С. Ф. Кувшинов

Моряки под Старой Руссой

После победных боев в Подмосковье 1-я Ударная армия была переброшена на Северо-Западный фронт. В составе армии находились три морские стрелковые бригады.

Одна из них — 71-я за успешные боевые действия у стен столицы была преобразована во 2-ю гвардейскую морскую стрелковую бригаду.

Она была сформирована в Новосибирской области из моряков-добровольцев Тихоокеанского флота, курсантов военно-морских училищ и сибиряков, призванных из запаса по месту формирования. Бригадой командовал участник первой мировой войны, герой гражданской войны гвардии полковник Я. П. Безверхов. Комиссаром был моряк, тоже участник гражданской войны, полковой комиссар Е. В. Бобров.

Февраль 1942 г. Северо-Западный фронт. Ст. Боровенка, в 100 км восточнее Старой Руссы. Здесь выгрузилась 2-я гвардейская стрелковая бригада моряков.

Лесами дремучими, вековыми, болотами незамерзающими встретила моряков древняя Новгородская земля. На этом участке собирались силы нашей армии для уничтожения окруженной в районе Демянска 16-и фашистской армии.

Прямо из вагонов в пешем порядке части бригады двинулись на запад. Перед тихоокеанцами была поставлена задача: войти в коридор между окруженной немецкой армией и внешним фронтом; перерезать железную дорогу Старая Русса — Дно и ударить по [416] врагу с запада. В старинном русском городе Старой Руссе у гитлеровцев находился большой гарнизон. Отсюда они собирались пробиться к своим окруженным войскам.

Подразделения двигались ускоренным маршем. Дни и ночи стояли морозные, не менее 30 градусов. На пути моряков кругом стоял стеной глухой лес. Тишина, ничто не шелохнется, все замерло, как в сказке, только скрипит сухой снег под колесами орудий, армейских повозок и саней.

6 февраля головные подразделения прибыли в район назначения — с. Подборовье, северо-восточнее Старой Руссы. Позиция была выбрана в небольшом лесу. Штаб бригады расположился в деревеньке на берегу р. Редьи. Предстояли жестокие бои.

Комбриг приказал окопаться как можно глубже. По данным разведки, у врага на Ильмень-озере сосредоточивается большое количество авиации. Днем и в морозные ночи долбили гвардейцы неподатливую, как камень, землю в лесу, в береговых обрывах.

Не успели моряки закончить работу, как появилась немецкая авиация. Но гвардейцы достойно встретили фашистских стервятников. Пушки майора Остроухова из трех «юнкерсов» сбили два. Один сгорел в воздухе, а второй сел в расположении моряков. Экипаж был взят в плен. Хорошее начало.

Ожидая подхода других частей 1-й Ударной армии, бригада оборудовала свои позиции и готовилась к предстоявшим боям. Весь командный состав активно вел боевую подготовку бойцов, так как состав бригады после подмосковных боев наполовину обновился. Сам комбриг неусыпно следил за ходом подготовки. Безверхов всегда находил время учить воинов, как бить врага наверняка.

Однажды полковник обходил окопы минометной батареи лейтенанта X. 3. Степанова. Линия фронта проходила вдоль опушки леса, покрытого игольчатым слоем снега. Невдалеке раздался винтовочный выстрел. Безверхов обернулся.

— Это наши стреляют по фашистскому наблюдателю, — пояснил один боец, — но никак не могут снять его. Фашист здорово замаскировался на крыше дома лесника. — И моряк показал рукой направление.

— Дайте-ка мне винтовку, — приказал Безверхов.

Примостившись на бруствере, полковник стал наблюдать. Вокруг моряки затаили дыхание. Долго комбриг высматривал фашиста и вдруг выстрелил. И все увидели, как вражеский наблюдатель вывалился из-за трубы и мешком рухнул с крыши.

Обойдя расположение 1-го батальона, комбриг зашел и на батарею лейтенанта Комова, стоявшую поблизости. Орудийный расчет старшины 1-й статьи Тимохина, как обычно в часы затишья, тренировался в слаженности и быстроте действия номеров. В этот момент на позицию орудия прибыл комбриг.

