Глава XI
Начиная с линии реки Зап. Буг, отход противника принимает все более организованный характер. Его дивизии, бригады и новые полки уже не бегут, как прежде, а с ожесточенными боями отходят на запад. Участившиеся случаи перехода в контратаки [434] по всему фронту, упорные усилия задержаться в полосе между Наревом и Зап. Бугом, мало обращая внимания на нависшие части 3-го конного корпуса и пехоты 4-й армии, выше р. Нарева, все это не могло оставаться не замеченным и не говорить, что помимо защиты района Варшавы неприятель задумал что-то более серьезное.
В результате всех передвижений и перегруппировок обе стороны к 14 августа находились в следующем положении (см.схему № 14):
Красная армия
4-я армия Шуваева (3-й конный корпус (10-я и 15-я кав. дивизии) — 12-я, 18-я, 53-я, 54-я стр. дивизии, 164-я бригада в Гродно,143-я бригада в Вильно)
Согласно приказу командарма 4-й от 13 августа, телеграмма № 1479/оп. 14 августа, дивизии армии должны были{272} находиться в следующих районах: 3-й конный корпус по овладению переправами через р. Вислу у Влоцлавска должен был 14 августа выслать разведку в район Бреста, 12-я стр. дивизия к 15 августа быть в районе Страсбурга, 53-я стр. дивизия в районе южнее Липно (Островите — Шепанки), 18 стр. дивизия в районе Ясен — Туржа — Вильча — Клобуково, 54-й стр. дивизии было приказано сосредоточиться в районе Серпец. В действительности же, но имеющимся данным{273}, фронт армии к 14 августа проходил по линии: западнее Усдау — Лаутенбург — Журо-мии — Сернец — Дробин и 15 километров юго-восточнее последнего пункта (дер. Мыстково).
15-я армия Корка (4-я, 11-я, 16-я, 33-я стр. дивизии)
13 августа 4-я стр. дивизия, преодолев линию реки Вкра, развивала действия в направлении Плонск, выдвинувшись к вечеру [435] на линию 10 километров северо-восточнее и восточнее Плонска (Кросцин — Милево — Колозомб). Но противником перед фронтом 15-й армии уже были сосредоточены крупные силы, и к утру 14 августа 4-я стр. дивизия, не имея сил выдержать натиска неприятеля, с боем отошла на восточный берег р. Вкра, заняв позиции от Сохоцина до Крулева. Несмотря на интенсивный ружейный и пулеметный огонь, части 16-й стр. дивизии в это же время, выйдя на линию р. Вкра, также приступили к подготовительным мерам по форсированию реки на участке от Понельжина до шоссе На-сельск — Плонск. В это время 11-я и 33-я стр. дивизии из района Насельска вели деятельную подготовку с целью выхода на правый берег р. Вкра, причем вторая уже двигалась к переправе у Боркова.
3-я армия Лазаревича (5-я, 6-я, 21-я, 56-я стр. дивизии)
Действовала в тесной оперативной связи с левым флангом 15-й армии. 5-я стр. дивизия с рассветом 14 августа, перейдя в решительное наступление, к 8 часам успешно преодолела упорное сопротивление неприятеля и заняла Нуну, связавшись с 6-й стр. дивизией, части которой к этому времени были на линии 5 километров западнее Сероцка и вели наступление к переправам Зап. Буга у Зегрже и Загробы.
56-я стр. дивизия, стремясь на правый фланг армии, с утра 14 августа приступила к переправе через р. Нарев у Вержбица. 21-я стр. дивизия, действуя на левом берегу р. Зап. Буг, преодолевая укрепленные позиции поляков в районе Радимина и захватив в последнем более 300 пленных, продолжала развивать наступление, продвинувшись к 3 часам 14 августа на 10 километров западнее Радимина. Видя прямую угрозу Новогеоргиевску, противник, сосредоточив крупные силы, при поддержке сильного пулеметного и артиллерийского огня, переходит в энергичное контрнаступление и отбрасывает в этот же день части 21-й стр. дивизии на линию восточная окраина Радимина — Руда.
16-я армия Соллогуба (27-я, 2-я, 17-я, 10-я, 8-я стр. дивизии)
13 августа дивизии армии, выйдя на линию западнее Радимина — H. Минск — Колбель — Осецк — район Сточек, продолжали свое наступление с целью выхода на линию р. Вислы и [436] занятия Варшавы. Несмотря на упорные бои, особенно на правом фланге армии, к 14 августа дивизии занимали следующее положение:
27-я стр. дивизия: от Радимина — Чярна на Майдан; 2-я стр. див. к утру 14 августа сосредоточилась в районе Липка-г Домбровица, имея в виду в дальнейшем развить наступление в западном направлении;
17-я стр. дивизия на линии 5 километров восточнее Окунева, примерно до Моровиски; 10-я стр. дивизия на линии Дембе — Порембы — Глинянка;
8-я стр. дивизия, соприкасаясь своим левым флангом с Мозырской группой, растянулась от Глинянки на Гарволин.
Мозырская группа Хвесина (57-я, 58-я стр. дивизии и сводный отряд)
Включив в свой состав с 24 часов 12 августа согласно директиве командующего Западным фронтом, части Мозырской группы продолжали вести активные действия. 14 августа 57-я стр. дивизия вела наступление с линии Желихов — Коцк — Смодныц отряд группы вел упорные бои в районе Любартова в то время, как на левом фланге группы 58-я стр. дивизия, получившая задачу овладеть районом Седлища и выдвинуться главными силами дивизии к вечеру 14 августа на линию Ящов — Бискушще, также начинала развивать свою деятельность (приказ комгруппы от 13 августа, телеграмма № 252/оп.
Как видим, большая часть дивизий Западного фронта была сосредоточена с целью овладения районом Новогеоргиевск — Варшава, в то время как на протяжении 160 км (Гарволин — Желехов — Коцк — по р. Вепрж — Пугаче — Савин — Оказии) мы имели лишь слабые по численности и средствам 2,5 дивизии Мозырской группы, с малообеспеченным правым флангом, ввиду крайней растянутости левого фланга 16-й армии.
По этому участку левого фланга Западного фронта неприятель и нанес свой первый удар, следуя указаниям французского генерального штаба: «контрнаступление, в виде сюрприза».
Считая, что в этот чрезвычайно сложный и ответственный период операции на Польском фронте армии Юго-Западного фронта играли немаловажную роль, постараемся в кратких чертах обрисовать их положение, оперативные [437] стремления и цели, а также проявленное взаимодействие, по отношению к развивавшимся на берегах Вислы событиям.
К 14 августа 12-я армия еще выполняла задания командования Юго-Западного фронта и только с 15–17 августа она начинает действовать по указаниям командзапа.
12-я армия Васканова (25-я, 7-я, 44-я, 24-я стр. дивизии и группа тов. Голикова)
14 августа из штаба армии (Ровно) главное командование получило следующую телеграмму: «Самая крупная дивизия имеет 1500 штыков, самая малочисленная — 700 на всю дивизию. Части утомлены, не хватает винтовок, плохо одеты. Захватили приказ противника, знаем его план № 155/с.».
Перехваченный приказ от 8 августа по 1-й дивизии легионеров{274}, действительно говорил не только о составе действующих значительных сил противника, как против стыка Западного и Юго-Западного фронтов и 12-й армии, но и дал ценные сведения о его перегруппировке{275}.
Из этого приказа было видно, что здесь мы имеем группу Гозера и 3-ю польскую армию в составе 7-й, 6-й Украинской пех. дивизий; 1-й и 3-й див. легионеров, а также 4-ю кав. бригаду конной группы Яворского и 1-й и 2-й уланские полки. Всей этой массе войск было приказано сомкнутыми колоннами отойти в западном направлении. Причем группе Гозера{276} отойти в район Фирлей, а остальным пехотным дивизиям и 1-й кавд 6-й польской армии на линию Ленчна — Бискунице — Красностав — Грабовец — Тышевцы и Радзихов (1-я кав. дивизия).
По имеющимся в нашем распоряжении оперативным документам точно определить, как преломился факт захвата приказа противника у командования 12-й армией, нам не удалось. Но в приказе по армии 13 августа телеграмма № 2716/оп. в развитие директивы{277} командюза, ставилась задача: двум дивизиям армии — удар в направлении Томашев — Рава-Русская, с целью овладения этими пунктами не [438] позднее 15 августа, а группе тов. Голикова, объединив под своим начальством 25-ю кавбр, Башкирскую конную бригаду и кавп 7-й и 44-й стр. дивизий, совершить из захваченного района «глубокий рейд» для быстрого овладения переправами через реку Сан на участке Сенява — Радымно. Отсюда видно, что все усилия 12-й армии были направлены в юго-западном направлении, в то время как главные силы 3-й польской армии, отходя на новую линию, стремились подняться к северу в район Люблина — Ленина, между прочим, о чем могла дать намек и фраза в перехваченном приказе: «отход сомкнутыми колоннами, дабы сконцентрироваться на новой линии».
В общем расположение 12-й армии к 14 августа было следующее:
разграничительная линия между Западным и Юго-Западным фронтами проходила от Ратно на Опалин — Бискупице — Глуск — Ополе — Солен (на Висле); с 1-й Конной армией левофланговая 24-я стр. дивизия имела разграничительную линию от Здолбуново на Млынов — Берестечко — Добротвор — Магирув{278}.
В пределах этих разграничительных линий на обоих берегах Зап. Буга части 12-й армии занимали фронт от Опалина до Сокаля — 25-я сд, группа Голикова, 7-я сд и 44-я сд. По правому берегу от Сокаля и южнее располагалась 24-я стр. дивизия, обеспечивающая правый фланг 1-й Конной армии, которая в это время продолжала маневрировать в районе Броды — Радзихов.
1-я Конная армия Буденного (14-я, 6-я, 4-я, 11-я кав. дивизии и отдельная кав. бригада, кроме того, 1-й Конной армии были приданы 45-я и 47-я стрелковые дивизии).
В продолжение 13 и 14 августа Конная армия вела непрерывные бои в направлении Буек — Каменка. Утром 14 августа 14-я кав. дивизия завязала бой за обладание Дмитровой, но под давлением противника отошла на позиции восточнее Дмитрова (см. схему № 17).
6-я кав. дивизия к этому времени занимала северную окраину Топорова — Чаныз. 11-я кав. дивизия 13 августа наступала двумя бригадами на Кинюшков (8 км севернее Брод) и одной бригадой с юга на Броды, 4-я кав. дивизия к 13 августа была сосредоточена в районе Оплуцко — Майдан, с целью совместных действий с 14-й кав. дивизией. Не имея сил противостоять нашим конникам, неприятель с упорными боями, отстаивая [440] каждый пункт, стал отходить в западном направлении. Продолжая развивать наступление, части 14-й кав. дивизии, при поддержке всех видов огня, опрокинув противника, к 19 часам 14 августа вышли к р. Зап. Буг и заняли линию от Ташевцы — Браташе — Будки.
К полудню 14 августа противник оставил Броды. Преследуя его, остальные дивизии Конной армии к 14 августа вышли на линию Грабов — Яблоновка (11-я кав. дивизия) — Подставка — Соколовка — Конты (11-я кав. дивизия); 4-я кавдивизия с 14 на 15 августа оставалась на ночлеге в прежнем районе.
16-я армия Молкочанова (60-я, 41-я стр. дивизии)
На левом фланге 1-й Конной армии в это время действовала группа Золочевского направления в составе 45-й и 47-й стр. дивизии с кавалерийской бригадой Котовского и 8-й кав. дивизией Примакова под управлением т. Якира, который в оперативном отношении был подчинен 1-й Конной армии.
Ведя 13 августа успешные бои на фронте Броды — Подкамень — Н. Олексинец, к 15 августа пехотные части группы, преследуя отходящего противника к устью Зап. Буга, выдвинулись на линию Соболувка — Белый Камень — Колтов, имея на левом фланге в районе Крухов — Нуще 8-ю кав. дивизию и в групповом резерве (Почаев) кавбригаду т. Котовского. После овладения линией реки Серет и Тарнополем, 60-я стр. дивизия продолжала вести наступление с целью захвата укрепленных позиций противника в районе Изерно. К 14 августа, подойдя к ним вплотную, приступили к овладению, в то время как левый фланг 60-й стр. дивизии, ведя бои на реке Стрый, вышел к переправам на участок от Козлова до Злотники.
На участке же от Злотников, по реке Стрый до ее впадения в р. Днестр, действовала 41-я стр. дивизия.
Таково было положение к 14 августа красных армий на всем протяжении Польского фронта.
В нем усматривается два основных направления, это: Варшавско-Новогеоргиевское и Львовское, куда и были фактически устремлены все усилия наступающих армий.
И если первое направление до начала контрнаступления (16 августа) группы Пилсудского было важнейшим с точки зрения общей стратегической обстановки, то Львовское направление [441] уже являлось скорее второстепенным{279} по отношению к главной операции на Висле. А поэтому срочный удар 12-й и 1-й Конной армий в Люблинский район был необходим, так как он не только мог ослабить остроту с прерывчатым расположением частей левого крыла Западного фронта, но и мог бы расстроить{280} контрманевр противника с линии р. Вепрж.
Польская армия
Выполнив главную задачу и своевременно оторвав свои дивизии от наступающих красных армий, польское командование после окончания стратегического отхода успешно сосредоточило их в новых районах.
Но необходимо указать, что как ни был хорошо организован этот отход поляков, сравнивая состав их частей, до и во время отступления с линии Нарева и Зап. Буга, мы видим к концу отхода все их войсковые части сильно перемешанными, а поэтому в период 12–15 августа, кроме регулирования хода боев на фронте и перебросок дивизий из южных армий, польское командование под руководством представителей французского генерального штаба проделывает большую организационную работу по сколачиванию своих частей, преследуя цель к моменту задуманного контрнаступления иметь цельные и доведенные до штатов тактические подразделения, строго сведенные в отдельные дивизии и армии.
Согласно первоначальному плану операции (см. главу X) в Северный фронт должны были войти три армии под командованием генерала Галлера, в то время как в Средний фронт — две армии под руководством маршала Пилсудского и в Южный (так паз. Украинский) фронт — две армии.
Все эти армии к 14 августа занимали следующее положение{281}: [442]
Северный фронт — комфронт ген. Галл ер
5-я польская армия (17-я, 9-я, 18-я Добровольческая пехотные дивизии, 1-я Сибирская бригада, 3-я кав.дивизия, 3-я кав. бригада и Татарский уланский полк), не имея сил удержать движение на запад нашей 4-й, а также частей 15-й армии, 5-я польская армия вынуждена была действовать на фронте вдоль жел. дороги Новогеоргиевск — Цеханов и по линии р. Вкра. К 14 августа, при описании операций наших армий в этом районе, мы видели, как польские части успешно отражали наступление 15-й армии, стремившейся после форсирования р. Вкра, к Плонску и фортам Новогеоргиевска. В задачу 5-й польской армии входило не только удержать Новогеоргиевский укрепленный район, но и способствовать отвлечению нашего внимания от главного удара со стороны Ивангород — Люблин. Большая часть сил этой армии располагалась за фортовым поясом крепости Новогеоргиевска, имея на фронте: кавалерию, Добровольческую дивизию, 18-ю пех. дивизию и 1-ю Сибирскую бригаду, остальные части армии находились в резерве.
1-я польская армия (11-я, 1-я Литовско-Белорусская (19-я), 8-я, 10-я, 15-я пех. дивизия, крепостная бригада и 7-я резервная бригада). Части этой армии противника, отойдя за обширный Варшавский тет-де-пон, позиции которого тянулись полукругом по правому берегу р. Вислы радиусом в 15–20 верст от города Варшавы, действовали против левого фланга наших 3-й и 16-й армий. В задачу этой армии входило во что бы то ни стало удержать за собой политический и экономический центр страны — Варшаву, не допуская красные войска за линию Зегрже — Радимин — Окунев — Карчев.
Ее части были также расположены за фортификационными сооружениям Варшавского района, откуда с помощью дальнобойной артиллерии и вели упорную оборону, переходя в ежедневные контратаки. По имеющимся данным можно установить, что 8-я, 15-я, 11-я пех. дивизии и 7-я резервная бригада находились в первой линии{282}, в то время как другие войска 1-й польской армии оставались в непосредственном распоряжении [443] командарма 1-й для парирования возможных прорывов в укрепленных позициях Варшавского тет-де-пона{283}.
2-я польская армия (2-я и 4-я пех. дивизии) была растянута по левому берегу р. Вислы от Гура Кальвария до Козенице с передовыми частями, расположенными на восточном берегу Вислы, с общей задачей не допускать красные части (левый фланг 16-й армии) к устройству переправ и форсирования реки на этом участке.
Средний фронт. Командующий фронтом — Пилсудский.
4-я польская армия (14-я, 16-я, 21-я пех. дивизии, в резерве армии находились 12-я бригада, 6-я пех. дивизии и 32-й полк 9-й пех. дивизии, расположенных в Ивангороде).
4-я польская армия заканчивала свое сосредоточение, имея целью до его окончания не допускать наши войска (Мо-зырская группа) на левый берег р. Вепрж, где были сооружены несложные предмостные постройки в районах и у переправ: Коцк — Лысобыки — Дронжглов — Бобровники.
3-я польская армия (1-я, 3-я дивизии легионеров, 7-я и 6-я Украинская пех. дивизии, 4-я кав. бригада, Донская кав. бригада, группа Гозера и отряд Булак-Балаховича) — 1-я, 3-я пех. дивизия легионеров и 4-я кав. бригада постепенно [444] выдвигались к северу, с целью выйти на одну линию с правым флангом 4-й польской армии.
Остальные части армии были предназначены действовать против нашей 12-й армии, с задачей не допустить до полного сосредоточения (16–17 августа) красные войска на левом берегу Зап. Буга, их выхода к р. Вепрж и в район Любартов — Красностав — Холм.
Таковы были задачи и расположение частей польских армий к моменту резкого перелома событий на Западном фронте. Конечно, до тех пор пока мы не будем иметь полной официальной истории войны 1920 года, подробно освещенной по архивным документам нашим бывшим противником, мы, естественно, не можем избежать некоторых неточностей (полагаем, незначительных и несущественных) при анализе действий его частей. Но все же, если мы сравним приводимый выше организационный состав польских армий с составом, о котором упоминали при отходе польских частей с линии рек Нарев и Зап. Буг, то можем заметить следующие характерные моменты:
а) Состав 1-й польской армии, имевший в начале августа большое количество различных соединений, теперь фактически расчленился на две армии (1-ю и 5-ю), но с включением новых трех дивизий: 18-й (из 6-й армии), 15-й (из 4-й армии) и 1-й Литовско-Белорусской дивизии.
б) Далее мы видим, что состав частей, входивших в полесскую группу и 4-ю польскую армию несколько реорганизован, так, например, части 9-й пех. дивизии и 21-й дивизии полесской группы переходят в 4-ю армию.
Расформированная еще в период борьбы на Украине 2-я польская армия восстанавливается, но состав ее теперь другой, она состоит из 2-й и 4-й пех. дивизий.
1-я и 3-я дивизии легионеров, ранее входившие во 2-ю польскую армию, теперь включены в 3-ю польскую армию.
Южный фронт
В состав этого фронта входили 6-я и 7-я Украинская армии. Ввиду важнейших и решающих задач и тех оперативных достижений, которые преследовали Северный и Средний польские фронты, Южный фронт в глазах польского командования стал играть совершенно второстепенное значение. Из состава 6-й польской армии к 14 августа уже были изъяты и направлены на север полностью 18-я польская дивизия и [445] другие части противника, «отбитие атак и по возможности удержание занимаемой линии» — такова была в конечном итоге основная задача этого фронта.
