Часть вторая.
Кризисы «холодной войны»: теория
Межгосударственным отношениям свойственна постоянная конфликтность, которая является выражением, своего рода функцией межгосударственной напряженности, вызываемой очередь столкновением национально-государственных интересов в различных сферах деятельности на международной арене. Каждая из исторически существовавших систем международных отношений развивалась под своим особым «знаком» межгосударственной напряженности.
Так, доминирующим мотивом конфликтного поведения государств и основной причиной кризисов и войн в системе межгосударственных отношений XVI-XVII в. был религиозный евангелизм, в системе XVII-XVIII в. — династическая власть, в системе XIX в. — национализм, после 1917 г., наряду с национальной враждой, главенствующим мотивом становится политико-идеологическая конфронтация{390}.
Во многом, однако, эти мотивы являлись производными от коренной, глубинной причины жесткого поведения государств — геополитического соперничества. Большая часть истории человечества развертывалась в ситуации борьбы за контроль над неосвоенными или уже захваченными территориями, за их недра и богатства.
Вторая половина XX в. проходила преимущественно на фоне противостояния двух беспрецедентных по своей мощи военно-политических блоков, возглавлявшихся СССР и США. Противоборство этих военно-блоковых группировок перестало быть осью [456] основных событий мировой политики лишь после завершения «холодной войны».
Нынешний этап в развитии конфликтных международных отношений во многом напоминает ситуацию, сопровождавшую распад крупных военно-политических империй. Отличием нынешнего исторического времени от процесса распада, к примеру, Австро-Венгерской или Османской империй, является сверхстремительный и во многом управляемый характер.
После того как феномены социалистического содружества и Советского Союза отошли в историческое прошлое, в освободившемся геополитическом пространстве возник целый ряд суверенных государств, которые с присущей молодым социальным организмам политической энергией стали отстаивать свои национальные интересы, часто несовместимые с интересами других государств. Это явилось предпосылкой возникновения целого ряда военно-политических кризисов.
Спектр этих кризисов настолько широк, что имеет в своей основе все известные причины военно-политических кризисов послевоенного периода: межгосударственное геополитическое соперничество, сепаратистские и автономистские движения, территориальные притязания, а также внутригосударственные конфликты и гражданские войны.
Понятие военно-политического кризиса
Конфликтность как общая черта межгосударственных отношений основана на объективно существующих социально-экономических, политических и иных противоречиях между государствами и является показателем, «индикатором» степени межгосударственной напряженности.
Кризис возникает вследствие предшествующего развития межгосударственного конфликта, как его острейшая фаза, означающая, что в своем развитии конфликт приобрел опасный характер, а использование широкого спектра экономических, политико-дипломатических, политико-психологических, идеологических, международно-правовых средств для разрешения противоречий не привело к успеху. В отличие от межгосударственных конфликтных отношений, которые имеют, как правило, длительный характер, кризис воспринимается как ряд событий, развивающихся нередко [457] настолько стремительно, что это создает для военно-политического руководства впечатление неожиданности.
Кризис представляет собой поворотный пункт, своеобразный критический рубеж в эволюции межгосударственного конфликта, но не является его обязательной неизбежной фазой. Развитие конфликта доходит до нее далеко не всегда: его течение может длительное время оставаться латентным, не порождая непосредственно кризисных ситуаций. Не всегда является кризис и завершающей фазой конфликта: кризис преодолен, а межгосударственный конфликт на прежней причинной основе в целом сохраняется и возвращается к скрытому состоянию. При определенных обстоятельствах данный конфликт может вновь обнаружиться в кризисах разной степени остроты и масштабности. Соответственно в развитии межгосударственного конфликта иногда присутствует своеобразная цикличность.
Основные характеристики кризиса в решающей степени обусловлены его уникальным положением в системе межгосударственных конфликтных отношений, которое с известной долей условности можно обозначить как состояние «между миром и войной». Этот переходный характер кризиса определяет его сложное комбинированное содержание: кризисная ситуация является своего рода нервным узлом, в котором перекрещиваются различные поведенческие типы, характерные как для войны, так и для мирной дипломатии. С одной стороны, в основных своих чертах (причинность, острота протекания, возможные последствия) кризис остается во многом производным от соответствующих характеристик межгосударственного конфликта. С другой стороны, он приобретает, как правило, собственную логику развития, которая в дальнейшем может изменить все течение конфликта и перевести его в вооруженное противостояние.