— Я хочу, чтобы моя пушка била только в цель. В расчете — половина новеньких, — сказал старшина после положенного доклада. Комбриг одобрил желание старшины. [417]

— Покажите-ка мне свое мастерство, — сказал комбриг, — ведь нам предстоят жестокие бои с фашистами. Вот там в деревушке гитлеровцы устроили склад боеприпасов, — и полковник показал рукой направление.

— Расчет к бою! — скомандовал старшина. — Ориентир один, прицел... Огонь! Загремели выстрелы. Третьим снарядом склад был подожжен.

— Хорошо стреляете! — сказал комбриг. — Но нужно поражать врага с первого снаряда.

До вечера полковник оставался на батарее, обучая воинов.

Вскоре прибыли 84-я бригада и 201-я латышская стрелковая дивизия. Они расположились справа и слева по соседству с бригадой гвардейцев.

Не успела еще 84-я бригада амурцев развернуться, как немцы со стороны ст. Редья начали наступление. Они двинулись колоннами по шоссе через д. Медниково с целью прорваться к своей окруженной армии. Безверхов приказал накрыть гитлеровцев огнем артиллерии. Рубежи были пристреляны, и артиллерия дивизиона капитана Мамаева быстро открыла огонь. Первыми начали стрельбу батареи лейтенантов Комова и Бородина. Они метким огнем рассеяли головную колонну вражеской пехоты в Медникове и преградили путь остальным. Потом в дело включилась подоспевшая противотанковая батарея лейтенанта Гаврилькевича. Этот молодой воспитанник Тихоокеанского училища сумел подготовить батарею для стрельбы с закрытой позиции и в этот раз вел огонь с большой точностью, как из обыкновенной полевой батареи.

Гитлеровцы, потеряв до роты солдат убитыми, прекратили движение и вернулись на исходные позиции. После этого бригада, по приказу командования, спустилась к югу по р. Редье и заняла позицию у д. Шапкино и Овчинникове. Наконец пришел долгожданный приказ наступать. Воспользовавшись некоторым успехом последних дней, Безверхов приказал командиру 2-го батальона Матвееву выдвинуться на линию железной дороги Старая Русса — Дно и захватить ст. Тулебля.

Фашистское командование не ожидало наступления бригады в этом районе, и батальоны после непродолжительной артподготовки быстро заняли деревни Маврино, Ночевалово, Ивановское, Григорово, Хилово и захватили в плен немецких солдат, расчищавших дорогу на Старую Руссу. Это были пожилые люди, прибывшие из Франции, где они находились в составе оккупационных войск.

А к вечеру третьего дня наступления второй батальон с боем ворвался на ст. Тулебля, уничтожив вражеский гарнизон, охранявший поселок.

Гитлеровское командование почувствовало смертельную опасность для своих войск в Старой Руссе, бросило против бригады авиацию. С рассветом следующего дня 15 фашистских бомбардировщиков атаковали расположение второго батальона. Первая группа, сбросив бомбы, штурмовала его боевые порядки. Затем налетела [418] вторая группа. Весь день висели «юнкерсы» над ст. Тулебля, д. Козлове и с. Ивановское. Самолеты сбросили большое количество бомб в расположении батальона; снега не стало, все почернело от развороченной земли. Моряки несли большие потери. Около 12 часов следующего дня гитлеровцы бросили на фланг 84-й морской бригады из района Старой Руссы танки и до полка пехоты. К сожалению, соседи не выдержали и начали отходить. Оставшись с оголенным флангом, второй батальон был вынужден покинуть ст. Тулебля.

Безверхов поднял на ноги весь штаб и двинулся с ротой автоматчиков навстречу отступающим подразделениям соседа. С автоматом в руках он вырвался вперед и около Ивановского остановил бойцов. Подоспевшая 3-я батарея лейтенанта Бородина открыла меткий огонь, остановила движение танков и заставила их повернуть назад. Гитлеровцы потеряли две машины. Положение было восстановлено. Но Тулебля все же осталась у противника. В бою был смертельно ранен командир разведки артиллерийского дивизиона, воспитанник Тихоокеанского училища лейтенант П. И. Мовчун.

