Найтсбридж и прорыв к Прибрежной дороге
К 11 июня 1942 года, через 2 недели после начала своего наступления, Эрвин Роммель еще не выиграл битву, и дорога на Тобрук оставалась закрытой, хотя главная оборонительная позиция союзников была прорвана. Во время передышки, обеспеченной боями за Бир-Хакейм, британская 8-я Армия восстановила свой левый фланг, который теперь был обращен фронтом на юг, а не на запад. Ключевыми пунктами новой линии обороны стали: укрепрайон 69-й бригадной группы на линии Газала; укрепленный пункт Найтсбридж, который представлял собой квадрат со стороной 2 мили, занятый частями 201-й гвардейской бригады; укрепленный пункт Эль-Адем, который обороняла 29-я индийская бригадная группа. Британский левый фланг опирался на оборонительный периметр Тобрука, который был расширен на юго-запад, чтобы включить в себя холм Карьер, самую высокую точку Рас-эль-Медавара, входящего в хребет Акрома. Его удерживала 2-я южноафриканская дивизия.
Между линией Газала и укрепленным пунктом Найтсбридж находились несколько промежуточных опорных пунктов, в том числе В. 154 (так называемый «Пост Уильяма [157] «) и Эльвет-эт-Тамар («Пост Беста»), которые удерживали подразделения 1-й южноафриканской дивизии, а также высота 187, которую 10 июня у 69-й бригады принял 1-й Вустерский полк. Все они имели развитую систему полевых укреплений и были прикрыты минными полями. С Найтсбриджем эти позиции связывал хребет Ригель, который занимал Шотландский гвардейский батальон из состава 201-й гвардейской бригады. Он был усилен полевой и противотанковой артиллерией южноафриканцев.
Позади главной оборонительной позиции находилась высота 209 и высота Акрома — последние оборонительные позиции перед береговой террасой и морем. Каждую высоту занимала усиленная рота из состава 2-го шотландского трансваальского.
Хотя 26 мая 8-я Армия потеряла 4 бригады, она еще имела достаточно пехоты, чтобы укрепить свой южный фланг. Более важным было то, что армия располагала и танками, чтобы поддержать пехоту. В пустыне ни одна оборонительная линия, какой бы сильной она ни была, не может считаться надежной, если в тылу не расположен танковый резерв. Англичане имели все, что требуется. К 11 июня в распоряжении Ритчи еще имелись 330 исправных танков, в том числе 250 крейсерских и 80 пехотных. Эти цифры не слишком расходятся с детальным рапортом от 12 июня. 2-я бронетанковая бригада сообщила, что имеет 45 танков (17 «Грантов», 25 «Крусейдеров» и 3 «Стюарта»). 4-я бронетанковая имела 95 исправных танков (39 «Грантов» и 64 «Стюарта»). 22-я бронетанковая имела 34 «Крусейдера», 27 «Грантов» и 5 «Стюартов». Таким образом, три бронетанковые бригады 8-й Армии в общей сложности насчитывали 206 танков: 83 «Гранта», 64 «Стюарта» и 59 «Крусейдеров». Кроме того, переформированная 32-я армейская танковая бригада имела 63 пехотных танка, а 7-я моторизованная бригада имела эскадрон «Стюартов» — 16 танков. О численности 1-й армейской танковой бригады нет сведений, однако [158] она наверняка имела не менее 50 танков, а может быть, и больше. Отсюда следует, что 8-я Армия располагала 340 танками (на 20 больше, чем было сообщено позавчера). В любом случае, войска союзников несколько превосходили Танковую армию по количеству танков.
На 11 июня две танковые дивизии Африканского корпуса имели в общей сложности 124 танка: 83 танка T-III, 27 танков T-III J, 8 танков T-IV и 6 танков T-IV F2. Роммель также имел 25 устаревших T-II и примерно 60 безнадежно скверных итальянских танков дивизии «Ариете» плюс неизвестное количество трофейных британских танков. Но в целом он уступал противнику в 3 раза, если исключить устаревшие и трофейные танки.
