Хива.
Неограниченная бесконтрольная власть Хивинского хана над жизнью и смертью его подданных, произвол насилия и грабежи со стороны чиновников, полное бесправие, — вот те условия, в которых жило трудовое население Хивы. Осложнялось положение еще национальной враждой, которая существовала между узбеками (около 60% населения) и туркменами (25%).
Главной причиной вражды было неравномерное распределение земли и воды. Туркмены, при переходе к полуоседлой или оседлой жизни, вынуждены были селиться на земельных участках на границе культурной полосы с песками; на участках, расположенных на конце оросительной сети, где воды недоставало или она часто попадала с запозданием. Многие земельные участки пользовались сбросовыми, случайными водами. Лучшие земли оказались занятыми давно оседлыми узбеками, в их же руках оказались головы оросительных каналов (арыков).
Хлопковая и кожевенная промышленность, возникшая при появлении русского капитала, вызвала к жизни местную буржуазию. Облегчения положения трудового дехканства новоявленная культура не принесла, тем более, что колонизаторская политика царизма приводила к обострению национальных отношений.
Резким толчком, который поколебал вековые устои ханского владычества, была русская революция — 17 года. Нарождавшаяся торговая буржуазия, осознав свои интересы, выдвинула свою партию — младохивинцев. Под давлением буржуазно-либеральных кругов Асфендиар-хан вынужден был собрать меджидис для проработки вопросов о целом ряде льгот и уступок торговому классу. Но на помощь хану подоспели войска Временного правительства в Туркестане и эта первая попытка завоевания политических свобод окончилась полным разгромом представителей еще не окрепшей торговой буржуазии, причем наиболее активные ее представители были переарестованы и казнены.
С момента перехода власти в руки Советов, русские части оставили пределы Хивинского ханства. Этим воспользовался один из Туркменских вождей (из племени иомудов) Магомет Курбан Сердар Джунаид-хан, еще раньше завоевавший симпатии туркмен [62] своей многолетней борьбой против Хивинского хана. Явившись с отрядом в Хиву, Джунаид-хан убил Асфендиар-хана и посадил на его место дядю убитого — Сеида Абдуллу. За последним сохранилась только номинальная власть, фактически всем стал распоряжаться Джунаид-хан.
Главенствовать начали экономически ущемленные дотоле туркмены, к это сказалось в целом ряде насилий, по отношению к узбекам. Попытки узбеков выступить против туркмен ни к чему не приводили, в силу их неорганизованности и отсутствия оружия.
Около двух лет длилась диктатура Джунаид-хана. Целым рядом жестокостей он вскоре восстановил против себя не только узбекскую, но и туркменскую часть населения. Массы отшатнулись от него и начали сорганизовываться вокруг вождей Кош-Мамеда и Гулям-Али-хана. Туркмены, группирующиеся вокруг Кош-Мамеда и Гулям-Али-хана, вступили в блок с младохивинцами и через них тем самым сблокировались с узбекской оппозицией. Одновременно начала крепнуть младохивинская партия. В ее состав вошли представители и узбекских и туркменских групп населения. Чувствуя невозможность справиться с Джунаид-ханом своими силами, младохивинцы и представители туркмен обратились за помощью к Советской власти Туркестана.
Джунаид же попытался заключить союз с белогвардейцами Чимбайского участка и выступил против красных отрядов на правом берегу реки Аму-Дарьи. Но белогвардейцы Аму-Дарьинского фронта не смогли оказать активной поддержки Джунаиду в силу собственной малочисленности и сравнительной отдаленности от остальных белогвардейских фронтов.
Аму-Дарьинский (Чимбайский) фронт возник следующим образом:
Когда гарнизоны старой армии разложились и разбежались, русское население Хивинского и Аму-Дарьинского районов не раз подвергалось нападениям со стороны мелких разбойнических шаек. Начали создаваться отряды из местных жителей с целью самообороны. Главным центром ее стал гор. Петро-Александровск, где кроме мобилизованных граждан, имелся более или менее сколоченный отряд т. Коноплева, прибывший туда в 1918 г. из Ташкента.
В целях усиления защиты Аму-Дарьинского района в начале 1919 года из местных уральских казаков был сформирован Уральский казачий полк в составе 3-х сотен, которые были расквартированы: первая сотня в г. П-Александровске, вторая — в Уральском поселке (18 верст западнее города П.-Александровска) и третья — в кишлаке Заир, перешедшая затем, в скором времени, в Чимбай.
