На зимних квартирах
По прибытии в Тулу некоторых летчиков полка «Нормандия» во главе с майором Пуйядом вызвали в Москву. Там их ожидал представитель ВВС Сражающейся Франции полковник де Мармье. Он прибыл в Советский Союз для того, чтобы вручить полку орден «Освобождение». Привез он награды и летчикам.
После официальной церемонии вручения наград французские добровольцы ознакомились со столицей. Они осмотрели Красную площадь, долго любовались величавым видом Кремля. Москва военного времени была особенно строгой, буднично трудовой. В ней не было характерной для большого города суеты. Чувствовалось, что почти все ее жители заняты напряженным трудом. [92] По их лицам нетрудно было понять, как здесь, в тылу, напрягаются все силы, чтобы фронт получал больше орудий, танков, самолетов, боеприпасов, чтобы быстрее ковалась победа над врагом. Несмотря на трудности военного времени, в городе регулярно работало большинство культурно-просветительных учреждений. Все они были предоставлены в первую очередь тем, кто был в Москве проездом с фронта, находился в командировке или на коротком отдыхе.
Последующие дни пребывания в Москве были заняты посещением музеев, цирка, театров и кино. Не без сожаления французские летчики расстались с советской столицей, когда срок их пребывания в Москве истек.
В декабре 1943 г. в полк «Нормандия» прибыло очередное пополнение. В группе прибывших были такие авиаторы, как сын известного летчика первой мировой войны младший лейтенант Жак Андре, двое из четырех братьев-летчиков — капитан Рене Шалль и младший лейтенант Морис Шалль, летчик-истребитель высокого класса старший лейтенант Морис де Сейн, участник боев в Испании на стороне республиканцев капитан Леон Кюффо, младший лейтенант Роже Марки — бывший инспектор летных школ, имеющий 2000 часов налета, и другие летчики с солидной летной подготовкой и боевым опытом.
В том же месяце в штаб полка после окончания липецких курсов усовершенствования командно-штабного состава на должность заместителя начальника штаба полка по оперативной части прибыл капитан М. Г. Профателюк. С тех пор все боевые документы оформлялись этим аккуратным и старательным штабным офицером.
Находясь в Туле, французские летчики узнали о развернувшемся в нашей стране патриотическом движении по сбору денежных средств на оружие и боевую технику для Красной Армии. Многие советские граждане добровольно жертвовали государству свои личные сбережения и просили использовать их на дополнительное производство оружия. На фронте нередко можно было встретить самолеты или танки с надписью, говорившей о том, что эти боевые машины построены на личные сбережения трудящихся нашей страны. Небезынтересно заметить, что на средства, пожертвованные в фонд обороны [93] СССР в 1943-1946 гг., было построено 2565 самолетов{38}.
Летчики полка «Нормандия» по предложению майора Пуйяда решили по примеру многих советских людей пожертвовать свои деньги, полученные за сбитые самолеты, в фонд обороны СССР. В военную миссию был сделан запрос о возможности осуществления их желания.
Генерал Э. Пети с радостью узнал о патриотическом желании французских летчиков полка «Нормандия» и обратился в Отдел внешних сношений НКО с просьбой разрешить им сделать свой посильный вклад в фонд обороны СССР.
В письме от 10 декабря 1943 г. на имя Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР глава французской военной миссии писал:
«...Имею честь сообщить Вам это пожелание пилотов «Нормандии» и просить Вас дать согласие на их участие в усилиях, которые прилагает советский народ... для производства вооружения. Для них будет большим удовлетворением узнать, что по мере своих возможностей они приняли участие в производстве вооружения, которое в руках героических бойцов Красной Армии обеспечит победу Советскому Союзу, а также демократическим странам и моей родине»{39}.
Просьбы и пожелания французских добровольцев полка «Нормандия» были удовлетворены, и к миллионам, поступившим в фонд обороны, прибавилась и их скромная лепта в сумме 82 тыс. рублей{40}.
К моменту прибытия нового пополнения французский полк получил партию самолетов Як-9Т самой последней серии. Самолет Як-9Т был вооружен 37-мм авиационной пушкой конструкции Нудельмана — Суранова. Ее высокие боевые качества были известны французским летчикам, и они заранее предвкушали успех в схватках с немецкими истребителями и бомбардировщиками, перед которыми этот советский самолет имел еще большее преимущество в секундном залпе. Конструктору [94] при очередной модификации самолета Як-9 удалось несколько уменьшить его вес и увеличить максимальную скорость полета, что положительно сказалось на его маневренных свойствах. Как только начались тренировочные полеты на новых боевых самолетах, французы сразу убедились в их преимуществе перед самолетами старых серий.