Приступая к изложению событий, которые разыгрались в период с 15 августа и до момента начала общего отступления армий Западного фронта, мы можем сказать, что завязка генерального сражения на берегах Вислы расчленяется на целый ряд решительных столкновений и боев, которые произошли в районах Нижней Вислы, Новогеоргиевска, на р. Вкра, у Варшавских предмостных позиций и на линии р. Вепрж (см. схемы № 14 и 16).
Кроме трупы Залевского (1800 штыков и 3180 сабель), непрерывно отступавшей в полосе между р. Наревом и границей Восточной Пруссии, на левом фланге Польского фронта в районе Яблонов — Голлуб еще оперировали группа майора Мельжинского, состоящая из отделов пограничной стражи, батальонов и батарей ДОД Познань, и группа «Нижней Вислы» из запасных и охотничьих батальонов.
По реке Висле, от Торна до Вышгорода, формировалась 20-я пех. дивизия противника. Продвижение частей 4-й армии к Висле (участок Нешава — Влоцлавск — Добржин) со стороны неприятеля особых препятствий не встречало, но на правом фланге 15-й армии противник, переходя в неоднократные контратаки, упорно сдерживал наступление частей 15-й армии, не допуская к вторичному форсированию линии р. Вкра, его небольшие конные части к этому времени были обнаружены в районе Глиноецка.
15 августа командующий 4-й армией тов. Шуваев, с целью облегчить положение правого фланга 15-й армии, приказывает:
1) 54-й стр. дивизии вторично наступать в направлении Рацнонж — Плонск, обеспечивая свой фланг со стороны Глиноецка и обязательно связавшись с 4-й дивизией 15-й армии, правый фланг которой был в районе Кемна (на р. Вкра);
2) 12-й стр. дивизии оставаться в районе Лаутенбурга;
3) 18-й стр. дивизии энергично наступать кратчайшим путем на Плонск, держа тесную связь с 54-й стр. дивизией;
4) 53-й стр. дивизии, занимая фронт Бежунь — Серпец, обеспечивать операцию 18-й и 54-й стр. дивизий,
5) 3-му конкорпусу занять фронт Липно — Влоцлавск, прикрыв маневр 54-й и 18-й стр. дивизий со стороны Торна и Вислы, для чего приказывалось тщательно наблюдать участок р. Вислы от Влоцлавска до Плонска. [446]
Далее указывалось, что полевой штаб армии будет находиться в Цеханове, но в случае изменения обстановки перейдет в Млаву.
Трудно предугадать, каковы были бы результаты точного выполнения дивизиями поставленных им командармом задач, а также насколько, в случае положительного их разрешения, успех 4-й армии в районе Плонска мог иметь влияние на сложившуюся к этому моменту стратегическую обстановку на всем Западном фронте. Но в действительности этим задачам не пришлось в большей своей части осуществиться. Неприятель, пройдя в образовавшийся разрыв между 4-й и 15-й армиями в районе Глиноецка, в 10 часов 15 августа занял г. Цеханов, где, как мы знаем из предыдущего приказа, находился полевой штаб 4-й армии.
Этот успех одного конного полка противника заставил командарма 4-й срочно покинуть город. В силу чего сразу же «нарушилась связь между штабом фронта и 4-й армией, которая уже больше не восстанавливалась вплоть до начала нашего отступления, что, конечно, произошло благодаря полному отсутствию в нашем распоряжении каких бы то ни было средств стратегической связи»{284}. Но с временной потерей г. Цеханова командарм 4-й после своего отъезда потерял связь не только с командующим Западным фронтом, но и со своими дивизиями (кроме 12-й стр.), которые в течение двух суток, но сведениям 15-й армии, оставались без управления.
Радиостанция 4-й армии была сожжена, поскольку ее начальник боялся, что она попадет в руки противника, захватившему г. Цеханов.
Таким образом, в тот момент, когда на правом фланге 15-й армии неприятель продолжал свои энергичные атаки, главные силы 4-й армии уже были далеко на западе, а поэтому на случай новой перегруппировки, с целью действительного содействия 15-й армии, уже требовали достаточного промежутка времени.
Неудача в районе Цеханова и отход правого фланга 15-й армии заставили командующего фронтом директивой № 351/сек. от 16 августа поставить дополнительные задачи армиям по «окружению зарвавшейся группы противника» как в районе Цеханова, так и на реке Вкра. Для этого [447] командарму 4-й было приказано оставить заслон в западном направлении и главными силами атаковать неприятеля в направлении Сохоцин — Закрочим, сосредоточив армейский резерв в районе Цеханов — Прасныш.
15-й армии дано было распоряжение перейти в решительное наступление на Плонск, с задачей правым флангом оседлать шоссе Прасныш — Цеханов. 3-й армии сосредоточить к правому флангу ударную группу для оказания содействия 15-й армии, атакующей в направлении Плонска. Здесь же говорилось об ускорении движения 56-й стр. дивизии в направлении Макова.
Разграничительные линии устанавливались: между 4-й и 15-й армиями — Прасныш — Ойржен; между 15-й и 3-й армиями Рожан — Пасельск — Вышгород.
Кроме этого, телеграммой № 378 от 16 августа командарму 3-й еще раз было подтверждено: немедленно направить 56-ю стр. дивизию на Маков в распоряжение командарма 15-й, поставив задачей сосредоточиться в указанном районе не позднее 20 часов 17 августа, имея целью в дальнейшем перейти в район Прасныш. Далее было приказано вывести в резерв одну из дивизий с упоминанием о 21-й стр. дивизии. В результате всех передвижений к 16 августа обстановка на фронте нашей 4-й армии была следующей:
12-я стр. дивизия занимала район Страсбурга, 10-я кавалерийская дивизия — район Бобровников и 15-я кавалерийская дивизия — Влацлавск, 53-я стр. дивизия — район Липно — Влоцлавск — Тулибово, 18-я стр. дивизия фланговой бригадой заняла Гослице, а двумя бригадами наступала из района Брудзино — Мыстково на Плонск. 54-я стр. дивизия продолжала оперировать на фронте Сохоцин — Цеханов.
На Пдонском и Новогеоргиевском направлениях к 15 августа неприятелем были сосредоточены значительные силы, которые, по данным разведывательных органов штаба Западного фронта к 16–17 августа, штаб Западного фронта, подразделив все польские части на шесть основных направлений: Влоцлавское, 2300 штыков/3308 сабель; Плонское, 2000 штыков/4100 сабель; Новогеоргиевское, 15 700 шт./8000 саб.; Варшавское, 38 000 шт./3400 саб.; Ивангородское, 14 900/1650; Люблинское, 22 300 шт./2120 саб., определял неприятельские силы общей суммой — 100 200 шт./15 420 саб.
Учитывая, что после форсирования линии р. Нарев (Остроленка) и Зап. Буг (первые числа августа) красные армии [448] фактически никаких людских пополнений не получали, и взяв подсчет наших сил тов. Тухачевским{285}, где он в пяти своих армиях насчитывал 46 296 шт./6484 саб., наглядно видим, что польские силы против нашего Западного фронта увеличились более чем в два раза. На львовском направлении по тем же данным насчитывалось только 11 тыс. штыков, 3070 сабель, т. е. одна седьмая польских сил по отношению к главному направлению. — В. М. исчислялись до 40 тысяч пехоты и конницы.
На фронте 15-й армии весь день 15 августа противник вел упорные бои. Наши части, переходя в неоднократные контратаки и неся большие потери от сильного огня неприятеля, к 19 часам 15 августа вынуждены были отойти и продолжали бои на линии:
4-я стр. дивизия — Сарнова-Гура — Бандково — Н. Място.
16-я стр. дивизия, введя в дело все свои резервы, вела бои на фронте Н. Място (иск.) — Андзин.
11-я стр. и 5-я стр. дивизии (3-й армии), успешно достигнув линии р. Вкра и переправившись на правый берег, не выдержав контрнаступления противника, принуждены были отойти 8–10 километров восточнее р. Вкра (ст. Насельск — Булька-Никольская), в то время как передовые части удержали Блендово.
33-я стр. дивизия 15-й армии, сосредоточившись вечером 15 августа в районе Колепчина, получили задачу из района 8 километров юго-восточнее Цеханова утром 16 августа нанести удар и выбить противника из города Цеханова.
На фронте 6-й стр. дивизии противник вел ураганный огонь с фортов Новогеоргиевска и двух бронепоездов, курсировавших от Чарнова к фронту дивизии. [449]
21-я стр. дивизия, действуя совместно с частями 27-й стр. дивизии, 15 августа стойко отражала яростные атаки неприятеля и, общими усилиями опрокинув его, снова заняла район Радимина.
Всю ночь на 16 августа фронт 15-й и 3-й армий продолжал обстреливаться сильным артиллерийским и пулеметным огнем. Наши артиллерийские запасы в армиях были настолько незначительны, что о варьировании огнем наступающего противника не приходилось и думать. Отсутствие необходимого количества снарядов и патронов в наших чрезвычайно слабых численно бригадах и полках подчас вовсе заставляло отвечать молчанием на огонь частей неприятеля.
С рассветом 16 августа польские части перешли в энергичное наступление с сильным нажимом на правый фланг 15-й армии и на стык между 15-й и 3-й армиями. В этот же день 33-я стр. дивизия удачно выполняет поставленную ей задачу. Захватив 1200 пленных и 7 орудий, она врывается в г. Цеханов и к 19 часам очищает этот район от неприятеля. Кавалерийская группа из соединенных 85-го и 90-го кав.полков и приданная начальнику 33-й стр. дивизии, успешно преследовала в панике отходящие в юго-западном направлении оставшиеся после боя и плена польские части.
В результате боев за день 16 августа дивизии 15-й и 3-й армий, отойдя на линию железной дороги Цеханов — Насельск и далее к ст. Насельск — Пуна — Сероцк — Мокро, продолжали с большим трудом сдерживать наступающие части противника.
Эти упорные двухдневные бои (15–16) в районе Новогеоргиевска и на линии р. Вкра наглядно показали, что инициатива действий и на этом участке фронта постепенно переходит в руки неприятеля.
Все наши попытки в течение 14 и 15 августа прорваться через укрепленные полосы Варшавского тет-де-пона, а также и районе южнее Окунева (Вионновка) успеха не имели.
Неприятельский огонь бронепоездов и бронеавтомобилей из непрерывно курсировавших по железнодорожным линиям и шоссе, которые окаймляли фронт укрепленных позиций, беспощадно пресекал каждый шаг вперед наших утомленных и материально ослабленных дивизий. К 16 августа противнику удается отбросить части 27-й стрелковой дивизии за р. Стругу, в то время как остальные дивизии 16-й армии продолжали еще вести бои на линии, занятой в период 14–15 августа. [450]
Но соотношение сил к 16 августа резко изменилось. Тревожные сведения с левого фланга Западного фронта и перехваченные приказы противника, которые уже выявляли сущность идеи его контрманевра, заставили командующего Западным фронтом принять соответствующие предупредительные меры по отношению к положению 16-й армии, командарму которой было приказано{286} — 8-ю стр. дивизию оставить в резерве и пока не вводить в дело и далее подготовить все расчеты для переброски 8-й и 10-й стр. дивизий к югу, примерно в район Лукопа.
Приостановка нашего наступления на р. Вкра и в районах Новогеоргиевска и Варшавы (тет-де-пон) — определила момент польскому командованию для отдачи приказа № 8752/111 о начале задуманной операции и осуществления контрманевра с линии р. Вепрж. Этот план операции определяется следующей директивой{287}. (См. схему № 16).
«В связи с битвой под Варшавой верховный вождь приказал:
А) Средний фронт (маршал Пилсудский)
1) 3-й армии окончить свое сосредоточение вечером 15 августа в районе Холм — Остров.
Группа кавалерии майора Яворского в Фирлее.
2) 4-я армия — группируется на линии р. Вепрж; от Деб-лчна (Ивангород) до Коцка (вкл.).
3) Атака обеих армий начнется на рассвете 16 августа; ближайшими задачами на этот день, подлежащими обязательному выполнению, назначаются:
а) 4-й армии линия: Гончице — Желихов — Радии.
б) 3-й армии — Парчев.
4) На 17 августа дальнейшее стремительное наступление в общем направлении на север, согласуй действия с 1-й армией.
Б) Северный фронт (генерал Галлер).
1) 2-й армии (2-я и 4-я пех. дивизии) занять участок по левому берегу Вислы от Ивангорода — Гура-Кальвария до стыка с 1-й армией. Не позднее 16 августа на рассвете перегруппировать 2-ю пех. дивизию в направлении района Ивангорода. В дальнейшем, в зависимости от обстановки на Среднем фронте, командованию 2-й армией вместе со 2-й пехотной [451] дивизией легионеров поступить в распоряжение главнокомандующего{288}.
2) 4-я пех. дивизия должна побригадно разместиться в Пясечно и Гура-Кальвария, откуда по узкоколейке будет переброшена 16 и 17 августа, по мере продвижения 4-й армии, или в Варшаву для использования на предмостном укреплении, или же дальше на север{289}.
3) 1-я армия — активная оборона Варшавского предмостного укрепления, обратив особое внимание на радиминское направление.
16 августа вечером командованию 1-й армии сосредоточить вблизи позиции на Брест-Литовском шоссе танки и броневые поезда, так, чтобы удар 17 августа был проведен совместно с пехотой, артиллерией и летчиками. Атака должна достигнуть Минска-Мазовецкого (Ново-Минек), а оттуда изменить направление удара в зависимости от обстановки.
Одновременно части 15-й пехотной дивизии должны ударить вдоль Люблинского шоссе для установления связи с продвигающимися войсками 4-й армии.
4) 5-я армия и группа «Нижней Вислы» — задача прежняя.
Действия 4-й, 3-й и 1-й армий должны привести в ближайшие дни к разгрому 16-й армии красных под Варшавой, отрезать ей отход к Бресту, оттеснив ее части к северу.
Основная цель действий: оттеснение всех сил Советов к немецкой границе и уничтожение их.
В этих операциях высшее командование ожидает от польских войск наибольшего напряжения и энергии, «чтобы путем быстрых действий обойти и окружить противника».
При более детальном разборе настоящего плана операции мы видим, что этот план фактически не претерпел никаких существенных изменений от разработанного в период 6 августа (см. глава X). В этой директиве противником только яснее определены удары и более оттенены их направления{290}. [452]
А поэтому совершенно ясно, что из района Варшавы будет удар примерно на Млаву и Ломжу, а из района Ивангород — Люблин на Белосток и Брест-Литовск.
Обстановка на Западном фронте за 16 августа в достаточной мере обрисована в разговоре в ночь на 18 августа (по прямому проводу) командующего Западным фронтом с Главнокомандующим, который приводим здесь в выдержках:
Комапдзап: 16 августа на всем фронте противник перешел в наступление, потеснив 4-ю, 16-ю и 11-ю стр. дивизии на линию желдороги Цеханов — Новогеоргиевск, и занял На-сельск.
3-я армия сдерживает наступление неприятеля примерно на линии Насельск — Нуна — Сероцк — р. Струга. Из Варшавского тет-де-пона наступающий противник отбросил 21-ю и 27-ю стр. дивизии от Радимина за р. Стругу.
Мозырская группа, 57-я стр. дивизия оттеснены на линию Магнушев — Ляскаржев — Желехов — Парчев. Сводный отряд на линии 5 километров восточнее Парчева, 58-я стр. дивизия продолжает наступление и вышла в район 10 километров северо-восточное Седлищ. 12-я армия, заняв Грубешов, выдвинулась 10 километров северо-западнее этого пункта.
Из перехваченных приказов противника видно, что в Люблинском районе между Вислой и Вепржем сосредоточивается свежая армия для удара на север. Причем задача 3-й польской армии — обеспечить это сосредоточение, выиграв время до 18 августа.
Таким образом, переброска 1-й Конной армии стала полной необходимостью.
В район Лукова подтягиваю 8-ю стр. дивизию, 56-я стр. дивизия втянулась в бой и запаздывает с переброской. У противника появляются все новые добровольческие части, причем с фронта 16-й армии сняты четыре познанские дивизии. Сегодня, 18 августа, командарм 15-й тов. Корк указывает, что наши части все-таки боеспособны. У нас идет уже в эшелонах значительное количество пополнения, и я подготовляю производство этой операции (т. е. влитие их в части фронта. — В. М. )
В общем считаю, что Люблинская группа может сыграть неприятную историю и, возможно, будет сильное давление, а поэтому придется растаскивать ударную группу 16-й армии{291} (т. е. ее правый фланг. — В. М.). [453]
Сведений о переброске 1-й Конной армии нет, приказ (вручен тов. Буденному сегодня утром. Командарм 4-й находится в Серпеце.
Главком: На значение Люблинского района я вам еще говорил во время моего приезда в Минск и предостерегал затем, после повышения всего вашего фронта на север, главным образом, я опасался подъема 16-й армии. Еще 11 августа отдал распоряжение о перегруппировке Буденного. В силу очень неприятных событий эта перегруппировка еще не началась, и сегодня нет уверенности, что она начнется завтра, т. к. РВС Конной армии, получив директиву за одной вашей подписью, не уверен в ее правдивости и требует заверения члена РВС фронта, что и сделайте безотлагательно, дабы это распоряжение получило категорическую твердость{292}. Не одобряю я увлечения продвижением 4-й армии на север по коридору. Советую немедленно бригаду из Вильно (143-ю 48-й стр. дивизии — В. М.) переправить в Брест-Литовск. Что вы рассосете ударную группу 16-й армии, очень доволен, т. к. абсолютно не сочувствую лобовому удару, который наносила эта группа.
Из приведенного разговора по прямому проводу между командзапом и Главкомом видно, что не только левый фланг польского стратегического фронта, и особенно его 5-я армия начинала успешно развивать активные действия, но и ударная группа под управлением маршала Пилсудского стала проводить в жизнь задуманный контрманевр.
Прежде чем перейти к изложению развития наступательной операции польских армий, постараемся, во-первых, обрисовать, как эти первые успехи поляков в районе Вепржа были восприняты командованием 16-й армии и Мозырской группы, а также выявить те распоряжения комапдзапа, которые были отданы в связи с начавшимися активными действиями неприятеля.
Командарм 16-й, получив донесения об отходе Мозырской группы 15 августа, совершенно не предполагал, что против последней действуют крупные силы противника. Он был уверен, что от Ивангорода действует одна 14-я дивизия, а поэтому полагал, что отход Мозырской группы — временное явление, случившееся потому, что малочисленные части Мозырской группы сильно истощены и переутомлены. [454]
В таком оптимизме пребывал и командующий Мозырской группы, в докладе командзапу (по прямому проводу) подтверждал мнение тов. Соллогуба, что против него небольшие силы неприятеля.
Из приведенного разговора между Главкомом и командзапом мы видим, что последний, получив перехваченные приказы противника, уже знал о новой армии неприятеля, которая собиралась в районе Люблина{293}, в силу чего он и смотрит иначе на положение, сложившееся на его левом фланге. Он совершенно уверен, что за передовыми частями последуют крупные силы противника, а поэтому в телеграмме № 392/оп./сек. от 17 августа командзап уже определенно указывает левофланговую дивизию (8-ю) сосредоточить во фронтовом резерве в районе Лукова. Правда, если мы более внимательно всмотримся в это распоряжение, то увидим, что командующий Западным фронтом пока не рассчитывает на ту головокружительную быстроту событий, которые последовали в период 17–18 августа.
В этой телеграмме он определяет время исполнения двумя сроками, причем в первый момент, с полудня 18 августа, 8-я стр. дивизия поступает во фронтовой резерв и только к 8 часам 20 августа должна была сосредоточиться в районе Лукова{294}.
