На орловском направлении

Несмотря на тяжелые поражения немецко-фашистской армии в зимней кампании 1942/43 г. на советско-германском фронте, политическое и военное руководство фашистской Германии еще не могло смириться с тем, что «непобедимые» войска третьего рейха уже не способны успешно наступать против Красной Армии. Полагаясь на то, что в 1943 г. США и Англия не предпримут широких наступательных действий против Германии, Гитлер отдал приказ о подготовке летнего наступления.

При разработке оперативных замыслов наступательной операции, получившей условное наименование «Цитадель», гитлеровскому командованию очень заманчивым казался выступ, образовавшийся в районе Курска. Здесь-то и наметили гитлеровские генералы взять реванш за поражение в битве на Волге. Одновременно наступая из районов Орла и Белгорода на Курск, они решили окружить и уничтожить группировку советских войск в районе курского выступа и снова захватить стратегическую инициативу в свои руки. Большие надежды в осуществлении своих планов гитлеровцы возлагали на новое вооружение: тяжелые танки «тигр» и «пантера» и самоходные артиллерийские установки «фердинанд».

Почти перед самым наступлением противник подтянул к курскому выступу большие силы авиации. Сюда же были переброшены новейшие для того времени немецкие истребители «Фокке-Вульф-190А», которые, по расчетам фашистского командования, должны были господствовать в воздухе. Для непосредственной поддержки пехоты предназначался двухмоторный самолет «Хеншель-129», который, по замыслам его конструкторов, [55] должен был быть таким же, как советский штурмовик Ил-2. В соединениях 4-го и 6-го воздушных флотов, действовавших на этом направлении, насчитывалось к началу наступления более 2000 боевых самолетов. Из-за больших потерь на Восточном фронте в немецко-фашистской авиации ощущался острый недостаток в опытных летных кадрах. Но, несмотря на это, авиационная группировка, созданная противником под Курском, была довольно сильной. Чтобы иметь наиболее полное представление об условиях боевых действий советской авиации на этом участке фронта, следует добавить, что вражеские аэродромы, железнодорожные станции, мосты и переправы прикрывались большими нарядами истребителей и трех-, четырехслойным огнем зенитной артиллерии.

Авиационной группировке врага на курском выступе противостояли наши 2-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта авиации С. А. Красовского и 16-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта авиации С. И. Руденко. Кроме того, для действий в районе Курской дуги могли быть привлечены 17, 15, 1 и 5-я воздушные армии, находившиеся на флангах и в тылу Воронежского и Центрального фронтов. По количеству самолетов советские ВВС под Курском превосходили сосредоточенную там немецко-фашистскую авиацию почти в полтора раза{28}. Качественное состояние самолетного парка советской авиации к тому времени также значительно улучшилось. Фронт стал получать все больше пикирующих бомбардировщиков Пе-2, истребителей Ла-5 с более мощными двигателями АШ-82ФН, а также Як-1, которые к тому времени были значительно модернизированы. Последующие модификации этих самолетов — Як-7Б и Як-9 — имели лучшую скороподъемность и более мощное стрелково-пушечное вооружение. Немалое значение имело и увеличение дальности их полета. Теперь они могли более продолжительное время вести бой и дальше летать в тыл врага.

Моральное состояние советских летчиков было весьма высоким, а их боевое мастерство продолжало расти. [56]

Наши истребители стали более организованно вести групповые воздушные бои, применяя эшелонированные по высоте боевые порядки, горизонтальный и вертикальный маневры. Советские летчики готовы были во всеоружии встретить врага и нанести ему сокрушительный удар.

К предстоящим боям вместе с советскими воинами готовились и летчики эскадрильи «Нормандия». В июне 1943 г. к ним прибыло пополнение из восьми летчиков. Возглавлял эту группу майор П. Пуйяд. Вместе с ним прибыли лейтенанты Ж. Леон, Ж. де Тедеско, А. Буб, Л. Барбье, младшие лейтенанты Ж. Матис, А. Бальку и Ф. Вермейль. Им устроили теплую встречу.