По отзывам многих летчиков полка, самолет Як-9Т по технике пилотирования во многом напоминал некоторые французские самолеты-истребители, но значительно превосходил их по летно-тактическим данным.
В январе 1944 г. иногда устанавливалась хорошая летная погода, и тогда проводились учебные воздушные бои. Сложность полетных заданий с каждым днем возрастала, а подготовка к их выполнению была недостаточной. Подполковник Пуйад (к тому времени ему было присвоено очередное воинское звание) в то время, видимо, переоценивал силы летного состава полка. Даже в сложных условиях погоды он иногда доверял руководство полетами командирам эскадрилий, которые не приобрели еще устойчивых навыков в этом сложном деле Может быть, по этим причинам уже в январе в полку было совершено несколько поломок и аварий, две из которых едва не закончились катастрофами. При перегонке самолетов на заводской ремонт в Москву Лоран, вылетев в паре с Риссо, произвел вынужденную посадку в поле и, получив травму головы, оказался в московском госпитале. 12 января де Жоффр и Лефевр, выполняя полет на учебном самолете по кругу, попали в снегопад. С трудом отыскав аэродром, они решили немедленно сесть. На взлетно-посадочной полосе, куда планировал Як-7, стоял самолет Ла-5. Его де Жоффр увидел лишь в момент приземления. Произошло столкновение, оба самолета оказались разбитыми. К счастью, летчики отделались в этой аварии легкими ушибами.
В феврале полетов было меньше. В сильные морозы французы почти не выходили из своих домиков. Время тянулось медленно, многие заскучали, сожалея о переходе на зимние квартиры.
15 феврали летчики полка «Нормандия», одевшись потеплее, прибыли на аэродром. Из Москвы в тот день прилетел транспортный самолет, на котором в полк «Нормандия» прибыли член Военного совета ВВС Красной [95] Армии генерал-полковник авиации Н. С. Шиманов, генерал-майор авиации С. Т. Левандович, генерал Э. Пети, представители советской, французской прессы и кинохроники. После встречи прибывших в торжественной обстановке началось вручение советских и французских орденов. Пуйяд подал команду «Смирно», и строй мгновенно застыл. На флагштоках взвились советский и французский национальные флаги. Прозвучали Гимн Советского Союза и «Марсельеза». К покрытому красным полотном столу подошли генерал-полковник авиации Н. С. Шиманов, генерал Э. Пети и сопровождавшие их офицеры. Началась церемония вручения наград. После объявления Указа Президиума Верховного! Совета от 4 февраля 1944 г. генерал-полковник авиации Шиманов вручил орден Красного Знамени подполковнику П. Пуйяду, капитану Бегэну, сбившему к тому времени 8 самолетов, старшим лейтенантам М, Альберу, имевшему на своем счету уже 16 побед, М. Лефевру и лейтенанту Р. де ля Пуапу, сбившим соответственно. 11 и 9 самолетов врага. Орден Отечественной войны 1 степени получили лейтенант Ж. Риссо и младший лейтенант Г. Фуко. В списке награжденных были и летчики, находившиеся в то время в госпитале и погибшие в боях. Когда назывались имена погибших, командир полка отвечал: «С честью погиб на поле брани за отечество».
После вручения орденов генерал-полковник авиации Шиманов от имени Военного совета ВВС Красной Армии тепло поздравил французских летчиков с высокими наградами и пожелал им еще больших боевых успехов.
В ответной речи генерал Э. Пети поблагодарил Советское правительство за высокую оценку заслуг летчиков полка «Нормандия»: «Эти и прежние награды показывают, как высоко Советская страна и ее армия оценивают французских летчиков... Мы это не забудем.. Наши летчики полны восхищения и благодарности по отношению ко всей Красной Армии, и они всегда будут с гордостью носить советские ордена»{41}.
Затем французский генерал обратился к офицерам, награждаемым орденом Почетного легиона, и перечислил боевые заслуги каждого из них. После этого началось [96] вручение французских наград, которое производилось с соблюдением всех национальных обычаев. Стоявший перед строем офицер традиционным взмахом шпаги подавал знак о произведении награжденного в кавалеры ордена Почетного легиона. Генерал Пети прикалывал крест к груди награжденного и целовал его. Орден Почетного легиона был вручен ветеранам полка: капитану Бегэну, старшему лейтенанту Лефевру, старшему лейтенанту Альберу, лейтенантам де ля Пуапу и Риссо. По окончании церемонии вручения орденов генералы, сопровождавшие их лица и летчики полка «Нормандия» присутствовали на обеде, устроенном в честь награжденных и представителей из Москвы.
