Ко времени сражения на Ялу главные силы Квантунского укрепленного района располагались в крепости Порт-Артур. Небольшие отряды были выдвинуты к Талиенвашу и Дальнему. Цзиньчжоуский перешеек занимал 5-й полк из состава [101] 4-й дивизии генерала Фока. Наблюдение за Корейским заливом у Бицзыво было возложено на 60 человек конно-охотничьей команды.

Цзиньчжоускую позицию составляла группа высот, укрепленных восемью редутами, люнетами и окопами в два и три яруса.

5-й полк, занимавший эту позицию, поддерживался 57 полевыми, 8 крепостными орудиями и 10 пулеметами. Между подразделениями 5-го полка были вкраплены конно-охотничьи команды; отдельные участки оборонительной позиции имели случайных начальников.

Высадившись в Бицзыво, японцы двинулись к Цзиньчжоускому перешейку, запиравшему пути наступления к Порт-Артуру. Когда обозначилось наступление японцев к перешейку, из Порт-Артура была выдвинута дивизия генерал Фока, однако всю тяжесть обороны против наступающих 35 000 японцев и 215 орудий должен был выдержать 5-й полк в составе 3800 человек при 65 орудиях; остальные войска Фока — 13 700 человек и 130 орудий — располагались за позициями, составляя резерв, и участия в бою не принимали.

Атака японцев на Цзиньчжоускую позицию началась утром 26 мая движением 4-й дивизии против левого фланга позиции. В центре наступала 1-я дивизия, а на правый фланг позиции двинулась 3-я дивизия. В резерве оставался один полк. Для содействия атаке в Цзиньчжоуском заливе действовали 4 канонерские лодки и 6 миноносцев, которые начали обстрел русской позиции на перешейке. С севера действия Оку обеспечивались отрядом, развернувшимся на фронте устье реки Тасахэ — Пуландян (схема 3).

Русские в свою очередь выслали в Талиенванский залив канонерскую лодку с тремя катерами, которым удалось несколько задержать наступление левого фланга 2-й японской армии.

Все атаки японцев в течение первой половины дня были отбиты, и только в 18 часов правофланговая японская дивизия [102] прорвала фронт позиции. 5-й полк, никем не управляемый, потерявший треть своего состава и значительную часть артиллерии, начал отход, оставив все тяжелые орудия и боеприпасы в руках японцев.

Неуспех обороны Цзиньчжоуской позиции определялся невыгодным ее очертанием, вследствие чего она поражалась с трех сторон. Это же очертание позиции затрудняло огневую связь между русскими подразделениями. Точно так же, как в сражении на Ялу, русская артиллерия стояла здесь на открытых позициях и поражалась огнем японской артиллерии.

Отсутствие представления о силах наступавшего противника как результат неудовлетворительной разведки привело к тому, что главные силы дивизии Фока с сильной артиллерией лишь присутствовали в этом бою, но участия в нем не принимали.

Управление боем организовано не было. Приказ на оборону отдан не был, вследствие чего оборонительные действия отдельных подразделений протекали стихийно, без взаимной связи. Точно так же не было принято мер к контрудару главными силами Фока и организованному отступлению.

Со стороны японцев развертывание крупных сил на узком фронте привело к большим жертвам. Японцы потеряли в этом бою 4 500 человек. Такой натиск японцев на Цзиньчжоуский перешеек объясняется отчасти стремлением Оку к скорейшему овладению Квантунским полуостровом и Порт-Артуром для удовлетворения «общественного мнения» Японии.

Бой у Цзиньчжоу является удачным примером совместных действий армии и флота.

Отход русских войск к Порт-Артуру

Японцы не организовали немедленного движения вслед за отступающими деморализованными русскими войсками. Выполняя первоначально задуманный план, японское командование [104] оставило у Цзиньчжоу только 1-ю дивизию. Остальные войска Оку двинулись в северном направлении вдоль Южноманчжурской железнодорожной ветки и, пополнившись у Пуландяна за счет высадившейся 5-й дивизии, должны были начать операции против главных сил русских совместно с армией Куроки, действовавшей со стороны Фынхуанчена, и с высадившейся в середине июня у Дагушаня 4-й армией Нодзу.

Для действия против Порт-Артура формировалась 3-я армия под командованием генерала Ноги. В эту армию вошли 1-я дивизия и переброшенные через некоторое время на Ляодунский полуостров 11-я и 9-я дивизия и две резервные бригады, которые закончили высадку только в середине июня.

Наличие перед войсками Квантунского укрепленного района в течение около двух недель только 12 батальонов 1-й японской дивизии оставалось тайной для русского командования, не обнаружившего движения остальных дивизий Оку на север и не предпринявшего никакой попытки нанести поражение изолированной японской 1-й дивизии.

Между тем дивизия Фока отходила к Порт-Артуру, не задерживаясь на промежуточных позициях, намеченных заранее и далее несколько укрепленных, и только отсутствие преследования со стороны японцев позволило Фоку занять на перевалах позицию, которая тянулась от бухты Лунвантунь к деревне Суанцайгоу.

Японцы медленно продвигались к Порт-Артуру в ожидании сосредоточения главных сил 3-й армии, предназначенной для осады Порт-Артура, и только 26 июля решили перейти в наступление. К этому времени японскую армию Ноги составляли 60 000 человек при 180 орудиях и 72 пулеметах.

Позиция на перевалах, протяжением около 25 км, была занята к этому времени русским отрядом силой 16 000 человек, 70 орудий и 30 пулеметов. В течение дня 26 июля русские войска удержались на позиции, отбив атаки японцев, [106] однако к вечеру японцам удалось прорвать фронт у Зеленых гор, что заставило Фока отступить к Волчьим горам.

На позиции вдоль Волчьих гор русские продержались недолго. Утром 30 июля японцы атаковали Волчьи горы, а к 10 часам генерал Фок уже отступал в крепость Порт-Артур.

Таким образом, ряд природных позиций на Квантунском полуострове, опирающихся своими флангами в море, не был использован для удержания противника; занимаемые же позиции слишком поспешно очищались без оказания должного сопротивления.

