Коалиционное командование
Новый верховный командующий и командующие на различных других театрах находились в подчинении установленной в 1942 г. командной иерархии, которая включала президента Соединенных Штатов, премьер-министра Великобритании, министров, имевших отношение к военным вопросам, и организацию английских и американских руководителей вооруженных сил, известную как объединенный штаб. Эта командная иерархия отвечала за выработку большой стратегии и отдание директив союзным верховным командующим. Совместно с верховным командующим союзными экспедиционными силами и подчиненными ему командующими эта иерархия составляла коалиционное командование операциями против Германии в Северо-Западной Европе.
Решения объединенного штаба отражали установки глав английского и американского правительств, которые совместно со своими советниками определяли основную линию государственной политики и стратегии. Президент Рузвельт и премьер Черчилль несколько различались по степени непосредственного руководства начальниками штабов. Президент как глава исполнительной власти и верховный главнокомандующий вооруженными силами участвовал в важнейших конференциях союзников и помогал определять общую политику. В иных случаях, как, например, при принятии решения на проведение североафриканской экспедиции в 1942 г., он вмешивался в решения, находившиеся в компетенции американского комитета начальников штабов. Он поддерживал контакт,с членами комитета через начальника своего личного штаба адмирала Леги, который председательствовал на заседаниях комитета и доводил до него установки президента. Наметив политику, которой, по его мнению, должны следовать Соединенные Штаты, Рузвельт обычно довольствовался тем, что рекомендовал конгрессу и премьер-министру конкретные военные мероприятия, выработанные комитетом начальников штабов. [50] По некоторым политическим вопросам, имевшим непосредственное влияние на военные операции, таким, как признание Французского комитета национального освобождения или выработка формулы безоговорочной капитуляции, он часто не консультировался со своими военными советниками или обращал мало внимания на их соображения. В таких случаях президент обычно консультировался с лицами, не входившими в состав кабинета, как, например, Гопкинс, или с руководителями правительственных департаментов, не имевшими непосредственного отношения к военным делам, как, например, министр финансов Моргентау. Эта практика часто приводила к тому, что военный и морской министры США и начальники штабов оставались не информированными о политике президента, которую им нужно было знать для принятия их собственных решений.
Черчилль, как лидер правящей консервативной партии в палате общин, как министр обороны и как глава военного кабинета, нес по конституции ответственность перед английским парламентом, что предполагало более тесную, чем у Рузвельта, связь его деятельности с проведением военных операций. Как министр обороны, Черчилль был связан с английским комитетом начальников штабов через своего начальника штаба генерала Исмея, который регулярно участвовал в заседаниях комитета. Кроме того, премьер-министр часто сам участвовал в этих заседаниях. Черчилль практиковал поддержание более тесной, чем это было у президента Рузвельта, связи с командующими на театре военных действий по двум причинам: во-первых, потому, что он давно уже привык вникать в детали военного руководства, и, во-вторых, потому, что у англичан считается необходимым осуществлять контроль над военным командованием сверху до самого низу. В ответ на частые запросы военной информации со стороны Черчилля различные английские командующие следовали установившейся практике представления докладов непосредственно в Лондон. Будучи еще на Средиземноморском театре, генерал Эйзенхауэр критиковал эту практику как
«традиционное и настойчивое вторжение английских начальников штабов в наши операции, частое вмешательство в такие дела, которые у американцев отдаются на решение командующих на театре».
В другом случае он характеризовал такую манеру руководства, как «неизменную склонность английского нрава к «комитетам», а не к «единоличному командованию». Попытки американского комитета начальников штабов ограничить такого рода непосредственный контроль привели к протесту со стороны Черчилля. Премьер-министр заявил, что, хотя такое невмешательство со стороны кажется легким и, с точки зрения американского здравого смысла, разумным, правительство не может удовлетвориться отданием генералу директивы на разгром противника и пассивным наблюдением за ее выполнением. [51] Дело обстоит значительно сложнее. Может оказаться, что тому или иному генералу поставленная задача не по плечу, что нередко и случалось. Поэтому со стороны военного руководства и высших правительственных органов требуется принятие определенных мер по руководству и контролю. Отказ от такой практики не будет соответствовать английской точке зрения. Мнение Черчилля по вопросу о посылке докладов непосредственно в Лондон было высказано настолько категорически, что Эйзенхауэр, прибыв в январе 1944 г. в Англию, высказал желание разрешить английским командующим продолжать принятую практику, коль скоро премьер-министр считает это нужным.
