В Восточно-Прусской операции
Еще в ноябре-декабре 1944 года Ставка ВГК разработала и довела до командования войск 3-го и 2-го Белорусских фронтов директивы на проведение Восточно-Прусской операции.
"3-му Белорусскому фронту приказывалось разгромить тильзитско-инстербургскую группировку и не позднее 10-12 дня операции овладеть рубежом Немониен, Норкиттен, Голдап (глубина 70-80 км). В дальнейшем, прочно обепечивая главную группировку с юга, развивать наступление на Кенинсберг по обоим берегам реки Прегель, имея основные силы на ее левом берегу"{115}.
Авиация 1-й воздушной армии под командованием генерала Т.Т. Хрюкина должна была основные усилия направить на содействие ударным группировкам при прорыве обороны противника и развитии успеха в глубину.
Важность предстоящей операции требовала всесторонней и кропотливой подготовки.
В 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии она проходила с учетом основной задачи, поставленной перед дивизией, — поддержать ударами с воздуха соединения [105] 5-й армии при прорыве обороны противника и обеспечить ввод в прорыв в полосе наступления этой армии 2-го гвардейского танкового корпуса.
Руководящий состав дивизии и полков, а также ведущие групп выезжали в расположение 5-й армии на рекогносцировку, чтобы изучить вражескую оборону на местности. Авиаторы, побывав на переднем крае, увидели, что может помешать продвижению сухопутных войск. Затем командующий армией изложил план предстоящей операции и провел ее розыгрыш.
30 декабря на летно-тактическом учении, в котором принимали участие танкисты со своей техникой, отрабатывалась тема "Сопровождение штурмовиками танкового корпуса, введенного в прорыв". Проводились командно-штабные учение на картах.
У штурмовиков побывал командир танкового корпуса генерал А.С. Бурдейный. Он долго беседовал с летным составом о предстоящих боевых действиях. Авиаторы в свою очередь навестили танкистов, установили деловой контакт с командирами рот, батальонов и бригад, ознакомились с техникой танковых подразделений, характером их действий в бою.
Политорганы и партийные организации проводили работу по пропаганде боевого опыта среди личного состава. Так, в 136-м гвардейском штурмовом авиаполку перед летчиками выступил командир эскадрильи майор П.Н. Желтухин. К тому времени на его счету было более 100 боевых вылетов, в которых он уничтожил большое количество живой силы и боевой техники. Майор Желтухин дал несколько практических советов, продиктованных опытом боев. В частности, он рекомендовал атаковать автоколонну противника на марше по ее голове, чтобы застопорить движение.
Мероприятия, проведенные политотделом дивизии, политработниками частей, партийными и комсомольскими организациями, способствовали более целеустремленной подготовке к наступлению, укрепляли политико-моральное состояние и дисциплину, вдохновляли личный состав на быстрейший разгром врага.
13 января 1945 года началось наступление войск 3-го Белорусского фронта. В ночь перед атакой бомбардировщики 1-й воздушной армии уничтожали живую силу и технику противника на участке прорыва обороны, вели разведку. К утру погода испортилась: небо было [106] покрыто низкими облаками, стоял густой туман. Видимость не превышала 100-200 м. При таких условиях авиация действовать не могла. Наступавшие войска поддерживала лишь артиллерия, но и для нее погода создавала серьезные трудности, мешала вести наблюдение. И все же тысячи орудий и минометов два часа били по позициям и огневым средствам противника.
14 января погода немного улучшилась. Это дало возможность начать авиационное наступление, активное участие в котором приняла и 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия.
Поддержка авиации оказалась очень своевременной и необходимой. В тот день два полка вражеской пехоты при поддержки танков контратаковала соединения 5-й армии. Завязались упорные бои. На помощь войскам пришла штурмовая авиация. Гвардейцы дивизии совершили 250 боевых вылетов. После их ударов на поле боя остались сожженными два десятка танков. Контратака изрядно потрепанного противника была успешно отражена.
Во второй половине следующего дня штурмовики группами с временным интервалом 10-15 минут вновь вылетали на поддержку и сопровождение танков и пехоты соединений 5-й армии, которые, преодолевая яростное сопротивление, уверенно продвигались вперед.
Многие авиаторы отличились в те дни. Так, две шестерки "илов" 76-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с Героем Советского Союза майором Ф.В. Тюленевым и капитаном П.И. Теряевым с небольшой высоты четырьмя заходами нанесли сильный удар по району сосредоточения танков противника в районе Тутшен. ПТАБами они сожгли пять фашистских танков.
Поддержка штурмовиков, непрерывно "висевших" над противником, заметно сказалась на ходе наступления. Войска 5-й армии отбили все контратаки и продвинулись вперед. Они вплотную подошли ко второму рубежу неприятельской обороны. Успешно действовали войска фронта и на следующий день.
16 января с вводом в прорыв 20-го гвардейского танкового корпуса 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия передавалась в оперативное подчинение командира корпуса и действовала исключительно в интересах этого соединения. Только за полтора часа боя над вражескими позициями [107] побывало десять групп "ильюшиных", расчищавших путь танкистам.
Летчики разрушали фортификационные сооружения, уничтожали живую силу и технику как в полосе наступления корпуса, так и сосредоточение гитлеровцев на правом ее фланге. Двигались вперед танки, неотступно за ними следовали штурмовики. На их крыльях отчетливо были видны белые полосы метровой ширины — знак, отличавший их от такого же типа самолетов других частей и соединений.
Тесное взаимодействие штурмовиков с танками на поле боя явилось одним из условий, позволивших 2-му гвардейскому танковому корпусу успешно преодолеть упорное сопротивление противника и ликвидировать его заслоны на пути наступления.