Энергичные атаки японцев стоили им больших потерь: от Цзиньчжоу до Порт-Артура японцы потеряли около 12 000 человек, в то время как русские потеряли здесь около 5400 человек.

Командование Квантунским укрепленным районом в лице генерала Стесселя не использовало перерыва, который вынуждены были сделать японцы после боя у Цзиньчжоу, для укрепления промежуточных позиций и организации прочной обороны. Точно так же не было уделено особого внимания подготовке позиций на Волчьих горах, к которым японцы подошли только через три месяца после высадки у Бицзыво.

Бой у Вафангоу

Успех японцев на Ялу и Квантунском полуострове обеспокоил правящую клику в Петербурге и вызвал тревогу за участь Порт-Артура. Если «общественное мнение» Японии давило на Ноги и потребовало огромных жертв для овладения порт-артурской крепостью, то в условиях нараставшего революционного движения в России в связи с неудачей на Ялу и Цзиньчжоу царское правительство жаждало победы для восстановления престижа русского самодержавия или хотя бы удержания в своих руках Порт-Артура — оплота царизма на Дальнем Востоке. [108]

В письме, полученном Куропаткиным от военного министра Сахарова, последний выражал тревогу за участь Порт-Артура, потеря которого «будет новым и наиболее тяжелым ударом, который подорвет и политический и военный престиж России не только на Дальнем, но и на Ближнем Востоке, и в Средней Азии, и в Европе, и, несомненно, наши недруги воспользуются этим, чтобы затруднить нас елико возможно, и друзья отвернуться от России как от бессильной союзницы».

При создавшейся оперативной обстановке Куропаткин считал весьма рискованными какие-либо предприятия по выручке Порт-Артура впредь до соответствующего усиления своей армии. Движение Маньчжурской армии на юг позволило бы армиям-Куроки и Нодзу выйти на сообщения русских, что поставило бы Куропаткина в крайне тяжелое положение; однако политика пошатнувшегося самодержавия взяла верх над оперативной целесообразностью и продиктовала стратегии нездоровое решение: Куропаткин получил директиву выдвинуть на выручку Порт-Артура корпус силой до 40 000 человек с возложением на него ответственности за участь Порт-Артура.

Усиленный корпус генерала Штакельберга в составе 33 000 человек и 96 орудий выступил с задачей «притянуть на себя возможно большие силы противника и тем ослабить его армию, оперирующую на Квантунском полуострове».

Корпус Штакельберга выдвинулся к Вафангоу и окопался на позиции протяжением около 7 км. Позиция была выбрана неудачно: впереди лежащая холмистая местность командовала над позицией и представляла удобство для охватов и обходов со стороны противника.

15 июня Оку перешел в наступление силами трех пехотных дивизий и кавалерийской бригады общей численностью около 40 000 человек и 100 орудий, охватывая оба фланга позиции Штакельберга. Казачья бригада генерала Самсонова, [109] прикрывавшая правый фланг Штакельберга, слишком поторопилась отойти на север, облегчая обходное движение 4-й японской дивизии вдоль реки Фуджоохэ.

Наступление Оку на левом русском фланге было задержано огнем артиллерии. Штакельберг перешел здесь даже в наступление, вынудив 3-ю дивизию несколько отступить, однако охват японцами правого фланга русских и появление передовых частей обходящих японских войск у железной дороги севернее станции Вафангоу заставили Штакельберга начать отход к северу.

Сравнительно благополучным выходом из боя под Вафангоу корпус Штакельберга обязан медлительности обходного движения 4-й японской дивизии, преждевременному израсходованию генералом Оку своих резервов для расширения охватывающего фронта и проливному дождю, который ослабил наступательную энергию японцев. Русские потеряли здесь 3563 человека и 17 орудий, японцы — 1190 человек.

Так неудачно закончилась запоздалая помощь Порт-Артуру. Если наступательная операция Штакельберга в направлении на Цзиньчжоу имела смысл в то время, когда армия Оку готовилась к атаке Цзиньчжоуской позиции, то она являлась весьма рискованной, когда Оку уже двигался на север, а на востоке угрожали армия Куроки и высаживающиеся в Дагушанн войска будущей 4-й армии Нодзу.

Французский военный писатель Бардонно называет операцию русских под Вафангоу в условиях обстановки, сложившейся на Манчжурском театре, авантюрой. Выдвижение корпуса на 200 км от района сосредоточения главных сил Манчжурской армии при полной неосведомленности о силах и группировке противника действительно являлось авантюрой.

Отлично сознавая всю нелепость этой операции, Куропаткин и Штакельберг не нашли в себе мужества отказаться от нее. Только слабое преследование Оку и бездействие Нодзу спасли Штакельберга от катастрофы. [110]

Успех японцев был достигнут охватывающими действиями 5-й дивизии и кавалерийской бригады Акиямы и обходным движением 4-й дивизии. Последняя вышла в тыл Штакельберга только передовыми частями. Если слабые действия 12-й дивизии под Тюренченом можно отчасти объяснить трудностью движения в крайне пересеченной местности, то медлительность обходного движения под Вафангоу 4-й дивизии, опоздавшей главными силами к полю сражения, можно объяснить отсутствием твердой решимости у командира дивизии, который накануне получил задачу выходом в тыл отрезать русским войскам путь отступления.

Успеху 2-й армии Оку содействовала также меткость огня японской артиллерии, в то время как русские ввели в бой не больше половины своей артиллерии, расположив ее к тому же на открытых позициях. Точно так же бездействовала русская конница, преждевременно обнажившая правый фланг позиции и не заметившая движения целой дивизии в обход Вафангоу.

В то же время японская конница, при всех своих недостатках, охватила левый фланг русской позиции, создав у русского командования впечатление сосредоточения здесь крупных японских сил.

Штакельберг имел достаточно времени для того, чтобы укрепить свою позицию, однако редуты построены были по системе, которая уже давно отжила. Эти редуты не давали должного укрытия от огня противника и были впоследствии названы японцами «игрушечными укреплениями».

Японцы остались верными охватывающему методу действий, однако медлительность и отказ от глубоких охватывающих операций ограничивали успех и не превращали поражения русских в катастрофу.

