Императорская конференция от 9 августа
(9 АВГУСТА 1945 ГОДА. ЗАПИСЬ ХОСИНА ДЗЭНСИРО)
НА КОНФЕРЕНЦИИ 9 АВГУСТА 20 ГОДА СЕВА, 23 ЧАСА 30 МИНУТ, ДВОРЦОВОЕ БОМБОУБЕЖИЩЕ
«Японское правительство принимает условия, выдвинутые совместной декларацией трех держав от 26 июля, понимая их в том смысле, что они не содержат требований, затрагивающих суверенитет императора в управлении страной».
Примечание. Первоначальный проект министра иностранных дел гласил: «Японское правительство принимает условия, выдвинутые совместной декларацией трех держав от 26 июля, понимая их в том смысле, что они не содержат требования об изменении установленного государственными законами статуса японского императора».
Премьер-министр (с позволения императора) открывает совещание; с позволения императора приглашает председателя Тайного совета Хиранума; секретарь кабинета министров зачитывает Потсдамскую декларацию.
Премьер-министр зачитывает проект решения по обсуждаемому вопросу и дает по нему разъяснения.
Сегодня утром Высший совет по руководству войной пришел к следующему заключению: принять условия капитуляции, если: [531]
1) она не затрагивает императорской фамилии;
2) японские войска, находящиеся за пределами страны, демобилизуются после свободного их отвода с занимаемых территорий;
3) военные преступники будут подлежать юрисдикции японского правительства;
4) не будет осуществлена оккупация с целью гарантии.
Поскольку по данному вопросу возникли разногласия, он был поставлен на обсуждение кабинета министров.
На заседании кабинета министров также не было достигнуто единства мнений.
Проект решения по обсуждаемому сегодня вопросу, составленный министром иностранных дел, поддержало 6 человек.
За проект Высшего совета по руководству войной высказалось трое.
Меньшинство считает, что первый* пункт, безусловно, должен быть оставлен, а требования остальных пунктов надо свести до минимума.
В результате проект министра иностранных дел, поддержанный большинством, принимается за основу.
Министр иностранных дел выступает с разъяснением мотивов своего предложения:
Еще недавно это предложение было бы неприемлемо, однако при сложившейся на сегодняшний день обстановке кабинет министров пришел к выводу, что принятие его неизбежно.
Необходимо обсудить лишь совершенно неприемлемые пункты декларации.
Усиление позиций нашего противника — Америки и Англии — в результате положения в этих странах, а также вступления в войну Советского Союза чрезвычайно затрудняет смягчение условий ультиматума.
Если рассуждать трезво, у нас нет надежды на смягчение условий ультиматума путем переговоров. [532]
Учитывая тот факт, что Советский Союз не обратил внимания на предложенные нами условия и вступил в войну, я считаю, что мы не можем сейчас выдвигать слишком много условий.
А именно: если говорить о свободном отводе японских войск, находящихся за границей, то у нас может быть подходящий момент добиться этого при переговорах о прекращении военных действий; трудно согласиться и с требованием о военных преступниках, тем не менее этот вопрос не является для нас абсолютно необходимым условием, которого мы должны добиваться даже ценой продолжения войны.
Вопрос же об императорском доме является принципиальным как основа будущего развития нации.
Следовательно, наши претензии должны быть сосредоточены на этом.
Предлагается высказать мнение морскому министру.
Морской министр полностью согласен.
Предлагается высказать мнение военному министру.
Военный министр категорически протестует, поскольку в Каирской декларации содержится пункт об уничтожении Манчжоу-го, в силу чего должно прекратить свое существование государство, основанное на принципах морали.
По крайней мере, если и принимать условия декларации, то необходимо подготовить четыре наших условия.
Особенно нельзя согласиться с проектом, который предусматривает, с другой стороны, обращение к такой безнравственной стране, как Советский Союз.
Необходимо выполнить наш долг перед императором, даже если вся наша нация погибнет. Не может быть сомнения в том, что мы должны вести войну до последней возможности и что мы еще имеет достаточно сил воевать.
Полон решимости вести борьбу против американцев и посвятить себя решающей битве на территории самой Японии. Войска, находящиеся за границей, не должны безоговорочно [533] складывать оружие. Народ также должен бороться до конца, иначе дело дойдет до внутренних волнений.
Начальник Генерального штаба полностью разделяет мнение военного министра.