Танковая армия «Африка» была слаба практически во всех отношениях. На 7 июня Африканский корпус имел только 40 процентов штатной численности, а численность панцер-гренадерских полков колебалась от 34 до 50 процентов. На 10 июня 115-й панцер-гренадерский полк (единственный моторизованный полк 15-й танковой дивизии) насчитывал всего 667 человек, или 35 процентов штатного состава. В нем был расформирован один из трех батальонов. В 90-й легкой дивизии насчитывалась всего 1000 человек, но сюда не включена выделенная из состава дивизии 15-я стрелковая бригада, которая имела от 2000 до 3000 человек. Только с артиллерией в войсках Оси все было в порядке. Немецкие артиллерийские полки имели до 90 процентов штатного состава, а вскоре эта цифра превысила и 100 процентов, когда появились трофейные орудия. Зато британская 8-я Армия уже потеряла 7 артиллерийских полков.
Однако численность британских танковых частей примерно соответствовала немецким цифрам. Англичане уже потеряли половину «Грантов», с которыми начали сражение. Командиры всех уровней имели массу проблем с восполнением потерь. Английские танковые части были в лучшем случае изрядно потрепаны, а чаще — просто разбиты. Командованию приходилось формировать сводные [159] соединения из остатков разбитых подразделений. Солдаты в таких формированиях не знали друг друга и никогда ранее не воевали вместе, поэтому ни о каких согласованных действиях не могло быть и речи. Вдобавок на танках, поступающих для замены поврежденных и уничтоженных машин, очень часто отсутствовали радиостанции и другое оборудование. Их орудия могли оказаться заржавленными или забитыми грязью, двигатели страдали от множества дефектов. Англичане пытались наладить взаимодействие родов войск, и это получалось лучше, чем во время операции «Крусейдер» в конце 1941 года. Но «лучше» не значит «хорошо», и результат этих попыток варьировался от не слишком хорошего до полностью провального. Шла подготовка новых соединений, обученных более совершенной тактике, но пройдет еще много времени, прежде чем они встретятся с немцами. Кроме того, как мы уже видели и еще не раз увидим в будущем, многие командиры британских танков упрямо цеплялись за устаревшую доктрину действий. Они полностью отрицали возможность взаимодействия различных родов войск. Для Эрвина Роммеля битва шла уже 2 недели, а он по-прежнему не подозревал о том, что англичане «наладили» взаимодействие родов войск.
К 11 июня Ритчи расположил обе свои бронетанковые дивизии в районе Найтсбриджа. 1-я бронетанковая располагалась на севере, 7-я бронетанковая — на юге, а переформированная 32-я армейская танковая бригада — позади Эльвет-эт-Тамар. (1-я бронетанковая дивизия теперь состояла из 22-й бронетанковой и 1-й армейской танковых бригад. 7-я бронетанковая дивизия Мессерви состояла из 2-й и 4-й бронетанковых бригад.) В этот день, несмотря на довольно большие потери, Роммель отважно приказал 15-й танковой и 90-й легкой дивизиям, а также итальянской моторизованной дивизии «Триесте» наступать на северо-восток на Эль-Адем, пока 21-я танковая дивизия проводит отвлекающие атаки севернее [160] «Котла». Барнетт позднее писал: «Как всегда, Роммель угадал, что англичан будет очень волновать безопасность флангов. Сам Роммель во время наступления никогда не заботился о собственных флангах — удар сам себя защищает». Его план был фактически повторением первой атаки линии Газала: сковать противника на левом фланге и обойти его справа, выбить опору оборонительной линии, а потом уничтожить ее.
К вечеру войска Роммеля продвинулись не слишком далеко. 90-я легкая дивизия находилась в 7 милях юго-восточнее Эль-Адема, а левый фланг 15-й танковой провел ночь возле Надурет-эль-Гесеуаск. Генерал Ритчи решил, что ему, наконец, представилась возможность дать Роммелю бой и разгромить его. Зато Мессерви, наоборот, считал, что в случае наступления войск Оси на Эль-Адем единственным возможным решением будет оставление Найтсбриджа и прорыв на юго-восток, в пустыню, вокруг Бир-эль-Губи. Норри, который считал возможным извлечь пользу из разбросанного положения войск Роммеля, предлагал нанести удар на юг силами 2-й и 4-й бронетанковых бригад, чтобы потом повернуть на восток и ударить по 15-й танковой дивизии. По его плану 1-я бронетанковая дивизия должна была держать оборону севернее Найтсбриджа. Командир 4-й бронетанковой бригады Ричарде сомневался в разумности такого плана, поскольку он приводил к разделению танковых сил союзников. Он высказал свои сомнения по радио. Однако эта передача либо велась открытым текстом, либо с помощью старого кода. В любом случае, немецкая служба радиоперехвата капитана Зеебома быстро проинформировала Роммеля о планах англичан. Лис пустыни немедленно поставил противнику капкан. Он приказал 15-й танковой дивизии полковника Граземанна держать оборону в случае атаки англичан, после чего нанести контрудар. Тем временем 21-я танковая Бисмарка должна была обойти британскую 1-ю бронетанковую дивизию и ударить по тылам англичан, зажав 7-ю бронетанковую [161] дивизию в клещи между двумя испытанными соединениями Африканского корпуса. При любом развитии событий 7-я бронетанковая попадала в окружение. Именно это и случилось, хотя битва шла не совсем так, как планировал Роммель. Это случилось потому, что Мессерви не согласился с планом Норри на том основании, что он приводил к разделению британских танков. Он решил обсудить проблему со своим командиром корпуса. Однако, покинув свой штаб, он сразу натолкнулся на патруль 90-й легкой дивизии и был вынужден прятаться в какой-то норе, чтобы не попасть в плен. Пока он пропадал невесть где, его дивизия продолжала готовиться к прорыву в пустыню и большую часть дня провела без командира.