Мало того, 17 августа командзап совершенно видоизменяет оперативную задачу 16-й армии. В его телеграмме № 395/ оп. от 3 ч. 45 мин. 17 августа мы находим следующее положение:
«В связи с обнаруженным обширным Варшавским тет-де-ноном, представляющим значительные трудности для прорыва, приказываю действия главных сил вашей армии перенести к стороне вашего левого фланга. Одновременно окажите содействие Мозырской группе в ее наступлении на Ивангород».
Таким образом, мы видим, что командующий Западным фронтом вполне убедился относительно значения Люблинского района, а поэтому он не только приказывает командарму 16-й рассосать правый фланг армии, но и обратить центр внимания [455] на левый, действуя главными силами армии в южном я юго-западном направлениях, к чему особенно побуждало запаздывание с перегруппировкой 1-й Конной армии.
17 августа командующий Западным фронтом, учитывая упорные встречные бои 15-й и 3-й армий на подступах к Новогеоргиевску и полагая, что дальнейшее продвижение 4-й армии в северо-западном направлении по коридору, при резко изменившейся обстановке, ничего положительного дать не может, приказывает командарму 4-й прекратить веерообразное движение его дивизий и принять решительное участие главными силами армии в боях в Новогеоргиевском районе.
Далее ему ставилась задача «отрезать пути отступления противнику, действующему против 15-й и 3-й армий» (директива № 396/ОП./17/Ш., т. е. ударом в восточном и северо-восточном направлениях покончить с противником, расположенным на правом берегу р. Вкра.
Эти последние распоряжения командующего Западным фронтом, вылившиеся под давлением боевой обстановки, наглядно показывают, что командующий фронтом решил использовать переход в наступление северной группы противника с целью разгромить ее на правом берегу Вислы. И действительно, успех в этом намечавшемся сражении сумел бы открыть прямую дорогу в тыл 1-й польской армии по левому берегу Вислы, что ставило под угрозу поражения мощную северную группировку белополяков, исчисляемую командзапом до 70 000 штыков. Расценивая этот замысел, мы усматриваем, что 5-я польская армия, переходя в контрнаступление, шла как бы навстречу плану командования Западного фронта. В случае успеха этой операции руки командзапа были бы развязаны и для отражения удара 4-й польской армии, но обстановка в нашей 4-й армии, обрисованная нами выше, не позволяла нам выиграть это сражение.
Учитывало это и польское командование, которое, продолжая развивать свой удар с юга на север, всеми силами стремилось активными действиями в районе Варшавы и Новогеоргиевска не дать возможности командованию Западного фронта произвести соответствующую перегруппировку как в районе 4-й красной армии, так и южнее, в районе решающих операций некоторых из дивизий наших армий.
К 17 августа на левом фланге 16-й армии и на фронте Мозырской группы определяется большой успех противника: им захватываются Колбель, Сенниц, Луков и Бела. [456]
Этот успех неприятеля заставляет главное командование с еще большей энергией напрячь все усилия, чтобы помочь имеющимися средствами командующему Западным фронтом, дабы облегчить положение Западного фронта и локализовать успех 3-й и 4-й польских армий. В ночь с 17 на 18 августа в разговоре по прямому проводу. Главнокомандующий решает перебросить не только 143-ю бригаду 48-й стр. дивизии в район Брест-Литовска, но и остальные две бригады (142-ю и 144-ю сбр), предназначенные, как мы уже знаем, для Врангелевского фронта, направить туда же. Далее, видя, что момент с упорно затянувшейся перегруппировкой 12-й и 1-й Конной армий в связи с событиями на левом фланге Западного фронта начинает все более и более терять свой смысл, Главнокомандующий решает направить командзапу идущую из Петрограда на Крымский фронт 55-ю стр. дивизию, а также Кубанскую бригаду из запасной армии тов. Гольдберга. Он предлагает командующему фронтом обратить самое сугубое внимание на люблинское направление и советует не жалеть пополнений для 12-й армии{295}, собрать сильный кулак из 7-й, 25-й и 24-й стр. дивизий для энергичного удара и постараться опрокинуть части 3-й и 4-й польских армий. В общем, главное командование еще 17 августа все-таки не теряло надежды, что усилиями армий Западного фронта в ближайшие 4–5 дней Варшава будет взята нашими войсками{296}, где последний сказал: «Я считаю, что обстановка безусловно потребует усиления района Брест-Литовска 48-й стр. дивизией, и это возможно было сделать перегруппировкой 12-й и 1-й Конной армий, но момент пропущен, надо усилить с тыла. Я очень прошу вас самым внимательным образом следить за люблинским направлением. Я готов на это направление еще дать и 55-ю стр. дивизию, которая сейчас идет из Петрограда на Врангеля, немедленно пополняйте 12-ю армию, готовя из нее ударный кулак, для этого не жалейте прекрасные 7-ю, 25-ю, 24-ю стр. дивизии. Момент благоприятный, и у вас образуется сразу кулак. Все это обдумайте и завтра утром дайте ответ. 48-ю стр. дивизию ускоряйте разгрузкой. С Варшавой ликвидируйте в 4–5 дней, это вам должно удаться»... (Курсив наш — В. М.). [457]
Эти новые переброски для усиления Западного фронта наглядно говорят, что главное командование, почти потеряв надежду улучшить положение фронта посредством перегруппировки 1-й Конной армии, которая в это время продолжала вести бои на подступах к Львову, категорически решило усилить армии Западного фронта за счет перебросок с тыла.
Но состояние тыла Западного фронта во всех отношениях было до крайности тяжелым. Тылы и обозы, штатные и нештатные команды, все это в большинстве своем находилось на колесах и из-за слабой работы жел. дорог не могли своевременно влиться в ожидающие их армии. Отсутствие достаточного количества паровозов было одной из основных причин инертности движения к фронту свыше 60 000 пополнений, направляемых в ослабевшие действующие армии Западного фронта. С целью как-либо увеличить скорость движения, командующий фронтом принужден был даже решиться на такую меру, как передать для этих пополнений паровозы, предназначенные для санитарного обслуживания и перебросок штабов.
Командзап 17 августа по этому поводу дал определенное заключение:
«Если на время дальнейшей операции, — говорит он, — наши две магистрали будут доведены до 10 нар паровозов в сутки, это даст полную победу». И он настоятельно просил у Главкома немедленного содействия и требования у соответствующих органов Республики конкретной помощи в этом чрезвычайно больном для фронта вопросе.
Но общее экономическое состояние нашей Республики в 1920 году было таково, что выполнить скромное желание командзапа иметь на линии Орша — Барановичи 37 паровозов и на линии Полоцк — Лида 30 паровозов совершенно не было возможности.
Занятие противником линии Колбель — Сепница — Луков — Бела заставило командующего Западным фронтом 17 августа отдать директиву за № 406/оп, с целью разгромить люблинскую группу противника и локализовать его успех в районе Новогеоргиевска, для чего было приказано:
1) 4-й армии — оставить заслон в бромбергском направлении, сосредоточить к 20 августа в районе Прасныш — Цеханов — Маков не менее двух-трех стр. дивизий и 3-й кон. корпус, с задачей атаковать по дороге с тыла неприятеля, продолжающего наседать на 15-ю и 3-ю армии. [458]
2) 15-й армии обеспечить перегруппировку 4-й армии и атаковать одновременно с частью ее сил группу противника в районе Плонска.
3) 3-й армии — оборонять подступы к реке Нарев, а также течение р. Зап. Буг от устья Нарева до правого фланга 16-й армии. У Вышкова иметь предмостное укрепление на левом берегу Зап. Буга. 21-ю стр. дивизию тремя переходами перебросить через Кассов в район Дрогичина во фронтовой резерв.
4) 16-й армии — отойти за реку Ливец, вывести две дивизии в резерв за левый фланг.
5) Мозырской группе — выбить противника из района г. Бела и упорно оборонять районы Янов — Бела — Словатичи.
6) 12-й армии — продолжать решительное наступление главными силами в направлении Холм — Любартов, 58-я стр. дивизия возвращается в состав 12-й армии.
7) 1-й Конной армии — напрячь все силы и во что бы то ни стало сосредоточиться в назначенный срок в районе Владимир-Волынский — Устилуг, имея целью в дальнейшем наступать в тыл ударной группе противника.
8) Разграничительные линии: между 4-й и 15-й армиями по сосредоточению первой в назначенный район — прежняя; между 15-й и 3-й армиями — Остров — Дюбель — р. Нарев от Дюбеля до Пултуска — Насельск (для 3-й армии вкл.); между 3-й и 16-й армиями — Боцки — Hyp — р. Буг до устья р. Ди-вец — Станислав (для 3-й армии вкл.); между 16-й армией и Мозырской группой — ст. Жабинка — Янов — Седлец (для Мозырской группы вкл.); между Мозырской группой и 12-й армией — Ратно — Влодава — Радия (для 12-й армии вкл.).
Здесь необходимо указать, что дополнительным распоряжением командующего Западным фронтом 4-й армии было указано, что основной ее задачей является сосредоточение в назначенный срок (20 августа) в районе треугольника Прасныш — Цеханов — Маков, а удар по флангу противника следует рассматривать лишь как попутную задачу.
Ввиду большой стратегической ценности настоящей директивы, в которой фактически суммирован целый ряд отдельных директивных указаний за период с 15 по 17 августа, мы считаем нужным более подробно рассмотреть ее.
Учитывая, что 18-я стр. дивизия 17 августа вела бои в направлении Плонска, а 54-я стр. дивизия из района Воля-Дружье [459] наступала на Сохоцин, в то время как другие четыре дивизии (10-я кав., 15-я кав., 12-я и 53-я стрелковые) армии были далеко впереди, командующий Западным фронтом рассчитывал, что при выполнении нового марш-маневра 4-я армия должна будет иметь три основных боевых момента.
Во-первых, выход в намеченный ей район, т. е., другими словами, превращение ее в стратегический резерв командзапа.
Во-вторых, совершая свой марш-маневр в новый район Прасныш — Цеханов — Маков, войска 4-й армии должны из района Плонска попутно ударить в тыл новогеоргиевской группе противника с целью ликвидировать ее нажим на 15-ю и 3-ю армии.
В-третьих, при еще более резком ухудшении обстановки на фронте 15-й и 3-й армий, 4-я армия могла бы ударить в южном направлении, где-нибудь между р. Ливец и Зап. Бугом.
И надо заметить, при создавшейся стратегической обстановке на правом крыле Западного фронта эта оперативная задача была одной из целесообразных.
Но расчлененная на два основных решения, которые были к тому же тесно связаны с умением чрезвычайно гибко маневрировать, все это требовало не только от войск стремительности действий, но и от командования армией высоко развитой самостоятельности, инициативы и вообще немалой доли искусства управления войсками.
Что касается отвода 16-й армии за р. Ливец, то здесь командующий фронтом рассчитывал, что с помощью быстрого отрыва частей от вцепившегося в них противника можно будет выиграть фланг и тем иметь возможность быстрее вывести и сосредоточить в виде резерва намеченные дивизии (8-я, 10-я, а также и 21-я сд 3-й армии, которая после сосредоточения в районе Дрогичина намечалась к дальнейшему снижению на юг. — В. М.) на левом крыле фронта, имея в виду сильную потерю боеспособности в частях Мозырской группы.
В общем, эту часть директивы надо расценивать как результат решения отступить по всему фронту. И только 15-я и 3-я армии должны были удерживаться, дабы дать возможность отойти 4-й армии.
Но в отношении 12-й и 1-й Конной армий можно усмотреть, что ими опять же повторяется та же задача — разгром люблинской группы неприятеля посредством удара в тыл наступающим 4-й и 3-й польским армиям, для чего 12-й армии возвращается 58-я стр. дивизия, а 1-й Конной армии еще раз [460] напоминается об ускорении выполнения директивы 361/он от 15 августа{297}.
Получив директиву командзапа за № 406/оп, главнокомандующий, анализируя полученные донесения с правого фланга Западного фронта, счел возможным предложить внести некоторые коррективы в новый план командования фронтом, который мы и находим в разговоре по прямому проводу утром 18 августа.
Главком: По сегодняшним сводкам, по-моему, 4-я армия находится в выгодном положении для удара во фланг петли противника{298}. Почему, мне кажется, ваша директива о сосредоточении дивизий 4-й армии в районе Прасныш — Цеханов — Маков не совсем удачна. Лучше продолжать тот маневр, который уже начат ее дивизиями. Затем Гай уже переправился на левый берег Вислы, и я не знаю, выгодно ли менять его задачу.
55-ю сбр и Кубанскую бригаду из запасной армии, тов. Гольдберг, я направил в ваше распоряжение.
Командзап: Дело в том, что если бы 15-я и 3-я армии справлялись с своей задачей, то, конечно, 4-я армия, действуя под Влоцлавском на Кутно, могла бы дать известные результаты. Но 15-я и 3-я армии все время теснятся противником, и командарм Корк определенно указывает, что части начинают сдавать. Это обстоятельство заставляет во что бы то ни стало разбить Новогеоргиевскую группу противника, тем более что конный корпус переправился лишь частично (15-я кав. дивизия) и успеха пока не развил.
Новогеоргиевская группа, видимо, имеет очень серьезные силы, так как даже обложенная с трех сторон девятью дивизиями, она все-таки развивает успех. Поэтому я решил закрепиться заслоном где-нибудь на линии Страсбург — Влоц-лавск — Гослице, а главными силами разгромить Новогеоргиевскую группу противника.
Кроме того, при создавшейся обстановке, мне, вероятно, понадобятся резервы для перегруппировки. В общем, до разгрома Новогеоргиевской группы вряд ли могу создать сильный кулак для удара с севера на юг. [461]
Вот эта боязнь за разброску больших сил правого фланга и заставила меня сократить задачу 4-й армии, т. к. она совершенно оторвалась от района главных действий.
Конная армия донесла, что 16 августа была в районе Буек — Велижец — Бологоры — Вышневаик, а в общем уже получила отпор.
Главком: Вы меня не поняли, я говорю об использовании положения 4-й армии для удара в тыл новогеоргиевской группе и считаю, что конный корпус может ударить в тыл Варшаве, если сейчас будет иметь направление на Плонск.
То, что вы строите, я писал вам немедленно после отдачи вашей директивы о подъеме всех армий фронта и затем в разговоре на другой день доказывал необходимость удара с севера на юг, но это было в период борьбы на линии Зап. Буга. Вы отказались, настойчиво провели свой план, и теперь я хочу хоть какую-либо пользу выжать из этого плана и, по-моему, это можно, а именно: энергично, сосредоточенными силами нанести удар на Плонск — Закрочим и Плонск — Насельск. И вот добиваюсь от вас, будет ли это выполнено, или вы оставляете в силе свое решение о сосредоточении дивизий в районе Цеханов — Маков — Прасныш?
Командзап: При выполнении указанного сосредоточения дана задача ударить в тыл.
Правда, я связан сроком, разъясню командарму 4-й, что задача удара в тыл до сосредоточения ее должна быть выполнена. 15-й и 3-й армиям пока дана пассивная задача, так как на подход конного корпуса потребуется 2–3 дня и сейчас они активно действовать не сумеют.
Все дело сейчас в том, что хотя мы и победители, но значительно слабее поляков, и им маневрировать легче, а тут еще запоздала 1-я Конная армия, которую рассчитывал иметь на левом фланге главных сил. Итак, разгром Новогеоргиевской группы становится обязательной задачей.
Главком: Уверены ли вы, что Конная армия выйдет на главное направление?
Командзап: Я считаю, что особых затруднений в этом нет, но сейчас нет связи, и я никак не могу добиться проверки переброски.
Приведенный разговор носит характер какой-то недоговоренности, как будто командзап не хочет расшифровать смысла своей директивы. Эта последняя определенно носит характер [462] резкого отступления, дабы выиграть маневренную способность. Только 15-й армии дается активная задача, но чисто местного значения, имея в виду облегчить отвод 4-й армии. В то же время в своей формулировке директива говорит только о перегруппировке, не произнося слова отступление.
Очевидно, не рассчитывая больше быстро разбить 5-ю польскую армию, командующий фронтом не намеревался втягиваться здесь в бои до тех пор, пока он не улучшит положения 16-й армии и Мозырской группы.
По крайней мере, после разговора директива оставалась в силе и не была изменена.
Но ни указаниям Главнокомандующего о новой группировке 4-й армии, ни предположениям командующего Западным фронтом относительно 1-й Конной и 12-й армий не суждено было осуществиться. Ибо в тот момент, когда мы, с одной стороны, определяли «обязательно разгромить» 5-ю польскую армию в районе Новогеоргиевска, а с другой — стремились во что бы то ни стало овладеть Львовом, противник мощным ударом с юга на север разгромил левый фланг Западного фронта и тем нарушил все наши оперативные соображения. Своеобразным ответом на предположения командзапа в отношении 1-й Конной армии, что она сумеет своевременно оказать содействие главному направлению, может служить разговор в этот же день 18 августа Главкома с командующим Юго-Западным фронтом. Содержание его следующее:
Комапдюз: В связи с контрударом поляков на Брест-Литовск и, с другой стороны, по имеющимся агентурным данным о сосредоточении румынами на территории Бессарабии двух армий, приказал командарму 14-й решительным ударом своего правого фланга в самый кратчайший срок овладеть районом Львова, выбросив конницу на Перемышль и Сам-бор. При этом в целях сосредоточения внимания и сил{299} на [463] этой главной задаче реку Днестр до занятия района Львова ] не форсировать, обеспечив себя со стороны Коломыи и Станислава.
Прошу сообщить вкратце о положении Тухачевского и в частности в районе Варшавы. Егоров.
Главком: Задержка в выполнении моих директив Юго-Западному фронту о перегруппировке 12-й и 1-й Конной армий в направлении на Люблин, отданные 11 и 12 августа, сказались в полной мере.
Сейчас Тухачевский получил удар от Люблина, и здесь у него складывается очень трудная обстановка, выйти из которой теперь можно только подачей сил из тыла и снятием частей с Варшавского участка, в силу чего мною сворачиваются туда 48-я и 55-я стр. дивизии. Каменев.
Рассмотрев день за днем оперативную работу главного и фронтового командования красных армий в период начала контрнаступления поляков, теперь обратимся к более детальному разбору действий противника на Западном фронте (см. схему № 16).
Согласно директиве за № 8752/III. польского командования, 3-й и 4-й армиям была поставлена задача после завершения перегруппировки в районе Ивангород — Люблин одновременным наступлением за день 16 августа выдвинуться на линию Гоньчице — Желехов — Радин — Парчев.
17 августа, согласуя свои действия с 1-й польской армией, вести дальнейшее наступление в общем направлении на север.
С рассветом 16 августа дивизии 3-й и 4-й польских армий приступили к выполнению настоящей директивы.
Мы уже говорили выше, что этот совместный удар нескольких дивизий неприятеля был полной неожиданностью для командования 16-й армии и Мозырской группы, что еще более обеспечивало успешное развитие контрманевра противника.
3-я польская армия получила задачу наступать на фронт Межиречье — Брест-Литовск, причем 3-я дивизия легионеров должна была двигаться в направлении Савин — Влодава — Брест-Литовск, а 1-я дивизия легионеров из района Любартова на Парчев — Межиречье. В промежутке между 1-й и 3-й дивизиями легионеров должна действовать 4-я кавалерийская бригада в общем направлении на Сосновица — Вышницы — Янов — Высоколитовск.
В задачи дивизий 4-й польской армии ставилось: 21-й пд — направление Луков; 16-й пд — Желехов; 14-й пд — [464] Гарволин. Другие дивизии 3-й польской армии (7-я пд, б-я Украинская и Донская кавалерийская бригада) должны были прилагать все усилия, чтобы не допустить нашу 12-ю армию к форсированию Зап. Буга и овладению районами Холма, Красностава и Замостья.
