СС — «Черный орден»?
Отзвуки средневековья
Со дня создания элитных охранных подразделений нацистской партии — отрядов СС — руководство НСДАП видело в них не просто организацию или ведомство, а замкнутый, корпоративный рыцарский орден, который стал бы прочной основой нацистского рейха. Однажды Гиммлер признался, что рассматривал СС как некий наднациональный орден, который должен был вобрать в себя всех жрецов и воинов континента для отпора атлантическим [484] державам. Предполагалось со временем сформировать своего рода «коричневый интернационал».
Деятельности СС, особенно ее высшего руководства, сопутствовало немало мистического. Этот внутренний круг СС, ее элита, был известен под названием «Черное Солнце», символом которого стал равнолучевой крест. Именно он наносился на борта самолетов и танков Третьего рейха. Это элитное тайное общество ежегодно собиралось в старинном Вевельсбургском замке, расположенном недалеко от исторического города Падерборн в Вестфалии.
Замок в свою очередь территориально располагался в вершине своеобразного мистического треугольника. Второй из его естественных вершин являлись скалы Экстернштайна, где в прошлые века поддерживался древнегерманский культ огня. Здесь же была своего рода обсерватория, с которой жрецы наблюдали извечный круговорот светил. Третьей вершиной треугольника был Тевтонбургский лес. Среди его дубов в начале новой эры предводитель германцев Арминий разгромил три римских легиона.
Тринадцать высших посвященных Черного Ордена, подражая рыцарям короля Артура, размещались за круглым столом. Каждый член этого своего рода Высшего Совета СС имел собственное, закрепленное за ним кресло с выгравированным именем. Заседание завершалось, как правило, спиритическим сеансом. Имена некоторых из тех, кто приглашался в Вевельсбургский замок, неизвестны и по сей день. Сам Гиммлер, когда оставался в Вевельсбурге, спал в комнате, названной в честь Генриха I (Генриха Птицелова) — основателя германской империи.
В замке был подготовлен постамент для священной чаши Грааля. Однако он так и оказался пустым. Не только Гиммлер, но и Гитлер допускал, что Грааль — это камень с руническими надписями, которые несут неискаженную, как в более поздних типах письма, мудрость [485] прошлого. Фактически речь шла о забытых познаниях божественного происхождения.
Эсэсовцы предпринимали активные поиски чаши Грааля. Их преимущественно вели в замках катаров разбросанных на Пиренеях. Руководил экспедицией О. Ран, автор книги «Крестовый поход против Грааля». Экспедиция, однако, к успеху не привела. Ни найти чашу, ни взять власть над миром СС так и не удалось.
Ходили, впрочем, не подтвержденные, но очень упорные слухи, что большое количество молодых людей были отобраны «Черным Солнцем» во времена Третьего рейха, получили посвящение в Вевельсбурге и были посланы в Тибет, чтобы там пережить войну и приготовиться к великой окончательной битве за мировое господство в конце нашего столетия.
По свидетельству начальника внешней разведки СС Шелленберга, Гиммлер с самого начала стал выстраивать СС на принципах иезуитского ордена{516}. Все, даже мельчайшие подробности в организации деятельности ордена, в том числе и спиритические упражнения, описанные Игнатием Лойолой, старательно копировались Гиммлером.
Кроме того, у расово-идеологических истоков СС стояло так называемое общество «Туле», созданное в Мюнхене еще в 20-е годы. Туле, по древнегерманским преданиям, была столицей легендарной земли древних германцев. Символом общества являлся кинжал с орнаментом из дубовых листьев. Позднее, ежегодно в канун «Хрустальной ночи» (9 ноября) точно такие кинжалы, с надписью «Моя честь — моя верность», вручались вступающим в СС.
Приветствие общества Туле «Привет и победа» («Heil und Sieg») было перенято Гитлером и превращено в «Sieg Heil» («Привет победе»). Данное приветствие, сопровождаемое выбрасыванием руки, являлось своеобразным магическим ритуалом.
В 1933 году в Мюнхене проходила историческая выставка под названием «Ahnenerbe» («Аненэрбе»), что означает «наследие предков». Среди экспонатов были древние [486] рунические и проторунические письмена. Внимание к выставке проявило руководство набиравшей тогда силу СС, все активнее пытавшейся взять на себя функции защиты нордической расы в генетическом, духовном и мистическом плане.
Выставку посетил Гиммлер. Он был поражен «наглядностью» выводов о превосходстве нордической расы. Они основывались, в частности, на анализе «Хроники Ура Линды». Эта найденная в XVIII веке книга повествует об истории германских племен. В дальнейшем Гиммлер тесно сотрудничал с организацией с аналогичным названием «Аненэрбе» («Наследие предков»), созданной сразу по следам выставки.
В 1945 г. Красная Армия, когда вела ожесточенные бои в Нижней Силезии, захватила хорошо укрепленный старинный замок «Альтан», в котором была обнаружена масса бумаг и документов с замысловатыми текстами. Эти материалы оказались не чем иным, как архивом «Аненэрбе». Документация наполнила 25 железнодорожных вагонов. Долгое время документы хранились в Особом архиве. Фактически никто из исследователей их так толком и не изучил.
