Рожденный революцией
Мурманск стоит в 300 километрах севернее Полярного круга и в 30 милях от открытого моря: его географические координаты — 68°58' северной широты и 33°03' восточной долготы. Город раскинулся более чем 20-километровой террасной полосой вдоль незамерзающего Кольского залива. Он является западными воротами советской Арктики и щедро снабжает страну рыбой. С морем связана жизнь значительной части населения Мурманска, море обусловливает трудовой ритм города, определяет здешний климат — труднопредсказуемый и суровый.
Баренцево море, на берегу Кольского залива которого расположен Мурманск, редко бывает спокойным. Огромные волны днем и ночью бьют в прибрежные скалы, большей частью отвесные и голые. А дальше, к югу, тянутся каменистые тундры с многочисленными сопками, реками, озерами и болотами. Местами тундры совершенно безлесные, а на юге и западе полуострова, в распадках, защищенных от злых северо-восточных ветров, растут деревья — от карликовых березок до кряжистых сосен, чьи невысокие стволы словно скручены из грубых, крепко просмоленных канатов.
Люди издавна селились на Кольском Севере, преимущественно у берегов Баренцева и Белого морей. Ловили рыбу, били морского зверя, занимались оленеводством. Материковое побережье Баренцева моря русские летописи часто называли Мурманским. Произошло это название, видимо, от слова «норман» — северный человек. Сначала его [4] переделали на «нурман», а потом — на «Мурман». Правда, существуют и другие версии, но эта наиболее правдоподобна. Мурманом и сейчас называют северную часть Кольского полуострова, а иногда и всю область.
В конце XIX века в Петербурге стали думать о создании на Кольском полуострове нового административного и хозяйственного центра вместо старой Колы. Развитие капитализма в империи подталкивало это намерение и в другом плане: новый город способствовал бы укреплению связей России с европейскими странами. Значит, новый центр должен быть одновременно морским портом и конечным пунктом железной дороги, начинавшейся в столице государства.
Пока в Петербурге думали и обсуждали, время шло. А у царских сановников то не было согласия, куда вести железную дорогу — на полуостров Рыбачий, или до Екатерининской гавани, где в 1899 г. возник город Александровск (Полярное, Полярный), или к восточному берегу Кольского залива, то не хватало изыскательского материала для проекта. Позже не знали, где взять деньги, требовалось более 200 миллионов рублей. А тут русско-японская война началась — стало не до Мурмана, потом грянула первая русская революция. О дороге, казалось, забыли совсем.
Но вот раздался роковой выстрел в Сараеве, вспыхнула первая мировая война. Уже осенью 1914 г. Россия оказалась отрезанной на юге и западе от союзников по Антанте. Турция закрыла проливы Босфор и Дарданеллы, начала военные действия в Закавказье. Германия и Австро-Венгрия заполонили своими войсками тысячеверстное пространство между Черным и Балтийским морями. На обоих морях развернулись бои.
А России не хватало оружия и военного снаряжения, войскам нужны были пушки, пулеметы, аэропланы, автомобили, снаряды, взрывчатка, обувь, сукно. Многое из этого можно было получить от союзников и партнеров — Англии, Франции, США, но дорога через Владивосток и Транссибирскую магистраль была очень длинной.
Существовал еще один путь в Европу и Америку — через Белое море, однако Архангельск на полгода закрывали льды. И вот в декабре 1914 г. царское правительство приняло решение — начать строительство дороги на Мурман, с выходом ее к будущему морскому порту на берегу Кольского залива. Первоначально назвали портовый поселок Семеновским, по имени бухты, где сооружались первые [5] причалы, и ближайшего озера. В районе Мурманска, надо сказать, много названий этого типа: Семеновский ручей, Семеновы острова, Семенова Корга. Некоторые краеведы связывают их с аборигеном Мурмана Семеном Коржневым, имевшим здесь рыболовную тоню в начале XX века. Однако эти названия более древние. Семенова Корга, как место промысла семги, известна еще с XVI века, когда тут рыбачили кильдинские саамы.
В поселке, в десяти верстах севернее Колы, разместились строители железной дороги, торгового порта и военно-морской базы, рабочие, выгружавшие из трюмов пароходов военное имущество, матросы отряда судов обороны Кольского залива создаваемой флотилии Северного Ледовитого океана, солдаты береговых подразделений.
21 сентября (4 октября) 1916 г. поселок был провозглашен городом Романов-на-Мурмане. Но недолго царская фамилия фигурировала в его названии. В феврале 1917 г. революция свергла с престола царскую династию, и с апреля новый город на берегу Кольского залива стал называться Мурманском. С момента своего возникновения он превратился в центр общественно-политической, экономической и военно-административной жизни Кольского полуострова. Здесь находились все уездные учреждения (Мурман входил в состав Архангельской губернии) и общественные организации, здесь располагались штабы и тыловые подразделения военно-морского флота{1}.
Накануне Октябрьской революции в Мурманске активно действовали большевики — и на кораблях и на берегу. На «Варяге» партийную организацию возглавлял машинист Ф. Н. Сызранкин, член РСДРП с 1912 г., на «Аскольде» — С. В. Сидоров и П. Г. Князев, на линкоре «Чесма» — сигнальщик-дальномерщик П. Р. Болдырев, на миноносце «Капитан Юрасовский» — Д. Ф. Коновалов. Все они были связаны с Владимиром Федоровичем Полухиным, который в свою очередь поддерживал контакты с Центральным Комитетом РСДРП (б). Матрос-гальванер с линкора «Гангут», член партии большевиков с 1909 г. В. Ф. Полухин, сосланный с Балтики в службу связи Северного района, находился [6] в центре общественно-политической жизни Мурманска. Отсюда его делегировали в состав Целедфлота и Центрофлота. Ныне в Мурманске матросу-большевику В. Ф. Полухину, трагически погибшему в числе 26 бакинских комиссаров в 1918 г., поставлен памятник.
