Первые мирные переговоры

В ожидании боя перед северным фронтом Парижа король поехал верхом в гвардейский корпус и вечером перенес свою главную квартиру в Ферьер.

Туда явился уже теперь Жюль-Фавр, чтобы на основе своей программы «ни пяди земли» вести переговоры о мире. После всех побед и жертв немцев он надеялся удовлетворить их денежной суммой. Разумеется, подобные предложения не могли приниматься в расчет, и поэтому обсуждалась серьезно только возможность перемирия.

Однако, в военном отношении всякий перерыв в операциях был невыгоден. Он предоставлял противнику время для продолжения его вооружений, а столице давал свободу, вследствие снятия только что установленной блокады, снабдить себя достаточным продовольствием.

По этой причине на перемирие можно было согласиться лишь при соответствующей компенсации.

Для обеспечения продовольствием германской армии требовалась сдача крепостей Страсбурга и Туля, запиравших железные дороги. Под Мецем военные действия должны были продолжаться, под Парижем же или следовало сохранить блокаду, или занять немецким гарнизоном один из командующих фортов.

Народное представительство могло вполне свободно собраться в Туре.

Эти условия, особенно сдача крепостей, были категорически отвергнуты французами и переговоры прерваны.

Взятие Туля 23 сентября

После устранения опасности французского десанта на побережье Германии оставленная там 17-я дивизия была притянута к армии, действовавшей во Франции. Она прибыла к Тулю 12 сентября. [117]

Эта крепость, вполне обеспеченная от штурма, но командуемая с ближних высот, пока блокировалась этапными войсками 3-й армии и обстреливалась без особого результата из орудий, взятых в Марсале, а также полевой артиллерией. Зато пехота за полотном железной дороги и в предместьях засела у самой подошвы гласиса, сделав почти невозможными вылазки гарнизона. Ввиду этого половина дивизии вскоре была переведена в Шалон, где при чрезвычайно враждебном отношении населения едва хватало шестнадцати батальонов и пятнадцати эскадронов для занятия этапных дорог и обеспечения связи с родиной. Значит, под Тулем осталось лишь семь батальонов, четыре эскадрона и четыре полевые батареи. 18 сентября прибыли из Нанси 10 пушек 15-см и 16–12-см.

Предполагалось атаковать продольно обстреливаемый с Мон-Сен-Мишель западный фронт, пробив брешь в его южном бастионе; но раньше пожелали все-таки попытаться взять крепость ускоренной артиллерийской атакой. В ночь на 23 сентября пехота выстроила батареи для осадной артиллерии: 3 — на Мон-Сен-Мишель, 7 — на высотах левого берега Мозеля и 1 — на правом берегу. Утром 62 орудия открыли огонь, и в 3 1/2 час. на соборе появился белый флаг.

Сдача крепости произошла 23 сентября на тех же условиях, которые были предоставлены под Седаном. 109 офицеров были отпущены на честное слово, 2 240 солдат отправлены в плен. Еще вечером шесть рот заняли город, который в общем мало пострадал. Добычу немцев составили 71 тяжелое орудие, более 3 тыс. винтовок и богатые запасы продовольствия и фуража.

Взятие Страсбурга 23 сентября

Уже после победы под Вёртом тотчас же возник вопрос об овладении Страсбургом. Эта сильная крепость представляла в качестве тет-де-пона на Рейне постоянную угрозу южной Германии. [118]

По очищении маршалом Мак-Магоном Эльзаса в распоряжении коменданта Страсбурга осталось только три полевых батальона.

Однако, вследствие присоединения людей, отставших от своих полков под Вёртом, несколько четвертых батальонов (пехотных полков), запасных частей, подвижной и национальной гвардии сила гарнизона возросла до 23 тыс. чел. Сапер совсем не было, зато 130 морских солдат представляли отличную отборную часть; артиллерийское снаряжение крепости также было обильное.

Уже 11 августа под Страсбургом появилась для наблюдения баденская дивизия. Несмотря на свою малочисленность, она без помехи со стороны противника продвинулась по долине Рупрехта до канала Рейн-Иль, заняла деревню Шильтигхейм в расстоянии ружейного выстрела от крепостных верков, укрепила ее и вторглась в предместье Кенигсгофен.

В течение 8 дней к этой дивизии присоединились под начальством генерала Вердера гвардейская ландверная и 1-я рез. дивизии с кавалерийской бригадой, 46 батальонов, 24 эскадрона и 18 полевых батарей, далее осадный парк из 200 нарезных орудий и 88 мортир с 6 тыс. пеших артиллеристов и 10 крепостных саперных рот, — всего 40 тыс.

На станции Венденгейм 18 августа команда железнодорожного батальона начала выгрузку орудий, прибывавших из Магдебурга, Кобленца и Везеля.

Инженерный склад был устроен в Гаусберге, обозный парк поставлен у Лампертсгейма, были также приняты меры для устройства местных магазинов.

Наступило полное обложение, и полевой телеграф установил связь между всеми охраняющими частями.