Не обошлось и без воздушных схваток. В этот день группа "илов" 76-го гвардейского штурмового авиаполка, ведомая Героем Советского Союза капитаном И.А. Воробьевым, в сложных метеоусловиях вступила в бой с 30 самолетами ФВ-190 и Ме-109. Штурмовики совместно с истребителями прикрытия отбили все вражеские атаки и сбили два истребителя. После боя Воробьев повел свою эскадрилью на заданную цель. Там летчики уничтожили три штурмовых орудия и без потерь возвратились на свой аэродром.
На следующий день на одном из участков прорыва над наступавшими частями нависла угроза удара противника во фланг. Враг имел там преимущество в танках и артиллерии. Погода была нелетная — низкая облачность, ограниченная видимость. И все же капитаны Н.И. Семейко и А.К. Недбайло подняли в воздух по шестерке "илов" и повели их в район, откуда надвигалась опасность. Обнаружив семь танков и четыре артбатареи, летчики сделали по четыре захода. Пять танков они сожгли и повредили. Батареи полевой артиллерии после штурмовки с воздуха были уничтожены.
Совместный полет Семейко и Недбайло — не редкость в их боевой практике. Они часто штурмовали одни и те же цели в Донбассе, Крыму, Белоруссии и Литве. В один день, 19 апреля 1945 года им было присвоено звание Героя Советского Союза., а 29 июня того же года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении их обоих второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Только вот получить вторую высочайшую награду [108]
Родины Семейко не смог. Он погиб, как погибают герои. По-гастелловски.
В результате шестидневных боев войска 3-го Белорусского фронта, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали долговременную оборону севернее Гумбиннина на участке свыше 60 км и продвинулись в глубину до 45 км.
Войскам фронта, в том числе и авиаторам 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии, отличившимся в этих боях, была объявлена благодарность в приказе Верховного Главнокомандующего.
26 января 5-я гвардейская танковая армия 2-го Белорусского фронта достигла побережья Балтийского моря в районе Эльбинга. Пути отхода восточно-прусской группировки противника на запад были отрезаны.
Тем временем войска 3-го Белорусского фронта разгромили тильзитско-инстенбургскую группировку врага, овладели Инстенбургом и к 29 января вышли на побережье Балтийского моря, обойдя Кенигсберг с севера и юга. Частью сил была занята значительная часть Земландского полуострова.
Основные силы немецко-фашистских войск были рассредоточены на три изолированные части: на Земландском полкострове, в районах Кенигсберга и Хельсборга.
В конце января сложные метеоусловия сильно мешали авиаторам. Но штурмовики-гвардейцы не оставляли без помощи наземные войска. Они использовали малейшее улучшение погоды и вылетали к переднему краю преимущественно мелкими группами, легко управляемыми и более маневренными.
28 января 19 групп 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии содействовали наземным войскам в прорыве обороны противника на внешнем обводе обороны Кенигсберга.
На следующий день с развертыванием боев непосредственно за Кенигсберг начались интенсивные вылеты экипажей дивизии, которая получила задачу сопровождать танки и пехоту, штурмовавшие южную окраину города. Над целью большую часть дня с интервалом в 15 минут находилось не менее двух групп самолетов.
В этот период летчики 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии не только поддерживали огнем пехоту и танки [109] на поле боя, но и вели борьбу с авиацией противника на его аэродромах.
По данным разведки, к исходу 27 января на аэродромах в районе Кенигсберга было обнаружено до 250 самолетов врага. Для нанесения удара по ним решением командующего 1-й воздушной армии выделялись 1-я гвардейская, 277-я штурмовые и 6-я бомбардировочная авиадивизии.
После непродолжительной подготовки, на которую отводилось не более трех часов, группы штурмовиков по 4-18 самолетов вылетали на выполнение боевой задачи. Действиями штурмовиков и бомбардировщиков было уничтожено до 65 самолетов противника и до 40 повреждено{116}.
Этому налету предшествовал такой эпизод. Решением командования требовалось установить количество и расположение средств зенитной артиллерии на вражеском аэродроме в Линденау и сфотографировать их.
Для выполнения этого задания выделялось две пары самолетов 75-го гвардейского штурмового авиаполка с ведущими старшими лейтенантами В.Н. Сиротиным и Н.С. Давыдовым.
Летчики, которым предстояло лететь на задание в три часа ночи, явились на командный пункт. Командир полка подполковник В.Ф. Стрельцов, поставив ведущим боевую задачу, добавил: "Полетите без бомб. Возьмете лишь кассеты с фотопленками. Без нагрузки будет легче управлять машинами".
Взлетели ровно в шесть. Низкая густая облачность была разведчикам на руку: легче маскироваться. При подходе к объекту разведки Давыдов пошел на снижение. Внизу облака стали реже, улучшился обзор. На аэродром вышли точно. На нем насчитывалось около 20 самолетов. Давыдов выбрал направление для захода вдоль стоянки и включил в работу фотоаппарат.
Вдруг его самолет резко тряхнуло. Потом еще и еще. С земли тянулись, перекрещиваясь трассы огня. Зенитчики врага создали в небе почти непроницаемую заградительную стену разрывов. Но самолеты строго выдерживали боевой курс.
— Товарищ командир! Посмотрите на правое крыло, — [110] передал по самолетному переговорному устройству воздушный стрелок.
