1-я армия в декабре

Во время боев 2-й армии, на Луаре генерал Мантейфель, одержав победу под Амьеном, выступил к Руану.

Правда, генерал Фар, стоявший у Арраса, находился в тылу этого движения, но расстройство, в котором его войска отступили после сражения, давало право ожидать, что, по крайней мере, в первое время они не смогут действовать. Кроме того, в Амьене оставались 3-я бригада, два кавалерийских полка и три батареи в качестве гарнизона и для обеспечения важной железной дороги на Лаон.

В этот момент более серьезную угрозу для блокады Парижа представляли французские силы, находившиеся [223] на западе, а не на севере. Генерал Бриан, имея более 20 тыс. чел., стоял у Руана, выдвинув свои передовые части до р. Эпт, где они перед Бовэ и Жизор вошли в соприкосновение с высланными от маасской армии гвардейским драгунским полком и саксонской кавалерийской дивизией. Пехотный отряд, приданный последней, подвергся внезапному ночному нападению, причем потерял 150 чел. и одно орудие.

Когда 3 декабря корпуса 1-й германской армии прибыли к р. Эпт, названная кавалерия приняла участие в дальнейшем походе, и французские отряды отошли за р. Андель. С незначительными боями 8-й корпус подошел к Руану, найдя укрепленную позицию у Исновиля очищенной; 5 декабря генерал Гебен вступил в столицу Нормандии. 29-я бригада продвинулась до Понт-Одмер; 1-й корпус перешел Сену уже выше, у Лез-Андли и у Пон-де-Ларш. Вернон и Эвре были заняты, откуда многочисленные мобили отошли по железной дороге в Лизье. На северном берегу гвардейские драгуны производили поиски до Больбэка, и уланская бригада не нашла в Диепе никакого неприятеля.

Французы отступили в Гавр; значительная часть их на заранее приготовленных судах переправилась в Он-флер на другой берег Сены. Германская 16-я дивизия продолжала свой марш к Гавру, достигнув И декабря Больбэк и Лильбон.

Вышеупомянутые директивы из Версаля были сообщены начальником генерального штаба в виде предварительных соображений, и соответственно им генерал Мантейфель решил оставить на нижней Сене только 1-й корпус, а с 8-м корпусом опять приблизиться к Сомме, где из Арраса французы стали проявлять деятельность.

Кроме мелких стычек это обнаружилось 9 декабря, когда рота, назначенная для охраны железнодорожных работ, подверглась в Ам нечаянному ночному нападению, причем большей частью была взята в плен, и 11 декабря, когда несколько неприятельских батальонов подошли к Ля-Фер. [224]

Для обороны от дальнейшего наступления маасская армия пока выслала отряды к Суассону и Компьеню. Генерал Гребен с частью амьенского гарнизона занял позицию у Руа и 16 декабря присоединился у Мондидье к 15-й дивизии, которая тотчас же выступила к Сомме. В Амьене германские войска остались лишь в цитадели; генерал Мантейфель, не согласившийся с очищением города, приказал его занять вновь. Впрочем, население сохраняло спокойствие, и 16 декабря прибыла через Диеп 16-я дивизия, отказавшаяся от нападения на Гавр.

Усиленная рекогносцировка у Керье выяснила, что неприятель в больших силах стоит на р. Алю, и генерал Мантейфель сосредоточил весь 8-й корпус к Амьену. Вскоре ожидались подкрепления, так как подходила 3-я резервная дивизия, уже достигшая Сен-Кантена. Было также указано 1-му корпусу послать еще одну бригаду по железной дороге из Руана в Амьен, но Мантейфель решил немедленно атаковать неприятеля с наличными 22 600 чел.

Генерал Федерб сосредоточил два корпуса — 22-й и 23-й. Его наступление против Ам и Ля-Фер имело целью отвлечь пруссаков от нападения на Гавр, что и было достигнуто. Затем он обратился против Амьена, приблизившись к крепости на 2 мили; теперь он стоял с 43 тыс. чел. при 82 орудиях, фронтом на запад за Алю. Две дивизии занимали позицию на левом берегу ручья, от его устья у Бюсси-ле-Даур до Контэ, на протяжении l 1/2 миль; две другие дивизии стояли позади у Корби и Франвилера. Левый фланг прикрывался Соммой.