Передышка в боевых действиях в районе Курска, длившаяся третий месяц, окончилась. Рано утром 5 июля 1943 г. немецко-фашистские войска перешли в наступление одновременно на орловско-курском и белгородско-курском направлениях. О его начале летчики 303-й авиационной дивизии и эскадрильи «Нормандия» узнали утром 6 июля. И хотя части дивизии были приведены в повышенную боевую готовность, активных боевых действий они пока не вели. По радио и в оперативных сводках сообщалось, что советские войска, поддерживаемые авиацией, отбивают одну за другой ожесточенные атаки врага, уничтожая его «тигры», «пантеры», «фердинанды», разрекламированные геббельсовской пропагандой как сверхмощное оружие.

Из сводок Информбюро и газет стало известно о геройском подвиге летчика В. К. Полякова, таранившего вражеский самолет Хе-111, о лейтенанте С. К. Колесниченко, уничтожившем в воздушных боях за несколько дней сражения 16 самолетов противника, о бессмертном подвиге летчика А. К. Горовца, сбившего в своем последнем воздушном бою девять немецко-фашистских самолетов, и о многих других больших и славных делах, совершенных в те дни советскими воинами на Курской дуге. Добровольцы «Нормандии» были восхищены, когда узнали, что по соседству с ними в 1-м гвардейском истребительном авиационном корпусе находится старший лейтенант Алексей Петрович Маресьев, у которого после тяжелого ранения были ампутированы ступни обеих ног и который, несмотря на это, не только летал, но и продолжал разить хваленых немецко-фашистских [57] асов, сбив за несколько дней операции четыре самолета врага.

Читая сводки Информбюро, летчики огорчались затянувшимся затишьем на их участке фронта. Вскоре войска Брянского и Западного фронтов получили приказ о переходе в наступление с целью ликвидации вражеской группировки на орловском выступе. В ночь на 12 июля удары по обороне врага первыми начали наносить ночные бомбардировщики. Они непрерывно шли на запад, нарушая гулом моторов ночную тишину. На участках предполагаемого прорыва на укрепления вражеской обороны были сброшены сотни тонн бомб.

Рано утром 12 июля открыли огонь советские артиллеристы, обрушив тысячи снарядов на врага. За четверть часа до перехода пехоты и танков в атаку над полем боя появились пикирующие бомбардировщики и штурмовики. В течение 15 минут в небе стоял несмолкаемый гул моторов. То, что не могла уничтожить артиллерия, теперь сокрушала и подавляла авиация.

Последними перед началом атаки над линией фронта прошли группы самолетов Ил-2. Они поставили над передним краем обороны противника дымовую завесу, ослепив его пехотинцев, артиллеристов и минометчиков. Как только с поля боя ушла последняя группа штурмовиков, в воздух взвились ракеты, извещая о начале атаки. Стоявшие в засаде танки сбросили маскировку и двинулись на неприятельские окопы, а за ними с криками «ура!» бросилась в атаку пехота. Войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление, чтобы разгромить в первую очередь болховскую группировку противника.

Пока танки и пехота преодолевали первую позицию вражеской обороны, штурмовики и бомбардировщики готовились к очередному вылету. И когда они снова появились над полем боя, пехота с танками еще быстрей стала продвигаться вперед, выбивая фашистов из окопов.

Чтобы сдержать натиск советских войск, немецко-фашистское командование бросило на участки, где создалось угрожаемое положение, большие силы авиации. В небе все чаще стали появляться вражеские истребители и бомбардировщики. Воздушные бои не прекращались в течение всего дня. Рев сотен моторов и гул артиллерийской [58] канонады сотрясали поле боя. В воздухе почти не смолкала пулеметно-пушечная стрельба. Падали и взрывались сбитые самолеты; покидая горящие машины, летчики спасались на парашютах. Над полем боя появлялись одна за другой группы наших истребителей, продолжая воздушное сражение.

303-я истребительная авиационная дивизия и французская эскадрилья «Нормандия» провели в первый день наступления более десяти воздушных боев, сбив несколько фашистских самолетов.

