Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Глава 6.

Внутригосударственные конфликты

Ряд военно-политических кризисов в послевоенный период возник в результате внутригосударственных конфликтов, прежде всего гражданских войн как их наиболее острой и масштабной формы.

В строгом смысле слова вооруженное противостояние различных политических сил и движений в ходе гражданской войны не входит в сферу межгосударственных военно-политических кризисов, и в целом гражданская война рассматривается как одна из форм внутригосударственного конфликта, то есть конфликта, происходящего в рамках границ суверенного государства.

У истоков гражданских войн лежат действия социально организованного класса или группировки, стремящихся любой ценой защищать определенные политические и экономические ценности, что вызывает противодействие других слоев общества. В ходе разворачивающегося противостояния формируется, как правило, незаконное (не избранное демократическим путем) правительство, которое обладает, реально или предположительно, не только экономическими возможностями, но и доверием части регулярных вооруженных сил, чтобы развернуть борьбу за контроль над остальной территорией страны. Власть этого правительства распространяется на значительную территорию и опирается на поддержку части населения. Данный признак позволяет в первую очередь отличить гражданскую войну от иных, более мелких по масштабу социальных конфликтов внутри общества. К другим характерным признакам гражданской войны относятся использование вооруженного насилия, политические или иные притязания оппозиционных сил, не предусмотренные действующим законодательством страны, которое [512] по крайней мере для одной из сторон, утрачивает свою юридическую обоснованность.

В подобных условиях международным организациям или другим посредническим сторонам чрезвычайно трудно определить, кто ответствен за продолжающееся насилие, ведь в создавшейся обстановке насилие принимается противоборствующими сторонами как законное политическое оружие. Правительство постепенно утрачивает монополию на возможность одностороннего применения политического и военного принуждения по отношению к оппозиционным политическим силам. От обычного внутригосударственного конфликта гражданская война отличается и тем, что правительство сразу же становится одной из вовлеченных в нее сторон. Уже на первых ее этапах возникает неясность относительно того, кто же обладает подлинной властью.

Начало гражданской войны сопровождается ее постоянной интернационализацией, создающей предпосылки для возникновения межгосударственных военно-политических кризисов. Активная поддержка зарубежными государствами одной из противоборствующих сторон может осуществляться с целью ослабления правительственных сил государства, рассматриваемого как недружественное, попытки установления в стране лояльного политического режима, разрешения в свою пользу давних территориальных и иных споров в условиях развивающейся внутриполитической нестабильности у оппонента.

Основной предпосылкой для вызревания межгосударственных военно-политических кризисов в результате гражданских войн является оказание прежде всего военной помощи в формах поставки вооружения и военной техники, направления военных специалистов, демонстрации военной силы в поддержку одной из сторон и т.д., но чаще всего — непосредственное участие воинского контингента третьей стороны в боевых действиях в поддержку правительственных и/или оппозиционных сил.

Важными факторами, способствующими возникновению подобных кризисов, являются также географическая близость и относительное равенство в соотношении военных сил страны — очага гражданской войны и сопредельного государства, втянувшегося в этот крупномасштабный внутригосударственный конфликт.

Характерным примером подобного развития событий стали неоднократные йеменские кризисы. В первом из них (26.09.1962–15.04.1963 г.), возникшем в результате войны в [513] Йеменской Арабской Республике, непосредственное участие приняли Египет, Иордания, Республика Йемен, Саудовская Аравия и США{472}.

Предпосылки для возникновения гражданской войны в Йемене возникли после смерти имама Ахмеда, единоличного правителя страны, умершего в сентябре 1962 г. Смена его у власти имамом Мухаммедом аль-Бадром не обеспечила устойчивости режима в политическую стабильность в стране. Спустя неделю монархия в стране была свергнута в результате государственного переворота, осуществленного группой офицеров во главе с полковником А. Саллялем, до этого находившегося в политической эмиграции в Египте{473}. Единственным государством в арабском мире, имевшим не только военную и материальную возможность, но и моральное право выступить в поддержку йеменских республиканцев, оказался насеровский Египет, давно стремившийся к свержению монархического режима в Йемене.

