Начало пути

Разгромив объединенные силы внутренней и внешней контрреволюции,
Советская республика приступила к строительству социализма. Решать эту историческую задачу партии и советскому народу пришлось в чрезвычайно тяжелых условиях. Народное хозяйство страны было подорвано двумя войнами и иностранной военной интервенцией. В исключительно трудном положении находились промышленность и сельское хозяйство. Не хватало продовольствия. Сложной была и международная обстановка. Мировая буржуазия не оставляла замыслов свергнуть Советскую власть.

Исходя из сложности внутренней и международной обстановки, постоянной угрозы нападения капиталистических государств, партия и Советское правительство приняли решение реорганизовать Красную Армию.

«...Мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам, — указывал В. И. Ленин. — Надо помнить, что от всякого нашествия мы всегда на волоске»{10}.
«Мы должны быть начеку... Поэтому... не полагаясь на нанесенные уже империализму удары, мы свою Красную Армию во что бы то ни стало должны сохранить во всей боевой готовности и усилить ее боевую способность»{11}.

Эти ленинские заветы легли в основу решений X съезда РКП (б) по военным вопросам. В принятой резолюции уделялось особое внимание созданию технических и авиационных частей Красной Армии. [11] На основе решений съезда стали переформировываться и создаваться заново авиационные школы и курсы. В числе вновь созданных была Московская школа воздушного боя и бомбометания, которая впоследствии положила начало существованию Оренбургского летного училища. Формирование Московской школы воздушного боя и бомбометания было начато 10 августа 1921 г. Основная задача школы состояла в том, чтобы в шестимесячный срок летный состав смог углубить свои теоретические знания, усовершенствовать технику пилотирования и освоить способы боевого применения самолетов. Поэтому первыми слушателями были летчики строевых авиационных отрядов и эскадрилий. Многие из них имели боевой опыт. Вступительные экзамены не проводились, но требования к политическим и деловым качествам кандидатов предъявлялись высокие. В школу принимались лица, имеющие положительную служебную характеристику и рекомендацию партийной организации. Преимуществом пользовались коммунисты и комсомольцы, в прошлом рабочие и беднейшие крестьяне.

Создание школы, готовящей авиационных командиров, способных управлять подразделениями и частями, было делом сложным и кропотливым. Много труда и энергии в ее организацию вложили активные участники гражданской войны — первый начальник школы военный летчик К. Ф. Капустян и опытный партийный работник, комиссар, летчик-наблюдатель Н. В. Кузьмин.

Первоначально школа размещалась на окраине Москвы, вблизи Института инженеров Красного воздушного флота имени Н. Е. Жуковского. В 1922 г. ее перевели в подмосковный город Серпухов, и она стала называться Серпуховская авиационная школа воздушной стрельбы и бомбометания{12}.

В период организации школы командование столкнулось с большими трудностями при налаживании учебного процесса. Необходим был знающий преподавательский и летно-инструкторский состав. Эта проблема решалась в основном за счет перевода преподавателей из других летных школ, а также путем привлечения специалистов гражданских высших учебных заведений. На преподавательскую работу чаще всего назначались командиры, комиссары и техники из строевых частей. [12] С летно-инструкторским составом было сложнее, так как строевые части в связи с некомплектом летных кадров не могли полностью удовлетворить потребности школы.

Имелись серьезные трудности и в материально-техническом обеспечении теоретической и летной подготовки.

Здание бывшего Владычного монастыря, где разместилась школа, было в полуразрушенном состоянии. Около месяца потребовалось, чтобы создать минимальные условия для размещения штаба, слушателей, оборудовать учебные классы и выровнять летное поле. Самолетный парк состоял из старых, много раз ремонтированных машин иностранных марок. В конце 1922 г. школе передали дивизион тяжелых воздушных кораблей «Илья Муромец», из четырех самолетов которого пригодным для полетов был только один. Почти не было запасных частей, не хватало горючего. Но мотористы не упускали случая снять все пригодное со списанных машин, чтобы обеспечить полеты. Своим самоотверженным трудом они восхищали инструкторов и слушателей.

