Конец большой Орды
28 декабря 1480 г., во вторник, великий князь Иван III возвратился з Москву, торжественно встреченный ликующими москвичами. Еще раньше он, по словам летописца, «распусти воя своя кождо в свои град»{177}. Война за освобождение России от ордынского ига была закончена. Остатки воинства Ахмед-хана, «наги и босы», «страхом гонимы», бежали в степи «невозвратным путем». Против побежденного хана Большой Орды, борясь за власть, немедленно выступили его соперники. Борьба закончилась [114] гибелью Ахмед-хана. Летопись так рассказывает об этих событиях: «Егда же прибежа в Орду, тогда прииде на него царь Ивак Нагайский и Орду взя, а самого безбожного царя Ахмета убил шурин его Нагайской мурза Янгурчей»{178}. По свидетельствам некоторых других летописцев, Ахмед-хана убил сам Ивак.
«Со смертью Ахмед-хана, — писал К. В. Базилевич, — закончилась полной неудачей попытка... восстановить ханскую власть над Русью. Поэтому в истории почти двух с половиной-вековой борьбы русского народа за национальное освобождение от иноземной зависимости поражение Ахмед-хана — последнее, крупное по политическим последствиям событие... Переход улуса Ахмед-хана к его сыновьям увеличил и без того значительные центробежные силы внутри Большой Орды. Хотя в отдельные моменты она еще представляла некоторую опасность в смысле грабительских нападений для южнорусских порубежных земель, но ее активная способность быстро уменьшалась»{179}.
И после поражения Ахмата в продолжение более двух десятилетий отношения России с Большой Ордой часто регулировались военными акциями достаточно крупного масштаба. Анализ событий на южной границе России в 80 — 90-х годах XV в. убедительно свидетельствует об этом. От стратегической обороны, характерной для предшествующего периода, Иван III переходит к активным наступательным действиям. Походы против Большой Орды и других улусов, организованные им в этот период, решали важные внешнеполитические задачи, завершая дело освобождения России. Дипломатические маневры, которые Иван III по-прежнему искусно использовал, имели успех только потому, что их подкрепляли успешные военные действия против Большой Орды.
Так, союз крымского хана Менгли-Гирея с Москвой поддерживался не богатыми «поминками» хану и дружественными посольствами, а той реальной военной помощью, которую ждал Менгли-Гирей от великого князя Ивана III в столкновениях с наследниками Ахмед-хана — «Ахматовыми детьми». Выбирая между Россией и Польско-Литовским государством, тоже стремившимся заключить мирный договор с Крымом, Менгли-Гирей учитывал, видимо, реальный вклад того или другого союзника в вооруженную борьбу с остатками Большой Орды, борьбу тяжелую и изнурительную, несмотря на [115] страшный удар, нанесенный улусу Ахмед-хана в 1480 г.
В середине 80-х годов «Ахматовы дети» даже усилили свой натиск на Крымское ханство. В 1485 г. «царь Ордынский Муртоза, Ахматов сын», вторгнулся ордой в Крым, но потерпел неудачу и попал в плен. Однако в том же году в Крымское ханство пришел с войском следующий «ордыньский царь Махмут, Ахматов сын», разгромил войско Менгйи-Гирея и «брата своего отцем у него». Менгли-Гирей сумел восстановить свою власть над Крымом только яри помощи турецкого султана: «Турской же силы ему посла и к Ногаям посла, велел им Орду воевати». «Ахматовым детям» пришлось покинуть Крым, но они продолжали господствовать в степях, подвергнув Крымский полуостров настоящей блокаде и угрожая новыми нападениями.
Чтобы поддержать своего крымского союзника и одновременно ослабить Большую Орду, Иван III то предпринимал конные рейды «детей боярских» и отрядов служилых татарских «царевичей» далеко в степи, «под Орду», то просто ограничивался военными демонстрациями на своей южной границе. Как бы то ни было, но военное давление со стороны России «Ахматовы дети» ощущали постоянно.
Активные военные действия против «Ахматовых детей» велись и в 1485 г. Иван III писал Менгли-Гирею, что «посылал под Орду уланов и князей и казаков всех, колко их ни есть в моей земле. И они под Ордою были все лето и делали, сколько могли». В 1487 г. снова «ходили под Орду наши люди, и брата твоего Нурдовлатовы царевы люди, да там под Ордою улусы имали и головы поймали». В своем послании Менгли-Гирею Иван III разъяснял, ч го «послал брата твоего Нурдовлата царя со всеми с его людми и своих людей с ним, а приказал есми ему так: пойдут на тобе Муртоза и Садехмат цари, и он пошел бы на их Орду»{180}.
Очень тревожная обстановка сложилась весной 1491 г., когда ордынцы подошли к самому Перекопу. Крымского хана спасла тогда военная помощь, оказанная его русским союзником.
