Взгляды на боевое использование береговой артиллерии

Качественный и количественный рост береговой артиллерии в предвоенные годы явился результатом правильного решения проблемы соотношения между отдельными родами сил в системе Военно-Морского Флота. Это стало возможным в связи с развитием советского военно-морского искусства, которое происходило в условиях критического освоения опыта первой мировой войны и обобщения многообразных форм боевых действий в период гражданской войны. Советская военно-морская теория считала, что оборона наиболее важных участков побережья должна возлагаться на укрепленные районы, состоящие из средств береговой обороны, минных заграждений, торпедных катеров, подводных лодок и легкой бомбардировочной авиации. При этом основным боевым средством в системе береговой обороны является береговая артиллерия. Будучи костяком в системе обороны военно-морских баз, стоянок флота и в противодесантной обороне, она наиболее приспособлена для действий в прибрежном районе. Береговая артиллерия может придавать устойчивость минным заграждениям и создавать благоприятные условия для действий своих сил.

Эти положения были сформулированы в двух руководящих документах — во временном «Боевом уставе Морских Сил РККА 1937» (БУМС-37) и временном «Наставлении по ведению морских операций» (1940 г.).

На береговую артиллерию возлагались следующие задачи: защита баз флота от прорыва подводных лодок, миноносцев, торпедных катеров и артиллерийского обстрела с моря; обеспечение выхода своих кораблей в море и развертывания их непосредственно [63] в районе базы; ведение боя совместно с кораблями и морской авиацией на заранее подготовленной позиции в прибрежном районе против сильного морского противника, в частности, охрана созданной позиции и защита ее флангов; оборона отдельных объектов на побережье от бомбардировок с моря; противодействие высадке десанта; содействие сухопутным войскам в районе морского побережья{124}.

Большое значение придавалось подвижной береговой артиллерии. В ее составе предполагалось иметь самоходную и железнодорожную артиллерию. Однако артиллерия на механической тяге до конца войны не вышла из стадии заводских испытаний. Такая артиллерия могла защищать береговые участки большой протяженности с несколькими уязвимыми пунктами, где по тем или иным причинам нельзя установить стационарные батареи; создавать артиллерийскую оборону на освобожденных от противника участках побережья, то есть там, где стационарные батареи были уничтожены; защищать перемещающийся фланг армии от обстрела с моря. Предусматривалось боевое использование подвижной береговой артиллерии и на сухопутном фронте{125}.

Низшей тактической единицей в береговой артиллерии была батарея, которая, как правило, состояла из 3–4 орудий одного калибра с одинаковыми баллистическими качествами. Их расположение на местности должно быть таким, чтобы батарея могла обстреливать возможно большую площадь водного пространства, а быстро движущиеся морские цели могли поражаться в течение длительного времени.

Большая скорострельность и достаточная боевая устойчивость являлись важнейшими требованиями к береговой батарее. Из этих требований вытекали другие: возможно больший круговой обстрел (желательно на 360 градусов), наибольшая дальность, мощная защита в виде специальной брони и хорошая маскировка с моря и воздуха. Живучесть батареи определялась не только броневой защитой и специальным фортификационным сооружением, но и удалением одного орудия от другого на такое расстояние, чтобы два соседних не могли быть поражены одним снарядом или авиабомбой.

На основе опыта прошлых войн констатировалось, что «лучшая защита, благодаря применению более толстой брони и бетона, и лучшие условия маскировки береговых батарей делают для морского противника борьбу с ними весьма трудной и длительной, что создает большую устойчивость береговой обороны в бою и дает возможность другим частям флота опереться на нее»{126}. Береговые батареи обладали значительным преимуществом перед кораблями в точности стрельбы, так как имели большие возможности [64] для наблюдения за противником и точного измерения расстояний, а также меньше зависели от метеорологических условий.

В соответствии с тактическим назначением батареи подразделялись на следующие категории: главного калибра, решающие основную задачу в борьбе с главными силами надводного флота противника (выше 203 мм); среднего калибра — для борьбы с легкими силами (203–100 мм); специального назначения — противокатерные, зенитные, противоштурмовые (76 мм и меньше).

Огневое воздействие береговой артиллерии по противнику оценивалось успешностью и действительностью стрельбы. Количество попаданий в единицу времени из одного орудия называлось успешностью стрельбы. Она зависела от вероятности попадания и скорострельности. Конечный результат, то есть степень разрушения, которое причинено противнику, называлось действительностью артиллерийской стрельбы.