Так как Мессерви пропал, утром 12 июня британская атака, которую ожидали немцы, не состоялась. Поэтому Вальтер Неринг приказал 15-й танковой дивизии атаковать британские 2-ю и 4-ю бронетанковые бригады восточнее и западнее высоты 169,0. Дивизия выполнила приказ, но при этом проявила полное отсутствие энергии и настойчивости, несмотря на постоянные понукания Неринга. Даже стойкие солдаты Африканского корпуса начали испытывать утомление. Эта усталость еще более усугублялась тем, что солдат, сражающийся в открытой пустыне, никак не может избавиться от ощущения, что противник все время видит его и следит именно за ним. Во время передышки после нескольких дней боев солдаты испытывают огромное облегчение, которое потом сменяется смертельной усталостью. Им требуется одно — хорошенько выспаться. Люди часто засыпают в самых неподходящих местах. Так как они не могут получить полноценный отдых, они становятся медлительными и заторможенными. Но даже в таком состоянии расчеты противотанковых орудий демонстрировали свое обычное умение и отвагу. Используя дымку и пыль, они вручную выкатывали орудия на передовую и уничтожали один танк за другим. Во время боев 12 июня это повторялось много раз. [163]
Когда Неринг связал боем 2-ю и 4-ю бронетанковые бригады, Роммель приказал 21-й танковой дивизии атаковать их с тыла. Рональд Льюис заметил: «Это были типичные для Роммеля клещи. Он ловил противника на переходе». Время удара было выбрано идеально. В полдень, когда две английские бригады все еще ожидали приказа, в тылу у них появились немецкие танки. На правом фланге их поддержала моторизованная дивизия «Триесте». Начался бой, который Корелли Барнетт позднее назовет самым крупным поражением британских танковых войск. Главный удар был нанесен по 4-й бронетанковой бригаде, которая была разбита. 2-я бронетанковая бригада тоже понесла тяжелые потери.
Тем временем генерал Норри все еще мечтал с помощью 2-й и 4-й бригад атаковать и уничтожить 15-ю танковую дивизию. Так как Мессерви пропал, Норри приказал генералу Ламсдену взять на себя руководство операцией. Но когда Ламсден появился на месте боя, 2-я и 4-я бригады уже были окружены. Как только стало ясно, что именно произошло, Ламсден сразу приказал своей дивизии контратаковать в направлении на север, но 22-я бронетанковая бригада понесла значительные потери, когда эскадрон 4-го гусарского полка попал под удар группы танков и бронеавтомобилей дивизии «Триесте», а с тыла был атакован 21-й танковой дивизией. Эскадрон был быстро уничтожен, а 22-я бригада так и не смогла помочь окруженным товарищам.
Окруженные южнее Найтсбриджа 2-я и 4-я бронетанковые бригады понесли огромные потери, прежде чем в 15.30 сдвинулись с места. К 16.00 части 15-й танковой дивизии преследовали 4-ю бронетанковую, которая сумела спуститься с прибрежной террасы северо-восточнее Найтсбриджа. Однако при этом ей пришлось бросить большое количество танков.