На второй день с утра летчики «Нормандии» сопровождали штурмовиков 224-й авиационной дивизии. Прикрываемые французскими летчиками группы самолетов Ил-2 успешно выполнили боевую задачу и возвратились без потерь. Попытки истребителей противника атаковать штурмовиков вовремя пресекались французскими летчиками. Во второй половине дня летчикам «Нормандии» было поручено прикрывать переправу. Восемь экипажей во главе с капитаном Литольфом на самолетах Як-9 вылетели в район деревни Дурнево (на юге Калужской области). Едва «яки» появились над объектом прикрытия, как по радио передали о подходе с запада группы вражеских самолетов. По команде ведущего французские летчики пошли им навстречу и смело вступили в бой. В завязавшейся короткой схватке капитан Литольф, лейтенанты Дюран и Кастелэн сбили по одному самолету Ме-110. Остальные «мессеры» беспорядочно сбросили бомбы и ушли в западном направлении, не причинив никакого вреда нашим войскам.

Войска 11-й гвардейской армии, прорвав вражескую оборону, успешно продвигались с севера на юг в направлении железной дороги, соединяющей Орел с Карачевым. В полосе их действий непрерывно летали наши разведчики. Во второй половине дня 12 июля восточнее Карачева они обнаружили бронепоезд. Какова его задача, было не ясно. Возможно, в нем находился штаб немецкой танковой армии, который заблаговременно передвигался в западном направлении, чтобы не попасть в окружение, а может быть, он прикрывал этот важный участок железной дороги — единственный для отвода орловской группировки. В любом случае такую цель нельзя было упустить, и командующий 1-й воздушной армией приказал нанести по ней удар. Уже солнце клонилось [59] к закату, когда шестерка Ил-2 996-го штурмового авиационного полка, которую вел командир 3-й эскадрильи старший лейтенант Я. Е. Сусько, появилась над бронепоездом. В районе цели патрулировали немецкие истребители, но французские летчики, прикрывавшие штурмовиков, связали их боем, и штурмовики обрушили град бомб на двигавшийся бронепоезд. Ведущий группы в первом же заходе удачно сбросил бомбы на железнодорожное полотно и застопорил движение бронепоезда. Неподвижную цель атаковать стало легче, и штурмовики поразили ее несколькими прямыми попаданиями бомб.

Боевое задание было успешно выполнено, но группа штурмовиков оказалась в сложном положении: когда был сделан последний заход на цель, солнце уже скрылось за горизонтом. Истребители прикрытия, обратив в бегство «фоккеров», ушли несколько раньше и благополучно сели на своем аэродроме. А штурмовикам в наступавших сумерках пришлось садиться прямо в поле в 30 километрах от своей базы. К счастью, все обошлось без происшествий. На третий день все самолеты Ил-2 перелетели на свой аэродром, а за успешное выполнение боевого задания командующий воздушной армией объявил благодарность всей группе штурмовиков и истребителей.

Отважный летчик-штурмовик Я. Е. Сусько, которому позже было присвоено звание Героя Советского Союза, еще не раз летал на боевые задания под прикрытием летчиков «Нормандии». И каждый раз он говорил:

— Молодцы ребята, как львы дерутся.

Третий день наступления прошел почти в непрерывных воздушных боях. Национальный праздник Франции (14 июля 1789 г. восставший народ захватил крепость Бастилию) был ознаменован победами: по одному самолету сбили майор Пуйяд, лейтенанты Альбер и Кастелэн. Однако и у французов с боевого задания не вернулся летчик Ж. де Тедеско. Что с ним случилось, никто не знал.

Днем о празднике некогда было думать, и он был отмечен всего лишь пятиминутной официальной церемонией. Вечером в честь этой даты был устроен праздничный ужин. В березовой роще, недалеко от столовой, для французских летчиков был приготовлен сюрприз: в самом укромном месте заботливые сотрудники [60] столовой соорудили из зелени и живых цветов большую беседку. Когда переодетые в парадную форму французы пришли туда, их взору предстал накрытый стол. Среди бутылок с вином и множества разнообразных закусок на нем особенно выделялся большой торт с причудливыми украшениями и цифрами «1789-1943».

Когда пришли представители 18-го гвардейского истребительного авиационного полка и командование дивизии, все сели за стол. Первым слово взял майор Тюлян. Поздравив своих соотечественников с национальным праздником, он предложил тост за французский народ, за Свободную Францию. Присутствовавший на ужине генерал Захаров предложил тост за франко-советскую дружбу и за скорейшую победу над фашистской Германией. Как только стемнело, беседка осветилась разноцветными лампочками. На фоне зелени это казалось особенно торжественным и красивым. Закончился праздничный вечер далеко за полночь. На следующий день эскадрилья отдыхала.