Постоянный аппарат, через который Великобритания и Соединенные Штаты осуществляли высшее руководство войной, — объединенный штаб был учрежден в Вашингтоне в январе 1942 г. Его задачей было вырабатывать и осуществлять под руководством глав соответствующих государств политику и планы, касающиеся стратегии ведения войны, распределения вооружения, определения потребностей вооруженных сил и транспортных потребностей. По состоянию на январь 1944 г. эта организация состояла из американских начальников штабов и английских начальников штабов или их постоянных представителей (английская группа в объединенном штабе). С середины 1942 г. Соединенные Штаты были представлены в объединенном штабе адмиралом Леги, генералом Маршаллом, главнокомандующим флотом США и начальником управления морских операций адмиралом Кингом и командующим воздушными силами армии генералом Арнольдом. С английской стороны туда входили члены комитета начальников штабов — начальник имперского генерального штаба фельдмаршал Брук, адмирал флота Паунд (замененный позже адмиралом флота Каннингхэмом), первый лорд адмиралтейства и главный маршал авиации Портал. Генерал Исмей на заседаниях объединенного штаба присутствовал, но членом его не являлся.
В ходе войны были проведены следующие конференции объединенного штаба с участием президента и премьер-министра: в январе 1943 г. в Касабланке («Симбол»), в мае 1943 г. в Вашингтоне («Тридент»), в августе 1943 г. в Квебеке («Квадрант»), в ноябре — декабре 1943 г. в Каире («Секстант») и в Тегеране («Эврика»), в сентябре 1944 г. в Квебеке («Октагон»), в феврале 1945 г. в Ялте («Аргонавт») и в июле 1945 г. в Потсдаме («Терминал»). [52]
Нормально решения объединенного штаба принимались в Вашингтоне на периодических заседаниях американских начальников штабов и английской группы в объединенном штабе. Фельдмаршал Дилл представлял на этих заседаниях объединенного штаба министра обороны Англии Черчилля, а в качестве представителей английских начальников штабов присутствовали офицеры трех видов вооруженных сил. Английские начальники штабов обычно сообщали из Лондона по телеграфу фельдмаршалу Диллу свое мнение, а он затем излагал его на заседаниях объединенного штаба. Часто, прежде чем выносить английские планы на заседания, он обсуждал их непосредственно с генералом Маршаллом. Благодаря близким отношениям этих двух лиц фельдмаршал Дилл часто имел возможность сглаживать расхождения во мнениях, прежде чем они рассматривались в объединенном штабе. Частично благодаря тому, что с Диллом было легко решать вопросы, Маршалл стремился сосредоточить в Вашингтоне деятельность объединенного штаба. Англичане, считая более легким решать вопросы в Лондоне с начальником КОССАК (позже с верховным командующим) и другими американскими представителями, с приближением срока вторжения предпочитали перенести в английскую столицу все большее количество функций объединенного штаба. Эта тенденция, по-видимому, и обусловливала желание анцличан иметь генерала Маршалла верховным командующим и, возможно, побудила их отказаться от ранее оказываемого противодействия сосредоточению всей полноты власти в операции «Оверлорд» в руках верховного командующего.
Отдавая директивы верховным командующим, объединенный штаб обычно действовал через начальников штабов той страны, к которой принадлежал данный верховный командующий. В свою очередь американский комитет начальников штабов передавал эти директивы начальникам штабов тех видов вооруженных сил, к которым принадлежали командующие. В отношении Эйзенхауэра поэтому решения объединенного штаба и американского комитета начальников штабов передавались генералом Маршаллом. Верховный командующий посылал свои доклады в объединенный штаб по этому же каналу. Были, однако, некоторые исключения в использовании нормальных каналов. Английские начальники штабов, внося первоначальные предложения, которые, по их предположению, должны были получить одобрение верховного командующего, часто посылали копии этих предложений непосредственно Эйзенхауэру и просили его сообщить свою точку зрения американским начальникам штабов. В результате этого часто соображения Эйзенхауэра попадали в Вашингтон до получения там английской телеграммы. Иногда американские начальники штабов, разрешая генералу Эйзенхауэру представлять их при обсуждении вопросов с англичанами в Лондоне, сокращали таким образом время, необходимое для принятия решения. [53] Они, однако, не любили слишком часто прибегать к этому способу, чтобы без необходимости не ставить верховного командующего под воздействие взглядов английских начальников штабов. В нескольких случаях Маршалл предупреждал Эйзенхауэра против склонности к одностороннему взгляду в англо-амерйканских вопросах, во всяком случае, один раз просил английских начальников штабов не сообщать их точку зрения верховному командующему прежде, чем вопрос не будет обсужден в Вашингтоне объединенным штабом. Поскольку приказы генералу Эйзенхауэру из объединенного штаба и американского комитета начальников штабов проходили через военное министерство США, генерал Маршалл имел возможность поддерживать тесные отношения с верховным командующим и постоянно держать его в курсе позиции США. Это влияние уравновешивалось в значительной степени частыми личными встречами верховного командующего с руководящими английскими деятелями, включая участие Эйзенхауэра в некоторых заседаниях английских начальников штабов. Эйзенхауэр практиковал еженедельные завтраки с премьер-министром и часто приводил с собой генерала Смита, генерал-лейтенанта Брэдли или некоторых других американских руководителей. Даже после того, как верховный штаб был перенесен во Францию, премьер-министр и начальник имперского генерального штаба поддерживали по телефону контакт с верховным командующим и даже неоднократно посещали его.