Слушателям нелегко было учиться. Большинство из них не имели достаточного образования. Учебный план отличался многопредметностъю. Отрицательно сказывалось на успеваемости почти полное отсутствие учебных пособий, инструкций, бедность лабораторной базы, бытовые неурядицы. Но неистощимая тяга к знаниям, упорство и настойчивость слушателей помогали им бороться с трудностями. Вот что говорил об этом бывший слушатель И. П. Зубов, выступая много лет спустя перед курсантами училища:

— Мы, слушатели, были полны решимости опрдвдать доверие народа, овладеть искусством полетов. Но многие из нас имели слабую общеобразовательную и техническую подготовку. [13] Одновременно с изучением теории полета мы много и настойчиво занимались самостоятельно. Наши лучшие преподаватели помимо программных часов по вечерам давали нам дополнительные уроки.

Несмотря ни на что, коллектив справился с поставленными задачами. Серпуховская школа воздушной стрельбы и бомбометания начала свой славный путь.

Первые полеты со слушателями состоялись через год после сформирования школы. Руководил летной подготовкой известный красный летчик Б. Н. Кудрин. Жизненный путь Б. Н. Кудрина и сейчас служит курсантам примером для подражания. В годы гражданской войны он был красвоенлетом, командовал 14-м истребительным отрядом. Незаурядное летное мастерство он проявил осенью 1919 г. В то время конный корпус белогвардейского генерала Мамонтова прорвал фронт советских войск, захватил Курск и Воронеж. Тогда по личному указанию В. И. Ленина была создана особая авиационная группа, в состав которой включили и Б. Н. Кудрина. Вместе с другими летчиками он систематически подвергал белогвардейцев бомбо-штурмовым ударам, выводил из строя целые кавалерийские части мамонтовцев.

В жизни Бориса Николаевича было много моментов, требовавших мужества и героизма. Однажды он попал в руки бандитов из кулацкого отряда. Его подвергли пыткам, истязали. Через несколько дней замученного, израненного, но не выдавшего военной тайны летчика освободили из плена красноармейцы. В 1920 г. Б. Н. Кудрин сражался против белополяков и войск засевшего в Крыму барона Врангеля. Затем служил в Закавказье. В 1921 г. совершил выдающийся по тому времени перелет через Караклисский перевал, доставив частям Красной Армии директивы командования и золото. Этот перелет ЦИК Армении оценил как «исключительный подвиг перед трудящимися Армении». Боевые заслуги Б. Н. Кудрина отмечены орденом Красного Знамени{13}. [14]

Плодотворную летно-инструкторскую работу в первые годы существования школы вели также выдающиеся летчики нашей страны, герои гражданской войны И. У. Павлов и А. Ф. Анисимов.

Призванный в 1914 г. в царскую армию, И. У. Павлов вначале был направлен в 6-ю авиационную роту, а оттуда в Гатчинскую авиашколу. Первую воздушную победу И. У. Павлов одержал в начале 1917 г. в районе Гусятина (Западная Украина). Выполняя боевое задание, он встретил четыре немецких самолета: три истребителя и разведчик. Численное превосходство противника не смутило летчика. Он смело атаковал эту группу. В короткой схватке один вражеский самолет был сбит, остальные трусливо скрылись в облаках.

Когда в апреле 1918 г. сформировалась первая советская авиационная группа, коммунист Павлов был назначен ее командиром. Боевую деятельность красных летчиков под Казанью высоко оценило командование Красной Армии, а командир группы награжден орденом Красного Знамени. В 1919 г. истребительная группа И. У. Павлова участвовала в отражении наступления деникинских войск. В 1920 г. Павлов командовал объединенной авиационной группой на Южном фронте. За умелое руководство авиаторами, личную храбрость и мужество И. У. Павлов был награжден вторым орденом Красного Знамени. О его бесстрашии, находчивости и выдержке на фронте слагали легенды. Вот лишь один из эпизодов его боевой жизни.