К середине 30-х годов в войсках СС сложился собственный мистический ритуал, копировавший обряды древних германцев. Праздники здесь отмечались по руническому зодиакальному кругу. Главным считался день летнего солнцестояния. Основной ритуал — поклонение огню. С этого времени к членам СС все более активно применялись «магические» способы воздействия на сознание, аналогичные современному нейролингвистическому программированию. Использовались также и специфические технологии воздействия на огромные массы людей.
Частое упоминание древнегерманского бога Вотана сего руническими заклинаниями, якобы хранившими сакральное арийское знание, увлечение операми Вагнера, романами популярных в те годы литераторов, воспевавших [487] славное языческое прошлое страны, — все это приветствовалось для членов СС.
Естественно, в подобную организацию-орден, в какую превращался СС, должны были попадать самые лучшие представители арийской нации. При отборе в СС кандидаты проходили строжайшую проверку. От кандидатов требовали политическое досье на их родителей, братьев и сестер. Изучалось также генеалогическое древо кандидатов вплоть до 1750 года. Конечную цель всех этих проверок Гиммлер сформулировал так:
«Мы хотим сформировать высший класс, которому предстоит господствовать века»{517}.
Из ста человек, как правило, выдерживали испытания в среднем не более 10–15.
Эсэсовец не имел права жениться без разрешения своего начальства. Если женихом был рядовой эсэсовец или младший офицер, невеста должна была представить доказательства своего арийского происхождения начиная с 1800 года. Но если жених был выше рангом, то речь уже шла о генеалогическом древе невесты вплоть до 1750 года. То есть необходимо было отчитаться почти за 200 лет существования семейного рода. Помимо этого, девушка должна была пройти несколько медицинских осмотров и физических испытаний, выявляющих ее способность обеспечить потомство, достойное «расы господ».
Рядом государственных декретов эсэсовцы были исключены из общей юрисдикции Третьего рейха и тем самым поставлены в особое, привилегированное положение. Все их уголовные или административные дела передавались внутриведомственным органам правосудия, и за свои проступки они отвечали лишь перед трибуналами СС. Это действительно способствовало формированию крепкой сплоченности и кастовости эсэсовцев.
В качестве «отборного» человеческого материала кадры эсэсовцев были расставлены на многие ключевые посты в государстве. С водворением Гитлера в рейхсканцелярию Гиммлер отобрал 120 испытанных в деле высокорослых, [488] бесстрашных парней и сформировал из них роту «Лейбштандарт Адольф Гитлер» для охраны канцелярии. Это элитное подразделение находилось при фюрере до последнего дня его жизни.
Ближайшее окружение Гитлера также было представлено почти одними эсэсовцами. Бригадефюрер СС Ю. Шауб управлял личным имуществом Гитлера, бригадефюрер СС Штрек был его шофером. Личная безопасность фюрера обеспечивалась непосредственно телохранителями СС под командованием бригадефюрера Раттенхубера. Эти люди всегда были рядом с Гитлером.
В конечном итоге членство в СС стало необходимым условием для занятия некоторых постов в государственном управлении или ответственных должностей в частном секторе промышленности. То же требовалось для поступления в высшую школу или университет. Поэтому заявление одного из героев телесериала «Семнадцать мгновений весны» генерала СС Вольфа: «У нас — все в СС!» достаточно точно отражает ситуацию, сложившуюся в высших кругах германского рейха.
Стремление Гиммлера к планомерному созданию элитной прослойки общества нашло свое воплощение в организации так называемых «лебенсборн» («источников жизни»), своего рода племенных фабрик для людей. На этих фабриках специально отобранные девушки с совершенными нордическими признаками вместе с эсэсовцами, отобранными по тем же критериям, занимались воспроизведением нордического потомства, не вступая между собой в какие-либо законные брачные союзы. Дети, родившиеся в этих заведениях, построенных на принципах направленной евгеники, принадлежали государству и воспитывались в специальных школах. Теоретически они должны были составить первое поколение чистых нацистов, сформированных начиная с эмбриона. Вплоть до краха Третьего рейха в этих «источниках жизни» появились на свет около 50 тыс. детей{518}. [489]
Жестко регламентировалось не только поведение каждого эсэсовца, но даже его питание. В казармах СС утренний кофе был заменен завтраком древних германцев, состоящим из молока и каши. В качестве питья эсэсовцы получали минеральную воду, а меню «строго научно» было рассчитано учеными-евгениками.
В казармах СС проводились также опыты по гипнотерапии, а некоторые руководители были подвергнуты опытам по коррекции нервной системы{519}.
В последующем ЦРУ утаило от расследования на Нюрнбергском процессе против военных преступников информацию о психиатрических методах нацистов, которые спустя десятилетия нашли применение при нашумевших экспериментах, в ходе которых решался вопрос о контроле над человеческим сознанием{520}.