За два года до того, как генерал Эйзенхауэр принял свой новый пост, английские и американские начальники штабов договорились, что верховное командование на театре военных действий должно принадлежать одному союзному командующему. Это решение последовало в ответ на настойчивую просьбу генерала Маршалла об обеспечении единства командования. Указав, что решаемые тогда американскими и английскими начальниками штабов вопросы возникнут вновь, если не решить их в широком масштабе, Маршалл требовал, чтобы на каждом театре командование всеми тремя видами вооруженных сил — военно-воздушными, сухопутными и военно-морскими — было сосредоточено в руках одного человека. Он добавил, что к такому заключению союзники пришли к концу первой мировой войны, но только после бесполезной большой потери «дорогого времени, крови и материальных ценностей». Черчилль был против применения такого принципа на Тихоокеанском театре, где силы были разобщены большим пространством, и вместо этого предложил, чтобы каждым видом вооруженных сил театра руководил самостоятельный командующий, ответственный непосредственно перед высшим командованием в Вашингтоне. [54] Однако после некоторого обсуждения было принято предложение Маршалла. Спустя несколько дней объединенный штаб назначил первого верховного командующего генерала Уэйвелла, который должен был возглавить воздушные, наземные и морские силы Австралии, Великобритании, Соединенных Штатов и Голландии в юго-западной части Тихого океана. Хотя надобность в этом именно командовании исчезла почти сразу после того, как оно было создано, принцип остался в силе, и другие верховные командующие — для Тихоокеанского, Средневосточного, Средиземноморского и Европейского театров — были назначены.
Генерал Эйзенхауэр получил свой первый опыт командования на основе этого принципа, будучи союзным верховным командующим на Средиземноморском театре. Здесь он обнаружил, что по вопросу о том, какие права должны быть предоставлены союзному верховному командующему по руководству войсками другой союзной национальности, позиции Англии и Соединенных Штатов расходятся. Позже на Европейском театре он обнаружил, что существует также значительное расхождение взглядов по вопросу об оперативном руководстве со стороны верховного командующего подчиненными ему воздушными, сухопутными и морскими силами.
На Средиземноморском театре Эйзенхауэр подходил к этому вопросу так, чтобы избежать практики прошлого, когда
«единство командования» являлось «благим намерением, тонко прикрывающим национальную подозрительность, честолюбие и несамокритичность офицеров высоких рангов, которые не желали подчиняться сами и подчинять свои войска командующему другой национальности или другого вида вооруженных сил».
Он хотел избежать этого путем создания объединенного командования, в системе которого каждый отдел штаба имел бы в своем составе как английских, так и американских офицеров. Однако он убедился, что ему придется вести борьбу с влиянием противопоставления национальных точек зрения и с традицией значительно менее прочного союза.
Англичане, имевшие богатый опыт ведения коалиционных войн, придерживались более старого принципа союзнического командования, когда они в 1943 г. составляли свои указания в связи с подчинением командующего 1-й английской армией в Северной Африке генерал-лейтенанта Андерсона генералу Эйзенхауэру. Копируя указания, данные фельдмаршалу Хейгу в первую мировую войну и английским командующим во время второй мировой войны, когда они ставились в подчинение командующего другой национальности, английские начальники штабов писали: [55]
«Если приказ, отданный союзным верховным командующим будет, по Вашему мнению, ставить в опасное положение какие-либо английские войска, хотя и не находящиеся в Вашем прямом подчинении, Вы можете, на основании договоренности, достигнутой между английским и американским правительствами, до выполнения приказа апеллировать к военному министерству».
Следуя принципу, который он, как союзный верховный командующий, должен был укреплять в подчиненных ему войсках, генерал Эйзенхауэр просил премьер-министра Черчилля и английских начальников штабов дать указания, подчеркивающие важность единства сил союзников. Он утверждал, что союзные войска
«предпринимают единые, общие усилия, преследуя одну цель, намеченную обоими правительствами, что для достижения этой цели нашим обоюдным стремлением должно быть использование всех средств и сил в интересах общего дела».
Англичане откликнулись на эту просьбу. Они внесли изменения в указания генералу Андерсону, указав, что он может апеллировать к военному министерству лишь в том маловероятном случае, когда полученный им приказ может создать тяжелую, исключительную обстановку и если только это не приведет к утрате благоприятных возможностей или к созданию опасной обстановки для какой-либо части союзных сил. Вам, однако, надлежит прежде поставить в известность союзного верховного командующего о вашем намерении апеллировать и изложить ему причины. Эйзенхауэр был этим удовлетворен и послал в военное министерство США копию этого документа, как «полезный образец для аналогичного случая в будущем».
