Заключение

1. Характерные особенности военного искусства в битве под Курском

(Схема 16)

В Курской битве советская военная стратегия, оперативное искусство и тактика еще раз доказали свое превосходство над военным искусством гитлеровской армии.

Важнейшим достижением советского командования в Курской битве явилось своевременное и полное вскрытие замысла и группировки сил противника. Определив направление главного удара врага, Верховное Главнокомандование приняло решение перейти к преднамеренной обороне, в ходе которой обескровить ударные группировки гитлеровских войск, а затем, переходом в контрнаступление, завершить их разгром.

Преднамеренная оборона в отличие от обороны вынужденной, какую пришлось осуществлять нашим войскам в предшествующие кампании, имела ряд характерных особенностей. Во-первых, оборона под Курском проводилась в условиях, когда стратегическая инициатива на советско-германском фронте прочно удерживалась Советскими Вооруженными Силами, располагавшими достаточными материальными и людскими ресурсами для перехода в наступление. Во-вторых, оборона под Курском не была обычной. Здесь создавалась крупная стратегическая группировка для перехода в наступление. Но когда стало известно, что гитлеровские войска также готовятся к наступлению, было принято решение использовать нашу наступательную группировку для целей обороны с задачей измотать и обескровить ударные группировки врага и тем самым создать предпосылки для последующего их разгрома. В-третьих, преднамеренный характер [353] обороны предопределил глубокое эшелонирование войск и оборонительных сооружений. Для того чтобы выполнить поставленные задачи и выйти к Курску ударом с севера и юга, противнику потребовалось бы преодолевать на любом направлении не менее пяти оборонительных рубежей. При этом на направлениях вероятных ударов противника нашими войсками было занято три, а местами и четыре оборонительных рубежа на глубину до 70 км. Лишь ценой огромных потерь немецко-фашистским соединениям удалось прорвать главную полосу обороны на Центральном фронте, т. е. только один оборонительный рубеж. В полосе Воронежского фронта враг преодолел главную и вторую полосы обороны (два рубежа) и на отдельных участках вышел к тыловой армейской полосе.

Стратегическая оборонительная операция под Курском осуществлялась двумя фронтами  — Центральным и Воронежским, усиленными армиями Степного фронта. Всего для обороны было привлечено в период 5 — 23 июля в общей сложности свыше 1 630 тыс. человек, до 27 тыс. орудий и минометов, около 5 тыс. танков и САУ, до 3 тыс. боевых самолетов. Это было значительно больше, чем под Москвой и Сталинградом,

Опыт Курской оборонительной операции еще раз подтвердил, как важно предугадать замысел противника, своевременно определить направление его главного удара и, наконец, установить срок наступления. Учет всех этих факторов давал возможность наиболее целеустремленно организовать оборону с сосредоточением крупных сил и средств на направлениях вероятных ударов врага.

В оборонительной операции под Курском дальнейшее развитие получили вопросы стратегического взаимодействия между группами фронтов. Еще в ходе оборонительного сражения в полосе Воронежского фронта наступление в районе Орла развернули войска Западного и Брянского фронтов, а на Сев. Донце и на р. Миус  — войска Юго-Западного и Южного фронтов. Удары этих фронтов сковали значительные силы врага и не позволили ему осуществлять крупные перегруппировки для дальнейшего наращивания сил на курском направлении. Опыт битвы под Курском еще раз подтвердил, как это было под Москвой и Сталинградом, что проведение крупной оборонительной операции стратегического значения против основной ударной группировки противника дает успешные результаты только при тесном взаимодействии нескольких фронтов.

В оборонительной операции под Курском исключительную роль сыграло заблаговременное сосредоточение стратегических резервов, объединенных в Степной фронт. Занимая выгодное стратегическое положение, он увеличивал глубину обороны Курского выступа до 300 км, придавал ей еще большую прочность и устойчивость. За счет резервов был усилен Воронежский фронт танковой и общевойсковой армиями и двумя танковыми [354] корпусами, когда немецкие войска предприняли последнюю попытку выйти к Курску ударом в направлении Прохоровки. Это позволило не только остановить наступление гитлеровских войск и отбросить их в исходное положение, но и без длительной паузы развернуть решительное контрнаступление. Правда, в период оборонительного сражения значительные силы Степного фронта были израсходованы по частям, и фронт включился в контрнаступление, будучи сильно ослабленным. Но несмотря на это, Ставка правильно использовала свои резервы, ибо без армий Степного фронта войска Воронежского фронта могли оказаться в крайне тяжелом положении.

В целом стратегическая оборонительная операция под Курском, впитавшая в себя огромный опыт оборонительных сражений под Москвой и Сталинградом, дала много поучительного для теории и практики военного искусства в годы войны.

В битве под Курском дальнейшее развитие получили вопросы подготовки и ведения стратегического контрнаступления, которое явилось третьим по счету за период Великой Отечественной войны. Основная цель контрнаступления состояла в том, чтобы разгромить крупные группировки противника, сосредоточенные севернее и южнее Курского выступа, и создать благоприятные условия для перехода в общее стратегическое наступление.

Контрнаступление под Курском имеет ряд отличительных черт по сравнению с контрнаступлением под Москвой и Сталинградом. Оно готовилось в период стратегической паузы, когда обе стороны на всем советско-германском фронте не вели наступательных действий.

Возросшая военно-экономическая мощь социалистического государства, самоотверженная работа советского народа, гигантская организаторская деятельность партии, мобилизовавшая все материальные и духовные ресурсы страны на отпор врагу, нашли воплощение в мощи ударов, обрушенных Красной Армией на врага в битве под Курском. Если в контрнаступлении под Москвой и в битве на Волге участвовало по три фронта, то в битве под Курском  — уже пять фронтов. В контрнаступлении под Москвой мы не имели танковых армий, в битве на Волге принимала участие в контрнаступлении одна танковая армия, а в битве под Курском  — пять танковых армий новой организации.

Всего в контрнаступление под Курском было вовлечено до 2 630 тыс. человек, свыше 49 тыс. орудий и минометов, до 7 тыс. танков и САУ и свыше 5 тыс. боевых самолетов, что значительно больше, чем в контрнаступлении под Москвой и Сталинградом.

Своеобразно складывалась разработка замысла контрнаступления [355] под Курском. Советское командование приступило к его разработке еще весной 1943 г. Под Москвой и Сталинградом разработка замысла контрнаступления и его подготовка проводилась уже в ходе оборонительных сражений. В результате глубокого предвидения хода вооруженной борьбы советское командование заблаговременно создавало в районе Курского выступа стратегические резервы, что способствовало сокращению сроков перехода от оборонительных операций к контрнаступлению. Так, например, войска Воронежского и Степного фронтов смогли перейти в контрнаступление через десять дней после окончания оборонительного сражения, а Центральный фронт и того раньше  — через два дня.

В битве под Курском был учтен опыт предыдущих наступательных операций в выборе момента для перехода в контрнаступление. Оно началось после ожесточенных оборонительных сражений, в результате которых определился кризис в наступлении обеих ударных группировок немецко-фашистских войск. К этому времени враг ввел в сражение почти все свои силы. Советское же командование располагало еще достаточными резервами, а наша авиация завоевала господство в воздухе. Именно в это время, с утра 12 июля, и началось наступление армий Брянского и Западного фронтов, с 15 июля включились в контрнаступление войска Центрального фронта. 12 июля по немецко-фашистской группировке был нанесен мощный контрудар в районе Прохоровки.

Такие согласованные действия советских войск по месту, времени и цели в критический для противника момент резко сузили возможности немецко-фашистского командования осуществить крупные мероприятия с целью парирования наших ударов. Предпринятые гитлеровским руководством перегруппировки войск с одних участков фронта на другие, а также поспешная переброска в район Курска соединений с других направлений не смогли остановить наступления советских войск, силы которых были увеличены вводом в сражение стратегических резервов.

Одной из особенностей контрнаступления под Курском является привлечение к боевым действиям сил фронтов, которые не принимали непосредственного участия в оборонительном сражении. Переход в наступление войск Западного и Брянского фронтов против немецко-фашистских войск в районе Орла резко увеличил масштабы контрнаступления и в то же время заставил немецко-фашистское командование отказаться от продолжения наступления на Курск с севера. Враг перебросил из состава своей ударной группировки для отражения ударов Брянского и Западного фронтов 7 дивизий, в том числе 4 танковые и 1 моторизованную.

Контрнаступление под Курском завершилось успешно благодаря усилению фронтов стратегическими резервами. Это [356] обеспечивало наращивание силы удара в оперативной глубине и выгодные условия маневра для решения новых задач, возникавших в ходе операций.

Контрнаступление под Курском явилось поучительным примером стратегического взаимодействия между группами фронтов, наступавших на различных стратегических направлениях. Так, 7 августа началась Смоленская наступательная операция, а на юго-западном направлении 13 августа советские войска возобновили наступление в Донбассе. В результате враг был скован, что не позволило ему перебросить дивизии в район Курска. Более того, в ходе наступления на смоленском направлении наши фронты отвлекли 13 дивизий противника с орловско-брянского участка. Это еще больше благоприятствовало завершению контрнаступления под Курском.

В битве под Курском стратегическое руководство войсками отличалось высокой централизацией с одновременным предоставлением широкой инициативы командующим фронтами и армиями. План летне-осенней кампании и его основная часть  — разгром гитлеровских войск под Курском разрабатывался под руководством Ставки ВГК Генеральным штабом. К планированию Курской битвы привлекались командующие фронтами и их штабы. В ходе оборонительного сражения и контрнаступления Ставка ВГК через своих представителей уточняла задачи фронтам, обеспечивала стыки между ними, перенацеливала авиацию с одного направления на другое, усиливала фронтовые объединения стратегическими резервами. Такой метод стратегического руководства полностью себя оправдал и нашел широкое применение в последующих операциях.