С приближением Оренбургского фронта к станции Аральское море среди казаков 3-й сотни началось брожение и даже открытая агитация против Советской власти. С целью выяснения положения из Петро-Александровска была отправлена в Чимбай чрезвычайная комиссия, которая, прибыв на место и разобравшись со всем происходившим, приняла решение разоружить 3-ю сотню. [63]
Но выполнить этого не удалось.
14 августа произошло открытое восстание казаков, которые арестовали прибывшую комиссию. Вслед за этим восставшие бросились навстречу красноармейскому отряду, который был вызван комиссией, и разоружили его, затем осадили укрепление Нукус и захватили, находившийся в нем гарнизон. По овладении районом Чимбай — Нукус, часть казаков переправилась на остров Муйнак в Аральском море и разоружила охранявшую остров партийную дружину.
Первая экспедиция, предпринятая для ликвидации вспыхнувшего бунта, закончилась отходом красных частей на свою базу — Петро-Александровск. Частично наш неуспех обменяется и помощью, оказанной мятежникам со стороны иомудов.
В начале ноября окончательно оформилась связь повстанцев с Джунаид-ханом.
Совместными усилиями противник задержал наше второе наступление до конца декабря.
С помощью подкрепления, прибывшего, из Чарджуя, красные части 25 декабря, форсировав под огнем Аму-Дарью, вышли, на левый хивинский берег. Быстрым движением вперед был занят г. Новый Ургенч. Противник, в течение 2-х дней, вел ожесточенный бой, стремясь вновь захватить город, но понес большие потери и отступил.
Начатые одновременно боевые действия в районе Нукуса отдали в наши руки ряд городов.
К красным бойцам присоединилась конница Кош-Мамед-хана, имевшего около 500 сабель.
В рядах восставших казаков начала сказываться усталость, которая привела к отказу от поддержки авантюры Джунаида.
9 февраля 1920 года Красным командованием был заключен мирный договор с казаками и кара-калпаками, по которому казаки сдали оружие и приняли на себя обязательство защиты правого берега Аму-Дарьи от нападений иомудов.
Оставшись без поддержки Джунаид-хан был разбит под Батыр-Кентом 29 февраля 1920 года и бежал в пески, а отряд его частью был уничтожен, частью разбрелся по домам.
Красная армия твердо придерживалась политики невмешательства во внутрихивинские дела, стремясь не нарушить принцип самоопределения народа. Действия Красной армии были направлены против белогвардейцев Чимбайского фронта. Только нападения Джунаид-хана вынудили Красную армию выступить против него. Разгром и бегство Джунаид-хана из Хивы позволили возвратиться младохивинцам к легальной политической деятельности.
В Хиве произошел переворот. Но Красная армия не принимает попрежнему никакого непосредственного политического участия в развертывающихся событиях.
После переворота и бегства Джунаид-хана во главе государства встало Временное правительство с председателем Султан-Мурадовым. [64] Первой задачей Вр. правительства была организации армии, и по соглашению с представителем Российской Республики в Хиве, все хивинские подданные красноармейцы, состоявшие в наших рядах, послужили начальным ядром для дальнейшей организации хивинских отрядов Краской армии.
Но ряд мероприятий нового правительства явно шел в разрез с желаниями трудового дехканства.
В Хиве зародилась коммунистическая партия, которая быстро привлекла к себе симпатии масс: Временное же правительство пытаясь удержать власть, сеяло провокационные слухи о коммунистах и разжигало национальную вражду.
5-го марта был проведен многотысячный митинг, на котором удалось выявить истинных врагов трудового народа. Возмущенные толпы дехкан бросились ка назиров (министров) и едва не расправились с ними самосудом. От смерти членов Вр. правительства спасло только вмешательство красноармейцев. Власть перешла в руки Революционного Комитета Хорезмской Республики. Собравшийся курултай (Съезд Советов) приветствовал происшедшую перемену. Был избран народный назират с председателем Палван-Юсуповым во главе, который взял решительный курс против буржуазии и духовенства.
К этому времени, действовавшие в Хорезмской республике и прилегавшем к ней Аму-Дарьинском районе русские войска, были объединены под командованием т. Михайлова.