На Мурмане идеи большевиков проводили в жизнь начальник железнодорожной станции И. М. Пахоменко, телеграфист, председатель союза железнодорожников И. Б. Ярославцев, унтер-офицер с крейсера «Аскольд», председатель Центромура С. Л. Самохин, судоремонтник Т. Д. Аверченко, десятник Мурманстройки А. И. Сковородин и многие другие.
Благодаря влиянию большевиков, которые к осени 1917 г. возглавляли все общественные и политические организации края, Октябрьская революция на Мурмане победила быстро и бескровно. Уже 26 октября совещание руководителей демократических организаций Мурманска признало решения II Всероссийского съезда Советов. Объединенное собрание президиумов всех местных организаций Мурманска приняло резолюцию «о своей полной солидарности со всеми высшими организациями». Главный начальник Мурманского укрепленного района и отряда судов Кольского залива контр-адмирал К. Ф. Кетлинский телеграфировал, что со всеми подчиненными ему лицами и учреждениями он подчиняется той власти, которая установлена Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов.
Но недолго над Мурманском, на здании Совета, что стояло на самой высокой сопке — Красной горке, развевалось алое знамя. В марте 1918 г. в городе высадились англофранцузские и чуть позже американские войска. Началась новая трудная страница героической биографии Мурманска. Если первая заполнена нелегким трудом землекопов и грузчиков, революционным порывом рабочих, матросов и солдат, то вторая характерна их сопротивлением интервентам и борьбой с белогвардейцами, организацией подпольного и партизанского движения, саботажем мероприятий буржуазной власти и солидарностью с трудящимися Советской России.
Владимир Ильич Ленин в выступлениях 1918–1919 гг. не раз упоминал Мурман, как один из районов ожесточенной войны. Характеризуя международное и внутреннее положение Советской республики в ту пору, В. И. Ленин говорил: «Мурман на севере, чехословацкий фронт на востоке, Туркестан, Баку и Астрахань на юго-востоке — мы [7] видим, что почти все звенья кольца, скованного англо-французским империализмом, соединены между собой»{2}.
В. И. Ленин не случайно уделял большое внимание событиям на Мурмане. Во-первых, здесь были сконцентрированы значительные силы интервентов; во-вторых, отсюда шел прямой путь по железной дороге в центр страны; в-третьих, с Мурмана было рукой подать до Архангельска и Печоры; в-четвертых, как говорил В. И. Ленин, «неприятель находился там в наиболее выгодных условиях, имея морскую дорогу...»{3}
Вождь пролетарской революции внимательно следил за событиями в Мурманске, планами интервентов и белогвардейцев. Через Север монархисты думали вывезти в Англию царскую семью, шла речь и об отправке пленных чехов в Европу через Кольский залив. Из Мурманска бежал на Запад «несостоявшийся русский Бонапарт» — последний председатель Временного правительства А. Ф. Керенский.
Население города с первых дней интервенции поднялось на борьбу. В августе 1918 г. состоялась всеобщая забастовка рабочих порта и железной дороги. Недовольство политикой интервентов и белогвардейцев перерастало в организованные формы сопротивления, начался саботаж мероприятий, проводимых правительством Северной области. Мурманчане отказывались служить в белой армии, не шли в «национальное ополчение». Ни пытки, ни расстрелы, ни отправка в каторжные тюрьмы, расположенные в самых диких местах, что исключало возможность побега осужденных и обрекало их, по мысли тюремщиков, на верную гибель, — ничто не могло сломить волю борцов за свободу. Сопротивление интервентам и белогвардейцам нарастало.
В октябре 1919 г., выступая перед слушателями Свердловского университета, В. И. Ленин подчеркивал: «На Северном фронте, где наступление на Мурманск обещало неприятелю особенно большие выгоды, где давно уже были собраны англичанами громадные и великолепно вооруженные силы, где нам, при отсутствии продовольствия и снаряжения, было неимоверно трудно бороться, — там, казалось бы, у империалистов Англии и Франции должны были быть блестящие перспективы. И как раз там оказалось, что все наступление неприятеля рухнуло окончательно»{4}.
Интервенты были вынуждены покинуть Мурманск в октябре 1919 года. 21 февраля 1920 г. в городе началось [8] и победоносно завершилось вооруженное восстание против белогвардейцев.
Грустное зрелище представлял город после бегства интервентов и разгрома белогвардейцев. Железная дорога, наспех и с большими техническими погрешностями построенная в первую мировую войну, в годы интервенции не достраивалась и не ремонтировалась, а потому пришла в аварийное состояние. Не хватало паровозов, вагонов, рельсов. На восстановительные работы нужны были огромные средства, взять их было негде: шла война с Врангелем и белополяками.
Торговый порт также не работал: не было грузов, к разрушенным причалам не приходили пароходы. Но дело было не столько в техническом состоянии причалов и коммуникаций, сколько в экономической блокаде Республики, объявленной международным империализмом.
