Бой в Яванском море{420}
1. Столкновение с противником (15 ч. 25 мин. — 16 ч. 12 мин.)
Адмирал Доорман в этот роковой день 27 февраля даже не имел времени войти в Сурабаю. В 15 ч. 00 мин., при входе в гавань, он получил приказ адмирала Хельфриха начать атаку противника «к востоку от о. Бавеан». Крейсера [399] построились в колонну в 15 ч. 26 мин. «Де Рейтер» вел в кильватерной колонне «Эксетер», «Хьюстон», «Перт» и «Яву» по курсу 315° со скоростью 30 узлов. Английские эсминцы шли впереди, а голландские и американские шли на правом фланге в арьергарде{421}.
В связи с быстрым изменением событий у Сурабаи адмирал Доорман не имел времени составить план операции и еще менее времени для того, чтобы его осуществить; и так как командование «ABDA» никогда не имело единого кода сигналов, сигналы Доормана должны были переводиться офицером связи на «Де Рейтере» и передаваться на «Хьюстон», который репетовал их на все корабли {422}. Так как сигналы доходили в извращенном виде, командир «Эдвардса» Бенфорд никогда не знал, как их выполнять.
После одной из японских воздушных атак, которая не причинила никаких повреждений, адмирал Доорман в 16 ч. радировал на берег просьбу о посылке самолетов для воздушного прикрытия, но командующий голландскими воздушными силами в Сурабае решил использовать свои 8 самолетов «Буффало» для прикрытия нескольких оставшихся пикирующих бомбардировщиков, участвовавших в последней безуспешной атаке японских транспортов. Доорман не мог даже воспользоваться самолетами-корректировщиками крейсера, так как на «Яве» не было катапульты, а на берегу [400] не было оставлено ни одного самолета, так как во время выхода кораблей в море ожидался воздушный налет противника{423}.
Спустя 10 минут после того, как Доорман в последний раз обратился за помощью, в северном направлении появились три гидросамолета-корректировщика с крейсеров «Нати» и «Хагуро»{424}.
В 16 ч. 12 мин., когда соединение достигло пункта в 30 милях к северо-западу от Сурабайи, наблюдательный пост на «Электре» обнаружил «один крейсер и неизвестное количество больших эсминцев, шедших по пеленгу 330° со скоростью 18 узлов и курсом 220°». Они шли наперерез соединению. Доорман немедленно увеличил скорость до 26 узлов, и крейсера постепенно оторвались от голландских эсминцев. Каждую минуту появлялись все новые и новые корабли противника. На «Перте» был поднят голландский штандарт, а над «Хьюстоном» взвился флаг Великобритании.
2. Первый час боя (16 ч. 16 мин. — 17 ч. 15 мин.)
В 16 ч. 16 мин. тяжелые крейсера адмирала Такаги «Хагуро» и «Нати» с дистанции 28 000 ярдов открыли огонь по «Эксетеру» и «Хьюстону»{425}. Адмирал Танака на крейсере «Дзинцу» сразу же повел свою колонну [401] эсминцев в 18 000 ярдах от английских эсминцев и накрыл «Электру» двумя первыми орудийными залпами. Он и «Джупитер» ответили с дистанции приблизительно 15 700 ярдов, но даже тогда снаряды 4,7-дюймовых орудий не достигали противника. Использование японцами легкого крейсера в качестве флагманского корабля дивизиона эсминцев во время боя в Яванском море и во многих других случаях дало прекрасные результаты.
Если бы Доорман продолжал идти своим курсом, японцы смогли бы обстрелять его колонну фланкирующим огнем.
В таком случае «Нати» и «Хагуро» могли использовать свои двадцать 8-дюймовых орудий, а «Эксетер» и «Хьюстон» только девять{426}. Но если бы Доорман даже пошел параллельным с противником курсом, он вынужден был бы вести бой в неравных условиях. Он должен был подтянуть три легких крейсера, так как на этих кораблях союзники имели более мощную артиллерию.