Накануне Великой Отечественной войны советское военно-морское искусство большое внимание уделяло вопросам разработки боя в прибрежном районе. Оно учитывало, что при нападении на нашу страну враг мог использовать значительно превосходящие силы военно-морского флота. Поэтому предписывалось районы морского театра, преимущественно вблизи побережья, имеющего большое оперативное значение (военно-морская база, участок вероятной высадки морского десанта, тыловой район по отношению к сухопутному фронту), заблаговременно оборудовать средствами, которые создадут выгодные условия боя. В руководящих оперативно-тактических документах подчеркивалось, что бой в своем укрепленном районе характеризуется участием в нем всех родов морских сил и крупной ролью береговой обороны и позиционных средств, взаимодействие которых имеет решающее значение в случае борьбы с превосходящим в силах надводным флотом противника. Основная цель такого боя — нанести мощный удар противнику, используя все средства оборудования района{127}.

Бой в укрепленном районе создавал значительные тактические преимущества над превосходящим в силах противником благодаря возможности использовать все силы и средства флота, как маневренные (надводные и подводные корабли, авиацию), так и позиционные (береговые батареи, минные заграждения, сети, боны), и вести бой с противником, который действует в мало известной ему обстановке (заграждения, навигационные трудности). Кроме того, обороняющийся мог опереться на всю систему своего тыла, а боевое управление осуществлялось с берегового командного пункта, что обеспечивало обзор всего района боя.

В прибрежном районе заранее оборудовались минно-артиллерийские позиции, передовые аэродромы, флагманские и другие командные пункты, а также развертывались средства связи, обеспечивающие боевое управление. [65]

Минно-артиллерийская позиция — это совокупность минных заграждений и береговых батарей, расположенных в укрепленном районе и имеющих целью не допустить противника за определенный рубеж, создать условия для нанесения прорывающемуся флоту противника решительного удара и для последующего его уничтожения. Временный «Боевой устав морских сил РККА. 1937» (БУМС-37) указывал, что основное назначение минно-артиллерийской позиции «сковать противника и нанести ему решительный удар всеми имеющимися силами, в том числе огнем артиллерии береговой обороны. Минно-артиллерийская позиция по своему построению должна отвечать требованиям глубокого боя, обеспечивающего одновременное поражение всей глубины боевого порядка противника, форсирующего позицию»{128}. Наиболее выгодным расположением минного заграждения признавалось такое, когда оба его фланга упирались в побережье с находящимися там береговыми батареями.

Считалось, что минно-артиллерийская позиция должна иметь полосу охранения, укрепленные оборонительную и тыловую полосы. Впереди основного оборонительного рубежа (или укрепленной полосы позиции) мог создаваться передовой оборонительный рубеж. Его назначение — задержать наступление противника на время, необходимое для развертывания всех сил района, ослабить и расстроить его боевой порядок. Главный оборонительный рубеж предназначался для нанесения главного удара по противнику; дополнительный — для усиления всей системы позиции, он являлся запасным (резервным) для продолжения борьбы в случае прорыва главного рубежа и оборудовался в процессе боя или непосредственно перед ним, но по заранее разработанному плану.

Главный оборонительный рубеж должен был состоять из наиболее мощных минных заграждений и береговых батарей. В совокупности они создавали такое препятствие для противника, на преодоление которого ему потребовалось бы значительное время и вынуждало его большие корабли идти непосредственно за тральщиками. Минное заграждение главного оборонительного рубежа, как правило, состояло из 4 линий мин с общей глубиной не менее 5 миль.

Внешнюю кромку заграждения главного оборонительного рубежа предполагалось создавать на пределе дальности огня береговых батарей главного калибра. Маневренные силы флота выделялись данным укрепленным районом. Их задача состояла в том, чтобы, опираясь на всю систему обороны, своевременно перейти в контратаку и нанести противнику решающее поражение. В состав маневренных сил могли входить авиационные соединения, подводные лодки, торпедные катера, легкие силы надводного флота, минные заградители и подвижные береговые батареи. Если укрепленный район включал в себя главную базу [66] флота, в состав маневренных сил выделились линейные корабли.

Развертывание сил для боя на минно-артиллерийской позиции определялось планом боя, в котором предусматривались предварительный удар по противнику подводными лодками и авиацией непосредственно перед подходом его к главному рубежу, атаки сковывающих групп для задержки противника на главном рубеже и развертывание ударных групп для контратаки, главный удар (решающая контратака) всеми ударными группами (кроме подлодок) на главном рубеже, развитие успеха (преследование), выполняемое главным образом силами резерва и передового отряда.