В отличие от предкризисных конфликтных отношений в кризисе в наибольшей степени выявляются объективные и субъективные противоречия, существующие между государствами, причем экономические, политико-идеологические, территориальные, национальные, правовые, военно-стратегические и иные противоречия, лежащие в основе международного кризиса, приобретают ярко выраженный политический характер. Именно в фазе кризиса основное политическое противоречие достигает наибольшей остроты, раскрывая глубокие (нередко уже забытые) исторические корни разногласий и споров. Соответственно процесс исследования кризисов предполагает всесторонний [458] исторический анализ докризисного развития конфликтных отношений.
Относительная самостоятельность межгосударственного военно-политического кризиса обусловливается также тем, что он в большей степени, чем любая другая фаза международного конфликта, развивается под воздействием субъективных факторов (личность лидеров; степень профессионализма политиков; их способность оценить кризисные события, адекватно прогнозировать возможное развитие ситуации). Важной его особенностью является и активная интернационализация межгосударственного конфликта в целом, что увеличивает вероятность повышения уровня его протекания в системе международных отношений, втягивания в его орбиту новых участников.
К числу сущностных характеристик военно-политического кризиса, по мнению автора, относятся следующие.
Политическая характеристика предполагает, что лежащие в основе кризиса одно или несколько противоречий (экономические, политические, военно-стратегические, национальные, территориальные и др.) в конечном счете приобретают характер острой межгосударственной политической борьбы. Кризисное решение приходится принимать, как правило, в обстановке жесткой внутриполитической борьбы, разногласий между различными ветвями власти, неоднозначного влияния общественного мнения. Военно-политическое руководство страны в процессе принятия решения находится и под воздействием ряда внешнеполитических факторов: важной для участника кризиса и не всегда предсказуемой реакции союзников и недружественных государств, а также ведущих держав мира, различных военно-блоковых союзов, глобальных, региональных, иных межгосударственных или общественных организаций и др.
Не менее важен и «военный» аспект кризиса. Это обусловливается высокой вероятностью перерастания кризиса в вооруженный конфликт вследствие серьезных ошибок и просчетов, допущенных в ходе принятия решений, использованием военных средств, в том числе и в форме ограниченного вооруженного насилия, для принуждения оппонента к уступкам, возможностью утраты контроля над интенсивностью и масштабностью военных мер, их выходом за рамки принудительной кризисной дипломатии и др. Военный аспект характеризуется также непосредственным, а в отдельных ситуациях — решающим участием высшего военного руководства в принятии кризисного решения, которое, как правило, возрастает в [459] связи с различными военными мероприятиями, к которым прибегают противостоящие стороны в ходе кризисной дипломатии.
Основным инструментом принудительной кризисной дипломатии у противостоящих сторон является угроза развязывания широкомасштабного вооруженного конфликта в случае неуступчивости или чрезмерно жесткой позиции оппонента. Эта угроза в ходе своей реализации может принимать различные формы. К их числу прежде всего относятся ненасильственные военные меры (демонстрация военной силы, военные учения или маневры, частичная или полная мобилизация вооруженных сил, передислокация воинских частей, усиление пограничных войск на отдельных участках границы, упреждающее занятие спорных территорий войсками и т. д.), а также определенные насильственные военные действия (приграничные столкновения, пересечение границы ограниченными силами, нарушение воздушного пространства и бомбардировка отдельных объектов на территории оппонента, морские и воздушные инциденты, дозированные военные действия и т.д.), которые преследуют цель не развязать вооруженный конфликт, а устрашить оппонента, принудить его к политико-дипломатическим уступкам, а в некоторых случаях — проверить его решимость отстаивать свои национальные интересы или взятые на себя обязательства. Применение вооруженной силы в качестве средства кризисной дипломатии находится, как правило, под жестким контролем политиков, стремящихся не допустить возникновения без необходимости полномасштабного вооруженного конфликта. Однако в силу собственной логики развития военных действий такая опасность постоянно присутствует при эскалации кризисной ситуации.