Стоя перед этой тактической дилеммой, адмирал Доорман принял компромиссное решение и в 16 ч. 21 мин. повернул колонну на 20° влево и лег на курс 295°. Расстояние продолжало сокращаться, и «Эксетер» открыл огонь, сразу же после него открыл огонь «Хьюстон».
На крейсере США использовались снаряды с красной окраской, что помогало различать разрывы американских снарядов{427}. «Эксетер» и «Де Рейтер» были обстреляны, но попаданий не получили.
Эсминцы США, выполняя приказ Доормана «не обгонять голландские эсминцы», шли вместе с «Явой» вне зоны обстрела японцев, но, наконец, заняли предназначенную им позицию на траверзе «Де Рейтера». Для [402] того, чтобы занять наиболее выгодную для маневра позицию, эсминцы сблизились насколько возможно, с колонной крейсеров, некоторые из них подошли к ней на 700–1000 ярдов.
После боя на короткой дистанции в течение 8 минут Доорман в 16 ч. 29 мин. повернул колонну на курс 248°. Теперь обе группы шли почти параллельными курсами, и легкие крейсера были на дистанции выстрела 6-дюймовых орудий в 26000 ярдах от «Нака». Поскольку в воздухе было три японских самолета-корректировщика, а союзные силы не имели ни одного, огонь противника на этой большой дистанции был значительно более точным. «Де Рейтер» и «Эксетер» подвергались интенсивному обстрелу, а другие корабли имели близкие разрывы у кормовой части. Японцы на протяжении всей войны (это вошло в их практику) мастерски вели огонь по небольшим площадям, диаметр которых составлял 150 ярдов.
Эта фаза боя продолжалась лишь две минуты, в 16 ч. 31 мин. в кочегарку флагманского корабля «Де Рейтер» попал и взорвался 8-дюймовый снаряд. Спустя 4 минуты адмирал направил колонну вправо по курсу 267° на запад, чтобы сблизиться с противником. Такаги понял намерение адмирала и отдал приказ начать торпедную атаку{428}. Все японские крейсера, тяжелые и легкие, были вооружены торпедами. «Нака» повел свои семь эсминцев к югу навстречу тяжелым крейсерам со скоростью 35 узлов, в то время как «Дзинцу» и его колонна эсминцев также приготовились выпустить быстроходные торпеды большой мощности и [403] дальности действия. Личный состав кораблей союзников на собственном опыте познакомился с действием этих смертоносных торпед, но в данном случае слишком большая дистанция снизила эффективность торпедной атаки. Во время следующих 15 минут шестнадцать легких кораблей и «Хагуро» выпустили 43 торпеды, из которых ни одна не попала в цель{429}.
После того как японские эсминцы вышли из торпедной атаки, они пошли в навстречу колонне крейсеров и поставили дымовую завесу. Это увеличило их преимущества, так как самолеты-корректировщики продолжали сообщать им точные данные, тогда как корабли союзников потеряли японские корабли из виду, а это была их единственная возможность ведения прицельного огня. Ни один из кораблей не был снабжен радаром. Теперь с флагманского корабля контр-адмирала Танаки — легкого крейсера «Дзинцу» — увидели японский конвой, идущий на северо-запад, и адмирал решил добиться успеха, прежде чем корабли союзников начнут обстреливать транспорты. Вскоре после 17 ч. 00 мин. он пошел на сближение, чтобы с короткой дистанции провести торпедную атаку и обстрелять корабли Доормана. В 17 ч. 07 мин. его эскадра выпустила торпеды. Стреляя по неясным силуэтам кораблей адмирала Доормана, японцы едва ли могли добиться успеха. Но союзников постигла неудача и, уже через минуту после того как были выпущены торпеды, их силы в замешательстве рассеялись. В то время как Танака шел на сближение, «Нати» и «Хагуро» адмирала Такаги продолжали идти на запад с предельной скоростью. После почти часового непрерывного обстрела, несмотря на то, [404] что на его кораблях орудия были значительно более мощные, чем на «Эксетере» и «Хьюстоне», что у него было три самолета-корректировщика, несмотря на дымовую завесу и большое количество эсминцев прикрытия — он не смог добиться успеха. С того момента как Доорман не сумел сблизиться и не смог воспользоваться преимуществами своих легких крейсеров, следовало ожидать, что рано или поздно Такаги использует превосходство японцев в стрельбе с дальней дистанции.