К наступлению ночи исход битвы на линии Газала стал окончательно ясен. Позднее Эгер-Гамильтон писал: «Пустыня была усеяна дымящимися обломками «Грантов», [164] «Крусейдеров» и «Стюартов». Часть танков получила не слишком тяжелые повреждения, однако они все-таки были потеряны, так как 8-я Армия оставила поле боя противнику. К утру 13 июня в 4-й бронетанковой бригаде осталось всего 15 танков, 2-я и 22-я бригады вместе имели только 50 танков. Это означало, что англичане потеряли 185 крейсерских и 50 пехотных танков. Кроме того, немецкие танки прорвали главную оборонительную линию и перерезали Обходную дорогу южнее Тобрука. Это вынудило британские войска отступать через сам Тобрук. Противник, находясь на краю прибрежного обрыва, уже видел оборонительный периметр крепости.
Несмотря на тяжелые потери, в штабе 8-й Армии не теряли оптимизма. Окинлек посетил штаб и передал в Лондон, что исход танкового сражения остается неопределенным, хотя теперь Танковая армия «Африка» несколько сильнее. Ритчи опасался, что немцы будут наступать на север и выйдут к Акроме, отрезав войска, находящиеся на линии Газала. (Роммель намеревался сделать именно это.) Окинлек понимал, что немецкие войска дошли до предела выносливости, однако он не знал истинный масштаб английских потерь в боях 12 июня. Поэтому он приказал 8-й Армии продолжать сражение на линии Га-зала — Эль-Адем. Он приказал Ритчи сосредоточить оставшиеся британские танки и вести бой при поддержке артиллерии, развернутой на позициях пехоты. 7-я моторизованная бригада (все еще подчиняющаяся командованию XXX корпуса) должна была продвигаться на север, чтобы выйти в тыл немцам между Эль-Адемом и Найтсбриджем. 10-я индийская дивизия должна была атаковать 90-ю легкую дивизию к востоку от Эль-Адема. Командовать боем в районе Газала — Найтсбридж Ритчи приказал генералу Готту, испытанному ветерану 8-й Армии. Готт получил приказ удерживать ключевые пункты: Акрома, Тамар, Найтсбридж, Эль-Адем.
Но противник не собирался ждать. Роммель планировал бросить 15-ю танковую дивизию на запад вдоль Хагиаг-эр-Рамл. [165] Одновременно 21-я танковая дивизия должна была наступать на восток вдоль Маабус-эр-Ригель (хребта Ригель), отрезав укрепленный пункт Найтсбридж. Утром 2-я и 22-я бронетанковые бригады и части 32-й армейской танковой бригады кое-как сумели удержаться восточнее Найтсбриджа. Из-за крайнего утомления солдат, 21-я танковая дивизия атаковала довольно вяло и начала серьезные действия только после полудня. С другой стороны, британские танки действовали еще более нерешительно, так как у них кончались боеприпасы. В результате Бисмарк сумел уничтожить еще 25 британских танков и обойти 2-й батальон шотландских гвардейцев на хребте Ригель. 6-я южноафриканская противотанковая батарея, которая поддерживала шотландцев, сражалась, пока не были уничтожены все 8 ее орудий. Командир батареи и половина личного состава были убиты или ранены. Спаслись только 15 человек с одним поврежденным орудием. К счастью для гвардейцев, их спас 7-й королевский танковый полк, который отбил часть хребта. Командир полка подполковник Р.Б. Фут за этот бой был награжден Крестом Виктории. Англичанам удалось удержать только северную часть позиции, и шотландские гвардейцы были вынуждены отойти внутрь укреплений Найтсбриджа.
К вечеру 15-я танковая дивизия вышла на дорогу Тарик-Бир-Хакейм. 2-я бронетанковая бригада с огромным трудом удерживала северную часть хребта Ригель, а 4-я бронетанковая отступала по направлению к Акроме. Теперь Найтсбридж мог оказаться в полном окружении, поэтому генерал Готт приказал 201-й гвардейской бригаде покинуть его. Ночью бригадный генерал Мариотт успешно вывел войска. Роммель, не теряя времени, приказал начать преследование.
Лишь правый фланг армии Роммеля оказался в тяжелом положении. Во второй половине дня 90-я легкая дивизия начала бой с численно превосходящей ее 29-й индийской бригадной группой в районе укрепленного пункта [166] Эль-Адем. В тылу у немцев оказалась 7-я моторизованная бригада, поэтому они были разбиты и в беспорядке отступили под прикрытием песчаной бури.