Вообще подготовке элиты СС уделялось особое внимание. Школа подготовки высшего руководства СС была образована еще в 1932 году в городе Бад-Тёльц в Баварии. По критериям отбора будущий руководитель СС должен был не только удовлетворять достаточно высоким физическим требованиям, но и пройти соответствующий тест на выявление уровня интеллекта. Он должен был также быть хорошо подготовлен в политическом отношении.
В целом два основных качества постоянно воспитывались у членов СС: нетерпимость по отношению к любому противнику и безусловная преданность начальникам и товарищам по организации.
«Для члена СС существует один абсолютный принцип, — заявил как-то Гиммлер. — Он должен быть честным, порядочным, преданным и дружественным по отношению к людям его собственной крови — и ни к кому другому»{521}.
А вот еще одно его характерное высказывание:
«Настоящие войны, войны между расами, беспощадны и ведутся до последнего человека, до тех пор, пока одна сторона или другая не будут уничтожены без следа»{522}.
В свою очередь непосредственно под патронажем Гейдриха, руководителя СД и фактически правой руки [490] Гиммлера, стал издаваться специальный журнал для войск СС «Schwarze Korps» («Черная гвардия»), посвященный проблемам жизни и деятельности организации.
В журнале «Черная гвардия» постоянно пропагандировалась своеобразная романтичная этика солдата СС. Таким образом формировались функционеры типа Р. Ф. Хёсса, коменданта Освенцима, отличившегося особой жестокостью, которого судебная экспертиза тем не менее признала психически здоровым человеком.
В своих воспоминаниях, над которыми Р. Хёсс работал уже после войны, сидя в польской тюрьме в ожидании суда, он описал, как в действительности происходил процесс формирования «идеального» эсэсовца. Так, по его воспоминаниям, персонал СС концлагеря в Дахау, где он начинал свою службу, получил наименование «Стражей Мертвой головы». Жестокие меры обращения с заключенными расценивались не как проявление личной негуманности охранников, а как необходимая воспитательная мера по отношению к заключенным. При этом проводилась аналогия с телесными наказаниями для неисполнительных моряков, применявшимися на немецких кораблях в XVIII — XIX веках. С охранниками проводились специальные занятия, на которых их постепенно приучали к виду крови и кровоточащих ран, к стонам истязаемых. Так день за днем насаждался «культ жестокости».
Впоследствии 40 тыс. эсэсовцев без тени сомнения с добросовестностью хорошо отлаженной «машины» уничтожали людей в концентрационных лагерях, разбросанных по всей Европе.
Правила, заведенные в СС, привлекали многих. Так, одним из мотивов уже упомянутого бригадефюрера Шелленберга при вступлении в СС в 1933 году был тот, что он встретил там «лучший тип людей».
В действительности в СС, как и в любой организации, хватало всякого сброда, в том числе и полууголовного, поскольку найти рекрутов, удовлетворявших всем формальным признакам, с каждым последующим годом [491] войны становилось все сложнее и сложнее. Характерным примером этого стал обергруппенфюрер О. Глобочник, высший чин СС в Австрии, который, в конце концов, был смещен Гиммлером со всех постов из-за пьянства и склонности к криминальным выходкам.
Именно СС как главный исполнитель расово-идеологической программы нацистской партии сыграл главную роль в борьбе с еврейством. Первоначально политика руководства рейха по отношению к евреям заключалась в том, чтобы заставить их уехать в те страны, которые готовы были их принять. При этом их имущество конфисковывалось в пользу государства. С началом Второй мировой войны репрессии против евреев приобрели массовый характер.
В целом в отношении всех оккупированных стран именно Восточной Европы (по идеологическим соображениям) был избран самый жесткий вариант решения так называемой расовой проблемы. Народы этих стран должны были стать в буквальном смысле рабами, предназначенными для выполнения неквалифицированных работ.
Мартин Борман однажды записал соответствующие высказывания Гитлера на одном из ужинов в октябре 1940 года, на котором также присутствовал генерал-губернатор в Польше Франк. Гитлер тогда заявил следующее:
«Поляки, в прямую противоположность нашим немецким рабочим, специально рождены для самого тяжелого труда... Не может быть и речи о каком-либо улучшении условий жизни для них. Напротив, надо специально удерживать стандарт жизни низким в Польше, и никому не позволено поднимать его... Должен быть только один хозяин для поляков — немцы... Потому все представители польской интеллигенции должны быть уничтожены. Это звучит, может быть, жестоко, но таков закон жизни»{523}.
Этот «закон жизни» с убежденностью фанатиков и претворяла в жизнь «черная гвардия» СС, пока не была окончательно разгромлена вместе с войсками вермахта на полях сражений. [492]
Глава «Черного Ордена»
Гиммлер далеко не случайно стал руководителем войск СС и одним из наиболее могущественных людей Третьего рейха, особенно в период с августа 1944 по март 1945 года.
Он свято, фанатично верил в основные догматы нацистской идеологии и, не жалея сил, с немецкой педантичностью претворял их в жизнь. Как-то своему массажисту и конфиденту Ф. Керстену он однажды заявил следующее:
«Это бич любого великого дела — я имею в виду необходимость переступить через мертвые тела, чтобы построить новую жизнь».