Вечерами французские летчики часто посещали тульский Дом Красной Армии, где обычно отдыхали военнослужащие гарнизона и городская молодежь. Там часто устраивались спектакли с участием московских артистов, вечера танцев и концерты армейской самодеятельности. В один из таких вечеров в тульском Доме Красной Армии лейтенант Александр Лоран познакомился с обаятельной девушкой-студенткой. После окончания войны они поженились и уехали в Париж. И у других летчиков были знакомые. Вечера, танцы и кино захватили французов настолько, что и трескучие морозы не были помехой для их визитов в Тулу.
— Пусть ребята повеселятся, — говорил Пуйяд. — Кто знает, что будет впереди. Может быть, на этом и закончатся их похождения и прогулки.
Режим сна и питания летчиков иногда нарушался. Выходя на полеты, некоторые досыпали на аэродроме, закутавшись потеплее.
— Эй, Бурдье, проснись, твоя очередь лететь, — можно было слышать в теплушке голос дежурного по полетам.
Не удивительно, что полеты порой заканчивались каким-нибудь происшествием. Вспоминая о тех временах, Франсуа де Жоффр в своей книге «Нормандия — Неман» писал: «Злой рок тяготел над нами: мы ломали у машины все, что только возможно, от винтов до шасси»{42}. [97]
И это было действительно так. Техники едва справлялись с ремонтом самолетов. Старший инженер полка Агавельян еле успевал отправлять в подвижную авиационную ремонтную мастерскую поломанные самолеты. Как-то он подошел к командиру полка и сказал ему:
— Нам скоро не на чем будет летать! Я просто не узнаю французских летчиков.
— Я сам их не узнаю, — с досадой ответил Пуйяд.
Инженер-капитан Агавельян хотел высказать командиру полка свои соображения, но, зная, что Пуйяд не терпел, когда офицеры штаба или инженеры вмешивались в летные дела, оставил этот разговор до более подходящего случая. Ограничился он пока тем, что попросил Пуйяда сделать перерыв в полетах на 5 дней, чтобы техники и механики могли закончить ремонт самолетов и провести необходимые регламентные работы.
Через неделю полеты снова возобновились. Летчикам предстояло отработать несколько упражнений по групповым полетам. В первой половине дня 18 марта Жюль Жуар и Морис Бурдье поднялись в воздух для тренировки в полете парой Над аэродромом временами проплывали кучевые облака. Ведущий Жуар, проходя над стартом, решил проскочить сквозь такое облако без снижения. Чтобы не потерять своего ведомого, он передал по радио: «Бурдье, подойди поближе, не отставай» Когда тот увеличил скорость, самолет ведущего просматривался с земли словно в тумане. Слышно было, как Бурдье увеличил обороты мотора, чтобы не отстать от ведущего. Как только оба самолета скрылись в густой мгле, с аэродрома услышали шум ревущих моторов, а через несколько секунд два «яка» вывалились из облаков. Бурдье, вероятно, был убит при столкновении, а Жуару удалось выпрыгнуть. Но падающий самолет задел и поджег его парашют. Оба летчика упали на окраине аэродрома вместе с обломками самолетов. Все это произошло в течение нескольких секунд, и трудно было поверить, что полк, находясь вдали от фронта, лишился двух боевых летчиков.
На следующий день хоронили погибших при катастрофе Проводить их в последний путь прилетел из Москвы генерал Пети. В 15 часов 30 минут 19 марта похоронная процессия направилась в небольшую рощицу на [98] окраине аэродрома. По желанию французов церемония погребения была короткой. Трехминутные надгробные речи Пети и Пуйяда, ружейный салют, и два гроба с телами летчиков опущены в могилы. На выросшие после погребения холмики были возложены цветы и венки от французской военной миссии и советского командования.
После этой катастрофы тренировочные полеты временно прекратились. Но как только они вновь начались, опять появились неприятности. Летчики Эмоне и Шик из-за невнимательности, а также из-за отсутствия четкого руководства полетами за два дня поломали три боевых самолета, А 30 марта, когда за полетами полка наблюдали генерал Захаров и приехавший из Москвы писатель И. Эренбург, из-под обломков упавшего на окраине аэродрома «яка» летчики вытаскивали своего коллегу младшего лейтенанта Шарля Монье. К удивлению и радости всех, в этом необычном приземлении он отделался легкой царапиной. А причина аварии была проста: Монье просто забыл вовремя переключить кран бензобака, и мотор заглох на планировании.