Много поучительного и ценного дала Курская битва для теории и практики оперативного искусства. Увеличилась глубина обороны путем создания оборонительных полос и рубежей. Общая глубина оперативного построения фронтов впервые в Великой Отечественной войне достигала 50 — 70 км. Значительно возросла мощь обороны в результате насыщения войск боевой техникой, в том числе нового образца.

Возросло массирование сил и средств на направлениях ожидаемых ударов противника. Противотанковая оборона стала эшелонироваться в глубину до 35 км, возросла плотность артиллерийского противотанкового огня, более широкое применение нашли заграждения, минирование, противотанковые резервы и подвижные отряды заграждений (ПОЗы).

Широкое применение получили танки, как эффективное средство противотанковой обороны. Изменился характер и система инженерного оборудования оборонительных полос (переход на траншейную систему), увеличилась плотность и эффективность инженерных оборонительных сооружений и заграждений. Возросла активность обороны, ее наиболее решительных форм  — контратак и контрударов. [357]

Большую роль в повышении устойчивости обороны играл маневр силами и средствами, который осуществлялся из глубины и вдоль фронта вторыми эшелонами и резервами. Так, например, в ходе оборонительной операции на Воронежском фронте перегруппировке подверглись около 35 проц. всех стрелковых дивизий, свыше 40 проц. всей истребительно-противотанковой артиллерии и почти все отдельные танковые и механизированные бригады. Возросли общие оперативные плотности в обороне. Если в 51-й армии Сталинградского фронта на котельниковском направлении (декабрь 1942 г.) дивизии оборонялись на направлении главного удара врага в полосе 15 — 20 км. и на 1 км. фронта приходилось 19 орудий и минометов (76-мм и крупнее) и 6 танков, то армии Центрального фронта имели на одну дивизию полосу до 3 км. и на 1 км. фронта до 90 орудий и минометов и до 22 танков и САУ. Оборона под Курском выдержала суровые испытания и достигла своих целей.

Наступление фронтов и армий проводилось при наличии в их составе крупных подвижных групп, состоявших из танковых и механизированных корпусов и танковых армий. Это придавало операциям решительный и маневренный характер. Наши войска обогатились опытом организации взаимодействия между фронтами и группами фронтов, а также с авиацией и войсками ПВО страны, опытом организации взаимодействия между, родами войск.

Для наступательных операций характерным было увеличение количества элементов оперативного построения фронтов и армий. Уже опыт зимней кампании 1942/43 г. показал, что одноэшелонное построение фронтов, а также отсутствие группировок подвижных войск и сильных резервов в них отрицательно сказывалось на размахе операций. В контрнаступлении под Курском впервые за время войны стали выделяться вторые эшелоны фронтов в составе одной-двух общевойсковых армий (Воронежский фронт), а также мощные группировки подвижных войск в составе одной-двух танковых армий или нескольких танковых и механизированных корпусов и сильные резервы. Все это позволяло командующим фронтами активно влиять на ход наступления путем наращивания удара первого эшелона и развития успеха в глубину или в сторону флангов, прорыва промежуточных оборонительных рубежей, а также отражать сильные контрудары гитлеровских войск.

Курская битва поучительна в использовании общевойсковых армий второго эшелона или резерва для развития успеха в оперативной глубине (на Западном фронте  — 11-я и на Воронежском фронте  — 4-я гвардейская и 47-я армии). Опыт показал, что ввод в сражение крупных объединений надо тщательно готовить. Если 47-я армия была введена в сражение после всесторонней подготовки, то 11-я армия вводилась после длительного [358] марша и по частям. В итоге ее действия были мало эффективными.

Оперативное построение армий в связи с восстановлением стрелковых корпусов было, как правило, одноэшелонным. Оперативная глубина создавалась за счет построения боевого порядка корпусов в два эшелона и вывода в резерв командующего армией одной-двух стрелковых дивизий. Например, 57-я армия Степного фронта, 5-я и 6-я гвардейские армии Воронежского фронта имели оперативное построение войск в один эшелон, а корпуса, входившие в их состав, строились в два эшелона. Для теории и практики военного искусства такое оперативное построение армий было новым явлением, вызванным к жизни необходимостью быстрого наращивания усилий дивизий первого эшелона при прорыве тактической зоны обороны противника.

В битве под Курском, несмотря на резкое увеличение количества элементов оперативного построения фронтов и армий, глубина его уменьшилась по сравнению с предшествовавшими наступательными операциями. Если раньше она составляла во фронте 30 — 40 км. и в армии 12 — 20 км, то теперь соответственно для фронта 20 — 25 км. и армии 10 — 15 км. В результате такого плотного построения войск советское командование имело возможность своевременно усиливать войска первого эшелона, в первую очередь на главном направлении.

Дивизии, действовавшие на направлении главного удара, получали задачу разгромить противостоящего противника в главной полосе обороны, захватить с ходу вторую полосу и создать условия для ввода в прорыв подвижных войск или, в отдельных случаях, второго эшелона армии с целью развития тактического успеха в оперативный.

Ближайшей задачей дивизий первого эшелона являлся разгром противника на первой позиции (глубина 2 — 3 км.), последующей  — разгром его на второй позиции и овладение районом основных огневых позиций артиллерии (глубина 5 — 7 км.). Задача дня дивизии ставилась на глубину 12 — 15 км.

Ближайшая задача корпуса совпадала с последующей задачей дивизий первого эшелона. Последующей задачей корпуса являлось овладение второй полосой обороны или же выход на рубеж, удаленный от переднего края на 15 — 16 км. Задача дня корпусу ставилась на глубину до 20 км.

Наличие в войсках достаточного количества вооружения и боевой техники позволяло создать необходимые плотности огневых средств и при построении стрелкового корпуса и стрелковой дивизии не в один, а в два эшелона. Необходимость эшелонирования частей и соединений в глубину вызывалась тем, что нашим войскам предстояло прорывать сплошную глубоко [359] эшелонированную оборону противника, созданную им летом 1943 года{530}.

Если в обороне под Москвой глубина боевых порядков стрелковых дивизий, действовавших на направлении главного удара, не превышала 3 — 4 км, а под Сталинградом 4 — 5 км, то в обороне под Курском она достигала 5 — 7 км, т. е. возросла по сравнению с 1941 г. почти в два раза.

В контрнаступлении под Курском дальнейшее развитие получил принцип массирования сил и средств на направлении главного удара. Этому способствовал количественный и качественный рост фронтовых и армейских объединений, развертывание ударных группировок на более узких участках фронта (в связи с созданием противником глубокой обороны), дальнейший рост воинского мастерства командного состава. Смелое массирование сил и средств позволило создать высокие оперативные плотности, которые достигали в полосе Воронежского фронта на одну стрелковую дивизию 5 км. и на 1 км. фронта 53,9 орудия и миномета и 13,5 танка и САУ. Наступавшая же на направлении главного удара 5-я гвардейская армия имела одну стрелковую дивизию на 1,5 км. и на 1 км. фронта 230 орудий и минометов и 70 танков и САУ.

Контрнаступление под Курском дало много поучительного в вопросах прорыва обороны противника. Как правило, основным содержанием оперативного прорыва являлся разгром главных сил противника в тактической зоне и создание условий для ввода в прорыв подвижных сил или второго эшелона фронта (армии) с целью полного разгрома врага. Было еще раз доказано, что правильный выбор направления главного удара, сосредоточение основных усилий на решающих направлениях, борьба за инициативу, внезапность, а также непрерывное управление войсками  — важнейшие условия для достижения успеха в операции.

В битве под Курском произошли качественные изменения в тактике общевойскового боя. Оборона отличалась большой глубиной, активностью, насыщенностью боевой техникой, инженерными сооружениями и препятствиями, организованностью и силой огня, стойкостью и упорством войск, широким маневром силами и средствами на поле боя. Войска умело применяли не только позиционную, но и подвижную оборону.

Для боевых действий наших войск летом 1943 г. характерно увеличение глубины обороны и плотности сил и средств. Построение тактической обороны впервые стало включать две [360] полосы общей глубиной 15 — 20 км. Каждая полоса имела две-три позиции, оборудованные системой траншей и заграждений. Под Курском были окончательно выработаны единые взгляды на организацию и оборудование батальонных районов обороны.

В обороне под Курском происходило сокращение полос обороны соединений, что оказало свое влияние на увеличение тактических плотностей. Если в битве под Москвой полоса обороны стрелковой дивизии на направлении главного удара равнялась 10 — 12 км, под Сталинградом 12 — 18 км, то в обороне под Курском она составляла в среднем 6 — 10 км. На увеличение глубины обороны огромное влияние оказало восстановление корпусного звена управления. Это позволяло из трех стрелковых дивизий корпуса одну выделить во второй эшелон, на вторую полосу обороны. В результате глубина тактической зоны обороны увеличилась до 20 км.

Значительные изменения произошли в организации противотанковой обороны. Как правило, она создавалась на всю глубину тактической зоны и, в отличие от прошлых кампаний, органически связывалась с системой огня, заграждений и боевых порядков войск. Широкое применение получили ротные противотанковые опорные пункты, батальонные районы обороны, противотанковые резервы и подвижные отряды заграждений. Плотность противотанковых средств возросла и составляла на важнейших танкоопасных направлениях 25 — 30 орудий и до 1500 — 2000 противотанковых мин на 1 км. фронта. Кроме артиллерийско-противотанковых резервов и подвижных отрядов заграждений важное место в борьбе с танками врага заняли танки и САУ, которые использовались в качестве огневых точек в боевых порядках пехоты.

