IV. Подрывная деятельность собственной агентуры иностранных разведок на советской территории в 1918–1920 гг.
В период гражданской войны разведки капиталистических стран вели подрывную работу на территории Советской России не только через посредство наемных предателей из среды российской внутренней контрреволюции, но и через собственную шпионско-диверсионно-террористическую агентуру. Причем разведки Антанты занимались шпионажем против своего союзника — царской России — еще задолго до Октябрьской революции.
Пальма первенства в этом отношении, бесспорно, принадлежит английской разведке — знаменитой «Интеллидженс сервис». Она занималась шпионажем против России с самых давних времен. Активность ее неизменно увеличивалась в связи с теми или иными крупными международными событиями. Так было и перед империалистической войной.
В России работали самые матерые агенты «Интеллидженс сервис». Известный английский шпион Сидней Рейли подвизался в России с 1910 года. Во время войны 1914–1918 годов он обосновался в Варшаве, в отеле «Бристоль», который являлся настоящей резидентурой английской разведки. Сообщения свои в Лондон Рейли пересылал через британского посла в Петрограде Бьюкенена.
Активность Рейли и ему подобных неизмеримо возросла после Февральской и особенно после Октябрьской революции. После провала локкартовского заговора Рейли бежал в Ригу. Затем Рейли орудует в ставке Деникина, откуда руководит всей агентурой, действовавшей в Советской России.
После неудачи Локкарта англичане, убедившись в невозможности молниеносного удушения Советской власти, со свойственной им методичностью перешли к планомерной [64] и организованной подрывной деятельности. Штаб-квартирой для ведения шпионажа и других подобных действий против РСФСР избирается Прибалтика. В начале 1919 года туда прибывает со «специальной миссией» капитан королевского британского флота Бойс, который, начиная с 1919 года, становится главным руководителем и организатором подрывной работы английской разведки против Советской России. Капитан Бойс в прошлом имел уже не малый опыт в деле организации шпионажа. Во время войны 1914–1918 годов Бойс, будучи британским военно-морским атташе в Копенгагене, руководил в Дании английским шпионажем против Германии.
С этого момента особенно дает себя чувствовать гнусная работа английских агентов. Не без их участия в наиболее уязвимых для Советской республики местах учащаются взрывы мостов, поджоги оборонных предприятий, крушения поездов и т. д.
Английские диверсанты не раз пытались взорвать мост через реку Волхов, чтобы прервать снабжение красного Питера продовольствием.
В марте 1919 года агентурой Бойса были организованы взрывы на Охтенском пороховом заводе и петроградском водопроводе с целью вызвать в Питере эпидемические заболевания и лишить фронт боевых припасов.
Немалый ущерб английская разведка нанесла тогда и без того тяжелому продовольственному положению республики. Эшелоны с продовольствием, направляемые на фронт или в пролетарские центры, пускались под откос или умышленно задерживались на глухих станциях. Все делалось для того, чтобы взять нашу страну измором.
Английская разведка прекрасно учитывала значение красного Питера, являвшегося цитаделью пролетарской обороны. Поэтому особое внимание ее агентуры было устремлено в 1919 году на этот центр.
Среди английских шпионов и диверсантов, орудовавших тогда в Петрограде, выделяется фигура Дориана Блера. На шпионском поприще в России Блер также не был новичком. Еще в 1915 году он приехал сюда для активной работы в качестве агента «Интеллидженс сервис». Блер проживал в России и до войны.
При Временном правительстве Блер, с согласия своих хозяев, работает по заданиям Керенского, подготавливая покушение на Ленина.
Летом 1919 года Блер быстро ориентировался в обстановке Петрограда. Обладая тонким нюхом профессионального [65] сыщика, он безошибочно нашел дорогу к людям, которые могли стать его пособниками. Опытный глаз сыщика сразу остановился на фигурах Зиновьева и брата Троцкого. Шпионская интуиция не обманула Блера. Он быстро нащупал низменную, шкурническую природу обоих негодяев, Перед лицом наседавшего на Петроград противника оба злейших врага заботились лишь о спасении собственной шкуры. Пользуясь своим служебным положением, Блер (тогда он работал в автомобильном управлении VII армии) снабжает Зиновьева и брата Троцкого шикарными «ролльс-ройсами» с достаточным запасом бензина, но в то же время, по заданию английской разведки, всячески срывает снабжение VII армии горючим и автомашинами.