Давыдов взглянул и изумился. В плоскости зияло несколько рваных пробоин. Еще больше удивило его другое: почему так внезапно прекратили огонь вражеские зенитки? Переведя взгляд влево, увидел самолет Сиротина, который с выпущенными шасси планировал на посадку. "С ума сошел он, что ли?" — подумал Давыдов.
— Почему молчишь, Виктор?! Отвечай! — закричал Давыдов по радио, не получив ответа на свой запрос. Сиротин же, качнув ему крылом, продолжал снижаться.
Тем временем к взлетной полосе вражеского аэродрома выбежали несколько гитлеровцев. Примчалась легковая машина, видимо с начальством. Как же! Небывалый случай — советский летчик идет на посадку добровольно, сдается в плен!
Но фашисты просчитались. Им-то было невдомек, что все происходящее — хитрый маневр, чтобы заставить замолчать вражеских зенитчиков и, воспользовавшись этим, точнее определить систему вражеской противовоздушной обороны. Когда до земли оставались считанные метры, Сиротин мгновенно выровнял Ил-2, дал полный газ и вихрем пронесся над обезумевшими фашистами, над аэродромом...
После возвращения разведчиков полк в полном составе вылетел на штурмовку аэродрома Линденау. В нанесении удара участвовали неразлучные друзья В.Н. Сиротин и Н.С. Давыдов, которым 19 апреля 1945 года было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Гвардейцам-штурмовикам приходилось решать и другие задачи разведки. Они устанавливали направления движения вражеских танков, наличие войск противника перед фронтом и на флангах наступающих частей, уточняли обстановку на поле боя.
Однажды в штаб авиадивизии поступил приказ выяснить расположение наших танковых частей, которые по предположениям командования овладели населенным пунктом Раушен и продолжали продвигаться на запад. Чтобы убедиться в достоверности информации, в этот район вылетела пара самолетов 74-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с капитаном А.Ф. Коломойцем. После тщательного обследования оказалось, что танков в Раушене нет, и лишь восточнее его ведущий обнаружил около 40 машин, которые судя по данным, полученным с земли, должны быть советскими. [111]
Коломоец решил удостовериться в этом, снизился чуть ли не до самой земли. Ему все стало ясно: танки были немецкие, Раушен занят не нашими, а немецкими войсками. Командование, получив об этом сообщение по радио, не стало дожидаться возвращения разведчиков. Две группы "илов", направленные в этот район, нанесли сокрушительный удар по танковой части противника.
Несмотря на трудные метеоусловия, в январе части дивизии совершили 1757 самолето-вылетов. В результате ударов с воздуха враг понес большие потери. Штурмовики уничтожили 6840 гитлеровцев, 109 танков, 21 штурмовое орудие, 32 бронетранспортера, 612 автомашин{117}.
В феврале и марте продолжались бои по уничтожению противника в Восточной Пруссии. Основная задача дивизии сводилась к содействию наступавшим войскам, участию в ликвидации группировки врага юго-западнее Кенигсберга. Экипажи частей эпизодически занимались штурмовкой немецких кораблей в Балтийскм море. Несколько раз "илы" атаковали отступавшие колонны, аэродром Хейлигенбейль, летали на фотографирование оборонительных сооружений противника.
Ликвидация группировки противника, действующего юго-западнее Кенигсберга началось 10 февраля. Развернулись ожесточенные бои. За двенадцать дней войска 3-го Белорусского фронта продвинулись от 15 до 30 км. 21 февраля наступление было временно приостановлено
После тщательной и всесторонней подготовки 13 марта войска возобновили боевые действия по ликвидации хейсбергской группировки.
За шесть дней они продвинулись на 15-20 км. Противник был прижат к морю. Занимаемая им территория простреливалась артиллерийским огнем на всю глубину.
20 марта немецко-фашистское командование приняло решение об эвакуации остатков своих войск в район Пиллау. Но советские войска сорвали этот план.
Начались упорные бои с целью полного уничтожения врага. Штурмовики и бомбардировщики громили противника, сокрушали его опорные пункты. 13-27 марта 1-я и 3-я воздушные армии произвели 20030 самолето-вылетов{118}. Остатки хейльбаргской группировки были окончательно ликвидированы 29 марта. [112]
Активное участие в уничтожении живой силы и техники врага принимали и летчики 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии.
...В один из мартовских дней авиаторы 74-го гвардейского штурмового авиаполка вели обычную работу. Экипаж старшего лейтенанта И.И. Лысенко, где воздушным стрелком был В.А. Моисеев, в полетах не участвовал. Моисеев занимался профилактикой огневых установок на "иле".
В это время из боя вернулся сильно поврежденный самолет. Комполка приказал экипажу вышедшего из строя штурмовика вылетать на машине Лысенко. Моисеев, увидев, что его место в кабине занимает другой, заявил: "Пока жив, стрелком на этой машине буду летать только я".
И он полетел. Вскоре ведущий группы доложил по радио, что задание выполнено, но над целью сбит Ил-2. Ведущий видел как объятый пламенем штурмовик вошел в отвесное пикирование...
Отважный воздушный стрелок кавалер ордена Славы трех степеней В.А. Моисеев совершил 140 боевых вылетов, уничтожил более сотни гитлеровцев, десятки автомашин, сбил пять вражеских самолетов.
После войны село, где родился и жил герой, было переименовано в Моисеево. Именем его названа и местная школа...
Когда стало известно, что противник, прижатый к морю юго-западнее Кенигсберга, намеревается начать эвакуацию на судах и транспортах, командование дивизии получило задачу произвести разведку залива Фришес-Хафф и района Пиллау. Для ее выполнения был послан старший штурман дивизии майор С.В. Григоренко. Едва самолет поднялся в воздух, как оказался в сплошных дождевых облаках. Вот тут-то и пригодилось умение ориентироваться по приборам. Вблизи линии фронта Григоренко настроился на приводную радиостанцию и вел машину по ее сигналам.