Имея перед собой относительно пустое пространство, заполненное лишь численно слабыми 57-й сд, 58-й сд и сводным отрядом Мозырской группы, части 4-й и 3-й польских армий, выполняя поставленные им задачи, стремительным переходом с утра 16 августа в наступление, опрокидывают Мо-зырскую группу и, продолжая развивать успех, к 23 часам 16 августа овладевают:
3-я польская армия — три дивизии легионеров, отбросив части 58-й стр. дивизии на правый берег Зап. Буга, занимают Влодаву; 4-я кав. бригада беспрепятственно выходит в район Сосновиц, и 1-я дивизия легионеров, сбив сводный отряд и левофланговые части 57-й стр. дивизии, овладев м. Парчев, успешно выходят на линию Вохин — Вышницы.
4-я польская армия — 21-я пех. дивизия, преодолев наше упорное сопротивление в районе Коцка, занимает линию р. Быстрины.
Получив сведения о беспорядочном отходе и больших потерях своих частей, командующий Мозырской группой в 13 часов 17 августа отдает следующий приказ: «Противник, перейдя в контрнаступление, оттеснил части группы на левый берег Зап. Буга в районе Влодавы и по занятию города приступил к форсированию Зап. Буга. Задача группе задержаться во что бы то ни стало на линии р. Зап. Буг и привести части в порядок.
Приказываю:
1) 57-й стр. дивизии отойти на правый берег Зап. Буга, закрепить участок в пределах разграничительной линии, включив в свой состав отряд по обороне крепости Брест-Литовска.
2) Начальнику сводного отряда занять и упорно оборонять правый берег Буга{300}.
3) Начдиву 58-й стрелковой отвести части на правый берег Зап. Буга, обороняясь в пределах разграничительных линий. [465]
4) Разграничительные линии между 57-й стр. дивизией и сводным отрядом: Коден — Радваничи — Рыбно (вкл. 57-й стр.); между сводным отрядом и 58-й стр. див. — Домачево — Дубечно — Хобовичи (вкл. свод, отряд).
Как мы уже знаем, разграничительная линия между Мозырской группой и 12-й армией в этот момент проходила на Опалин — Ратно. Таким образом, 58-й стр. дивизии ставилась задача оборонять линию Зап. Буга на протяжении 50 километров, в то время как вся Мозырская группа имела участок в 90 километров с большой крепостью на правом фланге, для защиты которой необходимы были как люди, так и материальные средства. А поэтому поставленная задача, для численно слабой и утомленной от непрерывных боев группы «во что бы то ни стало задержаться» на линии р. Зап. Буг, была очень трудной задачей.
Мало того, характер приказа командующего группой еще раз говорит за то, что он в это время еще очень слабо представлял себе силы противника, которые начинали активно действовать против его частей.
Занятие 14-й польской дивизией района Гарволин — Же-лехов было чрезвычайно опасным для левого фланга 16-й армии, а поэтому командарм, в развитие распоряжения командующего Западным фронтом о передаче 8-й стр. дивизии во фронтовой резерв в район Лукова (телегр. № 392/on.) ввиду изменившейся обстановки 17 августа в 6 часов утра приказывает начдиву 8-й сд тов. Рябинину{301} с утра 17 августа перейти в наступление силою не менее бригады на Гарволин от Осецка и Колбеля. Разбить находящегося в этом районе неприятеля, отбросив его к югу, и овладеть к исходу 17 августа районом Ляскаржев — Желехов, обеспечивая этим выход остальным частям дивизии — первоначально в район м. Сточек, а затем по обстановке и на Луков{302}. Начдиву 10-й было приказано ускорить смену частей 8-й дивизии, вернув начдиву 8-й кавалерийский полк 8-й стр. дивизии{303}. [466]
Конечно, одна бригада 8-й стр. дивизии не имела сил выполнить эту задачу (захват Гарволина), но это тоже дает понять, что командующий 16-й армией не предполагал, что против его левого фланга действуют силы двух армий противника, которые уже начинали просачиваться в тыл 16-й армии.
Создавшееся положение на левом фланге фронта более ясно выявилось у командования Западного фронта, которое директивой от 17 августа № 406/оп. приказало отвести дивизии армии за р. Ливец и создать за левым флангом резерв из двух стрелковых дивизий в районе Дрогичина. Конфигурация реки Ливец и задание образовать резервы за левым крылом наглядно определяют, что с этого момента фронт 16-й армии с востока резко меняется на юго-запад, т. е. к направлению наибольшей угрозы со стороны неприятеля.
В развитие директивы командзапа за № 406/оп. 17 августа в 18 ч. 30 мин. командарм 16-й отдает следующее распоряжение:
«27-й стр. дивизии в ночь на 18 августа отойти за линию р. Ржондза, а в ночь на 19 за р. Ливец и занять участок от дер. Лохов до дер. Ярницы. 2-й стр. дивизии в ночь на 18 августа отойти за линию р. Ржондза, а в ночь на 19 за р. Ливец и занять участок от Ярницы до устья р. Мухавка, что северо-западнее Седлеца.
10-й стр. дивизии отойти в ночь на 18 августа за линию р. Ржондза, а на 19 за р. Мухавка и занять участок от устья реки Мухавка до дер. Гродзиск (вкл.).
При занятии участков обратить особенное внимание на обеспечение резервом своего левого фланга и удержать в своих руках все важнейшие переправы.
17-й стр. дивизии с подходом к р. Ржондза составить армейский резерв и перейти к 12 часам 18 августа в район Мокободы, а к 12 часам 19 августа в район Морды (восточнее Седлеца).
8-й стр. дивизии, составляя армейский резерв и обеспечивая левый фланг армии, к 12 часам 18 августа занять район [467] ЧЗедлеца, а к 12 часам 19 августа район Лосицы. Дивизиям начать отход в 23 часа 17 августа, при отходе принять все меры к поддержанию связи и взаимной выручке. Отход прикрыть боем арьергардов. Все тяжелые обозы отправить на восточный берег Зап. Буга»{304}.
При более детальном разборе настоящего приказа мы видим, что за исключением последнего абзаца о «тяжелых обозах» в нем нет резко очерченной мысли быстро оторваться от противника и получить в дальнейшем свободу для маневра.
Спокойствие и уверенность настоящего приказа скорее говорит о том, что этот вынужденный отход, продиктованный сверху, будет временным и дальше линии р. Ливец вряд ли распространится, отсюда уставные нормы переходов и задачи дивизиям строго регламентированы.
Начало отхода приурочено к 23 часам 17 августа, а сосредоточение резервов за левым флангом к 12 часам 19 августа.
В общем, 40–50 километровый марш (отход с линии фронта) во времени растягивался на два дня. В силу быстроты наступления противника дивизии 16-й армии не имели возможности сосредоточиться в намеченных последним приказом командарма 16-й районах, а подходя к последним, войска армии уже встречались с фактом овладения этими районами противником.
Нам думается, что основная причина этой неудачи в отходе кроется в том, что перехваченные приказы неприятеля своевременно не были известны командарму 16-й, а потому в период наибольшего напряжения всех усилий армии, командующий не знал о плане противника, который, как мы говорили выше, поставил себе целью отрезать отход 16-й армии к Брест-Литовску и ударами во фланг оттеснить ее дивизии к северу.
17 и 18 августа 3-я и 4-я польские армии продолжали развивать наступление, нанося удары преимущественно в северном и северо-восточном направлениях.
3-я польская армия — 3-я дивизия легионеров, действующая по левому берегу Зап. Буга, преодолев наше сопротивление, 18 августа захватывает район Словатичей. 4-я кав. бригада, после боя с отходящими частями сводного отряда и 58-й стр. дивизии в районе Сосновиц, продолжала движение в направлении г. Белы. [468]
Более энергично наступала 1-я дивизия легионеров, утром 17 августа она без боя заняла Межиречье, выдвинув к гор. Бела 5-й полк, который к 13 часам этого дня овладел городом. 18 августа 1-я дивизия легионеров захватила район Лосице, а в 18 часов, выйдя к Зап. Бугу, заняла район Дроги-чина, выкинув разведку в направлении Мельника.
4-я польская армия своим правым флангом старалась не отставать от стремительного марша 1-й дивизии легионеров. Ее 21-я пех. дивизия 17 августа занимает Луков — Седлец, она рвется вперед, ищет боя и вместо того, чтобы идти прямо на г. Соколов, сворачивает к м. Мокободы и атакует двигающиеся колонны нашей 10-й стр. дивизии. К 18 августа район Мокободы прочно занимается этой дивизией противника. Не менее энергично продвигалась 14-я пех. дивизия: к 12 часам 17 августа ее передовые части уже были на линии восточнее Гура-Кальвария — Колбель и далее по р. Свидеру до района Лятовича. Командование 14-й пех. дивизии, учитывая донесения о яростных атаках 15-й пех. дивизии 1-й польской армии из Варшавского предмостного укрепления на Н. Минск, по занятию вышеуказанной линии, высылает отряд из всех родов оружия в направление на Н. Минск. Но содействие этого отряда фактически уже не понадобилось, т. к. 15-я пех. дивизия, преодолев сопротивление наших частей 16-й армии, к вечеру
17 августа занимает Н. Минск. Этот факт дает возможность еще более усилить напряжение частей 14-й пех. дивизии, которая за день 18 августа, проделав более 25 километров, к вечеру
18 августа выходит на линию Калушин — Станислав. В промежутке между 21-й пех. и 14-й пех. дивизиями оперировала 16-я пех. дивизия поляков, будучи обеспечена с двух флангов за период 17–18 августа, ее движение было чрезвычайно неравномерным и медлительным, только к вечеру 17 августа ее передовые части вышли в район Сточек. Здесь она получает приказание увеличить переходы с задачей не позднее 19 августа достигнуть района Венгрова.
Мы оставили правый фланг (4-я, 15-я и 3-я армии) Западного фронта в тот момент, когда дивизии 15-й и 3-й армий к вечеру 16 августа отойдя на линию Цеханов — На-сельск — Нуна — Сероцк — Мокре, непрерывно переходя в контратаки, с большим трудом сдерживали превосходящие силы противника.
В этот период операции управление красными армиями Западного фронта, помимо оперативных приказов, в развитие [469] директивы командзапа, еще регулировалось отдельными распоряжениями по проводам, исходящим непосредственно от командармов правого крыла Западного фронта.
Это было совершенно необходимо, так как боевая обстановка, в связи с продолжавшимся наступлением противника, менялась ежечасно и не в нашу пользу. Еще в более трудных условиях протекала боевая работа ушедших далеко на запад к Висле дивизий 4-й армии, об успехах и неудачах которой сведения к командующему Западным фронтом поступали с большими затруднениями. Оперативные документы{305} определенно указывают на то, что за период боев 17 августа командующий фронтом совершенно не располагал сведениями о детальном положении частей 4-й армии, как в этом был плохо ориентирован и сам командующий 4-й армией, продолжавший переезжать из штаба одной дивизии в другой.
15 августа командарм 4-й тов. Шуваев был в г. Липно, где находился и командир 3-го кавалерийского корпуса тов. Гай. Они получили из штаба 18-й дивизии (м. Дробин) извещение, что в последний прибыло три польских парламентера с предложением от польского командования сложить оружие и сдаться всем дивизиям армии, так как она окружена и г. Цеханов уже в руках поляков.
Польским парламентерам дано задание — ожидать ответ от командарма 4-й до 17 августа. По истечении этого срока и в случае несогласия со стороны командования армией последуют концентрические удары польских войск на Серпец — Липно и Млава, со стороны крепости Торна, Влоцлавска, Плоцка, Плонска, Цеханова и Сольдау (Дзялдов) с целью окончательного окружения и уничтожения частей 4-й армии.
В виде ответа на новый план противника, на другой день перед отъездом в штарм в г. Серпец, командующий 4-й армией Шуваев приказал комкору 3-го кавалерийского: «Взять район Влоцлавска и перейти Вислу».
В этот момент другие дивизии армии (18-я и 54-я стр.) вели упорные бои с целью овладения Плонском, в то время как 53-я стрелковая и конный корпус (10-я и 15-я кав. дивизии) продолжали оперировать в районе южнее Липно.
12-я стр. дивизия находилась в районе Страсбурга. Создавшаяся обстановка в районе 4-й армии и положение [470] кавалерии (10-й и 15-й кав. дивизий) на «Нижней Висле» наглядно обрисована комкором 3-го, который приступил к выполнению приказа об овладении Влоцлавском. «После ряда неудачных боев, — пишет Гай, — корпусу удалось, наконец, с помощью бригады 53-й стр. дивизии, овладеть мостом на р. у Влоцлавска и выбросить несколько разведывательных партий в город и на Вислу. Правый фланг корпуса в это время овладел местечком Бобровники и захватил у Нешавы 2 парохода и несколько барж с консервами, выбросив на лодке разведку на левый берег Вислы.
17 августа противник, по-видимому, прижав правый фланг 15-й армии в районе Цеханова, выбросил по этому направлению несколько дивизий со стороны Новогеоргиевска, часть этих сил противника успешно удерживала наступление левого фланга 4-й армии на Плонск. Точного положения как всего Западного фронта, так 4-й и 15-й армий в штабе корпуса никогда не было известно, ввиду стремительного наступления частей корпуса и отсутствия средств связи. Кроме скудных газетных сведений о Западном фронте, сведений, получаемых из соседних дивизий посредством конного ординарца, а иногда сведений, даваемых командармом 4-й в боевых приказах о противнике, никаких других не имелось в штакоре. Иногда лишь привозились целые мешки запоздалых оперативных сводок. Радиостанцию 10-й кав. дивизии захватила армия, но потеряла ее в Цеханове. 17 августа около 18 часов я получил приказ (через штадив 53-й) сдать участок Нешава — Влоцлавск, выделив 60-й казачий полк в район Киколя (полк производил разведку на Торн — Добржин), передав его в распоряжение начдива 53-й сд, и срочно направить 86-й кавполк на Сольдау в распоряжение начдива 12-й, а остальными силами наступать на Плоцк, так как положение 15-й армии крайне тяжелое и необходима помощь»{306}.
Надо указать, что общее состояние 3-го кавалерийского корпуса к моменту получения им последнего распоряжения [471] командарма 4-й было до крайности тяжелым. Оставив свои тылы более чем за 700 километров (Полоцк) позади и не имея возможности на протяжении всего похода их подтянуть к войскам, корпус, сильно уменьшившись численно от болезней и различных выделений своих кавполков в 15-ю и 4-ю армии, уже не мог представлять собой при маневрировании той грозной силы, которая была к началу его действий на внешнем фланге Западного фронта.
Получив приказ о новой перегруппировке с целью удара на Плоцк и отдав соответствующие распоряжения, комкор 3-го, будучи малоориентирован в положении частей 15-й армии, не мог точно уяснить себе, для чего все это делается.
«До сего времени для меня неясно, — пишет он, — чем именно был вызван этот приказ командарма. Предполагал ли он демонстрировать, будто корпус намерен через Плоцк наступать на Варшаву, или же обходным путем ударить во фланг и тыл противника, действующего против 15-й армии, дабы этим путем ослабить его нажим на армию? Но командарм, кажется, не учел расчета времени, расстояния, положения корпуса и соотношения сил; этот недосмотр обнаружился в дальнейшем.
В приказе командарма говорилось также, что на Плоцк будет наступать одна бригада из Вельска (18-й стр. дивизии)».
После ознакомления с директивами командующего Западным фронтом от 16 и 17 августа за №№ 351/оп. и 40б/оп., становится ясно, с какой целью был направлен удар на Плоцк.
Боевая обстановка настоятельно требовала удара через Плоцк в общем направлении Плонск — Закрочим, с целью облегчения 15-й армии и правого фланга 3-й армии от упорно наседавшей новогеоргиевской группы противника.
Неприятель, уже имея крупный успех за 16 и 17 августа, продолжал напрягать все усилия с целью отбросить еще дальше на восток правое крыло Западного фронта и через непрерывное ведение наступательной операции не допустить задуманных нами перебросок из 15-й и 3-й армий на юг к отходящей 16-й армии. Для большей устойчивости левого фланга польской армии польское командование направляет 8-ю бригаду 4-й пехотной дивизии из своей 2-й армии в район Плонска.
17 августа на фронте 15-й, 3-й и 16-й армий неприятель продолжает активное движение за нашими отходящими частями. Трехчасовой бой в районе Винницы, где 9-я пехотная [472] дивизия поляков сломила наше сопротивление, открыл противнику прямой путь на Пултуск, который был занят в 20 часов 17 августа. В это же время 7-я резервная бригада 1-й польской армии, действуя совместно с частями 5-й польской армии, быстрым движением вперед выходит к устью Нарева и захватывает район Серопка.
Начавшийся отход 16-й армии к р. Ливец облегчил наступление польским дивизиям, действовавшим в районе Варшавского тет-де-пона. После занятия Ново-Минска 15-я пехотная дивизия получила направление на Ядов, другие дивизии армии (11-я, 1-я Литовско-Белорусская, 10-я, 8-я пех.) к вечеру 18 августа уже были на линии Гай — Дембинка — Тлущ — район Станислав, причем 31-й пехотный полк 10-й дивизии атакой на предмостное укрепление у Вышкова переправившись на правый берег Зап. Буга, захватил город.
Таким образом, в тот момент, когда части 15-й, 3-й и 16-й армий продолжали свой отход на восток, не имея сил выполнить директиву командующего фронтом за № 406/оп. об атаке Плонска (16-я армия) и обороне подступов к реке На-реву (3-я армия), в это время 3-й конный корпус приступил к овладению Плоцком, атакуя его с запада и севера.
Эти эпизодические бои на улицах г. Плоцка еще более усложнили положение 4-й армии и еще более обескровили ее части.
Плоцк был атакован 3-м конным корпусом в 22 часа 18 августа. Преодолев ряд проволочных заграждений и окопов, части корпуса ворвались в город, начав бой на улицах, которые были хорошо забаррикадированы и укреплены по плану французских инженеров.
Мост через Вислу охранялся частями 2-й Литовско-Белорусской пех. дивизии противника, которая с помощью четырех пароходов, обильно снабженных артиллерией, стойко отбивала атаки 3-го конного корпуса.
К 24 часам 18 августа войска корпуса овладевают северной частью города, продолжая продвигаться шаг за шагом к мосту через Вислу.
В 4 часа утра 19 августа комкор 3-го кавалерийского был вызван в штадив 18-й стр. (Гостлице) и в 7 ч. 35 мин. получил по телефону от командарма 4-й Шуваева следующее приказание:
«Положение 15-й армии крайне ухудшилось, немедленно передать гор. Плоцк бригаде 18-й стр. дивизии, а самому с [473] корпусом, не теряя ни минуты, через Гостлицу наступать на город Плонск».
Учитывая, что бригада 18-й стр. дивизии может подойти к Плоцку только к 12 часам дня и удержать его все равно не сумеет, далее, что отход кавалерии днем не может быть не замечен противником, а также имея в виду, что запас снарядов на две дивизии (10-ю и 15-ю кавалерийские) не более 300 штук, комкор 3-го, не отходя от телефона, запросил командарма «бросать ли совершенно город, ждать ли наступления темноты, или подхода бригады 18-й стр. дивизии», на что получил ответ: «Бросать немедленно город и сейчас же наступать на Плонск».
Это распоряжение командарма тов. Шуваева фактически является развитием директивы командзапа от 18 августа за № 423/оп., где последний писал: «Части 18-й стр. дивизии, успешно наступая, вели вчера (т. е. 17 августа) бои в районе Плонска. 54-я стр. дивизия наступала на Сохоцин из района Воля Дружье». Далее он приказывал: «4-й армии, продолжая развивать успех, подтянуть к району главных действий 3-й конный корпус. 15-й армии атаковать противника в направлении Н. Място, а 3-й армии, устроив свои части за рекой Наревом, перейти в наступление на Насельск».