Перейдя затем в комиссию по реквизиции и восстановлению автотранспорта, Блер доводит там свою диверсионную деятельность до невероятных пределов. Ему удалось завербовать несколько предателей из числа окружавших его советских работников и разработать дьявольский план разрушения всего автохозяйства VII армии и Петрограда. Вот что пишет по этому поводу сам Блер в своих мемуарах:
«Нам нужна была такая организация работы, при которой мы оказались бы владельцами автомашин и мотоциклов в наибольшем количестве в течение трех месяцев. И вот что мы предложили властям. Автомашины, мотоциклы и велосипеды, которые находились в распоряжении комиссии, представляют собой худшие экземпляры. Все лучшее, полученное комиссией, роздано для использования. Машин, находящихся в хорошем состоянии, у нас нет. Большое количество наличного парка ремонту не поддается и не пригодно для употребления. Если мы их передадим Красной Армии в том состоянии, в каком они находятся, совершенно ясно, что огромное количество их вскоре будет сломано, причем пользование ими угрожает жизни красноармейцев, а возможно, и приведет к тому, что облегчит захват красноармейцев в плен. Во всяком случае, поскольку эти автомашины ненадежны, успех операций Красной Армии, использующей эти машины, будет поставлен под большой удар. В таком положении будет надежнее, если Красной Армии эти машины вообще не будут переданы. Комиссия требует для себя права снабжать Красную Армию хорошими машинами. Поэтому она просит использовать наличных рабочих на срочных работах по просмотру и по [66] ремонту каждой автомашины, каждого мотоцикла, каждого велосипеда, находящегося на складах комиссии. От снабжения же Красной Армии до тех пор, пока машины не будут приведены в должное состояние, я просил освободить комиссию.
Тогда мы с Ланге начали работу. В течение недели мы пустили на полный ход ремонтную мастерскую, а еще через неделю не было ни одной машины или мотоцикла, который не оказался бы разобранным, части которого не были бы перенесены в мастерскую, а отдельные важнейшие части не были бы сняты. Я полагаю, что это был самый крупный акт саботажа, проведенный одним человеком и направленный против большевиков в тылу гражданской войны...
В течение 8 или 9 недель разрушительная работа была сделана, и к концу этого срока не оставалось ни одной исправной машины, ни одного исправного мотоцикла. Все было обращено в горы частей, и никто не был способен вновь собрать разрушенные машины».
Этот грандиозный вредительски-диверсионный акт был осуществлен английской разведкой в наиболее тяжелый для республики момент — момент наступления Деникина на Москву и Юденича на Петроград. Но этим чудовищным преступлением не исчерпывается диверсионная деятельность Блера. С помощью Зиновьева он организовал «Северный рабочий союз велосипедных гонок». Под флагом ежегодных состязаний с фронта отвлекаются необходимые для армии мотоциклы.
За короткий промежуток вокруг Блера собралась обширная шпионско-вредительская шайка, состоявшая в большинстве из бывших царских контрразведчиков и агентов охранки.
Эти предатели не успокаивались на достигнутом. Опять-таки с помощью Зиновьева, который подписал заведомо преступный приказ, составленный вредителями, шайка намеревалась полностью лишить армию горючего и сорвать отправку на фронт прибывших грузовиков. Целиком этот злодейский замысел осуществить не удалось, ибо шайка была разоблачена Чрезвычайной комиссией.
К сожалению, некое иностранное представительство в Москве снабдило Блера паспортом, и ему удалось бежать.
Трудно перечислить все преступления, совершенные агентами «Интеллидженс сервис» на советской земле в годы [67] гражданской воины. Однако одни из английских послов в России со всей циничностью, присущей буржуазным дипломатам и шпионам, заявил, что Англия никогда не имела и не имеет тайной разведывательной службы в пределах нашей страны.
Но послу не повезло. Одновременно с его заявлением в Лондоне вышли (в 1932 г.) мемуары Б. Локкарта, а также книга жены Сиднея Рейли, в которой она описывает похождения своего мужа. Этих двух документов вполне достаточно для уличения во лжи почтенного дипломата.