Генерал Мантейфель с 8-м корпусом двинулся 23 декабря по дороге на Альбер. 3-я бригада 1-го корпуса составляла резерв. По замыслу 15-я дивизия должна была сковать фронт и левое крыло противника, а 16-я дивизия — охватить его правый фланг. При неожиданной длине позиции это не удалось, и по всей линии произошел фронтальный бой. Сильно командующий восточный берег давал французам отличные места для расположения батарей, и повсюду немцам приходилось [225] сначала атаковать деревни, расположенные у подошвы.

Туда французы оттянули свое охранение, когда в 11 час. головные части 15-й германской дивизии достигли рощи у Керье, выдвинув на позицию одну батарею. В полдень два батальона 29-й бригады взяли селение с первого натиска, перешли ручей и на противоположном берегу вытеснили французов из Нуайель, но со всех сторон были осыпаны снарядами и пулями. Хотя около 4 час. пополудни немцы и произвели атаку вверх по скату, взяв два стрелявших орудия, но все-таки под напором неприятельских масс им пришлось опять отойти к деревне.

Вскоре после полудня были также взяты слева Фрешанкур, справа Бюсси и неприятель после слабого сопротивления отброшен за ручей. Напротив, германская артиллерия не могла тут одолеть многочисленную и хорошо расположенную французскую артиллерию. Несмотря на это, было взято также селение Вакмон, но защитники его упорно оборонялись, и горячий бой в домах продолжался до вечера.

Вопреки намерению генерала Мантейфеля 15-я дивизия ввязалась в бой раньше, чем двигавшаяся далее влево 16-я дивизия могла подать ей помощь. Только в 4 час. пополудни подошла к Беанкур 31-я бригада и, перейдя ручей по мосткам, отбросила неприятеля в деревню, где он оказал упорное сопротивление, но, в конце концов, должен был отступить. На крайнем левом фланге 32-я бригада через Алю вторглась в Бавлинкур. Таким образом, все деревни по ручью перешли уже в руки немцев, но короткий декабрьский день кончался, и дальнейшее наступление пришлось отложить на следующее утро. Еще в темноте французы сделали несколько попыток вернуть потерянные передовые позиции, особенно со стороны Контэ, где они охватывали расположение немцев. Однако, как там, так и у Нуайель их атаки были отражены. В Вакмон французы хотя и ворвались, но опять были вытеснены, отдав преследовавшим через ручей пруссакам еще деревню Даур, так что немцы, в конце концов, овладели всеми переправами. [226]

Бой окончился в 6 час. Германские войска расположились на тесных квартирах во взятых деревнях, их сторожевое охранение стояло перед самыми выходами.

Атака обошлась немцам в 900 убитых и раненых. Французы потеряли при обороне около 1 тыс. чел., кроме того, около 1 тыс. нераненых пленных, отведенных в Амьен.

Уже с рассветом 24 декабря неприятель возобновил свой огонь против рубежа Алю.

Немцы, обнаружив двойное превосходство французов, держались в этот день оборонительно, выжидали прибытия подкреплений и укреплялись на взятой позиции. Резерв армии был выдвинут по направлению на Корби, чтобы угрожать левому флангу французов.

Однако, уже в 2 час. пополудни генерал Федерб начал отступление. Его плохо снаряженные войска чрезвычайно пострадали от сильного мороза ночью и были потрясены неудачным ходом боя накануне. Ввиду этого он отвел их опять под защиту крепостей. Когда 25 декабря обе прусские дивизии и кавалерия, следуя через Альбер, подошли к самому Аррасу и Камбре, они нигде не встретили сомкнутых частей, забрав только несколько сот отсталых.

Избавившись таким способом от своего противника, генерал Мантейфель направил генерала Мируса для обложения Перонна, а сам вернулся в Руан.

Выслав, как сказано выше, шесть батальонов на поддержку в Амьен, 1-й корпус остался лишь в составе двух бригад. Со стороны французов стояли 10 тыс. чел. на правом и 12 тыс. чел. на левом берегу нижней Сены. Эти силы подвинулись ближе к Руану, особенно на юге, на расстояние всего 2 миль.

Но так как командующий армией вернул 2-ю бригаду из Амьена, то после ее прибытия к Руану неприятельские отряды были снова оттеснены.