Чтобы что-то увидеть, надо было выйти из облаков, высота нижней кромки которых была неизвестной. Летчик начал снижение. Высота 200м. Земли не видно. 120 метров, 90, 80... И в это мгновение штурман заметил мелькнувшую под собой землю, а затем и горизонт. Самолет шел над войсками противника. По нему стреляли даже из стрелкового оружия. [113]
Вскоре показался залив. Недалеко от берега стояли два транспорта. К ним походили забитые людьми лодки и катера. Шла погрузка. Как только штурмовик приблизился к транспортам, чтобы сфотографировать их, к нему потянулись огненные трассы "эрликонов". Пилот отвернул вправо и взял курс на Пиллау.
На маршруте Гигоренко обнаружил транспорт, который шел на Пиллау. На палубе толпилось много солдат. Летчик дал по кораблю несколько очередей из пушек и пулеметов, сфотографировал его. Через несколько километров обнаружил еще один транспорт. И это судно было сфотографировано и обстреляно. А вот и порт Пиллау. В порту — скопление судов...
Выполнив задачу, Григоренко повернул назад. Возвращался в облаках, на свой аэродром вышел с большим трудом. Посадку произвел с третьего захода. И только тогда почувствовал, что неимоверно устал.
В то же время весьма трудный полет совершила группа, возглавляемая Героем Советского Союза майором Ф.В. Тюленевым.
Задача группы сводилась к тому, чтобы оказать помощь танкистам, сдерживающим натиск врага. Для участия в полете отобрали лучших летчиков. Взлетали не по одному, как обычно, а одновременно шестерками. Так было быстрее и легче собраться в общий строй, тем более что видимость не превышала километра.
"Ильюшины" действовали с высоты 150-200 м, из под самых облаков. Над целью яростно забили зенитки. Но это не смутило гвардейцев. От их меткого огня загорелись танки, цистерны с горючим и автомашины с врагом. Пылало все, что могло гореть.
На четвертом заходе во время выхода из атаки Тюленев ощутил сильный удар в свой самолет. Машину подбросило вверх. Из-под капота мотора повалил дым. "Наверное снаряд пробил броню мотора", — предположил летчик. Так оно и было. Загорелся маслянный бак. А ведь рядом находится бак с бензином, он вот-вот мог взорваться. Надо было немедленно садиться.
Тюленев передал управление группой своему заместителю и стал набирать высоту. Но пламя разгоралось, едкий дым наполнил кабину. Пришлось откинуть фонарь. Стало ясно, что до своего аэродрома не дотянуть. Решил садиться к танкистам. Мотор пока работал. Летчик выровнял [114] самолет для посадки на фюзеляж. Минуло несколько секунд, и машина поползла по земле...
Когда Тюленев пришел в себя, то почувствовал, что его кто-то тащит. Оказалось, он лежал на спине воздушного стрелка сержанта С. Вакулечика.
— Жив, командир!? — обрадованно вскрикнул Вакулечик. — Только не поднимайте голову, а то фрицы заметят. Будем добираться до своих. Вон они, в том лесу. Уже близко.
Наступили сумерки. Авиаторы не могли определить — где свои, а где фашисты. Решили доползти до ближайшего леса. И тут услышали шум моторов. Сзади к ним приближались три танка. Штурмовики приняли их за фашистские. Приготовили пистолеты. Но что это? На танках красные пятиконечные звезды! Это были советские танки. Они поспешили на помощь попавшим в беду летчикам.
Головная машина вплотную подошла к лежащим гвардейцам. Из полуоткрытого люка раздался властный голос: "Куда ползете!? Ведь там фрицы! Быстро на танк!"
В считанные секунды майор и сержант взобрались на броню под защиту башни. Отстреливаясь, танки задним ходом стали отходить в лес. Фашисты продолжали вести по ним огонь. Несколько снарядов разорвались рядом, но все обошлось благополучно.
Авиаторов привели в штаб. Там он узнали, что их помощь танкистам пришла вовремя. Наши части отбросили противника. Затем Тюленева доставили в госпиталь. Из-за ранений, полученных от взрыва самолета при посадке, летать на боевые задания летчику уже не пришлось.
Действия 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии высоко оценило командование 2-го гвардейского корпуса. Оно прислало штурмовикам телеграмму: "Танкисты-тацинцы с чувством глубокой благодарности поздравляют летчиков-сталинградцев, блестяще обеспечивавших действия корпуса, с успешным выполнением боевых задач".
За успешное выполнение заданий в боях с фашистскими захватчиками и активное участие в прорыве вражеской обороны в Восточной Пруссии дивизия 19 февраля 1945 года была награждена орденом Кутузова 2-й степени, 74, 75 и 136-й гвардейские штурмовые авиаполки орденом Суворова 2-й степени, а 76-й гвардейский штурмовой авиаполк— орденом Кутузова 2-й степени. [115]
Гвардейцы-авиаторы Ф.С. Бойцов, А.Я. Брандыс, В.В. Гамзин, М.Г. Гареев, П.Н. Желтухин, Б.С. Заворызгин, И.И. Лысенко, К.В. Макаров, А.А. Мален, А.К. Недбайло, П.Я. Поляков, В.И. Протчев, В.Ф. Стрельцов, наиболее отличившиеся в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года удостоены звания Героя Советского Союза.