Под влиянием неудач в широких солдатских массах русской армии начала зарождаться неуверенность в успехе. Сила японцев представлялась преувеличенной. Появилась повышенная чувствительность к флангам и тылу. [111]

Неудача первой попытки выручить Порт-Артур совпала с окончанием ремонта русских кораблей, и русское командование нашло возможным предпринять решительную операцию на море — отыскать японский флот и разбить его. Поражение японского флота освобождало Порт-Артур от блокады и создавало бы серьезную угрозу сообщениям противника.

23 июня в 14 часов эскадра Витгефта в составе 6 броненосцев, 5 крейсеров и 7 миноносцев с 2 минными крейсерами вышла в море, взяв курс на юго-восток. Того был предупрежден о выходе русской эскадры и с превосходными силами своей эскадры — 4 броненосца, 4 броненосных крейсера, 13 легких крейсеров и 30 миноносцев — выжидал русских в 20 милях от берега. Рассчитав, что японцы имеют большое превосходство в крупной и средней артиллерии, Витгефт отказался от боя и начал отходить к Порт-Артуру, преследуемый японскими миноносцам. В результате временно выбыл из строя броненосец «Севастополь».

Дальнейшее использование 1-й Тихоокеанской эскадры в северной части Желтого моря представлялось нецелесообразным. Витгефт получил распоряжение подготовляться к выходу на соединение с владивостокским крейсерским отрядом, которому в свою очередь предписано было двинуться навстречу Витгефту. Однако вследствие отсутствия непосредственной связи владивостокские крейсеры вышли преждевременно, продержались в море до 19 июня, потопив 3 японских транспорта с войсками и 1 пароход. 28 июня крейсеры вновь вышли к Корейскому проливу и, обменявшись несколькими выстрелами с кораблями Камимуры, вернулись во Владивосток. В июле русские крейсеры через Сангарский пролив прошли в Тихий океан, дошли до параллели Токио и утопили здесь японский пароход, вызвав крайнее беспокойство в Японии. Смелые действия владивостокского крейсерского отряда, как свидетельствует японское официальное «Описание военных действий [112] на море в 37–38 гг. Мейдзи», повлияли даже на ход событий в Манчжурии: 4 июня из Токио была дана армиям директива, в которой указывалось, что возможность выхода русского флота из Порт-Артура подвергает опасности морские коммуникации, вследствие чего 2-й армии приказано было не передвигаться севернее Гайчжоу, и Ляоянская операция, которая намечалась до наступления дождей, откладывалась на время после их окончания.

Бои на подступах к ляоянскому укрепленному району

После первоначальных сражений на путях наступления японских армий русские войска в средних числах июля располагались в двух группах.

На правом фланге Манчжурской армии, к югу от Ташичао, на путях наступления 2-й армии Оку располагались 1-й и 4-й Сибирские корпуса общей численностью 42 000 человек и 106 орудий под объединенным командованием генерала Зарубаева. Правый фланг Зарубаева прикрывался отрядом из трех батальонов у Инкоу и Ляохейским отрядом, наблюдавшим течение реки Ляохэ. Левый фланг обеспечивался разведкой конного отряда Мищенко в общем направлении на перевал Чапанлин.

Уступом за левым флангом группы Зарубаева против Дагушаньской группы японцев сосредоточен был в районе Симучена 2-й Сибирский корпус Засулича силой 24 000 человек и 72 орудия.

Все эти войска, составлявшие так называемую Южную группу Манчжурской армии, находились под непосредственным командованием Куропаткина, штаб которого располагался на станции Ташичао. 35-я дивизия (17-го корпуса) и одна артиллерийская бригада — 16 000 человек и 96 орудий — [113] составляли резерв Южной группы и расположены были в Хайчепе.

На путях Куроки к Ляояну, по западному берегу реки Ланхэ, укреплялся отряд Келлера — 25 000 человек и 84 орудия — имевший главные силы в Ляньдясане. Правый фланг Келлера прикрывался конным отрядом Грекова в районе Титуню. За левым флангом Келлера, у Сихэяна, располагался отряд Гершельмана — 6000 человек и 45 орудий — обеспечивая пути на Ляоян.

Севернее Гершельмана, у Шаньдяну, стоял отряд Любавина — 2000 человек и 6 орудий, а далее к северу самостоятельно действовал отряд Мадритова — 1500 человек. Два последних отряда прикрывали направление на Мукден. Помимо того, в Ляояне находился гарнизон в составе 5000 человек и 30 орудий, а в Мукдене — около 3000 человек.

Все войска, расположенные против японской армии Куроки, составляли Восточную группу, однако общего командования этой группой на месте организовано не было.

На всех направлениях русские войска возводили укрепления. На подступах к Ляояну также создавались укрепленные позиции в предвидении генерального сражения под Ляояном. Через реку Тайцзыхэ строилась переправа и укреплялся тет-де-пон.

Общая численность боевого состава русских войск, противопоставленных японским армиям, достигала около 140 000 человек при 507 орудиях.

Объединенными действиями войск на Манчжурском театре руководил наместник Алексеев с полевым штабом в Мукдене.

Японские войска к этому времени располагались в трех группах.

1-я армия Куроки — 40 000 человек и 120 орудий, — двигаясь в направлении к Ляояну, была развернута на широком фронте Фанцзяпуцза — Таканцзы. [114]

Дагушаньская группа под командованием генерала Кавамуры в составе 16 000 человек и 36 орудий, пройдя Сюянь, двигалась к Симучену. Впоследствии Дагушаньская группа включила в свой состав 5-ю дивизию из армии Оку и переименована была в 4-ю армию под командованием генерала Нодзу.

Армия Оку — 50 000 человек и 258 орудий — не встречая сопротивления после Вафангоу, расположилась в районе Гайчжоу. Там же расположился Ойяма со своим штабом.

Общие силы японцев без осадной армии Ноги достигали 106 000 человек и 414 орудий.