Чтобы побыстрее забыть о досадном случае с Монье, Пуйяд прекратил полеты и пригласил гостей на обед, где завязались беседы на другие темы.
После обеда Пуйяд предложил гостям посмотреть, на что способны французские летчики. По его приказу в воздух поднялся мастер высшего пилотажа младший лейтенант Р. Марки, окончивший в свое время высшую воздушную школу. С большим мастерством он продемонстрировал несколько сложных фигур — петлю, переворот через крыло и полет на спине. Все фигуры выполнялись им на предельно малой высоте. Выводя самолет из петли, Марки настолько снижался, что у некоторых наблюдавших невольно вырывался крик испуга или восхищения. Но Пуйяд был доволен. Он знал, в чьих руках находится самолет, и потому не опасался за летчика, одобряя его смелость. Нужно ли было поощрять такой риск? Может быть, эти примеры воздушной акробатики на недозволенной высоте и были причиной случившейся в скором времени еще одной катастрофы.
В апреле 1944 г. наряду с тренировочными полетами полк «Нормандия» должен был прикрывать город Тулу [99] от возможных налетов вражеской авиации. Возвращаясь из патрульного полета, летчики обычно делали над аэродромом какую-нибудь фигуру высшего пилотажа, чаще всего «замедленную бочку». Поскольку эти акробатические этюды выполнялись на малой высоте, следовало ожидать, что кто-нибудь из летчиков жестоко поплатится за подобное лихачество. К сожалению, так оно и случилось. 21 апреля лейтенант Генри Фуко при подходе к аэродрому на большой скорости на высоте 100 метров выполнял «замедленную бочку». Перевернувшись на спину, самолет почему-то перешел в пикирование и, ударившись о землю, взорвался. Фуко разбился, а от самолета остались только обгоревшие обломки.
Во второй половине марта в полк «Нормандия» прибыла еще одна группа летчиков-истребителей во главе с капитаном Луи Дельфино. Она должна была составить второй истребительный авиационный полк под названием «Париж», который предполагалось сформировать в начале 1944 г. Однако из-за отсутствия достаточного числа летчиков формирование было временно прекращено, и все прибывшие вошли в состав «Нормандии» Капитан Луи Дельфино был назначен заместителем командира полка. Подкрепление оказалось кстати. По количественному составу теперь полк стал вполне полноценным. К тому же образовался небольшой резерв.
Предполагали, что «Нормандия» в скором времени оставит Тулу. 19 мая 1944 г. в полк прибыли генералы Пети, Левандович и подполковник Минин, чтобы оценить подготовку летного состава. Проверка началась с доклада командира полка.
— Мой генерал, дела в полку шли не совсем гладко, — начал Пуйяд, обращаясь к Пети, — но все мы стремились к тому, чтобы как можно лучше подготовить себя к боям. Насколько это нам удалось, покажут контрольные полеты, а затем схватки с врагом.
Доложив подробно об итогах летной подготовки в зимний период, в заключение Пуйяд сообщил, что полк «Нормандия» имеет в своем составе четыре эскадрильи [100] («Руан», «Гавр», «Шербур» и «Кан»), 55 самолетов Як-9, 61 летчика и 249 человек советского инженерно-технического состава.
— 51 экипаж полностью подготовлен к боевым действиям. Летчики с большим желанием, — закончил Пуйяд, — выслушают ваш приказ о скором отлете на фронт. Они с нетерпением ждут того дня, когда им снова представится возможность бороться за честь и свободу Франции.
На второй день по выбору проверявших 2-я авиационная эскадрилья провела показной воздушный бой и продемонстрировала групповую слетанность. Инспекция пришла к выводу: полк к боевым действиям подготовлен полностью. На этом и закончилось пребывание полка «Нормандия» на зимних квартирах.
Спустя 30 лет на доме, в котором находился полк «Нормандия», была установлена мемориальная доска, отлитая из металла тульскими мастерами. На этой доске начертано:
«В этом здании в 1943 г. размещался французский авиационный полк «Нормандия — Неман», летчики которого, выполняя интернациональный долг, сражались в дни Великой Отечественной войны вместе со всем советским народом против фашистских захватчиков».