За февраль и март 1945 года дивизия сделала примерно 1700 боевых самолето-вылетов. На уничтожение войск противника в районе юго-западнее Кенигсберга экипажи вылетали более 450 раз. От ударов враг недосчитался около 14 тыс. солдат и офицеров{119}.
К числу потерь, понесенных врагом от летчиков дивизии в феврале, следует отнести и миноносец. Он записан на боевой счет летчика 74-го гвардейского штурмового авиаполка капитана Д.Н. Овсянникова.
В составе семерки "ильюшиных" Овсянников вылетел в район Нейкурена на Балтийское море. Цель отыскали без особого труда. Здесь пригодились ПТАБы, которые, как оказалось, можно с успехом использовать для борьбы не только с "тиграми" и "фердинандами", но и с морскими объектами. Штурмовики снизились до высоты 200 м и сбросили все ПТАБы на палубу корабля. Миноносец потерял ход, накренился и медленно затонул.
После ликвидации вражеских войск, прижатых к заливу Фришес-Хафф, войска 3-го Белорусского фронта должны были уничтожить противника в Кенигсберге и на Земландском полуострове. Город прикрывало много зенитных орудий и 70 самолетов, базировавшихся на аэродромы Земландского полуострова.
6 апреля в 12 часов после мощной артподготовки начался штурм Кенигсберга. Фашисты сопротивлялись с фанатичным упорством. Плохая погода не позволила на первых порах использовать бомбардировочную авиацию, но зато с полной нагрузкой работали штурмовики 1-й и 3-й воздушных армий.
Активно действовали и части 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии. Их удары нарастали и к концу дня достигли полной силы. На земле все содрогалось, горело и рушилось. Город окутался пылью и дымом. Группы "илов" штурмовали заранее намеченные форты и [116]
другие сооружения. Над разлившейся рекой Прегель самолеты пролетали на небольшой высоте. Выйдя на город, отыскивали заданную цель, а затем сбрасывали на нее бомбы и эрэсы.
С появлением штурмовиков над полем боя наземные войска ощутили серьезную поддержку с воздуха. Южнее Розенау огонь вражеской артиллерии с закрытых огневых позиций задерживал наступление 26-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии. В тот район направились две шестерки "ильюшиных". Одну из них вел Герой Советского Союза майор М.Г. Гареев, другую — Герой Советского Союза майор М.Т. Степанищев. Снизившись, гвардейцы сделали по шесть заходов. От бомб, эрэсов и пушечно-пулеметного огня загорелись дома, превращенные гитлеровцами в опорные пункты. Орудия, укрытые за домами, были выведены из строя, а их прислуга перебита. Едва самолеты улетели на свой аэродром, как части 26-й стрелковой дивизии возобновили наступление и заняли южную часть Розенау{120}.
На следующий день небо над столицей Восточной Пруссии очистилось от облаков. Этим воспользовлись "илы". Два часа они без перерыва обрбатывали узлы обороны гитлеровцев. И снова солнце скрылось в громадных облаках дыма и пепла. Огонь из опорных пунктов и с позиций зенитных батарей врага стал значительно слабее. Совместными массированными ударами артиллеристы и авиаторы разрушили многие укрепления противника, заставили их прекратить огонь. Это дало возможность советским танкистам и пехотинцам захватить ряд выгодных позиций и сузить кольцо блокады.
Несколько атак гвардейцы дивизии произвели и по судоверфи.
В ту страдную пору каждый экипаж совершал, как правило, по пять вылетов в день, находясь почти семь часов в воздухе. Сколько сил и нервов требовало это от авиаторов! И лишь вечером, отстегнув привязные ремни и сняв парашюты, летчики и воздушные стрелки с наслаждением расправляли затекшие спины, успокаивали возбужденные нервы.
9 апреля гарнизон Кенигсберга капитулировал. Свыше [117] 90 тыс. гитлеровцев, оборонявших город, сдались в плен. Советские войска уничтожили до 42 тыс. фашистов, 3,7 тыс. орудий и минометов, 128 самолетов, а также много другой военной техники, вооружения и имущества.
За четыре дня штурма советские летчики совершили более 14 тыс. самолето-вылетов. "...Во взятии Кенигсберга авиация сыграла исключительно большую роль — солдаты были измучены, прижаты к земле, загнаны в блиндажи" — так заявил бывший немецкий комендант города и крепости генерал Ляш{121}.
О действиях 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии в дни боев за Кенигсберг говорится в ряде мемуарных и военно-исторических трудов, в том числе в книге "Советские военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." В ней отмечается успешная работа групп самолетов 75-го и 76-го гвардейских штурмовых авиаполков, возглавляемых капитаном А.К. Недбайло и майором М.Т. Степанищевым{122}.
В этих боях отличились многие авиаторы дивизии, например экипаж старшего штурмана соединения майора С.В. Григоренко. В один из дней он вел группу "ильюшиных", которой вместе с другими предстояло нанести удар по сильно укрепленному району Кенигсберга. Заходили на цель с юга на высоте 2000 м. Затем гвардейцы снизились и вышли к позициям вражеской артиллерии.
— Атаковать противника! — скомандовал командир группы и пошел в атаку. Ведомые последовали за ним. Бомбы сбросили на орудия. Когда штурмовики вышли из пикирования, самолет Григоренко оказался над сильным очагом пожара: горели дома и какие-то склады.