* * *

За четыре дня боев войска Западного фронта прорвали укрепленные полосы обороны противника и продвинулись в юго-западном направлении на 50 километров. Над болховской группировкой врага нависла угроза окружения. Для усиления этой группировки немецко-фашистское командование перебросило 10 дивизий. Бои на земле и в воздухе разгорелись с еще большим ожесточением. Бомбардировщики и истребители противника появлялись над боевыми порядками наших войск большими группами.

16 июля 1943 г. эскадрилья «Нормандия» прикрывала наступающие войска фронта. В 14.00 майор Тюлян во главе восьмерки лучших своих летчиков появился над прикрываемыми войсками в районе Крутицы, Красниково, Гнездилово, Хотынец. Вскоре с запада показались два истребителя противника «Фокке-Вульф-190». Тюлян первым заметил их и поспешил оповестить своих летчиков по радио. Он знал, что это предвестники «юнкерсов», которые вот-вот должны появиться над советскими войсками. И действительно, не успела группа Тюляна развернуться на запад, как показались 15 бомбардировщиков, [61] прикрываемых истребителями. Первым с двумя другими летчиками в строй вражеских самолетов врезался капитан Литольф. За ним последовали еще три «яка». Капитан де Форж занял выгодное положение для атаки бомбардировщиков снизу сзади. Подошедшие четыре фашистских истребителя помешали ему открыть огонь, но за это один из них поплатился жизнью. Майор Пуйяд, увидев пикирующих на наши войска Ю-87, атаковал и сбил одного из них. Пока шестерка «яков» расправлялась с «юнкерсами», Тюлян и Альбер прикрывали ее от атак истребителей противника ФВ-190.

Когда пара «фоккеров» попыталась подойти на помощь своим бомбардировщикам, командир эскадрильи «Нормандия» атаковал их с пикирования и сбил одного фашиста.

Сбросив бомбы, вражеские бомбардировщики повернули на запад. В этот момент лейтенант Леон увидел самолет Литольфа и следовавший за ним истребитель Кастелэна. Преследуя «юнкерсов», они готовились к очередной атаке. Неожиданно сверху на них напала только что подошедшая к месту боя шестерка «фоккеров». Леон поспешил на помощь своим товарищам и отсек огнем замыкающую пару самолетов противника. Он сбил одного фашиста и поджег другого.

Пока шла эта короткая схватка на вираже, остальные самолеты врага атаковали Литольфа и Кастелэна и ушли за своими бомбардировщиками.

Когда бой закончился, Тюлян подал команду на сбор. Взяв курс на свой аэродром, он увидел, что за ним идут только четыре «яка». Не было Литольфа, Кастелэна и Бернавона.

Никто из группы не видел, куда исчезли их боевые друзья. Все ожидали, что вот-вот они появятся, но никто из них не вернулся.

Требовательный и справедливый офицер, Литольф был любимцем летчиков и механиков эскадрильи. Как живой сохранился он в их памяти в своей кожаной куртке, в темных очках, с трубкой во рту и планшетом на длинном ремешке. Сражаясь с фашистами, Литольф боролся за свободу своей страны и за мирную жизнь, мечтал возвратиться после войны в родные края, развести пчел и вырастить сад. Но его мечта не сбылась. [62]

Более 17 лет не было известно о месте гибели летчика-героя, сбившего 14 фашистских самолетов. И только в 1960 г. колхозный механизатор из Орловской области А. З. Голубков, свидетель памятного воздушного боя в 1943 г., помог найти место падения сбитого самолета. По сохранившимся документам, найденным при раскопках, удалось установить, что это был самолет капитана А. Литольфа. Потом было установлено, что Литольф, будучи сбитым, упал на оккупированной врагом территории. Колхозники Аграфена Меньшикова, Варвара и Петр Потраховы похоронили его рядом с местом падения самолета.

Потеря трех летчиков за один день тяжело переживалась в эскадрилье. Но «нормандцы» не пали духом, они были полны решимости отомстить за гибель своих боевых товарищей.

