Безбрежное море
1 августа 1942 года на карте, лежавшей в штурманской рубке американского корабля «Гэмбл», пролегла линия, обозначившая его курс через Тихий океан от островов Санта-Крус до Новых Гебрид. На других картах были отмечены курсы других кораблей: субмарин «I-123» и «I-172» от берегов Японии к Соломоновым островам; эсминца «Такер», эскортирующего пароход «Нора Люкенбах» с Фиджи к Эспириту-Санто; транспорта «Президент Кулидж», находившегося в открытом море и следующего в сторону Эспириту-Санто; танкера «Бишопдейл», выходящего из перегруженной гавани Нумеа для перехода в Брисбен (Квинсленд). Линии на картах постепенно удлинялись, изгибались, ползли вдоль осей абсцисс и ординат. Над обширным водным пространством, где иногда пересекаются пути морских судов, а монотонное течение одинаковых дней лишь изредка нарушается неожиданными событиями, сгущались тучи.
Таким местом был канал Сегонд, тянущийся вдоль южного побережья Эспириту-Санто — самого крупного из островов Новых Гебрид, который начиная с мая стал базой США. Во вторник 3 августа «Гэмбл», «Бриз» и «Трейси» установили здесь оборонительное поле из 171 мины. Оно должно было удержать вражеские субмарины подальше от заманчивых целей, появившихся на новой якорной стоянке. На корабли был отправлен «сигнал Q» — радиосообщение о появлении [74] нового минного поля. Система «сигналов Q» была неплоха, если она работала, но радиоканалы были так перегружены, что эти сигналы иногда опаздывали на месяц, если не больше.
Ранним утром в среду «Такер» доставил «Нору Люкенбах» к входу в канал Сегонд. Корабли вошли в канал и направились к месту стоянки. Спустя 9 минут страшный взрыв приподнял эсминец над водой. Три человека погибли на месте, трое были сброшены за борт взрывной волной. Когда дым рассеялся, стало ясно, что корабль тонет. Командир «Такера» решил, что подвергся торпедной атаке; он не получил уведомление о новом минном поле. Капитан «Норы Люкенбах» заподозрил, что попал на минное поле, по неизвестной причине не обозначенное на карте. Он был очень обеспокоен судьбой своего корабля, но отправил на помощь людям спасательные шлюпки. Однако он наотрез отказался взять тонущий корабль на буксир. Маленький «YP-346» предпринял такую попытку, но его возможности явно не совпадали с благородными намерениями, и «Такер» в итоге оказался предоставлен сам себе. В течение нескольких часов эсминец дрейфовал, после чего затонул на глубине 10 саженей{15}.
В то утро «Бриз» — возможно, именно его мина потопила «Такер» — осуществлял обычное патрулирование. В 11.15 появление в небе неопознанного самолета заставило всех членов команды поспешно занять места по боевому расписанию. Через некоторое время выяснилось, что это истребитель морской авиации, который должен сбросить на «Бриз» сообщение. Первая попытка оказалась неудачной. Летчик решил сделать еще один заход. Пролетая второй раз над палубой «Бриза», он не рассчитал высоту, опустился слишком низко и громко рухнул в воду. С тральщика срочно спустили спасательную шлюпку, и один из [75] офицеров нырнул за лейтенантом Друри, находившимся без сознания. В тот момент еще никто не знал, какое срочное сообщение доставил летчик, но скоро стало известно: на новом поле подорвался свой эсминец. Не теряя ни минуты, «Бриз» отправился к месту трагедии. Маленький тральщик летел на 30 узлах по каналу, не имея даже его карты. С «Такера» удалось снять 3 офицеров и 38 матросов.
Отчет о гибели «Такера», происшедшей только из-за недостатка информации и плохой связи, начал свое медленное движение в Вашингтон. Морской министр Нокс ознакомился с ним 21 ноября. К этому времени минному полю была принесена еще одна никому не нужная жертва.