Хочется рассказать маленький эпизод о повозочном первой батареи дивизиона 76-мм пушек краснофлотце Николае Чернявском. Он вез пищу батарейцам, находившимся на ст. Тулебля, невзирая на бомбежку. Разрывом бомбы убило лошадь, а Чернявский был контужен и потерял сознание. Придя в себя, мужественный воин собрал все силы, впрягся сам в сани и доставил пищу артиллеристам.

Уже более месяца бригада вела боевые действия с противником. Все его попытки прорвать кольцо окружения 16-й армии оканчивались безуспешно. За это время только на участке гвардейцев гитлеровцы потеряли 1500 человек убитыми.

16 марта день выдался ясный, солнечный, на фронте затишье. В 14 часов с наблюдательного пункта второй батареи донесли в штаб бригады: «Немцы начали наступление на с. Ивановское». Безверхов и начальник артиллерии майор А. Д. Треков быстро поднялись на наблюдательный пункт бригады и припали к биноклям. Расстояние до села небольшое. Ровное поле просматривалось далеко. Хорошо было видно, как фашистские лыжники в маскировочных [419] халатах быстро двигались по искрящемуся на солнце снегу. Они шли ровными рядами без шума, видимо, хотели застать моряков врасплох. Их было около батальона. Но фашисты просчитались: артиллеристы всегда были начеку.

После февральских боев в бригаде мало осталось пехоты. Комбриг приказал подпустить лыжников до пристрелянного рубежа, а потом обрушить на них огонь всей артиллерии этого участка. Наступили минуты фронтовой тишины. И вдруг морозный воздух огласился раскатами орудийных залпов. В расположении фашистов вздыбились серые султаны разрывов. В рядах лыжников появились бреши, а на снегу — убитые и раненые. Несколько метких залпов остановили противника, а следующие — заставили повернуть назад. Вслед отступающим в воздухе завизжала шрапнель, увеличивая потери в их рядах. Гитлеровцы трижды пытались ворваться в расположение артиллеристов, но каждый раз откатывались с большими потерями. Последняя атака была отбита с особым ожесточением. Майор Треков за время боя подтянул две батареи противотанковых орудий. Когда в последний раз гитлеровцы пошли на позиции бригады, он приказал орудиям ПТО открыть огонь прямой наводкой, а орудия Мамаева начали стрелять по задним цепям лыжников. Враг попал в огненный мешок. Немногие вырвались из него. Наши разведчики насчитали на поле боя более 250 трупов фашистских солдат.

Не добившись цели, гитлеровское командование решило доставить большой обоз с продовольствием в район Демянска. Лесами, неезженными тропами оно направило более 50 подвод. Но бдительные разведчики вовремя заметили движение обоза. На перехват его Безверхов приказал направить артиллерию и подразделение пехоты. Обоз был окружен и вместе с охраной уничтожен. Продовольствие попало в руки гвардейцев.

Продовольствия и боеприпасов в окруженной фашистской армии не хватало. Командование противника решило снабжать свои окруженные войска в районе Старой Руссы через воздушный мост. Для этого решили использовать большое количество самолетов. Но и эта затея провалилась. Пасмурная погода и противодействие нашей зенитной артиллерии и авиации помешали проведению операции. Большая часть грузов, сброшенных наугад, попала к нашим войскам.

Несмотря на неудачи, враг не отказывался от прорыва к окруженным. Разведчики капитана И. И. Попова доложили, что на днях в район Старой Руссы прибыла свежая танковая часть. Фашисты готовились к крупному наступлению.

Готовились и части нашей армии. Но положение было трудным. В морских бригадах оставалось мало пехоты, а настоящих моряков — единицы. Чувствовался недостаток снарядов. Вражеская авиация обнаружила армейские склады боеприпасов и уничтожила большую их часть. Норма расхода — один снаряд на орудие в сутки — таков был приказ командования. День 17 марта был тяжелым для бригады. [420]

С раннего утра фашисты начали бомбить расположение второго батальона в деревнях Ивановское и Ночевалово, где размещался штаб бригады. В течение всего дня над этими деревнями висели 15 «юнкерсов». Они сбрасывали бомбы, штурмовали позиции бригады из орудий и пулеметов. В этот день случилось большое несчастье — был ранен командир бригады, убит начальник политотдела бригады батальонный комиссар Н. В. Никифоров. Вот что рассказывал начальник артиллерии подполковник А. Д. Треков:

