба.
Генерал Смит охранял доступ к Эйзенхауэру несколько более ревниво, чем это хотелось английским работникам верховного штаба. Он управлял потоком корреспонденции в штабе и свел к минимуму количество непосредственных контактов между верховным командующим и работниками штаба. Вскоре после своего прибытия Смит провел большие изменения в этом направлении. Он реорганизовал центральный секретариат КОС САК, возглавлявшийся майором Маклерском, по образцу американских секретариатов в системе общей части штаба. [74]
В соответствии с американской практикой все проекты, разрабатываемые в отделах и управлениях верховного штаба, прежде чем попасть к верховному командующему, направлялись к начальнику штаба. Бумаги, которые не требовали одобрения Эйзенхауэра, рассматривались только Смитом. Многие документы выпускались начальником штаба от имени верховного командующего. Чтобы быть уверенным, что генерал Эйзенхауэр информирован о всех делах штаба, секретарь общей части штаба составлял специальную опись входящей и исходящей корреспонденции, которую показывали ему каждый день. Он также знакомился с тщательно составленным изложением решений начальника штаба. Перед каждым ежедневным утренним совещанием у верховного командующего начальник штаба проводил совещание у себя. Допускалось, что работникам штаба разрешалось представлять свои соображения непосредственно верховному командующему.
Все органы штаба были хорошо сколочены, а сам начальник приобрел репутацию строгого хозяина. Его беспощадная борьба с многословием в документах и требования ясно формулировать предложения серьезно способствовали плодотворной работе. Смело беря на себя некоторые функции заместителей верховного командующего, он спасал генерала Эйзенхауэра от множества административных деталей. Находясь в Лондоне, генерал Смит часто виделся с премьер-министром и английскими начальниками штабов и оказывал Эйзенхауэру помощь в разработке с ними многих вопросов. Еще большую пользу он приносил в отношениях с французскими властями после того, как верховный штаб передислоцировался на континент. Он обсуждал с генералом Жуэном и генерал-майором Кёнигом вопросы, касающиеся освобождения Франции.
Генерал Смит, назначенный начальником штаба, занял место, на которое ранее претендовал генерал Морган. Полагали, что начальник КОССАК может не согласиться служить на более низком посту в верховном штабе, поэтому ему собирались предложить должность командира корпуса. Однако Морган просил оставить его в верховном штабе на какой-либо должности. Поэтому генерал Эйзенхауэр согласился с предложением Смита назначить бывшего начальника КОССАК заместителем начальника штаба. На этом посту генерал Морган время от времени выполнял обязанности начальника штаба. Он получал также много заданий по координации работы различных управлений и отделов штаба. После войны генерал Смит характеризовал Моргана как его английское второе я, как человека, «от которого я бы добровольно не отказался».
Второй заместитель начальника штаба, генерал-лейтенант Джейл, был по настоянию генерала Эйзенхауэра переведен в верховный штаб с такой же должности в штабе Средиземноморского театра. [75] Когда фельдмаршал Брук возразил против этого перемещения, Смит указал, что Эйзенхауэр
«не захочет принять другое назначение на высокий командный пост, если ему не будет оставлена административная помощь Джейла, который обладает незаменимой способностью решать проблемы снабжения англо-американских войск с тактом и умом и который знает американскую систему снабжения почти так же, как английскую».
Генерал Джейл чувствовал, что его положение в верховном штабе несколько отличается от положения в штабе Средиземноморского театра. Там он отвечал также за снабжение английских войск в боевой зоне, а на Европейском театре 21-я группа армий сама осуществляла руководство снабжением своих войск; американские же войска снабжались под руководством штаба зоны коммуникаций. Поэтому генерал Джейл обладал в верховном штабе меньшими правами по фактическому руководству административно-снабженческой службой, чем на Средиземноморском театре. Его обязанности заключались в координации деятельности первого, четвертого и снабженческих элементов пятого управлений штаба{42}. Он выполнял также функции председателя в различных комитетах, занимавшихся вопросами снабжения. Одной из его главных обязанностей было предвидеть возникновение в будущем узких мест в области снабжения и изучать возможности избежать их.
Третьим заместителем начальника штаба (по авиации) был вице-маршал авиации Робб, который одно время служил на Средиземноморском театре в качестве авиационного советника Эйзенхауэра. Позднее он стал командующим английской авиацией в Северной Африке и заместителем командующего ВВС Северо-Западной Африки генерала Спаатса. В верховном штабе Робб координировал авиационные вопросы в документации и планах различных управлений штаба.
За назначением заместителей начальника штаба последовало назначение начальников управлений и отделов, о чем будет подробно указано в других главах книги. К середине января большинство вакансий на руководящие должности в штабе было заполнено, и верховный штаб начал функционировать. К середине февраля генерал Эйзенхауэр получил директиву на командование и официально приступил к исполнению обязанностей. Важно теперь рассмотреть, что было сделано предшественником верховного штаба и что еще осталось сделать перед тем, как можно было начать наступление на Северо-Западную Европу. [76]