Мобилизация, сосредоточение и развертывание сторон
1. Мобилизация
Перевод вооруженных сил сторон на военное положение был в большинстве случаев начат еще ранее объявления войны: в Германии и Франции — 1 августа, т. е. за 2 дня до объявления немцами войны французам, а в Бельгии — 31 июля, за 4 дня до объявления ей войны Германией. Впрочем, британский флот, содействием которого охране французских берегов первоначально и должно было ограничиться участие Англии в войне, начал приводиться в боевую готовность еще раньше. Благодаря этим мерам, в день объявления войны сторонами их армии были уже почти мобилизованы. Быстроте перевода армий на военное положение способствовал также ряд подготовительных мобилизационных мер, принятых обеими сторонами еще до опубликования правительственных указов о мобилизации.
Мобилизация германской армии
Общий ход германской мобилизации представляется в следующем виде: 25 июля по телеграфу были вызваны офицеры, находящиеся в отпусках вне пределов Германии, а все крупные сооружения (на дорогах и пр.) были взяты под охрану; 27 июля начались работы в крепостях Мец и Диденгофен; в тот же день началось возвращение войск из лагерей в места постоянного расквартирования, усилена охрана железных дорог и объявлен частичный призыв резервистов; 29-го — прекращение отпусков и начало мобилизационных работ в крепостях; 30-го усилена охрана границ, причем прикрывавшие их войска придвинуты к ним, а также призваны 6 возрастных классов резервистов; 31-го объявлено «положение, угрожающее войной» (Kriegsgefahrzustand), давшее возможность еще до объявления мобилизации выполнить ряд мероприятий, облегчавших и ускорявших перевод армии на военное положение. Общая мобилизация объявлена 1 августа; первым ее днем назначено 2 августа. Вследствие указанных предварительных распоряжений в момент опубликования указа о мобилизации германская армия в значительной степени уже выполнила мобилизационные [86] работы, а войска, назначенные для прикрытия границы с Бельгией и Францией, уже были перевезены к местам назначения: на бельгийскую границу — 1-й кавалерийский корпус (гвард. и 5-я кав. дивизии) и 6 пехотных бригад различных корпусов; на люксембургскую — 4-й кавалерийский корпус (3-я и 6-я кав. дивизии), а в Лотарингию — 3-й кавалерийский корпус (баварская, 7-я и 8-я кав. дивизии). Мобилизация постоянной армии закончена 5 августа{52}.
Мобилизация французской армии
Торопилась с мобилизацией и Франция. 26 и 27 июля французские войска были собраны в пунктах постоянного квартирования; 28-го прекращены отпуска, усилена охрана границ и начат сбор перевозочных средств; 29-го произведен в восточной пограничной полосе призыв младших возрастных классов резервистов: 30-го начаты мобилизационные работы в крепостях, а в пограничной полосе продолжался призыв резервистов; 31-го начата перевозка в пограничные районы войск, назначенных для прикрытия мобилизации и сосредоточения: 2-го, 6-го, 7-го, 20-го и 21-го корпусов; 2-й, 4-й, 6-й и 8-й кав. дивизий; кав. полков 2-го. 5-го и 8-го корпусов; 3-й, 9-й и 15-й пех. дивизий и 84-й пех. бригады, l августа объявлена мобилизация, 2-го — ее первый день. Со второго по четвертый день произведена большая часть мобилизационных перевозок и, кроме того, в эти дни перевезены в Европу (в район Бельфора) африканские войска, 3 августа закончена перевозка войск прикрытия, а 5-го закончена мобилизация постоянной армии.
Таким образом, Франция и начала, и кончила свою мобилизацию одновременно с Германией; между тем, она имела возможность опередить в этом отношении немцев, потому что французский военный министр, по конституции, пользовался правом самостоятельно принимать некоторые, весьма существенные меры для ускорения мобилизационной готовности армии, например, задерживать на службе отслуживших срок или закончивших учебный сбор и переводить на военное положение пограничные войска простым телеграфным распоряжением. Но французское правительство, не желая быть обвиненным в том, что оно вызвало войну своими преждевременными военными мероприятиями, не использовало этих возможностей и было озабочено лишь тем, чтобы не отставать от германской мобилизации. Вероятно, для того, чтобы не вызвать в пограничной полосе раньше, чем следовало, столкновений с германскими пограничными войсками, войскам прикрытия было приказано не приближаться к границе ближе как на 10 км; кроме того, известие об объявлении войны Германией передано им с запозданием на 14 часов (утром 4 августа). [87]
Мобилизация бельгийской и английской армий
Большую предусмотрительность в мобилизационном отношении обнаружила Бельгия. Повидимому, она предвидела возможность европейской войны еще с того дня, когда Австро-Венгрия предъявила свой ультиматум Сербии, а потому уже 24 июля бельгийское правительство решило принять некоторые меры к усилению боевой готовности армии; затем, 28-го состоялось распоряжение о призыве в войска трех возрастных классов резервистов. Вследствие этого к вечеру 31 июля, когда был опубликован королевский декрет о мобилизации, бельгийская армия находилась уже в усиленном составе.
Что касается Англии, то ее положение в отношении мобилизации было совершенно иное, потому что, как мы знаем, она содержала, хотя немногочисленную, но вполне готовую к военным действиям экспедиционную армию, которая требовала лишь небольших пополнений; следовательно, в данном случае вопрос шел не столько о мобилизации, сколько о перевозке этих войск на материк. Раньше всего Англия начала приводить на военное положение свои морские силы: 27 июля флоту приказано сосредоточиться в Портланде, 28-го — приступить к мобилизационным работам, 30-го началось наблюдение английскими судами за германским побережьем, а 31-го флот закончил мобилизацию. 4 августа началась, а 7-го окончилась мобилизация экспедиционной армии.
2. Сосредоточение войск к границам
Перевозка германских войск
Массовая перевозка германских войск к границам Бельгии и Франции, в назначенные для них районы сосредоточения, началась 7 августа; до этого дня туда перевозились войска, прикрывавшие мобилизацию и сосредоточение. Главная масса войск прибыла на места к 10–11 августа, но перевозки продолжались до 17-го, когда все армии кончили свое сосредоточение, причем последними прибыли почти во всех армиях резервные корпуса. Затем, до 20-го еще перевозились в армейские районы некоторые второлинейные войска, предназначенные для тыловой службы. Быстрому сосредоточению к бельгийской границе крупной массы германских войск в значительной степени способствовала подготовка немцами еще с 1904 т. своих железных дорог в этом районе. До этого года главный узел пограничных железнодорожных линий Германии находился у Меца, но с тех пор он постепенно переносится к северу: в рейнской провинции (в Пфальце и Эйфеле) прокладываются новые рельсовые линии и подъездные пути, а на фронте Аахен, Мальмеди, Трир сооружаются на конечных железнодорожных станциях (С.-Вит, Прансфельд. Трир) воинские платформы. Достаточно сказать, что на железнодорожное строительство в рейнской провинций за l 1/2 года до войны, в марте 1913 г.. рейхстагом было отпущено 452 млн. марок. Перевозка войск облегчалась еще и тем обстоятельством, что большая часть железных [88] дорог великого герцогства люксембургского уже в мирное время находилась в германском управлении.
Как видно из этого, немцы не жалели ни трудов, ни денег для того, чтобы обеспечить своим войскам возможность быстрого сосредоточения к бельгийской границе. Недаром германский министр иностранных дел фон-Ягов накануне открытия военных действий сказал английскому послу сэру Э. Гошену: «Быстрота действий — вот главный козырь Германии».
Перевозка французских войск
Французские перевозки по сосредоточению на восточной границе начались 6 августа, причем к 13 августа в армейских районах уже была высажена главная масса войск. Поэтому, если бы в ближайшие дни не явилась надобность вносить существенные изменения в группировку французских армий, то французы были бы готовы одновременно с немцами к крупным операциям и могли бы начать свое наступление в Арденнах как раз в то время, когда германские армии правого крыла подходили бы к Маасу. Но надобность в таких изменениях оказалась весьма настоятельной, что повлекло за собой новые крупные перевозки и внесло некоторые осложнения в план сосредоточения. Вследствие этого эти перевозки затянулись до 19 августа.
Между 5 и 13 августа были также перевезены: в северный район группа территориальных дивизий ген. д'Амада (81-я, 82-я и 84-я дивизии) и территориальные войска в парижский гарнизон (83-я, 85-я, 86-я и 89-я дивизии и 185-я бригада). Одновременно с общими перевозками были перевезены в районы соответствующих армий и войска, стоявшие на итальянской границе, 14-й и 15-й корпуса и батальоны альпийских стрелков, потому что объявление Италией 3 августа своего нейтралитета дало возможность Франции считать эту границу безопасной{53}.
Перевозка бельгийских и английских войск
Перевозка бельгийских войск в район сосредоточения, на левом берегу Мааса, начатая утром 4 августа, была произведена весьма быстро, благодаря густоте железнодорожной сети Бельгии и небольшим расстояниям, на которые приходилось перевозить войска. Эта перевозка обеспечивалась заблаговременным выдвижением кавалерийской дивизии к Варему, а также разрушением переправ на Маасе и рельсовых путей, ведущих в Германию. К утру 6 августа бельгийская армия окончила свое сосредоточение, хотя еще не все ее дивизии закончили свою мобилизацию.
Сосредоточение английской армии в районе, назначенном ей французским главным командованием, находилось в более трудных условиях: островное положение Англии и необходимость переброски ее войск через морской канал требовали больших перевозочных [89] средств и продолжительного времени, а потому замедляли появление этих войск на театре военных действий и лишали англичан тех преимуществ, которые были связаны с большой мобилизационной готовностью экспедиционной армии. Неподготовленность портов к посадке войск на суда позволила начать таковую лишь 9 августа; с 11-го они отправляли ежедневно по 13 судов с войсками (с средним суточным тоннажем в 52 тыс. тонн). Пунктами высадки на французском берегу служили Булонь, Руан и Гавр, где войска экспедиционной армии высаживались с 12 по 17 августа. Перевозка по французским железным дорогам в район сосредоточения (Мобеж, Ландреси) началась 14, а кончилась 20 августа.