Ремонтные партии обеих сторон хорошо постарались. К 13 июня англичане спасли не меньше 417 поврежденных крейсерских танков. Из них 201 был отремонтирован на месте, 122 были отправлены для ремонта в тыл, остальные были отремонтированы частично. Кроме того, 12 июня удалось эвакуировать 138 поврежденных пехотных танков (данных на 13 июня не имеется), то есть общее число спасенных танков составило 555. Поврежденные танки, отремонтированные собственными экипажами, сюда не включены. Достижения немцев были ничуть не меньше. Однако, несмотря на отчаянные усилия ремонтников и получение по крайней мере 300 новых танков, Ритчи сообщил, что к 14 июня у него осталось только 50 крейсерских и 20 пехотных танков. А ведь вечером 10 июня у него имелось 200 крейсерских и 60 пехотных танков.
Утром генерал Готт приказал начать операцию «Фриборн» — эвакуацию линии Газала. Кроме того, началась эвакуация Передовой базы № 4 в Бельхамеде. Однако Тобрук, в котором находилось 3 миллиона пайков, 2,5 миллиона галлонов бензина и 270000 артиллерийских снарядов и также сотни тонн различных припасов, эвакуировать было невозможно, так как англичане все еще не могли решить, что им делать с крепостью. Окинлек желал, чтобы Ритчи удерживал Акрому, Эль-Адем и линию к югу от них, пока он не перебросит подкрепления из Египта. Окинлек просто не верил, что немцы в состоянии продолжать бой. Впрочем, Окинлек полагал, что придется оставить Тобрук, если 8-я Армия не сумеет удержать намеченную линию обороны. Главнокомандующий войсками на Среднем Востоке категорически заявил, что ни при каких обстоятельствах не позволит немцам окружить Тобрук и отрезать там часть сил 8-й Армии. [167]
Если бы адмирал Каннингхэм слышал это заявление, он с облегчением бы произнес: «Аминь». Сэр Эндрю, не выбирая выражений, уже рубанул Черчиллю прямо в лицо, что Средиземноморский флот не будет снабжать гарнизон Тобрука во время второй осады. Однако, судя по всему, премьер-министр ему не поверил.
Сэр Нейл Ритчи также не согласился с Клодом Окинлеком и адмиралом Каннингхэмом. Он постоянно совещался с генералом Готтом, который имел на него большое влияние. Готт убедил его, что следует согласиться с осадой Тобрука, если Ритчи вообще намерен удержать позиции. Командир XIII корпуса верил, что потеря крепости, ее важнейшего порта и сооружений, находящихся там огромных складов продовольствия и боеприпасов совсем не обязательна. Он убедил командующего 8-й Армией, что гарнизон свободно сумеет продержаться 2 месяца даже без помощи Королевского Флота. В результате генерал Ритчи начал готовиться к осаде.
Уильям Г.Э. Готт был известен своим бесстрашием. Эгер-Гамильтон писал:
«Люди чувствовали, что могут положиться на него, как на несокрушимую скалу. Он обладал умением правильно оценивать ситуацию и убедить людей в правильности своих взглядов, он вселял в них отвагу и веру в будущее. Что особенно привлекало в нем — внешняя безмятежность в самом опасном положении, его неизменный добрый юмор, его неутомимая энергия, глубокое и искреннее сочувствие, его готовность предложить решение, когда другие не знают, что делать, его прямота, его очаровывающая способность прощать».
«Возможно, он был слишком хорошим человеком, чтобы стать хорошим солдатом. В нем не было мелких и незаметных качеств. Он обладал всеми христианскими [168] добродетелями чуть не в избытке. Я ни разу не встречал солдата, которого бы поставил вровень с ним», — писал один из британских офицеров.
Пока Ритчи и Готт готовились ко второй осаде Тобрука, генерал Окинлек перевел из Сирии в Египет штаб, X корпус и переформированную 2-ю новозеландскую дивизию. Одновременно он отправил из Египта в Ливию 10-ю бронетанковую дивизию, чтобы создать мобильный резерв. Кроме того, имелись по крайней мере [169] 150 танков, которые в течение нескольких дней можно было передать войскам. Измотанной 8-й Армии были обещаны крупные подкрепления в самом близком будущем.
Эвакуация линии Газала
14 июня в 7.00 генерал Пинаар, командир 1-й южноафриканской дивизии, получил приказ начать эвакуацию войск с линии Газала в 18.00 этого же дня (за 3 часа до наступления темноты). Его арьергарды должны были покинуть Тобрук 15 июня в 7.00.