В ходе планирования операции по форсированию Ла-Манша английские и американские начальники штабов расходились по вопросу о пределах власти верховного командующего по руководству операциями. Англичане, привыкшие к комитетскому типу объединенного командования, в котором ни один вид вооруженных сил не имеет преобладающей власти, предпочитали такую систему, чтобы командующие сухопутными, морскими и воздушными силами, возглавляемые верховным командующим, обладали широкими правами. При этой системе верховный командующий являлся не столько настоящим командующим, сколько председателем коллегии. Американские начальники штабов воспротивились английскому предложению, как
«не обеспечивающему эффективность, поскольку не достигается абсолютное единство командования со стороны верховного командующего всеми составными частями вооруженных сил — сухопутными, воздушными и морскими...»Характерным для английских взглядов на организацию командования было предложение английского авиационного командования о том, что штаб верховного командующего должен прежде всего заниматься коалиционными делами, преимущественно политическими. Под руководством верховного командующего командующие тремя видами вооруженных сил будут проводить все важнейшие решения через их штабы, каждый из которых будет сформирован на коалиционной основе. [56] Вопрос о командовании стал усиленно обсуждаться летом и осенью 1943 г., когда генерал Морган добивался соглашения по вопросу о командовании сухопутными силами в десантной операции и указаний командующему союзными тактическими воздушными силами. В первоначальном варианте плана операции «Оверлорд» начальник КОССАК рекомендовал во главе всех действующих в первом этапе операции союзных сил поставить командующего английской армией, а во главе союзных наземных сил иметь командующего английской группой армий до тех пор, пока либо будет захвачен полуостров Бретань, либо на континенте будет создана американская группа армий.
Командующий американскими войсками на театре генерал-лейтенант Деверс возражал против предложения Моргана. Он понимал, что это поставит в прямое подчинение английского командования войсковые соединения ниже корпуса и отстранит верховного командующего от оперативного руководства в начальном периоде десантной операции. Деверс предложил установить отдельные зоны действий для американцев и англичан с тем, чтобы все американские силы — наземные, морские и воздушные — оставались под руководством единого американского командующего, а вооруженные силы обоих союзников, являясь самостоятельными, находились бы под руководством и контролем верховного командующего. Его предложение о том, чтобы действия на первом этапе операции координировались непосредственно передовым эшелоном верховного штаба, было признано необоснованным работниками КОССАК, которые заявили, что верховный командующий — это инстанция стратегическая, а не тактическая. Они считали недопустимым, чтобы таким образом подменять штабы группы армий и армий, и недоумевали, каким образом верховный командующий мог бы выдвинуться вперед для руководства сражением в первый период десантной операции и в то же время поддерживать контакт с союзными правительствами.
11 сентября 1943 г. английские начальники штабов, поддерживая предложения КОССАК, запросили мнение американских начальников штабов. 12 октября, когда ответ из США еще не был получен, англичане указали на необходимость объединения американской и английской тактической авиации под руководством союзного командующего тактическими ВВС и представили на одобрение американцев проект соответствующей директивы. Неделю спустя американские начальники штабов ответили, что
«отдача объединенным штабом директив лицам, непосредственно подчиненным верховному командующему, является недопустимой».Они дали понять, что сделанное ранее предложение об уточнении характера организации наземных сил является вмешательством в права верховного командующего. [57]
Пытаясь ускорить решение вопросов о командовании наземными и воздушными силами, генерал Морган обсуждал их в Вашингтоне с генералом Маршаллом в конце октября — начале ноября 1943 г. Как выяснилось, американский начальник штаба полагал, что он должен каким-то образом руководить армией, наносящей удар через Ла-Манш, хотя в его понимании это далеко не то, что обычно вкладывается в понятие «командовать». Заместитель начальника КОССАК бригадный генерал Баркер указал, что первоначально наступлением будет руководить командующий армией, а на шестой день после начала операции эти функции возьмет на себя командующий группой армий. Верховный командующий «возможно и будет вмешиваться в любое время», когда обстановка сделает допустимыми такие действия. Подобный случай, заметил он, имел место у Салерно, когда генералы Эйзенхауэр и Александер вмешались в руководство сражением. Эйзенхауэр приказал там ввести в дело все силы флота и авиации. В начальном этапе десантной операции через Ла-Манш верховный командующий также сможет использовать воздушные и морские силы, чтобы влиять на ход сражения. Генерал Баркер рекомендовал установить надежную связь с передовыми частями по телефону, телеграфу и радио, чтобы верховный командующий был непосредственно в курсе боевой обстановки и мог бы быстро вмешаться, если появится необходимость. Генерал Морган одобрил это предложение и обещал сообщить генералу Маршаллу, что будет сделано так, чтобы верховный командующий мог участвовать непосредственно в руководстве сражением, когда оно начнется.