Для достижения цели в кратчайший срок, вопреки совету инженера генерала Шульца, но с одобрения главной квартиры, была сделана попытка принудить крепость к сдаче бомбардированием. Ходатайство об удалении женщин и детей пришлось отвергнуть.

Постройка батарей для бомбардирования в дождливые темные ночи вызвала большие затруднения. Пока только полевая артиллерия направляла свой огонь против [119] города; но в ночь на 25 августа открыли действие те батареи, вооружение которых тяжелыми орудиями было закончено; вскоре вспыхнул сильный пожар. С другой стороны, при артиллерийской борьбе на правом берегу Рейна сгорел также Кель.

Страсбургский епископ явился на передовых постах в Шильтиггейме, чтобы просить пощады жителям. Однако, как ни жалко было наносить вред этому городу, но за отсутствием у прелата полномочия для переговоров пришлось продолжать бомбардировку и в ночь на 26 августа, причем в это время она достигла высшей силы.

Все-таки в главной квартире в Мундольсгейме пришлось признать, что избранный способ не приведет к цели и что нужно перейти к медленной методической атаке. При этом генерал Мертенс руководил инженерными работами, а генерал Деккер — использованием артиллерии.

В ночь на 30 августа была заложена первая параллель очень близко от гласиса и затем продолжена от канала Рейн — Марна через кладбище св. Елены до еврейского кладбища у Кенигсгофена.

Вскоре число батарей на левом берегу Рейна увеличилось на 21, на правом — на 4, так что 124 орудия самого крупного калибра стояли на закрытых позициях для борьбы с крепостной артиллерией.

Дальнейшие осадные работы были направлены против 11-го и 12-го бастионов на северо-западном выступе крепости. В ночь на 2 сентября была вырыта вторая параллель, не без сопротивления с неприятельской стороны. На рассвете на острове Вакен, а также перед Кроненбургом и Кенигсгофеном была отражена значительная вылазка четырнадцати рот крепостного гарнизона.

Затем крепость открыла сильный огонь и настолько осыпала снарядами поле работ, что его пришлось очистить, пока в 9 час. артиллерия атакующего не принудила крепостную артиллерию к молчанию.

3 сентября последовала вторичная атака, которую удалось отразить только во второй параллели. [120]

По предложению коменданта наступило короткое перемирие для погребения убитых, лежавших перед укреплениями. В этот же день общая салютационная стрельба известила гарнизон о победе под Седаном.

Продолжительный дождь наполнил вторую параллель, имевшую длину в 2 400 шагов, водой на 0,3 м глубины, и только 9 сентября ее удалось совершенно исправить. 5 батарей из первой параллели были продвинуты вперед. Против 44-го люнета, фланкировавшего все работы, пришлось выстроить особые батареи, принудившие его замолчать. Люнет был оставлен гарнизоном.

Теперь действовали с близкого расстояния 96 нарезных пушек и 38 мортир. Каждое орудие должно было выпускать в день 20 гранат, в ночь 10 шрапнелей. Большие казармы сгорели, а каменные ворота, были настолько повреждены, что их пришлось обложить земляными мешками. Обороняющийся отвел свои пушки за бруствер и стрелял только из мортир. Все-таки для успеха работ понадобилось применить мантелеты. После обнаружения перед 53-м люнетом минных галерей капитан Ледебур спустился в ров на веревках и с помощью своих сапер удалил пороховые заряды. В ночь на 14 сентября был достигнут гребень гласиса в обоих люнетах — 52-м и 53-м; началось венчание гласиса посредством двойной сапы с траверсами, что было окончено в 4 дня.

Дальнейшая атака была направлена исключительно против 11-го бастиона.

Для спуска воды из крепостных рвов нужно было разрушить шлюз у Еврейских ворот. Его не было видно ни с одного пункта поля атаки, и на дистанции в ¼ мили эта задача могла быть разрешена артиллерией лишь в ограниченной мере. Но 15 сентября части 34-го фузилерного полка под сильнейшим ружейным огнем осажденных прошли к шлюзу и устранили запруду. Около того же времени баденцы заняли остров Шпорен.

После того как мортирные батареи по большей части были переведены во вторую параллель и пушечные [121] батареи подтянуты ближе, команда крепостных ружей своим метким огнем достигла того, что днем обороняющийся нигде не мог более показываться.

Каменные одежды 53-го люнета могли поражаться только непрямыми выстрелами; 1 тыс. выпущенных гранат пробила в них бреши, а две мины вечером 19 сентября обрушили контрэскарп до поверхности воды. Вскоре началась постройка фашинной плотины через ров. Переехавшие на лодках люди нашли укрепление оставленным. Под сильнейшим ружейным огнем с главной крепостной ограды была замкнута горжа и устроен бруствер против крепости.