В период гражданской войны большую подрывную деятельность вела также и польская разведка. Пилсудчики широко насаждали в нашей стране свою подрывную агентуру. Пилсудчикам немало помог их многолетний опыт шпионажа, провокаций и террора, осуществлявшихся ими из недр ППС и ПОВ сразу на территории трех государств — России, Германии и Австрии.
К началу войны между РСФСР и белополяками польская разведка переходит к активным действиям. В ряде пунктов ее агенты совершают взрывы и поджоги. 9 мая 1920 года польские диверсанты взорвали в Москве Хорошевские артиллерийские склады. Летом того же года они подожгли и взорвали Вяземскую базу Западного фронта. Во время пожара погибли огромные запасы снаряжения, обмундирования и боевых припасов. В обоих случаях диверсантам способствовало отсутствие бдительности и слабость охраны.
Некоторым ныне разоблаченным агентам польской разведки удалось пробраться в 1918–1920 годах на руководящие посты в наши военные, советские и партийные организации. Используя свое служебное положение для шпионажа, они причинили нам большой вред в период войны с польскими панами.
Большую помощь польским панам в войне 1920 года оказывали иностранные военные миссии. Руководители этих миссий были фактическими организаторами польской армии и военного шпионажа. Товарищ Сталин по этому поводу обратился со специальным письмом к реввоенсовету Конармии:
«Друзья мои!
Примите к сведению следующие обстоятельства:
При польских частях обычно имеются военные миссии... европейских государств. Члены миссий являются фактическими руководителями польских войск, поэтому их нужно [68] (при возможности) обязательно арестовывать и направлять с надежным конвоем в Реввоенсовет фронта.
В занятых поляками городах обычно имеются всякие красные кресты... Эти учреждения являются очагами польского шпионажа. Их также нужно задерживать и препровождать туда же.
Отходя, поляки оставляют оружие кулакам на предмет развития потом в тылу наших войск бандитизма. Поэтому необходимо, чтобы наши части при своем продвижении отбирали у населения оружие, разоружали его обязательно»{40}.
Для ведения контрреволюционной пропаганды в тылу Красной Армии польская разведка оборудовала во Львове специальную типографию, в которой на русском и украинском языках печатались антисоветские воззвания и листовки.
Немалую помощь польской разведке оказывало католическое духовенство. Вдохновлял и непосредственно руководил шпионской деятельностью «святых отцов» тогдашний посланник Ватикана в Польше кардинал Ратти, впоследствии папа Пий XI. Для усовершенствования и повышения квалификации шпионов в Варшаве были открыты специальные курсы. Ксендзам, прошедшим в иезуитских колледжах хорошую школу лицемерия, обмана и предательства, учиться многому не приходилось.
Во время советско-польской войны многие из ксендзов были изобличены как шпионы и диверсанты.
ВЧК вела беспощадную борьбу с коварной подрывной деятельностью польской разведки. Шпионская агентура польских панов, стремясь осуществить «федеративный» план Пилсудского, то есть порабощение Советской Украины и Белоруссии, прибегала к самым гнусным средствам. Взрывы мостов, поджоги складов, убийства партийных и советских работников, засылка глубоко законспирированных провокаторов в партийные и советские организации — все это входило в арсенал подрывной деятельности польской разведки. Эти планы польских интервентов были разбиты ВЧК.
Французская разведка, помимо общего плана Антанты (заговор Локкарта), действовала, как это показало дело французского разведчика Фуаси, и самостоятельно. Фуаси пытался организовать в Петрограде поджоги продовольственных складов и взрывы, мостов. [69]
Американцы и японцы также пытались организовать изнутри взрыв Советской власти. На ведение шпионажа в РСФСР еще в 1917 году в США было ассигновано 3 миллиона 300 тысяч долларов. Эта «почетная» миссия была возложена на так называемый «Всемирный христианский союз молодых людей». Члены этого союза в значительном количестве проживали в России, в частности в Москве и Петрограде. Подрывная работа союза протекала под непосредственным руководством американского посла.