В битве под Курском возросла плотность сил и средств соединений на направлении главных ударов противника. В обороне под Сталинградом на 1 км. фронта на главном направлении приходилось 0,4 — 0,7 стрелкового батальона, 12 — 15 орудий и минометов и 1 — 2 танка, в обороне же под Курском 0,7 — 1,1 стрелкового батальона, 30 — 40 орудий и минометов и 3 — 4 танка и САУ. Следует учесть, что в тактической глубине располагались армейские артиллерийские группы и различные резервы, в том числе артиллерийско-противотанковые и танковые, что еще больше повышало тактические плотности.

В контрнаступлении под Курском дальнейшее развитие получила тактика наступательного боя, что было обусловлено усилением боевой мощи армий, количественным и качественным ростом военной техники, дальнейшим совершенствованием организации родов войск, тщательным изучением боевого опыта и тактики противника, а также ростом боевого мастерства рядового и командного состава.

К лету 1943 г. советские войска получили на вооружение большое количество автоматического оружия, орудий, минометов, [361] танков и самоходно-артиллерийских установок. Все это оказало свое влияние на постановку задач дивизиям и корпусам, а также на их боевые порядки.

Полосы наступления соединений сужались до 2 — 3 км, частей — до 1 — 155 км. В этих условиях полоса наступления и участок прорыва дивизии (полка) стали совпадать. Возросли тактические плотности. Если 47-я гвардейская стрелковая дивизия 5-й танковой армии наступала под Сталинградом в полосе 4 км, имела до 70 орудий и минометов и 10,5 танка на 1 км. фронта, то 95-я гвардейская стрелковая дивизия 5-й гвардейской армии в битве под Курском имела полосу наступления 2,5 км. и на 1 км. фронта 220 орудий и минометов и 14 танков и САУ.

Возрастание тактических плотностей в битве под Курском достигалось не только за счет маневра силами и средствами с второстепенных участков фронта, но и за счет усиления стрелковых дивизий, которые получали в среднем по танковой бригаде или один-два танковых полка и один самоходно-артиллерийский полк, от трех до пяти артиллерийских и минометных полков и по одному саперному батальону.

В битве под Курском дальнейшее развитие получили все виды вооруженных сил и родов войск. Артиллерия располагала значительно большими материальными средствами, чем под Москвой и Сталинградом. Если под Москвой на одну общевойсковую армию Западного фронта приходилось в среднем около 600 орудий и минометов, а в обороне под Сталинградом __1100, то в оборонительном сражении под Курском в среднем приходилось на армию до 1700 орудий и минометов на Центральном фронте и 1430 на Воронежском фронте.

В обороне под Курском армии в большей степени были усилены артиллерией РВГК. Если фронты сталинградского направления в период оборонительных сражений получили от 53 до 95 артиллерийских полков РВГК, то на Центральном фронте их было 129, а на Воронежском  — 124.

В обороне под Курском более решительно массировалась артиллерия на главных направлениях, что обеспечивало создание более высоких оперативных плотностей по сравнению с предыдущими оборонительными операциями. Если к началу оборонительного сражения под Москвой в армиях Западного фронта, действовавших на направлении главного удара, оперативная плотность достигала 7 — 11 орудий и минометов на 1 км. фронта, а в 62-й армии Сталинградского фронта 13,4 орудия и миномета, то в армиях 48, 13 и 70-й Центрального фронта она равнялась 45,8 орудия и миномета, а с учетом второго эшелона фронта  — 56,9 орудия и миномета на 1 км. фронта. Плотность орудий и минометов в 13-й армии составляла 91,6 единицы. В битве под Курском артиллерия явилась основной силой, принявшей на себя удар танков противника. [362]

Под Курском впервые был получен опыт использования в обороне крупных артиллерийских соединений  — артиллерийских дивизий и артиллерийского корпуса прорыва. Особенно важную роль эти соединения сыграли в артиллерийской контр-, подготовке и контрударах, а также в организации массированного огня с закрытых огневых позиций. 4-й артиллерийский корпус прорыва, приданный 13-й армии, и 1-я гвардейская артиллерийская дивизия, приданная 70-й армии, использовались централизованно на главном направлении фронта и являлись эффективным средством усиления артиллерии фронта.

Возросла роль артиллерии и в контрнаступлении. Она надежно обеспечивала пехоту и танки как при подготовке, так и во время атаки и при развитии наступления в глубине обороны. В контрнаступлении под Курском было использовано гораздо больше артиллерии, чем в контрнаступлении под Москвой и Сталинградом. В наступлении она использовалась массированно. Резко возросла плотность артиллерии на направлении главного удара, где она составила от 150 до 230 орудий и минометов, а максимальная до 250 орудий и минометов на 1 км. фронта (33-й стрелковый корпус 5-й гвардейской армии).

В битве под Курском шли поиски наиболее жизненных форм управления большими массами артиллерии. Свое дальнейшее развитие получила тенденция дать артиллерию во все звенья  — от полка до армии  — и тем самым повысить эффективность огня и маневра в ходе боя и операции.

В контрнаступлении под Курском, как и в обороне, впервые использовались артиллерийские корпуса прорыва и большое количество отдельных артиллерийских дивизий. Способы их использования были различны. Так, управление частями и соединениями 7-го артиллерийского корпуса прорыва (61-я армия) было целиком централизовано в руках командира корпуса, и корпус составлял армейскую группу прорыва. Части и соединения 8-го артиллерийского корпуса прорыва (11-я гвардейская армия) использовались в составе корпусных артиллерийских групп поддержки пехоты стрелковых дивизий.

Продолжительность артиллерийской подготовки колебалась от 1,5 до 2 ч. 45 м., в зависимости от замысла боя, характера обороны врага, наличия артиллерии и боеприпасов. В графике артиллерийской подготовки возросло значение огневых налетов за счет некоторого сокращения времени на подавление противника методическим огнем. В период артиллерийской подготовки искусно применялся ложный перенос огня в глубину обороны противника. Это вводило его в заблуждение относительно момента начала атаки нашей пехоты и танков.

В контрнаступлении под Курском против танков противника широко использовались артиллерийские противотанковые резервы. Они выделялись во всех звеньях  — от полка до фронта. В полку в состав резерва выделялось от батареи до дивизиона, [363] в дивизии  — от дивизиона до полка противотанковой артиллерии.

В крупных масштабах под Курском применялись бронетанковые и механизированные войска. Здесь действовало 5 танковых армий, 15 отдельных танковых и механизированных корпусов, а также большое количество отдельных танковых бригад и полков.

Одной из особенностей использования бронетанковых войск в оборонительных операциях фронтов являлось их глубокое эшелонирование. Отдельные танковые полки, полки самоходной артиллерии и отдельные танковые бригады составляли первый эшелон обороны фронтов и располагались в пределах оборонительных полос общевойсковых армий. Второй эшелон и резерв бронетанковых войск составляли танковые армии и отдельные танковые корпуса. Наличие в составе фронтов танковых армий было новым явлением для оперативной обороны. При ведении фронтовых оборонительных операций танковые объединения и соединения привлекались для нанесения контрударов во взаимодействии с общевойсковыми армиями, а также к обороне рубежей в тактической и оперативной зоне с целью наращивания глубины и плотности обороны. Как показал опыт оборонительных операций против крупных танковых группировок противника, удар с ходу танковыми армиями и корпусами не всегда целесообразен. Более выгодным оказался такой метод, при котором танковые армии и корпуса заранее занимают выгодные рубежи, встречают танковую группировку противника огнем с места, расстраивают ее, причиняют потери, а затем наносят удары во фланг и тыл противнику. Этот способ действий под Курском полностью себя оправдал.

Танковые полки и бригады, придаваемые стрелковым корпусам и дивизиям, использовались в обороне для нанесения контратак во взаимодействии со стрелковыми войсками. Обычно они располагались или в главной полосе обороны, или же, как это часто бывало, на второй полосе обороны и составляли танковый резерв. Нередко танки включались в состав противотанковых опорных пунктов (1 — 2 танка или самоходно-артиллерийские установки). В таких случаях они зарывались в землю и действовали как неподвижные огневые точки.

В контрнаступлении под Курском бронетанковые и механизированные войска являлись основным средством командующих фронтами и армиями в обеспечении прорыва вражеской обороны и развития тактического успеха в оперативный. Танки в наступательных операциях использовались массированно на направлении главного удара. Танковые армии, а также танковые и механизированные корпуса применялись как подвижные группы фронтов и армий. Отдельные танковые батальоны, полки и бригады, как правило, придавались стрелковым дивизиям первого эшелона в качестве танков непосредственной поддержки [364] пехоты (НПП), а иногда находились в резерве командиров дивизий. Средняя плотность танков НПП в контрнаступлении под Курском составляла 15 — 20 единиц на 1 км. фронта. Это значительно выше, чем в контрнаступлении под Сталинградом, где их плотность достигала 10 — 12 бронеединиц. Следует, однако, отметить, что такая плотность танков НПП под Курском оказалась недостаточной. Это явилось одной из причин использования танковых корпусов и танковых армий для завершения прорыва вражеской обороны.