«В этот день мы с начальником связи бригады Яловским возвращались в Ночевалово с передовых позиций. Только мы подошли к дому, где помещалось наше командование, как с востока на бреющем полете появились три фашистских самолета-штурмовика и сбросили бомбы. Яловский с силой дернул меня за рукав, и мы с ним упали на землю. Послышался сильный взрыв. Нас завалило обломками дома. Мы были оглушены. Одно бревно сильно ударило по левому боку, дышать нечем. Кое-как поднимаемся на ноги и не узнаем окружающего. От дома остались только стены, крышу сорвало и отбросило в сторону, двор разрушен. В доме оказались раненые. Полковник Безверхов сидел у окна и остался жив. Только лицо его все было окровавлено. В него попало множество осколков стекла и дерева. Их невозможно было сосчитать. К счастью, глаза остались целы. Мы обмыли лицо комбрига, забинтовали и предложили отправить его в санроту. Но Яков Петрович решительно отказался, заявив: «Я здоров, руки, ноги, голова целы, а лицо заживет. Я еще могу командовать бригадой». И он остался в строю. Мужественный был человек. Он своим самообладанием вливал в нас новые силы и уверенность в нашу победу».

В последующие дни сражение разгорелось с новой силой. Фашисты ввели в бой танки, артиллерию и пехоту.

Отбивая натиск врага, батарея противотанкового дивизиона под командованием тихоокеанца лейтенанта А. Е. Кириллова 21 марта огнем своих пушек уничтожила танковый десант противника: подбила при этом два танка и уничтожила свыше 100 солдат и офицеров. Несколько дней спустя батарея Кириллова оказалась в окружении у с. Маврина: сзади — река, справа и слева — фашистские [421] войска. Лошади перебиты, боезапас ограничен. Лейтенант принял неравный бой. Два дня батарея отбивала огнем своих орудий рвавшихся к селу гитлеровцев. К концу третьего дня выстрелы орудий стали слышаться реже. Затем они сменились винтовочной стрельбой. И только на четвертый день все стихло в излучине реки, и фашисты вошли в село.

Так было заведено в бригаде гвардейцев — лучше геройская смерть, чем позорный плен.

... Беспримерную выдержку и упорство проявляла 2-я гвардейская бригада при отражении бешеных атак противника. Гитлеровцы любой ценой пытались прорвать кольцо окружения своей армии.

24 марта разгорелся ожесточенный бой за д. Борисово. Первый батальон с противотанковой батареей обороняли деревню. Гитлеровцы атаковали моряков танками, артиллерией под прикрытием самолетов. Фашистские автоматчики упорно стремились окружить батальон. Они десять раз бросались в атаки, сопровождаемые танками. Но все атаки отбиты. Было уничтожено три танка и до роты пехоты противника. В этой горячей схватке отличился тихоокеанец комендор с СКР «Вихрь» Коровников. Весь расчет орудия был убит, моряк остался один. На орудие шел фашистский танк. Несмотря на ранение. Коровников поднялся и открыл стрельбу. Двумя выстрелами он подбил вражескую машину.

27 марта три часа более ста «юнкерсов» бомбили позиции моряков. После этого противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. В начале боя, пользуясь данными хорошо налаженной разведки, комбриг вывел бойцов из-под удара в ближайший тыл.

За успешное командование бригадой на Северо-Западном фронте Яков Петрович Безверхов вторично был награжден орденом Красного Знамени, но получить его не успел. Вместе с ним было награждено еще 45 человек.

Росли потери в рядах моряков. Ежедневные бомбежки и обстрелы изматывали силы. Началась весенняя распутица. Вот в этот момент и оборвалась жизнь замечательного боевого комбрига.

«В начале апреля 1942 г., — рассказывал обстоятельства смерти Якова Петровича начальник химической службы бригады Н. А. Будрейко, — штаб бригады находился в небольшом лесу, который фашисты не оставляли без внимания. Справа от нас в небольшой деревушке занимал позицию наш сводный батальон.