Военный транспорт «Президент Кулидж» с оружием и подкреплением войскам на Гуадалканале подошел к Эспириту-Санто утром 25 октября. Капитан не стал дожидаться лоцмана, заявив, что у входа в канал не чувствует себя в безопасности. Войдя в канал, он не подозревал, что попал в более опасную обстановку; к тому же в нарушение всех правил на судне были открыты грузовые люки и бортовые порты. С берега ему передали панический сигнал: «Немедленно остановитесь! Вы идете на мины!» Но было уже поздно. Два взрыва, прозвучавшие один за другим, наглядно доказали, что ему предлагали подождать не зря. Судно начало тонуть. Прямо под ним оказалась подводная скала, на которой оно повисело около часа, находясь всего лишь в нескольких сотнях ярдов от берега, после чего оно соскользнуло на более глубокий участок и присоединилось на дне к «Такеру».
О потере «Такера» ничего не сообщалось до 10 августа 1945 года «из соображений национальной безопасности». О гибели «Кулиджа» газеты объявили 12 декабря 1942 года. Спустя 9 дней «Ньюсуик» опубликовал свидетельство очевидца Иры Волферт, корреспондента одной из североамериканских газет: [76]
«Самым удивительным оказалось то, что подавляющее число людей на пароходе не умели плавать. Они послушно спускались по свисающим с бортов сетям, но, когда дело доходило до прыжка в воду, они впадали в ступор и не могли разжать пальцы, несмотря на наличие у всех спасательных жилетов. Офицеры вслед за солдатами спускались по сетям и наступали несчастным на пальцы, чтобы заставить их разжаться. Все это напоминало ночной кошмар. Люди отчаянно цеплялись за сети, не желая прыгать в воду и мешая спускаться другим. Офицеры срывали голоса и били потерявших головы людей по пальцам... Но когда паника закончилась, оказалось, что число жертв на удивление невелико. Погибли только два человека — матрос Роберт Рид и армейский капитан Эварт. Последний пошел в трюм удостовериться, что там никого не осталось, и в это время судно перевернулось».
28 августа возле Гуадалканала пересеклись пути еще двух кораблей. Сигнальщик с «Гэмбла» обнаружил в пяти милях от берега всплывшую субмарину. Подлодка погрузилась, а «Гэмбл» начал охоту. В течение четырех часов он азартно преследовал субмарину, атаковал ее, снова преследовал... В конце концов, всплывшие на поверхность обломки и нефтяные пятна отметили место, где нашла свой конец «I-123», завершившая здесь нелегкий переход из Японии. А 10 ноября неподалеку от Сан-Кристобаля тральщик «Саутард» тоже заметил субмарину. Аналогичная тактика — атака, преследование, атака — снова сработала. После того как в воду ушла последняя серия из 9 глубинных бомб, японская субмарина всплыла, чтобы сразу попасть под огонь палубного орудия. Одного попадания оказалось достаточно, чтобы она опустилась на дно, теперь уже навсегда.
Немного южнее в бухте Нумеа под защитой минных полей, уложенных чуть раньше минзагом «Бунгари», стояли танкеры и плавбазы. Оборонительные [77] минные поля должны были удержать вражеские субмарины вдали от этой жизненно важной базы флота в Новой Каледонии. Поскольку существовала настоятельная необходимость обеспечить бункеровку флота, направлявшегося на Гуадалканал, адмирал Гормли, командующий флотом на юге Тихого океана, направил «Бишопдейл» в Австралию. Даже не выйдя из бухты, танкер напоролся на мину, которая не потопила его, но надолго задержала отход в Брисбен.
Если считать, что минная война началась в Коррегидоре в 1941 году, а закончилась 14 августа 1945 года в японских водах, куда «В-29» сбросили на парашютах последние мины, всего за этот период американцами были установлены 44 тысячи мин в 170 различных районах. Японцы установили примерно 51 400 мин только в западной части Тихого океана. На многочисленных театрах военных действий Великобритания установила 263 тысячи мин. Если к этому добавить немецкие, итальянские и советские мины, сведения о количестве которых являются приблизительными, общее число мин, примененное в этот период во всем мире, составит около полумиллиона единиц. Ни на одной карте они никогда не были нанесены.