В ноябре обсуждение английского проекта директивы о тактической авиации коснулось также вопроса о стратегической авиации. Американские начальники штабов предложили тогда организовать союзную стратегическую воздушную армию, которая включала бы английские и американские стратегические воздушные силы как Европейского, так и Средиземноморского театров. Генерал Маршалл, считая, что комитет не может руководить войной, хотел отдать в подчинение верховного командующего часть или всю стратегическую авиацию, а также тактические ВВС. Английские начальники штабов стремились сохранить полный контроль над бомбардировочным командованием английских ВВС, хотя и не возражали против того, чтобы верховный командующий получил в свое подчинение ту часть стратегической авиации, которая предназначалась для поддержки боевых операций при наступлении через Ла-Манш. [59] По их мнению, стратегическая авиация является настолько высоко специализированным средством, она настолько глубоко пустила корни на Британских островах, что
«эффективное оперативное руководство ею может быть осуществлено только через штаб бомбардировочного командования английских ВВС».В конечном счете объединенный штаб решил отложить вопрос о стратегических воздушных силах и ограничиться одобрением директивы о тактической авиации. Возможно, только для того, чтобы сохранить видимость права верховного командующего отдавать директивы своим подчиненным, объединенный штаб разрешил генералу Моргану отдавать от имени верховного командующего директивы командующему союзными экспедиционными воздушными силами.
Вопрос о командовании наземными силами также получил в ноябре лишь временное решение. Когда генерал Морган в этом месяце вернулся из Вашингтона в Лондон, он привез соображения Маршалла относительно организации наземных сил для наступления. В конце ноября начальник КОССАК обсуждал этот вопрос с командующими союзными морскими и воздушными силами и вскоре после этого, действуя от имени союзного верховного командования, отдал директиву командующему 21-й группой армий. Этот командующий, тогда им был генерал Педжет, стал нести ответственность совместно с командующими союзными экспедиционными морскими и воздушными силами за планирование десантной операции. В директиве также указывалось, что на него возлагается ответственность и за проведение этой операции «до того времени, пока союзный верховный командующий не выделит полосу действий для 1-й группы армий». Командующему 21-й группой армий было сообщено, что высадка будет проводиться двумя корпусами под руководством командующего 1-й американской армией, ответственность которого за наземные боевые действия останется в силе до тех пор, пока английский командующий не сочтет необходимым ввести еще один штаб армии.
Позже, когда было решено увеличить количество войск, предназначенных для проведения высадки, и расширить район наступления, что означало высадку двух армий вместо двух корпусов, задача по руководству наземными операциями была возложена на командующего 21-й группой армий. Таким образом, последний стал фактическим командующим сухопутными силами в десантной операции, хотя такого титула он никогда не получал. Оставалось неясным, как долго он будет занимать эту временную должность: одно являлось понятным, что положение изменится, если верховный командующий этого пожелает.
Структура подчиненных командованийВ то время как рассматривался вопрос о руководстве операциями со стороны верховного командующего, были созданы подчиненные командования и назначены их командующие. [60]
Наиболее легкой являлась проблема морского командования. Исходя из предположения, что английский флот предоставит большую часть сил, необходимых для операции «Оверлорд», английское адмиралтейство в мае 1943 г., вскоре после создания КОССАК, поручило командующему портсмутской базой адмиралу Литтлу продолжать разработку морской части плана операции по форсированию Ла-Манша и приказало ему увеличить личный состав его штаба настолько, чтобы он мог помогать в работе КОССАК. К лету 1943 г. выяснилось, что в операции должно будет принять участие некоторое дополнительное количество американских морских сил, однако усилия английского флота оставались преобладающими. 25 октября 1943 г. адмирал Рамсей, который организовал английские морские силы для проведения отступления из Дюнкерка, а позже командовал отрядом специального назначения на Средиземноморском театре, был назначен командующим союзными морскими силами.
Контр-адмирал Кирк, бывший начальник морской разведки в Вашингтоне, а затем командующий амфибийными силами атлантического флота, осенью 1943 г. был назначен командующим морскими силами США, участвовавшими в наступлении через Ла-Манш. Это означало, что он сосредоточивал в своих руках оперативное руководство всеми американскими морскими силами в Европе, кроме находившихся на юге Франции. В административном отношении силы, подчиненные Кирку, управлялись лондонским штабом адмирала Старка. Оперативный контроль над американскими морскими силами, предназначенными для наступления через Ла-Манш, был 1 апреля 1944 г. передан адмиралу Рамсею. Французские морские силы, принимавшие участие в наступлении, были приданы командующим французским флотом адмиралом Д'Аржанлье силам адмирала Кирка и составили дивизион крейсеров под командованием контр-адмирала Жояра. В январе 1944 г. адмирал Рамсей назначил адмирала Кирка командиром западного отряда, а контр-адмирала Виана командиром восточного отряда для действий в первый день наступления.
Мероприятия по организации командования союзной тактической авиации для операции «Оверлорд» начались весной 1943 г., когда главный маршал авиации Портал предложил обсудить кандидатуру маршала авиации Ли-Меллори, стоявшего во главе истребительного командования, на пост командующего союзными экспедиционными воздушными силами. В августе 1943 г. на конференции в Квебеке объединенный штаб утвердил эту кандидатуру.