Восходящим воздушным потоком на высоте 100-150 м самолет опрокинуло через левое крыло. Но опытный летчик не растерялся: быстро вернул машину в нормальное состояние, которая приблизилась к земле еще на несколько метров. Все это произошло настолько быстро, что Григоренко едва успел заметить, как справа промелькнул шпиль кирхи. По счастливой случайности самолет не задел за здания. Группа сделала еще два эффективных захода на цель. [118]
Через несколько дней майор Григоренко водил в бой восьмерку экипажей 136-го гвардейского штурмового авиаполка. Летчики шесть раз атаковали позиции зенитной артиллерии, уничтожали врага противотанковыми и осколочными бомбами.
6 апреля отличился помощник командира 74-го гвардейского штурмового авиаполка по воздушно-стрелковой службе Герой Советского Союза майор В.В. Гамзин. Несмотря на сложные погодные условия, он сумел точно вывести свою группу на железнодорожную станцию. Летчики метко поразили цель. Образовался большой очаг пожара, мощный взрыв потряс станцию. Долго еще рвались боеприпасы, горели военные грузы, хранившиеся в пакгаузах.
Разгром кенигсбергской группировки немецко-фашистских войск создал благоприятные условия для ликвидации остатков противника на Земландском полуострове. Здесь оборонялись восемь пехотных, танковая дивизия, несколько отдельных частей; в их составе имелось около 65 тыс. человек, 200 орудий, 166 танков и штурмовых орудий.
Вражеская оборона состояла из сильных опорных пунктов и узлов сопротивления, имел густую сеть траншей, хорошо организованную систему огня. Особое внимание уделялось удержанию города-крепости Пиллау, прикрытого с воздуха огнем зенитной артиллерии.
В порт Пиллау круглосуточно заходили корабли, самоходные баржи. Они доставляли сюда главным образом боеприпасы, а увозили материальные ценности, награбленные в Советском Союзе.
Готовясь к новым предстоящим боям, командир дивизии генерал С.Д. Прутков провел совещание с командирами полков, из заместителями по политчасти и начальниками штабов. Он охарактеризовал содержание, особенности и условия предстоящей работы, остановился на недостатках, допущенных авиаторами во время ликвидации кенигсбергской группировки врага, потребовал их устранения.
До начала боевых действий наземных войск экипажи полков дивизии, используя каждое кратковременное улучшение погоды, наносили удары по живой силе и опорным пунктам противника, оборонительным сооружениям в Пиллау, совершали налеты на аэродромы Нойтиф и Нойендорф. [119]
В ночь перед наступлением бомбардировщики произвели несколько массированных ударов по вражеской обороне, портам и узлам коммуникаций.
Утром 13 апреля после мощной артподготовки и при эффективной поддержки авиации войска 3-го Белорусского фронта перешли в наступление. Ломая упорное сопротивление врага, они медленно продвигались на запад. На следующий день, стремясь избежать расчленения своих войск, противник стал постепенно отходить к Пиллау.
Гвардейцы-штурмовики, действуя по заранее разработанному плану, а также по вызовам с КП воздушной армии и дивизии, группами по 6-8 самолетов атаковали живую силу и боевую технику противника, морские объекты.
17 апреля войска фронта овладели городом и портом Фишхаузен.
Противник отошел в район Пиллау и закрепился на заранее подготовленном оборонительном рубеже.
20 апреля начались непрерывные бои за Пиллау. Штурмовики прочесывали дороги, ведущие к городу, подавляли огонь зенитной артиллерии и тем обеспечивали более успешные действия советским бомбардировщикам.
Особенно интенсивно полки действовали 25 апреля. 9 групп "ильюшиных", по 6-8 самолетов в каждой, поддерживали наступление 11-й гвардейской армии, с интервалом около 10 минут наносили удары по Пиллау, его железнодорожной станции, верфи и гавани.
К исходу дня советские войска овладели городом Пиллау. Земландский полуосторов был полностью очищен от врага. Его остатки бежали на косу Фрише-Нерунг.
В боях за Пиллау отличилась группа "ильюшиных" 76-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием капитана Н.И. Мартьянова. Совершив пять заходов она уничтожила танк, пять бронетранспортеров, подавила огонь двух артиллерийских батарей.
Хорошо проявил себя летчик 74-го гвардейского штурмового авиаполка лейтенант И.А. Николаев, ранее отличившийся в боях за Кенигсберг. Принимая активное участие в уничтожении вражеской группировки на Земландском полуострове, он совершил 102 боевых вылета.
В середине апреля героический подвиг совершил штурман 75-го гвардейского штурмового авиаполка Герой Советского Союза майор Д.И. Жабинский. [120]
Полку была поставлена задача — нанести удар по аэродрому противника.
Были образованы две группы. Ведущим первой из них назначен Д.И. Жабинский, второй командир 1-й эскадрильи Герой Советского Союза капитан Н.Н. Тараканов.
Над аэродромом полка ярко светило солнце. Видимость безграничная. Но вскоре после взлета погода стала ухудшаться. При подходе к линии фронта высота облачности уже не превышала 600 м. Тараканов связался с КП полка, получил другую цель и, обработав ее вернулся домой. Жабинский же упорно шел к цели полученной перед вылетом.
Облака все больше и больше прижимали самолеты к земле. Стало ясно, что эффективно ударить по цели с "круга" не удастся.
— Будем действовать с одного захода, с прямой, — передал он ведомым по радио. — Действовать по моей команде.
У цели шли уже в кучевых облаках. Земля и другие самолеты группы просматривались лишь в какие-то доли секунды в "окнах" — разрывах облаков. Ведущий вновь подтвердил:
— Удар производим с хода. Сначала бьем эрэсами, потом бомбами. Уходим от цели поодиночке, сбор за линией фронта.
Вскоре последовала новая команда Жабинского:
— Перейти на угол планирования десять — семь градусов. Держать курс и скорость! Приготовиться! Залп!