Однажды мотор старенького самолета заглох в воздухе. Пришлось решиться на вынужденную посадку в тылу врага. Одинокую машину с красными звездами на крыльях окружили белые кавалеристы. Гибель, казалось, была неизбежной. Но Павлов не растерялся:

— Я — офицер. Мне приказано установить связь с бронепоездом. Но тот почему-то внезапно ушел. Прошу помочь мне запустить мотор, — обратился он к командиру белогвардейского отряда.

— Но почему на вашем самолете красные звезды? — с подозрением спросил тот.

— Это самолет красных, — не смущаясь ответил И. У. Павлов. — Вчера я заставил его сесть, а сегодня решил на нем лететь, так как звезды спасут меня от обстрела. [15]

Белые помогли летчику запустить мотор. Павлов поднялся в воздух, обстрелял «добровольных помощников», а затем улетел на свой аэродром.

Среди инструкторского состава школы выделялся летчик Маврикий Трофимович Слепнев. Он активно участвовал в гражданской войне. После войны успешно окончил ускоренные курсы при Гатчинской школе военных летчиков. Затем работал инструктором Московской высшей школы военной авиации, учил молодежь летать, учился сам. В школе инструктор отличался собранностью, деловитостью и добросовестным отношением к порученному делу. Впоследствии эти качества М. Т. Слепнева, его летное мастерство и мужество ярко проявились во время челюскинской эпопеи. За героический подвиг — спасение челюскинцев, в числе первых семи Героев Советского Союза Золотой Звезды удостоен и М. Т. Слепнев.

Все слушатели знали, что летчики — герои гражданской войны имели большой боевой опыт. Вместе с тем они зарекомендовали себя знающими преподавателями, чуткими и требовательными командирами. Их личный пример, высоко развитое чувство ответственности положительно влияли на обучаемых.

В то же время сказывались трудности роста. Не хватало учебных пособий, программы обучения слушателей стрельбе, бомбометанию и воздушному бою были несовершенны, происходила частая смена руководящего и преподавательского состава.

В 1923 г. специальная комиссия ЦК РКП (б) проверила состояние партийно-просветительной работы и летной подготовки в школе. На основании рекомендаций комиссии Реввоенсовет республики переименовал школу в Высшую военно-авиационную школу воздушной стрельбы и бомбометания. Начальником школы был назначен В. И. Чекалов, комиссаром С. Д. Окунев{14}. Изменилась и ее организационная структура.

Новая школа делилась на три части: учебную, летную и техническую. В ее состав входили два авиационных отряда — истребительный и разведывательный. На руководящую работу были выдвинуты заслуженные опытные авиаторы. [16] Начальником учебной части назначен преподаватель Е. Ю. Нахтигаль — автор первого в ВВС руководства по расчету кольцевых прицелов и ряда учебных пособий по воздушной стрельбе.

Летную часть, куда входили учебные авиационные отряды, возглавил участник гражданской войны летчик В. А. Захаров, а разведывательный отряд — орденоносец летчик И. И. Глебко{15}. С 1924 г. отряды стали комплектовать из выпускников Качинской, Борисоглебской летных школ и Ленинградской высшей школы летчиков-наблюдателей. Был установлен единый учебный план для слушателей истребительного и разведывательного профиля обучения. Ведущим стал цикл тактики и основ теории боевого применения авиации. В комплексе с тактической подготовкой осваивались теория воздушной стрельбы и бомбометания, конструкция самолетов, их оборудование, аэродинамика полета.

Школе оказывается значительная материальная помощь. Она получает новое оборудование для авиационных мастерских, силовую станцию. Поступает достаточное количество строительного материала и инструмента, аэронавигационные и метеорологические приборы и агрегаты. 31 октября 1924 г. приказом начальника ВВС № 732 был положен конец сезонности и бесплановости в летной учебе{16}.

Командование и партийная организация школы нацелили коллектив на устранение недостатков, отмеченных комиссией ЦК РКП(б). Преподаватели и инструкторы в сжатые сроки разработали необходимые пособия. Значительно усовершенствовалась учебно-материальная база. На занятиях слушатели стали получать глубокие теоретические знания и практические навыки ведения боевых действий во взаимодействии с другими родами войск. Для воспитания у будущих авиационных командиров нужных качеств воздушного бойца широко использовались примеры из опыта строевых частей, боевой практики инструкторов и преподавателей.