Отношения между двумя государствами, в бытность монархического правления в Йемене, были традиционно сложными. Свергнутое йеменское руководство небезосновательно подозревало Египет в поощрении и поддержке нескольких заговоров с целью свержения политической власти, имевших место в 1953 и 1955 гг. Стремясь нейтрализовать угрозу из Египта, йеменское руководство инициировало подписание 21 апреля 1956 г. договора о совместной обороне между Египтом, Саудовской Аравией и Йеменом, который получил название Джиддийского пакта{474}. Договор расценивал любое вооруженное нападение на одно из государств или его вооруженные силы как нападение на всех участников Договора и предусматривал использование всех имеющихся возможностей, в том числе и вооруженных, для отражения агрессии и восстановления безопасности и мира. Однако союз трех арабских государств не мог быть прочным: слишком разными были их политические системы, государственное устройство, цели и задачи внутренней и внешней политики. Окончательный кризис доверия между тремя участниками Джиддийского пакта наступил в связи с начавшейся в Египте [514] национализацией и резкой критикой подобной политики королевским Йеменом.

21 декабря 1961 г. правительство Египта в одностороннем порядке расторгло Джиддийский пакт. Египетские органы информации активизировали пропагандистскую компанию против монархического Йемена. Вплоть до переворота 1962 г. между двумя государствами фактически шла пропагандистская война. В подобных условиях правительство Г. Насера без промедления признало республиканский режим в Йемене (29 сентября 1962 г).

Это первое международное признание молодой республики дало монархистам повод утверждать, что события 26 сентября были инспирированы Каиром, который якобы явился не только вдохновителем, но и непосредственным организатором республиканского заговора против Хамидаддинов. Однако, как свидетельствуют документы, Каир, зная о существовании оппозиционных настроений в йеменской армии, лишь поощрял их, особенно после июля 1961 г., когда отношения между Египтом и монархическим Йеменом резко обострились{475}.

Развитие событий в Йемене уже 26 сентября 1962 г., сразу же после государственного переворота, вызвало кризис для Саудовской Аравии и Иордании. Обе страны опасались возможного распространения революционных событий из Йемена в собственные страны. Еще более обострил обстановку факт прямой военной вовлеченности Египта в происходившие события: 29 сентября 1962 г. в крупные города Северного Йемена — Сану и Таизз — самолетами были доставлены первые египетские солдаты{476}. Одновременно египетская военная миссия в Йемене приступила к активной работе по реорганизации вооруженных сил республики. Египтяне заняли в них командные должности, выделили специальное подразделение парашютистов для охраны А. Салляля и других руководящих деятелей ЙАР{477}.

Военная помощь Египта была вызвана возникшей в Йемене сразу же после переворота крайне напряженной обстановкой. [515]

Зейдистские племена Северного и Северо-Восточного Йемена, при прежнем режиме находившиеся в привилегированном положении, не торопились поддержать республиканское правление. Это обусловливалось в том числе и тем, что от власти был отстранен духовный глава племен имам Мухаммед, который считался безгрешным и не совершающим ошибок.

Появление Мухаммеда в пограничных с Саудовской Аравией районах, прибытие туда эмира аль-Хасана, других членов свергнутой династии и видных деятелей прошлого режима послужило началом организованной вооруженной борьбы против республиканского правительства{478}.

Монархисты представляли собой серьезную угрозу. Племенное ополчение по численности превышало регулярную йеменскую армию. Так, племя бакиль могло выставить до 100 тыс. вооруженных бойцов, зу мухаммед и зу хусейн — до 70 тыс. бойцов и т. д.{479}. Гористая местность и отсутствие дорог мешали республиканцам использовать военную технику, которая могла бы компенсировать малочисленность личного состава их вооруженных сил. Ситуация усугублялась тем, что из Саудовской Аравии и Иордании с 1 октября началась организованная поставка оружия вооруженным формированиям сторонников монархии.

В создавшихся условиях, несмотря на поддержку большинства армейских офицеров, населения южных районов страны, местной интеллигенции, эмигрантских кругов и ряда националистических организаций, сохранить республиканский режим без военной помощи Египта практически было невозможно. Республиканцы не располагали не только необходимыми военными и финансовыми возможностями для борьбы против монархистов и Саудовской Аравии, но даже не имели реальной долговременной программы политических и социально-экономических преобразований, которая привлекла бы на их сторону широкие массы народа, прежде всего северных зейдистских районов.

