Введение. Зиновьевщина на фоне обще-революционных событий.
На общем фоне революционных событий на Украине, Зиновьевщина выделяется особо ярким контрастирующим местом, как арена наиболее жестокого столкновения движущих сил революции с движущими силами самой оголтелой и слепой кулацкой реакции. Мы подчеркиваем — кулацкой, ибо Зиновьевщина, как наиболее зажиточный в прибрежной черноморской полосе округ с наибольшим процентом тогда крупных крестьянских хозяйств, переживала исключительное историческое соревнование между городским пролетариатом в союзе с трудовым крестьянством, и крупной сельской буржуазией. Путь укрепления и развития этого союза был, разумеется, извилист и чрезвычайно сложен, — этот союз имел значение жизни или смерти для великой социалистической революции, руководимой стальной ленинской когортой.
Нельзя отрицать того факта, что в отношении своей политической активности тогдашний Елисаветград ко времени окончания чудовищной бойни был погружен в глубокую политическую спячку. В то время, когда ряд промышленных центров Украины и России кипел и бурлил революционным огнем, здесь только начинали зарождаться политические партии, общество только начинало протирать глаза и прислушиваться к отдаленным раскатам революционного грома. Ясно, что в таком положении. база для организации сильных и самостоятельных политических группировок отсутствовала, и тогда, когда Петроград и Москва прошли первое боевое февральское крещение, когда рабочий класс в России начал усиленно готовиться к победному преодолению второго исторического этапа — Октябрьского — тогда в Елисаветграде только еще сколачивалась РСДРП, начали появляться в периоде своего младенчества разные группы и группки, которые сначала робко, а потом смелее, начали заявлять о себе.
Елисаветградский пролетариат, особенно в самой своей многочисленной части — эльвортовской — оставлял желать много лучшего и отрадного в отношении своей политической сознательности и революционности. Мы знаем, что в 1905 году, когда уезд кипел в огне крестьянских восстаний, партизанских отважных вылазок и героических попыток свергнуть помещиков, — тогда часть, рабочих Эльворти сыграла роль слепого орудия в руках реакционеров — погромщиков, эльвортовских заводчиков, хулиганствующих мясников и торговок. Так причудливо и своеобразно переплеталась революционная реальность на Елисаветградщине в 1905 году; такую же обстановку пытались создать меньшевиствующие и эсервствующие лидеры на Елисаветградщине во время революционного подъема в 1917 году. Они пытались ограничить ход революции ломкой старых отношений в деревне, уничтожением [VIII] лишь остатков феодального крепостничества, препятствуя перерастанию буржуазной революции в социалистическую. Но непреодолимый закон развития социальной борьбы привел к соединению крестьянских восстаний с рабочей революцией и выдвинул рабочий класс руководителем — гегемоном великого революционного движения. Так был ознаменован первый этап революции: союз пролетариата и крестьянства в целом против помещиков и капиталистов.
Правда, вначале, вследствие предательской роли меньшевиков и эсеров и политической незрелости пролетариата, Елисаветградщина довольно вяло плелась в хвосте мелькавших событий. В некоторых районных центрах уезда долгое время, например, после февральского переворота еще держались старые Управы; имели место такие курьезные моменты, как общие заседания Советов и Дум. В некоторых местах уже после революции рабочие испрашивали разрешения на демонстрации у... полиции. Это характеризует тогдашнюю распыленность, необъединенность революционных элементов, отсутствие крепкой руководящей партии. Впрочем, нужно вместе с тем отметить и невероятное ослабление и фактический распад ко времени революции органов буржуазной власти, как жандармерии и полиции.
Удивительно быстро и легко произошел переворот в Бобринце:
— О том, что в России революция, я узнал от доктора Каминского. Он уже был назначен из уезда комиссаром города. Сперва я растерялся и не знал — что делать. Побежал в полицию — никого нет.
Вошел в канцелярию — пусто, хоть все уноси. А из горожан никто кроме меня и доктора Каминского не знал о перевороте.
Тогда я побежал на базар, купил на все имевшиеся деньги красной материи, собрал тут же несколько рабочих, и они, нацепив красные ленточки, заняли посты. Так у нас в Бобринце началась революция» — так пишет тов. Украинский.
В Новой Праге большевистскую организацию удалось создать... только после Октябрьской революции.
В Бобринце Совет фактически был с Думой, а отдельно от Совета на случайном собрании был создан Революционный Комитет.