Большое внимание стало уделяться и научно-исследовательской работе. Ее цель заключалась в разработке различных вопросов боевого применения авиации, в создании учебных пособий и методических разработок. [17] Многие преподаватели и летчики-инструкторы состояли в военно-научном обществе школы. В центре их внимания были вопросы боевого применения авиации, обучения летного состава групповым полетам. О зрелости военно-авиационной мысли членов военно-научного общества школы говорят те факты, что многое из обобщенного ими впоследствии вошло в Инструкцию по производству полетов (1923 г.), во Временный строевой устав авиации СССР (1924 г.) и Временное наставление по боевому применению воздушных сил СССР (1924 г.).

В 1924 г. по решению Коммунистической партии и Советского правительства была проведена военная реформа, направленная на укрепление обороны страны и в том числе предусматривающая дальнейшее развитие отечественной военной авиации. Тогда же была поставлена задача освободиться от ввоза из-за границы авиационной техники, преодолеть отставание советских ВВС от авиации капиталистических государств в техническом оснащении. С этой целью был разработан трехлетний план развития Красного воздушного флота (на 1924–1926 гг.). Важное значение для претворения его в жизнь имел III съезд Советов, который в своих решениях указал на необходимость

«в кратчайший срок рассмотреть разработанный военным ведомством план развития военных воздушных сил и одновременно принять меры к поднятию отечественной авиапромышленности, в том числе моторостроения, до размеров, обеспечивающих необходимое развитие как гражданского, так и военного воздушного флотов»{17}.

Одновременно стало уделяться большое внимание опытному строительству авиационной техники. Советские конструкторы создали новые образцы отечественных самолетов и моторов. Уже в 1925 г. авиационные предприятия дали стране более 200 самолетов, а авиационных двигателей построили в шесть раз больше, чем в 1924 г.{18}. Школа получила на вооружение истребитель И-2, а несколько позже его модификацию И-2бис. В 1927 г. слушатели стали обучаться на новом отечественном самолете Р-1 с мотором М-5. Это был двухместный одномоторный биплан, разведчик и ближний бомбардировщик. [18] Создателями этих машин были талантливые конструкторы Д. П. Григорович и Н. Н. Поликарпов.

Партия развернула большую организационно-пропагандистскую работу. Ее призыв «Трудовой народ, строй Воздушный флот!» нашел самую горячую поддержку у советских людей. Для сбора средств в пользу содействия авиации была проведена первая Всесоюзная лотерея. Во всех уголках нашей страны шли сборы пожертвований в фонд строительства авиации. Особая заслуга в создании отечественной авиации принадлежит Обществу друзей Воздушного флота, созданному в марте 1923 г. Активными участниками этого общества были комсомольцы. За два года существования ОДВФ собрало более 5 млн. рублей. Военно-Воздушным Силам передали тогда сто боевых самолетов.

В сборах средств на строительство самолетов, в агитационно-пропагандистских мероприятиях широко участвовал и личный состав Военно-Воздушных Сил. Летчики, авиационные специалисты выступали перед местным населением с лекциями и докладами, проводили агитационные полеты. Многолюдными были выставки авиационной техники. Под руководством авиаторов работали кружки любителей авиационных знаний. Большую работу проводили преподаватели и слушатели Серпуховской высшей военно-авиационной школы воздушной стрельбы и бомбометания. Они вели агитацию на предприятиях города, благодаря чему за короткий срок были собраны необходимые средства и построен самолет «Серпуховский рабочий», переданный Воздушному флоту.

Благодаря проведенной военной реформе уже через два года численность авиации значительно увеличилась, повысилась ее ударная сила и боеспособность.

— Мы должны констатировать, — докладывал IV Всесоюзному съезду Советов Председатель Реввоенсовета СССР К. Е. Ворошилов, — что основные задачи создания своей собственной авиапромышленности нами разрешены{19}.