3. Стратегическое развертывание сторон
Мы видели, что между 11 и 13 августа главная масса германских и французских войск уже была перевезена в районы сосредоточения, где эти войска тотчас же занимали назначенные им пункты и откуда они, уже распределенные по армиям, должны были начать свое наступление{54}.
Посмотрим же, в каком виде в эти дни было произведено это стратегическое развертывание.
Германские армии
Германские армии выполнили свое развертывание на бельгийской и французской границах под прикрытием следующих войск: кавалерийских частей, доставленных на границу еще в период мобилизации; сводного отряда ген. Эмиха, получившего задачу овладеть Льежем до перехода армий в общее наступление; и пограничных гарнизонов тех корпусов, которые в мирное время были расположены вдоль границ: 8-го (Аахен, Трир), 16-го (Диденгофен, Мец), 21-го (Саарбрюкен, Саарбург), 15-го (Страсбург, Ней-Бризах) и 14-го (Мюльгаузен).
Все германские войска образовали семь армий и отдельный отряд в Верхнем Эльзасе, развернувшиеся на границе Бельгии, Люксембурга и Франции, от Крефельда до Мюльгаузена, на фронте около 380 км.
Армии расположились в следующем порядке:
1-я армия, генерал-полковника фон-Клука (2-й, 3-й, 4-й, 3-й резервный и 4-й резервный корпуса, 210 тыс. чел.), к северо-востоку от Аахена, в районе Крефельд, Эркеленц, Юлих, Бергейм. Штаб армии — Гревенбройх.
2-я армия, генерал-полковника фон-Бюлова (гвардейский, 7-й, 9-й. 10-й, гвардейский резервный, 7-й резервный, 10-й резервный [90] и 2-й кавалерийский корпуса{55}, 260 тыс. чел.), к югу ог Аахена, в районе Эйпен, Мальмеди, Блан-Кенгейм, Эйскирхен, Дюрен. Штаб армии — Монжуа.
3-я (саксонская) армия, генерал-полковника, барона фон. Гаузена (11-й, 12-й, 19-й, 12-й резервный{56} и 1-й кавалерийский корпуса, 160 тыс. чел.), к югу от С.-Вита, в районе Нейербург, Витлих, Прюм. Штаб армии — Прюм.
4-я армия, герцога Альбрехта вюртембергского (6-й, 8-й, 18-й 8-й резервный и 18-й резервный корпуса, 180 тыс. чел.), в районе Дикирх, Люксембург, Ремих, Вадерн, Трир. Штаб армии — Трир.
5-я армия, кронпринца германского (5-й, 13-й, 16-й, 5-й резервный, 6-й резервный, 4-й кавалерийский корпуса{57}, 33-я резервная дивизия и рез. дивизия Меца, 230 тыс. чел.), в районе Бетенбурт, Диденгофен, Мец, Саарбрюкен. Штаб армии — Саарбрюкен.
6-я (баварская) армия, кронпринца Рупрехта баварского (1-й, баварский, 2-й баварский, 3-й баварский, 21-й, 1-й баварский резервный и 3-й кавалерийский корпуса, 200 тыс. чел.), в районе Курцель, Шато-Сален, Диец, Саарбург, Сааргемюнде, Штаб армии — С.-Авольд.
7-я армия, генерал-полковника фон-Геерингена (14-й, 15-й, 14-й резервный корпуса и резервная дивизия крепости Страсбурга, 140 тыс. чел.), в районе Цаберн, Страсбург, Фрейбург, Мюльгейм. Штаб армии — Страсбург.
Эльзасский отряд ген. Гедэ (55-я, 1-я и 2-я баварские ландверные бригады и ландверный пех. полк, 20 тыс. чел.), подчиненный командующему 7-й армией, занимал Верхний Эльзас от Шлетштадта до швейцарской границы.
Кроме этого, к 20 августа в тыловых районах армий сосредоточены 6 1/2 эрзац-резервных дивизий (для 6-й и 7-й армий), 14 ландверных бригад{58}, 4 пехотных и 7 пионерных ландверных полков и несколько тяжелых ландверных батарей (для всех армий), всего около 200 тыс. чел.{59}.
Всего немцами было развернуто на западной границе: 22 полевых, 12 резервных и 4 кавалерийских корпуса, 3 резервных и 6 1/2 эрзац-резервных дивизий, 17 12 ландверных бригад и несколько мелких частей, что составляло около 1600 тыс. чел.{60}, причем [91] главная масса этих войск находилась к северу от Меца, где на фронте протяжением около 200 км было сосредоточено около l 100 тыс. чел.
К тому же времени на восточном (русском) фронте была сосредоточена 8-я армия генерала-полковника фон-Притвица, в составе 1-го, 17-го, 20-го и 1-го резервного корпусов, 1-й кавалерийской, 3-й резервной и трех эрзац-резервных дивизий и нескольких ландверных бригад, всего около 220 тыс. чел.
Верховное командование всеми вооруженными силами Германии принял на себя император Вильгельм II, а его начальником штаба (фактически — главнокомандующим) был начальник германского генерального штаба генерал фон-Мольтке. С окончанием стратегического развертывания армий германская главная квартира перешла 17 августа из Берлина в Кобленц.
Развертывание немцев, раз начатое, продолжалось без всяких существенных изменений, в духе тех оперативных идей, которые были положены в основу германского плана. Однако, необходимо отметить, что германское главное командование в своей оперативной работе в течение этого времени, до перехода армий в общее наступление, все же пережило момент тяжелого колебания, едва не имевшего своим результатом весьма важное решение, которое могло оказать роковое влияние на выполнение всего наступления в Бельгию и Францию. Мольтке с первых же дней войны ожидал французского вторжения крупными силами в Эльзас-Лотарингию, что находило себе подтверждение в сосредоточении французами двух наиболее сильных армий на границе этой провинции. Если принять к тому же во внимание, что он еще в мирное время не доверял безопасности южно-германских областей (вследствие чего и внес в шлиффеновский план изменения, заключавшиеся в усилении левого крыла), то не покажется странным, что это настроение могло возникнуть и теперь в германской главной квартире. Под этим впечатлением 14 августа Мольтке приказывает 5-й армии быть готовой наступать к югу, чтобы от Меца и французского Нида атаковать левый фланг противника, наступавшего против 6-й германской армии; с этой же целью противодействия французскому наступлению в Лотарингию он отдает 6-й армии все шесть эрзац-резервных дивизий, находившихся в распоряжении главного командования. Спустя два дня, частью вследствие возражений командующего 5-й армией, а частью ввиду развития событий в Бельгии, распоряжение, касавшееся этой армии, было отменено, но все-таки ей указывалась возможность операции против левого неприятельского фланга в Лотарингии, причем шесть эрзац-резервных дивизий оставлены в 6-й армии. Еще раз центр тяжести германского стратегического развертывания передвигается к югу; те резервы, которые могли бы на правом фланге способствовать достижению большего успеха в боевых действиях 1-й и 2-й армий, обрекались на юге под стенами французских крепостей на пассивную роль.
Мысль о нанесении французам решительного поражения в Лотарингии, однако, не сразу заглохла; почти что накануне перехода германских армий в общее наступление, уже после падения Льежа, [92] в главной квартире обсуждался вопрос: не следует ли допустить продвижение противника в глубь Лотарингии, между Мецем и Вогезами, и затем атаковать его с севера, во фланг, 5-й армией, вне полосы французских восточных крепостей?
Но для выполнения такого маневра необходимо было длительное отступление 6-й и 7-й армий, а может быть даже и 5-й, которая могла бы при этом оторваться от правого германского крыла и дать противнику возможность проникнуть в образовавшийся прорыв. Все это в совокупности могло затруднить наступление правофланговых армий в Бельгию и даже, в случае успеха в боях в Лотарингии, нарушить весь план вторжения во Францию. Ввиду этого, мысль об этом маневре была оставлена, и было решено итти двумя южными армиями навстречу неприятельскому наступлению в Лотарингии с целью отбросить французов к мозельским крепостям, а шли окажется возможным, то и форсировать эту оборонительную линию. Следовательно, было решено вернуться к первоначальному плану, выполнение которого и продолжалось в последующие дни.
Французские армии
Развертывание французских армий на эльзас-лотарингской и бельгийской границах было выполнено под прикрытием передовых частей следующих корпусов: 7-го с 8-й кав. дивизией (на линии Жерардмер, Корнимон, ле-Тиле); 21-го с 6-й кав. дивизией (на линии Монтиньи, Бакара, С.-Дие, Фрэз); 20-го со 2-й кав. дивизией (на линии Номени, Шанпену, Эмбермениль); 6-го (на линии Конфлан, Понт-а-Муссон); 2-го с 4-й кав. дивизией (на линии Монмеди, Лонгюон, Спинкур).
Французские войска образовали здесь, на фронте Бельфор, Гирсон протяжением в 345 км, пять армий.
Расположение их было следующее:
1-я армия, генерала Дюбайля (7-й, 8-й, 13-й, 14-й и 21-й корпуса; 6-я и 8-я кав. дивизии; 1-я группа резервных дивизий: 58-я, 63-я и 66-я; 57-я и 71-я резервные дивизии в гарнизонах крепостей Бельфора и Эпиналя, 320 тыс. чел.), располагалась: главные силы — у крепости Эпиналя, в районе Ремиремон, Дарнэ. 7-й корпус с 57-й резервной дивизией — на линии Бельфор. Мелизэ и 1-я группа резервных дивизий — у Везуля. Штаб армии — Эпиналь.
2-я армия, генерала Кастельно (9-й, 15-й, 16-й, 18-й и 20-й корпуса; 2-я и 10-я кав. дивизии; 2-я группа резервных дивизий: 59-я, 68-я и 70-я; 73-я резервная дивизия в гарнизоне крепости Туля, 300 тыс. чел.), заняла район Мирекур, Везелис, Туль, Нэфшато. Штаб армии — Нэфшато.