При нем же Гиммлер неоднократно говорил о своей давней мечте: создании некоего пангерманского государственного образования, при котором вся Европа контролировалась бы рейхом, а в перспективе — создании мировой колониальной системы по типу британской.
Примечательно, что Гиммлер, при всех своих антигуманных намерениях, не отрицал существования Бога. Он как-то обронил в разговоре с тем же Керстеном, что «некое высшее существо... находится позади человеческой натуры... Я настаиваю, что члены СС должны верить в Бога»{524}.
В июле 1944 года Гиммлер добился своей вожделенной цели: к своим многочисленным титулам он добавил должность командующего группой армий, о чем всегда мечтал. С этого момента у него оказалось больше титулов, чем у любого другого человека в рейхе. Теперь Гиммлер одновременно был министром внутренних дел, министром здравоохранения, высшим руководителем всех полицейских служб, служб разведки, спецслужб гражданских и военных и командующим войсками крупной войсковой группировки.
В качестве командующего войсками СС он располагал настоящей армией, включавшей в начале 1945 года 38 дивизий,4 бригады,10 легионов (ваффен-банде), 10 групп специального [493] назначения штабных сил и 35 отдельных корпусных частей.
Однако последнее, столь желанное назначение стало, как оказалось, роковым для Гиммлера.
Его основным соперником на закате Третьего рейха был не кто иной, как Борман. Борман, как и все вокруг, знал, что в качестве военачальника Гиммлер, не обладавший никакими полководческими способностями, будет выглядеть более чем бледно. Именно на этом недостатке Гиммлера Борман и построил свою игру. И выиграл.
Все промахи командующего группы армий «Висла» Гиммлера, его ошибки и недостатки отныне всячески раздувались и подчеркивались. В конце концов, вопрос встал так остро, что генерал Гудериан при полной поддержке Бормана попросил у Гитлера немедленно освободить Гиммлера от занимаемой войсковой должности. В марте 1945 года, после отступления из Померании, Гиммлер был снят со своего командного поста ввиду должностного несоответствия. Более того, личному составу дивизий СС, действовавших в Венгрии, внезапно было запрещено ношение отличительных нарукавных повязок, специально введенных Гиммлером как отличительный знак отборной части войск СС.
Речь шла о дивизиях «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Гитлерюгенд». Все офицеры и солдаты дивизий были возмущены этой санкцией. Но Гиммлер ничего уже поделать не мог. Своеобразное массовое разжалование отборных войск СС знаменовало падение Гиммлера как преемника Гитлера.
Впрочем, Гиммлер и до этого не особенно рассчитывал на такую возможность. Фактически с лета 1944 года он был вовлечен в попытки наладить переговоры с западными союзниками и не мог не предполагать, что рано или поздно об этом станет известно Гитлеру. Установление контактов с западными союзниками, помимо широко известных и уже упомянутых контактов генерала СС [494] К. Вольфа и представителей А. Даллеса, произошло следующим образом.
В течение лета 1944 года Шелленберг при молчаливом одобрении Гиммлера, но фактически по собственной инициативе сумел встретиться в одном из стокгольмских отелей с американским дипломатом С. Хьюитом, с которым он обсудил принципиальный вопрос о самой возможности переговоров. Эта первая его попытка оказалась безрезультатной. Узнав об этом, Гиммлер пришел в ярость, но постепенно Шелленбергу удалось убедить его в том, что подобные контакты, установленные при соблюдении строжайшей секретности, могут оказаться полезными. В конце концов, он добился от него разрешения на заключение определенных соглашений.
Санкционирование Гиммлером переговоров с Западом оказало непосредственное влияние на принятие ряда стратегических решений.
Так, в конце 1944 года в ставке Гитлера рассматривался вопрос о возможности «превентивной» оккупации Швейцарии. Шелленберг и по его настоянию Гиммлер выступили против этих планов, и их мнения оказалось достаточно, чтобы к рассмотрению этого вопроса больше не возвращались. Это было связано с тем, что Швейцария являлась основным местом переговоров между эмиссарами Гиммлера и представителями западных союзников.
В начале 1945 года агент Шелленберга некий доктор Хеттль, представлявший генерала в Вене, установил по его указанию необходимые контакты в Берне с американским генералом У. Донованом. Цель всех этих действий состояла в получении согласия американцев на заключение сепаратного мира и образовании германо-американского союза, направленного против русских.
Главным результатом заключения такого союза должно было стать продолжение войны на Восточном фронте в союзе с американцами. Представитель Шелленберга просил ослабить натиск союзников на рейнскую [495] группу армий, с тем чтобы в дальнейшем американцы смогли использовать ее против Советского Союза. Однако утечка информации о происходящих переговорах достигла Москвы. Произошел достаточно резкий обмен мнениями между Сталиным и Рузвельтом. В результате все предложения немцев остались без ответа, несмотря на то, что Хеттль снова и снова возвращался в Берн.
Гиммлеру и Шелленбергу удалось добиться лишь частных успехов на переговорах с Жаном-Мари Мюзи, бывшим президентом Швейцарской Конфедерации. Мюзи, приверженец традиций швейцарского посредничества в международных конфликтах, стремился добиться передачи Швейцарии возможно большего числа евреев — узников немецких концентрационных лагерей, над которыми нависла угроза уничтожения немцами при приближении к лагерям союзных армий.