В условиях быстрого развития Военно-Воздушных Сил потребность в летных кадрах возрастала. Практическое решение этой задачи возлагалось на авиационные школы и училища, сеть Которых значительно расширилась. [19] Важное место среди них принадлежало Серпуховской высшей военной авиационной школе воздушного боя{20}. В 1926 г. ее начальником стал активный участник гражданской войны летчик С. Я. Корф. Боевой опыт, стиль работы начальника школы и военного комиссара Г. П. Толмачева способствовали успешному освоению авиационной техники.

Одновременно с освоением новых самолетов в школе много внимания уделялось совершенствованию учебного процесса. На педсоветах и совещаниях обсуждались вопросы повышения качества обучения и воспитания слушателей. Совершенствовалась учебно-материальная база. Стали широко практиковаться военно-теоретические конференции, на которые приглашались представители других учебных заведений и строевых частей. На одной из них с докладом «О состоянии и роли Воздушного флота в современной войне и задачи авиашколы» выступил член Реввоенсовета СССР, начальник ВВС Красной Армии П. И. Баранов. Рассказав о перспективах развития авиации, он подробно остановился на задачах коллектива школы.

Внимание руководителей ВВС к вопросам подготовки летных кадров воодушевляло командиров, преподавателей, инструкторов и слушателей. Росло их стремление к знаниям, к совершенствованию летного мастерства. В пример другим в эти годы не раз ставились слушатели истребительного отряда. В историческом формуляре училища записано, что более 90% из них на экзаменах по летной подготовке в 1927 г. получили отличные и хорошие оценки.

В школе была налажена рационализаторская и исследовательская работа. Совместные дружные усилия коллектива принесли успех в поисках совершенствования бомбардировочных прицелов. В зависимости от высоты полета, скорости самолета и ветра были рассчитаны поправки к прицельным таблицам. Разработана методика выполнения полетов строем звена самолетов-разведчиков. Тогда же сделана попытка научного обоснования боевых порядков истребителей при атаке наземных целей, действий летчиков — в воздушном бою. Был введен код сигнализации для летчиков-истребителей и разведчиков. [20]

В 1927 г. при школе организуются курсы начальников артиллерии. Одним из первых их слушателей был смекалистый, пытливый оружейник, питомец школы С. Ф. Пистолькорс. По окончании этих курсов он был назначен преподавателем, а спустя два года написал учебник по бомбометанию.

Все понимали, что будущие командиры должны не только в совершенстве владеть летным мастерством, но и, как учила партия, глубоко разбираться в марксистско-ленинской теории, понимать свое место в защите социалистического Отечества, быть умелыми воспитателями подчиненных. Поэтому в школе под руководством комиссаров В. И. Иванова (сентябрь 1924 г. — август 1925 г.) и К. X. Супруна (август 1925 г. — октябрь 1926 г.) постоянно совершенствовались политическая учеба слушателей и воспитательная работа. Изыскивались возможности для повышения организованности в учебе и укрепления воинской дисциплины.

В системе политической подготовки важное значение придавалось социально-экономическим дисциплинам. Еще в 1923 г. было увеличено количество часов на изучение произведений К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, вопросов текущей политики Советского государства. В это же время была введена новая дисциплина — «Партийно-политическая работа в РККА и Воздушном флоте».

Комиссары и партийные организации настойчиво формировали у слушателей марксистско-ленинское мировоззрение, высокие морально-боевые качества. Серьезное внимание уделялось воспитанию их на революционных и боевых традициях, в духе ненависти к врагам Родины. Эти вопросы систематически обсуждались на партийных и комсомольских собраниях. Широко использовались средства стенной печати, наглядной агитации, беседы активистов. [21]

Особенно благотворно на воспитание молодых авиаторов влиял личный пример преподавателей и летчиков-инструкторов. В середине 20-х годов в школе инструктором работал М. М. Громов. Еще в гражданскую войну красный военлет Громов на истрепанных, пробитых пулями, наскоро отремонтированных самолетах вылетал на разведку и бомбежку войск Колчака. Михаил Михайлович в 1934 г. совершил полет вокруг Европы, пролетев по замкнутой кривой без посадки и пополнения горючим 12411 км. Этот полет принес ему славу одного из выдающихся летчиков мира. М. М. Громов был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и Золотой Звезды № 8.