В окутанных завесой секретности офисах Вашингтона составлялись секретные карты, на которые наносилось расположение американских минных полей. В тех же стенах отмечали на картах и вражеские минные поля и поля, установленные союзниками, когда об их появлении становилось известно. Причем нередко они возникали в таких местах, которые можно найти не на всякой карте.
Голландцы заминировали Сурабаю и Таньонг-Приок в Батавии, установив там в декабре 1941 года четыре минных поля. Кроме того, минные поля появились на реке Палембанг, в районе острова Тубан и вдоль побережья Явы. 3 января 1945 года голландская субмарина поставила мины в Зондском проливе. [78]
В это же время британские войска, обороняющие Сингапур, заминировали Пуло-Субар-Лаут и восточную часть Сингапурского пролива. В том регионе минная война велась особенно активно. Султан-Шоул заминировали еще в марте 1941 года, а Селат-Синклин — в последние дни противостояния.
В 1941 году британские мины появились вдоль Малайского побережья, в начале 1942 года — у островов Андаман, Сурабая и Суматра, что стало первой тихоокеанской минной заградительной операцией Королевских ВВС. Сведения об этих минных полях имели первостепенную важность для американского ВМФ. В первые дни войны надводный флот США находился далеко от этих районов, однако субмарины появлялись здесь нередко.
В Новой Каледонии, где «Бишопдейл» наскочил на мину, в гавани Нумеа и на подходах к ней в период между февралем 1942 года и августом 1943 года была установлена в общей сложности 2061 мина на 33 полях. Этим занимался корабль «Бунгари». Именно там соединения американского ВМФ, действовавшие в южной части Тихого океана, причаливали в промежутках между операциями на Соломоновых островах для отдыха и ремонта. Учитывая напряженность судоходства в этом районе, ущерб от минных полей для своих кораблей был минимальным.
Наступательные минные поля японцев, созданные в начале войны, были ограничены по размерам и численности. Они протянулись на пространстве от Сингапура до Дарвина. Минные заградители после 11 декабря 1941 года установили мины на Филиппинах: «Яэяма» — в проливе Суригао, а «Ицукушима» — в проливе Сан-Бернардино. Японские оборонительные минные поля за пределами имперских территориальных вод были немногочисленными. На одном из небольших минных полей у алеутского острова Киска 18 августа 1943 года подорвался эсминец «Эбнер Рид». [79]
До появления американцев на Каролинских и Филиппинских островах в море были обнаружены всего 200 японских мин.
В японских территориальных водах наблюдалась другая картина. Тысячи мин были установлены на обширном пространстве от пролива Лаперуза на севере до далекой Формозы на юге. Как и в случае с американскими оборонительными минными полями, эффективность этого мероприятия было довольно трудно оценить. Вероятно, они ответственны за исчезновение нескольких американских субмарин, патрулировавших в японских водах; но после появления на подводных лодках FM-радаров они стали без особого труда проходить минные поля. Зато за период войны на своих минах подорвались шесть торговых судов, прежде чем первая жертва появилась на американском минном поле, установленном субмариной «Триггер». Японские мины лишили японское судоходство 21 судна общим тоннажем 67 500 тонн — внушительная цена за неумелое судовождение и отсутствие информации.
В Атлантике, где участие американцев в минной войне состояло главным образом в минировании побережья французского Марокко, в полную силу развернулись англичане. Британские минные заградители доставляли свой смертоносный груз в Галифакс и Новую Шотландию, к Фритауну и западному побережью Африки. Чтобы не числиться в отстающих, немецкий корабль «Доггербанка» доставил мины к Кейптауну и Агульясу. А британские минные поля обошли вокруг света, добравшись до Мадагаскара, Цейлона и Гонконга. К началу июня 1943 года британцы установили только в наступательных минных полях во вражеских водах 35 тысяч мин, а всего в различных операциях их было использовано 160 тысяч единиц. Их потери составили 320 самолетов-заградителей, три быстроходных корабля-минзага, четыре [80] субмарины и четыре обычных минных заградителя. Казалось, мины были повсюду, с одинаковым нетерпением поджидая врагов и друзей. Далеко не всегда можно было точно утверждать, на какой мине — своей или чужой — подорвался корабль.