Гиммлер, все еще на что-то надеясь, согласился встретиться с Мюзи сначала в конце 1944 года, а затем еще раз 12 января 1945 года в Висбадене. В конце концов, он принял решение передать некоторое число евреев Швейцарии, которая должна была стать «транзитным пунктом» для лиц, приобретавших право «на эмиграцию».
Со своей стороны, международные еврейские организации, в частности американские, должны были выплатить значительный выкуп.
Ежемесячно из немецких концентрационных лагерей в Швейцарию должны были прибывать 1200 евреев. Первый эшелон с такими узниками прибыл в Швейцарию уже в начале февраля 1945 года, и еврейские организации выплатили свой первый взнос — 5 млн франков. Этот факт просочился в печать, и мировая пресса выдвинула предположение, что Швейцария обязалась в порядке компенсации предоставить после войны на своей территории убежище нацистским главарям.
Самым неприятным для Гиммлера было то, что об этом во всех подробностях узнал Гитлер. Взбешенный, он наговорил Гиммлеру массу резкостей и запретил [496] дальнейшую выдачу заключенных. С этого момента доверие фюрера к Гиммлеру было основательно подорвано.
Мюзи тем не менее не оставлял свои настойчивые усилия, и в начале апреля 1945 года он наконец добился от Гиммлера, озабоченного скорее уже только собственным спасением, обязательства не эвакуировать заключенных из лагерей при приближении союзных армий.
До этого заключенных при приближении фронта строили в колонны или грузили в запломбированные вагоны и отправляли в глубь Германии в поисках нового места для лагерей.
Президенту Международного Красного Креста графу Бернадотту удалось также добиться разрешения на доставку в Германию грузовиков с продовольствием для тех узников-евреев, которые были уже эвакуированы из лагерей.
Попытки спасти заключенных гитлеровских концлагерей предпринимались также Г. Шторхом и представителем Всемирного сионистского конгресса доктором Буркхардтом.
До поры до времени все эти контакты удавалось удерживать в тайне от Гитлера. Вместе с тем опасавшийся за собственную жизнь Гиммлер вплотную подошел к мысли о необходимости устранения фюрера от власти. В середине апреля 1945 года Гиммлер имел продолжительную беседу с министром финансов Ш. фон Крозигом, а Шелленберг в это время уговаривал министра труда Зельдта. Все они пришли к единому мнению: Гитлер должен уступить свое место Гиммлеру, который затем должен был заключить «почетный мир». Надежды на успех Гиммлера во многом связывались с графом Бернадоттом. Последний во время их встречи также рекомендовал Гиммлеру устранить Гитлера и взять власть в свои руки, объявив о невозможности для фюрера исполнять обязанности в связи с неожиданным тяжким заболеванием, после чего должен был последовать роспуск национал-социалистской партии. Гиммлер уже созрел для осуществления этого запоздалого [497] переворота, но он еще раз хотел удостовериться, что союзники пойдут на переговоры с такой одиозной политической фигурой, как он, и опасался их отказа или подвоха.
Времени для раздумий оставалось все меньше. Фронт приближался непосредственно к Берлину.
21 апреля Гиммлер, как оказалось, навсегда покинул рейхсканцелярию и встретился с Шелленбергом. Тот должен был проводить его в госпиталь Хохенлихен в одном из пригородов Берлина, где планировалась встреча Гиммлера с графом Бернадоттом. В ходе этой встречи Гиммлер пообещал принять меры к недопущению эвакуации концентрационного лагеря Нейнгамме, находившегося около Гамбурга, и просил Бернадотта организовать его встречу с генералом Эйзенхауэром.
Однако Бернадотт с самого начала развеял иллюзии Гиммлера относительно какой-либо его политической роли в будущей Германии. Встреча, казалось, закончилась безрезультатно.
Граф Бернадотт отправился обратно в Швецию через г. Любек. Гиммлер, не удовлетворенный итогами разговора, решил догнать его и вновь предложить прекращение военных действий в увязке с устранением Гитлера. Теперь он был безоговорочно готов пойти на это.
Шелленбергу удалось уговорить Бернадотта вернуться в Любек для новой встречи с Гиммлером. Эта встреча состоялась 23 апреля в 11 часов вечера в подвале шведского консульства при свете свечей, поскольку в Любеке, подвергавшемся постоянной бомбардировке, было отключено электричество.
После переговоров, длившихся пять часов, Бернадотт согласился передать предложения Гиммлера своему правительству, которое одно могло решить, следует ли доводить эти предложения до сведения союзников. Для Гиммлера это уже мало что значило.
Удача окончательно отвернулась от него. На следующий день было опубликовано заявление президента Трумэна, в котором отметалась любая возможность частичной [498] односторонней капитуляции Германии. Это окончательно развеяло все надежды Гиммлера на заключение сепаратного мира.
Кроме того, 22 апреля ему стало известно, что Гитлер отдал приказ о расстреле его бывшего личного врача доктора Брандта за то, что тот отправил свою жену к американцам.
