Вторая жизнь самолета
Красив штурмовик в полете!
Кто не любовался парящей стальной птицей! Кто на фронте не следил за боевыми действиями грозной машины, символизирующей нашу силу, наше величие, нашу волю к свободной жизни, к победе! [69]
Но бой есть бой. И раз идет война, значит есть и потери. Тяжело и больно смотреть на штурмовик, беспомощно распластавшийся на земле. Погнут винт. Нелепо торчат из разбитого крыла куски металла. Ветер гуляет в дыре, образованной разрывом снаряда в борту фюзеляжа, он старается сорвать обшивку с рассеченного пулеметной очередью киля. И кажется: прекрасная машина мертва...
Но полно, точно ли мертв самолет? Может быть, он только ранен? Пусть тяжело, но, может быть, удастся его спасти?
У разбитой машины появляются «врачи». Это — ремонтники.
Грянула война, и жизнь предъявила к этим рядовым работникам совсем иные требования. После боя, если стальные птицы возвращались на аэродромы израненными, надо было произвести немедленный и тщательный ремонт. И кто же мог лучше, быстрее вылечить машину, как не эти люди, так хорошо изучившие ее? Многие бригады ремонтников в первые же дни вероломного нападения фашистов получили одновременно «боевое крещение» и новую профессию — восстановителей самолетов.
Они совершали порой чудеса, воскрешая самолеты.
Полевой ремонт не был новостью для ремонтников. И до войны им случалось ремонтировать машины в полевых условиях — без стапелей, стендов, всевозможных приспособлений, которые так облегчают труд монтажника на предприятии. Это была хорошая школа.
Но только на фронте люди поняли по-настоящему, что такое полевой ремонт самолета на войне. Это работа на открытом воздухе — и в вьюгу, и в снегопад, и в дождь. Это жизнь в землянках, палатках, а то и просто в шалаше. Это бомбежки [70] фашистских самолетов и артиллерийский обстрел, и подчас минометный огонь... Но это ни с чем не сравнимая радость победы, когда, взревев мощным мотором и набирая скорость, взмывает в небо воскрешенный тобой самолет!
Ни стапелей, ни готовых агрегатов. Все равно — штурмовик должен быть восстановлен! Из снарядных ящиков, пустых бочек, остатков разбитого грузовика и тут же срубленного дерева молниеносно сооружается «стенд».
Да, самолет пострадал сильно — просто непонятно, как удалось летчику довести до своей базы израненную машину! Хвоста у нее уже вовсе нет. Но хвост сохранился у другого самолета, который невозможно восстановить. И «авиахирурги» делают «пересадку» хвостовой части одного штурмовика на другой.
Тридцатиградусный мороз. Фронт в двадцати километрах — и фашистские самолеты не дают ни минуты покоя. Но это была уже привычная обстановка полевого ремонта на фронте. И, сетуя на короткий зимний день, либо радуясь светлой лунной ночи, поругивая мороз и наглых фашистов, длинными пулеметными очередями взбивавших вокруг снег, ремонтники работали с тем же мастерством, что и раньше, но только скорее, торопясь вернуть в строй еще один «ил».
Мастерство от них требовалось незаурядное. Мало было отлично владеть инструментом, мало было в совершенстве выполнять одну и ту же, хорошо знакомую операцию. Нужна была находчивость, смекалка, инициатива. Не так просто в условиях прифронтового аэродрома быстро сообразить, как лучше сделать не предусмотренную технологическим процессом сборки работу.
Еще три дня назад над этим самолетом совершались сложнейшие ремонтные операции — и вот [71] уже командиру части отдают рапорт: машина готова к боевому вылету. И никого это не удивляет, никто не вспоминает о нормах. Лучшая награда для ремонтника — узнать, что на машине, которой он вернул жизнь, летчик с успехом выполнил новое боевое задание.
Скромные труженики фронта, ремонтники немало сделали для сохранения мощи нашей авиации.
Когда фронт приблизился к городу, где находился завод, машины, получившие повреждение, стали направлять на ремонт сюда. Так на заводском аэродроме постепенно создалась своеобразная полевая авиационная ремонтная мастерская. Не считаясь ни с какими трудностями, не отступая ни перед какими препятствиями, мастера тт. Турапин и Савин, слесари тт. Переславцев, Вьюнов, Белозеров брались за любое казавшееся невозможным восстановление и неизменно добивались успеха. Пришла пора эвакуировать завод, где труднее стало ремонтникам, но до последней минуты, пока город был в наших руках, они продолжали восстанавливать самолеты.
Вскоре группа ремонтников во главе с тов. Бобровым получила новое задание.
Задание было важным, и они это понимали. Базируясь на подмосковных аэродромах, наши самолеты, которые ранее выпускал завод, громили коммуникации врага. Во что бы то ни стало надо было увеличить дальность полета тяжелых машин, а для этого — сделать дополнительное оборудование.
