Через Днепр
Десантирование на правый берег Днепра предусматривалось осуществить в течение двух ночей. Для этой цели выделили 180 самолетов Ли-2 и 35 десантно-транспортных планеров А-7 и Г-11. Исходный район для десантирования включал три аэродрома — Лебедин, Смородино, Богодухов — на удалении от района выброски 200 километров, что позволяло в течение одной ночи производить два-три вылета авиации.
Посадка десантных планеров с артиллерией на борту намечалась в промежутках между выброской парашютных эшелонов.
Выброска 3-й и 5-й воздушно-десантных бригад на Воронежском фронте в сентябре 1943 года в район города Черкассы, находившегося в тылу врага, была оперативным десантом с задачей: оттянуть на себя значительные силы врага и тем самым облегчить положение наших войск, форсировавших реку Днепр.
В операции участвовали в основном летчики-буксировщики и планеристы 1-го ОАПП, но были и прикомандированные к ним экипажи из других авиационных подразделений.
Операция подготавливалась спешно, поэтому уже на первом этапе ее были неоправданные жертвы. Из планерного полка погибли экипаж буксировщика лейтенанта Рыскина, чуть раньше — пилот-планерист Сергей Барышников.
Рассказывает Анатолий Бурашников:
«...Когда мне сказали, что я полечу на задание под Орел и куда-то дальше, я очень обрадовался. С аэродрома бегом в столовую и в штаб, в темноте сбил какого-то солдата, несущего в котелке ужин. Он обругал меня, а мне было весело.
Сначала с Сережей Барышниковым должен был лететь Сергей Царахов, но командир заявил, что полетит только со мной. Почему так? Мы с ним были почти [108] однофамильцы, как механику он мне больше всех доверял.
Барышников, Багонатов, Соболев, Стрельников и другие опытные планеристы готовились недолго. Утром вылетели в Орел. Наш планер буксировал Агапов. И хотя погода была плохая, по мнению синоптиков, нелетная, до Орла мы добрались благополучно.
Переночевали. Утром нужно было лететь дальше, в Крапивное, где в планер нам должны были загрузить пушку с расчетом, и за Днепр.
Выходим на аэродром, смотрим, буксировать нас собирается не экипаж Агапова, а другой. Летчик незнакомый. Сережа спрашивает его:
— А раньше вы с планерами летали?
— Подумаешь, — отвечает, — невидаль! Я с бомбами летал, а уж вас как-нибудь дотащу.
И потащил. Как взлетели, не помню. Погода была опять неважная. Я лег на чехлы подремать...
И вот, как будто во сне мне показалось, что я проспал боевой вылет. С ужасом пытаюсь вскочить, и не могу — страшная боль в теле. Чувствую, что мне делают укол в ягодицу. Ничего не пойму, спрашиваю:
— Где я?
— В госпитале, — отвечает медсестра.
— Почему?
— А это вам лучше знать.
Пришел комиссар Иванчихин с каким-то военным и спрашивают:
— Расскажите, как все получилось?
— Ничего не помню, — отвечаю я. И только тут мне стало ясно, что не проспал я вылет, а разбился. Спрашиваю сразу:
— Где Сережа?
— Барышникова мы похоронили.
Потом Иванчихин рассказал, что случилось с нами.
Погода была нелетная, сильно ветреная, с порывами. Летчику, видимо, надоела болтанка, и он решил поскорее добраться до места, увеличил скорость. Планер ее не выдержал. У нашего планера Г-11 сначала отлетел элерон, потом крыло, и весь планер развалился...
Вообще, вся операция была тогда очень неудачной. За Днепр перелетели Стрельников, Толя Агеев, — они погибли. И еще кто-то, сейчас не помню...»
В ночь на 24 сентября 1943 года на правый берег [109] Днепра, в районе Букрина и Канева, десантировалось парашютным способом около пяти тысяч красноармейцев. Эти сильные, хорошо натренированные ребята шли на смертный бой. За плечами у каждого туго набитый вещевой мешок с запасом продовольствия, фляжка с водой, автомат или карабин, гранаты и патроны в специальных карманах дополняли снаряжение.
Немцы сосредоточили в Букринской излучине Днепра крупные силы и именно в тех районах, куда прыгали десантники и приземлялись плееры. Это резкое изменение обстановки в районе выброски воздушного десанта не было своевременно установлено разведкой войск Воронежского фронта.