И, наконец, 28 апреля работавшие в рейхсканцелярии радиоприемники приняли передачу радиостанции Би-Би-Си, в которой со ссылкой на агентство Рейтер сообщалось о встрече Гиммлера с Бернадоттом и о его предложениях относительно капитуляции Германии.
Предательство Гиммлера вызвало у Гитлера чудовищную вспышку ярости. В соответствии с последней волей фюрера Гиммлер и Геринг смещались со всех своих постов. Фюрер отрекался от них и требовал, чтобы имена их были обречены на позор и поругание.
«Геринг и Гиммлер, — говорилось в политическом завещании фюрера, — не говоря уже об их нечестности по отношению лично ко мне — нанесли колоссальный вред народу и германской нации, вступив без моего ведома и разрешения в тайные переговоры с врагом и пытаясь противозаконно захватить власть в государстве»{525}. Оба они исключались из партии, лишались всех наград, должностей и чинов.
В другом, личном завещании Гитлер объявлял Бормана своим душеприказчиком, которому поручалось следить за исполнением положений, фигурировавших в его первом завещании, составленном еще 2 мая 1938 года. Все свое личное имущество Гитлер оставлял партии.
В поисках спасения Гиммлер тем временем продолжал метаться по Северной Германии. 29 апреля Гиммлер поспешил к датской границе на встречу с Шелленбергом. Сам Шелленберг, вернувшись во Фленсбург 30 апреля, также узнал об отстранении от всех своих постов и обязанностей. [499]
Видимо, Гитлер догадался, что Шелленберг не мог не быть причастным к инициативам Гиммлера, и, карая других, не обошел и его. Обязанности Шелленберга перешли к оберштурмбанфюреру Ванку, начальнику политического отдела СД, и оберштурмбанфюреру Скорцени, начальнику военного отдела.
Однако на Шелленберга эта новость уже не произвела большого впечатления. Он тут же отправился в Травемюнде к северу от Любека, где и встретился со своим, теперь уже бывшим начальником. Здесь их застала весть о самоубийстве Гитлера и о назначении Деница преемником фюрера.
Гиммлер устремился к Деницу, надеясь там отыскать хоть какую-то гарантию собственной безопасности. Нового президента окружала когорта таких же обезумевших людей. Кейтель, Йодль и многие другие военачальники отстаивали идею о продолжении борьбы в Норвегии.
Сам Дениц несколько раз проводил совещания с приглашением рейхскомиссара Тербоване, генералов Бема и Линдермана, где вполне серьезно обсуждался вопрос о возможности организации сопротивления в Скандинавских странах.
В этой, когда-то блестящей придворной свите, теперь живущей слухами и всякого рода ложными новостями, и попытался затеряться Гиммлер в тот момент, когда, наконец, 6 мая было принято решение о безоговорочной капитуляции Германии.
В тот же день Гиммлер был выведен из состава правительства Деница, которое само дотянуло свое существование лишь до 23 мая, когда все его члены оказались арестованными.
После изгнания из правительства Деница Гиммлер некоторое время прятался в окрестностях Фленсбурга. Затем решил найти более надежное убежище в Баварии, куда и направился в сопровождении десятка офицеров-эсэсовцев. [500]
21 мая на контрольно-пропускном пункте между Гамбургом и Бремерхафеном Гиммлер был задержан английским патрулем. Главный эсэсовец, одно имя которого вызывало не так давно трепет у любого смертного, сбрил усы, натянул черную повязку на левый глаз и надел форму рядового.
Гиммлер по непонятной причине (может быть, от растерянности или утраты воли к жизни) сразу назвал свое имя задержавшему его английскому патрулю. Английский капитан направил его в штаб 2-й армии в Люнебурге. Там Гиммлера обыскали, переодели в английскую форму на тот случай, если он спрятал яд в швы своей одежды. Однако англичане не догадались тщательно проверить рот эсэсовца.
23 мая из штаба Монтгомери для проведения допроса Гиммлера прибыл специальный офицер, который и приказал военному врачу проверить рот задержанного немца. Тогда Гиммлер раскусил ампулу с цианистым калием, находившуюся в зубе, и через двенадцать минут умер.
Так закончилась одна из самых ослепительных карьер Третьего рейха.
Тело Гиммлера было захоронено в необозначенной могиле в районе г. Люнебург.
Войска СС сражаются
Ключевой фигурой в истории войск СС надо считать не Гиммлера (бесталанного полководца), а обергруппенфюрера и генерала Ваффен СС Т. Эйке. Он не только стоял у истоков создания грандиозной ужасающей системы концлагерей на территории Германии, но и был фактическим создателем дивизии «Мертвая голова» Ваффен СС, сформированной им в основном из числа охранников подведомственных ему лагерей.
Один из английских исследователей писал, что к 1937 году «среди коллег по СС Эйке имел ужасную репутацию [501] необузданного и порочного человека. Подозрительный, вздорный, начисто лишенный чувства юмора, снедаемый болезненными амбициями Эйке был истинным фанатиком-нацистом, отдававшим всего себя делу политической и расовой «литургии» с рвением неофита»{526}.