Весенний поход 1491 г. в степи может служить примером тщательно спланированной и блестяще осуществленной наступательной операции, когда два сильных русских войска двинулись в «Дикое Поле» по сходящимся направлениям, соединились в заранее назначенном месте [116] и своим маневром вынудили ордынцев прекратить наступление на Крым. Кампания была выиграна стратегически, без сражений. Вот как описывала этот поход Никоновская летопись: «Тоя же весны, месяца Майа, прииде весть к великому князю Ивану Васильевичи), что идут Ординские цари Сеит-Ахмет и Шиг-Ахмет с силою на царя Мин-Гиреа Крымскаго. Князь же великий на помощь Крымского царю Мин-Гирею отпустил воевод своих в Поле под Орду, князя Петра Микитичя Оболенскаго да князя Ивана Михайловича Репню Оболенского же, да с ними многих детей боярских двора своего, да Мердоулатова сына царевича Сатылгана с уланы и со князи и со всеми казаки послал вместе же со своими воеводами. А Казанскому царю Махмет-Аминю велел послати воевод своих с силою вместе же со царевичем и с великого князя воеводами, а князю Андрею Васильевичю и князю Борису Васильевичю, братии своей, велел послати своих воевод с силою вместе же с своими воеводами... И снидошася вместе великого князя воеводы со царевичем Сатылганом и с Казанского царя воеводами, со Абаш-Уланом и со Бураш-Сеитом, в Поли, и княже Борисов воевода туто же их наехал, и поидоша вместе под Орду. И слышавше цари Ординские силу многу великого князя в Поли и убоявшеся, възвратишася от Перекопи; сила же великого князя възвратися в свояси без брани»{181}.
Некоторые подробности этого похода содержатся к «Крымских делах». 21 июня 1491 г., вскоре после похода, великий князь Иван III писал своему крымскому союзнику: «Саталгана царевича на поле послал с уланы и со князми и с казаки, да и руских есми воевод с русскою ратью с ними послал, да и в Казань... к Магмед-Аминю царю послал... а велел есми ему послати рать свою на поле... И царь Магмед-Аминь и прислал ко мне с тем, что отпустил свою рать на поле. А вышли из Казани июня месяца в осьмой день, а царевич Саталган вышол июня месяца в третий день».
В другой грамоте, направленной московскому послу в Крыму Василию Ромодановскому, уточнялось: «в воеводах есми отпустил с русскою ратью князя Петра Никитича да князя Ивана Михайловича Репню-Оболенских, а людей послал с ними не мало, да и братни воеводы пошли с моими воеводами и сестричичев моих резанских обеих воеводы пошли», а всего «великого князя людей» в походе было «рати 60 000». Пока крымский хан «сидел [117] в осаде» за Перекопом, отбиваясь от «Ахматовых детей», русские полка «под Ордою улусы у них имали и люди и кони отганивали»{182}.
Такш образом, поход 1491 г. «в поле» был очень значительным по своим масштабам, включал силы и самого великого князя, и его братьев-вассалов, и служилых «царевичей», и даже казанскую «помощь». Есть основания полагать, что великий князь Иван III послал «в поле» и артиллерию, «полевой наряд», что по тому времени было новинкой в военном искусстве. В «Описи царского архива» сохранилась короткая запись о «наряде на берегу лета 6998»{183}. Видимо, «наряд» заранее сосредоточивался на р. Оке, которая являлась основной оборонительной линией с юга. Предположить, что «наряд» был выставлен для обороны берега р. Оки, было бы неверным, так как вторжение ордынцев не предполагалось, все их внимание было привлечено к Перекопу, и ставить пушки на бродах и «перелазах» не было никакой необходимости. Кстати, хан просил прислать русское войско «с пушками».
Попытки отдельных мурз из Большой Орды «искрасти» русскую «украину» неожиданными набегами тоже отражались активными действиями русской конницы. Так, в 1492 г. «преходили Татарове Ординскиа казаки, в головах приходил Темешом зовут, а с ним 200 и 20 казаков, в Алексин на волость на Вошань, и пограбив, поидоша назад. И прииде погоня великого князя за ними Федор Колтовской до Горяин Сидоров, а всех их 60 человек да 4, и учинился им бой в Поли промеж Трудов и Быстрые Сосны, и убиша погони великого князя 40 человек, а татар на том бою убили 60 человек, а иные идучи Татарохе во Орду ранены на пути изомроша». В 1499 г. «приидоша Татарове, Ординские казаки и Азов-скиа, под Кояелеск и взяша селцо Козелское Олешню», но снова русская погоня, «догонив их, побита и полон свой отнята, а иных Татар, изымав, приведоша на Москву к великому князю»{184}.