Жилой фонд города сократился, часть построек интервенты и белогвардейцы сожгли в длинные полярные ночи. Многие мурманчане жили в землянках, развалившихся бараках, товарных вагонах. Существовал даже целый железнодорожный поселок в северной части города, сплошь состоявший из теплушек. А так как вагоны были красного цвета, этот поселок так и звали — Красная деревня на колесах. Названия других поселков той поры звучали не столь поэтично. Район от Варничного ручья на юге и до вокзала на севере звали Базой из-за его принадлежности в прошлом военно-морскому ведомству. Здесь были главные учреждения города. Поселок в торговом порту, на нижней террасе, звали Портовой нахаловкой, а на второй террасе размещалась Городская нахаловка. Назвали поселки так потому, что они в отличие от Базы и центра застраивались стихийно, без разрешений и проектов.
Были еще два поселка в городе — Шанхай, в котором жили в основном китайцы и корейцы, оставшиеся в Мурманске со времен строительства железной дороги, и поселок Воняловка, где ржавели и гнили постройки, завезенные англичанами и прозванные мурманчанами «чемоданами».
В августе 1920 г. в Мурманске проживало 2487 человек. Город — не город, деревня — не деревня. Но настроение мурманчан было оптимистическим. Правительственная комиссия во главе с соратником В. И. Ленина М. С. Кедровым в марте 1920 г. отмечала энтузиазм рабочих и крестьян, освободившихся от власти белогвардейцев. Комиссия сделала вывод о необходимости направить в край руководящих работников, особенно специалистов в хозяйственной [9] области, чтобы ускорить процесс налаживания экономики и культуры.
29 февраля 1920 г. в Мурманске оформилась городская организация РКП (б). Коммунисты возглавили все органы Советской власти. Председателем исполкома стал бывший подпольщик, руководитель вооруженного восстания в Мурманске Иван Иванович Александров, а после его отъезда в центр — командир партизанского отряда Иван Константинович Поспелов.
С приходом в Мурманск частей Красной Армии партийная организация города значительно окрепла. Секретарем парторганизации был избран Федор Степанович Чумбаров-Лучинский, член партии большевиков с 1914 г., пламенный революционер, комиссар 1-й стрелковой дивизии 6-й армии, поэт и журналист.
Коммунисты Мурманска — их к концу марта 1920 г. насчитывалось 84 — были на самых трудных участках восстановления народного хозяйства. Они устраивали субботники и воскресники, провели Неделю транспорта, отремонтировали несколько паровозов.
4 апреля 1920 г. в Мурманске состоялось первое собрание комсомольской организации. Около 250 юношей и девушек заявили о своем желании вступить в комсомол. Молодежь стала опорой партийцев.
Комсомолка Вера Кетлинская, впоследствии известная писательница, вспоминала:
«На субботниках и воскресниках мы работали часто. Что мне запомнилось? Были работы по благоустройству улиц: улицы тогда были немощеные и уж конечно не асфальтированные, по существу — грунтовые дороги деревенского типа с дощатыми тротуарами на двух-трех центральных улицах, а на остальных и без всяких тротуаров. Чтобы меньше было грязи, мы копали вдоль этих дорог канавы для стока воды.
Ближе к осени 1920 года мы недели три вечерами копали глубокие траншеи для прокладки первого в Мурманске водопровода... Были еще субботники и воскресники по разгрузке дров — тут работа была сравнительно легче, толстые бревна попадались редко, а то, что Мурманску и нам всем очень нужны дрова, мы тоже хорошо знали»{5}.
Молодому жителю и тем более гостю современного 9–16-этажного города трудно представить то, о чем написала [10] ветеран мурманского комсомола. Но все это было. И самую жизнь в Мурманске двадцатых годов можно без преувеличения назвать героической. Не было благоустроенного жилья, первый каменный дом для населения — его отдали врачам — был построен в 1934 году. Не хватало пресной воды, ее завозили либо в цистернах из реки Колы, либо в бочках из Варничного ручья и продавали по две копейки ведро. Не было таких крайне необходимых продовольственных товаров, как фрукты, овощи, масло, сахар, свирепствовала цинга. Не существовало тогда и каких-либо денежных надбавок типа нынешних «полярок». И тем не менее мурманчане жили, упорно работали, восстанавливали разрушенное, думали о будущем.
Большую помощь Мурманску оказывали Советское государство и Коммунистическая партия, о Мурманске знал и заботился Владимир Ильич Ленин. Осенью 1920 г. он подписал декрет о продовольственном снабжении северян, а весной 1921 г. поставил в Совнаркоме вопрос о выделении 1,1 миллиона рублей золотом на закупки в соседней Норвегии рыболовных судов, снаряжения и продовольствия. В июне 1921 г. создается самостоятельная Мурманская губерния, и Мурманск становится ее центром.
А тем временем сами мурманчане все делали для того, чтобы выйти из разрухи, осуществляли планомерное восстановление народного хозяйства. Первоочередной задачей стало возрождение Мурманской железной дороги. В мае 1923 г. на базе железной дороги и торгового порта был организован Мурманский промышленно-транспортный и колонизационный комбинат. Ему передали огромную территорию, прилегающую к магистрали (3 миллиона гектаров), с правом ее эксплуатации и использования вырученных средств на восстановительные работы. Этот комбинат не только перевозил грузы и людей, но и создавал вдоль дороги очаги промышленности, заселял — «колонизировал», как тогда говорили, край.