Интересно отметить, что первая большевистская искра была занесена в Елисаветград проезжавшими эшелонами солдат и матросов. Эта искра пала на благодарную, уже вполне подготовленную, почву. Для этой искры к тому времени уже было достаточно горючего материала, чтобы воспламениться и ознаменовать начало нового великого пожарища, долженствующего уничтожить, испепелить все старое и прогнившее. Начинает намечаться серьезнейший и знаменательнейший прорыв в общем, тогда еще мещански-пассивном настроении некоторых слоев трудящихся города. С этой поры непрерывных митингов и агитации заводское большевистское ядро в составе т. т. Гуляницкого, Скульского, Чернышева начинает пробивать брешь в глухой стене враждебности или апатии и обрастать рабочей толщей, накоплять авторитет и продвигать большевистские настроения в пролетариат.
С этих пор ход событий пошел широкими шагами вперед, нагоняя и наверстывая упущенное. Как рос елисаветградский большевизм в своей политической прямолинейности, как он изживал в своих рядах веру в компромиссы и соглашения, об этом говорит путь фракции большевиков, [IX] пройденный ею от выпрашивания у РСДРП «права на существование» до выделения в самостоятельную организацию. Большевики Елисаветграда усваивали тактику и методы революции в России и применяли их в местных, чрезвычайно сложных и тяжких условиях.
Всколыхнувшиеся Елисаветград и уезд заняли свое место в общей гряде боровшихся и клокотавших провинций, и сознательный пролетариат, объединившись с беднотой, перешел в атаку на полчища врагов и предателей.
На Украине первым откликом на Октябрьский переворот была борьба между советскими войсками и войсками, верными Керенскому в Киеве.
Победа склонялась на сторону первых. Однако, большевики были слишком слабы, чтобы воспользоваться плодами победы.
Центральная Рада захватила власть в свои руки, но, заявляя о своем «народолюбии», вовсе не собиралась передавать землю истинно-трудовой части украинского народа. Видя это, крестьянство начало отходить от Рады, сделавшей Киев контр-революционным гнездом, и начало в беднейшей своей части склоняться на сторону большевиков.
Таково зарождение реального союза с большевиками на Украине против Рады, т. -е. фактически против украинских правых эсеров — худшей националистической разновидности своих российских собратьев.
Могучее бедняцкое движение в нашем уезде в это время начинало принимать все более большевистский характер, стихийно усваивало большевистские лозунги и осуществляло их, но все это разворачивалось полусознательно, без надлежащего руководства. В декабре м-це в Елисаветграде открылся уездный крестьянский съезд, на котором представители бедноты впервые ясно ознакомились с большевистскими взглядами на земельный вопрос. Здесь союз с незаможней частью крестьянства был еще более закреплен, здесь была заложена основа второго курса революции: союз пролетариата и деревенской бедноты при колебаниях среднего крестьянства и открытой агрессивности кулачества.
Рабоче-Крестьянское правительство после Октября в первую очередь решило вопрос о земле, издав в первые же дни соответствующий декрет.
Этот декрет явился результатом трезвого учета соотношения боровшихся тогда классовых сил и результатом мастерской диалектики великого рулевого Октябрьской революции — Владимира Ильича Ленина. Никто иной, как Владимир Ильич со своей партией боролся за немедленную, безоговорочную, безусловную, безвозмездную передачу земли крестьянству; крестьянство в течение столетий истекало потом и кровью под тяжестью помещичьей кабалы, гибло в пугачевских и разинских отчаянных вспышках. Об этой земле в февральскую революцию ораторствовали все, кому было не лень, все, кому была охота лезть на трибуну и разыгрывать из себя «сынов народа». О разрешении земельного вопроса неустанно пеклись меньшевики и вопили о нем, бия себя в грудь, эсеры, претендовавшие на роль единственной «истинно-крестьянской» партии. Но только большевики во главе с Лениным взяли на себя ответственность и смелость одним ударом разрубить этот узел. Крестьянство должно было убедиться, кто защищает его, ворочая языком и кто защищает его со штыком в руках, удовлетворяя его вековые стремления и чаяния. [X]
Обосновывая декрет о земле 25-го октября 1917 года, Ильич говорил: Здесь раздаются голоса, что сам декрет и наказ составлены эсерами. Пусть так. Не все-ли равно, как он составлен, но мы не можем обойти настроение народных низов, хотя бы были с ним не согласны. В огне жизни применяя его на практике, проводя его на ме стах, крестьяне сами поймут, где правда... Жизнь заставит нас — рабочих и крестьян — сблизиться в общем потоке революционного творчества. Мы должны следовать за жизнью, мы должны представить полную свободу творчества народным массам.