С Джунаид-ханом были начаты мирные переговоры, но он вел себя так, что было выдвинуто требование о немедленном его разоружении. Очевидно подготовленный к подобному исходу дел, Джунаид-хан со своим конвоем (около 70–80 человек) внезапно, во время обсуждения договора, открыл огонь по нашему отряду (ок. 20 чел.), убив 12 чел., в том числе и командира отряда, бежал в пески. Через некоторое время, по полученным сведениям, Джунаид был замечен в районе Курганчик, где, выдав вооружение (до 50 винтовок) племени Мешериков, поднял его против дружественного нам племени иомудов Кош-Мамед-хана. Начавшиеся грабежи пограничной с песками полосы вынудили наше командование нарядить отряд для поимки Джунаида. Отряд в составе 2-х эскадронов, 1 батареи, кав. разведки с 4-мя пулеметами, выступив из Хивы 14 июня под командой т. Михайлова, двинулся в район Курганчик и 20 июня разбил отряд противника, который, понеся большие потери людьми и имуществом, бросив юрты, вновь укрылся в песках.
Быстро добиться решительного успеха в борьбе с Джунаид-ханом было трудно, если не невозможно. Условия Хорезма с песчаными пустынями, высокой даже для Туркестана температурой и острым недостатком воды, мешали проведению каких-либо крупных операций. Имевшиеся в небольшом количестве колодцы басмачи не раз скрывали от наших бойцов, искусно затягивая водоемы кошмами и насыпая их сверху песком. Но решительный отпор, который [65] встречал Джунаид-хан от наших гарнизонов при его налетах на кишлаки, заставил туркменские шайки держаться более или менее пассивно, скрываясь при малейшем нажиме в пески и тщательно заметая за собой всякий след.
В ноябре месяце Хорезмское правительство попыталось вступить с Джунаид-ханом в мирные переговоры, но последний письменно заявил, что он не прекратит борьбы с Советской властью и большевиками.
Боевые действия продолжались. Несмотря на трудность обстановки, части Красной армии дорого отплачивали Джунаиду за каждую попытку прорваться в культурную полосу и нарушить мирное строительство Хорезма.
Решения 4-го курултая положили начало ряду мероприятий в духе советского строительства. Буржуазия и духовенство, лишенные своих преимуществ, принужденные отказаться от доходов и поборов с дехканства, обратились за помощью к своему бывшему племенному врагу — Джунаид-хану. Началась скупка оружия, боеприпасов и подготовка к восстанию. Наступившее временное затишье на боевом фронте только прикрывало собой все эти приготовления.
В январе м-це 1924 года руководителям движения удалось поднять и часть дехканства, находившегося под сильным влиянием духовенства, использовавшего все ошибки нового правительства, неизбежные при той энергичной ломке старых устоев, которая проводилась. В Хиву явилась группа представителей из селений Питняк, Хазар-Асп и Беш-Арыка с требованием освобождения населения от налогов. Прибывшие вели себя настолько вызывающе, что пришлось прибегнуть к арестам, после чего оставшиеся на свободе, покинули Хиву. И вот вспыхнуло открытое восстание, во главе которого встал Джунаид-хан. Повстанцы заняв Питняк и Хазар-Асп, бросились к Хиве.
В конце января басмачи, силою до полторы тысячи человек, наступая с 3-х сторон, пытались захватить город открытой атакой. Гарнизон Хивы, усиленный мобилизованными партийными, комсомольскими, профессиональными организациями и европейским населением, (которому в случае падения города грозила поголовная гибель) вступил в напряженный бой, закончившийся отходом атакующих. Джунаид-хан, переменил свой образ действий, обложил Хиву со всех сторон и повел правильную осаду.
Командованием Туркфронтом на поддержку осажденным была брошена конная группа под командой тов. Лавиновского.
Выступив из Чарджуя, колонна двинулась по маршруту Чарджуй — Дарганата — Питняк — Хазар-Асп — Хива. Необходимые боеприпасы и довольствие было на подводах захвачено с собой. Остальное имущество было отправлено каюками по Аму-Дарье. Шли переходами по 90 верст в сутки. Пересеченная арыками дорога вынуждала задерживать движение для наводки мостов (их было [66] сделано до 120 и когда не было подручного материала, то приходилось арыки забрасывать тюками сена и по ним пропускать части).