Эрэсы сквозь облака пошли к земле, лишь на мгновение блеснув шлейфами огня.
— Для бомбометания... Приготовиться! Сброс!
...Машины подбросило вверх. Экипажи увидели, как вокруг самолетов прошли трассы снарядов малокалиберной зенитной артиллерии. Через мгновение в разрыве облачности показался самолет ведущего. По центроплану вдоль фюзеляжа тянулись языки пламени.
— Я пошел. За Родину! — вот и все, что услышали боевые друзья по радио от своего товарища.
Позднее пленные показали, что подбитый самолет причинил им много ущерба. Взорвавшись прямо на стоянке "фоккеров", "мессеров" и "юнкерсов", он вызвал новые очаги пожаров. Даже враги изумились героизму советского летчика. [121]
После войны именем Героя Советского Союза Д.И. Жабинского названо рыболовное судно, бороздящее воды Балтики.
За время боевых действий по овладению Земландским полуостровом и Пиллау экипажи дивизии произвели 220 боевых самолето-вылетов. За активные действия в этих боях соединение получило благодарность Верховного Гланокомандующего и было награждено вторым орденом Красного Знамени.
В апреле 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия произвела 2663 боевых вылета, преимущественно на сопровождение наступавших танков и пехоты. В результате ударов штурмовиков было уничтожено 85 танков, 45 штурмовых орудий, 572 автомашины, подавлен огонь 171 батареи полевой и зенитной артиллерии, истреблено около 15 тыс. вражеских солдат и офицеров. На аэродромах противника уничтожено 55 самолетов и 25 повреждено{123}.
25 апреля закончилась Восточно-Прусская операция. В ходе ее 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия произвела 7742 боевых вылета.
Ратные подвиги, мужество и отвага авиаторов дивизии были высоко оценены нашей Родиной. Многие воины были награждены орденами и медалями, а наиболее отличившиеся получили звания Героев Советского Союза. Среди них Б.В. Бучин, В.М. Ветров, Г.П. Викторов, И.Ф. Гавриш, В.П. Дойчев, В.И. Ивченко, Д.В. Каприн, В.Г. Козенков, Н.И. Мартьянов, А.П. Маслов, Д.Н. Овсянников, Г.П. Полуянов, И.В. Пятери, П.С. Синчуков, П.И. Теряев, И.М. Удовиченко. Второй Золотой Звездой был награжден М.Г. Гареев.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1945 года дивизия была награждена высшей наградой Родины — орденом Ленина{124}. Боевой стяг соединения стали украшать пять орденов.
В организации боевой работы полков дивизии и четкого управления на завершающем этапе войны важную роль наряду с командирами частей играли штабы. Они оказывали всемерную помощь командирам в выполнении поставленных задач, контролировали ход боевых действий. [122]
Трудно перечислить все вопросы, которыми занимались штабы авиаполков. Это подготовка экипажей к полетам, получение боевой задачи и доведение ее до исполнителей, подбор состава групп, обеспечение их различными данными, организация взаимодействия с истребителями прикрытия, постоянная связь со штабом дивизии и инженерно-авиационной службой, забота о горючим и боеприпасах, организация отдыха и питания личного состава, охрана аэродрома, перебазирование и т.д.
Накануне каждого летного дня полки получали предварительную задачу, ориентировочное напряжение боевой работы, порядок взаимодействия с наземными войсками и истребителями прикрытия и другие сведения. Ночью, до прибытия летчиков и воздушных стрелков на аэродром, уточнялась обстановка в районе боев, сроки готовности экипажей, другие данные. При этом весьма важно было знать не общую обстановку, а часто меняющуюся детальную линию боевого соприкосновения. На КП полков велась оперативная (рабочая) карта, н которой отражалась обстановка на земле.
С прибытием летного состава на аэродром начальник штаба информировал его об обстановке, помогал нанести ее на полетные карты. Здесь требовалась особая тщательность. Ведь если ошибешься, то штурмовке можно подвергнуть не вражеские, а свои войска. На каждом аэродроме непрерывно работали радиостанции. На маршрутах полетов и в 15-20 км от линии фронта по направлению пролета групп самолетов функционировали приводные радиостанции, образуя так называемые входные ворота. Организация подобной связи и наблюдение за работой ее также возлагалась на штабы полков и дивизии.
Большое значение придавалось контролю выполнения боевых задач, обобщению результатов и опыта штурмовок. Регулярно проводились обстоятельные разборы полетов. Материал для этого собирался и обобщался работниками штабов.
Чтобы не отстать от продвигавшихся вперед наземных войск, части дивизии часто меняли аэродромы базирования, не прекращая при этом боевых действий. Иногда эскадрильи и даже полки вылетали на штурмовку с одного аэродрома, а посадку производили на другом, ближе к линии фронта и оттуда делали повторный вылет. И все равно работники штабов действовали непрерывно, четко и оперативно. Среди них было много способных и инициативных [123] работников. Таков, к примеру, начальник связи 74-го гвардейского штурмового авиаполка капитан Е. Береговой. Он прошел со своей частью весь ратный путь от Сталинграда до Кенигсберга.
Добрую славу заслужили начальники штабов 74-го и 76-го гвардейских штурмовых авиаполков майор А.Г. Полозов и подполковник Г.Г. Басилая. Последний обладал изумительной памятью. Знал людей не только по фамилиям, но и по именам. Все его уважали, охотно слушали, когда он выступал с лекциями, докладами или политинформациями.