В 17 ч. 08 мин. бронебойный снаряд с «Хагуро» упал почти вертикально на палубу «Эксетера», разрушил зенитную установку и взорвался в пороховом погребе. Английский крейсер, получив серьезные повреждения, наполовину снизил скорость. Этот тяжелый удар, нанесенный соединению, еще более увеличил замешательство. Таким образом, отсутствие общей тактики, отсутствие связи и единого плана привели к поражению. «Эксетер», идущий следом за флагманским кораблем в колонне крейсеров, взял влево, чтобы избежать столкновения с «Хьюстоном», идущим третьим в колонне. Кэптэн Рукс неправильно понял сигнал и решил, что адмирал Доорман приказал изменить направление соединения{430}. Он повернул «Хьюстон» влево, а «Перт» и «Ява» повторили поворот «Эксетера». В 17 ч. 15 мин. эсминец «Кортенар» взорвался и почти сразу затонул, вероятно, от выпущенной «Дзинцу» торпеды.
Объединенное штурмовое соединение теперь было раздроблено. «Де Рейтер» несколько минут шел один, затем, увидев происшедшее, круто повернул в сторону от английских эсминцев, которые находилась слева от него. К этому времени все корабли союзников, кроме эсминцев США, направились на юг. [405]
3. Второй час боя (17 ч. 15 мин. — 18 ч. 03 м.)
Видя, что корабли Доормана представляют собой идеальную цель для торпед, адмирал Такаги приказал нанести торпедный удар силами всех кораблей. Два его тяжелых крейсера и 4-я бригада эсминцев адмирала Нисимура круто повернули влево и выпустили торпеды.
Почти каждый корабль союзников теперь представлял собою прекрасную цель. Замешательство еще более увеличилось, когда увидели следы торпед. Торпеды, выпущенные с дальней дистанции, поднимались на поверхность воды и автоматически взрывались. Несколько старших офицеров уверяли, что они были выпущены подводными лодками, и это еще более увеличило замешательство{431}. Адмирал Доорман тщетно пытался сплотить соединение вокруг «Де Рейтера». «Эксетер» снова пошел вперед со скоростью 15 узлов. Клубы дыма поднимались из поврежденных мест крейсера. «Перт» маневрировал, скрываясь в дыму от эсминцев противника, но Доорман приказал австралийцам следовать за ним, а английским эсминцам прикрыть «Эксетер» и отразить атаку. Старший офицер английского эсминца «Электра» приказал начать атаку сквозь дымовую завесу, держа направление на северо-запад, куда шли «Дзинцу» и его семь эсминцев. К этому времени дым застилал все, и видимость сократилась до одной мили, район боя был окутан дымом, и сквозь него только случайно можно было наблюдать за визуальными сигналами адмирала Доормана. [406]
«Электра», после получения в 17 ч. 25 мин. приказа адмирала о контратаке сквозь дым шел на северо-запад. «Джупитер» и «Поуп», шедшие далеко позади, повернули самостоятельно в этом же направлении. «Электра» и «Энкаунтер», пройдя сквозь дым, вышли из него в тот момент, когда «Дзинцу» и три японских эсминца стремились войти в облако дыма. «Энкаунтер», окруженный превосходящими его силами, произвел один залп и ретировался под прикрытие дымовой завесы. «Электра» обстреляла идущего навстречу противника, и ее снарядом на «Дзинцу» был убит один матрос и четверо ранено, но японский снаряд попал в кочегарку №2, отчего корабль потерял ход. Один из эсминцев противника подошел и обстрелял его с короткой дистанции. На «Электре» была сбита боевая рубка, и она смогла ответить лишь несколькими выстрелами.