Железнодорожное строительство стало самым главным делом для мурманчан в первой половине двадцатых годов. Восстанавливались пути, обновлялся паровозный и вагонный парк, ремонтировались водокачки. После пожара, случившегося в 1922 г., в Мурманске стали строить новый вокзал. Особое внимание уделяли сооружению мостов. Кстати говоря, именно за восстановление мостов и массовый трудовой героизм, проявленный коллективом. Северное отделение Мурманской железной дороги было отмечено орденом Трудового Красного Знамени. Отряд мурманских [11] железнодорожников стал первым орденоносным трудовым коллективом Заполярья{6}.
Вторым по важности объектом восстановления Мурманска являлся торговый порт, который, как уже упоминалось, входил в систему Мурманского промышленно-транспортного и колонизационного комбината. Здесь тоже работы хватало; нужно было очистить подходы к причалам от затонувших в гражданскую войну судов, отремонтировать пирсы, складские помещения, подъездные пути, наладить лоцманскую службу, создать портовый флот, найти клиентов, решить десятки других проблем. Вскоре через Мурманск стали отправлять за границу лес, зерно, смолу, сельскохозяйственное сырье. А из-за рубежа пошли хлопок, бумага, машины, различное оборудование. Оживилась торговля и с соседней Норвегией, через Мурманск поступала рыба — сельдь и треска.
Но мурманские руководители правильно думали: не дело — сидеть у моря и покупать рыбу у соседей. Надо восстанавливать и реконструировать свои промыслы. Инициаторами этой большой и сложной работы стали питерские большевики Я. П. Бронштейн и Н. И. Смирнов.
В чем заключались трудности? Во-первых, Мурманск не располагал современными рыболовными судами, их нужно было строить или покупать. Во-вторых, город не имел береговой базы, где можно снабдить траулер углем, водой, солью, выгрузить выловленную рыбу и переработать ее, отремонтировать суда и снасти, дать возможность отдохнуть экипажам. В-третьих, Мурманск не готовил кадры рыболовного промысла, да и жилья для них в городе не было.
А самое главное заключалось, пожалуй, в том, что давней и признанной столицей европейского Севера России был Архангельск, он же являлся и центром рыбопромышленности. Там базировались и первые советские траулеры, туда шел улов. Мурманская Райрыба, созданная сразу после гражданской войны, подчинялась Архангельску.
После создания самостоятельной губернии на Кольском полуострове связи с Архангельском стали ослабевать. В Мурманске возникла своя Областьрыба. Но очень слабой была эта организация, и мурманчане стали ходатайствовать перед Москвой о создании местного рыбного треста. [12]
В 1924 г. был образован Северный государственный рыбный трест (сокращенно — СГРТ), одна из контор которого находилась в Мурманске. Управляющий трестом И. А. Мурашов стал активным сторонником мурманчан в решении проблемы перевода тралового флота из Архангельска в Мурманск, и в течение двух лет Северный тралфлот перебазировался в Кольский залив.
В городе создавалась траловая база. В том месте, где Варничный ручей впадает в Кольский залив, шла засыпка территории, строились причалы. В городе появились общежития для рыбаков. Закладывалась верфь деревянного судостроения.
В 1927 г. Мурманск торжественно встретил первый траулер новой постройки, пришедший из Германии. Ему дали имя «Дзержинский» — в память безвременно ушедшего из жизни рыцаря революции. Феликс Эдмундович Дзержинский внимательно относился к нуждам мурманчан, много занимался делами Мурманской железной дороги и порта в ту пору, когда был Председателем ВСНХ и Наркомом путей сообщения{7}.
1927 год стал в определенной мере переломным в истории Мурманска. Ему пошел второй десяток лет. В основном завершились восстановительные работы. В городе развернулось новое строительство — к 10-летию Великого Октября вступила в строй траловая база, судоверфь выпустила несколько небольших рыболовных судов. Вслед за РТ-34 «Дзержинский» в порт приписки пришло еще несколько импортных судов — «Сталин», «Максим Горький», «Большевик». В разных точках города выросли двухэтажные, правда пока еще деревянные, здания.
К десятилетнему юбилею Советской власти мурманчане приготовили еще два подарка — на площади Свободы появился первый в Заполярье памятник Жертвам интервенции, а неподалеку выросло каменное здание общественного назначения — трехэтажный дом ТПО (транспортно-потребительского общества).
Во второй половине двадцатых годов произошло еще два важных события в истории Мурманска: в 1926 г. организован городской Совет и проведены первые выборы его состава, а на следующий год, в сентябре, Мурманск стал центром округа, входящего в состав Ленинградской области. [13] Мурманская губерния была упразднена и уступила место новому административному образованию. И это оказалось величайшим благом для полуострова — получить помощь, поддержку и руководство со стороны пролетарского Ленинграда. Ленинградские экономисты помогли разработать планы первой пятилетки Мурмана, партийная организация прислала коммунистов для работы в Мурманске. Заметно увеличилось пополнение инженерно-технических работников за счет выпускников ленинградских вузов. Судостроители города на Неве заложили на стапелях отечественные траулеры для мурманчан.
Мурманск в первой пятилетке напоминал пчелиный улей в пору цветения трав. Все было в движении: рос траловый флот, прибывали большие группы моряков, началось сооружение посолочного завода, новых причалов, завода медицинского жира, фабрики орудий лова.
На тралбазе, железной дороге и в торговом порту развернулось соревнование. Во главу угла соревнующиеся ставили укрепление трудовой дисциплины, повышение производительности труда и культуры производства.