Содержание военно-политического кризиса наиболее полно характеризуют три признака. Во-первых, политики осознают, что реальное или потенциальное действие оппонента серьезно угрожает конкретным национальным интересам государства и его международному престижу. Кризис может вызываться одной угрозой, но чаще всего комбинацией подобных угроз. Во-вторых, политики осознают, что противостояние угрозе или угрозам, за исключением неприемлемой в большинстве случаев капитуляции, может при наихудшем исходе привести к ограниченному или крупномасштабному вооруженному конфликту. Вероятность войны обусловливает действия политиков в условиях постоянно осознаваемого, возрастающего риска и связанного с этим кризисного стресса. В-третьих, политики в ходе кризиса испытывают, [460] как правило, нехватку времени на обдумывание и принятие конкретного кризисного решения, что усиливает политико-психологическое напряжение и может привести к серьезным просчетам в выборе военно-политического курса. Фактор давления времени особенно обостряется в условиях, когда стороны, одна или обе, убеждены в том, что преимущество первого действия может предоставить значительный военно-политический выигрыш. При этом наиболее значительное влияние оказывает скорее не реальная, а воображаемая ограниченность времени. Этому способствует и то, что необходимая информация нередко запаздывает, оказывается неполной для разработки, принятия и осуществления решения, что усиливает неопределенность в оценке обстановки и прогнозирования возможных вариантов ее развития.
Все эти обстоятельства, создавая так называемую «атмосферу кризиса», увеличивают риск неоправданного использования военной силы. В результате межгосударственный политический кризис выходит из-под контроля конфликтующих сторон и теряет управляемость, из-за чего резко возрастает вероятность перехода к вооруженному конфликту.
В развитии военно-политического кризиса намечается ряд этапов, которые в определенной своей части охватывают и стадии предшествующего межгосударственного конфликта. В предкризисный период одна из сторон, как правило, проявляет неудовлетворенность существующим статус-кво, одновременно стремясь изменить его «мягкими» конфликтными методами (предупреждениями, заявлениями, попытками переговорного процесса и др.). За этим следует вызов (вербальное и/или практическое действие), которое воспринимается как угроза конкретным национальным интересам и вызывает противодействие оппонента. Наступает период конфронтации, характеризующийся ростом напряженности и растущим доминированием принудительной стратегии, когда каждая сторона занимает жесткую позицию и пытается добиться преимущества в межгосударственном споре. Этот этап может перерасти в вооруженный конфликт или завершиться деэскалацией — в том случае, когда соотношение сил складывается явно не в пользу одной из сторон или оба участника решают отступить во избежание вооруженного конфликта. Тогда примирительная стратегия становится главенствующей, хотя продолжают сохраняться и некоторые элементы принудительной тактики.
На возникновение и протекание кризиса существенное влияние оказывает ряд факторов и условий: географическое положение [461] страны (размер территории, характер и протяженность границ, климатическая зона и т.д.), природные ресурсы (включая обеспеченность не только полезными ископаемыми, но и продовольствием), экономический потенциал (валовой национальный продукт, промышленный потенциал, темпы роста производства и производительности труда и т. д.), внешнеторговый и платежный баланс, военная мощь (объем военных расходов, общий военно-технический уровень, количество и качество вооруженных сил, качество командования ими), население (его численность, структура занятости, общая демографическая тенденция), морально-политические факторы (качественная сторона жизни общества, степень морально-политического единства, степень поддержки правительства населением), качество дипломатии (активность, изобретательность, степень ее воздействия на мировое общественное мнение), качество управления страной (сбалансированность политики и ресурсов для ее осуществления, степень согласованности между внутренней и внешней политикой), уровень развития науки и техники, темпы нововведений и т. п.
При этом острые военно-политические кризисы могли возникать как при относительной симметрии, так и при наличии существенных элементов асимметрии в соотношении сил противостоящих сторон. Однако в вооруженный конфликт значительно чаще перерастали кризисы с очевидным асимметричным соотношением сил.
В целом межгосударственный военно-политический кризис может быть определен как наиболее острая фаза предшествующих конфликтных отношений между государствами, характеризующаяся враждебным взаимодействием между правительствами двух и более стран в результате выдвинутой одним из них угрозы важным национальным интересам оппонентов; он происходит в обстановке высоковероятного развязывания вооруженного конфликта или войны, который сопутствует так называемая «атмосфера кризиса»: дефицит времени, предоставленного для принятия кризисных решений; неопределенность обстановки, вызванной прежде всего трудной прогнозируемостью возможных действий оппонента: неполнота, а нередко и противоречивость поступающей информации, что обусловливает высокий уровень стресса, в котором приходится действовать руководству государств-участников.