3-я армия, генерала Рюфэ (4-й, 5-й и 6-й{61} корпуса; 7-я кав. дивизия; 3-я группа резервных дивизий: 54-я, 55-я и 56-я; гарнизон крепости Вердена — 72-я резервная дивизия, 200 тыс. чел.), [93] развернулась у Вердена и южнее, в районе Комерси, Этен, Монфокон, Вобекур. Штаб армии — Верден.
5-я армия, генерала Ланрезака (1-й, 2-й, 3-й, 10-й и 11-й корпуса; 4-я кав. дивизия; 52-я и 60-я резервные дивизии, 250 тыс. чел.), собралась в обширном районе Гирсон, Сюип, Бюзанси, Синьи-ле-Пти, Ретель С.-Менегу, имея за своим левым флангом, на линии Вервэн, Нэфшатель, 4-ю группу резервных дивизий (51-я, 53-я и 69-я, 00 тыс. чел.), а перед фронтом, на линии Кариньян, Седан, Мезьер, — 1-й кавалерийский корпус (1-я, 3-я и 5-я кав. дивизии, 10 тыс. чел.). Штаб армии — Ретель.
4-я армия, генерала Лангль-де-Кари (12-й, 17-й и колониальный корпуса и 9-я кав. дивизия, 125 тыс. чел.), была сосредоточена во 2-й линии, между верхним течением р. Марны и Аргоннами, в районе С.-Дизье, Диньи, С.-Менегу. Монтуа, Витри-ле-Франсуа, Шалон. Штаб армии — С.-Дизье{62}.
Группа территориальных дивизий, ген. д'Амада (81-я, 82-я и 84-я дивизии, 60 тыс. чел.), заняла район Дуэ, Лиль, Аррас, Армантьер. Штаб группы — Аррас.
Следовательно, французы развернули всего 21 корпус{63}, 10 кавалерийских, 24 резервных{64} и 4 территориальных дивизии, численностью в 1 325 000 чел.{65}. Из этих войск на восточной границе, против Эльзас-Лотарингии, была развернута главная масса — 1-я, 2-я, 3-я и 4-я армии — 945 тыс. чел., а на бельгийской границе — лишь 380 тыс. (5-я армия, 4-я группа резервных дивизий, конница и группа д'Амада).
Верховное командование французскими армиями было возложено на генерала Жоффра, начальником штаба у которого был генерал Бэлен. С окончанием указанного здесь развертывания французская главная квартира перешла из Парижа в Витри-ле-Франсуа.
Английская армия
Одновременно с развертыванием французских армий, английские войска начали прибывать в район Ландреси, Мобеж, Боэн, постепенно образуя собой связующее звено между 5-й французской армией (4-й группой французских резервных дивизий ген. Валябрега) и группой территориальных дивизий ген. д'Амада. По окончании сосредоточения английская армия к 20 августа заняла следующее расположение. [94]
Конница генерала Аленби (дивизия из 4 бригад и 5-я отдельная бригада, 8 тыс. чел.), заняла к востоку от крепости Мобежа район Кусольр, Жомон, вдоль бельгийской границы.
1-й корпус, генерала Дугласа Хэйга (1-я и 2-я дивизии, 30 тыс. чел.), расположился к востоку от Боэна, в районе Меневрэ, Васиньи.
2-й корпус, генерала Смит-Дорьена (3-я и 5-я дивизии. 30 тыс, чел.), занял район Ландреси, Маруай.
Всего англичанами сосредоточено в это время во Франции около 70 тыс. чел.{66}.
Главнокомандующим английской армией был фельдмаршал Френч, прославившийся в южно-африканской войне; его начальником штаба — генерал Мэрей. Главная квартира английских войск с 17 августа расположилась в Ле-Като{67}.
В то время, когда английская армия собиралась в назначенном для нее районе, фельдмаршал Френч отправился в Париж для переговоров с генералом Жоффром относительно предстоявших им совместных операций. Эти переговоры были, конечно, необходимы, тем более, что английское правительство, отправляя свою экспедиционную армию во Францию для участия в общей с союзниками борьбе с немцами, не пожелало, однако, подчинить свои войска союзному главнокомандующему, а решило сохранить за ними полную самостоятельность. В письменной инструкции, переданной Френчу перед его отъездом из Англии военным министром лордом Китченером, имеется определенное указание, что Френч «вполне самостоятелен и ни в каком случае, и ни в каком отношении не будет подчинен никакому союзному генералу».
В этой инструкции имеется, между прочим, еще одно интересное указание, весьма характерное для того положения, которое Англия хотела занять в ряду союзников на континенте. Оно гласит следующее: «Хотя необходимо итти с полной охотой навстречу предположениям и желаниям нашего союзника, тем не менее, вы должны самым серьезным образом обдумывать возможность вашего участия в таких наступательных движениях, в которых не участвуют крупные силы французов и где ваша армия может быть подвержена нападению в неблагоприятной обстановке; и если такой случай будет предполагаться, то вам следует сообщить мне об этом настолько заблаговременно, чтобы я мог успеть уведомить вас о решении, принятом по этому вопросу правительством» {68}.
Таким образом, оперативное сотрудничество англичан с французами не только было поставлено в зависимость от добровольного соглашения английских генералов с французскими, но и должно [95] было сообразоваться со взглядами британского правительства, повидимому, мало расположенного к решительным и рискованным предприятиям. Вероятно, эти своеобразные указания китченеровских напутствий, которыми благословляли в Лондоне на ратный подвиг английского главнокомандующего, и придали действиям британских войск, тот осторожный, нерешительный и неустойчивый характер, который составлял их яркую особенность в течение всей кампании 1914 г.
Бельгийская армия
Бельгийская армия закончила свое развертывание раньше других союзных армий и 6 августа расположилась всеми своими силами в треугольнике Намюр, Льеж, Брюссель. Главные силы заняли район: Первец (5-я дивизия), Тирлемон (1-я дивизия), Лювен (2-я дивизия), Вавр (6-я дивизия), пересекаемый оборонительными рубежами pp. Жеты и Диля; кавалерийская дивизия стала впереди этого района, у Варема, В качестве авангардов, которые должны были усилить гарнизоны крепостей и упрочить оборону последних, были выдвинуты: к Льежу и Тонгру — 3-я дивизия, а к Намюру и Гюи — 4-я дивизия. Общее число бельгийских войск вместе с крепостными гарнизонами достигало 175 тыс. чел., из коих собственно полевых — около 117 тыс. Верховное командование армией принял на себя король Альберт, назначивший начальником своего штаба генерала Селье-де-Моранвиля. Главная квартира бельгийской армии находилась в Брюсселе.
Оценка стратегического развертывания сторон
Приступая к сравнению стратегического развертывания сторон, раньше всего сопоставим те силы, которые с первых же дней войны выставлены ими в боевую линию. Не считая ландверных формирований у немцев и территориальных у французов, ввиду того, что таковые несли в то время тыловую службу, мы получим цифры, указанные в нижеследующей таблице:
| Армии | Дивизий | |||||
| пехотных | кав. | |||||
| полев. | резерв. | эрз. рез. | итого | полев. | ||
| Германские | 44 | 29{69} | 6 1/2 | 79 1/2 | 10 | |
| Союзники | Французские | 47{70} | 32{71} | — | 79 | 10 |
| Английская | 4 | — | — | 4 | 2 | |
| Бельгийская | 6 | — | — | 6 | 1 | |
| Итого союзники | 57 | 32 | — | 89 | 13 [96] | |
Эта таблица показывает, что союзники с первых же дней войны превосходили противника числом дивизий, и что Франция, выставив в поле почти равные силы с Германией и имея значительно меньше населения (39 млн. против 67 млн. немцев), проявила гораздо большее военное напряжение, чем Германия.
Мы видели, что развертывание германских и французских армий произведено совершенно различно: уже в самом распределении немецких войск на различных участках стратегического фронта, в массировании их на бельгийской границе, ясно обнаруживается основная идея германского оперативного плана, заключающаяся в наступлении главной массы войск через Бельгию и нанесении противнику главного удара в обход крепостей восточной границы Франции. Эта идея выражена настолько ярко в группировке и численности армий, что, не имея даже никаких предварительных сведений о намерениях немцев использовать для своего наступления территорию Бельгии, каждый человек, взглянувший на карту, составит себе об этом вполне определенное представление: 2/3 своих сил немцы сосредоточили на путях, открытых для свободного вторжения в северо-восточную Францию через бельгийские пределы, а 1/3 направили к восточным крепостям Франции для широкой стратегической демонстрации и для прикрытия своих собственных границ.
В противоположность германскому развертыванию, в стратегическом развертывании французов не видно твердого оперативного замысла: войска разбросаны почти равномерно от Бельфора до верховья р. Уазы и нигде ни их группировкой, ни их численностью им не обеспечено никаких оперативных преимуществ сравнительно с противником{72}. Это — какое-то подготовительное, выжидательное положение, а не стратегическое развертывание для осуществления решительных задач в борьбе с неприятельскими армиями. Странная группировка французских армий отличается и неясностью оперативных целей, и нерешительностью наступательных намерений, что в совокупности и придает ей незаконченный, неопределенный характер: с одной стороны, расположение главной массы войск (1-й, 2-й, 3-й и 4-й армий) на восточной границе как бы указывает на стремление повести наступление в Эльзас-Лотарингию, но, с другой стороны, сосредоточение 5-й армии в районе Арденн и перед ней — крупной кавалерийской массы впереди Мааса обнаруживает желание вторгнуться в Бельгию. Но правильнее всего, повидимому, будет притти к заключению, что в это время ни того, ни другого намерения в действительности не было у французского высшего командования, которое к моменту первоначального развертывания еще не пришло ни к какому определенному решению: наступать или обороняться, где и какими силами наступать, какой предпринять маневр против неприятельских армий. [97]
В этом нас более всего убеждает неполнота, незаконченность французского развертывания, а именно — оставление целой армии в резерве, как бы в расчете направить ее в то или другое место в зависимости от того, как сложится обстановка, иначе говоря, в зависимости от действий, а следовательно, и от воли противника. Уже с этих первых дней борьбы французы предоставляли врагу все выгоды и преимущества инициативы, сохраняя за собой лишь сомнительную возможность применяться и приспособляться к меняющимся условиям боевой обстановки.