Взятие Мезьера 1 января

Еще до исхода года на северном театре войны осада Мезьера приблизилась к концу. [227]

После сражения при Седане комендант Мезьера помогал из крепостных запасов продовольствию многочисленных французских пленных и потому сначала был избавлен от германских атак. С тех пор крепость препятствовала эксплоатации железной дороги, но пока только наблюдалась немцами до подхода к ней 19 декабря 14-й дивизии, освободившейся после падения Монмеди.

Гарнизон Мезьера состоял из 2 тыс. чел., но энергично поддерживался извне добровольческими отрядами, которые на впереди лежащей, пересеченной и лесистой местности проявляли необычайную деятельность.

Только 25 декабря удалось установить блокаду.

Мезьер расположен на горном выступе, омываемом с трех сторон Маасом, и окружен командующими высотами.

Устройство укреплений, усиленных Вобаном, со многими выдвинутыми верками не было рассчитано на дальность стрельбы современной артиллерии. С дистанции в 2–3 тыс. м от крепости были видны открыто стоящие каменные стены, и хотя долгий срок был использован для устранения этого недостатка ло-средством присыпки земли, все-таки бомбардировка должна была сделаться губительной для обороняющегося.

После сдачи Вердена можно было подвезти тяжелые орудия из Клермона по железной дороге вплотную к южному фронту крепости.

Постройка батарей встретила затруднения только в промерзшей на полметра земле, и в 8 ¼ час. утра 31 декабря 68 осадных и 8 полевых орудий открыли огонь.

Сначала крепость отвечала энергично, но после полудня уже совершенно замолкла и на следующий день подняла белый флаг.

Гарнизон был отправлен в плен; значительные запасы и 132 орудия достались осаждающим. Но главной выгодой было открытие новой железнодорожной линии, ведущей до Парижа. [228]

Париж в декабре

В Париже генерал Дюкро усердно старался пополнить потери, понесенные в сражении при Вилье. Правда, часть сильно пострадавшего 1-го корпуса пришлось отвести в резерев, а 2-ю армию организовать заново.

Проектированный прорыв через полуостров Жанвильер и высоты у Франконвиля не заслужил одобрения правительства. Утешали себя надеждами на скорое прибытие к Парижу орлеанской армии; предполагалось уже 6 декабря войти с ней в связь, когда письмо генерала Мольтке сообщило о поражении генерала Ореля и о взятии Орлеана. Итак, наступление на юг не имело уже смысла, и после долгих совещаний было решено посредством массовой вылазки в северном направлении прорвать блокадную линию.

Хотя там ручей Морэ и доставлял немцам некоторое прикрытие, но лишь до тех пор, пака по льду нельзя было переходить. Кроме того, на участке в 45 км находились всего три германских корпуса силою в 81 200 чел.

В качестве подготовки 13 декабря было выстроено несколько земляных укреплений между Бонди и Ля-Курнев, артиллерийское вооружение северных фортов было усилено и Монт-Аврон занят батареями. Войска получили по 90 патронов на человека и запас продовольствия на 6 дней, для лошадей фураж на 4 дня. Брать ранцы было запрещено, лагерные одеяла рекомендовалось надеть в виде нагрудника. Вылазка была назначена на 19-е, потом на 21 декабря.

Таким образом, более половины декабря неприятель почти не тревожил блокадную армию. При регулярном продовольствии, теплой зимней одежде и обильных посылках, доставляемых деятельным почтовым управлением, санитарное состояние войск стало вполне удовлетворительным.

Приготовления парижского гарнизона к новым предприятиям не ускользнули от внимания осаждающих. [229]

Перебежчики также принесли известие о близкой вылазке. Наблюдательные посты донесли 20 декабря, что крупные войсковые части собираются у Мерлана и Нуази-ле-Сек. Утром 21 декабря по приказу командования маасской армии 2-я гвардейская пех. дивизия стояла уже наготове у переходов через ручей Морэ. Часть 1-й дивизии находилась в резерве у Гонес, остаток ее мог быть сменен 7-й дивизией и также постудить в распоряжение командования. На правом крыле гвардейская ландверная дивизия заняла участок Шату-Карьер — Сен-Дени; на левом крыле одна бригада саксонского корпуса стала в Севран. Для поддержки в случае надобности вюртембержцев, против которых французы еще прочно держались в Жуанвиле, от 2-го корпуса была выдвинута к Мальну 4-я пех. дивизия.