Тем временем «Дзинцу» и два эсминца углубились в полосу дыма, направляясь к поврежденному «Эксетеру». В этот момент «Джупитер» и «Витт де Вит» отказались от проведения намечавшейся ими торпедной атаки и вместе с «Энкаунтером» начали несение импровизированного дозора перед крейсером, чтобы прикрыть его. Ни один из трех кораблей не был поврежден, хотя на «Витт де Вит» и произошло сотрясение от взрыва одной из его глубинных бомб, сброшенных во время этого маневра.
Эсминцы противника, безуспешно пытавшиеся покончить с «Эксетером», пошли обратным курсом сквозь дым и присоединились к своим кораблям.
Когда все корабли ушли, коммандер Мэй приказал команде покинуть «Электру». В 18 ч. 00 мин. он все еще стоял на борту корабля, когда эсминец начал погружаться{432}.
В то время как английские эсминцы вели бой отдельно от основных сил, адмирал Доорман собрал свои [407] оставшиеся корабли и радировал адмиралу Глассфорду в Бандунг о высылке подводных лодок к северу от центральной части Явы для преследования японского конвоя. Он, очевидно, все еще надеялся разбить соединение Такаги и атаковать транспорты. К 17 ч. 29 мин. колонна Доормана была переформирована. «Де Рейтер» теперь вел «Перт», «Хьюстон» и «Яву» курсом на юго-восток. Сквозь дым они видели «Нати» и «Хагуро» и обменивались с ними залпами. «Хьюстон» все время лавировал, чтобы вести огонь из заклиненной носовой башни. Ведя таким образом огонь, корабль не имел успеха. Снаряд одного из японских крейсеров попал в цистерну с топливом, и произошел взрыв. Через минуту второй снаряд пробил носовую часть «Хьюстона» и, пробив его насквозь, вылетел в море. К этому времени на «Хьюстоне» был истрачен весь боезапас двух носовых орудийных башен. Команда вынуждена была подносить тяжелые 8-дюймовые снаряды к башням № 1 и 2, что являлось непосильным [408] трудом, так как крейсер шел на предельной скорости, принимая на себя удары японцев и постоянно меняя курс. Адмирал Такаги, уверенный в том, что он разбил соединение союзников, теперь приказал своим силам объединиться и сообщил конвою, что он может свободно направиться к берегам Явы. Одновременно «Нака» и эсминцы 4-й бригады атаковали союзные силы. Около 17 ч. 45 мин. наблюдательные посты левого борта кораблей соединения Доормана заметили сквозь дым приближающегося противника. «Эксетер» открыл огонь, и «Нака» ответил. Легкий японский крейсер в 17 ч. 50 мин. изменил курс, шесть следовавших за ним эсминцев во время поворота выпустили по 4 торпеды каждый. Хотя дистанция была всего лишь 4 400 ярдов, все 24 торпеды прошли мимо.
4. 56-й дивизион эсминцев атакует (18 ч. 09 мин. -18 ч. 30 мин.)
Адмирал Доорман вел свое соединение на юг курсом 190° и приказал 4 эсминцам США начать контратаку.
Коммандер Бенфорд на «Джоне Д. Эдвардсе» немедленно отвел свой дивизион, взяв курс вправо к северу. Доорман вскоре отменил свой приказ и, перед заходом солнца в 18 ч. 09 мин., направил эскадренные миноносцы для постановки дымовой завесы. К этому времени корабли Бенфорда шли между колоннами крейсеров противника. Здесь же шел на юг медленным ходом подбитый «Эксетер» в сопровождении «Витт де Вита». В 18 ч. 15 мин. Доорман поднял сигнал «Прикройте мой отход». Чего же хотел адмирал? Бенфорд быстро решил, что наиболее верным средством прикрытия уходивших крейсеров будет атака.