На всем этом, несомненно, сказалась нерешительная политика Франции в вопросе о подготовке к войне вообще и в вопросе о Бельгии в частности. С одной стороны, соблюдая формальные требования международного договора, Франция не решалась нарушить бельгийский нейтралитет с целью приобретения некоторых стратегических преимуществ в отношении противника; но, с другой стороны, она опасалась, как бы при этом не приобрел этих преимуществ неприятель, не отличавшийся, как было известно французам, большой щепетильностью и приверженностью к дипломатическим документам. Таким образом, нерешительность в политике привела французов к полумерам и колебаниям в области оперативных решений.
На развертывание французских армий неблагоприятное влияние оказала в некоторой степени и медленная переброска во Францию английских войск, которые должны были удлинить левый фланг стратегического фронта и усилить ту группу союзных войск, которая сосредоточивалась на бельгийской границе. Если бы вся английская экспедиционная армия, в том своем составе, в котором она предназначалась для операций на континенте, т. е. в числе 166 тыс. чел., была сосредоточена на Верхней Самбре одновременно с перевозкой к границе французских армий, то, вероятно, недостатки стратегического развертывания последних не приобрели бы того крупного значения, которое они в действительности получили в ближайшие дни.
Вообще же медлительность в переброске английских дивизий во Францию вызывает справедливое недоумение: во-первых, вследствие обилия в Англии морских транспортных средств, а во-вторых, и вследствие того, что вероятность участия английских войск в операциях на европейском материке, как мы видели выше, предусматривалась уже давно. За эту неготовность англичан больше всего поплатились бельгийцы, сильно рассчитывавшие на английскую помощь.
Что касается развертывания бельгийской армии, то оно имело тоже неопределенный характер. Одно лишь было ясно и несомненно: это то, что бельгийцы после первоначальных колебаний и неоправдавшихся расчетов на возможность остаться в стороне от начавшейся борьбы решили защищать свои отечественные пределы. Но это решение не было сообразовано с той стратегической обстановкой, в которой оказалась бельгийская армия: стоя лицом к лицу с германскими армиями, обладавшими подавляющим численным превосходством, при сомнительных шансах на поддержку [98] англо-французскйх войск, бельгийцы, конечно, должны были в общих оперативных интересах союзников, не связывая себя непосредственной обороной своей территории, произвести такое сосредоточение своих сил, которое обеспечивало бы им с первого же дня войны соединение с союзниками и совместные с ними боевые действия. Это, конечно, сразу открыло бы противнику свободный доступ на территорию Бельгии, но ведь не могло подлежать никакому сомнению, что сама по себе бельгийская армия не была в состоянии преградить неприятельским армиям путь в отечественные пределы, и рано или поздно они должны были занять бельгийскую территорию.
Сложилось мнение, что бельгийцы рассчитывали, упорно отстаивая оборонительную линию Мааса, выиграть время, в течение которого могли бы подойти подкрепления союзников. Однако, необходимо принять во внимание, что неприятельские армии находились ближе к бельгийским войскам, чем англо-французы, а в отношении быстроты мобилизации и сосредоточения они не уступали французским армиям и, конечно, сильно упреждали английскую армию.
Вообще нельзя не притти к тому заключению, что та группировка, которую приняла в эти дни бельгийская армия, являлась результатом еще не вполне отброшенных бельгийским правительством сепаратных стремлений и, конечно, с интересами союзной стратегии не имела ничего общего.
4. Перегруппировка французских армий
Стратегическое развертывание, указанное для германских армий, явилось для них окончательным и послужило им исходным положением для наступления. Группировка их сил с такой определенностью выражала основную идею предстоявших операций, направляя их по руслу заранее разработанного плана, что оставалось лишь торопиться с началом военных действий, чтобы обеспечить за собой инициативу и дать событиям развиваться в желательном для себя направлении, и раньше всего необходимо было поскорее покончить с бельгийской армией и ее маасскими крепостями с целью проложить германским армиям путь через Бельгию до прибытия туда крупных англо-французских подкреплений.
Обстоятельства, вызвавшие необходимость перегруппировки французских армий
В совершенно ином положении оказались французские армии. Вследствие различных обстоятельств, о которых было сказано мною при исследовании плана № 17, а также при изложении мобилизации и сосредоточения, французы с первых же дней войны находились в нерешительном состоянии. Несмотря на свои наступательные стремления, французы все же чувствовали, что на их стратегическом горизонте далеко не везде ясно и что есть, на нем один небольшой участок, на котором возможно появление зловещей грозовой тучи. И хотя главное командование всячески отгоняло от себя эти мрачные мысли и делало вид, как будто бы оно [99] совершенно не верит тому, что гром может грянуть с севера, тем не менее уже с дней мобилизации оно не отрывало глаз от этой части горизонта. Посылая корпуса за корпусами на восток, Жоффр все оглядывался на север, и чем более он приближался к осуществлению своих наступательных намерений на востоке, тем глубже закрадывалось в его душу сомнение в целесообразности и выполнимости этих намерений, тем сильнее были его колебания в решениях. Но этот процесс разрушения предвзятых стратегических представлений французского главнокомандующего, процесс разрушения его оперативного замысла, шел очень медленно, встречая для себя серьезные препятствия в упрямом, настойчивом стремлении Жоффра продолжать выполнение подготовленного плана. Но события, — эти наиболее убедительные аргументы при обсуждении оперативных решений на войне, — постепенно делали свое дело, направляя его мысли, его стремления и его энергию совершенно в другую сторону.
Вот какова подкладка всех тех перемен, перемещений, колебаний, приказаний и их отмен, которые в конечном результате привели в течение третьей недели августа к большой перегруппировке французских армий. Проследим же в последовательности ход этих изменений и вызвавшие их причины.
Еще 2 августа, в первый день мобилизации, под впечатлением германского налета на Люксембург, Жоффр меняет для 4-й армии, предназначенной во 2-ю линию, район ее сосредоточения, продвигая его к северу; он как бы предопределяет для действий этой армии из двух вариантов плана № 17 тот, который намечает ее наступление севернее Вердена, между 3-й и 5-й армиями. Хотя этот вариант и предусмотрен французским планом развертывания, но нельзя отрицать того, что, ввиду той быстроты, с которой французское командование реагировало на событие не особенно крупного стратегического значения, уже в этой перемене таился тревожный признак неустойчивости оперативного плана французов. И по мере того как стратегическое развертывание осуществлялось, признаки этой неустойчивости обнаруживались все чаще и чаще.
Со 2 до 7 августа французской главной квартирой последовательно получаются следующие сведения о противнике. Около трех корпусов (а может быть и меньше) наступают к Льежу; это сведение вызывает 6 августа высылку 1-го кавалерийского корпуса ген. Сорде от Мезьера на Нэфшато (в бельгийском Люксембурге) и заставляет Жоффра 4 августа вечером отдать французским войскам приказ вступить на бельгийскую территорию. Одновременно с этим поступают сведения о подготовке крупных высадок неприятельских войск у Люксембурга. 6 августа становится известным о присутствии около Льежа частей пяти корпусов и четырех кавалерийских дивизий противника. В этот день к Лаону начинают подходить с юга (из Марселя) эшелоны 37-й и 38-й (африканских) дивизий; главная квартира находится в нерешительности: куда вести эти дивизии? Решено высаживать их в Лаоне и считать в резерве главнокомандующего. Разведывательная сводка главной квартиры от 6 августа исчисляет силы противника в 20 полевых корпусов, [100] 7 кавалерийских и 7–8 резервных дивизий, распределенных таким образом: в Эльзасе — 3 корпуса, между Саарбургом и Вогезами; — 4 корпуса, между Саарбургом и С.-Витом — 3 армии силой в 15 корпусов, из них главная масса между Саарбургом и Триром. В сводке оговорено, что эти три армии не имеют в своем составе резервных войск, что указывает на то, что они предназначены для главного наступления. На следующий день новые сведения: обнаружено движение противника в направлении к Намюру (у Марша и Рошфора) и работы его по укреплению линии Люксембург, Арлон. Является предположение: не сосредоточивает ли противник, под прикрытием этой укрепленной линии, свои войска для нанесения главного удара? С другой стороны, скопление неприятельских войск замечено южнее, на фронте Шлетштадт, Страсбург, Саарбург, а в Верхнем Эльзасе 7-й корпус, уже наступавший к Мюльгаузену, встретил сопротивление противника.
К вечеру 7 августа во французской главной квартире сложилось следующее представление об обстановке на фронте. Германцы сосредоточиваются в двух группах: 1) в Лотарингии и Нижнем Эльзасе и 2) в Люксембурге; связью между этими группами является крепостной район Диденгофен, Мец. Но с целью отвлечь внимание французов от этих участков фронта противник предпринял две демонстрации — в Верхнем Эльзасе и у Льежа; у последнего немцы, повидимому, решили овладеть переправой и тет-де-поном на Маасе, чтобы воспрепятствовать бельгийцам выйти здесь в тыл их армиям, наступающим к юго-западу восточнее этой реки.
Задачи, данные французским армиям
Из этого представления об обстановке вытекает решение: возможно скорее использовать эти сведения для наступления, пока противник еще не начал движения. Результатом же такого решения является данная армиям 8 августа общая директива № 1, которая впервые определяет задачи армий для предстоящего наступления.