Большую шпионскую работу вела группа американского пастора А. Саймонса, который жил в Петрограде с 1907 года и хорошо знал Россию. Он завербовал в свою шайку около 50 шпионов. Саймоне о своей шпионской работе писал:
«Я много раз переодевался в одежду русского рабочего и надевал русскую рубашку, доходящую почти до колен. Я напяливал старую шляпу с опущенными полями и надевал никелевые очки... В таком наряде я выходил из дому, толкался среди этих людей и слушал их разговоры. Я хотел поближе познакомиться с внутренним положением».
Один из американских шпионов, Роберт Ф. Леонард, специально работал по изучению состояния армии.
Для шпионажа английская и американская разведки широко использовали баптистские организации. С этой целью в июле 1918 года в Чикаго был проведен съезд американских и английских баптистов, причем на съезде специально обсуждался вопрос о работе в Советской республике. Разумеется, и в протоколах съезда и в выступлениях его участников говорилось «о священной задаче распространения христианства среди дикарей-русских». Кадры «миссионеров» решено было вербовать из белых эмигрантов, проживающих в США и Англии, так как они знали русский язык.
Подготовкой шпионов для работы в Советской России специально занимался баптистский «институт» в Филадельфии. К концу гражданской войны «институт» сформировал банду в 25 шпионов, отряд так называемых «крестоносцев».
Приехав в Лондон, «святые отцы» пытались получить в советском полпредстве визы на въезд в РСФСР, но из этого ничего не вышло. Тогда, заручившись английскими паспортами, «крестоносцы» переехали в Польшу и оттуда с помощью польской разведки нелегально проникли в Советскую Россию. Здесь им удалось некоторое время заняться [70] «проповедью» «божьего слова» и пересылкой собранной информации через посредничество одной из прибалтийских миссий, но вскоре «крестоносцы» были изловлены органами ВЧК.
Еще более гнусно действовала японская разведка. Она широко использовала царивший в 1918 году в России голод как средство для вербовки шпионов и диверсантов. В Японии был организован «Комитет по оказанию продовольственной помощи населению Сибири».
При помощи мелочных подачек в виде куска мыла, галантереи и тому подобных вещей, в которых крайне нуждалось тогда население, сотрудники комитета, рассеянные по всему Дальнему Востоку и Сибири, выискивали подходящие элементы для шпионской работы. За годы интервенции и гражданской войны японская разведка значительно расширила свою агентурную сеть в Советской России. Этот факт, не стесняясь, подтвердил не так давно один из деятелей японской интервенции на Дальнем Востоке генерал Таниуки.
«О сибирской экспедиции 1918–1919 годов, — заявил он, — говорят, что это не что иное, как попусту выброшенные семьсот миллионов иен. Но это не совсем так. В то время в Сибири работали офицеры из всех полков Японии, которые занимались изучением края. В результате те местности, о которых мы ничего не знали, были изучены, и в этом отношении у нас не может быть почти никаких беспокойств...»
Мы, правда, несколько иного мнения насчет выгодности подобной затраты капитала и получения от него процентов в виде... грандиознейшего разгрома советской разведкой осиных гнезд японского шпионажа в СССР и поражения у озера Хасан и в районе реки Халхин-Гол.
В годы гражданской войны ВЧК также раскрыла коварные происки и заговоры кайзеровской разведки. Немецкие империалисты готовили оккупацию Москвы военными силами в момент контрреволюционного «лево»-эсероаского мятежа. Они насаждали своих шпионов на Петроградском фронте и отправляли белых офицеров на юг России для формирования белогвардейской армии.
Вильгельмовские дипломаты, прибывшие в Москву после заключения брестского мирз, связались с подпольным антисоветским «Правым центром».
Летом 1918 года, комиссаром района Луга — Гдов — Торошино тов. Фабрициусом был разоблачен как немецкий шпион командир Чудской флотилии, бывший офицер Балтийского [71] флота Нелидов. С изобличающим его материалом Нелидова препроводили в Москву. Однако предатель Троцкий не только спас провалившегося кайзеровского шпиона, но и вернул его на прежний пост. Воспользовавшись этим, Нелидов вскоре перебежал к белым и увел с собой несколько судов флотилии. Коммунисты, находившиеся на судах, были зверски убиты изменниками.
В 1918 году на деньги немецкой разведки возник контрреволюционный «Союз немцев Поволжья», члены которого широко использовались для целей шпионажа и диверсии.