Оперативное развертывание непосредственно связывалось с постоянной оперативной разведкой на театре и всей системой обороны базы. Для береговой обороны оперативное развертывание означало повышение боевой готовности, а для батарей железнодорожной артиллерии и батарей на механической тяге — выход на назначенные позиции.

В ходе тактического развертывания сковывающие и ударные группы занимали такое положение, чтобы нанести удар по врагу в момент втягивания его главных сил на минное заграждение. Береговые батареи открывали огонь самостоятельно, как только противник входил в зону действительного огня.

Главный удар состоял из артиллерийской и торпедно-бомбовой атак по основным силам и тральщикам противника. Первая выполнялась береговыми батареями главного калибра самостоятельно или совместно с линейными кораблями, вторая — авиацией, торпедными катерами и эсминцами. Выбор состава основных сил в главном ударе зависел от расчетной эффективности орудия для данной обстановки. В соответствии с этим создавались ударные, сковывающие и резервные группы, точный состав и организация которых предусматривались в наставлении для боя в данном укрепленном районе.

Таким образом, схема боя предусматривала развертывание сил флота в районе минно-артиллерийской позиции в целях ожидания подхода обнаруженного противника на дистанцию действительного артиллерийского огня корабельной и береговой артиллерии, удар подводных лодок перед минно-артиллерийской позицией, нанесение силами флота главного удара на минно-артиллерийской позиции, преследование отходящего противника или отход собственных сил. В оперативно-тактических документах того времени большое внимание уделялось организации нанесения сосредоточенного удара для отражения превосходящих сил противника, в котором с большим успехом могли быть использованы на основе взаимодействия разнообразные силы флота.

Использование береговой артиллерии в бою на минно-артиллерийской позиции было тщательно разработано во многих руководящих документах, но основные положения определены в БУМС-37. В нем указывалось, что береговые батареи используются в точном соответствии со своим тактическим назначением. [67]

Огонь батарей «по непредназначенным для них целям допускался в исключительных случаях, а также тогда, когда это предусмотрено планом обороны и обеспечено боезапасом» {129}.

Схема управления огнем береговых батарей минно-артиллерийских позиций должна была обеспечить немедленное открытие огня по внезапно появившемуся противнику и управление огнем по невидимой цели. При основных батареях предполагалось иметь самолеты-корректировщики.

К началу Великой Отечественной войны на всех флотах были разработаны и введены в действие наставления по боевой деятельности береговой артиллерии. Они не давали готовых рецептов, годных для любой обстановки, а рекомендовали приемы действий для типовых случаев. В наставлениях по существу определялась тактика использования береговых батарей определенных калибров в разнообразных условиях обстановки: поддержание боеготовности, способы действий при решении типовых боевых задач, приемы применения оружия. На всех флотах были выработаны схемы боя на минно-артиллерийских позициях и для каждой военно-морской базы составлены соответствующие наставления.

Так, например, в «Наставлении для боя на минно-артиллерийской позиции» Одесской военно-морской базы, утвержденном ее командиром в марте 1941 г., указывалось, что задачей сил и средств базы является сосредоточенной атакой и самостоятельными ударами торпедных катеров, военно-воздушных сил и береговых батарей не допустить обстрела побережья Одесской военно-морской базы кораблями противника, постановки активных минных заграждений у побережья базы, прорыва в базу легких сил противника и атаки кораблей, стоящих на внутреннем рейде{130}. Наставление предусматривало организацию сил по этапам боя в нескольких вариантах в зависимости от сведений о противнике и состоянии погоды: при внезапном появлении врага или получении данных о его приближении, в шторм или при наличии льда — условиях, исключающих применение торпедных катеров в районе базы, и, наконец, при наличии тумана, не допускающего использование авиации и затрудняющего действия береговых батарей. Все силы и средства базы делились на группу воздушной разведки и предварительного удара, группу главного удара, группу обеспечения главного удара (сковывающая), группу дополнительного удара, дозор и резерв. Для корректировки огня береговых батарей выделялось 2 самолета-корректировщика. Все береговые батареи подчинялись исключительно командиру Одесской военно-морской базы. На него возлагалось управление артиллерией во время боя, в том числе распределение целей между артиллерийскими дивизионами и отдельными батареями. Распределение целей между батареями внутри дивизионов осуществляли их командиры. На [68] случай нападения воздушных и морских диверсионных групп на береговые батареи или какие-либо другие объекты базы было разработано положение о подвижных стрелковых группах.