В контрнаступлении под Курском впервые применялись танковые армии новой организации, состоявшие только из подвижных войск  — танковых и механизированных корпусов. Новые танковые объединения являлись средством Ставки Верховного Главнокомандования и передавались в оперативное подчинение фронтов. Танковые объединения существенно изменили характер фронтовой операции, увеличив ее размах.

В успешном завершении Курской битвы важную роль играла советская авиация. За время подготовки и проведения оборонительного сражения она совершила 70219 самолето-вылетов, в том числе в период подготовки к операции  — 42 059, в ходе оборонительного сражения  — 28 160. Из общего количества самолето-вылетов на фронтовую авиацию падает 53094 (76 проц.), на. авиацию дальнего действия — 12809 (18 проц.), на истребительную авиацию ПВО страны  — 4316 (6 проц.).

За время оборонительного сражения в воздушных боях советская авиация уничтожила более 1500 самолетов врага. Наши потери составили около 1000 самолетов{531}.

Особенностью боевых действий авиации в период обороны являлось проведение крупных воздушных сражений, которые переросли тактические рамки и приобрели оперативное значение. Все чаще стали практиковаться массированные удары, в которых принимало участие несколько соединений. Улучшилось управление авиацией. Еще шире стало практиковаться наведение самолетов по радио не только на воздушные, но и на наземные цели.

На протяжении всего оборонительного сражения одной из решающих задач наших ВВС являлась борьба за господство в воздухе. Эта борьба началась еще в воздушных сражениях на Кубани и под Курском приняла наиболее широкий размах. Завоевание господства в воздухе обеспечивалось непрерывным количественным и качественным ростом советских ВВС, более решительным массированием авиации на главных направлениях, повышением воинского мастерства летного состава, улучшением организационных форм (создание воздушных армий и [365] однородных авиационных соединений), а также новым методом боевого использования авиации.

В период контрнаступления авиация совершила 90 тыс. самолето-вылетов, из них около 50 проц. на поддержку наступающих войск и 31 проц. на борьбу за господство в воздухе. Враг потерял за это время до 2200 самолетов{532}.

В контрнаступление под Курском были привлечены значительные силы авиации. Если в контрнаступлении под Сталинградом с нашей стороны участвовало четыре воздушные армии, имевшие около 1350 исправных самолетов (с учетом авиации ПВО страны), то под Курском участвовали шесть воздушных армий, насчитывавших более 5000 самолетов (с учетом привлеченных соединений 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта).

Как правило, основным средством поражения живой силы и техники врага являлись фугасные бомбы (ФАБ-100 и ФАБ-50). Эффективно были применены кумулятивные противотанковые бомбы весом 1,5 кг. Они являлись новым средством поражения танков противника с воздуха.

В контрнаступлении широко использовалась авиация дальнего действия. Она привлекалась к участию в авиационной подготовке, а также наносила удары по тылам противника с целью срыва железнодорожных перевозок.

В битве под Курском советская авиация непрерывно поддерживала главные силы сухопутных войск. Говоря о ее действиях на этом этапе войны, маршал авиации С. А. Красовский с полным основанием отмечает:

«...Советские Военно-воздушные силы успешно и наиболее полно решили сложный комплекс задач, начиная от завоевания и удержания господства в воздухе и кончая участием в преследовании разгромленных войск врага и борьбой с его оперативными резервами. С этой точки зрения Курская битва явилась важнейшим этапом в развитии форм и методов оперативно-тактического применения советской авиации»{533}.

Заслуживает внимания опыт тесного взаимодействия воздушных армий с танковыми армиями, действовавшими как подвижные группы фронтов. Для этого выделялись штурмовые и истребительные авиационные соединения, которые оказывали помощь танковым армиям в оперативной глубине.

В целом Курская битва предопределила крах пресловутой «воздушной стратегии» фашистской Германии. Наши военно-воздушные силы уничтожили (с 5 июля по 23 августа) 3700 самолетов врага. О масштабах боевой деятельности советской авиации, напряженности борьбы говорит следующий факт: за период обороны и контрнаступления она произвела почти [366] в 3 раза больше боевых вылетов, чем американская авиация за весь 1943 год (около 64 тыс. вылетов против военных объектов Германии). Советская штурмовая и истребительная авиация, сбросив на войска врага около 20 тыс. т. бомб (в 4 раза больше, чем в битве под Москвой, и в 2,5 раза больше, чем в битве под Сталинградом), нанесла ему огромные потери в живой силе и технике.

Значительное место в успешном решении задач Курской битвы занимала боевая деятельность войск ПВО страны. Наряду с противовоздушной обороной крупных центров страны они прикрывали прифронтовые районы, пути сообщения и содействовали наземным войскам в проведении оборонительных и наступательных операций.

В битве под Курском войска ПВО страны более смело применяли маневренные зенитные артиллерийские группы. Для истребительной авиации стала характерной тактика группового боя, совершенствовались способы поиска и перехвата воздушных целей ночью, шире применялся маневр истребительной авиацией с одного направления на другое с целью создания превосходства над авиацией противника.

Ответственные задачи под Курском выполняли инженерные войска. Основными из этих задач в период обороны являлись: оборудование местности в фортификационном отношении, устройство заграждений, подготовка дорожной сети, ведение инженерной разведки, обеспечение боевых действий войск, подготовка и использование инженерных частей и подразделений в качестве подвижных отрядов заграждений, обеспечение войсковой и оперативной маскировки и др. Со всеми этими задачами инженерные войска справились успешно. Применявшиеся ими заграждения из минноподрывных средств сыграли значительную роль в провале летнего наступления противника. Выделяя подвижные отряды заграждений, инженерные войска получили возможность широкого маневра своими силами и средствами. В действиях этих отрядов ярко выразилась активная борьба инженерных частей с танками и живой силой врага.

Большая работа проводилась штабами инженерных войск по обучению личного состава других родов войск инженерному оборудованию местности в обороне. Создание широко развитой системы траншей и ходов сообщения вело к изматыванию сил врага и сохранению личного состава своих войск. Заранее подготовленная система заграждений в глубине обороны, наличие ряда тыловых оборонительных рубежей и отсечных позиций, в сочетании с решительными контрударами наших соединений, особенно танковых, действовавших по заранее подготовленным в инженерном отношении маршрутам, задержали наступление превосходящих сил врага.

В ходе контрнаступления инженерные части обеспечивали [367] войска не только в исходном положении, но и принимали непосредственное участие в бою. Для этой цели создавались подвижные отряды заграждений, отряды обеспечения движения и разграждения в составе от саперного взвода до саперной роты  — в дивизии и от саперной роты до батальона  — в корпусе. Своевременным разминированием местности они содействовали наступлению войск.

Чаще всего под сильным огнем противника они проделывали проходы в заграждениях врага, преграждали минами путь контратакующим войскам противника, помогали пехоте и танкам уничтожать укрепленные огневые точки, закрепляли отвоеванные рубежи, в высоких темпах восстанавливали и строили дороги, колонные пути, мосты и переправы. О большом объеме работ, проделанных инженерными войсками в ходе контрнаступления, можно судить по таким данным. Только инженерные войска Степного фронта сняли и обезвредили более 233 тыс. мин и 1700 фугасов и сюрпризов. Было разминировано 1640 км. дорог, 534 кв. км. территории{534}.

Инженерные войска показали себя как боевой род войск, как подлинные носители и проводники инженерной культуры в Красной Армии.

Управление войсками под Курском отличалось высокой централизацией. Планы операций разрабатывались на основании решений командующих фронтами и армиями и составлялись лишь в одном экземпляре от руки начальником штаба или начальником оперативного отдела. Такой метод разработки этого основного документа способствовал скрытности подготовки операции. Издание общих приказов и директив воспрещалось, все необходимые указания давались или лично, или путем выписок из плана, а иногда в виде частных приказов и распоряжений отдельным исполнителям. Большое внимание при планировании обороны и контрнаступления уделялось вопросам взаимодействия. Органы управления командующих артиллерией, авиацией и танковыми войсками располагались, как правило, в пределах общевойскового командного пункта, а сами командующие находились в непосредственном общении с командующими фронтами (армиями).

Важнейшую роль в управлении войсками играла связь. Особое значение приобрела задача обеспечения надежной связи между различными родами войск (танковыми, артиллерийскими, стрелковыми). Во всех звеньях управления увеличилось количество каналов, по которым обеспечивалась связь. Это было достигнуто прежде всего благодаря расширению производства средств связи в промышленности, которая к этому времени сумела наладить массовый их выпуск. [368]

В битве под Курском огромный опыт приобрели органы тыла. Характерной чертой его были значительная глубина тыловых районов и глубокое эшелонирование тыловых учреждений. Объяснялось это растянутостью коммуникаций и недостаточной сетью железнодорожных и автомобильных путей сообщения. Так, тыловые районы Центрального и Воронежского фронтов в период обороны достигали глубины 500 км. В ходе наступательных операций глубина их еще больше возрастала, что приводило к запоздалому перемещению тыловых частей и учреждений. Фронтовые тыловые учреждения размещались, как правило, в два и три эшелона, а армейские учреждения  — в два эшелона.

Несмотря на ограниченность дорожной сети, органы тыла справились с огромным объемом работ по снабжению войск материальными запасами. Так, например, в ходе подготовки оборонительной операции только войскам Воронежского фронта в течение апреля  — июня было подвезено около 300 тыс. т., или 19 тыс. вагонов, различных грузов, а в ходе оборонительного сражения с 5 по 18 июля фронту дополнительно было подвезено до 18 тыс. т. боеприпасов и горючего. В ходе контрнаступления железнодорожным транспортом было перевезено 111 тыс. т. грузов для Центрального и 193 тыс. т. для Воронежского фронтов. Большую работу по подвозу материальных средств выполнил также и автотранспорт. Только в ходе контрнаступления автотранспортом Центрального фронта было перевезено 173 тыс. т., Воронежского фронта  — 158 тыс. т. различных грузов.