Сущностные характеристики военно-политического кризиса позволяют отличить его от других межгосударственных кризисных [462] ситуаций, таких как дипломатические кризисы, проявляющиеся в направлении жестких дипломатических нот, выдворении ряда дипломатических сотрудников зарубежной страны и даже в разрыве дипломатических отношений. В отдельных случаях дипломатический кризис является лишь одним из проявлений назревающего военно-политического кризиса. Однако нередко дипломатический кризис проходит без военно-политических последствий и завершается постепенной нормализацией двусторонних отношений. Причиной этого является, как правило, неравенство в соотношении государственной мощи оппонентов, отсутствие выгод от ухудшения двусторонних отношений, не столь высокая значимость проблемы, вокруг которой возник межгосударственный спор и др.
В ряду кризисных ситуаций выделяются собственно политические кризисы. Они могут быть вызваны изменениями внешнеполитического курса одного из государств, способными привести к пересмотру ранее заключенных межгосударственных договоров или к выходу из различных региональных организаций; отдельными военными и политическими акциями, рассматриваемыми как недружественные, и т.д. Однако в тех случаях, когда возникшие разногласия удается урегулировать политико-дипломатическими средствами, возникшие кризисные ситуации не приобретают характера военно-политических. То же самое может быть сказано и об иных межгосударственных кризисах, например, экономических.
Недостаточная разработанность отечественной теории вооруженных конфликтов и войн, конфликтологии в целом явилась причиной того, что до сих пор не выявлены критерии отличия военно-политического кризиса от вооруженного конфликта. Бытующее мнение о том, что кризис завершается с «первым выстрелом», является поверхностным и упрощенным. Военные действия в той или иной степени составляют неизбежную компоненту подавляющей части военно-политических кризисов. Однако в отличие от вооруженных конфликтов они часто принимают ненасильственную форму, выступая в виде демонстрации военной силы. Но даже в том случае, когда военные действия приобретают насильственную форму, в обостряющемся межгосударственном противостоянии им стремятся придать дозированный, подчиненный, косвенный характер.
Поскольку военные действия в ходе кризиса применяются прежде всего как средство давления на оппонента с целью добиться [463] от него уступок или капитуляции по спорным вопросам без вооруженного конфликта или войны, именно на этой стадии нередко обостряются отношения между политическим и военным руководством страны, прежде всего из-за расходящегося функционального предназначения государственных ведомств. Если политики чаще всего стремятся ограничиться военно-политическим давлением на оппонента, не переходя грань вооруженного конфликта, то военные озабочены всесторонней подготовкой к нему (частичная или полная мобилизация, передислокация войск и т. д.), что в свою очередь вызывает ответную реакцию оппонента, повышает вероятность «вползания» в вооруженный конфликт.
Опасность утраты контроля над происходящими событиями может быть обусловлена также и тем, что демонстрация военной силы, призванная показать политическую решительность государственного руководства, принимает не только пассивные, но и активные формы в виде ограниченных вооруженных рейдов, преднамеренных пограничных столкновений и др. — то есть охватывает широкий набор политических и военных средств, приводящих к развитию кризиса по принципу «балансирования на грани войны» или «постепенного втягивания в вооруженный конфликт».
Иначе складывается ситуация лишь тогда, когда кризис инициируется преднамеренно для оправдания уже подготовленной агрессии. В этих случаях, сразу же после обнаружения или создания повода для войны, фаза военно-политического давления на оппонента не актуализируется, военные действия используются для достижения победы в вооруженном конфликте в кратчайшие сроки.
Очевидно, что военно-политический кризис и вооруженный конфликт относятся к так называемым перекрещивающимся сферам военно-политического взаимодействия, что затрудняет поиск критериев для их различения.
К перечню признаков, сигнализирующих о перерастании военно-политического кризиса в вооруженный конфликт, можно отнести следующие: постепенную утрату контроля высшего политического руководства над целенаправленностью и масштабами проводимой в рамках кризисной политики военной операции; настойчивый отказ одного из участников кризиса от компромиссного примирения; возрастающее влияние высшего военного руководства на [464] процесс принятия дальнейших кризисных решений; корректировка планов ведения боевых действий на случай перерастания кризиса в вооруженный конфликт или войну; отбор и подготовка для решения этой задачи соответствующих воинских контингентов и др.