План ближайших действий Куропаткина базировался на весьма сомнительных данных о противнике, представленных ему разведывательным отделением его штаба и преувеличивавших силы японцев вдвое. Имея перевес в силах, Куропаткин, опасаясь обхода левого фланга Южной группы, решил в случае перехода Оку в наступление очистить Инкоу и Ташичао и отвести Южную группу к Хайчену. Отход к Хайчену, по представлению Куропаткина, приводил войска к более сосредоточенному расположению и в то же время отвлекал войска Оку от Порт-Артура на один переход. Вместе с тем это давало выигрыш времени для сосредоточения прибывающих в Ляоян остальных частей 17-го корпуса, после чего могла представиться возможность принять решительный бой. Для обеспечения тыла Куропаткин высказывал Алексееву пожелание о необходимости оттеснения армии Куроки к востоку.

Таким образом, план Куропаткина сводился к отступлению Южной группы перед более слабыми силами японцев и к наступлению Восточной группы против превосходных сил японцев в гористой и бездорожной местности.

Куропаткин отдавал себе отчет, что потеря Инкоу приведет к утрате связи с Порт-Артуром и вместе с тем расширит охватывающую базу японцев.

План Куропаткина встретил резкое сопротивление со стороны Алексеева — противника политики царизма на Дальнем [116] Востоке. Алексеев требовал активных действий для освобождения Порт-Артура, потеря которого грозила уронить престиж самодержавия на Востоке. Активным действиям Южной группы в направлении Порт-Артура должно, по мнению Алексеева, предшествовать оттеснение к востоку армия Куроки, которая являлась угрозой сообщениям русской армии. Войска, действующие против Куроки, могут быть усилены 17-м корпусом. Южная же группа может уступить занимаемую ею позицию у Ташичао только под давлением превосходных сил противника.

Для осуществления плана Алексеева началась переброска 12 батальонов и 96 орудий из Южной группы в Восточную; при этом задача, которая ставилась Зарубаеву, носила неопределенный характер: сначала от Южного отряда требовали упорной обороны, а через три дня указывалось на необходимость отходить, если противник будет наступать превосходными силами, имея в виду «важность сбережения сил... для решительного боя».

В то время как русское командование склонно было к преувеличению японских сил для оправдания своей пассивности, японцы оценивали силы русских вдвое слабее по сравнению с действительным их наличием, что толкало их к активным действиям.

После боя у Вафангоу японцы не организовали немедленного наступления вследствие необходимости организации тыла. 2-я армия Оку была занята перешивкой железной дороги на узкую колею для создания возможности использования японского подвижного состава. Наступление Куроки задерживалось крайне пересеченной местностью.

В наступательном плане японцев в этот период ярко отразилась немецкая оперативная школа: план японцев предусматривал одновременное наступление японских армий с востока и юга с угрозой превращения оперативного охвата в тактический. Прикованность Оку к железной дороге как к коммуникации вызывала опасение обхода правого фланга 2-й армии, [117] для обеспечения которого была усилена Дагушаньская группа за счет армии Куроки.

Бои у Ташичао и Симучена

Пока русское командование производило перегруппировку войск для «постепенного наступления» против Куроки, армия Оку перешла утром 23 июля в наступление против Южной группы. Двухдневное сражение разыгралось к югу от Ташичао, где русские заняли позиции к востоку от железной дороги.

1-й Сибирский корпус растянулся на позиции от железнодорожного холма до Стрелковой горы, имея перед собой открытую местность. Растущий перед правым флангом позиции гаолян был снят на глубине 1500 шагов от русских окопов. Далее по высотам до Чжаныуантуня расположился 4-й Сибирский корпус, имея перед собой высоты, которые командовали над позицией, что потребовало занятия у Наньдалина передовой позиции. В резерве 4-го корпуса оставалось 4 батальона и 8 орудий. В резерве командующего Южной группой — 10 батальонов, 6 сотен и 8 орудий.

Правый фланг позиции прикрывался конным отрядом Коссаговского, левый фланг — конницей Мищенко.

Оку начал свое наступление четырьмя дивизионными колоннами на фронте в 25 км; однако сильная грязь между железной и мандаринской дорогами вынудила его свернуть несколько вправо, а крайне пересеченная местность на правом своем фланге затрудняла обход русской позиции.

Бой 23 июля свелся к артиллерийской перестрелке. На левом фланге японцев гаолян затруднял ориентирование. Русская артиллерия стояла укрыто и стреляла с закрытых позиций. К вечеру артиллерийская перестрелка утихла, а на рассвете следующего дня японцы возобновили артиллерийский огонь, перейдя в наступление пехотой лишь на направлении [118] Дафаншэнь; однако все их атаки на правый фланг 4-го корпуса были отбиты энергичными штыковыми контратаками.

Еще в полдень, несмотря на успех артиллерии 1-го Сибирского корпуса в борьбе с превосходной артиллерией японцев и ничтожные потери в пехоте от артиллерийского огня, командир 1-го корпуса Штакельберг возбудил перед Зарубаевым вопрос об отходе, а к вечеру начальник Южной группы отдал приказ об отступлении под прикрытием темноты на Хайчен.

Русские потеряли под Ташичао 1050 человек, японцы — 1189 человек.

Так повлияла директива Куропаткина о «сбережении сил для решительного боя». Русские отступили, несмотря на то, что Зарубаев не использовал своего резерва; 1-й Сибирский корпус участвовал в этом бою только своей артиллерией.

При наличии многочисленной конницы Зарубаев не был осведомлен о силах противника; он полагал, что против него действует помимо армии Оку еще Дагушаньская группа. Русская конница проявила себя весьма пассивно, не попытавшись действовать на фланги и тыл противника. Русское командование вообще обнаружило неумение использовать конницу: главная масса ее была сосредоточена в гористой местности на левом фланге.

Русская артиллерия в этом бою стреляла с закрытых позиций и сумела подавить артиллерию японцев и остановить их пехоту. Однако батареи действовали разрозненно, без согласования между дивизионами.

Характер местности вынудил Оку отказаться в этом бою от охвата и обхода флангов и предпринять попытку прорыва центра, которая ему не удалась. Фронтальное наступление Оку не было поддержано Дагушаньской группой, а поросшая высоким гаоляном местность не дала возможности использовать в полной мере артиллерию. Преждевременное отступление русских избавляло японцев от излишних усилий и отдавало в их руки весьма важный пункт — Инкоу.