Битва под Курском характерна огромным расходом материальных средств. За период оборонительного сражения их расход составил 133 тыс. т., или 166 поездов по 800 т. каждый. Общий расход материальных средств в контрнаступлении по всем фронтам составил до 340 тыс. т. (без военно-технического имущества). За период контрнаступления израсходовано 200 тыс. т. боеприпасов и горючего, т. е. в два раза больше, чем в битвах под Москвой и Сталинградом. Общий расход продовольствия и фуража по всем фронтам только в ходе контрнаступления составил 133 тыс. т., или 200 полногрузных поездов.

Значительно улучшилось техническое обслуживание войск. Кроме материально-технического обеспечения фронтов его основной задачей являлось быстрое восстановление вышедших из строя танков, артиллерии и автомашин. Ремонтом автомобильного и танкового парка занимались разнообразные походные мастерские, отдельные авторемонтные батальоны и роты, подвижные заводы и т. д.

В битве под Курском совершенствовала свою деятельность военно-медицинская служба. В результате умелого маневра коечной сетью, своевременных профилактических мероприятий и специализированной помощи до 40 — 50 проц. общего числа [369] раненых и до 60 — 70 проц. больных было возвращено в строй в пределах фронта. И в этом огромная заслуга врачей и обслуживающего медицинского персонала. Иногда целыми сутками они не отходили от операционных столов, борясь за жизнь защитников Родины.

Опыт Курской битвы оказал огромное влияние на ведение оборонительных и наступательных операций в последующем ходе Великой Отечественной войны. Этот опыт не потерял своего значения и на сегодняшний день.

Выступая на научной конференции, посвященной 25-летию Курской битвы, бывший начальник штаба Воронежского фронта генерал С. П. Иванов отметил:

«Искусство заблаговременного раскрытия замысла противника, правильного выбора направления главного удара, сосредоточения главных сил на решающих направлениях, гибкий маневр силами, искусное применение танковых войск для развития операций в стремительных темпах и на большую глубину и многие другие вопросы стратегии и оперативного искусства, творчески переработанные в условиях новой обстановки, найдут применение и в современной войне.

Вот почему опыт минувшей войны, и в частности одного из ее классических сражений, каким была Курская битва, нужно не только хранить, его следует тщательно изучать и передавать новому поколению советских командных кадров, которые приходят на смену старшему поколению  — создателю и носителю этого опыта».

Битва под Курском останется в веках не только как символ непобедимой мощи нашего социалистического государства и его вооруженных сил, величия и мужества советского народа, руководимого Коммунистической партией, но и как памятник передовой советской военной науке, превзошедшей военную науку фашистской Германии.

2. Военно-политическое значение исторической победы под Курском

Битва под Курском является одним из самых крупных событий в истории не только Великой Отечественной войны, но и всей второй мировой войны в целом. Память о победе, одержанной в ней Красной Армией, вечно будет жить в сердцах благодарного человечества.

В битве под Курском со стороны противника участвовало свыше 100 дивизий, составлявших почти половину всех его дивизий, бывших в то время на советско-германском фронте{535}. Подавляющее большинство этих дивизий специально готовились [370] для решительного удара и являлись лучшими, наиболее боеспособными войсками немецко-фашистской армии. В кровопролитных боях враг понес огромные потери. Престижу немецкого оружия был нанесен непоправимый удар.

Под Курском потерпела крах наступательная стратегия германского верховного главнокомандования.

«После провала операции «Цитадель» каждому здравомыслящему человеку,  — пишет западногерманский историк Рикер,  — стало ясно, что нельзя более думать о восстановлении наступательной обстановки в России и, таким образом, о решающей победе над Советским Союзом»{536}.

В ходе 50-дневных боев наши войска разгромили 30 немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Даже по преуменьшенным данным гитлеровского командования, общие потери немецко-фашистских войск составили убитыми, тяжелоранеными, пропавшими без вести более 500 тыс. солдат и офицеров, до 1,5 тыс. танков, 3 тыс. орудий и более 3,7 тыс. самолетов.

Примечательно, что в буржуазной историографии делаются попытки отрицать факт разгрома немецких войск под Курском. Фельдмаршал Манштейн в своих воспоминаниях утверждает, что войска 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» в ходе наступательных боев не имели, собственно, серьезных потерь и «все дивизии, за исключением одной танковой дивизии, остались боеспособными, хотя некоторые из них, а именно некоторые пехотные дивизии, понесли значительные потери» 2.

Анализ потерь немецких войск вскрывает ложность утверждений фельдмаршала. Как свидетельствуют даже немецкие источники, в боях на южном фасе Курского выступа были разгромлены лучшие германские дивизии, входившие в 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кемпф».

Особенно большие потери понесла 19-я танковая дивизия. В ее 73-м танковом полку уже на пятый день наступления осталось не более двух рот. 332-я пехотная дивизия потеряла 3700 человек и была полностью разгромлена. Огромные потери понесла 6-я танковая дивизия. После нескольких дней боев в ней осталось всего 47 танков.

Версия Манштейна столь грубо фальсифицирует совершенно очевидные факты, что не нашла широкой поддержки. В ряде работ буржуазных историков, хотя и в смягченной форме, пишется о тяжелых потерях вермахта в битве под Курском. Так, западногерманский историк Герлитц констатирует:

«Между 10 и 15 июля фельдмаршалу Манштейну с его наступающими соединениями удалось достигнуть водораздела между [371] Доном, Пселом, Сеймом и Ворсклой, затем силы здесь истощились. На высотах у Шебекино и около леса у Гонки на шоссе Белгород — Обоянь наступление остановилось. Генерал Конев позднее говорил о «лебединой песне» немецких бронетанковых сил. Последние способные к наступлению соединения догорали и превращались в шлак, была сломана шея немецким бронетанковым силам»{537}.

Генеральный инспектор бронетанковых войск Германии Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата» отмечал:

«В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе, на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос... и уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику...»{538}.

Участник операции «Цитадель» гитлеровский генерал Меллентин также признает, что «в Курской битве, где войска наступали с отчаянной решимостью победить или умереть... погибли лучшие части германской армии»{539}.

В битв» под Курском ярко проявилась жизненная сила нашей социалистической промышленности, ее большие возможности обеспечить в огромных количествах вооруженные силы страны совершенными образцами боевой техники и вооружения, превосходящими по ряду решающих показателей боевую технику фашистской Германии.

Как известно, гитлеровцы свои надежды на успех наступления летом 1943 г. во многом связывали с новой техникой: танками «тигр» и «пантера», самоходным орудием «фердинанд», самолетом «Фокке-Вульф-190». Они полагали, что это новое оружие превзойдет имеющуюся у нас боевую технику и обеспечит победу. Однако летние бои 1943 г. показали, что новая немецкая техника не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Наши конструкторы создали, а промышленность освоила массовый выпуск новых танков и противотанковой артиллерии, которым не страшны были хваленые «тигры», «пантеры» и «фердинанды». Очень эффективными были и новые противотанковые авиационные бомбы. Следует также отметить, что уже при первых встречах немецкий самолет [372] «Фокке-Вульф-190» не выдержал ударов новых советских истребителей.

Несмотря на значительную оттяжку сроков начала операции «Цитадель», немецко-фашистскому командованию так и не удалось сосредоточить в ударных группировках особенно большого количества танков «тигр» и «пантера» и самоходно-артиллерийских установок «фердинанд». Неожиданного массированного применения новой боевой техники не получилось. Советскому командованию уже были известны тактико-технические характеристики этих образцов боевой техники, и оно имело возможность предпринять эффективные контрмеры и свести к минимуму моральное воздействие нового оружия.

Способность социалистической промышленности снабдить вооруженные силы совершенной боевой техникой, столь ярко проявившуюся в Великой Отечественной войне, вынуждена в ряде случаев признавать и буржуазная историография. Так, в 1965 г. в редакционной статье западногерманского журнала «Зольдат унд техник», посвященной 25-летию советского танка Т-34, отмечалось:

«В июне 1940 года сошел с конвейера первый серийный советский танк Т-34. Этот танк, бесспорно, был подлинным шедевром в истории развития военной техники. К началу войны Советский Союз превзошел другие страны в танкостроении... От немецкого танка T-III советский танк Т-34 выгодно отличается высокой подвижностью и проходимостью. Кроме того, запас его .хода был в несколько раз больше, чем у танка T-III, а вооружение и броня абсолютно превосходили немецкие. 37-мм пушка танка T-III не представляла опасности для брони танка Т-34, в то время как 76-мм пушка танка Т-34 на всех дистанциях пробивала 30-мм броню танка T-III. Кинетическая энергия снаряда 76-мм пушки танка Т-34 была в 7,6 раза больше, чем снаряда пушки танка T-III. Еще больше танк Т-34 превосходил по своим боевым качествам танк T-IV, 75-мм пушка которого не годилась для борьбы с Т-34. Во время второй мировой войны, по-видимому, было произведено около 40 тыс. танков Т-34. Эта лавина обрушилась против нашего Восточного фронта, который противостоял ей в течение трех лет, но в конце концов вынужден был рухнуть под ее натиском»{540}.