Двигавшуюся колонну вскоре нагнал вылетевший на самолете из Ташкента командир 2-й стрелковой дивизии т. Кутяков. Задачей, поставленной ему командованием Т/ф., было проникнуть в осажденную Хиву и принять на себя руководство действиями находившегося в ней гарнизона. Сбросив отряду вымпел с приказанием двигаться возможно скорее, тов. Кутяков пролетел вперед.
Первое столкновение кавотряда с противником произошло в районе Садывара, куда Джунаид-хан выбросил до 600 сабель навстречу движению наших частей. Ожесточенный бой вылился в ряд атак с обоих сторон, которые прекратились только с наступлением ночи. На рассвете наши части опрокинули басмачей и двинулись с боем вперед. Нападая то справа, то слева, то открывая внезапный огонь, и затем скрываясь — шайки противника пытались задержать наше движение. Под Питняком, на линии магистрального арыка (Палван-Арык) басмачи решили дать главный отпор нашим частям. Заняв в три линии арыки и канавы, басмачи отбивали метким прицельным огнем наши попытки продвинуться вперед, неоднократно переходя в бешеные атаки.
Бой длился с 14 часов до позднего вечера. Наступая с фронта развернутым пулеметным эскадроном и имея часть отряда уступом впереди для охраны своего правого фланга, командующий группой выслал 2 сабельных эскадрона в глубокий обход, для того, чтобы отрезать противнику возможность отойти. Но наступившая темнота и знание местности помогли басмачам скрыться. На поле боя оставили около 300 трупов и много оружия.
На следующий же день движение кав. отряда вперед продолжалось. Был занят Питняк. Пришлось на пути выдержать еще ряд мелких схваток. Небольшой бой помог захватить Хазар-Асп, в котором басмачи окружили наш Турт-Кульский отряд, брошенный через Дарью по почину облвоенкома на поддержку в Хиву, но который на пути был застигнут превосходными силами басмачей.
Решающее значение в этой операции имел описанный бой под Питняком, после которого Джунаид-хан, узнав о его результате, снял осаду Хивы и отошел. Не давая врагу времени собраться с силами, наши части предприняли экспедицию по его следам.
26 февраля конная группа выступила из Куня-Ургенч в направлении на колодцы Балаклы-Кую, где Джунаид-хан сосредоточил свои силы. В результате упорной и ожесточенной схватки шайки врага поспешно отступили, оставив в нашем распоряжении склады хлеба и разбросав по степи рис, бросив часть женщин и деюй.
Джунаид оставил пределы Хивинского оазиса и скрылся в пески, но наши части продолжали преследовать его и там. Ряд успешных боев, в которых большую роль сыграла наша авиация (в районе колодцев Чарышлы, Бала-Ишем), вынудили Джунаид-хана оставить Хиву и скрыться в Туркменскую область. Рассчитывать на поддержку туркменского басмачества Джунаид-хан не мог, [67] ибо, оно, достигнув в 1922 году значительных размеров стихло под ударами красных бойцов, причем, объединенными усилиями соворганов и милиции были ликвидированы оставшиеся мелкие шайки.
К концу марта наши части, пройдя с боями, безводные песчаные пустыни, вышли на станцию Кизыл-Арват и этим закончили операцию.
Сознав свое бессилие Джунаид-хан прислал на первый Всетуркменский съезд своих представителей, с изъявлением покорности и согласием на установление мирных отношений. Ему удалось выговорить себе льготные условия существования. Но, «как волка не корми — он все в лес глядит», — воспользовавшись предоставленной свободой Джунаид повел постепенную подготовку к дальнейшей борьбе. От предложенной ему возможности перейти к оседлому образу жизни, занявшись мирным трудом в культурной полосе Хорезма, он отказался и ушел в пески. Не раз приковывал он внимание Соввласти своим вызывающим поведением. Наконец, в декабре 1927 года, король песков, внезапным налетом снова положил начало вооруженному выступлению, но зажатый в тиски, согнанный со своих становищ, Джунаид теряет в боях с доблестной красной конницей своих джигитов. Погибли в стычках и два его сына. Преследуемая по пятам кавалерией и авиацией Джунаидовская шайка перестает существовать, разбегаясь и сдаваясь нашим частям.
Преодолевая всевозможные препятствия, совершая беспримерные переходы по безводным пескам, стойко перенося лишения, наши кавалерийские полки, рядом ударов вынудили короля песков признать, что его могуществу над пустыней приходит конец. [68]