Между тем 1-й и 4-й Сибирские корпуса отошли, сосредоточившись по обе стороны железной дороги близ Хайчена. [120]

К левому флангу 4-го корпуса примыкал 2-й корпус, занимая позицию у Симучена. Объединенные силы Зарубаева к 30 июля составляли 48 000 человек и 200 орудий и подготавливались к «грозному отпору» в случае наступления противника.

Восточный отряд численностью около 50 000 человек развернулся к этому времени на широком фронте, имея правый фланг у Тхавуана и левый — у Далингоу.

Между Южным и Восточным отрядами располагался конный отряд Амилахвари.

Отходившие войска Зарубаева не разрушали железной дороги, что весьма облегчало дальнейшее продвижение Оку. Захватив большое количество вагонов, но ни одного паровоза, японцы заменили паровую тягу силой кули.

К 30 июля Оку уже находился в районе Ташичао, имея непосредственно за своим правым флангом 4-ю армию Нодзу, объединившую Дагушаньскую группу и 5-ю дивизию из 2-й армии. Оку насчитывал в своей армии к этому времени 42 000 человек, Нодзу — 26 000 человек. Нодзу еще накануне продвинулся к Симучену, получив 28 июля распоряжение Ойямы «овладеть, если возможно, этим пунктом».

Занимаемая 2-м корпусом за Симученом позиция была обращена на юго-восток; она тянулась по высотам с крутыми скатами и, укрепленная инженерными работами, считалась неприступной. Гористая местность представляла неудобства для использования полевой артиллерии, а горной артиллерии русские здесь не имели. Однако японцы не обнаруживали стремления к лобовой атаке русской позиции и начали стягивать свои войска с явным желанием обойти правый фланг позиции 2-го Сибирского корпуса. Это обстоятельство было обнаружено Засуличем, однако Куропаткин продолжал беспокоиться за левый фланг позиции.

30 июля происходила перестрелка перед фронтом 2-го Сибирского корпуса, а в ночь на 31-е японцы начали наступление тремя колоннами в промежуток между 2-м и 4-м Сибирскими корпусами, где на протяжении 18 км развернулись [122] 3 русских отдельных отряда общей силой 9 батальонов, 16 эскадронов и 4 орудия.

Разрозненные действия русских в этом бою успеха не имели. Отряды, прикрывавшие промежуток, с боем отошли, а за ними начал отходить правый фланг 2-го корпуса, и Куропаткин отдал приказание 2-му корпусу об отходе к Хайчену.

Неудача Восточного отряда в бою с Куроки в этот день заставила Куропаткина отвести 1 августа Южную группу на Айсандзянскую позицию{15}, где она сосредоточилась 4 августа.

В бою под Симученом русские потеряли 1670 человек, а японцы — 860.

В двухдневном бою у Симучена Засулич не ввел в бой оставшиеся у него в бездействии на левом фланге 18 батальонов; он исходил из навязанной ему Куропаткиным мысли о возможности обхода левого фланга, на который противник не покушался. В свою очередь Зарубаев не сумел поддержать действия 2-го корпуса войсками остальных частей группы, что в результате привело к очищению Хайчена и отходу на три перехода к северу.

Достаточно точные сведения о силе и группировке 2-го Сибирского корпуса позволили Нодзу принять такой план действий, который дал ему победу при наименьшем напряжении. Он оставил в стороне сильную позицию русских и нанес удар в стык между 4-м и 2-м корпусами, где слабость расположения русских наиболее обеспечивала успех. Однако скромные наступательные задачи, поставленные Нодзу главнокомандующим, ограничивали его действия.

Бои Восточной группы

Бои Восточной группы на занимаемых ею позициях начались 31 июля. [124]

После предпринятой в средних числах июля неудачной попытки оттеснения к востоку армии Куроки Восточная группа перешла к обороне, преграждая пути на Ляоян. На правом фланге группы отряд Келлера — 17 000 человек и 66 орудий — располагался на позиции Янзелин — Тхавуан; на левом фланге позицию Пьелин — Юшулин занимал 10-й корпус численностью до 24 000 человек и 95 орудий. В 15-километровый промежуток между этими позициями был выдвинут полк из состава отряда Келлера. Неудобство Пьелинского участка позиции заключалось в том, что путь отхода пролегал в дефиле, окаймленном высокими горами, и хорошо с них простреливался.

Левый фланг группы обеспечивался отрядами Грулева и Любавина, растянувшимися по течению реки Тайцзыхэ. В районе Ляояна оставался в резерве 17-й корпус силой 24 000 человек и 89 орудий.

Таким образом, не считая прикрывающие левый фланг отряды, Куропаткин имел здесь 65 000 человек и 250 орудий против 46 000 человек и 108 орудий Куроки.

Задача, поставленная Куропаткиным Восточной группе, которая находилась в общем командовании Бильдерлинга, страдала неопределенностью: наряду с требованием упорной обороны он в то же время предупреждал о необходимости отхода на «главные» позиции в тылу — Ляньдясань — Анпилин, создавая тем самым отступательные тенденции у войск, деморализованных предшествующими неудачами.

Армия Куроки в составе 12-й, 2-й и гвардейской дивизий и трех резервных бригад была растянута, частично окопавшись на фронте Сихэян — Диндяпуза — Сандолин в ожидании распоряжения Ойямы на дальнейшее наступление.

В плане ближайших действий Куроки предусматривал атаку 10-го корпуса у Юшулина силами 12-й дивизии и одной бригады 2-й дивизии с одновременным наступлением остальными частями против Келлера с целью отрезать пути его отступления на Ляньдясань. [125]

Превосходство сил противника не смущало Куроки. Он учитывал пассивный характер действий русского командования и отсутствие у него твердости в удержании позиций.

На рассвете 31 июля Куроки перешел в наступление. Левый фланг Юшулинской позиции атаковала правофланговая бригада Кигоши при поддержке пяти горных батарей. Части Тамбовского полка, захваченные японцами врасплох, начали отступать на второй гребень высот, потеряв в первом же столкновении 250 человек.

Закрепившись на втором гребне, Тамбовский полк пытался приданной ему артиллерией обстрелять японскую пехоту с открытых артиллерийских позиций, однако умелая маскировка японской пехоты на пересеченной местности избавляла ее от серьезных потерь. К полудню японцы заняли Юшулин.