В директиве, полученной Ли-Меллори в середине ноября 1943 г., указывалось, что английская тактическая авиация и авиационные части, которые могут быть выделены из состава сил ПВО Великобритании, должны перейти в состав союзных экспедиционных воздушных сил немедленно, а 9-я американская воздушная армия — к 15 декабря 1943 г. [61] Эта воздушная армия под командованием генерал-майора Бреретона была переброшена на Британские острова в сентябре 1943 г. В ее подчинение были переданы все американские тактические воздушные силы, находившиеся в Англии. Руководство боевой подготовкой, снабжением и укомплектованием 9-й воздушной армии оставалось за старшим авиационным штабом на английских островах — штабом американских стратегических воздушных сил (ЮССТАФ){40}.
Американское предложение об объединении американских и английских стратегических воздушных сил на Европейском и Средиземноморском театрах под единым управлением верховного командующего, выдвинутое безуспешно осенью 1943 г., вновь обсуждалось на Каирской конференции. Англичане воспротивились объединению командования, но вынуждены были согласиться на поддержку любых административных мероприятий, которые американское командование сочтет нужным предпринять в отношении своей стратегической авиации на Средиземноморском и Европейском театрах. Перед окончанием Каирской конференции американские начальники штабов приняли решение создать командование американской стратегической авиации в Европе. Командующий американской авиацией на Средиземном море и в Северо-Западной Африке генерал-лейтенант Спаатс был поставлен во главе этого командования. В оперативном отношении ему подчинялась 8-я воздушная армия, базировавшаяся на Британских островах, и 15-я воздушная армия, расположенная на Средиземноморском театре; в административном отношении — 8-я и 9-я воздушные армии. Командные права Спаатса были ограничены в двух отношениях: во-первых, координацию действий бомбардировочной авиации в операции «Поинтблэнк» (бомбардировочное наступление, осуществляемое объединенными англо-американскими силами) осуществлял начальник штаба ВВС Англии как представитель объединенного штаба; во-вторых, командующие американскими силами на театрах могли в случае необходимости объявить чрезвычайное положение и использовать стратегическую авиацию в это время по своему усмотрению.
Так как летом и осенью 1943 г. не было достигнуто соглашение о назначении командующего сухопутными силами, который обладал бы правами, равными с командующими союзными морскими и воздушными силами, стало ясно, что эти функции будут, по-видимому, отданы временно, на период высадки, командующему группой армий или командующему одной из армий. Англичане претендовали на этот пост не только потому, что наступление должно было начаться с Британских островов, но также и потому, что к моменту составления плана в КОССАК они уже имели готовые штабы группы армий и армий, которые могли начать составлять свои планы наступления. [62] Генералы Морган и Деверс летом 1943 г. настаивали на том, чтобы американское командование создало в Англии аналогичные штабы, но лишь в октябре штабы 1-й американской группы армий и 1-й американской армии начали функционировать.
Первым командующим 21-й группой армий был назначен генерал Педжет. Однако, когда стало ясно, что командование этой группы армий будет руководить всеми союзными войсками в наступлении, возникла необходимость поставить во главе ее офицера, имеющего новый боевой опыт. Премьер-министр и начальник имперского генерального штаба выбрали на этот пост генерала Монтгомери, который вел 8-ю армию к победе в Африке, Сицилии и Италии. О его назначении было объявлено в рождественский праздник 1943 г. С генералом Эйзенхауэром официально не консультировались по поводу этого назначения, поскольку другого выбора у англичан не было. Ранее Эйзенхауэр заявил, что предпочитает генерала Александера, служившего в Италии в качестве командующего-группой армий союзников, но ему ответили, что Александера нельзя снимать со Средиземноморского театра.
Выбирая командующего 2-й английской армией, генерал Монтгомери обратил свой взор к Средиземноморскому театру и высказался в пользу генерал-лейтенанта Демпсея, который был в Италии командиром корпуса в армии Монтгомери. В начале 1944 г. генерал Крерар, командовавший в Италии корпусом, был назначен командующим 1-й канадской армией.
Командование 1-й американской группы армий, а также 1-й американской армии было в конце 1943 г. передано временно генералу Брэдли. Было создано два отдельных штаба: армейский — в Бристоле и группы армий — в Лондоне.
Директива верховному командующемуГенерал Эйзенхауэр принял командование союзными силами в середине января 1944 г., но оперативную директиву получил лишь почти через месяц. Проект директивы был представлен объединенному штабу еще 30 октября 1943 г., однако американским и английским начальникам штабов не удалось достигнуть соглашения по вопросу о границах власти верховного командующего и формулировке определяемых целей, и это, как и в случае с директивой главному маршалу авиации Ли-Меллори, привело к длительной задержке.