Осуществлена подготовка к решающей битве на территории собственно Японии, и, хотя вступление Советского Союза в войну для нас невыгодно, наше положение еще не столь безвыходно, чтобы безоговорочно капитулировать.
Если мы сейчас согласимся на безоговорочную капитуляцию, нам не будет оправдания за кровь павших на войне. По крайней мере, как минимум, должны быть выдвинуты четыре условия, представленные утром (Высшим советом по руководству войной. — Авт.).
Председатель Тайного совета: Прежде, чем изложить мнение, желательно задать несколько вопросов. Хочу выяснить вопрос о четырех условиях.
Вопрос министру иностранных дел: желательно знать о ходе переговоров с Советским Союзом и о предложенных условиях.
Министр иностранных дел: Выполняя Высочайшую волю от 13 июля, мы ради скорейшего окончания войны обратились к Советскому Союзу с предложением направить туда специальную миссию с целью просить содействия в деле прекращения войны. Но ответ, несмотря на наши настойчивые просьбы, не был получен.
В телеграмме от 7 августа сообщалось о предполагаемой встрече с Молотовым 8 августа в 17.00.
Вчера вечером Молотов отклонил пожелание японской стороны относительно соглашения и была объявлена война.
Председатель Тайного совета: Были ли сделаны Советскому Союзу конкретные предложения?
Министр иностранных дел: Было сказано, что конкретные вопросы будут изложены специальным послом, конкретных же предложений сделано не было.
Председатель Тайного совета: Каковы в таком случае причины объявления Советским Союзом войны Японии? [534]
г Министр иностранных дел: Думаю, что сообщение ТАСС выражает истинные намерения Советского Союза.
Председатель Тайного совета: В заявлении Советского Союза сказано, будто японское правительство официально отклонило ноту трех держав от 26 июля. В чем тут дело?
Министр иностранных дел: Никаких шагов к официальному отклонению не предпринималось.
Председатель Тайного совета: На каком основании Советское правительство отклонило наши предложения?
Министр иностранных дел: Полагаю, что именно на этом основании.
Председатель Тайного совета: Как быть с тем, что говорится в совместной декларации трех держав о жестоком обращении с пленными, а также о передаче военных преступников? Нельзя ли считать это вопросами, относящимися к нашей внутренней компетенции?
Министр иностранных дел: На сегодня имеется много прецедентов такой передачи.
Председатель Тайного совета: Считает ли министр иностранных дел, что можно передать этих людей?
Министр иностранных дел: Обстоятельства могут сложиться так, что мы вынуждены будем передать их.
Что же касается разоружения войск, то противник мыслит его как принудительное.
Председатель Тайного совета (вопрос к военному министру и начальнику Генерального штаба): Мне думается, есть определенный расчет продолжать войну, но у меня есть сомнение: воздушные налеты не прекращаются днем и ночью. Можно ли быть уверенным, что мы защитим себя в дальнейшем от атомных бомб? Хотелось бы также получить разъяснения относительно затруднений, которые испытывает транспорт в связи с воздушными налетами.
Начальник Генерального штаба: Значительных результатов в борьбе с налетами мы не добились, однако теперь можно ожидать определенных успехов в результате изменения наших [535] методов, и воздушными налетами нельзя заставить нас капитулировать.
Председатель Тайного совета (вопрос морскому министру): Приняты ли какие-нибудь меры против артиллерийского обстрела с кораблей (против подвижных отрядов противника. — Авт.)?
Начальник Главного морского штаба: У нас был план, основанный главным образом на применении «эров» (условное обозначение самолетов. — Авт.) против подвижных отрядов противника, но у нас их не оказалось в достаточном количестве в связи с подготовкой к использованию их в решительном сражении на территории собственно Японии.
Теперь в связи с необходимостью в нашу стратегию вносятся поправки с тем, чтобы ударить по противнику значительными силами.
Председатель Тайного совета обращается к премьер-министру: Очень серьезным является вопрос о сохранении общественного спокойствия внутри страны. Какие меры в этом отношении правительство намерено принять? Как обстоит дело с продовольствием? Положение становится крайне тяжелым. Ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, все более вызывает тревогу, и надо думать, что не прекращение войны, а скорее ее продолжение приведет к нарушению общественного спокойствия.
Премьер-министр: Абсолютно согласен. Это меня тоже тревожит.
Председатель Тайного совета: У меня уже нет возможности как следует все взвесить, но, поскольку сложилось столь тяжелое положение, я изложу свою точку зрения.