Но обстановка сильно изменилась и то, что к 17 августа было приемлемым, к 19 августа оказалось устаревшим.
Состояние же 3-го конного корпуса было тяжелым. Запас снарядов и патронов был мизерен, картографических материалов для нового марша не было, люди и лошади еде двигались, ибо «в продолжение последних трех суток спать и есть почти не пришлось»{307}.
Новый марш конного корпуса, который начался в 10 часов 19 августа с целью атаковать противника в районе Плонска, уже сопровождался непрерывным обстрелом с двух неприятельских аэропланов.
Движение корпуса в направлении Плонска было непродолжительным. В 15 ч. 30 мин. 19 августа комкор 3-го тов. Гай [474] получает сведения от комбрига 18-й стр. дивизии, что вся 4-я армия отходит в район Цеханов — Млава, а обозам срочно приказано отходить по новым тыловым дорогам; 53-й и 12-й сд и 3-му кон. Корпусу — Серпец — Млава — Хоржеле — Мышинец; 54-й и 18-й стр. дивизиям — на Дробин — Радионж — Цеханов — Прасныш.
В 17 часов 19 августа комкору 3-го кавалерийского, после больших усилий, удается связаться с командармом 4-й. «Я просил точно ориентировать меня, — говорит комкор, — о положении армии и сказать, какова дальнейшая задача корпуса. На мой первый вопрос я точного ответа не получил, а на второй он сообщил, что ничего серьезного пока нет, наступление корпуса крайне облегчило положение 54-й и 18-й стр. дивизий, т. к. противник ослабил натиск на эти дивизии и начал отходить на Плонск.
Несмотря на это, положение 15-й армии настолько ухудшилось, что 4-я армия вынуждена была отступать. Задача корпуса — прикрывать отход пехоты армии, главным образом, 53-й стр. дивизии, которая по расчету командарма должна была выйти на Липно 19 августа утром. Вся армия к 21 августа должна сосредоточиться на линии Млава — Конопки — Цеханов в три группы: 54-я и 18-я дивизия в районе Цеханова; корпус на правом фланге в районе Мла-вы; 53-я дивизия в армейском резерве в районе Шульмерж — Леснего, что на шоссе Цеханов — Пултуск. Корпусу прекратить дальнейшее наступление на Плонск и оставаться на занимаемой позиции, дабы прикрыть отход армии с запада и с юга.
21 августа корпус должен отойти на линии Радзаново — Стржегово, а 22 августа на Млаву и западнее ее. На мой вопрос: «Как положение на участке 15-й армии, где 12-я дивизия, кем занят Цеханов», командарм ответил, что связи с 15-й армией нет, но по всей вероятности, правый фланг 15-й армии восточнее Цеханова, если не в самом Цеханове. 12-я стр. дивизия из Сольдау (Дзялдов) отходила на Млаву, а штаб 4-й армии переходит в Остроленку».
Этот разговор определяет, что командарм 4-й не был точно ориентирован о положении своего соседа, на правом фланге которого Цеханов уже был взят 18-й польской дивизией. Но из разговора видно, что директива командзапа о сосредоточении армии в районе Прасныш — Цеханов — Maков{308} [475] командармом получена. После этого разговора командарм 4-й Шуваев уезжает через Серией. — Дробин на Остроленку и далее в Гродно.
На севере в это время противник также начинал развивать активные действия. Отход из района Страсбурга нашей 12-й стр. дивизии и отсутствие здесь каких бы то ни было наших частей вполне благоприятствовали наступлению противника в юго-восточном направлении с целью окончательно отрезать отходившие на восток силы 4-й армии.
К 18 августа выделенная группа ДОД Поморья под командой полк. Александровича занимает линию р. Древенца, установив в районе Голлуб тесную боевую связь с группой Медьжинского, части которой в 20 ч. 18 августа заняли г. Страсбург.
Мы уже говорили выше, какие мотивы побудили командующего Западным фронтом отдать распоряжение о сосредоточении в районе Цеханов — Маков — Прасныш дивизий 4-й армии.
Полного представления о безнадежности нашей атаки в районе Новогеоргиевска, при условии, что наши войска начали сдавать и время упущено, как на то указывает командзап, у Главнокомандующего, по-видимому, не было, т. к. 18 августа в директиве № 4861/оп./1089/ш. предложил командующему фронтом новый вариант для решения задачи 4-й армии:
«Ваши распоряжения, — пишет в ней Главком, — о сосредоточении трех дивизий и конного корпуса в районе Цеханов — Прасвыш — Маков для меня не совсем ясны. В разговоре{309} пояснили, что они попутно ударят в тыл противника и затем выйдут в указанный им район. Само собой очевидно, что, если они ударят в тыл противника и разобьют его, то выйти в указанный район этим дивизиям не придется.
Ввиду изложенного, для 4-й армии напрашивается задача несколько иная, а именно: ударить во фланг и тыл противнику, атакующему 4-ю и 15-ю армии севернее Буга — за Вислу».
На эту директиву командующий Западным фронтом 19 августа телеграммой № 441/оп. ответил, что на указанный район дивизиям и корпусу необходимо сосредоточиться, так [476] как положение левого фланга 15-й и 3-й армий неустойчиво, а поэтому после боя необходимы будут резервы. Противник с левого берега стремится овладеть Вышковым, и командарм 3-й сомневается в том, что ему своими силами удастся ликвидировать эту попытку».
Мы уже говорили, что г. Вышков без большого напряжения 18 августа был захвачен 31-м полком 10-й пех. дивизии поляков, а занятие неприятелем линии Цеханов — Пултуск — Вышков говорило за то, что мы не имели уже сил и времени не только отбросить наступающего противника севернее Зап. Буга за Вислу, но и даже благополучно сосредоточить группу дивизий 4-й армии в районе Цеханов — Маков — Прасныш, т. к. передовые части 5-й польской армии начинали уже просачиваться и занимать этот район.
Новая перегруппировка польских армий и новые направления для их удара еще более усложнили обстановку для отхода красных армий на Западном фронте.
Взяв инициативу действий в свои руки, противник уже не ограничивался захватом недавно потерянной им территории, а стремился во что бы то ни стало окончательно разгромить наши живые силы{310}. [477]
Реорганизация польских армий зафиксирована в приказах № 8875/III. и № 8885/III. верховного командования, переданных в войска 18 августа, содержание коих следующее{311}:
1) Неприятель, под давлением нашего наступления с юга, начал отход перед фронтом 1-й польской армии, по перехваченному приказу предполагается организовать оборону на линии р. Западный Буг — р. Ливец{312}.
2) Имеющая быть перегруппировка должна дать соответственно сильную преследующую армию. Задача этой армии — энергичное преследование, особенно на правом фланге, с целью отрезать противнику отход на Брест — Белосток и Осовец и, таким образом, захватить в мешок для полного уничтожения его силы.
3) С этой целью приказывается следующая перегруппировка:
I) Средний фронт — (2-я, 3-я, 4-я армии) под личным руководством верховного вождя; командование фронтом устанавливается в Седлеце.
а) 2-я польская армия (3-я дивизия легионеров, 4-я кав. бригада, кавалерия майора Яворского, 1-я дивизия легионеров, 21-я пех. дивизия (из 4-й армии), 1-я Литовско-Белорусская дивизия (из 1-й армии) и 41-й отдельный полк (из 5-й армии).
Общая линия преследования: Межиречье — Белосток. Задача: быстрое движение в северном направлении с целью занятия Белостока, атака отступающих с запада колонн противника, одновременно обеспечение со стороны Брест-Литовска. Присоединение к 2-й армии 19-й пех. дивизии{313} и 41-го [478] отдельного пех. полка, имеет назначением действия в районе Августов — Волковыск.
б) 4-я польская армия: (14-я, 15-я и 16-я пех. дивизии, 12-я бригада, 32-й пехотный полк и 16-й полк улан).
Общая линия преследования: Калу шин — Мазовецк. Задача: быстрое преследование в северном направлении с целью скорейшей переправы через Зап. Буг на участке Брок (вкл.) — Гранное (искл.). Занятие Мазовецка и прижатие противника к германской границе с охватом правым флангом.
в) 3-я польская армия: (7-я пех. дивизия и 2-я дивизия предназначаются к переброске к Люблину. Кубанская кав. бригада, Булак-Балахович и группа Гозера).
Задача: прикрытие Люблинской и Холмской областей, наблюдение Зап. Буга, разведка и развитие действий за рекой Зап. Бугом с севера против отрядов 12-й армии большевиков, не считаясь с разграничительной линией своего участка.
II) Северный фронт — (1-я и 5-я армии).
а) 1-я польская армия: (8-я, 10-я, 11-я пех. дивизии, 7-я рез. бригада, дивизия кавалерии). Задача: фронтальное преследование в северо-восточном направлении; основная линия преследования устанавливается: Варшава — Вышков — Остров — Ломжа. Кавалерию перебросить на левый фланг для быстрого заполнения промежутка между пехотой армии и границей.
б) 5-я польская армия{314}: (состав не указан). Задача: полная ликвидация 3-го конного корпуса 4-й армии и тех частей 15-й армии большевиков, которые окажутся отрезанными при движении 5-й армии на север по линии Прасныш — Млава.
4) Разграничительные линии:
а) между 3-й и 2-й армиями — Радин — Вышница — Словатиче — Мокраны (вкл. для 2-й); [479]
б) между 2-й и 4-й армиями — Седлец — Соколов — Гранное (на Буге) — Брянск — Лапы (вкл. для 2-й);
в) между 4-й армией и Северным фронтом — Н. Минск — Брок — Замбров (вкл. для 4-й армии).
5) Верховный вождь ожидает от войск, особо от 2-й и 4-й армий, быстрых продвижений, чтобы не только оттеснить противника, но и уничтожить его через окружение. Дальнейшие операции будут иметь целью прижатие войск красных к прусской границе и отрезание отхода на восток.
Учитывая большое численное превосходство над нашими отходящими частями, при соотношении числа приблизительно как 5:2, армиям противника не представлялось большого труда выполнить те задачи, которые ставило им польское командование настоящей директивой.
Командующий Мозырской группой, видя непрекращающееся давление со стороны противника, который уже овладел г. Бела и к вечеру 17 августа вел бои на линии Бела — Словатичи — Влодава, получил директиву командующего Западным фронтом № 406/оп, где ставилась задача, передав 58-ю стр. дивизию 12-й армии, выбить противника из г. Бела и упорно оборонять фронт Янов — Бела — Словатичи, 18 августа утром (5 ч. 55 мин. телеграмма № 166/оп. отдал следующее распоряжение:
1) 57-й стр. дивизии с утра 18 августа перейти в наступление, выбить противника из района Бела и упорно оборонять линию Янов — Бела — Ломазы, имея два полка в районе Липница — Кийовец.
2) Северный экспедиционный отряд вывести из боя и к вечеру 18 августа сосредоточить в Брест-Литовске в резерве группы.
3) 2-й кавалерийской бригаде после занятия указанной линии для 57-й стр. дивизии одним переходом перейти в район Домачево, где и поступить в резерв командующего группой.
4) Начальнику сводного отряда удержать линию Каныт-ник — Липинки — Ганна.
5) С 12 часов 18 августа 58-я стр. дивизия переходит в распоряжение командарма 12-й{315}. [480]
Это распоряжение командующего Мозырской группой, отданное в развитие директивы командующего Западным фронтом, отличается от приказания 17 августа за № 164/оп. тем, что отход на правый берег Зап. Буга производится не сразу, а должен еще иметь одну промежуточную линию: Янов — Бела — Ломазы — Словатичи. Группировка же сил Мозырской группы ясно показывает, что главное свое внимание командующий группой обращает на обеспечение и удержание брест-литовского направления. С рассветом 18 августа войска 2-й польской армии в их новом составе продолжали развивать свое быстрое выдвижение вдоль левого берега Зап. Буга и с линии Межиречье — Луков на Дрогичин. Слабый сводный отряд Мозырской группы, которому была поставлена задача удерживать линию Копытник — Ганна, не выдержал натиска 3-й дивизии легионеров, оставил м. Словатичи и тем открыл путь для удара во фланг другим частям группы, отходящим к Брест-Литовску.
К вечеру 18 августа части 3-й дивизии легионеров уже были в районе Тересполя, приступив к подготовительным мерам по форсированию Зап. Буга в районе крепости Брест-Литовска.
Упорная и самоотверженная оборона фортов и крепости, где со стороны слабых численно частей группы был проявлен высокий героизм, продолжалась до рассвета, после чего, не выдержав непрерывных польских атак, войска группы 19 августа, оставив крепость и город, отошли в кобринском направлении.
В этот же день 21-я пехотная дивизия противника, заняв г. Соколов, выдвинулась своими передовыми частями к Зап. Бугу (у Гранного). Переправы у Дрогичина (1-я дивизия легионеров), Мельника и Янова (4-я кав. бригада) были прочно заняты польскими войсками, чем и поставили в чрезвычайно тяжелое положение отходящие за р. Ливец колонны 16-й армии, которым приходилось пробивать себе дальнейший путь в буквальном смысле — штыками. [481]
Как мы указывали выше, 21-я стр. дивизия 3-й армии должна была сосредоточиться в районе Дрогичина (директива командзапа за № 406). К 19 августа ее колонны, двигавшиеся из района ст. Лохова на Коссов, принуждены были свернуть на Венгров, так как район южнее и западнее ст. Малкин уже был насыщен противником. Непрерывные атаки неприятеля с юга на север также не дали возможности войскам 16-й армии выполнить директиву командарма о сосредоточении за р. Ливец. Ускоряя марш в восточном и северо восточном направлениях, к 19 августа 27-я стр. дивизия находилась в районе южнее м. Цехановец, 2-я стр. дивизия двигалась в промежутке между м. Стердынь — Соколов; 17-я стр. дивизия, расчленившись на две колонны, одной следовала южнее м. Венгров, другой — 20 километров северо-восточнее гор. Сед-леца; 10-я стр. дивизия находилась в пяти километрах севернее Седлеца. Потеряв окончательно связь со штармом 16-й и со своим штадивом, части 8-й стр. дивизии, не имея общего руководства, также в беспорядке отходили на восток, держа общее направление на Седлец — Дрогичин. В последнем пункте и был убит повстанцами надчив 8-й тов. Рябинин. К 19 августа «отход войск 16-й армии происходил в исключительно тяжелых условиях. Малочисленные, утомленные, имея противника с запада, юга и востока{316}, наши части начали терять стойкость. Польские партизаны и регулярные конные части, нападавшие на обозы, внесли полное расстройство в тыл. Обозы начали стихийно откатываться на восток и северо-восток, загромождая дороги на десятки верст. Возможность управлять войсками была в значительней мере утрачена. Отсутствие свежих сил для контрудара лишало возможности спасти положение»{317}.
По следам отходящих дивизий 16-й армии двигались войска 4-й польской армии, выполнявшие задачи, поставленные последней директивой от 18 августа польским командованием.
16-я пех. дивизия, ускорив медленное до этого движение, к вечеру 19 августа занимает район Медзна-Венгров. [482]
Двигавшийся впереди ее частей 15-й Уланский полк захватывает Коссов. 15-я пех. дивизия занимает Брок. Остальные части 4-й польской армии двигаются в армейском резерве за правым флангом.
Занятие Брока, оттеснение на правый берег Зап. Буга Мозырской группы и продолжавшийся отход 15-й и 3-й армий заставили командующего Западным фронтом принять срочные меры, чтобы остановить наступление противника и тем дать возможность подтянуть части 4-й армии.
Директивой от 20 августа за № 456/оп., командзап ставит следующие задачи армиям фронта:
1) Командарму 4-й не позже утра 23 августа сосредоточить три стрелковые дивизии и конный корпус в районе Ломжи, прикрывая их марш одной стрелковой дивизией.
2) Командарму 15-й, упорно обороняясь, во что бы то ни стало обеспечить марш-маневр 4-й армии и оказать содействие 3-й армии.
3) 3-й армии выбить противника из района Брок и упорно оборонять линию Дюбель — Бранщиков — Брок — Малкин.
4) 12-й армии оказать поддержку левому флангу 3-й армии и, упорно обороняясь, подготовить сильный удар во фланг противнику на Брест-Литовск.
5) 48-й и 55-й стр. дивизиям сосредоточиться в районе Пружаны.
6) Мозырской группе оборонять течение р. Зап. Буг.
7) Моему резерву, 21-й стр. дивизии, 12-й и 1-й Конной армиям задача прежняя.
Сравнительная удаленность штаба Западного фронта (Минск) от района главных действий, невозможность за отсутствием достаточного количества технических средств поставить связь на должную высоту, ставили работу командующего фронтом в чрезвычайно трудные условия. Этим мы и объясняем 7-й пункт настоящей директивы, где 21-й стр. дивизии оставляется прежняя задача, но которая под влиянием боевой обстановки, свернув на северо-восток, уже не могла сосредоточиться, как ей было ранее указано, во фронтовом резерве в районе Дрогичина, так как последний 18 августа был занят 1-й дивизией легионеров.
20 августа наступающие части 2-й и 4-й польских армий, делая громадные переходы, занимают линию Брест-Литовска (3-я див. легионеров) — Высоко — Лиговск — Черемха (4-я кав. [483] бригада) — Боцки (1-я див. легионеров) — Брянск (21-я нех. дивизия) — Цехановец — Hyp и далее по левому берегу Зап. Буга до Брока (части 4-й польской армии).
В этот же день, учитывая большой успех противника, командующий Западным фронтом директивой за № 476/оп. приказывает продолжать намеченный отход, ставя следующие задачи армиям:
1) Командарму 4-й довести переходы до максимальной быстроты для вывода армии в район Росбар, 164-ю стр. бригаду передать в подчинение командарму 3-й.
2) Командарму 15-й, обороняясь, прикрывать отход 4-й армии, а с достижением последней района Прасныш — Остроленка, также начать планомерный отход, обеспечивая левый фланг 4-й армии.
3) Командармам 3-й и 16-й упорно оборонять район Любель — Брок — Hyp — р. Нурец — Каменец — Литовск до сосредоточения на меридиане Остроленки.
4) В случаях перерыва связи полештармов со штабом фронта командарму 15-й приказывалось объединить под своим руководством действия 4-й, 15-й и 3-й армий, имея в виду их отход за линию р. Бобр и верхнего течения р. Нарев до устья Бобра.
Не менее энергично действовали 1-я и 5-я польские армии Северного фронта. Наступая в тесном оперативном взаимодействии с левым флангом 4-й армии, 1-я польская армия к 19 августа выходит на линию р. Ливец от Руда до устья, имея направление на Остров. Но не доходя до г. Острова и передав 8-ю пехотную дивизию в распоряжение 4-й армии, она круто поворачивает на север в направлении Остроленки.
В это время 5-я польская армия, стремясь окончательно отрезать путь отхода 4-й красной армии, 19 августа занимает Цеханов (18-я пех. дивизия).
Сибирская бригада успешно атакует Маков — Прасныш. Таким образом проход на восток для 4-й армии сильно суживался, ибо с занятием Цеханова ей оставался только путь через M лаву.
К 20 августа наступление 5-й и 1-й польских армий совершенно определяется, нанося удары с юга на север во фланг нашим 4-й, 15-й и 3-й армиям в направлении Млава — Остроленка — Ломжа, белопольские войска стремились как можно скорее сократить промежуток между р. Бобром и Наревом и [484] границей восточной Пруссии с целью покончить не только с 4-й армией, но и отрезать путь отхода частям 15-й и 3-й армий, которые в это время находились на линии Остролен-ка — ст. Малкин и не могли полностью выполнить директивы командзаиа № 456/оп., ввиду непрерывных фланговых ударов со стороны неприятеля.