В школе М. М. Громов зарекомендовал себя знающим педагогом и подготовил для ВВС много замечательных летчиков. Самым способным его учеником оказался В. П. Чкалов, который в 1923–1924 гг. осваивал в Серпуховской высшей школе воздушного боя курс боевого применения авиации. Валерий Павлович перенял громовский почерк полета. Его школу летного мастерства В. П. Чкалов блестяще продемонстрировал на воздушном параде в честь 10-летия Великого Октября. Этим полетом он восхитил присутствовавших на параде. Виртуозный пилотаж В. П. Чкалова над Красной площадью отметил в своем приказе Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов.

Плодотворно обучала слушателей в эти же годы замечательная труженица, одна из первых в стране военных летчиц инструктор З. П. Кокорина. Окончив педагогическое училище, она вначале работала библиотекарем. В авиацию пришла после гибели мужа в воздушной катастрофе. Чтобы продолжить его дело, Зинаида Павловна добилась зачисления в число курсантов Качинской летной школы, которую успешно окончила, и вскоре стала инструктором в Серпуховской школе.

Конечно, такой опытный состав инструкторов и преподавателей с успехом выполнял поставленные задачи. Благодаря их неукротимой энергии, повседневному напряженному труду были обучены и воспитаны сотни летчиков, которые впоследствии показали примеры безграничной преданности Советской Родине, защищая ее ближние и дальние рубежи. [22]

Многие питомцы школы отличились во время конфликта на Китайско-Восточной железной дороге в 1929 г. Их действия были высоко оценены Советским правительством. Наиболее активные участники боев с белокитайскими захватчиками награждены орденом Красного Знамени. Среди них С. А. Маштаков, Н. И. Веселов, В. В. Сипачев, Л. Г. Амбольт, К. А. Разумов и другие.

По мере развития советской авиации перед школой вставали новые задачи, расширялся контингент обучаемых. Серпуховский аэродром и учебная база уже не отвечали новым требованиям.

По заданию начальника ВВС было произведено детальное обследование окрестностей Оренбурга с целью определения возможностей перебазирования Серпуховской высшей школы воздушного боя в этот район.

Новым местом дислокации школы Оренбург выбран не случайно. Расположение его в глубоком тылу страны на границе Европы и Азии гарантировало работу школы на случай войны. К тому же здесь были благоприятные метеорологические условия для курсантских полетов — много солнечных дней в году.

Оренбург в те годы был небольшим степным городом Средне-Волжского края. Только Зауральная роща да узкая лента пойменных лесов и кустарников по реке Урал казались оазисом в безбрежном степном просторе. Зимы здесь суровые. Но ранней весной степь покрывается огромным ковром цветущих тюльпанов и полевых маков. А летом земля трескается от нестерпимой жары. Нередко поднимаются сильные ветры, которые приносят из пустынь Средней Азии и Казахстана пыльные бури, застилающие горизонт.

Перебазирование школы началось в октябре 1927 г. Дальним маршрутом Серпухов — Пенза — Оренбург летчики-инструкторы перегнали самолеты. Этот массовый трудный перелет обошелся без летных происшествий. Трудящиеся Оренбурга радушно встретили авиаторов на новом месте.

Чтобы возобновить планомерную подготовку летных кадров, требовалось решить целый комплекс весьма сложных задач. Для размещения личного состава необходимо было переоборудовать выделенные школе здания бывшего кадетского корпуса и духовной семинарии. [23] Кроме того, надлежало в короткий срок создать материально-техническую базу. Возведение различных служебных помещений, строительство аэродромов началось на пустырях. Трудно было не только с жильем, но и с питанием. Страна еще не оправилась от разрухи и не могла полностью обеспечить школу.

Много энергии и труда в становлении школы на новом месте вложили ее начальник комдив Ф. А. Астахов{21} и комиссар М. Н. Орловский. Под их руководством шло оборудование аэродромов, создавался комплекс подсобных помещений, возводились жилые здания. Энергичными мерами командование обеспечило в школе необходимую организованность, четкий порядок и дисциплину.