К тому же времени бригада Шимамуры вытеснила русских с Пьелинского перевала. От попытки охватить левый фланг 12-й японской дивизии у Пьелина генерал Мартсон вынужден был отказаться вследствие появления здесь бригады Окасаки (2-й японской дивизии). Заняв высоты, окаймляющие горное дефиле с юга, Окасаки нанес отступающим русским большие потери огнем своей артиллерии.

Сильная жара несколько задержала активность японцев. К вечеру 12-я дивизия двумя ротами обозначила обход левого фланга 10-го корпуса. Охваченный с обоих флангов, командир 10-го корпуса Случевский начал отступление.

Одновременно японцы перешли в наступление на Тхавуанскую позицию. Сковывая русскую позицию фронтальным наступлением частей 3-й бригады 2-й дивизии, Куроки направил в обход правого фланга позиции гвардейскую дивизию.

Наступление японцев в горной местности не позволило Куроки выдержать полностью свой план в части регулирования действий отдельных колонн. К 5 часам гвардия оттеснила передовые части русских и перешла реку Ланхэ, охватывая Янзелинскую позицию с юга. [126]

Обходная гвардейская бригада Асады запаздывала, а появившись на поле сражения только в 13 часов, она была задержана огнем с фланговой позиции русских у Янзелина. Энергичное сопротивление русских стрелков у Тхавуана вынудило Куроки сосредоточить здесь всю бригаду 2-й дивизии для атаки Тхавуанской позиции, которую японцы заняли после 12 часов.

К концу дня генерал Кашталинский, вступивший в командование отрядом взамен убитого Келлера, собрал совет для обсуждения дальнейших действий. Совет под влиянием неудач принял решение об отступлении к Ляньдясаню.

Бой Восточной группы 31 июля закончился потерей около 2 500 человек и приближением Куроки к Ляояну на целый переход. Японцы потеряли здесь около 1000 человек.

Несмотря на превосходство в силах, русское командование не сумело организовать контрудара с охватом открытого правого японского фланга, за который Куроки весьма опасался. Резерв 10-го корпуса был израсходован по частям в различных направлениях, а резерв Куропаткина — 17-й корпус — оставался в бездействии.

Пехота не поддерживалась артиллерией. Например, у Сихэна введено было только 16 орудий из 88; на Тхавуанской позиции была использована только треть артиллерии, причем артиллерия стояла открыто, несмотря на печальный опыт предыдущих сражений.

Слабое использование артиллерии объясняется отчасти недостатком позиций на местности, изобилующей острыми хребтами и крутыми скатами.

Наступление Куроки, предпринятое против превосходных сил русских при полной необеспеченности правого фланга, закончилось удачно. Куроки ввел в бой всю пехоту и всю артиллерию и на главнейших участках своего наступления был сильнее русских.

Преувеличенные данные о русских силах вызвали слишком осторожные и медлительные действия Куроки, который на преследование отступающих русских не решился. [127]

Попытка прорыва к Владивостоку

Между тем Виттефт подготовился к выходу в Японское море. Пополнялись запасы и возвращались снятые с судов для сухопутного фронта орудия. Личный состав эскадры не испытывал никакого подъема. Во всей эскадре господствовало убеждение, что идут на гибель и что «бегство» из Порт-Артура окончится поражением и ускорит сдачу крепости. Не верил также в успех прорыва и сам Витгефт.

Утром 10 августа, в день, назначенный для выступления, эскадра выходила из порт-артурской гавани 3 1/2 часа, что дало возможность японским сторожевым кораблям известить Того о намерениях русских. В 8 часов 45 мин., имея впереди тралящий караван (скоро был отпущен в гавань), русская эскадра в составе 6 броненосцев, 4 крейсеров, 8 миноносцев и госпитального корабля направилась мимо Ляотешаня на юго-восток (схема 12).

Адмирал Того продолжал тесную блокаду Порт-Артура. В связи с предполагавшимся штурмом крепости он ожидал нового выхода русской эскадры для прорыва во Владивосток и принял ряд мер к противодействию намерениям русского командования. Камимуре был послан приказ усиленно следить за Корейским проливом; главные силы эскадры Того от островов Эллиот перешли ближе к Порт-Артуру. Два отряда крейсеров держались еще ближе к русской эскадре, а миноносцы — непосредственно около выхода из гавани.

Около 10 часов 10 августа справа и слева от русской эскадры появились японские крейсера и миноносцы, а в 11 часов 30 мин. с востока показались главные силы Того — 4 броненосца и 2 броненосных крейсера — шедшие наперерез курса русской эскадры. В 13 часов 15 мин. обе стороны открыли огонь (схема 13 и 14). Японским миноносцам удалось [128] набросать на пути русских две группы плавающих мин, обход которых расстроил порядок эскадры и затруднил стрельбу (схема 15). Около 14 часов 20 мин. противники, маневрируя для занятия лучшей позиции, разошлись, и бой прекратился. Обе стороны не получили больших повреждений.

Русская эскадра прошла за линию японских судов и, увеличив ход до 14 узлов, взяла курс на выход из Желтого моря, имея броненосцы в правой, а крейсера в левой колонне.

В 16 часов 30 мин. японская эскадра, имея большую скорость, начала нагонять русских, и бой возобновился: обе стороны сосредоточили огонь по головным кораблям. При этом русские снаряды давали при попадании короткий блеск (японские — облако густого дыма), отчего создавалось впечатление малодействительности огня русской артиллерии. Впоследствии оказалось, что японский броненосец «Миказа» под флагом адмирала Того и ближайшие к нему получили серьезные повреждения и понесли огромные потери в людях.

Первый час боя прошел с равным успехом для противников — все корабли оставались в строю. Только после 17 часов на флагманском корабле «Цесаревич» был убит 300-мм снарядом стоявший открыто на мостике Витгефт. Почти все офицеры его штаба были убиты или ранены. В 17 часов 45 мин. на «Цесаревиче» попаданием в боевую рубку был поврежден рулевой привод и приборы управления (схема 16). Потерявший управление броненосец уклонился влево, вследствие чего шедшие за ним корабли, приняв поворот за маневр, также повернули за ним, но, видя, что броненосец не управляется, вновь легли на прежний курс. Это привело к скучиванию эскадры на небольшом пространстве.