К 22 августа части 15-й армии сконцентрировались в районе Ломжи, но ввиду нажима противника с юга принуждены были свернуть на Граево и опять продолжать отход через Август на Гродно (см. схему № 19).
3-я армия под ударами с юга отходила от устья Бобра в полосе между Осовцем и Белостоком. К вечеру 20 августа части 16-й армии, ведя упорные бои и отбиваясь от непрерывных атак противника, не удержав линии р. Нурец и района Вельска, продолжали отход в район Белостока.
Противник напрягал последние усилия с целью выиграть как можно больше на нашем отходе. Его наступательный порыв в период с 22 по 24 августа становится особо интенсивным, но после этого он сразу обрывается и на некоторое время замирает.
Части 2-й польской армии, преследуя отходящие дивизии 16-й армии, к вечеру 22 августа выходят к Нареву и занимают район Страбля (1-я дивизия легионеров) — Заблудово (4-я кав. бригада) — Сураж (21-я пех. дивизия).
19-я пех. дивизия (быв. Литовско-Белорусская) противника, выгрузившись 21 августа на станции Плятерово, к вечеру того же дня одной бригадой сосредоточивалась в районе Семятичи, другой к 22 августа прибыла в Бельск.
Ведя концентрическое наступление на Белосток, 2-я польская армия к утру 23 августа своей 1-й див. легионеров, при поддержке 4-й кав. бригады и частей 21-й нех. дивизии, после ожесточенного уличного боя, захватывает гор. Белосток и тем выполняет свою основную задачу, поставленную ей последней директивой верховного польского командования.
4-я польская армия на 22 августа получила следующую задачу:
15-й пех. дивизии 22 августа занять Ломжу и передовыми частями овладеть Стависки — Остроленкой. 14-й пех. дивизии перейти в район Замброва и обеспечить переправы через р. Нарев у Дроздова с целью, по обстановке, иметь возможность переправить ее на помощь 15-й пех. дивизии. [485]
16-й пех. дивизии перейти для обеспечения фланга в район Менженина. 15 пех. дивизии перейти в район Колыю и 14-й пех. дивизии в район Ломжа — Новгород с заслоном Едвабно. 16-й пех. дивизии быть с одной бригадой в Менже-нине и с другой — в Замброве»{318}.
Части 4-й польской армии выполнили поставленные им задачи почти в назначенные им сроки, и в тот момент, когда левый фланг 15-й армии находился в районе Ломжи, он получил удар 15-й пех. дивизии с юга, которая к 14 часам 22 августа заняла город, что заставило дивизии 15-й армии круто повернуть на север в направлении Граево. В тот же день 8-я пех. дивизия, временно переданная 4-й польской армии, захватила Остроленку. 14-я пех. дивизия, выйдя из района Андреево — Чижов (здесь 21 августа она находилась в армейском резерве) — успешно сосредоточивается в районе Коты — Червонный Бор — Замбров, а 16-я пех. дивизия — в районе Менженин — Быки.
24 августа части 4-й польской армии, поднявшись к северу, ударом от Едвабно и Тыкоцин, совместно с войсками 2-й польской армии, отбросив задержавшиеся дивизии 3-й армии в северо-восточном направлении, захватывают район Колыю.
К 25 августа дивизии 15-й, 3-й и 16-й армий, выйдя из непосредственных ударов противника, стали устраиваться на новых позициях по линии Линек — Кузница — Свислочь — Беловеж — 15 километров восточнее Брест-Литовска. Материальные потери были велики. Из состава 15-й армии только одна 1-я стр. дивизия отошла в порядке, ничего не потеряв. 11-я стр. дивизия потеряла часть артиллерии; части 4-й и 33-й стр. дивизий перешли границу Восточной Пруссии. Но особенно тяжелы были потери в 16-й армии. Будучи на протяжении всей Варшавской операции связующим звеном между ударной группой армий и левым флангом Западного фронта и получив после отхода Мозырской группы большую часть ударов со стороны группы Пилсудского, из 15 бригад 16-й армии в организационном и боевом отношении ей удалось сохранить по одной бригаде от 8-й и 17-й стр. дивизий и две бригады из 27-й стр. дивизии. Большая часть артиллерии была потеряна. Целиком погибла под Мгленчицами ударная [486] артиллерийская группа армии, которая была атакована и взята в плен частями 4-й кав. бригады и 15-м полком улан белополяков.
Задержавшись двухдневными боями в районе Плоцка и получив задачу, прикрывая части 4-й армии, отступать на Млаву, комкор 3-го кавалерийского, объединив под своим руководством войска 4-й армии, ввиду отъезда командарма Шуваева на восток в Гродно, приступил к выполнению намеченного отхода.
Путь движения, после занятия 5-й польской армией района Цеханов — Прасныш, где понесли большие потери 54-я, 18-я, 33-я стр. дивизии, теперь возможен был только через Млаву (см. схему № 16).
Выдвинувшись при наступлении с линии Цеханов — Ра-димиу на 100–120 километров к западу и имея по отношению ко всем армиям Западного фронта уступное положение вперед, войска 4-й армии теперь уже не могли думать о планомерном отходе.
Им предстоял ряд прорывов с ожесточенными боями через «барьеры» 5-й, 1-й и 4-й польских армии, выходивших к границе Восточной Пруссии. К 22 августа войска 4-й армии дошли к Млаве, в район которой уже вошла 18-я пех. дивизия противника. Предстоял прорыв, так как на фланги и тыл продолжали нажимать польские отряды Нижней Вислы и ДОД Поморья. После нескольких часов боя прорыв удается.
Далее предстоял путь вдоль прусской границы на Хоржеле — Мышинец — Кольно — Граево.
Более быстрому движению, помимо усталости частей, еще мешало громадное скопление тыловых учреждений на этой приграничной дороге. «Начиная с местечка Хоржеле, — пишет наштадив 12-й стр.{319}, на единственную дорогу 4-й армии стали выходить с юга обозы 15-й и 3-й армий, которая и оказалось забитой учреждениями трех армий на десятки километров, что повело к постоянным задержкам и медлительности движения. Прикрытие этой массы обозов с юга возложено было на 18-ю стр. дивизию, но ввиду неосведомленности частей и самих обозов, при появлении на флангах даже своих частей вело к панике и уходу отступающих войск и обозов [487] за границу. При движении от Мышинца к Кольно никакого прикрытия дороги с юга не было, хотя это было возложено на 18-ю стр. дивизию, чем и воспользовался противник, захвативший гор. Ломжу.
Отсутствие прикрытия и оставление целыми мостовых сооружений на железной дороге и шоссе Ломжа — Кольно, позволило противнику выбросить к Кольно бронепоезд с пехотой и обстрелять ружейным и артиллерийским огнем те многочисленные обозы, которые бесконечно тянулись еще далеко к западу от Кольно. Поднявшаяся паника в уставших и издерганных частях была настолько велика, что большая часть обозов и артиллерии была оставлена тут же на шоссе, другая же часть повернула на север и перешла границу Восточной Пруссии.
О судьбе отступающих дивизий 4-й армии в это время до штаба Западного фронта доходили очень смутные сведения. Так, например, командзап 25 августа{320} получил радиотелеграмму следующего содержания:
«С громадными трудами и упорными боями 25 августа подошел к Кольно. Вся пехота...» радио на этом прерывалось{321}. Командующий Западным фронтом полагал, что если части корпуса пробьются еще километрев 20, примерно до Щучица, то будут спасены. 24 августа сильно перемешанные колонны 4-й армии и отдельные части 15-й армии вели весь день упорные бои в районе Мышинец — Кольно. 25 августа, не выдержав сильного огня и ожесточенных атак 15-й и 8-й пех. дивизий и резервной бригады поляков, части 4-й армии (18-я, 53-я, 54-я, 12-я{322} стр. дивизии) и 15-й армии (33-я и 4-я стр. дивизии) переходят границу Восточной Пруссии. [490]
10-я и 15-я кав. дивизии 3-го конного корпуса продолжали еще вести бой, но расстреляв последние патроны и видя, что дальнейшие жертвы будут напрасны, в «4 ч. 40 мин. 26 августа сожгли радио и с тяжелым сердцем, а многие со слезами на глазах, перешли границу под сильным огнем батарей противника»{323}.
Согласно директиве польского командования от 18 августа 3-й польской армии, оперировавшей частью сил против нашей 12-й армии, была поставлена ответственная задача — прикрытие Люблинской и Холмской областей, наблюдение р. Зап. Буг и развитие действий на правом берегу Зап. Буга с севера, не считаясь с разграничительной линией своего участка.
Эта задача 3-й армии по охране и прикрытию правого фланга Польского фронта в плане верховного польского командования играла значительную роль, так как 2-я и 4-я польские армии, поднявшись в северо-восточном направлении для преследования наших отходящих дивизий, сильно ослабляли участок фронта на р. Зап. Буг, а в случае неустойчивости находящихся здесь польских частей открывали нам свободный путь для удара в глубокий тыл наступающих польских армий.
Но активные действия со стороны нашей 12-й армии были сильно ограничены, благодаря ее общей слабой численности, что учитывал и противник при вопросе о перенесении своей главной базы.
«Напрашивался вопрос, — пишет Кюнстлер, — переносить ли базу на запад (Варшава) или пренебречь временным открытием фланга и тылов. Переброска базы в Варшаву привела бы к потере времени и была бы затруднительна ввиду недостатка перевозочных средств. Железная дорога доходила только до ст. Плятерова (20 августа противник воспользовался ею для переброски своей 19-й пех. дивизии. — В. М.), грузовых автомобилей не хватало, а мосты на Зап. Буге были уничтожены. Риск оставить временно открытым фланг не был особенно большим, ввиду того что тылы большевиков были пусты, а слабые силы прорвавшихся на восток были сильно измучены, чтобы могли найти в себе силы для удара; переброска новых сил из глубины края требовала времени, [491] все это давало нам возможность оттеснения и уничтожения сил красных, которые отходили на Восток».
В первой половине августа войсками 12-й армии был перехвачен целый ряд приказов противника. Особенно ценными из них были приказы № 109 и № 110 по 3-й польской армии, содержание которых в полной мере определяло, что поляками задуман серьезный удар из района Ивангород — Люблин в северном направлении. Командование 12-й армии, учитывая большую стратегическую важность настоящих приказов, выявлявших дальнейший план действий непрителя, немедленно поставило в известность наше главное и фронтовое командование.
15 августа Реввоенсовет 12-й армии, в дополнение к своей телеграмме № 155/с (см. главу XI), передал командующему Западным фронтом следующую телеграмму: «Задача 3-й польской армии выяснилась по вновь перехваченному приказу у убитого майора. 3-я польская армия имеет целью как можно дольше задерживать наше продвижение к р. Зап. Буг, по крайней мере, с целью концентрации новой армии в район Люблин. Эта армия сосредоточивается для наступления и ликвидирования нас на северном участке. Для концентрации служит железная дорога Иарчев — Рудно. Их обозы спешно направляются в Люблин». В этой телеграмме речь шла о перехваченном приказе № 109{324}. Приказ же № 110 по 3-й польской армии от 12 августа, принятый от захваченных польских офицеров в районе Влодавы в выдержках гласил следующее (см. схему № 18):
«Для охранения сосредоточения новых сил с целью перехода в общее наступление группируется в 3-й армии{325}.
1) 3-я пех. дивизии легионеров не позже 13 августа сосредоточиться в районе Грубешов, откуда продолжать атаки на Дубенка — Белополье, отражая на западном берегу Буга неприятеля. К 15 августа дивизии сконцентрироваться в районе Холма.
2) 1-я пех. дивизия легионеров выгружается в Рейовце и не позже 15 августа вечером сосредоточиться в районе Седлище. [492]
3) 7-я пех. дивизия, с приданным Волынским полком, 13 августа выступает из занимаемого района (Холм) и энергичной атакой сбивает за реку Зап. Буг противника, наступающего вдоль линии Холм — Люблин. 14 августа овладеть линией Дорогуск — Сверже, после чего перемещает части и Волынский полк с одной батареей до Дубенка. Задача 7-й пех. дивизии охранять сосредоточение 3-й и 1-й пех. дивизий легионеров с востока.
4) Прикрытие сосредоточения 1-й пех. дивизии легионеров с севера будут выполнять Луцкий и Львовский этапные батальоны.
5) Кубанской казачьей бригаде выступить из м. Пяски через Красностав — Войсловице и к 13 августа прибыть в Грабовец{326}. Задача: вместе с батальоном подхолянских стрелков 3-й пех. дивизии оборонять сосредоточение армии с востока и юго-востока, ведя активные действия в направлении Владимир-Волынский — Сокаль — Замостье.
6) Группа майора Гозера остается в занимаемом районе с той же задачей, держа связь с горной дивизией{327} в районе Пяски до смены ее частями, обороняющими Холм.
7) 6-я Украинская дивизия 15 августа прибудет в Красностав в резерв армии.
8) Группа г. Балаховича оперирует в районе Карцева в тылу противника.
9) Командование подчеркивает, что от пунктуального выполнения этого приказа зависит общее развитие дальнейших операций»{328}.
Располагая настоящими сведениями о неприятеле и учитывая, что его план уже начинает претворяться в жизнь, так как 14 августа, перейдя в наступление, противник энергичным ударом отбросил от Холма части 25-й стр. дивизии на восточный берег Зап. Буга, в то время как 3-я пех. дивизия [493] легионеров, действуя во фланг нашей 7-й стр. дивизии в районе Грубешова, заняла последний.
Командующий 12-й армией, с целью нарушить выполнение плана противника, отрезать пути движения на север 3-й пехотной дивизии легионеров и восстановить положение в районе Грубешова, 14 августа приказал: обороняясь на участке Опалин — Дубенка, остальными частями армии перейти в наступление на линию Войславице — Грубешов, отбросить противника к югу и, при поддержке левофланговых частей армии, нанести решительное поражение противнику.
К 16 августа части 44-й стр. дивизии выбили противника из Грубешова, но задержать движение на север 3-й пех. дивизии легионеров и других войск неприятеля не могли.
Директивами командзапа № 359/оп. и №361 /on., как мы уже знаем, командарму 12-й была поставлена задача «совместно с Мозырской группой{329} уничтожить холмскую группу противника, причем в состав 12-й армии включалась кавалерийская группа т. Осадчего».
Но, как известно, выполнение директивы № 361/ом. 1-й Конной армией задержалось; она продолжала вести упорные бои в Львовском направлении.
В развитие указанных директив командзапа командующий 12-й армией приказом № 66/оп от 16 августа, поставил задачей дивизиям армии не позднее 18 августа выйти на линию: Савин — Холм — Грабовен — Тышовцы — Белз-Мосты — Каменка, а к 20 августа занять фронт Седлище — Красно-став — Замостье — Томашов — Рава-Русская — Жолкиев.
Распределение задач по дивизиям было следующее:
а) 25-я стр. дивизия с 12 ч. 16 августа, передав в оперативное подчинение 73-ю бригаду командующему группой тов. Голикову, продолжать упорно оборонять занимаемый участок р. Зап. Буг, а с рассветом 18 августа перейти в наступление и занять гор. Холм;
б) Команд, группой тов. Голикову, объединив под своим руководством:
1) 73-ю стр. бригаду,
2) 25-ю кав. бригаду, [494]
3) Башкирскую конную бригаду и 7-ю стр. дивизию, к 24 часам 17 августа занять линию Холм — Дубенка и к вечеру 16 августа совместно с 25-й стр. дивизией овладеть районом Холма, направив конные части на Красностав — Рейовец с целью перерезать жел. дорогу Холм — Люблин. По занятии Холма продолжать наступление на Бискупице — Седлище и не позднее 19 августа выйти на эту линию, продолжая наступление в общем направлении на Томашов и овладеть им;
в) начдиву 24-й стр. было приказано продолжать наступление на Раву-Русскую и занять ее;
г) Команд, кавгруппы тов. Осадчего сменить части 1-й Конной армии на участке Радзихов — Топоров и, согласуя свои действия с частями армии, выступать на Каменку.
Несмотря на ряд перехваченных приказов противника, определяющих его силу и район группировки, как видим, постановка задач командармом 12-й (армия которого уже перешла в подчинение командования Западного фронта), говорит за то, что за исключением задачи 25-й стр. дивизии все части 12-й армии имеют основной целью достижение не люблинского направления, как важнейшего, а юго-западного как-то: Томатов — Рава-Русская — Каменка (т. е. прежние задания по директивам командюза).
К 17 августа на левом фланге Западного фронта, т. е. на фронте Мозырской группы и левого фланга 16-й армии определился серьезный успех противника.
3-я и 4-я польские армии вышли на линию Колбель — Седлец — Бела — Словатиче, левый фланг Мозырской группы был отодвинут на правый берег Зап. Буга на линию Нища — Словатичи. Командующий Западным фронтом директивой № 406/оп. от 17 августа приказал 12-й армии главными силами овладеть районом Холм — Любартов, а для более успешного выполнения этой задачи 58-я стр. дивизия была возвращена в 12-ю армию.
В развитие директивы командзапа командующий 12-й армией отдал следующее распоряжение, которое вносит довольно значительные коррективы в предыдущий приказ № 66/оп. Он ставит задачей для 58-й стр. дивизии овладеть гор. Влодава, войти в связь с Мозырской группой у Словатичей и оборонять район Влодава — Савин, и быть готовой с группой тов. Голикова наступать на Любартов.
26-й стр. дивизии по занятии Холма упорно оборонять линию Савин — Рейовец, имея резервы за правым флангом. [495]
Группе Голикова по занятию Холма передать 75-ю стр. бригаду в 25-ю стр. дивизию и сосредоточить силы в районе Красностав. Конным же частям освещать район Красностав — Ухане, после чего быть готовой наступать на Любартов. Задачи для 44-й и 24-й стр. дивизий, а также для кавгруппы тов. Осадчего оставались фактически те же, что и в приказе № 66/оп. Эти 2,5 дивизии должны были продолжать наступление с целью овладения районом Рава Русская — Жолкиев, согласуя свои действия с правым флангом 14-й армии Юго-Западного фронта{330}.
В результате всех напряжений и боев войска 12-й армии, выполнявшие приказы командарма № 66/оп. и телеграмму №2774/оп., к 20 августа занимали следующее положение на берегах Зап. Буга.
58-я стр. дивизия — участок на правом берегу Зап. Буга от Мельников до Адамчуки.
25-я стр дивизия: Опалин — Пища — Гусынне.
7-я стр. дивизия: на левом берегу Зап. Буга занимала линию Гусынне — Пуща — Белополье.
Конные части в районе Лещан.
44-я стр. дивизия: Кулаковице — Подгорье — Стрыжовцы — Вакиев — Тышовцы — Новоселки и 24-я стр. див.: Новоселки — Будынин — Прусинов — Мосты — Ку пичволя.
Таким образом, на протяжении всего фронта в 180 километров слабые дивизии 12-й армии были растянуты равномерным кордоном без признаков какой-либо группировки, с целью удара и овладения районами по последним приказам (Любартов — Холм — Рава-Русская).
В это время район Брест-Литовска уже прочно был занят 3-й польской дивизией легионеров, которая, оставаясь здесь до 22 августа, вела глубокую разведку в кобринском направлении, нависая над правым флангом 12-й армии.