В битве под Курском гитлеровской военной машине был нанесен сокрушительный удар, в результате которого противник вынужден был отказаться от наступательной стратегии и на всем советско-германском фронте и на других фронтах второй мировой войны перейти к обороне. Однако гитлеровское командование не считало войну проигранной. Враг предполагал навязать Красной Армии позиционные формы [373] ведения войны, истощить ее силы в бесплодных наступательных операциях, выиграть время, накопить новые силы, попытаться расколоть антигитлеровскую коалицию, напугать правящие круги Англии и США военной мощью СССР и заставить их пойти на заключение сепаратного мира, с сохранением фашистской Германии в качестве барьера против «красной опасности» в Европе. Однако и этим планам не суждено было осуществиться. Вскоре контрнаступление под Курском переросло в общее стратегическое наступление Красной Армии на огромном фронте от Смоленска до Азовского моря. В ходе этого наступления потерпела крах и оборонительная стратегия врага.

Разгром гитлеровских войск под Курском создал исключительно выгодные условия для высадки англо-американских войск в Сицилии и Южной Италии. Чтобы спасти положение на советско-германском фронте, гитлеровское командование вынуждено было начать переброску наиболее боеспособных соединений из Западной Европы, в том числе и со Средиземноморского театра, а также крупных сил авиации. Переброшенные дивизии были заменены недоукомплектованными и слабообученными солдатами, призванными по тотальной мобилизации. Несомненно, это создавало наиболее благоприятные предпосылки для действий американских и английских войск и вывода из войны самого сильного европейского союзника Германии  — фашистской Италии. Английская газета «Дейли экспресс» писала в передовой статье 7 августа 1943 г.:

«Победы в России создали определенные возможности в Средиземном море. Десяток германских дивизий мог бы удержать Муссолини у власти, но Гитлер не мог отвлечь из России даже такое небольшое число войск»{541}.

Битва под Курском была одним из важнейших рубежей на трудном, героическом пути советского народа к победе в Великой Отечественной войне. Наша победа в ней явилась плодом великого воинского подвига и титанического, самоотверженного труда советского народа, руководимого Коммунистической партией. Победа под Курском, оказавшая глубокое влияние на судьбу человечества, служит вдохновляющим источником светлой веры в неисчерпаемые силы народа, вставшего на защиту идеалов социалистической революции.

Бешеный натиск отборных войск фашистской Германии разбился о силу советского оружия, горячий патриотизм, стойкость и мужество советских воинов. На полях тяжелой и кровопролитной борьбы под Орлом, Белгородом, Харьковом с величайшей наглядностью проявилась сила ленинских идей защиты социалистического Отечества.

Способность к преодолению гигантских трудностей и тяжелых испытаний, постоянная готовность к подвигу стали нормой [374] поведения не только героев-одиночек, но и миллионов советских людей. В этом большая заслуга командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций частей, соединений, объединений. Более 100 тыс. солдат, сержантов, офицеров и генералов, принимавших участие в битве под Курском, за героизм и боевое мастерство были награждены орденами и медалями. Свыше 180 особо отличившихся воинов удостоились звания Героя Советского Союза.

О победителях под Курском замечательно сказал член Военного совета Центрального фронта генерал К. Ф. Телегин:

«Настоящий победитель в Курской битве  — это наш советский человек, одетый в солдатскую гимнастерку, советский солдат, воин, боец. Это он вынес на себе всю тяжесть ударов бронированных фашистских дивизий, до нападения на СССР считавшихся непобедимыми, это он выстоял в этих невиданных по ожесточенности испытаниях, это он остановил неистовые в своей ярости атаки фашистских головорезов, а затем заставил их повернуть вспять. Его воля к победе, его непревзойденная стойкость и выдержка в соединении с мужеством, военным талантом командиров, военачальников, полководцев, организующей силой политработников, личным примером коммунистов и комсомольцев оказались крепче немецкой стали, сильнее фашистского огня... Эти замечательные черты советского воина воспитаны в нем всем социальным строем нашей страны, влиянием... самой передовой в мире марксистско-ленинской идеологии, которая делает советского человека передовым, прогрессивно мыслящим, сознательным патриотом, бесконечно любящим свою Родину, и в то же время сознательным интернационалистом, потому что он постоянно живет в тесной семье дружественных национальностей»{542}.

Коренные, наиболее глубокие источники выдающихся побед, одержанных летом 1943 г. Красной Армией в единоборстве с немецко-фашистской армией и армиями сателлитов Германии, кроются в превосходстве советского общественного и государственного строя, в мощи социалистической экономики, в мудром руководстве Коммунистической партии, сплотившей на священную борьбу против ненавистного врага весь многомиллионный советский народ.

Новые «тотальные мобилизации» могли затянуть войну, но исход ее был уже предрешен. Примечательно в этом отношении заявление, сделанное на допросе после окончания войны бывшим начальником штаба оперативного руководства при ставке верховного командования немецких вооруженных сил генерал-полковником Йодлем:

«В итоге бои 1943 года показали, что инициатива полностью перешла к русским, а немецкая армия потеряла, во-первых, подвижность, а во-вторых, в дальнейшем [375] больше не получила возможности восстановить свои потерянные кадры»{543}.

Большую помощь Красной Армии в битве под Курском оказали партизаны, развернувшие активные действия на коммуникациях врага. Они нарушали нормальную работу тыловых органов противника. Только народные мстители Орловской области в период 21 июля  — 8 августа подорвали свыше 10 тыс. рельсов.

Героическая борьба советских патриотов отвлекала силы противника с боевых участков фронта. Летом 1943 г. гитлеровское командование вынуждено было для борьбы с партизанами держать в своем тылу более 25 дивизий и большое количество карательных частей и подразделений.

Грандиозные сражения лета 1943 г. продемонстрировали окончательное крушение наступательной стратегии вермахта, а также неспособность немецкой обороны противостоять ударам Красной Армии. Это было величайшее торжество мощи социалистического государства и его Вооруженных Сил. От сокрушительного поражения под Курском фашистская Германия не могла оправиться до конца войны. На всех фронтах второй мировой войны ее вооруженные силы были вынуждены перейти к стратегической обороне.

Битва под Курском оказала глубокое воздействие на немецкий народ, солдат и офицеров гитлеровской армии. Она подорвала моральный дух войск, веру в непобедимость вермахта, в окончательную победу.

Провал гитлеровской стратегии на советско-германском фронте подрывал авторитет высшего политического и военного руководства фашистской Германии. Упадочнические настроения довольно широко распространились и в офицерском корпусе немецко-фашистской армии. О серьезности создавшегося положения свидетельствует выступление начальника штаба верховного главнокомандования Кейтеля 14 октября 1943 г. на совещании в Бад-Шахене. Остановившись в своем докладе на вопросе «борьбы против всех враждебных и подрывных влияний и искоренения их», Кейтель говорил: «Тем более серьезна эта проблема на пятом году войны, которая приведет к победе или катастрофе. При этом дело идет не о случайной стихийной ругани, которая не угрожает дисциплине и не ведет к посрамлению известных личностей. Но я с чрезвычайной резкостью выступаю против вероломства, против критики высшего руководства и его главных членов, в которой подчеркиваются их отрицательные черты и принижается достоинство, особенно тогда, когда эта критика не останавливается даже перед особой фюрера. Такая критика и умничанье являются не чем иным, как подрывом нашей боевой [376] мощи и тем самым обороноспособности нации. Это действует, как кислота или яд. Офицер, провинившийся в этом, совершает одновременно клятвопреступление, то есть он нарушает данную им фюреру клятву верности. Это, наконец, следует назвать своими словами. Где в подобных случаях меры воспитания и предостережения оказываются недействительными, должны быть применены военно-полевые суды со строжайшими приговорами... Офицер, для которого вера в фюрера не является высшим внутренним долгом, потерял право быть офицером и носить погоны. Здесь не может быть никаких компромиссов и никакой терпимости».

Пессимистические настроения офицерского состава передавались солдатам. Участились случаи сдачи в плен немецких военнослужащих, потерявших веру в победоносный исход войны. Рост случаев неповиновения, дезертирства и различных воинских преступлений заставил гитлеровское командование усилить репрессии; значительно возросло число смертных приговоров и дисциплинарных наказаний.

Провал наступления под Курском тяжело отразился на политико-моральном состоянии населения Германии. Как известно, немцы связывали с летним наступлением надежды на скорую победу. Теперь эта надежда рухнула. И недоверие к политическим и военным деятелям фашистской Германии еще более возросло.

Наши победы под Курском благоприятно сказались на усилении антигитлеровской борьбы как в Германии, так и в других странах фашистского блока. Возросло число антифашистских групп в немецких городах, активизировалась подпольная работа Коммунистической партии Германии, все чаще появлялись листовки, призывавшие немцев к борьбе против гитлеризма и его руководителей.

13 июля 1943 г. на состоявшейся в Москве конференции немецких общественных деятелей и представителей военнопленных офицеров и солдат был создан Национальный комитет «Свободная Германия». Он возник как объединение немецких коммунистов-эмигрантов и активных антифашистов из числа военнопленных. Движение «Свободная Германия» объединяло в единый национальный фронт на широкой социальной основе немцев всех классов и убеждений. Оно оказало значительное влияние на сотни тысяч немецких военнопленных, находившихся в Советском Союзе, на личный состав немецко-фашистской армии, на население Германии.

Оценивая факт создания Национального комитета «Свободная Германия», «Правда» писала:

«Для этого нужно было, чтобы значительные прослойки немецкого народа и немецкой армии убедились в том, что поражения, которые понес гитлеровский империализм, не являются случайными и временными неудачами, как это твердили на все лады немецко-фашистские [377] главари, а с неумолимой логикой вытекают из всего хода войны, из происшедшего изменения в соотношении сил обоих воюющих лагерей; нужно было, чтобы в эти слои немцев и немецкой армии проникла мысль, что направление развития войны для гитлеровцев теперь уже другое, чем в начале войны, когда гитлеровцы имели временные тактические успехи, что теперь Германия идет к своему стратегическому, окончательному поражению»{544}.