Утро 5 июля 1942 года у северного побережья Исландии выдалось пасмурным. Конвой PQ-17, следовавший из Мурманска в Рейкьявик{16}, шел через Баренцево и Норвежское моря под прикрытием низкой облачности. Суда двигались по счислению и о своем точном местоположении могли только догадываться. В 20 милях к востоку от мыса Нордкап суда вошли в полосу тумана и почти сразу послышался сильный взрыв. За ним последовал второй, третий... Началась паника. Одни суда замедляли ход и останавливались, другие увеличивали скорость, стараясь уйти от неведомой опасности. Четыре американских торговых судна и одно русское быстро затонули. За ними последовал корабль эскорта «Найгер». Получившие серьезные повреждения панамские «Экстерминатор» и «Капира», а также американский пароход «Ричард X. Ли» с трудом дотянули до порта. Уцелевшие члены экипажей погибших кораблей утверждали, что подверглись неожиданной артиллерийской и торпедной атаке. Однако капитан парохода «Америкэн Пресс», следовавшего в том же конвое, утверждал, что поблизости не появилась ни одна субмарина. А капитан «Экстерминатора» не сомневался, что его судно напоролось на мину. Конвой попал на британское минное поле, призванное защитить мыс Нордкап, вписав одну из самых трагических историй в летопись минной войны. [81]
Инцидент у мыса Нордкап стал ужасной трагедией. Но была ли она случайной? В каких условиях работали минные команды? Вряд ли можно утверждать, что все всегда шло из рук вон плохо. Иногда дела обстояли вполне прилично, хотя для этого не было никаких оснований. Плохая, непродуманная конструкция кораблей; недостаток опытного персонала, как и времени для его обучения; плохое снабжение, отсутствие запчастей и мощностей для текущего ремонта; отвлечение кораблей для выполнения других работ; недостаток специализированных баз; запутанная организация управления и многое другое. Минные корабли были небольшими по размеру, но сложностей с ними зачастую было больше, чем с крейсерами и линкорами. Для того чтобы только перечислить все проблемы, потребовалась бы целая книга. Несколько примеров помогут понять, с какими препятствиями сталкивались экипажи минных судов, как преодолевали их на долгом пути к победе.
В душной, жаркой и переполненной каюте командир «Трейси» вносил записи в корабельный журнал. Шел август 1942 года. Корабль находился в южной части Тихого океана, где дни были долгими, а расстояния бесконечными. За ним гонялись японские крейсеры, его преследовали субмарины, бомбили вражеские самолеты. В июне корабль прошел плановый ремонт и не подходил к базе или снабженческому судну уже 42 дня. Боеприпасы для палубных орудий были на исходе, а торпеды закончились уже давно. Последняя запись в корабельном журнале гласила: «Если мы будем продолжать выполнять те же обязанности, что и сейчас, то очень скоро станем совершенно бесполезны».
Хотя одна критическая ситуация сменяла другую, «Трейси» успешно выполнял свои обязанности до конца войны, как и другие корабли минного флота. [82]
Бывали дни, когда представлялось грудным дожить до рассвета, а переход корабля с одного причала на другой казался долгим рейсом.
В самом начале 1942 года дюжина маленьких кораблей вышла из Сан-Диего. Им предстоял долгий и чреватый бесчисленными опасностями путь в южную часть Тихого океана. Только что вышедшие из постройки минные тральщики направлялись на войну. Самые опытные моряки из группы — 3 офицера и 24 матроса — плавали на своих кораблях 12 дней после их сдачи в эксплуатацию. Часть тральщиков была принята только за три дня до выхода в поход. Некоторые моряки впервые вышли в море, ведь нельзя считать серьезным опытом короткие переходы по бухте или за ее пределами поблизости от входа.