На следующий день с утра эскадрилья «Нормандия» взаимодействовала с 204-й бомбардировочной авиационной дивизией. Четырьмя группами 34 пикирующих бомбардировщика Пе-2 в сопровождении 26 истребителей 18-го гвардейского авиационного полка во главе с его командиром А. Е. Голубовым и 10 самолетов Як-9 эскадрильи «Нормандия» нанесли удар по железнодорожной станции Белые Берега, где было отмечено скопление эшелонов с боеприпасами и войсками противника. Боевая задача была выполнена успешно: взорваны вагоны с боеприпасами, прямым попаданием бомб уничтожены два эшелона{29}. «Мессершмитты», пытавшиеся атаковать бомбардировщиков, были скованы нашими истребителями. Все группы возвратились на свой аэродром без потерь{30}. За успешное выполнение боевого задания командующий 1-й воздушной армией всем участвовавшим в этом вылете летчикам объявил благодарность.

Наступление советских войск в тыл орловской группировки противника развивалось успешно. Бои развернулись в непосредственной близости от железной дороги Орел — Брянск, являвшейся единственной для немецко-фашистских войск железнодорожной магистралью на случай отступления. Понимая всю опасность нависшей [63] угрозы, фашистское командование решило во что бы то ни стало удержать занимаемые позиции. В бой на этом участке фронта были введены танковая дивизия и другие резервные соединения и части противника. Последовали одна за другой его контратаки, поддерживаемые мощными ударами с воздуха. Над полем боя непрерывно появлялись большие группы немецких истребителей.

Оценив создавшуюся воздушную обстановку, командир 18-го гвардейского истребительного авиационного полка подполковник Голубов решил изменить тактику действий. От полетов мелкими группами — по 4-6 самолетов — полк перешел к действиям большими группами в составе двух-трех эскадрилий. Это не замедлило сказаться на успехе наших истребителей, отражавших налеты вражеских бомбардировщиков.

Когда наши войска в районе Ягодное, Красниково, Знаменское, Гнездилово (70 километров северо-западнее Орла), развертываясь для наступления, потребовали прикрытия, над ними появились истребители 18-го гвардейского истребительного авиационного полка и эскадрильи «Нормандия». Несмотря на большое количество немецких истребителей, находившихся в воздухе, наши самолеты не допустили к прикрываемым войскам вражеские группы бомбардировщиков и рассеяли их, заставив противника беспорядочно сбросить бомбы.

...Жаркий день 17 июля близился к концу. Почти все летчики эскадрильи «Нормандия» по два-три раза слетали на боевое задание. Их лица, осунувшиеся за последние дни, свидетельствовали об утомлении. Такого напряжения им еще не приходилось испытывать. Однако никто из них в те дни не говорил об усталости.

— Сколько вылетов сделали летчики подполковника Голубова? — спросил майор Тюлян у стоявшего около него младшего лейтенанта Шика.

— Пошли по четвертому, а некоторые по пятому разу, — ответил адъютант.

Быстрым взглядом Тюлян окинул стоявших рядом летчиков, стремясь узнать по их лицам настроение и определить, способны ли они еще раз подняться на схватку с врагом. Словно угадав намерение своего [64] командира, летчики приободрились, показав тем самым свою готовность к бою.

Немедленно Тюлян направился на свой КП, чтобы по телефону попросить разрешения у генерала Захарова еще раз слетать на боевое задание. Навстречу ему с КП бежал лейтенант Лебединский и кричал: «Господин майор, получена еще боевая задача! Генерал Захаров приказал поднять эскадрилью для сопровождения штурмовиков». Подбежав к Тюляну, уже тише он спросил его:

— Летчики очень устали, выдержат ли? Ведь это сверх человеческих сил!

— Русские летчики пятый вылет уже делают, и французские от них не отстанут, — ответил майор Тюлян и повернул на стоянку самолетов.

Через полчаса девятка «яков», ведомая майором Тюляном, легла на курс, чтобы выйти к месту встречи со штурмовиками, которые также не в первый раз за этот день вылетали в стан врага. Они должны были нанести удар по мотомеханизированной колонне противника, двигавшейся из Болхова на Орел.