Через несколько минут в боевую рубку «Цесаревича» попали осколки второго снаряда и все находившиеся в рубке были убиты или ранены. Вступивший в командование броненосцем старший офицер принял меры к восстановлению управления броненосцем и наконец подал сигнал о передаче [130] командования адмиралу Ухтомскому. Сигнал не всеми был понят, и командиры действовали по своему усмотрению. Броненосец «Пересвет» первым направился в Порт-Артур, а за ним двинулись остальные броненосцы.

С наступлением темноты Того прекратил огонь и приказал миноносцам атаковать отступающую русскую эскадру.

Ночью броненосец «Цесаревич», крейсеры «Аскольд», «Новик», «Диана» и 5 миноносцев в разное время повернули на юг и достигли нейтральных портов — Кияо-Чао, Шанхая и др., где и разоружились. Один «Новик» направился вокруг японских островов во Владивосток, но в Сангарском проливе он был встречен быстроходным японским крейсером, в бою с которым получил большие повреждения, а затем был затоплен своей командой у Корсаковского поста (на Сахалине). Корабли, вернувшиеся в Порт-Артур, имели небольшие повреждения.

В бою 10 августа русские и японцы не потеряли ни одного корабля, повреждения были почти одинаковы. Японцы скрывали свои потери, но известно, что адмиральский корабль «Микаса» сильно пострадал.

Причина неудачи русских коренилась в неудовлетворительном командовании и отсутствии подъема в рядах командного состава, не верившего в возможность прорыва во Владивосток.

Русская эскадра потеряла последний случай нанести флоту противника такие потери, которые поставили бы его в трудное положение при встрече с эскадрой Рожественского.

Морское сражение 10 августа имело большое влияние на дальнейший ход войны: остатки 1-й Тихоокеанской эскадры заперлись в Порт-артурской гавани, японский флот не имел больше противника на Желтом море до прихода 2-й Тихоокеанской эскадры. Сообщения японской армии были в полной безопасности.

Известие о выходе эскадры из Порт-Артура пришло во Владивосток на другой день, 11 августа, в 16 часов и притом [132] совершенно неожиданно для командования крейсерским отрядом. Поэтому 12 августа из Владивостока вышло только три крейсера (четвертый ремонтировался после аварии), взяв курс к Корейскому проливу в попытке без боя прорваться навстречу Тихоокеанской эскадре.

В ожидании противника Камимура 13 августа расположил свои корабли завесой в северной части Корейского пролива и обнаружил русские крейсера, которые в ночь на 14 августа прошли мимо японских кораблей, не заметив их. На рассвете русские оказались на параллели Фузана и увидели у себя в тылу эскадру Камимуры. Бой начался при большом преимуществе на стороне японцев в числе кораблей, количестве артиллерии и скорости хода. Слабо бронированный «Рюрик» получил значительные потери в личном составе и большие повреждения, которые привели его к потере способности управляться и двигаться. Остальные два крейсера, не имея возможности спасти «Рюрика», ушли во Владивосток. Оставшийся «Рюрик» был потоплен своей командой. Этой неудачей и закончилась деятельность крейсерского отряда.

Итоги первоначального периода войны

Так закончился период войны, предшествовавший решительным сражениям сосредоточенными силами обеих сторон.

Уже в этот период заметно стремление японцев к решительной победе путем напряжения всех сил, имевшихся в наличии на театре войны. В то же время русское командование, несмотря на превосходство сил, обнаруживало пассивность с предвзятым решением принять генеральное сражение под Ляояном. Стремление Куропаткина к сосредоточению под Ляояном заставило его рассматривать все бои на подступах к Ляояну как барьергардные, «демонстративные», с целью выигрыша времени.

Куропаткину удалось сосредоточить свои войска к Ляояну, однако «не свежими и бодрыми сосредоточились здесь русские [134] войска, как это предполагал генерал Куропаткин: отступали они сюда, уступая давлению не превосходных сил неприятеля, а разбитые в многочисленных боях и сражениях более слабым противником, надломленные морально и физически... При беспристрастном описании этих событий мы постоянно убеждались, что каждый из этих боев мог бы и должен был бы окончиться победой русских войск, если бы только генерал Куропаткин и его помощники были воодушевлены твердой волей и смелой решимостью»{16}.

Группировка 1-й японской армии, угрожавшая ЮМЖД, единственному коммуникационному пути русской армии, пролегавшему перпендикулярно операционному направлению армии Куроки, ставила Куропаткина в тяжелое положение, сковывая его оперативную мысль. Опасаясь выхода Куроки на сообщения Манчжурской армии, Куропаткин ищет развязки где-то в тылу. Он не нашел в себе полководческой решимости обеспечить свои сообщения путем разгрома армии Куроки, сосредоточением против нее подавляющего превосходства сил, заслонившись при этом против Оку и Дагушаньской группы лишь небольшими отрядами, снабженными сильной артиллерией. Только после поражения армии Куроки Куропаткин мог бы обратиться против остальных японских группировок.

Так поступил бы Наполеон в блестящий период своей полководческой деятельности, но так не в состоянии был поступить русский полководец, не нашедший в себе творческих сил для борьбы с армиями, осуществлявшими на полях Манчжурии политику японского капитализма, призванного ходом истории нанести первый чувствительный удар «колоссу на глиняных ногах».

Если в начале войны Куропаткин имел еще возможность попытаться разбить своего противника по частям, действуя по внутренним операционным направлениям, то по мере сосредоточения [136] к Ляояну возможность эта утрачивалась: у Куропаткина все меньше оставалось времени и пространства для маневрирования в горной местности без рокадных путей, и оперативный охват русской армии угрожал перерасти в тактический.

Сосредоточение крупных масс царской армии, неуклюжей в маневрировании и лишенной наступательного энтузиазма в условиях охватывающей группировки японцев, приближало Манчжурскую армию к печальной развязке. Стремление Куропаткина с самого начала войны к сосредоточению под Ляояном, где он намечал принять генеральное сражение, лишь облегчало японскому командованию выполнение своего плана окружения русской армии. Уже в первых боях ярко обнаружилась тенденция японского командования к охватам и обходам.