Помню, сидим мы — командир бригады, я и еще кое-кто из штабных на корточках на небольшой проталине в лесу. Вокруг черный снег, талая вода, расщепленные и обезглавленные ели. Настроение паршивое, зябко, с шинелей течет вода. Фашистские артиллеристы только что окончили обстрел. Мы решили немного обсушиться на солнышке после получасового лежания в луже.

— Давайте выпьем, друзья, по чарке для профилактики, — заговорил полковник Безверхов и начал открывать фляжку, висевшую на шее. [422] Молча выпили, пожевали сухарей. Вдруг из кустов выбежал лейтенант Саша Гусаков, адъютант полковника.

— Немцы прорвали фронт на стыке с 62-й бригадой! — доложил Гусаков. Мы вскочили, как ужаленные.

— Вы будьте здесь, я сам выясню, в чем дело! — обратился Безверхов к нам, шлепая сапогами по воде, побежал в сторону деревни, просматривавшейся между редкими деревьями. Адъютант поспешил за ним.

Через час из батальона позвонили: «Командир бригады тяжело ранен». Оказывается, когда полковник поднял часть батальона и первым устремился в контратаку, гитлеровцы дали залп из своих «кадушек», как мы называли их новые тяжелые минометы. Осколком мины Безверхов был ранен в живот. Бегом, без передышки добрались мы до деревни. Безверхов лежал без сознания в крайней избе. Врач Федоров определил необходимость срочной операции в госпитале.

На санитарной двуколке мы доставили полковника на ближайший аэродром. Через сутки из штаба армии сообщили: «Комбриг Я. П. Безверхов скончался в пути. Похоронен в с. Крестцы Новгородской области».

Так закончился боевой путь нашего комбрига.

Как уже говорилось, вслед за 2-й гвардейской бригадой на Северо-Западный фронт прибыла 84-я морская стрелковая бригада. Это соединение было сформировано на Поволжье из моряков Амурской Краснознаменной флотилии, курсантов военно-морских училищ и волжан, призванных из запаса по месту формирования. Первым командиром бригады был полковник В. А. Молев, во время гражданской войны он служил в 1-й Конной армии. В одном из жестоких боев под Москвой пал смертью героя. На новый фронт бригада прибыла уже под командованием генерал-майора М. Е. Козыря и полкового комиссара А. В. Андреева.

После 150-километрового марша по снежной целине и болотам амурцы заняли участок фронта правее 2-й гвардейской, в районе с. Борисова на шоссе Старая Русса — Залучье и повели наступление в сторону железной дороги Старая Русса — Дно. Переправившись через Редью, бригада устремилась на северо-запад, прорвав оборону немцев на шоссе Старая Русса — Холм. Она освободила с. Чернышеве и еще 11 населенных пунктов.

В трехдневных ожесточенных боях моряки разгромили 56-й пехотный полк 5-й легкой пехотной дивизии гитлеровцев, при этом были захвачены пленные и трофеи. Несколько подразделений фашистского полка были полностью уничтожены. Враг потерял до полутора тысяч солдат и офицеров. [423]

Продвигаясь с боями, бригада захватила деревни Волошево, Гускино, Горушка на р. Полнеть и подошла к железной дороге Старая Русса — Дно на расстояние семи километров.

В середине февраля фашистское командование, боясь, что моряки перехватят железную дорогу, на широком фронте начало наступление и бросило против моряков две пехотные дивизии из района Старой Руссы, усиленные артиллерией, танками. Наступление поддерживали до 50 самолетов и бронепоезд. Бригада вынуждена была перейти к обороне. Нанося удар по правому флангу бригады, противник сумел прорвать оборону амурцев и окружить отдельные их подразделения.

17 — 20 февраля бригада вела тяжелые бои. Отражая многочисленные атаки гитлеровцев, моряки выходили из окружения и наносили противнику большие потери. Бои носили весьма ожесточенный характер. Второй батальон, обороняя северную окраину Волошева, 18 февраля под непрерывной бомбежкой 15 «юнкерсов» и обстрелом тяжелой артиллерии отбил пять яростных атак гитлеровцев. Большинство командного состава, в том числе командир бригады, были ранены. Перед вечером батальон, возглавляемый комиссаром батальона А. И. Чувердиным, перешел в контратаку; он обратил фашистский батальон в бегство. Противник оставил на поле боя более 200 убитых и раненых солдат и офицеров.