На подходе к цели группу штурмовиков обстреляли из 20-мм зенитных пушек. «Илы» рассредоточились и по одному перешли в атаку. На зенитные батареи врага полетели реактивные и пушечные снаряды, оставляя за собой тонкий белый след. Зенитная стрельба начала стихать, а потом и совсем прекратилась. После первой же атаки штурмовиков почти вся мотомеханизированная колонна противника покрылась разрывами. Загорелись танки и автомобили. Были сброшены новые и весьма эффективные противотанковые бомбы, которых на каждом самолете было по 200 штук.

После второго захода вся колонна окуталась дымом. Видимо, от нее ничего бы и не осталось, если бы не подоспели вражеские истребители ФВ-190. С ходу они попытались атаковать штурмовиков. Но пыл их охладили несколько заградительных очередей, выпущенных Альбером и Леоном. Тогда истребители противника набросились на прикрывающих «яков». Их атаки в отличие от прошлых дней были дерзкими и решительными Такая прыть у фашистов обычно появлялась при значительном превосходстве в силах: можно было ожидать подхода других групп. [65]

Группа штурмовиков, отстреливаясь из турельных пулеметов, уходила на свою территорию, а истребители «Нормандии» вступили в бой. Первым подвергся атаке лейтенант Леон. Но поблизости оказались Прециози и Альбер. Они одновременно открыли огонь по ведущему пары ФВ-190, и через мгновение от него посыпались обломки. Войдя в крутую спираль, ФВ-190 врезался в лес.

Несколько ниже остальных находился майор Тюлян. Выйдя боевым разворотом в хвост четверке истребителей противника, он с присущей ему смелостью и отвагой устремился в атаку. В этот момент он остался один, так как его ведомый увлекся боем с парой ФВ-190. Самолет Тюляна видели в самой гуще немецких истребителей. Словно метеор, он сваливался на них сверху, поражая пулеметно-пушечным огнем попадавшиеся на прицел вражеские самолеты, и уходил искусным маневром из-под их обстрела. Но что было дальше, никто из летчиков не видел. В тот день Тюлян не вернулся с боевого задания. Сбиты были в этом бою и еще два летчика — старший лейтенант Д. Бегэн и аспирант Ф. Вермейль. Первому из них удалось потом вернуться, а обстоятельства гибели второго, так же как и Тюляна, остались неизвестными.

Во Франции возвращения Жана Тюляна с победой ждали жена и сын, но вместо этого вскоре им пришло известие о его гибели. Трудно было поверить, что не будет уже любимого отца и мужа, и жена Тюляна написала советскому командованию письмо, где просила сообщить, все ли поиски в районе г. Орла оказались безрезультатными Потом принесли сохранившиеся вещи Тюляна, и надежд увидеть его вновь живым почти не осталось.

Гибель майора Тюляна и других боевых друзей тяжело переживали в эскадрилье. Не стало боевого командира «Нормандии», прекрасного летчика, скромного и отзывчивого человека, верного сына Франции и большого друга Советского Союза. Загрустили французские летчики. Ведь теперь с ними не было десяти отважных добровольцев, отдавших свою жизнь за честь и свободу своего народа.

Узнав о больших потерях эскадрильи, генерал Захаров с группой офицеров 18-го гвардейского истребительного авиационного полка прибыл на КП «Нормандии [66] «. В этот момент в землянке шел горячий спор. Оказалось, что там проходил разбор проведенных воздушных боев. Видимо, большие потерн заставили французов всерьез разобраться в тактике и допущенных ошибках. Майор Пуйяд, как старший по званию, накануне назначенный Тюляном его заместителем, принял на себя командование эскадрильей.

Появление генерала Захарова прервало раэбор. Пуйяд встал, чтобы приветствовать советского командира и прибывших с ним летчиков. Обратившись к переводчику, он попросил перевести генералу неутешительные итоги прошедшего боевого дня.

— Знаю все, господин майор, — сказал генерал, — у нас тоже большие потери, но лишиться такого опытного командира, каким был Тюлян, — это большая утрата и для вас и для нас.

— Да, господин генерал, — подтвердил эту мысль после некоторой паузы Пуйяд, — летчики «Нормандии» никак не могут поверить, что среди них нет и не будет майора Тюляна, их любимого командира.

— Но любить командира мало, — продолжал генерал Захаров, — защищать его в бою — святая обязанность каждого подчиненного.