До подхода к 25 августа 1-й Конной армии в район Со-каля, на фронте 12-й армии противник, прикрываясь слабыми заслонами в районе Влодава — Холм, беспрестанно производил налеты небольшими партиями, так, например, переправившись через р. Зап. Буг у дер. Болчино, он захватывает в плен батальон 225-го полка. И до 25 августа, когда польские армии оттеснили наши части по линии Гродно — Белонеж — вост. Брест-Литовска и заставили войска 4-й [496] армии интернироваться в Восточной Пруссии, части 3-й польской армии вполне справились с поставленной им задачей и не допустили диверсии со стороны нашей 12-й армии.
К моменту выхода 1-й Конной армии с Львовского направления на север расположение 12-й армии было следующим: 58-я стр. дивизия занимала линию Каменка — Голендры; 25-я стр. дивизия и группа тов. Голикова{331} — по правому берегу Зап. Буга от Забужья — Опалин — Гусынне — Уханька — Быстраки. 44-я стр. и 24-я стр. дивизии занимали фронт по левому берегу Зап. Буга от Быстраки — на Грубешов — Ты-шовцы — Телятин — Каменка — Баратынь — Кристынополь — Волевин. На правом фланге 12-й армии части Мозырской группы в это время вели наступление на Клещели и находились в 35 километрах южнее Каменец-Литовска и 8 километрах восточнее Брест-Литовска (Задворны — Вычулки), 2-я кав. бригада — Черновцы. Сводный отряд — 10 км юго-восточнее Брест-Литовска.
Боевая работа 1-й Конной армии в составе Западного фронта фактически началась только с 25 августа.
Директива командзапа от 15 августа за № 361/оп.( где Конармии ставилась задача четырьмя переходами перейти в район Владимира-Волынского, своевременно выполнена не была. Конная армия, выполняя директивы командюза, продолжала оперировать на Львовском направлении.
Распоряжения командзапа по директиве № 400/он. от 17 августа постигла та же участь.
После многих решительных боев на подступах к Львову и больших потерь в людском и конском составе 1-я Конная армия, несмотря на все усилия, овладеть районом и городом Львовом не смогла.
Наступление по тылам армий Западного фронта ударной группы Пилсудского и ее первоначальный успех заставили предреввоенсовета тов. Троцкого директивой от 20 августа за № 4906/оп. 1100/ш. поставить следующую задачу Реввоенсовету 1-й Конной армии.
«Общая обстановка требует энергичного и немедленного содействия Конной армии Западному фронту. Поэтому Реввоенсовет армии должен принять исключительные меры к [497] самому срочному выполнению приказов командзапа по перемене направления действий армии из Львовского района на северо-запад.
Обращаю особое внимание Реввоенсовета армии на то, чтобы занятие самого Львова не отразилось на сроке выполнения этих приказов, для чего должны быть приняты все меры к тому, чтобы занятие большого города не повлияло на войска. Повторяю, обстановка требует особой операции и срочности в действиях Красной армии».
На следующий день, 21 августа, командующий Западным фронтом тов. Тухачевский был вызван по прямому проводу командующим Юго-Западным фронтом, который обрисовал сложившуюся обстановку на фронте 1-й Конной армии следующим образом:
Командюз: 1) командарм 1-й Конной армии доносит на ваше имя от 19 августа 23 часа из Баршоница, что части армии подошли к гор. Львову с востока и юго-востока на 5–6 километров. Противник в огромных силах при поддержке бронепоездов, самолетов и многочисленной артиллерии оказывает отчаянное сопротивление.
До 19 августа г. Львов взять не удалось, но через 2–3 дня Львов должен быть взят. Выполнять ли вашу директиву о выводе частей 1-й Конной армии из боя и сосредоточения их в район Устилуг — Владимир-Волынский, не беря г. Львова.
2) Сообщаю, в случае вывода частей 1-й Конной армии из боя, не взяв Львова, части 14-й армии окажутся в весьма тяжелом положении, ввиду наличия крупных сил противника{332}.
При этих условиях не только нельзя рассчитывать на овладение Львовом, но возможно иметь «хорошие» результаты в виде отхода частей 14-й армии в исходное положение в район Броды, что весьма тяжело, учитывая достигнутые успехи такими кровопролитными боями.
3) По всей вероятности, для 1-й Конной армии остается в силе ваша директива № 361/оп. и, следовательно, не придется [498] обратно идти за Зап. Буг и вновь его форсировать из района сосредоточения. Со своей стороны полагал бы дать Конной армии возможность овладеть районом Львова и затем, в целях скорейшей ликвидации ударов противника на Брест и Седлец, но овладении Львовом направить Конную армию в район Бедзунов, который занят частями 24-й стр. дивизии, и отсюда развить удар в общем направлении Замостье — Люблин, что в кратчайший срок аннулирует весь удар противника на Брест — Седлец. Прошу сообщить ваше решение. Командюз Егоров.
Командзап: Конная армия настолько сейчас запоздала, что значительно прошла острота потребности ее на севере, но все лее каждый день дорог. Сегодня в Минске будет Главком, и я с ним сговорюсь относительно вашего правого фланга 14-й армии.
Конной армии при перегруппировке теперь уже не придется двигаться по левому берегу Зап. Буга. Все. Тухачевский.
Приняв во внимание большое изменение в общей стратегической обстановке на Западном фронте, а также что для производства удара во фланг противнику из района Влодава — Гру-бешов требуется новая серьезная подготовка, командзап директивой № 560/он. от 22 августа во изменение ранее отданных распоряжений (директивы № 361/оп. и № 406/оп.) приказал: командарму 1-й Конной тов. Буденному сосредоточить того же числа дивизии не в районе Владимир-Волынский, а в районе Сокаль — Добротвор — Стоянов (см. схему № 18).
Определение направления удара для 1-й Конной армии на Красностав — Люблин с задачей в 4-дневный срок овладеть райном Красностав и указанием, что со стороны частей 12-й армии необходимо решительное содействие, последовало дополнительной директивой{333} командзапа. Эта директива была отдана по приказанию главного командования. Командзап же считал рейд на Замостье уже бесцельным{334}.
Выполняя последние две директивы командующего Западным фронтом, командарм 1-й Конной 25 августа сосредоточил дивизии своей армии в районе Варенж (4-я кавалерийская) — Скоморохи (14-я кавал.) — Зубков — Пересна (11-я кавал.) — Сокаль (6-я кавал.). [499]
С рассветом на 26 августа кав. дивизии должны были перейти в районы, согласно приказу по армии № 107 от 24 ч. 25 августа, где закрепиться, выставить сторожевое охранение и выслать разведэскадроны, причем 14-я кав. дивизия должна была сосредоточиться в районе Модринец — Андре-евка — Шиховице, 4-я кав. дивизия, имея общее направление на Комаров, войти в район Чермно, 6-я кав. дивизия, выйдя на линию Добружек — Лящов — Жерники, имеет направление на Томашов. 11-я кав дивизия, сосредоточившись в районе Лиски — Радков — Реплин, должна была выставить сторожевое охранение на линии Унув — Белз (штарм 1-й Конной — Варенж).
К моменту отдачи этого приказа противник находился на линии р. Гучвы; при движении фланги 1-й Конной армии обеспечивались 24-й и 44-й стр. дивизиями 12-й армии.
Вследствие сильных дождей выполнение приказа № 107/оп. задержалось до 27 августа, и 26 августа кав. дивизии оставались в прежних районах сосредоточения.
К этому времени обстановка на фронте 24-й стр. дивизии резко изменилась. Противник перешел в наступление и оттеснил части 24-й стр. дивизии за р. Зап. Буг на линию Потуржина — Бендуха. Это обстоятельство вызвало новое распоряжение со стороны командующего Западным фронтом, который, учитывая отрыв левого фланга 24-й стр. дивизии от 14-й армии, приказал командарму 12-й переместить части этой дивизии до разграничительной линии и отбросить войска неприятеля на левый берег р. Зап. Буг.
С целью скорейшей ликвидации этого успеха противника командарму 1-й Конной было приказано{335} немедленно передать в распоряжение командарма 12-й Особую кав. бригаду, находящуюся при полештарме, направив ее в район Витков — Холоюв{336}. [500]
К 28 августа 24-я стр. дивизия занимала фронт: Завиш-ня — Волевин — Добротвор — Бутви, в районе Яблоновки была установлена связь с 45-й стр. дивизией 14-й армии.
Приступая к выполнению директивы командзапа от 24 августа за № 554/оп., где 1-й Конной армии ставилась задача овладения районом Красностав — Люблин, командующий 1-й Конной армией тов. Буденный 27 августа предложил командарму 12-й перейти всей его армией в решительное наступление с целью приковать неприятеля и тем облегчить задачу Конной армии по захождению в тыл люблинской группировке поляков.
Несмотря на непрекращающиеся дожди, которые в сильной мере затрудняли движение 1-й Конной армии, к вечеру 28 августа, геройски преодолев сопротивление противника, ее дивизии заняли следующие районы: 14-я кавалерийская — Конюхи, 4-я кавалерийская — Снятыче, 6-я кавалерийская — Крынине — Лабуне — Комаров и 11-я кавалерийская — Рахане — Чартовец (см. схему № 18).
29 августа в 1 час ночи командующий 1-й Конной армией отдает распоряжение продолжать выполнение рейда с задачей к вечеру 29 августа овладеть районом Замостье, причем 14-я кав. дивизия должна была занять район Ситно; 4-я кав. дивизия — Вербы — Ситанец; 6-я кав. дивизия — район Зло-ец и 11-я кав. дивизия — Рушев — Лабуне.
В 12 часов дня 29 августа дивизии приступили к выполнению поставленных им задач. Имея в виду, что армия уже находилась в тылу противника, необходимо было принять меры, как по охране своих обозов, придавая им надежное прикрытие, так и иметь тесную связь между всеми дивизиями с целью оказания взаимной поддержки в зависимости от обстановки. Учитывая, что база снабжения армии была оставлена на правом берегу Зап. Буга и полагая, что в ближайшее время пополнение боеприпасами{337} почти будет невозможно, было приказано расход снарядов и патронов производить экономно.
После июньского и августовского прорывов, когда Конная армия действовала на тылы отходящего противника и с большим успехом выполняла поставленные ей задачи, этот [501] новый рейд на Замостье — Красностав — Люблин, будучи третьим в операции Конной армии на польском фронте, уже резко отличался от первых двух прорывов.
Это резкое отличие заключалось в том, что ей теперь приходилось иметь дело не только, как прежде, с активно действующим хорошо в техническом отношении снабженным неприятелем{338}, но и преодолеть на протяжении всего пятидневного рейда разбушевавшуюся стихию, которая весь этот лесисто-болотистый район непрерывными дождями превратила в труднопроходимые участки местности, сильно усложнявшие вопрос с маневрированием.
29 августа противник продолжал вести непрерывные атаки на фланги наступающих колонн 1-й Конной армии, с целью отрезать их не только от тыловой дороги, но и от дивизий 12-й армии.
30 августа 6-я и 11-я кавалерийские дивизии перешли вновь в наступление и в результате боев к вечеру дня достигли района Лабуне — Замостье — Ситно, овладев железнодорожной станцией Занады.
В это же время противник с юга переходит в энергичное контрнаступление; располагая численным превосходством, он занимает Лабунская — Комаров — Тышовцы — Новоселки и тем совершенно отрезает сообщение 1-й Конной армии с ее тылом.
Желая окончательно захватить войска Конармии в огненное кольцо и покончить с ее живой силой, неприятельские части, действуя с севера, выходят на линию Завады — Си-танец — Грабовец — Гдешин.
Этот успех противника и постепенно сжимавшиеся его клещи в полной мере определяли, что задуманный нами рейд на Люблинском направлении обречен на неудачу. Для того чтобы выйти из создавшегогя положения, доблестные войска Конной армии, под проливным дождем, двигаясь по совершенно размытым дорогам, ведут в течение всего дня и ночи на 31 августа упорные бои с окружившим их противником [502] носили серьезный характер. Часто одни и те же пункты переходили по несколько раз из рук в руки. Эскадрильи аэропланов противника содействовали развитию успеха его пехоты. Конная армия была стеснена в расходовании снарядов и патронов, в то время как поляки имели их в достаточном количестве.
Содействия со стороны стрелковых дивизий 12-й армии не было.
«Перед нашей армией стояла задача во что бы то ни стало уничтожить южную группу противника, дабы предоставить себе свободу маневрирования и возможность дальнейшего выполнения основной задачи, в то же время необходимо было удерживать северную грабовецкую группу противника, чтобы не дать возможности связывать наши действия. В то же время и 12-я армия получила приказ{339} перейти в наступление для оказания содействия нашей армии»{340}.
К ночи 31 августа дивизии Конармии, совершенно не имея помощи от частей 12-й армии и окончательно потеряв связь с последними, сосредоточились в кулак в районе Жуков (14-я кав.) — Горышов-Польский (11-я кав.) — Чесники (б-я кав.) — Горышов-Русский (4-я кав.). Учитывая, что дальнейшие бои и маневрирование к узком коридоре, изобилующем болотами и лесами, где нет возможности развернуться, кроме больших потерь в людском и конском составах ничего не даст, командующий 1-й Конной армией отдает приказ об отходе всей армии в район Грубешова и за р. Гучву.
Под непрерывным огнем и атаками противника части Конной армии к 1 сентября сосредоточились в районе [503] Грубешов — Вербковице — Малице — Сагрин — Теребин (см. карту 10 км в дюйме).
В период с 1 по 6 сентября на обоих берегах Зап. Буга продолжались упорные бои. Неприятель, перебросив против 12-й армии и 1-й Конной армии освободившиеся части с Львовского направления, продолжал вести активные действия. Истомленные от непрерывных боев и маршей, сильно обескровленные от потерь, не имея ни сил, ни средств противостоять натиску противника, доблестные войска 1-й Конной армии, вписав и здесь в свою историю еще одну замечательную страницу беззаветного героизма и упорства, к 6 сентября отошли на восток для сосредоточения в районе Владимира-Волынского.
К 25 августа для командования Западным фронтом боевая обстановка на всем стратегическом фронте представлялась в следующем виде:
Части 4-й армии пробиваются на Августов из района Кольно{341}. 15-я армия движется от Августова на Гродно. 3-я армия занимает район Домброво — Кузница — Индура и наступает на Соколку. 16-я армия из района В. Берестовица — Свислочь наступает в общем направлении Су раж. Мозырская группа из района Пружаны — Каменец-Литовск — восточная окраина Брест-Литовска действует в направлении Бельск.
Литовские войска, не ожидая срока очищения нами г. Вильно, заняли этот район (см. схему № 19).
Основываясь на этих оперативных данных, командующий Западным фронтом директивой за № 525/он. от 25 августа поставил следующие задачи армиям фронта:
1) Командарму 4-й до прорыва его частей привести в порядок тылы армии, собрать людей, обозы и материальную часть. По выполнению этой задачи немедленно перейти с по-лештармом в Молодечно и принять под свое командование перебрасываемые туда 10-ю и 2-ю стр. дивизии, после чего, заняв передовыми частями линию Гервяты — Ошмяны, организовать разведку в направлении Вильно, причем с литовскими войсками{342} столкновений избегать, но указанную линию оборонять. [504]
а) 3-й армии, продолжая передовыми частями наступление на Соколку, привести в порядок и пополнить свои главные силы. В состав 3-й армии включается 5-я, 6-я, 21-я и 56-я стр. дивизии, 164-я бригада, вышедшие два полка 12-й стр. дивизии. Тыловая дорога шоссе Лида — Гродно.
3) 15-й армии продолжать движение на Гродно и 28 августа сосредоточиться в районе: Лунно — Мосты-Щучин, заняв передовыми частями на белопольском направлении линию Алекшицы — ст. Дворжец. Тыловая дорога Щучин — Гродно.
Состав армии прежний, плюс 2-я стр. дивизия, сосредоточиваемая в районе Лиды. В виленском направлении занят район Бол. Солечники — Бинякини частями из 2-й стр. дивизии.
4) 16-й армии продолжать наступление, причем в состав армии включаются 17-я, 48-я, 55-я стр. дивизии и отдельная дивизия В ОХР.
5) Мозырской группе было приказано также продолжать наступление, причем в состав группы включались 57-я стр. дивизия, сводный отряд, 142-я стр. бригада и 17-я кав. дивизия{343}.
б) Разграничительные линии для армий устанавливались: между 3-й и 15-й с 12 часов 28 августа — Моло-дечно — Лида — Лунно — Крынки (включительно для 15-й армии), между 15-й и 16-й армиями с 12 часов 28 августа — Радошковичи — Делятичи — р. Неман до устья р. Шары — Пески — Рось (вкл. для 15-й армии), между 16-й армией и Мозырской группой — Громов — Картузская Береза — ст. Гайновка (включ. для Мозырской группы).
Далее было приказано выставить заградительные отряды в узлах дорог по линии Ошмяны — Молодечно — Столбцы — Несвиж, а в резерв фронта, указывалось, поступает 8-я стр. дивизия, которая сосредоточивается в районе Минска.
На следующий день, 26 августа, командзап директивой за № 611/оп. ввел некоторые поправки относительно вывода в резерв дивизий.
Согласно этому новому распоряжению командарму 15-й было приказано части 8-й стр. дивизии, прибывшие в район [505] Лиды, направить в район Скобелевского лагеря, донеся о численности и номерах отправляемых частей. Из своих же частей армии вывести одну или две дивизии в резерв.
Командарму 3-й было указано направить 80-ю и 81-ю стр. бригады 27-й стр. дивизии со всей артиллерией и обозами в район Голдов — Белицы — Гончары, а командарму 16-й в этот же район направить 79-ю бригаду и штадив 27-й стр., причем пополнение и восстановление дивизии возлагалось на командарма 15-й. Далее было приказано командармам 3-й и 16-й все части и учреждения 2-й стр. дивизии направить в район Жирмуны — Мыто, причем первому из состава своей армии вывести не менее двух стрелковых дивизий, отведя их в район Лида — Гродно, пополнить и привести в порядок, а второму срочно восстановить боеспособность 8-й, 10-й, 17-й стр. дивизий в районе Колонка — Скобелевский лагерь. В этой же директиве командармам было приказано немедленно представить данные о наличной численности людей, лошадей и материальной части.
Имея желание довести каждую дивизию до шести тысяч штыков, но учитывая чрезвычайную ограниченность имевшихся ресурсов, командармам указывалось предъявлять самые скромные требования к фронтовому командованию. В общем же до 1 сентября командзап требовал, чтобы каждая дивизия армии располагала не менее как четырьмя тысячами штыков.
Эти две директивы наглядно говорят, что под давлением сложившейся тяжелой обстановки потребовалось не только создание резервов и новых пополнений из утомленных, ослабленных и сильно перемешанных частей Западного фронта, но и совершенно хладнокровное отношение к потере на том или другом участке фронта территории. Ибо основной задачей в этот период операции являлось как можно скорее оторваться от численно превосходящего противника и получить в дальнейшем возможность так или иначе восстановить утраченное положение с помощью принятых всевозможных мер для нового контрнаступления.
В докладе предреввоенсовету от 28 августа главное командование, обрисовывая создавшееся положение на Западном фронте, указывало следующие свои соображения: «Фронт, повидимому, в настоящее время вышел из-под непосредственных ударов противника и начал устраиваться на линии [506] Гродно — Волковыск — Пружаны — Брест (исключит.) — р. Зап. Буг. На эту линию войска фронта отошли в очень расстроенном состоянии, в особенности войсковые части, т. к. тылы и обозы, глубоко растянувшиеся при быстром наступлении фронта, в главной своей части успели отойти, сами же дивизии в большинстве свелись в своей численности к нескольким сотням штыков каждая.
Но началось приведение их в порядок и прием пополнений, которых Западный фронт имеет в достаточном числе для полного восстановления фронта. Также в этом отношении удается справиться с винтовками. Командующий Западным фронтом расчитывает восстановить фронт в двухнедельный срок, если, конечно, не возобновится удар поляков, на что можно расчитывать, так как они нуждаются в продолжительном времени для перегруппировок к новому удару».