В то же время обстановка для японских армий становилась все более выгодной: 1-я армия выходила из неудобного для маневрирования горного района и сближалась с остальными японскими войсками, угрожая Куропаткину охватом. Если русские не сумели организовать жесткой обороны в гористой местности, тем труднее для них оказалась оборона на местности равнинной.

Горный и малопроходимый характер театра войны оказал свое влияние на исход сражений первого периода. Русский солдат не был подготовлен к действиям в горах. В армии отсутствовали горная артиллерия и приспособленный для этого обоз. Русские офицеры, старательно изучавшие в юнкерских училищах опыт горных войн в предыдущие эпохи примитивного оружия, стремились к защите горных дефиле, лишаясь возможности использовать силу своей артиллерии и резервов для контратак; в глубине дефиле накапливалась неиспользованная живая сила, расстреливаемая огнем противника.

Иначе чувствовали себя в горах японцы — преимущественно жители горной страны, к тому же тщательно изучившие [138] Манчжурский театр. Подготовив соответственно свою армию, японцы оказались более приспособленными к горной войне.

В результате сражений первого периода войны японцы расширили свою охватывающую базу, обеспечив свой тыл блокадой русского флота, осадой Порт-Артура и захватом Инкоу.

Уже в первый период войны на Манчжурском театре возникли признаки позиционных операций, приобретая в дальнейшем все более широкий размах. В этих сражениях к устройству позиции прибегал только обороняющийся, которого сила современного огня заставляла искать укрытия в земле. Осторожность японцев и медленность развития операций дали обороняющемуся достаточно времени для устройства позиционных укреплений, чему способствовал характер местности.

В дальнейшую борьбу противники вступили с накопленным опытом. Обе стороны начали перестраивать свою тактику в соответствии с современными требованиями войны, продиктованными выросшей техникой. Жестокие потери русских в пассивно-оборонительных боях заставили перейти к более расчлененным боевым порядкам, необходимость которых усвоил себе далеко не весь руководящий состав армии. Должную оценку получил пулемет, а кровавый опыт научил русскую армию возводить фортификационные сооружения и воспринять некоторые приемы маскировки.

Необходимость согласования действий различных войсковых единиц для достижения единой цели повышала значение проволочной связи и сигнализации, которые получили более широкое применение в последующий период войны.

Медленно и неуклюже перестраивались русская конница и артиллерия. Конница лучше приспосабливалась к действиям в пешем строю, но качество разведки конницы не улучшалось: обстрел со стороны японской пехоты заставлял разведывающую [139] конницу отступать. В деле разведки обе стороны больше надеялись на шпионаж.

Русская артиллерия все чаще пользовалась закрытыми позициями и устанавливала более тесную связь с пехотой, которая в свою очередь начинала ценить силу артиллерии.

Японская армия проявила больше гибкости в перестройке по-новому. Плотные боевые порядки заменялись редкими цепями, скрытно двигающимися перебежками. Для уменьшения потерь японцы избегали фронтального наступления крупными массами. Осознав силу огня, они увеличивали число пулеметов, закупая их у иностранных предприятий.

Если обе стороны в начальный период войны вышли в равной степени с опытом, потребовавшим перестройки тактических приемов, то далеко не одинаково было моральное состояние сторон. Русская армия подходила к Ляояну деморализованной неудачами. Солдат утратил веру в победу, в которой он, впрочем, не испытывал потребности. Пассивная оборона выработала в армии боязнь за фланги и тыл; противник начинал казаться непобедимым.

Командный состав проникся оборонительными тенденциями и склонен был к отступлению даже тогда, когда это не вызывалось обстановкой.

В то же время японцы, торжествуя победу, проникались твердой уверенностью в дальнейшем успехе и удваивали свою энергию.

Беспрерывные неудачи Манчжурской армии и Тихоокеанского флота вызвали серьезную тревогу в правящих сферах России. Этим неудачам сопутствовал ряд экономических затруднений, вызванных войной на отдаленном театре при слабости Сибирской магистрали. Экономические затруднения сказались прежде всего в Сибирском крае, где уже в середине лета дал себя почувствовать упадок сельского хозяйства в результате призыва на войну подавляющего большинства трудоспособных мужчин и мобилизации конского состава. К тому же здесь [140] обнаружилось резкое падение товарооборота в связи с отказом Сибирской железной дороги, перегруженной военными перевозками, от транспортирования частных грузов.

Постепенно экономический кризис обострился во всей стране. Ряд русских промышленных фирм уже в самом начале войны лишился кредитов со стороны заграничных банков, что повлекло за собой частичный застой русской фабрично-заводской деятельности на международном рынке. Начал падать курс русских ценных бумаг. Поражение русских войск на Ялу вызвало падение рубля, курс которого еще более понизился после захвата японцами Цзиньчжоуского перешейка и успешного продвижения их к Порт-Артуру. Падение рубля и возросшие в связи с войной расходы потребовали изъятия из обращения 150 млн. руб. в виде внутреннего займа и чрезмерного выпуска кредитных билетов, поколебавших устойчивость валюты. Предметы первой необходимости продолжали дорожать.

Нарастание революционного движения в России вынудило пошатнувшийся царизм пойти на ряд таких «реформ», как отмена телесных наказаний для крестьян и солдат, сложение недоимок со стороны крестьянства по выкупным платежам на общую сумму 127 млн. руб. В своем стремлении восстановить утраченное равновесие царизм стал даже на путь заигрывания с евреями и финнами, объявив некоторые льготы евреям в отношении права жительства, обещав при этом «пересмотреть» законодательство о евреях и опубликовав царский манифест об открытии сейма в Финляндии.

Вполне понятно, что эти ничтожные реформы, означавшие начало развала царизма, поколебленного поражениями в Манчжурии, но могли остановить роста пораженческих настроений, которые охватили широкие общественные слои в России. Пораженчеством были охвачены все, кто не был заинтересован в процветании царского самодержавия. [141]