Обстановка на стороне противника обрисовывается таким образом: главные силы немцев сосредоточены в Люксембурге и в районе Мец, Диденгофен с целью наступать к западу и югу; перед 1-й и 2-й армиями — не более шести неприятельских корпусов, на севере одна германская армия вступила в Бельгию. Намерение главного командования — дать сражение всеми своими соединенными силами, примыкая своим правым флангом к Рейну. Армиям указаны следующие задачи: 1-й — атаковать противника на фронте долина р. Брейши, Донон, Саарбург с целью отбросить его к Страсбургу и в Нижний Эльзас; 7-й корпус этой армии с 8-й кав. дивизией движением на Кольмар содействует этому наступлению; 2-й армии — прикрываясь со стороны Меца, наступать в общем направлении на Саарбрюкен, причем два левофланговые корпуса (18-й и 9-й) остаются в районе Нанси, на левом берегу Мозеля, в готовности действовать в северном направлении; 3-й — развернувшись к востоку от Мааса на линии Виньей, Орн, быть в готовности [101] для наступления к северу или для контратаки противника в случае его наступления от Меца, причем в первом случае два левофланговые корпуса, 2-й армии могут быть приданы ей; 4-й — сосредоточившись на линии Суйи, Обревиль, Сервон, быть в готовности или атаковать между Маасом и Аргоннами неприятельские войска, которые могут форсировать Маас к северу от Вердена, или самой переправиться через эту реку севернее крепости; 5-й — занять более узкий фронт между Вузье и Обантоном, чтобы иметь возможность атаковать противника, дебуширующего между Музоном и Мезьером, или самой перейти Маас между этими пунктами; кавалерийский корпус сначала прикрывает фронт 5-й армии, а затем отходит в район Мариембург, Шимэ для установления связи между английской армией и 4-й группой резервных дивизий; эта последняя располагается вокруг Вервэна таким образом, чтобы иметь возможность наступать или к северу, или к востоку. В заключение директива предлагает командующим армиями подготовить все необходимое для наступления, которое должно быть начато по особому телеграфному распоряжению.
Из этой директивы, как из предшествовавших ей ориентировок и решений французской главной квартиры, видно, что, несмотря на явные признаки энергичной деятельности немцев на путях к, Льежу и Намюру, главное командование до 8 августа не придает этой деятельности серьезного значения, хотя командующий 5-й армией ген. Ланрезак несколько раз настойчиво убеждает Жоффра в необходимости продвинуть его армию далее к северу ввиду угрожающего ей обхода крупных неприятельских сил по левому берегу Мааса{73}. И в эти дни единственной мерой, принятой для встречи наступления противника западнее этой реки, является приказание 4-й группе резервных дивизий быть в готовности наступать от Вервэна между прочим и к северу; кроме того, кавалерийский корпус Сорде, условно, если бы он уже был к тому времени в районе Мариембург, Шимэ, мог принять участие в этих боях. А так как англичане в то время еще и не начинали высадки своих войск во французских портах, то в ближайшие дни только эти слабые силы и могли встретить наступление превосходных сил германцев на левом берегу Мааса.
Второе обстоятельство, бросающееся в глаза среди вышеизложенных данных, заключается в том, что французы предполагали наступать по всему фронту двумя группами почти одинаковой силы в расходящихся направлениях: правой — с фронта Бельфор, Нанси, на восток, и левой — с фронта Верден, Гирсон, на северо-восток, причем обе группы должны были обходить крепостной район Диденгофен, Мец, лишь выставляя в его сторону заслоны Если принять во внимание, что французская главная квартира сама установила сосредоточение в этом районе главных сил противника, то такой план наступления представляется непонятным, потому что движение германских войск из этого крепостного района на линию Верден, Нанси раскололо бы французский фронт на две части. [102]
Из всего этого можно сделать следующие выводы: во-первых, что в этот период развертывания французская главная квартира неправильно представляла себе обстановку на фронте и, во-вторых, что она не сумела в своих соображениях для наступления соблюсти цельность, определенность своего замысла, с одной стороны, обнаруживая стремление к овладению Эльзас-Лотарингией, а с другой — желая остановить наступление противника к северу от Вердена.
Из дальнейшего мы увидим, как упорно, сохраняют эту двойственность замысла все последующие оперативные соображения французского главного командования до того момента, когда тяжкие поражения, наконец, стряхнут с них предвзятость оценки намерений противника и налет недоделанности в отношении боевых действий на эльзас-лотарингском фронте.
Директива от 8 августа, между прочим, указывает на то, что 4-я армия была выведена из 2-й линии еще до окончания своего сосредоточения, потому что уже в этот день ей назначено развертывание восточнее Аргонн с целью выдвижения между 3-й и 5-й армиями.
Следующая неделя не только не придает большей определенности планам французской главной квартиры, но, наоборот, по мере того, как обнаруживаются новые данные раскрывающейся обстановки, все глубже становится противоречие между намерениями главного командования на восточной границе и его оперативными мерами на севере. Пассивность немцев в эти дни в Лотаринтии и Эльзасе в связи с неудачей первого французского наступления к Мюльгаузену{74} все более и более разжигает у французов желание ускорить здесь свое наступление, которое назначается на 14 августа. И даже в том случае, если бы противник предупредил их в этом отношении в Лотарингии, наступление 1-й армии должно было осуществиться, но с тем лишь изменением, что два ее левофланговых корпуса удерживали бы линию р. Мерты.
Ни в крепостном районе Диденгофен, Мец, ни в Люксембурге не было заметно какой-либо оживленной деятельности неприятеля, причем обстановка на этом участке фронта представлялась совершенно неясной; но зато в пределах Бельгии, не только в Арденнах и на путях к нижнему Маасу, но даже на левом берегу этой реки, было обнаружено наступление крупных сил противника, предшествуемых кавалерией.
Посмотрим, что происходило в это время на левом фланге французского фронта.
Положение французского левого фланга
Конница 5-й армии (4-я кав. дивизия) разведывала между Эталем и Флоранвилем в направлении на Арлон и Люксембург, поддерживая связь между кавалерийским корпусом ген. Сорде и [103] 2-к корпусом у Марвиля. Командующий этой армией ген. Ланрезак, желая установить связь с бельгийцами, просил коменданта Намюра ген. Мишеля занять своими войсками участок Мааса к югу от крепости, но так как у того свободных войск для этого не оказалось, то он был вынужден послать к Динану один из своих полков, находившийся в Живэ (148-й пехотный). Само по себе это выдвижение к северу одного полка не вносило, конечно, никаких существенных изменений в обстановку, но оно заслуживает внимания в том отношении, что этим выдвижением началось медленное, постепенное вытягивание 5-й армии вниз по р. Маасу вопреки упорному сопротивлению главного командования, все еще не придававшего серьезного значения германскому наступлению в Бельгии. Между тем сведения оттуда становились с каждым днем все тревожнее и тревожнее; вследствие настойчивых представлений Ланрезака Жоффр 12 августа дал ему разрешение передвинуть из Мезьера к Динану весь 1-й корпус, который 13-го утром и уходит туда. Этому корпусу дана задача: оборонять Маас на участке от Живэ до Намюра. Одновременно с этим обе африканские дивизии (37-я и 38-я) перебрасываются из Лаона на север, в район Филиппвиль, Шимэ, Рокруа, где включаются в состав 5-й армии вместо 2-го корпуса, переданного в 4-ю армию. В то же время 1-й кавалерийский корпус ген. Сорде (1-я, 3-я и 5-я кав. дивизии и 45-й пех. полк, всего 72 эскадрона, 3 батальона, 36 орудий и несколько броневиков), находившийся в непосредственном подчинении главной квартиры, совершал свои странствования на правом берегу Мааса.
Еще 6 августа он был выслан для разведки в Бельгию на фронт Нэфшато, Бастонь, Хуфализ; выяснив здесь присутствие крупных сил неприятельской конницы в районе Верхней Урты{75}, он повернул 7-го к северу, к Рошфору, а оттуда 8 августа пошел к Льежу, уже атакованному немцами; на пути к этой крепости он был задержан на р. Урте германской пехотой и, не вступая с противником в крупные боевые столкновения и не собрав здесь никаких ценных сведений, отошел на юг, к р. Лесс, где расположился на обоих берегах реки, между Рошфором и Бореном. Высылая отсюда разведывательные части на Нэфшато и к р. Урте, французская конница оставалась здесь до 11 августа. Обнаружив отсюда появление противника у Нэфшато, она перешла в этот день в район Месэн, Либэн для более тщательной разведки на фронте Нэфшато, Либрамон, но, не получив здесь никаких существенных сведений о неприятеле, на следующий день вернулась в окрестности Борена. 13 августа эта конница ведет разведку на Марш и Лярош, где обнаруживает наступление к Динану гвард. и 5-й кав. дивизий противника (1-го кав. корпуса), а 14-го, получив сведение о завязавшемся у Динана бое (1-го французского корпуса с германской кавалерией), направляется туда, но не может достигнуть этого пункта, задержанная на р. Лесс неприятельской [104] пехотой. В тот же день Сорде получил приказание главнокомандующего перейти на левый берег Мааса о целью прикрывать здесь сосредоточение 5-й французской армии. На следующий день, 15-го. французская конница переправилась через Маас у Хастьера и к вечеру расположилась между Флореном и Динаном. В результате своих восьмидневных разведок на правом берегу перед фронтом 3-й и 4-й германских армий, уже продвигавшихся своими передовыми частями к западу, три французские кав. дивизии дали очень скудные сведения о противнике: ни одна из этих неприятельских армий не была обнаружена, нигде не установлено присутствие крупных пехотных масс, и единственным ценным сведением, добытым этой конницей, было сведение о движении германской конницы между Маасом и Уртой.
Естественно, что при такой слабой разведывательной деятельности стратегической конницы обстановка на Нижнем Маасе и в Арденнах очень медленно выяснялась для французского главного командования. Затем, нельзя также не отметить и того, что конница Сорде избегала боя: на Урте и Лессе она была задержана неприятельской пехотой, хотя последняя не могла быть в те дни в большом количестве в этих местах, и три кав. дивизии могли бы в спешенном бою проложить себе дорогу и к Льежу, и к Динану; но корпус Сорде вместо того, чтобы атаковать ее, отбросить или уничтожить, уходит за р. Лесс, предоставляя противнику свободный путь к Маасу.