Относительно проекта, предложенного министром иностранных дел — с точки зрения заключенного в нем смысла, — ответ должен быть именно таким.
В самом деле, его смысл — сохранение нашего национального государственного строя. С этим согласен. Правда, в проекте содержится не совсем удачная формулировка. Она [536] неправильна с точки зрения выполнения нашего верноподданнического долга: верховная власть императора в управлении страной не порождена государственными законами и сама сущность императорского правления не установлена конституцией, а лишь изложена в конституции.
Поэтому, на мой взгляд, лучше принять такую формулировку: «Не содержится требований, которые затрагивали бы верховную власть императора в управлении страной».
Далее, относительно четырех условий.
Министром иностранных дел было сказано, что противник не даст возможности вести переговоры относительно этих условий. Я считаю, что соображения, высказанные начальником Генерального штаба, совершенно правильны: нечего надеяться на переговоры. Если есть твердая уверенность в исходе боев, то самое правильное решение — это продолжать войну.
Его Величество несет ответственность за исполнение предначертаний основателя нашей империи, и, если сейчас будут проявлены колебания, ответственность Его Величества только увеличится. Ответственность же лиц, на которых лежит обязанность оказывать помощь Его Величеству, безмерна. Поэтому необходимо принять решение, правильно оценив перспективы изменений в будущем.
Необходимо глубоко и всесторонне изучить ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день в стране. Данный вопрос невозможно разрешить одной военной силой, нельзя также вести войну, не принимая во внимание настроение народа.
Итак, если у нас достаточно на это решимости, надо напрячь все силы; без такой решимости, как бы ни были могучи наши сухопутные и морские силы, продолжать войну невозможно.
Что касается целостности нашего национального государственного строя и благополучия императорской фамилии, то необходимо защищать их, даже если погибнет вся нация. [537]
Вопрос должен быть решен в соответствии с высочайшим решением.
Начальник Главного морского штаба: Командование военно-морскими силами, в целом, согласно с мнением военного министра и начальника Генерального штаба. Нельзя сказать, что их точка зрения непременно сулит успех, однако мы полностью уверены, что сможем нанести противнику достойный удар; есть еще и в самой стране люди, преисполненные боевым духом (имеется также довольно много людей, у которых отсутствует этот дух).
Премьер-министр: К сожалению, в ходе затянувшегося обсуждения мы не пришли к единому мнению.
Поскольку данный вопрос является поистине делом огромной важности и действительно представляет, как подчеркнул председатель Тайного совета, чрезвычайно серьезную проблему и поскольку по нему имеется расхождение во взглядах, нам остается лишь уповать на высочайшее решение.
(Премьер-министр обращается к Его Величеству с просьбой выразить высочайшую волю.)
Его Величество: Принимается проект министра иностранных дел.
Основания: мы слышали, что существует уверенность в достижении победы, однако до сих пор то, что предусматривалось планами, не соответствовало тому, что есть на деле. По словам военного министра, строительство укреплений на побережье Кудзюкурихама должно было быть закончено к середине августа, однако укрепления еще не готовы. Далее, хотя уже сформированы новые дивизии, нет оружия для их вооружения.
Поэтому у нас нет шансов на достижение успеха в борьбе против американских и английских войск, славящихся своей техникой.
И хотя невыносимо тяжело вынуть оружие из рук военных, являющихся нашей опорой, и передать наших подданных [538] в качестве лиц, ответственных за войну, по примеру императора Мэйдзи, принявшего в соответствии с обстановкой решение при вмешательстве трех держав, мы, вынеси невыносимое, порешили так во имя спасения народа от катастрофы, во имя счастья всего человечества.
10 августа, 02 часа 30 минут.
Предложение военного министра, начальника Генерального штаба и начальника Главного морского штаба следующее:
Если Объединенные Нации согласятся с толкованием совместной декларации трех держав от 26 июля в том смысле, что:
1) условия указанной декларации не содержат требования об изменении установленного государственными законами статуса японской императорской фамилии;
2) японские войска, находящиеся за пределами страны, немедленно демобилизуются после их свободного отвода;
3) военные преступники будут подлежать внутренней юрисдикции;
4) не будет осуществлена оккупация с целью гарантий, японское правительство согласно прекратить войну.
(Цитируется по сборнику «Хроника конца войны». Изд. министерства иностранных дел Японии)