В начале XVI в. в обстановке начаыпейся войны России с Польско-Литовским государством из-за «верховских княжеств» опасность со стороны Большой Орды значительно усилилась. В это время фактически оформляется военный союз нового короля Александра и Ших-Ахмеда, ставшего ханом Большой Орды. Этому союзу противостоял союз Москвы и Крыма. На южной границе России назревала большая война. [118]
Летом 1500 г. Большая Орда подошла к Дону и остановилась близ устья Тихой Сосны, в непосредственной близости от русской «украины». Одновременно Ших-Ахмед угрожал и Крымскому ханству: по прямой расстояние от его кочевий до Перекопа было небольшим. Менгли-Гирей в страхе писал Ивану III, что войско Ших-Ахмеда превышает 20 тысяч, и срочно просил «на иособь» русских воевод с пушками.
Иван III сразу оценил опасность и в начале августа «послал на улусы царя Магмедамина (находившегося в это время в России на положении «служилого царя». — В. К.), а с ним князя Василья Ноздреватого». К великокняжескому войску присоединились рязанские полки. Однако после пятидневного боя возле Дона Менгли-Гирей неожиданно отступил, не предупредив своего русского союзника, спешившего ему на помощь. Начинать большое сражение «в поле» без поддержки крымцев было неразумно, и русское войско возвратилось к своим рубежам. Нужно было подумать об обороне самих русских земель, на которые ордынцы стали совершать нападения. В августе русский посол Иван Кубенский писал из Крыма: «сказывают, государь, Азовских казаков и Ордынских человек с восмь сот пошли на Русь, а того, государь, неведомо, под твои земли пошли или под литовского». В сентябре «к великому князю пришла весть изо Мченска от князя Ивана от Белевского, что на поле многие люди Татарове, а их вотчину, на Белевские места, на украины приходили немногие люди»{185}. Однако мелкими нападениями дело и ограничилось: Ших-Ахмед повернул свои орды на Крымское ханство.
Осенью 1500 г. Ших-Ахмед с 60-тысячным войском двинулся на юг, чтобы вернуть приморские пастбища, очень удобные для зимовки. Менгли-Гирей укрылся за Перекопом. Прорваться на Крымский полуостров Ших-Ахмеду не удалось. Зима в этот год выдалась необычайно суровая, в Большой Орде начался голод и падеж скота. Отдельные мурзы начали откочевывать со своими ордами, покидая хана. Тогда Ших-Ахмед ушел к Киеву под защиту своих литовских союзников и только в следующем году снова объявился в степях. В 1501 г. он снова пытался ворваться в Крым с 20-тысячным войском и снова неудачно. Осенью его орда отошла для зимовки в район Белгорода{186}. Теперь Большая Орда угрожала уже не Крыму, а русским границам. [110]
30 августа 1501 г. великий князь Иван III писал Менгли-Гирею: «наш недруг Ших-Ахмет царь пришел к наших князей отчине к Рылску. И наши князья, князь Семен Ивановвичь и князь Василей Шемячич, и наши воеводы со многими людми пошли против них». В посольском наказе 7 ноября того же года сообщалось: «Ших-Ахмет царь цришел на наших князей отчину к Рылску, и нынеча тот наш недруг Ших-Ахмет царь наших князей княж Семенову Ивановича и княж Васильеву Шемячича вотчину воюет, а с нашим недругом с Литовским ссылается. А наши князи и наши воеводы стоят против их, и мы ныне к своим князем послали воевод своих со многими людми»{187}.
Это была настоящая большая война. По свидетельству «Хроники Быховца», осенью 1501 г. «выехал царь Заволжский Ших-Ахмет, сын Ахматов, со всею ордою Заволжскою, с многими силами», «и приехал в землю Северскую л стал под Новогородом Северским и под другими городами, землю же всю, почти до Брянска, заполнил бесчисленным воинством». Новгород-Северский и еще «несколько других городов» были взяты и разрушены ордынцами, прежде чем хан Ших-Ахмед отошел «в поле» и «стал между Черниговым и Киевом по Днепру и по Десне». Он ожидал «литовскую помощь», чтобы возобновить войну «против царя перекопского Менгли-Гирея и великого князя московского»{188}. «Хроника Польши» утверждала даже, что «заволжский царь Сахмат» приходил на Северщину «со 100-тысячной армией»{189}. Видимо, ордынцы встретили в Северской земле достаточно сильный отпор — их успехи оказались весьма скромными. Все ограничилось взятием Новгорода-Северского и нескольких других городов. Ших-Ахмед пытался завести переговоры о мире с великим князем Иваном III, но неудачно. Великий князь предпочел сохранить военный союз со своим старым союзником крымским ханом Менгли-Гиреем. Можно сказать, что последняя попытка Большой Орды оказать в 1501 г. военное давление на Россию закончилась неудачей. Ордынцам не удалось заставить Ивана III порвать союз с Крымом ни военными, ни дипломатическими средствами. А затем активизация Крымского ханства заставила Большую Орду окончательно отказаться от серьезных нападений на русские пограничные земли. [120]
В январе 1502 г. Менгли-Гирей писал в Москву, что Большая Орда остановилась «зимовать на усть Семи а около Белгорода» и что он уже начал против нее военные действия, «велел пожары пускать, чтобы им негде зимовать, ино рать моя готова вся»{190}.