Запустив механизм системы концлагерей, Эйке с такой же энергией занялся преобразованием охранных подразделений СС «Мертвая голова» в военизированные формирования. Солдаты из подразделений «Мертвая голова» одну неделю месяца охраняли заключенных, а три остальные недели проводили в занятиях, включавших в себя изнурительную строевую и физическую подготовку, изучение оружия и политучебу. Те из солдат, кто не выдерживал испытания или не проявлял должного послушания, исключались из рядов СС или переводились в общие части СС (Allgemeine SS).
Особенно Эйке был увлечен насаждением среди своих солдат духа так называемого «кровного братства». В результате его подчиненные были еще более сплоченны, чем их коллеги в вермахте. Под прямым влиянием Эйке большинство его солдат официально отреклось от религиозной веры, что часто приводило к разрыву отношений между молодыми эсэсовцами и их семьями. Солдаты предпочли семье верность своему командиру. Тех из солдат, кому некуда было поехать во время отпусков, Эйке приглашал к себе домой, чтобы дать возможность ощутить тепло домашнего очага. В конечном итоге дивизия Эйке представляла собой свору молодых и кровожадных волков, готовых выполнить любой приказ своего командира-вожака.
С началом Второй мировой войны Эйке со своими тремя полками направился вслед за вермахтом в Польшу. Его солдаты не вступали в бои с польской армией, а в сотрудничестве с руководимой Р. Гейдрихом службой безопасности (СД) сформировали печально знаменитые айнзатцгруппы (Einzatzgruppen — группы особого назначения), занимавшиеся истреблением и конфискацией [502] имущества польских граждан, в особенности политических деятелей, священнослужителей, представителей интеллигенции и евреев.
В октябре 1939 года Гитлер по совету Гиммлера решил создать моторизованную дивизию СС «Мертвая голова». Командовать ею был назначен Т. Эйке. Дивизия СС «Мертвая голова» состояла из 3 мотопехотных полков, артиллерийского полка, саперного, противотанкового и разведывательного батальонов и всех административных и вспомогательных подразделений, которые должны были быть по штату в моторизованной дивизии. Дисциплину Эйке внедрял в своей обычной манере. Один бывший охранник, недовольный жесткой муштрой, подал рапорт с просьбой о переводе обратно в лагерь. Эйке немедленно одобрил эту просьбу, но отправил этого солдата туда в качестве заключенного. Больше просьб о переводе не поступало.
24 июня 1941 года моторизованная дивизия СС «Мертвая голова» в составе группы армий «Север» форсировала Двину в районе Двинска (Даугавпилса), сломила ожесточенное сопротивление советских войск в Центральной Литве и прорвала так называемую «линию Сталина». В начале июля автомобиль, в котором Т. Эйке возвращался на свой командный пункт, подорвался на советской мине. Эйке получил тяжелое ранение, изувечившее его правую ногу. После экстренной операции его эвакуировали в Берлин, где он долгое время находился на излечении.
Другой, менее фанатичный человек постарался бы избежать вторичного направления на Восточный фронт. Но уже в сентябре 1941 года Эйке вновь вернулся к исполнению обязанностей командира дивизии. К концу ноября 1941 года потери дивизии составили около 9 тыс. человек, что составляло примерно 60 процентов первоначальной численности.
В феврале 1942 года дивизия «Мертвая голова» вместе с пятью другими немецкими дивизиями оказалась [503] в котле под Демянском. Но в мае 1942 года после ожесточенных боев дивизии удалось пробиться, образовав узкий коридор близ Демянска.
В ноябре 1942 года дивизия «Мертвая голова» была преобразована в панцергренадерскую и переброшена для отдыха в южную Францию. Но уже в феврале 1943 года дивизия вновь оказалась на Восточном фронте, приняв участие в боях за Харьков. Этот месяц стал последним для Т. Эйке. Днем 26 февраля 1943 года, обеспокоенный отсутствием радиосвязи с танковым полком, он сел в легкий одномоторный самолет, чтобы с воздуха разобраться в обстановке. Подлетая к деревне Артельное, самолет попал под ураганный пулеметный огонь и был сбит. На следующий день эсэсовцы извлекли из-под обломков самолета обгорелые останки своего шефа и похоронили его в соседней деревне Отдохнино.
Другим видным полководцем войск СС был обергруппенфюрер и генерал-оберст войск СС П. Хауссер. В ноябре 1934 года Хауссер вступил в ряды СС в звании штандартенфюрера. Первое его назначение было комендантом училища офицеров СС в Брауншвейге. Им был разработан учебный план училища, который позже скопировали все военные учебные заведения подобного рода по всей Германии, а позднее — и в Европе. Хауссер сделал упор на физическую подготовку, спортивные состязания, групповую работу и дружеские отношения между военнослужащими разных званий. Сам Хауссер был отменным спортсменом и наездником, способным успешно соревноваться с людьми, которые были на 30 лет моложе его. В последующем Хауссер руководил организацией, совершенствованием и обучением полков СС «Дойчланд», «Германия» и «Фюрер». При этом он настоял, чтобы большая часть подразделений СС была моторизованной. В дальнейшем на базе этих полков были сформированы одноименные дивизии СС.