В предвоенных директивных документах, регламентировавших боевую деятельность флота, важное значение придавалось защите военно-морских баз от внезапных ударов с моря и воздуха. В БУМС-37 указывалось: «Базы флота находятся под угрозой внезапного удара, особенно с воздуха, а поэтому должны быть всегда готовы к отражению неожиданного нападения, даже в мирное время» {131}.

Из опыта войн делался правильный вывод, что противник будет стремиться, в первую очередь и главным образом, уничтожить силы нашего флота при скученном их размещении в базах. Кроме того, неприятель мог нанести внезапный удар с целью разрушить важнейшие объекты базы, обеспечивающие ремонт, боевое питание и снабжение (мастерские с боеприпасами и вооружением, электростанции, доки и другие сооружения).

Охранение непосредственных подступов к базам с моря от внезапных ударов торпедных сил врага (торпедные катера, эскадренные миноносцы, подводные лодки) осуществлялось охраной водного района (ОВР). На ОВР возлагалась также задача по обеспечению выхода кораблей в море и возвращению их в базу. В состав охраны водного района входили сторожевые корабли и катера, разведывательная авиация, тральщики и сетевые заградители, береговые батареи среднего калибра и противокатерные батареи.

Сторожевые катера несли дозорную службу. Для наблюдения за подводными лодками они систематически выходили в назначенные районы, а на фарватеры — катера-»охотники». Катера и самолеты вели также разведку в морском секторе базы. Определенная часть береговых батарей находилась в готовности поддержать огнем дозорные корабли и отразить попытки вражеских торпедных сил проникнуть в базу. «Вся система обнаружения прорывающегося и его отражение, — писалось в БУМС-1937, — должна действовать автоматически» {132}.

Большую роль в организации надежного прикрытия военно-морских баз от внезапных ударов сыграли инструкции по оперативным готовностям. Впервые система оперативных готовностей была разработана на Тихоокеанском флоте в 1937 г., а затем была введена на всех флотах и флотилиях. Инструкции определяли приведение флота в положение предварительного развертывания и в состояние, обеспечивающее готовность в минимальное время начать (по приказанию) первые боевые операции{133}. Так, в «Инструкции по оперативным готовностям Северного флота», которая [69] была введена в действие 25 марта 1941 г., указывалось: «1. Оперативная готовность определяет состояние военно-морских баз, соединений кораблей, укрепленных районов и секторов береговой обороны, ВВС и ПВО флота, органов тыла и боевого управления и степень готовности к боевым действиям всех кораблей, батарей, самолетов и сухопутных частей или только части их в соответствии с оперативной обстановкой на театре. 2. Приведение флота в ту или иную оперативную готовность имеет целью: а) предотвратить возможность внезапного нападения на наше побережье и базы флота; б) иметь силы флота в положении предварительного развертывания и в состоянии, обеспечивающем готовность в минимальное время начать по приказанию проводить первые боевые операции»{134}.

Готовность к немедленным боевым действиям определялась состоянием боевых и технических средств кораблей и частей флота, укомплектованностью личным составом по штату мирного времени и уровнем боевой подготовки. Устанавливались три степени оперативной готовности флота (№ 3, 2 и 1). Назначение и изменение ее производилось Военным советом флота. Готовность № 3 соответствовала повседневной жизни личного состава батарей, который занимался боевой подготовкой, но держал в готовности оружие и технику. Рядовой состав увольнялся по существующим нормам. При готовности № 2 весь личный состав находился на батарее, готовый быстро реагировать на любую обстановку. На орудиях устанавливалось боевое дежурство. Высшая готовность № 1 предусматривала немедленное действие оружия и механизмов. Личный состав в этом случае находился на своих боевых постах.

Чтобы не допустить внезапного нападения вероятного противника, вовремя привести соединения флота в повышенную готовность, своевременно осуществить их развертывание и задержать противника боем, повседневно велась разведка, устанавливался дозор и выделялись дежурные части. Количество дежурных частей и боевых средств, выделяемых для разведки и дозора, определялось приказом командующего флотом в зависимости от обстановки на театре и оперативной готовности. Наблюдение за обстановкой осуществляли все корабли, самолеты, батареи, посты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), службы наблюдения и связи (СНИС), сторожевые заставы и караулы всех видов. Результаты наблюдения доносились оперативному дежурному штаба флота.