Хотя Жоффр попрежнему считает эльзас-лотарингский участок главным участком фронта, но, как видно из указанного выше, он постепенно усиливает свой левый фланг, который должен был удерживать бельгийский Маас южнее Намюра и при наступлении 5-й армии к Нэфшато содействовать ей с запада. Ясно, что в оперативном плане французской главной квартиры, все еще пытавшейся провести в жизнь план № 17, образовалась опасная трещина.
Оперативная инерция все еще влекла главное командование к признанию преобладающего значения наступательных действий на восточной границе, но с каждым днем она становилась слабее; Жоффр все еще надеялся осуществить свой план наступления всеми силами по обе стороны Вердена, но уже обнаружились тревожные признаки возможной задержки наступления на левом крыле.
13 августа заканчивалось сосредоточение главной массы французских войск, почему Жоффр полагал уже своевременным сделать распоряжение о переходе в ближайшие дни в наступление и северной группой своих армий, что в связи с наступлением с 14 августа двух южных армий должно было осуществить давнишнюю мечту о наступлении «всеми соединенными силами», положенную в основу плана № 17 и затем директивы от 8 августа.
Директива от 13 августа, определявшая собой переход в наступление 3-й, 4-й и 5-й армий, заключала в себе следующие указания. [105]
3-я армия, заняв своими резервными дивизиями подготовленные позиции к северу и югу от Вердена, должна была или встретить противника, вышедшего из Меца, своими двумя правофланговыми корпусами, поддержанными 18-м корпусом{76}, или принять участие в наступлении к северу 4-й и 5-й армий.
4-я армия 14 августа выдвигалась своими главными силами на Маас к югу от Дэна.
5-я армия должна была держать свои главные силы в 8–10 км не доходя Мааса, в готовности встретить контратакой противника, который переправится на левый берег реки. Переправы от Мезьера до Живэ следовало энергично оборонять, а где нужно — разрушить. 1-й корпус обеспечивал левый фланг армии и служил опорой для конницы Сорде. Последняя же располагалась на левом фланге армии, выполняя свое первоначальное назначение, и, пока возможно, оставалась на правом берегу Мааса.
В заключение директива добавляет, что в случае, если противник окажется еще в значительном удалении, то с 15 августа должны быть приняты меры, чтобы 4-и и 5-я армии могли по первому же приказанию быстро выдвинуться на линию Маргю, Кюньон, Пализей, Жедин, Борен.
Из этой директивы видно, что, в сущности говоря, никакого наступления левым крылом не предполагалось: армия должны были ожидать противника, чтобы встретить его контратакой, и лишь в том случае, если бы этого противника поблизости не было, совершить небольшое продвижение за Маас, но с какой именно целью — неизвестно. Вот, следовательно, какое неблагоприятное влияние оказывала на план общего наступления та опасность, которая уже угрожала с севера, но еще не была открыто признана главным командованием; не желая еще признать ее, но и не обладая решимостью совершенно ее отвергнуть, Жоффр остановился на полумере: наступать двумя южными армиями, а тремя северными оставаться в бездействии до полного выяснения обстановки. Это дает нам право сказать, что с 13 августа, т. е. со дня подписания Жоффром директивы для боевых действий левофланговых армий, план № 17 перестал существовать, и столь заботливо утверждаемая в войсках французским генеральным штабом идея одновременного, решительного наступления всеми силами потерпела крушение{77}. [106]
Французы всегда опасались, что немцы, начав мобилизацию раньше, выполнив быстрее сосредоточение и развертывание своих армий, будут раньше готовы к наступлению и, захватив в свои руки инициативу действий, обрушатся на них, как снеговая лавина, неожиданно и стремительно, не дав им возможности собрать все свои силы и организовать свое общее наступление. Но эти опасения не оправдались: не истекло еще двух недель со дня объявления войны, а пять французских армий уже стояли на границе, готовые к бою, ожидая приказа броситься на территорию противника. Судьба, казалось, благоприятствовала французам: неприятельские войска еще не начали своего общего наступления, они еще не захватили инициативы. Казалось, Жоффру стоило лишь протянуть руку, и он захватил бы ее... Что же мешало ему осуществить эту заветную мечту французского генерального штаба? Ведь он имел теперь в своем распоряжении все то, с чем он намеревался вторгнуться в неприятельские пределы, когда составлял свой план для войны; ведь еще нигде германские войска не стесняли его оперативной свободы, и сам противник представлялся еще французскому главнокомандующему скорее отвлеченным понятием, чем существом реальным, более возможностью, чем фактом. Да, у него было все, что необходимо для составления наступательного плана, даже наиболее смелого, но у него нехватало одного могучего фактора, без которого ни один план не может быть осуществлен: у него не было решимости провести свой замысел в жизнь, не было воли к победе. Угроза германского наступления западнее Мааса, угроза, едва признаваемая во французской главной квартире, все же постепенно расшатывала веру главного командования в спасительность наступления на восточной границе и ослабляла его наступательный дух. Несомненно, это не говорит в пользу полководческих качеств главнокомандующего, но верно также и то, что это доказывает нецелесообразность того плана, который он пытался выполнить с таким упорством и с такой уверенностью в успехе.
Директива от 13 августа представляет для нас интерес как одно из явлений, характеризующих оперативное творчество французского главного командования и его приемы проведения в жизнь своих оперативных решений; практического же значения для дальнейшего хода событий она не имеет, потому что ни одно из указанных в ней действий не получило осуществления; новые боевые явления, возникшие по обе стороны бельгийского Мааса, и новые стратегические возможности на фронте вынудили французскую главную квартиру направить свое внимание в другую сторону.
Мы видели, что командующий 5-й французской армией, как начальник, ответственный за безопасность левого фланга, и вследствие этого более чувствительный к сведениям, приходившим с севера, уже не раз обращал внимание Жоффра на необходимость передвинуть свою армию в северном направлении с целью поставить ее в более благоприятное положение на случай наступления крупных германских сил западнее Мааса. Директива от 13 августа, убедившая Ланрезака в том, что главное командование попрежнему [107] упорствует в своем первоначальном намерении направить главные силы его армии в Арденны, побуждает его снова сделать попытку склонить Жоффра к отказу от этого намерения и к, продвижению этой армии к северу. 14 августа, сначала при личном свидании в главной квартире, а затем и в письме, он излагает перед главнокомандующим свои соображения в пользу предлагаемой им меры, но безуспешно. Жоффр и его ближайшие сотрудники, генералы Бэлен и Бертело, не видят еще непосредственной опасности на левом берегу Мааса: она еще далека, вероятность ее еще вовсе не установлена, еще хватит времени приготовиться к ее встрече в случае, если она действительно будет угрожать левому флангу французских армий... Впрочем, Жоффр не возражает против того, чтобы протянуть левый фланг 5-й армии за Мезьер, к Монтэрмэ, т. е. на 12–15 км к северу!
На следующий день, утром, главная квартира, повидимому, все-таки задумавшаяся над обстановкой, слагавшейся на нижнем Маасе, разрешила Ланрезаку подготовить для передвижения туда два корпуса своей армии, но с тем условием, что они выступят лишь по приказу главнокомандующего.{78}.
Передвижение 5-й французской армии к северу
Наконец, полученное к вечеру в этот день донесение командира 1-го корпуса о бое у Динана, удачном для французов, но не имевшем большого стратегического значения, произвело настолько сильное впечатление на Жоффра, что в тот же день, ночью, он приказал 5-й армии перейти к северу, в район между Самброй и Маасом. Директива, которая заключала в себе это распоряжение, давала левофланговой группе французских армий следующие указания:
«Противник, повидимому, направляет главный удар своим правым крылом к северу от Живэ. Другая группа неприятельских войск наступает на линию Седан, Монмеди, Дамвилер.
«5-й армии, оставив для обороны Мааса 11-й корпус и свои резервные дивизии (52-ю и 60-ю) и передав 4-й армии 4-ю кав. дивизию, перейти с остальными войсками в район Мариембург, Филиппвиль, с целью действовать против северной группы противника совместно с английской и бельгийской армиями.
«Кавалерийский корпус Сорде и 4-я группа резервных дивизий (у Вервэна) переходят в состав 5-й армии.
«4-я армия, в состав которой поступают 4-я кав. дивизия, 11-й корпус, 52-я и 60-я резервные дивизии, располагается фронтом к северо-востоку, чтобы иметь возможность наступать с линии Седан, Монмеди в общем направлении на Нэфшато».
Французская главная квартира, повидимому, уверовала, наконец, в действительность той угрозы левому флангу, которая висела [108] над ним с того дня, когда германские пушки впервые заговорили перед фортами Льежа. Но сколько времени потребовалось для того, чтобы усилия более прозорливых людей и снаряды тяжелой германской артиллерии, уже гремевшей на территории Бельгии, могли убедить ее в этом! И сколько было потеряно драгоценного времени в этих колебаниях, в этой нерешительности протянуть левый фланг в северном направлении!{79} Из того же документа мы заключаем, что между командованием бельгийской и французской армий не было достаточной связи, и французы не имели определенных сведений о расположении и движении бельгийских войск{80}, потому что в противном случае Ланрезаку не могла быть дана задача действовать совместно с бельгийцами, которые (как увидим это в следующей главе) в это время совсем не стремились к этому, отходя к западу, и даже не могли войти в связь с 5-й французской армией, отделенные от нее германскими войсками, находившимися уже между Маасом и р. Жетой.