19 февраля рота разведчиков под командой старшего политрука И. П. Фефилова обороняла западную окраину Волошева. Она отбила четыре атаки фашистского батальона с танками. Моряки подпускали гитлеровцев на близкое расстояние, а затем переходили в рукопашные схватки и заставляли фашистов отступать. Несмотря на численное превосходство противника, авиабомбежку, огонь танков и артиллерии, амурцы не отошли с занимаемых позиций. В результате двухдневных боев разведчики уничтожили пять танков и до роты пехоты врага.

20 февраля гитлеровцы ценой больших потерь прорвались к артиллерийским позициям и окружили батарею 76-мм орудий лейтенанта С. И. Белова, но батарейцы не дрогнули. Они дрались до последнего. К концу дня в батарее оставалось одно орудие. Раненый лейтенант Каширский с командиром расчета старшиной 1-й статьи Большаковым и наводчиком Пановым вели огонь до последнего снаряда. Они подбили два танка и уничтожили до сотни автоматчиков противника. Героически погибли, но не отступили ни на шаг с занимаемой позиции, тем самым дали возможность другим частям бригады выйти из окружения.

Не имея надежного авиационного прикрытия и танков, терпя недостаток в боеприпасах, бригада была вынуждена отходить на восток.

Более двух месяцев 84-я морская стрелковая бригада вместе со 2-й гвардейской и 62-й вела оборонительные бои на шоссе Старая Русса — Демянск, отбивая многочисленные атаки гитлеровцев, пытавшихся пробиться к своей окруженной 16-й армии. В этих боях [424] противостоящий бригаде 75-й фашистский пехотный полк, по данным вражеского командования, потерял три четверти своего состава.

В середине июня бригада была выведена из боя, пополнена личным составом, оружием и переброшена на другой фронт.

Почти одновременно с 84-й морской стрелковой бригадой на Северо-Западный фронт прибыла и 62-я морская стрелковая бригада. В глухом лесу на маленьком разъезде Октябрьской железной дороги, севернее ст. Бологое, в середине февраля 1942 г. выгрузились ее подразделения. Не задерживаясь, они двинулись на запад в район Старой Руссы.

Бригада была сформирована на Урале из моряков Тихоокеанского флота и Ярославского флотского экипажа. Командовал бригадой тихоокеанец, участник гражданской войны полковник В. М. Рогов, военкомом был полковой комиссар Д. И. Бессер. Части бригады уже имели боевой опыт. Она отличилась в сражении за Москву. 19 февраля бригада сосредоточилась в междуречье Полести и Тулебли, севернее Старой Руссы. Командование армии поставило перед моряками задачу: прорвать вражескую оборону на участке Большое Вороново, обойти Старую Руссу с запада, соединиться с частями армии, наступавшими с юго-востока, замкнуть кольцо окружения вокруг города.

Используя накопленный опыт наступательных боев под Москвой, моряки стремительно пошли в наступление. Они с ходу ворвались в с. Большое Вороново. Гитлеровское командование не ожидало таких смелых решительных действий и не успело организовать серьезного сопротивления. Моряки, используя некоторую растерянность противника, энергично преследовали его, захватили деревни Малое Вороново и Лукино. Продвигаясь в стремительном темпе, передовые батальоны подошли к с. Рашучи и высоте 31,8. Здесь противник окопался, опираясь на долговременные укрепления, оказал упорное сопротивление и сумел остановить продвижение бригады.

Во время наступления были взяты пленные. Среди них долговязый обер-лейтенант, фашист с железным крестом. У него разведчики обнаружили очень важный приказ.

Обер-лейтенант был крайне удивлен, когда увидел, что его взял в плен небольшого роста матрос.

— Дьявол побери этих моряков! — кричал фашист. — Только смерть может смыть позор моего пленения. Я отличный спортсмен и хороший офицер армии фюрера, а меня одолел человек в два раза ниже ростом!