Изгнанный же Мухаммед своей тронной речью и первыми декретами перехватил у республиканцев инициативу, и они фактически были вынуждены начать свою деятельность с осуществления декретов свергнутого монарха. [516]

Таким образом, были созданы предпосылки для активного вовлечения в северойеменский конфликт других государств, и более того — для их непосредственного столкновения.

5 октября 1962 г. саудовская авиация подвергла бомбардировке северойеменский город Эль-Бейда. 6 октября подразделение саудовских солдат вторглось на территорию ЙАР на севере страны, но было отбито. В свою очередь 4 ноября радио Саудовской Аравии объявило, что египетские самолеты подвергли бомбардировке 5 саудовских деревень{480}.

В ответ на установление военного союза между Иорданией и Саудовской Аравией 8 ноября 1962 г. между ЙАР и Египтом был подписан договор о взаимной обороне, который узаконил пребывание в стране египетских войск и их боевую поддержку республиканцев. В конце ноября 1962 г. в египетской печати появились сообщения о назначении А. Садата представителем Г. Насера в ЙАР и об участии в боях против монархистов на севере и северо-востоке Йемена египетских подразделений коммандос, получивших название «горные дьяволы»{481}.

Регулярными стали вооруженные рейды из ЙАР на территорию Саудовской Аравии. В ответ Саудовская Аравия начала подготовку рейдов возмездия на территорию Йемена. Получив сообщение о готовящихся акциях, Йемен пригрозил воздушными ударами по территории Саудовской Аравии{482}.

США отреагировали на кризис отправкой группы военных кораблей в Персидский залив, таким образом предостерегая Египет и ЙАР от возможного нападения на территорию Саудовской Аравии. Одновременно президент США Дж. Кеннеди призвал стороны к мирному урегулированию кризиса и объявил о признании республиканского правительства в Йемене. Тем не менее 19 декабря 1962 г. авиация Египта нанесла удар по ряду объектов на территории Саудовской Аравии, где в ответ была объявлена всеобщая мобилизация{483}.

После долгих и трудных переговоров 30 апреля 1963 г. между ЙАР, Египтом и Саудовской Аравией было подписано соглашение [517] о разъединении сил. По этому соглашению Саудовская Аравия обязалась прекратить помощь свергнутому королю и запретить его отрядам использовать свою территорию для нападения на ЙАР. Со своей стороны Египет должен был начать вывод войск из Йемена. До этого, 15 апреля 1963 г., Иордания признала Республику Йемен и вышла из войны. Для контроля за осуществлением соглашения были направлены наблюдатели ООН, которые уже к середине июля 1963 г. прибыли в район саудовско-аравийской границы.

Несмотря на формальное соглашение, противоречия между противостоявшими сторонами снять не удалось. Политическая слабость республиканского режима, постоянная напряженность на границах, перераставшая в вооруженные столкновения с монархистами, продолжали создавать кризисную обстановку.

Этому же способствовала скрытая военная поддержка монархистов Соединенными Штатами через Саудовскую Аравию и республиканского режима Советским Союзом через Египет. В результате вокруг гражданской войны в Йемене возникали неоднократные военно-политические кризисы (1964, 1965–1966, 1972, 1979 гг. и др.).

В Анголе гражданская война началась вслед за уходом португальских войск. Уже в ноябре 1975 г. на власть в стране стали претендовать три основные политические группировки, активно боровшиеся в свое время с португальским колониальным режимом: Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) и Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА){484}. Все три движения имели долгую историю борьбы, различные цели и идеологические программы, так же как и свою специфическую территорию базирования, что привело к накоплению между ними комплекса противоречий. В создавшихся условиях все попытки Португалии создать в 1974–1975 гг. подобие коалиционного правительства из представителей различных политических движений потерпели неудачу.

МПЛА, руководимое А. Нето, придерживалось в целом промарксистской ориентации. В составе движения преобладали сельские жители, частично — интеллигенция, которые до апреля 1974 г. находились преимущественно в эмиграции. Будучи наиболее организованным из всех национальных движений, МПЛА [518] поддерживалась в основном народностями центральной Анголы, где располагалась и столица страны Луанда. От других организаций МПЛА также отличалась разносторонними международными контактами — с португальскими левыми организациями, с политическими группировками Швеции. Оно было признано в качестве ведущего политического движения также ФРЕЛИМО (Мозамбик) и ПАИГК (Гвинея-Биссау).