С мостика «Эдвардса» на расстоянии приблизительно 11 миль были замечены два больших корабля, идущих на запад. Вероятно, это были «Нати» и «Хагуро», [409] вышедшие из боя и возвращавшиеся к своему конвою. Адмирал Такаги, идя на достаточно близком расстоянии от берега и видя маяк в Сурабае, думал, что взрывы в районе боя были взрывами мин (побережье Тубан действительно было минировано, но все же это были взрывы выпущенных им торпед при самоликвидации на исходе движения). Он опасался также обнаружения подводных лодок, помня о выполнении своей прямой задачи — прикрытии высадки десантных сил.
К сожалению, торпеды были только в бортовых аппаратах американских эсминцев, поэтому, прежде чем выпустить торпеду, корабли должны были поворачиваться бортом к противнику. Если бы Бенфорд для более точного торпедного залпа пошел на сближение, его корабли почти наверное были бы потоплены японскими крейсерами и не успели бы выпустить торпеды. Поэтому в 18 ч. 22 мин., находясь на расстоянии 10 000 ярдов от противника, он приказал произвести торпедный залп аппаратами правого борта, а затем, развернувшись, выпустил торпеды из аппаратов левого борта. При такой дистанции [410] у Такаги было достаточно времени повернуть колонну к северу, и атака не имела успеха.
Хотя торпеды Бенфорда прошли мимо целей, его 4-дюймовые орудия, возможно, нанесли противнику повреждения. Когда американские эсминцы готовились выпустить торпеды, сквозь дымовую завесу ими были замечены периодические вспышки на эсминцах «Минегумо» и «Асагумо», шедших позади «Нака», и остальных кораблях 4-й бригады эсминцев. Бенфорд был уверен, что его снаряды попали в цель. Во всяком случае борт «Асагумо» был кем-то поврежден, и его машины временно остановились.
Четыре эсминца США теперь шли на соединение с Доорманом.
Передатчики флагманского корабля и «Хьюстона» продолжали работать, но единственным средством визуальной связи оставались огни постов наблюдения и связи и прожекторы. В 18 ч. 31 мин. Бенфорд принял световой сигнал адмирала «Следуйте за мной». Он выполнил приказ, не зная, что именно адмирал собрался делать.
Адмирал Доорман пытался сблизиться с японскими транспортами. Во время этого боя он получил сообщение о японском конвое, находящемся к северо-западу от о. Бавеан и к северу от острова Кангеан. Очевидно, он был первым одним из тех, которые защищал адмирал Такаги.
Теперь конвой, вероятно, уже приближался к берегам Явы, возможно также, он стоял, ожидая исхода битвы. Доорману это не было известно. В 18 ч. 30 мин. он радировал Хельфриху: «Противник отходит на запад. Где конвой?»
5. Поражение (18 ч. 30 мин. — 24 ч. 00 мин.)
Чтобы действовать наверняка, адмирал Такаги приказал (в 18 ч. 30 мин.) конвою, который в это время уже находился в 30 милях к северо-западу от него, повернуть [411] на север. 4-я бригада эсминцев, кроме «Асагумо», стоявшего без движения, была послана для охраны южного фланга конвоя. На эсминцах недоставало топлива. Японский командир размышлял о том, какие действия собирался предпринять Доорман. Вернется ли он для заправки в Сурабаю? Знал ли он о силах адмирала Такахаси, находящихся к востоку от острова Мадура? Когда корабли адмирала Доормана были обнаружены в последний раз в 18 ч. 30 мин., они шли к северо-востоку. Вернется ли он обратно, чтобы попытаться перехватить конвой? Такаги был склонен остановиться на последнем, так как перехват конвоя представлял наибольшую опасность. Он приказал «Дзинцу» соединиться с 2-й бригадой эсминцев и сделать большой круг, благодаря чему он оказался в 20 милях к юго-востоку от конвоя. Таким образом, транспорты охранялись [412] с двух направлений, по которым могли подойти силы союзников. В последующий час «Дзинцу» и «Нака» выпустили самолеты для выяснения обстановки в районе движения противника.