Тральщики вышли в море, имея запас свежего мяса на шесть дней и пресной воды на неделю. Спустя 22 дня, проведя три дня в Пирле для выполнения срочного ремонта, они достигли пункта назначения. За время перехода в маленьком конвое сорок пять раз случались поломки, семь раз одному кораблю приходилось брать на буксир другой, чтобы не отстать от группы. Машины разваливались на ходу; компрессоры приказали долго жить; трубы, по которым подавалось топливо, текли; насосы отказали, а измученные морской болезнью матросы продолжали выполнять свои обязанности. И они довели свои корабли до места назначения! А в рапорте, составленном после этого адского путешествия, появились пять слов: «Личный состав получил необходимый опыт».
Моряки с «Пайлота» быстро поняли, что, если хотят уцелеть, должны стать отчаянными храбрецами. «Пайлот» пересек Атлантику и пришел в Касабланку, а затем вернулся в Норфолк прежде, чем кораблю исполнилось четыре месяца. В день, когда он стал на месяц старше, «Пайлот» пришел в Касабланку, причем по пути спас весь экипаж торпедированного французского [83] танкера «Лот»: одного кота, пять офицеров и 106 матросов. В составе эскортной группы, сопровождавшей конвой, «Пайлот» совершил второй переход через Атлантику, завершившийся 24 июля. В следующем месяце он отправился на Средиземноморье и вернулся в Норфолк спустя 10 месяцев, посетив Алжир, Салерно, Неаполь, Тунис и Оран. Маленький кораблик тралил мины под огнем противника, сбил «Мессершмит-109», попал под огонь вражеской береговой батареи возле Рима, спас уцелевших моряков с «YMS-30» и «LST-422»{17} и потерял одного человека при столкновении с «Сэмюэлом Эшем» в районе Неаполя. Затем в течение года «Пайлот» оставался в Чесапикском заливе: на нем проходили обучение курсанты минной школы. В июне 1945 года он был послан на войну в Тихом океане, которая окончилась, когда корабль находился в Сан-Педро. Он добрался до Окинавы, хотя по пути едва не погиб, угодив по очереди в два тайфуна. Война уже давно закончилась, но «Пайлот» продолжал работать. День Благодарения он встретил на пути к Тайваню, где было необходимо заниматься тралением мин. К тому моменту, когда на Тихий океан попал «YMS-76», мин там уже не было, во всяком случае он ни одной не обнаружил. Война для «YMS-76» началась 4 июня 1942 года в Южной Атлантике. Вместе с тральщиками-»птицами» «Дятлом» и «Коноплянкой» они очень неплохо устроились в бразильских портах Багия, Ресифи, Рио и Белем. Погода здесь была превосходной, женщины страстными, необходимость в тралении мин или выполнении эскортных функций возникала так редко, что рулевой периодически забывал, как следует вести корабль по прямой. Некоторое время «YMS-76» был приписан к военно-воздушной базе в Масейо и занимался буксировкой учебных мишеней для бомбардировщиков. [84] Там он приобрел широкую известность как самый крупный американский военный корабль, заходивший в порт. Как же! Все-таки в нем было 136 футов от носа до кормы! Моряки даже приютили 10-летнего сироту Фернандо. Мальчик оказался так благодарен за совершенно новые американские военные ботинки, подаренные ему маринерос, что счел необходимым сделать ответный подарок и преподнес своим опекунам местный деликатес — жареных муравьев.