С целью отвлечь внимание немцев от настоящего пункта атаки предписывалось: форту Валерьен с раннего утра открыть частый огонь; крупным отрядам наступать против правого крыла гвардейского корпуса; генералу Винуа вести 3-ю армию против саксонцев; адмиралу Ронсьеру с его армейским корпусом атаковать Ле-Бурже. Последнюю столь выдвинутую позицию требовалось взять прежде всего; только после этого генерал Дюкро со 2-й парижской армией предполагал перейти ручей Морэ у Блан-Мениль и Ольнэ.

Ле-Бурже было занято только четырьмя ротами полка королевы Елизаветы и одной ротой гвардейского стрелкового батальона. В 7 3/4 час. 21 декабря, когда утренний туман рассеялся, гарнизон был осыпан снарядами с фортов и многочисленных батарей, а также из бронированных железнодорожных вагонов. Полчаса спустя сомкнутые неприятельские колонны подошли с востока и запада. По первому направлению удалось продолжительное время оборонять окраину деревни от семи французских батальонов; с противоположной стороны пять батальонов противника были остановлены сильным огнем с кладбища; но часть морских фузилеров беспрепятственно проникла в деревню через северный вход. Теснимые со всех сторон превосходными силами, защитники должны были отойти в [230] южную часть деревни. Туда пытался пробиться и гарнизон кладбища, но при этом частью был взят в плен. Между тем, французы лишь с трудом подвигались вперед, ведя кровопролитный бой за отдельные дома; им также не удалось овладеть постройками стекольного завода. Новые пять батальонов французского резерва перешли в наступление от Сен-Дени на газовый завод, разрушили орудийным огнем каменную стену сада, но все-таки не смогли и там сломить сопротивление немцев.

На подкрепление последним подошли в 9 час. одна рота, в 10 час. семь рот, которые в жестоком рукопашном бою пробились до кладбища и стекольного завода. В 11 1/2 час. были изгнаны последние отряды противника, и в ожидании новых атак Ле-Бурже осталось занятым пятнадцатью германскими ротами. Две батареи полевой артиллерии, действовавшие на ручье Морэ, продвинулись к деревне.

Тем временем генерал Дюкро тщетно ожидал сигнала о взятии Ле-Бурже. Продвинувшись с головными частями своей армии через Бонди и Дранси, он получил указание, ввиду неблагоприятного хода боя на его левом крыле, прекратить наступление к линии ручья Морэ.

Проектированное крупное предприятие превратилось теперь в простую канрнаду, на которую германская полевая артиллерия, по возможности, отвечала. После полудня французы очистили поле сражения.

Их потеря, по собственному показанию, составляла более 600 чел. Гвардейские войска потеряли 400 чел., но взяли 360 пленных. Вечером сторожевое охранение заняло прежние места.

Различные демонстрации парижского гарнизона также остались без влияния и не вызвали никакой перемены в распоряжениях, сделанных с германской стороны. Наступление французов от Сен-Дени по направлению на Стен было отбито, и две канонерки на Сене должны были повернуть назад под огнем четырех полевых батарей с высоты Оржемон. Небольшая вылазка против Шату осталась почти незамеченной. Хотя на [231] правом берегу Марны генерал Винуа и перешел в наступление с большими силами, но только около полудня, когда бой за Ле-Бурже уже прекратился. Саксонские передовые посты отошли на боевую позицию у Ле-Шенэ. Один из собраных там батальонов вечером прогнал противника из Мэзон-Бланш, другой атаковал Виль-Эврар, где бой продолжался до полуночи; последний батальон потерял 70 чел., но вернулся с 600 пленными. Под сильным артиллерийским огнем с противоположного высокого берега реки неприятель на следующее утро очистил также и Виль-Эврар.

Блокада Парижа продолжалась уже 3 месяца. Одно лишь бомбардирование, средство всегда непопулярное, не могло дать решительных результатов против такой обширной крепости; с германской стороны хорошо понимали, что только правильная осада может привести к цели. Но инженерную атаку приходилось отложить, пока артиллерия будет в состоянии ее поддержать.