В каждом укрепленном районе и в отдельных дивизионах, не входивших в их состав, для несения оперативного дежурства выделялось несколько батарей. В районах, где имелось только по одной батарее, особенно на Северном флоте, устанавливалось дежурство одного орудия. В задачу дежурных батарей или орудия [70] входило: «1) не допустить внезапного нападения на наши базы и острова с целью захвата их или высадки диверсионных групп; 2) поддержать артиллерийским огнем корабли флота»{135}. Готовность батарей к открытию огня устанавливалась 2 минуты.

Особое внимание обращалось на порядок фактического применения оружия. Оно предусматривалось в следующих случаях: по особому указанию Военного совета (по подводным, воздушным и сухопутным нарушителям территориальных границ), а также когда действия иностранного военного корабля явно враждебны (обстрел нашего побережья, наших кораблей, самолетов, прорыв в базу, атака дозорного корабля, транспорта, высадка десанта, диверсионных групп и т. д.). Фактическое применение оружия являлось одновременно сигналом «Боевая тревога» для соседей, которые обязаны были немедленно привести свои силы в полную боевую готовность и открывать огонь для уничтожения противника{136}.

Инструкции по оперативным готовностям разрабатывались и корректировались с учетом обстановки на различных морских театрах в зависимости от состава сил флота. В начале войны они сыграли огромную роль в подготовке флотов к отражению внезапных ударов.

В предвоенных оперативно-тактических документах определенное место отводилось взаимодействию сил флота с сухопутными войсками. В них давались рекомендации по организации и ведению огневого содействия флангу армии, предусматривались состав сил, входящих в специальный отряд артиллерийской поддержки, подготовка их к стрельбе, возможные методы стрельбы, ее темп, суточные нормы расхода боеприпасов, а также давались общие рекомендации по управлению стрельбой и организации взаимодействия с сухопутными войсками. В БУМС-37 четко указывалось, что флот должен быть подготовлен к тактическому взаимодействию с сухопутными войсками для решения следующих задач: содействие приморскому флангу армии (огнем морской артиллерии или высадкой тактического десанта во фланг и тыл противника), оборона фланга армии от обстрела с моря или попыток высадки десанта противника, отражение высадки десанта противника вне непосредственного взаимодействия с фронтом, содействие сухопутным войскам морской авиацией.

Наиболее соответствующими задачам артиллерийской поддержки считались береговые батареи и корабли, имеющие на вооружении орудия среднего калибра. Орудия калибра 305–180 мм разрешалось привлекать по указаниям командующего флотом, и только в исключительных случаях {137}.

Для артиллерии береговых батарей и кораблей, эпизодически [71] привлекаемой к стрельбе по сухопутным целям, расход снарядов не должен был превышать 30–40 снарядов, а в период напряженного боя 50–60. Темп стрельбы устанавливался 1–2 выстрела в минуту при пристрелке и не более 2–3 выстрелов в минуту на поражение {138}. Однако в одной из статей «БУМС-37» имелись две оговорки: расход снарядов при стрельбе пониженным зарядом и для лейнированных пушек может быть увеличен вдвое; вдвое разрешалось увеличивать число выстрелов батареям и кораблям, выделенным для систематической поддержки армейского фланга. При этом подчеркивалось: «... назначать морской артиллерии цели, которые могут быть поражены войсковой артиллерией, запрещается» {139}, ибо свойства морской артиллерии крупного и среднего калибров с ее большой дальнобойностью дают ей значительные преимущества перед полевой артиллерией в поражении объектов, расположенных в тылу сухопутных войск противника. Так как стрельба то сухопутному противнику с разбросанными по обширному пространству мелкими целями требует большого расхода боеприпасов, делался вывод, что основными объектами для морской артиллерии могут быть: долговременные укрепления оборонительной полосы, артиллерийские батареи, расположенные на значительном расстоянии от линии фронта, в отдельных случаях войска противника. Артиллерийский огонь по укреплениям и батареям мог вестись с целью их уничтожения или подавления.

В период подготовки к наступлению сухопутных войск морская артиллерия должна вести огонь преимущественно по укреплениям оборонительной полосы и удаленным батареям, выполняя назначение артиллерии дальнего действия (ДД). В ходе атаки она при хорошо организованной связи может осуществлять поддержку пехоты, передвигающейся вдоль побережья (роль артиллерии ПП).

В предвоенных документах указывалось, что в оборонительных действиях первейшей задачей морской артиллерии является уничтожение или подавление батарей противника, ведущих артиллерийскую подготовку атаки. Предусматривалось ведение огня по наступающим войскам. Для консультации по вопросам постановки огневых задач морской артиллерии при общевойсковом начальнике должен был находиться представитель флота. От сухопутных войск в артиллерийскую часть или на корабли также выделялся представитель (делегат).