Кризис доверия к политическим и военным руководителям стал серьезной проблемой политической жизни фашистской Германии.

После поражения под Курском значительно изменился тон фашистской пропаганды. Если в начале битвы гитлеровцы трубили о начавшемся решающем сражении, которое завершится в пользу Германии и что немцы могут быть «спокойны», то теперь Геббельс и все его органы пропаганды заговорили по-другому. Все чаще стало слышно о «концентрации немецкого духа», о необходимости новых усилий и жертв.

В связи с ростом пессимистических настроений гитлеровское руководство приняло ряд срочных мер по «укреплению внутреннего фронта». Сразу же после поражения под Харьковом руководитель гестапо Гиммлер был назначен министром внутренних дел Германии. Этот кровавый палач, виновник гибели миллионов людей, должен был обеспечить «порядок» в стране и собрать необходимые материальные и людские ресурсы для поддержания трещавшего немецкого фронта на Востоке.

Поражение под Курском тяжело отразилось на военной экономике Германии. Огромные потери техники и вооружения заставили немецкую военную промышленность работать с еще большим напряжением.

Все труднее становилось с людскими ресурсами. В стране продолжалась «тотальная мобилизация», усилилась погоня за рабочей силой оккупированных стран, труд военнопленных стал использоваться еще в больших масштабах. Широкое привлечение в промышленность, сельское хозяйство и на транспорт иностранных рабочих значительно ослабляло тыл фашистской Германии.

Историческая победа Советских Вооруженных Сил в битве под Курском имела огромное международное значение. Свободолюбивые народы всего мира воочию увидели, что, несмотря на отсутствие второго фронта в Европе, фашистская Германия поставлена перед военной катастрофой. Политика реакционных англо-американских кругов, направленная на затягивание второй мировой войны и взаимное истощение СССР и Германии, зашла в тупик. Авторитет Советского Союза, как решающей [378] силы в борьбе с фашистской Германией, окончательно утвердился.

Важным следствием поражения немецко-фашистских войск под Курском явилось дальнейшее падение влияния Германии на своих союзников, усиление разногласий между ними. Наша победа породила острый политический и военный кризис внутри гитлеровской военной коалиции и привела к началу ее распада. Союзники фашистской Германии стали приходить к выводу, что соотношение сил на советско-германском фронте коренным образом изменилось в пользу Советского Союза. Правители Финляндии, Венгрии и Румынии стали искать выход из создавшегося положения, думать о том, как бы уйти от справедливого возмездия народов.

Победа Красной Армии под Курском оказала большое влияние на позицию так называемых «нейтральных» стран  — Турции, Швеции и Португалии. Провал летнего наступления гитлеровских войск заставил правительства этих стран сократить материальную помощь, которую они оказывали фашистской Германии.

Победы Красной Армии еще больше укрепили надежды народов оккупированных гитлеровцами стран на скорое освобождение. Их борьба стала более организованной и эффективной. Под руководством коммунистических партий в борьбу вовлекались все новые и новые силы. Активизировалась борьба партизан Югославии, Греции, Албании, Болгарии, Польши, Чехословакии. Враг вынужден был бросать против патриотов новые и новые дивизии, но и эта мера не давала должных результатов. Развертывалась борьба многочисленных групп борцов движения Сопротивления во Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии.

Боевые успехи Красной Армии нашли самый живой отклик у народов стран антифашистской коалиции. Для скорейшей победы над фашизмом они все с большей настойчивостью требовали открытия второго фронта против гитлеровской Германии.

Победа под Курском оказала большое влияние на правящие круги США и Англии. 6 августа президент США Рузвельт в специальном послании главе Советского правительства писал:

«В течение месяца гигантских боев Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия... Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами»{545}

.

Характерно и выступление Л. Джонсона [379] 8 августа 1943 г., бывшего в то время членом военной комиссии американского сената. Он заявил, что «взятие Орла Красной Армией представляет собой решающую неудачу для Германии»{546}.

Оценивая результаты боев в районе Курского выступа, глава английского правительства У. Черчилль отмечал:

«Три огромных сражения  — за Курск, Орел и Харьков, все проведенные в течение двух месяцев, ознаменовали крушение германской армии на Восточном фронте»{547}.

Еще до завершения Курской битвы многие в правящих кругах США и Англии были склонны верить, что в ходе февральско-мартовских боев 1943 г. гитлеровской Германии удалось преодолеть кризис своей армии, возникший после битвы на Волге, Однако исход Курской битвы и развернувшееся общее наступление советских войск летом и осенью 1943 г. показали, что кризис всей военной машины Германии не только не преодолен, но стал еще более глубоким и острым. Не случайно Ф. Рузвельт в дни подготовки к Тегеранской конференции высказал мысль о необходимости осуществить вторжение в Европу с запада.

«...Если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится»{548}.

Особенно ярко отразил беспокойство в лагере наших союзников бывший премьер Южно-Африканского Союза Смэтс в послании к Черчиллю от 31 августа 1943 г. В нем говорилось:

«Рядовому человеку должно казаться, что войну выигрывает Россия. Если такое впечатление сохранится, то каково будет наше положение на международной арене после войны по сравнению с положением России? Наше положение на международной арене может легко измениться, и Россия станет дипломатическим хозяином мира»{549}.

Выдающиеся успехи советского оружия летом 1943 г. оказали глубокое влияние на работу Тегеранской конференции, на принятие решения об открытии второго фронта в мае 1944 года.

В битве под Курском со всей очевидностью проявился глубокий кризис военного искусства вермахта. Стратегическая мысль фашистского генералитета в ходе летне-осенней кампании 1943 г, ничего нового дать не смогла, и, несмотря на ряд предшествовавших тяжелых поражений, политические и военные руководители Германии продолжали упорно придерживаться стратегических концепций, с которыми они вступили во вторую мировую войну.

Под Курском крушение наступательной стратегии вермахта [380] произошло в чрезвычайно сжатые сроки, поистине в катастрофической форме. Возникает вопрос, почему так долго и тщательно готовившееся наступление, на которое руководители фашистской Германии возлагали такие большие надежды, исчерпало свои возможности уже через неделю после своего начала и дало столь незначительные результаты? Ведь немецкое наступление летом и осенью 1941 г. продолжалось на советско-германском фронте пять с половиной месяцев, а летом и осенью 1942 г.  — четыре с половиной месяца и их результаты не идут ни в какое сравнение с итогами наступления летом 1943 года!

Кризис наступательной стратегии вермахта был обусловлен не только общим ослаблением немецкой армии (в 1943 г. она представляла собой все еще грозную силу), а в первую очередь  — неуклонным подъемом в ходе войны мощи Советского государства и его Вооруженных Сил.

В совокупности военных факторов, обусловивших быстрое крушение немецких наступательных планов, бесспорно важное место занимает и субъективный фактор. Немецкое командование, планируя операции на лето 1943 г., по-прежнему недооценивало силы Красной Армии и допустило грубые просчеты в оценке соотношения сил на советско-германском фронте. Эти ложные исходные предпосылки легли в основу планирования немецким командованием вооруженной борьбы на советско-германском фронте и привели к принятию необоснованного решения о проведении крупного стратегического наступления. Следует вместе с тем подчеркнуть, что наступательная стратегия вермахта отражала интересы крупнейших монополий фашистской Германии. Они оказывали непосредственное влияние на стратегические решения Гитлера и верховного командования.

С полным основанием можно также утверждать, что большую роль в крушении наступательных планов вермахта сыграло и то, что немецкому командованию, несмотря на тщательное проведение ряда серьезных мероприятий по маскировке готовящегося наступления и дезинформации, не удалось достигнуть внезапности. Советское командование своевременно и планомерно осуществило подготовку к срыву немецкого наступления на Курск и переходу в мощное контрнаступление. Смысл и масштаб проводившихся нами мероприятий по укреплению обороны и сосредоточению резервов остался неясным для немецкого командования. Хотя оно и имело данные, что оборона на курском направлении серьезно усилена советскими войсками, однако продолжало считать, что готовящееся наступление сокрушит все.

Важнейшая роль в крушении немецких наступательных планов под Курском, а затем немецкой обороны на всем советско-германском фронте принадлежала советскому военному [381] искусству, в частности умело организованному взаимодействию между фронтами и группами фронтов. Здесь дарование советских полководцев проявилось во всем блеске. Мощные удары войск левого крыла Западного фронта и Брянского фронта, нацеленные в тыл и фланг немецкой группировке, наступавшей на Курск из района Орла, сразу же поставили ее в тяжелое положение и заставили перейти к обороне. Вступление в борьбу войск Степного фронта окончательно парализовало немецкое наступление на белгородско-харьковском направлении. Развернувшиеся затем наступательные действия советских войск в Донбассе, под Ленинградом, на центральном участке фронта сковали силы врага.

Быстрое развитие кризиса немецкого наступления было обусловлено также и тем, что у немецкого командования не было крупных стратегических резервов, а сама борьба первоначально локализовалась на крайне ограниченном пространстве. Когда обозначился кризис наступления, гитлеровское командование не имело возможности провести серьезное наращивание усилий на курском направлении. Кроме того, маневр резервами был в значительной степени затруднен наступлением советских войск на других участках фронта, а также мощными согласованными ударами советских партизан по коммуникациям врага.