Летом 1929 г. в Заполярье приехал А. М. Горький. Хотя заканчивался июнь, но, как это часто бывает в Мурманске, тепла не было, стояла промозглая погода. Друзья и близкие, сопровождавшие великого писателя в поездке по Северу, сразу же ушли осматривать город (дело было поздним вечером), а Алексей Максимович стал наблюдать за происходящим близ станции. Его поразило, что даже в полночь город не спал, а жил какой-то особой жизнью: неподалеку работал экскаватор, загружая платформы песком и грунтом — они шли на отсыпку территории рыбного порта, — гудели паровозы, совершавшие маневры на железнодорожном узле, слышны были сирены пароходов в заливе.
На другой день к вокзалу подкатил лучший экипаж — конная пролетка, в которой гость объехал город, а потом отправился на стадион, — Мурманск не имел автомобилей, единственным механизированным видом городского транспорта была узкоколейная железная дорога с автодрезиной, курсировавшей от центра до Зеленого мыса.
После праздника на стадионе Горький побывал в горсовете, затем на собрании актива. В очерке «На краю земли» это описано так: «Вечером в клубе — собрание местных работников. Товарищи говорят речи очень просто, деловито, без попыток щегольнуть ораторским искусством. [14]
Чувствуется в этих людях глубокое сознание важности работы, которую они ведут здесь, «на краю земли»{8}.
Главное, что бросилось в глаза писателю, — это стройка, которая велась в Мурманске всюду. Именно тогда великий писатель подчеркивал: «На пустынном берегу Ледовитого океана, на гранитных камнях, местами уже размолотых движением ледника и временем в песок, строится город. Именно — так: люди строят сразу целый город». А в конце очерка Максим Горький отмечал, что «в Мурманске особенно хорошо чувствуешь широту размаха государственного строительства»{9}.
Очень меткое наблюдение писателя подкреплялось конкретными показателями. Если в 1924/25 хозяйственном году судами дальнего плавания через Мурманский порт было перевезено 216 тысяч тонн грузов, то в 1926/27 г. — уже 495 тысяч. В связи с ростом морских перевозок возрос грузооборот железной дороги. Только в 1928 г. было отправлено около 20 тысяч вагонов различных грузов. В Мурманске появились более мощные паровозы. Регулярнее ходили в Ленинград пассажирские поезда.
В Мурманском порту стали работать три новых буксира, ледокол, плавучий док. На улицах города все чаще слышалась английская, норвежская, финская, немецкая речь. В 1928 г. в Мурманске побывало 165 иностранных пароходов — в 2,5 раза больше, чем в 1926 году.
И еще одну деталь жизни Мурманска тех лет необходимо отметить: пошла на убыль безработица. 13 декабря 1927 г. газета «Полярная правда» писала: «Безработица в Мурманске дает себя чувствовать. Положение ухудшается тем, что в Мурманск едут безработные из других мест Республики». Но уже в 1929/30 г. рыбная промышленность, транспорт и строительство стали нуждаться в рабочих — с безработицей было покончено.
Рост рыболовного флота — за первую пятилетку в Мурманск прибыло 34 новых паровых и 10 дизельных траулеров, — создание береговой базы, в том числе судоремонтного завода и рыбообрабатывающего комбината, увеличение числа жителей определяли и высокие темпы строительства. Помимо более плотной застройки первой и второй террас началось сооружение поселка южнее Варничного ручья, вошедшего в историю Мурманска под названием [15] «Жилстрой». Первым улицам нового поселка дали имена А. М. Горького и М. В. Фрунзе.
В Мурманск стало прибывать больше специалистов из центра. Группа коммунистов и инженерно-технических работников приехала в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) об улучшении работы рыбной промышленности страны. Их направила в Мурманск партийная организация Ленинграда.
И все же нехватка кадров ощущалась. Поэтому в Мурманске открыли два техникума — рыбопромышленный и педагогический. В первом готовили судоводителей и механиков для рыбной промышленности, во втором — учителей, в том числе и для национальных (саамских) школ.
В августе 1931 г. на базе Севгосрыбтреста появились две новые организации: Мурманский государственный рыбопромышленный трест (Мургосрыбтрест) и Северный траловый трест (Севтралтрест). Мургосрыбтресту поручался лов рыбы в прибрежной полосе Баренцева моря. Севтралтресту предлагалось развивать промысел на просторах открытого моря. Реорганизация позволила улучшить руководство рыбным хозяйством Мурмана, конкретизировать многие вопросы рыбодобычи и обработки, увеличить уловы. А рыба нужна была стране, рабочему классу, ибо в ходе коллективизации и сопротивления кулачества животноводство понесло большой урон, в стране существовала карточная система.
Трудовой героизм мурманских рыбаков ярко проявился в борьбе за досрочное выполнение заданий первой пятилетки. Формы социалистического соревнования и ударничества в Мурманске были многообразны: штурмовые дни и ударные пятидневки, месячники борьбы за трудовую дисциплину и внедрение хозрасчета.
Организацию штурмовых и ударных бригад на Мурмане приветствовал «Рыбный бюллетень ТАСС». В нем писалось: «Надо повсеместно использовать опыт штурмовых бригад Мурманска». Все положительное в работе мурманских рыбаков предлагала шире использовать и переносить на предприятия рыбной промышленности страны газета «Правда».
Один из месячников укрепления трудовой дисциплины проходил в Мурманске весной 1932 года. Его целью была ликвидация прогулов и опозданий на корабли при отходах, борьба с пьянством, нарушениями судового распорядка. Почин моряков траулера «Кит» поддержали экипажи судов «Ерш», «Белуга», «Сом», «Щука» — тогда многие суда [16] носили имена рыб, а тралфлот шутя называли «рыбьей стаей».