После трех лет такой райской жизни базировавшиеся в бразильских портах тральщики были отправлены в Норфолк для производства текущего ремонта и передислокации на Тихоокеанский театр военных действий. Но без снарядов. Поспешный переход из Ресифи в Норфолк и Панаму оказался непосильным испытанием для «YMS-76». Через сутки после выхода в открытое море его машины испустили последний вздох, после чего корабль с большим трудом вернулся в Бальбоа ждать запчасти, срочно отправленные из Соединенных Штатов. Шли дни, недели... Столь срочно необходимые запчасти в конечном итоге оказались на Гавайях. Снова началось бесконечное ожидание. Следующая партия запчастей бесследно исчезла в Новом Орлеане. Дни сменяли друг друга... Война уже окончилась, a «YMS-76» все еще дожидался в Бальбоа запасных частей. Удивительно, но в конце концов они прибыли. Произошло это в декабре, и на следующий день после Рождества «YMS-76» вышел из Бальбоа и взял курс на Сан-Педро, куда прибыл уже в 1946 году. Оттуда он пошел дальше на запад с ящиками картофеля на палубе вместо снарядов для 3-дюймовых орудий. К счастью, к тому времени уже не в кого было стрелять.
Поспешная и некачественная подготовка плавсостава, плохо организованное техническое обслуживание флота и нехватка запчастей, конечно, играли [85] свою отрицательную роль. Но если существовал особый дух — «ноу-хау», объединявшее корабль, механизмы, орудия и экипаж в единую, организованную, действующую боевую единицу, он всегда выполнял поставленную перед ним задачу. На «DM» и «DMS», переоборудованных из старых эсминцев, за долгие годы плаваний был накоплен колоссальный опыт, сформировались определенные положения и правила, своеобразные наставления, руководства к действию для молодых. Юный и неопытный офицер, пришедший на старый «DMS», всегда мог «открыть книгу» и найти в ней испытанный, проверенный совет на любой случай жизни. То, что эта система работает, зорко подметил молодой лейтенант Герман Воук, позже постаравшийся полностью перенести ее на тральщик «Каин Мутини». Однако на новых минных судах, задуманных и спроектированных специально для этой цели, прошедших испытания, принятых в эксплуатацию и отправленных сражаться на один из театров военных действий раньше, чем на них высохла краска, у молодого офицера не было возможности получить информацию, которую можно было бы проанализировать и понять, чем живет корабль.
Учебное руководство по тралению мин, которое теоретически должно было существовать на каждом корабле, было выпущено только в 1944 году. Увесистый том давал подробное описание технических аспектов траления мин, но почти не затрагивал вопросов тактики. Только после окончания войны появились более полные учебные пособия.
«Гэмбл», «Бриз» и «Трейси» установили мины в канале Сегонд в далеком августе 1942 года. Другие корабли везли свой смертоносный груз в иные моря. Так претворялся в жизнь план скоординированной стратегической минной атаки на Японию, целью которой были 7 миллионов тонн грузов, необходимых для выживания островного государства. Это была [86] очень сложная операция. Ведь недостаточно было воткнуть булавку в выбранное место на карте и приказать: «Сбросить их здесь!» Первым делом мины следовало доставить на специальные склады сначала на Гавайях, а позже в Австралии, Индии, Китае и на освобожденных тихоокеанских островах. Не говоря о том, что прежде всего необходимо произвести мины, обучить персонал и построить склады. И везде важнейшим фактором являлось время, а начинать новое дело всегда так тяжело...
Спустя шесть дней после установки мин у Эспириту-Санто «Трейси» находился уже в 500 милях к северо-востоку у Соломоновых островов. Морские пехотинцы, сражавшиеся на Гуадалканале уже в течение 48 кровавых часов, еще не убедили японцев, что твердо намерены там остаться. В тот день сражение было особенно упорным, причем для победителей будущее было весьма неопределенным. В начале второго дня кампании на Соломоновых островах соединение японских крейсеров проследовало мимо острова Саво. После торпедной атаки и яростной перестрелки на дно отправились «Астория», «Квинси», «Винсенесс» и «Канберра». В этот же день несколько позже американцы отвели свои силы от Гуадалканала, временно оставив его японцам. Перед отплытием «Трейси» установил 84 мины в проходе Марамасайк вдоль восточного берега острова Малайта. Война на Соломоновых островах была далека от завершения, и корабли должны были непременно вернуться. В случае если японский флот изберет проход Марамасайк, его ожидал не слишком приятный сюрприз от «Трейси». [87]