Величайший стратег и вождь Ленин умел вложить в несколько замечательно глубоких слов выражение огненного времени революционного разлива, целую программу. И именно благодаря своей прозорливости и пониманию полководца он сумел сочетать две движущие силы социальной борьбы — пролетариат и крестьянство — «в одном потоке революционного творчества».
Особо предательскую роль сыграли так называемые «защитники украинского трудового народа» — украинские меньшевики, которые ввиде делегации Рады участвовали одновременно с советской делегацией в переговорах с немцами, и, в то же время, подло обманув советскую делегацию, заключили сепаратный мир с германскими разбойниками, обещав им украинский хлеб в обмен на подавление советской власти на Украине.
Нашему округу долго будут памятны черные дни немецкой оккупации.
Немецкие захватчики, при добром содействии «сынов Украины», вывозили украинский хлеб, пороли целые деревни, закапывали невинных людей живьем в землю, налагали контрибуцию, забирали оружие, чистили Украину от большевиков и... продуктов первой необходимости, скота, сала и всего того, что могло сослужить службу германскому империализму на западно-европейских фронтах. Тогда украинские «националисты» не вопили о «чужоземцях» и захватчиках, а «вот когда за этих самых «сынов Украины» взялись украинские пролетарии и незаможники — тогда они завизжали о «жидах» и «чужоземцях». Мы будем помнить это лишнее доказательство «национализма» украинских социал-предателей. Мы будем помнить это на тот случай, когда нам, возможно, придется противостать действительным чужеземцам и палачам, могущим попытаться накинуть на Украину новую петлю.
Меньшевики в Елисаветграде были довольно сильны и в Совете и в профсоюзах. Но эта их опора в массах была весьма и весьма краткровременна и иначе и не могло быть. Отвратительное лицемерие этих подлейших из подлых политических шарлатанов скоро раскрыло глаза тем, кто еще верил им и шел за ними. В самом деле, кто иной, как не намеренный братоубийца, имея опору в профсоюзе, может передать деникинской контр-разведке, этой подобранной коллекции квалифицированных гробокопателей, списки рабочих — большевиков? Каждого честного пролетария не может не охватить чувство глубочайшего негодования, каждый честный пролетарий не может не содрогнуться при воспоминании об этих подробностях деятельности меньшевистского воронья. Но на них особенно сетовать нельзя. Они учились у своих «патронов», «вождей» вроде Керенского, Чхеидзе, Савинкова, и других, которые усовершенствовали славу школу предательства. [XI]
Одна из самых кровавых, трагических страниц в истории нашей революции — это период разгула внутренней контр-революции. Когда Советская власть принимала все меры к тому, чтобы наладить правильное снабжение хлебом и другими продуктами питания, она натолкнулась на враждебное отношение сельской буржуазии, ее нежелание везти в город хлеб по установленным твердым ценам. В сельских и волостных советах засели кулацкие элементы, поставившие себя сразу же злобно к большевикам, наживавшиеся на спекуляции, преследовавшие бедноту. Советская власть немедленно бросила призыв ко всем трудящимся — на беспощадную борьбу с внутренней контр-революцией. Был издан декрет о комитетах деревенской бедноты, которые взяли на себя учет хлебных излишков, припрятанных кулаками, их реквизицию и распределение. Наркомпрод стал формировать вооруженные продовольственные отряды. Таким образом жестокая борьба с внутренней контр-революцией перебросилась в деревню. Левые эсеры сознательно стали на защиту кулацких элементов, обвиняя большевиков в том, что они, якобы, искусственно вносят рознь в среду «трудового» крестьянства. Эти гнусные болтуны и «миролюбцы» умели превращаться в «людей дела» лишь тогда, когда нужно было возглавлять бандитскокулацкие восстания и погромы в уезде. Из эсеровской анархической идеологии росли такие «политические вожди», как профессиональный погромщик и живодер Петлюра, изощренный налетчик Махно и более мелкая шатия громил, вроде Тютюника, в нашем уезде — Хмары, Иванова, Грома и других. Сколько крови, человеческих трупов, развалин, обломков и пепла! Огневым мечем прошли по обескровленной ими стране эти внутренние «освободители», проклятые народом и историей. Железная большевистская партия, раздавив внутренних гадов, как и внешних, с честью выдержала следующий этап революции — союз рабочих, батраков, бедняков и середнячества в борьбе с буржуазной контр-революцией.