В годы первой пятилетки удалось ликвидировать сезонность рыбного промысла в Баренцевом море. По инициативе капитана РТ-39 «Зубатка» Д. А. Буркова траулеры стали ловить рыбу и зимой, несмотря на морозы, туманы, обледенения и штормы. Тогда же в Мурманске началась организация промысловой разведки, для чего были выделены специальные суда. Баренцево море разбили на пять районов, и в каждый посылался поисковый траулер. Он искал рыбу, вызывал промысловиков по радио в «богатые квадраты», да и сам не возвращался с пустыми трюмами.
К концу первой пятилетки Мурманск отгружал стране почти в два раза больше рыбы, чем в 1927 году. Это был результат целого комплекса мер, предпринятых для реконструкции рыбного промысла. В их числе — пополнение новыми судами, современными траулерами, освоение мощной техники и новых промысловых районов, создание и подготовка квалифицированных кадров, внедрение хозрасчета и материального стимулирования нелегкого труда рыбаков.
В 1932 г. было принято несколько постановлений СНК и ЦК ВКП(б), касавшихся Мурманска. В городе намечалось создать новые промышленные предприятия, более развитую систему здравоохранения, построить учебные и культурно-просветительные учреждения. Выделялись средства на строительство Дворца культуры, хлебозавода, бани, на широкое благоустройство. Для жителей Кольского Севера устанавливались полярные надбавки, что не только повысило материальный уровень жизни трудящихся, но и способствовало закреплению квалифицированных кадров, росту населения. Об этом убедительно говорят такие цифры: по Всесоюзной переписи населения 1926 г., в городе проживало 8777 человек, а по текущему учету на январь 1932 г. — уже более 37 тысяч.
Знаменательным периодом в истории города стала вторая пятилетка (1933–1937). К причалам рыбного порта ежегодно приходили новые корабли: к концу пятилетки в Мурманске насчитывалось 70 рыболовных траулеров. Самые высокие показатели имел в предвоенные годы РТ-29 «Киров», постоянно приходивший в порт с полным грузом рыбы. Душой экипажа был капитан траулера, уроженец юга, выпускник Херсонской мореходки Георгий Герасимович Тисленко. Под его командованием РТ-29 «Киров» выловил в 1937 г. 60 тысяч центнеров рыбы. Это был мировой [17] рекорд — нигде и никогда ни один траулер не вылавливал такого количества рыбы.
За годы первой и второй пятилеток в Мурманске родилась самостоятельная, очень перспективная для города отрасль промышленности — рыбообрабатывающая. В 1928 г. рыбообработчики давали лишь три вида продукции: соленую рыбу, клипфикс (вяленая треска), рыбий жир; в 1937 г. — более шестидесяти. В состав Мурманского рыбокомбината, крупнейшего не только в стране, но и в мире, входили 12 самостоятельных предприятий, где работало около 3 тысяч человек.
В довоенные годы в Мурманске возникла судостроительная и судоремонтная промышленность. Еще в первой пятилетке рядом с верфью деревянного судостроения были заложены фундаменты нового завода. У Кольского залива отвоевывалась территория, возводились корпуса цехов. Первыми сдали в эксплуатацию механический и литейный цехи. В 1934 г. вступил в строй слип — устройство для подъема на берег для ремонта сразу шести траулеров. Мурманчане строили мотоботы, зверобойные суда, комбайны и касатки (так назывались типы небольших рыболовных кораблей), незадолго до войны спустили на воду два траулера, одному из которых дали имя «Победа». Реконструировался судоремонтный завод Наркомата водного транспорта.
С первых лет своей жизни Мурманск стал опорным пунктом освоения Арктики и Северного морского пути. Здесь снаряжались — окончательно укомплектовывались людьми, заправлялись жидким топливом, бункеровались углем, снабжались продовольствием, особенно скоропортящимся, — многие полярные экспедиции. Отсюда ледоколы и пароходы уходили в долгие плавания по Северному Ледовитому океану, доставляя в Арктику людей, продукты, оборудование. Сюда корабли возвращались поздней осенью — израненные льдами, с помятыми бортами, но с трюмами, полными леса и пушнины.
В августе 1933 г. Мурманск провожал экспедицию на пароходе «Челюскин». Начальник экспедиции О. Ю. Шмидт от имени челюскинцев просил областную газету «Полярная правда» передать всей общественности Мурманска прощальный привет и благодарность за теплое отношение. Он обещал «окончательно закрепить» Северный морской путь, который берет свое начало в Мурманске. [18]
В следующем году заполярный город торжественно встречал ледорез «Федор Литке», прошедший за одну навигацию ледовый путь из Владивостока до Кольского залива.
В 1935 г. героический переход через Арктику совершили обычные торговые пароходы «Сталинград» и «Анадырь». Они доставили в Мурманск грузы из Владивостока, по пути сняли с зимовок полярников, среди которых находился будущий покоритель Северного полюса, а в войну уполномоченный ГКО по перевозкам на Севере И. Д. Папанин.