При этих словах летчики «Нормандии» опустили головы, приняв сказанное за упрек.

После небольшой паузы генерал продолжил:

— Мы пришли к вам, чтобы помочь разобраться в прошедших боях, извлечь из них необходимые уроки, а также поделиться с вами нашим опытом, как со своими лучшими друзьями.

Французские летчики охотно согласились послушать советских коллег, и особенно такого опытного командира, каким был генерал Захаров.

Сначала командир дивизии попросил подробно рассказать, как проходили последние воздушные бои. Пуйяд, Прециози и Альбер рассказали обо всем, что было характерного в последних боевых вылетах и что они видели в том бою, из которого не возвратился майор Тюлян. Из их рассказов выяснилось, что при встрече с истребителями противника боевой порядок эскадрильи был нарушен. Ведомые, увлекаясь атаками, отрывались от ведущих, теряя с ними зрительную связь. В результате каждый был вынужден вести бой по [67] принципу известной пословицы: «Бог за всех и каждый за себя».

После того как картина боя прояснилась, генерал попросил выслушать его.

— Подобные ошибки когда-то были у нас, — начал он. — При общем господстве в воздухе нашей авиации немецко-фашистское командование стремится наращивать до предела силы своих истребителей на отдельных, наиболее важных участках фронта, чтобы хоть временно захватить инициативу. Истребители противника теперь стали действовать преимущественно большими группами. И эту особенность в их тактике нельзя не учитывать. Когда их больше, они смелеют и всегда стремятся в первую очередь расколоть, расстроить боевой порядок наших самолетов, а потом уже атакуют отдельные самолеты превосходящими силами с разных сторон. Оригинального в такой тактике ничего нет, но тот, кто не посчитается с этим, непременно потерпит неудачу, поражение.

Как надо поступать в этих случаях? Прежде всего не допускать, чтобы группа рассыпалась, и в любых случаях надо стремиться сохранить взаимодействие пары как основы взаимной огневой поддержки в воздушном бою. Это позволит ведущему не только отбить атаки вражеских истребителей, но и успешно контратаковать их под прикрытием своего напарника.

Пока переводчик повторял сказанное, генерал следил, как воспринимаются его советы. Заметив большую заинтересованность всех присутствующих, он более детально рассказал о тактических приемах истребителей противника, подробно разобрал ошибки, допущенные летчиками в воздушном бою, и посоветовал, как их устранить.

Эта встреча, разбор ошибок в тактике французской истребительной авиационной эскадрильи с большим удовлетворением были восприняты летчиками. Они высоко оценили и с благодарностью приняли дружеские рекомендации советского командира, часто вспоминали о них и передавали прибывающему пополнению.

Потеря Тюляна и Литольфа привела к ослаблению руководящего состава эскадрильи. Временно исполнять обязанности ее командира стал майор Пуйяд.

Новый командир эскадрильи «Нормандия» не был [68] в числе тех пионеров, которые составили ядро этого единственного регулярного французского авиационного подразделения, принимавшего участие в борьбе против фашистской Германии на советско-германском фронте. В Советский Союз он прилетел спустя полгода после прибытия первых добровольцев Франции. Небезынтересен путь, приведший летчика в Советскую страну в ряды первых добровольцев — авиаторов Франции, которые решили умереть, но не видеть своего народа под пятой немецко-фашистских завоевателей.

Постыдное поражение Франции застало Пуйяда в колониальных войсках во Вьетнаме. В чине капитана он командовал эскадрильей. Япония, успешно вытеснившая в то время своих противников из Индокитая, подбиралась к Ханою. Французским войскам, в том числе и авиационному гарнизону, где проходил службу Пуйяд, грозил японский плен. Отважному французскому летчику удалось нелегально перелететь в гоминдановский Китай. Там он встретил французского консула и с его помощью попал в Лондон.

Роскошные отели, веселые вечера с вином и музыкой не соблазнили Пуйяда, и он отказался от предложенной ему штабной должности. Словно рожденный для воздуха, он стремился в небесную стихию, туда, где шла настоящая борьба с врагами его родины.

«В эскадрилье «Нормандия» мое место», — решил Пуйяд и через несколько недель прибыл в Советский Союз.