22 июня 1941 года П. Хауссер во главе дивизии «Дас Рейх» пересек границу под Брест-Литовском [504] и принял участие в боях по окружению противника в зоне действий группы армии «Центр». К середине ноября 1941 года «Дас Рейх» понесла сорок процентов потерь личного состава. Лично пострадал и ее командир. В бою под Гадячем он потерял правый глаз. Обергруппенфюрер Хауссер вернулся в строй лишь в мае 1942 года уже в качестве командира только что созданного моторизованного корпуса СС, ставшего в июне 1942 танковым корпусом СС. Корпус принял участие в боях за Харьков и в Курском сражении.
После внезапного свержения Б. Муссолини Гитлер приказал перебросить корпус в Северную Италию, но туда, в конце концов, попала лишь одна из дивизий корпуса. Сам же Хауссер оказался на решающем участке немецкой обороны во время англо-американской высадки в Нормандии. Он стал первым из эсэсовцев, кто был назначен на пост командующего армией.
25 июля 1944 года началась воздушная операция «Кобра» западных союзников. 2500 самолетов, 1800 из которых были тяжелыми бомбардировщиками, день и ночь бомбили позиции 7-й армии, которой командовал Хауссер. Ее передовые части были буквально стерты с лица земли. Для армии Хауссера наступили дни тяжелого отступления.
В конце концов, генерал был обвинен в неумении управлять войсками и смещен со своего поста. В мае 1945 года он сдался американцам. Длительному тюремному заключению Хауссер подвергнут не был.
В послевоенные годы П. Хауссер активно участвовал в деятельности Общества взаимопомощи ветеранов войск СС — ХИАГ (Hilfsorganisation auf Gegenseitigkeit der Waffen SS) и был автором многочисленных статей и книг по боевым действиям войск СС. Скончался он в 1972 году в возрасте 92 лет.
Кроме П. Хауссера, единственным эсэсовцем, удостоившимся звания генерал-оберста войск СС, был Йозеф «Зепп» Дитрих, близкий друг А. Гитлера по нацистской [505] партии. После Первой мировой войны Дитрих перебивался в Мюнхене, перепробовав множество профессий: он торговал табаком, был официантом, работал на бензоколонке. В 20-е годы Дитрих, возможно, из-за безысходности, вступил в НСДАП и СС и скоро в буквальном смысле стал любимцем А. Гитлера, который дал ему прозвище «шофер» и постоянно брал его с собой во время поездок по Германии.
В конце 1931 года «шофер» получил чин группенфюрера СС. Массивный, крепко сколоченный Дитрих обращал на себя внимание своими простыми манерами и особенно грубоватым чувством юмора. В марте 1933 года, спустя несколько недель после того, как Гитлер сосредоточил в своих руках необъятную власть, он поручил Дитриху сформировать подразделение СС для охраны рейхсканцелярии. Это подразделение в последующем стало основой для мощной 1-й танковой дивизии СС — «Лейбштандарт «Адольф Гитлер», личный состав которой в конечном итоге превысил 20 тыс. человек и отличился в десятках кровопролитных сражений на полях Европы.
Дитрих не имел и никогда не приобрел настоящего военного профессионализма, но обладал врожденной смекалкой баварского крестьянина и глубоким здравым смыслом, что позволило ему к концу войны дослужиться до должности командующего целой танковой армии СС.
Последние два года войны Зепп Дитрих провел в непрерывных боях. В августе 1944 года ему было присвоено звание оберстгруппенфюрера, и он стал шестнадцатым из всего лишь 27 военнослужащих германской армии, удостоенных бриллиантов к рыцарскому кресту с дубовыми листьями и мечами.
Но и ему не удалось избежать гнева Гитлера за вынужденные отступления на Западном фронте. В апреле 1945 года Гитлер отдал приказ, лишавший 1-ю, 2-ю, 3-ю и 9-ю танковые дивизии СС их нарукавных лент. На левом рукаве эсэсовцы носили черные ленты, на которых серебром были вышиты названия и эмблемы их частей. [506]
Дитрих ответил на это следующим образом: вместе с офицерами он наполнил своими медалями ночной горшок и отправил его в Берлин, в бункер Гитлера{527}. К сожалению, реакция Гитлера на этот горшок не была документально зафиксирована.
Несмотря ни на что, Зепп Дитрих был направлен в Вену, чтобы любой ценой удержать в руках австрийскую столицу от натиска наступавшей Красной Армии. Дитрих понимал, что эта затея обречена на провал. В присущей ему манере он мрачно обронил своим офицерам: «Мы называем себя 6-й армией, потому что у нас осталось всего шесть танков»{528}, — и отказался подчиняться смехотворному приказу.
17 апреля 1945 года Дитрих вывел из австрийской столицы остатки своей танковой армии и сдался американцам. После краткого пребывания в тюрьме Дитрих был освобожден и оставшуюся жизнь посвятил деятельности в ХИАГ.
Таковы были самые известные военачальники СС.