Итак, к 16 августа на левом французском крыле осуществлена крупная перегруппировка: одна армия (5-я) двигается на север, другая (4-я) получает самостоятельный участок на Маасе и Шиере, за которыми раскинулись к северо-востоку лесистые холмы бельгийских Арденн, куда ей скоро придется направить свои колонны. Каковы же те силы, которыми должен был теперь располагать ген. Ланрезак? 1-й корпус, находившийся на Маасе, у Динана, 3-й — у Мезьера, 10-й — у Седана, три резервные дивизии ген. Валябрега (51-я, 53-я и 69-я) — у Вервэна, две африканские дивизии (37-я ген. Комби и 38-я ген. Муто) — в районе Рокруа, Шимэ, Филиппвиль и кавалерийский корпус ген. Сорде. К этим войскам к 20 августа должен был присоединиться 18-й корпус (из 2-й армии), перевозка которого из Туля в район Мобежа началась 17 августа. Таким образом, вместо взятых у Ланрезака двух корпусов (2-го и 11-го), коренных в составе 5-й армии, принадлежавших в мирное время к тому инспекционному округу, за боевой подготовкой которого он наблюдал, Ланрезак получил новые части, с которыми не имел времени ознакомиться. Помимо этого, в составе его армии теперь находилось 5 отдельных дивизий не имевших корпусных учреждений и сносившихся непосредственно со штабом армии по всем вопросам снабжения и устройства тыла. Такая организация и такой состав армии не обещали в ближайшем будущем хорошего управления и ясно обнаруживали, что французское главное командование, согласившись под давлением обстоятельств на выдвижение [109] левого фланга к северу, все-таки продолжало смотреть на 5-ю армию как на группу войск второстепенного значения.
Ввиду того, что с уходом 3-го и 10-го корпусов на север участок Мааса ниже Седана мог быть занят лишь двумя резервными дивизиями 4-й армии, левый фланг этой армии был усилен у Мезьера 9-м корпусом, перевезенным сюда к 20 августа из Нанси, где он до тех пор укреплял передовую позицию Гран-Куронэ и принял небольшое участие в наступлении в Лотарингии{81}. С прибытием 9-го корпуса к Мезьеру 52-я и 60-я резервные дивизии приняли на себя оборону Мааса от устья р. Семуа до Живэ. Переданная из 5-й армии 4-я кав. дивизия составила с 9-й кав. дивизией сводный кавалерийский корпус, разведывавший в направлении к Нэфшато.
Все эти изменения внесли значительное осложнение в развертывание трех северных французских армий и отдалили срок их готовности для общего наступления. 1-я и 2-я армии уже начали боевые действия в Эльзас-Лотарингии, на севере крупные силы германцев уже вступили на территорию Бельгии, а между тем левый фланг союзников (английская и 5-я французские армии) все еще был разбросан на огромном протяжении, от Мезьера до Ле-Като, неустроенный, без внутренней связи между своими отдельными группами, не имевший определенных оперативных задач. И нужна была по крайней мере еще одна неделя, чтобы привести эту группу войск в порядок, установить в ней внутреннюю связь и нацелить ее в направлении, соответствующем обстановке. Как же совершалась эта спешная и трудная работа, которая должна была поставить этот опаснейший участок французского фронта в условия, благоприятные для решительных боевых столкновений с противником?
Корпусам ген. Ланрезака (3-му и 10-му) пришлось пройти из района Седан, Мезьер до нижней Самбры 120 км в сильную жару, почему они не могли по достижении назначенных им пунктов находиться в таком бодром состоянии, которое было желательно для предстоявших боев. Остальным частям 5-й армии предстояли передвижения на значительно меньшие расстояния. Сосредоточение армии в углу между Самброй и Маасом было произведено таким образом: 1-й корпус (с 148-м полком), имея свои главные силы у Динана, должен был удерживать переправы на Маасе от Намюра до Живэ и на Самбре выше Намюра; 3-й выступил 16 августа от Мезьера, был направлен на Синьи-ле-Пти к Шарлеруа и прибыл к вечеру 20-го к Жерпину; 10-й. выйдя в тот же день из Седана, шел через Рокруа к Фосу, куда и прибыл к вечеру 20-го; обе африканские дивизии сосредоточивались в пунктах своей высадки (у Филиппвиля и Шимэ) и были приданы: 37-я — к 10-му и 33-я — к 3-му корпусам; 18-й корпус по окончании высадки в Мобеже 20 августа через Вомон достиг Тюэна вечером 21-го; 53-я и [110] 69-я резервные дивизии через Гирсон перешли к Мобежу, где и расположились к северо-востоку от крепости, уступом за левым флангом 18-го корпуса; 51-я резервная дивизия отправлена от Гирсона к Динану, где она должна была к вечеру 22 августа сменить 1-й корпус на маасских переправах. Штаб армии 18-го перешел в Синьи-ле-Пти, где и оставался до 20-го. Кавалерийский корпус ген. Сорде, по распоряжению главной квартиры, выступил 16 августа из окрестностей Динана к северу, за Самбру, с целью войти в связь с бельгийской армией, а также для разведки на левом берегу реки и для задержки противника, который пытался бы перейти эту реку между Мобежем и Намюром. Эта конница настолько уже была утомлена предыдущими передвижениями на правом берегу Мааса, что едва ли была пригодна для активных действий за Самброй; между тем только быстрое продвижение в окрестности Брюсселя могло привести ее к установлению связи с правым флангом бельгийских войск. Сорде вместе с тем прикрывал сосредоточение 5-й французской и английской армий; эта задача была бы, конечно, выполнена более удачно, если бы англичане одновременно с этим выдвинули и свою конницу на территорию Бельгии, но фельдмаршал Френч отказался от этого, мотивируя свое решение тем соображением, что ввиду малочисленности армии он должен держать свою конницу непосредственно при себе в качестве резерва. Повидимому, указания китченеровской инструкции Френчу уже начинали приносить свои плоды: английское командование с первых же дней появления английской армии во Франции стало на вредную, недопустимую точку зрения обособленных действий, которые, однако, раньше всего пали на голову самих англичан. По этому поводу Ланрезак выражается таким образом: «можно было предвидеть, что наши военные сношения с англичанами вовсе не будут удобными, несмотря на несомненное доброе желание с обеих сторон; мы не только говорили на разных языках, но, что еще важнее, имели различные взгляды на войну»{82}. Из дальнейшего изложения событий мы увидим, насколько справедлива эта оценка.
16 августа Жоффр обратился к Френчу с запиской, в которой обстановка обрисована таким образом: противник, повидимому, подготовляет главный удар на своем правом фланге и в центре, а именно севернее Живэ и на участке Дамвилер, Монмеди, Седан, сохраняя оборонительное положение к югу от Меца{83}. Затем, после указания задачи, возложенной на 5-ю армию, и состава этой армии {84}, в записке сказано, что хотя еще нет возможности в точности определить характер предстоящего союзникам маневра, но уже можно в общих чертах наметить движение английской армии: по окончании сосредоточения, 21 августа утром, она пойдет к северу, [111] за Самбру, в район Монса и далее на Нивель, чтобы или примкнуть к левому флангу 5-й французской армии, если последняя будет наступать в северном направлении, или стать уступом за ее левым флангом, в случае ее перемещения к востоку. Относительно конницы указано, что английская кав. дивизия должна, действуя в связи с корпусом ген. Сорде, прикрывать движение своей армии, а после сближения с противником вся кавалерия отходит на левый фланг англичан. На бельгийцев Жоффр, повидимому, уже мало рассчитывал, потому что высказывал лишь пожелание, чтобы, прикрывая Брюссель и Антверпен, они угрожали флангу и тылу германцев.
Эта записка, несомненно, обнаруживает желание французского главнокомандующего установить согласованность в действиях союзников в Бельгии, но, если принять во внимание, что здесь находились три армии различных национальностей (английская, бельгийская и 5-я французская), из коих две не были подчинены Жоффру и имели независимых друг от друга командующих, то выполнение этого являлось не только трудным, но и невозможным. Согласованность могла бы быть достигнута лишь назначением одного общего начальника этой группы, подчиненного французской главной квартире; но ни англичане, ни бельгийцы не были склонны на такое ограничение своей оперативной самостоятельности. Пока же трудная задача связать действия бельгийских войск с англо-французскими была возложена на ген. Сорде, который, как я уже говорил, 16 августа выступил со своим корпусом на север.
Собравшись во Флерюсе 17-го, корпус двинулся 18-го к северо-востоку, в район Первеца, где, по полученным сведениям, находилась германская конница. Сначала здесь пыталась оказать содействие его левому флангу бригада 6-й бельгийской дивизии, но затем, увлекаемая общим отступлением своей армии, она бросила французскую конницу; последняя, лишившись пехотной поддержки{85}, была вынуждена отойти к Жемблу, откуда 19 августа еще раз безуспешно наступала к Первецу, но, встреченная здесь неприятельским отрядом всех родов войск, отошла к Флерюсу, а на следующий день — за канал, где заняла переправы от Госели до Сенефа. Так закончилась 12-дневная разведывательная служба этого конного корпуса по обе стороны Мааса, не давшая главному командованию никаких ценных сведений о противнике, не установившая связи с бельгийцами, не воспрепятствовавшая неприятельской кавалерии угрожать флангу бельгийской армии, измотавшая и всадников, и конский состав и лишившая левое крыло союзников боеспособной конницы именно в то время, когда ее боевая служба была бы для него особенно ценной.
Столь неудачная деятельность французской конницы в Бельгии имела своим естественным последствием плохую ориентировку главного [112] командования относительно положения неприятельских сил в этом важнейшем районе театра военных действий. Это ясно обнаруживается в директиве главной квартиры от 18 августа, которая заключает в себе уже последние оперативные указания за время перегруппировки французских армий и является, в сущности говоря, директивой для будущего пограничного сражения. Вот как изложены в ней задачи армий и обстановка, в которой им придется их выполнять.