Вместе с офицером был пленен жандарм из оккупационных частей гитлеровской армии. Был и такой случай. [425] Над д. Лукино внезапно появился немецкий транспортный самолет Ю-52. По самолету открыли огонь противотанковые орудия капитана Пескова. Самолет летел на низкой высоте, не превышающей 150 — 200 м. Стрельба оказалась удачной. «Юнкерс» был подбит. Расстояние до немцев оставалось небольшое, и летчик пытался спланировать на территорию, занятую фашистами. Но не хватило высоты, и самолет сел недалеко от линии обороны, занимаемой моряками. Наши пехотинцы окружили самолет и принудили фашистов сдаться в плен. В самолете оказалось два летчика и двенадцать офицеров зенитчиков, которые направлялись в район Демянска, где, видимо, был недостаток в офицерском составе зенитных частей.

Бригада, захватив обжитые гитлеровцами окопы, начала готовиться к новому броску с целью оседлать шоссейную дорогу Старая Русса — Шимск. Фашисты организовали контратаку. Они бросили против бригады 40 «юнкерсов». Вражеские летчики, зная хорошо расположение позиции, где недавно еще находились их войска, начали систематическую бомбежку расположения моряков. С утра и до полдня шла непрерывная обработка переднего края бригады. Одна из бомб попала в штабную землянку. Находившийся в ней начальник политотдела бригады батальонный комиссар Заховавко был тяжело ранен, убит телефонист, а комиссара бригады Д. И. Бессера взрывной волной выбросило на поверхность. Но и контуженный, военком остался в строю.

Во второй половине дня, после артиллерийской и минометной подготовки, в атаку пошла вражеская пехота. Завязался сильный бой. Моряки мужественно отражали атаки врага. В течение нескольких дней шли ожесточенные схватки, но моряки не пропустили противника и удержали позиции, несмотря на большие потери. Атаки фашистских автоматчиков чередовались с контратаками моряков. Во время одной из них совершил подвиг помощник начальника политотдела по комсомолу Подольский. До войны Лев Подольский работал в Одесском горкоме комсомола. Это был энергичный, жизнерадостный человек, любимец моряков, он всегда находился на переднем крае и там проводил политическую работу.

— При отражении атаки, — рассказывает бывший комиссар бригады Д. И. Бессер, — был тяжело ранен командир второго батальона. В рядах бойцов произошло некоторое замешательство. Видя это, Подольский громко объявил по окопу:

— Командую ротой!

Поднявшись во весь рост, политработник, размахивая автоматом, с криком: «За Родину! За партию!» бросился вперед на бруствер. Воодушевленные моряки дружно последовали за ним. Стремительной контратакой фашистские автоматчики были отброшены. Но предательский осколок мины оборвал жизнь старшего политрука.

Много дней подряд фашистские войска пытались отбросить моряков на исходные позиции, но, не добившись успеха, были вынуждены прекратить атаки. На некоторое время наступило затишье. [426] Майора медицинской службы Е. М. Сапожникову моряки бригады любовно называли «наш доктор». Она прошла с ними сотни километров фронтовых дорог. Не одной сотне воинов спасла жизнь и вернула их в строй. Елена Марковна воевала под Москвой. А под Старой Руссой проявила себя настоящей героиней. Эта маленькая, но мужественная женщина оказывала помощь раненым в самых опасных условиях, часто рискуя своей жизнью. 13 бою под Рашучи на передовой санпункт, помещавшийся в сарае, поступало много раненых, которых необходимо было немедленно оперировать. Несмотря на сильный холод, неудобства, систематический обстрел района противником, Сапожникова хладнокровно производила операции.

Однажды Елена Марковна делала одну очень сложную операцию. В этот момент фашисты начали артиллерийский налет. Крупнокалиберным снарядом сорвало крышу с сарая. Сверху посыпались обломки дерева, солома, пыль. Раненому и хирургу грозила опасность. Однако Елена Марковна, сохраняя самообладание и выдержку, осталась на месте. Не думая о своей безопасности, она прикрыла оперируемого телом, чтобы защитить его от ударов. Получив несколько ушибов, врач не покинула больного, а продолжала операцию и благополучно ее закончила, несмотря на продолжавшийся обстрел.