Но как сделать это, если и баки, и арматура, и чертежи машин уже эвакуированы? На счастье, кое-какие материалы были еще не отправлены. Бобров [72] и его люди спешно разгружают из вагонов то, что может понадобиться. Все это перебрасывается на подмосковный аэродром. И там, в полевых условиях, ремонтники с честью выполняют задание правительства. Теперь самолет может громить дальние тылы врага.
А на другом аэродроме под Москвой — другая бригада ремонтников. Это тт. Малышев, Хорошин и Сошник. Они доставили в столицу первую партию «илов», собранных на новой площадке завода. «Облетывать» машины на месте было некогда. Их испытывали уже в Москве и тут же сдавали частям. Темпы работы были невиданными: дорожили секундами, ибо в те дни шли бои за столицу Родины, и штурмовики были нужны, как хлеб, как воздух. Порой «ильюшины» тотчас после испытаний шли выполнять боевое задание.
И еще были на подмосковных аэродромах бригады восстановителей — тт. Ананьевского, Бендера, Бабанина. Недаром десятки ремонтников носят на груди почетную медаль «За оборону Москвы».
Мужество и мастерство — вот что отличает кадры советской авиации. Мужество и мастерство — вот что требовалось от рядового ремонтника на фронте.
Бригада Беляева прошла большой боевой путь. Она пережила тяготы блокады под Ленинградом, работала на «пятачке» и всюду делала свое нужное, важное дело. Более двухсот пятидесяти «илов» восстановлено ею за годы войны. Дважды Беляев и все члены его бригады получали правительственные награды.
Самоотверженный труд ремонтников не оставался незамеченным. Приказом командующего Черноморским флотом мастер бригады тов. Казьмин награжден орденом Красной Звезды, а слесари [73] тт. Горденин и Каширин — медалями «За боевые заслуги».
Только за один год бригада тов. Каширина вернула в строй на 3-м Украинском фронте 125 самолетов. Тов. Каширин и его люди были удостоены правительственных наград. «Правда» писала об искусстве мастеров тт. Барташевича и Матвеева, в свое время восстанавливавших самолеты под Сталинградом, а позднее — на западных рубежах страны.
Да разве перечислишь всех замечательных ремонтников!
Жизненная школа, которую прошли многие мастера до войны, и боевая обстановка, в которую они затем попали, выработали в них упорство и настойчивость, непреклонную волю к победе.
...На опушке леса расположилась авиачасть, в которой работала бригада тов. Калмыкова. Поблизости деревня, а за ней — болото, поросшее кустарником. По ту сторону болота, всего килек метрах в пятнадцати, — немцы. Но болото слыло непроходимым, и это останавливало наступавшего, в ту пору врага.
Случилось так, что наш летчик, возвращаясь на поврежденной машине с боевого задания, не смог долететь до аэродрома и вынужден был посадить свой «ил» на болото. Пилот с невероятными трудностями добрался до части пешком.
Калмыков взволновался. «Ил» на болоте! Но если человек сумел пройти по болоту от самолета до аэродрома, значит можно пройти и от аэродрома до самолета. Калмыков стал действовать. Он попросил у командования части людей, призвал на подмогу население деревни и свой отряд, вооруженный кольями, досками, веревками, повел на болото. [74]
Перепрыгивая с кочки на кочку, проваливаясь по пояс в воду и уклоняясь от вражеского огня, советские люди вытащили самолет из болота и доставили в часть. За два дня Калмыков с товарищами устранили все повреждения. Машина была спасена.
Вот такие смелые, знающие, инициативные мастера составляли ядро ремонтных бригад. Своим опытом они щедро делились с другими. В дни войны в авиацию пришло много новых людей, и от того, как быстро осваивались они с самолетами, во многом зависели наши боевые успехи.
Немало сделал для скоростного освоения экипажами материальной части мастер тов. Капустник. Под его наблюдением формировались десятки боевых авиаполков. Орден Отечественной войны 1 степени на груди тов. Капустника говорит о его высоких заслугах перед Родиной.
Долго будут вспоминать уроки и советы мастера тов. Бабанина и многие авиатехники, мотористы, которым довелось под его руководством осваивать штурмовик «Ильюшин».
Рассеянные небольшими группами по всему необъятному фронту от Черного до Белого моря ремонтники внесли свой трудовой вклад в победу Советской Армии.
Большую работу проделали и ремонтники на самом заводе. 171 из них получил правительственные награды. В особой папке хранятся на заводе документы, о которых говорят здесь с гордостью. Это около 300 благодарностей, полученных от различных воинских частей нашей армии.
Колоссальную работу сделали ремонтники в дни Великой Отечественной войны, возвращая к жизни поврежденные в боях «илы». Их труд можно приравнять [75] к боевым действиям наших летчиков. Давая «вторую жизнь» самолету, они тем самым уменьшали наши потери, помогали изо дня в день создавать на фронте превосходство нашей авиации над авиацией противника. Народ и его сталинская авиация никогда не забудут трудового подвига ремонтных бригад, дававших вторую жизнь самолету!