Дивизия снялась с позиций во второй половине дня, но вскоре была атакована пикировщиками. Трансваальские шотландцы были атакованы возле прохода Фиговое Дерево, или Агейла Западная. История батальона говорит:
«Часть батальона уже покинула проход, но остальные находились в узости на вершине, когда появились первые «Штуки». Грузовики у входа в проход остановились, и люди начали разбегаться в поисках укрытия. На перевале солдаты прятались под грузовиками. Пикировщики с воем пошли вниз прямо сквозь огонь бофорсов. Они совершили несколько заходов... Орудие на перевале замолкло. Мертвые солдаты лежали на орудии и среди разорванных мешков с песком.Когда машины батальона попытались снова начать движение, дисциплина в колонне сильно пошатнулась. Кое-кто поддался панике, и многие забыли о дисциплине. Каждая группа грузовиков сделалась отдельным соединением. Во время всего перехода от Газалы до монумента Акрома они подвергались безжалостным бомбежкам и обстрелам с воздуха. Люди разбегались. Санитарные машины помчались в Тобрук. Мертвецы лежали в них среди луж крови и битого стекла». [170]
Британским планом предусматривалось, что 1-я южноафриканская дивизия будет отходить по Прибрежной дороге, а 50-я дивизия будет отходить через пустыню, прорвавшись через позиции итальянского XXI корпуса. 2-я южноафриканская дивизия, поддержанная 1-й бронетанковой дивизией, получила приказ охранять линию минных заграждений, идущую с севера на юг, от Эль-Мрассаса до Акромы, чтобы удержать открытой Прибрежную дорогу. Однако ключами позиции были несколько укреплений южнее прибрежной террасы, в том числе Элуэт-эт-Тамар (пост Беста), высота 187, пост Уильяма, высота 209, высота 208 и Акрома. 22-я бронетанковая бригада и 3-й южноафриканский разведывательный батальон образовали завесу перед этими пунктами.
Пост Беста был назван по фамилии начальника гарнизона подполковника Дж.Б. Беста. Командование XIII корпуса разместило там три роты южноафриканской пехоты, три взвода 2-фунтовых противотанковых орудий и взвод зениток. Высоту 187 удерживал 1-й Вустерский батальон вместе с 62-й батареей полевой артиллерией и несколько зенитных орудий под командованием подполковника Найта. Пост Уильяма удерживала группа подполковника Минаара: две усиленные роты южноафриканской пехоты и 3-я южноафриканская батарея полевой артиллерии. В районе между постом Беста, высотой 187 и Акромой находились остатки британской 1-й бронетанковой дивизии, в том числе 32-я армейская танковая бригада, которая сосредоточилась между Акромой и высотой 209. Большая часть остатков дивизии стояла вокруг высоты 208 (Хагфетэль-Анебо). Ее занимало соединение «Стопкол». Эскадрон 3-го южноафриканского разведывательного батальона располагался позади Элуэт-эт-Тамар. Группа «Тоникол» (части 2-го южноафриканского полка полевой артиллерии) находилась восточнее Акромы. Артиллерия 201-й гвардейской бригады занимала позиции к [171] западу от Акромы, а 11-й полк Королевской Конной Артиллерии находился на высоте 189 (Бир-эт-Тмер). Таким образом, английская полоса обороны имела значительную глубину, но у англичан было мало танков, а системе командования не хватало стройности. Пост Беста и пост Уильяма находились в ведении 1-й южноафриканской дивизии, высота 187 (вустерцы) подчинялась 2-й южноафриканской дивизии.
Роммель сразу понял, что англичане будут стараться удержать цепь укреплений от линии Газала до Тамар и далее до Медавара, иначе они потеряют весь район западнее Тобрука. Поэтому он приказал нанести удар на узком фронте всеми имеющимися силами. Теперь Африканский корпус имел около 140 танков и в 2 раза превосходил англичан. Однако его передвижения становились все медленнее. Роммель, как всегда, подгонял своих солдат, но большинство из них так устало после 2 недель непрерывных боев, что они мало что могли сделать. Позднее Вольф Хекманн вспоминал: «Когда Роммель чуял свой шанс, он становился неутомимым и безжалостным командиром, который не требовал от своих подчиненных больше, чем мог сделать сам. Однако он был сверхчеловеком». Но его солдаты не были «сверхчеловеками». Поэтому Африканский корпус сумел лишь 14 июня к 7.00 сформировать подобие фронта между хребтами Ригель и Рамл. Здесь немцы были замечены 3-м южноафриканским разведывательным батальоном, который вызвал свою артиллерию. Вскоре на немцев обрушился град снарядов британских и южноафриканских пушек. 15-я танковая дивизия тем не менее двинулась вперед и перед высотой 187 была встречена 22-й бронетанковой бригадой. «Африканцы» отшвырнули назад поредевшую бригаду, однако та все-таки сумела замедлить их продвижение вперед и даже временно приостановила его. Только в 9.50 полковник Граземанн сумел нанести фронтальный удар по высоте 187 силами примерно 30 танков при поддержке панцер-гренадеров. Однако вустерскому [173] батальону хорошо помогла 62-я батарея полевой артиллерии, которая подбила 5 или 6 танков. Атака немцев захлебнулась, и они простояли перед высотой 187 все утро.