Автор «Хроники Быховца» утверждал, что именно зимой 1502 г. Большой Орде было нанесено решительное поражение: «в ту же зиму царь перекопский Менгли-Гирей, собрав свои силы, втайне пошел на Ших-Ахмата царя Заволжского и разгромил его наголову, и цариц и детей, и всю орду его взял, сам же царь Заволжский Ших-Ахмат со своим братом Хазак-Султаном и с некоторыми князьями и уланами примчался к Киеву и, став недалеко от Киева, послал к князю Дмитрия Путятича, киевского воеводу, сообщая ему плохую весть»{191}. Казалось бы, с Большой Ордой покончено. Но автор «Хроники», по-видимому, преувеличивает масштабы поражения Ших-Ахмета з зимней кампании, потому что вскоре хап вернулся к Белгороду, где начал собирать остатки своих орд. Видимо, это ему удалось, так как есть сведения, что в Крыму готовились к возобновлению войны с Большой Ордой. 3 мая 1502 г. русский посол в Крыму И. Г. Мамонов даже писал в Москву о настоятельной просьбе крымского хана к Ивану III послать «рать свою нам на пособь». Хан сообщал своему союзнику: «волошский Стефан» тоже обещал выступить против Большой Орды «со всеми своими людми»; видимо, крымские послы с просьбой о помощи побывали и в Валахии{192}. Разве потребовались бы такие серьезные приготовления, если бы Большая Орда уже была разбита, как утверждает «Хроника Быховца»?
Только в мае 1502 г., когда крымское войско выступило за Перекоп, «в поле», начался действительно последний поход против Большой Орды. В начале июня посол Алексей Заболотский доносил из Крыма: «Орду, государь, кажут на усть реки Сулы», и «царь Менли Гирей на Орду идет спешно, и пушки, государь, и пищали с ним идут же». Положение Большой Орды было в то время бедственным: «Орда, кажет, охудала добре, а кочюют порознь». Где-то около устья р. Сулы и произошли решительные битвы. Подробности нам неизвестны. В сообщении русского посла из Крыма от 28 июня 1502 г. говорилось только, что «царь Менли-Гиреи Шиг-Ахметя царя прогонил и Орду его и улусы взял». [121]
3 июля о победе над Большой Ордой написал в Москву сам Менгли-Гирей: «Ших-Ахметя, недруга нашего, разо-гонив, орду его и все его улусы бог в наши руки дал»{193}. Русский летописец об этих событиях, завершивших многолетнюю и тяжелую борьбу с Большой Ордой, тоже сообщал предельно кратко: «Того же лета, июня, Крымский хан Менли-Гиреи побил Шиахмата царя Болшиа Орды и Орду взял»{194}.
Смертельно раненная на Угре-реке, теснимая Крымским ханством, отбитая в прошедшие годы от русских рубежей и растратившая в этой безнадежной попытке последние силы, Большая Орда окончательно рассыпалась. Борьба русского народа за свое национальное освобождение пришла к закономерному итогу.
Впереди будут еще упорные войны с другими ханствами, которые в первой половине XVI в. попытались под эгидой турецкого султана создать единый антирусский фронт и резко усилили военное давление на русские границы. 48 крымских и около 40 казанских походов отразит за эту половину столетия Россия, создав на своей «украине» мощную общегосударственную систему обороны, прикрывшись со стороны «поля» многочисленными полками, «сторожами» и «станицами», укрепленными «градами» и «засеками»{195}.
Будут опасные нападения крымцев во второй половине XVI в., когда они, пользуясь отвлечением русских полков на поля Ливонской войны, прорвутся даже к самой Москве. И снова России придется налаживать оборону южной, «крымской укрáины»{196}. Будут многочисленные набеги и в первой половине XVII в., вынуждавшие Российское государство прилагать огромные усилия к укреплению южной границы, создавать мощные оборонительные «черты», протянувшиеся на сотни верст{197}.
Однако эта борьба будет иметь принципиально иной характер: больше никогда не встанет вопрос о том, быть или не быть России независимым, суверенным государством. Этот вопрос был окончательно решен на Угре-реке осенью 1480 г.