В зависимости от общей задачи, поставленной общевойсковым командованием, определялись частные задачи, которые штаб отряда огневой поддержки отрабатывал в форму плановой таблицы с дополнением к ней таблицы условных сигналов (о начале, прекращении, переносе огня и т. д.). В плановой таблице, в частности для береговой артиллерии, указывались время занятия позиций, [72] объект обстрела, количество боеприпасов, скорострельность, точки наводки, способ корректировки.

Установление характера ведения огня и объектов обстрела по этапам боя производилось по плановой таблице и указаниям общевойскового командования при изменении обстановки. План огневой поддержки для кораблей и подвижной береговой артиллерии заключался в тактическом развертывании, обстреле и отходе.

В целом руководящие документы отводили ограниченную роль действиям береговой артиллерии при огневой поддержке сухопутных войск на приморском направлении. Однако в ходе войны обстановка потребовала самого широкого привлечения береговой артиллерии для решения этой задачи, и в этом виде боевых действий она сыграла даже более значительную роль, чем. другие силы флота.

Одним из видов совместных действий Советской Армии и Военно-Морского Флота считались десантные действия. Советская военная наука уже в первые годы своего существования сделала правильные выводы из опыта первой мировой войны и считала высадку морских десантов в будущей войне вполне возможной. Теория высадки морских десантов была конкретизирована в «Полевом уставе РККА. 1936» (ПУ-36), во временном «Боевом уставе морских сил РККА. 1937» (БУМС-37) и временном «Наставлении по ведению морских операций» (1940 г.). Однако ни в одном из этих документов не отражались действия береговой артиллерии, хотя в составе береговой обороны уже имелась подвижная (железнодорожная) артиллерия. Совместные учения с фактическим использованием полевой, береговой и корабельной артиллерии проводились крайне редко, несмотря на необходимость, диктовавшуюся опытом финляндско-советского конфликта.

Перед Великой Отечественной войной наши оперативные документы недооценивали значение оборонительных действий на приморском направлении. В Полевом уставе Советской Армии (проекты 1939–1940 гг.) говорилось только об обороне приморских флангов сухопутных войск и намечались основные проблемы совместных действий армии и флота при отражении высадки морского десанта противника. Вопросы организации и ведения обороны морского побережья, военно-морских баз и крупных приморских городов с суши не рассматривались. Впрочем, в «Боевом уставе морских сил РККА. 1937» в специальном разделе подчеркивалась особая опасность захвата военно-морских баз с суши{140}. Поэтому рекомендовалось иметь сухопутный фронт, способный и отразить внезапное нападение и выдержать длительную осаду. Он должен был состоять из оборудованной по всему сухопутному фронту долговременными укреплениями оборонительной [73] полосы с подготовленной впереди нее в соответствии с требованиями уставов РККА полосой охранения, специальных маневренных групп сухопутных частей, предназначенных для боя в данном укрепленном районе, самообороны береговых батарей от воздушных и морских десантов и оборудования угрожаемых участков берега средствами противодесантной обороны, самообороны кораблей в ледовых условиях, командных пунктов сухопутного фронта со всеми средствами боевого управления.

В БУМС-37 подчеркивалось, что план обороны сухопутного фронта базы должен предусматривать использование артиллерийского огня береговых батарей и кораблей для действий по суше. Для этой цели береговые батареи следовало обеспечить средствами связи и сетью выносных постов для корректировки огня по заранее пристрелянным важнейшим рубежам и участкам сухопутного фронта.

В этих в целом правильных рекомендациях отсутствовали важнейшие положения: организация командования силами базы при обороне ее с суши, удаленность рубежей обороны, и характер их инженерного оборудования, вопросы взаимодействия армии и флота и т. д. Ответственность за оборону военно-морских баз с суши лежала на военных округах, однако документов, регламентирующих совместные действия армии и флота, не было.

Теоретические вопросы обороны военно-морских баз с суши совместными усилиями армии и флота по существу были лишь обозначены в оперативных и тактических документах.

Не все взгляды на задачи и характер использования береговой артиллерии, отраженные в нашей предвоенной теории, подтвердили свою жизненность в минувшей войне. Однако основные принципы использования береговой артиллерии в важнейших боевых действиях на море и суше имели вполне обоснованную и научную базу. Эти принципы получили развитие в ходе воины. [74]