Последний период перегруппировки
3-я, 4-я и 5-я французские армии, действуя в связи с английской и бельгийской, имели предметом своих действий неприятельские войска, сосредоточенные около Диденгофена, в Люксембурге и в Бельгии. Эти силы противника, предполагаемые в двух группах, исчислялись таким образом: северная — 7 или 8 корпусов с 4-мя кав. дивизиями и южная, между Бастонем и Диденгофеном — 6–7 корпусов и 2–3 кав. дивизии. Относительно выполнения армиями своего наступления предусмотрено два случая: а) противник наступает по обе стороны Мааса; в этом случае левое крыло союзников (5-я французская, английская и бельгийская армии) задерживает это наступление, пытаясь бельгийскими войсками и кавалерийским корпусом обойти неприятеля с севера, тогда как 3-я и 4-я армии атакуют неприятельский центр; причем в случае успеха большая часть последней направляется к северу, против левого фланга северной группы противника; б) германцы идут главным образом по правому берегу Мааса, имея на левом лишь слабые силы и направляя свои правобережные войска северной группы против левого фланга 4-й армии, атакующей вместе с 3-й центр неприятеля; в этом случае 5-я армия, предоставив англичанам и бельгийцам (может быть, с поддержкой 4-й группы французских резервных дивизий) действовать против германцев к западу от Мааса, повернет на восток и через Намюр и Живэ будет наступать в направлении С.-Юбер, Марш.
Эта директива заключает в себе три данные, весьма характерные для деятельности французской главной квартиры того времени. Во-первых, она показывает, что силы противника на фронте Мец, Брюссель считались вдвое слабее, чем они были в действительности: вместо 27 1/2 корпусов всего лишь 13–15 корпусов; во-вторых, наступление главной массы германцев все еще предполагалось к востоку от Мааса и допускалась даже возможность задержать немцев на левом берегу этой реки слабыми и разрозненными силами англичан и бельгийцев, при этом в то время, когда бельгийская армия уже отходила к Брюсселю под натиском превосходных сил противника. И, наконец, в-третьих, признавалось возможным 5-ю армию, состоявшую из 13 дивизий и развернувшуюся фронтом к северу, уступами с правого фланга, спешно повернуть всем своим фронтом к востоку. Не доказывает ли эта директива полной неосведомленности французского главного командования относительно обстановки на театре военных действий и его растерянности и неуверенности в своих решениях? Оно все еще цеплялось за [113] свой первоначальный замысел прорвать неприятельский центр на линии Люксембург, Арлон, Нэфшато{86}. Но все чаще, взглядывая на север, то колеблясь, то упорствуя, то отвергая предложения и предостережения своих более дальновидных командующих армиями, то уступая им, французская главная квартира принуждена была уделять такому наступлению все меньше и меньше внимания.
Пока происходили изложенные выше передвижения на левом фланге союзников, не обошлось без перегруппировки и в центре. Директивой главной квартиры от 15 августа, относящейся лишь к 3-й армии, этой последней указывалось: оставив к стороне Меца 3-ю группу резервных дивизий ген. Дюрана, занять 4-м и 5-м корпусами и двумя дивизиями 6-го корпуса линию Этен, Ямец для наступления в общем направлении на Лонгви; 3-ю дивизию 6-го корпуса временно оставить для прикрытия правого фланга к стороне Конфлана и Брие.
Так как этой директивой определялось наступление 3-й армии к северу, которое, естественно, обнажало бы Верденский укрепленный район со стороны Меца, то решено было усилить группу ген. Дюрана, чтобы дать ей возможность не только прикрывать Верден, но при благоприятных условиях и предпринять обложение Меца. Это должно было освободить 3-ю армию от заботы охранять крепость и облегчить ей сосредоточить все свое внимание на активных действиях. Приказ об этом был отдан главной квартирой 16 августа. В состав новой группы вошли следующие резервные дивизии: три резервные дивизии 3-й армии (54-я, 55-я и 56-я). занимавшие с 13 августа укрепленные позиции на маасских высотах от Орна до С.-Миеля, 67-я, перевезенная 18 августа из Шал она, и гарнизоны Вердена и Туля; командующим этой группой был назначен ген. Дюран, на которого была возложена двойная задала: отражать попытки противника прорваться между крепостями и начать осаду юго-западного фронта Меца. Взаимоотношения ген. Рюфэ и Дюрана не были определены главным командованием, но первый считал второго подчиненным себе.
19 августа Жоффр решил еще более усилить эту группу и придать ей вполне самостоятельное значение: к ней были добавлены 64-я, 65-я, 74-я и 75-я резервные дивизии, подвозившиеся из тыла, а также резервные дивизии 2-й армии; последние — лишь в случае продвижения всех этих войск к востоку. Новая группа получила наименование лотарингской армии, командующим которой назначен ген. Монури (состоявший в распоряжении военного министра). Задача этой армии была в общих чертах такая же, как и указанная раньше группе ген. Дюрана. Распоряжения главной квартиры относительно формирования лотарингской армии достигли войск [114] не ранее 21 августа, когда началось наступление французов севернее Вердена, почему они во многом остались лишь на бумаге{87}.
К вечеру 20 августа главная масса войск ген. Ланрезака достигла назначенных ей пунктов, а вместе с тем и закончилась перегруппировка французских армий.
Я остановился несколько дольше на сложном процессе перегруппировки, которую пришлось выполнять французским войскам в полосе своего стратегического развертывания, потому что этот двухнедельный подготовительный период к общему наступлению представляет глубокий интерес. На этих, быстро сменяющих друг друга оперативных решениях, которые возникают у французского главного командования то как результат новых данных обстановки, то вопреки этим данным, мы имеем возможность проследить эту тяжелую, полную внутренних противоречий, работу оперативного творчества французской главной квартиры. Предвзятые идеи французского плана № 17, на проведение которых в жизнь у французов не имелось ни достаточных средств, ни достаточного времени, уже начали терять свою яркость при первом же столкновении с действительностью; первые же сведения, полученные французским полководцем из вражеского стана, уже заронили в его душу сомнение. И день за днем это сомнение крепло, вступая в борьбу с упорством и уверенностью, принесенными на театр военных действий из рабочего кабинета начальника генерального штаба, где долгие месяцы при восторженном одобрении молодежи, полной энтузиазма и наступательного порыва, слагался гимн наступлению во что бы то ни стало, наступлению всеми сосредоточенными силами...
И казалось, что многое благоприятствовало такому решению: железные дороги с поразительной точностью и быстротой доставляли корпуса и дивизии в районы сосредоточения; войска, охваченные порывом, нетерпеливо ждали приказа вступить на территорию противника; а германцы ни единым действием не нарушили планомерности стратегического развертывания французских армий. Но душа французского полководца уже была встревожена; в темной области неизвестного, лежавшей по ту сторону неприятельских передовых постов, твердая воля противника уже заносила удар, уклониться от которого не было никакой возможности. И с этого момента оперативный замысел французского главнокомандующего раздваивается все шире и глубже, все меньше обнаруживая внутренней силы и стремления к единству. Вместо одного оперативного плана получается два; вместо одного решительного наступления всеми силами, которое должно было нести в себе навстречу врагу всю мощь волевого напряжения французского народа, предпринимаются два нерешительные, разновременные [115] наступления, воплощавшие в себе слабость и колебания полководца{88}.
Если французским армиям пришлось изменить свою группировку еще до начала военных действий, теряя на эти передвижения драгоценное на войне время, то это ясно указывает на то, что французы не предусмотрели германского наступления через Бельгию и сами не собирались направить своего главного удара в бельгийские пределы, предполагая, повидимому, оказать поддержку бельгийской армии наступлением своих армий на германскую территорию. Однако, неудачно сложившаяся для них обстановка заставила их в первые же дни войны отказаться от этого намерения, подчиниться воле противника и повернуть главную массу своих войск навстречу победоносному движению неприятельских армий.
Французские писатели утверждают, что вероятность германского наступления через Бельгию предусматривалась французским генеральным штабом и что в плане стратегического развертывания был тот вариант, который выразился в запоздалой перегруппировке левофланговых армий{89}. Но это нисколько не говорит в пользу французского главного командования; в военном деле ценными являются не те планы, которые, быть может и всесторонне обдуманные, остаются в кабинетах генерального штаба, а те, которые проводятся в жизнь на театре военных действий; для практических потребностей войны важна не предусмотрительность кабинетных стратегов, составляющих оперативные планы в мирное время, а прозорливость полководца, стоящего со своими армиями лицом к лицу с противником.
Французы надеялись перегруппировкой своего левого крыла улучшить свое стратегическое положение, войти в связь с бельгийскими крепостями и атаковать немцев в Бельгии еще до [116] падения маасских крепостей. Мы увидим, что они не успели и не сумели этого сделать.
Положение к окончанию французской перегруппировки
В результате перегруппировки положение французского фронта представлялось в следующем виде: правый фланг (1-я и 2-я армии), ослабленный на два корпуса, занимал свой прежний участок, наступая в Вогезах и Лотарингии; центр (3-я и 4-я армии), усиленный одним корпусом и несколькими резервными дивизиями (лотарингской армией), был ближе придвинут к границе и занял более сосредоточенное расположение между Этеном и устьем р. Семуа; наконец, левый фланг (5-я армия), усиленный одним корпусом и двумя отдельными дивизиями, выдвинулся к р. Самбре. Совершенно отдельно от этого общего фронта располагалась группа территориальных дивизий ген. д'Амада: 81-я дивизия — от моря до р. Лиса, 82-я — от р. Лиса до р. Скарпы и 84-я — от р. Скарпы до Валансьена, где она входила в связь с левым флангом английской армии{90}. Назначение группы д'Амада заключалось в образовании завесы между Дюнкерком и Мобежем с целью воспрепятствовать разрушению железных дорог неприятельскими конными отрядами.
Между левым флангом 5-й французской армии и правым группы д'Амада собиралась английская армия, но она не могла быть готова к наступлению ранее 22–23 августа.
А пока англо-французские армии совершали свои передвижения, боевые действия уже шли полным ходом на флангах бельгийско-французского фронта: германские армии уже вступили в Бельгию. Льеж уже пал, Намюр доживал последние дни, германские орудия уже гремели на путях от Мааса к бельгийской столице; оживленные боевые действия велись и в Вогезах, лесистые ущелия которых были полны шумом и грохотом боя. [117]