Подобно японцам, немцы использовали в 1918 году оккупацию советских территорий: Украины, Белоруссии и других местностей, для насаждения шпионской и диверсионной сети.
Несмотря на все попытки мировой буржуазии удушить Советскую власть путем интервенции, разжигания гражданской войны, голода и проводимой в грандиозных масштабах подрывной деятельности многочисленных капиталистических разведок, борьба окончилась полнейшим банкротством всех происков международного империализма.
Своевременное разоблачение и ликвидация многочисленных контрреволюционных заговоров, организованных капиталистическими разведками в 1918–1920 годах, явились одним из основных условий победоносного окончания гражданской войны и изгнания интервентов из нашей страны. Это произошло потому, что Ленин, Сталин, Дзержинский лично руководили борьбой с подрывной деятельностью иностранных разведок и их агентуры. На борьбу с заговорщиками — предателями и шпионами — партия мобилизовала широчайшие массы трудящихся нашей страны.
Ленин и Дзержинский в своем обращении ко всем трудящимся республики от 31 мая 1919 года писали:
«Берегитесь шпионов!
Смерть шпионам!
Наступление белогвардейцев на Петроград с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе у белых есть широкая организация шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций. [72]
Все должны быть на посту.
Везде удвоить бдительность обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их.
Железнодорожные работники и политические работники во всех без изъятия воинских частях в особенности обязаны удвоить предосторожности.
Все сознательные рабочие и крестьяне должны встать грудью на защиту Советской власти, должны подняться на борьбу с шпионами и белогвардейскими предателями. Каждый пусть будет на сторожевом посту — в непрерывной, по-военному организованной связи с комитетами партии, с ЧК, с надежнейшими, с опытнейшими товарищами из Советских работников»{41}.
Исключительная роль в борьбе с контрреволюцией принадлежит ВЧК, руководимой товарищем Дзержинским.
ВЧК с помощью рабочих, крестьян, красноармейцев разгромила многочисленные заговоры иностранных разведок. Она показала себя разящим орудием против бесчисленных заговоров, бесчисленных покушений на советскую власть.
Разгром органами ВЧК заговоров иностранных разведок был в то же время разгромом и внутренней контрреволюции. Без ВЧК мы бы не победили на фронтах гражданской войны, мы бы не отстояли свободы и независимости нашей родины.
История побед героической Красной Армии на фронтах гражданской войны, история разоблачения и разгрома в период 1918–1920 годов многочисленных контрреволюционных заговоров, организованных разведками капиталистических государств, вся история организации вооруженной защиты Советского государства неразрывно связана с именем товарища Сталина.
«Сталин организовывал партийные и рабочие Массы, брал в свои твердые руки руководство; опираясь на массы, он беспощадно ломал саботаж, железной рукой подавлял заговоры изменников, предателей, шпионов в тылу и на фронте; личным примером самоотверженной работы и ясной революционной перспективой он поднимал боевой дух и революционный энтузиазм рабочих и крестьян, красноармейцев; в кратчайшие сроки он добивался коренного перелома и победы Красной армии.
Он разгадывал и разбивал вдребезги самые искусные и [73] коварные стратегические планы врагов, опрокидывал всю их военную науку, военное искусство и выучку»{42}.
Заслуги товарища Сталина как непосредственного вдохновителя и организатора побед на фронтах гражданской войны, по предложению Ленина, были отмечены специальным постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 27 ноября 1919 года. В этом постановлении говорилось:
«В минуту смертельной опасности, когда окруженная со всех сторон тесным кольцом врагов, Советская власть отражала удары неприятеля; в минуту, когда враги Рабоче-Крестьянской Революции в июле 1919 года подступали к Красному Питеру и уже овладели Красной Горкой, в этот тяжелый для Советской России час, назначенный Президиумом ВЦИК на боевой пост Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) своей энергией и неутомимой работой сумел сплотить дрогнувшие ряды Красной Армии.
Будучи сам в районе боевой линии, он под боевым огнем, личным примером воодушевлял ряды борющихся за Советскую Республику.
В ознаменование всех заслуг по обороне Петрограда. а также самоотверженной его дальнейшей работы на южном фронте, Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил наградить И. В. Джугашвили (Сталина) орденом «Красного Знамени»{43}. [74]