Высокой напряженностью характеризовался и рабочий день слушателей. Его продолжительность составляла более 12 часов, в том числе 7 часов — учебные занятия по расписанию, три часа — самостоятельная работа. В остальное время под руководством строевых командиров и преподавателей слушатели благоустраивали гарнизон и аэродромы.

Много внимания и времени уделяли преподаватели и инструкторы созданию учебно-материальной базы обучения слушателей. Учебные классы оборудовались схемами, макетами, пополнялись агрегатами, приборами, авиационной техникой. Широко развернулось движение рационализаторов. Оружейный мастер учебной части В. В. Строганов сконструировал и изготовил в мастерских школы прибор «Фотострелок». По простоте изготовления и надежности в эксплуатации этот прибор превосходил зарубежный «Фотохейс». [24] «Фотострелок» Строганова вскоре был принят на вооружение ВВС и многие годы служил незаменимым пособием в стрелковой подготовке летного состава.

Деловой настрой, творчество и инициатива личного состава возросли в связи с поступлением в начале 1928 г. на вооружение школы новых самолетов — тяжелых бомбардировщиков ТБ-1 конструкции А. Н. Туполева. Этот самолет — первенец нашей дальнебомбардировочной авиации. Он имел четыре мотора, скорость 145 км/час и бомбовую нагрузку до 1500 кг. Преподаватели с воодушевлением взялись за разработку новых лекций по конструкции, аэродинамике и оборудованию этого самолета. Летчики-инструкторы создавали методические разработки и инструкции по эксплуатации бомбардировщика. Оживилась партийно-политическая работа. В лекциях и докладах подчеркивалась забота партии и Советского правительства об авиации, повышении ее боевой мощи. Особенно полезны были беседы инструкторов, которые уже приобрели опыт полетов на ТБ-1. Проводились и летно-технические конференции, на которых детально разбирались особенности пилотирования и эксплуатации самолета.

Опорой командования в повышении качества учебного процесса стали партийные и комсомольские организации. Они предъявляли повышенные требования к знаниям коммунистов и комсомольцев. Призыв «Новой технике — глубокие теоретические знания» стал девизом каждого. Партийная организация выступила инициатором ликвидации неграмотности среди красноармейцев — младших авиационных специалистов. Одновременно много внимания уделялось культурно-массовой и спортивной работе. Популярностью не только в школе, но и в городе пользовались хоровой, драматический, стрелковый и гимнастический кружки. Футбольная команда школы неоднократно занимала первенство области и военного округа.

С первых дней функционирования школы в Оренбурге установился тесный контакт авиаторов с местными советскими и общественными организациями. Любовь и уважение трудящихся города к авиаторам проявлялись в оказании им помощи при создании учебно-материальной базы. Комсомольцы Оренбурга участвовали в пятнадцати массовых субботниках по подготовке и благоустройству аэродромов. [25] Некоторые организаций выполнили заказы на изготовление наглядных пособий. Летчики и техники были желанными гостями на фабриках, заводах, в создаваемых колхозах. В дни революционных праздников они рассказывали рабочим и крестьянам о пройденном Красной Армией боевом пути, о доблести и героизме советских авиаторов. Участники огненных лет революции и гражданской войны на Урале были частыми гостями школы. Слушая их, авиаторы проникались любовью и уважением к оренбургской земле, которая помнила пугачевскую вольницу, декабристов, первых ссыльных марксистов. Здесь прогремели имена М. В. Фрунзе, В. И. Чапаева, Д. А. Фурманова, Г. Д. Гая, В. К. Блюхера, Н. Д. Каширина, водивших в бой против колчаковцев и белоказаков красные полки.

В те годы развивается шефская работа среди местного населения. На общественных началах создаются курсы по подготовке инструкторов авиамоделизма и планеризма. Проводятся авиамодельные соревнования и авиационные выставки.

Все это обогащало жизнь личного состава школы. Росли ее авторитет и популярность.

Седьмую годовщину своего существования коллектив школы встретил новыми успехами в подготовке летных кадров. Школа превращалась в одну из крупнейших в ВВС учебную базу. За это время более двух тысяч квалифицированных авиационных специалистов пополнили строевые части.