Вскоре по телеграфу был получен приказ о назначении майора П. Пуйяда на должность командира эскадрильи «Нормандия». Пуйяд направился к генералу Захарову, чтобы представиться по случаю нового назначения.

— Что же, господин майор, полагаю, что воевать будем еще лучше, чем прежде, — сказал генерал. — Если потребуется помощь или совет, обращайтесь в любое время ко мне или к командиру 18-го гвардейского истребительного авиационного полка. Всегда с радостью готовы помочь Вам. Мы помогаем друзьям с открытой душой. Таков уж у нас, советских людей, характер — себя обделим, а друзей в беде не оставим. И последний мой совет: берегите себя и летчиков, не рискуйте понапрасну. Помните: разумная осторожность — мать [69] мудрости, а спутник победы — не только смелость, но и умение.

Неудачи, постигшие эскадрилью 16 и 17 июля, обеспокоили и руководство французской военной миссии. В Москву к генералу Пети для доклада был вызван майор Пуйяд. В тот же день, 22 июля, майоры Мирле и Пуйяд встретились с представителем командующего советскими ВВС. Принявший их генерал Левандович выразил большое сожаление по поводу гибели Тюляна, Литольфа и других французских летчиков, а затем попросил рассказать о делах «Нормандии». На вопрос, чем объяснить гибель Тюляна, Пуйяд ответил, что им за последнее время чертовски не везло.

— К тому же некоторые из наших летчиков, — добавил он, — были несколько самоуверенны и слишком пылки.

— Мне известно, что ваши летчики пренебрегают освоением тактики группового боя. Так ли это? — спросил генерал Левандович.

— Да, это так, — ответил Пуйяд, — потому что наши летчики хорошо обучены индивидуальному бою. Однако я постараюсь принять меры для отработки группового воздушного боя. В этом нам есть у кого поучиться, — добавил майор, имея в виду летчиков соединения генерала Захарова.

— А как летчики перенесли эти потери? — поинтересовался генерал Левандович.

— Конечно, очень жаль боевых товарищей, — ответил Пуйяд, — но ведь потери на войне неизбежны. Моральное состояние летчиков высокое, тем более к нам прибыло пополнение, которое скоро войдет в строй{31}.

После напряженных боевых полетов летному составу «Нормандии» был предоставлен небольшой отдых. К тому времени эскадрилья провела уже более пятидесяти воздушных боев и имела на своем боевом счету 30 сбитых самолетов противника{32}.

Несколько летчиков было представлено к правительственным наградам. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июля 1943 г. за образцовое выполнение боевых заданий советского командования [70] на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и мужество были награждены: орденом Отечеств иной войны I степени Жан Луи Тюлян, Альбер Литольф и орденом Отечественной войны II степени Альбер Дюран, Марсель Лефевр, Луи Дюпра{33}. Об этом указе в эскадрилье уже знали и со дня на день ожидали вручения наград. Церемония награждения состоялась 3 августа как раз в тот момент, когда прибыло очередное пополнение. На первую церемонию вручения наград в эскадрилью прибыли заместитель командующего 1-й воздушной армией по политической части генерал-майор авиации И. Г. Литвиненко, генерал-майоры авиации Г. Н. Захаров, С. Т. Левандович и майор Мирле.

Трем французским летчикам — М. Лефевру, Л. Дюпра и А. Дюрану — были вручены советские ордена. Они стали первыми обладателями советских наград. Ордена Тюляна и Литольфа были переданы майору Пуйяду, который впоследствии направил их родственникам погибших.

Позже, в 1965 г., первый командир эскадрильи «Нормандия» майор Ж. Тюлян был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени. Эта награда была вручена жене и сыну Тюляна в Париже советником советского посольства.

Наступление на орловском направлении, в котором принимали участие 303-я истребительная авиационная дивизия и эскадрилья «Нормандия», проходило успешно. Поддерживаемые авиацией, передовые части армий генералов А. В. Горбатова и В. Я. Колпакчи в ночь на 4 августа первыми ворвались в г. Орел и на рассвете 5 августа полностью освободили его от фашистских захватчиков. В тот же день войсками Степного фронта был освобожден и г. Белгород. Вечером 5 августа 1943 г. столица нашей Родины Москва впервые за Великую Отечественную войну отмечала славные победы советских войск артиллерийским салютом. [71]