Активно участвовал в освоении Северного морского пути коллектив Мурманского торгового порта. Летом 1935 г. портовики за 18 дней снарядили, загрузили и отправили в Арктику 8 судов. Объем арктических перевозок за 1933–1937 гг. увеличился почти в два раза. Моряки и портовики Мурманска выполнили в предвоенные годы ряд ответственных заданий Советского правительства{10}. Ледокольные суда «Мурман» и «Таймыр», приписанные к Мурманску, снимали в феврале 1938 г. с дрейфующей льдины четверку папанинцев. В 1939 г. Мурманск принял прибывший из Ленинграда караван буксиров и землечерпалок, помог ему всем необходимым и отправил через Арктику во Владивосток. Тогда же возникло Мурманское морское пароходство.
В январе 1940 г. трудящиеся Мурманска торжественно встречали седовцев. Более двух лет мурманчане следили за дрейфующим ледоколом «Седов», за подвигом его экипажа во главе с капитаном К. С. Бадигиным.
В Мурманске продолжалось большое строительство. На окраине города, южнее Варничного ручья, выросла теплоэлектроцентраль, предусмотренная ленинским планом ГОЭЛРО. Строились новые цехи судоремонтных предприятий, тарного комбината, вошел в строй консервный завод. Возникла местная и пищевая промышленность.
Менялся облик столицы советского Заполярья. Началось широкое каменное строительство: на главном проспекте выросли многоэтажные жилые дома — тралового флота, рыбного порта, горсовета; на улице Челюскинцев — жилые дома пароходства и железной дороги. В городе появился Дом междурейсового отдыха моряков (ДМО) — [19] первое здание такого типа в СССР. В 1934 г. вступила в строй, как писали газеты, лучшая и самая большая в мире за чертой Полярного круга гостиница «Арктика», с гипсовыми белыми медведями у входа со стороны моря, с цветами в холлах, с ванными и телефонами в одно — и двухместных номерах.
Строительству Мурманска в предвоенные годы, следует подчеркнуть еще раз, много помогал Ленинград — кадрами, техникой, научно-практическими советами, строительными материалами{11}. Вот несколько конкретных примеров.
Стали строить в городе большую каменную баню. Это был первостепенный объект бытового назначения: город избавлялся от грязи и антисанитарии, боролся за чистоту, здоровье и гигиену. Возвели первый этаж, и дело застопорилось: нет перекрытий. Звонят в Ленинград: такая, мол, проблема. Оттуда спрашивают: «А трамвайные рельсы не подойдут?» Решили, что подойдут. Ленинградцы рельсы прислали — так и вышли из положения.
В городе не хватало культурно-просветительных учреждений. Старые клубы и библиотеки размещались в бараках. Нужен был Дворец культуры, и его начали строить на паевых началах. Но дело продвигалось медленно: то из-за отсутствия стройматериалов, то денег. И вот в июне 1932 г. в Мурманск приехал первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров. Решая множество важных вопросов, он нашел время взглянуть на строительство Дворца культуры. Осмотрев стройку, переговорив с прорабами, собрал на лужайке рядом с коробкой здания руководителей города. Выслушав мнение присутствующих и пообещав оказать необходимую помощь, С. М. Киров потребовал сдать Дворец культуры к 15-й годовщине Октября. Его указание было выполнено в срок.
В очередной раз С. М. Киров приехал в Заполярье в июле 1933 г. вместе с И. В. Сталиным и К. Е. Ворошиловым. Руководители Коммунистической партии и Вооруженных Сил решали не только экономические — развитие рыбной и судоремонтной промышленности, строительство Нижне-Туломской гидростанции, освоение Арктики, железнодорожное строительство и т. д., — но и военно-политические вопросы — создание военно-морской флотилии, выбор мест базирования боевых кораблей, укрепление обороноспособности северо-западных сухопутных и морских рубежей. [20]
Через несколько дней после посещения Мурманска И. В. Сталиным, К. Е. Ворошиловым и С. М. Кировым в Кольский залив вошли военные корабли экспедиции особого назначения. В состав ЭОН-1 входили эскадренные миноносцы «Урицкий» и «Куйбышев», сторожевые корабли «Ураган» и «Смерч», подводные лодки «Д-1» и «Д-2». Мурманчане встретили военных моряков как самых желанных гостей — им было предоставлено жилье, сеть медицинских и культурно-просветительных учреждений, возможность ремонтировать и заправлять корабли.
«Полярная правда» 6 августа 1933 г. писала:
«Вчера на рейд Мурманского порта прибыла флотилия военных судов...
Тысячи трудящихся нашего заполярного города организованными отрядами вышли встречать краснофлотцев. Заместитель предисполкома открыл митинг на площади Труда. В горячих приветствиях от рабочих и колхозников, от всех организаций Мурмана, от горняков и обогатителей Хибиногорска была выражена любовь трудящихся Заполярья к защитникам советских границ, лучшим сынам рабочего класса — краснофлотцам.
После митинга в клубах города были организованы вечера смычки краснофлотцев и трудящихся Мурманска.
Приход военной флотилии в мурманские воды имеет огромное политическое значение. Задача всех организаций и трудящихся Мурмана — окружить краснофлотцев заботой и вниманием»{12}.
Весной 1934 г. бюро Мурманского окружкома ВКП(б) приняло постановление об усилении помощи морякам-североморцам, которое обязывало все организации Мурманска активнее работать на строительстве военно-морской базы, улучшить снабжение. В состав Северной военной флотилии были включены мурманские траулеры «Налим», «Форель», «Ролик»{13}. Именно с той поры между трудящимися Мурманска и североморцами установились теплые дружественные отношения, сыгравшие большую роль в годы войны и ныне способствующие делу защиты Родины.