Было уже сказано, как осадная артиллерия сначала была использована против крепостей в тылу армии, прерывавших сообщения. Хотя в Виллакублэ и стояли наготове 235 тяжелых орудий, но пока не удалось подвезти нужное для атаки количество снарядов, а между тем атака, раз начатая, ни в каком случае не могла быть прервана.

Правда, в конце ноября железнодорожное сообщение было уже восстановлено до Шель, но большая часть боевых припасов тем временем выгружена у Ланьи и оттуда должна была подвозиться по проселочной дороге. Общепринятые в этой местности двуколки оказались совершенно непригодными для пере-возки снарядов, а реквизиция в широком районе доставила только 2 тыс. четырехколесных повозок. Вследствие этого в Меце было снаряжено еще 960 повозок, запряженных лошадьми, присланными из Германии, и даже использованы запряжки 3-й армии, хотя они одновременно были почти необходимы для пополнения состава армии, сражавшейся на Луаре. В конце концов, для транспортной службы были [232] привлечены все упряжные лошади понтонных, мостовых и инженерных парков.

Создалось новое затруднение, когда ледоход вынудил развести понтонные мосты через Сену.

Для проезда по дурным проселочным дорогам от Нантейля до Виллакублэ и обратно требовалось для повозок 9 дней. Многие павозки сломались от своего груза, и зачастую вовчики убегали. Кроме того, по мысли начальника генерального штаба, на артиллерию была возложена еще новая задача.

Если гарнизону Парижа до сих пор не удалось про-дожить себе дорогу в поле оружием, то теперь он прибег к лопате, чтобы посредством контрапрош мало-помалу оттеснить и, в конце концев, прорвать блокадное кольцо. На юге укрепления простирались уже через Вильжюиф и Витри до Сены; на севере, между Дранси и Восточным фортом, возникла обширная система траншей и батарей, подходившая на 1 тыс. м к Ле-Бурже, которому как бы принадлежала честь правильной инженерной осады. Правда, сильный мороз вскоре помешал продолжению этих работ, но укрепления были вооружены артиллерией, и 2-я армия продолжала их занимать. Отличным опорным пунктом для наступления французов как в восточном, так и в северном направлениях являлся сильно командующий Монт-Аврон, вооруженный 70 тяжелыми орудиями, который вдвигался в долине Марны наподобие клина между северным и южным участками блокадной линии.

Для изгнания неприятеля с этой позиции были выставлены 50 тяжелых орудий, привезенных из Германии, и 26 орудий, освободившихся под Ля-Фер, под командой полковника Бартша. С использованием целых рабочих батальонов в морозную погоду были выстроены две группы батарей: одна — на западном склоне высот за Рэнси и Ганьи, другая — у левого края долины Марни близ Нуази-ле-Гран, следовательно, в расстоянии только 2–3 тыс. м от Монт-Аврон, охватывая его с двух сторон. [233]

В 8 1/2 час. утра 27 декабря 76 орудий открыли огонь. Сильная вьюга препятствовала точной пристрелке и наблюдению за действием снарядов. Монт-Аврон, а также форты Ножан и Росни отвечали быстро и энергично.

Германские батареи потеряли 2 офицеров и 25 солдат, несколько лафетов испортилось от собственной стрельбы, и, по общему мнению, в этот день не удалось достигнуть особого успеха.

Однако, батареи стреляли лучше, чем сами предполагали. Ясная погода 28-го облегчила точную пристрелку, прусские снаряды, видимо, попадали в цель и производили также среди многочисленного, совершенно беззащитного пехотного гарнизона сильное опустошение. Монт-Аврон умолк, и только форты продолжали слабый огонь. Генерал Трошю, явившийся лично, приказал очистить Монт-Аврон. Последнее было выполнено ночью энергичным начальником полковником Стоффелем с таким искусством, что было оставлено лишь одно испорченное орудие.

Огонь французов прекратился 29 декабря, гора была оставлена, но немцы не предполагали занимать ее надолго. Батареи направляли свой огонь только против фортов, которые сильно страдали, и против земляных укреплений в окрестностях Бонди.

К концу года удалось собрать в Виллакублэ самые нужные боевые припасы. Инженерная атака была поручена генералу Камеке, артиллерийская — генералу Гогенлоэ. Постройка батарей уже давно была окончена, и с наступлением нового года 100 орудий самого крупного калибра стояли в полной готовности к действию против южного фронта Парижа.