Осенью 1928 г. из Ленинграда в Оренбург перебазировалась Высшая военная школа летчиков-наблюдателей, которая вошла в состав бывшей Серпуховской высшей школы воздушного боя. Созданная в 1921 г., она в течение семи лет работала без летных происшествий и подготовила несколько сот квалифицированных воздушных бойцов. Среди них П. И. Баранов (впоследствии начальник ВВС), П. Ф. Жигарев (Главный маршал авиации), Н. С. Скрипко (маршал авиации), Б. В. Стерлигов (длительное время возглавлявший штурманскую службу ВВС), К. В. Маслов (комбриг, командующий ВВС одного из военных округов), И. В. Доронин и другие хорошо известные в стране и за рубежом летчики и штурманы. [26]

Объединенная школа стала называться Третьей военной школой летчиков и летчиков-наблюдателей имени К. Е. Ворошилова.

Это организационное мероприятие превратило Оренбургскую объединенную школу в мощный учебный комбинат. В школе было создано четыре отдела. Первый из них, организованный на базе школы воздушного боя, стал готовить летчиков-истребителей. Второй — на базе школы летчиков-наблюдателей, предназначался для подготовки штурманов. Третий и четвертый отделы были сформированы заново. В них обучались техники по вооружению, стрелки-бомбардиры, авиационные механики и мотористы. Все обучающиеся в школе стали называться курсантами.

Сравнительно быстрому становлению Оренбургской объединенной летной школы сопутствовало много благоприятных обстоятельств. Ранее перебазированная в район Оренбурга Серпуховская летная школа уже имела необходимую материально-техническую базу, кроме того, к этому времени обеими школами был накоплен определенный опыт обучения и воспитания слушателей. [27]

В конце 20-х годов активно проводились исследования, направленные на совершенствование учебного процесса. Не случайно научно-исследовательская работа преподава телей школы заслужила признание командования. Преподаватель М. Н. Никольский написал учебное пособие по бомбометанию, разработал цикл лекций по применению в авиации взрывчатых веществ. Он стал автором известного зеркала, названного его именем, которое широко применялось в ВВС для контроля прицеливания при бомбометании. Впоследствии М. Н. Никольский был признан крупным специалистом в области бомбометания{22}. [27]

В развитие авиации внесли вклад и летчики-инструкторы. Многие из них участвовали в работе научно-технического комитета ВВС, стали изобретателями и летчиками-испытателями. Инструктор В. К. Грибовский в школьных мастерских построил планер собственной конструкции. На нем он установил несколько мировых и всесоюзных рекордов. Особенно удачным оказался сконструированный им планер-паритель Г-9.

Видное место в истории планеризма занимает и другой инструктор школы — А. Б. Юмашев. Он также является автором конструкций нескольких планеров. Наиболее совершенным из них был планер Ю-1. На нем А. Б. Юмашев принимал участие в третьих Всесоюзных планерных состязаниях.

В летописи истории училища навсегда осталось имя его воспитанника, выдающегося летчика-испытателя и планериста В. А. Степанчонка. Им установлен Всесоюзный рекорд на продолжительность полета планера, который равнялся 10 часам 22 минутам. 28 октября 1930 г. В. А. Степанчонок на одноместном планере впервые в мире выполнил петлю Нестерова. Это послужило началом освоения на планере фигур высшего пилотажа.

Летчик А. Н. Павлов построил в автомастерских школы самолет-авиэтку, на котором успешно совершил перелет из Оренбурга в Москву.

Таким образом, к 30-м годам Оренбургская летная школа наряду с другими учебными заведениями внесла свой вклад в развитие авиации. [28] За первое десятилетие своего существования она подготовила 1159 летчиков, 2078 летчиков-наблюдателей, 20 воздухоплавателей, 53 преподавателя, 413 техников, более 100 инструкторов практического обучения, 956 стрелков-бомбардиров и большой отряд младших авиационных специалистов. Это было то крепкое, здоровое и прочное ядро Красного воздушного флота, о котором говорил М. В. Фрунзе на III съезде Советов{23}.