По мере приближения самолетов с десантниками и аэропланов немцы повсюду зажгли костры, строения, стога сена, бросали тысячи ракет, чем вводили в заблуждение экипажи наших самолетов и планеров, затрудняли десантирование.
— События той ночи до сих пор у меня перед глазами, — рассказывает бывший командир-десантник Г. Чухрай. — Чем ближе наш самолет подходил к линии фронта, тем злее били зенитки, прожекторы обшаривали небо, почти постоянно висели «фонари» — осветительные бомбы. Нам не повезло: выпрыгивали из самолетов в секторе зенитного огня. До этого мне порядком пришлось хлебнуть военного лиха: был дважды ранен, воевал в Сталинграде, но такого — падать навстречу сверкающим трассам пуль, сквозь пламя горящих в небе парашютов товарищей, такого еще не испытывал...
Значительная часть десантников приземлилась на боевые порядки немецко-фашистских войск. Серия роковых ошибок, допущенных как при подготовке десанта, так и в ходе десантирования, поставила воздушных бойцов в крайне тяжелое положение в первые же часы после приземления.
Сильный ветер разбросал десантников на большой площади, и это затруднило сбор. И все-таки к утру десантники собрались в большом лесу, за спиной врага.
Теперь надо было дерзкими действиями нанести врагу материальный и моральный ущерб, в деталях разведать систему вражеских укреплений в этом районе и потом по условному сигналу ударить по фронту противника, облегчая своим наступающим войскам форсирование Днепра. [110]
Десантники не были одинокими на этой земле, еще занятой врагом. Всюду — в лесах, и в селах, и на хуторах — они находили себе друзей среди местного населения, среди тех, кто скрылся от оккупантов и партизанил с оружием в руках.
В условиях сильного зенитного огня противника высадка десанта осуществлялась с больших высот, вследствие этого десантные подразделения были разбросаны на значительной площади в Каневском, Мироновском, Таращанском и Черкасском районах. Десантникам оказывали помощь партизаны. Отряд Г. Иващенко помог собраться и объединиться в одно подразделение 400 парашютистам, отряд Д. Горючего собрал 100 бойцов. Каневский партизанский отряд К. Солодченко объединился в одну бригаду с 1000 десантниками.
Каневский лес, в котором обосновался десант, своей северной частью примыкал к двум крупным селам, расположенным в нескольких километрах одно от другого. В одном селе находились тылы армейского вражеского корпуса, в другом — штаб части и унтер-офицерская полевая школа.
Десантники разгромили оба вражеских пункта.
Немцы оттянули часть сил с переднего края обороны и направили специальные эсэсовские отряды из резерва для борьбы с десантом.
Лес гудел. От непрерывной стрельбы люди глохли. Подступы к позициям десантников были завалены трупами эсэсовцев.
К вечеру третьего дня с левого берега Днепра прилетели легкие транспортные самолеты с боеприпасами, но груз свой сбросить не могли: не было опознавательных костров — десантники ушли с позиций в отрыв от наседающего врага и, сделав 26-километровый форсированный марш по открытой местности, обосновались в другом лесу, в Тагачанском, а 23 октября перешли в Черкасский лес.
Дерзкие действия десантников продолжались. Налеты на ближние коммуникации противника, его гарнизоны, штабы и резервы следовали один за другим. Ожидая с левого берега сигналов о заключительном ударе по врагу с тыла, поредевшие бригады совершили еще несколько ночных маршей и перебрались в обширный лес, примыкающий к Днепру. Здесь действовал партизанский отряд под командованием Г. К. Иващенко. [111]
В этом отряде находился и первый секретарь Черкасского райкома партии С. Н. Палеха, голову которого враг оценил в полмиллиона марок с натуральным прикладом в виде хозяйства и земель.
Среди десантников и партизан действовали и французские патриоты, которые были привезены гитлеровцами для строительства узкоколейной железной дороги. Французы установили связь с черкасскими подпольщиками, передали им радиоприемник и важные сведения о дислокации немецких войск, а затем перешли к партизанам, прихватив с собой четыре подводы с винтовками, пулеметом и продуктами.