Адмирал Доорман шел ва-банк. Он не имел своих самолетов, и данные разведки, проходившие через целую сеть начальников в Сурабае, никогда не доходили до него вовремя. Конвой, который, по последним сведениям, находился в 20 милях к западу от острова Бавеа, шел к пункту, расположенному в 50 милях западнее. Теперь он возвращался на север, но Доорман так и не узнал, насколько он приблизился к нему. Спустя 10 минут, в 18 ч. 40 мин., после того как Такаги увидел его идущим в последний раз к северо-востоку, он повернул к северо-западу. Американские эсминцы, прекратив свою бесплодную торпедную атаку, шли по следам колонны крейсеров. Устаревшие «четырехтрубники» шли с предельной скоростью в 28–29 узлов, но им было трудно догнать крейсера. Связь была нарушена. Бенфорд ничего не знал о намерениях Доормана так же, как ему не было известно и о движении японских кораблей.
На самом деле голландский командир вел свои корабли почти прямо на конвой противника. Если бы он имел воздушную разведку, он мог бы избежать Такаги и нанести ожесточенный удар. Но ситуация складывалась не в его пользу.
Около 19 ч. 27 мин. приближавшиеся крейсера вновь смогли видеть друг друга сквозь наступившие сумерки. «Нати» вел «Хагуро», «Дзинцу» и несколько эсминцев; всего в 13 000 ярдах от них шли на юго-восток «Де Рейтер», «Перт», «Хьюстон», «Ява» и четыре американских эсминца.
Английский эсминец «Джупитер» шел в расстоянии мили от «Де Рейтера» с правого борта от него.
Один из самолетов «Дзинцу» сбросил осветительную бомбу. В 19 ч. 33 мин. «Перт» и «Хьюстон» открыли артиллерийский огонь, но их снаряды не достигли цели. [413]
Противник продолжал обстрел осветительными снарядами, и в 19 ч. 36 мин., когда командир «Перта» увидел ряд вспышек в колонне противника, он решил, что это выпущены торпеды, и круто повернул вправо, взяв курс 60°. К счастью, другие корабли последовали его примеру и повернули в то же время или вскоре после него.
В 19 ч. 38 мин. «Де Рейтер» снова оказался во главе идущей на восток колонны. Доорман не знал, ни где находился японский конвой, ни сколько кораблей находилось между ним и конвоем, но он мог с уверенностью ожидать, что их больше, чем он видел. Так или иначе он решил изменить курс, чтобы избежать дальнейшей встречи с приближавшейся группой кораблей Такаги и, идя вдоль берега Явы, перехватить конвой.
Поэтому в 19 ч. 55 мин. он направил свою колонну к югу и пошел на предельной скорости к берегу, который и появился вскоре при бледном свете луны. У него было мало надежды на то, что он фланкирует противника, так как его корабли непрерывно освещались ракетами японских гидросамолетов. В 20 ч. 23 мин. измученным наблюдателям на кораблях союзников показалось, что они обнаружили японцев сначала справа, а затем слева, приближавшихся как бы для осуществления торпедной атаки. То же повторилось через 20 минут.
Но это было лишь предположением; японцы шли в это время в 25 милях на северо-восток.
Когда соединение крейсеров подошло к мелководному месту, в 21 ч. 00 мин. адмирал Доорман взял курс вправо, параллельно берегу. В этом пункте эсминцы США вышли из строя{433} и повернули на восток [414] в Сурабаю. Перед началом операции Доорман приказал Бенфорду укрыться в Танджунг-Приок, в случае если его запас торпед иссякнет. Но Бенфорд решил заправиться горючим в Сурабае, прежде чем идти в порт Джакарты.