Препятствия к достижению соглашения по этим и другим вопросам вытекали из разногласий в политике, существовавших с 1942 г. между английскими и американскими руководителями. Главный вопрос — необходимость сосредоточения: основных усилий западных союзников против Германии — разногласий не вызывал. Меньше единства было по вопросу о том, каким образом следует добиться этой цели. [63] Причины этих разногласий кроются в государственных интересах Соединенных Штатов и Великобритании, в их прошлой истории и в политической философии их лидеров. Если принять в расчет эти моменты, то станет ясно, что противоречия, которые подчас отмечались на совещаниях объединенного штаба, не являлись столкновениями, возникавшими на почве личного честолюбия, предубеждения или обиды. В основе их не лежала национальная антипатия, хотя порой споры обострялись в результате столкновения темпераментов и личных качеств и из-за расхождения национальных интересов. Противоречия скорее отражали тот факт, что союзники, подобно различным видам вооруженных сил государства, могут достигнуть полного единства взглядов по важнейшим вопросам войны, но все же будут иметь противоположные точки зрения на методы достижения главной цели. Непонимание этого факта может привести к тому, что история этой великой коалиции, пожалуй, наиболее успешной за всю историю войн, будет сведена к изучению препирательств личного и межгосударственного характера.
При выработке союзной большой стратегии, при назначении верховного командующего и разработке директивы для него союзники часто расходились по вопросу о наилучшем пути достижения победы над Германией. Американцы, будучи уверенными, что только мощный прорыв к сердцу континента может быстро привести к поражению противника, предпочитали наступление через Ла-Манш, как наиболее быструю операцию, связанную с меньшими жертвами на длинном пути к победе. Англичане ввиду серьезной ответственности, которую Англия имела в мире, а также вследствие благоразумной боязни идти на прямой штурм укреплений противника в Северо-Западной Европе были склонны сближаться с противником посредством флангового движения на Средиземноморском театре.
Этим, конечно, дело не ограничивалось. В своем стремлении быстро окончить войну в Европе американцы руководствовались в значительной степени тем фактом, что в Соединенных Штатах были сильны требования увеличить давление на Японию. Моряки особенно противились переброске дополнительных сил с Тихого океана для наступления в Европе, которые, казалось, не повлияют непосредственно на войну против Германии. Имелось также основание подозревать, что у англичан в средиземноморском районе существовали обширные интересы, до которых Соединенным Штатам не было дела. Следовало ли поэтому отвлекать ресурсы США от важнейших операции на такие предприятия, которые не являлись определенно составной частью главного наступления на противника. [64]
Для англичан сосредоточение усилий на Средиземноморском театре было лучшим способом ведения борьбы против Германии и одновременно способствовало обеспечению английских интересов. Временами казалось, что американцы имели не вполне реалистический подход к планированию. Поэтому в аргументах английских планировщиков порой имела место резкость, когда они приходили к выводу, что американцы на почве уклонения от политики настаивают на стратегии, которая окажется дорогостоящей в людских и материальных ресурсах. Некоторые английские представители испытывали чувство, что Соединенные Штаты не вполне в курсе всех политических и стратегических перипетий, связанных с войной в Европе. В результате, особенно в первые месяцы после японского нападения на Пирл-Харбор, у англичан была тенденция пытаться учить американских представителей применению правильных форм стратегии. В некоторых кругах это создало впечатление, что англичане пытаются взять под свой контроль операции союзников. В качестве ответных действий американские представители стремились контролировать или участвовать на равных началах в руководстве операциями, в которые вовлечено большое количество американских войск.
Указывая задачу верховного командующего и определяя его права, английские начальники штабов исходили из того, что им будет американец. Поскольку этот факт означал дополнительное усиление американского влияния на операции, англичане хотели точно определить сферу прав верховного командующего и расширить права командующих воздушными, сухопутными и морскими силами, большинство из которых, если не все, должны были быть англичанами. Американские начальники штабов предпочитали изложить директиву в общих выражениях и ограничить права подчиненных командующих. В своих предложениях они рекомендовали предоставить союзному верховному командующему такие права в отношении английских и американских сил, какие английские начальники штабов не решались предоставить ни одному из их собственных командующих.
Когда 5 января 1944 г. английские начальники штабов представили проект директивы, в котором перечислялись обязанности подчиненных командующих, генерал Морган, предупредивший заранее генерала Маршалла об этом плане, выступил против него, особенно в вопросе о правах командующего сухопутными силами, которые, по его мнению, впоследствии создадут затруднения для верховного командующего. Начальник КОССАК настаивал на том, чтобы эту часть проекта директивы ограничить указанием на состав сухопутных сил, которые должны быть даны в распоряжение генерала Эйзенхауэра, и предоставить ему свободу давать командующим групп армий такие указания, какие он сочтет нужным. Американские начальники штабов предложили, чтобы приложения к английскому плану, касающиеся союзных командующих, рассматривались только как указания, которые верховный командующий должен лишь принять к сведению. [65] После некоторого обсуждения английские начальники штабов согласились вообще изъять эту часть проекта директивы. Таким образом, верховному командующему предоставилась возможность осуществлять руководство подчиненными ему силами, не будучи связанным какими-либо ограничениями. И только лишь вопрос о том, какая часть союзных стратегических воздушных сил, находящихся в Европе, должна быть отдана в подчинение верховного командующего, был оставлен объединенным штабом на некоторое время нерешенным.