Лежавший по соседству 52-й люнет был простым земляным укреплением, атака достигла уже края рва. но сначала нужно было покрыть земляные траверсы рельсами для защиты от многочисленных бомб с 12-го бастиона. Постройка фашинной и земляной плотины через ров шириной в 60 шагов, наполненный водой почти на глубину роста человека, потребовал бы очень много времени, вследствие чего было решено выстроить мост из найденных в Шильтиггейме пивных бочек. Эта работа, начатая 21 сентября с наступлением темноты, под защитой только досчатой стены, закрывавшей обзор, к 10 час. была уже окончена. Тут осажденный также не выждал подъема атакующего на вал; занятый люнет был тотчас приспособлен для обороны против контратак. В обоих люнетах были помещены мортирные и пушечные батареи для полного подавления орудий, находившихся в равелине и контргардах атакуемого фронта; кроме того, против последних направляли свой огонь пять демонтирных батарей и контрбатареи.

В ночь на 23 сентября, после выхода из 52-го люнета частью летучей, частью перекидной сапой, произошло венчание, гласиса перед 51-м контргардом. Одновременно началось пробивание брешей в восточной стороне 11-го бастиона и западной стороне 12-го бастиона. Осколки камней заставили защитников оставить контргарды. Уже 24-го после 600 выстрелов обрушилась каменная стена 11-го бастиона, срытие оставшегося [122] земляного клина (между амбразурами) было отложено до начала штурма.

Труднее было пробивание бреши в 12-м бастионе по трудности наблюдать выстрелы.

Только 26 сентября, выпустив 467 длинных гранат, удалось обрушить стену на протяжении 11 м. Однако. для штурма нужно было еще перейти глубокий водяной ров перед бастионом.

Хотя в Страсбурге уже распространилась весть о падении империи, но генерал Урих все-таки отклонял все просьбы жителей об окончании их страданий. Республика была объявлена.

Осада продолжалась 30 дней, но крепость была еще обильно снабжена продовольствием и другими запасами; гарнизон, потерявший 2 500 чел., еще не был существенно ослаблен, только его пестрый состав мешал использованию значительных масс вне укреплений. С самого начала обороняющийся позволил слабому обложению приблизиться вплотную к крепости, и время, когда артиллерия обороны всегда имеет преимущество перед артиллерией атаки, было мало использовано.

Германская артиллерия выказала решительное превосходство над неприятельской как по своей материальной части, так и в смысле правильного применения. При ее могучем содействии работы сапер и пехоты безостановочно шли к раз поставленной цели со смелостью и вместе с осмотрительностью. Каждую минуту надо было ожидать штурма главной крепостной ограды, и на освобождение извне ни в каком случае нельзя было рассчитывать.

В 5 час. пополудни 27 сентября на колокольне страсбургского собора появился белый флаг; стрельба умолкла, и саперные работы были приостановлены.

В 2 час. пополуночи в Кенигсгофене была подписана капитуляция на условиях Седана: 500 офицеров и 17 тыс. солдат сдавались в плен, но первые освобождались под честное слово.

Национальная гвардия и франктиреры после сдачи [123] оружия и обещания не принимать участия в дальнейших военных действиях были отпущены на родину. Денежная наличность государственного банка, 1 200 орудий, 200 тыс. ручного огнестрельного оружия и значительные запасы составили богатую военную добычу. В 8 час. утра 28 сентября прусские и баденские роты заняли Национальные, Рыбачьи и Аустерлицкие ворота. Затем из первых вышел французский гарнизон, имея во главе генерала Уриха. Вначале дефилирование происходило в порядке, но потом из рядов стали выходить многочисленные пьяные, которые отказывались повиноваться и ломали свое оружие. Пленные под конвоем двух батальонов и двух эскадронов были первоначально отправлены в Раштат.

При осаде немцы потеряли 39 офицеров и 894 солдат. Конечно, город нельзя было уберечь от бедствий: 450 домов были совершенно разрушены, 10 тыс. чел. остались без крова, почти 2 тыс. чел. убиты и ранены. Музей и картинная галлерея, ратуша и театр, новая цеоковь, гимназия, комендантское управление и, к сожалению, также библиотека с 200 тыс. томов сделались жертвой пламени.

Великолепный собор во многих местах носил следы снарядов, и цитадель походила на груду развалин. Под мусором атакованных укреплений западного фронта были погребены разбитые снарядами орудия.

Падение Туля и Страсбурга существенно изменило военную обстановку. Значительные боевые силы освободились для другого назначения, и воинские поезда могли подходить ближе к армиям.

Правда, освободившуюся под Страсбургом материальную часть еще нельзя было использовать для артиллерийской атаки Парижа: она нуждалась в значительном пополнении и ремонте, и пока ее следовало употребить для взятия нескольких небольших крепостей.

Пользуясь открытием движения по железной дороге, гвардейская ландверная дивизия была притянута к блокадной армии под Парижем. Из баденской дивизии, прусской бригады, сформированной из 30-го и 34-го полков, и одной кавалерийской бригады был образован [124] 14-й армейский корпус, который под командой генерала Вердера выступил к верхней Сене, а 1-я рез. дивизия осталась в Страсбурге в качестве его гарнизона.