В то время как соединение Доормана продолжало идти вдоль побережья Явы, оно зашло на минное поле, установленное в это утро голландцами, о чем Доорман не был оповещен в связи с отсутствием связи. Отсутствие связи стоило союзникам еще одного корабля. В 21 ч. 35 мин. взрывом мины был потоплен английский эсминец «Джупитер». Его команда была уверена в том, что корабль был торпедирован, но он, несомненно, подорвался на мине, поставленной союзниками{434}.
Лишь 78 человек достигли берегов Явы; несколько человек было подобрано японцами.
Вскоре после того как «Джупитер» пошел ко дну, адмирал Доорман повел свои крейсера на север. Возможно, он думал, что его корабли уже обошли противника, но в действительности это было не так. Каждый раз, когда он изменял курс, чтобы ввести в заблуждение противника, самолет сбрасывал на него осветительные бомбы, которые ярко освещали его корабли. В 22 ч. 17 мин. соединение проходило район, где на обломках плавали спасшиеся с «Кортенара». «Энкаунтеру» было приказано выйти из строй и взять их на борт{435}.
Теперь четыре крейсера союзников оказались без поддержки эсминцев. Но адмирал Доорман решил [415] предпринять последнюю отчаянную попытку помешать вторжению японцев на Яву. Колонна шла на север, надеясь обойти противника. В 23 ч. 00 мин. когда на горизонте, ярко освещенные луной, появились идущие на юг «Нати» и «Хагуро», Доорман должен был понять, что ему это не удалось. Две колонны кораблей обстреляли друг друга с предельной дистанции. Залпы были редки, так как у обеих сторон ощущался недостаток снарядов и орудийная прислуга была измучена. Японцы повернули на север, и обе колонны перестреливались в течение 20 минут, рассчитывая на случайные поражения. В 23 ч. 20 мин. когда две колонны шли почти параллельно на расстоянии 8000 ярдов друг от друга, японцы выпустили торпеды, и на этот раз удачно.
Оба — «Де Рейтер» и «Ява» — были повреждены, на них сразу же вспыхнули пожары, и они потеряли ход. Вся кормовая часть флагманского корабля была охвачена огнем и, когда начали взрываться снаряды, был отдан приказ «Оставить корабль». «Ява» также был покинут, и вскоре оба крейсера пошли ко дну.
Не потерявший самообладание Доорман, еще до того как потерял связь с «Пертом» и «Хьюстоном», приказал им уходить в Батавию. Корабли пошли разными курсами, чтобы легче укрыться от самолетов противника. В полночь они встретились и направились в Танджунг-Приок, где сообщили адмиралу Хельфриху о трагическом результате боя в Яванском море.
В течение одного дня половина кораблей соединения адмирала Доормана была потоплена; адмирал не расстался со своим флагманским кораблем. Японцы не потеряли ни одного корабля, и лишь один эсминец был серьезно поврежден. Конвой не получил никаких повреждений.
Нет необходимости подчеркивать недостатки этого боя, так как они являются из ряда вон выходящими. Соединение адмирала Доормана было незначительно [416] слабее противника — как по количеству кораблей, так и по огневой мощи орудий. В целом артиллерия союзников во время боя стреляла лучше, чем орудия японских кораблей.
Главными факторами, которые привели к поражению, являлись: отсутствие самолетов для прикрытия, разведки и корректировки, плохая связь и громадное превосходство противника в торпедном вооружении и тактических приемах.
Наиболее удивительным в этой битве была ее неопределенность. Перед Второй Мировой войной большинство стратегов считали, что артиллерия и торпеды во время военно-морских операций решат результат боя в течение нескольких минут — одна из сторон будет либо уничтожена, либо понесет такие потери, что утратит способность продолжать бой. Некоторые бои этой войны, например, у острова Саво, прошли именно таким образом. Но в бою в Яванском море оба противника непрерывно обстреливали друг друга в течение более чем 7 часов — и лишь после этого союзники должны были признать свое поражение. Бой продолжался так долго лишь благодаря твердому решению адмирала Доормана и стойкости личного состава трех союзных флотов. [417]