Именно на это движение в разворачивавшемся гражданском противостоянии сделал ставку Советский Союз{485}.

ФНЛА во главе с X. Роберто имел в распоряжении небольшое количество партизанских отрядов, а его политическая организация была недостаточно оформленной. Основной социальной базой ФНЛА являлась народность баконго в северной Анголе и большое количество беженцев из числа этой народности, осевших в Заире{486}. У X. Роберто установились тесные связи с правительством ЮАР, от которого он получал значительную военную и финансовую поддержку. Из США ФНЛА стало получать финансовую помощь — с середины 1974 г., вооружение — с середины 1975 г. Определенную поддержку оказывала ФНЛА и КНР.

Во главе УНИТА находился Дж. Савимби, порвавший в свое время с Роберто и образовавший самостоятельное движение. Его отряды находились преимущественно на самообеспечении и добывали оружие в ходе столкновений с португальскими войсками. Это движение в основном поддерживалось наиболее крупной народностью овимбунду, проживающей в южной Анголе{487}. Внешние связи УНИТА в тот период фактически были не развернуты, в результате чего движение испытывало острой недостаток в финансовых средствах и вооружении. Несмотря на это, Савимби пользовался популярностью среди значительной части ангольского населения и мог реально претендовать на роль главы правительства Анголы после обретения страной независимости.

До предоставления Анголе независимости эти три движения, несмотря на взаимные противоречия, направляли основные усилия на борьбу с португальским режимом правления. [519]

После падения правительства Кастано в апреле 1974 г., Лиссабон подписал с ФНЛА и МПЛА соглашение о прекращении огня (УНИТА в тот период не оказывала серьезного военного сопротивления) и официально признал право Анголы на независимость{488}. В январе 1975 г. руководители трех повстанческих движений встретились в Момбасе (Кения) с тем, чтобы выработать общую позицию на переговорах с Португалией. Позже в подписанном соглашении, признающем их как «единственных законных представителей ангольского народа», содержалось решение о формировании временного правительства и проведении свободных выборов до конца октября. Было принято решение создать на базе всех партизанских отрядов единую национальную армию{489}.

Однако в связи с претензией руководителей политических движений на единоличную власть в стране это соглашение было нарушено. В Луанде произошли вооруженные столкновения между отрядами МПЛА и ФНЛА.

К августу 1975 г. МПЛА, опираясь на советскую военную помощь (которая возобновилась в конце 1974 г. после краткого перерыва) и на устойчивую социальную и территориальную базу на западе страны, позволявшую удерживать твердый контроль над Луандой, развернули наступление на остальной части Анголы. К концу августа МПЛА контролировала 11 из 15 провинциальных центров, включая богатую полезными ископаемыми провинцию Кабинда{490}. Успех МПЛА вынудил Савимби и Роберто пойти на нежелательную в других условиях коалицию. В октябре 1975 г. их совместные вооруженные силы с незначительным успехом предприняли ряд наступательных действий против МПЛА.

В стране складывалась патовая в военном отношении обстановка, которая резко изменилась после вмешательства третьих стран. На стороне ФНЛА-УНИТА активно выступила ЮАР, оказавшая им не только финансовую, но и непосредственно военную помощь, и США. В свою очередь МПЛА стала опираться на поддержку СССР, Кубы, ряда восточноевропейских стран.

Межгосударственный военно-политический кризис по поводу гражданской войны в Анголе начался 28 октября 1979 г., когда [520] мотопехотная колонна южноафриканских военнослужащих пересекла границу Анголы и поддержала своими действиями наступление ФНЛА — УНИТА{491}. Поддержка Южной Африки позволила этой коалиции меньше чем за три недели захватить пять административных центров. К середине ноября практически вся южная половина Анголы находилась под ее контролем.