13 середине марта на фронте южнее Старой Руссы гитлеровцам удалось ценой больших усилий потеснить наши части. Срочно 62-я морская стрелковая бригада была переброшена для подкрепления их. Б районе с. Свинухова морские пехотинцы несколькими контратаками вынудили противника приостановить наступление. Заняв новый участок фронта, моряки начали строить оборону. Б лесу было сыро. Окопы рыть оказалось делом безнадежным, под снегом была вода. Пришлось рубить деревья и строить из них шалаши и временные наземные сооружения. Бею ночь пехотинцы и артиллеристы работали. А утром гитлеровцы начали новое наступление. Они сосредоточили здесь большие силы. Против головного батальона капитана К. Р. Ермашкевича враг бросил три батальона пехоты, танки и две артиллерийские батареи. С наступлением полного рассвета фашисты двинулись на позиции моряков. И тем не менее морские пехотинцы не отступили, они смело приняли бой. Одна атака фашистов следовала за другой, но они неизменно разбивались о стойкость моряков. Капитан Ермашкевич все время был среди бойцов. Будучи раненым, он продолжал руководить боем. Не раз Кузьма Романович поднимал моряков в контратаки. Только после второго ранения, истекающего кровью, без сознания, храброго моряка принесли краснофлотцы на командный пункт. 4ерез несколько часов Ермашкевич очнулся. Он до последней минуты своей жизни говорил о моряках, их доблести и мужестве и все беспокоился о том, как они закончили бой. И наконец спросил:

— Не отошли мои хлопцы?

— Нет! — ответили ему.

Он улыбнулся и через несколько минут скончался. [427] Так и на этом участке фашистским войскам не удалось прорвать оборону моряков. Воины бригады мужественно отражали бешеный натиск врага. Храбрость и умение воевать проявляли все — от командира бригады до рядового бойца.

— На всю жизнь запомнился подвиг пулеметчика Печеркина, — рассказывает военком бригады Бессер. — Этот матрос с эскадренного миноносца был очень смел, а порой и не в меру горяч. Находясь в засаде на опушке леса, комсомолец Петр Печеркин заметил замаскированный вражеский дзот, из которого фашисты вели сильный огонь во фланг роты. Бесстрашный пулеметчик решил уничтожить его. Прорывая своим телом рыхлый снег, Печеркин медленно пополз. Снег набивался в валенки, за воротник, обжигая холодом руки, лицо. Матрос подобрался к огневой точке врага незамеченным, метнул в амбразуру одну за другой несколько гранат и уничтожил гитлеровских пулеметчиков. Потом пробравшись в дзот, забрал оружие противника и вернулся к своему пулемету.

Полуторамесячные бои измотали бригаду. Многие моряки пали под Старой Руссой смертью героев. Недосчитались мы и многих командиров.

В первых числах апреля, после краткого затишья, гитлеровцы вновь попытались прорвать оборону моряков. Они нанесли удар в стык 62-й морской стрелковой и 2-й гвардейской стрелковой бригад с целью выйти на шоссе Старая Русса — Демянск в районе с. Борисова. Командир бригады полковник В. М. Рогов с небольшим отрядом краснофлотцев поспешил к месту прорыва, чтобы организовать контратаку, но попал под минометный огонь. Разрывом мины Рогов был убит. В этот же момент был убит и командир 2-й гвардейской бригады. Моряки, мстя за смерть своих командиров, усилиями двух бригад отразили наступление врага и удержали шоссе в своих руках.

Еще в течение трех месяцев бригада воевала на различных участках Северо-Западного фронта. В июле она была выведена из боя; после небольшого отдыха, пополнения личным составом и оружием ее перебросили на другой фронт.

За время боев под Старой Руссой только тремя бригадами моряков было уничтожено 10 тыс. солдат и офицеров противника и взято в плен несколько сот гитлеровцев. Наши моряки в боях проявляли чудеса воинской смекалки и массовый героизм, высоко несли знамя Советского Военно-Морского Флота и на сухопутных театрах военных действий. Ни ежедневные непрерывные бомбежки с воздуха, ни сильные артиллерийско-минометные обстрелы, ни атаки численно превосходящего противника с танками и артиллерией — ничто не могло сломить упорства морских пехотинцев.