К осени 1918 года под влиянием политики белых, восстанавливавших в проходимых ими областях помещиков, и вводивших свирепый военнополицейский режим, резко изменилось к лучшему в уезде настроение среднего крестьянства по отношению к Советской власти. Власть комбедов в деревне была заменена властью правильно-избранных советов. Тот же самый поворот сразу стал замечаться по всей стране. Весною 1919 г. 8-й съезд РКП заявил о том, что Советская власть опирается на союз пролетариата с беднейшим и средним крестьянством и постановил вести крайне осторожную и дружественную политику по отношению к середнякам. Владимир Ильич развил здесь изумительный подход к разрешению исторических задач величайшей важности, дал свой верный анализ классового соотношения сил, диктовавшего крайне осторожную и продуманную политику пролетариата по отношению к основным массам крестьянства.
Гениальная тактика Владимира Ильича при преодолении этого этапа привела партию и рабочий класс к замечательным достижениям. Вождь был и здесь настолько же проницателен и дальнозорок, как и в других решающих вопросах революции.
Вот отсюда, из нового курса на сближение с середняком пошел решающий перелом и на военном и на экономическом фронтах в пользу советской власти. Вот как, при каких условиях, благодаря каким силам и какой [XII] политике Советская Россия разорвала железное кольцо, в которое ее загнали бесчисленные своры врагов, добилась великой возможности строить и созидать.
Мы должны заметить, что среднее крестьянство, получив землю и осуществив свой мелкобуржуазный, собственнический идеал, заняло одно время враждебную к большевикам позицию из-за реквизиций, разверстки, трудмобилизации и т. п. Но очень быстро под влиянием деникинских, петлюровских и гетманских уроков оно убедилось, что в случае падения советов неминуемо возродится общая для всех помещичья кабала. Середнячество стало сознательнее относиться к переживаемым событиям. Раскулачивание в уезде лишило кулаков земли и имущества, а бедняки получили экономическую подмогу и, таким образом, крестьянство относительно «подравнялось» и стало в большинстве своем средним. Дезертирство из Красной армии, достигавшее огромных размеров, сократилось во много раз.
«Партийные недели», «Недели Крестьянина», «Недели Фронта» и т. д. показали величайшие достижения компартии в отношении влияния на пролетариат в городе и бедноту и середнячество в деревне. Такими путями пришли коммунисты, пролетарии-передовики, к политическому овладению и руководству массой, к использованию ее революционной мощи и энергии в ее же интересах.
Перед Елисаветградским уездом, как и перед всей страной, только что оправившейся от разбойничьего нашествия антантовских шаек, встал во весь рост острейший и неотложнейший вопрос — немедленная и решительная борьба с хозяйственной разрухой. Необходимы были новые пути для революции, необходимо было возможно безболезненней и удачней соскользнуть с военных рельс на мирные. Годы чудовищно-разрушительной, гибельной для колоссального хозяйственного организма семилетней войны завершились почти крахом всего транспорта, изношенностью сельскохозяйственного инвентаря, топливным, продовольственным и машинным голодом, приведенными в негодность мостами, развалом жилищ, убылью скота и т. д. С переброской всех сил на трудовой фронт было осуществлено применение армии для трудовых целей (трудармия). Закипела горячая, непрерывная, дружная работа. Развернулась во всем своем величии и красоте эпоха возрождения хозяйственного восстановления страны на основе союза пролетариата с бедняцким и середняцким крестьянством.
Рабочий класс, имея вождем и руководителем стальную ленинскую партию, никогда не терял убеждения в свою победу. Через тысячи препятствий он шел к цели по тернистому, тяжкому, но ясному и определенному пути. Рабочий класс центральной промышленной России начал с революционных кружков юношей, под руководством необразованных, но отважных и честных борцов-пролетариев и кончил Перекопом, а затем: Волховстроем. Елисаветградский пролетариат начал с екатеринославской: листовки, попавшей на завод Эльворти и взбудоражившей всех рабочих, он начал митингами у вокзала и кончил замечательными победами над всеми врагами, начиная от меньшевиков и кончая Хмарой; он кончил новой радиостанцией, 240 процентами годовой продукции «Красной Звезды», электростанцией у Балашевки... Впрочем, он еще не кончил. До конца еще далеко, но пролетарский Зиновьевск в ногу со строющейся на новых началах деревней, не отставая от всей страны, придет к новым Перекопам, к новым радио-и злектро-победам — к социализму!