Определение «задачи» верховного командующего в директиве создало для объединенного штаба еще одну проблему. Американские начальники штабов считали, что англичане были слишком сдержанны в своей первой формулировке:
«Вам надлежит вступить на европейский континент и предпринять операции с целью обеспечения плацдармов, откуда можно было бы вести дальнейшие наступательные действия, направленные к сердцу Германии».Опасаясь, что англичане могут попытаться ограничить боевые действия захватом и удержанием плацдарма, а главные операции продолжать где-то в другом месте, американские начальники штабов настаивали на более решительной формулировке этого пункта директивы:
«Вам надлежит вступить на континент... и предпринять операции, нанося удар в сердце Германии, с целью разгрома ее сил».Это уверенное заявление показалось англичанам нереалистичным ввиду того, что имевшихся у союзников сорока дивизий было, очевидно, недостаточно для осуществления разгрома германской армии. В американский проект были внесены окончательные поправки, которые не затрагивали американской формулировки цели и оставляли принцип объединения сил союзных государств в операции. 11 февраля пересмотренный проект был принят объединенным штабом, а 12 февраля 1944 г. была отдана окончательная директива.
Директива объединенного штаба генералу Эйзенхауэру гласила:
«1. Вы назначаетесь союзным верховным командующим вверяемых Вам сил для операций с целью освобождения Европы от немцев. Ваш титул будет — верховный командующий союзными экспедиционными силами.2. Задача. Вам надлежит вступить на европейский континент и совместно с.другими союзными государствами предпринять операции с целью выхода к сердцу Германии и разгрома ее вооруженных сил. Дата вступления на континент — май 1944 г. После захвата подходящих портов на побережье Ла-Манша надлежит развивать успех с целью овладения районом, который облегчит ведение наземных и воздушных действий. [66]
3. Независимо от указанной выше даты вторжения Вам надлежит быть готовым использовать в любой момент выгоды благоприятных обстоятельств, как, например, отход противника перед вашим фронтом, чтобы вновь вступить на континент такими силами, какие в это время будут в вашем распоряжении; общий план такой операции после его утверждения будет вам доставлен.
4. Командование. Вы ответственны перед объединенным штабом и будете осуществлять командование в общем соответствии со схемой, данной в приложении А. В интересах облегчения проводимых вами операций и обеспечения необходимого подвоза решено установить прямую связь с американскими и английскими начальниками штабов.
5. Перевозка войск и снабжение. Ответственность за организацию тыла, сосредоточение, передвижение и снабжение войск в Соединенном Королевстве в соответствии с потребностью, предусмотренной вашим планом, возлагается в части, касающейся английских войск, на соответствующие военные министерства Англии, в отношении американских сил — на военное и морское министерства США. Вы отвечаете за регулирование перевозок и снабжение войск на континенте. Вы также будете ответственны за координацию потребностей английских и американских войск, находящихся под вашим командованием.
6. Координация действий прочих сил и средств. В настоящее время в интересах подготовки вашего удара в оккупированной противником Европе действуют морские и воздушные силы, органы саботажа, диверсий и пропаганды, ведущие работу под руководством различных организаций. Вы можете предлагать любые варианты их использования, какие вам представятся желательными.
7. Взаимоотношения с вооруженными силами союзных государств в других районах. Объединенный штаб несет ответственность за снабжение информацией касательно боевых действий Вооруженных Сил СССР, которой вам надлежит руководствоваться для определения времени проведения ваших операций. Есть договоренность, что советские войска одновременно с операцией «Оверлорд» предпримут наступление с целью не допустить переброски германских войск с Восточного фронта на Западный. Союзный верховный командующий на Средиземноморском театре осуществит операции в интересах проводимого вами наступления, включая нанесение удара по югу Франции, примерно в одно время с операцией «Оверлорд». Масштаб и срок проведения этих операций будут установлены объединенным штабом. Вам надлежит установить с верховным командующим на Средиземном море контакт и представить объединенному штабу ваши соображения и предложения в отношении операций на Средиземноморском театре, предпринимаемых для поддержки наступления из Соединенного Королевства. [67] Объединенный штаб отдаст под ваше командование войска, действующие в Южной Франции, как только вы получите возможность принять это командование. Вам надлежит своевременно представить соответствующие предложения.
8. Взаимоотношения с союзными правительствами, восстановление гражданской власти на освобождаемых территориях союзников и создание администрации на территории противника. По этому вопросу вам позже будут даны дальнейшие указания».
В соответствии с условиями, предусмотренными в этом документе, генерал Эйзенхауэр, который уже около месяца действовал в качестве верховного командующего, принял 13 февраля официально командование союзными экспедиционными силами и на следующий день объявил фамилии руководящих офицеров его штаба.
Верховный командующий имел достаточно оснований быть довольным данной ему директивой. Будучи составлена в самых общих выражениях, она оставляла ему большую свободу в осуществлении командования и в выработке деталей операций против Германии. Ограничения, которые могли низвести его до положения политического председателя союзных сил или сузить масштаб его задачи, были исключены. Самая большая в истории союзная армия была поставлена под его руководство. [68]