На востоке только к полудню 21-я танковая дивизия подошла к минным полям между Тамар и высотой 187. Генерал фон Бисмарк вызвал своих саперов, но, к его величайшему разочарованию, те прибыли лишь 2,5 часа спустя. Поэтому наступление немцев возобновилось только в 14.00, когда 15-я танковая снова атаковала вустерцев, а 21-я танковая атаковала пост Беста. Через час полковник Граземанн радировал, что захватил высоту, однако та пала лишь в 17.20. Все орудия 62-й батареи были уничтожены, а вустерцы были вынуждены бросить технику. Батальон потерял около 200 человек.
Но 21-ю дивизию продолжали преследовать неудачи, пока в 17.30 песчаная буря не обрушилась на поле боя. Используя в качестве прикрытия облако пыли, солдаты Бисмарка подобрались к посту Беста и прорвали периметр, но тут же отступили под сосредоточенным пулеметным и артиллерийским огнем. Тем временем 200-й танковый инженерный батальон, наконец, расчистил мины к востоку от укрепленного пункта и прошел через заграждения. Упрямые южноафриканцы продолжали держаться, хотя были почти полностью окружены.
21-я танковая дивизия только в 18.00 сумела форсировать минные поля. Генерал Неринг приказал Бисмарку захватить пост Беста, после чего начать нанести удар по британским танкам силами одной 15-й танковой.
Несмотря на то что все складывалось против них, британские 2-я и 22-я бронетанковые бригады получили приказ удерживать высоту 208 и Акрому до наступления темноты. Обе бригады были практически уничтожены. К наступлению темноты от 2-й бронетанковой осталось только 2 «Гранта» и 8 «Крусейдеров». И все-таки она удержала позицию, хотя и с огромным трудом. Именно упорная защита укрепленных пунктов позволила 1-й южноафриканской [174] дивизии и 201-й гвардейской бригаде спастись. Остатки 2-й бронетанковой (бригада теперь была меньше роты) откатились назад, на позицию в нескольких милях западнее Гамбута. На следующий день она продолжила отступление к египетско-ливийской границе. 4-я бронетанковая бригада в течение дня серьезных боев не вела и уже отступала к Сиди-Резеху. 22-я бронетанковая бригада начала отступление к Тобруку. После этого практически ничто не могло помешать Роммелю перерезать Прибрежную дорогу, кроме усталости собственных войск. Однако и ее оказалось достаточно. Разочарованный Лис пустыни пугал, угрожал, бушевал, но не действовало ничто. После двух недель боев его солдаты просто валились с ног. Они физически не могли двигаться, и даже сам Роммель не мог заставить их.
Тем временем на Прибрежной дороге отвод английских войск постепенно превратился в беспорядочное бегство, которое кое-кто ехидно называл «Газальим галопом».
Капитан Фор Уокер из Колдстримского гвардейского вспоминал:
«Я никогда не видел такого хаоса. Неподвижные грузовики стояли вдоль всей дороги, на полотне и по обочинам. Водители спасли прямо за рулем, вымотавшись до предела. В конце концов я увел свою роту с дороги и повел прямо по пустыне невдалеке от шоссе. Большая часть батальона сделала то же самое».
Танки, грузовики, пешие солдаты катились вниз с прибрежной террасы и смешивались с частями 1-й южноафриканской дивизии, которая сейчас отходила на запад. К ним присоединились разрозненные остатки 201-й гвардейской бригады, уцелевшие вустерцы, «Стопкол», «Тоникол», гарнизоны высоты 209, постов Беста и Уильяма. Если бы Роммель сумел заставить своих людей сделать еще одно решительное усилие, он собрал бы богатый [175] урожай. Но к этому времени Африканский корпус перешагнул границы даже своей невероятной выносливости. Но и без того войска, вошедшие в Тобрук, не могли служить образцом воинского порядка.