В ходе Восточно-Прусской операции командир дивизии вместе с оперативной группой нередко находился в непосредственной близости от командного пункта 1-й воздушной армии. Принятое решение комдив передавал в штаб дивизии, который четко отдавал распоряжения и приказы и осуществлял управлением боевыми действиями частей и групп.
Большая заслуга в хорошей организации работы штабов соединения и частей принадлежит начальнику штаба дивизии полковнику И.Н. Березовому, имевшему большой опыт штабной работы. Под его руководством штаб дивизии был надежным органом управления боевой работы и всей деятельности соединения. Коллектив штаба отличался хорошей сколоченностью, грамотным и культурным оформлением оперативной и боевой документации, четкой организацией взаимодействия как с наземными частями, так и с истребителями прикрытия. Березовой и подчиненные ему офицеры непрерывно следили за боевой обстановкой, всегда были в курсе дел в районе действия дивизии, быстро реагировали на все изменения, своевременно информировали об этом штабы полков и вышестоящие командование. В начале мая 1-я гвардейская штурмовая авиадивизия поддерживала советские войска, осуществлявшие ликвидацию вражеских частей на косе Фрише-Нерунг. Последним днем ее боевой деятельности в составе 3-го Белорусского фронта было 5 мая.
В последующем дивизия была передана в 15-ю воздушную армию и перебазировалась в район ее действий, чтобы принять участие в уничтожении прижатых к морю в Курляндии немецко-фашистских войск. Но вступить в бой гвардейцы не успели. Вражеская группировка была ликвидирована до ее прибытия. А там пришла Победа. [124]
8 мая фашистская Германия безоговорочно капитулировала. Гвардейцы дивизии вместе со всем советским народом радостно встретили весть о нашей славной Победе над фашистской Германией. В связи с этим историческим событием во всех частях прошли митинги. На них выступали лучшие воины соединения, внесшие большой вклад в дело разгрома врага.
Герой Советского Союза майор И.В. Пятери, обращаясь к личному составу 136-го гвардейского штурмового авиаполка, сказал: "За военные годы многое пришлось пережить всему советскому народу. Но его усилия и жертвы не пропали даром. Мы победили! Победили благодаря мудрости ленинской партии, социалистическому строю, мужеству и отваге советских воинов, благодаря самоотверженным усилиям нашего славного многонационального народа. Эти силы непобедимы!"
Пройдя героический боевой путь от Сталинграда до Кенигсберга, экипажи соединения совершили около 30 тыс. успешных боевых вылетов. Они уничтожили 158 самолетов противника в воздухе и 429 на его аэродромах, 2492 танка, 1740 штурмовых орудий, 1200 автомашин, 50 паровозов, 454 железнодорожных вагона. От бомб, эрэсов и пушечно-пулеметного огня штурмовиков гитлеровцы потеряли только убитыми 65 тыс солдат и офицеров.
Высокими наградами отметила Родина ратные подвиги бойцов и командиров дивизии. Орден Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Суворова 2 степени и Кутузова 2 степени украшают гвардейское Знамя соединения. Многими орденами награждены и части дивизии.
В июне 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество, отвагу и высокое воинское мастерство Л.И. Беда, А.Я. Брандыс, И.А. Воробьев, А.К. Недбайло, Н.И. Семейко, М.Т. Степанищев были награждены второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Гвардейцы С.А. Апраксин, Б.Е. Асадчих, Ф.В. Буслов, М.П. Васильев, А.Д. Васильчук, А.И. Заровняев, С.А. Иванов, В.Л. Ильченко, М.П. Карпеев, Н.А. Кожушкин, Я.И. Коровин, В.Н. Кошелев, Г.С. Лебедев, Н.М. Малахов, М.П. Мальченко, К.А. Мебагишвили, [125] В.Ф. Молозев, И.А. Николаев, М.Т. Путилин, Ф.М. Сафонов, В.Н. Фогилев, И.П. Фонарев, М.Ф. Шатило, Г.А. Шпильков получили звание Героя Советского Союза.
Всего за время войны дивизия воспитала 77 Героев Советского Союза. 7 из них удостоились этого звания дважды. За храбрость и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 23 гвардейца стали кавалерами ордена Славы трех степеней. Это М.И. Асеев, Г.П. Береза, П.С. Благов, И.Ф. Дузь, Ф.П. Занько, А.Н. Карымшаков, Н.Т. Келеев, А.И. Кирьянов, М.И. Клешнин, Д.И. Матвеев, В.А. Моисеев, Г.Н. Нефедов, Ф.М. Обухов, В.А. Осипов, И.С. Радченко, С.Т. Романов, В.И. Сашков, А.П. Сидельников, В.В. Сидоренко, А.П. Степанчиков, Н.А. Турбин, И.Г. Чмиль, Г.С. Шалимов.
В годы Великой Отечественной войны большую работу провели политорганы, партийные и комсомольские организации полков и дивизии. Они обеспечили высокий морально-политический дух всего личного состава.
Перед каждым боем и после него лучшие воины подавали заявления с просьбой принять их в ряды партии или комсомола. Это порождало массовый героизм, так как каждый вступивший в партию или комсомол хотел на деле доказать, что он достоин этого высокого звания.
С момента создания дивизии и до конца войны в члены партии вступили 290 человек, кандидатами в члены партии — 345 человек.
На всех этапах боевого пути соединения коммунисты и комсомольцы всегда шли впереди. Они цементировали ряды гвардейцев, показывали образцы выдержки, стойкости, мужества и героизма.
Благородные цели защиты социалистического Отечества, беспредельная преданность Коммунистической партии, мужество и непримиримость к врагу — вот те силы, которые вдохновляли воинов дивизии в годы Великой Отечественной войны. [126]