Эту новую перегруппировку, которая была необходима для армии противника, учитывало и командование Западного фронта.
Оно предполагало, что неприятель, бросивший в начале контрнаступления главную массу своих сил на север, с целью уничтожения нашей обходящей группы армий (4-й, 3-й, 15-й и отчасти 16-й) с идеей пассивной обороны в восточном направлении по линии Брест-Литовск — Холм, что эта задача, если окончательно еще не выполнена, то во всяком случае, близится к концу, а поэтому было бы вполне вероятным, что в ближайшее время противник начнет новую переброску своих частей с целью дальнейшего наступления уже не в северном, а в восточном направлении и примерно из района Высоко-Литовск — Брест-Литовск. Кроме того, основываясь на последних данных от нашей авиаразведки, которая продолжала наблюдать оживленное движение эшелонов и повозок, стекавшихся с различных направлений в Холмо-Люблинский район, не могло не говорить, что противник предпримет активные действия с этого направления.
Эти вполне реальные предположения заставили командующего Западным фронтом телеграммой за № 706/р. указать разведывательным органам «принять самые срочные меры по наблюдению за перебросками противника, обратив особое внимание на пункты большого их сосредоточения».
С этой целью предлагалось установить тщательное наблюдение за всеми важнейшими переправами по реке Бобр [507] у Гониондз и Визны, по р. Нареву у Ломжи — Мястково — Остроленка — Рожан — Пултуск — по р. Зап. Буг у Нура — Малкин — Брок — Вышков с задачей перехватить железнодорожные узлы и использовать в полной мере авиаразведку.
Учитывая, что в период с 25 по 30 августа на всем протяжении Западного фронта противником не было предпринято более иди менее серьезного наступления, а дело ограничивалось только отдельными незначительными стычками передовых частей и разведывательных партий обеих сторон, действие коих не могло резко повлиять на общее положение фронта, командование Западного фронта продолжало развивать самым энергичным образом начатую реорганизацию армий и приведение частей в порядок после столь бурного их наступления и отхода.
В связи с общим уменьшением числа дивизий фронта приказ № 901 от 30 августа командзапа гласил следующее:
1) Мозырской группе расформироваться.
2) Штаб Мозырской группы вливается в штаб 4-й армии{344}.
3) В состав 4-й армии включаются 55-я, 57-я стр. дивизии, а также 17-я кав. дивизия.
4) Командгруппы Хвесин назначается командующим резервной группой фронта, а в состав ее включаются тылы и остатки строевых частей 12-й, 18-й, 53-й, 54-й стр. дивизий и 3-го конного корпуса.
5) Командующему резервной группой привести в порядок и восстановить означенные части.
Благодаря всем организационным мероприятиям, которые были приняты командзапом по восстановлению как численности (влитие свежих пополнений в оставшиеся кадры), так и боеспособности, через 2–3 недели силы фронта были почти восстановлены, чему, конечно, благоприятствовало и общее затишье в боевых действиях.
«Однако, — говорит тов. Тухачевский, — это восстановление было условное, так как прибывшее пополнение было не обмундировано, не обуто, а на дворе стояла осень»{345}.
Необходимо указать, что и общее соотношение сил на Западном фронте, несмотря на прием пополнений, было еще [508] далеко не в нашу пользу. К 1 сентября боевой состав красных армий определялся следующим образом{346}:
3-я армия Лазаревича (5-я, 6-я, 21-я, 56-я стр. дивизии) — 18 481 бойцов пехоты, 1434 бойцов кавалерии, 286 пулеметов, 106 орудий.
4-я армия Шуваева (57-я стр. дивизия 143-я стр. бригада 2-я кав. бригада, Отдельная кав. бригада (бывш. Кубанская), сводный отряд (стрелковый дивизион, Антоновский отряд, Северный экспедиционный и десантный отряды — 887 штыков) — 6174 бойца пехоты, 1522 бойца кавалерии, 123 пулемета, 32 орудия.
15-я армия Корка (2-я, 11-я, 10-я, 27-я стр. дивизии и 33-я Кубанская дивизия) — 21 387 бойцов нехоты, 941 боец кавалерии, 527 пулеметов, 156 орудий.
16-я армия Соллогуба (8-я, 10-я, 17-я и 48-я стр. дивизии) — 21 664 бойца пехоты, 890 бойцов кавалерии, 277 пулеметов, 80 орудий.
12-я армия Кузьмина (7-я, 24-я, 25-я, 44-я, 58-я стр. дивизии и Башкирская конная бригада) — 9097 бойцов пехоты, 1094 бойцов кавалерии, 387 пулеметов, 73 орудия.
1-я Конная армия Буденного (4-я кав., 6-я кав., 11-я, 14-я кав. дивизии, отдельная кав. бригада, 1-я автозенитная батарея, бронепоезда №№ 33, 72, 82 и автобронеотряды №№ 9, 21; 32 и 52) — 1418 бойцов пехоты, 11 597 бойцов кавалерии, 387 пулеметов, 72 орудия.
Таким образом, всего на Западном фронте к 1 сентября было: 78 221 боец пехоты, 17 478 бойцов кавалерии, 1987 пулеметов и 459 орудий.
Боевого расписания сил противника к этому времени мы не имеем, но, если даже учтем сведения от 25 августа{347}, то увидим, что польская армия располагала следующей численностью:
1) На фронте: 20 100 штыков, 6470 сабель, 548 пулеметов, 168 легких и 48 тяжелых орудий.
2) В ближнем резерве: 5800 штыков, 1220 сабель, 206 пулеметов, 36 легких и 8 тяжелых орудий.
3) В глубоком резерве: 77 100 штыков, 10 240 сабель, 1781 пулеметов, 406 легких и 154 тяжелых орудий. [509]
Война с белополяками 509
И всего — 102 200 штыков, 18 930 сабель, 2535 пулеметов, 820 орудий. Разница в соотношении сил налицо.
Оценкой оперативных намерений командования Западного фронта в этот период лучше всего может служить следующее положение мыслей командзапа{348}:
«О наступлении можно было говорить, — пишет он, — только по получении обмундирования, а без наступления нельзя было говорить о боеспособности войск.
Если бы противник перешел в наступление ранее нас, то не было сомнения в том, что мы будем разбиты. Но все же войска были настроены твердо. Проигранная операция толкала их на желание нового наступления. Мы имели все шансы на то, чтобы снова повернуть счастье в свою сторону. Вопрос был только в том, кто раньше подготовится и кто раньше перейдет в наступление. К сожалению, хозяйственное положение Республики не позволило нам осуществить нашей задачи. Поляки перешли в наступление первые, и наше отступление стало неизбежным».
Как видим, несмотря на целый ряд решительных мер по реорганизации армий фронта, общее положение их к моменту окончания отхода на линию Гродно — Волковыск — Пружаны — Кобрин — Зап. Буг было далеко не блестяще и оставляло желать еще многого. Но процесс дальнейших операций армий противника (который не мог не знать об общем состоянии красных армий) и затем нашего отступления изложен в следующей главе.
Современнику и участнику{349} этой одной из замечательнейших операций военной истории дать точные и обобщающие выводы представляется весьма затруднительным, ибо это грандиозное сражение на Висле, включившее в себя столь смелые оперативные замыслы командования обеих сторон, еще имеет и чрезвычайно важные политические моменты, которые красной нитью проходят от его начала и до конца. [510] Для того чтобы читатель имел полную картину развития и завершения сражения на Висле, мы его разбирали день за днем.
Оперативные документы, которыми располагает архив, а также имеющееся небольшое количество печатных источников об этом периоде операции против белой Польши — мы учли и все это дали в хронологической постепенности.
По этим в большей своей части официальным документам читателю представляется возможность не только проследить за всеми стратегическими ходами в этом сражении, но и сделать самому выводы как об оперативном творчестве главного и фронтового командования красных армий, так и белоиольских.
Приступая к краткому разбору и оценке сражения на Висле, мы не можем не напомнить читателю одно выдающееся событие последних лет.
Военная история XIX и XX столетий, кроме рокового похода французов в 1812 году на Москву и Седан, включила еще один замечательный пример — это сражение на Марне, где победоносное и смелое наступление немцев, угрожавших полным разгромом англо-французским армиям, как известно, сменилось неожиданным отступлением.
Как в сражении на Висле, так и в Марнском сражении многонедельный успех наступающего в конце концов пришел к стратегической неудаче и отходу всех его армий.
«В чем же заключается причина этого замечательного явления, на первый взгляд такого странного и непонятного?»{350}.
Командующий Западным фронтом тов. Тухачевский, который являлся главным выполнителем общей идеи операции армий Западного фронта, в своей последней работе{351} считает, что основными причинами гибели операции были:
1) Недостаточно серьезное отношение к вопросам подготовки управления войсками.
2) Невнимательное отношение к имевшимся техническим средствам управления. [511]
3) Неподготовленность некоторых высших начальников, которые не сумели на месте восполнить все недостатки технического управления{352}.
4) Неподготовленность к руководству войсками командарма 4-й Шуваева, армия которого выполняла на берегах Вислы чрезвычайно серьезную стратегическую задачу. (Тов. Шуваев принял 4-ю армию от тов. Сергеева 10 августа, будучи до этого нач. штаба армии).
5) Расхождение ко времени решительного столкновения почти под прямым углом главных сил Западного и Юго-Западного фронтов, которое и предрешило провал операции как раз в тот момент, когда Западный фронт был двинут в наступление за Вислу.
Читатель, усмотревший основную концепцию и понявший внутреннюю конъюктуру сражения на Висле, не может не признать правильности этого утверждения тов. Тухачевского.
Но особенно обращает на себя внимание 5 пункт выводов командзапа.
Лично полагаем, что невыполнение Юго-Западным фронтом в намеченный срок директивы главного командования от 11 августа, которое свое решение в этой директиве согласовывало с командующим Западным фронтом, в сильной мере повлияло на расхождение операционных направлений Западного и Юго-Западного фронтов{353}. [512]
Оттягивание момента поднятия к северу в район Люблина 1-й Конной армии и главных сил 12-й армии, а также жесткое оперативное взаимодействие между командованием фронтами было одной из причин расхождения в момент решительного столкновения на Западном фронте, где все усилия последнего были сосредоточены в Варшавско-Новогеоргиевском районе, в то время как армии Юго-Западного главным образом группировались в направлении Львова, находившегося примерно в 480 километрах от района Варшавы.
Кроме этого необходимо указать, что Юго-Западный фронт имел еще Крымское направление (Врангель) и которое считал не менее важным, чем Львовское.
Таким образом, все это говорит за то, что с момента подхода и форсирования линии р. Зап. Буг, фактически мы уже не имели одной главной цели в операции на Польском фронте, т. к. их было три, и все они считались важнейшими: Варшавское, Львовское и Крымское.
Последнее положение, нам думается, в полной мере и выявляет, насколько необходима единая воля в достижении раз поставленной цели и насколько целесообразно в современной операции иметь строгую централизацию, которая бы полнее определяла оперативное взаимодействие в управлении армиями, на долю которых выпадает задача решать участь данной кампании.
Будучи вполне согласны со всеми основными выводами тов. Тухачевского, мы могли бы развить и дополнить эти важнейшие причины проигрыша операции еще некоторыми моментами.
Вышеизложенное в достаточной мере указывало, что прочное овладение политическим и экономическим центром неприятеля — Варшавой не могло было быть обеспечено в силу того, что красные армии подошли к Висле численно и материально сильно ослабленными. Подтянуть же из тыла как людские, так и технические (снаряды, винтовки, патроны и проч.) резервы не было ни средств, ни времени. В силу чего численно сильнейший противник и получил за счет нашей общей слабости успех. Но на вопрос, учитывало ли это [513] положение в решительный момент операции командование Западного фронта, мы ответим чрезвычайно важным со стратегической точки зрения архивным документом.
Разговор по прямому проводу Главкома с командзаном 19 августа.
Главком:
1) Меня беспокоит, что Конная армия до сих пор не приступила к перегруппировке, по-моему, там продолжают двигаться по инерции и еще не учитывают значения новой перегруппировки. Для ускорения ее, по-моему, вам необходимо дать тов. Буденному детальное указание. Было ли это сделано? В каком состоянии 3-я армия?
2) По приказанию тов. Троцкого задаю вопрос{354}: чем объясняется полная неожиданность для Западного фронта столь значительное сопротивление перед Варшавой. — Этот вопрос возник после зявления фронта, что противник до Вислы не окажет сопротивления, и затем лично ваше заявление, когда я вам рекомендовал ударить с севера на юг, еще в период операци на Зап. Буге. Вы ответили, что это сделать не можете, т. к. противник все равно уйдет за Вислу. Таким образом, получилось убеждение, что фронт в полной уверенности, что противник разбит и перед Вислой не удержится.
Командзап:
1) От Конной армии получена записка, где тов. Буденный объясняет свое наступление на Львов тем, что подошел к нему на 15 верст и 17 августа должен занять его. Приказ несколько раз повторялся с объяснениями и, конечно, Буденный свернет, но с опозданием. Относительно 3-й армии тов. Лисовский, от имени Лазаревича{355}, прислал телеграмму, что армия сильно переутомлена, ослаблена боями и малопригодна для активной цели.
2) Отвечаю на вопрос тов. Троцкого:
а) Я лично и вообще Запфронт никогда не считали, что противник не окажет сопротивления на Висле. Я был убежден, что на линии Зап. Буга сопротивления не будет, так как эта река является лишь моральной преградой, и был убежден в отступлении за Вислу, что и было противником выполнено. За Вислой им была произведена перегруппировка и широкое [514] предмостное укрепление перед Прагой{356} было занято значительными силами добровольцев. А на флангах сгруппированы активные части, которые и перешли в наступление из крепостей Новогеоргиевска, Ивангорода и района Люблина. Я был вполне уверен, что на Висле мы встретим серьезные бои, и это оправдалось.
Я даже просил вас не назначать сроков занятия Варшавы, так как этот срок решится сражениями.
Приходится очень и очень сомневаться в том, удалось ли бы нам нанести противнику поражение, если бы мы своевременно организовали удар с севера на юг в период операции на Зап. Буге{357}, т. к. нам известно, что с 7 августа начинается планомерное польское отступление, а до этого времени главные силы 15-й и 3-й армий были связаны упорными боями между Наревом и Бугом.
Трудно также судить и о том, что могло бы случиться, если бы мы решили приостановить наши армии на рубежах Нарева и Зап. Буга, с целью подтянуть отставшие тылы и пополнения и с еще большей энергией и силой в дальнейшем продолжать операцию.
Все эти предположения должен расшифровать будущий историк, под рукой которого будут всесторонние документы.
Остается лишь один неоспоримый факт, что белоиоляки, будучи в первых числах августа у верховьев реки Нарева и по реке Нурцу, начинают смелый маневр, отрываясь от красных армий и группируясь по-новому для смелого и решительного контрудара с берегов Вислы и Вепржа, для чего оголяют Галицию и почти все силы подтягивают на Вислу.
Мы же ответили на это еще более подчеркнутым расхождением двух фронтов: на Варшаву и на Львов.
Обратимся теперь к краткому рассмотрению оперативных планов сторон или, вернее, подведем итоги. [515]
Польский план, как видели, создался под влиянием чрезвычайно трудной боевой обстановки, где не только стратегическое положение их армий было отчаянным, но, как говорит полк. Фори, «что важнее, моральное настроение польских войск казалось безвозвратно упавшим». Несмотря на это, оперативный замысел противника — это душа всякой стратегической операции, хорошо обдуман, а в некотором отношении и очень смел. Фактически этот план состоит из пяти основных моментов:
1) Жесткая мобилизация и набор добровольцев.
2) Хорошо оборудованная система укреплений на Висле в виде тет-де-понов у Плоцка, Новогеоргиевска, Варшавы, Ивангорода{358}.
3) Стратегический отход с линии Зап. Буга.
4) Смелый отказ от кордонного расположения частей, которое на протяжении всей операции было у них незыблемо. Сосредоточение войск в районе Ивангород — Люблин и эшелонирование этих лучших сил в глубину с большими перспективами для маневра, и, наконец,
5) контрнаступление главной ударной группы маршала Пилсудского при всемерном содействии армий Северного фронта.
Сущность последних двух пунктов настоящего плана французский полк. Фори отождествляет с идеей известного наполеоновского «L'événement». Он как будто еще раз хочет напомнить, что это «неожиданное явление», этот «сюрприз» в виде удара маневренной массы, имел успех с приездом представителей французского генерального штаба, которые своевременно напомнили полякам о «тайне резервов» и о смысле образования из них двух армий, в дальнейшем так успешно прошедших по нашим тылам.
Рассматривая выполнение контрманевра поляков, тов. Меженинов{359} говорит, что выдвижение ударной группы (4-я и 3-я пол. армии) — «по 46 километров в день было движением лавины, плохо регулируемой и плохо управляемой, и если бы [516] мы вовремя могли уклониться от удара, то имели бы возможность и на этот раз наказать противника». Но этой возможности фактически не могло быть, несмотря на то что состояние тылов польских маневрирующих частей было аналогично нашим, правда, с более короткой коммуникацией, а связь польского командования с наступающими войсками оставляла желать очень многого{360}.
Наказать противника за эти упущения мы не могли потому, что Западный фронт был слишком слаб, чтобы, идя в генеральную атаку, иметь большие резервы, а помощь 12-я и 1-й Конной армии запаздывала. Задумывая свой удар правым флангом, командзап проявил чрезвычайный оптимизм, рассчитывая на своевременную подтяжку этих армий. В связи с этим надо признать, что план командзапа был чрезвычайно рискован. Но надо сознаться, что при наличной численности армий Западного фронта и при наличии категорической задачи разбить противника трудно было бы составить решительный план без наличия риска.
Командующий Западным фронтом, делая основной вывод для нашей кампании 1920 года, пишет{361}, «что ее проиграла не политика, а стратегия. Политика поставила Красной армии трудную, рискованную и смелую задачу, но разве может это означать неправильность. Не было ни одного великого дела, которое не было бы смелым и не было решительным».
В смысле смелости всех наших оперативных решений за период этого замечательного похода, мы действительно вполне оправдали мысль, высказанную фельдмаршалом [517] Мольтке, «что без большого риска большие успехи на войне невозможны»{362}.
Следует еще обратить внимание на то обстоятельство, что, ведя наступление, не изменяя группировки своих сил, которая в полной мере уже определилась для противника, мы потеряли идею внезапности для удара 4-й, 3-й и 15-й армий, но опять же, если бы таковой представился. Наконец, рассматривая соотношение группировок сил обеих сторон, следует признать, что основную группировку белополяков (5-я, 1-я и часть 2-й армии до 70 000 штыков и сабель) атакуют почти все силы Западного фронта (4-я, 15-я, 3-я и 16-я армии) с фронта и во фланг.
Средняя ударная группа белополяков свыше 30 000 штыков и сабель атакуется почти одной Мозырской группой (около 4500 штыков).
Наконец, южная группа белополяков, самая слабая (6-я и 7-я Украинская армии) атакуется всеми силами Юго-Западного фронта. Оперативный смысл соотношения указанных группировок говорит сам за себя.
В заключение нам хотелось бы сказать, что сражение на Висле можно безусловно причислить к разряду самых поучительных операций. Значение маневра, значение сосредоточения к полю решающего сражения всех или подавляющей части наличных сил, необходимость рисковать второстепенным в пользу решающего — все это с заостренной ясностью вытекает из операции на Висле.
Мы потерпели тяжелое поражение. Но ничто не учит так настойчиво и основательно, как неудачи. Надо только внимательно изучить их и подготовиться к будущим битвам во всеоружии военного знания. [518]