Питания хватало: в движении по тылам десантники отбили у врага большой гурт скота и захватили продовольствие с одного из крупных вражеских складов. А боеприпасы кончались. Считанным было и годное к бою оружие. Недоставало медикаментов для лечения многочисленных раненых. В эфир полетели тревожные радиограммы.
Вскоре на новый бивак десантников стали летать транспортные самолеты, сбрасывать мешки с боеприпасами и продовольствием на заранее намеченные площадки. Бесшумно заскользили через Днепр в ночном небе планеры, загруженные снаряжением и медикаментами. Они садились в просеки или прямо на лес, немногие попадали на поляны, некоторые разламывались при посадке и из их нутра высыпался драгоценный для десантников груз. Так погиб, например, пилот Агеев, придавленный минометом. Благополучно приземлились Ю. Никашев, М. Куров, В. Выгонов.
К сожалению, многие имена героев, пилотов-планеристов, участвовавших в Днепровской операции, автору книги неизвестны, несмотря на поиски, неизвестна и их судьба. Большинство из них пали смертью храбрых при посадках или в последнем решающем бою, когда поступил приказ от командования 2-го Украинского фронта о решительном ударе в спину врага.
Массированная атака началась ночью. Она была внезапной и стремительней. Фашисты, застигнутые врасплох, пятились к Днепру, к своей первой линии обороны.
В те страшные часы, когда десантные батальоны, а с ними и оставшиеся в живых пилоты-планеристы, истекая кровью, ожесточенно дрались с врагом, стрелковый полк, предупрежденный по радио десантниками, форсировал [112] в туманное утро Днепр и почти без единого выстрела вступил на правый берег...
Газета «Правда» 30 ноября 1943 года писала: «Черкасская операция одна из интереснейших битв, разыгравшихся за Днепром в 1943 году... В этой операции тесно взаимодействовали... три основных силы: части Красной Армии... наносившие главный удар, партизанские отряды, бившие из лесов, и части десантников, выброшенные за спиной обороняющихся немцев»{13}.
Пилоты-планеристы сделали много боевых полетов и в прифронтовой зоне. И были они тоже нелегкими.
10 ноября 1943 года Павел Тетерев и Иван Мазеев в паре за одним самолетом СБ вылетели на прифронтовой аэродром Белорусского фронта. Погода была плохая. Аэропоезд оказался выше облаков.
Часа через два летчик-буксировщик Кренин и штурман Царик потеряли ориентировку и взяли обратный курс на восток. Длительное время летели вне видимости земли, устали. Нырнули в просвет облаков, снизились. Вышли на двухколейную железную дорогу, по ней на Ярославль, а затем на свой базовый аэродром.
Иван Мазеев от большой усталости (полет «парой» продолжался более четырех часов) не узнал своего аэродрома, но дальше уже лететь не мог, отцепился и сел, считая, что совершил вынужденную посадку. Позже он признался Тетереву, что своего аэродрома не признал, да и куда приземлился, видел плохо.
Через два дня, 13 ноября, они в том же составе вновь повторили полет. Погода снова была сложной, но все же аэропоезд долетел до цели. От снегопада на планерах забились, замерзли трубки Пито и Вентури; отказали приборы скорости и высоты. Пришлось планеристам садиться, определяя высоту на глазок, скорость на слух, а вернее — интуитивно. Ваня Мазеев, видимо, допустил ошибку, потерял скорость на четвертом развороте и свалился в штопор. Не хватило ему сил и опыта на эти два изнурительно сложных полета...
Пионером полетов на планерах в тыл врага был Владимир Донков, который в августе 1942 года, ночью, первым пересек линию фронта и приземлился с грузом [113] у брянских партизан, за что награжден орденом Отечественной войны II степени.
Последний полет на планере к партизанам Белоруссии в Ушачи совершил Александр Синицын в апреле 1944 года. На этом боевые планерные операции закончились. Пилоты-гвардейцы стали летчиками и уже на самолетах продолжали военную службу. Особенно хорошие получились из планеристов летчики-истребители. При полете на буксире у них развилось чувство дистанции, они — не боялись подходить.к самолету врага почт» вплотную, находили его даже при плохой погоде. Самый высокий пример мужества и точного глазомера в боях показал бывший спортсмен-планерист трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин. Так закончилась боевая планерная эпопея в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.