К тому времени Народная Республика Ангола была признана не только СССР, но и рядом восточноевропейских и африканских стран. В то же время параллельное правительство, сформированное Савимби и Роберто, не получило дипломатического признания, несмотря на то что его поддерживали Южная Африка, Заир, Замбия, Китай и ряд африканских государств. Военная же обстановка складывалась явно не в пользу МПЛА. В декабре вооруженные формирования ее политических соперников при поддержке южноафриканских войск приблизились к Луанде. Одновременно усиливалась военная помощь от США.

В Москве и Гаване было принято решение направить в Анголу кубинские войска{492}. Эти меры помогли МПЛА стабилизировать ситуацию, спасти столицу государства Луанду и обеспечить контроль практически, над всей страной. ФНЛА потерпела поражение в основных политических и военных центрах.

Ввиду бесперспективности дальнейшей широкомасштабной военной помощи в январе 1980 г. ЮАР начала вывод своих войск из Анголы. На севере страны разгромленные формирования ФНЛА вынуждены были уйти на территорию Заира. Несмотря на то что очаговые бои еще продолжались на протяжении февраля — марта 1980 г., победа МПЛА была очевидной.

С этого времени правительство Народной Республики Ангола (НРА) стало получать повсеместное международное признание. В апреле она была принята в ООН. Тем не менее вооруженные формирования УНИТА при поддержке Южной Африки продолжали партизанскую войну против нового правительства. Регулярные вооруженные рейды с территории ЮАР в Анголу, в которых нередко принимали участие и южноафриканские военнослужащие, приводили в последующем к неоднократным военно-политическим кризисам с участием Анголы, ЮАР и Заира.

Схожими чертами в динамике вызревания характеризовались военно-политические кризисы, возникшие в результате ожесточенного [521] гражданского противостояния в Бирме, Вьетнаме, Чаде, Сальвадоре и других странах.

Значительно реже, гражданскими войнами, межгосударственные военно-политические кризисы могут вызываться иными, уступающими им в масштабности внутригосударственными конфликтами, связанными с подготовкой или осуществлением государственных переворотов, покушением на видных политических деятелей и др.

Подобный кризис, к примеру, произошел между Доминиканской Республикой и Венесуэлой (24.06 — середина сентября 1960 г.). Дипломатические отношения между этими странами были прерваны еще в июле 1959 г. 24 июня 1960 г. была предпринята попытка покушения на президента Венесуэлы Бетанкура, в которой обвинили венесуэльских граждан. В приграничных районах обеих стран стали концентрироваться войска, что в конечном счете привело к возникновению острого военно-политического кризиса между Венесуэлой и Доминиканской Республикой.

Для правительства Гвинеи в октябре 1965 г. пусковым механизмом кризиса стало появление в стране новой оппозиционной политической партии (партии Национального Единства), пользовавшейся широкой популярностью и представлявшей угрозу для внутриполитической обстановки. Гвинея обратилась в ОАЕ с жалобой на то, что создание нового политического движения инициировано правительством Берега Слоновой Кости с целью подготовки государственного переворота в стране. В последующем это привело к возникновению военно-политического кризиса между двумя странами, который был разрешен 12 октября арестом лидера партии Национального Единства и вооруженным подавлением возникших беспорядков.

Итак, основной предпосылкой возникновения межгосударственных военно-политических кризисов в результате внутригосударственных конфликтов, и прежде всего гражданских войн, является оказание военно-технической и иной помощи противоборствующим в гражданской войне социально-политическим силам со стороны третьей или третьих сторон. При этом кризисы между странами, оказывающими эту помощь, и правительственными структурами государства, ослабленного развернувшейся гражданской войной, протекают, как правило, в латентной форме. В развитой форме кризисы возникают чаще непосредственно между государствами, оказывающими активную поддержку противоборствующим в гражданском конфликте силам. [522]

Наиболее характерной тенденцией в послевоенный период стал отход Европы от роли эпицентра межгосударственных кризисов, каковым она являлась в 30–40-е гг.

Азия, так же как и Европа, наблюдала в послевоенный период некоторый спад кризисной активности. В Африке же, напротив, число кризисов в 60–70-е гг. увеличилось почти четырехкратно, что составило почти половину от их общего числа. Кризисный взрыв явился здесь следствием роста числа независимых государств, образовавшегося в результате вакуума сил в местных субрегионах и претензией ряда государств на роль региональных центров силы.

Дальше