Следует особо остановиться на попытке командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна продолжать наступление на Курск после 12 июля. Несмотря на бесплодность и авантюристичность этой попытки, действия Манштейна весьма высоко оцениваются рядом западногерманских военных историков. Незначительное тактическое продвижение немецких танковых корпусов 14 июля подается ими как крупная победа. Так, бывший офицер генерального штаба Эйке Миддельдорф в статье «Операция «Цитадель» пишет:

«14.7 2-й танковый корпус СС вновь предпринял атаку и продвинулся до южной окраины Прохоровки. 48-й танковый корпус, преследуя противника, значительно продвинулся своим левым флангом на север, откуда можно было обозревать долину р. Псел западнее Обояни. Таким образом, 14.7 на всем фронте наступления группы армий «Юг» отмечался полный успех. Сила наступления противника оказалась сломленной»{550}.

Эта грубая фальсификация не имеет ничего общего с фактами. Вопреки им, вопреки логике последующей борьбы Манштейн в труде, написанном в послевоенные годы, с серьезным видом пытается доказать, что если бы не боязнь Гитлера «всякого риска в Донбассе», отклонившего просьбу командования группы армий «Юг» бросить в наступление на Курск находившийся в резерве ОКХ 24-й танковый корпус, то «битва под [382] Курском могла завершиться победой немецкого оружия»{551}.

Любопытно, что известный буржуазный военный историк Фуллер разделяет, правда осторожно, с оговорками, несостоятельную точку зрения гитлеровского фельдмаршала. Он утверждает, что «если бы атакованы были другие участки клина (имеется в виду Курская дуга. — Авт.), вероятно, наступление было бы успешным»{552}.

Несостоятельность этих суждений очевидна. Масштабы битвы под Курском были грандиозны. Они значительно превосходили размах битв под Москвой и Сталинградом. Стратегические резервы советского командования, сосредоточенные на курском направлении, были весьма внушительны. Следует отметить, что уже после 15 июля Ставка направила на усиление войск, перешедших в контрнаступление под Курском, две танковые армии и пять общевойсковых армий. В этих условиях сил одного танкового корпуса было явно недостаточно для изменения хода борьбы в пользу противника. Не могли принести победу вермахту и атаки на других участках клина.

В свете приведенных данных суждения Манштейна о 24-м танковом корпусе выглядят более чем странными. Только умышленное стремление фальсифицировать события, реабилитировать себя и немецких генералов толкнуло Манштейна много лет спустя после окончания войны отстаивать в «Утерянных победах» несостоятельную версию о том, что 24-й танковый корпус мог изменить исход битвы и что только из-за нерешительности Гитлера «командование группы вынуждено было прекратить сражение еще до его окончания, может быть перед самой победой, по крайней мере на нашем фронте»{553}.

В предельно сжатые сроки, в ходе напряженной и тяжелой борьбы, была ликвидирована последняя попытка врага осуществить широкое наступление на советско-германском фронте. Переход к стратегической обороне гитлеровское командование вынуждено было осуществить уже в ходе битвы под Курском, что знаменовало полный провал всех его замыслов и целей войны с Советским Союзом. Вместе с тем это был крах и основных принципов наступательной стратегии немецкого генерального штаба.

После провала последней попытки Манштейна прорваться к Курску с юга гитлеровцы считали, что если и не удалось разгромить войска Центрального и Воронежского фронтов, то, во всяком случае, силы этих фронтов и стратегических резервов, введенных советским командованием в сражение, настолько истощены, что возможность их крупных наступательных [383] действий в ближайшее время практически исключена. Немецкое командование в начале второй половины июля было твердо уверено в своей способности отразить наступление советских войск и сохранить стабильность линии фронта, занимавшейся до начала битвы под Курском.

И эти расчеты гитлеровцев провалились. Под ударами советских войск они вскоре вынуждены были оставить орловский и белгородско-харьковский плацдармы, спешно отступить из Донбасса и Левобережной Украины. Немецкие армии были отброшены на запад и на центральном участке советско-германского фронта. Осенью 1943 г. со всей очевидностью выявилось крушение попыток гитлеровцев стабилизировать линию фронта и перевести борьбу в позиционные формы. К концу 1943 г. советские войска обладали уже мощными стратегическими плацдармами на Правобережной Украине, с которых вскоре были нанесены новые удары по врагу. Главная ставка гитлеровцев в стратегической обороне  — непреступный Восточный вал на Днепре стал памятником начавшейся смертельной агонии вермахта.

Как известно, на книжные рынки США и Западной Европы все больше и больше выбрасывается литературы, фальсифицирующей события Великой Отечественной войны, в том числе и битву под Курском. Американские, западногерманские и прочие фальсификаторы стремятся доказать, что немецко-фашистская армия потерпела поражение в битве под Курском не под ударами Красной Армии, а в результате «просчетов» и «роковых решений» Гитлера, вследствие его нежелания прислушиваться к мнению своих генералов и фельдмаршалов.

Настойчивые попытки современной буржуазной историографии возложить вину за провал наступления под Курском только на Гитлера не имеют основания и находятся в противоречии с фактами.

Хорошо известно, что в Германии к планированию вооруженной борьбы привлекался довольно широкий круг высших военных деятелей. Помимо генерального штаба сухопутных войск важнейшая роль в нем принадлежала ОКБ, а также командующим группами армий.

Ответственность за грубые просчеты на советско-германском фронте несет как политическое, так и военное руководство фашистской Германии, и не в последнюю очередь разведывательная служба немецкой армии. Непосредственную ответственность несут и такие военные «авторитеты» гитлеровской Германии, как Цейтцлер, Кейтель, Йодль, Манштейн, фон Клюге, Модель и другие.

В битве под Курском в полной мере проявились результаты огромной деятельности партии по укреплению военной мощи нашего государства.

«Пока враг упивался своими временными успехами, ум и воля партии, самоотверженные усилия [384] народа ковали и закаляли стальную несокрушимую силу, которая вскоре стала грозой для фашистских захватчиков»{554}.

Битва под Курском явилась важнейшим этапом на пути к полной победе в Великой Отечественной войне. Она завершилась блистательным триумфом советского оружия.

Победа Красной Армии в этой битве является выдающимся событием всемирной истории. Сокрушив сильного и жестокого врага, Советский Союз сорвал его далеко идущие планы на лето 1943 года.

Победа под Курском досталась нелегко. Она была завоевана ценой огромных людских и материальных потерь. В жестоких схватках с коварным и сильным врагом на полях сражений Курской, Орловской, Харьковской, Белгородской, Брянской, Сумской областей много пролито драгоценной крови советских людей. Только в оборонительном сражении 6-я гвардейская армия потеряла до 30 тыс. человек убитыми и ранеными{555}. 5-я гвардейская танковая армия за это же время потеряла более 14 тыс. человек и 427 танков и САУ{556}.

Советские люди чтят их подвиги. В дни 25-й годовщины исторической битвы «Правда» писала:

«Благодарные жители Белгорода, Курска и окрестных сел свято чтут и хранят боевую славу советских воинов, добытую в тяжелейших боях огненного лета 1943 года. Имена героев, павших смертью храбрых на полях сражений, увековечены в названиях улиц, предприятий, школ, учреждений, колхозов и сел. Эти имена навечно высечены на граните и мраморе многочисленных монументов, памятников и зданий. Молодежь, все трудящиеся принимают активное участие в благоустройстве братских могил, а красные следопыты ведут неутомимые поиски безымянных героев Курской битвы»{557}.

Битва под Курском началась в условиях значительного превосходства Красной Армии над противником. И в этом поистине безмерная заслуга всего советского народа. Труженики тыла дали необходимое количество боевой техники, вооружения, боеприпасов, снаряжения, продовольствия. Они шли на величайшие жертвы и ничего не жалели ради достижения победы над фашизмом.

В битве под Курском со всей силой проявились такие могучие источники побед советского народа и его армии, как советский патриотизм и дружба народов. Война со всей полнотой и глубиной показала, сколь прочна и крепка дружба советских народов, сколь глубоки ее корни. В боях под Курском участвовали представители многих национальностей, героически [385] отстаивавшие свободу и независимость своей социалистической Родины. Достаточно, например, сказать, что в числе 180 Героев Советского Союза, получивших это высокое звание в битве под Курском, значится: русских  — 133, украинцев  — 25, татар  — 4, белорусов  — 3, литовцев  — 2, узбеков  — 2, армян  — 2, таджиков  — 2, казахов  — 2, удмуртов  — 1, дунганцев  — 1, осетин  — 1, мордвин  — 1, евреев  — 1.

Победа советского народа и его Вооруженных Сил под Курском была подготовлена гигантской работой Коммунистической партии. Уже с первых дней войны она выступила подлинным вождем, боевым организатором многомиллионных масс в борьбе за честь, свободу и независимость своей Родины. В труднейших условиях партия сумела мобилизовать все силы страны на отпор фашистским захватчикам.

«В годы суровых военных испытаний во главе борющегося народа стояла партия коммунистов. Она организовала, вдохновила, идейно вооружила советский народ на борьбу с врагом. Лучшие сыны Коммунистической партии были на переднем крае вооруженной борьбы с фашизмом. Партия воспитала и выдвинула замечательную плеяду полководцев»{558}.

Вдохновляемая Коммунистической партией, окрыленная славными победами над врагом, поддерживаемая всем советским народом, Красная Армия после разгрома противника под Курском развернула новое победоносное наступление на запад  — к Днепру и восточным районам Белоруссии.