До осени 1935 г., когда закончилось строительство базы в Полярном, Мурманск был местом дислокации Северной военной флотилии. Здесь встречали корабли ЭОН-2 (эсминец «Карл Либкнехт», сторожевик «Гроза» и подводная [21] лодка «Д-3»), здесь жили и работали командующие флотилией З. А. Закупнев и К. И. Душенов.
История предвоенного (да и послевоенного тоже) Мурманска тесно связана с именем Анастаса Ивановича Микояна. Являясь членом Политбюро ЦК ВКП(б), заместителем Председателя СНК СССР, Наркомом пищевой промышленности, он часто бывал в Мурманске, помогал решать вопросы строительства предприятий рыбной промышленности, укрепления кадров, знал многих рыбаков и рыбообработчиков.
Вместе с А. И. Микояном в августе 1935 г. приезжал в Мурманск А. А. Жданов, сменивший на посту первого секретаря Ленинградского обкома партии безвременно ушедшего С. М. Кирова. А. А. Жданов обращал особое внимание на укрепление обороноспособности Кольского полуострова, на развитие шефских связей предприятий и организаций с пограничниками, красноармейцами, военными моряками.
В Мурманске улучшилась работа организаций Осоавиахима, действовали десятки кружков «Ворошиловский стрелок» и «Будь готов к труду и обороне». Окружном комсомола закупил несколько планеров, и в выходные дни с сопок восточнее Мурманска планеристы совершали полеты над долиной, которую мурманчане так и назвали — Планерное поле.
В 1933 г. в Германии к власти пришли фашисты, и обстановка на севере Европы начала накаляться. Особенно напряженным стало положение в приграничных районах. В ноябре 1935 г. в советских территориальных водах, неподалеку от Мурманска, был задержан иностранный корабль. 27 октября 1936 г. с финской территории стреляли в председателя колхоза в Вайда-губе. Несмотря на официальный протест советской стороны, такие провокации продолжались.
В августе 1937 г. в Кольском заливе заметили подводную лодку, а через несколько дней рыбак с побережья рассказал пограничникам о появлении группы подозрительных людей. По общему мнению, это был десант с германской подводной лодки, для обезвреживания которого приняли необходимые меры.
В 1935–1936 гг. Мурманск выполнял интернациональный долг помощи борющемуся против фашизма испанскому народу. Через Мурманский порт шли в Испанию различные грузы, в том числе и военные. И хотя это делалось в условиях секретности, многие мурманчане чувствовали [22] тревожность международной обстановки, необходимость усиления мобилизационной готовности и повышения бдительности.
В мае 1937 г. Северная флотилия была преобразована в Северный флот. Командующий флотом флагман первого ранга К. И. Душенов, в прошлом член судового комитета крейсера «Аврора», требовал от моряков быстрее освоить театр морских действий, быть в постоянной боевой готовности. Адмирал В. А. Фокин вспоминал: «Чем свирепее шторм, чем гуще туман, тем чаще посылает товарищ Душенов наши корабли в океан, да еще ночью, да еще без огней... Он нам говорит: «Плавать надо в наиболее сложной обстановке, но каждый выход надо сопровождать глубоким расчетом и глубокой подготовкой. Туман, «заряд», шторм надо сделать нашими союзниками»{14}.
Трудящиеся Мурманска избрали Константина Ивановича Душенова депутатом в Верховный Совет СССР первого созыва, он был депутатом Мурманского городского Совета. К. И. Душенов успел сделать много, и в победах Северного флота в Великой Отечественной войне есть и его вклад...
В годы третьей пятилетки, после создания Мурманской области (Мурманск стал областным центром 28 мая 1938 г.), Мурманская парторганизация и трудящиеся Кольского полуострова усилили заботу об укреплении обороноспособности северных рубежей нашей Родины.
В марте 1939 г. Мурманский обком ВКП(б) направил И. В. Сталину докладную записку, в которой просил ускорить решение вопросов о создании двух укрепрайонов, о строительстве дорог к границе, прикрытии главных губ побережья береговой артиллерией, об организации новых морских пограничных отрядов, обеспечении противовоздушной обороны Мурманска.
И надо отдать должное, оперативные меры для обороны Кольского полуострова и Мурманска были приняты. В апреле 1939 г. создан Мурманский пограничный округ, увеличилось число погранотрядов. В сентябре того же года решен вопрос о дислокации в районе Мурманска авиации для воздушного прикрытия Заполярья.
Когда 30 ноября 1939 г. по воле своих правящих кругов и международной реакции Финляндия развязала войну против Советского Союза, Мурманск стал прифронтовым [23] городом. Сухопутные войска Мурманской армейской группы при поддержке пограничников и кораблей Северного флота вели боевые действия на Рыбачьем и в районе Петсамо. Часть кораблей рыболовного флота Мурманска обслуживала нужды армии. Мурманские железнодорожники и портовики обеспечивали военные перевозки. В городе поддерживался военный порядок, строго соблюдалось постановление горсовета о светомаскировке.
В целом мероприятия мобилизационного характера, осуществленные партийными, советскими и хозяйственными органами, вооружили местных руководителей определенным опытом, который пригодится им в недалеком будущем — поможет в короткие сроки перестроить работу с мирного на военный лад.
После заключения в марте 1940 г. мирного договора с Финляндией и установления новой границы (к СССР отошла западная часть полуостровов Рыбачий и Средний) перед северянами встала задача освоить эту территорию, укрепить и сделать неприступной. Но времени было в обрез, ибо Германия уже планировала войну с СССР и особое место в планах занимали военные действия в Заполярье, захват Мурманска. [24]