В течение ночи 14/15 июня британский арьергард состоял из маленького гарнизона Акромы (сократившегося до одной роты) и 32-й армейской танковой бригады, которая имела 36 исправных «Валентайнов» и «Матильд». Генерал Ламсден приказал бригадному генералу Уиллисону, командиру 32-й танковой, взять на себя командование арьергардами всей 8-й Армии и удерживать обрыв прибрежной террасы до следующего вечера. Однако Уиллисон оставил в качестве арьергарда 4-й и 8-й королевские танковые полки, а сам вместе со штабом и 7-м танковым полком ушел в Тобрук. Ему крупно повезло, что Роммель уже не мог двигаться в направлении Прибрежной дороги.
Генералу Пинаару тоже повезло. Его отступление было хорошо спланировано и относительно хорошо проведено, если не считать таких мелочей, как дезорганизация, вызванная атаками пикировщиков, привычного ночного хаоса, а также массы отбившихся от своих частей солдат. Ему повезло в том, что именно в это время между Критом и Киренаикой следовал один из важнейших мальтийских конвоев — «Вигерес», который отвлек на себя главные силы Воздушного командования «Африка», иначе на Прибрежной дороге было бы жарче. Генералу Рамсдену, командиру 50-й пехотной дивизии, пришлось хуже, так как он уже не успевал отойти в Виа Бальбиа. Ему следовало прорваться через позиции итальянцев. Рамсден решил нанести удар после наступления темноты. Рамсден разделил свои силы на две группы. Одной командовал бригадный генерал Л. Л. Хассел (командир 69-й пехотной бригадной группы), другой — бригадный генерал Дж.С. Николе (командир 151-й бригадной группы). По плану Рамсдена каждая группа выделяла по одному батальону, чтобы прорвать фронт итальянцев [176] и удержать бреши, пока остальные силы бригад пройдут сквозь них.
Песчаный шторм, начавшийся после полудня, помог Рамсдену скрыть свои приготовления, и внезапность была полной. 5-й батальон Восточно-Йоркширского полка и 8-й батальон Дурхэмского полка легкой пехоты прорвали позиции итальянцев, и английские колонны проскочили в открытую пустыню. Все они сделали большой крюк к югу, прежде чем повернуть на восток, а потом на север. Так поступила вся дивизия, исключая 9-й батальон Дурхэмского полка. Он был отрезан западнее, а потому его командир подполковник Перси решил вместо этого последовать по Прибрежной дороге за южноафриканцами.
Генерал-полковник Роммель прибыл в штаб 15-й танковой дивизии 15 июня в 20.00. Он предполагал, что англичане начали отступление, а потому приказал 21-й танковой дивизии прекратить движение на север и совершить длинный бросок в направлении Эль-Адема. 15-я танковая должна была наступать к Прибрежной дороге в одиночестве.
33-й полк штурмовой артиллерии вышел на обрыв прибрежной террасы в 9.00. Оттуда немцы открыли огонь по главным силам 2-й и 3-й южноафриканских бригадных групп, которые катились по Виа Бальбиа и приморской равнине. Однако танки не могли спуститься с обрыва, поэтому вреда они нанесли немного. Лишь в 11.30 3-й батальон 115-го панцер-гренадерского полка сумел спуститься с обрыва возле Мрассаса и перерезал Прибрежную дорогу, перекрыв путь арьергарду южноафриканцев (две роты бронеавтомобилей, по одной из 2-й и 3-й бригад, плюс рота из 3-го южноафриканского разведывательного батальона и 9-й батальон Дурхэмского полка). Подполковник Перси сразу взял на себя командование отрезанными подразделениями и немедленно предпринял попытку прорваться. Немецкий 8-й танковый полк все еще торчал на гребне обрыва и не мог вмешаться. [177]
Солдаты Перси отбросили в сторону панцер-гренадеров, отбили Мрассас и продолжили движение к Тобруку вслед за главными силами южноафриканцев. В ходе отступления дивизия Пинаара потеряла 27 человек убитыми, 133 ранеными и 233 пропавшими без вести, а также 7 бронеавтомобилей, 13 полевых пушек, взвод противотанковых орудий и 4 зенитки. 50-я пехотная дивизия спаслась ценой относительно небольших потерь, но ей пришлось оставить всю тяжелую технику и вооружение.
Линия Газала была захвачена противником, но потери англичан могли оказаться гораздо больше. [178]